знаю, что тут есть планета. Ни с кем не спорю, просто я не отличила бы Магратею от любой другой кучи холодных скал. Если вам угодно, видна заря. -- Ладно-ладно, -- проворчал Зафод, -- давайте, по крайней мере, насладимся видами. Компьютер! -- Привет! Что я... -- Всего-навсего помалкивай и опять покажи нам планету. Темная, без различимых деталей, масса вращавшейся под ними планеты еще раз заполнила экраны. Минуту они глядели молча, но Зафодом овладело болезненное возбуждение. -- Пересекаем ночную сторону, -- прошептал он. Планета вращалась. -- Поверхность в трехстах милях под нами... -- Зафод пытался возродить в себе атмосферу свершения в преддверии того, что, по его мнению, должно было стать великим мигом. Магратея! Его уязвил скепсис Форда. Магратея! -- Через несколько секунд мы должны увидеть... вот! Пришел тот самый миг. Блистательная драма рассвета, наблюдаемая из пространства, заставляет трепетать даже самых закаленных звездопроходцев, а двойной восход -- одно из чудес Галактики. Абсолютную черноту внезапно прокололо острие ослепительного света. Оно всползло повыше и вдруг растеклось в стороны, представ клинком в форме полумесяца. Через несколько мгновений были видны оба солнца, очаги света, обжигавшие черный край горизонта белым огнем. Яростные цветные стрелы лучей пронизали тонкую атмосферу внизу. -- Огни зари...! -- вздохнул Зафод. -- Солнца-близнецы Солианис и Рам...! -- Или другие, -- тихо произнес Форд. -- Солианис и Рам! Солнца изливали пламя в смоляную тьму пространства, а по рубке плыла призрачная музыка: этими звуками Марвин издевательски выражал свою ненависть к людям. Пока Форд наблюдал за световой феерией, разворачивавшейся перед ними, в нем разгорелось волнение, но только от зрелища новой необычной планеты. Ему и этого было довольно, но слегка раздражало то, что Зафоду нужно было навязать остальным какие-то смехотворные фантазии, чтобы самому проникнуться чувством. Вся эта магратейская чушь казалась ребячеством. Разве мало видеть, что сад прекрасен, если не верить, будто в нем есть феи? Вся суета вокруг Магратеи Артуру была совершенно непонятна. Он тихонько подошел к Триллиан и спросил, что происходит. -- Я знаю только то, что рассказал Зафод, -- прошептала она. -- Очевидно, Магратея является своего рода старой легендой, в которую никто всерьез не верит. Немного похоже на земную Атлантиду, только сказание гласит, что магратейцы делали планеты. Артур заморгал, глядя на экраны, почувствовал отсутствие чего-то значительного, и внезапно понял, чего. -- А чай на этом звездолете есть? -- спросил он. Все большая часть планеты разворачивалась под ними, пока Золотое Сердце прочерчивало свой орбитальный путь. Теперь солнца стояли в черном небе высоко, фейерверки зари кончились, и в обычном свете дня поверхность планеты предстала бесцветной и непривлекательной: серой, пыльной, с нечеткими контурами. Она выглядела мертвой и холодной, как склеп. Время от времени далеко на горизонте показывалось что-то обещающее, -- ущелья, или горы, или даже города, -- но по мере приближения линии смягчались, расплывались в ничто и ничего не обнаруживалось. Поверхность планеты сгладило время и медленное движение разреженного застойного воздуха, истиравшего ее столетие за столетием. Было ясно, что это очень-очень странно. Когда Форд рассматривал движущийся под ним серый пейзаж, в него закралось сомнение. Беспокоило необъятность прошлого, присутствие которого ощущалось. Он прочистил горло. -- Ну, даже если предположить, что это... -- Это она, -- вставил Зафод. -- ...то, чем планета не является, -- закончил Форд, -- то, что тебе в ней? Там ничего нет. -- Не на поверхности. -- Хорошо, давай предположим, будто там что-нибудь есть. Как я понимаю, ты прибыл не для всепланетных промышленных раскопок. Зачем ты здесь? Одна из Зафодовых голов отвернулась. Другая огляделась, чтобы увидеть, на что смотрит первая, но та ни на что в особенности не смотрела. -- Ну, -- легкомысленно ответил Зафод, -- отчасти из любопытства, отчасти ради духа приключений, но главным образом, по-моему, из-за славы и денег... Форд пристально всматривался в Зафода. У него возникло очень сильное впечатление, что тот вообще не имеет ни малейшего представления, почему здесь оказался. -- Знаете, мне совсем не нравится, как выглядит эта планета, -- произнесла Триллиан, поеживаясь. -- А, не обращай внимания, -- ответил Зафод. -- Обладая половиной сокровищ прежней Галактической Империи, которые где-то тут хранятся, она может себе позволить выглядеть и старомодно, и неряшливо. Бред, думал Форд. Даже если предполагать, что здесь был дом какой-то древней цивилизации, ныне обратившейся в прах, даже если выстраивать цепь все менее вероятных предположений дальше, невозможно, чтобы накопленные здесь огромные сокровища были чем-нибудь, что по сей день сохранило свою ценность. Он пожал плечами. -- Думаю, это просто мертвая планета. -- Такая неопределенность меня просто убивает, -- раздраженно высказался Артур. 