ов разных участков мозга -- говорит об его состоянии и
здоровье. А что дальше -- наука пока не в курсе дела.
То есть. Вспоминая, определенные клетки мозга возбуждаются,
активизируются, забирают какое-то количество энергии организма и, преобразуя
ее в импульсы центральной нервной системы, воспроизводят сигнал как
комбинацию напряжений, которую они когда-то получили извне на хранение. И в
нашем сознании оживают изображение, звук, форма.
По всей логике вещей, чем сильнее был полученный сигнал, чем больше
было возбуждение органов чувств -- а оно через периферическую нервную
систему передается в центральную -- тем сильнее он запечатлелся, тем сильнее
может быть воспроизведен. Это как выстрел -- и отдача, звук - и эхо,
действие -- и противодействие. Чем больше рана -- тем больше и дольше
остается шрам, чем тяжелей нога -- тем глубже след.
Все дело в силе возбуждения нервов.
Попросту мы обычно называем это силой ощущений. Переживаний, чувств.
Остротой впечатлений.
При таком подходе все объясняется.
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ И УПРАЖНЕНИЯ. Учителя и тренеры знают лучше
других, что память развивается постоянными упражнениями. Разведчик тренирует
зрительную память, музыкант -- музыкальную. Нарабатывается навык
концентрировать внимание на том, что нужно. И по мере тренировок
сознательное усилие заменяется рефлексом. Усиливается возбуждение
"запоминающих" зон мозга.
И вот один феноменально помнит лица, другой мелодии, третий
математические формулы. С возрастом нервная система слабеет, слабеет память
-- но у стариков-профессионалов это компенсируется рефлекторной способностью
сильно возбуждать запоминающие центры. Отчего и запоминают они нужное порой
получше молодых, да неподготовленных.
Чтобы запомнить школьное правило, рекомендуется его не только прочесть,
но и записать, и сказать вслух: включаются и зрительная, и моторная, и
слуховая память -- все три пути поступления информации работают на одно и то
же запоминание, усиливая друг друга: очаг возбуждения в подкорке головного
мозга как бы раздувается тремя струями вместо одной.
ПАМЯТЬ И ИНТЕЛЛЕКТ. Коли так, активный ум, сильная и легковозбудимая
нервная система -- означает хорошую память. Ею и отличался ряд гениев, как
Наполеон или Эдисон. Но были и абсолютно заурядные личности с исключительной
памятью. Более того -- известны случаи (психиатрия считает их патологией),
когда человек помнит абсолютно все, что узнал, увидел, пережил; с равной
яркостью помнит и важные события, и ничтожные детали. Люди такие неумны и
неактивны и не живут долго. Попробуй-ка, когда нервная система постоянно
перегружена гигантским трудом: помнить все.
Но плохая память соответствует низкому интеллекту? Тоже не обязательно.
Один из примеров гениальных ученых с плохой памятью -- Эйнштейн. Да не
интересовался он подробностями, его волновали абстрактные идеи -- на них он
был сосредоточен, в этом и достиг вершин.
Мощная работа центров памяти не обязательно означает мощную работу
остальных участков. А слабость памяти -- еще не слабость ума вообще. Хотя и
взаимосвязаны: возбуждение в мозгу не вовсе локально, оно распространяется
на соседние участки.
Но уж -- кого что возбуждает.
СТАРОСТЬ - МОЛОДОСТЬ. Банально: в детстве-юности память хорошая, в
старости плохая. Нервные клетки с возрастом обызвествляются, отмирают --
помнить нечем становится. Юные нервы -- свежи, быстры, возбудимы. И -- идет
закладка информации для формирования личности на всю жизнь. А идет она
стихийно, во многом хаотично, широкой струей. Поэтому даже ничего не
значащие картинки -- вид дерева из окна, соседская собака, платье
родственницы -- запечатлеваются часто на всю жизнь. Прочно запоминаются
обиды и радости -- это со взрослой точки зрения их поводы бывают ничтожны, а
ребенок переживает сильно. Дело не в поводе к ощущению, а в самой
способности к нему, а уж повод всегда найдется. Ребенок легко и быстро
возбуждается: легко смеется, легко плачет, легко усваивает языки и навыки.
Чувства свежи, эмоции остры, ощущения сильны, ярки.
НОВИЗНА И ОПЫТ. В детстве, юности многое происходит впервые. А первый
раз -- это открытие нового, столкновение с неизвестным, постижение
непознанного. Брать или бежать? Друг или враг? Каково это, что делать, как
реагировать? Организм предельно мобилизуется, не зная, к чему именно быть
готовым. Ко всему! Границы явления непознаны, неизвестны! Возбуждение
происходит предельное, "с запасом". Хулиган с ножом не так страшен, как
полночное привидение с косой. Казалось бы, какая разница, кто и как хочет
тебя убить, опасность-то одинаковая. Нет -- хулиган понятен, а от привидения
не знаешь чего ждать и как спастись, тут и у храбрейшего рыцаря волосы дыбом
встанут.
Вот первый раз остро и запоминается. А с повторяемостью событий
ощущения притупляются, сглаживается впечатление: уже знаешь, что это такое и
как на это реагировать, излишнее возбуждение ни к чему.
