Стив Перри. Легендатор OCR: Sergius -- s_sergius@pisem.net Перри С. П26 Легендатор: Роман. -- М.: ООО "Фирма "Издательство ACT"", 2000. -- 448 с. -- (Координаты Чудес). ISBN 5-237-04929-Х Он -- легендатор. Один из тех, на кого в мире фантастических технологий и всевластных суперкорпораций далекого будущего возложена престижная обязанность манипулировать сознанием миллионов. Он -- лучший из лучших. Лгать -- его работа. Но теперь, когда его любимая убита, а за ним самим идет безжалостная охота, он должен любой ценой найти в паутине лжи истину. Найти, чтобы выжить и восстановить справедливость. Он будет искать, даже если ради этого придется нарушить законы времени и пространства... ББК 84 (7 США) ╘ Steve Perry, 1994 ╘ ООО "Фирма "Издательство ACT"", 2000 Стив Перри Легендатор Steve Perry SPINDOC 1994 Перевод с английского О.Ю.Черепанова под редакцией М.Б.Левина Я лучше, когда я в движении. Солнечная пылинка Глава первая Силк мылся под душем, когда с консоли послышались громкие, отрывистые гудки, наполнившие весь куб. -- Черт! -- Он схватил полотенце и голым бросился в кабинет, оставляя мокрые следы на полу. Вообще-то сейчас не его смена, но так уже повелось -- стоит ему только зайти в душ, и тут же пульт начинает сиять, словно ночной Лас-Вегас. -- Ну что там еще? -- спросил он, завернув за угол. -- Аварийная ситуация второго класса на спусковой камере, -- ответил компьютер спокойным женским голосом. А еще говорят, что автономным биопатам не присуще чувство юмора. Он явственно слышал насмешку в ее словах. Силк не сомневался -- эта тварь знает, что застала его за мытьем. В хорошем настроении Силк называл ее "Баблз", ну а когда был не в духе, придумывал по-настоящему интересные имена. Должно быть, прошлой ночью он забыл включить защитный экран, и вот теперь на краю пульта примостился геккон. Завидев Силка, геккон тут же засеменил обратно к окну, под лучи мауского солнца. Передняя и задняя лапы с каждой стороны двигались синхронно, почти соприкасаясь друг с другом, так что в движении он смотрелся как серия бесконечно чередующихся скобок. Впрочем, это может быть "она". Почему бы и нет? Самка-геккон и компьютер с женским голосом немного посплетничали. Силк покачал головой. Мозг никак не врубался. Хотя немудрено: ни тебе помыться как следует, ни кофе выпить. Он ведь заснул поздно, потому что рассчитывал на свободный день и полное безделье. Ладно, надо включаться. Авария второго класса Е. Опасность, грозящая шаттлу, но не представляющая угрозы для населенных районов. До чего удобная кодировка. -- Ну-ка покажи, что там такое. -- Он расстелил полотенце на стуле, сел и натянул на голову тонкую проводящую рамку. Пластиковые датчики памяти туго обхватили его виски, на глаза опустились специальные очки, наушники прижались к костям за ушами. -- Информацию с линии или виртуальную? -- Вначале с линии. Перед ним вспыхнул голопроектор -- призрачное изображение, сквозь которое просвечивал пульт. Имена, номера, статистические данные, схемы -- все это проплывало мимо него в несколько слоев, каждый из которых для удобства был выделен своим цветом. Он сосредоточился на верхнем слое, красном, и тот тут же потек медленнее, подстраиваясь под движение читающих глаз. У спусковой камеры номер 113 -- шаттла под названием "Гавайская звезда" -- серьезный сбой механизмов связи с наземным управлением, рулевые плоскости стабилизатора и правого борта вышли из-под контроля, и в результате корабль при входе в атмосферу вошел в штопор. Дублирующая система управления оказалась неисправна, связь между управляющими и исполнительными компьютерами прервалась. Попытки вырваться за счет форсажа двигателей бесполезны -- они могут с тем же успехом бросить корабль не вверх, а вниз. Экипаж уже попробовал это сделать, но лишь усугубил ситуацию. Да, дело дрянь. А вот и цифровые данные. На борту четыреста шестнадцать пассажиров и шесть членов экипажа. Скоро придется говорить о них в прошедшем времени. -- Репортеры к нам пробиваются, -- доложил компьютер. -- Смотри, какие шустрые. У тебя утечка информации? -- Только не у меня, -- ответила Баблз. -- Рабочие каналы закрыты, трубки чистые. Так что, придержать их пока? -- Ага. И давай виртуальную. Компьютер выдал новый оптический образ, созданный по информации из файлов, по снимкам со спутников связи и по информации от самого шаттла. Схемы связи "Гавайской звезды" по-прежнему работали исправно, направленный радиотрансляционный луч попадал на приемные устройства порта Мауи. Устройства эти находились на другом конце острова от того места, где голый Силк сидел сейчас на мокром полотенце. Возможно, кто-то перехватит направленный луч -- это возможно, если знаешь, где искать. В устройствах связи шаттлов компании стояли шифраторы и вариаторы частот, но что может спрятать один компьютер, то в состоянии найти