дожидаясь, пока пленник выговорится. Когда словесный поток иссяк, молодой гном повернулся к Вигну и указал на выход: - Ступай. И будь неподалеку, возможно, ты мне понадобишься. Мудрец вышел, Дрей проводил гнома ненавидящим взглядом, а потом перевел его на Падальщика. Тот лениво пожал плечами и присел на гладкий камень, принесенный сюда, видимо, именно для этих целей. - Может быть, ты и великолепный воин, но абсолютно бездарный артист, - сообщил Торн. - Ты пытался играть роль, но все время делал это излишне старательно и поэтому - неудачно. Не советую продолжать вести себя подобным образом, хотелось бы обойтись без лишней траты времени. - Разумная идея, - согласился Дрей. - Но я вообще не понимаю, зачем ты пленил меня. Принудить меня сделать что-либо против моей воли очень сложно, я бы сказал - невозможно, а ни на что другое я, по-моему, не годен. Боишься, что стану мстить, и из этих соображений обездвижил меня? Правильно боишься, но ради того, чтобы не валяться скованным черт знает сколько времени - ты ведь согласишься, что в конце концов всякое, даже самое сильное заклятье, теряет свою силу, - я согласен отказаться от мести и пообещать, что не стану причинять вреда ни тебе, ни твоим гномам. Идет? - Я же просил не играть со мной в игры, - сокрушенно покачал головой Падальщик. - Вот ты мне сейчас с честнейшим выражением лица говоришь, что от тебя больше никакой пользы нету, - и ведь обманываешь. Знаешь, что меня всегда интересовало в легенде про Странника, Ищущего Смерть? То, как он стал бессмертным. Я задавал этот вопрос многим сказителям, но все они пожимали плечами, разводили руками и говорили, что ответ может знать только одно существо - сам Странник. Вот это и есть та польза, которую я намерен из тебя извлечь. Дрей засмеялся. На этот раз он смеялся от чистого сердца, даже и не думая играть или притворяться. Торн терпеливо дождался, пока пленник вдоволь повеселится, а потом приподнял бровь: - Я сказал что-то смешное? - Да, - хмыкнул бессмертный, - и даже не представляешь насколько. Ты и в самом деле уверен, что я знаю, каким образом превратился из обыкновенного, - он запнулся, - альва в того, кем являюсь сейчас? Что ж, тебя ждет разочарование: я понятия не имею, что со мной сотворили. Ни малейшего. И потом, я до сих пор не считаю, что бессмертие - это преимущество. Скорее уж проклятие. - То, что сделано одним магом, может быть разгадано другим, - безразлично пожал плечами Падальщик. - Я молод, и у меня достаточно времени на то, чтобы немного подождать. Поэкспериментировать. Жаль, что ты не знаешь о деталях процесса превращения в бессмертного - тогда бы я, может быть, отпустил тебя. А так придется взять с собой. И гном вышел из палатки, выкрикивая имена своих подчиненных. Судя по всему, отряд сегодня же двинется в путь. Дрею не хотелось в это верить, но он вынужден был признать, что крепко увяз и впервые не знает, как поступить. 6 Постепенно он разобрался в том, что произошло. Правда, сначала Дрей почти ничего не понял, а тем временем его, связанного магическими путами, волокли на себе подчиненные Падальщика - сначала по горной тропке, потом по какому-то подземному лабиринту. Наконец лабиринт закончился грязными коридорами, в которых безраздельно владычествовал Властитель подземелий Варн. В коридорах было влажно, со стен бспрерывно стекала ручейками мутная вода, а с потолка свисали клочья паутины, облепленные какой-то черной дрянью. С них тоже стекала и капала вода. Торн о чем-то переговорил с горбатым гномом, тот очень долго ворчал и ругался, но в конце концов согласился, и пленника поволокли в одну из камер. Здесь его так и бросили, связанного по рукам и ногам магическими цепями. Падальщик уже собрался уходить, когда Варн остановил бандита: "Ты, что ли, будешь его кормить-поить да за ним прибираться? Нет? Тогда пускай твои колдуны сделают так, чтобы он был на это способен сам". Торн внимательно посмотрел на Властителя, но перечить не стал. В результате Дрей мог шевелить руками и разводить их на определенное расстояние, а также делать все то же самое с ногами - но не более. Раз в день ему приносили какое-то жиденькое варево и шмат хлеба, дважды в сутки в камеру приходили маги Торна и пытались распутать заклинания, наложенные на Дрея, - пока безуспешно. В камере имелся каменный выступ, игравший роль кровати. Бессмертному принесли какую-то тряпку, и он мог - на выбор - либо укрываться им, либо постелить на "кровать". В полу камеры было пробито небольшое отверстие, из которого доносился плеск воды. Там протекала подземная река, а само отверстие предназначалось для отправления естественных надобностей пленника. В таких условиях бессмертному и предстояло провести около двух ткарнов. За это время из разговоров своих тюремщиков Дрей смог до конца восстановить цепь событий, приведших его к заточению. всплеск памяти ...