н дежурно обнялся с чеченцем и затараторил: -- Как хорошо, что вы прилетели, Иса Мирзоевич! Честно вам скажу, после смерти Итоева мы пребывали в некоторой растерянности. Но теперь, когда вы согласились возглавить делегацию на переговорах, мы спокойны. У нас огромное количество дел. Вы должны ознакомиться со всеми документами, завтра нас ждет президент... -- Человечек повел Ису Хусаинова к VIP-залу. Охранники шли сзади. -- Для вас приготовлена служебная дача в Архангельском. Там вам будет удобно. Процедура прохождения таможни была чисто формальной и заняла не более тридцати секунд. На стоянке около черной "Волги" их ждали Боцман и Муха. На обоих были строгие костюмы, в которых ребята явно чувствовали себя неловко. Боцман то и дело одергивал пиджак. -- Добрый день, -- поздоровались они. Чеченец посмотрел на них исподлобья, кивнул. -- Наверху решили, что лучше, если в ваших заграничных поездках вас будут сопровождать спецназовцы. -- Бывшие спецназовцы, -- уточнил Мухин. -- Нам поручили вас охранять. -- В общем, ребята проверенные и надежные. Не раз выполняли задания ФСБ. Познакомьтесь, пожалуйста: Дмитрий Хохлов, Олег Мухин. -- Из наших будет еще двое -- для усиления, -- добавил Боцман. Чеченец отрицательно помотал головой: -- Не надо! -- То есть -- как не надо? -- изумился чиновник. -- У меня приказ. -- Так не надо. Мои джигиты лучше всех ваших спецназовцев, вместе взятых! Люди, проверенные в боях. Если возникнет опасность для моей жизни, я могу за час целую армию собрать. Боцман с Мухой переглянулись. -- Иса Мирзоевич, дело тут не в национальности охранников и не в их количестве... -- Не надо! -- повторил чеченец. Сопровождающий распахнул перед ним дверцу машины. Хусаинов опустился на заднее сиденье. -- Ребята, возникло недоразумение. -- Человечек развел руками. -- Но, думаю, мы все уладим. Садитесь в машину сопровождения. Боцман с Мухой послушно сели в другую "Волгу". Машины вырулили со стоянки и понеслись в сторону Москвы. Водитель "Волги" бросил взгляд на Муху и Боцмана в зеркало заднего вида. -- Ну что, мужики, не хочет вас чечен в свою охрану? -- спросил он насмешливо. -- А пошел бы он! -- многообещающе произнес Хохлов. -- Армию он соберет! Если возникнет реальная угроза, никакая армия ему не поможет. Звони Пастухову! Мухин достал из кармана сотовый телефон, набрал номер: -- Алло, командир. Докладываю: клиент нас даже видеть не хочет. -- Честно сказать, нам бы его тоже тыщу лет не видеть, -- раздался в трубке голос Пастухова. -- Говорит, что его охрана лучше, да? -- Говорит, -- признался Муха. -- По-моему, у нас есть только один вариант -- доказать, что это не так. -- То есть?.. -- То есть отрабатываем вариант "купание красного коня". Сейчас проверну одно небольшое дельце и прибуду к вам для поддержки вместе с Артистом. Все. -- Есть, "купание красного коня"! -- рассмеялся Мухин и отключил трубку. -- Собираетесь показать нашему гостю картину Петрова-Водкина? -- поинтересовался водитель, проявляя знание русской живописи. -- Ага, картину маслом, -- недобро усмехнулся Боцман. * * * Итак, передо мной стояла задача разыскать документы о деятельности убитого в Швейцарии Итоева. Чем он занимался во время первой чеченской кампании, мы знали: нефть, героин, торговля оружием и людьми. Понятно, что на старые его грехи власти давно закрыли глаза -- любят у нас прощать врагов государства, но вряд ли Итоеву позволили и дальше заниматься такого рода деятельностью. Значит, бизнес его теперь должен быть вполне легальным. Через Горобца я получил наводку на одну фирму с ничего не говорящим названием "Выбор плюс", которая в течение последнего года сотрудничала с чеченцем. Фирма находилась в Москве, а Итоев почти безвылазно жил за границей. Какой же у них был взаимный интерес? Можно было с этим вопросом обратиться к нашему куратору, но я решил раньше времени его не беспокоить -- еще пригодится -- и поехал в "Выбор плюс" сам. * * * Офис фирмы располагался в одной из высоток на Новом Арбате, на пятнадцатом этаже. Толстомордый охранник у дверей офиса долго разглядывал мой паспорт, поинтересовался целью визита, а потом сообщил, что никого из начальства нет: все в долгосрочных командировках, и когда будут -- неизвестно. -- Вы по крайней мере просветите меня, какого рода деятельностью занимается ваша фирма? -- Никак не могу, -- мотнул головой охранник. -- Мало ли. Может быть, вы эти сведения используете против нас? -- Интересно, как это я могу использовать их против вас? -- усмехнулся я. -- Обычно фирмы наоборот себя всячески рекламируют. -- У меня инструкция -- никому никакой информации о деятельности фирмы не давать. -- Охранник был тверд и неприступен. "М-да, более чем странно! А может быть, после убийства Итоева в "Выборе" испугались грозящих неприятностей? Потому и разбежались в долгосрочные