человек, - серая щека вампира подергивалась, словно от сильнейшего волнения. - Но что станешь ты делать, если речь пойдет о твоей жизни? Или - о жизни твоей драгоценнейшей эльфийки? - Полегче, полегче, Эфраим, - поморщился Император. - Я не из тех, кто выбирает из двух зол меньшее, запомни это. Я уничтожаю их оба. - Смелые слова, высокий человек. Смелые и, прости старого, повидавшего жизнь вампира, очень глупые. Выбора может и не оказаться. Тебя загонят в угол, и тебе ничего не останется, как... - Посмотрим, Эфраим, посмотрим, - отрезал Император, усилием воли заставляя правую руку убраться с белой перчатки. Вампир что-то проворчал, криво усмехаясь и опуская голову. - Я не собираюсь драться с этими страхами, - сказал ему Император. - Пусть сюда стащат хоть весь местный зверинец. Мне все равно. Только глупец лезет в пасть дракона, когда можно спокойно обойти его... - Откуда ты знаешь о драконах? - вдруг напрягся Эфраим. - Не забывай, что я из другого мира, - пожал плечами Император. - У нас они - обычное дело. А что, тут драконов совсем нет? Вампир замялся. - Ну, не то чтобы совсем бы не было... Только это к делу отношения не имеет, высокий человек. Прости меня, я и в самом деле забылся. Просто... просто у нас драконы совершенно особенные, говорят, что они - хозяева всей магии этого мира... Честно сказать, Императору не было никакого дела до драконов этого мира. Это не его война. Он должен выручить свою Тайде и как можно скорее убраться отсюда. Остальное его не касается. - Может, и так, - равнодушно согласился Император. - Среди Ночного Народа говорят, что если драконы покинут свое добровольное заточение, настанет конец мира, - осторожно прибавил вампир. Император только махнул рукой. - Я уже по горло сыт страшными предсказаниями, Эфраим. Поверь, я слышал их немало в своем собственном мире. Более чем достаточно. Все приметы, предсказания, пророчества говорили о том, что всеобщая гибель близка и неотвратима. И что же? Ничего не случилось! Наши мечи остановили все и всяческие предсказания. Мир уцелел. Так что я уже привык. Нельзя давать прорицаниям власть над собой. Да и не вижу я тут никакого дракона. - Я тоже не вижу, - признался Эфраим. - Собственно говоря, речь не о том. Там, в окне... вот кого надо бояться. - Но ты ничего не можешь сказать об этом создании? - Ничего, - повесил голову вампир. - Но его надо остерегаться. И не идти на него... с открытым забралом. - Не волнуйся, - усмехнулся Император, касаясь тяжелого, изукрашенного резьбой наличья. Вампир только покачал головой. - Забросишь меня через стену? - спросил Император. Эфраим ощерил клыки и зашипел, словно рассерженный кот. Встопорщился, засверкал глазами, длинные тонкие пальцы затряслись. Он то ли смертельно испугался, то ли донельзя разозлился. - Что, не станешь? - поднял брови Император. - Я не твой раб, высокий человек И я хочу жить. Несмотря на то, что бытие мое едва ли можно назвать полноценной жизнью. - Ты боишься? - Конечно! Еще бы не бояться, высокий человек! Эта ловушка куда серьезнее первой. Там тебя рассчи- тывали взять на испуг. Здесь собираются драться всерьез. И мне, боюсь, уже не уйти. Окажи милость, высокий человек, не принуждай меня. Я могу отправиться поразведать подходы, но не проси и не приказывай переносить тебя туда. Император сощурился. Белая перчатка привычно облегала левую руку, и он знал, что стоит только ему пожелать... Вампир невольно отступил на пару шагов, дрожа крупной дрожью. - Ты полетишь на разведку, - негромко сказал Император. - А там посмотрим. Пойми, Эфраим, чем раньше я получу назад мою Тайде, тем скорее кончится твоя., гм, неволя. Помоги мне в этом последнем деле, и я тотчас же верну тебе полную свободу, клянусь тебе в этом своей Силой и своей душой. - Я присоединился к тебе во многом добровольно, высокий человек, - в тон, негромко ответил вампир. - Я хотел отомстить, потому что те... кто готовил засаду на тебя, нарушили свое слово. Но... есть барьеры, для меня неодолимые, высокий человек У вампира нет души, он боится смерти, боится полного распада, уничтожения, исчезновения, что неизбежно последует за... ты понимаешь. Ты можешь меня принудить, высокий человек, ты владеешь мощью, я выполню твой приказ, потому что всегда лучше жить, нежели умирать. Но потом... там, в этом храме... - он безнадежно покачал головой. - Лети на разведку, - холодно ответил Император. - А там будет видно. Вампир уныло вздохнул и перекинулся летучей мышью. Счастье еще, что он не боялся солнечного света. Глава четвертая САЛЛАЛОР. НЕКРОМАНТ И ПРИЗРАКИ БЫЛОГО Густые буковые и грабовые леса, широко разметавшиеся по невысоким, оплывшим холмам. Длинные извивистые степные языки ползут на полночь, словно громадные змеи, прокладывая дорогу к сердцу лесов. Чуть ли не до неба поднялось тут по весне зеленое разнотравье, буйно отплясало