Теперь он далеко облетал даже небольшие деревеньки. -- В пограничных районах платят премии за сведения о нарушителях границы. Так что весь народ тут настроен на поимку таких, как мы. В общем, молитесь Богу, чтобы нас не засекли с земли. -- И он по католически перекрестился слева направо. -- Радары-то нас вряд ли заметят. Самолетик жался светлым брюхом к болотистой почве, едва не задевал верхушки деревьев, лавировал. -- Осталось километров пять, -- объявил Збигнев, и глаза его сузились. Голубков перешел в салон и улегся на сено рядом с Пастухом. -- Давно я на сене не лежал, даже не верится, -- сказал он со вздохом. -- Как думаешь, не собьют? -- Думаю, нет, -- спокойно сказал Голубков. -- Поляки -- они все больше на ту стороны границы посматривают: как же, через них тропа в Европу лежит, по ней многие хотят с московской стороны пробраться. А назад мало дураков найдется. Что им, рустов, что ли, ловить? Пастух хмыкнул: -- Я не о том. При чем тут поляки? Они еще не расчухались, а если и расчухались, то пока еще только перекрывают дороги. Я спрашиваю про наших, думаешь, не собьют? -- О чем ты? -- О том. Одна ракета -- и все концы... в огонь. А если над рекой собьют -- то в воду. Многим в армии хотелось бы этого. Как удобно: ни дискеты, ни Дудчика, ни нас, свидетелей. -- Не собьют, -- сказал Голубков. -- Им надо удостовериться, что дискета и Дудчик действительно у нас, допросить его с применением всех средств, чтобы знать, не просочилась ли куда информация. Да и Нифонтов не дурак, чтобы... -- Вот этого я больше всего и опасаюсь, -- сказал Пастухов и замолчал. "Я тоже", -- чуть не ответил ему полковник Голубков. -- Вон она, граница! -- крикнул пан Збигнев. -- Проскочили! А, холера, свента матка боска! Под ними мелькнула вспаханная полоса, и потянулась та же самая заболоченная земля, но уже белорусская. Сверху с ревом пронесся истребитель. Голубков бросился в кабину: -- Подтягивай чуть дальше, к Малоритскому шоссе, и садись прямо на поле. Не угробься только. В салоне улыбались ребята, стараясь не глядеть на Дудчика. Неприятен и жалок он был в эту минуту. Самолетик, сопровождаемый звеном истребителей, снизился и запрыгал по кочковатому полю. Когда он остановился, из фюзеляжа, как горох, посыпались на землю люди. Как они только в такую крохотную стрекозу все понатолкались! Наконец высадили и последнего -- вынесли на руках, потащили скорее к дороге, где прилетевших дожидалась целая кавалькада машин. Кто-то возле машин отдал короткую команду, и тотчас один из МиГов завалился набок, пошел резкой дугой вниз, выпустил из-под крыльев маленькую, нервно рыскающую в полете ракету. А через секунду на месте самолетика Збигнева вырос огромный ало-черный куст взрыва... * * * Боцман разливал по "маленькой". -- Вот послушайте, ребятки, -- сказал Док и достал несколько листочков, аккуратно вырезанных из газет. "БелАПАН. 4 сентября воздушное пространство Беларуси было нарушено неизвестным самолетом с польской территории. На запросы летчик не отвечал и на предупредительные выстрелы никак не реагировал. На подлете к городу Бресту воздушный нарушитель границы был сбит ВВС республики". -- Ну, помянем души "сбитых" нарушителей суверенных границ, -- провозгласил Артист. -- Ушица-то! -- изнывал Муха. -- Не буду пить водку, пока не дадут ухи. Водку положено юшкой запивать. -- Какая водка? -- возмутился Боцман. -- Чистый самогон! -- Тогда ладно, -- сдался Муха. А вот еще, -- продолжал Док. "ИТАР-ТАСС. По не подтвержденным официально сведениям, полученным из достоверных источников, вчера на одном из