Альманах ассоциации "КАУРОЛ"
Date: 12 May 1997
From: Jurijs Dubrovskis (happy@binet.lv)
Настоящий альманах содержит избранные произведения, можно
сказать даже, - неплохие на взгляд редакции альманаха
произведения членов ассоциации "КАУРОЛ", которым
(произведениям) не суждено было попасть на страницы таких
уважаемых в известных кругах изданий, как "ПРАВДА", "ПУТЬ К
КОММУНИЗМУ" и т.п., но их приютили мы. Мы - это, собственно
говоря, редакция вышеупомянутого альманаха. Сам альманах еще не
имеет своего названия, и поэтому одновременно с выпуском его в
свет предлагаем нашим читателям-писателям попробовать напрячь
свои мозги по поводу. Заранее просим быть снисходительными, =
это касается более не художественной стороны альманаха, так как
на наш взгляд произведения отвечают высокотребовательным вкусам
читателей, а тех, несколько щепетильных, моментов, когда в
некоторых героях вы, уважаемые читатели, вдруг, возможно,
увидите себя ( не исключено, что могут совпасть некоторые имена
и даже фамилии ). Возможно кое-кому некоторые шутки или
мизансцены покажутся слегка пошлыми или просто непристойными,
еще раз просим - будьте снисходительны. Это первый выпуск
нашего альманаха, и мы надеемся очень-очень, что не последний.
Сразу поясним, что предлагаемые Вашему вниманию произведения
преподносятся Вам в редакции самих многоуважаемых авторов;
редакция альманаха позволила себе лишь некоторую коррекцию,
связанную с употреблением русского языка и некоторыми
художественными оборотами, и кроме того, внесены дополнения и
изменения по желанию или по позволению самих авторов. А на этом
все. Предлагаем Вашему вниманию собственно сам альманах.
КАУРОЛ - От КАУгури - Рига - ОЛайне. Название ассоциации
произошло по названиям населенных пунктов, в которых живут ее
члены.
КАУГУРИ - район в Юрмале, в котором число туристов на тысячу
жителей максимально по Латвии (может быть).
СМАРДЕ - нас. пункт недалеко от Юрмалы. Одно из излюбленных
мест для походов выходного дня.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК ГАУЯ - долина реки Гауя, туристический рай.
РУБЛИС - латвийский рубль, промежуточный этап между советским
рублем и латом. Родной брат украинского купона и белорусского
"зайчика"
СЛОКА - Ближайшая к Каугури станция железной дороги.
Вместо предисловия мы позволим предложить нашим читателям
отрывок из переписки двух гениальных авторов ассоциации.....
"Позвонил тут как-то Саня,
Разбудил свинья, не дал поспать.
Говорит: "Послушай, Харя,
Надо что-то написать!
Там стишок какой, поэму,
Или, может быть, рассказ".
Мол, пробей молчанья стену,
Вот такой тебе заказ.
Я, про что писать, не знаю,
Может быть, про речку Хуанхэ?
Вот сижу, мозги ломаю,
Ставлю точки после буквы Хэ.
Слушай, Саня, знаю, - можешь
Сам ты классно написать.
Или врежь кому-нибудь по роже,
Но зачем так нагло приставать?
Мне писать вот неохота,
Да отсутствует талант.
Тут еще тяжелая работа,
Шура все ворчит, стагнат.
Ну, короче, ты понял, надеюсь,
Вот такой тебе ответ.
Ну, а я пойду побреюсь,
Передай там всем привет."
"Мой дядя, самых честных правил,
Хотя в стихах и не знаток,
Вам, Копач, кой-чего бы вставил,
Когда б прочесть все это смог,
Что спьяну накропали Вы,
А прочитали трезво мы,
Но вряд ли я медвежью, так скажу,
Услугу дяде окажу.
Довольно... Грязи пол-ведра
На Копача пролил случайно,
Не буду больше, он вчера
Ля-ля за это обещал мне.
Теперь всурьез ( надев штаны ),
Взглянем на эту мы проблему, =
Ведь если выкинуть ля-ля,
То важную Олег поднял, конечно, тему.
Поэт и Журналист - стебать
Друг друга век не перестанут.
Давно уж вроде бы пора кончать,
Они ж в позицию одну никак не станут.