Солдаты и преступники лучше других знают, что ожидание возможности
смерти (атаки, ареста) -- обычно страшнее и мучительнее непосредственной
встречи с угрозой. "Ведь самый страшный час в бою -- час ожидания атаки".
Неопределенность, неразрешенность ситуации изводит -- организм мобилизуется,
напрягается для встречи и борьбы и возбуждение такой силы долго не
переносимо, не выдерживает перегруженная психика. Вот молодости -- первому
экзамену, первой близости с женщиной, первому преступлению и первому бою --
сопутствует аналогичное напряжение: мобилизация перед неизвестностью. Вот и
впечатывается, помнится.
А старики чувствуют слабее. Нервишки истрепались, сердце еле кровь
гонит, вообще не тот уже организм. И опыт есть: все уже в жизни известно,
пробовано. И инстинкт жизни ослаб. Невозможны былые возбуждения. Откуда ж
тут взяться хорошей памяти...
СЛУЧАЙНЫЕ ФАКТОРЫ. Но вообще в жизни человека выборочность многих
воспоминаний как бы произвольна. Возбуждение чувств -- сильные, незаурядные
ощущения -- зависит от разных факторов, мы их обычно не учитываем.
Скажем, по личным биоритмам человека сегодня день активности. На скачок
атмосферного давления нервы тоже реагируют. Последнее время много работал,
устал, а тут выдался свободный вечер, и погода хорошая. От детей пришло
хорошее письмо. И вот видишь в электрическом свете уличного фонаря зеленую
листву на фоне темносинего неба -- и надолго-надолго запоминаешь этот кадр.
Красиво. Хорошо. Миг удивительной и чистой отрады в душе.
Или наоборот: ну все было так хорошо -- и вдруг тебя киоскерша
обхамила. Не будь все хорошо до этого -- плюнул бы и забыл тут же. А так --
помнишь...
БЫЛО -- НЕ БЫЛО. Почему память о несбывшемся часто крепче памяти о том,
что было на самом деле?
Скажем, мужчине свойственно вспоминать женщин, с которыми был близок.
Живописуя и обогащая подробности. Положительные эмоции, приятные ощущения,
хорошая и богатая жизнь в прошлом -- понятно. Но -- не реже, а часто сильнее
и желаннее вспоминаются те женщины, до собственно обладания которыми дело не
дошло. С чего? Или тебе не настолько хотелось, чтоб идти до конца, или
просто отказ получил, -- в любом случае воспоминания должны бы быть на
порядок слабее тех, где хоть есть о чем вспомнить.
Нет же: рисует себе в воображении блаженство неземное -- которое не
испытал и с женщинами куда более желанными и близкими.
Тут когдатошнее сильное возбуждение осталось без естественного
разрешения. В мозг впечаталось это возбуждение. С кем переспал -- там
слабеющие, исчезающие ощущения (пресытились, надоело, расстались) наслоились
на сильное, заслонили его, вытеснили. А с кем "на взлете" расстался -- та в
эротических фантазиях прямо Клеопатра.
Несовершенные поступки, несбывшиеся желания тем и помнятся сильно, что
реального разрешения и от него естественного успокоения не случилось.
Мы помним ощущения. В том смысле, что в основе любого воспоминания
лежит возбуждение чувств.
ВОЗБУЖДЕНИЕ - ОТУПЕНИЕ. Поэтому события чрезвычайной, судьбоносной
важности отнюдь не всегда хорошо помнятся. Оттрубил зэк пятнадцать лет в
концлагере, чудом жив остался, каждый день в голоде-холоде невыносимой
каторги загнуться мог. Каждый день -- на пределе всех сил выживал. Казалось
бы -- все в памяти должно отпечататься намертво. Нет, куда как не все... От
чудовищных нагрузок отупение наступает, как на автопилоте тянет человек.
Приходит утром бригадир в барак, зачитывает список: "Ты, ты, ты и ты --
после обеда идете на расстрел". Расстрел так расстрел, никаких эмоций у
полутрупов не осталось. Это писатель Сергей Снегов рассказывал, он
семнадцать лет в заполярных зонах на общих работах отбыл, невероятного
здоровья был человек. И остается в памяти, кроме редких случаев, нарушавших
каждодневное течение, только это вот предельное отупение от мук.
А посиди так всего недельку -- каждый час ее до гроба запомнишь.
Что помнит пехотинец о войне -- если не по глянцевым мемуарам и
юбилейным митингам? Огромную, мучительную усталость. Отдохнуть, поспать
хотелось. И постоянное, изматывающее ожидание опасности, что убить могут.
Мечту с передовой оттянуться. Все прочие воспоминания - уже потом, слабее.
РЕАЛЬНОСТЬ И ВПЕЧАТЛЕНИЕ. Не в реальности, стало быть, дело, а в том,
какое впечатление она на нас произвела.
Умирал в пустыне от жажды -- а тебя спасли, напоили. Не забудешь. А для
спасательно-розыскной группы ты -- двадцатый клиент за сезон. Работа такая.
Чего тебя особенно запоминать.
Выздоравливающий больной лучше помнит врача, чем тот его.
Монахиня согрешила единожды, а старая проститутка пропустила десять
тысяч клиентов. Понятно, кто лучше помнит акт.