А объяснялось все случившееся с ним следующим образом - Вигн и Торн, встреченные Дреем в Валлего, находились там отнюдь не ради увеселения и не из любви к путешествиям. Повелительница горных гномов (коими, как правильно заметил Бессмертный, были оба его попутчика) не даром звалась Мстительной. В те ткарны она была еще очень молода, но уже тогда отличалась сильным характером и не прощала никому своих ошибок. А тем более не прощала тех, кто этими ошибками рисковал воспользоваться. Ее бывший фаворит, уверенный в наивности молодой правительницы, довольно неплохо нажился благодаря допуску к финансовому механизму Гритон-Сдраула, но потом, сообразив, что Прэггэ не столь наивна, как ему казалось, и почуяв запах паленого, сбежал. Мстительная не была бы Мстительной, если б оставила все как есть. Кроме официальной армии, она содержала еще и некую банду гномов-изгоев, необходимость в которых появилась в связи с Драконьей Податью. Все-таки значительно проще отдавать в жертву не граждан собственного государства, а существ "посторонних" - и для этих целей как раз очень годились бандиты Торна. Разумеется, на поиски сбежавшего фаворита можно было послать и отряд регулярного войска, но зачем, когда на ту же самую работу Падальщику требовался всего один-единственный маг? Отыскать беглеца оказалось не так уж просто: он знал, что за ним вышлют охоту, и потому забрался аж в Валлего. Это Вигн выяснил в самом начале поисков, а потом оставалось только отправиться в дорогу и выполнить поручение. Разыскав и убив беглого фаворита, гномы сели, как выяснилось, на тот же самый корабль, который приглянулся и Дрею. Торн, более прочего ценивший неожиданность, странствовал с Мудрецом под видом сына, и делал это так ловко, что ввел в заблуждение даже бессмертного. Еще на корабле гном понял, что их попутчик-альв внешне разительно схож с Искателем Смерти, о котором рассказывал местный фермер в валлегоском трактирчике. За долгое время плавания в голове Падальщика созрела одна идейка, которую он и попытался претворить в жизнь уже в Адааль-Лане. Нужно было проверить, насколько верны его подозрения, и здесь учиненное Мудрецом по пути в Валлего избиение мантикор оказалось как нельзя кстати. Заклинание, с помощью которого Вигн переместил их в кратер к грифонам, действовало только в полнолуние и могло перебрасывать колдующих лишь в указанное выше место - именно поэтому заклинанием пользовались крайне редко, если не сказать вообще не пользовались. Здесь же, у кратера, по приказу Торна их должны были дожидаться каждое полнолуние гномы из его банды - на тот случай, если главарь все-таки воспользуется заклинанием и появится раньше времени. Вот так все и произошло: Дрей раскрыл себя, пытаясь спастись от грифонов, а маги Падальщика, объединившись, смогли обездвижить бессмертного, после чего оставалось только отнести его в подземелья Варна и попытаться выяснить, что же это за магические чары позволяют Дрею вот уже столько ткарнов избегать гибели. Так они и сделали. 7 Показалось или нет? Неужели туман все-таки на несколько мгновений задержался? Крысы, насытившись, уже убежали по своим крысиным делам, и Дрей не мог повторить попытку. До следующего раза. Он стиснул зубы и помотал головой, чтобы хоть немного унять ту боль, которая, кажется, поселилась в нем навечно. "Так показалось или нет? Вроде бы все было на самом деле. Дай Создатель, чтобы все было на самом деле!" Утерянных страниц непознанная суть ведет к загадкам, спрятанным во тьме. Ты снова станешь истину искать, еще не зная, где завис кинжал. Среди пустых желаний и посул оракул остается глух и нем. И безразлично смотрят небеса на то, что снова пленник убежал. Беги, борись, не ведая о том, как тщетно все и как незрима нить. Ты связан, предсказуем, невредим - но до поры, а после... пустота. Как магнетичен призрачный восток! - притягивает, с хитростью манит. Ты не свернешь с проклятого пути, пускай ты не желаешь и устал, - путь не отпустит. Это не в его неверных свойствах. Здесь-то и беда. Ты этого вначале не поймешь и будешь рваться - только не сбежать. И не понять: ты мертвый иль живой, ты жив или не жил здесь никогда, неясно, где чужое и твое, и только жизнь - на краешке ножа. И только жизнь... - и надобно прожить. Ао так непросто выбрать нужный путь, когда он лишь один. Но не держи ты зла на жизнь. Ей, право, все равно. ...И не надейся вовремя свернуть. Глава двадцатая ...