иже, продолжая целиться из своего вальтера. - Брось на пол бумаги. - Приказала она оперативнику, который держал в руке пачку листов. - Тебе это все равно не поможет, - спокойно проговорил тот. - Бросай. - Лена качнула стволом. Бумаги упали на паркетный пол. - Подбери. - Сказала Лена Сережке. Тот испуганно попятился к выходу. - Я в этом не участвую, - пролепетал он быстро. Лена без выражения глянула на него: - У нас мало времени. Сережка подошел ближе и трясущимися пальцами собрал бумаги. Один из оперативников напрягся, но Лена прицелилась ему между глаз. - Не дергайся. - Тихо сказала она. Потом - Сережке: - Стволы тоже возьми. И иди на улицу. Оперативники переглянулись. Сжимая потными пальцами пачку бумаг, неживой от ужаса Жихарев подобрал один пистолет и за ним другой, потом еще раз оглядел всех и быстро вышел. Лена пятилась следом, не опуская ствола. - Бегом! - Крикнула она Сережке, когда очутилась на улице. - К машине! Но Жихарева торопить было не нужно. Он бежал быстро - как только мог. Подбегая к "Мерседесу", они услышали рев мотора за поворотом. Запрыгнув внутрь, Лена уселась на водительское кресло. - Лезь назад! - Крикнула она Жигунову. - И быстро давай ключи! - Ты умеешь водить? - Испуганно спросил тот, передавая Лене связку ключей. - Назад лезь! Из-за угла вынырнула, сверкая фарами, милицейская автомашина. Лена врубила тормоз. "Мерседес" завизжал, сорвавшись с места. Сзади громыхнули два выстрела. Лена, не отрываясь, смотрела на дорогу. Мимо, в блуждающем свете фар, проносились дачные домики, деревья, покосившиеся заборы. Ударил еще один выстрел. По лобовому стеклу разбежались полосы. Лена видела горящие фары патрульной автомашины в боковом зеркальце. Набрав скорость и на ровной дороге, "Мерседес" без труда сможет уйти от погони, но Лена боялась, что ее подстрелят раньше. Впереди она увидела железнодорожный переезд. Деревянный шлагбаум был опущен. Где-то, уже совсем близко, гудел поезд. Лена стиснула двигатель. Гул поезда нарастал. Из-за деревьев выглянул уже его нос. "Мерседесу" оставалось до шлагбаума несколько метров. Лена врубила скорость на полную. - Тормози! - Заорал Жихарев. Осколки шлагбаума полетели в разные стороны. "Мерседес", промчавшись перед несущимся поездом, высадил второй шлагбаум - что прикрывал переезд с другой стороны. Прошло с полчаса, когда Лена поняла, что погоня безнадежно отстала. Она остановила машину. Потом, обернувшись назад, схватила пачку листов с сиденья и начала их быстро просматривать. Сережка не обращал на нее внимания. Он, не отрываясь, таращился вдаль. Его бил тяжелый озноб. Потом он, вдруг, проснулся, нашарил в кармане пачку каких-то сигарет и, не спрашивая разрешения, начал вытряхивать одну. Руки у него плясали, и Сережка никак не мог справится с пачкой. Вытащив-таки сигарету, он дергающимися пальцами достал зажигалку. Два раза чиркнул. Бросил зажигалку в угол и выплюнул сигарету. - Все. - Сказал он. - Хватит. Лена оторвалась и внимательно на него посмотрела. - Когда мне разнесли "Тойоту", я только спросил тебя - почему? Ты не ответила. Сейчас меня самого чуть не убили. С меня, правда, хватит. - Наклонив голову, он смотрел вниз. - Тебе нужен Джеймс Бонд. Я не гожусь. Лена свернула бумаги и сунула их в карман. - До города ты меня, по крайней мере, довезешь? - Перейди на другое сиденье. Он пробрался вперед и устроился за рулем. Смотрел на Лену внимательно, пока та усаживалась и пристегивала ремень. - Мне надо будет еще это родителям объяснить. - Сережка кивнул на лобовое стекло с пулевой дыркой. - Он помолчал. - Я не знаю, что у тебя там за игры, но мне они обходятся дорого, а могут еще дороже обойтись. ...Они подъехали к городу, и в окнах замелькали маленькие частные домики, каких полно на окраине Краснодара. Здесь Лена попросила Сережку остановиться. - Ты, конечно, считаешь, что я - нехороший, - Сказал Сережка, притормозив "Мерседес" под большим уличным фонарем. Мимо пробежала машина. Лена медленно покачала головой. - Нет. Как раз, я так не считаю. Жихарев помялся. - Я бы, хотел, конечно, чем-нибудь тебе помочь... Лена обернулась к нему. - Все не могут быть героями. Жихарев поймал ее взгляд. - Ты, действительно, так считаешь? - Да. Лена пересела ближе и совсем легонько чмокнула его в губы. Только коснулась. - Большего не заработал? - Спросил Сережка, глядя, как она поворачивает ручку дверцы. Мимо по улице промчался пустой автобус. Видимо, шел после смены в депо. Лена, улыбнувшись хитро, покачала головой. - Не заработал. ... - в Краснодаре сейчас 8 часов 14 минут, а на нашей волне музыкальная пауза. Только что нам позвонил Игорь и попросил передать для Наташи - это его девушка, песню в исполнении их любимого с Наташей певца Миши Шуфутинского. Хочу сказать, что я сам очень люблю Шуфутинского и потому с удовольствием выполняю