шумно и мгновенно перегородили две живые стены в сером. На крышах натянули тетивы стрелки. Из каждого окна в них целился арбалетчик. И все двери наверняка подперты изнутри бревнами, ставни первых этажей заколочены, и беглецы - в западне, откуда уже не вырвешься, несмотря ни на какую некромантию. - Дай мне нож, - услыхал Фесс срывающийся шепот зеленоглазой эльфийки. - Дай мне нож... не хочу... второй раз... попасться... живой.... Некромант Неясыть ничего не ответил. Он лихорадочно прикидывал расстояние, шаги, финты и повороты. Он вовсю пользовался памятью и умением Кэра Лаэды, но сейчас он был именно Неясытью, некромантом, который горько жалел, что не запасся-таки Силой, стоя над умирающими врагами. Их все-таки собралось слишком много. И наверняка подтянутся еще. А к ним присоединятся волшебники... "Сколько же вас всех... и насколько вы меня боитесь... вы готовы пожертвовать целым городом, армиями своих верных солдат, чтобы только избавиться от одного-единственного некроманта. Да, некромант сам облегчил вам на сей раз задачу... но, ничего, прорвались в порту и сейчас тоже не сдадимся!" Мечи?.. Алмазный и Деревянный, вожделенное оружие, за которым так упорно гоняются маски, не пришел ли ваш черед?.. ...Но если маски заодно с Инквизицией, то наверняка должны знать, где он, и, быть может, именно они и составили этот план? Фесс вытащил короткий нож, не поворачиваясь, протянул его зеленоглазой эльфийке. Жаль, так и не дойдешь ты до своего Вечного леса, красавица, за каких короли, императоры и султаны платили вдесятеро больше золота, чем весила сама живая драгоценность, зачастую более долговечная, чем даже коронные бриллианты. Жаль... ну да, впрочем, мы еще не повержены! На улочке, в тесной расщелине между двумя стенами грязно-серых и коричневых домов, царило мертвое молчание. Никто не предлагал некроманту бросить оружие и сдаться, никто не торопился разрядить ему в спину арбалет - все словно ждали, что он выкинет на сей раз. Если его хотят просто убить, то уже со всех строи должны лететь стрелы. Значит, он нужен живой. Глупцы. Неужели они надеются, что он сдастся? Какой ему в этом смысл?.. Прожить лишний месяц, два, год, пока будет идти "следствие" о его несомненно ужасных злодеяниях? "Иногда даже один лишний день - это невероятно много. Да и как вообще может быть хоть один день "лишним" в бытии смертного?" - Сфайрат?.. Дотянулся-таки до меня?.. - не скрываясь, в полный голос ответил некромант. - По-моему, уже немного поздновато для отвлеченных бесед, ты не находишь? "Не принимай Ее, - не обратил внимания на его слова далекий собеседник. - Не принимай Ее, ни за что и никогда. Сейчас лучше сдайся. Я найду способ тебе помочь. Сразу они тебя не убьют, а все, что нам нужно, - это выиграть время... Сдайся, некромант, не принимай Ее, не польстись на Ее посулы!.." Фесс не успел ответить, что, мол, Тьма молчит и ничего ему не сулит. Похоже, прятавшиеся за спинами солдат Инквизиции Белые волшебники потеряли-таки терпение или засекли то странное магическое возмущение, что неизбежно должен был вызвать разговор некроманта со Сфайратом. Вот удивились бы они, наверное, узнав, кто же на самом деле обращался к Фессу! Воздух вокруг тонко зазвенел, словно некроманта окружила туча зудящей мошки. Светлые маги не теряли времени. Они не били в спину, это верно, они лишь прятались за чужими спинами, за спинами тех, кто на самом деле их ненавидел и презирал. Интересно, неужели аграннские чародеи ничего не знают о судьбе несчастного Эбенезера Джайзла, полноправного чародея с посохом Ордоса, кто, к несчастью своему, слишком сильно верил в Спасителя и слишком мало - в себя? Казалось, он разом очутился в вязком, непроходимом болоте. Каждое движение давалось с величайшим трудом, и невольно Фесс отдал должное своим противникам - они быстро сделали выводы из поражения в порту. Инквизиторы и стражники же, напротив, под действие этих чар словно бы и не попадали и сейчас дружно шагнули вперед, как ни в чем не бывало. Не было смысла хвататься за глефу или гномий меч. Драться сейчас - все равно что выходить на врага со связанными руками. Только если сломать заклятье... но как?! Позади некроманта раздался сдавленный стон, сменившийся жутким предсмертным клокотанием. Некромант с трудом повернул голову - зеленоглазая эльфийка таки погрузила его нож в собственное горло. Отчаянный выкрик Фесса "Нет!!!" опоздал. Нож выпал из разжавшейся руки, и к нему потянулись пальцы следующей пленницы. "Если ты дашь свершиться еще и этому, ты никакой не некромант". Зачерпнуть Силы в агонии и предсмертном ужасе умиравшей красавицы было пустяковым делом. Фесс ощутил, как по жилам словно бы заструился жидкий огонь. Амок, амок вновь овладевал им, и он уже не имел ни сил, ни желания ему противиться. "Стой!" - грянуло в ушах, однако он уже перестал вникать. Он видел медленно закрывающиеся