Но ведь кому-то ж надо начать,
И пресса делает свой первый шаг,
Ваше письмо, Олег, на первых, значит,
Страницах будет, так что все ништяк!
Пишите больше, пишите круче,
Нам даже рвотное теперь по-ля,
А если честно, то .... а впрочем,
Главное Поэту Журналист уже сказал."
АНДРЕЙ ЮДИН,
он же просто ЭНДРЮ
МОИМ ДРУЗЬЯМ В ПАМЯТЬ
О ПРОВЕДЕННЫХ ВМЕСТЕ
ДНЯХ И НОЧАХ....
П О С В Я Щ А Ю
- Кофе и две булочки, - прошептал Олег. Не поднимая
головы, кассирша что-то настучала своими толстыми пальчиками на
аппарате. Аппарат заскрежетал и выплюнул чек. Нервным жестом
Олег положил последние тридцать рублисов на предусмотрительно
подставленную тарелку. Кассирша ловким, выверенным движением
руки подхватила их, и они исчезли в аппарате. "Следующий", -
пробубнила кассирша. "Девушка, - стесняясь, начал Олег. - Вы
забыли дать сдачу...". Кассирша, еще не увядшая окончательно
женщина лет пятидесяти, презрительным взглядом измерила Олега с
ног до головы, обиженно усмехнулась и бросила с демонстративным
безразличием два потертых рублиса. "Спасибо", - смущенно
поблагодарил Олег. Но с кромная труженица кассового аппарата
его уже не слышала.
Отыскав глазами свободный столик, Олег прицелился и
нерешительно направился в противоположный конец зала. До
столика оставалось уже несколько шагов. "Сейчас, сейчас,
сейчас...., - скороговоркой повторял голодный мозг Олега. -
Сейчас будем кушать...".
"Куда прешь, чувырло?" - резкий окрик сзади заставил
Олежку вздрогнуть и развернуться. Развратного вида мужик прямо
смотрел на Олега. Рожа у мужика хищнически подергивалась, глаза
нервно блестели. "Куда прешь? - повторил мужик. - Иди сюда,
здесь свободно". "Спасибо", - негромко поблагодарил Олег и
начал разворачиваться, готовый продолжить движение к заветному
столику. "Мужик, я сказал, здесь свободно!", - громко и нагло
повторил незнакомец, указывая грязным пальцем на свой столик. В
голосе его слышалась незатаенная угроза. Подчиняясь злобной
воле, Олег похоронил надежду добраться до вычисленного еще у
кассы столика и покорно направился к незнакомцу. Кофе и две
булочки мягко опустились на стол, давно забывший, когда его в
последний раз протирали. "Спасибо", - тихо поблагодарил Олег
мужика. "Да что уж...", - сказал незнакомец, и что-то доброе,
неестественное пробежало по его лицу. Глаза его на миг
коснулись Олега, отскочили и набросились на булочки. "Федя", -
протяжно произнес мужик, не отрывая взгляда от булочек. "Олег
Иванович", - почти шепотом ответил Олег. "Очень приятно", -
Федя на секунду, как показалось, забыл о булочках и, хитро
сощурившись, посмотрел на Олежку. Олег смутился и опустил
глаза. Взгляд мужика вернулся к булочкам, а рот, в котором,
кажется, было несколько зубов, с сарказмом процедил: "Очень
приятно, говоришь...". Беззубый рот растекся в широкой улыбке.
"Олег Иванович, будь другом, принеси мне вилку. Ложку я взял,
а о вилке совсем забыл". Лицо Феди при этих словах мучительно
подобрело, стало похоже на человеческое, что-то похожее на
улыбку застыло на нем. "Да, да, конечно, - неровно ответил
Олег.- Сейчас, подождите, пожалуйста".
Олег шел к кассе, пытаясь представить, зачем Феде вилка,
ведь на столе, кроме чахлого букетика, его, Олежкиного, кофе и
двух булочек, ничего не было. Подойдя к кассе и немного
волнуясь, Олег произнес: "Извините, пожалуйста, не будете ли вы
так любезны, не дадите ли Вы мне вилку, пожалуйста?". Полная
достоинства, осознавая свое положение, кассирша медленно
подняла голову и уперла свои масляные глазки в Олега. Какое-то
мгновение, казалось, она соображала, силясь понять, чего от нее
хотят. Наконец мысль достигла ее головы. Лицо женщины, как
зеркало, отражало напряженную работу головного мозга. Его
способностей явно не хватало, и в решающий момент к работе был
подключен спинной. Но и его было мало. И кассиршу, обессилевшую
от мыслительной деятельности, прорвало: "Вот, свиньи, шляются,
работать невозможно, сволочи...", - поток цензурной и
нецензурной брани сыпался из кассирши, как из рога изобилия.
