благими намерениями и что задача была поставлена ему благородная: нейтрализовать заработавший в предельном варианте Принцип дьявола. - Благими намерениями устлана дорога в ад... - пробормотал Стас. - Принцип дьявола - это... когда гибнут только хорошие люди? - Этот принцип еще называется Законом переноса вины: расплачиваются за злодеяния и гибнут во всех войнах и конфликтах самые умные, самые сильные, добрые и красивые люди. Но опасность от знания нами причин охоты на людей Круга вряд ли уменьшится. Ты попал под прицел и должен ждать очередной атаки. Что касается Соболева... Вся история Инсектов - это история войны всех против всех. А поскольку человек - потомок Инсектов, то его история тоже представляет собой непрерывную цепь войн. Стас хотел сказать: при чем тут Соболев? - но сдержал порыв. - Иерархи - по сути новое человечество, - продолжала девушка, - вырвавшееся на просторы Вселенной, "розы реальностей", как принято говорить, но и они - потомки Инсектов, не преодолевшие до конца их агрессивность и жажду власти. Подталкиваемые Монархом Тьмы, они не избежали сценария, разработанного еще Аморфами, братьями Монарха, и теперь в "розе" идет страшная война! Война всех против всех - за передел мира, за власть, за трон Мастера Мастеров, который вынужден был освободить инфарх. - Ну, и при чем тут Соболев? - все же не выдержал Стас. - Матвей Соболев - участник этой войны. Это все, что я о нем знаю. Он жив, как и его друзья, но на чьей стороне воюет, где, с кем - неизвестно. Мария замолчала, наблюдая за игрой теней на лице собеседника, и Стас постарался сделать глубокомысленную мину. Впрочем, он и в самом деле погрузился в размышления, ошеломленный услышанным, и вышел из этого состояния не сразу. - А почему ты... вы... решили контактировать именно со мной, а не с дядей? Или с отцом? Мария улыбнулась. - Мы как-будто уже перешли на "ты". Если я скажу, что ты симпатичней твоего дяди, ты поверишь? Стас порозовел, рассердился. - Не поверю. Это не причина. - Ну и напрасно. - Мария засмеялась и тут же стала серьезной. - Есть и другие причины. Ты - один из немногих идущих, кто может стать Воином Закона Справедливости. И я хочу тебе помочь. Не возражаешь? Стас усилием воли вернул себе самообладание, допил кофе. - А вы... ты не ошибаешься во мне? - Если и ошибаюсь, то чуть-чуть. - Девушка показала пальцами - насколько. - Но ведь мой выбор тоже подчинен закону. - Какому? - Ну, закону лотереи, например. Стас вспомнил прочитанную им по совету Василия книгу Злобина "Мешок законов". - Один человек сформулировал свой закон лотереи: без выигрыша! Мария засмеялась, выпорхнула из кресла, взъерошила волосы на затылке юноши, как это делала десять лет назад Кристина, и убежала. - Сейчас принесу чего-нибудь вкусненького, есть хочется. - Может, я уже пойду? - спросил открытую дверь Стас. - Поздно уже. Мария вернулась с подносом в руках, глядя на него с каким-то сомнением, ожиданием и вызовом, и тогда он отбросил все свои сомнения и подхватил ее на руки. МЕЙДЕР ПРОТИВ МАНИПУЛА В квартиру Балашовых бандиты Узбека ворвались в два часа ночи. Дверь хозяин квартиры недавно поменял на металлическую, но мастера, делавшие и устанавливавшие дверь, были связаны с бандой, и проблем с открыванием не возникло. В налете на квартиру бизнесмена, из которого надо было выбить долг в тридцать тысяч долларов, сам Узбек (кличку он получил за узкие глаза и острые скулы, хотя по паспорту звался Федором Кузьмичем Шаповаловым) не участвовал, но ждал группу в лесу, возле сторожки, где банда хранила инструмент для пыток. Несмотря на мольбы Балашова и клятвы все отдать в течение двух дней, его семью: жену, шестидесятипятилетних мать и отца, семилетнего сына, - привезли к бревенчатой сторожке и первым делом подвесили всех за ноги к ветвям деревьев. Потом за дело взялся Шура Палькин по прозвищу Бык. Два года назад он освободился из Колымских лагерей, где сидел за то, что облил бензином человека и поджег. В банде же он прославился виртуозным владением паяльной лампой, а также тем, что многим жертвам своим выплескивал в лицо расплавленный битум. Изредка он пользовался и своим старым приемом: звонил в квартиру, и когда ничего не подозревавший гражданин открывал дверь, - Бык выплескивал на него из кружки бензин и поджигал. Возле сторожки Шура Палькин действовал разнообразней, во всю "мощь" своей ущербной больной фантазии. Заклеив жертвам скотчем рты, он разжигал под висящими людьми костры и подкладывал дрова до тех пор, пока у тех не начинали трещать волосы. Завязывал вокруг шей висящих шнуры, пропитанные спиртом или бензином, и поджигал. Привязывал к рукам тяжести, пока не обламывались ветви деревьев и жертва не падала на угли костра. Надевал на головы надутый полиэтиленовый мешок, завязывал, ждал, пока лицо жертвы не посинеет, и протыкал пакет сигаретой. Это