практически не открывалась за время эксплуатации спейсера, и Аристарх никогда не вспомнил бы о ее существовании, если бы не вызов бывшего зама Берестова, ставшего командиром обоймы риска. Шадрина он увидел сразу, как только вошел, хотя света в отсеке не было: безопасник лежал ничком на полу у выходной потерны линии доставки, неловко подвернув руку. В следующее мгновение на голову комиссара обрушился жесткий парализующий удар пси-поля, и если бы он не обладал интуитивным видением и развитым чувством опасности, все закончилось бы печально, но защитные силы организма, мобилизованные интуицией, сработали безошибочно. Отразив удар, Железовский, не раздумывая, прыгнул к полуоткрытой дверце одного из шкафов с инструментом, мгновенно включившись в ритм жизни, недоступный неинтрасенсу. Опасность была повсюду, она разлилась по отсеку, словно вода из прорвавшейся канализации, ориентироваться пришлось уже в действии, наощупь, и прошло целых полсекунды с момента его появления, когда наконец Аристарх определил, где находится противник. В то место, где он только что стоял, с гулом ударил невидимый кулак гравитационного разряда. -- Браво, комиссар!-- раздался отчетливый пси-голос.-- Реакция у тебя превосходная, и тем не менее.., -- Стойте!-- ответил Железовский мысленно.-- Вы слишком много говорите, в этом одна из причин ваших поражений. Посмотрите на мою руку. -- Вижу, это "универсал-101". -- Ошибаетесь, это полевой аннигилятор "шукра". Я пробью насквозь весь корабль... вместе с вами, разумеется. И реакция у меня не хуже. Уходите, пока не подоспела обойма, "ланспасад", ваша жизнь нам не нужна. -- Зато мне нужна твоя, комиссар, и задание должно быть выполнено. -- Слова, слова. Или стреляйте, или уходите, но успею выстрелить и я. Что вы сделали с ним? -- Железовский кивнул на лежащего Шадрина. -- Он пока жив. А тебя, оказывается, наши аналитики недооценили и дали неполную информацию. И все же задание будет выполнено. -- Уничтожив меня, вы все равно ничего не добьетесь, просто на моем месте будет работать другой человек, и не исключено -- более энергичный. К-мигрант выстрелил, но за мгновение до выстрела Железовский переместился на несколько метров в сторону, не открывая огонь в ответ. Многотонный удар гравиразряда, сконцентрированный в невидимую "пулю" размером с голову человека, пришелся на стол, решетку и колонну манипулятора, сплющив и разгладив их в ровную дорожку, -- Идиоты!-- выговорил Аристарх, продолжая двигаться бесшумно и быстро, резко меняя направление, высоту прыжков и положение тела; руки и лицо его в темноте засветились изнутри розовато-малиновым светом.-- Неужели вам недостает элементарного интеллекта, чтобы сообразить -- благородные цели не могут быть достигнуты негодными методами! Неужели опыт цивилизации, ее история ничего вам не подсказали, если вы продолжаете играть в старые детские игры с засадами, выстрелами из-за угла, планами завоевания плацдармов и прочей белибердой? Неужели еще не ясно, что мы, как профессионалы, в эти игры обучены играть специально, дабы ни у кого не возникло желания реставрировать прошлое? Выстрел -- с грохотом разлетелся купол вакуум-камеры. Еще один -- рухнула крайняя стойка, поддерживающая монорельс над сборочным столом. Последний выстрел задел ложемент мастера и колонну интелмата, разлетевшуюся фонтаном ослепительных искр, а потом Железовский достал-таки стрелявшего и вырвал у него пистолет. Весь разговор и схватка длились не более полутора минут. Противники застыли друг против друга, и только теперь Аристарх с опозданием определил, что перед ним не К-мигрант. В то же мгновение в отсеке вспыхнул свет, одев сгорбившегося напротив комиссара "серого человека" в серебристый ореол, в потерну проскользнула Боянова, и в голове Железовского взорвался ее отчаянный пси-крик: -- Аристарх! Он успел только прыгнуть -- не группируясь, рефлекторно, не собрав силы и волю, просто чтобы не стоять на месте, успев лишь с сожалением подумать: поздно! Выстрел, бесшумный и неяркий, раздался со стороны высунутой из стены мульды транспортера -- К-мигрант прятался там, и на сей раз это был точный лазерный импульс, пронзивший плечо Железовского. Комиссар выстрелил в ответ, не целясь, еще в падении, и ему на краткий миг удалось дезориентировать нападавшего: штриховая очередь лазерных импульсов прошла чуть в стороне, в то время как молния аннигилятора проделала в стене рядом с челюстями транспортера широкий огненный пролом. И тут в действие вмешались еще двое: Забава Боянова, открывшая огонь из "универсала" в направлении неведомого врага, и Габриэль Грехов, сбивший ее с ног и тем самым спасший от новой очереди. Двигался проконсул так быстро, что даже Аристарх, успев сориентироваться и справиться с болью, с трудом улавливал па его странного танца -- бега-атаки. Стрельбы Грехов не