огорчение. Своими зоркими глазами она заприметила, что все героини, даже самые молодые и неискушенные, всегда откуда-то знают, что и как им делать, когда к ним приходит красивая кинолюбовь. В заграничных фильмах иноземные девчата храбро кидались на шею своим избранникам, прятали у них на груди свои зарубежные головы с нерусскими прическами и, потеряв всякий стыд, целовались, целовались, целовались... Все это, на зависть Тосе, они проделывали так умело, будто загодя окончили какие-то курсы, где иx всему этому обучили. В наших кинокартинах Тосины соотечественницы творили такие дела малость поскромней, но тоже сразу было видно, что они не лыком шиты и распрекрасно знают, почем сотня гребешков. За их плечами угадывались все те же полезные курсы, хотя и не такие капитальные, как у их товарок за рубежом, - в общем, что-то краткосрочное, без отрыва от производства. И даже у Кати с Сашкой, судя по всему, дело тоже шло не хуже, чем в кино. Эта всеобщая чужая умелость повергала Тосю прямо-таки в смятение. На себя она не надеялась и боялась, что вот так сразу, с бухты-барахты, без предварительной подготовки, ей ни за что не справиться с нелегкой задачей, которая маячила перед ней. И дальновидная Тося дала себе слово как-нибудь ненароком потренироваться при удобном случае, чтобы во всеоружии встретить грядущую свою любовь и не опозориться, когда придет ее черед прятать голову на чужой груди, обнимать чью-то шею и, может быть, даже целоваться. Тося знала свое место и на любовь Ильи не питала никаких надежд, ну, а для такой вот тренировки Илья вполне годился - куда уж лучше. Да и случай сейчас представился вполне безопасный, просто грех было его пропустить. Ну, а кроме всего этого, была и еще одна причина - не причина, а так, не последняя зацепка. Где-то в дальнем закоулке Тосиной души шевельнулось вдруг мстительное чувство к Илье: "Вот ты на меня вниманья не обращаешь, даже имени моего не можешь запомнить и называешь меня Дусей, а я обведу тебя вокруг пальца и потренируюсь на тебе, непутевом!.." Делая вид, что борется с Ильей, Тося зажмурилась от страха, приподнялась на цыпочки, ткнулась головой ему под мышку и затихла в предчувствии больших и важных открытий. От ватника Ильи душно пахло бензином и чуть слышно смолой. Привычные будничные запахи эти мешали Тосе сосредоточиться и понять, испытывает она сейчас что-нибудь новое, женское, или долгожданная взрослая благодать и на этот раз обошла ее стороной. Илья перестал потчевать Тосю снегом и спросил насмешливо: - Слышь, повариха, ты там не заснула? Застигнутая врасплох, Тося живо отпрянула от Ильи, так и не разобравшись толком, хорошо ей было у него под мышкой или всего лишь так себе. А вот снег у нее за шиворотом начал таять, и тут уж никак не могло быть двух мнений - хорошо это или плохо. - Пусти, тебе говорят! - сердито сказала Тося. Илья, конечно же, не догадался о тайных Тосиных планах, но несмелую ее экскурсию к нему под мышку он заметил и несказанно удивился: - Тось! Да ты никак втюрилась в меня? Вот тебе и потренировалась! Кляня себя за дурацкое любопытство, которое завело ее слишком далеко, Тося энергично замотала головой, изо всех сил стремясь разуверить Илью, заставить его в самом зародыше отказаться от всех своих нелепых догадок. Тося видела, что он не очень-то верит ей, и разозлилась на Илью так, как еще ни на кого в жизни не злилась. - Да пусти ты, чего прицепился! - выпалила она с ненавистью, скинула с плеча тяжелую руку Ильи и пошла прочь - маленькая и прямая, как оловянный солдатик. Тося шагала по-взрослому неторопливо, с трудом удерживаясь, чтобы не пуститься по-девчоночьи наутек. Мельком она заметила давешнюю дворнягу: та грызла честно заработанную кость и не интересовалась уже больше Тосиными делами. Спиной Тося чувствовала на себе взгляд Ильи и неприступно тянула острый свой подбородок все выше и выше. А что ей еще оставалось делать, когда она так глупо опозорилась? Ведь Илья теперь невесть что будет про нее думать. И черт ее угораздил!.. Смятение чувств сковало левую Тосину руку, зато правой она размахивала - сильней некуда. А Илья во все глаза смотрел вслед Тосе, удивленный ее выходкой. Он слишком привык считать Тосю зеленой девчонкой-малолеткой, у которой еще ветер гуляет в голове, чтобы вот так сразу переменить свое мнение о ней. И хотя Илья и теперь, после того как поймал Тосю на месте преступления, не очень-то верил в силу ее любви к нему и склонен был видеть в этой скоропалительной любви минутную девчоночью блажь, да и не нужна была ему вовсе неспелая Тосина любовь, - но все ж таки, что там ни говори, по общей человеческой слабости Илью тешила мысль, что из всех парней поселка смешная девчушка Тося выбрала именно его... И в конторе по-своему отмечали первый снег. За одну ночь лесопункт перешагнул из осеннего сезона лесозаготовок в зимний, и, как это всегда почему-то бывает, зима застала врасплох, не хватило двух-трех дней, чтобы как следует подготовиться к ней. Для начальника лесопункта Игната Васильевича первый снег был отнюдь не красивым и поэтичным явлением природы, которым приятно любоваться, а стихийным бедствием, сразу отяжелившим и без того нелегкую и хлопотную его работу. Игнат Васильевич спозаранку "сидел на телефоне", силясь втолковать начальству из леспромхоза, почему ночная смена вывезла мало древесины. Через распахнутую форточку по всей улице транслировались безнадежные переговоры Игната Васильевича с далеким и суровым начальством: - ...