Виктор Леденев. Убийство по расписанию
---------------------------------------------------------------
© Copyright Виктор Иванович Леденев
Email: ew1af(а)mail.ru
Date: 5 Jun 2004
WWW: http://zhurnal.lib.ru/l/ledenew_w_i/
WWW: http://artofwar.ru/l/ledenew_w/
---------------------------------------------------------------
Уильям Рухман любил читать крутые детективы. Особенно ему нравились
похождения Майка Хаммера, который в одиночку расправлялся с целыми бандами,
без промаха поражал немыслимые цели и выходил сухим из воды в самых
безнадежных ситуациях. Билл тоже был частным детективом, однако ни разу не
испытал подобных приключений - сфера его интересов была совершенно иной.
Билл отложил книгу и взглянул на Джоан. Его секретарь не уступала ни в
чем литературной подружке Майка Хаммера, однако стоило один раз взглянуть в
ее серые глаза, как вы тут же ощущали, что имеете дело не с женщиной, а
сверхновой моделью мощного компьютера, который по ошибке или с холодным
умыслом поместили в тело богини. Джоан была предана своему шефу душой и
телом, однако Билл не рисковал заниматься с нею сексом при свете - только в
темноте и только в постели в ней просыпалось то, что романисты именуют
чувствами.. Любовью это даже романтичный Билл вряд ли назвал бы, но такие
отношения устраивали обоих и на этом обычно дискуссия заканчивалась.
Уильям Рухман приобрел хорошую репутацию среди коллег и клиентов, как
специалист по расследованию финансовых афер, подлогов и прочих "бумажных"
преступлений, за которые другие сыскные агентства обычно не хотели браться.
Острый аналитический ум Билла и ювелирная работа Джоан с документами и
компьютером часто приводили к успеху. Дела обычно касались крупных сумм и
потому на гонорары Билл посетовать не мог, они были внушительными. Но не
всегда бывало все гладко, иногда наступали периоды затишья, как будто все
бизнесмены вдруг уверовали в заповедь "Не укради!" Объективно, это могло
только радовать мир, однако плохо сказывалось на финансовом положении Билла
и Джоан. Сейчас Билл обдумывал ситуацию. Некто Спенсер явился в бюро и
предложил работу охранника для своего шефа. Обычно он отправлял таких
клиентов к кому-нибудь из своих друзей-детективов, но сейчас... Работа
охранника явно ниже его профессиональной квалификации и деньги, конечно,
небольшие, но все-таки...
- Ваши услуги моему шефу нужны всего на один день, господин Рухман, а
именно завтра - с раннего утра до полуночи..
- А что, собственно, должно произойти завтра? Конференция, вечеринка,
деловая встреча?
- Господин Клаузман получил письмо, в котором сообщалось, что он будет
убит 18 апреля, то есть завтра.
- А вам не приходило вам в голову, что это глупая шутка?
- Что приходило мне в голову, не имеет никакого значения, а вот мой
босс воспринял это сообщение совершенно серьезно. Он ждет вас завтра утром.
Это ваш чек. Спенсер поклонился и вышел. Билл опять задумался. Странная
просьба, странное письмо. Убийца предупреждает жертву заранее... Его
размышления прервало удивленное восклицание Джоан, поразил причем даже не
смысл, а интонация
- Джоан проявила эмоции, не находясь при этом в постели! Это что-то
новенькое.
- Посмотри-ка на сумму! Фантастика! За один день работы такие деньги?
Сумма впечатляла, однако Билл напустил на себя маску пресыщенности.
- Это говорит о том, что они знают, с кем имеют дело. Моя блестящая
репутация...
- Какая такая репутация? Две месяца без клиентов ты называешь блестящей
репутацией?
- Ладно, оставим это. Как ты думаешь, это письмо написано всерьез?
- А какое тебе до этого дело? Раз клиент верит, поверь и ты, тем более,
за такие деньги.
- Ты права. И все-таки здесь что-то неестественное, как в плохом
театре... И, заметь, что особенно примечательно, чек был выписан заранее,
еще вчера. Думаю, этот господин Клаузман напуган и даже очень. Кстати,
взгляни-ка в свой компьютер, что это за птичка? Пальцы Джоан взлетели над
клавиатурой. Компьютер пожужжал, свистнул и вслед за ним присвистнула и
Джоан. У Билла отвисла челюсть - уже дважды за один день его секретарь дала
волю эмоциям. Поистине, что-то в мире произошло необычное.
