ом числе и район, где они сейчас находились. Дальше, на северо-западе от хижины, была обозначена огромная территория, именуемая Брарт-О-Дейном, страной гномов. А еще дальше лежал Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк. - В Свакр-Рогге, столице моей родины, - заговорил Свиллин спокойным, ровным голосом, - находится предмет, который я создал. Вернее, подделка, подобие того, что я создал на самом деле. Истинное творение со мной, и за ним сейчас охотятся. Это - то, что позволяет гномам не давать живой подати драконам, то, что может расколоть Камень их жизни, тем самым разрушив чары Темного бога. Я знаю сие, потому что три ткарна назад тайком пробрался в Эндоллон-Дотт-Вэндр и отколол кусочек Камня. Тем самым я посягнул на чары Темного бога, создал угрозу его власти - и теперь он ищет меня. Ренкр удивленно наблюдал за переменой в речи Доблестного. Черный же только усмехнулся и деловито спросил: - Означает ли существование предмета, о котором ты говоришь, то, что драконы могут больше не пить крови; что они освобождены от чар Темного бога? - Нет, увы, нет. Это значит, что Камень можно уничтожить, освободив их от жизни - но и от ежеткарных мучений. К сожалению, я не успел это свершить. Меня заметили, и я едва спасся. Драконы знали о силе моего творения и перестали брать с нас подати-жертвы. Но о предмете узнал и Темный бог. Когда он начал за мной охотиться с тем, чтобы отобрать предмет, я бежал на восток, подменив свое изделие безобидной копией; но и на востоке не смог прятаться - Темный бог нашел меня. Я попытался пробраться тайком обратно, но и на этот раз случай с мантикорой, боюсь, раскрыл мое местоположение. Возможно, скоро я умру. На всякий случай я хочу сказать тебе, Ищущий, что это за предмет, чтобы ты мог завершить начатое мной. Слушай же. Человек с лицом, похожим на гипсовую маску, скривился. Жертва все не подходила к окну, и он не мог прицелиться как следует. Переход черпал из организма силы, время играло против него. Это было даже тяжелее, чем тогда, в котловане, когда пришлось усмирять самонадеянного альва-горянина. Нужно было что-то делать, и человек сотворил простенькое заклятьице. В дверь постучали. Свиллин оборвал рассказ и обернулся в поисках своей секиры. Она лежала там, где он ее оставил, - под окном, рядом с другими вещами. Пока гном шел к ней, Черный вскочил и мягким пружинистым шагом направился к двери. Ренкр обнажил меч и стоял, ожидая дальнейшего развития событий. Именно он первый понял, что произошло. Доблестный, подошедший к окну, внезапно охнул и начал медленно опускаться на пол, схватившись за шею. Черный резко обернулся, ожидая увидеть все, что угодно /ТОЛЬКО НЕ ЭТО!/, но даже он не думал о таком. Бессмертный прыгнул к окну и тут же отлетел к стене. В его груди тяжело покачивался арбалетный болт. СТРАННИК Когда я пришел в себя после регенерации, было уже слишком поздно. Я вытащил из тела болт, выскочил через окно в густую вязкую ночь и бросился на поиски убийцы, почти наверняка зная, что они окажутся безрезультатными. Но я не мог оставаться в этом домике, насквозь пропитавшемся страхом и смертью, рядом с погибшим отчасти по моей вине другом, - просто не мог; и поэтому брел по лесу, продираясь сквозь густые заросли, не чувствуя, как в тело впиваются сотни колючек и тысячи сучков рассыпаются под ногами. Я просто шел. В конце концов я обнаружил место, откуда убийца стрелял по Свиллину: прямо напротив окна - кусты там были изломаны, трава помята, на мягкой земле неподалеку отчетливо проступал след от подошвы. Странный, замечу, след, никто здесь таких подошв вроде не делает. Но интереснее всего то, что он никуда не вел - просто внезапно обрывался, будто стрелок вдруг взял да исчез, просто перестал существовать для всего мира. Этого мира. Делать здесь больше было нечего, и я вернулся в хижину. Честно говоря, мне стало стыдно перед Ренкром: оставил его одного, с умирающим гномом вместо того, чтобы помочь. Он, правда, держался молодцом: уложил Свиллина на стол, вытащил из шеи гнома арбалетный болт и сидел у очага, время от времени подбрасывая в огонь дрова. В ответ на его вопросительный взгляд я только развел руками: "Не нашел", - и спросил, как тут, ничего не случилось, пока меня не было? - Ничего. Вот только... - Что? - Когда Доблестный умирал, он из последних сил вытянул руку в сторону окна, вон туда. Как будто на что-то намекал. Я посмотрел, куда показывал парень. Это было прямехонько под окном. "Дорожный мешок Доблестного, его меч и секира. Странно, что гном хотел этим сказать?" Покойный лежал на столе, глядя широко раскрытыми глазами в потолок. В последнем взгляде Свиллина читалось отчаяние, но не от сознания собственной гибели, нет - здесь было что-то другое. Я закрыл ему глаза. "Ты, как всегда, поторопился, гном. Ты же забыл мне сказать, что ты нес с собой! Ты же забыл..." Я повернулся и пристально посмотрел туда, куда