Судьба одного человека не имеет значения. - Если она не имеет значения, то что имеет? Урсула Ле Гуин 1 Эльтдон удивленно покачал головой и закрыл толстый том в зеленом кожаном переплете. Даже теперь, после нескольких часов перелистывания желтоватых страниц с потрепанными краями, астролог не мог поверить, что такое возможно. Однако же, вот она, Книга, у него в руках. Создатель, да разве так бывает?! Дважды в течение суток избежать смерти (а может, и трижды, если учесть настрой кентавров до того, как они поняли, что он не имеет ничего общего с циклопами), а теперь держать в руках величайшее сокровище Ниса - Книгу Творения! Эльф нехотя отложил ее в сторону и принял из рук кентавра-подростка по имени Химон чашу с бульоном. Бульон, как и положено, был горячим, так что Эльтдону пришлось срочно поставить чашу на траву. Он едва не расплескал дымящееся варево и поэтому предусмотрительно отодвинул Книгу подальше. Химон, ученик Фтила, исподлобья взглянул на раненого и поторопился выйти из шатра, оставив Эльтдона наедине с самим собой. Молодой кентавр пока не привык к "циклопоподобному" пациенту своего учителя. Все то время, пока эльф читал, подросток старался держаться как можно дальше от необычного чужака, а потом и вовсе ушел вслед за Фтилом, как только выпала такая возможность. Эльтдон устало потер виски и осмотрелся. Кажется, последние несколько часов он вообще не обращал внимания на окружающее, увлеченный чтением Книги, и поэтому только сейчас заметил, что снаружи уже темнеет. Словно прочитав его мысли, в шатер вернулся Химон с двумя подсвечниками, которые он поставил на специальные полочки. Вслед за учеником и подсвечниками явился Фтил. Он присел рядом с эльфом, снимая с плеча большую сумку, где звякнули какие-то пузырьки, - кентавр ходил кого-то пользовать. Учителю Химон тоже принес бульон, и тот стал пить аппетитное варево маленькими осторожными глотками, сдувая в сторону пар. Эльтдон присоединился к своему спасителю, раздумывая над тем, что же будет дальше. То есть он не сомневался в искусстве целителя, волновало астролога совсем другое. За те часы, пока эльф читал Книгу, он искал там одно - упоминание о Повелителе драконов Дирл-Олл-Арке. И не нашел. Наверное, за множество прожитых лет он так и не научился владеть своими чувствами. По крайней мере старый кентавр внезапно отставил в сторону полупустую чашу с бульоном и спросил, внимательно глядя в лицо Эльтдону: - Что-то не так? Эльф рассеянно пожал плечами: - Даже не знаю, как ответить. Казалось бы, что может быть не так, когда я жив и здоров, хотя и мог умереть? Оказалось, может. Скажи, пожалуйста, почему в Книге не хватает страниц? - Это настолько важно для тебя? - уточнил Фтил, поднимая чашу и отпивая еще один глоток, словно бы сказанное эльфом неожиданно успокоило его. - Важно, но не для меня. Фтил прищурился: - Похоже, здесь не обойтись без долгой истории. - Так и есть, - подтвердил астролог. - Если согласишься выслушать меня... - Соглашусь. Но сначала допей, будь добр, бульон - ты все-таки прежде всего мой пациент. Перед тем как позволить эльфу рассказывать, Фтил послал Химона за Асканием. Кентавр-охотник примчался в шатер, подобно весеннему урагану, но под строгим взглядом лекаря присмирел и тихо опустился на траву, приготовившись слушать. Ученик Фтила тоже не торопился покинуть шатер, он незаметно примостился рядом с этажерками и что-то растирал в деревянной ступке, хотя по глазам было видно - подросток настороженно внимает рассказчику. Когда Эльтдон закончил свою историю, под алым пологом повисло напряженное молчание. Внезапно снаружи что-то громыхнуло, потом темень прорезало кривое лезвие молнии, заметное даже отсюда. Застучали первые капли дождя. Под эти звуки в шатер вошел Левс, взблеснув на миг мокрыми волосами, отразившими огоньки свечей. Он оглядел собравшихся и кивнул всем, кроме эльфа. Потом обратился к Фтилу: - Скорее, ей снова плохо! Лекарь вскочил и, подхватив с собою так и не распакованную сумку, вышел вслед за белым кентавром. Эльтдон недоумевающе проводил их взглядом и обернулся к Асканию: - Хоть ты мне объясни, что происходит. Кентавр смущенно хмыкнул: - Ну вообще-то я не мастер рассказывать. Да и рассказывать-то тут нечего. Хриис больна, а Фтил ее лечит. Вот и все. В дальнем углу шатра насмешливо хмыкнули, и Асканий гневно взглянул на Химона: - Что смешного? Можно подумать, ты бы лучше рассказал! Кентавр-подросток посмотрел на Аскания и Эльтдона посерьезневшими глазами. - И расскажу, - упрямо проговорил он ломающимся голосом. - Все ведь началось совсем не с болезни Хриис. Ты даже словом не обмолвился о циклопах, а это циклопы, между прочим, во всем виноваты! После тех землетрясений они прогнали нас с Псисома, поэтому-то сейчас учитель никак и не может раздобыть горной хладяницы, а без нее - какое ж лечение? И мост развалился после землетрясений, а иначе бы мы перебрались на тот берег и жили вместе с народом Сиртара. А ты "вот и все", "вот и все"! Он внезапно утер рукавом лицо и резко отвернулся, а потом и вовсе выбежал из шатра, оставив ступку лежащей на траве. - Что с ним? - удивился Эльтдон. Асканий сокрушенно взмахнул рукой: - Это все из-за Хриис. Они дружили, и Химон очень переживает за здоровье девочки. А насчет