Василии Головачев. Дети Вечности Полет урагана. Фантастический роман в 2-х частях. Часть 2-я: Дети Вечности.-- М.: Молодая гвардия, 1991.--252 с. ISBN 5-235-1-936 На 1-й странице обложки: Отарий Кандауров (СССР), Обнимитесь, миллионы! (Фрагмент "Алтаря гения"). На 4-й странице обложки: Бэт Эивори. (США), Бездна. Книга известного фантаста из Днепропетровска, представителя "Школы Ефремова", продолжение романа "Реликт". Подготовлена и издана Всесоюзным творческим объединением молодых писателей-фантастов при ИПО ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия". ╘ В. В. Головачев, 1991 OCR: Сергей Кузнецов Часть 2 Дети Вечности Без особых тревог Было видно, что Ратибор бежит с трудом, из последних сил, и лицо у него не бледное, как показалось Насте вначале, а голубое, с металлическим оттенком. Но больше всего поражал, отвращал и вселял ужас его третий глаз на лбу, словно освещенный изнутри огнем, наполненный страданием и невыразимой никакими словами мольбой. Споткнувшись, Ратибор упал, а догонявший его чужанин, похожий на кристаллический обломок скалы, навис над ним и стал расти в высоту, подняв над упавшим чудовищные волосатые лапы. -- Стой! -- крикнула Настя, поднимая "универсал". -- Назад или стреляю! -- Попробуй!--загрохотал чужанин голосом Железовского так, что эхо ударило со всех сторон. В отчаянии Настя надавила на спуск, но пистолет изогнулся, как живой, выдавил из себя жидкую струйку пламени, зазвонил и начал таять восковыми слезами.... Наетя вскинулась, обводя бессмысленным взором обстановку спальни, уютный "медвежий угол", и со стоном опустилась на кровать, унимая расходившееся сердце. Всплыли в памяти строки: И было вам все это чуждо, Но так упоительно ново, Что вы поспешили... проснуться, Боясь пробужденья иного... Поэт почти угадал, разве что эпитет "упоительно" не совсем точен. Хоть не ложись спать!.. В прихожей мягко позвонил дверной сторож. Настя снова вскочила, в одном пеньюаре выпорхнула в гостиную, но прислушалась к себе и, ссутулившись, вернулась в спальню. Накинула халат, вытерла лицо губкой, глянула на часы: почти двенадцать ночи. Господи, кто там в такой час? Звонок раздался в третий раз. Тогда она приказала двери открыться. На пороге стоял улыбающийся Коста с огромным букетом гладиолусов. -- Гостей принимаешь? Настя зябко поежилась, кутаясь в халат, посторонилась. -- Проходи. Гость сунул ей букет. -- Что у тебя за вид, словно ты спала? Или замерзла? Согреем.-- Коста засмеялся, на ходу наклонился, пытаясь поцеловать хозяйку, но та отстранилась. -- Не надо, Косточка.-- Голос был тих и тускл, и Настя заставила себя выглядеть такой, какой ее знали в институте.-- Са-дись, но не повторяй весь свой ежедневный репертуар, ладно? Настя поставила цветы в старинную керамическую вазу, налила воды, посмотрела на цветы и вздохнула. Потом вернулась к гостю. -- Я тебя слушаю. Коста сел с размаху в кресло, внимательно посмотрел на девушку, улыбка сбежала с его губ. -- Похоже; мне здесь не рады. А вчера кто-то приглашал меня к себе, обещал неземные блага. Или то была минута слабости? Перед глазами Насти возник колеблющийся образ двух целующихся фигур, потом сверкнула вспышка, одна из фигур исчезла. Настя кивнула. -- Ты все хорошо понимаешь, Косточка, спасибо те-•бе за вчерашнее, вообще за сочувствие, ты мне здорово помог...-- Она. остановилась, потому что гость покачал головой, лицо его на мгновение заострилось и стало злым. -- Сочувствие? Вчера речь ни о каком сочувствии не шла, насколько помнится. Речь шла о другом, о тебе и обо мне, и я понял, что ты наконец заметила... Настя покачала головой, в свою очередь разглядывая лицо гостя, подвижное, красивое, самоуверенное, с энергичной складкой губ, лицо человека, всегда добивающегося своей цели. Эфаналитик Коста Сахангирей, всесторонний художник, работа с интелматом в режиме "один-на-один" для него--конек и средство самовыражения. Его выводы всегда полны красок и Тонов. Что ни задача -- то произведение искусства, своя "симфония". Отличается кипучей активностью и уверенностью в своих силах. Руководитель лаборатории эфанализа ИВКа, в которой работала и Анастасия. Человек без комплексов, не без оснований претендующий на исключительность. И, наконец, интрасенс. -- Не понимаю,-- сказал он, пожав плечами.