зеленые глаза, вновь и вновь вспоминая, почему он обречен на одиночество, почему один за другим гибнут оказавшиеся под его покровительством и защитой, и это сводило с ума, начисто вычеркивая из сознания все правильные, разумные и соответствующие моменту мысли. Жажда убийства накатывала девятым океанским валом - то, на что не имел права никакой истинный некромант и чего Фесс так страстно желал. О да, он убивал в Серой Лиге - но только здесь, в Эвиале, он познал, что такое настоящая ненависть. Зеленые глаза гасли, и Кэру Лаэде становилось уже все равно, какого цвета и чей плащ будет развеваться у него за плечами. Он уничтожит тех, кто против него, или умрет, сражаясь. Фесс дрожал, словно в лихорадке. У него оставались считанные мгновения, чтобы разорвать вязавшие его воздушные путы, и он не стал тратить драгоценные секунды на поиски контрзаклятий, отыскивание слабых мест в магической конструкции врага. Наложившая чары волшебница Воздуха стремилась сделать их неразрушимыми и в этой попытке зашла слишком далеко, между ней и чарами образовалась слишком прочная связь, связь, по которой некромант мог пройти, словно человек по солидному, прочному мосту над пропастью. Смерть, распад, разрушение. Уход, омертвление, исчезновение. Разные слова, формы, но суть одна. То, что отдавала некроманту умиравшая от собственной руки эльфийка, сжатое до предела в незримый летящий клинок, рванулось вперед, легко опрокидывая преграды, жадно чуя живую плоть и напряженно бьющееся сердце. Серое пламя достигло цели, и молодая женщина в светло-голубом плаще с белой опушкой, застывшая с воздетыми руками позади серых цепей, глухо вскрикнув, стала заваливаться на бок, судорожно, в последнем безнадежном усилии схватившись за сжатое удушьем горло. Путы лопались. Вражеское заклятье исчезало, словно сдутое ветром. Кто-то впереди предостерегающе крикнул, но было поздно. Фесс рванулся вперед, и лезвия шефы запели, рассекая аэр. Стрелы ударили в пустое место. Прежде чем Белые волшебники успели сплести и набросить новое заклинание, некромант ворвался в серые шеренги. Ворвался, только тут осознав, что пленницы остались позади. Завеса стрел заставила их замереть на месте, и никто уже не успел подхватить так и оставшийся лежать в холодной зимней полузамерзшей грязи нож. На сей раз под серыми рясами оказались настоящие доспехи, кирасы, кольчуги, но инквизиторов не спасало и это. Не жалея себя, они навалились было... и некромант проскользнул сквозь их ряды, как серебристая рыба-уклейка через слишком широкую сеть, оставляя на своем пути мертвых и умирающих. Теперь-то он не станет сдерживаться, подумал Фесс. Он возьмет столько Силы, сколько надо, он разнесет по бревнам этот проклятый город, он... "Он станет настоящим Разрушителем", - прозвучало где-то на самой границе сознания. Все повторялось. Его вели, словно тряпичную куклу ребятишки в самодельном театрике. Сперва Эгест, сейчас - Агранна... голову Фесса сдавило словно железным обручем. Он уже прорвался, он уже видел спины отхлынувших врагов и бросившихся наутек нескольких человек, мужчин и женщин с посохами; оставалось совсем немногое - вытащить оказавшихся во вражьем кольце эльфиек, но тут стрелки на крышах сообразили наконец, что происходит, или кто-то среди заправлявших здесь отдал им наконец правильную команду - целиться в некроманта и не бояться задеть своих! Ливень стрел невозможно было ни пробить, ни отклонить. А из рядов врага вновь появилась та самая четверка, которую Фесс приметил еще в порту: гном, орк, тролль и человек. Тогда они как-то потерялись в суматохе, не успели к поединку - и вот, похоже, явились наверстать упущенное. Они словно бы не боялись вообще ничегсгна свете, ни мук, ни смерти, эти четверо. Они видели, на что способен их враг, и тем не менее шли вперед. А на крышах стрелки уже вновь брали прицел. Силы от умиравших текло достаточно, и Фесс совсем уже вознамерился проделать свой старый, еще арвестских времен, фокус, ускоряя старение и распад плоти врагов, - но тут ему вновь пришлось уворачиваться от стрел. Инквизиторы рассчитали все правильно, их враг не мог в одно и то же время и плести заклинание, и уклоняться от арбалетных болтов. Фесс побежал. Оторваться, дать бой там, где не будет этих лучников, - но не тут-то было. Его преследовали по пятам, его гнали, и хотя он прорвался через ловушку, отбитые в порту эльфийки остались в руках Инквизиции. Что же ты делаешь, некромант, ты снова бросаешь доверившихся тебе ? Какая еще цена тебе, нужна, чтобы ты осознал неизбежное и принял свою судьбу?. Никто тогда не смог бы противостоять тебе!.. Но тогда зачем спасать этих эльфиек? Милосерднее будет убить их собственноручно, чтобы они избегли следующего за этой "победой" кошмара! Чтобы проделать хотя бы это, нужна Сила, а у тебя ее нет. Не считать же те жалкие крохи, что ты собрал с мертвых, словно мародер