ету, он отпустил сержанта и сел за стол, подвигая к себе лист бумаги и авторучку. - Рассказывайте, - предложил он, задерживая взгляд на голых коленях пленницы. Лиза попыталась натянуть на колени юбку, вспыхнула, села по-другому и смело глянула милицейскому начальнику в глаза. - Я не знаю, что рассказывать. - Как это, не знаете? - удивился капитан. - Вас задержали как сообщницу опасного рецидивиста, убившего под Фошней, на складе горючесмазочных материалов, человека. - Чушь! - сердито сдвинула брови Елизавета. - Это же Егор Крутов, приехал на родину из столицы, у него полдеревни - родственники. К тому же на его родных деда и бабушку напали бандиты, чуть не убили! Вы бы лучше их искали, а не хватали честных людей. Между прочим, он тоже работает в каком-то столичном спецназе, и вам не поздоровится, если там станет известно о вашем самоуправстве. - Ух ты, как страшно! - улыбнулся капитан. - С ним мы еще разберемся, давайте пока решим, что делать с вами, Елизавета Романовна Качалина. Итак, вы отрицаете, что являетесь сообщницей этого бан... э-э, человека? - Конечно, отрицаю. Я не сообщница, а он не бандит. - И связь с ним отрицаете? - А связь не отрицаю, - с вызовом ответила Елизавета. - И лезть в мои личные дела не советую. - Значит, связь не отрицаете, - снова улыбнулся капитан; улыбка у него была неприятная, ехидненькая, намекающая на некий скрытый от подследственной смысл. - Прямо скажем, муж ваш не будет в восторге от этого заявления. - Плевать мне на мужа, с которым я давно не живу, и на ваши угрозы! Немедленно выпустите Крутова! И накажите тех, кто его избивал и издевался над ним. - Он - убийца и при задержании оказал сопротивление. - Сначала докажите, что он убийца. Как он мог кого-то убить на этом вашем горючем складе, если он целый день провел в больнице в Фошне, возле раненого деда? Пошлите туда сотрудников, выясните. - Выясним, золотце мое, выясним, не волнуйтесь. Что вы еще знаете о... гм, вашем приятеле? - А того, что я уже сказала, мало? - Вы с ним давно... имеете близкие отношения? - Какое ваше дело?! - возмутилась Елизавета. - Какое это имеет значение? - Для вас действительно никакого, - согласился капитан, продолжая оценивающе разглядывать - буквально раздевать глазами! - Елизавету. - А вот для вашего мужа очень даже большое значение имеет. - Он многозначительно и цинично подмигнул девушке. - Теперь только от вас, Елизавета Романовна, зависит, выйдете вы отсюда или нет. - Не поняла, - искренне удивилась Лиза. - Как это - от меня? Почему от меня? Разве я в чем-нибудь виновата? - Будете выгораживать своего... м-м, сожителя, разделите его участь. Понятно? То есть станете соучастницей убийства. А это означает - прощай свобода, работа, карьера. Понятно? - И что же я должна по-вашему говорить? - стиснула зубы девушка, переживая приступ внутренней дрожи. - Умница, - расплылся в улыбке капитан. - Ничего особенного от тебя не потребуется, надо только сказать, что видела, как к дому вашего... Крутова подъезжали на джипе какие-то люди, а он в разговоре с тобой нечаянно упомянул склад ГСМ. - И все? - И все. Как видишь, безобиднейшая информация. Мы подружимся? Елизавета покачала головой, внезапно успокаиваясь, смерила красивого самоуверенного милиционера презрительным взглядом. - Какая же вы все-таки сволочь! Капитан вздрогнул, перестал улыбаться, хищно раздул ноздри, сказал вкрадчиво: - Напрасно ты ерепенишься, шлюха. Посидишь денекдругой с проститутками и воровками, поумнеешь. - Он вдавил кнопку вызова дежурного на столе. - Симачева ко мне! На пороге возник бочкообразный краснорожий милиционер, с которым она дожидалась начальства. - Во вторую ее. - Там же... - начал краснорожий. - Во вторую, я сказал! Пусть поизучает изнанку жизни, ей это будет полезно. А завтра... - капитан не договорил. В кабинет без стука вошел высокий, крупного сложения, молодой мужчина с коротким ежиком волос, в дорогом костюме и при галстуке. Губы у него были тонкие и прямые, подбородок тяжелый, глаза стального цвета - просто образец мужской силы и обаяния. Это был Георгий Мокшин, муж Елизаветы. Он махнул рукой телохранителю, чтобы тот остался за дверью, небрежным жестом приказал выйти сержанту, подождал, пока тот покинет кабинет начальника ОВД, и проговорил не терпящим возражений тоном: - Я ее забираю, Евгений Сергеевич. Капитан нахмурился, бросил в рот сигарету. - Рад бы помочь, Георгий, да не могу, она под следствием. Мокшин мельком посмотрел на замершую, потерявшую дар речи Елизавету, достал сигареты; он курил дорогие "галуаз". - Ты же знаешь, Сергеевич, что она не виновата. А начнешь допрашивать, шить дело, всплывет моя фамилия. Мне же это невыгодно. Ситуация понятна? - Черт! - сморщился начальник ОВД. - Мне приказано этого молодца... - он посмотрел на Лизу и умолк. - А улик