-- Я же не мальчик, Настя. Вчера мы, кажется, все обсудили, и я, как джентльмен, остановил развитие событий, хотя мог бы просто воспользоваться случаем. В чем дело, что изменилось? -- Спасибо тебе, -- улыбнулась Настя невольно, -- за то, что ты джентльмен и вообще хороший парень. Вчера мне было очень плохо, я даже не все помню, что со мной было, но сегодня... нет-нет, изменений особых не произошло, и все же мы отложим разговор до лучших времен. Не обижайся, Косточка, ладно? Хочешь шампанского? Коста нахмурился. -- Честно говоря, не думал, что ты меня так... встретишь. До сих пор мне казалось, что ты живешь без предрассудков, раскованно и свободно. Или я ошибся? А может быть, кто-то из твоих паритет-повелителей, заявил окончательные права? Кто же? Грехов или Берестов? Кровь отлила у Насти от щек, губы онемели. Коста криво улыбнулся, вскочил и попытался обнять ее за плечи, заглянуть в глаза, но не смог: ноги словно налились свинцом, приросли к полу, а на плечи навалилась тяжесть, будто при ускорении. Ощущения тут же прошли, Коста опомнился, он мог бы ответить тем же, сил хватило, однако удержался. -- Тебе лучше уйти, -- прошептала Настя. -- Извини, -- сказал он.-- Просто я не привык, чтобы меня, как мальчишку... вот и вырвалось. Но долго жить так... раздвоенно -- ты не сможешь, и я приду. Позже. Все равно будет так, как я... -- он хотел сказать "хочу", но передумал,-- как я рассчитал. До встречи. Ушел. Настя присела, на краешек тахты и, ссутулившись, просидела в таком положении несколько минут, пока раздавшийся в прихожей новый звонок не заставил ее вздрогнуть. Подождала немного, подумала почти спокойно: если опять Коста, спущу его с лестницы. Но это был не Сахангирей. Перед Настей стоял незнакомый молодой человек с лицом скуластым и добродушным, хотя складка губ на нем была жесткой и твердой, выдающей характер волевой и сильный. Серые внимательные глаза смотрели прямо и открыто, и мерцала в них уверенная сила и хитроватая (мужицкая, подумалось Насте, искони деревенская) мудрость. На госте была просторная серая рубашка, не скрывающая могучего телосложения, свободного покроя брюки и мокасины известной фирмы "Маленький Мук". -- Вы ко мне? -- растерялась Настя. -- Извините за визит в столь поздний час. -- Гость виновато развел руками. -- Бас трудно застать днем. Меня зовут Егор, я друг Ратибора. Настя почувствовала слабость в ногах и противную сосущую холодную пустоту в груди. Очнулась от прикосновения к спине; ее поддерживала горячая сильная рука гостя. -- Извините, -- проговорила она, сделав глубокий вдох, выпрямилась и отвела руку. -- Не подумайте, будто я настолько слаба, что не могу справиться с собой... Проходите. -- Спасибо.-- Молодой человек, обдав хозяйку волной воздуха с запахом сена и моря, прошел в гостиную, ступая бесшумно и мягко, несмотря на рост и вес; точно так же ходил и Ратибор. И сел он в предложенное кресло осторожно и бесшумно. Настя устроилась напротив, стиснула кулаки, пряча их в рукавах халата. -- Слушаю вас. Гость покачал головой, с откровенным любопытством разглядывая ее. Настя поймала себя на досадном чувстве: она никак не могла нащупать эмоциональной и мысленной сферы Егора. Попыталась сосредоточиться, но у нее ничего не вышло. -- Это я вас слушаю, -- сказал он, удовлетворившись осмотром. -- Ратибор сказал, чтобы я зашел к вам, если с ним что-нибудь... вот я и зашел. Могу я чем-нибудь помочь? Настя расслабилась, откинулась в кресле, улыбнулась сквозь набежавшие слезы. -- Господи, а я подумала... Ратибор говорил мне о вас, я вспомнила, только не совсем представляла, какой вы. -- И какой же? Она снова улыбнулась. -- Вы на него похожи. Хотите кофе? -- Хочу, -- серьезно кивнул он. Настя выпорхнула из кресла, удивленная и обрадованная. -- Подождите минуту. Если хотите, включайте видео, там есть хорошие кассеты, выберите. Или полистайте альбомы, второй ряд кристаллотеки. Когда она вернулась из кухни с подносом, гость сидел с кассетой стереофотографий на- коленях. Ткнул пальцем в одну из фотографий, -- Ваша мать? Настя поставила поднос, наклонилась над плечом Егора, с интересом посмотрела на его сосредоточенное лицо. -- Вы проницательны, это моя мама. Еще никто из моих знакомых не угадал, кто это, все считают -- я. Пейте. Это пироги с вязигой, готовила сама. Я вообще неплохой кулинар. Егор кивнул, беря пирог и чашку с кофе. -- Ратибор мне говорил. Они пили кофе и болтали о "вертикальном" туризме, психоэкологии, балете "саундай" и о всяких пустяках, и Настя с удивлением прислушалась к себе, чувствуя, как глухая стена тоски и боли, выросшая в душе и отделившая ее от остального мира после ухода Ратибора, вдруг стала трескаться и разрушаться. Егор оказался интересным собеседником, любившим и умевшим не только говорить, но и слушать. Чувствовалось, что у него по каждому затронутому вопросу есть своя собственная точка зрения, каковую он и отстаивал аргументированно и с достаточной уверенностью. Он был серьезен, обстоятелен и уравновешен в той мере, которая почти всегда нравится женщинам в возрасте, называющим таких мужчин одним словом "хозяин", и Настя невольно улыбнулась, отвечая своим мыслям, хотя через минуту всю веселость ее как рукой сняло: какой-то неуловимый жест Егора внезапно живо напомнил ей Берестова. -- Расскажите, что