ир не без добрых людей. - Гуров встал. - Разрешите? - Сдайте личное оружие и не выезжайте из Москвы, подполковник. - Константин Константинович посмотрел на Орлова, кивнул на дверь. Орлов поднялся и, глядя на Потапова, сказал: - Личное оружие подполковника Гурова со дня его нахождения в отпуске находится в моем сейфе. - Хорошо, хорошо, - рассеянно ответил Турилин и жестом пригласил генерала Потапова перейти к письменному столу. Гуров и Орлов шли по коридору, молчали, у кабинета полковник остановился. - То, что Потапов связан сегодня с преступниками, еще доказать надо, - проговорил он. - А вот что он, сволочь, службист и зануда, неожиданно душевность проявил, это я сейчас наблюдал. К чему бы? Орлов отпер дверь, затащил Гурова в кабинет и зашептал: - Почему в тебя не стреляли? Не промахнулись, а просто не стреляли? Говори, сукин сын! Глава третья Что дальше? - спросил Денис. По ситуации, - ответил Гуров. - Сейчас не наш ход. Тебе надо попасть в их команду. - Хочешь из меня сделать разведчика? - На нашем жаргоне это называется "ввод сотрудника в среду". Но ты не сотрудник, в этом твоя слабость и твоя сила. Они, без сомнения, знают о собрании, которое ты устроил летом, когда твои друзья меня под ручки взяли, и верить тебе не будут, но, как я понимаю, на контакт пойдут. - Могут убить? - вырвалось у Дениса, и он поспешно добавил: - Я в общем-то не боюсь... - И дурак, надо бояться, - перебил Гуров. - Я тебя научу, как к ним приблизиться и через кого. Молчали долго. - Они сами на тебя выйдут, - подводя итог размышлениям, сказал Гуров. - Я тебе не говорил, но тогда, за столом, среди твоих друзей-ветеранов был один... Он из той команды. Кто? - Денис приподнялся. - Я не знаю, как его зовут. Кто завтра из твоих бывших тебе повстречается, тот и есть. - Гуров! - Ольга выскочила из толпы и повисла у него на шее. Чтобы унять дрожь, Гуров крепко обнял девочку, и она тонко вскрикнула. Гвоздики в его руке сломались, он поцеловал Ольгу, опустил на пол и протянул сломанные цветы жене. Рита взяла цветы, изучающе долго смотрела в лицо мужа, коснулась губами его щеки, кивнула на чемоданы и пошла из аэропорта к машине. Ольга состроила гримасу, попыталась отнять у Гурова свой чемодан, сказала: - Кажется, они ревнуют. Гуров, ты в порядке? Он не ответил. Подойдя к своим "Жигулям", уложил чемоданы в багажник, открыл двери, сел молча за руль. Ольга устроилась рядом, а Рита со сломанными гвоздиками в руках - сзади. - Раз в жизни мы отдыхали, как белые люди. Сорвал с места, все испортил, теперь разговаривать не желает, - сказала Рита. Она чувствовала, что что-то случилось, и вывод сделала примитивный: у Гурова другая женщина. Поэтому и неожиданный отъезд, похожий на принудительную ссылку, и скорое возвращение, и мертвое лицо, и даже вот сломанные гвоздики. Приехав домой, Рита прошлась по квартире, в спальне, прикрыв дверь, откинула покрывало, прижалась лицом к подушке. Наволочка была несвежая, но пахла только Гуровым. Она повеселела, заглянула в ванную и увидела... на щетке светлый длинный волос. Вернулась в большую комнату и, распаковывая чемоданы, начала рассказывать: - Дружок твой... Серов, кажется, встретил в аэропорту, привез в гостиницу. Скромный номерок, вода только холодная. Приставили к нам молодого оперативника, который ужасно стеснялся, таскал нас по городу, в общем, не приведи господи... - А потом, - перебила Ольга, - нас отвезли в избушку на курьих ножках... - Видимо, твой коллега, наконец, сообразил, что мы от скуки и голода помираем, - пояснила Рита. - Природа! - Не еда, а сплошная вкуснятина! - А люди! Сразу чувствуется, что не из вашего ведомства. - Сегодня в аэропорту Серов был вроде тебя, лицом темный и все скалился, улыбку изображал. - Знаю, он сегодня звонил. Тот мальчик, что вас по городу сопровождал, вчера в госпитале скончался. - Как? - Рита опустилась на стул. - Так! - сорвался Гуров. - Я тут тоже чуть не подох! Ольга взглянула на Гурова, затем на сестру, взяла свой чемоданчик, пошла к двери и на пороге остановилась: - Даю вам тридцать минут. Вернуться я должна в царство любви и счастья. - Она вышла, плотно закрыв за собой дверь. - Что случилось? - спросила Рита. - Ничего. У мужчин свои заботы. Я только сейчас понял, как люблю вас. - В груди у Гурова защемило, и он болезненно поморщился. - Мужские заботы! Любишь? - Рита принесла из ванной щетку для волос, шмякнула ее на стол. - Сначала решила не заметить! Кобель ты и есть кобель! - Она потянула на щетке волос. - Блондинка? - Денис Сергачев заходил... - Ага, расскажи морским пехотинцам! Гуров попытался обнять жену, но Рита отстранилась. Он отправился на кухню, достал из аптечки валокордин, вылил в стакан, в другой налил водки до краев, выпил и то, и другое, закусил яблоком, налил еще водки. Никакие слова не могли бы убедить Риту так, как вид непьющего