Заносы, понятно? Потому и вывозка упала... Всю дорогу завалило, вы в окно гляньте, закопались в своих бумажках!.. Что ж снегоочиститель? Снегоочиститель в ремонте... Русским языком говорено: заносы... Да пошел ты!.. " Первый снег! ПЫЖИК ПРОТИВ КУБАНКИ И снова в клубе гремела радиола, и Тося снова скучала. Посреди зала толклось в танце несколько пар с таким унылым видом, будто они не веселились, а делали постылую, давно уже надоевшую до чертиков работу. Только на Кате с Сашкой и отдыхали глаза, Любовь творила чудеса с косолапым Сашкой: он так сильно пообтесался за это время, что наступал теперь Кате на ноги не чаще трех раз за целый танец. Культурная надстройка все еще отставала в поселке от материальной базы, и в клубе мало что изменилось с тех пор, как Тося повздорила с подвыпившим Филей. И сегодня так же томились у стенки девчата, которых никто не приглашал танцевать, гоготала Филина ватага, стучали костяшками домино отчаянные любители "козла", все еще не потеряв надежду проломить толстую крышку стола, и рыхлая девица с серьгами дежурила у радиолы и меняла пластинки. Бег времени можно было распознать лишь по тому, что рядом с иконописным портретом Ильи на стене обосновался портрет Веры, более удавшийся местному художнику, да еще в углу, у входа в зал, раза в два выросла гора верхней одежды, с точностью календаря отмечая приход зимы в поселок. Филя покинул свою ватагу и, попыхивая папиросой, прошелся по залу. - Где же твои кавалеры, Кислицына? - с напускным сочувствием спросил он у Тоси, делая вид, что давно уже позабыл об их стычке. - Ходи мимо! - неподкупно отозвалась Тося. Филя пыхнул ей в лицо папиросным дымом и демонстративно пригласил танцевать девицу с серьгами, чтобы Тося почувствовала, как много она потеряла, поссорившись с ним. Где ее кавалеры?.. Тося украдкой глянула в дальний угол зала, где за шахматным столиком сидел Илья, надвинув пыжиковую шапку на левое ухо - то самое, припомнила Тося, в которое она когда-то угодила снежком. Сегодня Илья почему-то не танцевал и даже не снял пальто, будто забежал в клуб всего на одну минуту. После злополучной своей "тренировки" в день первого снегопада Тося боялась, что теперь ей житья не станет в поселке. Она была уверена, что Илья, по обычаю всех красивых парней, тут же растрезвонит на весь поселок о новой своей победе и Филя-пройдоха, конечно же, сразу обеими руками вцепится в такой выигрышный случай, чтобы свести с ней наконец-то счеты. Но день шел за днем, Филя на каждом шагу - и в лесу, и в вечерней школе - старался всячески напакостить Тосе, даже раздобыл где-то сонную лягушку и подкинул ее в Тосину парту, а про самую главную ее промашку почему-то не заикался. И Тося поняла, что Илья так ничего и не рассказал закадычному своему дружку. Признаться, Тося никак не ожидала от Ильи такого благородства. Ей даже стыдно стало, как всегда бывало с ней, когда люди на поверку оказывались лучше, чем она о них сгоряча думала. Тося собиралась как-нибудь при случае отблагодарить Илью, но время двигалось своим чередом: миновали Октябрьские праздники; заматерела зима; тяжелые тракторы без опаски перебирались уже по льду через реку; недостроенный дом, в котором Наде с Ксан Ксанычем обещали дать комнату, завалило снегом и сровняло с соседними сугробами; поговаривали, что однажды ночью, когда Тося безмятежно спала на своей жесткой койке, над поселком играло уже северное сияние; приближался Новый год - а подходящий случай отплатить Илье добром за его добро все как-то не подворачивался Тосе. Вот если б Илья плюнул сейчас на свои паршивые шахматы, скинул пальто и пригласил ее танцевать, она сумела бы его отблагодарить. На миг Тося представила себя танцующей с Ильей: все смотрят на них, девчата лопаются от зависти, а они несутся по залу, обдавая всех теплым ветром... Ей почему-то казалось, что она с Ильей быстро станцевалась бы и все у них вышло бы расчудесно, - если и не так красиво, как у Ильи с Анфисой, то уж во всяком случае гораздо лучше, чем у Кати с Сашкой. "Ну что ему стоит пригласить? - думала Тося, поглядывая на Илью. - Я бы на его месте обязательно пригласила! Неужели интересней гонять по клеткам эти глупые деревяшки, чем танцевать со мной?" Если