командировки? Неприятностей от кого? От властей или от тех, кто убрал их партнера? Вопросов у меня возникло много, но ответить на них толстомордый явно не мог. Я несолоно хлебавши покинул холл офиса, и охранник тут же запер за мной металлическую дверь. Всякая неудача только добавляет азарта. Я уже было направился к лифту, но тут увидел рядом с дверью "Выбора" другую, на которой была прикреплена большая красочная табличка: "Магазин горящих путевок". Прикинув, что соседствовать могут не только двери, но и окна, я вернулся, решительно вошел в "магазин". Длинноволосая девушка за столом приветливо мне улыбнулась: -- Добрый день, присаживайтесь, пожалуйста. Какие страны вас интересуют? -- Швейцария и Бенилюкс, -- брякнул я первое, что пришло в голову. -- Знаете, это достаточно дорогие путевки, -- предупредила девушка. -- Вам на сколько, на неделю? -- На две. Пока она рылась в папках, лежащих на столе, я украдкой оглядывал комнату и прикидывал планировку офисов. Девушка выложила передо мной листки с описаниями туров. Я сделал вид, что внимательно вчитываюсь в информацию. Вдруг поморщился и слегка подался вперед, будто у меня сильная резь в животе. -- Извините, ради бога, желудок меня подводит. Не подскажете, где тут у вас туалет? -- Да, конечно. -- Девушка зарделась. -- Выйдете в эту дверь, там коридорчик небольшой, направо. Я вскочил со стула и бросился к двери. Очутившись в коридоре, глянул на часы. У меня не больше пяти минут. Если буду отсутствовать дольше, это может показаться подозрительным. Офис "Выбора плюс" был слева от меня, поэтому я кинулся в противоположную от туалета сторону. Подскочил к двери, дернул ручку. Дверь оказалась открыта. Мне повезло. Здесь была подсобка уборщицы, в которой хранились швабры и ведра. Я осторожно открыл фрамугу, выглянул из окна. До следующего окна мне нужно было преодолеть всего метр. Но зато какой! Поверхность была гладкой, только крохотный карниз, на который даже ногу как следует не поставишь. Тем не менее медлить было нельзя. Держась за узкий подоконник, я вылез из окна и, поставив ноги в первую балетную позицию, мелкими шажками двинулся вперед. Прилип к стене, цепляясь пальцами за шов. Вот наконец и окно "Выбора". По закону подлости оно, конечно, было закрыто. Через пыльное стекло виден был пустой кабинет. Два стола, заваленных бумагами, компьютер с принтером, ксерокс. Пожалуй, именно здесь должны быть нужные мне бумаги. Но как попасть в кабинет через закрытое окно? Я прикинул, что следующее тоже принадлежит "Выбору", и... двинулся вперед. К моему счастью, фрамуга была открыта. Я ухватился за нее, подтянулся и проскользнул внутрь. Оказался я в холле. От охранника, который только что выпроводил меня, отделяла только гипсовая перегородка. К счастью, он включил радио и не слышал, как под весом моего тела скрипнула фрамуга. Я на цыпочках двинулся к двери кабинета, за которым была табличка "Заместитель директора". Открыть простенький замок не составило труда. Прикрыв за собой дверь, я полез по ящикам столов, справедливо полагая, что наиболее важные документы не будут выкладывать на столешницу. Протоколы о намерениях, договора. Мой взгляд зацепился за фамилию Итоева. Ага, какая-то поставка. "Исполнитель обязуется поставить российской фирме "Выбор плюс" пятьсот коробок с препаратом. А дальше на латыни, которую нам в десантном училище, конечно, не преподавали. Если на латыни, значит, что-то лекарственное. Да и по остальным бумагам, которые мне попались, было понятно, что фирма занимается поставкой лекарств. Ну что же, это кое-что. Раньше Итоев тоже занимался поставками препаратов... наркотических. Из-за этих самых препаратов я в горах половину диверсионной группы положил! Может быть, он не оставил своих грязных делишек и после уничтожения героиновых заводов? Вел двойную жизнь? Официально, для правительственных чиновников, Итоев был успешным политиком, пытающимся найти пути к мирному урегулированию чеченского вопроса, а неофициально продолжал заниматься своим бизнесом, прикрываясь лекарственными контрактами с "Выбором плюс" и другими торговыми фирмами? И тут я услышал за дверью приближающиеся шаги, метнулся к стенному шкафу... Впрочем, тревога моя была напрасной -- охранник, как я понял, шел в туалет. Все, что мне нужно было узнать, я узнал, название препарата на латыни запомнил. Пора было уходить. Однако я решил подстраховаться, дождаться, когда охранник вернется на свое место. Я слышал, как охранник вышел из кабинки, вымыл руки, покинул туалет и направился назад к своему посту. Проходя мимо кабинета замдиректора, по давно заведенной привычке проверять все двери нажал на ручку -- дверь приоткрылась. -- Блин, опять! Сколько раз я ему говорил, чтоб закрывал! Что в лоб, что по лбу! -- проворчал охранник и пошел за ключом. Сидя в стенном шкафу, я глянул на часы. С