мужа, который, не присаживаясь, глотал водку стаканами. Она подошла, протянула рюмку: - Тогда и мне плесни. За встречу! - Рита улыбнулась, взглянула мужу в лицо, быстро выпила и отвернулась. Гуров поцеловал жену в затылок, прошел к входной двери, запер на ключ и сказал: - Телефон отключи. Будить только в случае пожара. - Не раздеваясь, лег, сунул ключ под подушку и закрыл глаза. Выполняя полученный приказ, Эффенди прилетел в Москву с группой из пяти человек. Он был не согласен с начальством. Эти люди годились только для тайги и Средней Азии, и то лишь для провинции, а не крупных городов. В Москве, которую многоопытный Эффенди боялся и терпеть не мог, парни были опасными. Свои мысли доложу, решил Эффенди, а приказ есть приказ, и, забросив парней в окраинную гостиницу, долго ездил по столице, прежде чем рискнул объявиться у Лебедева. Поздоровались сдержанно, о здоровье не спрашивали - были знакомы давно, хотя связи и не поддерживали. Что может быть общего у финансиста и бандита? Лебедев сравнительно недавно узнал, что является фигурой не самостоятельной, есть люди крупнее, которые уже несколько лет использовали его "втемную", не раскрываясь, но помогая в операциях, реализовывая через него свою власть, получали наличные деньги. Утром к Лебедеву заглянул человек, оставил чемодан и сказал: - Прибыл Эффенди, поживет у тебя. - Да я только что оттуда, - сказал Лебедев. - Могу находиться под наблюдением. - Ты находишься только под нашим наблюдением. Патрон велел передать, что все средства, которыми ты обладаешь, принадлежат Корпорации. С сегодняшнего дня ты лишь казначей и полноправный акционер. - Посыльный оставил чемодан и ушел. Лебедев испугался, что в чемодане наркотики, тут же открыл его, тщательно осмотрел, но, кроме костюма, плаща и обуви, ничего не нашел и успокоился. "Они имеют право, - рассудил Лебедев. - Освободили меня мгновенно, Иван Сыч, единственный, человек, который мог спалить меня, мертв. А деньги? Что деньги? Фантики. Связь у них отлажена, власть практически не ограниченна, лучше быть седьмым в упряжке, но на свободе, чем вожаком в одиночной камере". Эффенди брился в ванной у зеркала, поглядывая на Лебедева, который стоял в дверях и крутил на пальце связку ключей. Эффенди протер лицо одеколоном, прошел мимо хозяина и, скинув халат, начал одеваться. Лебедев, наблюдая за гостем, отметил, как ловко тот повязал галстук, и подумал, что недооценивает этого человека, он совсем не так прост, не зря. Патрон благоволит к нему. Эффенди еще раз поправил воротничок белоснежной рубашки, одернул безукоризненно сшитый пиджак, снял с вешалки плащ и шляпу, протянул руку. Лебедев вложил ему в ладонь ключи от квартиры, спросил: - Деньги нужны? - Немного, - равнодушно ответил Эффенди, взял протянутые банкноты, небрежно сунул в карман и, заметив удивленный взгляд хозяина, спросил. - Что-нибудь не так? Носки не в тон? - Да нет, ты отлично выглядишь, - ответил Лебедев. - Идешь на дипломатический прием? - Не знаю. - Эффенди пожал плечами. - Мне назначили время, указали место и предупредили, чтобы я был одет как следует. - Ты одет как следует, - повторил Лебедев, проводил гостя до двери, заперся на засов и подумал. "Да, оказывается, я мелковато плаваю. Вот каких Патрон имеет исполнителей: в грязном кишлаке и в "Интернационале" Эффенди - свой человек" Денис Сергачев решил заняться самодеятельностью. Сыщик предупредил не дергайся, тебя найдут. Прождав два дня, Денис решил, что Гуров ошибся, позвонил подполковнику. - Я же тебе все объяснил, - сухо сказал Гуров - Ты работаешь в журнале? Вот и занимайся своим делом, будешь нужен, я объявлюсь. - Лев Иванович, я никогда не сходил с дистанции, - обиделся Денис. - Рад, что твои девочки дома, значит, первый раунд, самый главный, мы выиграли. Как я понимаю, ты не ушел со стадиона. - Денис, - перебил Гуров - Ты мне очень помог, я твой должник. Но я - это я, а ты - это ты. И не говори со мной на спортивном жаргоне, словно других слов не знаешь. Но уж коли тебе так хочется, то, используя твою терминологию, скажу мы ничего не выиграли, нам победу просто подарили. Ты веришь противнику, который тебе подыгрывает? Ты должен меня слушаться, иначе вляпаешься в историю и меня затянешь по самые уши. Жди. Он меня оберегает, решил Денис, и начал действовать. Три дня назад, проезжая по улице Воровского, Гуров кивнул на дом и сказал: - Здесь живет подпольный миллионер. Я его взял с поличным, а он выскочил. Денис улицу Воровского знал отлично, здесь, во дворе, спортзал "Спартака". Решая, с чего начать, Денис приехал сюда, остановил машину у обочины, рядом со зданием Верховного суда, и начал прогуливаться, поглядывая на указанный Гуровым дом. На Эффенди он обратил внимание случайно из-за брезентового плаща с капюшоном и сапог, которые в Москве давно не носили. Взглянув на приезжего, Денис