Встреча Анджея Сапковского с любителями фантастики в "Стожарах"
Оригинал этого документа расположен в "Фэнта Зиландии"
http://www.fantasy.ru/sapk_meet.html
Я СТАРАЮСЬ ПИСАТЬ ХОРОШУЮ ФЭНТЕЗИ...
ПО МАТЕРИАЛАМ ВСТРЕЧИ АНДЖЕЯ САПКОВСКОГО С ЛЮБИТЕЛЯМИ
ФАНТАСТИКИ В МАГАЗИНЕ "СТОЖАРЫ" (МОСКВА).
© Видеозапись Алексея Свирирдова
© Сокращенная расшифровка Василия Владимирского
---------------------------------------------------------------
САПКОВСКИЙ: Во-первых, простите, что я задержался, но у меня были
обязательства - ярмарка книги, посол, атташе, черт знает кто... Но,
наконец, я здесь. Очень рад. Задавайте мне вопросы - я буду на них
отвечать. Думаю, если все присутствующие зададут свои
вопросы, расстанемся мы около утра. Меня это вполне устраивает, не
знаю, как вас. У меня времени много, я никуда не спешу.
ВОПРОС: Какие книги вы написали?
САПКОВСКИЙ: Два хоррора - вы их не знаете, один "романс", тоже
фантастический, фэнтези про Тристана и Изольду под заглавием
"Маляди", вещь, которую можно назвать "твердой" полит-фантастикой
"Воронка", и один отдельно стоящий рассказ-фэнтези "Дорога, с которой
не возвращаются". Кто видел книгу "Истребитель ведьм" должен этот
рассказ помнить. Это все. Остальное - главным образом "Ведьмак" -
началось с рассказов. Их было десять. Потом пошла сага. Но не
бойтесь, романов будет только пять штук. Желязны написал десять,
Эддингс написал десять, я - только пять.
ВОПРОС: Желязны тоже начинал с пяти...
САПКОВСКИЙ: Да, он начал с пяти, потом написал еще пять. Я потверже. Пять -
значит пять.
ВОПРОС: Пан Анджей, скажите, как у вас родился образ Ведьмака?
САПКОВСКИЙ: Когда я начал общаться с фантастикой, я абсолютно не верил в
успех. Абсолютно. Просто была какая-то нужда писать. Писал я в разные
журналы, даже в рыболовные, и когда "Фантастика" объявила конкурс на
лучший рассказ, я сказал себе: почему нет? напишу рассказ. Почему
фэнтези? Я подумал, что поляки не умеют писать фэнтези, и кроме меня к
нему никто не обратится. Ладно, я напишу фэнтези. Но какую?
Толкиеновскую? Нельзя - слишком ограничен объем. Боевую фантастику,
как Конан? Это дурно. Что остается? Остается переделать сказку или
легенду. И была польская сказка про молодого сапожника, который явился
в некий город, освободил его от чудовища, которое убивало людей, и взял
в жены королевну. Я сказал себе: это идиотизм! Такие дела не
делают сапожники, сапожники шью сапоги, а такими вещами занимаются
профессионалы. И я придумал профессионала.
ВОПРОС: Отсюда строчки: "...почему все сапожники такие идиоты"?
САПКОВСКИЙ: Это момент, типичный для польских сказок. Там вместо Ивана-дурака
всегда действует сапожник. Почему - я не знаю. Традиция...
ВОПРОС: А как в Польше обстоит дело с фантастикой? У нас из польских
авторов известен только Лем, теперь вот вы...
САПКОВСКИЙ: О, знаете, у нас все обстоит совсем наоборот. Лем продается очень
плохо. Лема люди просто не хотят читать. Я не знаю, почему. Но есть
огромное количество молодых авторов.
ВОПРОС: В статье "Пируг, или Нет золота в серых горах" вы очень плохо
отозвались о своих польских собратьях.
САПКОВСКИЙ: Да. И они больше не пишут. Были - а теперь их нет. Но! Те, кто
пишет хорошо - они остались. Остался Феликс Кресс, осталась Эвка
Беоленска, они пишут хорошую фэнтези, есть Гено Демски, пишущий
хорошую фэнтези и фантастику, есть Земкевич, пишущий очень хорошую
фантастику, Орамус... Я думаю, они пробьются. Мало быть хорошим
писателем, надо еще разбираться в коммерции. Это не очень просто, это
связано с деньгами.