называлось у него "запустить воздушный шар". А то просто давал в руки лопату и приказывал жертве копать себе могилу. Таких ям в окрестностях сторожки насчитывалось уже десятка два. Но самым любимым способом развязывания языков был у Быка один, называемый "похоронами". Он запихивал людей в гроб, заколачивал гвоздями крышку и начинал пилить доски двуручной пилой. С семьей Балашова работал он именно таким образом. "Сжалился" только над сыном бизнесмена: привязал его к стволу сосны и заставил смотреть, как он "хоронит" мать и отца. Через час "работа" закончилась, Балашов сдал своих коллег из фирмы "Карачарово и К", торгующей компьютерами и аксессуарами к ним, рассказал, где прячет "резервные" деньги, и пообещал через два дня отдать долг "дружеской" фирме, заказавшей выбивал. После этого семью отвезли к кольцевой дороге со стороны Каширского шоссе и оставили избитых, обессиленных, буквально поседевших и постаревших людей у обочины. Факт этот стал известен Василию спустя сутки после случившегося, и уже к среде пятого июня он подготовил план бандлика - операции по уничтожению банды Узбека, имевшей в милиции своих покровителей, на счету которой было уже не менее трех десятков разбойных нападений на мелкооптовых торговцев и бизнесменов средней руки, не заявлявших о нападениях в милицию по причине не полной законности своих доходов. - Пора завязывать с этими силовыми акциями, - сказал Василию Самандар, провожая Котова к машине с мейдером. - Бороться с криминалом на этом уровне бесполезно, до уровня прежнего "чистилища", возглавляемого Тарасом Горшиным, нам все равно не подняться. - Больно вы пессимистичны сегодня, Вахид Тожиевич, - прищурился Василий. - Мне самому не нравится намек Рыкова на то, что деятельность "чистилища" входит в его расчеты. Получается, что он то разрешает нам работать, то не разрешает. - А разве это не так? Подумай сам. Мы таскаем только мелкую рыбу, крупная постоянно срывается. К тому же Рыков никогда не бросается угрозами на ветер. Мы еще только планируем уничтожить сеть подпольных оружейных мастерских, а он их уже перебазировал. Теперь снова придется искать по всему Подмосковью. - Тем более надо их отыскать и уничтожить! В назидание Герману. Мы тоже кое-что умеем. И плевать мне на его "разрешение"! - Плевать-то плевать, но даже сброс К-реестра в сеть спецслужб ничего почти не дал. Рыков его блокировал. - Ладно, потом подумаем, что делать дальше. Ты с нами не пойдешь? - Душа не лежит. Чувствую опасность. После того, как неизвестный ликвидатор накрыл ракетами дачу Бабуу в Подмосковье и едва не угробил Сход (!), следует ожидать всего. - Не паникуй. Маразм крепчает, но и мы не лыком шиты, прорвемся. - И все-таки будь повнимательней. Ни пуха. - К черту! Василий сел в микроавтобус с надписью по борту "Реанимационная служба". Машина выехала со двора в сопровождении фиолетового "линкольна" с мигалкой наверху. Самандар постоял немного, провожая эскорт внутренним взором и одновременно ощупывая пространство в ментальном поле в поисках опасности, сел в свою машину, посидел, прикидывая что-то про себя, и включил мотор. В начале двенадцатого ночи в ресторан "У Максима", располагавшийся в подмосковном Новогирееве недалеко от автовокзала, вошли по одному и по двое семь человек. Четверо из них разошлись по залу, сели за разные столики вокруг центральной площадки со сдвинутыми вместе столами, где гуляла веселая компания - восемь молодых и не очень людей и столько же, если не больше, подруг - воглаве с черноволосым мужчиной средних лет с узкими глазами и острыми скулами. Трое других запоздалых гостей ресторана сели за один столик недалеко от компании, заказали соки, овощи, грибы и кофе. Ровно в половине двенадцатого Василий, - он сидел за этим столиком и в своем костюме в черно-белую полоску, с наклеенными усами и бородкой, выглядел солидно, - подозвал официанта, протянул ему конверт и кивнул на веселящихся посетителей: - Отнеси хозяину стола. Официант взял конверт вместе с полусотенной купюрой, ловко спрятал ассигнацию и подошел к Узбеку: - Велено передать. - Что это? - Узбек взял открытый конверт, вытащил оттуда прямоугольник из белого плотного картона с тисненым золотым кинжальчиком и буквами ККК, и лицо его изменилось. - Кто передал?! Официант показал на стол, за которым сидели "солидные люди". Узбек подозвал пальцем подручного, шепнул ему на ухо: - Троих фрайеров за тем столом видишь? Приведи их сюда. Василий прихлебывал минеральную воду, слушая командира своего мейдера, бывшего афганца, капитана разведки Соколова Веню, когда к столу подошел волосатый, с громадными животом, потный мужик в сопровождении двух здоровенных лбов в лопающихся на груди рубашках. - Эй, громадяне, пробачьте, - просипел он, - босс приглашает вас за свой стол. Вставай, пошли. - Спасибо, - вежливо сказал Вася, не