тех пор как я покинул "Магазин горящих путевок", прошло уже больше шести минут. Это плохо! Если меня хватятся... Я прикинул, сколько времени нужно охраннику, чтобы дойти до своего поста, взять ключ и вернуться назад, и бросился к окну. Одним движением опустил фрамугу, выскользнул на крохотный карниз. Опять первая позиция для ног, опять вцепившиеся в шов, побелевшие от напряжения пальцы. Охранник вернулся, когда я уже скрылся за оконным проемом. Он заглянул в кабинет, покачал головой, возмущаясь поведением начальства -- шкафы нараспашку, окна открыты, -- ну что за безалаберность! Прикрыл створки стенного шкафа, поднял оконную фрамугу, с осознанием выполненного долга закрыл кабинет на ключ. Когда я вернулся к продавщице путевок, вид у меня был слегка растрепанный. -- Вам лучше? -- встревожено поинтересовалась девушка. -- Немного полегчало, -- вздохнул я. -- А что, бледный вид? -- Просто у вас побелка на рукаве. Вы о стену задели. Я глянул на рукав: -- Да, вы правы, меня что-то мутит. Давайте я лучше в следующий раз к вам зайду. -- Да-да, пожалуйста, заходите, звоните, -- закивала девушка, протягивая мне рекламный проспект. -- У нас всегда очень большой выбор путевок. "И прекрасные соседи, которых никогда не бывает в офисе", -- добавил я про себя. * * * ...Артисту, который уговорил Светлану Корниенко поселиться в его квартире, пришлось уступить журналистке комнату. Сам он спал на угловом диванчике в кухне. Спать на диванчике было неудобно: болела спина, а кроме того, во сне он все время ронял подставленный под ноги табурет. Грохотом будил и Светлану, и соседей снизу. Промучившись так две ночи, на третью он постелил себе на полу. Светлана была настолько шокирована происшедшим в подъезде на Фурманном, что два дня вообще отказывалась выходить на улицу. Позвонила на работу, сказала, что заболела. Ее отпустили до конца недели. Семен пытался отвлечь ее от дурных мыслей, но получалось у него не очень -- он же не психолог, черт возьми! Как выяснилось, в Фурманном Светлана снимала квартиру у знакомой своей матери. Родители ее жили под Ярославлем. Никаких родственников в Москве у девушки не было. Только друзья, подруги, коллеги и жених -- Кирилл, который пока ничего не знал о происшедшем. "Вот и хорошо, что никаких родственников, -- думал Артист, сидя за кухонным столом и наблюдая за тем, как Светлана жарит котлеты. -- По крайней мере можно не опасаться, что кто-нибудь начнет давить на журналистку, грозя расправой с родственниками -- самый подлый способ выяснения отношений". А ее одну он всегда сможет защитить. Не в первый раз. ...Сегодня он навел справки через Голубкова и выяснил, что ФСБ не разрабатывала журналистку на предмет физического устранения, как уверили Голубкова фээсбэшники, такие методы давления на свободную прессу в далеком прошлом. Они, конечно, могли и слукавить, но Артист поверил -- он усмотрел в поведении киллера и его напарника что-то дилетантское: во-первых, профессионал никогда не оставил бы машину около самого подъезда. А вдруг клиентка оказалась бы девушкой внимательной и засветила тачку еще около Домжура? Во-вторых, водитель оказался весьма нерасторопным малым -- не успел ничего предпринять, чтобы устранить ненужного свидетеля. Профессионал просто засел бы на чердаке напротив дома Светланы, дождался, когда она подойдет к окну, произвел бы всего один бесшумный выстрел в голову, а потом спокойно бы ушел, оставив оружие на месте преступления. Пока бы ее хватились на работе, пока бы приехала хозяйка за квартплатой... А вот чеченца в Швейцарии грохнули профессионально. И итальянца тоже... Злотников все больше склонялся к мысли, что те, кто хотел убрать журналистку, наняли людей случайных, отморозков, "разбойников с большой дороги", а не профи... -- Все готово. -- Светлана разложила еду по тарелкам и поставила их на стол. -- Что уж получилось. -- Очень вкусно, -- похвалил Артист, прожевывая кусок котлеты. -- Вы замечательно готовите. -- Да ну бросьте -- из полуфабрикатов! -- махнула рукой Светлана. -- Вот мама у меня, она -- да, умеет! Такие пирожки с грибами печет! Когда кто-нибудь из знакомых в Москву едет, она обязательно посылочку шлет. О боже, а куда же она теперь?.. Вы разрешите, я ей позвоню? Всего одну минутку! -- Ни в коем случае! А если телефон вашей матери прослушивается? Знаете, сколько секунд им понадобится для того, чтобы определить мой номер? -- Сколько? -- Да нисколько! При современных методах цифровой прослушки -- мгновенно. Так что пока угроза покушения не будет снята, никаких звонков по знакомым и родственникам! Все передвижения вне пределов моей квартиры только в сопровождении. Я вас, кажется, уже инструктировал на этот счет. -- Инструктировали, -- вздохнула журналистка. -- То есть вы теперь будете везде следовать за мной, как хвост? -- Буду. -- И с Кириллом