другой. Такое случалось сплошь и рядом. Шаттл представлял собой закругленный на конце конус с крыльями и хвостом. Под обшивкой устанавливались теплопоглощающие пластины. Сейчас, кувыркаясь в воздухе, камера подверглась интенсивному трению в местах, не рассчитанных на тепловые нагрузки. Ее волоконно-углеродный корпус раскалился докрасна, а кое-где даже мерцали желтоватые пятнышки. Пригнувшись, Силк наблюдал за изуродованным кораблем так, словно до него было рукой подать. Корабль падал с неба, как большой булыжник, горячий большой булыжник. -- Температура внутри корабля? -- Сто семьдесят четыре целых девять десятых градуса по Цельсию. И непрерывно повышается. Силк шумно выдохнул воздух. Да, для пассажиров это многовато. Настоящая духовка. Даже если бы Господу вдруг вздумалось подхватить корабль и плавно посадить его, они все равно к этому времени спекутся. Боже! Что за бардак. -- Где и когда они врежутся в землю? -- Место падения: 20 градусов 36 минут северной широты, 154 градуса 45 минут западной долготы. Время падения: 08:31 по местному времени. Примерно через 208 секунд. -- Отключи виртуальный канал. Вернись на информационный. Дай мне карту. Компьютер выполнил приказание. Образы мелькали, сменяя друг друга. Появилась карта Большого Острова, по ней поплыли цифры. Силк покачал головой. У него выходной, времени только девятый час, и вот -- на тебе. Серьезный кризис. Похоже, корабль упадет примерно на сотню километров севернее Хило и чуть к востоку, вдали от крупных островов. Межостровное транспортное управление уже предупредило все морские суда. Конечно, нужно колоссальное невезение, чтобы попасть точно под падающий шаттл, но кто знает? В прошлом году космический обломок величиной с кулак уложил одного парня наповал в его собственном кубе. Парень лежал в постели с женой. У нее -- ни царапины. Женщина слышала, как обломок пробил потолок, потом ее тряхнуло и обдало дождем горячих и влажных песчинок. Обернувшись, она увидела, что мужу снесло полголовы. А ударь осколок сантиметров на пятнадцать левее, оба остались бы живы. Один шанс был из десяти миллионов, что осколок попадет в того парня -- согласно неискаженной версии, которую Силк узнал от своего приятеля из "Молнии". Ох и торжествовали тогда все эти группы "Не-лезь-в-космос-сиди-дома"! Эй, Силк, проснись, тут работа, а не вечер воспоминаний. -- Дай-ка мне Лжеца. -- "Лжец" -- жаргонное слово, и корпорация рекомендует сотрудникам от него отказаться. -- Господи, Баблз, избавь меня от дурацких инструкций. Соедини меня с биопатом портовой администрации Мауи. Только не показывай мне седовласую бабулю, которую этот сукин сын выводит на голопроектор! Оставь экран чистым и печатай с голоса. -- Биопатический компьютер портовой администрации у нас на линии. Зазвучал голос, теплый, женский, чуть тронутый возрастом -- намек на мудрость. -- А, маскулин Вентура Силк! Мы ждали вашего звонка. Еще бы. -- Вы получили данные с "Гавайской звезды"? -- осведомился Силк. -- Да, получили, -- ответил компьютер. -- Какое несчастье! Ужасная трагедия для пассажиров, экипажа и членов их семей. Да, до удара о землю остается минуты три, но все они -- давно уже покойники, подумал Силк. После такой болтанки и пекла вам, ребята, одна дорога -- к морскому дьяволу. -- Получили? Тогда задайте мне параметры легенды. По невидимому экрану, который компьютер Силка генерировал у него перед глазами, поползли слова. Распечатка появлялась одновременно со звуковыми сигналами. Какой-то странный запах стоял в кабинете. "Уж не наложил ли здесь кучу геккон? -- подумал Силк. -- Интересно, как пахнет дерьмо геккона? Сейчас маленькая ящерица сидела на подоконнике в нерешительности. Странно, что в комнате нет мотыльков. И как это он забыл про экран? А может быть, Мак выключила его, собираясь на работу? Ей нравилось дышать океанским воздухом без добавленных экраном ионов. -- Существуют две возможности: несчастный случай и умышленный саботаж, -- доложил Лжец. -- В первом случае это или сбой оборудования, или ошибка, допущенная человеком, или сочетание обеих причин. Оборудование включает в себя механику, биопатику, электронику, программное обеспечение и вспомогательные системы. Силк покачал головой. Каждый раз этот болван начинает от сотворения мира. А ему всего-то нужно знать, какая легенда нужна компании на сей раз. -- Ошибки могли допустить члены экипажа, наземные диспетчеры, орбитальные инспекторы, пассажиры, вспомогательный персонал... Господи, да неужели там не понимают, что он в состоянии сам справляться со своей работой? Ему тридцать два года, вот уже пять лет, как он стал легендатором. Он давно научился управляться с репортерами, с другими легендаторами, сующими нос в чужие дела, даже с правительством, если потребуется. Вентура Силк считал себя одним из лучших пауков, задействованных в этом