глядя на троицу. - Нам и здесь неплохо. Так вот, - продолжал он рассказ внимательно слушающим его собеседникам. - Племяш и говорит: чтобы ограбить банк, нужно купить оружие, создать банду и набрать в нее побольше хороших людей. Соколов и его помощник по мейдеру засмеялись. - Сколько ему лет? - Шесть. - Нормально парень рассуждает. Бык, с недоумением прислушиваясь к разговору тех, кого приглашал шеф, нахмурился. Было видно, с каким усилием в его маленькой, сдавленной у висков, голове ворочаются мысли. - Вы что, бакланы, оглохли?! Босс зовет за свой стол! А ну-ка шустренько, на четвереньках... Человека исправить нельзя, а тем более бандита-рецидивиста, насчет этого Вася не питал никаких иллюзий, но так хотелось иногда, чтобы подопечные "чистилища" начали прозревать, уходили из банд. - Объясни товарищу, - кивнул он. - Отвали, - негромко посоветовал бандиту Соколов, похожий на Василия усами и бородкой. - Если ему надо, пусть сам подойдет и попросит. Приглашающие в замешательстве переглянулись, потом один из накаченных парней с выбритыми висками и затылком шагнул к столу, сгреб Веню за пиджак, собираясь поднять со стула, и осел рядом, выпучив от изумления глаза, упал лицом вниз. Удара никто не заметил, только Василий и показал своему коллеге большой палец. Удар в русбое назывался "щекотуха" и наносился в солнечное сплетение суставом указательного пальца. С энергетическим "выдохом" такой удар смертелен. - Ах ты, бля!.. - взревел Бык, замахиваясь, но тут же его сиплый рев перешел в тонкий вопль: Вася, не вставая, ударил его ладонями по ушам, а второму мордовороту сунул в горло "коготь тигра" - согнутые суставы пальцев левой руки. Парень с грохотом рухнул в проход, задев соседний стол, и наступила тишина. Только повизгивал, согнувшись и зажав уши, Бык. Посетители ресторана за соседними столиками перестали разговаривать, пить и есть, обернулись на шум. Притихла и компания Узбека, но сам он еще ничего не понял, иначе действовал бы по-другому. - Не привязанный, а визжишь, - укоризненно глянул на Быка Василий. - Что, больно? А когда ты людей жег паяльной лампой, бил и мучил, тебе больно не было? Налитые кровью глаза Быка выпучились еще больше. - Т-ты х-хто такой, падло?! - Смерть твоя, - хмыкнул Соколов, нанося удар снизу вверх в брюхо Быка. Тот хакнул и, хватая ртом воздух, закатывая глаза, упал навзничь, так что вздрогнул пол ресторана. Завизжали девицы, дружки Узбека повскакали с мест, хватая ножи и бутылки, сам же он незаметным движением вытащил пистолет и сдвинул предохранитель. - Пора, - сказал Василий. Дальнейшее происходило в течение нескольких секунд. Одновременно встали из-за столов вокруг компании четверо бойцов мейдера, скользнули к сдвинутым столам и нанесли по одному удару, каждый - "своему" бандиту. Узбек вскочил, опрокидывая стол и поднимая пистолет, и в это мгновение в глаз ему вонзилась стрелкасюрикэн, брошенная Василием. Умер Федор Кузьми Шаповалов по кличке Узбек, тридцати семи лет от роду, вор в законе, специалист по мокрым делам, мгновенно. Его подельникам повезло меньше, они еще некоторое время жили. Шум в зале ресторана начался уже после того, как сделавшие свое дело бойцы мейдера подошли к машинам. - Остались трое, - сказал Веня Соколов. - Фима Мудлин по кличке Мудак, Боб Блаватый и Серж Лещенко. - Займитесь ими без меня, - сказал Василий, вдруг ощутив пронзительный леденящий ветерок о_п_а_с_н_о_с_т_и. - Тихо! Где наши парни, наблюдатели? - Здесь должны быть, где же еще им... - Соколов не договорил. Со стороны парка, подходившего к ресторану почти вплотную, засверкали вспышки выстрелов, послышались звучные шлепки пуль в борта машин и в тела людей. Одна из них досталась Соколову, и если бы не бронежилет под костюмом, командир мейдера был бы убит. Василия пули миновали, он среагировал на боевые действия раньше, чем они начались, и вошел в состояние ментального озарения совершенно свободно, практически без усилия. Сказалась практика меоза, развивающая способность мгновенно входить в измененное состояние сознания и достигать глубочайшей степени психической концентрации. Дальше он действовал один, независимо от мейдера Соколова. Любая спецкоманда, попавшая под кинжальный автоматный огонь, реагировала бы одинаково: упасть, замереть, отойти с линии огня, спасти жизнь и только потом - принять ответные меры. Команда Соколова, обученная Горшиным, а потом Василием, действовала иначе. Во-первых, ребята мгновенно открыли ответный огонь. Во-вторых, бросили в сторону парка две светобарических гранаты, на несколько мгновений ослепившие неизвестных стрелков. Вспышки гранат были ярче электросварки, а громкость взрывов превышала болевой порог - шестьдесят децибел, так что стрелявшим пришлось несладко. Правда, при этом повылетали стекла у всех автомобилей возле ресторана и окна близлежащих