нет, кроме оружия. Мы обнаружили у него пистолет и вот эту штуку. - Капитан достал из свертка, который принес, нож в форме летучей мыши и бросил на стол. Мокшин взял нож, повертел в руках, попробовал пальцем остроту лезвия и чуть не порезался. - Действительно, интересный ножичек. Откуда он у него? - Узнаем после допроса. В общем, кроме этого - ничего. - Найди улики. Я тоже заинтересован, чтобы он сел, и надолго. - Мокшин затянулся, ловко бросил сигарету в урну с бумагами, повернулся к Елизавете. - Пошли, любимая. - Не пойду, - тихо отрезала Лиза. - Вы оба - подонки, ногтя Егора не стоите! Он ни в чем не виноват и обязательно выйдет отсюда, и тогда - берегитесь! Он не бандит, но он не беззащитен! А я все расскажу, о чем вы тут договаривались! Мокшин и капитан переглянулись. - Хороша у тебя женушка, - с кривой улыбкой покачал головой начальник милиции. - Хахаля защищает, а родного мужа называет подонком! Плохо ты ее учил, как надо слушаться мужа. - Еще не поздно. - Георгий шагнул к жене. - Идем отсюда. - Не пойду! - вздернула подбородок Елизавета. - Я выйду только вместе с Егором. И ты не смеешь мной командовать! - Еще как смею, - заверил ее Мокшин, распахнул дверь. - Слава, забери ее, а будет сопротивляться, отнеси в машину на руках. Елизавета секунду смотрела на мужа, прикусив губу, ненавидяще и презрительно, потом резко встала и вышла. Мокшин подождал, пока закроется дверь, повернулся к начальнику ОВД. - Первое, Сергеич. Как говорится: нет человека - нет проблемы. Устрой этому засранцу побег и пристрели при попытке к бегству. Что-то мне подсказывает,что он не простой любитель чужих жен. Сможешь? - Не знаю, - почесал затылок капитан. - Мне он ничего не сделал. - Зато для меня - как шило в заднице! Ладно, не справишься, я сам им займусь. Второе: прекрати дело о нападении бандитов на Ковали. Капитан изумленно поднял брови. - Они же твоих парней покалечили, деда чуть не пришили... - Закрой дело. Я сам с ними разберусь. Тут замешаны очень высокие люди, им невыгодна огласка происшествия. Пусти слух, что бандитов нашли и скоро будут судить, и тихо спусти все на тормозах. Начальник милиции снова почесал затылок, крякнул: - Ну и задачи ты мне ставишь, Георгий! Я же запросто могу слететь с кресла! - Мы что, мало тебе платим? Добавлю еще пару кусков. Ну? Начальник поерзал, что-то подсчитывая в уме, вздохнул. - Хорошо, попробую, если не будут шевелить дело из области. А с этим... дружком твоей жены как? Он того кретина из зоны не убивал. - Найди свидетелей, поработай с ним, посади в камеру с уголовниками, пусть помучают, а лучше "опустят"... он и признается. В общем, заказ тебе поступил? - Откуда ты знаешь? - Я много чего знаю. Вот и выполняй. Мокшин кивнул и вышел из кабинета походкой независимого уверенного в себе человека. Капитан посидел за столом, бесцельно перебирая бумаги и папки, снял было трубку телефона, тут же бросил ибратно и рявкнул, забыв о кнопке вызова: - Симачева! Сержант появился буквально через три секунды, будто ждал за дверью, приставив ухо к замочной скважине. - Приведите мне задержанного. Бочкообразный милиционер испарился. Начальник ОВД посидел еще минуту и вызвал командира отряда ОМОН, сказал, с удовольствием разглядывая его мощную фигуру и простоватое застывшее лицо: - Сейчас приведут вашего подопечного, лейтенант, будем его допрашивать. При малейшей попытке увиливать и грубить - пресекать немедленно! Задача понятна? - Так точно, - усмехнулся омоновец. * Плес был гладким, как стекло, без единой морщинки. Вода притягивала взор, хотелось смотреть на нее и смотреть, пропуская мир сквозь глаза и уши. Солнце, отражаясь в водной глади, слепило глаза. Тишина стояла такая, что ее можно было зачерпывать горстями и есть. Лес над речным обрывом стоял сонный, торжественно-тихий, умиротворенный, полный медленной, не зависящей от человека, жизнью. Все леса, насколько было известно Панкрату, формировали свои биополя, большинством людей не воспринимаемые, но он их с_л_ы_ш_а_л, проникаясь чувством единения с природой и терпеливого ожидания. В отличие от других он обладал необходимым запасом терпения, чтобы успеть раствориться в лесном пространстве и стать его частью. Впрочем, подумал он отрешенно, терпение, как говорил известный ученый, всего лишь перевод собственного сознания в позицию стороннего наблюдателя. Жаль, что не всегда удается этого достигнуть. Недалеко за кустами жимолости раздался взрыв тихого смеха: неунывающий Родион Кокушкин спозаранку травил анекдоты. - Тихо вы там! - цыкнул Панкрат. - Медведя разбудите! Ваш смех за сто километров услышать можно. К реке вышел улыбающийся Барков с полотенцем через плечо. - Родик анекдот рассказал сексуальный. - А вы готовы ржать по любому поводу. Секс, между прочим, по теории даосов - дар Вселенной, в нем нет