жарким началом лета, отцвело, отшумело, дало семена и умерло, сожженное палящим солнцем. Это Юг Мекампа. К осени степь вновь оживает. Морские ветра пригоняют стада тучных коров-облаков, с небес сеют мелкие теплые капли, и пожухлые травы поднимаются, дают начало молодой поросли. Однако осенняя зелень недолговечна, с севера наступает зима, многие деревья сбрасывают листья, и, хотя дни стоят погожие, трава в степи жухнет, увядает, словно не желая нарушать вековой порядок. Здесь, на границе с Салладором, испокон веку жило немало народа. Когда-то это было дальнее пограничье всемогущей Эбинской Империи - в те давно минувшие дни, когда она простиралась от моря до моря, включая в себя и Эгест, и Семиградье, и даже Ар-рас. Почти вся ведомая Ойкумена подчинялась тогда гордому Эбину - кроме древнего, как само солнце, Салладора, хранимого длинными пиками наемного войска, щедро оплаченного драгоценным красным золотом, и странным искусством тамошних магов. Даже те из них, кто получил посох в Ордосе, отнюдь не горели желанием помочь привести Салладор под сильную имперскую руку Святая Матерь наша, истинная Церковь Спасителя, и та не преуспела. Впрочем, в дни расцвета Империи она была еще слаба, а потом ослабла и сама эбинская длань. Так Салладор и остался - вроде бы как и признающий верховное духовное главенство Аркина, но притом не отказавшийся от услуг своих собственных магов, никогда не бывавших в Ордосе, передававших знание напрямую, от учителя к ученику. Правда, в отличие от выпускников Академии Высокого Волшебства салладорские доморощенные маги практически не занимались такими банальными делами, как погода или, к примеру, болезни. Не практиковали они и темных ритуалов, как не раз с сожалением говорил Фессу Даэнур. Считалось, что в основном салладорские чародеи заняты секретами философского камня - ходил упрямый слух, что месторождения в восточных горах должны были бы давным-давно истощиться, если бы кто-то из местных чародеев не сумел некогда найти секрет философского камня, - разумеется, не в примитивном понимании, доступном необразованной толпе. Философский камень Салладора был, скорее всего, не один - каждый маг создавал свой собственный, работавший очень недолгое время, а потом рассыпавшийся прахом - так, во всяком случае, говорил декан факультета алхимии, когда Фесс еще учился в Академии. Во всяком случае, Салладор слыл землей не слишком гостеприимной, нетерпимой к чужакам и придерживавшейся своих собственных путей. В Империи менялись династии правителей, дворцовая гвардия сажала на престол "солдатских императоров", переворот сменялся переворотом, страна истощала себя в гражданских войнах - а угрюмый, молчаливый Салладор оставался в стороне, занятый своими собственными делами, и старший сын наследовал отцу, на протяжении столетий династия оставалась одной и той же. Салладор не стремился к завоеваниям, но цепко, звериной хваткой держался за ему принадлежащее. Лихой народ Мекампа налетал порою на салладорские пределы, брал сколько мог взять добычи и поспешно отходил на север, укрываясь за стенами лесов. Но далеко они пробраться просто не могли - вернее крепостей, мечей, стрел или магии Салладор стерегла пустыня. Степи обрывались внезапно и резко, словно нож исполинского повара отсекал кусок зеленого пирога. Травяные моря сменялись золотым песчаным разливом. Можно было догадаться, что без магии тут не обошлось. Степная дорога терялась среди бесконечных безводных дюн, последние рощи в ужасе отступали перед лицом грозной песчаной армии. Дальше тянулась сушь, золотой океан разметался, расплескался окрест, от морских берегов до гор восточной стены, и среди него крошечными островками, зелеными брызгами на песчаном покрывале лежали бесчисленные оазисы, соединенные караванными тропами. Столица притаилась в глубине, на сплетении таких вот троп, с успехом заменявших салладорцам широкие торговые тракты. Порты тщательно охранялись, и далеко от побережья тороватые купцы Эбина и Арраса просто не допускались. Фессу предстояло доказать, что Салладор для него - не преграда. Ему просто больше ничего не оставалось. Эльфиек наверняка вновь взяли в плен. Контракт обяжет мекампцев передать пленниц покупателям Так что у него, Фесса, останется еще одна попытка, перед тем как эльфийки падут под жертвенным ножом. Или перед чем-то еще хуже, чем жертвенный нож. Собственно говоря, целей в Салладоре у Фесса могло быть только две. Первая - возможно, спасти тех проданных эльфиек. Вторая же - опаснейшая и грозящая непредсказуемыми последствиями - попытаться добраться до могилы Салладорца или же до его кенотафа, если его тело тайно захоронено в другом месте. Похоже, никто другой в целом мире не способен будет ответить на его, Фесса, вопросы, кроме этого мертвого мага. Темный плащ за плечами порой ощущался чуть ли не наяву. Поселения вдоль