на поле битвы, шарящий по телам в поисках завалявшихся монет?.. Нет, нет и еще раз нет! "Пусть я сгину, но я не стану твоим рабом, ты слышишь?!" "Посмотрим". Он бежал. И неутомимо, наступая на пятки, за ним следовали четверо бреннерских бойцов. Мало-помалу пришли в себя и оправившиеся от шока аграннские волшебники. Фесс вновь ощутил напряженность Силы, маги готовили собственный удар. На какой-то миг он сумел-таки оторваться и от стрелков, и от той самой четверки, и он остальных инквизиторов. Остановился, тяжело дыша, в заплеванном и загаженном проулке, имевшем тем не менее то неоспоримое достоинство, что вел прямо к городским воротам. Тяжелые створки были, само собой, заперты, но Фесса это не слишком смущало. Почерпнутой у мертвых врагов Силы хватит разнести их в щепки - чего, правда, не проделаешь с высокой и толстой каменной стеной, сложенной, увы, добротно и на совесть. А ведь ты едва не сорвался. Еще немного, и ты на самом деле обратился бы Разрушителем, после чего тебе осталось бы только покончить с собой, хотя неуверен, что и это бы помогло... Что ты делаешь, Фесс? Ты мечешься затравленным зверем, и кольцо вокруг тебя сжимается. Все, с кем ты оказываешься рядом или просто заодно, гибнут - во многом по твоей вине. Ты не хочешь становиться Разрушителем, Апостолом Тьмы, но фактически ты уже стал им, Игрушка в руках могущественных сил, отказавшийся от себя прежнего, ты не можешь устоять. А падение твое повлечет за собой такие бедствия, что все прочее потеряет значение. Беги, беги, некромант. Прочь из этого города, прочь от живых! Слишком многие в Эвиале и за его пределами охотятся за твоей головой. О случившемся в Агранне немедленно узнает Белый Совет, узнают в Аркине и Волшебном Дворе, наверняка пронюхают и маски - чтобы у них да не нашлось осведомителей в той же Инквизиции?.. И ты еще, быть может, пожалеешь о брошенном рунном мече. Беги, некромант, беги. Ты не мог спасти эльфиек. Сама судьба против тебя. Ты не спасаешь мир, подобно сказочному герою, - напротив, это мир упорно пытается спастись от тебя. Беги, некромант. Это все, что тебе остается. Ты хотел спросить совета у Салладорца - что ж, это не самая плохая идея. У тебя один выход - говорить с мертвыми. Живые, решившиеся на беседу с тобой, похоже, сами слишком быстро становятся мертвыми. Посох некроманта описал дугу. Жадно впитывая собранную им Силу, засветилось каменное навершие. Кто-то истошно заверещал за неплотно прикрытыми ставнями, встрепенулись мекампские воины у запертых ворот, но было уже поздно. Дубовые створки рассыпались гнилой трухой, а Фесс, морщась от боли отката, с воплем бросился прямо на растерявшихся стражников. Судя по всему, они такого не ожидали. Не успели ни вскинуть луки, ни даже сбиться вместе и нагнуть копья, встречая врага сплошным стальным частоколом, через который, будь ты хоть трижды некромант, так просто не пробиться. И потом, они оказались на удивление сообразительны, гораздо сообразительнее своих собратьев по "волчьему" полку. Они попросту разбежались, мудро решив не испытывать судьбу в схватке с этим жутким колдуном, неведомо как вырвавшимся из тщательно расставленной и подготовленной ловушки. Фесс вихрем выскочил за ворота - и внезапно услыхал цоканье копыт. Замер, поднимая посох, разворачиваясь лицом к новому врагу, - и вздохнул с облегчением. Это был всего-навсего его пони, невесть как уцелевший во всех этих перипетиях, не потерявший притом ни одной из навьюченных на него сумок. Некромант схватил лошадку за повод, и они вдвоем бросились наутек - к ближайшему лесу. В Мекампе занималось пламя пожара. ИНТЕРЛЮДИЯ 4 Разумеется, и речи не шло о том, чтобы оставить Эгест на произвол судьбы. Мегана и Анэто делали все, что в их силах, собирая сюда своих адептов. Надо сказать, рвение проявили не все; и причина вскрылась очень быстро. Казнь полноправного мага Ордоса, носителя посоха, молодого чародея по имени Эбенезер Джайлз. Кларе Хюммель не было никакого дела до мелких смут Эвиала; к тому же связать казнь Белого волшебника с прорывом Кэра в Эгест она никак не могла. От нее не ускользнуло некоторое напряжение и лед в разговорах Анэто и Меганы с уцелевшими высшими чинами Святой Инквизиции, но причина, как ей тогда подумалось, в простом соперничестве между двумя могущественными властными кланами Эвиала. Распри же между чародеями и слугами Спасителя Клару не интересовали ни в малейшей степени. Она дала слово. След Мечей привел ее сюда. Все остальное, включая установление царства всеобщей справедливости, может подождать, пока она, боевой маг Клара Хюммель, не исполнит данное обещание, заодно выдернув отсюда основательно набедокурившего племянничка подруги Аглаи, которого, похоже, и впрямь сподобило сделаться каким-то местным адептом Тьмы, или как там это еще называется... Одним словом, Кларе не было особенного дела до "казуса Эбенезера