греха. И вообще много спишь, полковник, я уже успел размяться и зарядку сделать. - Айкидо? - уточнил Барков, спускаясь к реке с обрыва и начиная умываться. - Айки после, - пробормотал Панкрат. - Ребята должны были уже вернуться. Ты им никакого дополнительного задания не давал? - Нет. Да не волнуйся ты, командир, разведчики они опытные, не раз хаживали в рейды, еще будучи на службе. - Почему же молчит рация? - Ну, мало ли по какой причине... наблюдают за кемнибудь, соблюдая режим радиомолчания, выдавать себя не хотят. - Все равно странно... не нравится мне их молчание. Быстро завтракаем, собираемся и к городищу. Посмотрим, чем они там занимаются. Воробьев беспокоился не зря. Еще вечером он послал двух своих разведчиков, Эдика Шмакова и Тагира Темирканова, покопаться в кургане Бурцева городища, и с тех пор от них не поступило ни одного сообщения. Ребята как в воду канули, хотя операми действительно были опытными: один четыре года воевал в Афганистане, второй два с половиной года проработал в Тульском угрозыске, пока при задержании сбежавшего рецидивиста не пристрелил его собутыльника, оказавшегося впоследствии помощником депутата областной Думы. За кустами снова раздался смех. Панкрат рывком встал, пролез сквозь кусты. - Прекратить веселье! Родион, рот заклею! - Да я что, я молчу, - начал оправдываться смущенный, худой, жердеобразный Родион, - они сами меня подначивают. А я просто порезался, когда брился. - Электрической бритвой надо пользоваться. - А куда я ее подключу? - К заднице Толика, - подсказал появившийся Барков. Бойцы команды, уже практически собранные и готовые к действию, снова засмеялись, поглядывая на могучего телом, никогда ни на кого не обижающегося, Анатолия Зеленова. Панкрат осуждающе покачал головой. - Аккумулятор в машине есть, юморист. Консервы открыли, хлеб нарезали, чай вскипятили? - По-домашнему поесть хоцца, - вздохнул Родион, - или в ресторане. В Жуковку не скоро поедем, командир? - Как только - так сразу. - Понял. Тогда потолстение мне не грозит. Через четверть часа они свернули временный лагерь на берегу Березны, расселись по машинам и взяли курс на Фошню. Однако в деревню заезжать не стали, объехали стороной и вскоре выбрались на узкую проселочную дорогу, петлявшую по лесу о окрестным болотам. К Бурцеву городищу подъехать близко было невозможно, но эта дорога проходила от него достаточно близко, в полутора километрах. Оставив машины под охраной двух "мстителей", Панкрат повел остальных к городищу. Шли уступами, внимательно прочесывая лес, глядя под ноги и обшаривая подозрительные кучи валежника. Лес был спокоен и беззаботен, а главное - безлюден, если не считать старика, мирно пасшего корову, и у Воробьева постепенно сложилось впечатление, что они опоздали. Разведчики, посланные вчерашним вечером, были здесь, Родион обнаружил на лесной тропинке след мотоцикла, на котором они уехали, но куда они девались потом, приходилось только гадать. Старик, к которому подошел Панкрат, загримировавшись под грибника, никого не видел. Корова его, худая и длинноногая, носилась по лесу, словно тоже кого-то искала, и старикухозяину было явно не до наблюдений за "оперативной обстановкой". Не удалось отыскать Шмакова и Темирканова и на городище, зато команду Панкрата здесь ждал сюрприз - огромная яма, почти котлован, вырытый совсем недавно у подножия кургана скорее всего с помощью экскаватора. Она даже не успела еще наполниться водой, хотя место было низменное, болотистое, и вода стояла в почве высоко. Остановились на краю котлована, разглядывая неожиданно возникшее искусственное понижение рельфа. Барков опустился на корточки у кучи земли, просеял горсть песка сквозь пальцы, спрыгнул в яму. - Интересно, что здесь искали... Древние клады? - Не клады, - покачал головой Панкрат. - Здесь что-то было закопано недавно, спрятано, а теперь это "что-то" забрали. - Что? - Не знаю, нужны эксперты. - Такой объем работ можно сделать только экскаватором, а следов никаких. - Можно и вручную, если заставить копать под страхом смерти. Ищите, парни, кто бы тут ни копался, он д_о_л_ж_е_н был оставить след. Группа рассыпалась вокруг городища, не забывая о подстраховке друг друга. Панкрат спустился в котлован вслед за Барковым, и они тщательно осмотрели овальную выемку, убеждаясь, что она действительно вырыта лопатами. Что-то блеснуло на склоне котлована. Панкрат нагнулся и вытащил из песка металлическую пуговицу. - Что там у тебя? - подошел Барков. Воробьев протянул ему пуговицу. - Wrangler, - прочитал Барков вытисненную надпись. - От джинсов? - Или от джинсовой куртки. Тебе это не кажется странным? - Что именно? - В глухом брянском лесу на дне раскопа легче встретить гранату или патрон, а не пуговицу от современных джинсов. Это могила, Володя, здесь были захоронены