я встретиться не могу? -- С Кириллом? -- Артист на секунду задумался. -- Ни в коем случае! Категорически запрещено! -- Вот они, ваши методы! Деспотия! Ничего не изменилось за десять лет! -- Что касается мер безопасности, когда жизни человека угрожает убийца, то тут никогда ничего не изменится. -- А может быть, вы все это придумали для того, чтобы заманить меня в ловушку? Я ведь никакого киллера тогда не видела! Вы же сразу применили свои приемчики и вырубили меня... -- Если б вы его увидели, то не сидели бы сейчас за столом. А потом, какой мне резон заманивать вас к себе домой таким странным способом? -- Как -- какой? Вы... вы -- сексуальный маньяк! -- Ну-ну. -- Артист усмехнулся. -- В таком случае я должен был давно воспользоваться вашей беспомощностью. Вы у меня третий день живете, да? -- Это ни о чем не говорит! Вы еще воспользуетесь... -- Ну вот что! Мне приказано отвечать за вашу безопасность. Если вы хотите остаться живой и невредимой, будьте любезны соблюдать все мои требования! Журналистка начинала раздражать Артиста. -- На работу в понедельник я могу выйти? -- На работу? Да, на работу я вас, пожалуй, отвезу. -- Спасибо большое! -- В голосе Светланы послышались язвительные нотки. -- Хотя... нет. Вы не могли бы работать здесь? Допустим, по Интернету? У вас ведь достаточно веские обстоятельства. Светлана пожала плечами: -- Я не знаю. Надо позвонить, выяснить. -- Звонить будете в моем присутствии. -- А что еще я должна делать в вашем присутствии? -- Слушайте, Джалиль в разговорах с вами не называл других имен? -- Артист перевел разговор на другую тему. -- Может быть, какие-нибудь родственники, знакомые из чеченской диаспоры? -- Родственники? -- Светлана задумалась, пожала плечами. -- Не знаю. А впрочем, когда мы встречались во второй раз, он упоминал об одном человеке. Говорил, что у него все шансы в будущем стать президентом Ичкерии. Как же его?.. На "И", кажется. Исаков, Исаев... -- Может быть, Итоев? -- Точно, Итоев. -- Журналистка удивленно вскинула брови. -- Вы его знаете? -- Нет. Но он, точно так же, как и ваш любимый Джалиль, отправился на небо беседовать с Аллахом. -- Вы серьезно? -- Нет, все шуточки! Куда уж серьезней, Светлана! -- Артист ушел в комнату и вернулся с газетной вырезкой: -- Читайте! Светлана пробежала заметку глазами. -- Теперь вы понимаете, насколько все это серьезно? -- Я это давно уже поняла, -- вздохнула журналистка. -- Вот и нечего тогда меня подкалывать! Семен хотел продолжить, но тут раздался телефонный звонок. -- Извините! -- буркнул Артист и снял трубку. Звонил Пастухов. -- Тут такое дело: клиент отказывается от наших услуг, говорит, что его люди в сто раз надежнее нас. Не хочешь коня искупать? -- Козел! -- произнес Артист с чувством. -- Теперь ты понял, какую подставу они для нас придумали? Будем на них вкалывать, а потом нас же еще и обвинят! -- Ладно, ладно, не ворчи! Эта ситуация разруливается без проблем. Надо только доказать им, что мы кое-что можем. Через час тебя жду в Ясеневе -- прокатимся. -- Хорошо. -- Артист положил трубку, отодвинул от себя тарелку. -- Спасибо, Светлана, мне пора. Я вас закрою на два замка. К двери не подходить, на телефонные звонки не отвечать. В окнах тоже лучше не светиться. Разрешается смотреть телевизор, читать книги и журналы. Ясно? -- А справлять естественные надобности можно? -- с издевкой спросила Светлана. -- На этот счет я должен проконсультироваться с начальством, -- отпарировал Артист. Он ушел в комнату собирать сумку. Газетную вырезку с заметкой про Итоева специально оставил на кухонном столе. Пускай напоминает ей об опасности! Когда дверь за Злотниковым закрылась, Светлана подождала еще немного и сняла телефонную трубку. -- Кирилл, ты? Ну слава богу! Да никуда я не пропала! Я не могу по телефону говорить, но тут такое случилось! Такое! Я тебе потом все расскажу! В общем, ты не волнуйся, у меня все в порядке. Думаю, скоро увидимся. Меня теперь спецслужбы охраняют, -- добавила она шепотом. * * * Муха ловко и бесшумно, как кошка, забрался по стволу дерева, устроился на суку поудобней и приставил бинокль к глазам. Окуляры приблизили двухэтажный кирпичный дом за высоким забором. Большая часть дачи была скрыта за густой листвой деревьев, но крыльцо дома и площадку перед ним он видел прекрасно. У крыльца стояли две "Волги". Около ворот Муха заметил охранников в камуфляже. На крыльце появился водитель. Он неторопливо выкурил сигарету, сел в машину. Олег вынул из кармана куртки небольшую рацию. -- Второй, Второй, извозчик на месте, ждет объект. У ворот два карандаша. Работаем, -- произнес он скороговоркой. * * * По периметру ограды были установлены камеры видеонаблюдения. Артист, одетый бомжом, выбрался из кустов, огляделся и спокойно подошел к забору. Попав в поле зрения видеокамер, он стал вести себя как