Олег, потупив взор, стоял, не решаясь уйти. "Извините,
пожалуйста", - наконец, выжал он из себя. Ощущая себя последней
свиньей, Олег развернулся и пошел к Феде, готовый ему все
объяснить и просить прощения.
Около заветного столика Феди не было. Не было и двух
булочек. Стакан с остатками натурального кофе "КУРЗЕМЕ", да
все тот же чахлый букетик, несколько крошек и лужица - вот и
все, что встречало Олега. "Что могло произойти с Федей? Куда
он ушел? Может быть он обиделся?" = мысли стаей кружились в
голодной голове Олега.
Неуверенными шагами Олег направился к выходу. "У меня еще
есть два рублиса, как ими распорядиться?" - раздумывал Олег,
пробираясь через толпу каких-то мужчин и женщин, детей и
стариков. По правому борту остался платный туалет. Рекламные
огни туалета, заводная музыка, доносившаяся из него,
притягивали Олега. Бессердечная надпись "ПЯТЬ РУБЛИСОВ"
преградила ему путь. "Не хватает, - осознал Олег. - Что делать,
куда идти? Чем заня...". Мысль была прервана глухим ударом по
ноге. Олег медленно повернулся, пытаясь отыскать причину
происшедшего. Немолодая женщина, только что задевшая Олега
своим неподъемным чемоданом, оскалилась и прошипела: "Урод,
глаза разуй!". "Извините, пожалуйста, я нечаянно", - виновато
ответил Олег. Ногу мучила глухая боль. "Да пошел ты...", -
выплеснула женщина, продолжая свой нелегкий путь, распихивая
прохожих чемоданом.
"Красавчик, польский рубашка не нужен?" - молодая цыганка
заискивающе смотрела Олегу в глаза. "Спасибо, девушка, -
поблагодарил цыганку Олежка. - Сейчас у меня мало денег, но
пото...". Цыганка, уже утратив к Олегу всякий интерес, не
слышала его, обращаясь к новому потенциальному покупателю.
Бесцельный путь Олега продолжался. Он не знал, куда идет и
зачем. Два мятых рублиса бесполезно лежали в его кармане.
Чего-то хотелось. Олег не знал, чего. Прохожие толкали и пинали
его. Но Олег шел. Около автомата с газированной водой он
заметил нищего, лицо того почти породнилось с полом, но что-то
знакомое было в его облике. Чувство сострадания прошибло Олега.
Со слезами на глазах Олег подошел к нищему, положил в его
потертую, замусоленную шапку все два рублиса и, волнусь,
произнес: "Возьмите, пожалуйста, эти два рублиса, они Вам
нужнее, чем мне." Сгорбленная фигура начала распрямляться,
голова нищего поднялась, знакомая Федина рожа смотрела на
Олега.....
Было хмурое, непривычно теплое утро середины января. По
свинцово-серому небу лениво ползли тяжелые облака, со стороны
похожие на куски грязной ваты. Нельзя было сказать, что шел
дождь, - в воздухе находилось что-то среднее между легкой
изморосью и густым туманом, но в любом случае эта ядовитая
смесь, которая вот уже третий день висела над городом,
настроения не улучшала. Андрей проснулся несколько позже
обычного. Он открыл глаза и полежал немного, внутри была
необычайная пустота, лишь где-то в глубине тлела какая-то
искорка, но то была не искра счастья, скорее печали или даже
тоски. Тогда, решив не портить день еще и подъемом не с той
ноги, Андрей скинул одеяло и быстро опустил обе ноги на пол.
Внезапно взгляд его упал на часы, - они показывали 9:30, это
означало, что на свою электричку он опоздал. "Не помогло", -
пронеслось в его мозгу, и снова тихо и пусто, как в склепе.