люди. - Ерунда, - отмахнулся Барков. - Кому понадобилось чертте где рыть братскую могилу, а потом забирать мертвецов? - И я тоже ломаю голову над этим вопросом. И очень боюсь, что ребята увидели процесс выкапывания... - Что ты этим хочешь сказать? - Что мы их не найдем. Они в руках тех, кто приспособил курган для братской могилы, надеясь, что никто не станет проверять, что здесь зарыто. Полковник был прав. - Какой полковник? - Наш новый знакомый, Егор Крутов. Кстати, надобно его проведать, как он там в своих Ковалях? Собирай ребят. Через полчаса они собрались у машин. Ни разведчиков, ни мотоцикла, ни каких-либо следов их пребывания у городища найти никому не удалось. - Обстановка изменилась, - сухо сказал Панкрат, оглядев озабоченные и хмурые лица "мстителей". - Нам объявили войну. Дальнейшую совместную работу считаю невозможной. Стало совсем тихо. Суровые парни, прошедшие тяжкие испытания в рядах спецназа, потерявшие близких людей во время налетов дорожных бандитов на автомашины, не раз рисковавшие не только свободой, но и жизнью, с недоверием и недоумением смотрели то на командира, то друг на друга. - Ты о чем говоришь, командир? - нарушил наконец молчание Барков. - Что значит, "совместную работу считаешь невозможной"? - Против нас начала работать не какая-то мотобанда, дорожная мафия, грабители дорог, а хорошо оснащенная и информированная армия. Может быть, не совсем военная или совсем не военная, но армия! Я это почувствовал, когда мы брали бандитов на складе ГСМ. А теперь я в этом убежден. Поэтому не могу заставить вас воевать в условиях повышенной опасности и ответственности, так сказать, "не по профилю". "Мстители" зашумели и смолкли по жесту Баркова. - Командир, не пори горячку. Мы согласны воевать не только с дорожной мафией. Ты же сам недавно предлагал создать команду "чистильщиков" и работать против бандитов всех мастей. Неужели передумал? - Для всех органов защиты правопорядка мы - незаконное формирование. Против нас будут работать не только мафиози, но и все правоохранительные структуры. Это вы понимаете? - А для людей, пострадавших от бандитов, мы тоже выглядим антизаконно? Или ты знаешь другой рецепт ограничения беспредела? - И тем не менее... - Что ты предлагаешь? Разойтись? После двух лет совместной охоты на подонков? - Я предлагаю тем, кто не хочет больше воевать и считает дальнейший переход из "мстителей" в "чистильщиков" лишним, принципиально невозможным, покинуть команду. Члены отряда переглянулись, но не сдвинулись с места. - Командуй, - хмыкнул Барков. - Мы остаемся. Воробьев оглядел лица мужчин, ставших не просто соратниками в борьбе с бандитами, а друзьями, подумал, поднял палец. - Хорошо, но с одним условием: если кому-нибудь из вас в дальнейшем надоест подпольно-бродячая жизнь и постоянный риск, он имеет право уйти. - Принято, - ответил за всех, пожав широченными плечами, Толик Зеленов. - Что ж, тогда... давайте о деле. Будем выручать ребят, если они в плену. План такой. В данном районе лишь два объекта претендуют на роль секретных баз, о которых никому ничего не известно кроме факта их расположения. Это зона за рекой Добрушкой и воинская часть западнее Фошни. Поскольку мотобанда базируется в зоне, о которой у нас нет никаких сведений, с нее и начнем. Вполне вероятно, что наших парней захватили и увезли туда. Полковник, возьми троих и дуй туда. Выяснишь все, что можно и что нельзя. Но тихо. Связь держать постоянно. Питание - сухой паек, во всяком случае, на ближайшие сутки. Барков оглядел отряд, молча ткнул пальцем в грудь троим "мстителям", посмотрел на Панкрата. - Пешком? - Берите "опель". Если представится возможность, экспроприируйте мотоциклы у нашего противника. Отправляйтесь, - Панкрат усмехнулся, - партизаны. Никогда не думал, что буду возглавлять партизанский отряд в мирное время. Барков сел в кабину "опеля", опустил стекло. - Пошли кого-нибудь в Жуковку, кто-то из руководства района вполне может знать, что за воинские части расположены в лесах. - Проверим. Барков уехал. - Родион и Миша, ваша задача - понаблюдать за воинской частью под Фошней, порасспрашивать о ней в селе, только очень осторожно. Думаю, что это настоящая армия, но лучше перебдеть, как говорят, чем недобдеть. До Фошни я вас подброшу, а там смотрите сами. - Ничего, попартизаним, - легкомысленно махнул рукой Родион. - Так даже интереснее. Панкрат внимательно посмотрел на парня, у которого дорожные бандиты когда-то убили жену и мать, и поразился той готовности "партизанить", которая в нем жила. Вряд ли ее основой была ненависть к бандитам и убийцам, ненависть все же слишком сильное чувство, сжигающее душу и калечащее нервную систему, чтобы она могла долго руководить поступками человека. Скорее всего Родиону было действительно интересно воевать с подонками, восстанавнавливать