пьяный: походка сделалась нетвердой, движения расхлябанными. Для пущей убедительности он расстегнул ширинку и помочился на забор. Потом медленно повернул голову и якобы только что заметил висящую на кронштейне видеокамеру. На лице у Артиста отразилось удивление, любопытство, досада. Что это вы меня снимаете? Он, покачиваясь, подошел поближе, показал в объектив фигу, после чего исчез из поля зрения камеры, чтобы через несколько мгновений появиться снова. Теперь он волочил за собой березовый ствол с обломанными ветвями. Уперев ствол одним концом в землю, а другим в забор, Злотников по нему вскарабкался к камере и, уцепившись за кронштейн, пьяно рассмеялся и плюнул в объектив. -- Работайте, мужики, -- произнес Артист негромко в микрофон, и тут же из кустов появились Пастухов и Боцман с шестом. Пастух был впереди, Боцман сзади. Разбежались. Используя шест как опору, Пастух легко взбежал по забору наверх. Боцман же подпрыгнул, уцепился за край и подтянулся. Пастух сверху помог ему. -- Давай держись, Артист, -- подбодрил он Злотникова, и оба легко спрыгнули с забора и исчезли в кустарнике. Не прошло и двадцати секунд, как Артист увидел бегущих к нему охранников дачи. Их было трое -- двое были вооружены пистолетами, у третьего на плече болтался автомат, кроме того, у каждого было по резиновой дубинке. -- Ты что это, сука, в камеру плюешь? -- закричал один из охранников и пнул по приставленной к забору березовой слеге. Слега с треском повалилась на землю, и Злотников повис на кронштейне. Двое охранников принялись охаживать его дубинками по ногам. -- А ну прыгай! Третий достал из кармана камуфляжной куртки рацию и произнес в нее: "Все в порядке! Он один. Алкаш. Сейчас обработаем, чтоб неповадно было". Артист неловко спрыгнул, покачнулся и тут же получил дубинкой по почкам. -- Мужики, мужики, вы чего это деретесь? -- пробормотал он, удивленно глядя на охранников. -- Щас узнаешь -- чего мы! -- На этот раз дубинка чувствительно прошлась по плечам. -- Ну ладно, ладно, пошутил я! Отпустите! -- Во-во! Сейчас мы тебя опустим, -- нехорошо рассмеялся охранник с автоматом. Третий удар пришелся по ребрам. -- Ну, блин, так не пойдет! -- мотнул головой Артист. Он понимал, что в запасе у него всего доли секунды и работать надо с тем, у кого автомат -- пока еще эти двое из кобур свои пистолеты достанут! Он с разворота ударил автоматчика ногой в челюсть. Тот упал, смешно взмахнув руками, и потерял сознание. Охранники, не ожидавшие от "алкаша" такой резвости, на мгновение растерялись, и этого Артисту было вполне достаточно. Последовала серия молниеносных ударов -- руками, ногами, головой -- и теперь уже все трое лежали на земле, не подавая признаков жизни. Кажется, они даже не успели толком понять, что случилось. Артист быстро разоружил охранников и всех троих сковал друг с другом наручниками. -- Отдыхайте, ребята, -- сказал Артист на прощание и скрылся в кустах. Оружие он развесил на ветвях росшей неподалеку елки. Очухаются -- найдут. * * * Водитель Исы Хусаинова сидел в "Волге" и крутил настройку радио. Поймал "Ретро". В веселья час и в час разлуки... -- раздался из колонок приятный мужской голос. -- ...Давай пожмем друг другу руки и в дальний путь на долгие года, -- фальшиво подпел водитель. -- Вот именно, на долгие... -- насмешливо произнес чей-то хрипловатый голос. Водитель поднял взгляд и увидел стоящего у дверцы здорового мужика. Это был Боцман. -- А ну подвинься давай! Это что такое? -- нахмурился водитель. -- Вы кто? -- Из охраны. Сегодня я машину поведу. Но водитель почувствовал подвох и потянулся к телефонной трубке. -- Не надо! -- грозно произнес Боцман, дверца распахнулась, и водитель почувствовал на своем горле железные пальцы. -- Не надо делать лишних движений! -- Свободной рукой Боцман скользнул водителю под пиджак и выудил из кобуры пистолет. -- Так спокойней будет. Двигайся, я сказал! Водитель послушно перебрался на соседнее сиденье. Боцман плюхнулся за руль: -- Сиди и не пикай! И тут же открылась задняя дверца слева. -- Здравствуйте. -- Пастухов опустился на сиденье. -- Хорошая песня, душевная. Когда хозяин должен прийти? -- Сказали ждать. Сейчас будет, -- испуганно оглядываясь, произнес водитель. -- Ты не бойся, мы его мочить не будем. Просто поучим немного, чтобы нос не задирал. -- Ага, -- произнес водитель глупо и кивнул головой. Его лицо покрылось бисером пота. -- А вот и он, -- удовлетворенно сказал Пастухов. -- Боцман, товсь! Хохлов завел двигатель, снял машину с ручника. Хусаинов в своей традиционной папахе шел к машине в сопровождении двух охранников. Неожиданно что-то мягко шлепнулось на его правое плечо. Иса скосил взгляд и увидел на пиджаке небольшое желтоватое пятно. Он поднял голову, пошарил взглядом по ветвям деревьев, чтобы обнаружить птицу, но не увидел. Выругался по-чеченски, достал