Есть у Шукшина рассказ "Гармонь играет": уж не помнит замученный жизнью
мужик, как женился, а помнит до слез, как отчаянным парнишкой скакал на
жеребце ночью сквозь грозу.
СЛОВО И ЧУВСТВО. Матерная ругань - предельное выражение экспрессии,
выражение сильных чувств. Из всего речевого запаса именно мат соответствует
наибольшему возбуждению. Эти слова, врубленные в память сильнее прочих, и
хранятся до последнего -- даже у инсультника-паралитика.
Глубже впечатано только первое и главное, базовое, слово "мама", с
которым так часто умирали в забытьи даже мужественнейшие бойцы...
ВДОХНОВЕНИЕ И РАССЕЯННОСТЬ. Вот человека что-то сильно взволновало.
Определенный участок мозга пришел в сильнейшее возбуждение. Этот очаг
возбуждения доминирует над прочими. Доминанта бывает так сильна, что прочие
участки возбуждения "забиваются" ею, гасятся, слабеют, делаются неразличимы:
максимум энергии мозга сосредоточен на главном.
Узнал вдруг, что дом сгорел -- или миллион долларов в лотерею выиграл
-- и забыл вдруг, что зуб болел, и перестал он болеть, только назавтра и
вспомнил о нем, что болел ведь вроде.
"Вдохновение" художников и ученых -- это сильнейшее перевозбуждение
нервной системы, голод-холод перестают ощущать, и такие озарения им хорошо
помнятся. А что при этом разные носки надел, или соль в чае размешал, или
про поездку забыл -- какая ерунда, слишком он сосредоточен на другом, на
главном.
x x x
К кому милостив Бог, тому дает он перед смертью покой и время: отдать
распоряжения, попрощаться с близкими, подвести итоги. И, расставаясь с
жизнью, пройти ее в памяти: вот она, моя жизнь... она была ничего... хороша
была. Отошла суета, остался перед последней чертой наедине с главным, с
жизнью своей.
Что помнишь, то и главное, а другого нет. Не рокот космодрома, а трава
под окном.
Почти все запоминание происходит подсознательно. Не то помним, что
нужным помнить считали, а то, что естеству нашему, значит, потребно.
И получается, что для нашей памяти важнее всего сила ощущений.
То помним, что крепче отпечаталось. То крепче отпечаталось, что острей
ощутилось.
Человек есмь.
3. Ощущения
Когда человек здоров, ничем не измотан, нормально отдыхает, и ему
улыбается удача, и на работе и в семье все в порядке -- сам процесс жизни
доставляет удовольствие. Приятно ощущать бодрость своих мышц, и сон хороший,
и аппетит.
И вот стряслось что-то ужасное. Взволновало. Заснуть не может.
Просыпается разбитый. Аппетит пропал, даже любимые блюда есть не хочется.
Вместо того, чтоб после работы посидеть на диване перед телевизором, ходит
как заведенный взад-вперед по комнате, или вышагивает часами по улицам, или
на машине гоняет.
Понятно, огорчен человек, переживает. Но по логике вещей действовать он
должен наоборот: беречь и собирать силы, чтоб преодолеть неприятность,
наладить хорошую жизнь. Ведь голод, сон -- инстинкты, организм должен
требовать их удовлетворения! Нет: есть не хочет, спать не хочет, худеет
человек и чахнет.
А некоторые от волнения, наоборот, начинают есть без остановки. Жизнь
рушится, а он толстеет.
Объективно потребность в пище вроде не изменилась, организм выполняет
прежнюю работу, нуждается в том же количестве энергии. А чувство голода --
изменилось. И поведение диктуется этим чувством.
Ощущение голода -- знакомо, изучено, управляемо. Хлопнул перед обедом
водочки, закусил остреньким -- и аппетит взыграл. А для толстых -- масса
препаратов изобретена, чтоб жрать меньше хотелось.
Кушать -- потребность основная, базовая: инстинкт. А определяется она
через ощущение. И мера удовлетворения ее тоже определяется через ощущение. И
влияют на эту объективную потребность самые субъективные факторы: и
настроение, и ситуация, и вкус.
ПОТРЕБНОСТИ И ВОЗМОЖНОСТИ. Кому ж не известно, что горе, радость, страх
сильно влияют на человека, могут менять его самочувствие: от горя можно
заболеть и умереть даже, от счастья -- выздороветь. Меняется обмен веществ,
работа всей эндокринной системы. Страх может парализовать, лишить
способности действовать даже для спасения своей жизни -- а может, наоборот,
вызвать небывалые силы: тут хилый человек огромные тяжести ворочает, через
стены перепрыгивает. Уж очень надо! Недаром многие любопытствуют: пустить за
спринтерами разъяренного тигра -- пролетят стометровку за девять секунд, это
круче любого допинга будет.
Получается, что ощущения могут менять границы возможностей организма.
Влияют на его первейшие потребности -- вплоть до усиления или ослабления
самого инстинкта жизни в целом.
Собственно, все потребности и осознаются через ощущения. Хочу! -- жить:
дышать, есть, пить, спать, совокупляться. А без этого никак. Удовлетворяю
свои желания - хорошо, отлично!
Мало. Хочу! -- денег, славы, власти, приключений. (Почему хочу -- об
этом ниже, в 4-й и 5-й подглавах.) А что такое желание? Это то же ощущение.