мельком отметил, что этот дядечка издалека и уж точно не к миллионеру приехал, - подумал и забыл Болтаться по улице без дела быстро надоело, и Денис свернул во двор, заглянул в спортзал. Никого из знакомых он, естественно, не нашел, люди все были молодые, новые, уборщица тоже новая, только ругалась по- старому. Постояв на пороге маленького зала, где ребята громыхали железом, Денис вернулся на улицу, решил было сесть в машину и вернуться в редакцию, но вдруг увидел, как из подъезда вышел элегантно одетый мужчина. Может, тот самый миллионщик, подумал Денис Остановился, пропустил мужчину, пригляделся и оторопел. Он узнал нелепого провинциала в брезенте и сапогах. Одежда была совсем иная, но вот загар, не мягкий, курортный, а годами въедавшийся от солнца и ветра, спутать было невозможно Денис отвел взгляд, тихонечко присвистнул и, отпустив Эффенди шагов на двадцать, двинулся следом. Новоявленный "джентльмен" свернул в переулок и направился в сторону проспекта Калинина. Переулок был узкий, у тротуаров жались редко стоявшие машины, было малолюдно Денис оперативной работы не знал, прилепился взглядом к объекту и не заметил, что его самого уже "ведут", а из замызганных "Жигулей" вылезли еще двое. Сейчас мы посмотрим на этого Аль-Рашида, рассуждал Денис, радуясь, что приехал не зря и будет что рассказать самоуверенному сыщику. Вскоре впереди зашумел проспект, и Денис, боясь потерять незнакомца в людской толчее, прибавил шагу. Неожиданно в голове что-то взорвалось. В улетающем сознании мелькнуло, что надо бы устоять на ногах, но мысль тут же исчезла, ноги подкосились. Ударивший кастетом мужчина и его напарник подхватили обмякшее тело и легко забросили в подъехавшую машину. - Парни, да это Денис Сергачев, - сказал водитель. - Он-то мне и нужен, как говорится, на ловца и зверь бежит. Топайте себе, а я его починять поеду. Олег Веселов, мастер спорта по вольной борьбе, понимал толк в травмах. Ощупав голову Дениса, Веселов пришел к выводу, что жить чемпион будет, но показать его врачам следует, и погнал машину в травмопункт ближайшей поликлиники. Веселов служил в Корпорации второй год, человек феноменальной силы, среднего ума, дисциплинированный, выпивающий, когда можно, в нужный момент всегда трезвый, он пользовался доверием руководства. Два дня назад он получил приказ найти Дениса Сергачева и представить по инстанции. Веселов высказал опасение, что Денис идейный, рассказал о товарищеском обеде и встрече с подполковником из МУРа. Но бывшему борцу объяснили, что это не его ума дело, задача у него простая, только встретиться с Сергачевым следует "случайно". Он позвонил Денису, но тот от встречи отказался, сославшись на занятость. Помня полученные указания, Веселов не настаивал, а сегодня, работая "шофером", даже не зная, чем заняты "коллеги", приняв в машину бесчувственное тело, понял, что подфартило, и решил выжать из этой ситуации максимум. Денис пришел в себя от знакомого запаха нашатыря, взглянул на медсестру и ясным голосом сказал: - Сколько лет, сколько зим1 Увидел Веселова, блаженно, несколько придурковато улыбнулся. - И ты здесь? Может, все вернулось? Я засалился на матче? - Ты засадился не на матче, и ничего не вернулось, - ответил, улыбаясь, Веселов - Тебе за сорок, ты давно отпрыгался. Приляг! Денис поднялся с койки, ухватился за Олега и сказал: - Скажи девочке "спасибо" и "до свидания", - и пошел к дверям. В машине Денис вяло спросил: - А где ты меня... подобрал? - В переулке, между Воровского и проспектом Калинина, - ответил Веселов. - Ты лежишь, а добрые люди тебя обходят, боятся споткнуться. Кто же тебя так? - У меня там машина. Надо забрать, - не отвечая на вопрос, сказал Денис и подумал: "Гуров сказал бы, что я вышел в цвет. Правда, другие слова он бы тоже употребил. Надо срочно позвонить..." - Олежка, поедем на Воровского, я тебе покажу, где стоит моя тачка. - Денис с каждой минутой прибавлял в силе, оживал. - Затем отвезешь меня домой, пригонишь тачку. Годится? Так все и сделали. Когда Веселов привез его домой и уехал за машиной, Денис тут же позвонил Гурову и рассказал все. - Лев Иванович, критику пропусти, переходи сразу к наставлениям. Олег - парень свой в доску, возьмем его в команду. Гуров помолчал, продумывая ситуацию, затем, тщательно подбирая слова, стараясь не обидеть Дениса, сказал: - Лечись, ты должен быстро встать на ноги. Твой приятель уже из команды, только из команды противника. Верь мне на слово, постараюсь объяснить. Если он ехал на машине, увидел лежащего на тротуаре человека, то узнать тебя не мог. Ты что, когда за рулем, у каждого пьяного тормозишь? - Я дурак? - Просто новичок на чужом стадионе, - ответил Гуров. - Ты даже не знаешь правил игры. Выздоравливай. Он будет расспрашивать обо мне, так в последний раз меня видел прошлым летом в кафе. У тебя материальные сложности, займи