2 В настоящее время стресс и нервное напряжение являются серьезной социальной проблемой во всех уголках Галактики. Поэтому вполне разумно никоим образом не обострять положение вещей, а заранее объявить факты. Планета, о которой идет речь -- действительно легендарная Магратея. Смертельная ракетная атака, которую вскоре предпримет древняя автоматическая система защиты, приведет просто к тому, что разобьются три кофейные чашки, сломается мышиная клетка, будет ушиблена чья-то верхняя рука, несвоевременно возникнут и вдруг прекратят свое существование ваза с петуниями и безвинный кашалот. С тем, чтобы все-таки сохранить некоторую таинственность, не будет сделано никаких разоблачений относительно того, чья же рука пострадала от ушиба. Этот факт можно безбоязненно оставить под покровом тайны, поскольку он не имеет ни малейшего значения. Глава 17 1 Когда весьма беспокойное утро миновало, Артуров ум начал потихоньку склеивать себя из кучи осколков, которую от него оставил день предыдущий. Артур обнаружил пищематическую машину, предложившую ему пластмассовый стаканчик, наполненный жидкостью, которая была почти, но не совсем, абсолютно не похожа на чай. Принцип действия машины был очень интересным. При нажатии кнопки "Пить" она производила моментальную, но чрезвычайно подробную проверку вкусовых сосочков субъекта, затем спектроскопический анализ его метаболизма, а потом посылала во вкусовой центр мозга слабые проверочные сигналы по нервным путям, чтобы определить, какое питье могло бы лучше подойти. Правда, никто в точности не знал, зачем машина это делала, поскольку она неизменно выдавала жидкость, почти, но не совсем, абсолютно не похожую на чай. Пищематическая машина была разработана и производилась Сирианской кибернетической компанией, отдел жалоб которой в настоящее время занимает все сколько-нибудь значительные участки суши на трех первых планетах звездной системы Тау Сириуса. Артур выпил жидкость и нашел ее живительной. Он опять взглянул на экраны и увидел, как остались позади еще несколько сотен миль бесплодной серости. Вдруг, неожиданно для самого себя, Артур высказал испытываемое беспокойство. -- Здесь безопасно? -- Магратея мертва уже пять миллионов лет, -- ответил Зафод, -- конечно, она безопасна. Даже привидения угомонились и обзавелись семьями. В этот момент в рубке завибрировал странный и необъяснимый звук, будто от далеких фанфар, -- гулкий, пронзительный и нематериальный. За ним раздался такой же гулкий, пронзительный и бестелесный голос: "Приветствуем вас..." С ними говорил обитатель мертвой планеты. -- Компьютер! -- крикнул Зафод. -- Приветики! -- Что это, фотон побери? -- А, всего-навсего трансляция ленты пятимиллионнолетней давности. -- Что? Запись? -- Ша! Она продолжается, -- прервал Форд. Голос был старомодно вежливым, почти очаровательным, но в нем совершенно безошибочно узнавалась подчеркнутая угроза. -- Вы слушаете запись. Боюсь, что в настоящее время никого из нас нет дома. Торговый совет Магратеи благодарит Вас за долгожданное посещение... (-- Голос древней Магратеи! -- вскричал Зафод. -- Ладно-ладно, -- ответил Форд.) -- ... но приносит свои извинения, поскольку вся планета временно не работает. Благодарю Вас. Если Вам будет угодно оставить свое имя и адрес планеты, где с Вами можно связаться, будьте добры, говорите, когда услышите сигнал. Прозвучал короткий зуммер, затем наступила тишина. -- Они хотят от нас отделаться, -- нервно сказала Триллиан. -- Как же быть? -- Это всего только запись, -- уверил Зафод. -- Продолжим. Уловил, компьютер? -- Уловил, -- ответил компьютер и, поддав пару, ускорил корабль. Все ждали. Через секунду, или около того, опять прозвучали фанфары, и раздался голос. -- Мы хотели бы уверить Вас, что, как только работа будет возобновлена, во всех модных журналах и иллюстрированных приложениях будут даны объявления. Будет сообщено, когда наши клиенты опять смогут выбирать из всего наилучшего предлагаемого современной географией, -- угроза зазвучала острее. -- А до тех пор мы благодарим наших клиентов за их благосклонное внимание и хотели бы попросить их удалиться. Немедленно. Артур оглядел обеспокоенные лица своих товарищей. -- Ну, по-моему, после этого нам стоит уйти, верно? -- предложил он. Зафод шикнул в ответ. -- Шшш! Абсолютно не о чем беспокоиться. -- Тогда почему все так напряглись? -- Им просто интересно! -- закричал Зафод. -- Компьютер, начинай входить в атмосферу и готовься к посадке! На этот раз фанфары