салладорской границы стояли густо. Здесь было немало старых шахт, где по мелочи брали медь, олово, железо. Встречалось и немного золотишка. Здешние поля неплохо родили, и обитатели пограничья продавали хлеб чуть ли не по всем берегам внутренних морей, добираясь даже до Волчьих островов, с их постоянной нуждой в зерне. Бароны здесь тоже сидели лихие, привыкшие брать добычу не церемонясь, - скорее разбойники, чем владетели. Королевские копейщики тут старались не показываться. Здешние хозяева хорошо знали, сколько фунтов салладорского золота требуется отослать в Агранну, чтобы избегнуть всех и всяческих неприятностей. Здесь не так крепка была рука Святой Матери-Церкви. Разбойникам не слишком-то хотелось забивать себе голову богословскими вопросами, да и охота церковников за гулящими девицами, весьма ценимыми пограничной вольницей, не встречала, понятное дело, никакого одобрения. И здесь тоже были беспокойные кладбища. ... Он шел узкой дорогой, вившейся среди облетевших грабовых рощ, и только вечнозеленый мекампский орешник упрямо щетинился острыми листьями, точно копьями, пытаясь сразиться с наседающим ветром. Пони уныло плелся следом. В эти дни Фесс старался вновь обрести власть над собственной душой. Отбросить сомнения и колебания. Не мучить себя бесплодными воспоминаниями, не травить себя видениями - окровавленная Рысь, беспомощно-удивленное выражение на лице заваливающегося Прадда, кривая усмешка Сугутора. Ты не мститель, - словно заклинание, твердил про себя Фесс. - Судьба уже устала предупреждать тебя. Ты не устоишь один против множества. Несмотря на вернувшееся искусство, несмотря на то что правило одного дара более не имеет над тобой власти. Неужели дракон напрасно тратил на тебя время? Неужели ты окончательно потерпел поражение как независимый чародей, мастер Сущего и Не- Сущего ? Нет, - стиснув зубы, отвечал себе Фесс. - Да, я блуждал в тумане, да, я не видел цели - потому что не может же оказаться целью вечное бегство от ищеек Инквизиции. Я раз за разом пытался отвечать "нет" соблазнам Тьмы, я делал свое дело, я шел, я... я... Не слишком ли много "яканья" ? - сказал он сам себе. - Ты не знал, куда идти. Ты не знал, что делать. Ты бежал от Тьмы, от масок, от Инквизиции. Ты бежал от всего. Дракон попытался указать тебе путь, но, как известно, до конца проходят лишь ту дорогу, на которую встали сами, по собственной воле. Спроси Салладорца. Потому что пора перестать бежать и наступать самому. Но не так, как ты это попытался проделать уже дважды. Численный перевес врага всякий раз оказывался решающим, и не могла здесь помочь даже изощренная магия. Ты слишком самонадеян, - строго судил он себя. - Ты нетерпелив, ты не умеешь выжидать, готовить удар. Вспомни Серую Лигу, ты ведь считался лучшим воином Патриарха Хеона. Вспомни те дни! Ты вырвался из лап Красного Арка, ты выстоял в отчаянном бою с магами на горящих улицах Мельина, ты... А какова была цена этих побед? Фесс даже остановился. Простая эта мысль до сих пор, к собственному стыду, не приходила в его голову. Ведь если посмотреть непредвзято и откровенно, все его "победы" фактически были прорывом, отчаянной борьбой за жизнь, бегством из заточения и тому подобным. Неожиданной контратакой, ударом из засады, ложным отступлением можно выиграть бой или сражение. Но - не войну. Простой, ясный, словно клинок меча, закон войны, известный каждому идущему на смертное поле: хочешь победить - наступай. Бесчисленно повторенный во всех трактатах о военном искусстве. Во всех наставлениях о "пути меча и чести". Но отчего-то вновь и вновь упорно игнорируемый. В том числе и им, Фессом, Кэром Лаэдой, некромантом Неясытью. ...Легко сказать - наступай. В человеческих силах, располагая армией, найти путь к вражеской столице. Но когда твой враг - неведомое, неосязаемое, тень, мгла, затянувшая западные пределы, не имеющая сердца, которое можно было бы разрубить одним ударом? И не останется ли это "наступай" просто красивым словом - которых он уже произнес и без того слишком много? Дорога вывела его к деревушке, уютно устроившейся между двумя пологими и лесистыми грядами холмов. Дуло с севера, но в покойной долине дыхание зимы почти не чувствовалось, ярко светило солнце, облетевшие ветки исчертили небо, и столбы невысокой изгороди, что опоясывала поселение, до самой середины утонули в сухой траве. Фесс с удивлением обнаружил, что дорога здесь и кончается - торного пути на юг дальше не было, несмотря на то что с полдня тянулся длинный и узкий степной язык. Разумеется, его заметили. Но, в отличие от град и весей коренного Мекампа, здесь, в пограничье, жил тертый и неробкий народ. Никто не визжал от ужаса, завидев мага со столь необычным для прошедших Ордос черным посохом. Не все, возможно, поняли, что это значит, но даже игравшие на улице дети, хоть и присмирели, однако бросаться