б Тося твердо была уверена, что Илья правильно ее поймет, она и сама подошла бы к нему и первая пригласила его. Но такой уверенности у Тоси не было, она боялась, что Илья, чего доброго, решит, будто она вешается ему на шею, - и смирно стояла, караулила портреты Ильи и Веры и делала вид, что ей совсем не хочется танцевать. Филя бросил девицу с серьгами посреди зала и, бесцельно слоняясь, подошел к столику, за которым Илья с комендантом играли в шахматы. Видно было, что Илья томится от скуки; ему даже лень было прикурить давно погасшую папиросу. - Богатая у тебя шапка! - не впервой позавидовал Филя. На правах старого друга он снял с Ильи пыжиковую шапку, примерил, нехотя расстался с нею и водрузил Илье на голову, даже на левое ухо надвинул, чтобы не было никакого урона хозяину. - Продай, а то сменяем на мою кубанку? Придачи я не пожалею! Илья отмахнулся от Фили, рывком схватил своего ферзя и застыл с ним над доской. - Что ж не танцуешь? - поинтересовался Филя. - С кем? - Илья зевнул. - Анфиса на дежурстве, а тут... Он презрительно ткнул ферзем в сторону девчат, Филя глянул на Тосю, и в глазах его зажегся мстительный огонек. - Не скажи! - неожиданно заступился он за поселковых девчат. - А с Тоськой-поварихой ты пробовал? Илья поморщился: - Да это ж детсад! - Как посмотреть... Она в Воронежской области призы по танцам брала! - вдохновенно соврал Филя, набивая Тосе цену. - Да ну? - удивился Илья. - Вот тебе и ну! Сам грамоту видел. - Филя подзадорил приятеля: - Только, сдается мне, не пойдет она с тобой танцевать... Илья припомнил, как копошилась Тося у него под мышкой в день первого снегопада, и снисходительно усмехнулся, великодушно прощая Филе его неведенье. - Такая норовистая! - восхищался Филя, чтобы натравить Илью на Тосю. - Заметил, ни с кем в поселке она не танцует: "Нету, говорит, у вас тут настоящих танцоров! Мало, говорит, каши ели!" Илья недоверчиво покрутил головой, но сонное выражение сбежало уже с его лица. - Потом доиграем, товарищ начальник! - повеселевшим голосом сказал он коменданту, смешал на доске фигуры и поднялся. Филя покосился на Тосю, все еще стоящую на прежнем месте и не подозревающую, какие тучи собираются над ее головой.. А Илья прикурил у Фили погасшую папиросу, громко, на весь зал, окликнул Тосю: - Эй, повариха! - и согнутым в крючок пальцем поманил ее, будто поймал на удочку и подтаскивал к себе. Тося послушно качнулась к Илье и тут же отпрянула. Так вот оно что... Липовое у него благородство! Все дело в том, что она со своим неудачным ростом и неказистой внешностью просто не существовала для Ильи, была для него пустым местом. Он потому и Филе ничего не сказал, что сразу же и думать о ней позабыл. А она-то, дуреха, по доброте душевной приписала ему благородство, которого у него и отродясь никогда не было. Илья недовольно глянул на замешкавшуюся Тосю и требовательно покрутил пальцем в воздухе, показывая недогадливой поварихе, что приглашает ее танцевать. А смотрел он, даже сейчас, приглашая, мимо Тоси, будто и не было ее в клубе. По всему видать, он ничуть не сомневался, что осчастливленная его вниманием Тося сразу же подбежит к нему покорной собачонкой. Тося задохнулась от обиды и почувствовала: если заговорит сейчас с подлым человеком, так непременно станет заикаться. "Ну погоди, ирод! - мстительно подумала она. - Я тебе покажу, как живых людей не замечать. В рыбку вытянусь, а покажу!" Девица с серьгами толкнула Тосю в бок: - Иди, сам Илюха приглашает! Тося отмахнулась от непрошеной советчицы, неумело согнула палец крючком, старательно нацелилась на Илью и поманила его к себе. Илья поправил на голове знаменитую свою пыжиковую шапку и не спеша двинулся через весь зал к Тосе. - А ты смелая! - одобрительно сказал Илья, не принимая Тосино сопротивление всерьез и с благожелательным любопытством разглядывая занятную девчонку, которая не побоялась передразнить его. Илья остановился шагах в пяти от Тоси и снова, настойчивей прежнего, поманил ее пальцем и покрутил на этот раз уже кулаком. И тогда Тося самолюбиво вскинула голову, с решимостью отчаяния шагнула навстречу Илье и тоже поманила его пальцем и покрутила кулаком. Илья со снисходительным удивлением посмотрел на Тосю, не в силах понять, зачем она противится ему: ведь все равно будет так, как он захочет. - Да ты в своем уме?! - выпалила девица с серьгами, выслуживаясь перед Ильей. - Иди-иди, чего там! И не таких у нас обламывали... Заподозрив неладное, отзывчивый Сашка порывался прийти Тосе на помощь, но Катя повисла у него на руке и не пускала. Все танцующие сбились в кучу и замерли на месте, наблюдая за молчаливым поединком. Как-то сам собой поутих в зале шум, и стала слышна музыка. Лишь оглохшие от стука игроки в домино ничего не замечали вокруг и самозабвенно доламывали в своем углу крышку стола. Илья вплотную подошел