справедливость, чувствовать себя сильным и правым. Судя по всему, его не мучили сомнения и в душе он был уверен в необходимости скорого и сурового правосудия, пусть оно и не являлось законным с точки зрения демократической морали. - Никаких ковбойских трюков, - предупредил Воробьев, - никаких непродуманных шагов! Вы всего лишь разведчики, которые должны вернуться домой во что бы то ни стало и доложить результаты разведки. Понятно? - Панкрат хотел добавить: "иначе подставите всю команду!" - но промолчал. - Обижаешь, генерал, - оскорбленным тоном заявил Родион. - Не впервой мне ходит в разведрейды. Послушай лучше анекдот про Петьку и Василия Иваныча. Панкрат повернулся и молча сел в машину. Переглянувшись, остальные "мстители" последовали за ним. Джип, переваливаясь на колдобинах и кочках, развернулся и пополз по лесной дороге в обратном направлении, где уже скрылся "опель" с группой Баркова. Высадив Родиона и Михаила недалеко от Фошни, Панкрат снова повернул и через несколько минут остановился у Ковалей. Машину загнал в лес, оставил возле нее двух человек, а сам с Толиком, налегке, без оружия, спустился к деревне. Дом Егора Крутова оказался пустым. Двери его были не заперты, но хозяин не отзывался, и территория усадьбы активно не понравилась Панкрату. Он увидел множество рубчатых следов во дворе и в саду, а также в комнатах дома, опрокинутые стулья, разбросанную одежду и вещи, битую посуду на кухне, открытую машину Крутова с вывернутыми багажником и бардачком, и понял, что здесь шел обыск. А в бане обнаружились следы крови, что и вовсе привело Воробьева в состояние горестной тревоги. - Забрали нашего полковника, - глухо проговорил он, разглядывая разгромленную спальню Крутова, поднял с пола джинсы, рубашку, положил на кровать. - Знать бы - кто... - Расспросим соседей, - предложил Толик. Панкрат еще раз пригляделся к отчетливому следу рубчатой подошвы (армейский ботинок "леопард", сорок пятый размер) на полу спальни и вышел. У калитки его ждал небольшого роста быстроглазый мужичок лет пятидесяти пяти в выгоревшей до цвета соломы ветровке, защитного цвета брюках и сапогах. - Роман, - представился он, быстро переводя взгляд с одного гостя на другого и обратно, - шабер* я, рядом живу. А вы не Егора ищете, часом? ________________________ * Шабер - сосед (стар. рус.) ________________________ - Кто к нему приходил? - оглянулся на дом Воробьев. - Да почитай целый взвод, - заторопился Роман, - на трех машинах аж, ОМОН, кажись. Забрали Егора и Лизку мою увезли тож. - Лизу, вашу дочь? - удивился Панкрат. - Ее-то за что? - А кто их разберет. Сказали - как свидетельницу, мол, отпустим скоро. Утром раненько и забрали. Тут чего ночью-то случилось!.. - Роман покрутил головой, зажмурился; было видно, что он не особенно переживает из-за дочери. - Ночью к Егору военные приходили, стрельбу подняли... ну, мы и попросыпались, людей собрали... я ружье взял... В общем, пугнули армию, убрались оне подобрупоздорову. А вы кто Егору будете? - Товарищи, - сказал Панкрат, - вместе служили. Так вы говорите, ОМОН его забрал? Точно? - А как же, точно, я в этом деле разбираюсь, сам служил. Все в маскировочных комбинезонах, в масках, с автоматами, и начальник у них - лейтенант, по две звездочки на плечах. Конечно, ОМОН. Говорят, в Жуковке они теперя обосновались, Казанов из Брянска вызвал, для усиления... это... борьбы, значит, с бандитами. - Ктокто? - А начальник милиции, фамилия у него такая - Казанов, а кличут все - Казанова. Шут его знает, что за Казанова такая, но баб, говорят, любит... третий раз женился. Панкрат и Толик переглянулись. - Да-а, кликуха у него знаменитая, - ухмыльнулся Толик. - Что ж, спасибо за информацию, отец. Больше никто к Егору не приходил? - Дак кто ж придет, коли Осип и Аксинья в больнице? Разве что сестры да Васька... дядя евоный, Василий Иванович, дак оне все знают, где он. - Что ж не убрали в доме, если знають? - Дак вить не велели подходить. Как не послушаешь? Власть... - Понятно. Всего вам доброго. - Прощевайте, добрые люди. Что говорить-то, ежели спросят - кто заходил? - Кто спросит? - Да мало ли... семо и овамо... милиция, к примеру. Панкрат глянул в хитроватые карие глазки-живчики Романа: отец Елизаветы был далеко не дурак и не так прост, как казался с виду. Он многое замечал и все понимал. - А ничего не говорите, - посоветовал Воробьев. - Меньше видишь - меньше знаешь, меньше знаешь - меньше отвечаешь. - Это оно конечно, - покивал Роман с пониманием и вдруг быстро спросил. - А правда, что Егор человека убил? Панкрат спокойно закрыл калитку, посмотрел на соседа, лицо которого выражало теперь сомнение и какой-то тревожный интерес. - А кто сказал, что он убил человека? - Да ОМОН жа... - Не верьте. Егор - очень хороший человек, правильный, зря никого