деле. Благодаря его стараниям барашки нагуливали жирок, не роптали и жили если не счастливо, то, во всяком случае, не ведая тревоги за все, что связано с портом Мауи, вторым по величине космопортом в Сьюпэк Интерлинк. Этим кретинам из компании достаточно объяснить, что они хотят, а они каждый раз читают ему лекцию из вводного курса. -- "Гавайская звезда" врезалась в землю, -- вклинился в разговор его собственный компьютер. Баблз произнесла это спокойно, как нечто само собой разумеющееся. -- Черт! -- процедил Силк. Визуальные сенсоры подробнейшим образом изучат информацию, хранящуюся в черном ящике погибшего корабля, и, возможно, установят, что же случилось на самом деле, почему отказала система управления. Конечно, это важно -- они ведь не хотят, чтобы корабли сыпались с неба дождем. Но еще важнее сейчас -- что сказать людям. Репортеры уже барабанят в дверь -- по крайней мере в фигуральном смысле, -- и Силк обязан с ними объясниться. Если Лжец перестанет бормотать свои "или-или" и быстро перейдет к ОД -- оперативным данным, то у него, Силка, быть может, останется после окончания работы несколько часов свободного времени. Да, пассажиров жаль, но его работа -- обработать информацию. Правда -- это золотой слиток, его можно сплющить, согнуть, вытянуть и свернуть в спираль -- смотря что закажут. В умелых руках правда становится очень эластичной. Если Лжец не будет тянуть резину, для Силка эта катастрофа может обернуться триумфом. Ну а если победы не будет, то по крайней мере репутация компании останется незапятнанной. Если они там поторопятся, то он еще успеет сегодня поплавать, а то и поупражняться с арбалетом. Ну, давай же... Лжец закончил свои выкладки. -- Ну и?.. -- Саботаж, -- сказал Лжец. -- Убийство под видом несчастного случая. -- Все ясно. Заканчиваю связь. Полупрозрачный экран растворился. -- Баблз, дай мне список пассажиров и членов экипажа камеры, сопоставь его со списком преступников, всех, кто как-то связан с преступниками, всех, кто был знаком с преступниками. Только уголовные. К тому времени, когда заработала информационная линия, Силк уже набросал примерный сценарий. Главный прием хорошего паука -- да, он уже смирился с этим унизительным прозвищем, -- заключался в том, чтобы максимально использовать правду. Дайте барашкам сообщение, достоверное в шести пунктах, и они примут на веру седьмой -- так всегда и случается. Конечно, у кого-то возникают разные догадки, но разве хватит времени их проверить при том потоке информации, который выплескивается в систему ежедневно? -- Брюс Ксонг из "Молнии" тоже занял очередь, -- сообщила Баблз. -- Под номером шестнадцать. -- Что-то он сегодня еле ползает, -- отметил Силк. Он сканировал поток информации. Одно преступное нападение. Нет, это слабовато, нужно найти что-то поубедительнее... -- Быть может, маскулин Ксонг не стал спешить, зная, что вы к нему расположены, -- сказала Баблз. Может, и так, мысленно согласился Силк. Ведь мы снабжаем друг друга необработанными данными. К тому же Брюс -- отличный шахматист. Силку ни разу не удавалось выиграть у него больше двух партий подряд -- Брюс быстро его нагонял. М-да... Арестован один колонист, который наглотался таблеток и сорвал общественное мероприятие. Нет, мало. -- Звонят из отдела внутреннего редактирования. -- Плевать я на них хотел. Подождут. Давай, Силк, поднажми. В тот день, когда мясники заметят что-нибудь раньше, чем ты закончишь сценарий, это будет значить, что ты стал еще медленнее старины Ксонга... Ага, вот оно! У одного из членов экипажа арестовали брата-наркодельца. Итак, подпольная торговля наркотиками. Всегда хорошо для легенды. Силк вкратце изложил Баблз суть дела. Пусть она даже отправит сценарий мясникам для последнего редактирования, но главное, что к нему не придерешься. Просто мясникам нужно отрабатывать свой хлеб. Они переставят там и сям несколько слов -- чтобы видели, что они работают. Но это не смертельно. -- О'кей, соедини меня с Ксонгом. А мне дай копию сценария. Ожидая, пока Баблз подключится к компьютеру Ксонга, он прочитал проект готового заявления. Должно быть, несчастного репортера вытащили из сортира -- он появился на линии только через минуту. Возраста они были примерно одинакового, но Силк -- высокий и худощавый, а Ксонг -- коротенький и толстый. Самым интенсивным физическим упражнением для репортера оставалась прогулка до собственного холодильника за очередной банкой любимого пива. Волосы у Ксонга были натурально черные, но с несколькими фосфоресцирующими зелеными прядями. Силк подозревал, что таким образом он пытался привлечь любовников обоих полов. В этих вопросах Ксонг был не особенно разборчив. -- Вен, как поживаешь, мой мальчик? -- Да помаленьку, старина Брюс. Вообще-то я сегодня выходной. -- Жизнь -- тяжелая штука, мальчик. Видишь, на какие дела меня бросает