врассыпную даже и не подумали. И матери не спешили хватать их в охапку, поспешно уволакивая от дурного глаза жуткого некромансера. Фесс успел миновать добрую половину деревенской улицы, когда его наконец окликнули. - Куда путь держишь, мил человек? Навстречу Фессу вышло пятеро рослых черноволосых мужчин, по зимнему времени в тяжелых, отороченных темным блестящим мехом плащах. Слева каждый плащ оттопыривался длинной кривой саблей. Смуглая кожа, острые тонкие черты лиц - незнакомцы отличались диковатой красотой. Такие должны нравиться изнеженным эбинским девам, мелькнула мысль. Благородные разбойники из слезливых романов. Встретившая Фесса пятерка наверняка относилась к разбойникам, но вот к благородным - едва ли. Золотые перстни теснились на пальцах, золотыми были и застежки плащей, и, разумеется, на шее каждый носил целую вязку толстых цепей, тоже, конечно же, золотых. Спросил некроманта тот, кто стоял в центре, судя по всему - вожак шайки, что владела деревней. Спросил без страха, даже с каким-то вызовом; черные глаза дерзко блеснули. - Иду в Салладор, - коротко ответил некромант. Шаги он не замедлил, шел себе и шел прямо на выстроившуюся пятерку, помогая себе посохом.. Они не расступились, как того ожидал Фесс. Напротив, дружно положили руки на эфесы сабель. - Тут земля вся нашенская, - нагловато щурясь, проговорил вожак. - И оченно нам интересно, кто ж ты такой будешь, странник нездешний, что по нашей земле хаживаешь? Черный посох у тебя - слыхали мы про одного такого, слухами земля полнится, ажио через море в Мекамп слухи сии перехлестнули. - Так и что ж хочешь ты от меня? - Фесс оказался вплотную к главарю. Глефа чуть-чуть, совсем незаметно подвинулась в ремнях, готовая в любой миг соскользнуть к нему в ладонь. - Правды, гость незваный, правды, - четверо в плащах сдвинулись плотнее, окружая некроманта. - Потому как ежели тот ты, за кого мы тебя приняли... - То будет у вас для меня работа? - не удивился Фесс. - Именно. Догадлив ты, гость дорогой, - губы вожака кривились в подобии улыбки. - Я от работы никогда не отказываюсь, - пожал плечами Фесс. - Кроме меня, ее никто не сделает. Надо сказать, тут он слегка кривил душой. Отец Этлау со своей новообретенной силой - как он тогда в Кривом-то Ручье укладывал неупокоенных\.. Впрочем, хорошо, что до Эгеста все ж далековато будет... - Есть для тебя работа, Темный маг, много работы, - захохотал вожак. Это было неправильно. Если тут на самом деле беспокойное кладбище, то смеяться разбойнику, пусть даже и смелому до безрассудства, никак не стоило. Глефа уже почти что освободилась. Но что же, они, наверное, безумцы, если решили нападать на мага Ор-доса! Они что, не понимают, чем это все кончится? - Да не трясись ты так! - грубо рассмеялся вожак. - Есть у нас для тебя работенка, да еще какая... точно, лезут у нас из-под земли жмурики, лезут, баб пугают с ребятишками. Болтали купцы, гости заморские, что ловко ты умеешь таковых уделывать. Как, возьмешься, волшебник? Вожак не казался ни в малейшей степени удивленным, что в этом невероятном захолустье вдруг ни с того ни с сего появился знаменитый некромант Неясыть. Как, кстати, и остальные четверо, угрюмо и молча сдвинувшие плечи за спиной некроманта. Словно они давно уже ждали его. - Работа моя недешево стоит, - спокойно сказал Неясыть, чуть ли не наяву ощущая в ладонях твердое древко глефы. Пусть, но он первым кровь лить не станет. - А для нас ты, маг, забесплатно сработаешь, - ухмыльнулся в лицо вожак. После этого некроманту по имени Неясыть не оставалось ничего другого, кроме как зарубить наглеца, просто и без затей; хорошо, что вовремя вмешался Кэр Лаэда. Для выросшего в Долине насмешки варваров - все равно что свист цетра в ветвях. - Интересно узнать почему? - Голос чародея не дрогнул. - Потому что мы тебе, маг, нужны куда больше, чем ты нам, - хохотнул вожак. По-другому он, похоже, говорить либо не хотел, либо не умел. Фесс пожал плечами. - Мгла непонимания скрывает от меня зеленые пути твоей мудрости, о хозяин. - Тебя ищет Инквизиция, маг, - резко и отрывисто бросил вожак. - У нас свои гонцы... не хуже, чем у святош. Мы слыхали, что ты учинил в Агранне. И мы ждали. Потому что теперь тебе осталось только одно - бежать в Салладор. А через пустыню тебе не пройти, несмотря на всю твою магию. Едва ли ты заставишь песок водой течь. А без нас тебе не найти даже самого близкого оазиса. Мы это искусство от отцов переняли, нас салладорские миражи с толку не собьют. Ты там сгибнешь, Черный маг. Или салладорские тебя изловят. Посох отберут и святошам выдадут. Так что... Фесс пожал плечами. - Бесплатно я не работаю. - Кто ж говорит "бесплатно"? - деланно удивился вожак. - Ты - нам, мы - тебе. Ты нам - жмуриков в пыль, мы тебе - дорогу торную хоть до самого пролива или куда тебе еще драпать захочется. - Дай пройти, добрый