эту просьбу. Итак, "Зачем Вам это знать?". Для Игоря и для его девушки Наташи... Послышалась неторопливая спокойная мелодия. Красиков вертел в пальцах стакан с остатками коньяка. Он завернул в это кафе по дороге домой: нестерпимо-жутко заныла простреленная рука. Опер решил опрокинуть двести грамм в надежде, что тогда боль утихнет. И верно: начало отпускать, стоило ему осушить полстакана. Уходить не хотелось. Красиков как в полузабытьи слушал музыку и медленно тянул коньяк... Шуфутинский допел до конца песню. Красиков закончил свои двести грамм. Захотелось продолжить. Опер привстал с места и потащился к буфетной стойке. - Еще двести, - вальяжно бросил он суетливому толстяку-бармену. - И - кофе. - Несколько мятых бумажек легли рядом с тарелочкой. - Сдачу себе оставь. Глаза у бармена блеснули заинтересованно: он увидел деньги. Красиков достал пачку "Кэмела". Он посмотрел на костлявую, устрашающего вида девицу, что танцевала в обнимку с юнцом, похожим на педика. Потом сонно вложил сигарету в рот. Вспомнил, что зажигалку оставил на столе своего кабинета - в РОВД и раздосадованно похлопал себя по карманам. - Слышь? - Красиков кликнул бармена. - Прикурить есть? - У меня есть. - Услышал он, вдруг. Голос прозвучал тихо, но удивительно внятно. Красиков повернулся медленно. В трех шагах от него стояла Артемина. Она держала правую руку в кармане, в котором что-то топорщилось. Лена холодно разглядывала опера. - У меня есть, - повторила она. - Я дам тебе прикурить. Рот у Красикова медленно приоткрылся, сигарета упала на пол. Он вспомнил, что в обойме у него пусто. Опер тупо глядел на Лену, ощущая физически, как трезвеет. По спине, неприятно и остро, пробежал холод. - Почему ты не стреляешь? - Спросил Красиков наконец - это было первое, что пришло на ум. - Если бы я пришла за этим, - спокойно ответила Лена, - ты бы уже лежал на полу. - Тогда, что тебе нужно? - Поговорить. Красиков вернулся к своему столику. Лена села напротив. Она достала откуда-то номер "Комсомольца Кубани" и положила на стол, опустив туда руку. Как раз там, где читалось "Главный редактор: Юрий Зайцев", пистолетное дуло выглядывало своим краешком, тихонько прицеливаясь в опера. Тот посмотрел на Лену. - Что тебе нужно? - Я сказала уже - поговорить. Прежде всего - отдай пистолет... - ...в Краснодаре сейчас 8 часов 19 минут. Нам позвонила Наташа и сказала, что завтра у ее любимого, которого зовут Сережа - он сейчас служит в армии, день рождения. Ему исполнится двадцать лет. Наташа очень надеется, что ты, Сережа, слышишь сейчас эту передачу (мы тоже на это надеемся) и просит передать для тебя песню в исполнении твоей любимой певицы Алены Апиной. Конечно же, мы присоединяемся к поздравлению. Песня сейчас прозвучит. Итак, Алена Апина. "Я люблю, и я не сплю"... Красиков повел плечами. - Здесь полно людей. Не боишься, что увидят? Он испугался - так холодно блеснули глаза у Лены. - А ты передашь аккуратно. Если увидят, я тебя пристрелю. Красиков смотрел на Лену внимательно. Он понял - нажмет курок, не моргнув. Двумя пальцами достав из кармана оружие, положил его на стол и отпихнул Лене - рукояткой вперед. Та перехватила пистолет, быстро спрятав его в кармане. Опер поглядел примирительно и изобразил что-то вроде улыбки. - Зачем нам ругаться? - Спросил он дружелюбно. - Мы бы вполне могли стать друзьями. Лена медленно покачала головой. - Не думаю. - Могли бы договориться... - продолжал Красиков. - С чертями в аду договариваться будешь. - Что ты хочешь? - Ответишь мне на пару вопросов. - А если нет? - А если нет - тебя вынесут. С простыней на лице. - Лена улыбнулась одними губами. Красиков поверил - действительно вынесут. - Я тебе хочу кое-что предложить. - Сказал он, вдруг. - Мне нравится твоя живучесть, но так без конца ты не будешь бегать. Ведь, ты уложила двух ментов. А это все не так просто, как тебе, может быть, кажется. Лена слушала с интересом. Пыталась понять, куда Красиков клонит. - Я тебе предлагаю работу. Уберешь одного человека. Справишься - получишь две штуки баксов и паспорт любой страны - какую выберешь. Ты сможешь исчезнуть отсюда. Насовсем исчезнуть. А так - думай. У тебя нет выбора. Лена зло усмехнулась. - Может, это тебя надо будет убрать?.. Красиков разочарованно покачал головой. - Напрасно так. Я действительно не шучу. Мне нужны толковые люди. - Я тоже. - Лена кивнула. И уверенно добавила. - Если сейчас ты не встанешь и не пойдешь впереди меня, то тогда ляжешь. И будешь лежать, пока тебя не унесут. Быстро! Это последнее приглашение. Красиков внимательно посмотрел в глаза Лене, пытаясь прочитать там ответ, потом - на кончик глушителя, осторожно выглядываюший из-под газеты. - ...