Джайлза" - однако постоянно жившим в Эгесте дипломированным чародеям до этого было очень большое дело. Они не решились в открытую выступить против святых братьев, когда несчастного Джайлза подвергали "медленному расчленению" на эгестской площади. Они отправили послание в Ордос, но милорда ректора оно, похоже, так и не достигло. Разумеется, ни Анэто, ни Мегана Инквизиции не боялись. Даже все святые братья Эгеста не справились бы с этой парой. Во всяком случае, в этом, похоже, среди волшебников никто не сомневался. Прошедших Ордос и удостоенных чести носить посох в Эгесте и окрестностях набралось не так уж мало, почти шесть десятков человек. Клара идти на это мероприятие отказалась. Она исполнила свою обязанность - предупредила о грозящей Эгесту опасности. Дальше уже не ее дело. У нее свой путь и свой долг. Однако недаром же в ее отряде был один немолодой, потрепанный жизнью странный человечек по имени Кицум. Кларе помогла освоить язык магия, потом она поделилась этим знанием со своим отрядом - не слишком много толку от безъязыких спутников. Прилежнее всех оказался Кицум. Теперь он, похоже, решил пустить в дело все свои таланты. Никто, даже могущественные мэтры и магистры, не заметили клоуна, устроившегося, по примеру своих мельинских собратьев, в каминной трубе. Помещение тщательно проверили на наличие "посторонней магической составляющей", а вот немудреная мысль, что сюда сможет пробраться самый обыкновенный шпион, похоже, никому не пришла в голову. Эвиал не знал ничего подобного Серой Лиге. Могущественный Храм Мечей действовал совсем другими методами и уже давным-давно открыто не вмешивался в дела сопредельных и не очень земель; обычные же воры, налетчики и прочие грабители с большой дороги так и остались кем они были - накипью земли. В общем, Кицум удобно устроился на специальном распорном сиденье, облаченный в просторную серую куртку и такие же штаны, широкие сверху, обуженные понизу, так, чтобы они не стесняли движений и в то же время чтобы ни за что не зацепились. При нем была его знаменитая "петелька", способная в умелой руке резать в замахе даже закаленную сталь. На лице старого клоуна (будем пока называть его именно так, ибо Кицум на самом деле немало лет провел на балаганных подмостках) играла ехидная ухмылка - быть может, он радовался, что его способности вновь нашли себе применение?.. Маги и волшебницы Эгеста не заставили себя ждать. Когда в твой город пожаловали главы Белого Совета и Волшебного Двора разом, поневоле забудешь обо всех делах и придешь на место заранее. Разговоров, однако, к вящему разочарованию Кицума, почти не велось. Шпион не видел лиц, однако мимолетные угрюмые реплики, быстрый скрип раздраженно отодвигаемых стульев сами собой складывались в достаточно яркую картину. Кицум словно видел запахнувшихся в парадные плащи мужчин и женщин, опиравшихся на резные вычурные посохи, как они рассаживаются, порой с подчеркнуто-нервной любезностью уступая друг другу место, а порой - желчно огрызаясь, когда кто-нибудь случайно задевал их локтем или наступал на ногу. А потом скрип, шарканье, приглушенный кашель и негромкие голоса, обменивавшиеся отрывистыми репликами, разом стихли. Кицум услыхал шаги. Мужчина и женщина, женщина ступает необычайно легко, люди так не ходят. Эльфийка? - да нет, едва ли. Надо прислушаться... - Госпожи и господа маги, - внушительным, хорошо поставленным голосом заговорил кто-то. - Мы собрались здесь в нелегкий для Эгеста и всего Эвиала час. Я, Анэто, удостоенный чести возглавлять Белый Совет, и достопочтенная Мегана, хозяйка Волшебного Двора, пригласили вас прийти. Не думайте, что нас не достигли известия о поистине печальной судьбе одного из нашего братства, мага Воздуха, юного Эбенезера Джайлза... Анэто сделал паузу. Никто из собравшихся не проронил ни звука. - Разумеется, мы немедля вступили в сношения с чинами Святой Инквизиции по этому поводу. - Казалось, гробовое молчание аудитории несколько огорошило мага по имени Анэто. Он вновь сделал паузу, прокашлялся, словно тянул время, ожидая непонятно чего. - Мы не могли не выразить своего возмущения сим прискорбным фактом. Разумеется, мы не могли не указать на закрепленный во множестве трактатов, договоров и рядов пункт о том, что маг Академии, полноправный носитель посоха, неподсуден ни светскому, ни церковному суду. Мы не могли не указать, что, несмотря на некоторую общность целей и задач со святыми братьями, мы не признаем ни за одной верой монополии на абсолютную истину. Мы самым решительным образом потребовали объяснений, прямо заявив, что сие деяние Церкви поставило наши с ней отношения на грань разрыва. Ни Белый Совет, ни Волшебный Двор не согласятся с таким вопиющим ущемлением и оскорблением законных прав и привилегий носящих посох и отмеченных магическим даром... Опытный оратор, Анэто обрел твердую почву под ногами, устремляясь