открывал, хотя и держал в руке пистолет. Лазерные импульсы прекратились, мульда транспортера упряталась в стену, с шипением сработали замки грузовой капсулы, и автомат швырнул ее в трубу отправки. Взвыла сирена тревоги, в отсек вбежали безопасники группы подстраховки, остановились. Грехов выбежал, едва не сбив с ног оперативника. Боянова, держась за шею, и Железовский, поддерживая руку, поднялись с пола, глядя друг на друга. Грехов вернулся через минуту, кивнул командиру обоймы, спрятал пистолет, посмотрел по очереди на председателя СЭКОНа и на комиссара-два: -- Это был Мэтьюз Купер, он у них "штатный палач". -- Ушел? -- спросил командир группы, озабоченно разглядывая дыру в стене. -- Мы засекли его драккар по сетке непривязанных объектов, хотя он и знал код автоответа, но потом повторил дробь погранслужбы, и мы отвязались. Однако в драккаре его ждут. -- Вряд ли он собирался уходить тем же путем, - проворчал Железовский, из черного пятнышка на его плече появилась струйка крови. -- Он снова ушел через метро, -- сказал Грехов. -- Отсек рядом, и операция была подготовлена неплохо. Каким образом К-мигранты используют метро со стационарным выходом, не появляясь на подконтрольных станциях? Как им удается переориентировать выходы? -- Проблема пока не решена, - буркнул Железовский. -- Но по ней уже работают коллективы ученых. Что с ним?-- обратился он к оперативникам, осматривающим Шадрина. -- В шоке, но дышит. -- В клинику! -- И ты тоже, -- подошла к нему Забава, прижалась к выпуклой груди, маленькая и хрупкая в сравнении с мощным торсом комиссара, похожая на девочку, повернулась лицом к Грехову. -- Спасибо, Габриэль. -- Не за что,-- ответил Грехов.-- Но в другой раз я могу и не успеть. К-мигранты чертовски изобретательны, а главное, лишены человеческих слабостей, прошу это учитывать. С вашего позволения я заберу этого монстра. -- Он кивнул на застывшего "серого человека". -- Зачем он вам? -- Попробую кое-что выяснить. Аида за мной, террорист. "Серый человек" выпрямился и, мягко ступая, послушно двинулся за проконсулом. Железовский, Боянова и молодые оперативники молча смотрели им вслед. * * * Конструктор достиг Т-конуса через три дня после описанных событий. За это время погранслужбе удалось напасть на тайную стоянку спейсера К-мигрантов в тысячекилометровой толще "мха" поверхностного слоя омеги Гиппарха, и тем пришлось убираться в открытый космос подальше от цепи застав и погранпостов. Видимо, это обстоятельство и помешало им нанести прицельный и мощный удар по Т-конусу, хотя безопасники и пограничники и были готовы к нападению. Удар был нанесен, но лишь силами "серых людей", "пакмаки" которых были перехвачены еще на подступах к гигантскому сооружению. Конструктор и теперь не имел определенной формы, непрерывно меняя очертания; в его гранулированной, многосложной, светящейся фигуре угадывались эллипсоиды, параболоиды, конусы, многогранники, иглы, плоские и винтовые поверхности, и все это текло, изменялось, прорастало друг в друга, создавая непередаваемо сложную картину, от которой кружилась голова и захватывало дух. Не укладывалось в голове, что перед тобой не просто сложнейшая физическая система размером со звездную семью, включающую десяток планет, но разумное существо, мыслящее категориями, далекими от всего, чем жило человечество. Как сказал Савич, лидер исследователей, занимавшихся проблемой пресапиенса: -- Он намного сложней человека! Все наше знание, которым мы так кичимся, составляет какую-то очень малую, миллионную долю его Знания. Перед нами действительно разумная галактика, история которой уходит в неподвластные нашему уму глубины вселенской истории. И давайте так к нему и относиться -- с почтением и благоговением, ибо он не только старше человечества, он старше нашего метагалактического домена, который мы, ничтоже сумняшеся, горделиво назвали Вселенной, хотя это всего-навсего пылинка в настоящем, постоянно бурлящем океане Метавселенной. Вряд ли он когда-нибудь заговорит с нами, живя по своим законам, и это наверное тоже придется признать аксиомой. Никто с ученым не спорил, все мнения были уже высказаны, решение сформулировано, и теперь оставалось только ждать действий самого Конструктора. Затаив дыхание, тысячи очевидцев события наблюдали за его полетом в залах и рубках машин звездного флота, а миллиарды землян смотрели объемные передачи по каналам видео с самыми разными чувствами -- от страха, негодования и возмущения до равнодушия и ненависти. Лишь одно чувство было общим -- чувство тревоги. Забава Боянова после нападения на Железовского не покидала борт спейсера "Перун", перенеся атрибутику своего рабочего места в каюту, и постоянно держала связь с секретарями СЭКОНа, работающими на Земле От ее внимания не ускользнула ни одна мелочь в организации погранслужбой контроля