Андрей пошел умылся и направился на кухню, рассчитывая на
готовый завтрак. Завтрака на столе не было. Квартира была
пуста. Разумеется, яичница, которую Андрей попытался
приготовить, подгорела, и теперь он сидел, давился подгоревшей
яичнецей и смотрел в окно. Пейзаж за окном наводил на грустные
мысли, но только не сейчас, сейчас внутри Андрея была одна
пустота, безмолвная и всепоглощающая.
В такие дни тьма внутри сгущалась, а те немногие мысли,
которые все-таки посещали, становились еще менее веселее, но не
от того, что яичница подгорела, а электричка ушла, а от того,
что до лета еще далеко, и это "далеко" исчислялось долгими
днями, за редким исключением состоящими из подобного утра,
забитого делами дня и разбитого и усталого вечера. Закончив
свой невеселый завтрак, Андрей пошел одеваться. Одевшись, он
зябко поежился при мысли, что ему сейчас предстоит примерно 50
минут трястись в холодном сыром вагоне электрички. Андрей уже
совсем было взялся за ручку входной двери, но тут он вспомнил,
что забыл закрыть кран в ванной комнате. Нащупав в темноте
коридора ручку двери в ванную комнату, он нажал на нее. То, что
случилось в следующий момент, не мог предугадать ни один
смертный. Андрей с некоторой торопливостью распахнул дверь, и в
тот же момент поток света обрушился на него, буквально
захлестнув его, тут же он услышал щебет птиц, стрекотание
кузнечиков и далекое мычание коров, пахнуло молодой травой и
горячим асфальтом, легкий теплый ветерок шевелил его волосы,
лицо его почувствовало ни с чем не сравнимое прикосновение
солнечных лучей. Всем своим естеством Андрей осознал, что это
лето, а самое главное, что пустота в душе заполнилась этим
самым летом. Еще несколько секунд постояв в оцепенении, Андрей
сделал шаг вперед, под ногами приятно зашуршал асфальт. Дверь в
ванную за ним захлопнулась и растворилась в воздухе. Теперь,
когда его глаза привыкли к солнечному свету, он огляделся. Он
стоял на обочи не шоссе, вдоль шоссе тянулись луга, покрытые
невысокой зеленой травой; неповторимую реальность всему пейзажу
придавали коровы, мирно пасущиеся на этих лугах, и домики,
стоящие поодаль. Шоссе убегало в горку, за которой и
скрывалось; на многие километ ры вдоль шоссе тянулись все те же
луга, перемежаемые рощицами, на этих лугах паслись все те же
коровы, и стояли немного отличные друг от друга домики. Но вот
что-то очень знакомое бросилось ему в глаза: на склоне холма в
рощице то тут, то там белели кресты, судя по всему это было
кладбище. "Минутку! Неужели?!" - Андрей не мог поверить своим
глазам. Дорожный указатель развеял все сомнения, он гласил "п.
Смарде 300 м". И только теперь Андрей понял, насколько все это
реально. Не помня себя от радости, он бросился на луг. Да! Да!
Да! Все это было реально, - и трава под ногами, и лес, и земля,
и что самое главное - само лето было более чем реально. Устав
от впечатлений, он лег в траву, затем он ослабил галстук,
расстегнул пальто и стал смотреть в небо. О! Как отличалось это
небо от того, что он видел пять минут назад из окна кухни. По
лазурному небу были разбросаны белые облачка, похожие на капли
белой краски, еще большую схожесть с краской им придавала их
абсолютная неподвижность. Полежав немного, и, в полной мере
насладившись теплом, тишиной и одиночеством, Андрей встал с
твердым намерением поехать в Каугури и, собрав всех
КАУРОЛовцев, отправиться сюда в поход. По дороге на станцию он
не задавался вопросом: как он сюда попал, и вообще как это
могло произойти, - его гораздо больше интересовало, сможет ли
Денис взять палатку и достанет ли Шурик батарейки для мафона.
Сев в электричку, он не заметил ничего необычного, ничего
необычного не произошло также, когда он вышел на станции Слока
и пошел домой. Редкие прохожие с удивлением посматривали на
явно не летний плащ Андрея. Без всяких происшествий он зашел в
свой подъезд и открыл дверь в квартиру своим ключом. Открыв
дверь, он понял, что как и в тот момент, когда он покинул
квартиру столь экстравагантным способом, в ней по-прежнему
никого не было. Первым делом он бросился к телефону и уже
набрал номер Наташки, как дверь, протяжно скрипнув,
захлопнулась. Этот хлопок прозвучал как выстрел. Эхо от этого
выстрела еще долго прыгало по лестничной клетке, постепенно
затихая, когда Андрей внезапно обратил внимание на то, что в
квартире необычайно темно для такого солнечного дня. Жуткая
мысль понеслась в его мозге. Бросив трубку, он метнулся к
окну....