с ним случилось. -- Гость чутко реагировал на эмоции хозяйки и точно знал, когда и какие вопросы можно задавать. Такая его проницательность, в общем-то, контрастировала с внешне простоватым видом, Настя отметила это машинально, однако ее в данный момент занимало другое. Сначала запинаясь, потом на одном дыхании, она пересказала Егору всю историю своих отношений с Ратибором и, закончив рассказ на слове "ушел", замолчала, вдруг всхлипнув по-бабьи. -- Понятно,-- сказал Егор, задумчиво потирая переносицу пальцем. -- Значит, Конструктор вылупился, а послы остались внутри? -- Еще неизвестно, вылупился ли он вообще, ученые не могут разобраться. Канал БВ сжимается, а на месте "пули" возникла зона странных эффектов, область гипер-геометрии, как ее называют, продолжающая мчаться в прежнем направлении, и ничего похожего на того Прожорливого Младенца, съевшего половину Марса сто лет назад. -- Тогда не все еще потеряно. Я думал, вы точно знаете, что Ратибор... м-м, погиб, а оказывается ничего неизвестно. -- Габриэль сказал... -- голос у Насти сорвался и она закончила шепотом,-- что у Ратибора один шанс из миллиарда... -- Габриэль -- это Грехов? А разве он не может ошибаться, как и любой другой человек? -- Он -- нет. -- Настя глубоко вздохнула, вытерла щеку и виновато улыбнулась. -- Хотя я очень надеюсь, что он ошибается. Егор кивнул, не теряя невозмутимости, лишь в серых глазах его промелькнула едва заметная тень озабоченности. -- Он вернется, Настя, поверьте, Ратибор не такой человек, чтобы погибнуть за здорово живешь. -- Правда? --жадно спросила она, тут же сдерживая порыв. -- Правда, -- твердо сказал он, потом встал и протянул руку. --До связи, Анастасия, мой телекс у вас есть, звоните, если понадоблюсь, особенно если срочно. В свою очередь не сердитесь, если позвоню в неурочное время, характер моей работы не позволяет мне владеть свободным временем по своему усмотрению. -- А где вы работаете? -- В одном из детских учебных городков Крайнего Севера, простым учителем. -- "Простым", -- невольно фыркнула Настя, провожая Егорова. -- Будто я не знаю, насколько сложна эта работа. Спасибо за визит. Честно говоря, я захандрила, и вы меня вытащили из болота хандры вовремя. Буду рада новому визиту. -- Доброй ночи, Анастасия. -- Зовите меня Настя или Стася, хорошо? -- Идет. А вы меня Горка или Егорша, так меня мама в детстве называла. Настя засмеялась, чувствуя удивительное облегчение и желание что-то сделать. Спохватилась; -- Как же я вас найду? У меня нет вашего номера. Егор оглянулся. -- Уже есть, спросите "домового". Настя растерянно посмотрела в его умные глаза о блестками иронии, позвала, смутившись: -- Панса, дай мне телекс Егора... э-э? -- Малыгина, -- подсказал Егор. -- Хорошая память. -- Так вы... интрасенс?--догадалась наконец Настя, припомнив свои мелкие удивления по ходу знакомства, сложившиеся в цепь умозаключения. -- Я шаман первого сука,-- серьезно ответил Егор.-- По древним легендам шаманского культа, сложенного некогда эвенками и якутами, души будущих шаманов воспитываются в гнездах на суках "мирового дерева", так вот я -- шаман из гнезда первого сука. Доброй ночи, Настя. -- Доброй ночи,-- ответила Настя и добавила, улыбнувшись, когда он ушел: -- Егорша... Побродила по комнатам, мысленным усилием меняя освещение, пока не остановилась посреди гостиной с ощущением какого-то внутреннего неудобства. Ощущение длилось недолго, но она уже поняла, что это такое -- Габриэль давал знать о себе, посылая пси-волну с только ему присущими характеристиками. Понимая ее чувства, может быть, лучше, чем сама Настя, он не тревожил ее звонками и не добивался встреч, но всегда давал понять, что не выпускает из поля зрения и может оказаться рядом в любой момент. Вздохнув, Настя сняла халат, критически оглядела себя в зеркале, отмечая появление новых черточек в облике, с удовольствием расправила пеньюар -- она любила красивые вещи -- и тут раздался третий за этот поздний вечер звонок. Сердце подскочило и провалилось вниз, кровь отлила от щек, первой мыслью Насти было -- Ратибор! Потом вернулась мудрая и тоскливая способность трезвой оценки: Ратибор вошел бы без звонка, и Настя открыла дверь, не .пытаясь вычислить, кто стоит за ней. ---- Я не слишком поздно?--спросила Забава Боянова, с интересом разглядывая хозяйку, забывшую накинуть халат. Настя опомнилась, невольно краснея под этим взглядом. -- У меня сегодня вечер гостей, -- сказала она, отступая в гостиную. -- Извините, Забава. Не думала, что это вы. Боянова улыбнулась. -- Я это поняла. А кто был? -- Она прошла вслед за хозяйкой, принюхиваясь. -- Фу-фу, русским духом пахнет! Уж не Иванушка ли дурачок заходил? Помнишь сказки про бабу Ягу? -- Помню.