важнейших участке работы и соблюдении норм экоэтики. Момент выхода Конструктора к зоне действия Т-конуса совпал с появлением в зале спейсера Грехова и Анастасии Демидовой, и Боянова не могла не заметить, что оба волнуются, хотя и по-разному. И если волнение Насти было понятно, то чувство Грехова давало повод к размышлению. Конструктор остановился всего в сотне километров от той незримой черты, которую наметили люди и за которой его ждала всасывающая воронка Т-конуса, величайшего из сооружений, когда-либо построенных землянами, готового сжать любой попавший в него объект в тончайшую "струну" и вышвырнуть его за пределы местного звездного скопления. Чудовищный реликт невообразимо далеких эпох, занимавший в последнее время все великие умы, ставший предметом поклонения разного рода мистических сект, источником новых религий, артефактом Третьего Великого Пришествия -- по терминологии всеземной христианской церкви, замер перед хрупкой преградой, словно только сейчас очнулся от долгого мучительного сна. Люди ждали. Прошел час, второй -- ничего не изменилось в пространстве, насыщенном, казалось, плотным излучением мук неизвестности, а потом, заставив всех вздрогнуть, во всех залах, рубках, каютах и в наушниках раздался спокойный бас Железовского: -- Отбой "полундре"! Чп-вахте "бег трусцой". Остальным штатные режимы. Люди в зале зашевелились, заговорили, возбуждение схлынуло не сразу, тем более, что ситуация не разрядилась, ожидание не закончилось. Боянова подошла к стоявшей особняком паре: Настя держала Грехова под руку и лицо у нее было застывшим и печальным. -- Извините, проконсул, вы всегда все знаете, ответьте на вопрос: почему Конструктор выбрал этот путь и следует по нему со слепым упрямством носорога? Грехов покосился на девушку, по обыкновению помолчал. -- А вы еще не догадались? Боянова внешне спокойно встретила взгляд проконсула. -- Нет. -- Это его дорога к дому, Забава, только и всего. Самая короткая дорога к дому. -- Что?! -- прошептала председатель СЗКОНа. -- Как вы сказали? Дорога к... дому? Взгляд Грехова смягчился, наполнился странным мокрым блеском, словно Габриэль собирался заплакать, и еще в глубине его глаз проступила на миг такая тоска, что у Забавы перехватило дыхание. -- Он родился в Системе, Забава, на Марсе, а кроме того, в его генетическую память вошла память всех проглоченных им людей, понимаете? Со всеми вытекающими последствиями. -- Вы хотите сказать, что Конструктор... обладает теперь какими-то человеческими чертами? Почему же он в таком случае, признавая нас в качестве "крестных", не спешит вступить с нами в контакт? -- Я уже говорил и могу повторить: сей чудовищный монстр, способный погасить звезду и не заметить этого, -- личность, хотя и не в человеческом понимании этого слова, но он гораздо сложнее всех тех прокрустовых рамок и определений, в которые вы пытаетесь его загнать. До сих пор человек, воспитанный на антропном принципе, убежден в том, что он -- венец эволюции. Да не так это, существуют формы движения материи гораздо более сложные, на порядок-два выше человеческого разума, и вам рано или поздно придется принять это как данность, независимую ни от каких капризов логики. Не знаю даже, можно ли употреблять к такому существу термин "разумное", да и само слово "существо". Конструктор -- наглядное доказательство нашей ограниченности. Надеюсь, он все-таки заставит всех нас пересмотреть уютные, веками слагавшиеся стереотипы на жизнь вообще и на роль человека во Вселенной в частности. Я ответил на ваш вопрос? До свидания, коллеги, до встречи на Плутоне. Грехов кинул последний взгляд на обзорный виом, показывающий мерцающее, струящееся тело Конструктора, и вышел в сопровождении молчаливой Анастасии Демидовой. Разговор Забавы и Габриэля слышали только Демин, Баренц и Железовскнй, остальные присутствующие в зале, разбившись на группки, обсуждали ситуацию. -- Я его не поняла.-- Забава Боянова зябко повела плечами, подойдя к Железовскому вплотную.-- В его рассуждениях есть какой-то логический... впрочем, не логический, а скорее психологический прокол, какое-то несоответствие этике, эдакое пренебрежение свыше, принижение человеческого интеллекта и его нравственных принципов... -- Она снова поежилась.