ВОПРОС: У нас в России как-то сложилась практика, что лучше всего
продаются книги, которые хуже всего написаны.
САПКОВСКИЙ: Нет, я думаю, это должно быть совсем не так... Мой переводчик, с
которым мы обменивались письмами когда он переводил мои книги, создал у
меня впечатление, что в России канон фэнтези совсем не знаком. Никто
не знает таких вещей, и даже Толкиена не знают, Говарда не знают,
короче, никто ничего не знает про фэнтези. Он у меня спрашивал, что
такое эльф, что такое Пак... Я говорю - прочти Шекспира, там у него
все написано. Я посмотрел на книжной ярмарке - все есть! Абсолютно
все, даже больше, чем в Польше. Я критиковал в "Пируге" "Гора" Джона
Нормана, и "Гора" в Польше нет, а у вас есть!
Реплика: Это скорее плюс Польше, а не нам.
ВОПРОС: А кого-нибудь из русских авторов вы будете критиковать?
САПКОВСКИЙ: Нет, русских я критиковать не буду, я ведь их не знаю. Но если я
задам себе труд - а вполне возможно, что и задам... Я видел русских
авторов фэнтези. Например, есть такой Бушков. Пока я его, конечно,
критиковать не буду, сперва прочитаю...
ВОПРОС: Но Бушков был одним из первых переводчиков ваших произведений...
САПКОВСКИЙ: Да, конечно. И ни копейки не заплатил. Теперь - реванш!
ВОПРОС: Как вы считаете, какая разница между научной фантастикой и фэнтези?
САПКОВСКИЙ: На мой взгляд, между ними нет никакой разницы - все зависит от
того, какой ассоциативный ряд сложился у писателя. Но в фэнтези
есть очень опасный момент. Это литература, в которой так и
напрашивается визуализация - дракон, кровь, голая баба... Так и
хочется писать, что видишь: голая баба - это красиво. Неправда! Так
писать нельзя, это грубейшая ошибка. Литература не видео, ее нельзя
воспринимать глазами. Нельзя писать, как видишь. Надо писать, как
чувствуешь.
ВОПРОС: Как бы вы могли оценить качество перевода ваших книг на русский?
САПКОВСКИЙ: Я их очень тщательно проверяю - конечно, постфактум. Я вижу
книгу только когда она уже вышла. Переводчик пишет мне письма, письма,
письма, где задает вопросы, много вопросов, и это хорошо. Потом я вижу
книгу и нахожу массу ошибок, но в среднем - это хорошо. Он неплохо
понимает мой язык. Там - и это очень опасный момент - где я хочу,
чтобы было смешно, где у меня шутка, все нормально. Ошибки, конечно,
бывают, но я думаю, против этого средств нет. Этого не избежать.
ВОПРОС: Какой перевод вам больше нравиться - тот, который был в
"Истребителе ведьм" или нынешний?
САПКОВСКИЙ: Новый перевод, по-моему, получше. Этот переводчик меня лучше
понимает.
ВОПРОС: В каком направлении быстрее распространяются ваши произведения -
на восток или на запад?
САПКОВСКИЙ: На юг, в Чехию. Там происходит что-то вроде того, что и в
России. В Чехии вышло больше книг, чем я написал. Они их просто иначе
поделили. Но все, что я написал, в Чехии вышло и пользуется спросом. В
рейтинге ежемесячника "Икария" мои новые книги всегда занимают первое
место. Так что на юг. Вторыми были немцы, но там очень тяжело: перевод
есть, а книги нет. Хотя, по большому счету, первыми были русские, но
они никогда не платили. Бушков... я его запомнил.
ВОПРОС: Пан Анджей, почему вы решили перейти от малой формы к большой?
САПКОВСКИЙ: Знаете, я на это так отвечу: я подумал, что польской фэнтези
следует иметь хотя бы одну сагу. Я знаю, я их больше писать не буду.
