илиции побледнел, глянул на растерявшегося следователя, и кто знает, что он предпринял бы дальше, если бы не вмешался пришедший в себя командир взвода ОМОН. Он помотал головой, взревел и бросился на Крутова, доставая с пояса пистолет. Понимая, что сопротивление работникам милиции будет поставлено ему в вину, но не желая пассивно ждать избиения, Егор принял предлагаемый сценарий действий. Не вставая со стула, он ударом ноги в живот остановил омоновца, а вторую ногу (прием "ножницы") впечатал ему в скулу. Верзила отлетел к столу, сбивая с него телефон, чернильный прибор и бумаги, но пистолет не выронил, обучен был таким вещам. Он наверное мог бы и стрельбу начать, однако вскочивший капитан остановил лейтенанта и вдавил кнопку вызова дежурного. В помещение вбежали двое парней в камуфляже, за ними сержант милиции, и дело приняло другой оборот. Крутов отскочил к стене, выставил вперед ладони. - Все, все, сдаюсь, давайте поговорим спокойно... Но его схватили за руки, надели наручники и по команде лейтенанта начали избивать: один омоновец имел дубинку, второй - электрошокер. Зажатый в угол, Егор сопротивлялся некоторое время, разбив омоновцу лоб, а второму сломав нос, однако силы были не равны, в схватку вмешался лейтенант и, выждав момент, ударил Крутова по затылку рукоятью пистолета. Затем, упавшего, его с минуту били ногами, пока он не потерял сознание окончательно... - Они что же, не поверили, что ты полковник? - помолчав, спросил Ираклий, когда Егор закончил рассказ. Крутов качнул головой. - Им нужен козел отпущения, на кого можно многое свалить. Они будут из кожи лезть, чтобы доказать мою вину. - А ты действительно был на складе? Крутов встретил заинтересованный взгляд магистра Ордена чести и вдруг под влиянием импульса, поверив в его искренность и достойное отношение, принялся рассказывать историю своего появления в Жуковском районе. Закончив, тут же пожалел о своей откровенности, не понимая, чем она была вызвана, но реакция Ираклия его несколько успокоила. Магистр Ордена чести остался задумчиво-спокойным и в глазах его не было сомнений и недоверия. - Да, влип ты крепко, - сказал он. - Им будем легко доказать, что ты был на складе, свидетелей - хоть отбавляй. И ты слишком много знаешь, чтобы они тебя выпустили. - А ты случайно не интересовался, что за воинская часть прячется в лесах за колючей проволокой? И воинская ли? - Кое-что слышал, - уклончиво ответил Ираклий, - но это лишь слухи. Говорят, что там находится какой-то военный полигон, оружие новое испытывают. Но сам я в тех местах не бывал и свидетелей испытаний не встречал. - Понятно, - разочарованно пробормотал Крутов. - Действительно, солидная вывеска - полигон... если только не фальшивая. А я думаю, что фальшивая, потому что те, кто сидит в зоне, действуют слишком по-бандитски, келейно, оглядываясь по сторонам. Настоящие армейские профи вызвали бы меня к себе или приехали бы ко мне и спокойно дали бы понять, что охраняют гостайну, я ведь не хрен с бугра, а все-таки полковник ФСБ... хотя и бывший. О чем мато кто знает. Ладно, разберемся. Знаешь, что меня поразило после нападения бандитов на деревню? - реакция сельчан. Как-то народ воспринял случившееся слишком просто, будто ничего особенного не произошло. Ну, постреляли, пошумели, избили кого-то, ну ранили... и все! Посудачили и разошлись. - Привык народ к беспределу. - Но ведь это страшно! Страна становится не просто криминальным "раем", но государством террора! В последнее время нас вызывали для захвата тер... - Егор осекся. Ираклий смотрел на него с улыбкой, хотя взгляд его оставался строгим и оценивающим. - Договаривай, хотя я и так догадался, что ты в пятом управлении работал, спецподразделение "АТ". Угадал? - С умным человеком и поругаться приятно... - Крутов закрыл глаза, полежал немного, стиснув зубы, оживился. - Ты не из нашей конторы, часом, коль знаешь такие вещи? - Не из вашей, - засмеялся Ираклий, - Но из родственной. И тоже полковник... в отставке. Засмеялся и Крутов. - Родственные души, значит? Жаль, О.Генри умер давно, а то написал бы о нас новеллу. - Еще найдется литератор, напишет. - Если выживем. Рассказал бы ты о своем Ордене, все же любопытно, чем вы там занимаетесь. Раздался звук зевка. Беседующие оглянулись. Спящий под простыней человек зашевелился, сбросил простыню, сел, помассировал затылок, глянул из-под тяжелых век на Крутова с Ираклием, сказал хрипло: - Эй, вы, двое... Крутов оглядел уголовника, вызывающего уважение не только габаритами и массивным, бугристым от мышц, торсом, но и татуировкой на груди, изображавшей батальную сцену морского сражения, выколотую с большим мастерством. И взгляд у мужика был очень нехороший, недобрый, тяжелый, с легким флером безумия, говоривший о полном пренебрежении этого человека к нормам человеческого