-- И в то же время в его словах есть надежда, если не на Конструктора, то на самих нас... а с другой стороны страшно, если Грехов прав, и Конструктор ищет дорогу к дому, к той колыбели, из которой вышел. Ведь в этом случае нам снова придется решать вопрос защиты отечества, потому что любое его проявление "чувств" вблизи Солнца будет сравни всепланетной катастрофе. Окажутся ли доступными его сверхвниманию призывы не уничтожать наш дом? -- Успокойся, -- мысленно ответил женщине Аристарх. -- Не могу, меня всю трясет. Если уж между нами и К-мигрантами объявилось столько различий, то сколько их между человеком и Конструктором, между его моралью и нашей? Насколько окажутся далеки друг от друга оценки поступков и шкалы ценностных ориентации? И во что это выльется? -- Ты не учитываешь один фактор: Конструкторы -- не просто предтечи, они в какой-то мере строители нашего мира и невольные, может быть, но родители человечества, а посему изначально не враждебны нам, Мы найдем способ договориться. Забава улыбнулась. -- Во всяком случае, попытаемся. Хотя я буду настаивать на экстра-мобилизации. -- Мне почему-то кажется, что Грехов поможет нам. Как-никак он мой крестный. -- А я все равно его боюсь, и ничего не могу с собой поделать. В нем сокрыта бездна, по сравнению с которой мой внутренний мир -- просто мелкое озерцо. Железовский погладил спину женщины ладонью, и в это мгновение Конструктор исчез. Сначала все подумали, что по какой-то причине пропало изображение, передаваемое видеокамерами многих десятков зондов и аппаратов, но голос координирующего компьютера развеял недоразумение; -- Конструктора не наблюдаю! В зоне его нахождения отмечаю колебания полей и гравитационные вихри, которые обычно сопутствуют ударным выделениям энергии в результате "нечистого" перехода на "струну". По залу разлилась изумленная тишина, подчеркиваемая тихим зуммером какого-то автомата, взгляды присутствующих скрестились на фигуре Железовского. -- Где же его теперь искать?-- растерянно спросил кто-то. -- "Полундра" службам в Системе!-- объявил Же-лезовский, отстраняя Забаву, оглянулся на остальных.-- Где искать? Возле Солнца, вернее, возле Плутона или за его орбитой... если верить Грехову. ДД? -- Здесь, -- шагнул из толпы Демин. -- Т-конус в этой точке пространства не нужен, сворачивайте комплекс. Исследовательскому флоту -- старт к Земле, там решим, когда, что и как надлежит изучать. Флоту спас-службы... -- Внимание! -- перебил комиссара интелмат. -- В районе исчезновения Конструктора обнаружен плохо наблюдаемый объект в форме белесого шара массой около двухсот тысяч тонн. -- Что значит -- плохо наблюдаемый? -- быстро спросил Демин, переглядываясь с Железовским. -- Объект мерцает и почти не лоцируется, то есть отражает излучение радаров, как разреженное облако дыма. -- С массой в двести тысяч тонн? -- Я сообщил показания экспрессанализаторов... минуту! -- Что случилось? Дайте прямую связь с наблюдателями. Голос в наушниках раций изменился: -- Я "пакмак-два". Он разделился... нет, исчез... нет, на его месте что-то осталось... небольшой предмет... метра четыре в поперечнике... -- Что вы мямлите? Дайте картинку! -- Плохо вижу сам, вы не увидите совсем. Это небольшой обломок скалы в форме тетраэдра... господи! Это "голем"! Боянова вцепилась в руку комиссара. -- Аристарх!.. -- Захватите его и доставьте на спейсер... со всеми предосторожностями.-- Железовский накрыл ладонь Забавы своей.-- Ты думаешь?.. -- Это Берестов! -- А мерцающий шар? -- Неужели сам не догадался? Это мог быть только ."серый призрак". * * * О том, что Конструктор миновал ловушку Т-конуса, по "струне" ушел к Солнечной системе и остановился за орбитой Плутона (остановился -- то есть стал двигаться со скоростью Солнца в пространстве), Анастасия узнала только на второй день после своего возвращения из района расположения Т-конуса, и не от Грехова, а от Егора. Сбежав от всех, в том числе и от Габриэля, никого не желая видеть, она заявилась в дом бабушки, расположенный под Рязанью в старинном русском селе Милославское, чем повергла ту в изумление и вызвала радостные охи и причитания, в свою очередь вызвавшие ответную реакцию. Женщины наплакались, насмотрелись друг на друга, наговорились вдосталь (нагомонились, так говорила баба Фруза), провели вечер в воспоминаниях и разглядывании фотоальбомов и долго не могли уснуть, вместе переживая впечатления встречи, которые всколыхнули омут памяти. А рано утром, когда Насте приснился чудесный сон, будто она идет на лыжах по сказочно красивому зимнему лесу, в дом заявился Егор Малыгин, учитель, "шаман первого сука". Настя проснулась еще до того, как сухая и теплая ладонь бабы Фрузы коснулась ее волос, но сообразила не сразу, что от нее хотят. -- Какой шаман?--.недовольно спросила она, прячась под одеяло. -- Говорит, "первого сука",-- зашептала бабушка,-- Но человек хороший, добрый. Сон с Насти как рукой сняло, и, спрыгнув с кровати, прямо в спальной рубашке она выбежала из спальни в прихожую, где невозмутимо подпирал потолок Егор Малыгин. С разбегу чмокнула его в щеку и вдруг отступила, побледнев. -- Ты... что?.. -- А ничего,-- певуче ответил Малыгин.