человек, - насмешливо сказал Кэр Лаэда. - Дай пройти по-хорошему. А то, боюсь, кое-кто тут у нас кой-чего не досчитается. - Ты не понял, маг, - снизошел вожак. - Думаешь, не наслышаны мы про твое умение железками отмахиваться? За чурок безголовых держишь? - А если наслышан - так чего же?.. - А вот того же!.. Вожак коротко взмахнул рукой. Это был не удар - его Фесс отразил бы играючи. В лицо некроманту полетело облачко сероватой пыли, на первый взгляд совершенно, ну абсолютно безобидной. Он стоял слишком близко. Потребовалось все умение Кэра Лаэды, соединенное со звериной ловкостью и инстинктом выживания воина Серой Лиги Фесса, чтобы, разрывая связки, уйти вниз, одновременно взмахивая глефой, на концах которой, точно сами по себе, возникли и вщелкнулись в хитроумные гномьи запоры два широких листа-клинка. Четверо мгновенно отбросили плащи, одинаково ловкими движениями размахнулись саблями; однако вожак, как и положено, оказался самым быстрым. - Стойте! - рявкнул он. Плащ на его груди был распорот, из длинной царапины сочилась кровь. Разрез был аккуратный и тонкий, словно от лекарского инструмента. - Стойте, ослы! Это он самый!.. Прочь железо!.. Подавая пример, он демонстративно запахнул плащ. Единственный из всех, он даже не схватился за оружие. - Погоди, чародей. - Разбойник примирительно вытянул руку. - Испытывали мы тебя. Мало ли кто может с черным посохом в наши пределы забрести. Может, шпик королевский. Может, инквизитор-кровопивец. Может, салладорский наймит. Поговорим, маг! - Не о чем, - сказал Фесс, неторопливо пряча глефу обратно в ременную обвязку. - Бывайте... разбойнички. - Я тебе правду сказал, волшебник, - зло выкрикнул вожак. - Не дойти тебе до оазисов! Все колодцы там стерегут, все дороги тоже! Не веришь? Ну и тьма с тобой, пропадай!.. Фесс пожал плечами и не замедлил шага. Он ждал скрипа тетивы, свиста стрелы - но дождался лишь слов вожака: - Глупо, чародей. Поговорим, потому что и впрямь мы друг другу полезны будем!.. Отойдите вы, отойдите! - это, похоже, уже предназначалось четверым соратникам. Фесс приостановился. Вожак мигом оказался рядом. - Не станем ссориться, чародей, - теперь он говорил твердо, без следа глумливости. - Помоги нам - и мы тебе поможем. Думаешь, мы и в самом деле глупцы, на тебя всерьез нападать?.. - Ну, так а что же, вам от меня ничего больше и не надо? - с усмешкой осведомился Фесс. - Догадлив ты, чародей. Нужно, конечно. В Салладоре немало таких мест, куда и местные-то маги заходить не рискуют. А богатства там прячутся несметные. Золото же, чародей, даже Инквизицию купит. Заживешь себе в покое, в довольстве... ну и себя мы, конечно же, не забудем. Давно мы такой удачи ждали, еще отец мой ждал, не дождался, мне ждать завещал... "Ясное дело, врет, - подумал Фесс. - Чем же, интересно, в лицо мне швырял? Наверняка дрянью дурманной. И теперь думает, что я вместе с ним салладорские города мертвых грабить пойду?.." - А может, тебя тем купить можно, что знаем мы, куда пленных эльфиек гоняют? - прищурился вожак - А как докажешь? - безразлично бросил ему Фесс Неудивительно, что знают разбойнички о приключившемся в Агранне... - А вот грамотой салладорской и докажу, - осклабился предводитель. - Мои ребята один такой караван как-то недавно пощупали. Славных зипунов взяли. В том числе и свиточек один зело прелюбопытный. . Показать9 - Покажи, - Фесс пожал плечами - Словом своим поклянешься с нами пойти? - тотчас уцепился разбойник. На губах некроманта появилась очень странная и очень нехорошая улыбка. Словом своим поклянешься Х-ха! - Отчего же и не пойти, - медленно проговорил он, ощутив в тот же миг сильную дрожь своего посоха - Словом своим клянусь, а слово некроманта - нерушимо, то всякий знает Вожак торжественно кивнул. - Так-то оно лучше, господин чародей. Слово некроманта крепче стали. Эй, Кебеш! Моего коня, живо! Одни из разбойников проворно бросился куда-то за угол. Вернулся он, ведя в поводу роскошно разубранного коня К седельным сумкам предводитель никого не подпустил, сам расстегнул тугие ремни. На белый свет появился коричневый кожаный тубус, запертый миниатюрным, но прочным замком гномьей работы. Разбойник нарочито медленно отомкнул крышку, осторожно запустил пальцы внутрь. Все это он проделывал с преувеличенной серьезностью, словно намеревался явить миру самое меньшее собственное рукописание Спасителя. - Вот он, свиточек-то, - ухмыльнулся вожак. - Смотри, волшебник, внимательно смотри! Как следует! Фесс вгляделся. Обо всем остальном сейчас следовало позабыть. Желтоватая, тонко выделанная кожа Дорогая, не всякому монастырю по казне. Обычные для салладорских манускриптов, вышедших из придворных канцелярий, красные ароматические чернила, печать, не оттиснутая в сургуче, а вытравленная прямо на пергаменте, чтобы вернее защититься от подделки. Ровные строчки, прямо