указывал перед смертью Доблестный. Вернувшись, человек с лицом гипсовой маски вздохнул с облегчением и сел в свое любимое кресло. Идти в хижину и забирать предмет было совсем необязательно. Его просто не найдут. Вернее, найти-то как раз найдут, но кто же решит, что это и есть предмет, способный разрушить Камень жизни? Человек улыбнулся своим мыслям, вытягивая ноги и поудобнее усаживаясь в кресле. В этом мире давно затерялись пути, где дорога пряма и приветлива, где ты можешь по ней без опаски пройти и секиру свою не расчехливать. Раньше домик любой вас встречал как друзей, раньше стрелы на зверя готовили, а теперь... Где тот домик? У тракта - репей, а мечи на друзей друзья подняли. Из-за ветки любой в вас помчится стрела, заждалась уж засада в урочище - и не всякий вернется домой. Да, дела!.. Все мрачней и мрачнее пророчества. И как хочется мне разорвать этот круг, проложить через лес тракт ровнее, но... Но как сделаешь все, когда предал твой друг, оступился, пусть не преднамеренно? 9 Среди прочих рас Ниса гномы - неожиданная и парадоксальная. Мэрком Буринский Они так и не стали отодвигать стол на место, хотя и было понятно, что больше их никто не потревожит. Черный закрыл гному глаза, постоял некоторое время, глядя на развороченное окно, потом подошел к нему, присел и начал внимательно просматривать вещи Свиллина, методично выкладывая их из мешка. Иномирянин, несомненно, что-то искал, но что? Ренкр не был уверен, хочет ли он это узнать. Сегодняшняя ночь принесла и так слишком много неприятных открытий и потрясений. Видит Создатель, с него предостаточно! Глаза слипались; юноша прилег поудобнее у очага и прислонился спиной к шершавым занозистым доскам, на одну-единственную минутку смыкая веки. Все было так же, как тогда, впервые: мчащийся на него с бешеной "скоростью колодец, мох, свисающий с каменных стен, отчаянное желание прекратить падение - во что бы то ни стало. Впрочем, нет, не во что бы то ни стало, иначе бы Ренкр снова попытался ухватиться за эти зеленые (или только во тьме кажется, что зеленые, а на самом деле - кроваво-красные?) пучки. Он падал. И - удивительно - голоса снова зазвучали, хотя уже долгое время, с того самого первого раза, не появлялись: - Остановись!.. - Остановись!.. - Остановись!.. Он не стал отвечать - что толку? Он падал. Просто падал. В конце концов голоса исчезли, зато впереди, внизу, что-то появилось. Одна только мысль об этом бросила парня в холодный пот, и он снова попытался ухватиться за мох. С тем же результатом, как и обычно. Оно приближалось. Ренкр закрыл глаза, чтобы не видеть наплывающего кошмара, закрыл и... ...проснулся оттого, что Черный сильно тряс его за плечо. Когда долинщик немного пришел в себя, иномирянин с довольной улыбкой раскрыл ладонь левой руки и гордо произнес: - Гляди! Там, завернутый в тряпицу, лежал гномий резец по камню. По Камню. Ренкра бросило в дрожь, хотя он и лежал рядом с очагом. Нечто подобное он себе и представлял. Да, именно так и должна выглядеть созданная Свиллином вещь. Значит... Мысли разбегались сумасшедшими тараканами. С помощью Черного Ренкр перебрался на расстеленное одеяло, сонно поблагодарил за то, что разбудил, и снова уснул - на сей раз без кошмаров. СТРАННИК Вся эта история принимала угрожающе слаженный, какой-то уж чересчур подогнанный характер, словно нечто упорно и терпеливо вело нас к одному Создателю известному финалу. Я спрятал резец в карман и присел у огня, понимая, что сегодня уже не усну. Впрочем, сонливости как и не бывало, зато мрачных мыслей - хоть отбавляй. Уж во всяком случае - больше, чем хотелось бы. Итак, что мы имеем. Имеем мы удивительную, но, несомненно, правдивую историю Свиллина. Еще - не менее правдивую и удивительную историю Ренкра. И кстати, как насчет моей-то? Вот и выходит, что в этой хижине встретились три... скажем так, уникальных существа, встретились, и одно из этих существ погибло при весьма странных обстоятельствах, в то время как два других получили как раз то, чего им больше всего не хватало для достижения конечной цели их странствия. Ну и что? Да ничего! Хотя что-то точно должно за этим быть. В этом-то все дело: я нутром чувствую, что все происходящее - не простая цепь случайных совпадений, чувствую, но ни черта не могу с этим поделать. Забавно, не правда ли? Я еще раз достал резец, развернул тряпицу и повнимательнее изучил небольшой, примерно с ладонь, инструмент, его рукоять, украшенную маленькими перистыми листочками и тонкими побегами; скошенную рабочую часть, черную, гладкую, без единой царапины, словно только вчера изготовленную умелыми руками Свиллина. Интересная вещица. Если она на самом деле способна сотворить чудо и разбить Камень жизни, это будет весьма и весьма кстати. Впрочем, как знать, что именно будет кстати к тому времени, когда мы доберемся до Эндоллон-Дотт-Вэндра?.. Если доберемся. Где-то у самых стен хижины