Было хмурое, непривычно теплое январское утро, по
свинцово-серому небу лениво ползли тяжелые облака, со стороны
похожие на куски грязной ваты. На душе было гадко и пусто,
совершенно машинально Андрей опустил руку в карман плаща,
неожиданно он что-то нащупал у себя в кармане. Когда он вытащил
это "что-то" из кармана на неяркий серый свет, он обнаружил,
что держит в руках травинку, да, да, ту самую, с того самого
луга, и внезапно душа его наполнилась щебетом птиц, запахом
травы и горячего асфальта.
ОЛЕГ КОПАЧ, он же ОЛИ ГЕРД. ДИСКОТЕКА
Солнце зашло так же внезапно, как и взошло. Над Каугури
опустилась мерзкая мгла. Андрей вновь вышел на улицу, томимый
неуемной жаждой приключений. Осторожно переступая через
незамерзшие лужи, блестевшие отблеском неразбитых еще фонарей,
Андрей направи лся в сторону вокзала. "Съезжу куда-нибудь, а
там придумаю",- предвкушал он. Подходя к вокзалу, Андрей
почувствовал совсем другие запахи. Вони с моря больше не
ощущалось, зато ощущалась вонь горелой пластмассы и чего-то
еще. "Стганно, стганно", - произнес Андрей, совсем не заметив,
что он нечаянно столкнул маленького цыганенка в черной форме
общества "Память" в канаву. На вокзале наблюдалась страшная
картина. Несколько электричек, сошедших с рельс, валялись
неподалеку. В самом центре, столкнувшиеся лоб в лоб поезда
образовали невообразимую кучу-малу. Андрей сразу вспомнил:
"Сегодня же Юля работает. Так значит поездка не состоится".
Приняв такое ужасное, но необходимое решение, и с совсем
испорченнмы настроением, он направился к школе.
- Может быть, хоть над пионерами поиздеваюсь, -
успокаивал он себя. В школе гремела дискотека, единственные три
лампочки, служившие цветомузыкой, иногда загорались, но гораздо
чаще тухли. "Веселятся...", - злорадно произнес Андрей, делая
свой вид более солидным и суровым. Недалеко от входа он заметил
парочку молодых людей, которые, закурив, о чем-то оживленно
разговаривали.
- Ага! Попались, куряки! Ну-ка быстро дневники сю...,
- Андрей оборвался на полуслове, на него, слегка вытаращив
глаза, смотрели Диня и Арчик. "Ребята, да вы чего, зачем?!" -
начал было он, но, вдохнув дыма от сигарет, начал оседать.
"Хорошо-то как", - только и пронеслось в его мозгах. И через
несколько секунд он уже лежал, блаженно улыбаясь редким
звездам.
- Марихуаны никогда не нюхал, что ли? - вопросительно
произнес Диня.
- Что делать теперь с ним? - туша чинарик, произнес Арчи.
- Да ничего. Оклемается, да и уйдет, - и Диня твердой
походкой направился к входу в зал. Арчи, постояв несколько
минут в нерешительности, бросился за ним следом.
Андрей очухался через час. Голова гудела и звенела. "Что
случилось?" - спрашивал себя он, но голова решительно
отказывалась что-нибудь вспомнить. Оглядевшись, Андрей
обнаружил, что находится рядом со школой. "Дискотека!"-
внезапно осенило его. "Веселитесь, значит? Ну веселитесь,
веселитесь", - пробурчал он себе под нос и достал из кармана
гранату со слезоточивым газом. Сорвав кольцо и тут же бросив ее
в окно, он в ожидании прислушался и, дождавшись глухого хлопка,
радостно вскинул руки: "Получили, суки!" - Андрей засунул руки
в карманы и, не обращая внимания на дикие судорожные крики,
пошел домой. Над Каугури уже вовсю властвовала ночь. Андрей шел
и умиротворенно думал о будущем. Оно, это будущее, манило и
звало, обещая хорошие приключения.