Короткая форма очень сложная. На восьмидесяти страницах надо сделать
абсолютно все. Сага - это просто. К малой форме я еще вернусь. У меня
дома лежит вот такая стопка заготовок. Но сперва я должен закончить
эту, черт возьми, сагу. У меня нет времени ни на что, кроме
этой самой саги. Когда я еще работал во внешней торговле и увлекался
фантастикой, я каждый год ездил в Монреаль, в Канаду, на международную
пушную ярмарку. Я заходил в книжный магазин и покупал новый "Эмбер" от
Желязны. Каждый год был новый "Эмбер". И однажды я приезжаю, бегу в
магазин: "Эмбер" есть?" - "Нет." Э-э-э! Черт его побери, он что там,
только водку хлещет? Лентяй! Почему не пишет? Я вот из Польши - а
"Эмбера" нет! Когда я начал писать свою сагу, я решил: обо мне этого
никогда не скажут. Каждый год - будет. Хоть бы я треснул, но новый
том будет. В этом году я попал в госпиталь, но последний автограф дал
на операционном столе. Январь выпал. Начал в феврале. Далее. Польские
фэны сказали: что ты такие тонкие книги пишешь? Семь-восемь глав...
Ну, хорошо, пусть будет... Одиннадцать написал! Успел!
ВОПРОС: Пан Анджей, вы сказали, что хорошо знаете канон фэнтези. Что вы
подразумеваете под этим понятием? Какие вещи вы можете назвать
каноническими?
САПКОВСКИЙ: Знаете, сейчас я фэнтези почти не читаю. Думаю, то, что в
фэнтези интересно, я уже прочитал. Конечно, есть какие-то новые люди,
но у меня почти не остается времени на чтение. Кроме того, я думаю
очень редко кто-то из новых авторов становится явлением. Знаете, я
начал читать фэнтези давно и некоторый опыт у меня есть. Толкиен был
издан в Польше в шестидесятых годах, трилогия Урсулы Ле Гуин в
семидесятых, а в девяностых годах было издано практически все из
хорошей фэнтези. Я на это даже повлиял. Кто читал "Пируга" знает,
что я имею в виду. Я там рассматривал канон фэнтези, перечисляя вещи,
которые надо показывать читателю, а над некоторыми я издевался. Хорошие
изданы, а плохих не издают - и это хорошо. Ну, остались вещи, которые
я тогда советовал издать и которые не изданы - в России я их тоже не
видел. На ярмарке я очень внимательно следил за ассортиментом. Видел
даже Мелони Роун, даже Джона Нормана, даже Говарда, даже Брукса,
Праччета, Джека Вэнса, правда не знаю, что именно...
ВОПРОС: А что вы думаете о ролевых играх, РПГ?
САПКОВСКИЙ: Это проблема. Когда мы приезжаем на конвенты и из двухсот
собравшихся сто пятьдесят человек играет в ролевые игры, а пятьдесят
хочет послушать писателя, многие писатели начинают плакаться -
Земкевич, Орамус и другие. Но это такой плач, знаете ли, фальшивый.
Раньше когда писатели входили на конвенцию все вставали, как те
биндюжники в песне про Одессу. А теперь не встают - играют! Даже не
видят, что я вхожу. Пусть будет! Я думаю, некоторые играют в
персонажей, которых я придумал, другие играют сами не зная во что -
но потом прочитают книгу. Дай им бог! Что лучше: хлестать водку или
играть в ролевые игры?..
Реплики: Конечно, водку хлестать!.. Одно
другому не мешает!
ВОПРОС: Пан Анджей, а можно не совсем корректный вопрос?
САПКОВСКИЙ: О-у, пожалуйста! Наконец-то!
ВОПРОС: Извините, а вы своего Ведьмака часом не ненавидите после трех
томов?
САПКОВСКИЙ: Нет, еще нет. Эдингс написал их десять. Почему мне должен надоесть
мой Ведьмак? Нет. У меня план очень точный. Не опасайтесь, я уже
сказал: я не собираюсь впадать в эту бесконечность. Я сказал это
три года назад: будет пять томов только потому, что мне хочется, чтобы
польская фэнтези имела хотя бы одну сагу.
ВОПРОС: А в пятом томе его убьют?
САПКОВСКИЙ: А вот на этот вопрос я не отвечу.
ВОПРОС: В "Пируге" вы вспоминаете историю с батистовыми трусиками...