раздался короткий угрожающий рык, но я его проигнорировал, уверенный в том, что нынче падальщикам хватит работы и они не сунутся к нам. А если даже и сунутся... Когда уже почти рассвело, я повнимательнее обследовал хижину и обнаружил в углу старую проржавевшую лопату с короткой ручкой. Пригодится. Снаружи было свежо, дул легкий ветерок, несущий слабую (пока) примесь вони от мертвых мантикорочьих туш. Их уже успели попользовать: огромные куски исчезли, и только широкие полосы в земле свидетельствовали о том, что оные части туш падальщики уволокли в чащу. Но несколько животных - длинные четвероногие твари с огромными клыками, торчавшими из верхней челюсти двумя угрожающими саблями (кажется, на Земле этих тварей называли зверозубыми), - решили, что носиться с мясом уж очень утомительно. Они попросту остались здесь, у туш; и мне следовало отогнать зверей прочь. Я потянулся за клинком... Не знаю, каким образом, но твари учуяли, что я не совсем обычный двуногий, - ушли почти сразу, не сопротивляясь. Догадливые, черти! Как бы то ни было, теперь я мог заняться тем, ради чего, собственно, пришел сюда. Закатал рукава и воткнул лопату в мягкую влажноватую землю... К тому времени, когда Ренкр проснулся, могила была готова. Он жутко обиделся на меня за то, что я выполнил работу один. Пришлось соврать, что почти все сделали падальщики, намеревавшиеся закопать мясо впрок, а я только прогнал их прочь и, завладев вырытой ямой, расширил ее до необходимых размеров. Он, разумеется, ни на грош не поверил моим словам и все утро ходил с угрюмым видом обделенного жизнью. Чудак. Мы опустили тело Свиллина в могилу, туда же я отправил его мешок, потом некоторое время смотрел на меч и секиру, отложил секиру в сторону, а меч воткнул в землю рядом с телом. Так полагалось по гномьему обычаю: когда хоронишь друга, обязательно что-то из его оружия кладешь в могилу, а что-то, хоть кинжал, хоть просто добрый охотничий нож, обязательно оставляешь себе, а еще лучше - отдаешь своему товарищу. Считается, что таким образом гном не уходит насовсем, а как бы остается жить в том оружии, которое переходит в твои руки или руки твоего знакомого. В общем, я объяснил Ренкру, в чем дело, и передал секиру в его пользование. Я уже собирался закапывать могилу, но парень внезапно спрыгнул туда и сложил руки Свиллина у него на груди. На мой вопросительный взгляд Ренкр смущенно ответил: - Так принято у нас, в долине. В Хэннале боятся, что похороненный не по правилам может вернуться, чтобы забрать с собой обидчиков. Глупо, конечно, но мастер Вальрон рассказывал, что однажды такое произошло на самом деле. А впрочем, чепуха... Он отобрал у меня лопату и принялся работать, а я, ошарашенный, отошел в сторону и присел на землю, не зная, что и думать. Интересно, зачем старику понадобилось выдумывать такие нелепые подробности? Но, как бы там ни было, я решил рассказать сегодня Ренкру о том, что на самом деле произошло в Хэннале тогда, около двадцати ткарнов назад. Рассказывать пришлось долго, парень очень часто останавливал меня, просил поподробнее повторить все еще раз, и в какой-то момент я догадался, что он просто сильно скучает по своей родине, хотя и старается разубедить в этом самого себя. Я не знал, почему он решил улететь с драконом, вообще многое в той истории казалось недоговоренным, некоторые части не стыковались, но, признаться, я и сам не был откровенен до конца. Да и теперь я, наверное, какие-то детали опустил, может, даже и неосознанно. Конечно, все было не так страшно, как об этом впоследствии рассказывал Вальрон. Меня, убитого, оставили на Площади, я полежал некоторое время, а когда окончательно стемнело и выяснилось, что до утра никто не собирается заниматься моим телом, встал и ушел. Мне следовало где-нибудь спрятаться, а идти, кроме как в Дом, мне было некуда. Мастер встретил меня у порога, провел в Комнату Легенд и усадил там на цветастый коврик. Предстоял долгий разговор и кое-какие объяснения. Причем не только с моей стороны. Старик поведал мне (не знаю почему, но при воспоминании об этом сухощавом яшероподобном создании у меня по большей части начинают прорываться тяжелые торжественные словеса - видимо, сама его личность требует такого обращения), так вот, он поведал, что убили меня вовсе не из кровожадности, а только потому, что сделать я ничего бы не смог (я скептически хмыкнул), а драконы обязательно отомстили бы всему Хэнналу за этот поступок. "Как же мне быть теперь?" - поинтересовался я. "Все зависит от того, хочешь ли ты скрывать свой дар", - молвил Вальрон. "Дар? - Я горько засмеялся. - Дар?! Скорее уж проклятье!" "В данном случае это не имеет значения". "Да, - ответил я ему. - Хочу". "Тогда лучше всего тебе будет уйти - и как можно скорее. Желательно до рассвета. Я дам тебе самое необходимое, собирайся". Я собрался и ушел. Вот, собственно, и весь сказ. Ренкр кивнул, полез за пазуху