хоть сейчас на состязание писцов, работал знатный каллиграф. Фесс, хоть и научился, само собой, разбирать прихотливую салладорскую вязь, сощурился, вглядываясь пристальнее, боясь ошибиться даже и в малости. К счастью, на пергаменте имелась и карта, тоже весьма тщательно вычерченная, тончайшим легким штрихом, густой темно-синей ореховой тушью. Пески, гряды полускрытых под дюнами старых скал, русла давно пересохших ручьев. Тщательно обозначены колодцы, заставы, тайные мосты над "гуляй-песком", удобные места для ночлега... И посреди этого всего - тонкий косой крестик. Алый, словно два стремительных разруба свистящей салладорской саблей. Текст же гласил: "Достойнейшему из почитаемых, Оэрмаху ас-Сарри, я говорю - привет! По получении сего послания, отосланного с надежной оказией, надлежит тебе не медля и не жалея золота закупить еще не менее дюжины ушастых. Звезды благоприятствуют, но материала не хватает. Сейчас или никогда. Действуй решительно. По совершении приобретений следуй согласно сей карте. Благодать да снизойдет по нашему желанию. Ниспошли тебе Великий Молчащий удачу во всем". Вместо подписи Фесс увидел странный символ, выполненный с искусством и тщанием, словно драгоценная миниатюра: лапа с когтями, стискивающая трещащую и разваливающуюся на части корону. Корона была геральдической, такую полагалось включать только и исключительно в гербы королевской крови - согласно принятым в империи Эбин строгим правилам. - Занятно, - сказал некромант скучным голосом. - И ты предлагаешь мне поверить, что наша встреча - всего лишь совпадение, господин разбойник и, судя по всему, грабитель некрополей? - Нет, конечно, - ничуть не смутился разбойник. - Эта деревня - не наша главная. Мы следили за тобой, чародей. С того самого момента, как ты отгеройствовал в Агранне. И специально прискакали сюда. Не скрою, ты нам нужен. Мы тебе - тоже. Так что, по рукам? - Я уже сказал, - пожал плечами Фесс. - Только помни, лихой человек, имени твоего не знаю, если ты задумаешь продать меня Инквизиции, имей в виду... - Я похож на глупца, голове которого на плечах тесно стало? - возмутился разбойник. Кажется, на сей раз его возмущение было неподдельным. - Я что, не знаю, что святоши сперва с тебя шкуру спустят, а потом - с меня и всех моих заодно, свидетелей не оставляя?! Или, думаешь, я не знаю, что ты магией своей из любого плена вырвешься и потом так отомстишь, что и пепла не останется? - Разумные слова, - кивнул некромант. Свиток, похоже, был подлинным. Вожак и в самом деле знал, на что может польститься маг, полезший в пекло вызволять обреченных закланию эльфиек - Когда мы выступаем? ...Они все равно обречены, и этот вожак, и все его головорезы. Так не все ли равно?.. - Немедленно, - посерьезнел вожак. - Если все справим путем, то будем у Камня до того, как туда пригонят этих самых эльфиек. - У Камня? - Ну да. Место это так зовется. Говорят, сильно злое место, никто по доброй воле туда ни за что не пойдет. Я тоже не ходил - пока про тебя не прослышал. А теперь вот пойду. И ты тоже пойдешь, - раз-бойник радостно осклабился. Фесс повел плечом - мол, чего даром время терять? - Пойдем мы сейчас, не откладывая, - посерьезнел главарь. - Ты прав, мешкать нам нельзя. Эльфиек морским путем повезут, через наши края не рискнут, не сунутся. Значит, перехватить мы их сможем только в пустыне уже... - Но сперва мое дело делаем, так ведь, почтенный? - упирая на мое, спросил некромант. - Гм... мои парни недовольны будут, ну да уж ничего не поделаешь. Твое сперва делаем, господин чародей. А потом наше. Я тебе верю, у меня твое Слово есть. - Есть... Слово мое есть, - эхом откликнулся Фесс - Веди. x x x Разбойники, похоже, и в самом деле неплохо подготовились. Их отряд насчитывал добрую сотню отчаянных рубак, стекшихся сюда, похоже, со всех краев земли. Белокурый великан с громадной секирой - уроженец Волчьих островов, темнокожий, гибкий, словно лесная лиана, - житель Арраса, узкоглазый сын Синь-И... хотя больше всего, конечно же, было мекампцев и восточных номадов. Каждый воин вел по три заводные лошади. Тщательно проверили кожаные бурдюки с водой, и предводитель долго морщил лоб, считая дни пути и сухие стоянки, когда вблизи не окажется ни одного колодца. Запаслись вяленным по степному способу мясом, которому не страшна жара пустыни, - хотя сейчас и зима, а вот стоит перейти в Салладор, так решишь, что над ним и времена года не властны. И - в яростном топоте копыт, вперед и вперед, на юг, по извечной степной дороге, к салладорскому рубежу! Там вообще-то должна была располагаться многочисленная пограничная стража, но вожак снисходительно объяснил недоумевающему некроманту, что стража, конечно же, есть - да и трудно ей не быть, притом что война не стихает ни на день, ни на час, но на всякий замок найдется отмычка, а стражникам не меньше