домов. В-третьих, бойцы мейдера после взрывов гранат бросились в атаку, используя приемы "качания маятника". Поэтому погибли из всей команды "чистильщиков" лишь три человека: двое наблюдателей группы поддержки, убитые из бесшумных снайперских винтовок, и один во время боя. Кроме этого трое парней получили ранения разной тяжести в ноги, руки и в голову (парня пришлось потом госпитализировать), остальные отделались ушибами и царапинами. Нападавшие же потеряли шестерых. Василий, двигаясь в т_е_м_п_е, обошел стрелков справа, по вспышкам определил местоположение каждого, и достал первого крайнего броском сюрикэна, второму же сломал шею ребром ладони. Остальные стрелки располагались за бетонным основанием ограды парка, но ими уже занялись бойцы мейдера, и огонь их начал ослабевать. Не теряя ни секунды, Василий оглядел поле боя (прошло всего секунд пятнадцать и ни посетители ресторана, ни охрана, ни жильцы ближайших домов отреагировать на стрельбу еще не успели), вычислил центр управления нападавшими и метнулся к мощному "доджу", стоявшему за углом парка, у выезда на площадь автовокзала. "Додж" пульсировал злым ч_е_р_н_ы_м светом и возле него виднелись две темные фигуры с приборами ночного видения в руках. Бросок Василия они прозевали. Двигался он не только гораздо быстрее любого человека, но и быстрее, чем реагировали на его движение глазные яблоки наблюдателей, ибо т_е_м_п - это не только психическое ускорение течения внутреннего времени, но и ускорение сокращения мышц владеющего сверхскоростнымии реакциями. Что он зря понадеялся на свое мастерство, Василий понял после того, как разметал обоих наблюдателей с инфракрасными сканерами. Рванув дверцу джипа, он вдруг ощутил знакомый ледяной ветерок вдоль спины - с_а_к_к_и, "ветер смерти", и даже успел выстрелить в глубину кабины, но тот или те, кто там находились, разрядили в него "болевик". Впечатление было такое, будто его облили кипятком. Однако длилось это ощущение недолго. "Тюбетейка" - генератор защиты от психотронных излучений, которую Вася носил, не снимая, все же приняла на себя часть разряда генератора боли, а потом тренированный интеллект Котова перескочил в измененное состояние сознания, которое Василий называл "вторым стабильным". Боль схлынула, однако тело не могло мгновенно очиститься от физиологических шлаков, порожденных стрессовой фрустрацией нервной системы, и Василий, буквально завязываясь узлом от жутких судорог, бросил тело под машину. Это спасло его от второго импульса "болевика", которого он бы уже не выдержал, а затем в дело вмешались другие действующие лица. Примчавшийся на помощь шефу Веня Соколов дал из своего "кипариса" очередь по джипу, заставив его пассажиров захлопнуть дверцы (стекла "доджа" были бронированными и выдержали попадание) и дать задний ход. Переднее колесо машины проехало по руке оглушенного Котова, разрывая ему кожу, однако к счастью миновало лицо. Соколов склонился над ним, выпустив машину руководителей операции из поля зрения, и был бы сбит - "додж" внезапно рванул к ним, собираясь расплющить "чистильщиков" мощным бампером, но в это мгновение с расстояния в двадцать метров метнулся к "доджу" длинный язык огня, и под его днищем вырос веер огня и дыма. Взрыв гранаты подбросил передок машины вверх, и хотя она продолжала двигаться в том же направлении, Соколов успел ухватить лежащего Котова за пиджак и рывком выброситься вместе с ним из-под колес загоревшегося джипа. Подбежавший Самандар - стрелял из подствольного гранатомета он - помог Вене поднять Василия на ноги и довести до своей машины. Стрельба к этому моменту стихла. Бойцы мейдера подбирали своих раненых и убитых, рассаживались по машинам и по команде Соколова уехали. Тронул с места свою задрипанную "шестерку" и Самандар. - Кто это был? - слабым голосом спросил Василий. - Манипул Рыкова, - невозмутимо ответил Вахид Тожиевич. - Мелешко? - Успел уйти. - А ты как тут оказался? - Стреляли... - ответил Самандар тоном Абдуллы из кинофильма "Белое солнце пустыни". Разворошенный стрельбой и взрывами людской муравейник в центре Новогиреево остался позади. - Ну, Герман Довлатович... - Вася сдавио пальцами виски, помассировал, сел прямее. - Ну, сучара, погоди! Соколов засмеялся, сдирая фальшивые усы и бороду. - Держит слово маршал СС, а, Василий Никифорович? - Честно говоря, я не понимаю, зачем это ему надо, - сказал Самандар. - Значит, мы действительно сильно прищемили ему хвост. "Эсэсовцам" теперь приходится с нами считаться, а кому это может понравиться? - Может быть, он считает, что это мы охотимся на кардиналов? - Василий снял пиджак, закатал рукав рубашки и оглядел руку в крови, с лопнувшей кожей. - Вот черт! - Полечить? - покосился на него Вахид Тожиевич. - Я сам. - У меня такое впечатление, - добавил Самандар, - что нас просто проверили на профпригодность. За