и достал за веревочку какой-то медальон, висевший у него на груди. Я уже давно обратил внимание на эту вещицу, но парень никогда не показывал ее мне, а я не торопился с расспросами. Оказалось, что медальоном было вырезанное из дерева изображение моей собственной головы! Да, силен старик, силен, ничего не скажешь. Хотелось бы знать, для чего он ее сделал, ну да ладно, не возвращаться же назад, чтобы спросить. В конце концов мы вроде бы уладили все туманные вопросы нашего прошлого и я отправился на поиски камня, который можно было бы установить на могиле. Помнится, вчера, когда я бродил по этим зарослям в поисках убийцы, где-то здесь видел подходящий. Через некоторое время я обнаружил его, с помощью Ренкра притащил к могиле и начал вырезать на ровной стороне памятную надпись. Инструмент работал на удивление легко и ровно, было одно удовольствие пользоваться им. и я подумал, что все-таки мой выбор оказался верным. Наконец мы закончили все дела, позавтракали, собрали вещи и продолжили свой путь по тракту в сторону Брарт-О-Дейна, родины покойного Свиллина. Путешествие по лесу требовало от путников совершенно другой манеры поведения. Но если Ренкр вначале надеялся, что здесь окажется легче, чем в горах, следующее же утро напрочь развеяло все сомнения. Тракт был старый и заброшенный, по нему давно уже никто не ходил, так что постоянно приходилось продираться сквозь подлесок, задиристо топорщивший ветки и не желавший пропускать странников. А ночевки? Оказалось, для того, чтобы чувствовать себя хотя бы в частичной безопасности, следовало уже к вечеру высматривать дерево попрочнее и поудобнее, чтобы с приближением сумерек взобраться на него, стесать все лишние ветви и устроить импровизированный настил. Потом путешественники привязывали себя прочными веревками к ветвям потолще - и так пытались заснуть. Знатная получалась головоломка (а также руко-, ного- и спиноломка, потому что такой сон никак нельзя было назвать ни крепким, ни здоровым). Зато уж проблем с пропитанием не возникало. Конечно, Ренкр не мог сравниться с Черным в знании животных и плодов, но и он постепенно учился... среди прочего, и на собственных ошибках. Иномирянин старался не слишком ворчать, когда пару раз они вынуждены были днями оставаться на месте: отравившись очередными "съедобными" ягодами, юноша устраивался под кустами и проводил там долгие и скорбные часы... Охотиться в этих краях было просто, непуганая дичь прямо кишела вокруг, и смущало только то, что среди этой непуганой дичи встречалось слишком много хищников. Ну и, конечно, насекомые, а точнее - мелкие насекомые. Их здесь водилось превеликое множество, и все, видимо, просто считали своим долгом время от времени наносить путникам визиты вежливости. В такие моменты хотелось спрятаться под землю, только бы не слышать громкого монотонного гудения со всех сторон. Увы, избавиться от непрошеных гостей не удавалось. СТРАННИК До Брарт-О-Дейна было идти и идти, но, слава Создателю, до самой границы с нами больше ничего выдающегося не произошло. То есть ни представители диких племен не нападали, ни принцессы с криком "Помогите!" не выбегали из чащи - будни, одним словом. Дикие звери, те - да, попадались, но не слишком часто, и, как правило, расходились мы без кровопролития. Более интересным событием (по сути, единственным) оказалось открытие, сделанное мной совершенно случайно. Во время одного из привалов, когда мы сидели и ужинали перед тем, как забраться на настил в ветвях, речь зашла о поэзии. Я что-то продекламировал наизусть (я вообще невероятно развил свою память в Нисе - одиночество, включая культурное, этому способствует), прочел, кажется, что-то из Высоцкого. У нас давно вошли в традицию подобные "чтения при костре", во мне куча всяких строк накопилась. За долгие годы вспомнилось почти все, что я когда-то читал. Вот и делился понемногу, парню было интересно, он вообще оказался на редкость любознательным. Прямо идиллия получалась: мне требовался слушатель, ему - рассказчик. И вот, когда я продекламировал одно из стихотворений, что-то о горах, Ренкр в ответ неожиданно прочел другое. Я никогда его не слышал, я вообще ни разу не слышал от парня и двух рифмованных строчек, за исключением тех, которые я сам ему пересказывал. "Откуда?" - спрашиваю. "Сам придумал". И невероятно смущается от этого признания. Ну, стихотворение он "выдал" приличное, так что я, само собой, спросил, не записывает ли он свои вещи. Ренкр покачал головой: "Нет. Во-первых, не на чем; во-вторых, ни к чему. Да они и приходят неожиданно. Ты рассказывал, что поэты часами сидят над той или иной строчкой. У меня по-другому. В любой, совершенно неподходящий, момент в голове может "щелкнуть" и "засветиться" стихотворение - готовое, от начала до конца. Например, одно из них я... даже не знаю, ну не придумал же - высветил, что ли? - в тот момент, когда ты появился в