-- Однако холодно на дворе, хозяйка, чайку бы не мешало, с малиной. Настя оглянулась на бабу Фрузу, с любопытством поглядывающую на обоих, Прижала руки к груди. -- Бабуля, поставь чай, пожалуйста, этой мой друг. -- Не вижу, что ли? Раненько заявился, и дня не выдержал. -- Баба Фруза засеменила на кухню, сухонькая, беленькая, светящаяся насквозь, улыбающаяся так, что лучики морщинок превратили ее лицо в старинную икону. Настя фыркнула, спохватилась, что стоит в рубашке и умчалась в спальню, ткнув рукой в сторону гостиной: -- Иди в горницу, гость ранний. -- Она уже успела воспринять общий эмоциональный фон Егора и поняла, что вести, которые он принес, если и не добрые, то и не злые. В гостиной, устланной старинными коврами и увешанной расшитыми вручную полотенцами (дому было лет триста с гаком, но он стоял, свято храня традиции русского быта), она появилась в таком же старинном халате с золотыми петухами и цветочным орнаментом. -- Я тут маленько заблукал,-- сказал гость, пряча улыбку в глазах.-- Добрался до площади, пошел наобум, залез в болотце, думал -- каюк, не выберусь. Настя снова фыркнула. -- У нас тут отродясь болот не водилось. -- Да? Значит, это было в другом месте. Но если бы не болото, я бы еще раньше пришел. -- А пять часов утра -- не рано. -- Удивительное дело, но Настя чувствовала себя так, будто знала этого человека всю жизнь, и говорила с ним, как с другом детства, а не как со знакомым, которого видела всего второй раз в жизни. -- Не надо сказки рассказывать, что ты просто шел мимо и завернул на огонек. Что случилось, Егорша? -- А хорошо тут у вас.-- Гость вдруг зевнул, сумев, однако, прикрыть рот ладонью.-- Я, честно говоря, тоже спать хочу, поднялся ни свет, ни заря. У нас, правда, уже давно полдень миновал. Не думал, что под Рязанью такие морозы стоят. Настя только сейчас обратила внимание, что одет Малыгин почти по-летнему, в белую спортивную майку и лыжные брюки, хотя на дворе стоял январь. Тревога снова овладела девушкой, не снятая даже появлением бабы Фрузы с чаем. Но Егор умел разбираться в чувствах собеседницы. -- Две новости,-- сказал он, с удовольствием отправляя в рот ложку малинового варенья и делая ароматный глоток с блюда. -- Первая: Конструктор ушел из Гиппарха и торчит со вчерашнего дня за орбитой Плутона. -- Он сделал еще глоток. -- Правда?!--растерялась Настя, едва не выронив чашку. -- Вторая новость.-- Егор был невозмутим. -- Пограничники поймали в том месте, где находился Конструктор, нашу машинку для работы в жутких условиях, "голем"... Видимо, она на какое-то время потеряла способность дышать, видеть и слышать, а когда очнулась -- Егор уже поднимал с пола выпавшую из ее ослабевших пальцев пустую чашку. Налил чаю, заставил ее сделать несколько глотков, снова сел. -- А еще интрасенс называется... Настя молчала, глядя на него огромными бездонными глазами. Потом прошептала сухими губами: -- Говори!.. -- Там внутри никого, -- негромко сказал Малыгин.-- Но это "голем" Ратибора. Безопасники пытаются спасти память интелмата, пока результатов нет. Куда девался сам Ратибор -- неизвестно. Настя прерывисто вздохнула, расслабилась, закрыла глаза, губы ее сложились в горькую улыбку. -- Габриэль прав, чудес не бывает. -- Ну, лично для меня эта философия не годится.-- Егор допил чай, поклонился выглянувшей бабе Фрузе.-- Примите низкий поклон за гостеприимство, это не чай, а истинное чудо! Как и варенье. Спасибо вам. Бабушка снова засветилась улыбкой. -- За что ж спасибо, мил человек? Чай -- это еще не гостеприимство. Заходи почаще да пораньше. Мы люди простые, деревенские, чем богаты, тем и рады. -- Не надо, бабуля,-- снова улыбнулась -- через силу -- Настя. -- Он действительно шаман и все про нас знает. -- И про то знаю, что деревня на Руси не умерла только благодаря таким, как вы.-- Малыгин прижал руку к сердцу.-- И что люди корни свои знают, прошлое не забывают, благодаря таким, как вы. И что доброта на Земле сохранилась только благодаря таким людям, как вы. Вот за это и спасибо.-- Он встал.-- Ну, я пошел? Настя проводила его до двери. -- Заходи, когда сможешь, я тут поживу немного. -- Я так и подумал, а потому поговорил кое с кем, тебе позвонят, если что-нибудь выяснится. Но вот что любопытно: "толем"-то этот оставил -- кто бы ты думала? "Серый призрак". С чего бы это, а? И зачем ему спасать машину без пассажира? -- Егор кивнул и, поцеловав Насте руку, вышел, а та осталась стоять на ослабевших ногах, прислушиваясь к усиливающемуся тон" кому звону в голове и вспоминая слова из старинного романа "Аэлита": "Где ты, где ты, сын неба?.." Где ты, Ратибор? Где твоя дорога к дому?.. Отцы и дети Железовский усадил Анастасию возле минибассейна, заросшего кувшинками, и уселся там, обратив к ней обветренное, с ощутимо твердым рельефом, лицо. Вся его фигура дышала уверенностью в своих силах, непоколебимым спокойствием и надежностью, и девушка немного успокоилась, мимолетно отметив на волосах комиссара налет седины, которого раньше не замечала. Им не надо было прятаться за слова или искать в интонациях