Иногда так и говорят: "ощутил желание". Природа их одна: возбуждение
участков мозга. Вижу, слышу, обоняю -- и хочу! Ощущаю мир и себя в нем. Я
ощущаю -- значит я живу.
{Примечание для умных: Иногда мне кажется, что я пишу банальности для
дураков. Иногда мне кажется, что я сам дурак. Не будем торопиться. Еще
Герберт Спенсер учил, что банальные вещи заслуживают пристального и
добросовестного рассмотрения: раз большинство людей долго полагало это
истиной, не исключено, что в них что-то есть. Ясные истины не вредят. А
только прочно базируясь на верных предпосылках, можно прийти к чему-то
толковому. Гений, говорите, это последовательность? Простой человек
предпочитает танцевать от печки.}
СЕНСОРНЫЙ ГОЛОД. Есть много трактовок и определений того, что такое
жизнь. Например: "Форма существования белковой материи". Но человека-то
обычно интересует жизнь собственная.
Под "жить" обычно имеют в виду "что-то делать". А можно ли жить, ничего
не делая? Запросто! Многие даже сказали бы "С удовольствием! Если б условия
позволили..." Под этим они подразумевают не работать -- но веселиться,
путешествовать, то есть все-таки что-то делать.
Вовсе ничего не делать скучно. Но можно. Вождям некоторых полинезийских
племен было табу делать что бы то ни было, даже кушать самим: подданные их
носили, умывали, кормили с рук. Паралитик может всю жизнь пролежать в
постели, но никто не сомневается в том, что он живет, он может быть даже
крупным математиком, писателем, изобретателем, известны такие случаи. Мысль
его работает, а думать не запретишь.
Мыслю -- следовательно существую? Еще нет.
Ставились такие опыты. Человек в специальном скафандре погружался в
жидкость такой плотности, чтоб он там свободно плавал -- своего рода
невесомость, чувство земного притяжения он переставал испытывать. Резервуар
находился в абсолютно темной камере, так что было не установить, где верх,
где низ, и видно ничего не было. Ни звуков, ни запахов. Руки в специальных
перчатках, каждый палец в отдельном просторном цилиндрике, осязание тоже
практически отсутствовало. Все внешние ощущения переставали поступать. Нигде
не давит, тело свободно, свежий воздух для дыхания поступает -- никаких
неудобств. Находись себе неизвестно где и как и думай сколько влезет.
Через считаные часы испытуемые, молодые здоровые добровольцы с
устойчивой психикой, начинали сходить с ума. Начинались галлюцинации,
страхи, поднималось и падало кровяное давление, нарушались функции
внутренних органов. Человеку просто грозила смерть. Ученые снаружи следили
за этим по показаниям датчиков на его теле.
Сенсорный голод -- недостаток ощущений извне -- вещь страшная,
разрушительная. Испытуемые старались думать о чем-то, решать задачи,
вспоминать стихи, но мысли их делались сбивчивыми, отрывистыми, исчезало
ощущение времени, ощущение своего тела, и вообще ощущение реальности:
состояние делалось кошмарным.
Ведь даже слепоглухонемой паралитик, несчастнейший из людей,
отгороженный от всего мира, что-то ощущает, хоть частично: тяжесть своего
тела и тем самым положение его в пространстве, жару или холод окружающего
воздуха, прикосновения к лицу, вкус и температуру пищи. А у нормального
человека без всяких ощущений извне -- в мозгу тут же начинается паника:
регулирующие всю жизнедеятельность центры не получают привычной информации,
необходимых возбуждающих сигналов, и работа их разлаживается, организм
удивительно быстро идет вразнос к гибели. Все органы здоровы, все
питательные вещества в достатке -- но полное отсутствие ощущений извне -- то
же самое с точки зрения организма, что тяжелейшее заболевание тех самых
участков центральной нервной системы, которые отвечают за поступление
информации.
Только отсутствие воздуха или слишком большая жара или холод убивают
быстрее. Даже без воды человек проживет дольше, чем без всех ощущений. Они
организму совершенно необходимы.
Ноги ходят, руки делают, рот говорит, кишки переваривают, а мозг
управляет всеми этими умельцами: следит за получаемыми сигналами и шлет туда
приказы. Он главный! И для этого главного жизнь -- комплекс ощущений.
ОЩУЩЕНИЕ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? Африканский колдун приговаривает виновного к
смерти, и тот в несколько дней умирает без всякого дополнительного
воздействия: мозг "знает", что приходит смерть -- и в самом деле умирает.
Дикарь, говорите? Ну-ну...
Что такое внушение? Воспринятый мозгом приказ извне на определенные
реакции, ощущения.
Пожалуйста. Загипнотизированному внушают, что сейчас прижгут руку
каленым железом -- и прикладывают обычную линейку. Он кричит от боли -- а на
руке появляется страшнейший ожог! Как, отчего, почему?! А мозг реагировал на
прикосновение как на ожог, информировав весь организм: ожог! жжет, больно!
