Голдмэн в шикарном шелковом платье. Ее белокурые локоны, обрамляющие плечи, были божественно прекрасны. - Доброе утро, сэр, - сказала она. - Не слишком ли раннее время для доставок? - Доставка принимается, - улыбнулся Майкл, нежно целуя ее. - Ты заставила долго себя ждать. - Я полагала, что ожидание только на пользу. Показывай свой дом. Майкл повел ее сначала по первому этажу до просмотрового зала, потом к бассейну и теннисному корту. - А теперь покажи мне, что у тебя наверху. Майкл повел ее наверх. Аманда одобрительно кивала, осматривая все, что попадалось на ее пути. А когда он вывел ее на открытую деку с джакузи, ее глаза заблестели. - Это как раз то, что надо, - обрадовалась она. С этими словами она закинула руки себе за шею, расстегнула кнопки, и короткое шелковое платье упало к ее ногам. Под платьем не было ничего. Майкл немедленно возблагодарил южную Калифорнию, где женщины были помешаны на идее сохранения фигуры. Аманда Голдмэн, несмотря на сорок с лишним лет, выглядела лет на пятнадцать моложе. Составишь мне компанию? - лукаво спросила она, садясь в горячую ванну. Майкл не заставил себя долго ждать. Совет директоров киностудии Центурион в полном составе собрался в начале третьего, после того, как участники переговорили друг с другом на личные темы. Майкл обменялся рукопожатиями с каждым, после чего все перешли в зал заседаний, где Лео официально представил его. - С большим удовольствием представляю вам сегодня нашего нового директора, Майкла Винсента. Я ожидаю, что он привнесет в наш совет свежую струю интеллектуальной и творческой мысли в качестве постановщика первоклассных фильмов, и, помимо этого, у него необычайно развито чутье на то, что будет пользоваться спросом. Раздались вежливые аплодисменты. Лео продолжал: - Джентльмены, это, скорее, особая, нежели регулярная наша встреча. Я пригласил вас с целью обсудить серьезное предложение. Майкл был озадачен, но тут же начал соображать, как все это отразится лично на нем. Он не думал, что следует ожидать чего-то хорошего. Да и на лицах других директоров было написано, что они, по меньшей мере, тоже удивлены. - Я бы очень удивился, - продолжил Лео, - если никто из вас не слышал последних слухов. Эти вещи имеют привычку быстро распространяться. Тут с места поднялся седовласый мужчина, сидящий в противоположном конце длинного стола. - Лео, я понятия ни о чем не имею, хотя, должен признаться, как и все прочие, был бы в курсе, если бы готовилось что-либо серьезное. - Гарри, - обратился к нему Лео, - если вы не слышали, стало быть, об этом не знает никто другой. Сидящие за столом не могли скрыть изумления. Предложение исходит от корпорации Ямамото, штаб-квартира которой находится в Токио. Лео назвал имя известного человека. Майкл подумал про себя, что хорошо бы иметь пакет акций Центуриона. Ямамото? - спросил Гарри. - У этой японской компании весьма странные интересы. - Корпорация Ямамото имеет обширные интересы - электроника, торговля недвижимостью у нас и в Европе, производство автомобилей в Таиланде, фармацевтический бизнес и производство звукозаписывающей аппаратуры в Европе. И они полагают, что главная американская киностудия может быть также присоединена к их многочисленным холдингам. - Если они предлагают сделку, стало быть, будут поднимать ставки, - сказал Гарри. - А мы ответим на это, чтобы они держали подальше от нас свои самурайские задницы. - Итак, у нас имеется один голос, чтобы отклонить их предложение, - сказал Лео. - Кто еще? - Я, - раздался голос с другой стороны стола. На него устремились все взгляды. - Кто за данное предложение? - спросил Лео. Раздался гул одобрения. - Кто против? Молчание. - Предложение Гарри принимается. Гарри, я хочу, чтобы вы и каждый из совета директоров знали, что лично я никогда не приму подобного предложения от японской компании. Не хочу, чтобы меня обвиняли в расизме, но эти крошечные ублюдки уже владеют Универсал и Колумбией, и я категорически заявляю, что Центурион не выставляется на продажу. - Лео, все можно выставить на продажу, - заметил Гарри, - даже Центурион. - Нет, до тех пор, пока я контролирую пятьдесят четыре процента акций, - ответил Голдмэн. Гарри не стал возражать. - А теперь, джентльмены, поскольку повестка дня исчерпана, собрание объявляю закрытым. Отправляйтесь на все четыре стороны, только не забудьте, вечером за мной обед. Жду всех к семи. Директора поднялись и стали расходиться, по пути обмениваясь друг с другом впечатлениями. Десять минут спустя, Майкл остался с Лео один на один. - Лео, скажите, правда, что эти люди собрались на эту встречу со всех концов страны? - Правда. - Я понимаю, у вас на то должны быть свои мотивы, но, будь я одним из них, то, по меньшей мере, обиделся бы, если б меня заставили бросить все дела и