вперед на всех парусах плавной, словообильной речи. Собрание по-прежнему хранило молчание. - Мы самым решительным образом потребовали ответа. Госпожи и господа маги, мы сказали им прямо в лицо - за гибель мага Джайлза виновные должны быть строго наказаны. Мы потребовали выдачи таковых для предания их нашему суду, совместному суду Белого Совета и Волшебного Двора. Анэто вновь сделал паузу, явно рассчитывая, что хоть кто-то из собравшихся задаст вопрос. Но пришедшие маги все как один молчали. И молчание это не сулило главе Белого Совета ничего хорошего. А ведь ему предстояло еще сказать самое сложное. Кицум догадывался, что это окажутся за слова. Он знал наверняка, что ни Белый Совет, ни Волшебный Двор не станут ввязываться в кровопролитную войну с Инквизицией из-за одного-единственного мага. Стоя перед лицом всеобщего и сокрушительного нашествия западной Тьмы, заниматься такими вещами было равносильно самоубийству. Вот только Инквизиция, похоже, придерживалась на этот счет другого мнения. И бывший шпион Серой Лиги, прослуживший ей верой и правдой не один десяток лет, понимал почему. Не так уж трудно было отнестись к этому миру просто как к еще одной стране, соседке Мельинской Империи? Опытному ночному воину было ясно, что Инквизиция решила раз и навсегда вырвать власть из рук местных волшебников. Достаточно просто было отыскать сходство с родным Мельином - только в Империи Церковь Спасителя не рисковала связываться ни с Радугой, ни с верховной светской властью. А вот здесь рискнула. Святоши все рассчитали совершенно правильно: чародеи не выступят открыто против них. Они убедят себя, что целое важнее части, что во имя спасения Эвиала они должны... - и так далее и тому подобное. И сами не заметят, как вереницами пойдут на костры, не успев даже помыслить о магии. Стоит только один раз дать слабину. Подобно тому, как ее дала Радуга в далеком Мельине. Если бы тогда волшебники выступили против Императора всей силой, навалились бы, не щадя собственных жизней, - мятеж умер бы еще в столице. Кицум слушал. - Мы, кхм, потребовали выдачи тех, кто стоял за этим преступлением. Святые братья выразили свою скорбь, однако же представили нам с достопочтенной Меганой неоспоримые доказательства того, что бедный Джайлз действительно оказался в тенетах Тьмы, стал ее послушным орудием. Некромант Неясыть, которого наш извечный Враг старается обратить в истинного Разрушителя... Послышался дружный вздох. Кто-то вполголоса выругался. - Некромант Неясыть, увы, тоже прошедший школу нашей Академии, обратил несчастного молодого чародея в свою куклу, зомбировал, как, наверное, можно было бы сказать. Я говорю об этом со скорбью в душе, ибо сам благословил выход в мир Неясыти, вооруженного темным знанием некромантии. И хотя мы можем сожалеть по поводу поспешности решения святых братьев, хотя мы выражаем недоумение по поводу явного и очевидного нарушения договора, нельзя в то же самое время и не отметить... Кицум позволил себе легкую улыбку. Все ясно. Ничего нового. Но, если законы власти одинаковы в этих мирах (которые и в самом деле гораздо больше похожи на разные страны, чем именно на различные миры), то маг-чародей Анэто сейчас очень крупно проиграл. Если, конечно, происходящее не есть часть его собственного плана, какой-то иной, гораздо более крупной игры.. Кицум видел Светлого мага. Анэто никак не походил на прекраснодушного чудака, не ведающего, с какой стороны хлеб намазан маслом. Скорее ух он живо напоминал одного из Патриархов Серой Лиги. Такой ничего зря и необдуманно говорить не станет. - ... Нельзя также не отметить, что - буду откровеннее! - святые братья оказали нам большую услугу, сняв с нас самих тяжелое бремя. Ведь предавшийся Тьме Джайлз мог оказаться страшным оружием в Ее руках, и .. как бы ни ужасно это звучало, Инквизиция в данном случае имела все основания спешить. Я понимаю, дорогие друзья, долгие годы противостояния со святыми братьями не могли не наложить отпечатка на ваше восприятие случившегося. Но призываю вас подойти к происшедшему не с мерками обычных смертных, не в терминах возмездия и отмщения. Мы предпринимаем тактическое отступление - с тем, чтобы выиграть главную битву. Тем не менее могу уверить всех собравшихся здесь, что ваш гнев мне полностью и совершенно понятен. Я тоже человек, и мне тоже доводилось терять друзей. Тем более горько, когда.. когда происходит такое... Голос Анэто чуть дрогнул. Кицум презрительно усмехнулся - маг был хорошим актером, но у него за плечами не было нескольких десятков лет в Серой Лиге, когда смерть идет за тобой каждый день, каждый час и выживают только лучшие из лучших. - Теперь я готов слушать вас, - раздалось тем временем. - Господа маги, я прошу - гневные филиппики произносить не надо. Не надо называть меня соглашателем и предателем. Не надо говорить, что я торгую жизнями моих учеников, - а