у него денег. Ты ни за кем не следил, пошел переулком, где живет знакомая, машину оставил - женщина замужняя, а машина твоя в ее семье известная. Все понял? - Кажется. - Не хочу пугать, лишь констатирую факт: если они узнают, что ты был со мной на Алтуфьевском в роще, убьют. Положив трубку, Гуров начал бесцельно разгуливать по квартире. Ольга была в школе, жена - на работе, делать совершенно нечего. Со дня возвращения девочек прошло два дня. Гуров ждал звонка. Так история закончиться не может, в этом он не сомневался. Чем дольше думал и сопоставлял, тем вернее убеждался, что семью ему вернули не потому, что испугались угрозы; и генерал никак не мог быть центральной фигурой Корпорации. "Они изменили тактику, поэтому вернули девочек, - рассуждал Гуров. - Какую они преследуют цель, и зачем я им нужен? Как информатор? Доносчики у Корпорации есть, незачем им затевать рискованную дорогостоящую операцию ради приобретения еще одного стукача". Он не сомневался, что не сегодня-завтра раздастся телефонный звонок и подполковника милиции преступники пригласят на переговоры. Он на переговоры пойдет, так как ему нужен не Потапов, а человек, который отдает команды, принимает решения. Глава четвертая В ресторане международного аэропорта Шереметьево-2 за отдельно стоявшим у огромного окна столиком сидели четверо мужчин. Генерал Потапов Сергей Михайлович, персональный пенсионер Лебедев Юрий Петрович и еще двое. Роговой Константин Васильевич, которого в узком кругу звали Патрон, ростом под два метра, весом около полутора центнеров, при бороде, с голосом выпивающего дьякона. Был он задумчив и молчалив. Сидел, отодвинувшись от стола, в кресле помещался с трудом, рюмку в его руке разглядеть было невозможно, потому казалось, что пьет Патрон непосредственно из ладони. Константин Васильевич являлся главой Корпорации, и именно его пытался найти подполковник Гуров. Сыщик и Патрон дважды уже встречались. Но в монументальной, величественной фигуре с депутатским значком на лацкане пиджака определить главу преступного клана мог лишь Господь, а Гуров, как известно, был лишь человек. Рядом с Патроном сидел Волин Руслан Алексеевич, среди своих его звали Референт. Ему было сорок с небольшим, носил дымчатые очки, курил трубку, голос имел тихий, интеллигентный. Референт открывал рот редко, лишь по указанию Самого - Лично, был внимателен, умен. - Ты с возрастом глупеешь. - Патрон смотрел на Лебедева ласково. - Тебе следует отдохнуть, подумать о душе. Сейчас мы тебя отпустить не можем. Инфляция, следует обезопасить себя от чужой глупости. Какую сумму ты можешь предоставить? Учитывая всех должников, деловых, левых, правых... Нас интересует не точная цифра, а порядок. Лебедев задумался. Порядок? Значит, плюс-минус миллион его не волнует, рассуждал финансист и сказал: - Один и пять. Миллиарда. Но сконцентрировать такие деньги в одном месте я не в силах. Патрон взглянул на Референта, который, казалось, и не слушал, но взгляд Патрона почувствовал мгновенно, поднял голову и согласно кивнул, подтверждая, что цифра соответствует действительности. - Хорошо. - Патрон огладил бороду. - У тебя есть неделя, Эффенди и генерал. - Он кивнул на Потапова. - Собери в один кулак максимум и отправляйся на отдых. Тебя никто не тронет, я гарантирую. Лебедев знал, что Патрон слово свое держит всегда, и благодарно кивнул. Патрон перевел взгляд на Потапова. - Что с тобой прикажешь делать? Ты кругом засветился, знаешь слишком много. - Видимо, мне придется уйти на пенсию, уволиться, - ответил нерешительно Потапов. - Без погон тебе цена - целковый. На пенсию не проживешь, начнешь крутиться, глупости делать. - Патрон вздохнул. - Будем решать неприятности по мере их поступления. Затихни, помоги министру финансов. - Он кивнул на Лебедева - Подумаем Я через два дня вернусь, спасибо за компанию, вы свободны. Потапов и Лебедев встали одновременно. - Счастливого пути, - сказал генерал и пошел к дверям. Лебедев задержался. - Я тебе не советую связываться с Гуровым. Не спорю, я постарел, однако возраст - не только потери, есть и приобретения. - Он кивнул и двинулся следом за генералом. Референт снял дымчатые очки, достал трубку и пачку фирменного табака. - Мне нужен этот как его? - Патрон щелкнул могучими пальцами, изображая, что фамилию Гурова забыл, но Референт молча набивал трубку. - Ты чего замолк? - рассердился Патрон. - Думаю, - спокойно ответил Референт. - О подполковнике Гурове поговорим позже. Сначала об этих, - кивнул в сторону дверей, за которыми скрылись Потапов и Лебедев. - В отношении старшего ты прав, его можно в скором времени отстранить и с миром, а с генералом придется решать, такую мину под себя закапывать слишком опасно. Органы на пенсию его, конечно, отпустят, но из поля зрения не выпустят. - И что ты предлагаешь? Убить? - Сварить петуха - дело