циклопов он, конечно, прав. Фтил уже не раз говорил: ему бы в горы, там травку ту раздобыть, так за неделю девчонка бы поправилась. Ан нет - нам теперь в горы ход заказан. Подле них циклопы устроились, так что пройти не дадут, а травка Фтилова-то растет только по ту сторону. Прохода через Псисом всего два: один циклопами, значит, занят, а до другого неделя ходу. Оно конечно, можно было бы и через дальний пробраться, не велик труд - там уж, всяко, циклопов нету, - но кто ж Фтила отпустит? А случится что? Химон, без спору, мальчишка смекалистый, да только он один на все племя... Нет, как ни крути, ничего не выдумывается. Вот и бегает Фтил к Хриис, а только сам он как-то обмолвился, что без этой проклятой хладяницы девчонку на копыта не поставить. Вот такие, браток, дела. - А что, если послать за травой Химона? - предложил Эльтдон. - Уж он-то в травах разбирается. - Разбираться-то разбирается, оно понятное дело, ученик ведь Фтилов. Да только кто ж его одного отпустит? Ясное дело, никто. А с кем его послать, коли не одного? Это ж риск огромадный, вот Левс и не позволяет никому из мужиков, а ведь многие вызывались. - Но почему? - недоумевал эльф. - Дочь-то его родная, не чья-нибудь. - Вот то-то и оно, - сокрушенно вздохнул кентавр. - Была б "чья-нибудь" - в лепешку б разбился, жизнью б своей рискнул, а коли своя, так других посылать не смеет и сам уйти не может - не в том сейчас состоянии народ, чтобы его на кого-нибудь другого оставлять. Не к лицу мне жаловаться, но правда-то в том, что после этих землетрясений бед на нас свалилось немерено, каждый воин сейчас на счету - охотиться в новых местах знаешь как сложно! Вот то-то и оно...- Асканий фыркнул: - Эх, нам бы на тот берег, к Сиртаровому народу. Мы завсегда дружили, так что, без сомнения, Сиртар бы нам и места для стойбища уделил, и помог бы чем смог. Да мост разрушился, а новый нам не построить ни в жизнь. А так - невесть что нас ждет в этих краях: дичи мало, трав лекарских мало, циклопы беснуются, только подойди. Одним словом - беда. Дождь снаружи усилился. Его крученые нити хлестали землю, а гром продолжал недовольно ворчать, как видно, досадуя на жизнь. Сюда, в шатер, вода почти не проникала благодаря небольшой окружной канавке, вырытой специально на такой случай, но огоньки свечей все равно подрагивали, отчего свет разливался неспокойными волнами, преображая лица и предметы. Эльтдон подумал, что знает о причине тех землетрясений, о которых говорил Асканий. Уход из Ниса драконов Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка сказался на окружающем значительно сильнее, чем этого можно было бы ожидать. Даже астролог не способен был с точностью предсказать все изменения, которые влекла за собой смерть носителей мировой мудрости. Вот, например, циклопы. Изначально островные существа, каким нелепым извивом судьбы оказались они выброшены на побережье континента? И что с ними будет дальше? Глухо простучали по влажной земле копыта, и в шатер вошел Фтил, отряхиваясь и отфыркиваясь, вымокший до нитки под этим ночным дождем. Он оставил сумку в углу и подошел к свечам, протягивая загорелые руки, чтобы согреть хотя бы озябшие ладони. Вода струйками стекала с его тела и одежды, собираясь в маленькую лужицу с черной дрожащей поверхностью. Кентавр нервно переступал копытами и взмахивал хвостом; не оборачиваясь, спросил: - А где Химон? - Ушел куда-то, - ответил Асканий. - Что случилось? Ты сам не свой. Фтил фыркнул: - Еще бы! Этакий ливень, а мальчишка бегает невесть где! И кислицу не дотолок. Совсем отбился от рук. Он прицокнул языком и опустился рядом с Асканием и эльфом, избегая встречаться с ними взглядом. Охотник положил ему руку на плечо: - Ладно тебе на мальчишку-то ворчать. Тем паче что его сейчас с нами нету. Лучше скажи, как там Хриис. Лекарь устало потер виски: - Плохо. Очень плохо. Необходимо раздобыть горную хладяницу - но как? Проклятые циклопы нас на дух не переносят, с ними ведь даже не поговорить.- Похоже, Фтил советовался сам с собой, размышляя над тем, как быть. - А в обход... - Вот-вот, - поддержал Асканий, - надобно попытаться через дальний проход. Пускай Левс чего хочет, то и делает, а я завтра с утра пойду. Недельки за две управлюсь. - "Недельки за две"? - переспросил лекарь. - Экий ты быстрый, Асканий. Только, прости, нынче это уже бессмысленно: Хриис самое большее неделю жить осталось - вот в чем загвоздка. А циклопы нас к себе не подпустят. - Левс знает? - Нет, я ему еще не говорил. Да и зачем? Что это изменит? Только казниться будет, а так... Эльтдон приподнялся на локте: - А почему циклопы так себя ведут? Кентавры обернулись к нему, как к взрослому, который спрашивает про общеизвестные вещи. Асканий развел жилистыми руками: - Запах. Они нашего запаха не переносят. В особенности - их женщины. У циклопов даже поверье