компания? Ну, расскажи, как же это руководство порта скормило рыбам такую дорогую штуковину? Силк хмыкнул. -- Налоги зато спишем. Свалилась бы у них еще парочка -- мне бы тогда причитались хорошие премиальные. -- Не по призванию работаешь, детка. Тебе бы комедиантом быть. Но публике не терпится узнать подробности, а у меня еще две минуты эфира. Хочу дать в сеть. Что там по сути? -- Боюсь, саботаж, господин Ксонг. По нашим данным, второй пилот, женщина, была завязана в подпольной торговле наркотиками. Этакий семейный бизнес. Наступила на мозоль то ли якудзе, то ли мафии. Для гарантии перепроверим, но это похоже на расплату. А корабль -- просто ей доставили гонорар прямо на работу. Ксонг прищелкнул языком. -- Ничего себе. Да, дело серьезное, пусть даже касается только колонистов. Запусти это все ко мне. -- Уже в линии. -- Мне первому, да? -- Обижаешь, Брюс. Пусть ты даже в очереди шестнадцатый, зачем так обижать? Круглолицый улыбнулся. -- Тебя обидишь! У тебя броня как у крейсера. Да если бы не Мак, никто бы и разговаривать с тобой не стал. Е2-ЕЗ, и конец связи. Изображение исчезло. Силк улыбнулся. Потом сказал Баблз: -- Дай ему две минуты, а потом перебрось материал всем остальным, в порядке очередности звонков. И начинай новую партию. Ксонг пошел Е2-ЕЗ. -- Скучно он играет, -- отметила Баблз. -- Всегда одно и то же начало. -- Да, но при этом он побеждает в половине партий. -- Ты тоже скучно играешь. -- Ну вот, не хватало еще, чтобы биопат ко мне цеплялся. Ладно, пойду-ка я домоюсь. Он встал, теперь уже почти сухой. Теплый солнечный свет играл на его коже. В свежем морском воздухе растворилось зловоние, оставленное гекконом. За окном автобус, полный туристов, взбирался по склону к Фаганскому Мемориалу -- древнему каменному кресту на вершине Лионского Холма. Некоторые пассажиры заметили Силка, стоящего у большого, распахнутого настежь окна, и оторопели. Силк помахал им рукой. Еще до окончания тура половина из них станет расхаживать нагишом, наслаждаясь тропическим воздухом, загорая в тех местах, что они прежде прятали от солнца. Он повернулся к выходу. -- Задница у тебя что надо, -- отметила Баблз. -- Что верно, то верно. Но ты-то откуда знаешь? -- Мак так говорит. Для тебя это комплимент? -- Еще бы, -- рассмеялся Силк. -- Сейчас я ее домою, с твоего позволения, потом схожу в тир и, может быть, даже поплаваю в бассейне. -- Возьми с собой телефон. -- У меня выходной. -- И все-таки возьми. Он издал неприличный звук и направился в душевую. Глава вторая Ганский тир для лучников располагался на автобусном маршруте, примерно в четырех километрах южнее города, по направлению к Семи Священным Озерам. Участок дороги вокруг тира туристическое бюро нарочно сохраняло в плохом состоянии. В результате те одиннадцать-двенадцать километров, что отделяли тир от нижних озер, автобусы преодолевали за час с лишним, а пассажиров в них трясло, как поп-корн в коробке. А туристам только того и нужно. Первый белый человек, пришедший сюда, дал месту не совсем точное название. В сезон дождей озер здесь становилось в три-четыре раза больше, да и кто сказал, что аборигены почитают эти озера за святыни? В одном из гротов, в кристально чистой воде, кишели крохотные красные креветки -- говорили, что это кровь гавайской принцессы, убитой ревнивым мужем. Это туристам тоже нравилось. По данным бюро, пусть и завышенным, за сезон 2117-2118 годов, только что закончившийся, здесь побывало семьдесят-восемьдесят тысяч людей, любителей пощелкать своими дешевенькими голографами. -- Эй, чудила, нашел свою потерянную пипку? Силк отвлекся от мыслей о туристах и улыбнулся Коффи, служащему тира. Коффи -- здоровенный мужик, совершенно квадратный, был по крови на большую часть туземцем. Темнокожий, с ослепительно белыми зубами, волосы черные с серым отливом. Был он лет на десять -- пятнадцать постарше Силка, лет этак сорока пяти, и настолько к себе располагал, что даже его любимый богомерзкий одеколон, отдающий перебродившим вишневым соком, не мог этому помешать. Пропускной пункт, ведущий за электрифицированную ограду, был всего лишь навесом на толстых опорах. Правда, на тот случай, если стихия разыграется, существовали жалюзи, но Силк ни разу не видел, чтобы Коффи их опускал. За воротами начиналась линия стрельбы, тоже под крышей, но без стен. Единственными сооружениями, обнесенными сплошными стенами, были туалет и оружейная -- бронированная коробка, более походившая па старое банковское хранилище. Там держали луки, арбалеты и прочее снаряжение. Владеть настоящим арбалетом для любого из трех основных видов упражнений можно было только по лицензии. И все равно после стрельбы их обычно сдавали под замок, в оружейную. -- Слушай, Коффи: а правду говорят, что твоя подружка никак не отыщет твою пипиську и даже купила себе сканирующий микроскоп? Коффи