этим нападением стоит кто-то еще кроме Рыкова. Когда я подъезжал, мне показалось, что за рестораном ведется наблюдение на пси-уровне. - Ликвидатор? - хмыкнул Василий. - Не знаю, но уверен, что нам стоит выработать иные принципы защиты, связи и подстраховки друг друга. Либо выйти на самого ликвидатора и выяснить причины охоты. - У тебя уже есть идеи? Вахид Тожиевич не ответил, идей у него не было. "Шестерка" продолжала мчаться по ночному шоссе вслед за машиной мейдера к центру Москвы, почти не встречая других машин, но Василию на мгновение показалось, что сверху, из-за плотного слоя облаков, накрывшего столицу, кто-то чудовищно чужой, огромный и угрюмый внимательно смотрит на них. ПРОГУЛКА ПО ПАРКУ Стасу снилось, что он пробирается, как ниндзя, в черную крепость, насыщенную странной призрачной жизнью, и спасает своего первого Учителя, заменившего когда-то отца, Матвея Соболева. Причем процесс спасения тоже был необычным, хотя во сне Стас этого не сознавал: Соболев был расчленен на части и надо было найти его члены - руки, ноги, голову, заточенные отдельно друг от друга в мрачных камерах, принести к телу, лежащему на металлическом столе в камере пыток, и соединить в одно целое... Проснулся Стас, "присоединяя" голову Матвея к туловищу, так и не узнав - спас он его или нет. Шел седьмой час утра, из ванной доносилось шипение водяных струй, и Стас понял, что дядя Вася вернулся с очередного бандлика, а сам он опять проспал, не почувствовал его приход. Стоило задуматься, почему сторож организма не срабатывал на возвращение Василия Никифоровича домой. Старший Котов вышел из ванной через четверть часа, в плавках, с полотенцем через плечо и с ножницами в руке, когда Стас уже начал свой ежеутренний тренинг. На руке дяди красовался длинный извилистый лиловатый рубец, которого раньше не было. - Неудачно приземлился? - кивнул Стас на руку. - Попал под машину, - небрежно, как о чем-то несущественном, сказал Василий, кистевым вывертом бросая в парня ножницы, которыми обрезал ногти. Стас восхитительным змеино-гибким движением тела и руки поймал ножницы, не двигаясь с места, бросил обратно. Вася поймал их с такой же легкостью и удовлетворенно подумал, что парню абсолютно не требуется тренинг адекватных реакций, он реагирует на жизнь вокруг свободно и точно, не хуже, чем в свое время сам Матвей Соболев. - Что все-таки случилось? - снова посмотрел на рубец на руке дяди Стас. - Нас перехватила команда Рыкова. В связи с чем нам необходимо срочно менять дислокацию. Сегодня вечером переедем. - Куда? - У меня сохранилась квартира... еще со времен моей службы в конторе. - Квартира "по четырем нулям"? Вася усмехнулся. "Четыре нуля" означали в ФСБ высшую степень секретности. - По четырем. Когда начнется твой чемпионат? - Послезавтра. - Ты готов? Стас подумал, напрягся, прогоняя мышцы волной по всему телу. - Готовлюсь. - А как ты собираешься выступать? - Василий бросил полотенце на спинку стула в гостиной, присел на край стола. - Да как обычно... - Стас осекся, внезапно осознавая, что речь идет не о реальном бое, а о спортивном единоборстве, пусть в нем и допускались почти все приемы. Василий с любопытством следил за изменением выражения лица ученика. - Что, докумекал? Стас, помедлив, кивнул. Целью участника любых чемпионатов по борьбе и рукопашному бою было доказать судьям и зрителям свое превосходство над соперником. Стас же был воспитан и тренирован совсем в другом ключе - для выживания в реальном, тотальном бою, не ограниченном никакими правилами и моральными нормами, целью которого для любого его участника было уничтожение противника, выведение его из строя с максимальной эффективностью и быстротой. Поэтому технический арсенал Стаса составляли приемы травмирующего воздействия, запрещенные или редко употребляемые в спортивных состязаниях, не говоря уже о приемах техники усыпляющего касания или комбинаторики смертельного укола. Василий в свое время занимался всеми видами борьбы: каратэ, айкидо, капоэй-ра, каляри-ппаятт, дзюдо, синсимак и другими, - пока не остановился на тайдзюцу, представляющую в общем-то комбинированную систему самозащиты типа славянской комбы и русбоя, Стаса же он учил по своей личной методике, наиболее полно отвечающей индивидуальным психическим, физическим и моральным особенностям парня, за десять лет превратив его в бойца с высочайшим уровнем развития двигательных способностей, ловкого, быстрого, владеющего т_е_м_п_о_м, мгновенно ориентирующегося в пространстве, в любой ситуации, сильного и выносливого, но - приспособленного к схватке без правил, к бою насмерть! К чемпионату, о котором шла речь, Стас в этом смысле готов не был. - С одной стороны тебе было бы полезно поиграть в эти игры, - сказал Василий, - с другой - ты себя раскроешь. - Кому? - Тем, кто за тобой охотится. - Что же