примчаться на пятиминутное собрание. - У меня есть мотивы, - признал Лео. - Не первый и не последний раз к нам обращается компания Ямамото. Эта группа япошек - не что иное, как свора сукиных сынов. Я добивался, чтобы мой совет директоров четко знал мою позицию в отношении нашей компании. И собираюсь твердо отстаивать свою позицию, пока располагаю пятьюдесятью четырьмя процентами пакета акций. - А почему, Лео? - Потому, что это моя студия. Это моя жизнь. Это то, что я делаю, и кем являюсь. Я продам только на смертном одре и то лишь при условии, что они предложат сумасшедшую сумму. - Ясно. - Прекрасно, и я хочу, чтобы ты был на моей стороне, исходя из твоих собственных интересов в процветании студии. Майкл направился к двери. - Хорошо. - Вечером - у меня, - закончил разговор Лео, помахав на прощание рукой, в которой держал сигару. ГЛАВА 44 Рик Ривера сидел возле бассейна дома, расположенного в Западном Голливуде, и смотрел на нагую молодую особу, которая спала на кушетке рядом. Она была стройна, ровный загар полностью покрывал ее тело, и прикосновение к ее коже было необыкновенно приятным. Было пять часов, была суббота, и он уже дважды имел с ней секс. Рик лежал на спине и размышлял о тех переменах в жизни, которые произошли с ним с момента знакомства с Майклом Винсентом. Он снимал этот дом, но потенциально мог купить его, если бы внес приличный аванс. Он позаботился о Синди и малыше. Больше не было проблем с уплатой алиментов, хотя Синди начала приставать к нему по поводу новой машины. Благодаря своему положению в киностудии он вел активную половую жизнь. Старлетки ради ничтожной роли готовы были на все. И доколе существуют фильмы, будут существовать и красавицы, желающие в них играть. И если, скажем, водородная бомба упала бы на Лос Анжелес и стерла с лица земли все студии, на следующий же день такие же девчонки примчались бы из Небраски и Алабамы. Они стали бы искать в развалинах уцелевших продюсеров и переспали бы с ними за право получить роль. При мысли об этом Рик с облегчением вздохнул. Зазвонил мобильный телефон. - Алло! - Мистер Ривера? - Я. - Это мисс Кэллахан из банка. У него невольно перехватило дыхание. - Да? - Дело в том, что вы на месяц задержали оплату счета по карточке Виза. Когда мы можем рассчитывать получить деньги? - О, прошу прощения, - ответил он. - Видимо, об этом не позаботилась моя секретарша. Я прослежу, чтобы она выслала вам чек на будущей неделе. - К тому времени начнется новый цикл, мистер Ривера. Если вы желаете продолжить пользоваться вашей карточкой, я должна получить от вас деньги не позже, чем к концу рабочего дня во вторник. - Конечно же, конечно. Никаких проблем. Прошу простить за опоздание. - Исходя из вероятных перебоев в доставке почты, я бы порекомендовала, чтобы ваша секретарша лично приехала в банк. - Я позабочусь об этом, - сказал Ривера. И отключил телефон. Зарплату выдадут не раньше следующей пятницы. Он обязан отвезти требуемую сумму в отделение банка в самую последнюю минуту и при этом надеяться, что с его счета не снимут денег до того, когда на счет ляжет очередная зарплата. Все. Вторая половина дня окончательно испорчена. Так здорово начавшаяся сексом суббота разрушена по вине одной банковской крысы. Это не укладывалось в мозгу. Когда он служил в полиции, то жил от получки до получки, еле дотягивая до нее. Теперь, когда он получал в год сто пятьдесят тысяч, с ним происходит то же самое. На другом, правда, уровне. Теперь он ездит на БМВ вместо Тойоты, да и живет в неизмеримо лучших условиях, чем прежде, но, один черт, живет от зарплаты до зарплаты. Значит нужно повысить уровень дохода, скажем на пятьдесят тысяч в год. Это должно помочь. Он сможет откладывать в банк после того, как будут оплачены все счета. Это был один из тех редких дней, когда Майкл находился в офисе, разгребая кучу телефонных сообщений и пачек писем, накопившихся за последние недели. Он только что закончил работу над негативом фильма В лабиринтах прямоты, и можно было смело сказать, что лента удалась. Она вряд ли потянет на номинацию на лучшую кинокартину, но принесет деньги, а с наваром, который Барри Виммер снимал для них обоих, в следующем году он станет еще богаче. Раздался звонок. - Да? - С вами желает встретиться Рик, - сказала Марго. - Он утверждает, что у него безотлагательное дело. Майкл вздохнул. - Хорошо. Давайте его сюда. Ривера торчал вечной булавкой в заднице. Рик появился в кабинете со свежим сценарием и положил его Майклу на стол. - Только что от машинистки, - объявил он. - По-моему, очередной детективный сценарий. Над чем работаем? - Мы только что закончили съемки В лабиринтах прямоты, - ответил Майкл. - На будущей неделе я займусь вашим сценарием, если он готов. - Кто будет директором? - Я. - Хорошо, очень хорошо. Из