общежития. - Подойдите, - поманил он приятелей толстым пальцем. Ираклий хотел что-то сказать, но Егор опередил его: - Сам подойди, если чего надо. В камере установилась пугливая тишина. - Я же говорил, оборзели, фрайера! - негромко произнес темнолицый зэк с татуировкой на плече. - Что ж ты их не успокоил? - буркнул вожак, не поворачивая головы. - Да мы... - Засохни! Вожак соскочил на пол со второго яруса нар с грацией медведя, встал во весь рост. Тело его напоминало ствол эвкалипта: грудь, талия и шея казались одной толщины, - а руки походили на узловатые корни. Вероятно, этот экземпляр человеческой породы был очень силен. - Бардадым... - вспомнил Крутов старикаводителя из Выселок. - Снежный человек. - Шишголь*, - согласился Ираклий. Они переглянулись с улыбками, отлично понимая друг друга. - Пошли, - почти нежно проговорил "снежный человек", - поговорим с парашютистами**. ________________________ * Шишголь - сброд, голь (стар. рус.) ** Парашютист - заключенный, который выносит парашу (тюремно-воровской жаргон). ________________________ Игравшие в карты уголовники с готовностью встали за спиной вожака, и тот направился к продолжавшим сидеть Ираклию и Крутову, одетый в спортивные штаны с надписью "адидас". Остановился в метре от койки, на которой сидел Ираклий. Крутов стал приподниматься, но Ираклий остановил его жестом. - Дурь* есть? - тяжело спросил вожак. - Откуда? - пожал плечами Ираклий. - Мы тут люди случайные. - Чего ж тогда особняка** из себя лепишь? - Да ты успокойся, король, хочешь держать зону*** - держи, мы не препятствуем, - тон Ираклия внезапно изменился, похолодел, - но и нас не тронь! ________________________ * Дурь - наркотик. ** Особняк - особо опасный рецидивист. *** Держать зону - быть неофициальным лидером среди заключенных. ________________________ Вожак лениво почухал себя за ухом, так что заиграли чудовищные мускулы на руке и плече, перевел взгляд с Ираклия на Крутова, задумчиво сплюнул. Было видно, что ему что-то мешает чувствовать себя хозяином положения. - А если мы вас попишем, а ночью мокруху спроворим? Пузан с пухлыми руками и грудью услужливо подсунул главарю самодельный нож-заточку, сделанный из напильника. - А если мы в ответ устроим кипеж? - кротко сказал Ираклий. Вожак хмыкнул, повертел в пальцах нож, все еще пребывая в нерешительности, как ему поступить, чтобы не потерять лицо: эти двое явно его не боялись, - и вдруг выбросил вперед руку с ножом, норовя попасть в глаз Ираклию. В ту же секунду Крутов, поймавший кровавый блеск в глазах вожака, змеиным движением перебросил тело на другую сторону койки, а Ираклий, отклонившись, легко отбил удар и вонзил два пальца в глаза вожака. Одновременно с ним атаковал противника и Крутов: захватив голову татуированного за затылок, ударил его лбом о стойку нар, пузатого игрока толкнул в грудь "лапой тигра", а третьего просто сбил с ног коленом. Нож из руки вожака выпал, а сам он схватился за лицо, но не закричал, лишь утробно ухнул, отшатываясь, и, мелко переступая ногами в кроссовках (он так и спал в них!), попятился в проход, натыкаясь на своих охающих сподвижников. Остановился, вытирая слезы, раскрыл покрасневшие глаза, исподлобья глянул на спокойно стоявших плечом к плечу полковников. - Вам хана, люди! Я вам устрою шитвис... - он не договорил. Крутов, подобрав нож, метнул его между уголовниками, так что тот пролетел мимо них и вонзился в тумбочку. Компания обменялась понятными взглядами, отошла в свой угол и успокоилась. Ираклий и Крутов сели на койку, посмотрели друг на друга. - Профессионально бросаешь ножичек, - похвалил Ираклий. - Да и ты не слабо дерешься, - хмыкнул Крутов. - Я не заметил, что ты сделал, хотя владею темпом. - Тренировка. - Лунггом? - И она тоже. Образ жизни. - Хитришь ты, полковник. Путь Воина, которым ты идешь, не декларация, это действительно образ жизни, который предполагает постоянное участие в драке. Все равно какой - спортивной или реальной. А судя по твоим кондициям, ты человек боя. - Полковник, ты неплохой психолог, но слишком прям. Тебе это наверняка мешает в жизни. Наверное, из службы за просто так не увольняют, где-то ты проштрафился? Или сказал что-то невпопад, или приказ выполнил по-своему. Крутов усмехнулся. - Кажется, мы достойны друг друга. Когда-нибудь я расскажу тебе, по какой причине я ушел в отставку. Кстати, я не одинок в этом вопросе. У меня появился приятель, бывший майор ОМОН, которого тоже уволили... за некие грехи. Так вот он в отличие от меня продолжает работать. - Каким образом? - О дорожных "мстителях" не слышал? - Нет. - У него бандиты убили сестру и он решил мстить. Собрал бригаду из шоферов, пострадавших от грабителей и убийц, и теперь колесит по дорогам отечества, "мочит" всех без суда и следствия. И совесть его чиста. Ираклий задумчиво подергал себя за нос. - Я его понимаю, хотя сам придерживаюсь другой точки зрения. Злобных и трусливых, агрессивных людей, садистов и убийц убивать нельзя, так как их ущербные души слишком рано обретают свободу и возвращаются в мир, чтобы овладеть новыми жертвами. - Ты веришь в теорию реинкарнации? В устах бывшего полковника это звучит несколько...