мне, отказаться? Василий в сомнении почесал пальцем бровь. - Есть один вариант... но он очень опасен. По сути, если я тебе разрешу участвовать в чемпионате, я тебя подставлю. Но с другой стороны можно будет попытаться вычислить... - Охотников! Я согласен, - быстро сказал Стас. - Не сомневаюсь. И все же мне надо все обдумать, прикинуть, сможем ли мы организовать подстраховку по уровню "элит". А пока не желаешь ли поработать в "лютом" бою? Стас кивнул: "лютым боем" назывался стиль русбоя, рассчитанный на уличные драки, - и в то же мгновение Василий прыгнул к нему от стола, без всякой подготовки, с трех метров намечая удар стопой в голову. Удар не прошел. Ответ Стаса - тоже. Они отскочили друг от друга и снова бросились вперед, хорошо зная манеру боя противника. В "лютом бою" удары наносились короткими сериями по два-три движения в уязвимые места, без финтов и отвлекающих маневров, поэтому результат - дерись оба в толпе - проявился бы сразу, в этом же спарринге оба бойца, одинаковые по силе и гибкости, но разные по опыту и знанию приемов, лишь получили "свист ветра" - мгновенные толчки воздуха, говорящие о намерениях каждого, но не проходящие, как приемы, из-за великолепного чувства дистанции и расчета удара. В конце концов закончилась схватка тем, что Василий поймал Стаса на отклонении от ложной атаки и локтем при повороте и смене позиции влепил ему в челюсть. Стас отлетел в угол комнаты, успев при этом уклониться от встречи со стулом, и сказал с некоторым разочарованием и вызовом: - Я давно мог тебя "тукнуть"... Имелось в виду применение приемов из системы ТУК. - То-то и оно, - вздохнул Василий. - К сожалению, ты не боец арены, на татами судьи не поймут, что случилось, если ты усыпишь соперника. - Какая разница, каким образом я его сделаю? Продолжать схватку он же не сможет? Василий потер пальцем переносицу, снял со стены меч. - Может, ты и прав. Но помахать рукаминогами, показать пару болевых контролей и бросков тебе придется - для зрителей. Бери свой синоби, поработаем пару минут. Стас взял свой меч, закрепленный на специальной подставке. Если японский меч катана, так называемый классический самурайский меч, - это настоящее произведение искусства, изящный изгиб лезвия и красота линий которого приводят в священный трепет истинных ценителей, то меч ниндзя - саноби-гатана или ниндзя-то гораздо проще по отделке и не имеет изгиба. В принципе он никогда и не был для ниндзя главным видом оружия, а лишь служил одним из инструментов, помогающих увеличить естественные возможности человека. Тем не менее с этим мечом можно было не только отрабатывать базовые техники кэндо, учиться владеть приемами боя, изучать принципы владения мечом, но и участвовать в соревнованиях и защищать жизнь. Стас по настоянию дяди занимался фехтованием всего третий год, однако за это время успел постичь принципы владения мечом, практикуемые современными кэндоистами: принцип сидзэн - естественность, подразумевающий владение оружием с абсолютной непринужденностью и свободой, на уровне рефлекса, когда боец не задумывается - к_а_к ему ответить или ударить; принцип инсин тонкэй - минимум усилий - максимум результата, который учит сражающегося побеждать не силой и напором, а умением и знанием слабостей противника, и подразумевает экономичность любых движений, строгую рациональность и точный интуитивный расчет; и принцип нагарэ - текучесть, основанный на змеиной гибкости тела, плавности движений, легком переходе от одного приема к другому и на отшлифованной до совершенства базовой технике. Принципов боя на мечах существовало конечно больше, например, такие, как доай, означающий: защита есть атака, или кухо - девять направлений, но эти принципы были уже заложены в базовую технику, и Стас изучал их, как приемы. Со стороны их бой зрелищным назвать было трудно. Бойцы легко перемещались по комнате, обтекая препятствия, покачивая кончиками мечей, направленными на противника, и лишь изредка взрывались, порождая всплески нападенийзащиты из четырехпяти движений. Закончился бой тем, что Стас получил две царапины - на плече и на бедре, Василий одну - на груди. - Растешь, - сказал Василий, салютуя противнику. - Как провел вечер? - Нормально, - ответил Стас, разглядывая свои царапины. - Полечить? - Сам справлюсь, - помотал головой молодой человек. Он умел залечивать и более серьезные раны. - Может, потренируем иайдо? - Давай. Контролируя друг друга,они еще немного позанимались с мечами: Василий вытаскивал меч из ножен и наносил удар за четверть секунды, Стасу удалось проделать ту же процедуру за две десятых секунды. - Растешь, - снова похвалил парня Котов. - В средневековой Японии конкуренции тебе не было бы. Ну, и о чем у вас шел разговор с Марией? Стас бросил на дядю, мрачновато-простодушное лицо которого могло обмануть кого угодно и не служило