ОЛЕГ КОПАЧ, он же ОЛИ ГЕРД. ШЕСТОЙ ЭТАЖ
Черная ночь опускалась над грязным от мокрого снега и
вонючим от паров машин городом. Питер шел по улице на обычную
свою вечернюю прогулку. С недавних пор у него это стало
традицией. Без такой прогулки он не мог заснуть и проводил
ночь, сидя перед от крытым окном и стреляя по луне из
ракетницы. Походка Питера была как всегда прямой и уверенной.
Внезапно большая черная тень мелькнула перед ним на асфальте.
Питер поднял голову и увидел мужика в трусах, шедшего по
карнизу шестого этажа.
- Наверное, ворюга, - подумал Питер. "Непонятно, правда,
почему в трусах". Но интуиция Питеру подсказала: "Это он для
маскировки".
Уверенным движением руки Питер достал ракетницу,
прицелился бандюге в лоб и нажал на курок. Мужик испуганно
вскрикнул и полетел вниз. Когда раздался крик упавшего на
асфальт мужчины, из окна появилась женщина и закричала: "Мишу
убили!". "Сообщница", - догадался Питер. Достав из заднего
кармана брюк гранату, он сорвал кольцо и кинул ее прямо в окно.
Взрыв раздался, когда Питер повернул за угол. Вот наконец можно
идти спать. Питер знал, что теперь сон будет отличным и
спокойным. Наверное, приснится мясо, умиротворенно подумал он и
сел в трамвай.
Олег сидел на работе. В руках он держал кипу бумаг, и
улыбка, до настоящего времени благополучно просуществовавшая на
лице Олега, в данный момент медленно, но верно покидала это
лицо. Причиной столь поспешного исчезновения улыбки была
очередная дебилка Андрея, в которой Андрей с присущим ему
сарказмом и хорошим почерком пророчил новое похищение с
рабочего поста Олега. На этот раз злоумышленники должны были
похитить крышу с будки Олега. "Вот сволочь!- подумал Олег. - Уж
если пророчишь, так указывай точное время, а так сиди тут всю
ночь, сторожи ее". Про то, чтобы не верить в пророчества, у
Олега не было и мысли - уж слишком часто они (пророчества)
сбывались. И вот для того, чтобы хоть как-то, хоть в какой-то
мере улучшить настроение, Олег решил блеснуть новой дебилкой.
Он сел за шаткий стол, нашел клочок бумаги и, взяв в руки
огрызок карандаша, погрузился в себя. Глаза его подернулись
пеленой, от чего взгляд стал крайне бессмысленен, но мозг по
прежнему функционировал, а рука уже бегала по бумаге, выводя
ровные буквы, и вот из-под карандаша стала появляться новая
дебилка. Вот уже в ней появилась претензия на юмор, вот она
покрылась юморным пушком, еще мгновение, - и это уже не пушок,
а оперение, вот дебилка крепчает, уже появляются крылья, и
вдруг дебилка вырывается из-под карандаша и, выпорхнув в окно,
блеснув только что полученным оперением, скрывается в
неизвестном направлении.
"Улетела, падл...", - мрачно подумал Олег, сплюнув в угол
комнаты. Но уже через несколько секунд лицо Олега прояснилось:
"А пусть полетает, полетает и домой вернется, правда будет она
уже старая и не актуальная, ну ничего, зато посидим с друзьями,
по читаем, лето вспомним. Ах, лето. Как летом классно-то -
сидишь, бывало, в палатке, трепешся с Шуриком о вечном, а
снаружи дождик: кап, кап, кап? КАП!? О!
Елки, что это капает-то? Нет! Не может быть! Ну так и
есть: сперли крышу, ну чтоб тебя!" - настро ение было испорчено
окончательно. "Ну ладно, - подумал Олег, мысленно обращаясь к
Андрею. - Значит, не хочешь по-хорошему, ну тогда держись", - и
Олег начал нервно ходить по комнате, а в голове уже зрел сюжет
для новой пророческой дебилки = "Собрались как-то пионеры и
решили устроить Андрею темную...".
АНДРЕЙ ЮДИН, он же просто ЭНДРЮ. ПОСВЯЩАЕТСЯ СЕДЬМОМУ ПОХОДУ В СМАРДЕ...
АНТИУТОПИЧЕСКАЯ СКАЗКА В
СТИХАХ
Однажды добрый Шура
( известная фигура
В известном Вам кругу )
Сидел на твердом стуле,
Глаза его уснули,
Нос тоже засыпал.