есть, что, мол, беременная женщина, учуявшая запах кентавра, обязательно родит изувеченное дитя. Потому и не подпускают. - А сколько времени до них добираться? - спросил эльф, мысленно проклиная себя за то, что намеревается сделать. В конце концов на нем лежит более значительная миссия, чем спасение умирающей девочки-кентавра. - Два дня, - Асканий недоумевающе вглянул на лекаря. Тот, кажется, сообразил, что на уме у необычного пациента, и покачал головой: - Не выйдет. Не получится. Да, твоего запаха циклопы не боятся, но, даже если ты попадешь на ту сторону Псисома, как ты надеешься найти хладяницу? Существует три вида подобных ей растений, и отличить один от другого способен только умелый травник, занимавшийся этим не один ткарн. Ты даже не сможешь найти то место, где она растет. Не говоря уже о том, что в ближайшие несколько дней тебе необходим отдых. - Возьму с собой Химона, - возразил Эльтдон. - И мальчик отыщет необходимую траву. А я только помогу тем, что переговорю с циклопами. - Они не пустят вас обоих, - сказал лекарь. - И... - Фтил, - раздраженно вмешался Асканий. - Пускай попробует. Ты знаешь, я не любитель говорить возвышенно, но кажется, это наша последняя надежда. Зачем отказываться от нее, не попытавшись? - Чушь! - взорвался старый кентавр. - А каким образом, ты думаешь, Эльтдон доберется до Псисома? Пешком? Это с его-то раной? Я уже не говорю о том, что в таком случае путь туда займет не два дня, а все пять. Вот и выходит... - ...что повезу его я! - рявкнул охотник. - На своей спине, как вез сюда. И хватит болтовни. Потом он потупился и пробормотал: - Прости. Кажется, я забылся. - И слава Создателю. Иначе бы я еще долго препирался с тобой вместо того, чтобы признать: план может удаться. Но Левс... Что скажет Левс? - А мы не будем у него ничего спрашивать, - внезапно пробасил Асканий, воодушевленный согласием лекаря. - Пускай лучше наказывает нас потом, чем казнится всю жизнь оттого, что не уберег Хриис. Как-нибудь уж обойдется без меня недельку, ничего с ним не станется. Это ж, может, и с циклопами договоримся! - Он вскочил и направился к выходу из шатра: - Ну, до завтра. Пойду собираться в путь. - Не торопись, - остановил его Фтил. - А Химон? Его-то мы не спросили. И потом, осталось множество нерешенных вопросов. - Верно, - согласился охотник. - Но, во-первых, сейчас моя вахта, я должен идти дежурить, а во-вторых, пойду поищу Химона - у меня есть еще полчаса до смены. А после, если будет нужно, я загляну к вам - пошлешь ко мне паренька, чтобы сообщил об этом. Договорились? - Договорились. Асканий попрощался и скрылся за шелестящим покровом дождя. Фтил снял промокший плащ и повесил на крючок, прикрепленный к одной из этажерок. Затем подошел к пологу шатра и выглянул наружу, не обращая внимания на то, что отдельные капли залетают внутрь. Эльтдон тем временем ощупал рану и с удивлением отметил, что она почти затянулась. Правда, первая же попытка встать на ноги отозвалась яркой вспышкой боли, и эльф, стараясь, чтобы этого не заметил лекарь, осторожно опустился на траву. Фтил, вглядывавшийся некоторое время в темень и дождь, опустил полог и со вздохом покачал головой: - Где же пропадает этот мальчишка? Ну да ладно. - Кентавр поднял с травы Книгу, и Эльтдон смущенно кашлянул: как бы там ни было, он не должен был забывать об этом сокровище. Все-таки влажная трава могла плохо повлиять на старую бумагу. - Дело в том, - продолжал Фтил, присаживаясь рядом с эльфом, - что вам нужно будет управиться за шесть дней - больше, боюсь, Хриис не продержится. Если Асканий повезет тебя на себе, это займет два-три дня. Столько же времени уйдет на обратную дорогу. Не знаю, не знаю... - Кентавр задумчиво потер подбородок. - Надобно придумать что-нибудь, чтобы циклопы согласились пропустить тебя и Химона. Но, как назло, ничего в голову не приходит! - Пустое, - махнул рукой Эльтдон. - Что-нибудь сообразим. В крайнем случае разберемся на месте. - Хотелось бы надеяться, - пробормотал Фтил. - Да, ты, кажется, хотел меня поспрашивать касательно Книги. Эльф кивнул, чувствуя, как слипаются глаза. Он сдержал зевок и предложил: - Может быть, отложим это до следующего раза? Лекарь с облегчением согласился. Кентавр достал из какого-то тючка длинный теплый плащ и предложил Эльтдону. Тот с благодарностью принял одежду, завернулся в ворсистую материю и опустил тяжелые веки с мыслью о том, что поднять их завтра утром будет очень сложно. 