котловане, буквально за пару секунд до этого. "Мне кажется, пришла пора прощаться..." - И он прочел стихотворение. - И ты все их помнишь? - До единого. Иногда пере... передумываю, когда особенно тяжело. - Кому-нибудь читал? - Нет, зачем? Вряд ли это будет иметь значение для кого-то еще. В нашем мире поэзия никому не нужна. Я мог бы переубедить его, рассказать про эльфийские города, где хороший сочинитель стихов владеет умами всех более или менее образованных горожан, про тяжеловесные гномьи казды, про кентавров с их легкими, ритмичными походными гимнами... мог бы, но промолчал. Зачем расстраивать парня, вряд ли ему удастся попасть в Бурин или какое-нибудь другое подобное место. Он ведь, по сути, справедливо рассудил: в такие времена больше ценится острый меч, а не точное слово. Нет, что-то было в этом торжественное, правильное: сочинять стихотворения, но не записывать их на бумагу! Я поразился тогда, и долго потом удивлялся, и не могу успокоиться по сей день... Какова должна быть сила воли, чтобы хранить в себе подобный заряд эмоций, мыслей, ощущений и не убивать его, воплощая в материальное!.. Прошло несколько месяцев бесконечного, казалось, странствия по лесу, но в конце концов и этот этап путешествия подошел к концу. Случилось сие не в один день. Постепенно заброшенный тракт начал приобретать ухоженный вид, все чаще попадались следы разумных существ: то в очередной избушке, что с большими промежутками стояли вдоль дороги, оказывался запас недавно нарубленных дров, то виднелись следы от топора на деревьях... Но все равно появление гномов стало для путешественников неожиданностью. Граничники вышли из-за деревьев неслышно, и сразу же странники оказались окружены; хотя никто, следует признать, оружия не обнажил. Гномы - коренастые, низкорослые, с густыми бородами, в легких кольчугах и неизменных узорчатых рубахах - просто стояли и смотрели, говорил же их предводитель. Хотя позже Черный рассказал, что это - самый отдаленный и глухоманный граничный пост Брарт-О-Дейна и что здесь почти не бывает нежданных визитеров, вышедшие навстречу путникам воины выглядели сурово и настороженно. Вероятно, именно заброшенность их рубежного участка заставила гномов особо дотошно отнестись к "гостям страны". Старшой граничников внимательно осмотрел Ренкра и Черного, решил, что именно бессмертный здесь главный и обратился к нему, сурово сдвигая брови: - Кто вы такие? И куда направляетесь? Иномирянин улыбнулся - тихо так улыбнулся, всего лишь краем напряженных губ, но Ренкру стало ясно: тот нервничает и за это злится на себя. Стало быть, жди трудного разговора. - В ваших краях я известен как Вечный Искатель Смерти. Некоторые также называют меня Бессмертным эльфом в черных одеждах", Черным Странником... Впрочем, имен у меня много, даже, пожалуй, слишком много. Спутника же моего зовут Ренкр. Мы направляемся на северо-запад, в области, лежащие за Эхрр-Ноом-Дил-Вубэком. - Зачем? - У старшого не дрогнул ни один мускул на круглом, покрытом шрамами лице, хотя было понятно: о Черном он наслышан. - Цель нашего путешествия останется в тайне. Увы, мы не должны ее никому раскрывать. Похоже, бессмертный был порядком рассержен. С чего бы это? Предводитель граничников еще раз пристально оглядел "гостей". Его взгляд задержался на секире Свиллина, которая, зачехленная, висела за плечами Ренкра. - Откуда у тебя эта секира? - небрежно поинтересовался он у долинщика. Ренкр не успел ничего сказать, а Черный уже отвечал: - Нам довелось биться плечом к плечу со Свиллином Доблестным. Он, к сожалению, погиб в бою от тяжелых ран, а мы, по обычаю, оставили эту секиру как память о нем. - А что, твой спутник не в силах ответить на мой вопрос? - угрюмо поинтересовался старшой. - Поведайте мне, как и где почил Свиллин. Черный рассказал почти все, утаив лишь, что Доблестный сообщил им о своем творении. Ренкр надеялся, что граничники не станут их обыскивать, ведь тогда пришлось бы объяснять, как гномий резец оказался у Бессмертного. Предводитель граничников внимательно выслушал рассказ, а потом прищурил глаза: - Скажи, Искатель, ваш путь, часом, не пролегает через Свакр-Рогг? - Нет, - не задумываясь, ответил бессмертный, но Ренкр заметил, как тот напрягся. - Жаль, но мне придется просить вас пересмотреть свой маршрут и посетить столицу. Правитель Дэррин, я уверен, захочет послушать рассказ о гибели Свиллина Доблестного, так сказать, из первых уст. Для того чтобы по пути к Свакр-Роггу у вас не возникло неприятностей или недоразумений, я отправлю с вами группу сопровождающих. - Стоит ли так беспокоиться о нашем благополучии? - В голосе иномирянина звучала плохо скрытая угроза, но старшой ее не слышал (или не хотел слышать?). - О, что ты! Вы гости, и наш святой долг - помочь вам чем только возможно. И не стоит благодарности. Черный некоторое время стоял, задумчиво сдвинув брови и плотно сжав губы, и Ренкр подумал, что