того, что я читал в критических заметках по поводу В лабиринтах прямоты, можно сделать вывод, что вы собираетесь стать лучшим директором. Зачем я сижу и выслушиваю весь этот сироп от опостылевшего экс-копа? размышлял Майкл. Я бы предпочел более не иметь с ним никаких дел. Способный, ничего не скажешь, этот Ривера выдал вполне сносный сценарий, но то была лишь одна единственная стоящая работа, которую он сделал с тех пор, как сумел пробиться в студию. - Спасибо, Рик. У вас что-нибудь еще? Ривера поднялся и прикрыл дверь, затем снова занял свое место. - Мне тут звонили, - сказал он. - Кто звонил? - раздраженно спросил Майкл. - Местный агент ФБР, - солгал Ривера. Теперь Майкл заволновался, хотя и постарался ничем не выдать себя. - Ну, и? - Этот агент сообщил, что провел предварительные расследования в отношении того самого Каллабрезе и выяснил, что некоторое время назад я сделал то же самое. - Зачем ему это надо? - встревожился Майкл. - Он мне не сказал. Он только интересовался, не накопал ли я еще чего на этого парня - чего нет в их фэбээровских досье. - Полно, Рик, не стоит обострять. Чем, по-вашему, располагает этот агент? Да, в самом деле, что у них может быть на меня? думал про себя Майкл. Он никогда не совершал преступлений против государства. Никогда не делал ничего, что могло бы привлечь к нему внимание ФБР или его отделения в Лос Анжелесе. - Ну, я, например, в курсе, что этот агент из местного отделения ведет работу по прослушиванию. Думаю, именно через это он вышел на имя Каллабрезе. - Что еще? - спросил Майкл. - Пока что все, - ответил Ривера. - Он попросил звонить ему, если я что-либо услышу. - Ладно, пусть вас это не волнует. А теперь, Рик, извините, мне нужно сделать несколько звонков. - Да, вот еще, Майкл. Я подумал - скоро вы приступите к производству фильма по моему сценарию, верно? Могу я рассчитывать на увеличение жалованья? - Рик, послушайте меня. Вы работаете здесь достаточно давно. За это время я выплатил вам уйму денег, а вы написали всего лишь один сценарий. Единственное, что вы делаете, это обсуждаете несуществующие кинокартины и трахаете старлеток, надеющихся получить роль. Вы бы лучше поразмыслили о том, что бы делали сейчас, если бы я не подвернулся вам под руку. - Послушайте, Майкл. Я не имел в виду... - Уверен, что имел. Вы думали, что можете выставить меня на еще большие деньги, не так ли? Ладно, если желаете получать то, что получаете сейчас, постарайтесь придумать нечто такое, из чего можно сделать приличный фильм, ясно? - Конечно, Майкл. Буду работать в этом направлении. - Буду рассчитывать на это. Я не могу позволить роскошь держать нахлебников в своем офисе. Или занимайтесь своими шашнями в любом другом месте, это понятно? Рик попятился к выходу. - Конечно, Майкл, как скажете. Да, послушайте, у меня есть дело, которое я вел несколько лет назад... - Напишите сценарий и положите мне на стол к концу недели. - Будет сделано, Майкл! - И если вам вновь позвонит агент из ФБР, я хочу знать содержание разговора. - Я сразу сообщу, если только он позвонит. - Установите на ваш телефон записывающее устройство. Я хочу прослушать запись. - Непременно, Майкл! - Ривера вышел и закрыл за собою дверь. Майкл сидел и размышлял. Вскоре он сообразил, что было только одно место в Лос Анжелесе, где он пользовался именем Каллабрезе. Он вышел из офиса, сел в машину и поехал искать таксофон. Он посмотрел на номер в карманной записной книжке и набрал его. Раздались длинные гудки. - Сообщение для мистера Т, - произнес в трубку Майкл. - Позвоните вечером мистеру В с хорошего телефона. Повесив трубку, он поспешил к машине и возвратился в студию. ГЛАВА 45 Майкл стоял у парадной двери и наблюдал за элегантным лимузином, который проследовал через охраняемые ворота к подъезду его дома. Автомобиль остановился, и шофер поспешил открыть дверь для Томми Про и сопровождающей его блондинки. Майкл встретил их у подъезда и обнял Томми. - Боже правый, как ты? Он похлопывал Томми по спине и разглядывал его с головы до ног. - Новый костюм. Он так тебе к лицу. Томми усмехнулся. - Две штуки за прикид, дружбан. Он повернулся и представил свою блондинку. - Знакомься, это Шейла. - Привет, Шейла, - сказал Майкл. - Салют! - произнесла девица. Она явно нервничала и выглядела не очень здоровой. Майкл обернулся к шоферу. - Внесите багаж. Слева от бассейна увидите дом для гостей. - Ого! - восхищенно произнес Томми, разглядывая дом. - Это первоклассный номер. Пожалуй, он будет лучше, чем в отеле Бел-Эйр! - Я думаю тебе у меня понравится, - произнес Майкл, начав экскурсию по дому. - Томми, - зашептала Шейла, потянув его за рукав. - А, да, - сказал Томми. - Винни, посыльный не доставил ничего на мое имя? - Вот он, - ответил Майкл, указав на толстый коричневый конверт, лежащий