не обидит. - Дак оно-то конечно... - с облегчением вздохнул отец Лизы, - я же и говорю... обознались ОМОНы-то. - Обознались, - кивнул Панкрат. - Скоро все выяснится. До свидания. Он догнал ушедшего вперед Толика, и оба ускорили шаг, заметив выглянувших из окон домов с обеих сторон улицы женщин. - Ты слышал? - задумчиво спросил Воробьев. - Слышал. - А понял? - Если полковника взял ОМОН, то это означает, что его подставили бандиты, инкриминировав ему убийство своего приятеля на складе ГСМ. - А это означает в свою очередь, что у хозяев зоны очень большие возможности и связи. Они запросто могут организовать свидетелей и доказать вину Крутова, несмотря на его алиби. Полковника надо выручать? - Как? Атаковать райотдел милиции в Жуковке? - Пока не знаю. Панкрат оглянулся. Отец Елизаветы стоял у своей хаты и смотрел им вслед. ЖУКОВКА. КРУТОВ Светящееся снежное поле... ночь... звездный купол неба... торжественная морозная тишина... дорога с цепочкой телеграфных столбов... и тихий гул проводов, который можно слушать долгодолго, ни о чем не думая, ничего не желая, кроме бесшумного полета над бесконечным заснеженным полем... Что-то кольнуло в сердце, словно растаявшая льдинка... Крутов очнулся. Никакого снежного поля, никаких столбов с проводами (память детства), никаких звезд - тюремная камера с рядами двухэтажных нар и зарешеченным окном высоко под потолком. И гул в ушах - не от звенящих от мороза проводов, а гул крови в многострадальной голове, получившей немало ударов утром, днем и вечером. Крутов пошевелился, соображая, что лежит на одной из коек нижнего яруса, повернул голову и встретил внимательный взгляд длинноволосого - волосы собраны в пучок на затылке - молодого человека с буквально светящимися прозрачно-голубыми глазами. - Живой? - вежливо спросил молодой человек. - Уйти живым - сейчас уже красиво*... - пробормотал Егор, прислушиваясь к себе. - Странно... помню, как били, но ничего почти не болит... только в голове звон... ________________________ * В. Вишневский ________________________ - Я вас немножко подпитал, энергетически, не сердитесь. - За что же? - Крутов задержал взгляд на лице парня, излучавшем удивительное, непоколебимое, наполненное внутренней силой, спокойствие. - Кто вы? - Меня зовут Ираклий, Ираклий Кириллович Федотов, если угодно. А живу... - Эй, сявки, кончайте базлать, человеку спать мешаете. Ираклий и Крутов посмотрели на говорившего, переглянулись. - Блатные, - понизил голос Ираклий. - Позавчера задержали, за ограбление. Права качают. - Чмо, тебе говорят! Облома захотел? Крутов оглядел компанию. Их было четверо, неуловимо похожих друг на друга, как шишки одной сосны, угрюмых, обветренных, с застывшими с_т_а_р_ы_м_и лицами, хотя возраст самого старшего из них вряд ли достигал пятидесяти лет. Один спал, укрытый простыней, трое тихо играли в карты, раздетые по пояс. Тот, кто оборвал разговаривающих Ираклия и Егора, был худ, но жилист, с волосатой грудью, не загорелый, а какой-то темный, словно кожу его специально дубили. На плече у него красовалась цветная наколка: синий мужской член в зеленом лавровом венке и две красные ладони. - Им место не в КПЗ, - сказал Егор, - а где-нибудь на Колыме. А вы как сюда попали? - Что-нибудь о РОЧ слышали? - РОЧ? Это Российское общество... - Российский Орден чести. Я магистр Жуковского отделения РОЧ. Крутов присвистнул. - Каким же образом вы оказались в камере? Темнотелый татуированный "братан" что-то сказал соседу, огромному пузану с висящими грудями, и тот, тяжело ступая, подошел к нарам, где сидели Егор с Ираклием. Камера притихла. Кроме четверых уголовников здесь находилось еще четверо человек: лысый дедок, свернувшийся калачиком у параши, двое молодых парней с бритыми головами и мужчина средних лет, спавший на койке верхнего яруса. - Жить надоело, бобики? - Пузан протянул пухлую руку к Ираклию, и Крутов аккуратно, не вставая, ударил его ногой под колено. Пузатый присел и едва не упал, хватаясь руками за стояк нар. Выпучил глаза. - Ты че, оборзел, баклан?! Двое его приятелей перестали играть, посмотрели друг на друга, бросили карты и подошли к месту инцидента. Крутов сел, прикидывая, кого отключать первым, но голубоглазый магистр Ордена чести остановил его жестом и повернулся к уголовникам, не вставая с места, глянул в бешеные глаза татуированного. - Успокойтесь, господа, все нормально. Мы будем разговаривать тихо. Несколько секунд длилось тяжелое молчание, потом татуированный лидер повернулся и сел на место возле тумбочки в углу камеры. - Тасуй, Кощей. - Ну, фрайер, я тебе еще... - прохрипел толстяк, кидая на Крутова выразительный взгляд. Троица снова принялась шлепать картами. - Ловко вы их, - покачал головой Крутов. - Владеете психическим дальнодействием? Гипнозом? - Можно сказать и так, - улыбнулся