нехитрое. - Референт раскурил трубку, выпустил облако ароматного дыма. - Как из него съедобное блюдо приготовить? Это вопрос. Ты потерпи, я подумаю. А пока в структуре своего аппарата ничего не трогай. - Мне нужен талантливый оперативник с безукоризненной репутацией. Найди его... - На любого можно накинуть петлю, - сказал Референт. - Однако Гуров - человек азартный, увлекающийся, при определенных условиях его можно попробовать использовать втемную. Роговой своего Референта ценил и в большинстве случаев к его советам прислушивался, но, когда тот начинал философствовать, Патрон неизменно раздражался, порой приходил в бешенство. "Ох уж эти интеллигенты, только разреши им порассуждать, в словах потопят. Ситуация сложилась простая, как таблица умножения. Все накопленные капиталы могут превратиться в осенние листья, которые, как известно, лишь кружатся. Необходима конвертируемая валюта. Есть возможность поменять рубли на наркотики и получить валюту. Но вывезти наркотики через таможню может лишь человек с безупречной репутацией, знающий секреты оперативной работы. Такого человека нашли. А вместо конкретного совета - слова, слова, слова..." - Я могу пойти с Гуровым на прямой контакт, - попыхивая трубкой, продолжал Референт. - Тебе это обойдется в миллион. - Только за результат, за контакт я тебе выдам почетную грамоту. - Патрон взглянул угрюмо, но получил в ответ такую обаятельную улыбку, что вынужден был смягчить грубую шутку: - На расходы - сколько требуется. - Гурову необходимо выдать аванс, очень серьезный аванс. Я, естественно, имею в виду не деньги. - Продвинуть по службе? - догадался Патрон. - Нет, но я знаю, что именно он возьмет Значит, аванс. - Референт загнул палец. - Перспективу найти тебя, а он тебя уже ищет. - Он загнул второй палец. - Перестраховаться и заготовить традиционную петлю. Референт взглянул на часы, перевел взгляд на двери, и они, словно повинуясь приказу, бесшумно открылись. В ресторан вошел Эффенди, подошел легкой походкой, молча поклонился, сделав небольшую паузу, сел рядом с Референтом и без предисловий сказал: - Я выполнил ваши указания. Патрон никогда не встречался с Эффенди, но, конечно, знал о его существовании и месте в организации. Константин Васильевич внимательно оглядел гостя и, хотя был не доволен знакомством, постарался улыбнуться и, указав на стол, произнес: - Перекусите с дороги. - Спасибо, я сыт. - Хорошо выглядишь, значит, о здоровье не спрашиваю. - Референт видел, что хозяин не доволен, но считал встречу необходимой. - Мы тут без тебя рассуждали об остром дефиците профессионалов. Как у тебя? - Плохо. И ты не прав, что распорядился привезти парней. Я никогда не даю советы, приказы, поступающие сверху, не обсуждаются. Понимаю, ваша Москва нашпигована черт знает кем, но за своих людей отвечаю я... Референт жестом прервал Эффенди. - У тебя прекрасные принципы, не отступай от них. - Он вынул из кармана плотный конверт, положил на стол. - Документы, деньги, адрес, по которому тебя примут, как белого человека. Отдохни несколько дней, почитай прессу, сходи в театр. Если тебе нужна девушка, скажи хозяину квартиры. - Референт ткнул пальцем в конверт. - Я тебе позвоню. Спасибо за пунктуальность. Ты свободен. Эффенди встал, поклонился, забрал конверт и ушел. Патрон проводил его взглядом и недовольно спросил: - Зачем ты это сделал? - По многим причинам. Ты должен видеть, куда уходят наши деньги. В ресторанном зале время от времени передавали о прибытии и отправлении международных рейсов. Объявили о регистрации билетов и оформлении багажа на рейс, которым улетал Константин Васильевич Роговой. Референт подозвал официантку, расплатился. - Пошли, я тебя провожу. Патрон выбрался из кресла, подхватил кейс, который казался в его руках школьным портфельчиком, и тяжело зашагал к выходу. "Ох, помощничек, - рассуждал он на ходу. - Решил припугнуть? Вот, мол, профессиональный исполнитель приговоров, и он мои человек. Живет исполнитель под моей крышей, ест из моих рук, выполняет мои приказы". Словно угадав мысли Патрона, Референт сказал: - Ты, Константин Васильевич, не прав. Эффенди слышал о тебе, я устроил встречу, чтобы лейтенант увидел генерала, это придаст Эффенди уверенности и укрепит мой авторитет. - Но ты же ни слова не сказал обо мне. - Тебя можно и не представлять. Эффенди очень сообразительный. Он служил у Адылова... Патрон положил тяжелую ладонь на плечо помощника. - Этот исполнитель говорил дело. Зачем в Москве держать диких басмачей? Вооруженные, неуправляемые, могут напиться и... - Надеюсь, не успеют. - Референт, морщась, столкнул с плеча хозяйскую руку. - Я же тебе говорил, подполковнику Гурову необходимо выдать аванс... Денис Сергачев оклемался быстро. Уже на второй день он сел за руль и поехал на встречу с Олегом Веселовым. На улице Герцена Денис припарковался, и