2 Конечно же Эльтдон ошибался. Как только первые лучи проникли сквозь алое полотно шатра и, окрасившись соответствующим образом, проникли сквозь веки, эльф проснулся. Осталось ощущение,что сон (а то, что ему приснился какой-то сон, было абсолютно точно) оказался тяжелым и неприятным. Но, как и свойственно большинству сновидений, это осталось в памяти всего на одно мгновение, пока Эльтдон находился на грани между ним и явью, а потом исчезло. Вот только было воспоминание о чем-то /кровавом и страшном/ необъяснимо отвратительном. Эльтдон взглянул в лицо Фтила, замершего у одной из этажерок, и сон тут же был забыт. Похоже, здесь тоже кое-что произошло, настолько же, а может быть - и более неприятное. Лекарь услышал, что эльф проснулся, и посмотрел на него, раздосадованно разводя руками: - Все сорвалось. Химон пропал. - Как пропал? - вскинулся Эльтдон. - Куда? А его искали? - Искали, искали, - раздраженно пробормотал кентавр. - Кажется, я знаю, куда он мог отправиться, но от этого мне отнюдь не легче. Мальчик ушел к Псисому. - Но... - Эльф растерялся. - Без еды, без одежды, без ничего... Далеко ли он мог уйти? - Все у него есть, - скривился лекарь, - и еда, и одежда, и остальное. Химон зашел к своему другу, рассказал, что намеревается делать, и ушел, снабженный всем необходимым. А друг ничего никому не сказал, даже собственным родителям, и, только когда Асканий забрел к нему, отчаявшись найти беглеца, этот молодой кентавр признался. Но - поздно. - Почему же поздно! Мы можем попытаться догнать его. - Можете. Но только мальчик не знал, что дела у Хриис настолько плохи, и поэтому, скорее всего, решил идти через дальний проход. Теперь понимаешь? - Все равно нужно попытаться. Где Асканий? - Ждет, - недовольно проворчал кентавр. - Битый час дожидается, пока ты проснешься, чтобы отправиться вдогонку за Химоном. Так что, если не передумал, вставай. Поешь в дороге. Стиснув зубы, Эльтдон поднялся и направился к выходу. Ему удалось добраться до полога и откинуть его, а снаружи уже стоял Асканий, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. - Ха! - пробасил кентавр. - Отправляемся? Эльф кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он знал, что если просто откроет рот, то оттуда тотчас вырвется стон, а это не входило в планы астролога. С помощью кентавров он вскарабкался на упругую спину Аскания. Из шатра вышел Фтил, неся в руках свернутую одежду. Лекарь иронически оглядел эльфа: - Ты так и намереваешься ехать нагишом? Астролог смущенно кашлянул. На самом деле, кроме набедренной повязки, на нем ничего больше не было. Фтил помог эльфу одеться и сурово покачал головой: - Асканий, ты только скачи поосторожнее, иначе рана откроется и вам придется возвращаться. Все. Ступайте. Лекарь резко развернулся и скрылся в шатре. Асканий довольно фыркнул и пустился в путь. Они промчались мимо цветастых шатров, при ближайшем рассмотрении оказавшихся не такими уж шикарными: краски утратили яркость, во многих местах темнели заплаты, а кое-где - дыры. Кентавры смотрели вслед странной паре, но не пытались ее остановить. Влажная после вчерашнего ливня трава блестела под копытами, во все стороны задорно шарахались кузнечики и прочая насекомая мелочь, а солнце светило весело и тепло, согревая усталое тело. Правда, до конца расслабиться Эльтдону не позволяла рана: каждое движение отзывалось в ней очередным взрывом резкой боли, но он терпел, мысленно ругая себя за эту авантюру. Она была абсолютно ничем не оправдана, более того, ставила под угрозу нечто большее, чем просто одну жизнь неизвестной ему девочки-кентавра. Хотя, с другой стороны, разве может он судить о том, что стоит больше? Эльтдон ведь не знает, кем может стать Хриис в будущем. Помнится, тогда, в своем уютном домике у склонов Андорских гор, он сказал Черному и Ренкру, что во времена, когда изменились сами предопределенности, остается руководствоваться только собственными совестью и сердцем. Именно это он сейчас и делает. Стойбище давным-давно исчезло из виду, да Эльтдон и не собирался оглядываться, чтобы лишний раз увидеть пестрые шатры кентавров. Он старался вообще двигаться как можно меньше. Асканий указал рукой на объемистую сумку, привешенную к своему правому боку: - Там все необходимое, в том числе и еда. Больше он не проронил ни слова, только размеренно дышал, без устали преодолевая расстояние, отделявшее их от хребта Псисом. Эльтдон поел и теперь просто сидел, наблюдая, как постепенно приближается темная полоска на горизонте. Покачивающие движения кентавра убаюкали эльфа, и тот не заметил, как задремал. Потом внезапно проснулся и испуганно открыл глаза, чувствуя, что понемногу сползает со спины Аскания. Во сне астролог ослабил хватку и едва не рухнул на полном скаку прямо в высокие метелки злаков. Кентавр, увлеченный скачкой, даже не заметил того, что могло произойти. Эльтдон уселся поудобнее и вытер ладонью вспотевшее лицо. Он точно не помнил, но почему-то казалось, что ночной кошмар повторился; однако если и так -ускользнул раньше, чем эльф успел что-либо запомнить. Как знать, может, это и к лучшему. Боль вроде бы поутихла, и Эльтдон наклонился чуть в сторону, чтобы посмотреть вперед. Асканий внезапно вскрикнул и протянул руку, указывая