м-м, необычно. - Вера - лишь одна из ступеней Лестницы Иакова, - засмеялся Ираклий, - причем самая первая. Всего же ступеней семь. Человек, поднявшийся по всем семи, становится воплощением Бога. Но начинать надо с первой, с Веры. - В Бога? - В человека. - Я читал, - кивнул Крутов, - но как-то не задумывался над практическим воплощением Лестницы. Семь ступеней - это Вера, Надежда, Любовь, Чистота кажется и... э-э... Смирение... - Благодать и Слава. По сути Лестница Иакова - это лестница самосовершенствования и самореализации человека. Но вряд ли последние две ступени одолимы человеком, даже адептом духовного Пути. Даже магистром Ордена чести. - Ираклий подмигнул Егору, подшучивая над собой. Крутов хотел расспросить его о каноническом смысле Лестницы Иакова, однако в это время загремели запоры на двери камеры и тюремщик возвестил: - Собирайсь на ужин! Возникла небольшая заминка. Обычно первыми из камеры выходили уголовники, привыкшие считать себя "тюремной элитой", но на сей раз все четверо сначала посмотрели на Егора и его собеседника, как бы признавая их первенство, - сработал закон силы, - и лишь потом, увидев, что они не торопятся, зашевелились, воспрянули духом и важно прошествовали к выходу. Крутов встретил иронический взгляд Ираклия, подмигнул ему, и они вышли следом. Столовая в местном СИЗО была небольшая, всего на двадцать человек, поэтому уединиться было негде, стол здесь был один, и беседовать не хотелось. Лишь поужинав: овсяная каша, хлеб, чай, - и дойдя до камеры, бывшие полковники заговорили, и Ираклий наконец рассказал Крутову историю создания Ордена чести и объяснил его цели. Егор узнал, что кавалером Ордена может стать каждый человек, добровольно подчиняющийся правилам и дисциплине Ордена, соблюдающий его иерархию и этику вне зависимости от положения, которое он занимает в обществе. Главным же условием продвижения кавалера по иерархической лестнице Ордена было соблюдение "принципа мушкетеров": один за всех - все за одного! А также признание постулата: честь служения Ордену - выше любых должностей! - Ну, хорошо, звучит красиво, - сказал Крутов. - Однако каждый понимает слово "честь" по-своему. Какой смысл вкладываете в него вы? - Толкование смысла этого слова может быть только одно, - возразил Ираклий. - Честь означает гармоническое соединение нравственного, разумного и волевого начал, - это я цитирую Кодекс кавалеров Ордена, - следование пути, определенного этическими нормами человеческого опыта. С честью несовместимы проявления трусости, малодушия, слабоволия, лживости, алчности, моральной распущенности, унижения одного человека другим. Или ты не согласен? - Согласен, - вздохнул Егор, вспоминая историю своих отношений с Елизаветой, - только где вы отыщете таких идеальных кавалеров? Существуют ли они в природе вообще? - Существуют, - кивнул оставшийся серьезным Ираклий, - один из них перед тобой. - Веселая искра в глазах говорившего явно относилась к реакции Егора. - Среди кавалеров Ордена немало офицеров, как действующих, так и в отставке, бывших военнослужащих, в том числе афганцев и ребят, воевавших в Чечне, Абхазии, Молдове, но есть и ученые, писатели, актеры и даже политики. Крутов скептически поджал губы. - Политика - дело грязное. Неужели в ваших рядах наблюдаются честные политики? - По большому счету ты прав. Еще Конфуций сказал: честные речи и любезный вид редко сочетаются в людях. И все же среди кавалеров Ордена чести есть и политики. - Кто же, если не секрет? - Моисеев Сергей Евгеньевич, например, Лебедев Александр Иванович, ряд политиков помоложе. - Ну, хорошо, допустим. Но я так и не разобрался, каких целей добивается ваш Орден, чем занимается. - Высшая цель Ордена - влияние на судьбу страны, на выбор стратегии развития. Если хочешь - споспешествование росту духовного потенциала народа. - Ни больше, ни меньше, - с иронией поднял бровь Крутов. - Сам-то ты веришь в достижение столь значимых целей? К слову, как ты представляешь себе "споспешествование росту духовного потенциала"? - Выход один, - Ираклий вдруг погрустнел, - создание воспитательно-этических систем. Этот путь очень долог и труден, но он единственно правильный. И мы - в самом начале пути. Мы создаем детские сады, гимназии, школы, клубы по интересам, спортивные базы, работаем с право-охранительными органами, военкоматами и армией, отдача слабая, но она есть. Крутов сделал вид, что переваривает информацию. Впечатление, сложившееся