ведь, не забывайте, Джайлз был магом Воздуха, магом одной с мною стихии, и для меня это во многом вопрос и личной чести. Не надо гнева, господа маги. У вас будут возможности ответить мне, если вы считаете мой поступок низостью. Белый Совет - не диктатура. Если большинство магов, как вам прекрасно известно, выступит с заявлением, что Анэто не достоин больше занимать сей пост, - я покину его в полном соответствии с Уложением. Еще раз - я не диктатор, не тиран и не властолюбец. Я всегда буду готов служить Свету - неважно, в каком качестве. Если потребуется - рядовым лекарем на поле битвы. Когда-то, - Анэто позволил себе легкий смешок, - я именно с этого начинал. Учеником лекаря... Впрочем, сегодня у нас не вечер воспоминаний. Я готов слушать вас, друзья и соратники. Скрип стула, негромкое бульканье воды. И затем - вздох, шелест тяжелого плаща. Поднялся кто-то из сидевших. - Милорд ректор, вы, наверное, не помните меня... - произнес густой низкий бас. - Я... - Отчего ж, - быстро вставил Анэто. - Диргон из Амфали, стихия Воды. Вышел из стен Академии пятнадцать лет назад, прославился добросердечием, благотворительностью и своей помощью бедным. Уже дважды избирался главой городской гильдии магов Эгеста. Говори, Диргон. Я слушаю. - Благодарю вас, милорд. Вы все сказали правильно, умно и хорошо, но... Милорд, более всего на свете я ценил свободу мыслить, верить и говорить по велению собственного сердца. Да простит меня достопочтенная миледи Мегана, я не являюсь ярым приверженцем Церкви Спасителя... - Не вижу, отчего это должно мешать нам, - вмешалась Мегана. - Я не столь хорошо знаю тебя, почтенный Диргон, но скажу - к вере никого нельзя принудить силой, Спаситель сам знает, когда душа каждого должна повернуться к нему... поэтому продолжай, пожалуйста. Вопросы веры сегодня не обсуждаются. - Благодарю достославную хозяйку Волшебного Двора, - ответил маг по имени Диргон. - Миледи Мегана, милорд ректор, я, как уже было сказано, имею честь возглавлять гильдию магов в сем славном граде. Поэтому то, что я сейчас скажу, будет не только моими словами. Как только я достигну отведенных мне границ, после которых начнутся уже только мои собственные мысли и чувства, я немедля уведомлю высоких гостей. Итак, в первую очередь я хотел бы спросить: что делать нам, магам Эгеста, если после казни нашего несчастного собрата схожие обвинения будут предъявлены другим? Далеко не все маги ходят в храмы Спасителя, думаю, это ни для кого не секрет. Всегда найдется, в чем обвинить вольнодумца, было б только желание. Что нам делать тогда, милорд ректор?.. Миледи Мегана?.. - Драться! - с неожиданной резкостью и горячностью вдруг выкрикнула Мегана. - Служители Спасителя не должны запятнать себя гнусной борьбой за власть. А если кто-то из святых братьев забудет свой долг и на самом деле попробует использовать трагедию Джайлза для того, чтобы утвердить свое главенство не только над церковными, но и над светскими делами... тогда - драться!.. И я, Мегана, ревностная последовательница Спасителя, сама скажу первая - не ставьте знак равенства между Ним и его служителями. Если, к примеру, завтра инквизиторы явятся в твой дом, почтенный Диргон, - надо дать им бой. Они только позорят свое высокое предназначение и пятнают белые ризы добра и правды. Собрание отозвалось на яростную тираду Меганы смущенным ропотом. Очевидно, никто не ожидал от нее подобных речей. - Джайлз был исключением. Тем печальным и страшным исключением, которое только подтверждает правило. Слишком велик соблазн для некоторых ретивых братьев попытаться теперь принудить свободное сообщество магов к повиновению, - продолжала тем временем хозяйка Волшебного Двора. - Мы не можем этого допустить. И не допустим, будьте уверены. Именно это мы и сказали святым братьям здесь, в Эгесте. Некромант Неясыть - один. Нельзя, чтобы завтра, к примеру, по обвинению в пособничестве ему оказались бы схвачены свободно мыслящие чародеи в местах, где он либо вообще никогда не был, либо, как здесь, в Эгесте, оказался всего на несколько часов. Договор нерушим. Если Инквизиция попытается в нарушение его статей через голову Белого Совета схватить кого-то из членов нашего братства - право и святой долг всех носителей посоха дать этому отпор всеми доступными средствами. Включая боевую магию, - последние слова Мегана произнесла таким жутким голосом, что даже Кицуму стало не по себе. - Главе городской гильдии магов должно, буде таковое случится, - подхватил Анэто, - немедленно проследовать в расположение святых братьев, разумеется, с соответствующей его званию и текущему моменту свитой. И со всей определенностью потребовать передачу обвиненного или обвиненной суду Белого Совета. Должно также выразить готовность к сотрудничеству, как, например, организацию совместной охраны подозреваемого с предоставлением последнему нормальных, достойных