всех остальных хочется не только жить, но и есть-пить, и желательно послаще. - Покупаете пропуск? - понимающе спросил Фесс. Главарь весело расхохотался. Он вообще смеялся легко и с удовольствием, по любому поводу - как, впрочем, и без оного. - Скамары ничего не покупают. Тем более у салладорцев. Мы берем все, что надо, силой. А как мы пройдем рубеж... посмотришь, сударь волшебник, посмотришь, поучишься. Фесс промолчал. Ему дали отличного коня, горячего и нетерпеливого. Если бы не память и опыт Кэра Лаэды, некромант Неясыть позорно бы свалился под ноги скакуна, сделай тот лишь пару первых шагов. Нельзя было исключить, что что-то подобное ему и собирались подстроить, - уж больно двусмысленные взгляды кидали на него новые спутники. День прошел в скачке. Меняли коней, переседлывали, мчались дальше. Степь разливалась все шире и шире, зима трусливо отступала, словно испугавшись могущества нагой земли, расправившей грудь и приготовившейся к бою с извечным своим противником. На второй день исчезли последние рощи. С юга в лица потянуло теплом. С неба исчезли тучи, что крались с севера, подобно волкам, преследующим лосиное стадо. От горизонта до горизонта пролегла степь, буро-желтое море сухих трав. Полуденный ветер нес странные запахи, и Фесс заметил, как подобрались, посуровели разбойники, - стихли скабрезные шуточки, никто уже не балагурил: скамары подтягивали полотняные маски, предназначенные беречь лица и глаза от поднятого ветром песка. Заночевали на самом краю еще живых земель. В отличие от первой ночи, главарь выставил многочисленную стражу. Мало кто рискнул расстаться на ночь с сапогами - разбойники словно ожидали нападения. Однако ночь прошла, в свой черед сменилась утром, но ничего не случилось. Разбойники с явным облегчением рассаживались по седлам. Главарь взмахнул рукой - кавалькада устремилась дальше. Туда, где за бурыми холмами, покрытыми мертвой травой, виднелось что-то желто-сияющее, словно вся салладорская пустыня и в самом деле выстлана была драгоценным золотым песком И тонкими торчащими прутиками казались отсюда высокие дозорные вышки, частоколом протянувшиеся от горизонта до горизонта - наверное, от моря до самых гор. Ускользнуть от взоров пограничной стражи на совершенно открытом пространстве невозможно; наверное, какие-то шансы оставались бы, попытайся разбойники преодолеть границу ночью, но главарю, похоже, даже в голову не пришло дожидаться темноты. - Ходу, ходу, ходу, ходу!.. Отряд скакал прямо к границе песков, кони шли галопом, словно на имперском ипподроме. Прищурившись, Фесс разглядел на вершине одной из ближайших вышек заметавшиеся фигурки. Сейчас они должны дать сигнал... скорее всего дымом... после чего уносить ноги. Салладор поскупился возвести вдоль границы настоящие оборонительные валы. Всадники пришпорили коней. С визгами, гиканьем и улюлюканьем отряд мчался прямо на вышку. Конь Фесса летел стрелой, однако некромант сумел разглядеть, как двое стражников наверху бросили раздувать огонь в жаровне, ринулись вниз по лестнице, где в тени под навесом стояли их лошади. Слишком поздно. Им следовало бежать сразу, даже не пытаясь возиться с огнем. Тогда у них бы оставались шансы. Разбойники поравнялись с вышкой, когда салладорцы взбирались в седла. Главарь с хохотом метнул нож-лепесток - раненая лошадь с ржанием встала на дыбы, стражник неловко плюхнулся на песок. Кто-то из разбойников, словно в насмешку, швырнул рядом с ним пригоршню мелких монет. - Вот так, - прокричал Фессу вожак, когда вышка осталась позади. В отряде стало на две лошади больше - а салладорские стражники остались сидеть под своей вышкой, похоже, хмельные от счастья, что остались в живых. Миновали линию пограничных постов, и скамарам открылась Великая Салладорская пустыня. Словно от сотворения мира не было в нем ничего, кроме песка. Словно и не росли всего в полудне пути на север высокие, могучие буки, не карабкался по оврагам и балкам колючий, цепкий кустарник, не горели цветы, радуя глаз всеми мыслимыми оттенками. Песок, песок, и ничего кроме песка. Нету даже скал. Ровные дюны, протянувшиеся на мили и мили, на которых ничего не растет, даже жесткая трава-колючка, которой лакомятся салладорские верблюды. Нет примет, нет ориентиров - ничего. Только небо и песок. Здесь, похоже, дорогу предстоит находить по звездам, словно мореходам в открытом океане. Ни троп, ни путей. Ничего. Сухопутный океан, точнее не найдешь сравнения. Скамары растянулись цепочкой, чуть ли не след в след повторяя путь вожака. Фесс пригляделся - разбойник ехал, плотно зажмурив глаза, и что-то бормотал себе под нос. Можно было подумать, что его конь вообще бредет сам по себе, но нет - руки главаря то и дело натягивали узду, направляя скакуна то чуть вправо, то чуть влево. Разбойники словно двигались по некоему незримому, видимому только их предводителю