у него от всей беседы с Ираклием Кирилловичем, что Орден чести - лишь "крыша" какой-то "новомасонской ложи", укрепилось окончательно. Уж больно эрудированным был этот бывший полковник, ставший магистром районного Ордена, слишком свободно он оперировал понятиями психологического программирования и чересчур профессионально владел рукопашным боем. Вслух же Егор сказал: - Как ты думаешь, спать можно спокойно или лучше по очереди подежурить? Ираклий оглянулся на примолкшую в углу четверку уголовников, подумал и решил: - Лучше подежурить. МОСКВА. ДЖЕХАНГИР Дубневич позвонил в семь утра, когда Мстислав Калинович принимал душ в своей роскошной ванной с гидромассажем. Ванна была подстать роскошной шестикомнатной квартире, расположенной на Новой Басманной, напротив церкви святых Петра и Павла, но Мстислав Калинович Джехангир, официально - владелец мощного рекламного агентства "Премьер-WW", жил в ней один. Менее известно было другое занятие Джехангира - патронаж российских спортивных баз, в том числе - школ восточных и славянских единоборств. И совсем неизвестной, причем не только широкой общественности, но и спецслужбам, оставалась миссия Мстислава Калиновича на поприще создания и руководства Российским Легионом, а также его деятельность в качестве начальника службы безопасности секретного третьего отделения ФУМБЭП - Федерального управления медикобиологических и экстремальных проблем. Когда-то и сам Джехангир занимался боевыми искусствами, завоевал звание мэйдзина - мастера, достигшего совершенства, стал победитетелем двух финальных Боев без правил, создал свою школу в Брянске и три года учил детей и юношей искусству кунгфу (тогда это называлось "каратэ"). Однако в начале девяностых годов на него вышли наниматели РВС, предложили применить его знания и опыт несколько в иной области, и Мстислав Калинович согласился. Через семь лет он стал генералом и командующим Российским Легионом, о создании которого не знал даже президент страны. - Появились кое-какие проблемы, - сказал Дубневич. - Я могу говорить? Джехангир с трубкой в руке вылез из ванной, вытираясь на ходу полотенцем, бросил взгляд на телефон в гостиной, на зализанном корпусе которого горел зеленый зрачок - сигнал включенного скремблера. - Говори. - Нами заинтересовалась военная контрразведка. Их агент прибыл в Брянск. - Точнее. - Пока неизвестно, кто он и какой легендой прикрыт, но мы работаем. Джехангир вытер полотенцем лицо и шею, поддерживая плечом трубку возле уха. Полковник Дубневич был заместителем начальника штаба округа и начальником охраны военных объектов в Брянской губернии, а также командиром одной из бригад Российского легиона. Кроме того он лично курировал работу "Объекта No2" на территории Жуковского района, и если он поднимал тревогу, к этому стоило прислушаться. - Что еще? - Меня беспокоит психическое состояние команды, охраняющей "Объект No2". По-моему, у охранников начались необратимые изменения в психике, они превращаются в дебилов. Я только что узнал о создании ими мотобанды, которая в свободное от службы время гоняет по дорогам области, нападает на автолюбителей и жителей деревень. - Ты в своем уме?! - тихо спросил Мстислав Калинович. - Я-то в своем, - угрюмо ответил Дубневич, - а коекто нет. Я еще полгода назад возражал против испытаний "ЗГ" на охранниках... - Короче, - перебил полковника Джехангир. - Твои предложения? - Срочно заменить охрану, послать в район команду "зачистки". Если только уже не поздно. - Что ты имеешь в виду? - Эти идиоты налетели на деревню Ковали всего в шести километрах от нашего объекта, напоролись на негосударственную контору "Час", на так называемых "дорожных мстителей"... От щек Джехангира отлила кровь. - И ты ничего не предпринял?! - Предпринял, как только узнал. "Мстителей" мы возьмем, лишь бы не возникло резонанса. Кстати, вам фамилия Крутов ни о чем не говорит? - Крутов? - Мстислав Калинович не сразу вспомнил бывшего своего ученика. - Да, я знаю одного, если только этот тот Крутов. Егор? - Так точно. Так вот он - полковник ФСБ, правда, в отставке, и по его словам приехал к родственникам на побывку. Однако приехал он именно в тот момент, когда произошли те самые события. Вы его хорошо знаете? - Я его не видел больше пятнадцати лет. - Это может быть простым совпадением - его появление и участие в драке? - Не знаю. Проверь. Понаблюдай за ним. - Его взяли люди Казановы... э-э, капитана Казанова, начальника Жуковской милиции, по обвинению в убийстве военнослужащего, и сейчас он сидит в камере Жуковского СИЗО. Сватов подсуетился. Мстислав Калинович крякнул. Майор Сватов был начальником охраны "Объекта No2", жестким и умным, но излишне самостоятельным и грубым. Это он предложил зомбировать охранников объекта "с целью усиления ответственности каждого за порученное