В Краснодаре сейчас 8 часов 23 минуты. Только что к нам позвонила Маша и попросила исполнить для ее любимого Васи песню в исполнении Марины Журавлевой "Забудь меня, забудь". Итак, Марина Журавлева. "Забудь меня, забудь". Для Васи. Красиков медленно поднялся с места и побрел к выходу. По пути обернулся и бросил бармену: - Я вернусь сейчас. На улице никого не было. За деревьями уныло перемигивались огоньки далеких девятиэтажек. - Налево. - Скомандовала Лена. Красиков обреченно шел туда. Отчего-то снова разболелась рука. - К стенке стань. - Лена вытащила из кармана пистолет с глушителем и аккуратно прицелилась. Красиков остановился у старого зашарпанного забора. Напрягшись, он посмотрел в черный глазок пистолета. - Что за материал был у Макарова? - Какой материал? - Переспросил Красиков очень спокойно. - За который ты его убил. Красиков глядел на Лену с сожалением. - Я - очень маленький человек. - Сказал он негромко. - Делаю то, что мне приказывают... Тяжелая пуля чуть слышно свистнула в четырех сантиметрах от его уха. В заборе показалась дырка - небольшая и круглая. - Я не верю тебе. - Лена смотрела на опера с ненавистью. Палец ее лежал на курке. Дуло целилось прямо в лицо Красикову. - У тебя остался последний шанс. Скажи правду. О чем был материал? Красиков колебался. Лена это увидела. - Если ты меня сейчас грохнешь - тебе это все равно ничего не даст. - Сказал опер так же спокойно. Пистолет в руке Лены хлопнул два раза подряд. Мелкая пыль от появившихся в заборе двух новых дырок кружилась в воздухе и тяжело оседала на землю. Красиков чувствовал, что протрезвел окончательно. Судорожно напрягшись, глядел он на маленькое и черное пистолетное дуло. - Что вам всем от меня нужно? Зачем меня хотели убить? Зачем убили Ахмета, Макарова? Зачем убили сына Павловского? Красиков видел, как палец, прижатый к курку нервно и неловко подрагивает. - Это - профилактика. - Спокойно произнес опер. - Все, должны умереть. Все, кто хотя бы случайно, хотя бы обрывочно что-то знает. - Он не отрываясь смотрел на палец. - Но я тут, правда, ни причем. Я - только исполнитель... - Значит, все должны умереть... Я тоже... И ты мне предлагаешь на тебя работать... Красиков медленно покачал головой. - Ты убьешь того, кто заказал твою смерть. Поможешь мне избавиться от этого человека - останешься жить. Ничего другого у тебя нет. - Кто это? Красиков не отвечал. Потом лицо его обезобразилось мертвенно-бледной усмешкой. - Я его знаю? - Ты его хорошо знаешь. Лена на мгновенье застыла. Она пыталась соображать. - Если я соглашусь? - Деньги получишь вперед. Паспорт - после работы. Лена скривилась. - Это все здорово, но только я тебе не верю. - Придется. - Опер кивнул уверенно. - Это твой единственный шанс. - Но что я могла случайно узнать? - Правда, не имею понятия. - Красиков растерянно помотал головой. - Тогда ты сдохнешь... Лена уверенно нажала курок, но вместо хлопка пистолет только щелкнул. Она надавила второй раз, третий... Красиков облегченно вздохнул. Лена отбросила пистолет в сторону и вытащила другой, который изъяла у самого Красикова. Она прицелилась и поймала насмешливый взгляд опера. Красиков спокойно ждал. Лена вытянула руку и четыре раза подряд надавила курок. - Я его уже успел разрядить. - Сказал Красиков. Лена опустила оружие. - Тебе снова везет. Опер прикинул расклад сил: если бы не рука, он без труда бы сейчас справился с Леной. Та посмотрела на пистолет, теперь бесполезный, и, размахнувшись, швырнула его так далеко, как смогла. Лена пожалела, что от двух милицейских стволов, изъятых ею на даче Павловского, она избавилась раньше. - Наверное, еще встретимся, - быстро сказала Лена, уходя. Опер проводил ее взглядом. - Я в этом не сомневаюсь. Лена проспала целый день и выбралась из гостиницы только вечером. Она еще не решила, что делать. Блуждая пустыми кварталами ночного города, Лена увидела небольшую церковь. Строгие стены, окна с изразцами, купол, глядящий в небо. Она решила войти. Служба уже закончилась. Женщина в платке гасила свечи. Лена постояла немного. Было тихо. Никто не обращался к ней, и никто не прогонял. Со всех сторон на Лену смотрели строгие лица с икон и фресок. Казалось, живые люди окружают ее - более живые, чем те, кого она видела на улице. А молчат они - из вежливости. Что говорить? Лена подошла к иконе Спасителя. Стояла, собиралась с мыслями. Она пыталась вспомнить какую-нибудь молитву. Но - без толку. Из памяти выплывали только безпомощные обрывки текстов. Вдруг Лене пришло на ум когда-то прочитанное в книжке - вольном пересказе Библии. Сборщик податей, человек порочный и грешный, молился в храме рядом с надменным фарисеем, который громко, во всеуслышание славил Бога за то, что ему (фарисею) ниспослана особенная праведность и чистота. Сборщик податей не мог повторить подобного. В сердце у него было только раскаяние. Он опустил глаза к полу и сказал: "Боже, будь милостив ко мне, грешному". Молитвою своею он