подмосковных военных аэродромов был задержан самолет "Руслан" с грузом наркотических веществ на борту. Как утверждают, он следовал рейсом с всемирно известного космодрома Байконур". -- Не для прессы, -- засмеялся Голубков, -- сообщаю: ваш знакомец майор Стрельчинский остался тем не менее на свободе. Он успел продать квартиру и укатил на своей машине в неизвестном направлении, воспользовавшись паспортом, который по вашей милости ему изготовил старичок Егор Кузьмич. -- Видишь, Док, -- сказал Боцман. -- Впрок пошла человеку наша наука. -- Туда ему и дорога, -- отозвался Док. -- В неизвестном направлении. Дайте ухи! -- Ухи тебе! За грехи? Рано еще. -- Тогда слушайте. "Аргументы и факты": "...Военным судом бывший полковник ВС России Дудчик признан виновным и приговорен к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Помимо этого, Дудчик В.П. лишен воинского звания и всех наград". -- Да уж, -- сказал Боцман. -- Поделом, конечно. А еще бы лучше, если бы его Амир пристрелил на прощание. Мороки меньше... -- Ладно, не кисните. Есть новости повеселее. -- Док перебирал вырезки. -- "Известия". Заметка о попытке в ЗабВО продажи пяти военных вертолетов Ми-8 по цене двадцать тысяч долларов за штуку. Груз предназначался неизвестной иностранной фирме. Средняя цена такого вертолета составляет на международном рынке двести пятьдесят тысяч долларов США. А вот еще. Таможенной службой США задержана при попытке ввезти в страну на частном судне списанная ракетная установка РУ-25 советского производства. -- Да хватит тебе, Док, надоело. -- Но это же все о нас. Вот, самое приятное. Об увольнении в отставку генералов... -- Перестань, знаем все это, надоело. Уха готова! -- Политинформация закончена. -- Док со своей миской потянулся к ведру с ухой. -- В очередь! -- А знаете, о чем я жалею, ребята, -- сказал Артист, отдуваясь после обильной трапезы. -- О том, что мало погулял на Карловом Мосту. И что не увидел его Трубач. -- Да, Трубач... -- проговорил Муха. -- И Тимоха, -- добавил Боцман. От сельской церквушки, как нарочно подгадав, ударил надтреснутый звон колокола, зовущего к вечерней службе. -- Пойдемте быстрей, ребята, -- потянул их Пастух. -- Пойдемте, пока служба не началась. А потом вернемся, никто тут моего не тронет, не такие люди... * * * И вот стоят они все рядом со мной -- воины, вступившие в это звание, и спрашивают у себя самих строгого ответа о служении. Кто мы перед лицом Твоим, Господи? Воины. И дело наше -- служить так, чтобы убоялись нас идущие красть, которые Бога не убоялись, а услышав бы там лай собак, тотчас возвратились назад, и чего не сделал страх Божий, то успел бы сделать страх зверей. Страх псов господних... Семь свечей, поставленных нами, горят в храме. Две свечи за упокой души убиенного Тимофея Варпаховского по кличке Тимоха и за упокой души убиенного Николая Ухова по кличке Трубач. А перед образом Георгия Победоносца, покровителя пахарей и воинов, стоит свеча во здравие Ивана Перегудова по прозвищу Док. И во здравие Дмитрия Хохлова по прозвищу Боцман. И во здравие Семена Злотникова по прозвищу Артист. И во здравие Олега Мухина по прозвищу Муха. И еще одна, за Константина Голубкова, которого мы зовем Полковник, -- потому что он был с нами в этот раз, как простой воин. А последняя свеча, которую держу я в руке своей, -- моя. Бывшего капитана Российской армии Сергея Пастухова. Воина и пса господня по кличке Пастух. OCR: Sergius -- s_sergius@pisem.net 1 РВСН -- Ракетные войска стратегического назначения. 2 А.Таманцев. "Псы господни" А.Таманцев. "Псы господни" 3