из кармана носовой платок, чтобы оттереть пятно, и так, занятый пятном, Иса Мирзоевич опустился на заднее сиденье. Еще ничего не успев понять, он удивленно уставился на Пастухова. Боцман, не дожидаясь, пока в машину полезут охранники, рванул "Волгу" с места, и тут же Пастухов на ходу захлопнул дверцу, локтем прижав Хусаинова к спинке сиденья. -- Тихо сиди! -- сказал он. В зеркало заднего вида было видно, как на мгновение растерявшиеся охранники запоздало бросились следом за "Волгой". Впереди показались ворота. Боцман вдавил педаль газа в пол. Видя несущуюся к воротам машину, здешние охранники, только что получившие сообщение о ЧП по рации, встали по обе стороны ворот с пистолетами на изготовку. -- Что делать будем, командир? -- растерянно спросил Боцман. -- Жми давай! -- Пастух был уверен, что по машине охрана стрелять не будет -- в "Волге" стекла темные, а в ней "сам". Боцман прибавил скорость, и охранники, действительно не решившись стрелять, бросились в стороны. Жил да был черный кот за углом... -- зазвучала вдруг веселая песенка по радио. Водитель рядом с Боцманом от страха закрыл глаза, зашептал что-то, беззвучно шевеля губами. Похоже было, молился. Машина на полной скорости врезалась в ворота, и автоматические штанги, закрывающие створки, не выдержали этого мощного лобового удара -- ворота со страшным грохотом распахнулись, при этом одна из створок сорвалась с петель. К счастью, двигатель машины не заглох от удара, и "Волга" понеслась по дороге. -- Впереди внешний пост, сворачивай направо! -- приказал Боцману Пастухов. "Волга" свернула на грунтовую дорогу, петлявшую между кустами и деревьями. -- Что вы делаете? Вам все равно отсюда не уйти! -- неожиданно подал голос Хусаинов. -- А мы и не собираемся никуда уходить. Это у нас учения, приближенные к боевым, -- насмешливо произнес Пастухов. Машина свернула с дороги и выехала на небольшую лесную полянку. Здесь их уже поджидали Муха и Артист. -- Выйди из машины! -- приказал водителю Боцман. -- Э-э, мужики, да вы что, с ума сошли? Это же официальный представитель Чечни! Вам за это пожизненное светит! -- по-своему понял это приказание хусаиновский водитель. Его голос срывался и дрожал. -- Да выйди ты, блин! -- прикрикнул на него Пастухов. Водитель выбрался из машины, а на его место сел Мухин. -- Не узнаете, Иса Мирзоевич? -- Узнаю, -- кивнул чеченец. -- Вот видите, какие у вас замечательные джигиты -- прозевали хозяина! -- Это провокация! -- Хусаинов зло смотрел на Мухина. -- Это не провокация -- это проверка надежности охраны, -- возразил Пастухов. -- Я думаю, результаты вам ясны. -- У вас очень странный способ доказательства своей правоты. -- Но вы же не поверили нам на слово. -- Сергей подумал, что для такой критической ситуации Хусаинов держится молодцом -- никакого испуга, и даже голос не дрогнет. Водитель "Волги" отошел на несколько метров от машины, оглянулся и, убедившись, что на него никто не обращает внимания, бросился в кусты. Вдогонку ему раздался звонкий свист Артиста: -- Штаны не потеряй, водила! -- Иса Мирзоевич, дело не в том, что мы вас похитили. Это, скажем так, демонстрация силы. Про Итоева вы знаете? -- Знаю, -- кивнул Хусаинов. -- Ну так вот. Стрелял по нему снайпер высочайшего класса. Взгляните-ка на свое правое плечо. Чеченец скосил взгляд. На плече все еще был виден едва заметный желтоватый след. -- Это не птичка, это господин Мухин. Покажи, Олег! -- Муха продемонстрировал чеченцу короткоствольную винтовку для пейнтбола, к которой был прикреплен баллон с краской. -- Стрелял он с восьмидесяти метров и, как видите, попал. А тот, кто убил Итоева, попал за километр. Значит, у него отличная оптика и твердая рука. С такой охраной у вас нет никаких шансов на выживание. Мы вам это только что доказали. Так что или в дальнейшем мы сотрудничаем, или... Чеченец зло зыркнул на Пастухова, выбрался из машины и не торопясь пошел в сторону дачи. -- Ишь ты, обиделся! -- сказал вслед ему Боцман. -- Мы на него за пацанов наших, в чью смерть их матери до сих пор поверить не могут, не обижаемся, а он, видите ли, обиделся. Козел! Остановить? -- Не надо, пусть подумает. Глава четвертая. Док Разбор полетов происходил в Центральном парке культуры и отдыха за столиком летнего кафе. Со стороны могло показаться, что это собрались страстные болельщики "Спартака" и спорят по поводу последней неудачи клуба. -- Нет, надо же додуматься до такого маразма -- похитить официального представителя Чечни, да еще угрожать ему! -- горячился подполковник Горобец. -- Никто ему не угрожал. Все было тихо-мирно, по-человечески. Зато теперь он понял, что представляет из себя его охрана и что можем мы, -- тихо произнес Пастухов. -- Почему вы мне не сообщили, что он отказался от вашей охраны? -- Знаете, мы привыкли действовать самостоятельно, а