- Твой клиент стоит около трех миллиардов. Химия, пластмассы, нефть и
прочие мелочи. Причем разбогател мгновенно, за какой-то год, почти сорок лет
назад.
- Тогда все ясно, человек с тремя миллиардами может себе позволить
такой гонорар. Моя совесть успокоилась. На сегодня все. Идем обедать. Билл
достал из ящика стола "беретту" и сунул ее в кобуру.
- Насколько я понимаю, после обеда мы отправимся ко мне?
- Ты правильно понимаешь. А как, интересно, ты догадалась. На лице
загадочной компьютерной богини появилась легкая улыбка. Чудеса продолжались
и Билл почему-то очень не хотелось, чтобы они исчезли....
Особняк Клаузмана был большим, однако без претензий на внешнюю роскошь.
Ограда солидная, охрана - тоже. У ворот охранники долго разглядывали его
значок детектива, чуть ли не обыскали машину и пропустили лишь после звонка
в дом. Интересно, зачем хозяину при такой охране и таких заборах еще
понадобился детектив? Для рекламы? Или поболтать не с кем? В холле детектива
ждал Спенсер.
- Господин Клаузман ждет вас в своем кабинете.
- Эй, дружище, вы случайно вчера не перепутали чек?
- Что вы, я никогда ничего не путаю. Проходите. Билл вошел в кабинет,
скорее напоминающий зал музея средней величины. Старинная мебель, картины в
золотых рамах, тысячи книг на полках... Кресло у письменного стола
развернулось. В нем сидел седой старик в простом свитере. Биллу показалось,
что он только что сошел с одной из картин в этом же кабинете. Старик указал
на кресло напротив.
- Садитесь, детектив, простите, как вас?
- Уильям Рухман, можно просто Билл.
- Отлично, Билл. Там - виски, там - сигары. От виски детектив
воздержался, однако сигары были отменные и против такого соблазна трудно
было устоять. Детектив обрезал сигару, закурил, принял небрежную позу и
вопросительно уставился на старика.
- Рассматриваете музейный экспонат? Да, да, я действительно стал уже
частью этой комнаты - так же стар и так же много стою. Вижу, у вас есть
вопросы.
- Почему вы обратились именно ко мне?
- Я много слышал о вас, мне рассказывал старина Фрейзер, вы ему помогли
возвратить пару миллионов. Но мое дело не в деньгах. Прочтите-ка вот это.
Рухман внимательно прочитал письмо: "Я тебя убью завтра вечером и ничто на
свете не может тебя спасти, старый лицемер. Правосудие иногда запаздывает,
однако всегда приходит. Прощай!" Письмо, как письмо. Штифт принтерный,
отпечатано на лазернике, бумага стандартная... Никаких зацепок....
- Немного, но выразительно. И вы этому верите? А может, это просто
шутка?
- Не знаю, не думаю, что это чья-то шутка.
- Тогда кому это вы так насолили, что он решил изображать правосудие?
- Знаете ли, за такую долгую жизнь, как моя, многим успеваешь
насолить...
- Пожалуй. У меня такого опыта пока нет. У вас много друзей?
- Издеваетесь? Какие друзья? В лучшем случае, деловые партнеры. Были и
друзья, в молодости, когда мы все были еще бедны и полны амбиций. Потом это
все куда-то пропало... Молодость и дружба часто исчезают одновременно. Нет,
пожалуй, сейчас я не могу похвастать друзьями.
- А как насчет наследства, простите, но ваш возраст...
- У меня никого не осталось из близких родственников. Печально,
конечно, но это так. По завещанию все деньги пойдут в фонд помощи молодым
ученым. Так что от моей смерти никто не выиграет.
- А почему ученым? Могли бы помогать, например, актерам или мусорщикам.
- Я сам был когда-то таким ученым - с головой полной идей, однако без
денег, чтобы хоть одну из них воплотить в жизнь. Свое состояние я сделал
благодаря одной такой идее, правда, не моей.
- Не вашей?
- Сейчас я стар и могу во всем признаться. Еще в университете мы
дружили с Карлом Бреннером. Он - химик и открыл новый способ полимеризации,
а я запатентовал его идею на свое имя.