Ираклий; улыбка у него была очень приятная: вежливая, дружелюбная, чуть извиняющаяся и в то же время гордоуверенная, как бы предупреждающая. - Я с раннего детства занимался тем, что называется сейчас трансперсональной психологией и НЛП - нейролингвистическим программированием. Раньше это называлось гармонизацией человеческого духа с принципами Вселенной. Я исповедую эту философию уже тридцать пять лет. - Тридцать пять?! Постойте, - Крутов нахмурился, - сколько же вам тогда лет? - Сорок, - блеснул улыбкой Ираклий. - Вы случайно не занимались боевыми искусствами? - Совсем не случайно. В принципе вся моя жизнь - это путь Воина, а Орденом я занимаюсь всего второй год по совету моего друга Сергея Моисеева. Имя знакомо? - По-моему он президент Международной Ассоциации контактного каратэ... - И гроссмейстер Международного Ордена чести, кавалер Креста чести. - Понятно. И вы уехали из Москвы... - У меня в Жуковке родственники, а работать можно и нужно везде, в том числе и в провинции. - И все же непонятно, как вы оказались здесь, в камере с этими типами. - Вы же тоже попали сюда, хотя явно не принадлежите к криминальному миру. Говорят, вы кого-то убили? - Гражданин Коркия, за что вы убили человека? За мэчту. Поясните суду, что вы имеете в виду. Я его убил нэ за то, что он спал с моей женой и тещей, дегустатор, понимаешь. И не за то, что он спустился по водосточной трубэ из моего окна, каскадер понимаешь. Я его убил за то, что он сказал: я еще вэрнусь! - мэчтатель, понимаешь. Ираклий улыбнулся. - Старый анекдот. - Коекто решил предъявить мне счет... хотя я никого не убивал. Крутов Егор. - Полковник сунул руку Ираклию. Тот пожал руку, слегка поклонился. - Очень приятно познакомиться. Я слышал, что вас обвиняют в убийстве, но не поверил. Расскажете, как все произошло? - Сначала вы. Ираклий дернул уголком губ, пряча улыбку. - Конечно. Все очень просто. РОЧ - организация общественная, но официально зарегистрированная, ей необходим офис или хотя бы помещение. В декабре прошлого года мы арендовали у Райкомимущества весь второй этаж бывшего Жуковского Дома культуры. Как положено, составили и подписали договор, заплатили за аренду за год вперед. А в начале июля нас начали выселять. - Почему? Вы же заплатили. - Вот и я задал тот же вопрос, а мне ответили, что расценки аренды изменились, а поскольку мы вовремя не доплатили - извольте покинуть помещение. - А в инстанцию повыше не ходил? - Не успел. Приехали крутые парни в униформе "деловых людей": черный пиджак, серые брюки, галстук в горошек, туфли а ля "копыто лошади", - и нам пришлось защищаться. Первый натиск мы выдержали, как-никак, у нас все документы в порядке, а второй раз они приехали рано утром, связали сторожа, взломали двери, начали выбрасывать наши вещи, мебель, аппаратуру... - Беспредел! Но ведь должна быть какая-то причина такого наглого вторжения. - О, конечно, причина есть. У Брянского мэра есть брат, "новый русский", ему и приглянулись наши апартаменты под свое представительство, а может быть, под какую-нибудь фирму. Я знаю, что он начал скупать дома и земли в деревнях района, якобы для создания сети современных магазинов и строительства клубов различного назначения, но так ли это на самом деле, не проверил. - А в Ковалях он случайно не купил хату? - По-моему, да, приобрел. - Его не Борисом кличут? Ираклий внимательно посмотрел на Крутова. - Ты с ним знаком? Егор покачал головой. - Как тесен мир! Он наехал на меня в первый же день, как только я приехал к родственникам. Но тогда получается, что его братмэр - муж Елизаветы?! Ираклий продолжал выжидающе смотреть на Крутова, и тот, мрачнея, рассказал ему историю своих отношений с Борисом Мокшиным, не вдаваясь в подробности. - Ты не знаешь, куда поместили Лизу? - К сожалению, нет. Здесь есть женская камера, но кто там сидит, не интересовался. Крутов поморщился, потер виски пальцами, чтобы снять боль от поднявшегося волнения, подумал и лег. - Что, голова заболела? - спросил Ираклий. - Хочешь, научу снимать любую боль и даже вообще ее не чувствовать? - Да я вроде и сам умею. - Изучал систему или научил кто? - Приходилось по роду деятельности заниматься китайским цигуном. - Хорошая система, особенно если знать "рубашки", но есть получше. С лунггом не знаком? - С чем его едят? - Это Тибетская система психофизических тренировок. Тебе, как подготовленному человеку, овладеть ею будет легко. - Спасибо, будет время, расскажешь и покажешь. - С удовольствием. Только мне кажется, что ты здесь не задержишься. - А ты рассчитываешь сидеть долго? Они перешли на ты, не заметив этого. Ираклий улыбнулся. - Больше пяти суток они не имеют права держать меня здесь, но уж очень сильно я обидел команду крутых мальчиков Бориса. У тебя ко мне еще личные вопросы имеются? Крутов понял. - Что