на столике в холле. Томми взял конверт и протянул его девице, потом передумал и оставил его у себя. - Не стоит, - сказал он. - Мы хотим попасть на вручение Академических наград, и тебе лучше не растерять остатки мозгов. - Томми, я не растеряю, - жалобно сказала она. Тогда он отдал ей пакет, и вслед за шофером она направилась к дому для гостей. Томми покачал головой и засмеялся. - Свинья всегда найдет свое корыто. - Томми, ты считаешь, с ней все нормально? - Конечно, конечно. Просто дорога была слишком утомительной. Только уколется и будет в полном порядке. Он взглянул на расстроенного друга и рассмеялся. - Не волнуйся, малыш. Я не собираюсь делать тебе такой же сюрприз, как в прошлый приезд. Майкл показал ему дом, и, выслушав подобающие случаю похвалы, вывел Томми на террасу с видом на океан. В тот же момент возник мужчина в белом пиджаке. - Джентльмены, могу я предложить вам что-нибудь? - Мне только вермут со льдом, - сказал Томми. Он повернулся к Майклу. - Я стараюсь держаться в форме, так что избегаю серьезных напитков. - А я буду Пеллегрино*, - заказал Майкл. - И ты тоже? - рассмеялся Томми. - Это не то, что у нас - здесь привыкаешь платить аж целых пять баксов за воду. Они уселись в кресла-качалки и замолчали, всматриваясь в безбрежность Тихого океана. - Да, это по-настоящему, здорово, - покачал головой Томми. - Целый океан у твоих дверей. Синий океан. Знаешь, что можешь иметь сейчас в Лонг-Айленде? Миллионы, и, имея их, взирать на серый Атлантический океан. - Не знаю, только вижу, что ты выглядишь очень хорошо, - сказал Майкл. - Мне никогда не доводилось видеть тебя таким подтянутым. - Ну, в наше время нужно уметь производить впечатление, ты же знаешь. Ко мне домой трижды в неделю приходит личный тренер. Даже Мария не может поверить. - Как, кстати, Мария? И как дети? Томми лишь отмахнулся. - А, Мария - та еще стерва, сам знаешь. А дети молодцы. Маленький Томми недавно отмочил такое! - Что именно? - Взял и забрался, хохмы ради, в чужой Мерседес. Представь, двенадцатилетний мальчуган, угоняющий Мерседес! - Это хорошо, - сказал Майкл, припомнив свой собственный опыт угона автомобиля, ибо тогда он и познакомился с Томми. - Слушай, я и в самом деле рассчитываю попасть на Академические награды. Думаешь, сумеешь мне помочь? - Я сейчас член Академии, - сказал Майкл. - Ваши места, правда, не будут в первых рядах. Они зарезервированы для номинантов. Вы будете сидеть в третьем ряду от оркестра. - Слушай, да это же здорово. В любом случае, я не собираюсь светиться рядом с тобой. Надо, по крайней мере, теперь, чтобы никто не вздумал заметить связь между нами. - Расскажи, что делается в Нью-Йорке. - попросил Майкл. * Пеллегрино - сорт минералки. - Дела идут лучше некуда, - ответил Томми. Он взял свой бокал с серебряного подноса и подождал, когда уйдет буфетчик. - Он Англичанин? - Ирландец. Ирландцы в этом деле лучшие. - Ну, мальчик, ты меня поражаешь! - Итак, расскажи про Нью-Йорк. - Ну, ты должно быть читал в газетах, даже местных, что у нас в семье большая перетасовка. - Да, я видел, что Бенни Николс и Марио Би заварили кашу. - Вероятно, эти вести просочились прямо из ресторана на Парк Авеню. - И ты сумел использовать это событие в своих целях? - Я? Да я включил всех ребят Бенни и половину людей Марио в свою операцию. И Дон сейчас мною чрезвычайно доволен. - А как поживает Дон? - Страдает. Его печень, сам знаешь. Он слишком много выпил за свою жизнь. - Что будет, если он умрет? Томми широко улыбнулся. - Буду я. - Это превосходно звучит. Томми огляделся вокруг. - Ты проследил, чтобы здесь все было безопасно? - Да, утром все проверил. Поверь, все чисто. Никто ничего обо мне не знает. - За исключением ФБР. - Даже они. Мой источник сообщил, что агент, который занимается прослушиванием в Лос Анжелесе, замкнулся на Каллабрезе. Помнишь, я тебе говорил по телефону, что в городе имеется лишь одно место, где я воспользовался этим именем. Томми кивнул. - Банк. Я попросил кое-кого поговорить с Винфилдом. Он предпринял меры предосторожности. - Томми, я не знаю, стоит ли мне оставлять деньги у этого человека. Что ты об этом думаешь? - И сколько ты держишь у него? - Примерно три-четыре миллиона. - Эй, это неплохо. И ты пускаешь бабки в оборот, так? - Почти все. Хотя, иной раз мне нужны определенные суммы наличными. - Разве я не понимаю? - засмеялся Томми. - В любом случае, ты здесь в полной безопасности. Колония Малибу - очень, очень надежное место. - Хорошо, хорошо, - Томми приблизился к нему. - Слушай, парень, я так горжусь тобой. Ты - молодчина. Я постоянно читаю о твоих успехах. - Ты видел статью в Ярмарке Тщеславия? - Да, там малость перебрали. - Скандал мало-помалу стихает. Я дал четверть миллиона на борьбу со СПИДом, - само собой, анонимно, понимаешь? На