Рука дергается, кожа краснеет, лимфатическая, защитная, система
мобилизуется, защитные тела бросаются спасать пораженное место, вспухает
волдырь, кровеносные сосуды сужаются, чтоб не разнести по организму
возможную заразу и остановить скорей возможное кровотечение, для этого же в
кровь выбрасываются коагулянты, чтоб в пораженном месте сразу свернулась и
закупорила поврежденные сосуды: полная картина реакции на ожог -- без самой
термической травмы.
А у прокаженного, когда отмирают проводящие нервы, можно ампутировать
руку без наркоза -- он ничего не почувствует. Мозг судит о происходящем по
поступающему сигналу, соответственно возбуждающему.
Еще опыт, уж вовсе страшноватый. Ставился в шестидесятые годы в
американской тюрьме. Приговоренному к смертной казни убийце предложили
вместо повешения способ ухода другой, сравнительно безболезненный и
комфортный: ему вскроют вены на руках. Повешение вещь неприятная, узник
согласился. В назначенный час объявили ему об исполнении приговора, привели
в исполнительную камеру, там надзиратель с тазом, врач со жгутами и
скальпелем, пристегнули к креслу, завязали глаза. Перетянули руки жгутами,
чтоб вены вздулись. А затем врач провел ему поперек вен тупой стороной
скальпеля -- и стали тихо лить ему на запястья тепловатую, температуры тела,
воду, стекавшую в таз. Сняли жгуты. Ну -- имитация.
Что ж убийца? Стала появляться мраморная бледность, синюшность губ,
давление падает, сердце бьется слабее, потеря сознания, обморок, ослабление
всех функций, остановка дыхания и сердца. Смерть.
Вскрытие показало: практически все главные симптомы кровопотери. Кровь
перестала приливать к мозгу, а он первым погибает от кислородного голодания.
Мозг был обманут. Ощущение оказалось жизненно важнее объективной
реальности. Для мозга было единственно реальным то, что ощущалось. И все
реакции центральной нервной системы определялись этим ощущением.
ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ. Напрашивается вопрос: если верно прямое утверждение
-- должно быть верно и обратное? Если "внушением ощущения" можно покалечить
и убить здорового -- то можно и исцелить больного? Верно, хотя только
отчасти. Человечество вообще больше преуспело по части убийств, нежели во
врачевании. Ломать не строить. Убить проще, чем воскресить. Но и здесь есть
факты примечательные, характерные.
Вот два равно опасных больных. Один жить хочет сильно, есть ради чего,
всей силой воли приказывает себе жить, убеждает себя, что выздоровеет -- а
второй плывет по течению. И первый выздоравливает, а второй умирает. Случай
в медицине типичный.
Раны у победителей заживают быстрее, сформулировал еще Гиппократ. Более
того: иногда волевые, сильные духом люди оправляются от смертельных ран,
неизлечимых болезней -- врачи только руками разводят: необъяснимо,
противоречит физиологии!
Раненный летчик сажает подбитый истребитель на аэродром -- и из кабины
вынимают уже покойника: мозг "знал", что надо дотянуть до полосы, и
"приказывал" жить организму, хотя от полученных смертельных повреждений
полагалось умереть раньше.
"Но мертвые, прежде чем упасть, делают шаг вперед". "Вы ранены? -- Нет,
сир, убит."
Более того: в войну под огнем у бегущего человека срезало голову
осколком снаряда -- а тело еще десяток шагов продолжало бежать! Организм
продолжал выполнять полученный от мозга категорический приказ... И такое
бывало.
Конечно, без головы долго не проживешь. Но если остальной организм
этого "не знает", а все прочее в порядке -- то может жить. Пример:
автокатастрофа, черепно-мозговая травма, мозг гибнет, в реанимации больного
подключают к аппаратам искусственного дыхания, кровообращения, искусственно
питают -- и кроме мозга все живет. Какую функцию здесь выполняет сложная
аппаратура? Строго говоря, она заменяет собой отсутствующие сигналы мозга.
Все дело в том, чтобы организм получал от мозга сигналы на продолжение
жизнедеятельности. Для этого мозг должен быть жив-здоров и ориентироваться в
обстановке, в происходящем. Ощущением и можно назвать реакцию на обстановку:
голод! жажда! нечем дышать! больно! приятно! радость! тоска! и прочее.
Отсутствие сигналов-приказов из мозга -- смерть организма. И неважно,
чем оно вызвано -- голову снесли или все органы чувств блокировали. Инстинкт
жизни: организм требует сигналов из мозга, так он устроен.
(Кстати о присказке "все болезни от нервов". Когда-то ученый мир
поразился: если бросить лошадиную дозу хинина в раствор культуры малярийных
палочек, то они даже не почешутся. Хинин на них никак не действует. Он
действует на центральную нервную систему: "Дави малярию!!" Тогда она дает
приказ внутренним органам, а они уже вырабатывают вещества, убивающие
микробов.)
БОЛЬ И НАРКОЗ. Мозг принимает сигнал организма: "Больно!". Что-то
здорово не в порядке, меры принимать надо, лечить больную ногу, нельзя на
нее наступать, ей от этого хуже. А лечиться некогда, ты в хоккей играешь на
чемпионате мира. Обкололи тебе больное место новокаином, блокировали нервы
-- не болит пока? играй дальше! Возбужденный участок мозга "различить" не
может, отчего успокоение пришло: ногу тебе вылечили или просто промидол
вогнали в вену. Для него так: боль прошла? -- порядок.