-- Настя улыбнулась в ответ, внутренне собираясь. Боянова была интрасенсом "большой силы", и Насте не хотелось, чтобы она видела ее состояние и внутренний дискомфорт.-- Только на бабу Ягу вы похожи мало. А были у меня двое добрых молодцев, нашедших свободную минуту, чтобы проявить сочувствие и милосердие. ---- Ага, вижу, ты в этом не очень-то нуждаешься. Что ж, люблю сильных женщин. Как и сильных мужчин. Я не займу у тебя много времени, у меня самой его нет, но кое-что интересное сообщу, не возражаешь? Настя не возражала. Они сели и некоторое время присматривались друг к другу, согласовывая психоэмоциональные связи. Боянова была одета в удивительное, черное, как ночь, играющее звездными огнями, платье, скрывающее и одновременно подчеркивающее фигуру, и хотя Настя тоже знала секреты, как в зрелые годы сохранить красоту и молодость, тем не менее и она с невольным восхищением отметила умение женщины держать себя в форме и быть естественной всегда и со всеми. Забава едва заметно усмехнулась. -- Ты тоже не обделена природой, красна девица, от друзей отбоя нет, так что не печалься. Как долго я тебя не видела? Два месяца? И все это время ты просидела в затворничестве?-- Боянова осуждающе покачала головой.-- Уходить в саньясу в твои годы рано, погоревала и хватит, досыть, как говаривала моя бабуля, делом пора заняться, тем более что основные заботы пока еще впереди. Да и не все ясно с послами, может быть, они и не погибли. Настя обхватила руками плечи, уголки губ ее грустно опустились, придав лицу неповторимый колорит Феи печали. -- Не надо, Забава, ни утешений, ни надежд, Рати-бор не вернется, я знаю. Боянова нахмурилась, в ее облике вдруг проглянула натура властная и решительная, как нестираемая печать должности председателя СЭКОНа. -- Это тебе твой Грехов навещал? А сама ты разве не знаешь, что будущее подчиняется вероятностному закону? Разве рассчитанные тобой футурграммы всегда сходятся с, абсолютной точностью? Допускаю, что Грехов способен видеть глобальные изменения временного ствола и даже отдельные крупные ветви, но не все же веточки и листочки. Не знаю почему, но я уверена, что Берестов выкарабкается. Настя снова покачала головой, отвечая скорее себе, чем гостье. Потом с усилием преодолела готовые вырваться возражения. -- Спасибо, Забава. Вы не первая, кто верит в его возвращение, но никто из вас не знает пределов знания Габриэля. Не беспокойтесь, я возьму себя в руки... уже взяла. Завтра выхожу на работу. В последнее время я действительно не следила за событиями и совершенно отстала от жизни. В самом деле много новостей? -- Главная новость, что Конструктор, каким мы его провожали сто с лишним лет назад, не вышел из канала БВ. Вернее, вышел наполовину, а может быть, трансформировался до неузнаваемости. Канал БВ за ним практически стянулся в "струну", но не исчез, и физики предполагают, что эта "пуповина" продолжает связывать зернистый кокон Конструктора со вселенной, откуда он пробивался к нам. Отсюда и все эти дикие эффекты с "булгаковской метрикой", "плывущей топологией", многомерным пространством, появлением странных частиц вроде предсказанных теорией монополий и "голых" кварков, с "конвульсиями вакуума". А весь кокон, объем которого равен объему доброго десятка звезд, продолжает двигаться к Солнцу, правда, уже со скоростью, близкой к световой. -- Выходит, Т-конус больше не понадобится? -- Кто знает? Свою миссию он-таки выполнил -- вывел "тень" впереди Конструктора за пределы Рукава, но если иксоид -- как называют появившийся объект специалисты -- будет двигаться в том же направлении и с прежним темпом, он достигнет Т-конуса через полгода. Так что безопасность и погранслужба продолжают сидеть на "джогерре". Нечто подобное Конструктору, только в меньшем масштабе, осталось и от звезды ню Гиппарха -- то же многомерие, гипер-геометрия и тому подобное. Кое-кто из нетривиалов даже предполагает, что это отколовшийся "кусок" Конструктора. -- А сам он молчит? -- Что можно понять в той каше излучений, которой окутан иксоид? Во всяком случае дешифровке излучение не поддается. Оптимисты утверждают, что Конструктор зализывает раны, но я не люблю дежурного оптимизма... как и пессимизма, впрочем. Кстати, твой Грехов придерживается того же мнения -- о "зализывании ран". Настя прищурилась, откидывая голову, но Забава не вкладывала особого смысла в слово "твой". -- Железовскому не хватает эфаналитиков, хорошо знающих историю Конструктора и его особенности, -- продолжала Боянова,-- поэтому выходи, девочка, он ждет. Проблем накопилось много: "серые люди", чужане со своими комплексами поведения, разработка новых штатных режимов, прогноз последствий "экстремума"-- если дойдет до его включения, сфинктура иксоида, нацеливание Т-конуса, и черт знает что еще! Короче, тебе вместе с профи безопасности придется тянуть весь воз МАВРа. Настя вздохнула, виновато посмотрела на гостью в ответ на ее острый оценивающий взгляд. -- Я...