к Тосе и положил руку ей на плечо, собираясь силой заставить упрямую девчонку танцевать. Тося напружинилась, скинула его тяжелую руку и язвительно спросила: - Т-ты всегда с папиросой т-танцуешь? Замолкли в углу громобойные игроки в "козла", лишь беспечно гремела-заливалась на весь клуб радиола. Неожиданно для всех Илья усмехнулся, покладисто притушил папиросу о подошву сапога, отшвырнул окурок и наклонился к Тосе. Она остановила его движеньем руки: - С-скинь шубу, нечего тут пыль разводить. Катя прыснула, чувствуя себя рядом с силачом Сашкой в полной безопасности, робко заулыбались и другие девчата. Парни угрюмо молчали - из мужской солидарности. Теряя последнее свое терпенье, Илья снял пальто и кинул его Филе. И тут же, перевыполняя Тосины требованья, он швырнул вдогонку пыжиковую шапку, до самого верху поднял на лыжной куртке застежку-"молнию", причесался пятерней и, уверенный,- что теперь уж Тосе придраться не к чему, приглашающе протянул ей руку. - Так вот! - торжественно объявила Тося, оглядывая сбежавшихся со всего зала лесорубов. - С такими... - она приподнялась на цыпочки и помахала пальцем-крючком перед носом Ильи, - я не танцую, понятно? Катя снова одобрительно фыркнула, а вслед за ней засмеялись и другие девчата, радуясь, что Тося и за них отомстила. Парни тревожно переглянулись, опасаясь, как бы Илья не нанес урона всему мужскому племени. Филя, не ожидавший такого поворота событий, озадаченно крутил головой и машинально пощипывал заманчивый мех Илюхиной шапки. А тут еще девица с серьгами захохотала вдруг громче всех, наверстывая все упущенное за прошлые годы и сама себе не веря, что она такая смелая. Не спуская с Тоси взгляда, словно хотел получше ее запомнить, Илья лениво выкинул руку в сторону девицы с серьгами, приглашая ее танцевать. Та разом испуганно притихла, с привычной покорностью шагнула было к Илье, но покосилась на Тосю-победительницу и вдруг неожиданно для всех бочком-бочком придвинулась к ней, глыбой нависла над маленькой Тосей, становясь под надежную ее защиту. И тут же все разом громко захохотали девчата, и парни присоединились к ним, отмежевываясь от незадачливого Ильи. Даже хулиганы из Филиной ватаги, боясь противопоставить себя всем и остаться в жалком одиночестве, криво заулыбались и захихикали, предавая Илью. Из всех закоулков в клубе спешили любопытные, привлеченные всеобщим весельем. Илья свирепо глянул на Тосю. От недавней его снисходительной доброжелательности и следа не осталось. - Ладно, сквитаемся! - пригрозил он и ринулся к выходу, раздвигая толпу руками. Тося на правах кавалера схватила девицу с серьгами и закружилась с ней в танце. Та покорно топталась и все переводила ошарашенные глаза с невзрачной Тоси на широко шагающего Илью, бесславно покидающего поле боя. - Молодец, Тоська! - похвалила Катя, начисто позабыв уже о том, что всего три минуты назад не пускала Сашку ей на подмогу. - Если б все так, а то больно дешево у нас девчата ценить себя стали... Правда, Сашок? Сашка переступил с ноги на ногу, подумал-подумал и согласился: - Угу... Филя догнал Илью у двери, надел ему шапку на голову и накинул на плечи пальто. - Глянь, и тебя подковала! - посочувствовал он дружку и подивился: - И откуда что берется? - Да ну ее! - отмахнулся Илья. - Цену себе набивает! - Может, и цену, а только попадаются такие ершистые девчонки... И красоты особой нету, а не подступишься. Вот у нас в колхозе был случай... - Ершистые, пушистые! - перебил Илья, напяливая пальто. - Все они на один фасон: свистну - и побегут за мной! - Что ж ты Тоське не свистел? - резонно спросил Филя. - Связываться неохота... - буркнул Илья. - Пойдем выпьем, надоели мне эти танцы. Они вышли из зала. Пропуская Илью в вестибюль, Филя покосился на его пыжиковую шапку, сказал с подначкой: - А все-таки не обломать тебе воронежскую! Илья резко повернулся к нему: - А вот увидишь... Спорим! Не смея верить своей удаче, Филя нерешительно поднял глаза на заманчивую шапку Ильи. - Идет! - догадался Илья. - Мой пыжик против твоей кубанки! - И на Камчатку ее приведешь? - Сама прибежит! - заверил Илья. Филя довольно ухмыльнулся и с напускным видом "где наша не пропадала" шлепнул Илью по руке. В клуб вошла Анфиса. - Разруби, Анфиска, - попросил Филя, - рука у тебя легкая! Анфиса равнодушно пожала плечами и, ни о чем не спрашивая, разбила сцепленные руки приятелей. - А срок? - спохватился вдруг Филя. - Договоримся, - пообещал Илья. - Тянуть я не собираюсь. Прежде чем уйти из клуба, Илья еще раз заглянул в зал, точно убедиться хотел, что все случившееся не приснилось ему. Тося стояла на обычном своем месте под его портретом, а вокруг толпились самые шикарные поселковые кавалеры, наперебой приглашая ее. И, счастливая и смущенная, Тося озиралась по сторонам, не зная, кого ей выбрать, чтобы никто не обиделся. Илья презрительно