дело", а директор Проекта, начальник "Объекта No2", пошел ему навстречу. Что с него взять, для него это был лишь дополнительный материал для испытаний "ЗГ"... - Подробный отчет о происшедшем - мне на стол! Крутова отпустить. - Но он же... - Отпустить! Но держать под контролем. Не исключено, что он - подсадная утка. Не исключено также, что он станет нам полезен. "Мстители" должны исчезнуть, тихо. Охрану объекта... заменить. - Понял. Будет сделано. Связь прервалась. Мстислав Калинович подержал трубку в руке, потом набрал номер. - Винсент Аркадьевич? Как насчет рандеву? - Что-нибудь важное? - бархатистым раскатистым голосом отозвался председатель РВС Винсент Аркадьевич Валягин. - Возникли небольшие проблемы, но посоветоваться необходимо. - Если только вечером. - Где? - Можно в сауне клуба. - Это идея, давно не принимал массаж. Хотя есть поговорка: в баню ходит только тот, кому лень чесаться. Трубка донесла сытый смешок, и Валягин отключил линию. Мстислав Калинович с улыбкой положил трубку и пошел обратно в ванную. В семь часов вечера они встретились в баре ночного стрип-клуба "Баттерфлайз"* на Садово-Каретной. Посетителей было еще мало, завсегдатаи клуба собирались позже, к девятидесяти часам вечера, но беседовать в баре все равно было не с руки, и после двух кружек пива "кайзер" обе особо важные персоны отправились в сауну. ________________________ * Batterflies - бабочки (англ.) ________________________ Рядом с Валягиным Джехангир, сам в общем-то далеко не хилый человек, смотрелся, как "запорожец" рядом с "мерседесом". Винсент Аркадьевич в молодости был культуристом: рост два метра один сантиметр, плечи - метр двадцать (почти косая сажень), объем шеи и бицепсов - шестьдесят девять сантиметров, - но и к пятидесяти пяти годам не потерял фигуры, разве что мышцы подзаплыли жирком, да пропала былая легкость движений. Посидев в парной, они нырнули в пустой бассейн с подсвеченной снизу водой и в блаженном расслаблении медленно и долго плавали от стенки к стенке, пока нервная система не пришла в состояние гармонии со всеми частями тела, потом вылезли из бассейна, завернулись в простыни и уселись в низкие удобные кресла в комнате отдыха. - Ну, что там у тебя стряслось? - поинтересовался наконец Валягин, беря со стола уже открытую незаметной прислугой сауны бутылку пива "миллер". - Ничего особенного, - взял вторую бутылку Джехангир. - У меня все нормально. Проблемы возникли у системы. - Конкретнее. - Я предупреждал, что нельзя брать на работу уголовников. - О ком ты? - И я был прав. Но Юрий Тарасович не пожелал тогда выслушать мои доводы, и вот результат. Валягин вытер красное, распаренное, мясистое лицо, смерил Мстислава Калиновича насмешливым взглядом. - Ты как тот китаец, который никогда не признается, что не знает маршрута, о котором его спрашивает случайный прохожий. Скоро мне твоя манера разговора надоест, и я сошлю тебя в Сибирь, поближе к объектам номер один и три. Что случилось? - "Объектом No2" заинтересовалась контрразведка. Валягин спокойно допил пиво, взял вторую бутылку. - Ну, этого следовало ожидать. Спецслужбы не может не заинтересовать контора, я имею в виду наше управление, которую они не контролируют. - И тем не менее эту проблему надо решать. - Кто говорит, что не надо? Только способы решений могут быть совершенно разными. Вот как ты, например, олицетворяющий безопасность системы, собираешься ее решать? Мстислав Калинович пососал клешню рака, понимая, что инициативу ему предоставили неспроста, у Винцента Аркадьевича явно были с_в_о_и наработки и идеи. - По-моему, решение напрашивается простое. Оперативная разработка - это агентурная и техническая разведка, слежка, проверка, инженерно-технический контроль, внедрение своих людей во все эшелоны спецслужб, выход на агентурную сеть противника. Но этот метод стар и не всегда эффективен. Могу позволить себе предложить другое решение, с одной стороны - традиционное, ему много тысяч лет, с другой - мы его еще не применяли, я имею в виду российские спецслужбы. - Ну-ну? - благосклонно поощрил собеседника Валягин. - Это одна из китайских стратигем, стратигема номер двадцать семь. Звучит она примерно так: притворяться глупцом, не поддаваясь вожделениям. - Какой в нее вкладывается смысл? - Смысл таков, что лучше сделать вид, что ничего не знаешь и не хочешь ничего делать, чем делать вид, что владеешь знанием, и действовать торопливо и безрассудно. Валягин разломил крупного рака, пожевал мясо, разглядывая флегматичного с виду Джехангира. - Ты случайно не китаец, Калиныч? - В моей крови течет кровь русских и монголов. - Я пошутил. Ну, и как ты собираешься воплощать свою стратигему в жизнь? - Пусть контрразведка занимается своим делом, мы же запустим в ее сеть слух о приеме на работу на интересующий их объект и проверим