раскатисто захохотал. Кому-то нравится резаться в шахматы, кому-то -- издеваться над размерами чужого члена. -- Слушай, Силк, я тебе выдам мишень, а ты, как отстреляешься, захвати ее обратно, идет? Зачем зря добру пропадать? Ты ведь все равно ни одной дырки не сделаешь. После тебя этой мишенью еще кто-нибудь попользуется. -- Старик, если мне не изменяет память, на прошлой неделе я тебя разделал под орех. -- Не свисти! Я стрелял с левой руки, с закрытыми глазами, и все равно ты меня еле-еле одолел. Оба улыбнулись. Приветственный ритуал закончен. Силк вставил свое удостоверение личности в прорезь сканера, и стальные решетчатые ворота открылись. Коффи провел его к оружейной, отворил дверь и вынес Силку арбалет, десять стрел и стопку бумажных мишеней. -- Займешь пятую дорожку, -- сказал он. -- В одиннадцать придет команда школьников. -- Спасибо, братишка. -- Махалоа. Силк пошел к навесу для стрелков, положил на стол снаряжение и сумку. Потом отправился вешать мишени. Раньше их крепили на тюках прессованной соломы, теперь -- на брикетах какого-то искусственного вещества вроде дерна, которым еще устилали спортивные арены. Когда-то стрелки из арбалета выполняли множество различных упражнений, но постепенно остановились на трех основных, два из которых стали олимпийскими видами. Упражнение на точность, когда стрелки сидя стреляли по мишеням с десятиметровой дистанции. Мишени эти, наклеенные на спандопластовые пластины, были не больше блюдца. В этом виде пользовались довольно хлипкими арбалетами и тонкими, облегченными стрелами. Излюбленный вид спорта среди людей, тяготеющих к сидячему образу жизни. Выстрелил, подтянул на тросе мишень, вынул стрелу, поставил мишень обратно, и можешь начинать снова. Нередко Силку приходилось видеть, как умелый стрелок пять раз посылает стрелу в пятнышко размером в полустадовую монетку. А лучшие арбалетчики в удачный день посылали в одно и то же отверстие до десяти дротиков подряд. Другой вид назывался традиционным. В нем позволялось пользоваться лишь самым обычным арбалетом с открытым прицелом. Ограничений было столько, что меткий солдат с оружием образца четырнадцатого века вполне вписался бы в эту группу стрелков. Силк предпочитал стрельбу в открытом поле. Этот вид был более близок к боевой практике. Мишени располагались на различной дистанции, от двадцати пяти до ста пятидесяти метров. Арбалеты в этих состязаниях использовались современные, безо всяких ограничений на класс, и походили на оружие четырнадцатого столетия примерно в той же степени, в какой крылатый маглевский поезд напоминал деревянную телегу, запряженную быками. И то, и другое -- средства передвижения, но разница между ними огромная. У Силка был арбалет Кохлера, тщательно сбалансированный, из литой японской найгрокерамики, с орфогелевой подушкой приклада. Сам лук был изготовлен под давлением из витого углеродного волокна, его детали подогнаны с микронными допусками. Тетива -- с полимерной основой, с оплеткой из паутины искусственно выведенного паука-шелкопряда. Курок Ауэля, действующий от батарейки, задублированный ручным рычагом -- для тех, кому нравится взводить курок вручную, а также для тех, кто вечно забывает подзаряжать батарейки. Сила натяжения -- сорок килограммов плюс-минус двадцать граммов на уровне моря при относительной влажности пятьдесят процентов. Спусковой механизм Вильсона с возможностью настройки на любую тягу от ста граммов до трех килограммов. В прицел встроен широкоформатный голопроектор с шеститочечной цветной сеткой Таско -- упрощенный вариант тех систем, что используют в крупнейших портах для посадки суборбитальных кораблей. На тренировках использовались те же стрелы, что и на соревнованиях: титановый черенок, наконечник из нержавеющей стали, пластиковое оперение. В общем-то можно сказать, что современный арбалет по точности близок к огнестрельному оружию. Эта система обошлась Силку в две месячные зарплаты. Конечно, пока еще с олимпийцами ему рано тягаться, но через пару лет, если приналечь, можно достичь их уровня. В один прекрасный день он заткнет за пояс любого стрелка на этом острове. А сейчас он едва справлялся с Коффи и этим проклятым старшеклассником из Оаху, который, как подозревал Силк, был наполовину машиной. Если этот шестнадцатилетний юнец станет чуть выдержаннее, тогда никому на этой планете за ним не угнаться. Силк был в два раза старше и примерно представлял кривую своих будущих достижений. Все чемпионы по стрельбе были моложе тридцати пяти. Когда мальчишка достигнет его возраста, сам Силк, к тому времени уже пятидесятилетний, прочно обоснуется в команде старых хрычей. Он дошел до тюка и вставил мишень в рамку. Да, когда-нибудь Вселенная растратит все свою энергию и тоже умрет. Так стоит ли переживать о будущем? Настоящее -- вот единственное, что следует брать