прозвучали только ради формальности, а тон голоса был явно холодным. -- Наибольшую благодарность у нас вызывает то, что Ваше восхищение нашей планетой не ослабело. И поэтому мы хотели бы уверить Вас в том, что управляемые ракеты, сближающиеся в настоящий момент с Вашим кораблем, являются частью особого отношения, которое мы распространяем на всех своих наиболее восторженных клиентов, а полностью снаряженные ядерные боеголовки, само собою, просто мелочь этикета. Ждем Ваших заказов в будущих жизнях... Благодарю Вас. Голос прервался. -- Ох, -- выдохнула Триллиан. -- Э... -- промямлил Артур. -- Ну? -- спросил Форд. -- Послушайте, -- сказал Зафод, -- вы собираетесь забивать этим голову? Это всего лишь запись сообщения. Ей миллионы лет. Это к нам не относится, понятно? -- А ракеты? -- тихо спросила Триллиан. -- Ракеты? Не смеши! Форд тронул Зафода за плечо и показал на экран заднего вида. Вдали по направлению к кораблю взбирались через атмосферу две серебряные стрелы. Быстрое изменение увеличения показало их вблизи: две настоящих массивных ракеты таранили небо. Неожиданность происходящего была ошеломительной. -- Думаю, им придется очень хорошо постараться, чтобы попасть в нас, -- высказался Форд. Зафод глядел в изумлении. -- Да это ужасно! Кто-то внизу пытается нас убить! -- Ужасно! -- поддержал его Артур. -- Но вы понимаете, что это значит? -- Да, мы умрем. -- Да, но не считая этого. -- Не считая? -- Значит, мы к чему-то приближаемся! -- Как мы спасемся? От секунды к секунде изображение ракет на экране становилось все крупнее. Они уже легли на курс прямой наводки, так что были видны только нацелившиеся боеголовки. -- Любопытства ради, -- сказала Триллиан. -- Что мы собираемся делать? -- Просто сохранять холоднокровие, -- ответил Зафод. -- И это все? -- закричал Артур. -- Нет, еще мы... э... предпримем маневр уклонения! -- выпалил Зафод, внезапно охваченный паникой. -- Компьютер, какой маневр для уклонения мы можем предпринять? -- Э, парни, боюсь, что никакой, -- ответил компьютер. -- ...или еще что-нибудь... ну... -- Кажется, что-то блокирует мою систему управления, -- бодро объяснил компьютер. -- Взрыв: минус сорок пять секунд. Пожалуйста, зовите меня Эдди, если это поможет вам успокоиться. Зафод попытался броситься сразу в нескольких одинаково важных направлениях одновременно, потом сказал: "Хорошо! Э... мы примем ручное управление кораблем". -- Ты умеешь им управлять? -- приятным голосом осведомился Форд. -- Нет, а ты? -- Нет. -- Триллиан, ты умеешь? -- Нет. -- Отлично, -- сказал Зафод, успокаиваясь, -- будем вести все вместе. -- Я тоже не умею, -- вставил Артур, почувствовав, что пора заявить о себе. Зафод ответил. -- Я так и предполагал. Хорошо, компьютер, немедленно передай мне ручное управление. -- Получите, -- ответил компьютер. Скользнули, открываясь, несколько больших панелей. Из-под них выпрыгнули ряды пультов управления, явив взорам клочки растянутой полистериновой упаковки и шарики скатанного целлофана: ими никогда раньше не пользовались. Зафод уставился на пульты шалым взглядом. -- Хорошо. Форд, полный назад и десять градусов в сторону. Или еще как... -- Удачи, ребята, -- прочирикал компьютер. -- Взрыв: минус тридцать секунд... Форд прыгнул к управлению. Ему было сразу ясно назначение лишь нескольких переключателей, поэтому он ухватился именно за них. Корабль содрогнулся и заревел, когда сопла ориентации стали толкать его одновременно во всех возможных направлениях. Форд отключил половину сопел, и корабль, развернувшись по крутой дуге, направился туда, откуда явился: прямо навстречу приближавшимся ракетам. Надувные подушки мгновенно прикрыли стены, когда людей сбросило с мест. В течение нескольких секунд перегрузка удерживала их в неподвижности, распластанными и задыхающимися. Зафод боролся и толкался с отчаянием сумасшедшего и, наконец, умудрился жестоко пнуть рычажок, принадлежавший системе управления. Рычаг обломился. Корабль резко завертелся и взмыл вверх. Команду швырнуло на противоположную сторону рубки. Фордовский экземпляр путеводителя "Автостопом по Млечному Пути" врезался пульт управления. Это, помимо прочего, привело к тому, что путеводитель начал объяснять всем, кто имел охоту слушать, самые лучшие способы контрабандного вывоза гланд антаресского длиннохвостого попугая с Антареса (гланды антаресского длиннохвостого попугая, насаженные на палочку, отвратительны, но считаются деликатесной закуской к коктейлю, поэтому их ищут и платят за них очень большие деньги, -- очень богатые идиоты, желающие поразить других очень богатых идиотов). А корабль внезапно рухнул с небес, как камень. 