куда-то вдаль: там маленькой темной точкой кто-то бежал в том же направлении, что и они. Скорее всего, Химон. По крайней мере, Асканий считал именно так. Охотник довольно хмыкнул и, как показалось эльфу, даже поскакал быстрее, хотя - куда уж было быстрее. Тем не менее, они все равно не успевали. Уже темнело, и происходило это явно быстрее, чем уменьшалось расстояние между ними и беглецом. Ночью же, как предупредил Асканий, скакать он не сможет, потому что боится попасть копытом в какую-нибудь яму (таковых здесь полным-полно, ящерицы понарыли) и сломать ногу. В этом случае они уже никуда не успеют; зато завтра утром охотник надеется без труда догнать Химона. Только опустившись на расстеленный плащ, Эльтдон понял, как это хорошо - лежать на твердой, не качающейся под тобой земле. Он с ужасом подумал о завтрашнем утре и о том, что придется снова взбираться на спину Аскания! Кентавр тем временем собрал сухих веток и развел небольшой костерок. Их правда, хватило только на то, чтобы подогреть воду, потом запас иссяк, а пытаться искать новые в наступившей темноте было по меньшей мере глупо. Да, собственно, эльфа и не волновало, горит ли под боком костер или нет. Он принял лекарства, которые специально для него приготовил Фтил, поел и успел только пожелать спокойной ночи кентавру. Последнее, что увидел Эльтдон, была далекая огнистая точка - Химон тоже не рискнул продолжать путь во тьме. Эльф подумал, что мальчику, наверное, сейчас очень страшно средь наступившей ночи - один, в чужой степи, он находится на пути к ужасным циклопам, зная, что, скорее всего, погибнет. Удивительно, почему Химон направился к ближайшему проходу? Дальше был сон. А за сном опять пришло утро: потрескивающий костерок, яркое солнце, кузнечики, нагло стрекочущие под самым ухом, и кентавр, ожидающий его, Эльтдона, пробуждения. После завтрака, прошедшего в полном молчании, эльф, еле сдерживая стон, взобрался на спину Аскания и они понеслись дальше, вдогонку за Химоном. Отсюда было хорошо видно, как темная точка, движущаяся у горизонта, приближается к ним - все быстрее и быстрее. Еще чуть-чуть, и мальчик остановился, понимая, что бежать дальше бессмысленно. Ученик Фтила развернулся и стал пристально вглядываться в лица догонявших, чтобы разобраться, чего ожидать. Эльтдон понял это и гневно сдвинул брови, дабы припугнуть мальчишку. Но тот каким-то непонятным образом догадался, что все это блеф, и расслабленно опустился в метелки травы, улыбаясь самым бессовестным образом. - Ну и чему ты радуешься, неслух?! - прогремел Асканий, возвышаясь над ним рассерженной горой. Химон напрочь проигнорировал вопрос и облегченно вздохнул: - Ну наконец-то Левс догадался, что Хриис можно спасти! - Что сие значит?! - не унимался Асканий. - Я, кажется, с тобой разговариваю! - Ну все же очень просто, - снисходительно посмотрел на него ученик Фтила. - Ведь если б ты гнался за мной только для того, чтобы остановить и наказать, разве взял бы с собой эльфа? - Ну это-то понятно, - вмешался Эльтдон. - Но почему ты решил ехать через этот проход? - Наверное, потому же, почему вы сейчас находитесь здесь, - ответил, потупясь, Химон. - Все-таки я учусь у Фтила - и не задарма хлеб проедаю, между прочим. Или думаете, если он мне ничего не говорил, то я сам понять уже и не способен, что нету у Хриис двух недель? У нее и недели-то нету, - отчаянно прошептал мальчишка. - Верно, - согласился Эльтдон. - И поэтому поспешим. Как оказалось, особенно торопиться было некуда. В том смысле, что ближе к полудню кентавры остановились у огромного валуна, вальяжно развалившегося посреди травы. Видно было, что валун сей появился здесь совсем недавно, о чем, кстати, сказали и спутники Эльтдона. Каменюка оказалась обозначением границы, за которой кентавров видеть (а скорее - обонять) никто не желал. Дальше эльфу предстояло добираться в одиночку. Признаться, астролог слабо себе представлял, как он будет это делать. Ужасно болело все тело, и, пока они отдыхали, лежа у валуна, Эльтдону казалось, что подняться с места и сделать хотя бы шаг ему попросту не удастся. К своему собственному удивлению, когда настало время, он все-таки сделал это. Правда, с трудом - и Асканий, смекнувший, в чем дело, поспешил на поиски ветки, которую можно было бы использовать как посох. Ветка нашлась, и не оставалось ничего другого, как идти в сторону гор и надеяться, что все обойдется. Эльтдон брел, медленно переставляя ноги и мысленно проклиная себя за то, что решился на подобное безумие. Нелепо было думать, что он доберется до циклопов, не говоря уже о том, чтобы удалось о чем-либо с ними договориться. Может, Эльтдон даже повернул бы назад или просто рухнул в траву - отсюда его еще было видно, Асканий примчался бы и унес его прочь из опасной зоны, а потом и вовсе - в стойбище, и не нужно было бы так мучить