более угодил Создателю, нежели гордый фарисей. Лена решила повторить эту строчку. Она огляделась кругом. Церковь была пуста. Женщина, что тушила свечи, куда-то вышла. Лена опустила глаза и, глядя в пол, тихо, еле слышно, прошептала молитву. Потом - еще несколько раз. Она опять посмотрела на Образ, пытаясь прочесть ответ. И тут увидела, что пальцы у Спасителя сложены, как бы при благословлении. Странно, что она раньше этого не заметила. Лена продолжала вглядываться в глаза Учителю. Она ощущала теперь особенный Свет, который проникал ее всю насквозь. Лена вспомнила еще одну строчку из Евангелия. "Я с вами во век веков". Это сказал Христос. Когда-то у Лены появился вопрос: а почему не явственно, почему не открыто? Но сейчас стало, вдруг, понятно. Разве люди заслужили это? Разве она сама заслужила? В притворе храма Лена услышала разговор. - ...несколько священников в рясах вышли из окопа, чтобы обойти наши позиции. Мы смотрели на них, как на самоубийц... Лена подошла ближе и остановилась, прислушавшись. - ...Мы думали - сейчас их изрешетят пули. Но в этот момент стрельба, вдруг, затихла. Священнослужители с молитвой и с пением прошли вдоль окопов и точно так же вернулись назад. Мы встали в атаку. Немцы были разбиты, и Кенигсберг был взят. Я ведь тогда даже не ходил в церковь, и если бы мне кто что подобное рассказал, я бы не поверил ему... Лена вышла из темноты и увидела седого батюшку с бородой. Он рассказывал это уже немолодой женщине. - А что случилось? Почему немцы перестали стрелять? - В этом бою мы взяли в плен немецкого ефрейтора. Он рассказал нам, что когда священники вышли из окопа, все немецкие солдаты увидели в небе Мадонну, и одновременно у всех отказало оружие... Подходя к гостинице Лена увидела сиреневое "Жигули". Она отошла в сторону. Нащупала пустой вальтер в кармане. - Ты - труп. - Услышала Лена сзади. Она обернулась быстро. Против нее стоял Беляков. Шляпа его была надвинута на глаза, как у героя старомодного голливудского боевика, воротник белого плаща поднят кверху. Беляков держал пистолет в руке. - Я тебя уже убил. - Добавил он спокойно. Потом опустил дуло. - Краснодар - сумасшедший город, - сказал Беляков. - Не знаешь, кого встретишь в следующую минуту, правда? Лена кивнула. - Что дальше? - Дальше - нам нужно поговорить. - Наговорились уже. - Лена в упор смотрела на Белякова. - Выше крыши. Частный детектив опустил голову. Он стоял, внимательно разглядывая тротуар у себя под ногами. Лена продолжала держаться за пистолет. - Хорошо, - сказал Беляков, как будто что-то обдумав. - Давай начистоту. Красиков заказал мне тебя. Но сейчас все изменилось. Сейчас мы играем по разные стороны доски. Мне нужно свести с ним счеты. И это все очень серьезно. Мы должны действовать вместе. Наши цели и интересы сейчас совпадают. У нас - общий враг. - Почему я должна тебе верить? Ты уже один раз повел себя, как человек, которому верить нельзя. Детектив помолчал. Потом сказал: - Я бы мог сейчас убить тебя, но не сделал этого. - Он грустно почесал нос. - Человек я не сентиментальный, но, вот, мне давно кажется, что я очень люблю тебя... И еще. Мне не так мало известно о тех людях, с которыми ты сейчас имеешь дело. - Беляков устало покачал головой. - ...И правда, я не могу забыть тот вечер, ту ночь... - Когда ты меня чуть не прикончил? Беляков прямо в брюках плюхнулся на тротуар и встал на колени. - Дай мне шанс. - Он умоляюще смотрел Лене в глаза. - Прошу тебя, дай мне последний шанс. В кафе было пусто. Только две замерзшие проститутки скучно грелись в уголку за чашкой кофе. Да еще какая-то парочка тихонько шепталась в другом углу. Валет подошел к стойке и взял кофе. Глянул на телевизор, что показывал "День Кубани". Вылизанный, как породистая собачка, ведущий рассказывал, о конкурсе детского рисунка в станице Саратовской. Валет уселся прямо у стойки. Он бездумно смотрел на экран, потягивая горячий кофе. Проститутки, отогревшись, пошли на улицу - ловить клиента. В кафе появилась в дупель пьяная девка. Она медленно и лениво оглядела зал. - И снова в нашей программе криминальная информация, - услышал Валет слова телеведущего. На экране замелькали служители правопорядка в своих синих мундирах. Показали "бобик" с милицейской раскраской. - Вчера, в подъезде одного из многоэтажных домов нашего города, - начал рассказывать старческий голос, - был обнаружен труп. - Валет увидел, как двое в милицейских одеяниях выносят из подъезда накрытое простыней неподвижное тело. - Как рассказал нам оперуполномоченный уголовного розыска Алексей Эдуардович Красиков, - это был наемный убийца из Нальчика... Валет узнал тот подъезд, где он оставил прикованным Алика Кабардинца. - ...