2 Разумеется, тогда один из членов экипажа и получил неприятный ушиб верхней руки. Это необходимо подчеркнуть, поскольку, как уже было объявлено, в остальном обошлось без травм, а смертоносные ядерные ракеты на деле не поразили корабль. Абсолютная безопасность команды гарантируется. 3 -- Парни, через двадцать секунд врежемся... -- сообщил компьютер. -- Так включи же эти чертовы двигатели! -- проревел Зафод. -- Лады, ясное дело, ребята, -- ответил компьютер. Послышался негромкий рокот двигателей, корабль плавно вышел из нырка и снова лег на курс по направлению к ракетам. Компьютер начал петь. -- Когда идешь сквозь грозу... -- гнусаво подвывал он, -- выше подними голову... Зафод вопил, чтобы компьютер заткнулся, но его голос терялся в грохоте того, что было совершенно естественно считать приближающейся гибелью. -- И не нужно... бояться... темноты! -- причитал Эдди. Корабль, выравниваясь, выровнялся вверх ногами, и теперь никто, лежа на потолке, совсем не мог добраться до пультов управления. -- Под конец бури... -- проникновенно выводил Эдди. Две ракеты, рвущиеся к кораблю, на экранах выглядели угрожающе большими. -- Небо золотое... По исключительно счастливой случайности ракеты еще не совсем скорректировали направление полета на беспорядочно болтающийся корабль и прошли прямо под ним. -- И сладкая серебристая песня жаворонка... Поправка, старички: время до взрыва пятнадцать секунд... Иди наперекор ветру... Ракеты с визгом занесло на развороте, и они снова бросились вдогонку за кораблем. -- Вот и все, -- произнес Артур, наблюдая за ними. -- Теперь мы совершенно определенно погибнем, разве нет? -- Не хочу, чтобы ты так говорил! -- выкрикнул Форд. -- Ну, а разве нет? -- Да. -- Иди наперекор дождю, -- пел Эдди. Артура осенило. Он вскочил на ноги. -- Почему никто не включил этого двигателя невероятности? До него, пожалуй, можно добраться. -- Ты с ума сошел? -- ответил Зафод. -- Без тщательного программирования может случиться все, что угодно. -- А в нашем положении это имеет значение? -- взорвался Артур. -- Ставь свои мечты на карту... -- пел Эдди. Артур карабкался вверх по закругленным деталям интерьера там, где кривая стены встречалась с потолком. -- Иди, иди с надеждой в сердце... -- Кто-нибудь скажет, почему Артуру нельзя включить двигатель невероятности? -- закричала Триллиан. -- И никогда не будешь одинок... Взрыв: минус пять секунд. Ребята, с вами было здорово... Господи, благослови... И ни... когда не будешь... одинок! -- Я спрашиваю, -- завопила Триллиан, -- кто-нибудь скажет... А потом произошел умопомрачительный взрыв шума и света. Глава 18 1 А потом оказалось, что Золотое Сердце совершенно нормально продолжает свой путь, правда с очаровательно перепроектированным интерьером. Стало просторнее, из цветов преобладали нежные пастельные оттенки зеленого и голубого. В центре помещения утопала в папоротниках и желтых цветах никуда в особенности не ведущая спиральная лестница, а рядом с ней на каменном круге солнечных часов располагался главный компьютерный терминал. Хитроумно размещенные зеркала и светильники создавали иллюзию пребывания в оранжерее, возвышавшейся над простором щегольски наманикюренного сада. По краю оранжереи были расставлены столы с мраморными крышками на чудесно замысловатых сварных железных ножках. Если всмотреться в полированную поверхность мрамора, то становились заметными смутные очертания инструментов, а если их коснуться, они материализовывались прямо в руках. Рассматриваемые под должным углом зеркала, пожалуй, отражали все необходимые показания приборов, хотя было далеко не очевидно, откуда приходили отражения. Правда, это было потрясающе великолепно. Отдыхая в дачном плетеном кресле, Зафод Библброкс спросил: "Что за чертовщина?" -- А я только что говорил, -- ответил Артур, лениво прогуливаясь у декоративного прудика с рыбками. -- Это выключатель того самого двигателя невероятности... -- Он помахал рукой там, где тот был. Теперь там было растение в горшке. -- Но где мы сейчас? -- поинтересовался Форд, сидевший на спиральной лестнице с хорошо охлажденным стаканом пан-галактического взрывателя-полоскателя в руке. -- Думаю, в точности там, где и были... -- произнесла Триллиан, потому что все зеркала вокруг внезапно показали изображение увядшего пейзажа Магратеи, все еще расстилавшегося под ними. Зафод выпрыгнул из своего кресла. -- Что случилось с ракетами? На зеркалах появилось новое удивительное изображение. -- Наверное они должны были превратиться в вазу с петуниями и кита, который выглядит очень удивленным... -- Фактор невероятности, -- вмешался ни на йоту не изменившийся Эдди, -- восемь миллионов семьсот шестьдесят семь тысяч сто двадцать один к одному. Зафод глядел на Артура. -- Ты думал об этом, землянин? -- требовательно спросил он. -- Ну, все, что я сделал, это... -- Видишь ли, это очень хорошая мысль. Включить на секунду двигатель невероятности, не запустив перед тем защиту. Эй, малыш, ты просто спас наши жизни, ты это понимаешь? -- О, да не стоит, право... -- Правда? -- переспросил Зафод. -- Ну тогда забудем. Хорошо. Компьютер, сажай нас. -- Но... -- Я сказал: забудь. 