А за столом ( он рядом )
Сидел с потухшим взглядом
Наш общий друг Олег.
Да, позабыл сказать,
Что то, о чем решил Вам рассказать,
Случилось на работе.......
Олег сидел, писал рассказ,
Рассказ большой, рассказ про вас.
Сюжет был загодя рожден,
Лист быстро заполнялся текстом.
Наш автор был по праву убежден,
Что пишет интересно и об интересном.
Но суть не в том.....
Часы пробили три,
Олега муза все не отпускала,
Она ведь, глупая, не знала,
Что занят он.
Что у него работа,
Что Шура спит,
А значит охранять объект
Олегова забота.
Олег писал, писал рассказ,
Четвертый лист, рассказ про нас.
О сне Олег не думал,
Хотел лишь знать,
Где "а" писать,
Где "о" писать,
Как правильно расставить запятые,
Где с маленькой писать,
Где буквы прописные.
Так в творчество Олег ушел.
Я был бы рад, но в это время
Какой-то тип на территорию зашел =
Урюк, ублюдок, мерзостное племя.
Тот тип зашел не просто так,
Пришел он, чтобы поживиться,
Украсть, стащить, набить карман
И тайно, под покровом ночи скрыться.
"Охраны нет, охрана спит,
Есть шанс украсть,
Есть шанс стащить,
Я шанс готов не упустить!" -
Так думал он, довольно потирая руки =
Таким неведомы ни страх,
Ни боль душевной муки.
А Шура спал, Олег писал,
И ни один из них не знал,
Что тип тот наглый вытворял....
Настало утро....
Шура шевельнулся,
Присел, открыл глаза,
Неспешно повернулся,
Туда,
Где должен быть Олег.
Олег сидел на том же стуле,
Глаза закрыты, голова
Лежала, правая рука
Ее держала, но она
( ну, в смысле, голова )
Спала,
А с нею спал Олег.
Стоял с ним рядом телефон,
Чуть ближе старенький "Протон",
Чуть дальше , пять больших листов =
Рассказ был полчаса назад готов.
"Пора вставать,
Не время спать,
Нам смену
Через час сдавать", =
Так в ухо другу Шура прокричал.
Олег вскочил, Олег молчал.
Смотрел на Шурку туповато,
Понять хотел, но плоховато
Въезжал, что от него хотят.
Прошла минута, началась вторая...
"Аааааааааааааа, Шура....
Эта ночь прошла......
Я чуть вздремнул.....
Сегодня Муза на меня нашла,
С собой таскала на Парнас,
Я за ночь написал рассказ,
Большой рассказ, про Вас, про нас,
Не спал всю ночь,
Всю ночь писал,
Из рук я ручку
Ни на миг не выпускал."
"Нормально", - Шура вслух сказал,
Минут сэмь-восэмь помолчал,
Потом сказал спокойно:
"Чтоб было нам спокойно,
Пойдем посмотрим,
Как у нас дела,
Вдруг шеф прикатит,
И тогда
Его на улице мы встретим,
Увидит он, что мы не спим,
"ЛатХолдинг" чутко сторожим,
Похвалит, руки нам пожмет,
Пообещает премию, довольненький уйдет.
А то, что ночь проспали,
Дебилки сочиняли,
Объект не сторожили,
Наш шеф не догадается,
Об этом не дознается,
Мы в этом не сознаемся,
Очки ему вотрем."
Так Шура говорил,
Олега убедил.
Они оделись потеплей,
Открыли дверь,
Им поскорей
Хотелось повидаться с Шефом.....
Лица Олега мне не описать,
Отвисла челюсть,
Онемели руки,
Дрожали ноги,
Что-нибудь сказать
Не мог,
Нечаянно намокли брюки.
Не лучше Шуре - бледный стал
"Где, где объект?", =
Он лишь сказал
И потерял сознание.
Пропало все,
Все унесли воры,
Исчезли новые ворота,
Фрагменты каменной стены,
Все сволочи уволокли,
Нет стройматериалов, пропал кран,
Вагон цемента, прочий хлам.
Как? Почему? Из-за чего?
Случиться все это смогло?
Вы знаете ответ не хуже нас;
Один из них писал рассказ,
Другой проспал почти всю ночь.