ты хотел узнать от меня? - Где ты работаешь? - Сейчас нигде, уволился... по состоянию здоровья, как написано в приказе. А работал в спецназе эсбэ, полковник. - Я понял, что ты профессионал по выживанию, еще когда лечил тебя. Что там произошло, на допросе, что вся милиция на уши встала? Кстати, похоже, тебя несколько раз долбали электрошокером. Я обнаружил на шее и на спине специфические пятна и рисунок. - Мне не привыкать... - пробормотал Крутов. - В Таджикистане я чуть не сыграл в ящик. Жили мы на окраине Курган-Тюбе, в маленьких деревянных домиках, кое-как приспособленных для жилья. Провели свет, установили электронагреватели воды. Однажды я пришел с... э-э, работы, решил искупаться, включил воду и нагреватель, а свет вырубили. Я минут десять повозился во дворе с техникой, вернулся в дом и первым делом распахнул дверь в ванную... - И что же? - Произошло то, что я меньше всего ожидал. Пока я возился во дворе, отключили и воду, а электронагреватель продолжал естественно работать. Обшивка ванной деревянная, начала тлеть, а когда я открыл дверь, волна углекислого газа выплеснулась мне в лицо. Я успел выдернуть шнур из сети, получил удар током и упал. В общем, все одно к одному. Не помню, как, добрался до кухни, пытался выбить стекло, а оно двойное, знаешь, рамы с двойным стеклом, одно пробил, порезался, второе не смог. Когда приехали пожарники, на кухню они заглянули в последнюю очередь, я уже был еле теплый... - Крутов усмехнулся. - И все-таки выжил. - В больнице врач посмотрел и говорит - хана, сердце не бьется... Но откачали. Как сказал потом врач, хороший мужик, между прочим, классный специалист, меня спасло именно то, что долбануло током. Организм как бы пересстроился и не среагировал на угарное отравление. - Интересный случай. - Да уж, на всю жизнь запомнил. Поэтому я наверное и на электрошокеры реагирую не так, как другие, не отключаюсь, а просто воспринимаю, как самый обычный удар палкой. Егор вспомнил сцену на допросе. В кабинете следователя, куда его доставили из КПЗ, находилось три человека: красивый седоватый капитан, оказавшийся начальником милиции, молодой, но какой-то серый, замученный то ли жизнью, то ли болезнями, следователь и верзилаомоновец с лейтенантскими звездочками. Видимо, это его подразделение и приезжало за Крутовым в Ковали. Егора посадили на стул посреди комнаты, и следователь начал задавать вопросы, умело оперируя фактами происшествия на складе ГСМ. Было видно, что он хорошо знает, что именно там произошло. Отвечал Крутов коротко, почти не задумываясь, гадая, зачем в комнате присутствуют еще двое милицесйких начальников. Однако это он понял уже через минуту, когда в допрос вмешался капитан и задал тот же вопрос, что и следователь в начале разговора: - Имя, фамилия?! - Егор Лукич Крутов, - ответил Егор и, не удержавшись, добавил. - Вы же забрали мои документы,там все написано, или читать не умеете? - Отвечать без рассуждений! На кого работаешь на самом деле? - На китайскую разведку, - с иронией ответил Егор и тут же получил удар по уху, сбросивший его со стула. - На кого работаешь, скотина?! Быстро! Крутов полежал на полу, справляясь с головокружением и шумом в голове, потрогал ухо, глянул снизу вверх на возвышавшегося над ним, как башня, омоновца, спросил безразличным тоном: - Ты случайно не бейсболист? - Встать! - рявкнул капитан. Егор встал, поднял глаза на лейтенанта. - Еще раз ударишь, сверну шею, понял? - Ты еще хамишь, паскуда?! - удивился начальник милиции. - А ну-ка, Онопченко, осади бандита! Лейтенант шагнул к Егору, схватил его за плечо и попытался, надавливая на ключицу, усадить на стул. Крутов убрал плечо, перехватил мощную руку омоновца, мгновенно заблокировал предплечьем и нанес точный удар в шею, называемый в каратэ кодзеку - "коготь и крыло". Лейтенант дернул головой и наверное упал бы, не поддержи его Крутов. Егор отвел омоновца к столу и усадил на второй свободный стул. Сам же вернулся и сел на стул посреди комнаты. Все произошло так быстро, что ни капитан, ни следователь не успели среагировать, да и потом просто сидели и смотрели то на Егора, то на гаранта своей безопасности, закатившего глаза. - Собака бешеная! - первым опомнился начальник милиции. - Ты что же это себе позволяешь?! Нападение на работника милиции при исполнении... - Капитан, - проникновенно сказал Крутов, - тебе не страшно связываться с конторой, в которой я служу? Она же от тебя мокрого места не оставит. Я же со своей стороны, когда выйду, а я обязательно выйду, обещаю, что угрохаю весь твой сраный ОМОН, ворвавшийся ко мне в дом. Я таких вещей не прощаю. Может быть, лучше будем сотрудничать? Я ведь много чего могу рассказать о бандитах, отдыхающих на складе ГСМ. Это именно они напали на Ковали, чуть не застрелив деда и избив старуху. Начальник м