всех, кто захочет получить работу. - Приятно иметь умного начальника охраны, - хохотнул Валягин, намеренно принизив должность Джехангира. - Не зря мы тогда обратили на тебя внимание. Ты прав, у меня есть ноухау, хотя ему тоже не менее тысячи лет. Допустим, некая мощная структура хочет подчитнить другую, равную себе. Как это сделать, не рискуя погибнуть? Война ведь может быть проиграна, силовое соперничество стратегически невыгодно. Между тем ответ действительно прост - сотрудничество! И последующее постепенное поглощение. Джехангир перестал хрустеть раками, вытер руки краем простыни, не торопясь высказывать свое мнение. - Идея неплохая... по большому счету. Однако военная контрразведка - не коммерческая фирма и даже не криминальная структура со своими методами защиты, с ней не очень-то посотрудничаешь, а тем более не заставишь работать на себя. - Ошибаешься, Калиныч. Ты все время забываешь, над чем мы работаем. Испытания "ЗГ" проходят успешно, скоро мы их запустим в производство, а имея генератор, можно легко заставить любого человека делать то, что нам нужно. В том числе - руководителей ФСБ и других силовых структур. А потом мы начнем работать над более глобальным проектом, над Проектом ПИ. Джехангир промолчал. Он не был ученым и в терминологии Проекта разбирался слабо, знал только, что аббревиатура ПИ означает "психотронное инициирование", а сам Проект состоит в разработке квазиоружия на основе ПИ. Разработка и испытание "ЗГ" - зомбигенераторов "черный глаз" и псиизлучателей "удав", подавляющих волю, на "материале, то есть на людях, на "подопытных кроликах", в качестве которых использовались заключенные, приговоренные к смертной казни или к пожизненному заключению, была лишь первым этапом Проекта. - Совсем скоро мы испытаем действие "ЗГ" на тех, кто нам мешает, - продолжал,импозантно развалившись в кресле, Винцент Аркадьевич, также переставая насыщаться, и контрразведчики сами сообщат нам, кто из агентов сидит в Брянске и крутится вокруг объекта. Это все твои проблемы? - Нет, - помолчав, ответил Мстислав Калинович. - По данным Дубневича у охранников объекта начались изменения в психике, из-за чего они "засветились" сами и "засветили" объект. - А вот это уже гораздо хуже. Ты обязан был предусмотреть подобные инциденты. Пошли туда свою группу "ассенизаторов", пусть зачистит все, что можно. - Я уже дал команду, но боюсь, что поздно. В инцидент впуталось множество посторонних людей. Лицо Винцента Аркадьевича стало твердым и злым. - "Зачистить" всех! Подставьте кого-нибудь, свалите все на какую-нибудь банду, показательно уничтожьте ее, подготовьте свидетелей... короче, не мне тебя учить, как это делать."Объект No2" практически исчерпал свои возможности, но мы еще не готовы свернуть все работы, перебазировать его и ликвидировать следы деятельности. Займись этим сам. - Хорошо, - меланхолически согласился Мстислав Калинович. - А кого ты имел в виду под уголовниками? Якобы у нас работают уголовники... - Я имел в виду зятя Юрия Тарасовича. - Сватова, майора охраны объекта? Какой же он уголовник? - Он сидел, а это уже характеристика. Все его приятели - бандиты и уголовники, и связи остались, и действует он, никого не признавая, бандитскими методами. По сути он и допустил утечку информации, глядя сквозь пальцы на "шалости" своих дебильных мальчиков. - Я этого не знал. Но Юрий Тарасович не стал бы... - Он директор Проекта, ему наплевать на проблемы охраны тайны и защиты территории, и слушать меня он не станет. - Хорошо, я поговорю с ним. А пока готовься к легализации Легиона. - Валягин встал. - Пошли, посидим в парилке еще раз. Мстислав Калинович с недоумением посмотрел на председателя РВС. - Не понял. О какой легализации речь? Легион - часть системы... - Рано или поздно о его создании станет известно не только Совету безопасности и первому вицепремьеру... - Которому мы заткнули рот взяткой. - К сожалению, не каждого политика можно купить за леньги. - Что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги. - Лебедева ты не купишь, а профессионал он ушлый и команда помощников у него грамотная. Так вот, прежде, чем о Легионе узнает оппозиция, надо его проверить в деле и порекомендовать президенту, как боевую единицу, способную решать л_ю_б_ы_е проблемы. Что не так уж и далеко от истины. Валягин вышел. Мстислав Калинович вынужден был присоединиться к нему в парной, температуру которой - сто с лишним градусов по Цельсию - мог выдержать далеко не каждый здоровый человек. - Я считал, что дело Легиона - поддержка РВС... - Расслабься, Калиныч, дыши через нос. Легион был и останется в твоем подчинении, в качестве стратегического резерва РВС, хотя это действительно военная основа Реввоенсовета. Что касается первых вицепремьеров и лидеров оппозиции, то у нас родилась идея испытать один