следующий день об этом сообщили газеты. У Томми едва не отвалилась челюсть. - Ты дал четверть миллиона? - Дешевое капиталовложение. Зато теперь в мире бизнеса меня считают филантропом. Единственная неприятность в том, что благотворительность в этом городе принимается малыми порциями. Там я даю десять штук, в другом месте двадцать. - Да, малыш, ты можешь себе это позволить с тремя-четырьмя миллионами, вложенными в уличный бизнес. - Томми, это только малая часть целого. На трех фильмах я заработал почти пятнадцать миллионов с учетом тех бонусов, которые оговорил в контракте. И на подходе другие фильмы. - Ну, и сколько же тебе досталось в чистом виде? - Ну, после вычета налогов, затрат, и тому подобного, может, четыре миллиона помимо того, что размещено в уличном бизнесе. - Налоги, - покачал головой Томми. - Только представь, ты и я платим налоги. - И ты тоже? - Послушай, у меня теперь вполне законный бизнес - я управляю дюжиной небольших заведений одного холдинга. У нас свои офисы в офисном здании. И мы платим налоги! Это выводит власти из себя. - Да, в этом залог будущего. Законность. - Я всегда ищу возможность сделать капиталовложение. И несколько друзей настоятельно обращают мое внимание на Студию Центурион. Майкл от неожиданности чуть не уронил свой бокал. - Центурион? - Да, сэр. У меня появились кое-какие контакты в Японии. У них там есть своя маленькая Коза Ностра, только называется она якуза. - Это очень интересно, - сказал Майкл. - Да, они недавно вышли на нас. В течение многих лет они просачивались в крупные местные корпорации. И, только между нами: им удалось закрепиться в корпорации Ямамото. - Правда? - И они думают, что кино бизнес - очень прибыльное и выгодное дело. - В этом они правы, - сказал Майкл. Универсал и Колумбия уже в кармане японцев. - Мои друзья считают, что могут заработать гораздо больше денег, чем эти студии, используя, скажем так, более правильные методы. - Это очень занятно. - А ты как раз в Совете директоров студии Центурион. - Был на днях на первом собрании Совета. - И? - Лео Голдмэн поставил всех в известность, что никогда не продаст студию, тем более японцам. Наверное, ты знаешь, что лично он владеет пятьюдесятью четырьмя процентами акций. Томми слегка улыбнулся. - Не владеет, а контролирует. Это большая разница. Он поднялся. - Пойду-ка, лучше, освежусь. Мы позже вернемся к этому разговору. Томми ушел в дом, оставив Майкла одного. Майкл сидел и наблюдал, как на берег накатываются волны, и пытался сообразить, как все вышесказанное отразится лично на нем. ГЛАВА 46 В тот же день за Майклом заехал студийный лимузин и доставил его в павильон Дороти Чандлер для презентации Академических наград. Лео хотел дать ему для сопровождения актрису, снимающуюся в одной из кинокартин студии, но Майкл предпочел отправиться туда один. Его автомобиль был оснащен спецпропуском, дающим право выйти прямо у центрального подъезда, где были установлены телекамеры. Майкл умудрился так пристроиться за Мерил Стрип и ее мужем, что телерепортер, берущий интервью, не успел его узнать. Он был рад своей проделке. С тех пор, как о нем написали статью в газете Ярмарка Тщеславия, он решил культивировать имидж таинственной личности, при этом занимаясь анонимно благотворительностью, которая, в конце концов, всегда становилась достоянием гласности. Уже будучи внутри Павильона, он встретил Лео с Амандой и шел сквозь толпу, по пути знакомясь, с подачи Лео, с доброй половиной голливудских кинозвезд. - Леди и джентльмены, - раздался голос в динамиках. - Будьте любезны, займите свои места. Через двенадцать минут начнется прямая телевизионная трансляция. Майкл сидел между Лео и Амандой в десятом ряду партера. И при первых же звуках музыки он надел свои черные роговые очки. Даже с учетом того, что ему удалось нейтрализовать Рика Риверу, он все еще боялся быть узнанным свидетелем убийства Мориарти. Майкл посмотрел направо и увидел Ванессу Паркс с Чаком Пэриш, которые сидели недалеко от него. Он им кивнул, но они, казалось, игнорировали его. После десятиминутного обращения организатора церемонии и после того, как были исполнены танцевальные и песенные номера, началась собственно церемония награждений. По большому счету его мало интересовали три из четырех следующих номинаций: призы, заработанные фильмом Тихоокеанские дни - лучшая актриса, лучший актер, лучшая кинолента и лучший киносценарий. Единственно, что его действительно интересовало - это номинация на лучшую киноленту, так как в этом случае ему полагался Оскар. Лео склонился к Аманде и шепнул ей на ухо. - Не знаю, заметила ли ты в прошлом году, но церемонии здесь гораздо продолжительней, нежели, когда смотришь по телевизору. Майкл вынужден был с этим согласиться. Ему было ужасно скучно смотреть на