который уже несколько лет находился во всероссийском розыске. На его счету числится ряд убийств, в том числе - убийств работников милиции. На экране выплыла физиономия Красикова. Он что-то рассказывал тележурналисту. - Этот человек был смертельно ранен выстрелом в голову. - Продолжал старик за кадром. - На теле убитого обнаружены следы побоев. Видимо, перед смертью киллера пытали. Милиция ведет расследование. На экране снова возник холеный телеведущий. - Да, мафиозные разборки стали в нашем городе обыденностью. И вопрос об искоренении преступности стоит сейчас как никогда остро. Об этом наш следующий репортаж. - Сегодня прошло совещание при главе администрации края, - послышался голос простудившейся бабушки. - Темой совещания было усиление роли правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. - По экрану поплыли сытые лица. - Говорилось о необходимости расширения полномочий милиции... Валет допил кофе и тут почувствовал, как кто-то подошел сзади. Нетвердые руки взяли его за плечи. Валет обернулся и увидел ту самую кралю, что только что вошла в кафе. Краля дыхнула и Валет ощутил устойчивый запах чего-то крепко-алкогольного. - Скучаешь? - Она наклонила голову совсем низко. - Я не хочу за это платить, - ответил Валет спокойно. - А причем деньги? - Язык у молодой женщины заплетался. Валет подумал, что наутро она уже ничего не вспомнит. Потом быстренько нарисовал в уме план дальнейших своих действий. И тут увидел кольцо на безымянном пальчике новой своей подружки. В один момент перед ним встал монастырский дворик в далекой запорошенной Москве, задумчивое лицо священника... Валет внимательно посмотрел девице в глаза. - Ты замужем? - Спросил он резко. Та опешила. - Чего? - Ты замужем? - Повторил Валет, кивнув на кольцо. - А - это! - Девица пожала плечами. - Не обращай внимания... Валет посидел немного, потом встал, освободившись от девичьих объятий. - Иди домой. - Сказал он негромко. - К мужу. Нечего тут ошиваться. И быстро пошел в сторону выхода. Опер Сергеев разложился в кресле, тупо глядя на стену. Против него за своим столом сидел Красиков. Сложив руки, он угрюмо смотрел на Сергеева. - Не надо было убирать Кабардинца, - замученно сказал тот, глядя по прежнему в стену, а не на Красикова. - Он бы достал Валета. - Когда? - Спросил Красиков. - К следующему Новому Году? А, может, надо было ему еще пару штук дать? Сергеев пожал плечами и, приподняв голову, глянул на своего коллегу. - Что скажешь? - Сухо спросил тот. Сергеев опять пожал плечами. - А что мне сказать? - Короче, так... - Красиков медленно постучал ногтем по крышке стола. - У нас с тобой два дня... Сергеев выжидательно смотрел на Красикова. - Два дня, чтобы достать Валета и Артемину. Валета - только живым. Артемину - живой необязательно. Но лучше - и ее живой. Два дня... - Опер помолчал. - Не справимся... Вспомни, что сталось с твоим другом Кабардинцем... Я сам тебя грохну, мне терять будет нечего... - Красиков снова постучал ногтем по столу. - Или сам тогда выпрыгни из окна. Так тебе будет проще. Глава 24. Охранник, увидев остановившийся напротив "Москвич", неспеша, вразвалку, пошел к машине. Из приоткрывшегося окошка краешком выглянул глушитель. Охранник - мощный черкес с квадратной физиономией не успел даже взяться за рукоятку - его свалили два точных выстрела. Он рухнул плашмя, ударившись об асфальтированный тротуар затылком. Глушитель исчез в окошке, и все двери "Москвича" разом открылись. Оттуда вышли Лена, Беляков и еще два детектива из беляковской конторы. Вылизанная дождем улица тускло поблескивала в свете ночных фонарей. Нигде не виднелось ни души. Быстро перейдя дорогу, четверо встали у двери маленького двухэтажного особнячка. Прислушались. Тишина. Не теряя даром минут, Беляков достал из кармана браунинг с глушителем на конце и двумя пулями выбил замок. Потом распахнул дверь ногой. Первым вошел бородатый тип в кожанке с поднятым воротником. Он держал парабеллум наготове. Следом двигался другой детектив - небритый парень в кепке. Лена и Беляков шли сзади. Едва, миновав темную прихожую, они очутились в большой комнате, как сразу же прогремела целая канонада выстрелов. Бородатый рухнул, как сноп - он получил в череп сразу две пули. Это был другой охранник, который, выглянув в проеме двери, прицельно разрядил почти всю обойму. Детектив в кепке выстрелил в него трижды и тоже свалился на пол, скошенный точным выстрелом. Сжимая рукоятку вальтера, Лена отползла к стене. Грохнул еще один выстрел, погасив свет. Беляков, достав браунинг, занял оборонительную позицию у входа в комнату. С пару минут было тихо. Потом Лена ногой распахнула соседнюю дверь, из которой чуть падал свет. Сразу же ударило два выстрела: парень в кепке был еще жив и сидел, опершись о стену - он уложил неосторожно высунувшегося охранника. Беляков вылез из-за своего прикрытия. Не опуская браунинга, он подошел к охраннику. Тот неподвижно лежал на полу, раскинув