САПКОВСКИЙ: О, да-да... Началась большая афера, и ко мне стали применять такие
термины, как "постмодернизм", я и сам не знаю, что. Начали кричать:
"Какие там трусы! Во-первых, трусов вообще нет..." Ну как же - в
фэнтези трусов вообще нет...
ВОПРОС: У вас очень реалистично описаны отношения между Геральтом и
Йеннифэр...
САПКОВСКИЙ: Это не имеет ничего общего с реализмом, вообще ни с чем, кроме
употребления слов. Слова должны звучать. Это как фортепиано. Игра. А
уж какие слова... Нельзя употреблять слово "секунда", например.
Нельзя! Но это слово звучит...
ВОПРОС: Я хотел спросить: у Геральта и Йеннифэр были реальные прототипы?
САПКОВСКИЙ: Нет. Я никогда не использую никаких прототипов, никогда не пытаюсь
делать карикатуру.
ВОПРОС: В третьем томе многие разглядели аналогию с 1939 годом, с пактом
Молотов-Реббинтроп.
САПКОВСКИЙ: Да, но чехи сказали, что это про то, как поляки отобрали часть
чешских территорий. Это история. Пакт Реббинтроп-Молотов для вас, а
для чехов - пакт Польша-Гитлер. Мы отняли у них Тишинскую Силезию,
вторглись и отняли. Чехи так это поняли. А я, конечно, писал про 17
сентября 1939 года, дату, которую все поляки помнят наизусть. Это
дата, когда Красная Армия вторглась в Польшу, нанеся ей удар в спину,
и разделила нашу страну в четвертый раз. Я просто обратил это на
фэнтези.
ВОПРОС: Каждый народ в ваших книгах имеет реальный прототип?
САПКОВСКИЙ: Конечно, но я не очень этим увлекаюсь. Каждая вторая моя строчка
не завязана на реальность.
ВОПРОС: Пан Анджей, а вы не думали писать что-нибудь помимо фантастики?
Скажем, исторический роман?
САПКОВСКИЙ: Когда я начинал "Ведьмака", я ничего не загадывал наперед. Мне
казалось, что на нем все и кончится. Сегодня я думаю о будущем, и даже
скажу, что думаю. В истории Польши и Чехии есть очень сложный эпизод:
Гуситские войны. Я думаю заняться этим - но с оттенком фэнтези. Я
знаю, что это коньюктура. Исторический роман никто не возьмет. Фэнтези
возьмут все. А если наверху еще будет написано "Сапковский"...
ВОПРОС: Продолжая тему реальных прототипов: язык эльфов - это что?
САПКОВСКИЙ: Язык эльфов - это смесь, "коктейль Молотов" из уэльского,
ирландского, итальянского, и - там, где я хочу, чтобы меня понимали
- английского и немецкого. Для читателя это должен быть чужой язык.
Он не должен знать, что там написано, он должен это чувствовать.
ВОПРОС: Пан Анджей, в Польше существуют комиксы, экранизации, инсценировки
по вашему "Ведьмаку"?
САПКОВСКИЙ: С комиксом дело обстояло так. Я никогда никому не давал согласия,
сколько ко мне не обращались. Я всегда говорил, что это не визуальное
искусство. Но, наконец, ко мне пришли во-от с таким мешком денег.
Пришел Паровский, которому тоже пятьдесят лет и с которым мы прекрасно
понимали друг друга, пришел график Богуш Поль... Мы очень хорошо
понимали друг друга и я решил: может, что и получится. Потом пришел
издатель, Прушинский, с большим мешком денег. Поверьте, это был такой
мешок... Я сказал: хорошо, о'кей. Начали мы работать. Паровский,
редактор "Фантастики", писал сценарий, Поль рисовал. Потом мне
показали результаты. Когда я попробовал потихоньку возразить, мне
сказали: "Молчи, сукин сын! Ты свое уже написал, теперь наша
работа..." И я больше ничего не говорил.
ВОПРОС: А экранизации?
САПКОВСКИЙ: Да. Но тут я был помудрее. Я просто сказал: "Да, но положите
деньги вот здесь". Сейчас этим занимается польская кинофабрика,
которая принимала участие в съемках "Списка Шиндлера".
ВОПРОС: Пан Анджей, вы знакомы с русской фантастикой и фэнтези?