2 Еще забыли, что против всякой вероятности на высоте нескольких миль над чуждой планетой из небытия был внезапно вызван кашалот. И поскольку такое положение для кита не являлось ни естественным, ни здравым, у бедного безвинного создания было очень мало времени, чтобы быть в состоянии осознать себя, как кита, до того, как оказаться в состоянии уже небытия китом. Вот полная запись его мыслей с момента начала жизни и до мига ее окончания. -- А! Что происходит? -- Э, простите, кто я? -- Здравствуйте? -- Почему я здесь? В чем мое жизненное предназначение? -- Что я имею виду под "кто я"? -- Успокоиться, теперь уловить... О! Это интересное ощущение, что это? Вроде... зевоты, покалывания в моем... моем... ну, полагаю, мне лучше начать подыскивать названия вещам, если я хочу как-то разобраться в том, ради чего я буду рассуждать и назову миром, так что пусть это называется моим животом. -- Хорошо. О-о-о, это становится совсем сильным. А, ладно, что это за свистящий и ревущий звук исходящий сзади того, что я вдруг решил назвать своей головой? Наверное, это можно назвать... ветром! Удачное имя? Подойдет... возможно, потом, когда узнаю, для чего он, то смогу подобрать и получше. Это должно быть чем-то важным, потому что определенно кажется, будто здесь его чертова прорва. Эй, что за штука? Это... пусть будет хвост, -- точно, хвост. Эй! Я в самом деле могу им здорово размахивать, правда? Ух ты! Вот это да! Грандиозное ощущение! Кажется, достигнуто не очень много, но я, наверное, попозже выясню, зачем он. Теперь -- выстроил ли я уже согласованную картину вещей? -- Нет. -- Ничего. Эй, это так волнует, столько предстоит выяснить, столького ожидать... Прямо голова кружится от предвкушения... -- Или это ветер? -- Его в самом деле масса, правда? -- И ух! Эгей! Что это за нежданная штука, очень быстро ко мне приближается? Очень-очень быстро. Такой большой, и плоской, и круглой нужно отличное звучное имя вроде... сем... зем... земля! Правильно! Отличное имя -- земля. -- Интересно, а будет она со мной дружить? 3 И в конце, после глухого влажного шлепка, тишина. 4 Довольно любопытно, что единственной мыслью, посетившей вазу с петуниями, пока она падала, было: "Опять! Нет только не это!" Многие предполагали, что знай мы точно, почему она так подумала, то разбирались бы в природе вселенной много лучше, чем сейчас. Глава 19 1 -- Мы берем робота с собой? -- спросил Форд, неприязненно оглядывая Марвина, стоявшего, неуклюже сгорбившись, в углу под пальмовым деревом. Зафод оторвал взгляд от зеркальных экранов, показывавших панораму увядшей местности, куда садилось Золотое Сердце. -- А, андроид-параноид. Да, возьмем его. -- Но, что ты намерен делать с роботом, у которого маниакально-депрессивный психоз? -- Вам кажется, что это вы озадачены, -- произнес Марвин, говоря, словно обращаясь к свежезанятому гробу, -- но что бы вы делали, если бы сами были роботом с маниакально-депрессивным психозом? Нет, не трудитесь отвечать. Я в пятьдесят тысяч раз разумнее вас, и даже я не знаю ответа. Сама попытка снизойти до уровня вашего мышления доставляет мне головную боль. Триллиан пулей вылетела из дверей своей каюты. -- Сбежали мои белые мышки! Выражению глубокой тревоги и озабоченности не удалось лечь ни на одно из Зафодовых лиц. -- Чепуха твои белые мыши, -- сообщил он. Триллиан взглянула на него сердитым взглядом и опять исчезла. Возможно, ее замечание должно было привлечь больше внимания, если бы присутствовало общее понимание того, что люди были лишь третьей по разумности формой жизни на планете Земля, а не второй (по общему мнению наиболее независимых наблюдателей). 2 -- Добрый день, мальчики. Голос был странно знакомым, но каким-то на таким. В нем чувствовались материнские интонации. Он обратился к экипажу, когда люди подошли к люку воздушного шлюза, ведущего на поверхность планеты. Все озадаченно переглянулись. -- Это компьютер, -- объяснил Зафод. -- я обнаружил у него резервную запись личности и подумал, что она может быть лучше прежней. -- Это будет вашим первым днем на новой незнакомой планете, -- продолжал Эдди новым голосом, -- поэтому я хочу, чтобы все вы укутались поплотнее и потеплее и не играли ни с какими гадкими чудищами с глазами, как у насекомых. Зафод нетерпеливо постучал по люку. -- Прошу прощения, -- произнес он, -- по-моему, лучше бы мы вооружились перед вылетом логарифмической линейкой. -- Верно! -- отрезал компьютер. -- Кто