Веселов втиснул свою богатырскую фигуру на заднее сиденье. - Куда едем? Ты обещал свести с человеком, который даст заработать. Я от своих нищенских гонораров совсем дошел, скоро олимпийскими медалями торговать начну. - Если покупателя найдешь. - Веселов довольно хохотнул. Вскоре они остановились около серого массивного дома. Просторный, не загаженный кошками подъезд, широкая лестница, белые ступени, перила блестят, не изрезаны. Денис хотел открывшему дверь вахтеру козырнуть, так как одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в прошлом вахтер носил погоны с двумя просветами. - Ты деревню из себя не изображай, - неожиданно рассердился Веселов и подтолкнул Дениса к лифту, - а то я не знаю, в какие дома ты хаживал. - Отвык. - Денис вошел в лифт, обшитый красным деревом, и спросил: - И в каких же чинах твой приятель? Ты уж обучи меня политесу, я человек хоть и нищий, да с характером, могу всю обедню испортить. Веселов не ответил, выйдя из лифта, подошел к одной из дверей и позвонил условным звонком. Руслан Алексеевич Волин распахнул дверь и с обаятельной улыбкой произнес: - Честь и слава советского спорта! Польщен, весьма польщен! Денис, я видел вас только по телевизору. Я - Волин Руслан Алексеевич. Для вас, конечно, просто Руслан. На Веселова он внимания не обратил, а Сергачеву сердечно пожал руку, помог снять плащ. Из глубины квартиры доносились музыка, голоса, женский смех, но закрытые двери были такие массивные, что казалось, вечеринка проходила не в этой квартире, а в соседней. - Олег, твоя пассия заждалась, пойди приложись к ручке, - сказал Волин, открывая перед Денисом одну из дверей. Веселов исчез, а хозяин провел гостя в небольшой кабинет, вдоль стен в неразрывном строю теснились книги, темные, благородные, с тусклым тиснением. - Что же, Денис, давайте сразу к делу, и не потому, что тороплюсь, а не люблю фальшивых разговоров, прелюдий. У вас материальные затруднения... - Где-то читал, что в финансовую пропасть можно падать всю жизнь, - пошутил Денис. - Я лечу в нее второй десяток и скоро разобьюсь. - Я не состою в обществе "Спасение в горах", - сказал Волин. - Я не подпольный, а официальный миллионер, люблю Советскую власть, ведь противоестественно не любить власть, которая кормит, в прекрасных отношениях с МВД. Кстати, можете сообщить об этом своему другу. - Он выдержал паузу, но Денис на "друга" не среагировал, и Волин продолжил: - Я могу предложить вам работу. Мы создаем совместное предприятие, мне нужна реклама, и я хочу использовать ваше имя. - Да кто меня помнит? - усмехнулся Денис. - Кому надо, тот вспомнит. У меня имеется новенькая "вольво". Если за рулем окажется олимпийский чемпион, я смогу выезжать на переговоры с любой фирмой. - Ливрея тоже имеется? - спросил Денис. - Я же сказал, что падаю, и подталкивать меня не требуется. "Этого парня подсунул мне подполковник Гуров, - понял Волин. - Не страшно, я же ищу к нему ход, так примем его условия, позже разберемся". - Для зарубежных партнеров ты будешь не водитель, а мой приятель. На машину получишь доверенность, подпишем трудовое соглашение, все официально, законно. Из журнала ты можешь не увольняться, так как беспокоить я тебя буду не каждый день. - И сколько? - Для начала - тысяча, а дальше - как сложится, - ответил Волин. - Может, мы вообще друг другу не подойдем. - Годится, Но я хочу получить аванс. - У тебя здоровые инстинкты. - Волин выдвинул ящик, достал запечатанную пачку двадцатипятирублевок, положил перед Денисом. - Эти бумажки сегодня ничего не стоят, но ты их будешь иметь вдоволь, и никаких преступлений, унижений, аморальщины от тебя не потребуется. - Волин поднялся из-за стола, протянул визитную карточку. - Договорились, возможно, сработаемся. - Денис взял визитную карточку, протянул свою. Хозяин проводил гостя до лифта, возвращаясь в квартиру, прикидывал, как скоро его визитка попадет в руки Гурова: скорее всего завтра поутру... То, что Референт, то есть Руслан Алексеевич Волин, так легко, даже легкомысленно, пошел на контакт с Денисом, объяснялось довольно просто. Именно Волин признал своими деньги и валюту, изъятую у Лебедева. "Раз я перед МУРом засветился, то следует нападать, доказать, что чист перед законом Руслан Алексеевич Волин", - решил он. Третий день Гуров не выходил из дома, делал вид, что увлекся расстановкой стеллажей, переустройством библиотеки. Он ждал телефонного звонка. Генерал испугался, вынудил Корпорацию уступить, но совершенно ясно, что это не отказ от задуманного, а тактический ход. Гуров переставлял книги, часто поглядывая на телефон. Когда позвонили в дверь, он, посвистывая, пошел открывать. На пороге стоял незнакомый, элегантно одетый мужчина с букетом роскошных роз. - Лев Иванович? - Гость поклонился. - Волин Руслан Алексеевич. - Очень приятно. - Гуров радушно пригласил гостя в