в расчет. Взять хотя бы этот шаттл, набитый туристами из внешних миров, -- вряд ли утром кто-то из них подозревал, что этот день станет последним. Обычно Силк не тратил времени на сравнения и метафоры. Но в откровенном разговоре он сказал бы, что его жизнь похожа на стрельбу из арбалета -- та же целенаправленность, тот же жесткий контроль. Все разложено по полочкам, все движется точно по назначению, все имеет разумное, логическое обоснование. Он -- летящая по дуге стрела, стремящаяся вверх, еще не достигшая своего пика. Он прошел по аккуратно подстриженной траве к следующему ряду тюков -- для стрельбы со стометровой дистанции. И пока устанавливал мишень, заметил, что ветер усиливается. Небо было почти ясное -- лишь кое-где виднелись отдельные облака, но Силк тут же обратил на них внимание. Из-за теней с прицелом начинает твориться черт знает что. Даже поляризаторы не спасают. Ветер иногда бывает даже на руку, но тени -- совсем другое дело. Когда он шел на дистанцию пятьдесят метров, в траве перед ним скакал не то кузнечик, не то сверчок. Случается, такая тварюга запрыгивает на мишень во время стрельбы, и тогда стрелки, упражняющиеся в точности, ухитряются пригвоздить его к мишени. Но, ему, конечно, не под силу попасть с десяти метров в какую-нибудь мошку. Опять же все медалисты в состязаниях на точность старше него. Наверное, потому что им приходится сидеть... Он водрузил последнюю мишень и пошел обратно, на линию стрельбы. При стрельбе из полевого арбалета упражнение начинается с наиболее удаленных мишеней, а заканчивается ближайшими. Считается, что таким образом воссоздаются условия настоящего боя, хотя на самом деле все это совсем не так. В мире, где наконец искоренили самые опасные эпидемии и наиболее частая причина преждевременной смерти -- несчастные случаи, убийство человека считается тягчайшим преступлением. Коффи настроил голопроектор на развлекательный канал лишь потому, что, кроме Силка, в тире никого не было. Приди сюда еще кто-нибудь, этот здоровяк вел бы себя как подобает служащему тира -- то есть не спускал бы с посетителя глаз. Если кого-то случайно подстрелят, то часть вины ляжет на Коффи, и тогда ему придется или заплатить внушительный штраф, или сидеть под замком вместе с неосторожным стрелком. Силк одобрял такие порядки. При системе коллективной ответственности человек становится осмотрительнее, он трижды подумает, прежде чем совершить какую-нибудь глупость. Самому Силку пришлось в течение двенадцати недель посещать после работы специальные курсы, прежде чем ему доверили арбалет такой убойной силы. И это тоже правильно. Вернувшись на линию стрельбы, он надел специальные очки и перчатки. Потом проделал дыхательные упражнения, собрался и в течение пяти минут старался выбросить из головы все лишние мысли. Ничто не должно отвлекать стрелка, если он хочет добиться хорошего результата. Приготовившись, он взялся за арбалет. * * * Силк отстрелялся еще до прихода школьной команды. Коффи, старательно демонстрировавший полное безразличие, наконец оторвался от проектора. -- Ну как? -- Да так себе. Метеоусловия плохие: ветер, облачность. -- На да, конечно. А еще у тебя болела рука и палец устал. -- А пошел ты на... -- К кому? -- ухмыльнулся Коффи. -- Если к тебе, так ведь придется поисково-спасательную команду вызывать. Иначе ты даже по малой нужде сходить не сможешь. Ну, давай выкладывай, братишка, сколько ты там выбил? -- Да так, пустячок -- четыреста девяносто восемь. -- Трындишь! Сам туда иди и прихвати свой результат. -- Между прочим, при ветре. -- Это, наверное, был ветер кокуа -- он и посылал твои стрелы в цель. Ну надо же -- четыреста девяносто восемь... Силк улыбнулся. Да, результат, достойный мастера. Пару раз он стрелял еще лучше, а один раз, на континенте, даже выбил пятьсот очков. Он тогда выступал в паре с Эндо Спирелли, и тот победил в переигровке на дистанции двести метров. Еще бы, Эндо -- чемпион Северной Америки. Он тогда шесть раз попал в яблочко. Но и Силк не ударил в грязь лицом -- четыре раза в яблочко. Сегодня он стрелял чуть похуже, но стыдиться ему тоже нечего. -- Моя тетива идет чуть вкривь, -- сменил он тему. -- Надо бы заменить. -- У меня есть дюжина новых. Хочешь, поставлю? -- Знаю я тебя! Ты ее так поставишь, что все стрелы в океан полетят. Нет уж, лучше я сам. С ведома и разрешения служащего тира арбалет можно забрать с собой для починки. Правда, без стрел, и всего на пару дней. Силк держал дома пятьдесят тренировочных стрел, не говоря уже об острых, как бритва, охотничьих наконечниках, которые Мак подарила ему для коллекции. Такой антикварной штукой, изготовленной в прошлом столетии из углеродной стали, можно здорово порезаться, если не умеешь ей пользоваться. Силк не входил в число известнейших коллекционеров, но и у него было несколько ценных вещиц -- например, деревянная стрела с каменным наконечником, которая датировалась 1880 годом и, согласно сертификату, была изготовлена индейцем из Северной Дакоты и принадлежала ему. Это маленькое сокровище стоило ему примерно столько же, сколько арбалет. -- Приложи палец, -- сказал Коффи. Силк дотронулся до пластины, и сканер скопировал его дактилоскопический рисунок. -- И не вздумай охотиться на туристов, когда расстроишься из-за своих скромных мужских достоинств... -- Ну, на прошлой неделе я ведь настрелял всего четыреста восемьдесят четыре. А с мужскими достоинствами у меня все в порядке. -- Ну ладно, бывай, -- сказал Коффи. * * * Силк вышел из автобуса возле своего куба. Убрав арбалет и снаряжение, он взял полотенце, сумку и отправился на пляж Красные Пески. Он шел излюбленной дорожкой, задворками большого отеля -- большинство туристов и не подозревали об этом маршруте. На пляже было всего несколько пловцов -- в основном в трубках и с масками. Силк спустился к воде. Так называемые пески больше походили на гравий, но действительно были красными. Каменные породы, выходя на поверхность, образовывали тихую заводь, где плескались несколько человек -- судя по бледной коже, туристы. Был еще один смуглый -- то ли местный, то ли тоже турист, но порядком повалявшийся на солнце. Силк разделся, потом натянул плавки и силиконовые очки, побрызгал себя спреем от солнца и зашел в воду. Океан был теплым, несмотря на ноябрь. Он глубоко вдохнул несколько раз, выбрал дорожку и двинулся по ней ленивым, небрежным кролем. Вода колыхалась мягко, едва заметно. Даже заплывая на глубоководные участки, он видел дно и снующих под ним тропических рыбешек размером с ладонь. В свои первые заплывы он пускался в чем мать родила, рассудив, что такими плавками -- сетчатым мешочком на эластичных ниточках -- все равно ничего толком не прикроешь. А потом наткнулся как-то на стайку хвостатых, и те мигом отучили его от этой привычки -- плавать нагишом. Эти малявки так и норовили впиться зубами во что ни попадя, а в особенности в то, что болтается на весу. Но это еще полбеды: в море водились твари покрупнее. Парочка морских попугаев вечно ошивалась поблизости, и вскоре он понял -- без плавок тут лучше в воду не лезть. Силк сплавал туда-обратно, описав пятидесятиметровую дугу, и движения его, поначалу неспешные, становились все быстрее и раскованнее, по мере того как разогревались застоявшиеся мышцы. Ему удалось разминуться с пловцами в масках с трубками, хотя пару раз он едва не налетел на одного толстяка. Чертовы туристы. В сезон отпусков они повсюду, куда ни плюнь. Стоит тебе упасть на землю, и ты обязательно кого-то из них придавишь, а еще пятеро посетуют, что приходится тебя обходить. Конечно, в середине зимы, когда до любого автобуса на континенте приходится брести по колено в снегу, дело обстоит иначе. Тогда уж купайся себе в океане сколько влезет. Правда, случаются и дожди, но теплые. Так что люди здесь ходят в шортах почти круглый год. В кубе Силка не было даже отопительной системы, и за пять лет, проведенных в Гане, он ни разу об этом не пожалел. Так же, как и об отсутствии кондиционера. В безветренную погоду он вполне обходился вентилятором, встроенным в окно, хотя Мак каждый раз грозилась купить кондиционер. Он описал еще одну дугу и, сверившись с хронометром, обнаружил, что плавает уже двадцать минут. Ну что же -- еще двадцать, и пора выбираться на берег. Потом он перекусит и, Бог даст, немного вздремнет. Мак вернется домой часа через четыре. Они могли бы прокатиться вместе, принять душ, пообедать. Да, если не считать утреннего происшествия, денек выдался на славу. Силк снова обогнал толстяка в маске и с трубкой. Тот старательно двигал ступнями вверх-вниз, при этом ласты шлепали по поверхности, и на каждое незначительное движение тратилась уйма энергии. Он голографировал дно, рыб, порой женщину, вздумавшую поплавать голышом, в одних ластах и купальных очках, довольно привлекательную, пожалуй, даже излишне эротичную. Силк снисходительно ухмыльнулся. Ну что возьмешь с этих бедолаг. Глава третья Сил к уже задремал, когда Мак вернулась домой. Он лежал на кровати совершенно голый, постепенно погружаясь в эротический сон, навеянный туманными картинами. -- Ну что, сладко тебе? -- осведомилась Мак. -- А? -- пробормотал Силк, выныривая из маслянисто-приторного сна. -- Значит, пока я исцеляю болезни, ощупываю лимфатические узлы, спасая наш мир от возможной чумы аусвельтеров, ты тут валяешься на кровати и воображаешь себя флагштоком? Силк опустил взгляд и, оценив спою эрекцию, ухмыльнулся. -- Я грезил о тебе, Гемма Мак-Кензи Райан. Хочешь поиграть в доктора? Или, может, лучше в гнездо для флагштока? -- Он повел бровями, выразительно показывая на свой пенис, и заставил его подскочить. -- Ну надо же -- как ты владеешь собственным