- Ого! Значит вы его, господин Клаузман, выражаясь современно, просто
кинули? Забавно.
- Ничего забавного, таких случаев сколько угодно, он был человеком,
совершенно непригодным для бизнеса. Идеалист, непрактичный мечтатель. Его
идея так и сгинула бы в безвестности, если бы не я.
- Понятно, можно сказать, облагодетельствовали паренька. Благородно. А
как же он?
- Не надо иронии, я хорошо знаю цену своему поступку. А он продолжил
свою работу, стал великим ученым, вы, возможно, слышали о нем.
- Конечно же, нобелевский лауреат Бреннер! Как я сразу не догадался!
Так это вы его объегорили в молодости?
- Как видите, Карл и без меня пробился на самый верх. Но он на меня
обиделся.
- И я его понимаю. Когда тебя обокрал друг, поневоле обидишься.
- Вы, Рухман, слишком молоды и потому не понимаете, что в бизнесе нет
таких понятий, как дружба. Есть только успех или провал. Не думаю, чтобы
Карл через столько лет еще помнил ту обиду, ведь он даже письмо мне прислал,
хотел встретиться... И я согласился. Больше они на эту тему не
разговаривали. Обед был подстать все обстановке - немного чопорный, но зато
вкусный. Клаузман оказался интересным собеседником и неплохо образованным
человеком. Он рассказывал о своих картинах, рыбной ловле, происках своих
конкурентов, способах приготовления мартини, но ни разу не упомянул о
причине, по которой детектив стал в этот день его гостем. Час шел за часом в
неторопливой беседе. Все в доме было таким мирным и уютным, что мысль о
смерти, тем более убийстве, просто не приходила в голову. Около восьми
зазвонил телефон. Билл насторожился. Звонили охранники от ворот.
- Приехал доктор Эванс. Моя ежедневная процедура, укол, - ответил
старик на вопросительный взгляд Билла. Доктор Эванс был похож на всех
докторов в мире - деловитый, аккуратный, в круглых очках. Укол он сделал
быстро и профессионально, так же стремительно удалился. Билл повертел в
руках пустой флакон от лекарства. "Метакдипрофилен," Название было
незнакомым Биллу, но что в этом удивительного, мало ли лекарств на свете...
После укола старик заметно повеселел, встал с кресла, закурил сигару.
- Доктор Эванс строг и несправедлив, запрещает мне курить. Теперь, до
завтрашнего вечера я могу немного похулиганить. Если доживу, конечно...
Биллу понравилось, что Клаузман не потерял чувства юмора. Старик с
наслаждением курил, с детским удовольствием наблюдая за струйками дыма...
Билл зевнул. День, указанный в письме, заканчивался, а ничего похожего на
убийство не было и в помине. Однако сонливость Билла мгновенно исчезла,
когда старик, затянувшись сигарой в очередной раз, вдруг дернулся, потом
вытянулся в кресле и через мгновение замер. Сигара выпала из руки и дымилась
на ковре.
Билл остолбенел. Несколько мгновений он тупо смотрел на недавнего
собеседника, потом подскочил к старику, попытался нащупать пульс. Его не
было, господин Клаузман скончался, как и было обещано в письме... Детектив
дико осмотрелся вокруг, словно ища невидимого убийцу, и снова плюхнулся в
кресло, судорожно пытаясь сообразить, что же такое произошло в последние
минуты, что вызвало смерть? И ничего не смог придумать. Главным чувством в
этот момент была досада, сильная досада. И ничего больше.
Он механически поднял сигару с ковра и раздавил ее в пепельнице. Логика
услужливо подсказала несколько возможных вариантов - отравленный обед,
сигара, укол... Но ведь обед он разделил вместе со стариком и ничего, жив и
здоров, сигары он курил тоже. Нельзя же предположить, что старик выбрал
именно одну единственную отравленную сигару из целой коробки... Укол. Да,
остается укол. Склянка из-под лекарства лежала у Билла в кармане. Билл
поднял трубку телефона. Спенсер, видимо, почувствовал нечто серьезное в его
голосе и потому явился почти мгновенно.
- Что с боссом? Он потерял сознание?