это сказал? -- Компьютер, не будете ли вы добры открыть люк? -- попросил Зафод, стараясь не сердиться. -- Нет, пока кто-нибудь не признается, -- настаивал компьютер. -- О Господи, -- пробормотал Форд, сполз по переборке и начал считать до десяти. Он отчаянно тревожился, что в один прекрасный день чувствующие существа забудут, как это делать. Только считая люди и могли продемонстрировать свою независимость от компьютеров. -- Сознавайтесь, -- сурово вымолвил компьютер. -- Компьютер... -- начал Зафод. -- Я жду, -- прервал его Эдди. -- Я могу ждать целый день, если понадобится... -- Компьютер... -- снова начал Зафод, который попытался додуматься хоть до слабейшего довода, способного осадить машину, и решил не утруждаться игрой по навязанным правилам, -- если ты сейчас же не откроешь этот выходной люк, я тебе врежу прямо по главным базам данных и перепрограммирую тебя очень большим топором, ясно? Шокированный Эдди умолк и задумался. Форд продолжал тихо считать. Это, пожалуй, самое агрессивное поведение по отношению к компьютеру, в точности такое же как, подойдя к человеческому существу, твердить: "Кровь... кровь... кровь... кровь..." Наконец Эдди тихо сказал: "Я понимаю, что наши отношения таковы, что всем нам следует постараться..." И люк распахнулся. Ледяной ветер полоснул людей, которые покрепче запахнулись и зашагали вниз по рампе в бесплодную пыль Магратеи. -- Все это кончится слезами! Я знаю! -- прокричал им вслед Эдди и захлопнул люк. Несколькими минутами позже он снова открыл и закрыл люк, выполняя команду, заставшую его совершенно врасплох. Глава 20 1 Пять фигур медленно брели по угасшей земле. Местами она была скучновато-серого оттенка, местами -- скучновато-коричневого. На все остальное смотреть было гораздо скучнее. Она напоминала осушенное болото, лишенное всякой растительности и покрытое слоем пыли в дюйм толщиной. Было очень холодно. Зафод оказался явно подавленным этой картиной. Он вышагивал, сторонясь товарищей, и скоро скрылся из виду за небольшим пригорком. Ветер обжигал Артуру глаза и уши, а от затхлого разреженного воздуха сжималось горло. И все-таки больше всего его терзал рассудок. -- Фантастика... -- говорил он и собственный голос грохотом отдавался в ушах. Звук плохо распространялся в этой тощей атмосфере. -- Несчастная дыра, если вас интересует мое мнение. Кошачий туалет куда интереснее, -- высказался Форд. Он чувствовал вздымающееся раздражение. Из всех планет всех звездных систем всей Галактики ему нужно было оказаться на эдакой свалке -- после пятнадцати лет изгнания. Даже лотка с булочками не видно. Нагнувшись, он подобрал холодный комок земли, но под ним не оказалось ничего, что стоило бы полета за тысячи световых лет. -- Нет, -- настаивал Артур, -- разве непонятно: я впервые в жизни действительно стою на поверхности другой планеты... целого чужого мира! Хотя жаль, что он так запущен. Триллиан крепко обняла себя руками, дрожа и хмурясь. Она могла поклясться, что уловила краем глаза легкое неожиданное движение, но, оглянувшись, увидела лишь молчаливый и неподвижный корабль в сотне ярдов позади. Девушка испытала облегчение, когда спустя секунду они заметили Зафода, стоявшего наверху земляного вала и размахивавшего руками, подзывая к себе остальных. Кажется, он волновался, но слов было не разобрать из-за ветра и разреженности воздуха. Приблизившись к валу, спутники убедились, что тот образовывал кольцо -- кратер шириной сто пятьдесят ярдов. Земля, выброшенная из кратера была усеяна черно-красными кусками. Влажными. Упругими. С внезапным ужасом спутники поняли, что это была свежая кашалотина. На кромке кратера они встретили Зафода. Он показал в кратер. -- Взгляните. В середине лежал искореженный остов одинокого кашалота, прожившего недостаточно долго, чтобы разочароваться в жизни. Тишину нарушали лишь легкие непроизвольные спазмы пищевода Триллиан. -- Полагаю, нет смысла пытаться его похоронить? -- пробормотал Артур и тут же пожалел о своих словах. -- Идем, -- позвал Зафод и начал спускаться в кратер. -- Что, туда? -- с нескрываемым отвращением спросила Триллиан. -- Ага, -- подтвердил Зафод, -- давайте. У меня есть, что вам показать. -- Уже видим, -- ответила Триллиан. -- Не это, кое-что еще. Давайте. Никто не решался. -- Ну же, -- настаивал Зафод. -- я нашел проход внутрь. -- Внутрь? -- в ужасе переспросил Артур. -- Вовнутрь планеты! Подземный ход. Его проломило ударом кита и мы должны туда пойти. Туда, где пять миллионов лет не ступала нога человека, в потаенные глубины самого времени... Марвин опять начал иронически хмыкать, Зафод его пнул и робот заткнулся. Спутники последовали за Зафодом вниз по внутреннему склону кратера, с легкой дрожью отвращения отводя взгляды от