битвы не миновать. Потом бессмертный качнул головой, словно бы споря с самим собой, и поднял взгляд на старшого: - Хорошо. В таком случае пускай твои гномы поторопятся. Мы отправляемся немедленно. Предводитель граничников согласно кивнул и удалился, оставив "гостей" на попечение четырех своих подчиненных не менее сурового вида, нежели он сам. Ренкр вопросительно посмотрел на Черного, но тот нервно дернул плечом, мол, там со всем разберемся. "Хотелось бы знать, где там", - мрачно подумал парень. Потом улыбнулся, отметив, что плохое настроение бессмертного передалось и ему, и решил осмотреться, потому что за разговорами так до сих пор и не увидел, как же выглядит гномий рубежный пункт. К своему удивлению, долинщик не обнаружил никакого поселка, лишь несколько платформ на деревьях да пару-тройку тропок, что уходили в заросли. Больше ничего он разглядеть не успел: по одной из стежек притопал предводитель граничников в сопровождении будущих "проводников", и бессмертный заявил, что пора идти дальше. Когда Ренкр, Черный и пятеро гномов удалились от рубежного поста на довольно-таки приличное расстояние, сверху на них и на тракт упала огромная разлапистая тень. Миг - и она пронеслась дальше, в том же направлении, куда шли путешественники. - Итак, - криво усмехнулся иномирянин, - старшой послал весточку в Свакр-Рогг. Надеюсь, нас встретят как подобает. С этими словами он пошел дальше по тракту, оставив за спиной смущенных граничников и удивленного Ренкра. Поборов минутное замешательство, они последовали за бессмертным. Свакр-Рогг находился недалеко от восточной границы Брарт-О-Дейна, которую и пересекли Ренкр с Черным. Столица была выстроена давно, хотя, конечно, не могла тягаться возрастом с Эндоллон-Дотт-Вэндром. Правитель Дэррин, толстый, с неопрятной бородой и маленькими, широко расставленными глазками, правил здесь лишь с недавних пор, после того, как его старший брат, Свакррин, погиб в битве с драконами. Позже Свиллину Доблестному удалось сотворить вещь, способную расколоть Камень жизни, и во всем, что касалось драконов, Дэррин чувствовал себя в полной безопасности. Естественно, на благо Брарт-О-Дейна предмет у Свиллина изъяли, но, как выяснилось позже, тот все-таки объегорил Правителя. Вместо настоящей вещи всучил подделку, да так ловко, что никто ничего не заподозрил. К счастью, драконы этого пока тоже не знали. Недавно же старшой восточных граничников прислал весть о том, что Свиллин мертв, а предмет, похоже, находится у Вечного Искателя Смерти и некоего альва по имени Ренкр, его сопровождающего. И если Доблестный им все рассказал... Дэррин в отчаянье стукнул кулаком по столу, в который уже раз приказывая себе успокоиться и серьезно поразмыслить над возникшей проблемой. Отбирать силой предмет (в случае, если тот вообще у них есть) смертельно опасно и безнадежно: "Вечный Искатель Смерти" - вы только вслушайтесь в это имя!.. Впрочем, больше всего волновало Дэррина не то, как отобрать предмет. Судя по донесению предводителя граничников (и заявлению самих "гостей"), они направляются в сторону Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка. А Правитель очень хорошо помнил, что Свиллин собирался уничтожить Камень (благо тогда удалось ему помешать, теперь же Доблестный мертв!). Драконы под угрозой смерти являлись великолепно управляемым оружием, и Дэррин не собирался его лишаться. Теперь же вновь возникала угроза, что Камень будет разрушен, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И Правитель не намерен сложа руки ожидать этого. Прерывая его размышления, в комнату вошел Биммин, Первый советник Правителя, и доложил, что гости ждут аудиенции в Зале для особо важных персон. Дэррин рассеянно кивнул и пошел туда, прикидывая в уме, как же ему выманить предмет у этих проходимцев. Стоя в аудиенц-зале, Ренкр с любопытством разглядывал висевшие на стенах гобелены. Причудливые узоры сливались в живописные картины из долгой истории гномьей страны. Практически, внимательно изучив эти картины, можно было составить довольно полное представление о хозяевах Брарт-О-Дейна. Впрочем, за время путешествия к Свакр-Роггу долинщик имел возможность узнать о них множество различных вещей. всплеск памяти То, с чем они столкнулись прежде всего, когда первый день их пребывания в Брарт-О-Дейне плавно перелился в вечер, - это гномьи строения. После пересечения границы на тракте ничего не изменилось - он по-прежнему оставался пустынным и неухоженным. Но постепенно по обе его стороны деревья начали выстраиваться все более и более ровными рядами, а под конец дня меж их стволами, прямо от земли, уже появлялись струйки дыма. Сперва Ренкр решил, что лес горит, но бессмертный рассеянно успокоил юношу: "Да нет, это совсем другое". Поскольку иномирянин в течение всего пути оставался не в духе, долинщик не стал приставать к нему с расспросами. "В конце концов, - подумал Ренкр, - все