- Увы, кажется, он мертв, как и было предсказано. И я ничем не смог ему
помочь. Звоните доктору, пусть срочно приезжает.
- А, может, сначала в полицию?
- Полиция может подождать. Звоните доктору. В ожидании приезда врача
Билл тщательно осмотрел рабочий стол. Деловые бумаги, копии договоров,
какие-то счета, в стопке писем - обычная переписка бизнесмена.
- Спенсер, вы не помните, письмо с угрозой пришло по почте?
- Отлично помню, обычной почтой вчера утром. Босс прочитал письмо,
подумал и отправил меня к вам.
- Понятно. Где конверт?
- Я его выбросил в мусоросжигатель вместе с другими ненужными бумагами.
Господин Клаузман ежедневно чистит... чистил стол от лишних документов.
- Весьма предусмотрительно. А вчера никаких еще писем не было?
- Было одно. Только не с почтой, его приносил рассыльный из отеля.
- Так, любопытно. Где же оно? Я просмотрел все бумаги. Может, вы его
тоже сожгли?
- Нет, этого письма я не сжигал. Это было странное письмо.
- Вот как? И что же в нем странного? Анонимное?
- Нет, там был логотип отеля, но вот имя... Оно было адресовано Фрогги
Клаузману. А господина Клаузмана звали Майкл. Фрогги это его прозвище в
молодости.
- А какой, вы говорите, логотип был на конверте? Билл снова взялся за
телефон.
- Скажите, в вашем отеле не остановился некий господин Бреннер. Карл
Бреннер. Посмотрите в гостевой книге.
- Мне не нужно никуда смотреть. Нобелевский лауреат Карл Бреннер.
всегда останавливается в нашем отеле.
- Отлично, не могли бы вы соединить меня с ним?
- Это невозможно. Господин Бреннер сегодня утром улетел в Нью Йорк, где
он живет.
- Скажите, а не было ли почты господину Бреннеру вчера?
- Была. Наш рассыльный ходил куда-то с письмом и пришел с ответом. Билл
положил трубку. Что-то с этим письмом было не так, только вот что? Письмо с
посыльным, ожидание ответа... Как сказал сам покойник, Бреннер предлагал
встретиться и помириться? Убийцы обычно не имеют привычки мириться со своими
будущими жертвами. Хотя, как знать... В дверях появился доктор Эванс в
сопровождении Спенсера.
- Что вы с ним сделали? Что с ним?
- Не знаю, ведь это вы доктор, а не я. После укола он почувствовал себя
бодрее, даже закурил. А потом вдруг - хлоп...
- Не понимаю. Похоже на инфаркт, но определенно можно сказать только
после вскрытия. Курс уколов я начал почти месяц назад, ему это хорошо
помогало, я так надеялся на новое лекарство.
- А может, дело в дозировке? Знаете, есть такие лекарства...
- Да нет, все было, как обычно. Лекарство, хоть недавно появилось, но
зарекомендовало себя хорошо.
- И что же это за чудо?
- Метакдипрофилен, одно из производных синильной кислоты.
- Что? Ведь цианид калия жуткая отрава?
- Еще бы! Но это не цианид, а всего лишь его отдаленный родственник...
Нет, надо бы вызвать полицию.
- Вызывайте, хотя... Еще один вопрос, доктор. У вас кто-либо в
последнее время интересовался, применяете ли вы это лекарство?
- Да, был звонок из фирмы-производителя. Просили дать отзыв и
спрашивали, кого из своих пациентов я пользую им. Они знают, что у меня
очень солидные пациенты, для фирмы это серьезная реклама. Спенсер позвонил в
полицию, а доктор замолчал и мрачно уставился на бывшего пациента. У него
были свои заботы. Как ни говорите, а покойник - плохая реклама самому
врачу... Билл напряженно размышлял. Это таинственное письмо, которое пришло
и ушло... Кто его послал? Карл Бреннер? Возможно, а возможно и нет - простое
совпадение. Лекарство? Нет, кажется, тут тоже все чисто. Доктор мог быть кем
угодно, но вовсе не казался простофилей, чтобы оставлять улику в руках
постороннего человека, к тому же еще и детектива. Рухман пытался
переворошить в памяти все оставшиеся после университета знания по химии, но
ничего путного не получалось. Картина рисовалась невеселая - человеку
угрожают, называют время смерти и убивают точно по расписанию, а он,
детектив, оказывается годным лишь на роль свидетеля. Грустно... Нет, дело,
видимо, все-таки в лекарстве. Билл попробовал зайти с другой стороны.