усмехнулся и зашагал к выходу. Филя поспешил за ним. Вслед им весело гремела радиола: На скамейке, где сидишь ты, Нет свободных мест... ИЛЬЯ НАЧИНАЕТ ШТУРМ. ТОСЮ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ Тося кулинарила в лесу под кое-как утепленным на зиму кухонным навесом. По привычке человека, работающего в одиночестве, она напевала тоненьким голоском, совсем не вдумываясь в слова песни: Меж высоких хлебов затерялося Небогатое наше село... Она давно уже освоилась на новом месте, привыкла к тому, что. все, кроме Фили, хвалят ее обеды, и даже как бы устала немного от кулинарных своих успехов. Двигалась Тося споро и неторопливо, в ней появилось что-то сродни мастерущему Ксану Ксанычу. И вместе с тем Тося все еще оставалась несерьезной девчонкой-малолеткой, и в работе ее нет-нет да и проскальзывало кое-что от девчоночьей игры в кулинарию, будто обед она готовила не для здоровенных, проголодавшихся на тяжелой работе лесорубов, а для кукол или котят. Из лесу вышел Илья, положил на пенек свою чудо-пилу и по узкой тропке, протоптанной в глубоком снегу, не спеша направился к кухне. Тося повернулась к нему спиной, на всякий случай перевесила поближе к себе самый тяжелый черпак и запела громче прежнего: Горе горькое по свету шлялося И на нас невзначай набрело! Чтобы Тося не думала, что он так уж рвется к ней замаливать вчерашние свои грехи, Илья остановился у костра, не спеша прикурил от перламутровой, подернутой пеплом головешки, поглазел на стеклянное зимнее солнце и лишь потом подошел к Тосиной избушке. - Плесни-ка газировки из ручья, - попросил он обычным своим чуть-чуть небрежным голосом, каким всегда разговаривал с девчатами. Тося покосилась на ведро, подернутое льдом. Против воли она пожалела вздорного человека и, недовольная собой, буркнула, глядя Илье в плечо: - У меня отварная есть... - Не употребляю, - с сожаленьем сказал Илья. Не упуская из виду спасительного черпака, Тося сняла с гвоздя кружку, ополоснула ее кипятком и стала вытирать самым чистым на кухне полотенцем, чтобы Илья видел: личные их отношения - это одно, а сейчас она находится на работе и по долгу службы обязана прежде всего заботиться о гигиене. Илья с интересом наблюдал, как Тося готовит для него посудину. А Тося испугалась вдруг, что он может неверно истолковать ее старание, и пояснила: - Чтоб микроба не заглотил... Илья презрительно махнул рукой: - Такой мелочи я не боюсь! Тося прикинула, нет ли здесь скрытого намека на ее неудачный рост, - но попробуй разберись, когда имеешь дело с таким человеком, как Илья. Дном кружки она проломила ледок в ведре, зачерпнула густой студеной воды. Держа кружку на весу, Илья спросил с неумелой заботой: - Ну как, не тяжело тебе у нас? - и на полшага придвинулся к Тосе. Заподозрив неладное, Тося схватилась за черпак и сразу же почувствовала себя в безопасности, как испытанный рубака-кавалерист, дотянувшийся до своей боевой шашки. Илья заметил Тосину мобилизацию и пошел напролом: - А здорово мы тебя вчера разыграли! - Как разыграли?! - опешила Тося, и черпак в ее руке сам собой опустился... - Ну да! А ты думала, я всерьез приглашал тебя таким макаром? - Илья по-вчерашнему согнул палец крючком. Тося растерянно заморгала: снова все рушилось, и ничего нельзя было понять. И что он за человек?.. Она с невольным страхом посмотрела на Илью, не вынесла взгляда его правдивых и безмятежных глаз и первая отвернулась, решительно не зная, как же теперь быть. Ей и поверить Илье хотелось, и полной веры все-таки не было. А с другой стороны, зачем ему обманывать и притворяться? Или замазать хочет вчерашнюю свою грубость? И опять же: зачем ему замазывать, если она для него - пустое место?.. Вот человек: сам запутался и других путает! Тяжелый черпак оттягивал руку и мешал сосредоточиться. Тося повесила на гвоздь бесполезное оружие и мельком увидела, что работяга мороз снова начал плести в ведре паутину. - Зачем же ты?.. Она согнула палец крючком, напоминая о вчерашнем. - - А у нас такой порядок, - сказал Илья самым честным своим голосом. - Всех новеньких испытываем: кто чего стоит, понимаешь? Вчера вот твоя очередь подошла... Припозднились мы с тобой, ты уж нас извини... Она же еще должна и прощать! - Ну и сколько же я стою? - с проснувшимся вдруг любопытством спросила Тося. - Подороже других будешь! - заверил Илья к хотел было клятвенно приложить правую руку к сердцу, но кружка с водой помешала ему. - Из девчат мало кто испытание выдерживает, а ты вот выдержала! Тося против воли польщенно улыбнулась, но тут же посерьезнела, погрозила Илье все еще согнутым пальцем и не в ладу со смыслом своих слов сказала подобревшим голосом: - Так я тебе и поверила! - Дело хозяйское... - тоном непонятого и незаслуженно обиженного человека проговорил Илья и поднес кружку ко рту. - Ты еще скажешь, и Фильке обеды мои