-- небольшая заминка,-- готова. -- Ну и прекрасно.-- Забава легко, словно девочка, выпорхнула из кресла, потянулась всем телом, поправила прическу, искоса посмотрела на вставшую хозяйку.-- Ну и как, я еще ничего выгляжу? Настя по-мужски показала большой палец. Боянова засмеялась, чмокнула ее в щеку и, пожелав доброй ночи, исчезла, словно растворилась в воздухе, только тихо зашипела закрывшаяся дверь. Впервые за время, прошедшее с момента появления Конструктора, вернее иксоида, Настя уснула сразу, как только щека ее коснулась подушки. Шел второй час ночи девятого ноября... * * * Железовский движением брови указал на стул, и Забава со вздохом облегчения села рядом: -- Набегалась! Она все еще была одета в свое неотразимое платье, и человек-гора с видимым усилием пытался сообразить, что бы это значило. -- А ничего, -- ответила Забава вслух, а не мысленно, как обычно, когда у нее было хорошее настроение. -- Я была у Насти Демидовой, передала ей эмоциональный заряд, хандрит девка. Пообещала завтра выйти в свет, подключи ее к МАВРу, специалист она неплохой. -- Специалистов ее класса у меня хватает. -- Не надо оставлять ее наедине с собой надолго. Ты знаешь ее историю? -- Нет. -- Она влюбилась в Берестова девочкой, когда увидела его в "Чернаве" во время бунта монстрозавра. А потом Грехов проговорился ей, что Берестов погибнет. Она стала высчитывать критические точки его судьбы и заставлять Габриэля, чтобы он предупреждал Берестова... в общем, странное сплетение судеб. А сейчас она ждет своего Ратибора, хотя уверена .в его гибели... Понимаешь? -- Понимаю. -- Железовский помолчал и продекламировал: Любовь, любовь -- безбрежный океан. Любовь, что смерть, не знает легких ран. Боянова внимательно посмотрела на комиссара. Тот не шевельнулся. -- Ты тоже считаешь, что он погиб? -- Не знаю. Грехов выразился иначе: пропал без вести, и он о Берестове ничего не знает. А по-моему, знает, но не хочет говорить. Кстати, Настя прекрасно осведомлена об истории Конструктора, а во-вторых, не надо забывать, что Грехов -- ее друг. А этот человек загадочен не менее, чем сам Конструктор. -- Не преувеличивай. -- Ты прекрасно понимаешь, что я не преувеличиваю. Проскопией, такой глубины, как он, не владеет ни один интрасенс, в том числе и мы с тобой. Не знаю, как ты, но я чую в нем такую бездну непроявленных качеств, что захватывает дух. Помяни мое слово, Грехов еще не раз преподнесет нам сюрприз, и дай бог, чтобы он был на нашей стороне. Железовский угрюмо промолчал. Боянова оглядела его неподвижное лицо, обратив внимание на глубокие складки у губ, заглянула в глаза. -- Устал? -- Нет, -- ответил он, спустя минуту. -- Есть новости? -- Для физиков -- да, для нас... не знаю. Термин "К-физика" все больше входит в моду, и мы все больше убеждаемся в том, что Вакула был прав: это физика иных материй, физика чужих вселенных. Савич высказал мнение, что Конструктор не смог просочиться к нам чисто и впустил в нашу Вселенную "воздух" чужого пространства, вернее, не воздух, конечно, а вакуум, отсюда и эти невообразимые эффекты. -- Это не главное,-- тихо проговорила женщина. -- Что? Почему?-- не понял Железовский. -- Потому что для нас с тобой главными остаются социально-экологические аспекты проблемы, а через полгода, даже раньше, снова придется решать этическое уравнение -- Конструктор или мы. Комиссар -долго не отвечал, застыв холодной глыбой камня, хотя Забава все время ощущала "тепло" его мысли -- он думал о ней, и ток эмоций был живым, пронизанным волнами нежности, ласки и тоскливого ожидания. -- А если не свернет или остановится, не дойдя до Т-конуса? -- Остановка проблему не решает, ты же знаешь. -- Зато отменит уравнение выбора. -- Не знаю, мне кажется, не отменит, а просто оттянет на время, потому что никто и ничто не запретит Конструктору продолжить путь к Солнцу. Ладно, оставим этот спор, Аристарх, выкладывай, что тебя тревожит конкретно. Железовский изменил позу, все они были у него "скульптурными", словно отлитыми из металла или камня, и стал похож на "изваяние отдыхающего Геракла". , Забава усмехнулась пришедшему на ум сравнению, и Аристарх усмехнулся в ответ -- он поймал ее мысль. -- "Джоггер" съедает много нервной энергии у людей, и это меня беспокоит в первую очередь, потому что недалеко то время, когда снова придется включать высшие формы тревоги, а резервы отдела небесконечны. И отменить "джоггер" я не могу, К-мигранты остаются реальной силой и несут реальную угрозу команде Т-конуса, да и отряду исследователей. -- Вы до сих пор их не вычислили? -- Нет,-- проговорил Железовский с отвращением. -- На Земле их нет, да и вообще в Системе, но я чувствую, что они все время рядом и следят за