Чем очень смог вору помочь.
Я не судья, судить не мне,
Пиши дебилки, сочиняй рассказы,
Но бред, который написал тебе,
Пускай останется лишь сказкой.
* * * * * * * * * * *
Когда сказку я писал
( ее сейчас ты прочитал ),
Я не хотел кого-нибудь обидеть,
Я не хотел кого-нибудь унизить,
Задеть, каким-то словом оскорбить.
Но если все же оскорбился ты
Прошу, пожалуйста, прости.
ОЛЕГ КОПАЧ, он же ОЛИ ГЕРД. ТЕРРОРИСТ
Михалыч вышел из дома, твердо уверенный, что "хвоста"
сзади нет. Хвоста действительно не было. Оксана его
"состригла". К этому дню Михалыч готовился очень давно.
Конечно, приходилось очень тяжело, надо было скрывать свои
замыслы от всех знаком ых и родных. Но решение было принято, а
Андрей не привык отступать от своих замыслов. Подойдя к
телефону-автомату, он дрожащей рукой достал жетон и набрал
номер.
- Денис, выйди, пожалуйста. Надо поговорить,- произнес он
в трубку, стараясь скрыть свое волнение. Через десять минут
Михалыч увидел Дениса, который шел, улыбаясь и радуясь жизни.
"Ну чего звал?",спросил он, ничего абсолютно не подозревая.
- Пошли, прокатимся,- ответил Андрей и молча пошел к
станции. Денис покорно пошел следом. Вскоре они зашли в первый
вагон электрички, и Михалыч осторожно постучался в кабину
машиниста. Дверь открылась, и на пороге возник машинист, жующий
бутерброд с черной икрой. "Чего на...",- было произнес он, но
внезапно усекся, уставившись на пистолет, который Михалыч
достал из куртки и направил на него. "Гони в Швецию, у меня
заложник есть",- произнес он, кивая на Дениса. "Ты чего,
Андрей, с ума сошел?"- заговорил Денис.
- Молчи, дурак, в Швецию прокатишься,- и Андрей втолкнул
Дениса в кабину. Через пять минут электричку оцепили войска...
Следователь Питер прибыл на место через 45 минут. Тем временем
обстановка накалялась. Шли упорные, ожесточенные переговоры,
благодаря которым машинисты и Диня были обменены на три кассеты
с записью реггей и одну кассету Александра Лаэртского. Но сам
террорист выходить упорно отказывался, даже не соблазняясь на
предложение лично познакомиться с Алешей Вишней. Питер молча
выслушал все это и произнес:
"Ну что ж, придется брать". Он достал пистолет и твердо
пошел к поезду. Но вскоре выстрелы из кабины заставили его
залечь.
- Андрей, ты чего, не узнал что ли?- крикнул Питер, и
несколько раз выстрелил по стеклам кабины.
- Узнал, узнал, Саня. Как дела у тебя? - и Андрей
выпустил очередь из автомата в сторону холма, где лежал Саша.
- У меня нормально. А у тебя как? - и Саня прицельным
выстрелом сбил кепку с головы Андрея.
- Да у меня тоже ничего. Развлекаюсь вот. - Андрей кинул
гранату, и Сашу взрывной волной отбросило назад.
- Когда в поход пойдем,- не в курсе? - крикнул он,
отряхнувшись от земли, и последним патроном задел Андрею плечо.
- Летом, наверное - Андрей пустил еще одну очередь,
причем несколько пуль застряли в песке прямо перед Саней.
- Слышь, Андрей? Может вечеринку устроим? - и Саня,
перезарядив обойму, выстрелил. Несколько пуль продырявило
Андрею куртку.
- А когда? - спросил Михалыч и очередью из автомата еще
раз вспахал землю у носа Сани.
- Да сейчас, - Саня достал фауст-патрон и выстрелил по
кабине.
- Хорошо, уговорил, - крикнул Михалыч, выпрыгивая из
горящей кабины, попутно подстрелив нескольких полицейских.
Вскоре все было закончено. Питер получил очередное
звание, Михалыча же оправдал суд, признав его неплохим в
принципе парнем. Но он до сих пор хочет в Швецию, и когда мимо
проезжает какой-нибудь трамвай, провожает его взглядом, полным
тоски и печали.
Last-modified: Sun, 01 Jun 1997 16:51:20 GMT