- Доктор, а может ли лекарство в каком-либо особом случае превратиться
в синильную кислоту?
- Просто так не может. Конечно, с помощью сложных реакций можно
выделить кислоту из лекарства, но... Значит, кислоту все-таки можно
выделить? Но сложно. Для кого? Что позволено Юпитеру, не позволено быку...
Посмотрим. Билл снова взялся за телефон.
- Гарри, привет, это Рухман. Прости, что так поздно звоню, но есть один
вопрос.
- Господи, Билл, какие вопросы могут быть в полночь!
- Не ворчи. Скажи-ка лучше, можно ли быстро и без сложных реакций
выделить одно вещество из другого.
- И ты меня для этого разбудил? По ночам ты изучаешь химию? Конечно же,
можно. Правда, это весьма непросто, но принципиально возможно. Ты
когда-нибудь слышал о катализаторах? Они воздействуют на внутренние связи в
молекулах, иногда убыстряют реакции, иногда - замедляют. Так вот, все
зависит от устойчивости молекулы первоначального вещества, но и его можно
нарушить. Есть весьма непрочные соединения, тогда задача сильно упрощается.
- А если это вещество находится внутри человека, в его организме?
Скажем, лекарство?
- Это ничего не меняет, просто в человека надо ввести еще одно вещество
- катализатор. И реакция пойдет хоть в человеке, хоть в пробирке...
- А что сначала - катализатор или вещество?
- Без разницы.
- Спасибо, Гарри, ты гений! Желаю тебе стать нобелевским лауреатом.
Доктор Эванс и Спенсер внимательно прислушивались к разговору.
- Скажите, Спенсер, а как господин Клаузман отправлял письмо?
- Письмо принес мальчишка из отеля и сказал, что ему велено ждать
ответа. Господин Клаузман написал несколько строчек, запечатал письмо и
передал мне.
- А как он запечатывал письмо?
- Как обычно запечатывают письма - уложил в конверт, заклеил и все.
Спенсер на секунду задумался.
- Постойте-ка, тут тоже было нечто странное. Конверт он взял не свой, а
тот, который был в письме, уже с обратным адресом.
- Вы хотите сказать, что внутри письма из отеля был еще один конверт?
- Да, и господин Клаузман запечатал именно его. Письмо из отеля он тоже
вложил в этот конверт.
- Ну, вот, все встало на свои места. Что ж, господа, по традиции
гениальный детектив обычно собирает всех причастных к преступлению лиц и
указывает на преступника. Воспользуемся прецедентом и попробуем
импровизировать в духе Эркюля Пуаро. Хотите, я сейчас вам расскажу, как
убили господина Клаузмана? Отлично. Так вот, имею честь сообщить, что его
убили вы, доктор, и вы, Спенсер. Доктор шариком выкатился из кресла, а
Спенсер начал медленно багроветь и сжимать кулаки.
- Успокойтесь, я вовсе не хочу вас ни в чем обвинять, просто вы стали
невольными соучастниками убийцы. Вы, доктор, ввели лекарство, как обычно
делали каждый день в одно и то же время. Кто мог знать об этой ежедневной
процедуре?
- Да, кто угодно. Я рассказывал своим коллегам, знали слуги в доме,
шофер, вот Спенсер, например, знал... Господин Клаузман очень верил в это
лекарство и даже по телефону рассказывал своим знакомым, как оно ему
помогает.
- Понятно. Стало быть, об этой процедуре мог узнать, кто угодно. В том
числе и человек, который замыслил убийство. Завтра я могу позвонить в офис
фирмы-производителя, но уже знаю ответ - никто от них вам не звонил. Звонил
убийца, он уточнил, в какое время вы делаете укол своему пациенту. Итак, вы
ежедневно вводили господину Клаузману лекарство, в котором был яд, однако
смертельные молекулы были в нем связаны сложным химическим образом и потому
безобидны. Однако, каким-то образом в организм покойного попадает и
катализатор, который возвращает молекулам убийственную силу. По этому
принципу действует и, так называемое, бинарное химическое оружие. В нем тоже
происходил реакция распада безобидного вещества с помощью катализатора и...