событиями, возможностей для этого у. них хватает. Большинство "серых людей" мы выловили, их программы были строго конкретными -- уничтожить Т-конус, так что особой опасности для людей они не представляют, но все же мы их изолировали. -- Мне все еще не дает покоя вопрос: почему один из них предупредил Берестова, когда тот решился на встречу с послом К-мигрантов? Кто заставил "серого" действовать именно таким образом, кто дал ему информацию и впихнул в "голем"? Ведь это же по сути прямая утечка сведений из стана К-мигрантов. -- Меня тоже мучит этот вопрос. Судя по виду "серого", его бегству предшествовала хорошая драка, он был буквально изрезан и держался только на жестком приказе. Оживить его не удалось, ментоскопировать тоже -- память была практически пуста. По-видимому, мы так и не узнаем, кто его запустил. -- Но ведь кто-то же его все-таки заставил. Может быть, этот "кто-то" еще даст о себе знать? Железовский шевельнул плечом и, видимо, мысленно приказал "домовому" выключить оптическую плотность стен комнаты: одна из них стала прозрачной и впустила в гостиную ночное небо с перевернутым вниз головой серпом Луны. Вот сидим мы с тобой на мху Посреди болот, Третий -- месяц наверху,-- Искривил свой рот, -- нараспев прочитала Забава, -- Мне больше нравится финал, -- проворчал Аристарх. Зачумленный сон воды, Ржавчина волны... Мы -- забытые следы Чьей-то глубины. Боянова улыбнулась. -- Это намек? Впрочем, может быть, Александр Блок был прав, и мы с тобой действительно забытые следы чьей-то глубины. Ведь интрасенсами люди становятся из-за того, что начинают срабатывать латентные, скрытые гены, "следы" прежней человеческой глубины. -- Я имел в виду не вас, а К-мигрантов, они -- "следы" Конструктора... как и "серые люди". -- А чьи тогда "следы" -- чужане? Неужели тоже Конструктора? Вернее, его родичей? -- Забава зябко вздрогнула, ладонями потерла локти. -- Холодно? -- встревожился Железовский. -- Я-то привык. Сейчас будет тепло. Хочешь кофе? Собственный рецепт -- с жареными орехами. Или ты, как обычно, торопишься? Боянова покачала головой, разглядывая хозяина с каким-то странным вниманием. -- Не тороплюсь но... -- Я вызову патруль. -- Не надо, Аристарх, я останусь. До утра. Не возражаешь? Долго-долго, несколько минут, Железовский с мучительными сомнениями изучал лицо Забавы, пока не понял, что она не шутит. Медленно встал, приблизился к женщине, опустился у кресла на колени и почувствовал, как горячие пальцы Забавы бережно коснулись затылка, взъерошили жесткие волосы, горячие ладони обожгли плечи и прижали голову к ее груди... * * * Все поле зрения было забито метелью мигающих разноцветных огней; красные габаритные принадлежали исследовательским шлюпам, оранжевые -- аварийным маякам, ограждающим опасную зону, желтые предупреждающие -- патрульным "пакмакам" погранслужбы и зеленые с фиолетовым -- базовым "гиппо" и фоновым станциям, имеющим собственные метро. Вб/шзи эту световую круговерть нельзя было назвать упорядоченной, но издали становилось заметным основное движение "метели" -- она спирально обвивала гигантский сгусток плотной вселенской тьмы, мчавшейся поперек Галактики едва ли не со скоростью света. Изредка в недрах этого сгустка, внутри которого свободно могло уместиться Солнце с планетами вплоть до орбиты Венеры, возникали вдруг гигантские причудливые всполохи света, напоминавшие полярные сияния Земли, и тогда пространство вокруг иксоида начинало "шататься", скручиваться и вибрировать, заставляя следовавшую по пятам мошкару земных машин разлетаться в разные стороны, отстаивать, бежать прочь. И лишь два или три "мотылька" из всей стаи как ни в чем не бывало продолжали бег рядом с Конструктором, упакованным в кокон иного континуума, не обращая внимания на судороги вакуума и прочие жутковатые эффекты; то были чужанские корабли. Грехов навел видеокамеры драккара на один из "мотыльков" и дал интегральное увеличение. "Мотылек" ринулся навстречу, разросся, последовательно превращаясь в "воробья", "орла", "слона" и, наконец, в горо-подобное страшилище размером в два километра -- помесь черепахи, клубка змей и мухомора с дырчатой бахромой. Ничего похожего на искусственное сооружение, имеющее определенную геометрическую форму, заданную вполне определенным предназначением -- передвигаться в космосе с возможно большей скоростью. Габриэль усмехнулся, поймав себя на мысли, что еще ни у кого ни разу при виде чужанских кораблей не возникало иных ассоциаций, кроме растительных. Наглядный пример подсознательного отражения истины при недостатке прямой информации. Вряд ли кто-нибудь из ученой братии догадывается, что такое на самом деле роиды, а также их "звездолеты". -- Предположения подтверждены, -- прорезался .