оттенки смысла, оба знали свои интрасенсорные возможности, и поэтому разговор начался в пси-диапазоне. -- У меня всего несколько минут,-- заметил Железовский, помня предупреждение Забавы насчет состояния девушки. -- Этого достаточно. Как ваше плечо? -- Спасибо, нормально. -- Я хочу работать с вами, надоело хныкать да искать одиночества. -- Вряд ли это возможно... во всяком случае в данный момент. -- Я могу работать по МАВРу. -- Штаты МАВРа, увы, заполнены. К тому же СЭКОН запретил нам привлекать непрофессионалов к работе в условиях тревоги. -- Тогда я попрошусь к пограничникам. Слабая улыбка тронула губы комиссара. -- Похоже, права старая пословица: сила желания пропорциональна строгости запрета. На щеки Анастасии легла легкая краска. -- Но я могу принести пользу... -- Хорошо, я подумаю. -- Мне известно, что найдена... капсула "голема", пустая... а Берестов? Где он? Есть что-нибудь новое? -- Интелмат "голема" кристаллически мертв, это просто металлокерамический конгломерат с разрушенными блоками памяти, специалисты почти ничего не смогли из него выудить, -- Железовский некоторое время молча размышлял. -- Единственное, что известно достоверно, -- Ратибор не погиб после "выстрела" чужанского генератора пробоя, он проник внутрь Конструктора и некоторое время находился в нем, -- Говорят, что капсулу "голема" оставил "серый призрак"... -- У вас вполне объективная информация. -- Не иронизируйте, Аристарх, я хотела сказать, что "серый призрак" не стал бы без причин оставлять машину без экипажа. Век назад, когда наши исследователи обнаружили Тартар, "серые призраки" лишь трижды контактировали с людьми, и в каждом конкретном случае они вмешивались в ситуацию, безусловно угрожающую жизни людей. Габриэль может подтвердить. -- В общем-то и я это знаю. Допустимы три варианта: первый -- Берестов погиб, второй -- остался внутри Конструктора... что также равносильно гибели, и третий... Анастасия прерывисто вздохнула. -- И третий -- его забрал "серый призрак", -- докончил Железовский.-- Дальнейшая судьба его неизвестна. Что касается Грехова... вы знаете, где он? -- Нет. С ним тоже что-то?! -- Боже сохрани, что может случиться с экзосенсом вообще и с таким, как проконсул, в частности? Он сейчас накручивает витки вокруг Конструктора. Один. Вернее, в компании с роидом. Он не говорил вам, что собирается делать? -- Он никогда ничего не говорит сам, только если его спросить, вы же знаете. Но я могу догадываться... -- Можете или догадываетесь? -- Снова иронизируете?-- рассердилась Анастасия и получила в ответ образ: призрак Железовского на коленях с виновато опущенной головой и прижатыми к груди руками. -- Больше не буду, -- Габриэль, наверное, хочет... встретиться с "серыми призраками". Он уже дважды встречался с ними, то есть, они дважды спасали его. -- Понял, спасибо. Вы прояснили ситуацию. Только хочу дать совет: не спешите делать глупости. Я имею в виду, что в Системе введен в действие режим ГО, и передвижение в ее пределах всем транспортным средствам без особого разрешения запрещено. -- Режим ГО?!--поразилась Настя.-- Это же... прошло столько лет, а термин не забыт? -- Да, прошло уже изрядно времени с тех пор, когда люди знали, что такое "гражданская оборона". Увы, пришла пора реставрировать не только термин, но и его смысл. Вчера по всем видеоканалам было передано сообщение о появлении Конструктора и заявление правительства Земли о соблюдении мер предосторожности и безопасности. Вы не слышали? -- К сожалению. Железовский встал, за ним Анастасия. -- Прошу прощения, мне надо идти. Желаю добрых вестей. -- Комиссар оказался вдруг рядом с ней, легонько сжал плечо, лицо его уже не казалось каменным.-- Я вас найду. -- Спасибо,-- прошептала девушка ему вслед. Баренц ждал Железовского в его кабинете и начал пси-разговор в ускоренном темпе: -- Наконец-то! Я ищу по всему Управлению. Что с плечом? -- Без последствий. -- Резерв или УРТ? -- Я сам с усам. Ты для этого меня искал? -- До заседания Совета два часа: а мы не обладаем полной информацией о расстановке сил. В Системе полно чужан и "серых призраков"... -- Ни те, ни другие опасности для нас не представляют. Пусть они и не сторонники диалога, в полном отсутствии этики территориальных отношений их упрекнуть нельзя, дальше орбиты Нептуна они не заходят. -- А К-мигранты? Вы определили, под кого они маскируются? Железовский сел и, не теряя нити разговора, пробежал глазами панель стола с ползущими в глубине строками важнейших бланк-сообщений; если информация его заинтересовывала, комиссар ставил над строкой мысленную точку и получал развернутое интелматом отдела сообщение. -- Пока не определили. Ты же знаешь, поведение К-мигрантов не алгоритмируется, не поддается никакому логическому и абстрактному анализу. В силу интеллектуальных и энергетических возможностей, они