эту буффонаду, собравшую огромное число зрителей. Его мысли занимали отношения с банком Кенсингтон Траст, готовый к производству новый киносценарий, а также удивительный анонс, сделанный Томми Про в отношении его связей с японцами, желающими приобрести Центурион. Он размышлял, что имел в виду Томми, заявив, что Лео не владел, а контролировал большую часть студийных акций. От этих мыслей его отвлекло имя Ванессы, и на гигантском экране он увидел сцену из киноленты Тихоокеанские дни. За демонстрацией последовало обычное вскрытие конверта, и было названо имя другой актрисы. Он посмотрел туда, где сидела Ванесса, и увидел, что она побледнела и автоматически беззвучно аплодировала победительнице. Но не успела соперница закончить свою речь, как Ванесса с Чаком вскочили с мест и покинули аудиторию. Как неэтично, подумал Майкл, пресса непременно выскажется об этой выходке, и ему оставалось только надеяться, что это рикошетом не отразится и на нем. Вновь были исполнены песенные и танцевальные номера, которые было невыносимо пережидать, и после этого была объявлена номинация на лучшую мужскую роль. Майкл огляделся и увидел Боба Харта, сидящего в седьмом ряду. Он знал, как актеры умеют контролировать свои чувства, когда называют их имена и показывают отрывки из фильмов с их участием. И вот он услышал взрыв аплодисментов. Эти аплодисменты должны что-то означать. Хлопали те, от кого зависел выбор. Актриса, взявшая Оскара в прошлом году, зачитала: - И победителем стал Роберт Харт за лучшую мужскую роль в фильме Тихоокеанские дни. Название фильма утонуло в одобрительном реве аудитории. Харт прошел по центральному проходу и вышел на подиум. - Буду краток, насколько это возможно, - с этими словами актер обратился к публике. - Первым делом, я хочу поблагодарить мою супругу, Сюзан, без чьей поддержки, как вам всем известно, я не смог бы сделать и шагу. Раздались аплодисменты в честь Сюзан. После этого Харт перечислил длинный ряд имен. - И, наконец, - он сделал паузу, - я обязан поблагодарить человека, без руководства и дара предвидения которого Тихоокеанские дни не могли бы состояться. Майкла как будто обдало жаром. Он не сумел сдержать широкой улыбки. - Лео Голдмэн, - сказал Харт, и, прижимая к себе статуэтку Оскара, с триумфом покинул подиум. Майкл был потрясен. Рука Аманды легла на его руку, а Лео наклонился к ней. - Какое же это дерьмо! Майкл глубоко вдохнул и заставил себя удержать на лице улыбку. Его первым импульсом было сбежать из театра, но он принудил себя к спокойствию и остался ждать. Наконец, уже в самом конце, была выставлена номинация на лучшую киноленту, и Майкл смотрел через затемненные стекла очков на клипы из разных картин. Он испытал такое же волнение, какое испытывали в этот момент миллиард телезрителей во всем мире, и думал лишь о том, как бы покинуть это сборище так, чтобы не встретить по пути ничьих глаз. Он уставился в спинку кресла и застыл. - Тихоокеанские дни, продюсер Майкл Винсент, - объявил кто-то. Майкл продолжал смотреть на спинку кресла. Неожиданно Лео стукнул его по спине и заорал, - Поднимайся, парень, ты победил! Майкл встал, еще не веря, Аманда подтолкнула его, и он направился к сцене. Медленно, будто выбившись из сил, он поднялся по ступенькам, и актриса, игрой которой он восхищался всю жизнь, запечатлела поцелуй на его щеке. Когда он ступил на подиум и прочистил горло, аплодисменты стихли. - Я уже несколько раз благодарил всех тех, кто принимал участие в замечательном эксперименте, которым считаю Тихоокеанские дни, начиная с бесподобного Лео Голдмэна, так что мне лишь остается поблагодарить всех вас за эту награду и Академию за ее присуждение. Спасибо. Кто-то взял его под руку и повел со сцены. Ослабевший и потный от двойного шока, вызванного речью Боба Харта и получением Оскара, Майкл увидел, что находится в комнате за сценой, заполненной, кажется, тысячью фоторепортеров. Боб Харт как раз заканчивал давать ответы перед кучей микрофонов, и, сделав над собой усилие, Майкл пересек комнату и заключил в его объятия. - Поздравляю, сукин ты сын, - прошептал он в ухо Харта. Потом он отступил и изо всех сил сжал руку актера, и тысяча вспышек запечатлела этот момент. Обескураженный Харт был оторван от микрофонов, и кто-то увел его, а Майкл обнаружил, что его окружает такое число репортеров, что это не могло уместиться в его сознании. Сначала Майкл игнорировал выкрикиваемые ими вопросы, но потом поднял вверх руки, в одной из которых держал увесистую статуэтку, чтобы угомонить толпу. - Леди и джентльмены! Я слишком потрясен, чтобы отвечать на ваши вопросы, но только скажу, что эта награда стала возможной благодаря великолепному исполнению ролей Ванессой Паркс и Робертом Хартом, а также благодаря замечательной работе нового директора