в наушниках рации голос командира погранзаставы Демина. -- Это скоростной когг класса "Серебряный дракон", именно такие были похищены с финской базы "Фйорд-П1", идентификация полная. -- Откуда он появился, рассчитали? -- Для данного расположения всего парка подключенных машин возможен только один коридор входа в координационную карусель -- вектор Гиппарх-Сблнце. -- Значит, "Афанеор" может быть только возле Омеги Гиппарха, недаром на бывшей звезде замолчал один из базовых "гиппо" -- К-мигранты превратили его в опорный пункт. Демин не ответил. -- Придумайте, как заманить его на спейсер,-- продолжал Грехов.-- Не хотелось бы начинать силовой захват в гуще машин, связав себя отсутствием свободы маневра. В отличие от нас он не связан категориями этики и морали и начнет стрелять по любому объекту в пределах досягаемости, когда поймет, что раскрыт. -- А если там не один К-мигрант, а вся их команда? -- Один, -- сказал Грехов равнодушно, -- Это интуиция или точные данные? -- Абсолютно точные. -- Гарантии? -- Моя жизнь,-- отрезал Грехов, понимая чувства молодого пограничника.-- Заманите его к себе, я буду рядом. -- Хорошо, полагаюсь на вас. Предлагаю смену режима с возвращением и заменой патрульных машин. Если он хочет попасть на спейсер, то не преминет воспользоваться предоставленной возможностью. Остальные варианты автоматически переходят в силовой контакт со всеми вытекающими последствиями. Простите... э-э, Габриэль.-- Демин пытался подобрать вежливую формулировку вопроса.-- Вы уверены, а -- что это К-мигрант, б -- что он ищет способ "тихого" проникновения на Землю через наше метро, и ничего больше? -- Я не могу без конца повторять одно и то же, -- Грехов подумал и смягчил тон речи.-- Вы же знаете, что все дальние метро Земли находятся под нашим контролем, а дел у К-мигрантов на планете хватает, нужна связь с теми, кто остался, нужна координация, постоянный обмен информацией, каналы снабжения... -- Все это я понимаю,-- сухо сказал Демин.-- Не понимаю, откуда вы знаете цели К-мигрантов. Однако поскольку времени на консультации у нас нет, я принимаю ответственность. Вы готовы? Грехов понял пограничника: в данной ситуации лицом, отвечающим за последствия в подконтрольном районе во время постоянной тревоги по форме "джоггер", был сам Демин, а никак не проконсул Грехов, и надо было иметь немалое мужество, чтобы принимать решение на основании устного заявления стосорокалетнего старика. -- Начинайте. Через пять минут я буду на месте, только посмотрю за сменой. Драккар, управляемый К-мигрантом, не обманул ничьих ожиданий и вслед за коггами смены выписал аккуратную траекторию к спейсеру "Перун", словно всегда принадлежал команде погранзаставы. Пилот драккара, покинув борт машины в эллинге крупнотоннажного транспорта и, не встретив препятствий, неторопливо направился к отсеку метро, одетый в синий стандартный кокос погранслужбы. Грехов узнал его сразу, наблюдая за коридорами по видеомонитору. Войдя в отсек метро, гость обнаружил только двух человек, возившихся с грудой контейнеров возле тележки-антиграва и не обращавших ни на кого внимания. Но стоило чужаку подойти к двери в старт-кабину метро, сзади раздался мягкий и тихий голос: -- Не торопитесь, маэстро. Гость стремительно обернулся, в руке у него сам собой появился "универсал". Но и у людей в отсеке тоже в руках были пистолеты. Один из них -- Грехов -- шагнул вперед. -- Здравствуй, Эрнест, бывший спасатель. Я почему-то так и думал, что это будешь ты. -- Как ты узнал?-- спокойно сказал Эрнест Гиро. Грехов так же спокойно пожал плечами. -- Я знаю практически каждый ваш шаг,, за вами наблюдают мои друзья. -- Кто именно? -- прищурился с иронией Гиро. -- Чужане. Спрячь оружие. Уйти отсюда на Землю тебе не удастся, а разговор с оружием в руках имеет несколько иной характер. К тому же в реакции я тебе не уступаю, и нас здесь двое. -- Второй не в счет. -- В счет, в счет, этот парень интрасенс и специально тренирован. Гость подумал и спрятал пистолет, причем выглядело это так, будто пистолет исчез из его ладони. "Универсал" Грехова "исчез" подобным же образом, а его напарник просто прищелкнул свое оружие к поясу. -- Зачем вы пытаетесь попасть на Землю, я знаю, -- продолжал Габриэль. -- Ответь мне всего на. два вопроса, и ты свободен. Гиро, безуспешно пытавшийся прозондировать пси-сферу собеседника, вытянул губы трубочкой, словно собирался плюнуть, в глазах его проступило недоверие. -- Ты меня отпустишь? -- Мне твоя жизнь не нужна, мы не враги, как вы себе внушили. Вопрос первый: кто убил Вакулу? Гиро помедлил. -- А если я? -- Твое алиби я проверил, не уходи от ответа. -- Мэтьюз Купер. -- Зачем? -- Физик подсказал идею Т-конуса и начал реализацию формулы, мы надеялись остановить работу в этом направлении. -- Оказывается, даже став сверхлюдьми, вы не в состоянии избежать ошибок, основанных на худших человеческих качествах: эгоизме, властолюбии, трусости и равнодушии. Понимаю, что решения вы принимаете коллегиально, однако прошу передать Куперу -- я убью его. А также подумайте над предупреждением: каждый из вас, кто совершит убийство -- из любых побуждений, будет уничтожен. -- Кем? -- с пренебрежением спросил Гиро. -- Оперативниками безопасности? Пограничниками? -- Мной, -- сказал Грехов.