согласовывать каждый свой шаг с начальством... -- Да, конечно, самостоятельно. Дорого нам обойдется ваша самостоятельность. Охрану разоружили и побили, -- подполковник начал загибать пальцы, -- ворота сломали, машину помяли. У водителя после всего происшедшего сердечный приступ случился. -- Конечно, будет приступ, если в его возрасте, как заяц по лесу бегать, -- усмехнулся Мухин. -- Так он же от вас убегал, думал, вы будете Хусаинова мочить. А он, получается, единственный свидетель. -- Богатая у шофера фантазия, -- сказал Артист. -- А ведь он, поди, не просто водитель, а водитель-охранник... -- Ну вот что, все эти ваши шуточки дурно пахнут!.. -- Я так понимаю, контора в наших услугах больше не нуждается? -- спросил Пастухов. -- Знаешь, подполковник, если уж честно, положа руку на одно место, все это самая настоящая подстава. Я пацанов с места сорвал, пообещал им выгодную работу, а оказывается, мы вовсе никому и не нужны! Вы бы сначала сами со своим чеченом договорились, а потом уж и нас бы с насиженных мест срывали! -- Некогда нам было с ним договариваться. Через полторы недели саммит, он обязательно должен быть там, иначе решение проблем с Чечней опять затянется черт знает насколько! -- Надеюсь, аванс мы можем оставить себе? Все-таки большая работа проделана... -- Пастухов поднялся из-за столика. -- Ладно, пошли, мужики, пускай они сами своих чеченов охраняют. -- Подожди, Пастухов! -- Горобец так же решительно поднялся, встал на пути Пастухова. -- Что ты воду мутишь? -- Кто мутит, интересно знать? -- Ису тоже понять можно. У него люди годами верной службы проверены, а тут ему подсовывают каких-то русских. Но в общем, положа руку на одно место, как ты говоришь, ваша дурацкая выходка его убедила. Он согласен выполнять все ваши инструкции, но работать вы будете не одни, а вместе с его охраной. -- Они хоть по-русски-то понимают? -- поинтересовался Боцман. -- По-моему, намного лучше, чем вы, -- сказал Горобец. -- Ладно, с охраной так с охраной, -- кивнул Пастухов. -- Лишь бы под ногами не мешались. -- Возвращайтесь в Архангельское и приступайте к исполнению своих служебных обязанностей! А за ворота и машину мы с вас все-таки вычтем, чтобы впредь неповадно было! -- пообещал Горобец. -- Вы, вместо того чтоб копейки считать, лучше бы о бронированной машине для клиента позаботились, а иначе охранять его -- бессмысленное занятие! -- веско сказал Пастухов. Генуэзский залив, 15 июня, 17.48 Следователь Адриано ди Бернарди и прокурор города Сержио Адамо сидели в шезлонгах на корме небольшой яхты. Сегодня был выходной, и прокурор предложил Адриано порыбачить. К палубе специальными металлическими скобами были прикреплены мощные спиннинги. Толстые лески, поблескивающие на солнце, были натянуты -- яхта на малой скорости шла по заливу. Тихонько пропиликал встроенный в удилище электрический звонок, оповестивший рыбаков о том, что на крючок попалась рыба. Прокурор первым поднялся из шезлонга, не вынимая спиннинга из скобы, потянул его на себя. Удилище выгнулось. -- Кажется, на этот раз, крупная рыбешка, синьор Бернарди! -- радостно произнес прокурор. Он начал водить удилищем из стороны в сторону, постепенно сматывая леску. Вот уже в пене за кормой показалась спина тунца средних размеров. -- Я подведу его к борту, а вы нажмете на педаль подсачека! Прокурору действительно удалось подвести рыбу близко к борту. -- Жмите, жмите, Бернарди! -- закричал он в азарте. Адриано надавил на педаль в палубе, и большой автоматический подсачек вместе с рыбиной поднялся из воды. Теперь оставалось только оглушить тунца электрошокером и втащить на борт. ...Рыба была тут же разделана и отдана жене прокурора Марии. -- Скоро у нас будет прекрасный ужин, -- улыбнулся прокурор и фамильярно похлопал Адриано по плечу. -- Но я смотрю, рыбалка не доставляет вам особенного удовольствия. -- Ну почему же? Весьма увлекательное занятие, -- неопределенно пожал плечами следователь. -- Ладно, ладно, не притворяйтесь! -- Прокурор опять закинул в море блесну и уселся в шезлонг. -- Почему у вас такой задумчивый вид? -- Дело Апполинаре никак не идет из головы. Ризотти был застрелен из той же снайперской винтовки, что и Марко. Экспертиза установила. Согласитесь, что это странно. -- Что ж тут странного? Очевидно, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, который мог бы его опознать. -- Странно, что оружие не было оставлено на чердаке. Обычно снайпер бросает винтовку, потому что она уже побывала в деле. Более того, мы не нашли гильз. В том и в другом случаях точки, откуда велась стрельба, были нами установлены, но ни оружия, ни гильз там не оказалось. -- Гильзы он мог подобрать, -- произнес прокурор, следя за леской. -- Я думаю, все намного проще. -- Адриано подошел к борту и снова надавил на педаль автоматического подсачека. Подсачек