В результате сотни, тысячи мертвецов. Вроде нашего господина Клаузмана. Но
как попало это вещество в организм убитого? Я никак не мог этого понять, но
здесь на сцене смертельной трагедии появляетесь вы, Спенсер, с письмом из
отеля. Господин Клаузман получает весточку от старого друга с просьбой о
встрече. Однако, видимо, в письме была и некая просьба. Нечто вроде того,
что не стоит, мол, придавать встрече чересчур публичный характер, это наше
дело, потому не надо, чтобы о ней узнали журналисты и так далее. Все логично
- встреча двух таких знаменитых людей не могла бы остаться незамеченной, а
огласки не хотел ни один из них. Была в их отношениях одна деликатная
проблема, о которой оба не хотели бы распространяться. Господин Клаузман,
как он сам мне говорил, решил помириться со своим старым другом, быть может,
даже попросить у того прощения. Он выполняет просьбу и отправляет свое
письмо вместе с конвертом назад в отель. Вы отдаете его посыльному и оно
попадает в руки человека, который его и отправил. Круг замкнулся. Думаю, что
оно исчезло безвозвратно. Таким образом навсегда исчезла и единственная
бесспорная улика, без которой мой рассказ просто беллетристика в духе Агаты
Кристи и ничего более.
- То есть как? Что же особенного было в письме?
- Не в самом письме, а в полоске клея на конверте. Господин Клаузман,
как человек старомодный, просто смочил языком клей и запечатал письмо, так?
- Именно так. Он лизнул конверт...
- Вот и все. Я все думал, что же могло стать катализатором? После укола
покойный ничего не ел и не пил, только курил. Но я никак не мог сообразить,
что порядок введения компонентов не играет никакой роли. Гарри мне
подсказал, что порядок не имеет значения, и до меня дошло, что катализатор
попал в организм до, а не после укола. Он был в клее на конверте. В
результате в организме нашего покойного господина Клаузмана образовался
бинарный яд и убил его изнутри. Вы, Спенсер, лично отправили единственную
улику убийце, впрочем, думаю, письма давно уничтожено, а сам Карл Бреннер
спокойно летит через океан. Улик против него нет. А если бы я попробовал
выложить ему свои соображения, он просто расхохотался бы мне в лицо.
Убийство, совершенное гением. Недаром он все-таки нобелевский лауреат. Да,
старина Клаузман, возможно, действительно хотел покаяться в грехах
молодости, но тот, другой, думал иначе и все-таки припомнил старому дружку
сорокалетний должок...
- Вы расскажете эту историю полиции?
- Я не сумасшедший. Если я выложу свою версию, то они точно сочтут меня
психом. Улики нет, никаких косвенных доказательств - тоже. Только мои
домыслы, хотя я не сомневаюсь, что именно так все и произошло. А вскрытие
покажет обыкновенную остановку сердца, что в его возрасте вполне реальная
вещь. Если обнаружат какое-то постороннее вещество, то сочтут это остатками
лекарства. Вот и все. Как там написал в письме этот мститель? "Правосудие
иногда запаздывает, но все равно приходит". Только вот правосудие ли?
После приезда полиции и нудных расспросов, Билл, наконец, уселся в свой
"шевви". Ехать в пустую квартиру, где в холодильнике одиноко тосковала
единственная банка пива, не хотелось. Он мечтал сейчас постоять под горячим
душем, выпить немного подогретого виски и хорошенько расслабиться...
Джоан выглядела спросонок просто великолепно - чуть припухшие губы и
глаза без очков делали ее похожей на немного обиженного ребенка. Билл
выполнил почти всю намеченную программу и теперь стоял со стаканом на пороге
спальни с полотенцем на бедрах, наблюдая, как Джоан укладывается в постель.
- Скажи-ка, милая, ты умеешь обижаться?
- Конечно, как и всякая женщина.. Вот если ты через двадцать секунд не
будешь в постели, узнаешь, как я это делаю.
- А долго обижаешься?
- Нет. Обычно на следующий день забываю. Не люблю жить с обидой в душе,
тоска смертная - копить обиды.
- Вот это замечательно! Просто великолепно! Туши свет!
Last-modified: Fri, 04 Jun 2004 20:46:05 GMT