Элиота Розена. Без их самоотверженной работы я бы не держал в руках этого Оскара, никогда бы его не получил. Он оторвался от микрофонов и пошел сквозь толпу, роняя "спасибо" на каждом шагу. Не было никакого смысла возвращаться в зал, так как Лучшая кинолента венчала собой церемонию, и он уже слышал заключительные звуки музыки. Поэтому Майкл сосредоточился на поисках выхода к парковке лимузинов. Он заметил указатель выхода и направился к нему, но тут кто-то схватил его за руку и потянул за собой офис заведующего сценой. Он уже собирался отшить очередного репортера, но мужчина раскрыл портмоне и предъявил свои документы. Мистер Винсент, я - спец. агент Томас Карсон из ФБР. Он кивнул в сторону другого мужчины. - А это спецагент Уоррен. Мы хотели бы поговорить с вами. - О чем, черт возьми? - сердито спросил Майкл. - Возможно, вас следует называть Винсент Каллабрезе? Майкл испугался не на шутку, но внешне не выдал себя ничем. - О чем вы? - Это ваше настоящее имя, не правда ли? - спросил агент. - Меня зовут Майкл Винсент, - ответил он, - и я протестую против такого обращения. - Вы, что, отказываетесь беседовать с нами? - в голосе агента послышалась угроза. - Вовсе нет. Если желаете поговорить, вы должны позвонить в мой офис в рабочее время. Неужели это не ясно? - А может, вы предпочтете проехать в наш офис и побеседовать там? - Я, что, арестован за что-то? - повысил голос Майкл. - Вовсе нет. - В таком случае, убирайтесь с моего пути, - произнес Майкл, расчистив себе дорогу к выходу. Он вновь приметил указатель выхода и поспешил к нему. На улице стояли сотни лимузинов. Майкл лихорадочно искал свой автомобиль, но все машины выглядели одинаково. - Мистер Винсент? - позвал чей-то голос, и Майкл увидел своего шофера. - Иду, иду. Он поспешил к лимузину. - Примите мои поздравления, сэр, - улыбнулся водитель. - Давайте уберемся отсюда, - сказал Майкл, нырнув на заднее сидение. - Отвезите меня домой. Шофер обернулся и спросил. - Не желаете поехать на вечеринку Лазара в Спаго? Майкл заколебался. Если он не покажется на вечеринке, об этом утром же раструбят все газеты. Значит, надо там быть. - Хорошо, отвезите меня в Спаго, но пока поколесим по городу. Я не хочу прибыть туда первым. Он опустился в кресло и попытался взять себя в руки. ГЛАВА 47 Майкл вернулся домой незадолго до полуночи. Он попрощался с шофером, дав ему сотенную бумажку, и вошел в дом. Прислуга спала в своих комнатах, и в доме для гостей были погашены огни. С большим трудом он выдержал пытку общения с гостями на вечеринке Лазара. Его ни на миг не отпускали мысли по поводу встречи с агентами из ФБР. Им было известно его настоящее имя. И Рик Ривера тоже был в курсе. Они, должно быть, знали, откуда это известно экс - копу. У него оставалось не так много времени. Майкл вышел к бассейну и миновал его, направившись к дому для гостей. Постучал в дверь и вошел. Томми и Шейла еще не вернулись. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы найти то, что он искал. Он взял коричневый конверт и положил его в карман. Потом зашел на кухню, осмотрелся и нашел несколько пластиковых мешков. Он вынес их на берег, вставил один в другой и заполнил песком. Вернувшись в дом, закрутил, придав им форму сардельки, и заклеил отверстие скотчем. Под раковиной он нашел резиновые перчатки и положил их в карман. В полночь охранник ушел с поста, и при приближении Порше ворота раскрылись автоматически. Майкл направился по скоростной дороге в сторону Лос Анжелеса, съехав с нее на бульвар Сансет. Вскоре он оказался в западном Голливуде. Где-то около часа ночи он нашел, что искал. Квартал был безмолвен и погружен во тьму. Майкл проехал мимо нужного дома и остановился в конце улицы. Пешком он дошел до дома и остановился у парадного крыльца. Он нажал на дверной звонок. Вскоре где-то в доме загорелся свет и спустя минуту на пороге показался заспанный Рик Ривера. - Майкл? Какого дьявола? - Рик, надо поговорить. - Конечно, конечно. Заходите. Поздравляю с Оскаром. Это по-настоящему здорово. Желаете что-нибудь выпить? - Вы один? - Совершенно один. - В доме нет женщин? - Ни одной. Рик направился в сторону бара. - Если мне, то не стоит беспокоиться. Налейте себе, если угодно. - Ладно, - сказал Рик, наливая себе рюмку Бурбона. - С учетом того, что я уже принял, еще одна рюмашка не помешает. - Рик, я не отниму у вас много времени. Мне всего лишь надо кое-что прояснить. - Давайте. - Несколько часов назад на выходе из Академии меня задержали люди ФБР. - Кроме шуток? - Рик, что им известно обо мне? - Понятия не имею. Единственное, что я знаю, это, что агента, который мне звонил, зовут Карсон, и он возглавляет отдел Прослушивания. - О чем конкретно они вас спрашивали? - Они спрашивали, чем вызван мой интерес к Каллабрезе. - И что же именно