из "ЗГ" на них. Если испытания пройдут успешно, получим мощных сторонников, которые помогут нам в "час икс" реализовать революционную ситуацию. - Вицепремьера можно отправить в отставку с помощью стандартного приема: сформировать "джентльменский набор" улик - взятка, злоупотребление властью и служебным положением, употребление наркотиков, женщины... Проще и надежней. - Но дольше и дороже, дорогой генерал. С "ЗГ" это будет намного быстрее и дешевле: наставил аппаратик, - ты же видел "удав"? - похож на пистолет, - нажал на курок - и человечек твой, со всеми его амбициями, идеями, идеалами и связями. Никакой крови, никаких угроз. Мстислав Калинович попытался подрегулировать деятельность внутренних органов секреции, чтобы выдавить из себя как можно больше пота, очистить организм от шлаков, но это у него не получилось, сказывалось отсутствие постоянного тренинга, соблюдения режима. Надо заняться собой, подумал он, дыша, как рыба на берегу. - Что замолчал? - покосился на собеседника мокрый, могучий Валягин, разрисованный ручьями пота. - Или припас еще одну неразрешимую проблему? - Да нет, думаю... - Думай, думай, это полезно. Хочешь историю? Мне ее Ицкович рассказал. У него сын работает редактором какого-то военного журнальчика, и решили они объявить конкурс на рассказ из пятисот слов на военную тему. Первое место у них занял рассказ некоего Киселева: "Сержант Иванов приказал построить себе индивидуальный сортир, которым потихоньку пользовались солдаты. Однажды он застукал в туалете одного, влетело всему взводу. Солдаты обиделись и подпилили стойки. Здесь двадцать пять или шесть, не помню, слов, остальные четыреста семьдесят пять, недостающих до пятисот по условию конкурса, произнес сержант Иванов, вылезая из выгребной ямы. Валягин захохотал. Улыбнулся и Мстислав Калинович, хотя советника председателя РВС Пашу Ицковича не любил и его истории не слушал. Из парилки Джехангир выбрался первым, организм уже не выносил таких перегрузок. ЖУКОВСКИЙ РАЙОН. ВОРОБЬЕВ Ночевал Панкрат в Жуковке, в гостинице "Услада", предприняв конечно все меры предосторожности. Ночь прошла нормально, никто приезжими "коммерсантами из Тулы", как они себя представили, не интересовался, и все же Панкрат чувствовал какой-то внутренний дискомфорт, который в принципе можно было передать всего двумя словами: идет гроза. Интуиция подсказывала, что впереди "мстителей" ждут нелегкие времена. В семь утра, после зарядки и водных процедур, Панкрат разбудил Мишу Ларина, бывшего десантникаафганца, и связался с Барковым, который за сутки дважды выходил на связь с командиром, но ничего существенного рассказать не мог. Зона за колючей проволокой выглядела мертвой, безлюдной, если не считать бдительно вышагивающих по периметру часовых, да выехавшего из ворот одинокого мотоциклиста. - Ждите, - приказал Воробьев, - не высовывайтесь, обнюхайте там каждое дерево, каждую кочку. В зону идти пока рано. - О,кей, - коротко отозвался Барков, на что Панкрат с усмешкой, больше ради психологической поддержки полковника, нежели ради шутки, произнес: - Ты своим "океем" напоминаешь одного мужика-пивохлеба, который заказал пиво бармену: пиво энд омары... это ничего, что я по-английски?.. Барков понял, засмеялся и отключил рацию. Связь с другой группой разведчиков - Родионом и Толиком Зеленовым также не принесла особо важной информации. Ребята проверили воинскую часть недалеко от Фошни, определили, что она настоящая - радиобатальон со стационарным базированием, и Панкрат послал их в Ковали, чтобы понаблюдать за домом Крутова и выяснить обстановку в деревне после нападения бандитов. Сам же Воробьев начал прикидывать план освобождения полковника из Жуковского СИЗО. - Пошли, погуляем по центру, - сказал он Ларину, сухонькому, низкорослому, невзрачному на вид, но великолепному самбисту. Они переоделись по местной моде: брюки местной фабрики "Выгода", ковбойки, кроссовки, - и направились из гостиницы мимо школы к вокзалу, ничем не отличаясь от редких пешеходов. Обошли здание милиции, двор, где стоял серый барак СИЗО, осмотрели подходы и подъезды к нему, прикинули высоту забора и его прочность. Потом Панкрат проглодался, и они завернули в кафе возле рынка, почти пустое по причине летней жары и раннего времени. Ларин был неразговорчив по натуре, поэтому Панкрат обращался к нему редко, но видел, что парня гложет какая-то мысль и настроение у него далеко не радужное. - Ты не заболел? - спросил он Михаила, допивая кофе. Тот, почти не притронувшись к завтраку, который можно было охарактеризовать словами: я вас умоляю! - отрицательно качнул головой. - Тогда в чем дело? Хочешь уехать? Еще один отрицательный жест. - Тогда почему такой смурной? - У меня мама заболела... - пробормотал Ларин. - Позвонить бы... - Что тебе мешает? - удивился Панкрат. - Пошли