нравятся? - Еще как нравятся: на два кило потолстел! - А что ж он болтал: "Бывают хуже щи, да редко"? Илья одобрительно усмехнулся: - Запомнила? - Я критику всегда запоминаю, даже глупую, - с достоинством сказала Тося. - Так все сознательные люди делают... - припомнил Илья. - Слышь, Тось, ты все старое из головы - фью! - Он широко взмахнул свободной рукой, показывая Тосе, как должна она выбросить из головы все прежние свои обиды. - Раз ты такая боевая, значит, теперь у нас все по-новому пойдет. Если кто тебя обидит, ты только шепни мне, я ему сразу мозги вправлю! Договорились? Тося призадумалась, не пожаловаться ли ей сейчас же на Филю, но природная ее нелюбовь к ябедничеству тяжким грузом повисла на языке и не давала ей слова сказать. Она и не заметила, как машинально кивнула головой в ответ на последний вопрос Ильи. Тот облегченно вздохнул и, не давая Тосе опомниться, крепко стиснул острый ее локоток, закрепляя первую свою победу. Потом Илья мужественно осушил до дна кружку студеной воды, перевел дух и захрустел на закуску льдинкой. Тося стояла, бессильно уронив руки, и ей самой казалось, что ее здесь нету. - Хороша газировка! - похвалил Илья напоследок, дружески подмигнул оглушенной Тосе, прося не забывать их уговора, и зашагал на делянку с видом человека, выполнившего свой долг и довольного собой и жизнью. Тося смотрела ему в спину - пока лес не поглотил его. Только тогда она очнулась и первым делом, по женской своей природе, кинулась к ведру, разогнала морозную паутину, глянула в воду, как в зеркало, и убрала под шапку-ушанку выбившуюся прядь волос. И тут к навесу подкралась вездесущая Катя. - Ты не очень-то!.. - предупредила она прихорашивающуюся подружку. - На твоем месте я Илюху за семь верст обходила бы! - А что? - забеспокоилась Тося. - В глаза заскочит - не вытащишь. С Анфисой он крутит почем зря и вообще... порхает! - Чего-чего? - не поняла малолетка Тося и заинтересованно придвинулась к старшей подруге. - Бабник, вот чего! - Ба-абник? - удивилась Тося. - А так вроде незаметно... - Заметно станет - тогда уж поздно будет!.. В кино еще не приглашал? Тося замотала головой. - Ну так жди, тактика у него известная... Дура будешь, если поддашься! - Сама ты дура! - выпалила Тося, злясь на Катю за непрошеное ее вмешательство. У нее еще ныл локоть, сдавленный железными пальцами Ильи, а приходилось снова все переоценивать. Вот чехарда... - Ходят тут всякие! - Ты слушай, что тебе старшие говорят! - рассердилась Катя. ...Илья уговорил Сашку и еще двух парней помочь Тосе, и к обеду они заявились на кухню с большущими охапками сухих смолистых дров. Девчата за столом осуждающе зашушукались: в поселке не принято было помогать поварам - даже таким мастерущим, как Тося. Парни подошли к печке и по сигналу Ильи свалили дрова, закрыв ими Тосю до самого подбородка. - Сколько много-о!.. - по-детски восторженно протянула Тося. - Вот спасибо, ребятки! - Пустяки! - небрежно сказал Илья. Тося припомнила вдруг, как осенью, когда она только что приехала в поселок и всего тут боялась, Илья первый оценил по достоинству ее кулинарию, а потом уж и другие лесорубы спохватились и стали ее нахваливать. Старая, поразвеянная временем признательность снова ужом вползла в Тосино сердце. Скорая на расправу, Тося плеснула Кате жидких щей: пусть не наговаривает на достойного человека. А Сашку и других добровольных помощников она не обидела. Последним к ней подошел Илья. Тося долго и старательно мешала черпаком в котле, боясь взглянуть на Илью, чтобы снова в нем не разочароваться. Илья терпеливо и покорно стоял возле печки с пустой миской в руке. За столом засмеялись девчата. Тося рывком вскинула голову, с опасливым любопытством заглянула в веселые и ясные глаза Ильи. - Между прочим, кино сегодня в клубе... - вкрадчиво сказал он. Тося бухнула черпак в его миску и, вся подобравшись, готовая осрамить Илью со всей его испытанной тактикой бабника, настороженно спросила: - Ну и что? Илья внимательно посмотрел на Тосю, так крепко вцепившуюся в рукоятку черпака, что даже ногти у нее побелели. Он и сам не мог бы толком объяснить, откуда пришло к нему смутное ощущение опасности, угрожающей ему сейчас. Было такое чувство, будто по хлипкой жердочке он перебирается через поток, бушующий глубоко внизу: один неверный шаг - и поминай как звали... Илья раздумал вдруг приглашать Тосю в кино. - А ничего... Говорят, цветная картина будет, - уклончиво ответил он и отошел от котла. Тося хлопотала на кухне, украдкой наблюдая за непонятным Ильей. Лесорубы привычно потеснились за столом - и он сел. Вид у него, как у всякого обедающего человека, был мирный и вполне благонадежный. Илья придвинул к себе плетенку с хлебом, но горбушки уже не отыскал. "Расхватали, пока он дрова для меня колол..." - покаянно подумала Тося и прислонилась к свежей поленнице. Она