САПКОВСКИЙ: С фэнтези - нет. я не знаю ни одного произведения русской
фэнтези. Конечно, были попытки, но только попытки. Зато западную
фантастику я начал читать по-русски. У нас в Польше можно было достать
многие вещи на русском. Я тогда еще не работал во внешней торговле и
многое покупал на русском. Ле Гуин, Говард, Спрэг Де Камп, Джек Вэнс,
Сильверберг - всех их я читал на русском в серии "Зарубежная
фантастика".
ВОПРОС: Пан Анджей, говорят, вы занимались артуровскими легендами и даже
написали книгу, которую представители издательства "АСТ" обещали
издать на русском языке.
САПКОВСКИЙ: Да. Эта книга будет издана. Когда? Я думаю, в прошлом году. Это
эссе, где я занимаюсь одним вопросом: как легенда о короле Артуре
повлияла на западную фэнтези. Там очень много примеров, как легенда
повлияла на эту литературу.
ВОПРОС: Пан Анджей, что заставило вас покалечить в третьем томе саги
своего героя?
САПКОВСКИЙ: Знаете, Стивен Кинг сказал: "Хорошая фэнтези - это история про
героя, который либо потерял свою силу и хочет ее вернуть, либо не имел
силы и пытается ее обрести. А плохая фэнтези - это про героя, у
которого есть сила, и который ее вымахивает". Я стараюсь писать
хорошую фэнтези.
ВОПРОС: Как вы относитесь к Кингу?
САПКОВСКИЙ: Я очень хорошо знаю произведения Кинга. Я думал, что Кинг - это
тоже коньюктура. Кинг еще не был переведен на польский, когда я
попробовал писать хоррор в его стиле. Написал два романа, которые
пользовались спросом. Но потом я подумал, что хоррор как судно, его очень
легко посадить на мель. Там надо или очень хорошо писать или вообще не
писать. Хоррор опасная вещь. Если она смешна - это не хоррор. Если она
не страшна это тоже не хоррор. Но как это сделать? Я когда-то прочитал
"Кладбище домашних животных", так я после этого, поверите ли, боялся
выключить свет! Вот это - хоррор.
ВОПРОС: А вам не кажется, что Кинг иронизирует над жанром?
САПКОВСКИЙ: Да, он может. Потом мне сказали, что Кинг вообще не автор хоррора.
Кинг автор американской культуры. Я теперь не знаю. Для меня Кинг -
это "Оно", "Кладбище домашних животных". Но Кинг когда-то сказал, что
если он возьмет квитанцию из прачечной, он ее тоже продаст. В этом
много правды.
ВОПРОС: Пан Анджей, вы упомянули, что в Польше не читают Лема. В России же
он пользуется значительным успехом, как и на Западе. Чем вы можете это
объяснить?
САПКОВСКИЙ: Ни чем. Я абсолютно не в состоянии это объяснить. У всех, кто хочет,
Лем стоит на полках, а кто не хочет - тот его не покупает. Говорят, что
Лем эклектичен. Его очень тяжело понимать даже мне, эрудиту. Порой я
попросту не понимаю Лема. Но "Непобедимый", "Солярис" - на мой взгляд,
эти вещи должны говорить со всеми.
ВОПРОС: Может, просто наелись?
САПКОВСКИЙ: Скорее недоели. Булгаков, "Мастер и Маргарита" - его много издали, и
он весь продался. А Лем не продается!
ВОПРОС: Пан Анджей, а вы не считаете, что повесть "Маска" - это тоже некоторый
вклад в фэнтези?
САПКОВСКИЙ: Абсолютно верно! Хотя Лем неоднакратно и говорил, что он с фэнтези
не имеет ничего общего. Но я понимаю, что он знал, какой заряд содержит
фэнтези и сознательно это использовал. "Маска" - это типичная фэнтези.
Конечно, это не фэнтези типа Конана, это не фэнтези типа "Гор", это не
фэнтези типа Толкиена - это фэнтези типа Лема. Так держать!
5 сентября 1997 года
Copyright (c) 1996-1997, D. Roudakov
If you have any problem browsing this web site, please contact
author.
Last-modified: Tue, 16 Dec 1997 06:58:35 GMT