и так разрешится". На самом деле, когда начало смеркаться, гномы-провожатые предложили свернуть и устроиться на ночлег. Ренкр с тоской подумал об очередном сне у костра - он-то надеялся, что хоть в Брарт-О-Дейне отдохнет по-альвски! Оказалось, не зря надеялся. Свернув в густые заросли травы, проводники остановились у небольшой двери, скорее не двери даже, а деревянного люка, что лежал просто на земле. Один ухватился за ручку на нем, откинул, и остальные по ступенькам спустились вниз - в просторный зал с низким потолком, уставленный прочными деревянными столами и скамьями. Слева от входа, освещенная ярче, чем остальное пространство, располагалась стойка, в дальнем углу которой маячил гном в белом фартуке. За спиной у него виднелась открытая дверь (уже нормальная, вертикальная), из-за которой доносились весьма аппетитные запахи. Даже бессмертный, втянув ноздрями воздух, одобрительно кивнул головой, а уж Ренкр-то, порядком уставший от походной еды, прямо-таки не отводил взгляда от заветной двери. Тем временем граничники, сопровождавшие путников, подошли к гному в фартуке, который уже вознамерился было исчезнуть за кухонной дверью. Завидев новых посетителей, он остолбенел, представляя собой живую статую "Ошарашенный гном". Потом к нему вернулась способность двигаться, и, хотя удивление в уголках глаз никуда не исчезло, фартуконосец тем не менее принял вид, приличествующий хозяину состоятельной гостиницы, и произнес какую-то приветственную фразу. Ничуть не щадя его нервов, граничники показали гному письмо. Судя по виду письма (а также вернувшемуся на лицо хозяина удивлению), оно таило в себе некую необычную информацию. Черный иронически хмыкнул, вообразив, что именно написал старшой граничников, в спешке отряжая своих подчиненных с неожиданными гостями. Наконец хозяин окончательно пришел в себя, еще раз утвердительно кивнул и исчез за кухонной дверью. Сопровождавшие друзей гномы вернулись к ним и пригласили за дальний столик, расположенный в уютном полумраке и почти незаметный от входа. Рассевшись, путники обнаружили около себя одновременно трех разносчиков, за спинами которых суетился и сам хозяин, отдавая соответствующие распоряжения и непрестанно бросая любопытные взгляды на Ренкра и Черного. Стол моментально накрыли, да так, что у долинщика захватило дух и он окончательно уверился, что ему сегодня угрожает смерть от обжорства. Почтительно поклонившись, разносчики удалились, конвоируемые сзади хозяином. - Угощайтесь, - попросил "гостей" главный из пяти провожатых, тонкий в кости, что было необычно для гнома, черноволосый Хоггин. Иномирянин рассеянно кивнул: - Да и вы, господа, не стесняйтесь. Сам он тем временем внимательно оглядел всех сидящих в зале - а было их там довольно много - и лишь после этого принялся за еду. Но и потом, стоило только кому-нибудь войти, бессмертный отрывался от трапезы и окидывал вошедшего пристальным взглядом. Ренкр, заинтригованный таким поведением своего спутника, сам поневоле начал приглядываться к посетителям гостиницы, но, кроме того, что все они были гномами, ничего особенного не заметил. Удивительно, но граничники тоже держались настороженно, хотя, казалось, им-то как раз волноваться было не из-за чего. Наконец семеро путников расправились с десертом (долинщик чувствовал, что утратил всякую способность двигаться, всерьез размышляя над этой актуальной проблемой), и бессмертный спросил: - Мы ночуем здесь? Хоггин пожал плечами: - Вообще-то мы обязаны сопровождать вас до столицы, а решения подобного рода остаются за вами. Впрочем, я бы посоветовал на ночь остаться в этой гостинице - она ничуть не хуже других. Черный хитро прищурился: - Но, хотя решать нам, вы привели нас сюда. Хоггин склонил голову: - Больше такого не повторится. - Энет, - покачал головой бессмертный, - наоборот, ведите нас по стране так, как сочтете нужным. И помните, у меня за мою... хм... долгую жизнь скопилось достаточно знакомых: и друзей, и врагов. Есть они и в Брарт-О-Дейне, а мне бы не хотелось инцидентов. Вопросы? - Нету. - В голосе Хоггина явственно прозвучало облегчение. - Предлагаю остаться здесь, а рано утром вновь отправиться в путь. - Идет, - согласился иномирянин, - пойдем-ка в комнаты, время уже позднее, а нам завтра рано вставать. На удивленный Ренкров взгляд бессмертный хмыкнул: - Разумеется, вопрос с комнатами уже улажен нашими провожатыми. Хоггин смущенно развел руками: - Я подумал... - И совершенно правильно, - кивнул Черный. - Идем. Все семеро поднялись и направились к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались комнаты для клиентов. Как оказалось, этот второй этаж находился внизу, под землей. Хозяин самолично указал гостям на их апартаменты и, раскланявшись, удалился. Им отвели две двухместные и одну трехместную комнаты, и, разумеется, Ренкр оказался вместе с Черным. Долинщик устало рухнул на ближайшую кровать, бессмертный