взметнулся над водой, разбрызгивая воду. -- Тот же самый принцип. Я видел такое на пулеметах в бронетранспортерах, когда служил в армии. Для того чтобы гильзы не разлетались в разные стороны, внизу прикрепляются мешки на защелках. Очень удобно. Вот и к снайперской винтовке можно приспособить такой же, только поменьше. -- Вы сейчас об этом догадались? -- Да, глядя на ваш подсачек. А оружие на месте преступления снайпер или снайперша не оставляет потому, что винтовка эта ему или ей очень дорога. Вполне вероятно, что она какая-нибудь особенная, ценная. -- Из золота, что ли? -- рассмеялся прокурор. -- Вы что, склоняетесь к тому, что стреляла женщина? -- Да, теперь я в этом почти уверен. Вы верно сказали, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, но в том-то и дело, что Ризотти не видел никого, кроме белокурой женщины. Он предполагал, что это была шведка. -- Почему же именно шведка? Славяне тоже белокурые. -- Славяне? Да-да, может быть, -- задумчиво произнес следователь. Он подумал о том, что между двумя убийствами прошло три дня. Снайперша должна была жить где-то рядом. Может быть, она останавливалась у родственников, может быть, была туристкой... -- Мне нужны люди для работы в отелях. Может быть, портье или горничные сумеют вспомнить эту даму, ведь у нее абсолютно нетипичная для Италии внешность! -- Хорошо, я распоряжусь. Люди у вас будут. -- Как жаль, что у нас нет ее фоторобота! -- О, черт, кажется, опять!.. -- Прокурор подскочил к спиннингу. -- Адриано, хотите знать, почему у вас никогда не клюет? -- Почему? -- Потому что вы вместо рыбалки думаете о своей снайперше. И рыба это чувствует! * * * -- Док! -- Пастухов крепко обнял Ивана Перегудова. -- Загорел-то -- как индеец! Действительно, обветренное лицо Дока было кирпично-красного цвета. -- С экспедицией ходил на Алтай, вот и поджарился, -- усмехнулся Док. -- Сейчас в законном отпуске. Пойдем хоть пивка хлебнем ради встречи, что ли... -- Во-первых, я за рулем, во-вторых, не просто так к тебе, а с интересом. Потолковать надо. -- Потолковать -- это пожалуйста. -- Док провел гостя на кухню, прикрыл дверь. -- Главное вот что, -- сразу взял быка за рога Пастухов. -- Мы с пацанами снова в более-менее настоящем деле. Помощь твоя нужна. -- Он кратко рассказал Доку об Итоеве, о снайпере, о событиях последних дней. -- А вот такое лекарство Итоев вместе с "Выбором" поставлял в Россию. -- Пастухов по памяти написал на листочке из блокнота название препарата, который значился в документах. -- Это не лекарство, Сережа, -- покачал головой Док. -- Это вакцина. Гамма-глобулин. Против гепатита "А" и как укрепляющее имунную систему средство. Действует в течение полугода. Я вам в Чечне такой колол, чтоб не болели. -- Да? -- Пастухов же вспомнил пневматический пистолет, приставленный к его плечу, шипящий звук выходящего под давлением воздуха, легкую боль, вытекающее из неглубокой ранки лекарство. -- Получается, что Итоев с "Выбором" доброе дело делали -- иммунитет русской нации повышали? Импортный гамма-глобулин -- он, конечно, лучше отечественного? -- Конечно, -- кивнул Док. -- Пятьсот коробок -- это много или мало? -- Если брать Москву, то капля в море, а если -- небольшой районный городишко, то можно все население привить. -- И документики по такой партии должны быть? -- Пастухов упорно подводил Дока к мысли о том, что ему придется снова поработать в команде. -- Если вакцина проходила через границу и поступила в медицинские учреждения, должны быть соответствующие документы. Дело в том, что предварительно разрешение на применение партии должен дать Минздрав. Сертификация, или как это у них там называется... -- Слушай, Док, нам с пацанами некогда, надо чечена охранять. А ты -- медик. Может, займешься этими документиками? -- Серега, ты охренел? Я сегодня только прилетел, и вообще -- отпуск у меня, понимаешь? -- Вот я и говорю -- отпуск. Времени свободного навалом. Не целый же месяц где-нибудь на даче торчать? Есть у меня, Иван, подозрение, что с Итоевым все не так просто. Дело не в политике. Политика -- это просто прикрытие, чтобы внимание спецслужб отвлечь. Что-то тут другое. Давай, Ваня, включайся по старой дружбе... Деньжат заодно заработаешь. Плохо ли! -- Какой же ты зануда, командир! -- покачал головой Док. Он потер переносицу: -- Ладно, хрен с тобой -- займусь. Только у меня два условия. -- Валяй! -- кивнул Пастухов. -- Во-первых, ты даешь мне два дня, чтобы прийти в себя, во-вторых... мы сейчас же идем пить пиво. Ну прикинь, почти месяц на чистом спирту, всю глотку себе сжег. -- Ну ладно, пиво так пиво. -- покорно согласился Пастухов. Генуя, 18 июня, 16.45 Машина с мигалкой и воем неслась по генуэзским улицам, заставляя прохожих оглядываться. Она замерла около парадного входа отеля "Корона" на виа дель Соль, из машины выбрался следователь