как-то разом вдруг устала от всей этой путаницы и неразберихи. А Илья с аппетитом хлебал хваленые Тосины щи, ничем решительно не выдавая, что он - презренный бабник и опасный для Тоси человек. Вот он доверительно склонился к уху Ксан Ксаныча и сказал - не тихо, не громко, как раз, чтобы Тося услышала: - Отродясь я таких щей не едал! - Наша Тося - всем поварам повар, - охотно согласился добрый Ксан Ксаныч. - Да-а!.. - ехидно протянул Филя, зачем-то снял с головы кубанку и помахал перед лицом. В его кривлянии Тосе почудился какой-то обидный намек, но у нее не было уже ни сил, ни желания разбираться во всем этом. Совсем сбитая с толку, она жалобно шмыгнула носом, громыхнула черпаком в котле и промямлила: - Добавки кому? Навались... ТЕНИ НА ПОЛУ Поздним вечером Анфиса дежурила на коммутаторе. Коротая время, она, позевывая, просматривала старую газету - последнюю страницу, где печатают объявления о разводе. По-ночному громко и раскатисто зазвонил телефон. Анфиса нехотя взяла трубку. - Слушаю, - сказала она сухим, служебным голосом. - Успеется, весь лес все равно не вырубите. - Зажав трубку между щекой и плечом, Анфиса раскрыла тетрадь для телефонограмм, привычно огрызнулась: - От лодыря слышу... Ну что там у вас стряслось? Она записала телефонограмму, достала из ящика стола продолговатый осколок зеркала, очертанием смахивающий на Африку. Когда Анфиса два года назад пришла работать на коммутатор, осколок этот был уже здесь, и никто не помнил, откуда он взялся. Осколок прижился на коммутаторе чуть ли не с довоенного времени и с тех пор верой и правдой служил всем телефонисткам. Иногда от нечего делать Анфиса гадала: кто принес это зеркальце на коммутатор? Ей почему-то казалось, что первая хозяйка осколка была чем-то похожа на нее - может быть, нескладной своей судьбой. Интересно, где она сейчас, что поделывает... Анфиса взбила прическу, потуже натянула свитер на груди. Взялась было снова за газету и тут же ее отшвырнула. Ей давно уже все это надоело: и работа на коммутаторе, и объявления о чужом позоре в газете, и частое разглядыванье себя в зеркале, и даже собственная, всеми признаваемая красота. Воровато скрипнула дверь, и на пороге показался Илья -- в праздничном своем кожаном пальто, пыжиковой шапке, с толстой папиросой в зубах. - Явился, ненаглядный? - с усмешкой спросила Анфиса. - А я уж думала, совсем ты меня... разлюбил! С таким видом, будто он пришел на работу, Илья молча снял кожанку, привычно повесил ее на гвоздь у двери, вынул из кармана коробку пастилы и положил на стол перед Анфисой. Она лениво потянулась и задернула на окне куцую занавеску. Не теряя даром времени, Илья шагнул к Анфисе. Одной рукой он обнял ее, а другую, с дымящейся папиросой, держал на отлете. Свет от яркой, по-конторски неуютной лампочки отбросил их тени на пол. Илья не впервой приходил на коммутатор к Анфисе, но только сегодня заметил, какие здесь резкие черные тени. Дверь распахнулась под сильным ударом, и в комнату вошла Надя. Илья запоздало отшатнулся от Анфисы. - Закрываться надо, - хмуро сказала Надя. - А мы не прячемся! - с вызовом отозвалась Анфиса. - Ты хоть передо мной-то не козыряй! Надя выдвинула нижний ящик стола, взяла оттуда забытые ею носки, которые вязала она для Ксан Ксаныча на дежурстве, и вышла из комнаты, ни разу не взглянув на Илью, будто его здесь не было. - Не бойся, - сказала Анфиса. - Она никому не скажет: не человек, а могила! - Мне-то что? К мужику сплетня не липнет. Это вашей сестре опасаться надо! - Вообще-то это правда, -І согласилась Анфиса. - И тут вы нас обставили... Ну да ничего: на мне столько всего налипло - полтонны больше, полтонны меньше, теперь уж все равно! Илья отодвинулся от Анфисы, спросил с застарелой досадой: - И зачем ты на себя напраслину возводишь? - А это я себе назло, - с вызовом ответила Анфиса. - Чтоб веселей жить было! - Какое уж тут веселье?.. Вот и целуешь ты меня, а сама вся равнодушная, вроде номер какой отбываешь. Будто опротивело тебе все до чертиков. - Ах, ах, какие мы стали требовательные! - попробовала отшутиться Анфиса. - На людях весело с тобой, это точно. Все глазеют, завидуют... А останемся наедине - и все больше в молчанку играем. Почему так? - Не знаю, - угрюмо ответила Анфиса. - И чего ты на ночь глядя в философию ударился? Зазвонил телефон, приходя на выручку Анфисе. Она проворно взяла трубку, кивнула Илье на тетрадь для телефонограмм. С привычной сноровкой человека, понаторевшего в этом деле, Илья раскрыл тетрадь в нужном месте, обмакнул ручку в чернильницу и подал Анфисе. Она застрочила в несвежей своей тетради, а Илья стоял рядом и через ее плечо читал телефонограмму. Со стороны смотреть - он был похож сейчас на придирчивого диспетчера, контролирующего работу подчиненной ему телефонистки. Илья с ненавистью покосился на телефон и отошел от стола. Он