вы им ответили? - Я рассказал им, что обнаружил пальцы Каллабрезе в машине, задавившей адвоката. - Что еще? - Больше ничего. - Рик, вы сказали, что оставив службу, забрали с собой отпечатки пальцев, верно? - Верно. Ривера развел руками. - Майкл, я не собирался вас сдавать. Это просто страховка, вот и все. - Из чего конкретно состоит свидетельство? - Карточка с отпечатками пальцев, снятыми с машины, и карточка с отпечатками пальцев с факса из ФБР. - А карточка с отпечатками, найденными в машине, является оригиналом? - Да. - А копии имеются? - Нет. - Имеются какие-либо иные свидетельства, помимо тех, что были в машине? - Нет. - А ваш партнер в курсе? - Нет. Он тогда был в отпуске. - А где эти свидетельства сейчас? - Я уже говорил вам, что они у моего адвоката. - Ясно. Майкл подошел к выходу из дома и открыл дверь. Подойдите сюда. Я хочу показать вам кое-что. Ривера подошел к открытой двери и выглянул в темноту ночи. - Что? Майкл размахнулся изо всех сил и нанес Рику удар по шее изготовленным им мешком с песком. У того подкосились ноги, и он упал навзничь. Майкл оттащил его от двери и запер ее. Затем начал массировать шею экс-копа с целью не допустить никаких царапин и кровоподтеков. Потом он обошел дом, по пути включая и выключая за собой свет. Он вернулся в гостиную, поднял Рика под мышки, дотащил его до спальни и усадил на кровать. Снял с него банный халат, оставив в трусах, и уложил в постель. После этого Майкл достал из кармана большой коричневый конверт Шейлы, надел резиновые перчатки и раскрыл упаковку. Внутри лежал морфин, с полдюжины шприцев и длинный кусок резинового жгута. Ривера издал булькающий звук, и его веки пришли в движение. Надо было торопиться. Майкл наполнил морфином шприц, затем встал позади экс копа и завязал резиновым жгутом ему руку так, как тот бы сделал это себе сам. На руке у Рика вздулась вена. Тот очнулся и уставился на Майкла. В тот же момент Майкл вставил иглу в вену и ввел в нее раствор. Ривера раскрыл, было, рот, чтобы что то сказать, но глаза у него стали закрываться, и голова запрокинулась в сторону. Майкл оставил иглу в вене, взял вторую руку и прижал пальцы Рика к стенкам шприца. То же он проделал с остальными шприцами и со склянками морфина, после чего положил их в ящик тумбочки, стоящей возле кровати. Не снимая резиновых перчаток, он предпринял более основательный осмотр дома. Удача пришла к нему минут через десять. В ящике письменного стола он обнаружил конверт с пометкой отдела лос анжелеской полиции. Внутри лежали две карточки с отпечатками пальцев и блокнот Рика, который носят офицеры полиции. Майкл закрыл ящик стола, погасил свет и вернулся в спальню. Потом придал телу более естественный вид, включил телевизор и переключил его на программу ночных фильмов. Оставив свет в спальне, он вытер свои следы, ведущие к входной двери, чтобы не оставить ни малейшего намека на свое присутствие. Прежде чем выйти наружу, внимательно оглядел улицу вдоль и поперек, и только после этого, сняв защелку с предохранителя, закрыл за собой дверь. Медленно дошел до того места, где оставил Порше, сел в машину и включил зажигание. Перед тем, как включить фары, посмотрел в зеркало заднего вида. Но улица словно вымерла. Внимательно следя за тем, чтобы не превышать допустимую скорость, он поехал к себе в Малибу. Майкл подъехал к воротам, ведущим в комплекс, открыл шлагбаум своей карточкой, въехал в дом и поставил машину в гараж. В это время ночи ни в одном из соседних домов не горел свет. Войдя в дом, он зашел на кухню, положил под раковину свежую пару резиновых перчаток и достал из ящика стола спичечный коробок. Затем вышел из дома и направился к освещенному луной пляжу, по пути высыпая песок из пластиковых мешков. Пройдя сотню ярдов вдоль берега, Майкл подошел к самой кромке воды, и еще раз убедившись, что рядом никого нет, зажег спичку и поднес ее к конверту с отпечатками своих пальцев. Он не выпускал конверт из рук, пока тот не догорел, и бросил пепел в воду. Наступил отлив, и море унесло с собой остатки пепла. Майкл вернулся в дом и уже собрался подняться по лестнице, как, отворив дверь ключом, в дом вошел Томми, а за ним тащилась Шейла. Томми подошел к Майклу и по-дружески крепко обнял его. - Ну, ты, сукин сын, добился своего! - Томми был растроган и стал трясти друга, будто любимую куклу. - Майкл, мои поздравления, - сказала Шейла. - Томми, я хочу спать. Она выглядела усталой. - Отправляйся, дорогая, я приду через минуту. Мужчины наблюдали за уходящей блондинкой. - Томми, - сказал Майкл. - Боюсь признаться, но я одолжил дозу Шейлы. Надо было выручить одного друга. - Ты, что, взял все? - удивился Томми. - Да, пришлось отдать ему все. Надеюсь, ты без особого труда сумеешь возместить потерю. - Нет проблем, дружище. К утру я все