До изобретения современных средств наркоза хирург перед операцией
вливал в пациента настойку опийного мака, или просто водки, или вообще
глушил колотушкой по голове. Потому что резать живот, копаться в кишках --
мозг получит сигнал боли такой силы, что он будет означать: все, хана,
отдаем концы. Это называется болевой шок, он может вызвать смерть.
На этом построены болевые приемы восточных боевых искусств. В самом
деле, зачем ломать руку, это трудно, если можно просто ткнуть пальцем -- и
нет врага. Знать только, как куда ткнуть. И вроде нет в организме никаких
повреждений -- убит человек импульсом собственной нервной системы.
Болевой шок -- ощущение такой силы, что перевозбуждение одного участка
мозга сбивает, разлаживает работу остальных: прекращается дыхание, встает
сердце. А все органы здоровы. Ну вырвать зуб -- подумаешь. А спилит палач
напильником -- можно умереть под пыткой.
ПОДМЕНА. То есть мозг можно "обмануть", искусственно вызвав нужные
ощущения, и тогда он, в свою очередь, "обманывает" весь организм. Люди это
давно знают и применяют на каждом шагу. О средствах для и против аппетита мы
уже говорили. О снотворных и допингах знают все (они есть разных механизмов
действия, есть и влияющие непосредственно на центральную нервную систему).
Веяние новых времен: в хорошем настроении человек улыбается -- а если
будет улыбаться сознательно, искусственно -- то и настроение будет получше:
ощущение от напряжений лицевых мышц воспринимается мозгом как
соответствующее хорошему настроению.
Музыка может вызывать веселье, а может печаль. А всех-то дел --
звуковые колебания. Что в твоей жизни от музыки изменилось? А ничего. Просто
возбуждаются какие-то участки мозга.
Мучимый в пустыне жаждой солдат катает во рту, сосет свинцовую пульку в
медной рубашке: кисловато, притупляет жажду, нервным окончаниям во рту
"кажется", что похоже на воду. Воды в организме не прибавилось, не хватает
воды, но жить полегче, и полегче делать то, что нужно.
Голодающие набивают желудок травой, корой, торфом -- они в желудке не
перевариваются, не спасут, -- но в желудке что-то есть, и мозг "полагает",
что дело чуток поправлено.
Как вообще начальник-мозг может заботиться о вверенном ему, кормящем и
защищающем его организме? А велеть организму делать так, чтоб поступающие в
мозг сигналы вызывали ощущения: все хорошо, все отлично.
КАЙФ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО. В мозгу крысы исследователи нашли центр
наслаждения, полного довольства. Вживили в него электрод и стали раздражать
этот центр током -- такой силы и напряжения, как мозгу свойственно, это
приборами определяется. Крыса -- совершенно счастлива, ничего больше не
хочет. Усложнили опыт -- сделали в клетке педальку, которая замыкает
электроцепь. Крыса -- животное умное, любопытное, быстро установила связь
между нажиманием педальки и получением удовольствия. А дальше -- она
научилась ее специально нажимать, и нажимала беспрерывно! Пока не умирала от
нервного истощения, голода и жажды. Уж у крыс инстинкт жизни куда как силен.
А раздражаемый мозг говорил ей: все замечательно, именно это и надо, давай
еще. {Памятник крысе Нэнси во дворе Балтиморского Госпиталя -- мемориал
эпохи. Тысячи монографий посвящены ей, посмертно ставшей одной из величайших
фигур в науке XX века.}
Ощущение типа "Ах, как хорошо жить!" оказывается для крысы важнее
реальной жизни. Для мозга-то все равно, чем именно вызвано такое ощущение.
Для него оно оказывается реальностью.
Это напоминает старый английский анекдот: "Официант, это чай или кофе?
-- А вы что, не можете различить? -- Нет! -- Тогда какая вам разница?"
Обычнейшее средство для искусственного вызывания приятных ощущений --
алкоголь. Выпил -- и хорошо: веселье, возбуждение, эмоциональный подъем.
Собственные силы кажутся больше, препятствия и неприятности кажутся мельче.
Вроде, и радоваться нечему: убивается время, деньги, здоровье, откладываются
нерешенные проблемы -- да и наплевать, зато выпьем, забудемся, повеселимся.
Иногда считают, что пьянство -- явление социальное: от бедности,
невоспитанности, беспомощности, неправильного устройства общества. Но
идеальное общество, идеальные условия для жизни невозможны. Первобытные
племена, живущие без всяких "высших устремлений" в гармонии с природой --
тоже пьют: нажуют листьев, сплюнут всем племенем в выдолбленную тыкву, дадут
перебродить - и захмеляются по кругу.
И не только человеку, существу разумному, свойствен этот порок -- и
животные ему подвержены. Дайте собачке попить пива или водки даже -- может
понравиться, будет хотеть еще. С чего бы собачке пьянствовать? А ей тоже
приятных ощущений хочется.
А зачем кошке валерьянка? Ни прокормлению, ни продолжению рода, ни
укреплению кошачьего здоровья -- ничему она не способствует. Раз мы говорим,
что у животных -- только инстинкты, им бы лишь жить да размножаться, то
почему почуявшая валерьянку кошка рвется к ней, а дорвавшись -- балдеет от
наслаждения? Какой тут инстинкт? Какие тут социальные пороки и недостатки
воспитания?