шагал по комнате и от нечего делать следил за своей тенью. То вытягиваясь, то сплющиваясь, черная тень металась по полу, карабкалась на стену, застывала в причудливом изломе в углу печи. Как и полагается всякой тени, тень Ильи старательно повторяла все его движения, но у нее движения эти выглядели уродливыми и нелепыми. Казалось, тень жила своей отдельной, самостоятельной жизнью и лишь из озорства прикидывалась похожей на Илью, чтобы легче было его передразнивать. Когда Анфиса повесила трубку, Илья признался: - Знаешь, я сперва, как с тобой познакомился, думал: на такой, в случае чего, и жениться можно. А теперь... - На таких, как я, Илюша, не женятся, І- твердо, как о давно решенном деле, сказала Анфиса. - Время провести - еще куда ни шло, а для женитьбы другие есть, морально устойчивые... Давай, Илюша, кончать этот вечер вопросов и ответов! И чего ты ко мне в душу лезешь? Ведь я же тебя не спрашиваю... Телефонный звонок не дал ей договорить. - Вот черт, всегда он не вовремя! - подосадовал Илья и Сердито схватил трубку. І- Какой там еще инженер Дементьев? Вас только и не хватало! - Он повернулся к Анфисе: - Слушай, чего ему надо? - А ты спроси, - посмеиваясь, посоветовала Анфиса. - Товарищ инженер Дементьев, спали бы и другим не мешали, время позднее... Да не кричи ты, пугливые у нас на лесопункте давно повывелись!.. Шумит чего-то,- сказал он Анфисе, передавая ей трубку. Анфиса послушала, равнодушно переспросила: - Задерживаетесь в тресте? Ну и задерживайтесь себе на здоровье... От бездельника слышу! - Она повесила трубку, повернулась к Илье. - Ой, знаешь, это кто? Новый наш технорук, скоро заявится. - Зря мы с ним этак, - пожалел Илья. - Как бы у тебя неприятностей не было. - Выкручусь как-нибудь... - беззаботно ответила Анфиса и вдруг, припомнив что-то, насмешливо посмотрела на Илью. - Ты что, всерьез под нашу Тоську клинья подбиваешь? Вот уж никак не ожидала: ты - и вдруг Тоська. Ну и парочка! Илья досадливо отмахнулся. И тень его на стене тоже махнула рукой, передразнивая Илью. - Поспорили мы с Филей, - неохотно сказал он. - Сама же разбивала. - Ах вот оно что! - припомнила Анфиса. - Только, сдается мне, она и без спора льнет к тебе. И на кого нацелилась! - Что ж, тем лучше, - пробормотал Илья и отвернулся. Анфиса с любопытством посмотрела на него: - А она-то, дура, небось надеется!.. Знаешь, раздражает меня Тоська. Как-то наперекор мне она живет: я - так, а она - этак... Анфиса показала на противоборствующих руках, как по-разному живут они с Тосей. - И чего вы с Филькой на нее ополчились? - осудил Илья. - Больно всерьез вы ее принимаете: девчонка как девчонка, вот только язык у ней неплохо подвешен, в самый раз поболтать от скуки. А насчет такого-сякого - зеленая она еще... как елка! - Добрый ты к ней, - подивилась Анфиса. - Зачем тогда спорить было? - Так получилось, я и сам не рад... - Да тебе вроде стыдно? - спросила Анфиса таким тоном, будто поймала Илью на чем-то нехорошем. - Была бы она хоть немного повзрослей... Анфиса посочувствовала: - На молодую напоролся! - Года у нее кой-какие есть, - встал Илья на Тосину защиту. - Она даже и не глупая, а только разум у нее какой-то пионерский, в пятом классе застрял... - Какие тонкости! - фыркнула Анфиса. - Да ты, никак, ревнуешь? - И рада бы, да не умею... Просто не ожидала, что ты меня на такую променяешь. - Да не менял я! Это ж слепым надо быть, чтобы променять тебя на такого недомерка. - Вот это точно, - согласилась Анфиса. - А уж воображает о себе! Проучи ты ее хорошенько. Илья пересел к ней поближе, похвастался: - Ключик я к ней подобрал безотказный: хвалю ее стряпню - она и лапки кверху. Даже смешно, до чего же ей мало надо! Завтра сделаю контрольную проверку - да и кончать пора... Ох и взовьется она, когда про спор узнает! - Илья покачал головой и утешил себя: - Ну да ничего, сама виновата: не надо было в клубе фигурять. Вперед умней будет! - Все-таки сволочи мы... - подумала вслух Анфиса. - Скучно живем, - оправдался Илья. - Раньше я думал: главное -хорошо работать, а все остальное приложится. Черта лысого! Вот и портреты с меня малюют, а что толку?.. Вроде не весь я занятой, понимаешь? - Каково мне это слышать? - деланно закручинилась Анфиса и посоветовала Илье: - А ты запишись в струнный оркестр, чем не занятие? Помирать - так с музыкой! - Я с тобой серьезно... - Позже десяти вечера, Илюша, я серьезно не разговариваю, - наставительно сказала Анфиса. - Валяй лучше с Тоськой в клуб на лекцию про любовь и дружбу! - Вижу, ревнуешь? Анфиса пожала плечами: - Думай так, если тебе нравится. Зазвонил телефон. - Даю шпалорезку, І- сказала Анфиса в трубку и кивнула Илье на доску коммутатора. Илья быстро и умело переставил на доске шнуры. - Освоил! - похвалила Анфиса. Они взглянули друг на друга и расхохотались. - Вот такая ты мне больше по душе! - о