руки. Беляков обернулся назад. - Димон, ты в порядке? Детектив не ответил. Он сидел, свесив голову. Рядом валялся пистолет. Беляков подошел ближе, ткнул дулом в плечо. Безжизненное тело съехало на пол. В паре шагов от него в большой расплывающейся луже крови лежал бородатый. В этот момент на пороге показался хозяин квартиры - седой усатый черкес. Его, видно, подняли с постели - на нем был домашний халат. В руке он держал пистолет. - Бросай ствол! - Сказал черкес, целясь в Белякова. Но тут же увидел вальтер в сантиметре от своего виска. - Ты первый бросай. - Палец Лены плавно прилег к спусковому крючку. Рука хозяина квартиры разжалась и пистолет упал на пол. Генеральный директор коммерческого банка "Меркурий", активист краснодарского "Адыге-Хасэ" Руслан Артурович Сахно уже лег спать. Но только он задремал, как его разбудила стрельба внизу. Дождавшись, когда выстрелы стихнут, Сахно достал пистолет, с которым не расставался даже во сне. Одел тапочки и, аккуратно ступая, направился вниз. Увидев здесь незнакомого человека с пистолетом в руке, Сахно взял его на прицел. Лену он увидел не сразу. Но теперь было уже поздно. - Что вам нужно? - Спросил Сахно спокойно. - Вы не знаете, кто я такой? - Это мы знаем, - также спокойно ответила Лена. Вместе с Беляковым они усадили Сахно и прикрутили веревкой к стулу. Беляков чуть отошел в сторону. - Начнем. - Сказала Лена. - Ты был в деле с Ахметом и Павловским. Ты в курсе - чем они занимались. Что за материалы собирал Макаров для Павловского? Было видно, как связанный хозяин побледнел и напрягся. Он молчал. - Не понимаешь по-русски? - Лена сунула ему в щеку ствол вальтера. - По-адыгейски спросить? - Зачем вам это? - Выдавил из себя связанный генеральный директор. С размаху Лена врезала ему рукояткой в зубы. На губах у Сахно проступили темные капли. - У нас совсем мало времени. Я повторяю - что это были за материалы? - Лена приставила пистолет к его голове. - Мне стоит только нажать на курок... В глазах у Сахно появилось выражение - как у быка на живодерне. - Хорошо. - Вдруг сказал он. Изо рта его потекла кровь. - Я расскажу все. Но вы, похоже, еще не поняли, с кем связались. До вас не доходит, что это за люди... Он помолчал. Лена не торопила его. Она ждала. - Речь об оружии, которое идет из средней полосы России. Идет на Кавказ. - Сахно замолчал, сплюнул на пол кровь. - Краснодар - что-то вроде перевалочного пункта. Уже несколько лет это оружие отправляют в Грузию, в Абхазию, в Чечню, в Карабах... - Сахно снова замолчал. - Он смотрел в угол, словно бы воскрешая что-то у себя в памяти. - Шестого января из Калуги выйдет большая партия медикаментов. Те, кому надо, знают - на самом деле в ящиках будут гранотометы в комплекте с гранатами. Для Карабаха. Но это еще не все. - Сахно сделал паузу. Лена ткнула ему в щеку ствол. - Дальше. - Сказала она. - Оружие - бракованное. Но знать об этом никто не должен. Ахмет был в курсе. Султан - тоже. Павловский - нет. Вначале только. Ахмет предложил Султану изменить конечный пункт регулярной транспротировки и начать переправлять оружие сербам, в Югославию. Идея принадлежала Павловскому. Он был чем-то вроде мозгов Ахмета. Думал за него. Но Ахмет ему не вполне доверял, мне кажется. Ахмет решил опрокинуть тех людей в Сочи, которым оружие попадало из Краснодара. Он послал своего человека в Югославию. Тот исчез, но перед этим успел связаться с Ахметом и сообщить, что сербы заинтересовались и предложили за оружие хорошие деньги. Ахмет поговорил с Султаном, Султану идея не понравилась. Он вообще не хотел говорить об этом. Боялся. Во-первых, ссориться со своими сочинскими партнерами, а во-вторых, что если оружие из Краснодара окажется в Югославии, то этим заинтересуются Интерпол или разведки с Запада. Но Ахмет не хотел уступать. Думаю, у него были еще какие-то причины. Они с Павловским решили сорвать сделку. Возникла идея рассекретить план транспортировки, и засветить то, что оружие бракованное. - А разве Ахмет не терял на этом деньги? - Перебил Беляков. - Не знаю. - Сахно покачал головой. - У него всегда были свои соображения. Вобщем, Макаров хотел напечатать в своей газете статью, где он бы раскрыл весь план сделки. Если покупатели узнают о подлоге, поднимется буча. Тогда Султану пришлось бы думать о новых рынках. Об этом узнал Илюшенко. Он приказал Красикову убрать Макарова, а заодно - всех, кто хотя бы случайно мог что-нибудь узнать об этой сделке и о бракованном оружии. А когда до Илюшенко дошло, что статью Макарову заказал Ахмет... - Сахно посмотрел на Лену. - Это сделка - на огромную сумму. Они не остановятся, даже если надо будет вырезать пол-Краснодара. Я тоже дал себя в это впутать. Но сейчас вижу, какую сделал глупость. Это не те люди, с кем можно играть в игры. Красиков - шестерка. Он ничего не стоит. Илюшенко - фигура покрупнее, но и он - не главный. Кто стоят за ним - их много, и они - везде. Нити идут и в Москву, на самый верх. С ними нельзя справиться, их нельзя победить. Они сожрут кого угодно и не подавятся. Они непобедимы и всемогущи... - Сахно замолчал. - Развяжите меня. Я сказал все. - Где материалы Макарова? - Спросила Лена. - Уже у Красикова? - Пока еще - нет. Хотя, кто его знает... Макаров их отдал Сморчку. Знаешь его? Со Сморчком Лена знакома не была, но краешком о нем слышала. Старый опустившийся еврей торговал наркотиками и еще много чем. Поговаривали, что он невероятно богат, но где держит свои капиталы можно было только догадываться. Образ жизни Сморчек вел более, чем скромный. Одевался он так, что выглядел, как бродяга. Милиция Сморчка никогда не трогала - у него там были свои люди. Хитрый старый дядя знал, с кем надо делиться и - как. - Где он живет? Его адрес? Сахно помолчал, порылся немного в памяти. Потом назвал улицу, номер дома и номер квартиры. - Знаешь, что с тобой будет, если его там нет? - Беляков подошел ближе. Сахно посмотрел устало на пистолет у него в руке. - Он там. - Сказал спокойно. - Я поеду сейчас к этому твоему Сморчку, - сказал Беляков. Он глянул на Лену, потом - на Сахно. Постучал рукояткой пистолета по тумбочке. - А она тут с тобой посидит. Если через два часа я не позвоню... Лена опустила пистолет. Грохнул выстрел, и Беляков тут же свалился на пол. Лена отскочила в сторону и спряталась за диваном. Три выстрела громыхнуло следом - еще живой охранник держал в руке пистолет. Он отполз на полтора метра, взяв на прицел диван, за которым сидела Лена. Прозвучали дуплетом четыре выстрела, и охранник растянулся посреди пола. Беляков опустил пистолет. Лена вылезла из-за дивана и подбежала к нему. Беляков задыхался. Изо рта его стекала кровь. Лена услышала шум машины, подъехавшей с улицы и топот ног. - Сматывайся отсюда, - прошептал Беляков. Лена стояла, как вкопанная. Она слушала звуки шагов. - Почему ты не надел жилет? - Вырвалось у нее. Детектив улыбнулся устало. - Не знаю... Забыл. Шаги с улицы становились слышнее, ближе. Лена склонилась над Беляковым. - Ты знаешь, что тебя ждет ад? - Вдруг спросила она. Беляков усмехнулся. - Мне все равно... Я в это не верю. Он хотел что-то еще сказать, но не смог. Голова его опустилась бессильно, и тело съехало на пол. Лена медленно его перекрестила. Шаги слышались уже совсем близко. Лена не стала больше тянуть. Она быстро перебежала в соседнюю комнату. Здесь был коридор, а за ним - еще дверь. Приподняв пистолет, Лена взялась за ручку. Дверь оказалась без замка. И дальше следовал другой коридор. По коврику у выхода Лена догадась, что отсюда она попадет на улицу. Или, может, в сад. Она дернула ручку... но здесь было заперто. Лена прицелилась. Выстрел услышат, но выхода у нее не оставалось. И тут ей в голову пришла счастливая мысль. Она ногой откинула коврик, что лежал у двери... Так и есть. Лена увидела ключ. Она схватила его и сунула в замок. Ключ подошел. Как оказалось, дверь эта выводила во двор. Лену окружила череда высоких заборов. И, вдруг, она услышала из темноты глухое собачье рычание. Лена испуганно отшатнулась. Сквозь мрак она различала теперь два больших сверкающих глаза. Это была сторожевая овчарка. Лена достала складной нож, который она забрала у Эдика. Тихо щелкнув, выпрыгнуло наружу лезвие. У Лены все внутри задрожало. Выставив нож, она прицелилась из своего вальтера. Ждала, когда собака прыгнет. ...Прошла минута, другая. Ничего не происходило. Потом, чуть заскулив, то ли от страха, то ли от скуки, овчарка отошла в сторону. Лена сперва не поверила, что все так запросто кончилось. Пятясь назад, тиская пистолет, она подошла к забору. Потом, спрятав в один карман дуло, в другой - нож, Лена взобралась наверх. Огляделась. Со двора на нее смотрели глаза овчарки. Она услышала выстрел. Лена вздрогнула, но поняла, что стреляли в доме. Она быстро спрыгнула вниз. Лена очутилась на незнакомой ей тихой улочке. - Осторожно, двери закрываются, - сказал водитель. - Следующая остановка... Лена смотрела в окно. Набитый трамвай вез ее куда-то на окраину Краснодара, где ей еще не приходилось бывать. За спиною старые бабушки взволнованно обсуждали недавнюю кончину главного редактора "Зари Кубани". - Я только его последнюю статью прочитала, - уверенно говорила одна из них, - и сразу все поняла - за эту статью его и убили. Он написал, что евреи хотят в России капитализм вместо социализма. Ельцин ведь тоже - тайный еврей. У него настоящая фамилия Эльцин. - И я считаю, что капитализм жиды придумали. Им только бы торговать. Мать с отцом продадут. Русскому человеку социализм нужен. - Это подала свой голос другая бабушка - единомышленница первой. - А Сталина хают! - Встрепенулся седой бородатый дед в потертом