же, прежде чем улечься в свою, некоторое время постоял у двери, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из коридора. Наконец он расслабленно опустился на хлипкий матрасик, оставив тем не менее меч рядом. - Чего ты опасаешься? Иномирянин усмехнулся: - Того, о чем и говорил, - старых врагов. Они не имеют никакого отношения к цели нашего путешествия и поэтому могут помешать нам в ее достижении даже больше, чем если бы имели о ней какое-либо представление. - Думаешь, они рискнут и попытаются убить тебя? - Зачем? - удивился Черный. - Меня убить не убьют, но, во-первых, есть еще ты, а во-вторых, напакостить можно самыми различными способами. - Например? - уточнил Ренкр. - Не стоит сейчас об этом. Как я уже говорил, мне свойственны определенные предрассудки. Парень кивнул: - Слушай, а почему они так странно прячут свои дома? Бессмертный пожал плечами: - Все очень просто. Будешь смеяться, но - традиции и нравы. Гномы-то изначально народ подгорный, но некоторые со временем выяснили, что и на открытых пространствах жить неплохо, имеются определенные преимущества. Вот и живут... а все равно норовят под землю залезть, хотя, конечно, получается не всегда, фермы или там дворцы "наверху" строят. А так - закапываются. - Он хмыкнул: - Менталитет, елки-палки. За время странствия Ренкр уже привык к подобным словечкам иномирянина и не обращал на них внимания. - А... Слушай, ты, наверное, спать хочешь, а я тебя все вопросами мучаю. Черный хмыкнул: - Ну, полагаю, еще два я выдержу, а потом и вправду отправлюсь на боковую. - Тогда скажи, зачем у гномов на рукавах вышиты узоры. Непохоже, чтобы это делалось только ради красоты. - Э-эх, без лекции, похоже, здесь не обойтись. - Кого? - Не "кого", а "чего"! Без объяснений. Понимаешь, общество гномов состоит из кланов, или дэногов. Раньше клан образовывали родственные семьи, но со временем все это перепуталось, и теперь в одном и том же дэноге часто встречаются и близкие родственники, и абсолютно чужие друг другу гномы. Несмотря ни на что, каждый член клана - уважаемая остальными личность, и, если его кто-то убивает, убийце мстит весь дэног. В случае, если гном совершил преступление, его изгоняют из клана; он становится отщепенцем, и каждый волен убить его - это предотвращает вечную кровавую войну, которая могла бы возникнуть в противном случае. - Получается, Свиллина тоже изгнали? - Нет, Свиллин не был отверженным. Ты спрашивал меня об узорах, так вот - узоры и есть тот знак, по которому можно определить, к какому из дэногов принадлежит гном. Изгои лишаются права на узор, а у Доблестного узор был, помнишь? - Помню, - кивнул Ренкр. - Между прочим, ты обещал ответить на два вопроса. Расскажи мне наконец о драко... - Молчи! - прошипел иномирянин. - До тех пор, пока не покинем Брарт-О-Дейн, молчи об этом! Иначе мы можем вообще не покинуть его, - немного успокоившись, добавил он. - Спи. Завтра рано вставать. - Черный отвернулся к стенке и вскоре захрапел... Остальной путь к Свакр-Роггу не ознаменовался сколько-нибудь интересными событиями, зато сама столица произвела на Ренкра сильное впечатление. Разумеется, бессмертный рассказывал ему о больших городах, но долинщик, ни разу не видевший их воочию, не мог и представить себе ТАКОЕ. Поначалу фермы, тулившиеся поближе к тракту, перестали скрываться в зарослях и начали попадаться на глаза все в больших и больших количествах. Вскоре они окончательно оттеснили лес от дороги, безраздельно владычествуя по обе ее стороны. Правда, холмистая местность, по которой теперь продвигались путники, не позволяла хорошо просматривать окружающее пространство. Поэтому Ренкр увидел Свакр-Рогг, уже оказавшись сравнительно недалеко от его мощных каменных стен. (Черный по этому поводу усмехнулся и сообщил, что, хотя любой путник замечает столицу, лишь оказавшись поблизости от нее, стражи города видят далеко вокруг благодаря особой архитектуре дозорных башен, секрет коих хранится гномами в тайне.) Долинщику Свакр-Рогг показался величайшим чудом света. Город был огромный, громадный, нет - просто гигантский! По крайней мере, для него, выросшего в малюсеньком, как оказалось теперь, Хэннале. Столица имела два круга стен: внешний и внутренний, а между ними располагался обширный район, в котором жили небогатые гномы и гномы-воины. Внутренняя часть принадлежала зажиточным купцам, вельможам и другим "сливкам общества". В центре города стоял дворец-крепость Правителя. Путники в сопровождении Хоггина и его гномов направились по тракту к юго-восточным воротам внешнего круга. Рядом с ними монотонно скрипели колесами телеги окрестных фермеров, что везли на столичный рынок свои товары. Здесь не было представителей других рас Ниса, кроме самих гномов, поэтому на альва и Черного частенько подозрительно косились, удивленно перешептываясь вполголоса. Бессмертный объяснил, что, хотя в Брарт-О-Дейн вход свобо