телом, -- сказала она. -- Я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать с себя одежду и не насадить свое горячее и влажное естество на твой могучий меч. -- И все-таки сдерживаешься, -- тут же отпарировал Силк. -- А ты ничего не забыл? Он нетерпеливо порылся в памяти. От всплеска умственной активности его флагшток стал крениться, вначале на правый борт, затем к корме, медленно сдуваясь, словно продырявленный воздушный шар. -- Нет, я не забыл, -- проговорил он, озадаченный. Что? Что он такое должен помнить? Ну, давай же, Силк, напрягись... Мак взглянула на свой хронометр. А Силк -- на нее. Она была высокая, всего на несколько сантиметров меньше его ста восьмидесяти пяти, не худая и не толстая, подтянутая -- мышцы сохраняли упругость благодаря ежедневной стимулирующей гимнастике. Длинноногая, чуть широковатая в бедрах, но это ее даже украшало. Волосы -- цвета воронова крыла, черты лица чуть неправильные, что приводило ее красоту в соответствие с характером. И полный доктор медицины, у которой ум -- острее ультразвукового скальпеля. Ну скорее же, Силк. -- Я просто подумал, что мы успеем порезвиться до ухода, вот и все, -- запустил он пробный шар. -- Ну, если ты только зашустришь, как кролик, -- сказала она. -- А я откажусь от душа. Но тогда на приеме от меня будет вонять, как от блудливой кошки. Вот оно что -- прием! Ну конечно, черт бы ее побрал! Именно сегодня Медицинская Ассоциация устраивает званый вечер для своих новых членов! -- Ну и плевать. -- Он сел на кровати и потянулся к ней. -- Мне твой запах нравится. А твоя начальница наверняка знает, чем мы с тобой занимаемся. Так пусть убедится в этом лишний раз. -- Ага, а вместе с ней и все остальные? Вставай и одевайся, Силк. А я иду в душ. -- Тебе же хуже. -- Он пожал плечами. -- И все-таки ты забыл, сознайся? -- Да брось ты! -- пытался выкрутиться Силк. -- Ты что же думаешь, я забыл про главное событие сезона? -- Нисколько в этом не сомневаюсь. Он рассмеялся, наблюдая, как она, отойдя от кровати, начинает раздеваться и бросает на пол свои белые одежды. -- Ну ты и стерва! -- крикнул он ей вдогонку. -- Правда, трахаться с тобой -- здорово, иначе давно бы вышвырнул тебя вон! Из душевой кабинки донесся ее смех. Силку нравилось, когда удавалось ее развеселить. Он услышал, как полилась вода, и свесил ноги с кровати. Потом глянул на свой скукожившийся стебель. -- Извини, приятель. Но ведь ты сам виноват, что я забыл про эту чертову вечеринку. Так что страдай теперь. * * * В качестве штатного сотрудника Карантина для Гостей из Других Миров Мак пользовалась кое-какими привилегиями. Например, они отправились в бальный зал отеля "Гана" в четырехколесном электромобиле, который обошелся бы Силку в половину годового жалованья, имей он глупость его купить. Конечно, это великолепная игрушка, но ежегодное оформление лицензии на электрокар, даже из тех, что подешевле, стоило бы еще больше, чем сама машина. Так что если ты не богат и не имеешь таких льгот, как Мак, то до отдаленных мест приходится добираться в общественном транспорте, а до тех, что поближе, -- пешком или на велосипеде. В пределах Ганы и ее окрестностей Силк передвигался на автобусе или на велосипеде. Да, электромобиль -- вещь недешевая. Но зато из такой штуки с волоконно-углеродной рамой и ротолиновыми двигателями можно выжать на прямой дороге до ста километров в час. Не то чтобы вокруг было много прямых дорог, но на светлой стороне острова такие места встречаются. А забот с заправкой нет даже здесь, в дождливой Гане. Достаточно припарковаться на солнышке, и генераторы за пару часов зарядят подсевшие батареи. Они ехали с открытым верхом, прохладный вечерний ветерок ерошил волосы. -- Где ты сегодня был? Силк, прищурившись, посмотрел на Мак. До чего же она хороша в шелковом облегающем костюме и кепочке -- и то, и другое синего цвета, переливающееся. Для себя он подобрал костюм предельно консервативного покроя из всех, что у него были, -- пепельно-серый. Полипропиленовая туника по колено, под ней -- комбинезон. Сорочка тоже серого цвета, но чуть потемнее. Ее воротник был виден через V-образный вырез туники, манжеты -- из-под рукавов комбинезона. Для вечера такой костюм вполне годится, но на солнце в нем было бы жарковато. Мак старалась, чтобы он на подобных приемах выглядел как можно респектабельнее. Поскольку она метила на пост медицинского инспектора, то появление на людях с пьяным партнером, опрокидывающим бокал на колени начальству, было бы крупной ошибкой. -- Эй, маскулин Флагшток? -- Прости. Я размышлял, не купить ли мне такую же вещицу? -- Он погладил приборный щиток, как собаку или ребенка. -- А где ты возьмешь деньги на ежемесячный взнос? И на что будешь питаться, разъезжая в этом символе благополучия? Он нахмурился. -- Ну, например, стану гидом. Вполне профессиональным. Многие турист