его невезучего создателя. -- Жизнь, -- произнес Марвин, -- ее можно ненавидеть, ее можно не замечать, но она не может нравиться. В месте, куда упал кит, земла обрушилась, обнажив паутину галлерей и проходов, по большей части загроможденных обвалившимися камнями и кишками. Зафод уже начал было расчищать один из проходов, но Марвин был способен справиться с этой задачей гораздо быстрее. Из отверстий веяло промозглым воздухом, а когда Зафод посветил в одно из них фонарем, то немногое увидел в пыльной мгле. -- Согласно легенде, магратейцы проводили большую часть жизни под землей. -- Почему бы это? -- спросил Артур. -- Поверхность стала слишком загрязненной или перенаселенной? -- Нет, я так не думаю, -- отозвался Зафод. -- Полагаю, она им не слишком нравилась. -- А ты уверен в том, что делаешь? -- спросила Триллиан, беспокойно вглядываясь в темноту. -- Помнишь, на нас уже напали однажды. -- Послушай, детка, клянусь тебе, что живых обитателей этой планеты -- ноль, да четверо нас, так что давай, пойдем туда. Э... эй, землянин... -- Артур, -- подсказал Артур. -- Ага. Не мог бы ты взять робота и вроде как покараулить этот конец прохода? Идет? -- Охранять? От кого? Вы же сказали, что никого нет. -- Да, ну, просто для безопасности. Идет? -- Чьей? Моей, или вашей? -- Молодец, паренек. Ладно, мы пошли. Зафод сполз в проход, за ним последовали Триллиан с Фордом. -- Надеюсь, что вы отвратительно проведете время, -- напутствовал их Артур, снедаемый завистью. -- Не беспокойтесь, так оно и будет, -- уверил его Марвин. Через несколько секунд компания исчезла из виду. Обиженный Артур походил немного вокруг, но потом решил, что китовое кладбище, вообще-то не лучшее место для прогулки. Марвин с секунду откровенно его разглядывал, а затем выключился. 2 Зафод быстро шел по тоннелю, нервничая, как черт, но пытался спрятать свои чувства за целеустремленностью. Он обвел вокруг лучом фонаря. Стены покрывали темные изразцы, слишком холодные, чтобы к ним притрагиваться, а воздух наполнял запах тления. -- Вот, что я тебе говорил? Необитаемая планета. Магратея, -- и он размашисто зашагал по грязи и мусору, усыпавшим кафельный пол. Эта картина неотразимо напоминала Триллиан лондонское метро, конечно, не такое захламленное. Через определенные промежутки кафель на стенах уступал место большим мозаикам: простым геометрическим узорам яркой расцветки. Триллиан остановилась, чтобы изучить одну из них, но не сумела найти в узорах никакого смысла. -- Эй, у вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, что означают эти странные символы? -- Думаю, это просто какого-то рода странные символы, -- отозвался Зафод, едва оглянувшись. Триллиан пожала плечами и заспешила следом. Время от времени вправо или влево ответвлялись проходы, ведущие в небольшие помещения, которые, как обнаружил Форд, были заполнены доисторическим компьютерным оборудованием. Он потащил Зафода посмотреть на одно из помещений. Триллиан пошла за ними. -- Послушай, ты считаешь, что это Магратея... -- Да, а еще мы слышали голос, верно? -- согласился Зафод. -- Хорошо, я принимаю факт, что это Магратея -- на минуту. А вот о чем не было сказано ни слова, так о том как ты разыскал ее во всей Галактике. Уверен: ты даже не заглядывал в звездный атлас. -- Исследования. Правительственные архивы. Розыски. Несколько удачных предположений. Только и всего. -- А потом ты украл Золотое Сердце, чтобы с его помощью поискать ее здесь? -- Я украл его, чтобы много чего поискать. -- Много? -- удивился Форд. -- Например? -- Не знаю. -- Что-что? -- Я не знаю, чего ищу. -- Почему же? -- Потому... потому, что... Думаю, оттого, что если бы я знал, то не смог бы искать. -- А ты с ума не сошел? -- Не исключено. Я этого еще не определил, -- тихо произнес Зафод. -- Я знаю о себе только то, что в состоянии сказать мой собственный рассудок. А нынешнее его состояние не из лучших. Все долго молчали, только Форд, обуреваемый внезапной тревогой, пристально всматривался в Зафода. -- Послушай, дружище, если захочешь... -- наконец заговорил Форд, но был прерван Зафодом. -- Нет, постой... Выслушай кое-что. Я вольная птица. Вздумалось сделать что-нибудь и, -- была не была, почему бы и нет, -- сделал. Решил стать Президентом Галактики, и все получилось: это нетрудно. Решил украсть корабль. Решил найти Магратею. И все сбылось. Да, правильно, я разрабатывал планы, как получше все осуществить. Но получалось все и всегда. Это словно пользоваться карточкой Галактического кредита, и никогда не посылать чеков в ее оплату. А иной раз вдруг остановишься и задумаешься: почему я чего-нибудь хочу, и как пойму, как этого достичь? И сразу испытываешь сильнейшее желание прекратить раздумья. Как сейчас. Об этом очень тяжело