должны были бы абсолютно точно просчитывать целесообразность и результативность терактов и прекратить эту свою "повстанческую" деятельность, а коль этого не произошло, значит мы не все о них знаем. -- Согласен, их поведение, неадекватное реальному положению вещей, сбивает с толку, но учти, в большом Совете многие задаются вопросами -- почему все это не тревожит безопасность? -- Знакомые голоса, полюс перестраховщиков. -- Есть и прямо противоположные мнения. ---- Этих "гуманистов" я тоже знаю -- "Общество по спасению Конструктора". Никто из них не видит, как он стучится в дверь? Ты, конечно, уже знаешь о том, что идет накопление траекторных возмущений внешних планет, так вот если дело пойдет так и дальше, в Системе скоро начнутся необратимые изменения. Выдвигать тезис "спасения Конструктора" в данной ситуации все равно, что в падающем от столкновения с орлом летательном аппарате кричать "спасем птицу!" -- Это ты объяснишь Совету. Чего еще я не знаю? -- Психологи разрабатывают гипотезу, что Конструктор, когда уходил, не смог или не захотел воспроизвести в копиях людей все запасы приобретенной ими информации, в том числе и социально воспитанные. -- Ты хочешь сказать, что К-мигранты психически неполноценны, несмотря на высокие интеллектуальные показатели? Что это нам даст? -- Не знаю. Может быть, ничего. Мы все равно не имеем права уничтожать их при выявлении, без предупреждения, хотя Грехов и советовал. И все же проблема К-мигрантов не главная, мы в конце концов вычислим их, ребята работают и есть результаты: скорее всего К-мигранты маскируются под чужан, копируя технику и облик самих роидов. Что будем делать с Конструктором? Забава не настаивает на его уничтожении, но если мы примем решение оставить его в покое, вряд ли он оставит нас, и тогда волей-неволей придется или стрелять или... убираться из Системы. -- А ты уверен, что, во-первых, он не ответит на стрельбу и, во-вторых, она окажется эффективной? -- Нет, -- ответил Железовский после паузы. -- И я нет. Так что же мы предложим Совету? -- Это твоя забота, я исполнитель, и забот у меня хватает своих. Ты знаешь, что такое монополь? -- В рамках институтского курса. Это гипотетическая элементарная частица с одним магнитным полюсом. Никто их не наблюдал и вряд ли сможет наблюдать когда-либо, рождались они в эпоху инфляционного раздувания вселенной и рассеялись по колоссальному пространству. -- Ученые думали так же до вчерашнего дня. Зафиксированы уже две струи монополей, а из того же курса физики ты должен бы знать, что монополи мгновенно разрушают протоны. Простенькая реакция, в результате от протона остается позитрон и мезоны, а монополь продолжает жить, ища "новую жертву". Представляешь, что будет, когда такая частица, так сказать, невидимый убийца вещества, выпадет на любую из планет? Глаза мужчин встретились. Железовский кивнул. -- Вот именно, страшно. Хотя для меня самое страшное заключается в том, что мы до сих пор не нашли способа внушить Конструктору наши желания. Судя по его поведению, Берестов не дошел, не смог донести наши сообщения по назначению, и я теперь жалею, что вместо него не пошел Грехов. Впрочем, этот шанс остается, и дай бог, чтобы он не оказался последним. -- Хох!-- Оба разом вскинули вверх сжатые кулаки. Спейсер погранслужбы "Клондайк" жил привычной жизнью пограничного корабля, ничем не отличающейся от жизни погранфлота в контролируемом землянами районе космоса, хотя объектом его внимания был на сей раз чудовищный пришелец из таких глубин вселенной, что разум отказывался воспринимать чисто умозрительные космологические гипотезы, далекие от всяких реалий. Еще два спейсера несли службу непосредственно возле Конструктора, выполняя одновременно функции базовых "гиппо", то есть научно-исследовательских баз. Остальной флот человечества группировался возле обитаемых планет Системы, отрабатывая непривычные режущие слух, вызывающие мрачные ассоциации времен Разделенного Мира, команды по режиму ГО. Благодаря четкой работе безопасников и оперативно подготовленным и переданным информслужбой сообщениям паники глобального масштаба не произошло, были отмечены лишь ее региональные рецидивы, подогретые правда "идеологами" всяческих обществ, как по "спасению Конструктора", так и по его "скорейшим похоронам", однако все почувствовали дыхание нависшей над миром опасности, психологическое давление которой создало атмосферу неуверенности и тревожного ожидания. Эра вселенского оптимизма кончилась, началась эра взвешивания слов и дел, решений и поступков, жизни и смерти. В десантном зале спейсера "Клондайк" царила дежурная тишина, изредка нарушаемая короткими репликами командира, киб-интеллекта спейсера по имени Мартин и начальников смен и обойм погранвахты. Перед обзорным виомом в кокон-креслах оперативного управления десантом