его ранга условий. Немедленно уведомить о случившемся Ордос и Волшебный Двор. - А если они откажутся? - спросил бас Диргона. - А если они откажутся, применить силу, - отчеканил Анэто. - Мы не можем затевать крупной войны с Инквизицией из-за Джайлза, но если они попытаются пойти дальше - нам придется это сделать во имя спасения Света над Эвиалом! Потому что одна Инквизиция западную Тьму сдержать не сможет. Как бы ни пыталась и какие бы жертвы на этот алтарь ею ни приносились. Это тоже надо понимать со всей определенностью. Ответил ли я на твой вопрос, уважаемый Диргон? - О да, да, милорд, - с легкой растерянностью в голосе отозвался эгестский волшебник. - Я... э-э-э... думаю, что присутствующие здесь уважаемые члены гильдии согласны со мной, а если они не согласны, они могут незамедлительно выразить оное несогласие, - с явным облегчением закончил он. - Я готов дать любые объяснения, - торжественно произнес Анэто. Кицум готов был поклясться, что сейчас эвиальский чародей с вызовом смотрит в глаза сидящих, ожидая ответа. Никто не дерзнул нарушить молчания. Ответ Меганы и в самом деле был исчерпывающим. - Тогда перейдем к другому нашему делу, непосредственно связанному с первым, - уже более будничным голосом сказал Анэто. - Эгест в большой опасности, господа маги. Удар некроманта не прошел бесследно. Вероятность прорыва Тьмы именно в этом месте значительно возросла. Да, да, господа, вы не ослышались. Не буду вдаваться сейчас в тонкости магических теорий, мы, без сомнения, займемся всем этим, как только завершим главное - выведем из города как можно больше людей. Сейчас, среди лютой зимы, им потребуется ваша помощь, господа. Помощь лекарей, мастеров погоды, всех, кто способен будет облегчить тяжкую участь изгнанников. В городе останутся только добровольцы Белого Совета и святых братьев. В их задачу будет входить следить за надвигающейся бедой. И попытаться ее предотвратить. К сожалению, ни я, ни почтенная Мегана не можем оставаться тут надолго. Мы должны продолжать нашу погоню, погоню за некромантом, пока он не обратил во прах все известное нам Сущее. Понимаю, как будет нелегко вам, и уже отправил распоряжение, чтобы лучшие мастера Ордоса поспешили бы сюда на помощь... Давайте теперь решать, кто чем займется лично. Кицум вздохнул, расслабляя занемевшие от неподвижности мышцы. Главное он узнал. Остальное уже не имеет такого значения. Будет что рассказать кирии Кларе, как ее называет воительница Раина. x x x Люди покидали Эгест. Клара Хюммель стояла у окна, глядя вниз, на плотно забитую санями улочку. Надо отдать должное инквизиторам и магам - исход они контролировали превосходно. Тот, кто стоял во главе эгестских святых братьев, послал на улицы всех, вплоть до самого последнего ключаря и послушника. Серые рясы тащили узлы и свертки, помогали грузить скарб, несли на руках детей; и никто не смог бы сейчас сказать, что это - злобная накипь вольной эгестской земли, которая-де ждет не дождется того дня, когда серые исчезнут с ее лица раз и навсегда. Маги помогли с погодой. Полные липкого снега тучи разошлись, выглянуло солнце, утих режущий лица ветер, мороз ослабел - но не настолько, чтобы ударила предательская оттепель. Больше в Эгесте делать было нечего. Отряд Клары уже собрался и был готов к выступлению. Мегана, Анэто с немногочисленной свитой тоже завершали последние сборы. Они пойдут по следу Кэра... вернее, по следу Разрушителя. Как ни печально, но у здешних чародеев появлялось все больше и больше веских причин называть мальчишку именно так. Они тронулись в путь, когда чуть очистились улицы. Миновали опустевшие кварталы - их патрулировала городская стража из добровольцев, следившая за сохранностью оставленных домов. Дорога лежала на восток, туда, где таинственным образом обрывались следы Разрушителя, к тому месту, где он неведомо от кого получил помощь. - Это здесь, почтенная госпожа Клара. - Мегана поднялась с колен. - Его выбросило именно сюда. Если не ошибаюсь, полуживого, едва способного двигаться. Он не смог бы уйти сам. Ему помогли. Я чувствую следы чужой магии, но... не более. - Я заподозрил бы эльфов, - вступил в разговор Анэто. - Но магия совершенно ни на что не похожа. Признаюсь, я в некотором затруднении, попытки классификации... - Ан, я не сомневаюсь, что это кто-то из нарнийцев, - повернулась к нему хозяйка Волшебного Двора. - Что нам, по сути, известно о Потаенных Камнях? Их магия могущественна, но кто может похвастаться глубокими познаниями в этой области? Не ты и не я, во всяком случае. Не знаю, как у тебя в Академии, а в Волшебном Дворе никто не смог даже близко подобраться к этой загадке. Нарнийцы, конечно, открыты для гостей... но только до определенной черты. Потаенные Камни, несомненно, пребывают за нею. - Согласен, - кивнул волшебник. - Но элементарная научная добросовестность требует от нас