следу. Наверное, летом здесь вообще можно передвигаться только ночью. Очень скоро Фесс сбросил тяжелый плащ, распахнул куртку. Пустыня дыхнула жаром, в лица потянуло сухим жестким ветром, гребни дюн закурились. Захотелось пить. Фесс украдкой оглянулся - скамары ехали молча, лица людей сделались жесткими и непроницаемыми, многие натянули маски. Цепочку следов быстро заметал ветер. Фесс поразился, насколько скоро исчезали оставленные сотнями копыт вмятины, миг - и обратной тропы как не бывало. Скамаров вело сейчас только чутье их вожака, хотя, конечно, наверняка не он один в отряде умел находить пути в салладорском безводье. Шли часы. Ничто не менялось вокруг, отряд спускался с одной песчаной волны, взбирался на другую, ничем не отличающуюся от предыдущей. Фесс усилием воли отгонял мысли о воде, разбойники даже не притрагивались к бурдюкам и флягам. Когда солнце наконец закатилось, измученные кони остановились сами собой. Но вожак не зря гнал всех так долго - в неприметной ложбине между барханами они увидели сложенный из желтого, в цвет песка, кирпича небольшой колодец с отводным лотком-желобом. Скамары разразились радостными криками. Главарь спешился, откинул крышку. В сухом углублении Фесс увидел изогнутую подобно луку деревянную рукоять. Сразу трое разбойников навалились на нее, качнули несколько раз вверх-вниз - и в желоб хлынула вода. Первыми к ней пустили коней - и только после этого напились люди. Вожак скамаров подошел к желобу последним. Блюдя честь, не торопился и Фесс. - Вот так и ходим, чародей, - утерев губы, сказал разбойник. - Здесь никакие карты не помогут. Колодцы словно какое-то волшебство всякий раз с одного места на другое перетаскивает. Тут-то, возле границы, еще ничего - а как вглубь пойдем, так, бывает, по три дня воды не видим. Водит сила неведомая, кружит, а к колодцу не пускает. Для того бурдюки и везем... - Долго ли нам... до места? - Фесс очень старался, чтобы голос звучал бы не постыдно-хрипло от неутоленной жажды. Но пить он должен последним, и притом как бы нехотя, по обязанности. - Не волнуйся, маг, скоро будем, - хмыкнул в ответ разбойник. - Как скоро - не знаю; понимай, я мили не глазами считаю. Когда будем, тогда и будем. Может, день, может, два". Или все три. Доберемся, не сомневайся. Мы свою шкуру тоже на кон ставим. А ты свое обещание помни, волшебник! Сейчас - это так, легкая прогулка, считай... Фесс коротко кивнул. - Слово свое сдержу, - немногословно ответил он. - Выручим эльфиек - пойдем к твоим могильникам, или что там на самом деле... - Могильникам... - усмехнулся вожак. - Это не кладбище, господин маг, это хуже. Но, - глаза разбойника алчно сверкнули, - и золота там куда больше. - Так что же это? - потерял терпение Фесс. - Не знаю, если честно, сударь маг, - понизив голос, нехотя признался разбойник. - Могильники там есть, но не простые. Людей не зарывали, не сжигали, а это, как его, мими... муми... - Мумифицировали, - подсказал некромант. - Ну да. Миму... тьфу, пропасть, неважно, ты понял меня, маг. Храм там был, в честь богов забытых поставленный. И еще что-то, развалины какие-то, где, говорят, главное волшебство-то и кроется. - А откуда ты узнал все это? - спросил Фесс. - Про могильники, про храм... про все? Может, это только сказки? - Сказки... - фыркнул главарь. - Мой дед это своими глазами видел. Был он там. Насилу ноги унес. Правда, в уме повредился старик после этого. Но чертежи землеходные нам оставил. Еще до того. Выпытал, понимаешь, у какого-то салладорского чародея-недоучки, которому очень жить хотелось. Два раза ходил. Один раз дошел, но внутрь не сунулся - почему, не знаю. Привез золота - говорит, прямо на земле валялось, на границе могильников. Вернулся домой, собрал людей, пошли второй раз. Ну и... вернулись двое. Один - мой дед. - А второй? - А второй на следующий день копыта отбросил, словно кляча худая. А ведь ни царапины на нем не было! Отец мой говорил - от страха помер, - презрительно бросил главарь. - А отец все сохранил и мне завещал - не быть живым, но тот могильник пощупать. Потому как храбрее деда моего никого не было, от моря и до гор. Никогда он не отступил бы перед чем-то... чем-то... - Земным? - Ну да. Тем, что по земле ходит. А вот с теми, кто под землей... - Главарь вновь понизил голос, теперь до едва различимого шепота. - Для того-то ты нам и нужен, господин маг. Наслышаны мы про твое искусство, и в нашем углу дальнем наслышаны... Фесс пожал плечами. Сказать по правде, предстоящий поход к салладорскому городу мертвых его нимало не заботил, А вот загадочный "камень" - заботил, и даже очень. Он сильно подозревал, что, похоже, в Салладоре тоже втихую начали пробавляться некромантией. И, естественно, пошли по самому простому пути - жертвы. Эльфийки - тоже понятно: неподвластное времени существо, расставаясь с жизнью, должно ис