себя, пробираясь сквозь колючие ветви собственной боли, но... На беду, Эльтдон слишком хорошо запомнил взгляд Химона, в котором явственно читалось: "Ты можешь отказаться. Тогда пойду я. Пускай у меня нету ни единого шанса уцелеть, я все равно пойду, потому что так нужно. Мне нужно, и именно поэтому ты можешь отказаться или свернуть. Я не стану осуждать, я даже, наверное, буду благодарен тебе за это". Эльтдон брел, тяжело опираясь на кривую занозистую палку, надеясь, что она не сломается. Тогда ему в самом деле придется рухнуть в траву. А не хотелось бы. Увесистая сумка то и дело шлепала по бедру, в ней что-то булькало и перекатывалось. "Лекарства. Фтил положил туда лекарства, но помогут ли они? Посмотрим, посмотрим. Скоро уже стемнеет, а горы, кажется, так и не приблизились. Ни на капельку. А сегодня, между прочим, второй день!" В этот самый момент где-то справа и впереди раздался недовольный рык. Потом от гор отделилась угрюмая тень и направилась к Эльтдону, размахивая длинными мускулистыми руками. Эльф отметил, что тень эта высотой в полтора его роста, и понял, что, похоже, на него таки обратили внимание. "Слава Создателю!" Палка под рукой астролога внезапно затрещала и разломилась на две угловатые части. Удар при падении на землю заставил его сжаться в один крохотный комочек, пронзив раскаленной иглой боли. "Сходил за травкой!" 3 - Он упал! - пронзительно закричал Химон, вскакивая и намереваясь бежать на помощь Эльтдону. Асканий еле-еле успел ухватить парнишку за рукав. Мальчик отчаянно рванулся, потому внезапно обмяк и заплакал: - Они же... растерзают его!.. - С какой такой стати? - проревел на неслуха Асканий. - Спятил ты, мальчишка, не иначе, как спятил! Сам охотник не был настолько уверен в циклопах, но панику устраивать не собирался. Если суждено, все получится и без помощи двух кентавров, а вот ежели нет - появление Аскания и ученика лекаря только ухудшит положение Эльтдона. - Нельзя было его отпускать! - всхлипнул Химон, утирая рукавом лицо. - Ведь видели же, плохо ему. - Еще бы! - фыркнул Асканий. - Такая рана! Только теперь поздно сожалеть - он сам предложил нам свою помощь; и ты и я - мы прекрасно знаем, что иначе у нас ничего бы не вышло. Он единственный, кто способен помочь. Вот так-то... - А что же нам теперь делать? - спросил растерянный Химон. Похоже, он только сейчас, при виде циклопа, до конца понял, что происходит. - Ждать, - отрезал охотник. Так они и поступили. 4 Эльтдон упал лицом вниз, поэтому видеть, что происходит, не мог. Только и оставалось - внимательно вслушиваться в окружающие звуки - "стррр, стррр, стррр" кузнечиков, шорох травинок, далекий вскрик там, откуда он пришел, - и ожидать, пока размахивающая длинными руками тень не приблизится. "Если она вообще идет ко мне" - Эльтдон хрипло засмеялся и сам испугался своего смеха: "А куда ей еще идти? Лучше попробуй-ка встать". Но первое же движение стянуло тело такой плотной лентой боли, что даже думать об еще одной попытке было невыносимо. Тем временем кузнечики замолчали. Остался только шорох стебельков, глухие удары "пам-пам-пам" удирающих насекомых да гулкие звуки шагов. Все ближе и ближе. Вот. Уже рядом. Большая сильная ладонь сжала его плечо и перевернула навзничь, вызвав огнистый приступ боли. Над эльфом склонилось угловатое загорелое лицо, безбородое и почти безволосое, если не считать короткой кучерявой поросли на макушке; это лицо прищурило единственный глаз, расположенный прямо над кривой переносицей, и задумчиво пожевало губами. - Жив? - поинтересовался циклоп. Эльтдон кивнул, не желая голосом выдать, насколько плохо себя чувствует. - А кем будешь? - не унимался циклоп. Пришлось-таки разлепить губы. - Я пришел поговорить, - вымолвил эльф. - Парламентером буду. - Он скривился в болезненной усмешке. - Говори. - Циклоп присел рядом и сложил свои внушительные руки на груди. Эльтдон задумался. Потом сказал: - Я знаю способ, с помощью которого вы сможете избавиться от кентавров. По крайней мере, от кентавров на этом берегу. Циклоп неторопливо поднял правую руку, завел ее за спину и принялся чесать под лопаткой. Завершив сие занятие, спросил: - Ну и чего ты хочешь? 5 - Он уходит! - закричал Химон, спрыгивая с валуна. Задремавший было Асканий судорожно дернулся: - Кто уходит? Куда уходит? - Циклоп, - восторженно пояснил мальчик, немного успокоившись. - Циклоп уходит к горам. А эльк... эльф возвращается к нам. Асканий встал и подошел к валуну, чтобы самому удостовериться. Да, так оно и было. Рослая фигура циклопа удалялась по направлению к горам, а эльф, сжимая в руках новую палку ("Ему это чудовище палку выломало?"), через силу брел в сторону кентавров. - Пойду помогу, - пробормотал Асканий и поспешил к Эльтдону. На самом деле кентавр не хотел надолго оставаться с Химоном: рано или поздно тот догадается, что ушедший ци