сидели двое, командор погранслужбы Ингвар Эрберг и Аристарх Железовский. На кресла сходились каналы оперативной компьютерной связи, информационного обеспечения и контроля вахт практически всей Солнечной системы, и не было ничего удивительного в том, что дежурную работу выполняли руководители столь высокого ранга -- ситуация требовала исключительных мер, и цена принимаемых решений была исключительно высока. Если обстоятельства того требовали, в зале появлялся третий член квалитета ответственности, председатель В КС и его заместители, либо председатель Совета безопасности, либо члены СЭКОНа. В глубине обзорного виома застыла одна картина: плавно меняющая форму, зыбкая, хрупкая на вид, зернистая, текучая, как пламя костра, фигура Конструктора, добравшегося до орбиты Плутона и продолжавшего медленно двигаться под углом к плоскости эклиптики вглубь Солнечной системы, к Солнцу. В данный момент его скорость составляла всего двадцать шесть километров в секунду. Изображения с видеокамер других аппаратов передавались дежурным прямо в мозг в соответствии с задачами, которые они решали. Заседание Совета безопасности, состоявшееся несколько часов назад и прошедшее в бурных дискуссиях, снова выявило неподготовленность человечества к решению проблем, подобной проблеме Конструктора, несмотря на опыт цивилизации и достижения культуры в целом: в дело вмешались нюансы психологии, скрытые в человеческом "я", которыми почти не занималась наука, и Совет по сути превратился в разобщенную, раздираемую противоречиями систему. Конкретные решения не были приняты ни по одному поднятому вопросу: что делать с Конструктором, как установить с ним связь, готовить ли удар по нему, вводить ли в Системе "экстремальную мобилизацию". В конце концов решили подготовить заседание более тщательно, определили составы комиссий по каждому вопросу и наметили сроки выполнения задач анализа и прогноза -- трое суток, но никто не смог дать рекомендаций тревожным службам человечества -- как им поступать в том или ином случае; руководителям этих служб можно было полагаться только на собственные силы, знания, опыт и мудрость. -- Запрос Савичу,-- вызвал Железовский мысленно. Через две секунды пришел ответ -- Мартин выудил пси-голос ученого из каши тысяч сигналов и передач, пронзающих пространство в разных направлениях: -- Савич на связи. -- Что нового? -- Банк данных по К-проблеме пополняется, причем наиболее интересная информация поступает от групп, работающих с бывшими звездами омегой и ню Гиппарха. Например, установлено, что в районах этих сверхстранных объектов физические константы не соответствуют законам нашего континуума. Для них квантиль, отвечающий заданному уровню вероятности, равен... -- Савич умолк.-- Прошу прощения, терминологическая абракадабра вам ни к чему. -- Можете дать конкретные рекомендации? -- Работаем в этом направлении. -- Медленно работаете. Канал БВ еще дышит? -- Это по сути уже не канал, а глюонная "струна", потихоньку рвущаяся на кварковые "капли". Пространство на всем протяжении БВ стабилизируется. Что касается самого Конструктора, то есть определенные позитивные сдвиги в его поведении. Могу сообщить его реакцию на некоторые из наших программ. Группа Мещерякова работает с музыкой в различных вариациях, и в ответ на одну из передач Конструктор выдал свою музыку -- стохастическую, с характеристиками, доступными разве что композитору-гению. -- Не преувеличивайте. -- Ни капли! Знаете, с чем это можно сравнить? Как если бы в ответ на свист погонщика слона, пусть и художественный, слон вдруг ответил сложнейшей музыкальной фразой из произведения Скрябина. -- Вряд ли наша музыка, основанная средой, эмоциями, идеологией, индивидуальной психической культурой, вызывает у него переживания,-- пришел чей-то пси-импульс-- Конструктор, конечно, может понять, что человеческие музыкальные шедевры выполнены с великим мастерством, но едва ли способен взволноваться настолько, чтобы ответить. Савич засмеялся. -- Коллега Паволс? Похоже, выводы коллеги Мещерякова вызывают у вас не совсем положительные эмоции. -- Я уже имел честь спорить с Мещеряковым, но ученому надо быть последовательным и точным в терминологии, особенно по отношению к столь сложному объекту, как ваш Конструктор, иначе смысловая аберрация неизбежно ведет... -- Стоп!-- сказал Железовский.-- Теоретические споры -- не на "треке". -- Прошу прощения,-- отозвался Мартин,-- пропустил реплику при выключенном информайзинге. -- У вас все?-- осведомился комиссар у Савича. -- Все, -- ответил ксенолог.-- И все же для иллюстрации разговора о музыкальном совершенстве прошу послушать отрывок передачи Конструктора. -- Давайте, -- после паузы согласился Железовский. Где-то далеко-далеко родились странные звуки, словно кто-то учился играть на скрипке, пианино и трубе одновременно