вместе, мне тоже надо позвонить коекому. Потом поедем в Фошню, проведаем родственников нашего бравого полковника и заберем ребят из Ковалей. Слегка вспотев от выпитого кофе, называемого здесь "фирменным напитком "Голливуд", "мстители" вышли из кафе в жаркое летнее утро и, не спеша, побрели к главпочтамту, где находился центральный переговорный пункт. Михаил скрылся в одной кабинке междугородного телефона, Воробьев в другой, набрал номер МУРа и через минуту услышал голос заместителя начальника оперативно-розыскной бригады: - Губарев. - Привет, Михаил Сергеевич, - сказал Панкрат. - Рад слышать. Не чаял застать на работе, ты же собирался ложиться на обследование. - Некогда, дел невпроворот. Откуда звонишь? - Из Брянской области, городок Жуковка. Слушай, Сергеич, у меня к тебе просьба: проверь-ка по своим каналам... - Остынь, Воробьев, - перебил Панкрата подполковник, - на тебя началась настоящая охота! Очевидно, ты кого-то тронул там, на Брянщине, раз вопрос о ликвидации "преступной группы" "Час" стоял даже на повестке дня совещания у министра. Что ты натворил? - Да ничего особенного, - озадаченно дернул себя за ухо Панкрат. - Нашел базу мотобанды, троих достал... но никого не замочил, один из них пришил своего же. Я поэтому и звоню. Эти бандиты сидят на территории какой-то секретной воинской части... - Брось это дело и немедленно сматывайся оттуда! Ты в разработке нашего управления, я ничем не смогу тебе помочь. - Сможешь, если захочешь. Мне и надо всего-то выяснить, что за база здесь дислоцируется, в шести километрах от села Фошня. - Откуда ты, говоришь, звонишь? - Из Жуковки, с переговорного пункта... - Совсем ошалел! Звони с какой-нибудь квартиры, завтра. - Ты узнаешь? - Попробую. - Тихий щелчок в трубке - отбой скремблера и гудки. Панкрат посмотрел на трубку, внезапно осознавая, что линия может прослушиваться, и обозвал себя идиотом. Он расслабился, чего не имел права делать. Телефон Губарева имел кодирующезащитное устройство и определить его номер и владельца было невозможно, но если линия действительно прослушивалась, слухачам станет известно, что некто из Жуковки звонил в Московский уголовный розыск, и руководитель местных крутых ребят сделает надлежащие выводы. Ларин говорил дольше и когда вышел из кабины, вид у него был уже не такой хмурый. - Пока все нормально, готовят к операции... - Что с ней? - Камни в почках. - Ну, это легкая операция, лазером чик - и готово! - Ультразвуком. - Ну, ультразвуком. Теперь можно и ехать, хотя вести тревожные. Над нами, кажется, начинают сгущаться тучи. Они вернулись к гостинице, чтобы забрать вещи в номере, и тут у Панкрата сработала интуиция. У здания стояла белая "волга" с двумя пассажирами, разглядывающими вход, а по тротуару напротив прогуливалась тройка крепких ребят, делая вид, что интересуются проходящими мимо девушками. - Стоп! - негромко сказал Панкрат, нагибаясь, чтобы завязать шнурок на кроссовке. - Мне идти туда не хочется. - Мне тоже, - отозвался Михаил, закуривая. - Здесь пахнет "дипломатическим" приемом. Те трое не похожи на гуляющих мальчиков. - Я тоже так думаю. Хорошо, что у нас здесь только куртки остались да предметы туалета, хотя, конечно, все равно жалко. Пошли потихоньку. Они миновали гостиницу и у Дома культуры напротив парка присели на скамеечку в окружении кустов черемухи. - По наши души? - вопросительно глянул на командира Ларин. - Не знаю, - буркнул Панкрат, - но свободу нашу начинают ограничивать. - Он достал из карман брюк рацию, вызвал Баркова. - Что у вас, Витя? - Порядок, - донесся тихий голос полковника. - Во-первых, в зону заехал рефрижератор. Знаешь, такие громадные фуры величиной с вагон, с синей полосой и огромными цифрами "200" по борту. - "Груз 200"*, что ли? - хмыкнул Панкрат. ________________________ * "Груз 200" - трупы, перевозка мертвецов. ________________________ - Ну, рентгена у нас с собой нет, просветить рефрижератор нечем, может, и "двести". Хотя с какой стати воинской части нужны трупы? Это же не кладбище. - Вспомни курган. - Да, о курганах. Мы тут неподалеку обнаружили еще один и тоже со свежим раскопом. Если не возражаешь, мы там покопаемся слегка. - Только осторожно, с подстраховкой. - Командир, что с тобой? Мы не дети, как говорится, не первый раз замужем. - Эдик и Тагир тоже не дети, но их все-таки взяли! И не бандиты, а профессионалы. - Хорошо, - после некоторой паузы сказал Барков. - Будем работать по полному профилю. - У тебя все? - Да, в общем-то... комбинезончик у шофера рефрижератора мы разглядели интересный, когда он вылезал, черно-желтый, с необычной эмблемой в виде шестилучевой звезды. - Пентакль? - Что? - Эту звезду называют пентаклем, печатью Соломона. - А-а... может быть. А между зубчиков шесть букв: Ф, У, М, Б, Э и П. - ФУМБЭП? - Да их можно прочит