дом. - Вы к Рите? - Цветы вашей очаровательной супруге, а я к вам, по личному делу. Волин вручил Рите цветы, поцеловал ручку, сообщил, что был в Сибири и передает от подполковника Серова Бориса Петровича низкий поклон. Услышав имя приятеля, Гуров сразу понял, откуда неожиданный гость и по какому вопросу. Совсем обнаглели, подумал было Гуров и решил гостя выставить, но Волин уже снял плащ и прошел в комнату. Тут выскочила Ольга, завязался разговор, и вскоре все сидели за столом и пили чай с вишневым вареньем. Рита почувствовала напряженность мужа, пару раз взглянула на него вопросительно, указала взглядом на дверь, мол, выйдем, поговорим. Гуров лишь пожал плечами и продолжал поддерживать светский разговор, из которого вскоре выяснил, что гость в Сибири никогда не бывал, подполковника Серова и в глаза не видел. Гуров поднялся из-за стола, молча кивнул гостю на дверь, Волин обаятельно улыбнулся, поклонился: - Благодарю, чай был изумительный - И вышел вслед за хозяином. - Поверьте, Лев Иванович, - быстро говорил Референт, - вся история с похищением вашей семьи была проведена какими-то идиотами вне ведома руководства. - Руководства чего? - серьезно спросил Гуров - МВД, Совмина, ЦК? - Ну, в данных организациях, как известно, случаются накладки и покруче, - парировал Референт и продолжал. - Только кретину могла прийти в голову мысль с позиции силы пытаться заставить вас работать на нас. Мы к вам с серьезным предложением. Гуров слушал и ругал себя непотребными словами. Утром позвонил Денис, сообщил, что вчера поздно вечером имел интересную беседу, и предложил встретиться. А он, Гуров, как фрайер чистой воды, назначил встречу на вторую половину дня. Наверняка события вчерашние и сегодняшние - звенья одной цепи. - Вы меня не слушаете, подполковник? - Отчего же? Кого же вы представляете? Что означает многозначительное "мы"? - Я лишь скромный посредник. - Референт протянул Гурову визитку. - Работаю в легальном зарегистрированном объединении. В данный момент представляю одну из неформальных организаций, коим несть числа, которая из дыр и прорех социализма делает деньги. Я скромный юрисконсульт, и, сколько бы вы ни разрабатывали меня, вы не найдете в биографии Руслана Алексеевича Волина криминала и не выйдете через него на руководство. Я и сам не знаю его. Гуров пытался найти информацию об этом человеке в своей памяти. Не может быть, чтобы такая фигура нигде ни разу не засветилась. Фамилия, имя, отчество гостя Гурову ничего не говорили. Внешность. Возраст. Элегантность. Манера говорить. И неожиданно выплыло. - Референт. В связи с чем, с какими событиями упоминалась эта кличка, сыщик сейчас вспомнить не мог, однако вздохнул и расслабился. - Вы все время куда-то уплываете, Лев Иванович, - улыбнулся Референт. - Или вам наш разговор не интересен? - Разговор пока не начинался, - сказал Гуров. - Я выслушал монолог. Вы утверждаете, что некая серьезная организация имеет ко мне серьезное предложение. Так? - Абсолютно. - Следовательно, прежде чем к человеку обратиться, о нем собирают информацию, изучают ее, анализируют. Верно? - Безусловно. - Разрабатывая подполковника Гурова, вы должны были понять, что он человек опытный, неглупый... Так? - Вы даете себе излишне скромную аттестацию. Просто опытные и неглупые нас не интересуют. Вы, Лев Иванович, человек талантливый. - Тем более непонятно, каким образом к талантливому человеку посылают вербовщика... Будем называть вещи своими именами... Вы ведь вербуете меня. И потому вы никак не можете занимать в своей неформальной организации скромное место. И, главное, скромному юрисконсульту не присваивается громкая кличка - Референт. Или я не прав? Волин опешил. - Референт? - Волин хмыкнул. - Признаться, я не очень понимаю... Гуров разглядывал гостя с нескрываемым любопытством, понимая, что попал в точку, и в данной ситуации молчание значительно сильнее всяких слов. Глава пятая Гуров и не думал отказываться от предложения. Какой же уважающий себя оперативник откажется от контакта с преступным объединением, от возможности проникнуть внутрь его? Он взглянул на гостя и подумал, не пережал ли, может, немного придержать, а то парламентер испугается и переговоры прекратит. Референт же думал: "Сыщик умен, и хорошо, дураки нам не нужны. Знает кличку... Ну и что? Руслан Алексеевич Волин принял на себя чужие деньги и валюту, значит, он не пешка. Надо "было подумать об этом раньше, урок на будущее". - У нас есть деньги, мышцы, оружие, естественно, только для защиты. Мы сторонники мирного сосуществования и никогда первыми не нападаем. Гуров поморщился, как от зубной боли. - Самыми последовательными защитниками двадцатого века были Гитлер и Сталин. Переходите к делу. - Нам нужен оперативник-профессионал. - И вы решили пригласить меня? Какую Гурову определяют цену? - А сколько вы назовете, - ответил