А инстинкт -- это: хочу рыбу! хочу кота! хочу тепла! Для мозга это
значит: требую ощущения поедания рыбы и наполнения ею желудка; требую
ощущения обладания котом; требую ощущения тепла. Ощущений! Удовольствий!
Кошка ведь не планирует семью, ей в наследство передавать нечего. А
валерьянка дает ощущение удовольствия. Инстинкт обманут -- но кошка-то ведь
этого не знает, у нее голова маленькая.
А если б и знала, так что? Вот человек знает, что наркотики губительны
-- но употребляет. Ну, морфин или героин дают жестокое физиологическое
привыкание, организм без них начинает так страдать, что вскоре их принимают
просто для избавления от страданий. Но ЛСД или тем паче марихуана такого
привыкания не дают -- их употребляют просто для удовольствия, для сильных
приятных ощущений.
И чем тут высоколобый студент университета отличается от дикаря с
перебродившей жвачкой или от кошки с валерьянкой? Ничем не отличается.
Удовольствие ощущать хочет.
И эта потребность в сильных приятных ощущениях -- неотъемлемая черта
мозга. Уничтожь все наркотики -- человек найдет что-нибудь другое. Как
школьники в бывшем СССР. Капали эфир в пиво, совали головы в пластиковые
пакеты и дышали нитроклеем, ацетоном или бензином с ватки. А в эпоху
полусухого закона гнали ведь самогон из всего: из крахмала и повидла,
томатной пасты и сапожного крема, об одеколоне и тормозной жидкости и
говорить нечего.
Природу не запретишь. Даже если иногда хочется. С ней можно
договориться только на ее языке.
Борьба с алкоголизмом тут очень показательна: богатый опыт, статистика
больших чисел. В СССР алкоголика могли по доносу соседей или постановлению
милиции судить и отправить на два года принудительного лечения в ЛТП --
лечебно-трудовой профилакторий. Это тип тюрьмы, та же каторга. Только там
еще проводили беседы о вреде пьянства и давали лекарства (которые старались
выкинуть, было мнение, что они вредны для потенции половой и умственной).
Что ж результат? Отсиживали два года, выходили -- и тут же обычно
напивались, празднуя наступившую наконец свободу.
"Кодирование" алкоголиков происходит иначе. Человека медикаментами и
гипнозом стараются привести в состояние полной внушаемости. И в этом
состоянии внедряют в его подсознание чувства страха и отвращения к алкоголю.
То есть задача в том, чтобы в мозгу заместить, подавить, блокировать
ощущение желаемое, приятное -- резко нежелаемым, неприятным. И у хороших
врачей, людей с мощной силой внушения, процент выздоровления пациентов очень
высок -- до восьмидесяти и выше. Никакими иными средствами такого достичь не
удается.
Наверное, вполне достаточно для подтверждения старой истины: во всех
своих действиях человек руководствуется в первую очередь ощущениями. Даже в
самых жизненно важных, и именно в них.
x x x
Значит, получается так:
Реальность человек постигает через ощущения. Зрение, слух, осязание,
обоняние, вкус - органы чувств шлют сигнал в мозг.
Холод, жара, голод, жажда - потребности постигаются через ощущения.
Горе, радость, боль, наслаждение - ощущения. Если по каким-то причинам
ощущения неадекватны реальности (при болезни, под гипнозом и т.д.) --
организм в своих реакциях руководствуется не объективной реальностью, а
субъективными ощущениями. А как может быть иначе? Коли реальность только
через ощущения и воспринимается.
Можно сказать: субъективно для человека жизнь есть то, что он
чувствует. Комплекс ощущений.
4. Стремление к счастью
ДВА НАЧАЛА. Сверху у человека есть такая штука, она называется голова.
Обычно он ею думает. Или думает, будто ею думает. От этого происходит масса
путаницы.
Животное удовлетворяет свои желания, реагирует на свои ощущения
напрямую: дают -- бери, бьют -- беги. А человек -- он еще и обдумывает свои
желания: как бы удовлетворить получше. Реакция на ощущения у него, в отличие
от животных, пропускается через рациональный аппарат. Убить мамонта в
открытом бою дубиной не могу, а есть охота... ладно, потерплю голод, вырою
огромную яму, а уж когда он туда свалится -- натрескаюсь от пуза.
Мощные у человека в мозгу сдерживающие центры. И они давят
непосредственные реакции, сиюминутные желания, -- ради того, чтоб небыстрым,
непростым путем удовлетворить желания более сильные, более важные. Ладно, не
дам сейчас скотине-начальнику по морде, хоть и хочется, -- зато буду
зарабатывать много денег, куплю машину, а в отпуск поеду в Париж. Из двух
желаний побеждает отдаленное, стратегическое. Правда, не всегда... Поэтому
одного человека называют сдержанным, а другого -- несдержанным. И советуют
ему после очередного эксцесса: "Думать же надо, что делаешь".
Обычно человек и думает -- иногда предварительно, а чаще уже потом. Тем
и отличается. Обо всем думает: науки создал, ракеты изобрел, телерекламу
жвачки совершенствует. И уж всегда думал человек о себе и о своей жизни.