зеркалом его настроений, внимательный взгляд. - Мария - не обычный человек. - Это интересное умозаключение. Чем же она отличается от обычного человека? - Она авеша Светлады. Я давно хотел с тобой поговорить о ней... честно. - Верю. Может, она авеша Светлены? Что-то я не слышал ни о какой Светладе. - Она сестра Светлены. - Стас улыбнулся, заметив недоумение в глазах дяди, и тут же погасил улыбку. - И это не главное. - А то, что Мария - дочь кардинала Юрьева, ты знаешь? Стас кивнул. - Это тоже не главное. Она... они... черт, никак не привыкну, две личности в одной... короче, Мария-Светлада кое-что знает о Соболеве. Василий мгновение смотрел на парня, прищурясь, потом указал на стул: - Садись, рассказывай. - Да рассказывать особенно и нечего. Матвей Фомич жив, но где он находится, она не знает. В "розе" идет война между иерархами... Глаза Василия потемнели. - А о... спутниках Соболева ничего не слышно? Стас понял, что дядя жаждет услышать что-нибудь об Ульяне Митиной. Историю их коротких отношений (или не очень коротких, если считать повесть Матвея Соболева об и_з_м_е_н_е_н_и_и реальности истинной) он знал, но обрадовать дядю ничем не мог. - Они тоже уцелели. Хотя прямых сведений об их судьбе у Светлады нет. Но ведь мы их найдем, дядь Вась? - Хотел бы я знать, почему они не возвращаются... - пробормотал Василий. - Что ты сказал? А... да... найдем, конечно. Иди, купайся первым, я за тобой. Какие у тебя планы на сегодня? - Сдать зачет по кванттеху и встретиться с Марией. А что? - Будь дома не позднее шести вечера, может быть, пойдем в "розу". - Всегда готов! - вырвалось у обрадованного Стаса. В десять часов утра он сдал зачет в числе первых, выпил по этому поводу в институтском баре томатного сока и поехал на встречу с Марией. Встретиться они договорились у северного входа в Битцевский парк, который недавно облагородили муниципальные власти: очистили от мусора, проложили ряд асфальтовых дорожек, установили фонари освещения, понастроили детских и музыкальных площадок, небольших кафе и ресторанчиков. Мария была одета в летний сарафан, открывающий длинные загорелые ноги, и сандалии с обвивающим лодыжку ремешком. На нее оглядывались, и Стас невольно чувствовал себя обладателем сокровища. - У меня всего два часа, - сказала девушка, целуя Стаса. - В два часа разбежка, потом обед, репетиция, час отдыха и выступление в "Манхеттен-экспресс". Придешь? - Не знаю, - покачал головой Стас. - Тренировка? Или ты... куда-то собрался? - догадалась Мария, подхватывая Стаса под руку. - Куда-то, - сказал Стас, не зная, как обойти скользкую тему. Они медленно пошли по парку, залитому солнечным светом, полетнему яркому и праздничному. - В следующий раз, когда соберетесь в "розу", спроси своего дядю, могу ли я пойти с вами. Обузой не буду, к тому же я неплохо ориентируюсь в "розе". - Хорошо, - с облегчением пообещал Стас. Купив мороженое, они свернули в боковую аллею, ведущую к прудам. Мария принялась рассказывать о своих поисках жизненного предназначения, как она поступала учиться в театральную Академию, потом в Международный институт права, а остановилась в конце концов на танцевальном училище. - Хотя я научилась шить и кое-что могу сама, - добавила она с непосредственностью школьницы. - Один наш кутюрье даже приглашал меня в свой салон моды. - Чего же не пошла? - поинтересовался Стас. - Много хочет, - повела плечом девушка. Стас подумал и перевел разговор на другую тему. Захотелось рассказать подруге, как Матвей Фомич Соболев и его Кристина десять лет назад вылечили ему ногу и открыли мир здоровых и подвижных людей. - С тех пор я занимаюсь рукопашным боем и философией Пути, - закончил он. - О Внутреннем Круге знаю все, что знает дядя Вася, но этого мне мало. А пользоваться астралом он не разрешает. - Ты ходишь в астрал? - странно посмотрела на него Мария. - А что тут такого? - удивился Стас. - Это же очень легко. Мария засмеялась, и Стас ответил ей сконфуженным взглядом: он действительно свободно выходил в астрал и даже в ментал, хотя делал это из-за дядиного запрета редко, но получилось, что он как бы хвастается. - Ты иногда меня умиляешь, Котов, - весело проговорила девушка. - Особенно, когда в тебе просыпается эстет и философ. Это очень напоминает мне картину одного современного художника: автоматчик с засученными рукавами нюхает ромашку. - Неужели я похож на автоматчика? - пробормотал Стас. - Нет, но впечатление примерно такое. Не обижайся. Воин Пути обязан быть философом и поэтом, любителем природы. Кстати, каким видом единоборств ты занимаешься? - Ниндзюцу. - Почему не русбоем? Ты же русский. Я имею в виду тип сложения и физические данные. - В астрале хранятся интересные сведения о том, что так называемые восточные единоборства - русского происхождения. Они идут от приемов рукопашного боя, которыми владели русские