-- Вспомните Батиевского. Он тоже был уверен в своем превосходстве, Черт возьми, когда же вы наконец сообразите, что мы могли бы жить мирно, соединив усилия для решения проблемы. Или будете продолжать войну до победного конца? Когда вас всех перебьют? -- Я могу идти? -- Дима, пропусти его. Демин в "бумеранге" отступил в сторону, Гиро медленно направился к выходу из отсека, задержался на пороге, оглядываясь. -- Отбой прикрытию, -- тихо сказал Демин в усик рации. -- Клиента проводить до его машины без шума. -- Почему ты с ними, а не с нами? Ведь ты тоже обязан всем Конструктору. Грехов хмуро усмехнулся, разглядывая Гиро с видимым сожалением. -- Неизвестно, кто кому обязан больше. А почему с ними?.. Я скорее сам по себе, чем с ними, это будет точнее. Но с вами мне не по пути. К-мигрант безмолвно исчез, словно растворился в воздухе. Габриэль расслабился, отвечая понимающим кивком на взгляд Демина, -- Все правильно, Дима. Задержать мы его могли бы, удержать -- нет. Надеюсь, некоторое время мы поработаем спокойно, хотя бдительности терять не стоит, -- Пойду сообщу Железовскому, -- пробормотал пограничник,-- и Эрбергу. -- Который час? -- Второй по средне-солнечному. -- Значит,, ночь и там... Что касается командора -- звони, он -- твое непосредственное начальство, а комиссара-два не трогай, до семи утра хотя бы. -- Грехов улыбнулся своим мыслям.-- Этой ночью он, считай, родился снова. -- У него день рождения?-- поднял брови Демин. -- Нет, но пусть хотя бы эту ночь проведет без тревог. -- Хорошо,-- кивнул пограничник, ничего не поняв.-- А вы сейчас куда? Извините... -- Я? -- Габриэль снова стал прежним Греховым, мрачновато спокойным, скупым на слова и мимику. -- Я на Землю. Держись, кобра, отдыхать тебе рано. Смерть чужанина Железовский прибыл на куттере погранслужбы в сопровождении шустрого, взъерошенного Шадрина, бывшего заместителя кобры-один Берестова. Савич смотрел, как они вылезают: Железовский, несмотря на размеры и свои сто с лишним килограммов, спрыгнул на землю не менее ловко и проворно, чем малыш Шадрин. Маяк границы, "открытый" Берестовым на Марсе, был уже оцеплен кибами погранслужбы, и возле него вырос небольшой городок исследователей объекта: три стандартных жилых купола, кессон реактора и четыре конуса лабораторий. Сам "маяк" уже не был похож на изделие рук человеческих, голографический камуфляж выключили, а то, что пряталось под ним, больше напоминало двадцатиметровую этажерку, завернутую в ослепительно белую "авоську" с крупными неровными ячеями. На двух нижних полках этажерки, открытой со всех сторон, лежали два пятиметровых "булыжника" непередаваемо черного цвета. -- Роиды? -- прогудел Железовский, подходя ближе и оглядывая угловые глыбы. -- Совершенно верно,-- кивнул Савич. -- Мертвые. Поэтому и лежат здесь, забытые. Судя по размерам "авоськи", -- а на самом деле это полевой стабилизатор, выращенный неизвестным способом, -- роиды были раза в три крупнее, но за сто с лишним лет "похудели", ссохлись, так сказать. -- Они в самом деле умерли? -- В том смысле, как мы это понимаем. Они не излучают ни в одном из диапазонов электромагнитного и других полей, хотя каждый имеет массу -- около десяти тонн. Ребята обнаружили любопытные эффекты, не хотите посмотреть? Если повезет, конечно. Железовский оглянулся на близкий вал кратера, выеденного Прожорливым Младенцем -- рождающимся Конструктором. -- Что они здесь делали? Чего ждали? Савич тоже оглянулся на гребень кратера. -- Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем, сфинктура этих объектов даже не поддается измерению.-- Лидер команды ученых обошел этажерку, подобрал камешек, подкинул в руке. -- Видите пятно? Оно чуть светлее. Мы назвали его "трупным". Савич с силой метнул камешек в глыбу чужанина. Тот отскочил. -- Не попал. Второй камень также отскочил от глыбы, а третий канул в черноту, как в воду. -- Пойдемте. -- Савич увлек прибывших за собой, обходя сложные антенны всевозможного рода устройств, измерительных комплексов и аппаратов. Работавшие у приборов люди расступались и продолжали заниматься своим делом, "неторопливо, методично, буднично и спокойно.- Савич остановился с другой стороны этажерки, ближе к роиду, в которого бросил камень, посмотрел на часы, кивнул в сторону глыбы: -- Сейчас появится. Мы засекали: время пребывания пробника внутри роида не превышает четырех минут,