пальто с орденскими планками. - Так ведь жиды хают! - Согласилась с ним бабушка. Разве русский человек станет ругать Сталина? Русский человек только поклонится ему да перекрестится. - Да, - заулыбался старик. - При Сталине мы, помню, жидов как тараканов давили. Я еще в НКВД служил. При Сталине хорошо было. Помню... Лена так и не узнала, как было при Сталине - подоспела ее остановка. Большой девятиэтажный дом она увидела сразу, как только сошла с трамвая. Обойдя вокруг, прочитала номер... Стемнело. Начиналась последняя ночь 1992-го года и первая ночь года 1993-го. Во дворе было пусто. Только какой-то мужик в пыжиковой шапке стаскивал с "Жигулей" большую зеленую елку. Лена вошла в подъезд и прочитала список жильцов на стене. Под номером "92" она нашла фамилию с характерным немецким окончанием. Лена поднялась на восьмой этаж. Прислушалась. За дверью девяносто второй квартиры царствовала тишина. Запросто могло оказаться, что никого нет дома. Лена позвонила. ...Наверное, с полминуты - никакой реакции. Потом она услышала осторожные шаркающие шаги. Глазка на двери не было. - Кто там? - Послышался с той стороны настороженный старческий голос. - Телеграмма. - Сказала Лена, стараясь, чтобы прозвучало это как можно более спокойно и равнодушно. За дверью затаилась робкая пауза. Там размышляли - открывать или нет. Потом медленно, неуверенно защелкал замок. Когда дверь приоткрылась, Лена увидела старое морщинистое лицо с нечесанным пучком седых волос. Маленькие хитрые глазки внимательно ее разглядывали. - Где телеграмма? - Спросил хозяин квартиры, и Лена поняла, что он уже догадался о подвохе. Сморчок хотел было захлопнуть дверь, но Лена быстро выдернула пистолет и сунула ему в ноздрю. - Я могу войти? Сморчок вытаращил глаза, и что-то быстро буркнул, что означало согласие. Не опуская пистолета, Лена вошла внутрь. Она поразилась тому, что увидела. Лена не подозревала, что жилье старого барыги выглядит столь печально. Все здесь говорило о самой безысходной нищете. Даже квартиры тех, кто вкалывал за установленный минимум заработной платы, смотрелись шикарнее. Жилище состояло из двух комнат. Лена протолкнула Сморчка в одну из них. Здесь располагался старый облезлый диван, на котором, видимо, Сморчок спал. Шкаф выглядел так, словно его принесли с мусорника. Ковер на стене был в дырах. Он скорее уродовал стену, чем украшал. Больше в комнате ничего не виднелось - даже паркета на полу. Сверху светила маленькая и тусклая лампочка без абажура. Такая тусклая, что Лена догадалась - хозяин специально подобрал именно эту лампочку, не желая разоряться на электричестве. Продолжая целиться, Лена отошла чуть назад. - Милая, очаровательная и, конечно же, благородная бандитка, - вкрадчиво начал Сморчок. - Вы можете видеть - у бедного старика совсем нету денег... - Мне нужны не деньги. - Резко оборвала его Лена. - Мне нужны бумаги Макарова. На какой-то миг лицо старого еврея чуть побледнело. Но он быстро взял себя в руки и изобразил самое искренее непонимание. - Если вы мне расскажете, кто такой Макаров, то я, конечно же, буду очень рад вам помочь... Лена вдруг выбросила руку, и пистолет задрожал в двух сантиметрах от левого глаза Сморчка. Старый барыга по-настоящему испугался. До него дошло, как ничтожно мало оценена сейчас его жизнь. - Я считаю до трех. - Сказала Лена. - Голос звучал бесстрастно и сухо, как у судьи, зачитывающего приговор. - Один... - У меня нет этих бумаг. - Сморчок беспомощно развел руками. - Они у меня были, но... В глазах у Лены отразилось короткое колебание. Мгновение она не знала, верить или нет... - Два. - Прозвучало все так же уверенно. - Я - бедный одинокий старик... - казалось, Сморчок заплачет сейчас. - Я никогда никому не причинил зла... - Опусти пистолет! - Услышала Лена сзади. Она медленно повернула голову. Дуло висело в воздухе, в метре от нее. У входа в комнату, надвинув на глаза кепку, стоял Валет. Лена усмехнулась. Потом спрятала оружие. Валет - тоже. - Мистер Макаров? - Лена кивнула. - Добрый вечер. Когда Красиков вошел в комнату, он увидел четыре тела, неподвижно распластанных на залитом кровью полу. В центре сидел привязанный к стулу Сахно. - Вы - вовремя, - начал он сразу, увидев Красикова. - Не часто так везет. - Сахно вздохнул с облегчением. - Развяжите меня. Следом за Красиковым в комнате появились трое оперативников в штатском. Каждый держал наготове оружие. Из соседней комнаты послышались осторожные шаги. Вошла женщина лет сорока в домашнем халате. Волосы ее были растрепаны, в глазах читался ужас. Супруга генерального директора недоуменно смотрела на мужа, привязанного к креслу, на Красикова, на оперативников. - Что здесь происходит? Ей не ответили. Красиков с интересом посмотрел на Сахно. - Думаешь, тебе повезло? - Он прищурился. - Ты, правда, так считаешь? Было