Потому давно и сказано: жизнь человека есть то, что он о ней думает.
Жизнь как комплекс ощущений есть основа для жизни как комплекса
размышлений. И каждый человек, ну хотя бы в ответственный период своей
жизни, размышляет, как ему жить дальше.
В этих размышлениях прежде всего он руководствуется своими желаниями:
один всегда знает, чего ему хочется, другой пытается это понять, третьему
вообще вроде все равно, чем заниматься, он падает на первый подвернувшийся
вариант.
Еще человек оценивает свои возможности. А иногда категорически не
желает с ними считаться -- ломит упрямо наперекор судьбе и советам
окружающих.
Еще человек рассматривает различные варианты того, что он может вообще
в жизни делать. Выбирать-то приходится из того, что есть, благородным
странствующим рыцарем на боевом коне в наше время не станешь.
От этого зависит выбор цели. От минимальной -- не умереть с голоду, до
максимальной -- стать кинозвездой, миллиардером, президентом. Потому что
хочется. Вот неандерталец никогда бы не додумался стать кинозвездой --
потому что этого не было. А современная девушка хочет до дрожи! Думает
ночами и планы строит.
Все, что человеку хочется, мы уже в начале сказали -- от здоровья до
власти. Это если конкретно формулировать. А если вообще -- привести, так
сказать, к общему знаменателю, то можно сказать просто: человек хочет, чтоб
ему было хорошо.
Если попытаться найти одно-единственное слово, выражающее самое
главное, что любому человеку надо, слово это будет счастье. Принимая близко
к сердцу судьбу дорогого человека, мы интересуемся главным: ты доволен своей
жизнью? ты счастлив?
Что такое счастье? С одной стороны, это знают все, с другой стороны,
этого не знает никто. Формулировками можно толстый том заполнить, и в любом
сборнике изречений знаменитых людей есть обычно целый раздел их соображений
о счастье.
Высшая степень радости, наслаждения, удовлетворения. Чтоб исполнились
самые главные, сильные, заветные желания и мечты. Чтоб все было так, как
хочется.
И в счастье -- человек расцветает, глаза сияют, на губах улыбка, дело в
руках спорится, и вообще он большой оптимист. Жизнь прекрасна! Вот к этому
любой и стремится. Ради этого стоит жить.
Стоит-то стоит, но как? Люди давно придумали такую красивую метафору,
что ум в голове, а чувства в сердце. И вот, значит, они должны быть в ладу
друг с другом. В согласии. Сердце чего-то хочет, а ум ищет пути достижения
желаемого. Для этого ум должен сначала осознать, чего, собственно, сердце
хочет.
ОБЛАДАНИЕ. С древности многие философии строились на том, что надо дать
человеку все потребное для счастья -- и тогда он и будет счастлив. А что
надо? Здоровье, пища, дом, семья (список см. выше). Чем полнее список -- тем
больше человек счастлив. Чем меньше пунктов в нем выполнено -- тем меньше
счастлив.
Тогда самыми в общем счастливыми людьми в мире должны быть (опять же
см. выше) шведы. Чего, однако, в натуре не наблюдается. От счастья не
вешаются. А вот со скукой в Швеции все в порядке.
Бунт западной молодежи в шестидесятые годы -- это, по мнению жителя
бедной страны, "с жиру бесились". У них было все: молоды, здоровы, деньги
есть, все пути открыты -- нет! делать ничего не хотели, ходили грязные,
оборванные, обдолбанные, жили в трущобах: мы презираем и отвергаем,
заявляли, ваше благополучие. Вот вам: создали ценой вековых лишений и усилий
Золотой Век новому поколению.
Могут сказать: это был такой этап социального развития, поколение
акселератов, казус истории. Вряд ли. Но допустим даже.
Однако, если счастье сопряжено со всякими вещами и обстоятельствами, со
всем хорошим, что у тебя есть, то кто должен быть счастливей прочих? Самые
красивые, сильные, умные, энергичные, богатые. "Лучше быть богатым и
здоровым, чем бедным и больным".
Тогда почему депрессия -- обычное заболевание таких знаменитостей?
Самые богатые врачи -- психоаналитики Голливуда, и пациенты у них не
переводятся.
Уж чем так плохо жила Мерлин Монро? Уж чего так не хватало в жизни
Хемингуэю? Почему Байрон -- предмет зависти и подражания целого континента,
красавец, богач, спортсмен, кумир, гений, -- был пессимистом? Почему Лев
Толстой -- граф, богач, знаменит, женат на любимой -- "прятал веревку, чтоб
не повеситься, и ружье, чтоб не застрелиться"?
Как говорила моя бабушка, "все есть -- счастья нет".
ДОСТИЖЕНИЕ. Каждая вещь стоит ровно столько, сколько ты за нее
заплатил. Что тебе ничего не стоило, тем не дорожишь, и счастья от того нет.
Еще одна известная точка зрения. Жизнь это борьба, в борьбе счастье.
Знакомо?
Во-первых. Пока человек борется за пресловутое счастье -- будь то
любовь, золото, пост или здоровье -- он обычно таких мук, унижений, лишений
натерпится, что ждет не дождется вожделенного результата, и только мечта о
нем силы поддерживает. Спроси кого угодно: хочешь получить желаемое