рассмотреть все возможные варианты, сколь бы фантастичными они ни казались... - Ты намекаешь на Вейде? - поморщилась Мегана. - Именно. - Едва ли, - покачала головой чародейка. - Вейде в союзе с инквизиторами. Она же не дура помогать их злейшему врагу! - Но это прекрасно согласуется с ее излюбленным образом действий, - возразил Анэто. - Никогда не допускай, чтобы твои враги объединились против тебя. Не допускай уничтожения одной из враждующих сторон, победитель усилится за счет побежденного и обрушится на тебя с удвоенной мощью. Она вполне могла бы спасти некроманта - просто чтобы у Инквизиции не появилось желания обратить более пристальные взоры на Вечный лес, где, как известно, всю историю Спасителя считают детскими сказками. Для ревностного чада Святой Матери Мегана отреагировала на это более чем странно, лишь равнодушно вскинув бровь. - Пусть себе считают... Не в том дело. Вейде пошла бы на страшный риск, позволь она себе это. Потому что инквизиторы никогда бы ей этого не простили. Они обрушились бы на Вечный лес всей своей мощью... - И потерпели бы поражение, - невозмутимо парировал Анэто. - Сражаться с эльфом в лесу, да притом еще и в его родном1.. Аркин положил бы там всех своих.. - Погоди, - поморщилась Мегана. - Послушаем ту, кто понимает в этом деле гораздо больше нас с тобой Госпожа Клара, мы с нетерпением ждем ваших слов. От них сейчас зависит очень много, быть может, даже судьба всего Эвиала, да простятся мне эти высокие слова!.. Клара ответила не сразу. Когда их отряд достиг искомого места, она сразу же ощутила след души Кэра. Да, он был здесь, он лежал на этом снегу... и Мегана права - обессиленный, едва живой. Даже слабая тень и та сохранила отпечаток того страшного удара, что едва не вмял некроманта навеки в Небытие. - Прошу всех чуть отойти, - Клара шагнула вперед. - Я... надо понимать, куда он есть уходить, - опять сбилась она в грамматике. Мегана и Анэто с готовностью отступили к соснам. Клара опустилась на колени в хрусткий снег. Она чувствовала весь свой отряд - напряженная валькирия, не снимающая руки с эфеса, готовая в любой момент к бою, не верящая никому и ни во что, кроме лишь своего слова и своего долга; Тави, до сих пор, похоже, не слишком понимающая, чего же они тут пытаются достичь; и Кицум, который, похоже, понимает все даже слишком уж хорошо; помимо отряда боевому магу открывались сейчас и Анэто с Меганой, однако эта пара Клару меньше всего интересовала. Кэр! Кэр Лаэда! Что с ним случилось, что тут произошло?.. Помимо этого, была и еще одна мысль. Напрямую связанная с тем долгом, что вновь привел Клару в этот закрытый мир. Мечи. Вынесенное Кэром из Мельина небывалое оружие, за которым гоняются такие силы, что впору по-детски зажмуриться и молиться всем известным богам, чтобы эта напасть миновала тебя. Мечи должны быть где-то здесь, она, Клара, не могла ошибиться. И если это так, она их получит. Чего бы это ни стоило. Пальцы Клары легли на жесткий снег. Веки смежились, глаза смотрели сквозь время, чувств коснулось холодное крыло рванувшейся отсюда ввысь Силы. Давя в себе боль отката, Клара попыталась проследить вектор выхода - получилось, хотя и не сразу и не с первой попытки. Боевой маг с трудом пробивалась сквозь наброшенные обманные покрывала, продиралась, словно через липкий и плотный снег. Тот, кто ставил здесь эту защиту, постарался на славу. И преуспел - вернее, преуспел бы, не окажись здесь она, урожденная волшебница Долины Клара Хюммель. Однако даже ей не удалось понять, кто же помог некроманту. Смутный образ так и не прояснился, отдельные черточки не складывались в картину, и Хюммель бросила это занятие. В конце концов, дела этого мира ее не интересуют. Ей нужен сам Кэр Лаэда, а не его местные сподвижники и соратники. Анэто и Мегана смотрели на нее с надеждой. Им самим это заклятье бы не покорилось. Сплетший его знал, что делает. Наконец Клара выпрямилась, утерла пот, выступивший на лбу, несмотря на мороз. Колени подрагивали, противно сосало под ложечкой, голова кружилась - она слишком долго сдерживала откат. - Я... знаю, куда идти. - Она махнула рукой, указывая на север. - Его... есть унести туда. Сам он не шел. Следы... есть закрыты волшебным образом. Был отряд. Немного. - Люди? - быстро спросила Мегана. Клара пожала плечами. - Защита очень хороша. Я не видела того, кто ее ставил. Знаю только, что некромант не мог идти сам и его унесли. На север. Туда, - она снова махнула рукой. - Нарнийцы, точно, - прошипела Мегана, ее глаза зло сверкнули. - Они и никто другой, несомненно! - Едва ли это сейчас имеет какое-то значение, Мег, - покачал головой Анэто. - Если его несут к Нарну... - То они избрали не самую прямую дорогу, - заметила хозяйка Волшебного Двора. - Отчего же? - поднял бровь ректор Академии. - Как раз все очень логично. На западе от них Эгест. Не лезть же им туда! На юге - море.