говорить. Зафод на время замолчал. Молчали и остальные. Затем он нахмурился и заговорил. -- Прошлой ночью это меня опять мучило. То, что часть моего рассудка, кажется, как-то не так работает. Потом мне показалось, будто бы это происходит так, словно кто-то еще пользуется моим рассудком для извлечения из него стоящих идей без моего ведома. Я сложил эти два наблюдения и решил: кто-то запер часть моего ума для своих целей, потому она мне и недоступна. Я хотел знать, существует ли способ проверки этого. -- Я отправился в медицинский отсек корабля и подключился к энцефалографическому экрану. Я провел все важнейшие проверки на обеих своих головах -- полное тестирование, которое пришлось проходить у правительственных медиков перед утверждением моей кандидатуры в президенты. Они ничего не показали. По крайней мере, ничего неожиданного. Выяснилось, что я умный, впечатлительный, безответственный, не заслуживаю доверия, экстраверт -- ничего, чего бы вы не сумели предположить. И никаких других отклонений. В конце концов я стал изобретать дальнейшие проверки, совершенно наугад. Ничего. Потом попробовал наложить результаты для одной головы поверх результатов для другой. Все еще ничего. Наконец, я почувствовал, что сглупил и должен отбросить домыслы, списав их на приступ паранойи, и ни на что иное. Напоследок, перед тем, как свернуть оборудование, я посмотрел на картинку с наложенными результатами через зеленый фильтр. Помнишь, будучи ребенком, я всегда суеверно относился к зеленому цвету? И всегда хотел стать пилотом у торговых разведчиков? Форд кивнул. -- И все увидел, ясно, как день. Целый отдел между полушариями мозга, где были связи только внутри него и никаких больше. Какой-то мерзавец прижег все синапсы и травмировал электричеством две шишки мозжечка. Форд глядел на него, ошеломленный. Триллиан побелела. -- Кто-то с тобой это сделал? -- прошептал Форд. -- Ага. -- А у тебя есть предположения, кто? Или почему? -- Почему? Могу только предполагать. Но знаю, кто был тот мерзавец. -- Знаешь? Как ты можешь знать? -- Он оставил свои инициалы, вплавленные в прижженные синапсы. Оставил, чтобы я их увидел. Форд уставился на него в ужасе и почувствовал, как кожа покрылась мурашками. -- Инициалы? Выжженные в твоем мозгу? -- Ага. -- Да какие же, Бога ради?! Зафод молча посмотрел на него и отвел взгляд. -- Зэ Бэ, -- тихо признес он. В этот миг позади них упала стальная перегородка и в комнату начал просачиваться газ. -- Расскажу тебе тебе позже, -- задыхаясь выдавил Зафод, когда все трое уже теряли сознание. Глава 21 1 По поверхности Магратеи угрюмо бродил Артур. Форд на время своего отсутствия заботливо оставил ему экземпляр путеводителя "Автостопом по Млечному пути". Артур наугад нажал несколько кнопок. Путеводитель "Автостопом по Млечному пути" -- на редкость разношерстная книга. Там много фрагментов, которые в свое время всего-навсего показались составителям приемлемыми. Один из них (тот, что просматривал Артур), повествовал об изысканиях некого Вит Вуяджига, скромного студента Максимегалонского университета, который делал блестящую академическую карьеру, изучая античную филологию, трансформационную логику и волновую гармоническую теорию исторического восприятия, а потом, после ночи распития Пангалактической Буль-Буль Бомбы с Зафодом Библброксом, стал все глубже углубляться в проблему, куда подевались все авторучки, купленные им за последние несколько лет. Затем последовал период кропотливых исследований, состоявших в посещении всех крупных бюро потерянных авторучек по всей Галактике, а завершился он оригинальной теорийкой, привлекшей в свое время внимание общественности. Теория гласила, что где-то в космосе, среди планет, населенных гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и сверхразумными оттенками синего цвета, есть еще планета, полностью принадлежащая авторучечной форме жизни. Именно туда держат путь оставленные без внимания авторучки, тихо ускользая через червоточины в пространстве в мир, где они смогут насладиться неповторимым авторучечным образом существования, отвечающим самым высоким авторучечным запросам и устремленным к авторучечному эквиваленту достойной жизни. Как обыкновенно бывает с теориями, и эта была хороша до тех пор, пока Вит Вояджиг не объявил, будто нашел ту самую планету и какое-то время работал водителем лимузина у семейной пары дешевых зеленых кнопочных ручек. Тут-то его забрали, заперли, написали о нем книгу и, наконец, сослали: типичная судьба, уготованная всем, кому предопределено публично опростоволоситься. Однажды по космическим координатам, которые Вояджиг приписывал авторучечной планете, послали экспедицию, обнаружившую небольшой астероид, населенный стариком-отшельником, настой