Референт. - Каковы будут мои обязанности? - Начальник координационного центра. Нас замучила междоусобица, говоря "ихним" языком, "разбирательства". Мы хотим порядка и спокойствия. Вы, Лев Иванович, с вашим опытом оперативной работы, получив необходимую информацию и неограниченную власть, сумеете навести порядок в королевстве Датском. - Я получу информацию и посажу вас всех в тюрьму. - Это несерьезно, - возразил Референт. - Нам не хватает оперативника, а с умными людьми у нас все в порядке. Иначе бы мы не располагали миллиардным капиталом. - Я, надеюсь, тоже не дурак, но не представляю, коим образом вы можете обезопасить себя. Референт улыбнулся. - Нам будет достаточно вашего слова. Да-да, Лев Иванович, вы не ослышались. Вы даете честное слово, что не используете полученную информацию нам во вред, и мы начинаем сотрудничать. Теперь опешил Гуров, откашлялся и несколько растерянно Сказал: - Письменно? - Я сказал - слово. Не расписку, не обязательство. Вы сейчас произнесете, что, мол, даете честное слово, и так далее. Вы охотник, вы хищник. Но в первую очередь вы человек порядочный. Гуров понимал, что торопится, необходимо подумать, проанализировать, но не совладал с собой и выпалил: - Невозможно. Я согласен на драку, кто кого. Но я не скрываю, моя задача - вас уничтожить. - Значит, сотрудничество не состоится. Ничего вы нам не сделаете, информацией не располагаете. Вам известны финансисты Лебедев и Волин? Старик вообще из колоды выпал. А я займусь своей официальной деятельностью. Организация будет жить не так комфортно, как хотелось бы, но, когда нет гербовой, пишут на простой. Гуров был обескуражен и молчал, но это уже было не молчание победителя. Референт взглянул понимающе. - Вы поторопились с ответом, мы хотим иметь гарантии личной безопасности. Судьба посторонних людей, которые неизбежно попадут в поле вашего зрения, нас не интересует. Вы занимаетесь привычной оперативной работой, выявляете преступников, передаете их следствию, в прокуратуру... мы лишь укажем вам круг неприкасаемых. - Я стану чистильщиком, членом вашей банды? - Элементарная юридическая безграмотность - нашу Корпорацию по роду ее деятельности квалифицировать как банду. Послушайте! - Референт был спокоен, но изобразил гнев и раздражение, повысил голос: - Вы работаете в кровавом бардаке и не изображайте из себя институтку-девственницу, которая брезгует снять белые перчатки. У вас ничего нет! Ни техники, ни людей, ни информации! Ничего!.. Вам предлагают работу. Вашу работу! - Он вздохнул. - Я устал от вас. Подумайте. А пока предлагаю небольшую сделку. Сейчас в Москве находятся пять боевиков, убийцы, насильники. Насколько мне известно, трое из них во всесоюзном розыске, я вам их отдаю - вы мне оказываете личную услугу. - Смотря какую. Референт усмехнулся и осуждающе покачал головой. - Сегодня в двадцать часов в условленном месте вы встречаетесь с генералом Потаповым, даете слово, что его жизнь находится в безопасности, мы не знаем и знать не хотим, каким образом вам удалось его удавить, мы с ним расстаемся, но не желаем иметь под своим креслом мину замедленного действия. Гуров смотрел на незваного гостя и размышлял. Этого человека можно считать либо безумно смелым, либо безгранично наглым, но в уверенности и уме ему не откажешь. Явился в дом, открыл карты, признал свое место в преступной организации и связь с генералом МВД. Какая же сила стоит за ним и дает ему возможность вести себя таким образом! Заманчиво получить бандитов взамен нескольких слов. Тем более что убивать Потапова никто и не собирается. Не будь наивным ребенком, сыщик, сделка есть сделка. Гуров, пересилив сомнения, сказал: - Согласен. Где состоится встреча на вашем уровне? - Я вам еще позвоню. - Референт взглянул на часы, встал, протянул хозяину конверт: - Все вооружены, руководителя группы не ищите, его нет в Москве. Таким образом Референт сдал МУРу боевиков Эффенди, а подполковник Гуров впервые в жизни принял взятку. Референт дорогостоящим выстрелом стремился поразить несколько мишеней. Во-первых, окончательно отрезать Корпорацию от Средней Азии, а люди Эффенди были именно оттуда и совершенно не годились для работы в Москве и Прибалтике. Во-вторых, взяв одно, Гуров начнет неизбежно вязнуть во взаимоотношениях. И главное, он придет на встречу с генералом Потаповым. Через несколько часов перед принципиальным сыщиком ляжет дорога, которая ведет только в одну сторону. Вернувшись в кабинет, Гуров позвонил полковнику Орлову, продиктовал ему фамилии и назвал место пребывания бандитов. Орлов выслушал, долго молчал. Гурову казалось, что он слышит недовольное сопение начальника. - Вступил в прямой контакт с руководством и начал брать взятки, - подвел итог своим размышлениям Орлов. - И что от тебя потребовали взамен? - Безделицу. - Ты прекрасно знаешь, что так не бывает