воины еще семь с половиной тысяч лет назад. - Ты хочешь сказать, что история Руси длится не тысячу лет, как об этом говорят историки, а гораздо больше? - Несомненно. Единственное, чего я не понял, почему эта информация о русских стала эзотерической, тайной. Неужели тебе об этом ничего не известно? - Я специально не занималась историй Руси, да и единоборствами тоже, но теперь поплаваю по астралу, это действительно интересно. Они вышли к прудам, но к воде подойти не смогли, здесь еще шла работа: рычали трактора, расчищая площадку, рабочие в оранжевых жилетах укладывали асфальт, тянули вокруг пруда дорожки, устанавливали ограждение и убирали мусор. - Жаль, что нельзя подойти ближе, - сказала Мария, глядя на водную гладь. - Когда закончится благоуйстройство, здесь будет красиво. - Мы можем пройти справа, мимо штабелей досок, - предложил Стас. - Мне тоже хочется полюбоваться видом. Там дальше симпатичная аллейка виднеется. Они обошли стройплощадку, по склону небольшого холмика спустились к тенистой липовой аллее, огибающей пруд и уходящей к западному краю парка. Цивилизация сюда еще не добралась, и гуляющих практически не было видно. Но уединения данное обстоятельство не гарантировало. Не успела молодая пара пройти полсотни шагов по аллее, как у Стаса сработала интуиция, и он понял, что напрасно повел Марию "на природу". А через несколько секунд впереди на аллею вывалилась из-за деревьев компания подростков, изнывающая от желания "оттянуться". Их было около десятка и принадлежали они к нередкой в последнее время разновидности людей, которых называют "отмороженными". Это были именно подростки, самому старшему едва ли исполнилось восемнадцать лет, а младшему лет четырнадцать, но менее опасными они по возрастным критериям не стали, а их неустоявшаяся психики, заставляющая сбиваться в стаю, держала парней в постоянном напряжении, которое они могли разряжать только издевательским поведением, куражом, агрессией, хулиганскими выходками. Действия таких стай обычно сопровождается крайней жестокостью и быссмысленным садизмом. Догадаться же о замыслах банды несложно по хамоватым ухмылкам, свисту, бравированию, раскованности манер и традиционному приветствию: "дядя, дай закурить". Эти парни хотели как можно реже напрягаться умственно и физически, как можно чаще отдыхать и развлекаться и "ловить кайф". Стас еще не встречался с подобными стаями, но от дяди слышал, насколько они могут быть опасны. И еще он знал, что законов против таких молодежных банд родная Госдума так до сих пор и не приняла. Впрочем, если бы и приняла, результаты были бы минимальными. Как говаривал дядя Вася: закон - дерьмо, если нет средств для его реализации. - Давай вернемся, - вполголоса заметила Мария, так же не попадавшая в такие ситуации, но почувствовавшая исходящую от группы угрозу. - Поздно, - пробормотал Стас, боковым зрением отмечая появление сзади еще двух подростков. - Олух я царя небесного, что не подумал об этом! - Ты думаешь, они... полезут к нам? - Будь уверена. - Что будем делать? Может быть, убежим? - Без драки не обойтись, они обошли нас сзади. Попробуем договориться, но я не уверен, что на них подействуют разумные доводы. Держись сзади и молчи. - Можно взять их под гипноконтроль... - Всех не возьмешь, к тому же мозги у этих ребятишек и так зомбированы - собственными примитивными желаниями. Но все же попытайся взять парочку, чтобы не вмешивались. - Эй, дядя, дай закурить, - сказал один из парней, нагловатого вида, с челкой, с легким пушком на губе, одетый в цветастый балахон, шорты и кроссовки на босу ногу. Стас, чувствуя вздрагивающее плечо Марии, отступил к огромной липе, чтобы она была за спиной, сосредоточился взглядом на переносице парня, и наглая усмешка сползда с его лица. Р_а_п_п_о_р_т прошел. Но все же парней было слишком много, чтобы Стас мог справиться со всеми на психофизическом уровне. Вожак стаи, почти такой же высокий, как и Стас, - под метр девяносто, накачанный, с татуировкой на левом предплечье, с медной серьгой в ухе, шагнул к остановившимся молодым людям. - Слышь, мужик, не дергайся, если хочешь жить. - С гнусной усмешкой вожак крутанул в руке нож-бабочку. - Ты нам не нужен. Оставь девочку, деньги и вали. А будешь ерепениться... - Обладатель серьги снова поиграл ножом, в то время как его дружки демонстрировали кастеты и самодельные финки. И Стас отчетливо понял, что парень не шутит. Во-первых, он был "под кайфом", то есть то ли накурился какой-нибудь дряни, то ли укололся, о чем говорил легкий флер безумия в его расширенных глазах. Во-вторых, он хотел выглядеть в глазах своих друзей мужчиной, и остановить его в таком состоянии мог бы наверное только внезапный десант ОМОНа. Стас снова в душе обругал себя за игнорирование советов дяди. Уже первые два нападения нельзя было причислить к случайностям,