На заднем плане видна еще одна "тридцатьчетверка", уже с орудием "Ф-34". После боя 23 июня боевая группа 11-й танковой дивизии немцев сдала удержанные в дневном бою позиции у Радзехува 297-й пехотной дивизии и двинулась далее на восток. Зенитки остались в городке и в дальнейшем стали основной действующей силой обороны. В дальнейшем они позволили оборонявшимся уничтожить 9 танков "KB" за один бой 25 июня (9 -- это число, подтвержденное советскими данными). Как мы видим, далеко не все танки "KB" возвращались из боев со 102 вмятинами. Отряд 4-го мехкорпуса вернулся обратно и в дальнейшем участвовал в боях под Львовом с горным корпусом Кюблера, не имевшим танков. Наконец, на третий день войны состоялся встречный бой между вооруженной чехословацкими танками "35 (t)" 6-й танковой дивизией XLI моторизованного корпуса генерала Рейнгардта и советской 2-й танковой дивизией 3-го механизированного корпуса (бой его 5-й дивизии у Алитуса я уже описывал выше). 6-я танковая дивизия Ландграфа была вооружена 47 "Pz.II", 155 "Pz.35 (t)", 30 "Pz.IV" и 13 командирскими танками. Никто из них не мог теоретически противостоять "KB", которых в советской 2-й танковой дивизии было 30 штук (помимо этого, в соединении было 220 танков "БТ" и несколько десятков "Т-26"). Однако, помимо чешских танков, в немецкой дивизии были разнообразные артиллерийские орудия. Противотанковый батальон 6-й дивизии вооружался двенадцатью 50-мм противотанковыми пушками "ПАК-38" и двадцатью четырьмя 37-мм "ПАК-35/36". 50-мм противотанковая пушка могла в определенных условиях противостоять "Т-34" и "KB", но куда более сильным аргументом были четыре 10-см корпусные орудия "К18" в артиллерийском полку. Они были способны поразить любой советский танк до "ИС-2" включительно. Большинство дивизий раннего формирования получили эти орудия и с тем или иным успехом их применяли. Не стало исключением 24 июня, когда весь день шел встречный бой с "KB" 2-й танковой дивизии. Во второй половине дня в бой включились две приданных немецкой танковой дивизии из люфтваффе 88-мм зенитки. На следующее утро из 88-мм зенитки подбили вставший в засаду "KB", который не смогли уничтожить саперы и противотанкисты из 50-мм пушек в предыдущий день. В конечном итоге немцам удалось отбиться от трех десятков "KB", а затем перейти в наступление и совместно с 1-й танковой дивизией, свернувшей с шауляйского шоссе, окружить и уничтожить 2-ю танковую дивизию. Кстати, не следует думать, что 50-мм пушки танков "Pz.III" с длиной ствола 42 калибра (а такими орудиями были вооружены все 100% танков этого типа в 1-й танковой дивизии) были совсем уж бесполезны против "KB". Немецкий 42-калиберный "штуммель" ("окурок") подкалиберным снарядом по таблицам пробивал борт "КВ-1" (толщиной 75 мм) с дистанции 180-- 200 м (по немецким памяткам), фактически (результаты полигонных испытаний у нас) с дистанции 300 м, а экранированный лоб "КВ-1" толщиной 105 мм с дистанции 40 м. Эпизодов успешной борьбы немцев с "KB" и "Т-34" можно набрать отнюдь не меньше, если даже не больше, чем примеров возвращения из боя с сотней вмятин в броне. С первых дней войны вермахт сталкивался с новыми советскими танками, испытывал затруднения в борьбе с ними, но в конечном итоге эти проблемы решались. Проблема Лангемана под Мценском была в том, что он средства для борьбы с "Т-34" просто утратил вследствие забвения элементарных правил тактической безопасности. Другие как-то справлялись, а он был вынужден написать в своем отчете: "Ведение боя с русскими танками с 8,8-см зениткой или 10-см пушкой никогда не будет само по себе достаточным. Оба орудия тяжеловесны в сравнении с быстрыми танками и в большинстве случаев выявляются, берутся под обстрел и уничтожаются до выхода на огневую позицию. Однажды в бою с одним танком под Мценском две 8,8-см зенитки и одна 10-см пушка (все самое тяжелое вооружение, брошенное нами в бой) были расстреляны и раздавлены. Кроме того, эти гигантские, как ворота сарая, небронированные орудия представляют собой слишком большую мишень и легкодостижимую цель". /3- P.208/ Почему-то Крювелю под Радзехувом и Ландграфу под Рассеняем размеры орудий не помешали. Более того, в дневнике Гальдера можно найти запись, датированную 12 июля 1941 г.: "Борьба с танками. [...] Большинство самых тяжелых танков противника было подбито 105-мм пушками, меньше подбито 88-мм зенитными пушками". В данном случае "105-мм пушки", о которых говорит Франц Гальдер, это как раз те самые орудия, которые Лангеман столь "изящно" сравнивает с воротами сарая или коровника. Если своевременно обнаруживать приближение противника, то пушку не понадобится "выдвигать на позицию", с тем чтобы ее уничтожили до занятия этой позиции. "Кто предупрежден, тот вооружен" -- даже крупногабаритные орудия, такие как 88-мм зенитка "Флак-36", вполне поддавались окапыванию. Главное средство борьбы Зенитки и корпусные пушки играли важную роль, но только в первых столкновениях с "Т-34" и "KB" летом 1941 г. Основным средством борьбы с новыми советскими танками в начальном периоде войны у немцев была 50-мм пушка "ПАК-38". Такое название орудие получило, так как разрабатывалось фирмой "Рейнметалл-Борзиг" с 1938 г. На вооружение оно было принято в 1940 г., а не 1938 г. Бронебойный снаряд "ПАК-38" пробивал 78 мм гомогенной брони на дистанции 500 метров и позволял поражать танки "KB" и "Т-34" в благоприятных условиях. Основной проблемой было поражение лобовой брони танка "Т-34", от которой снаряды "ПАК-38" просто рикошетировали. Пробитие брони было возможно только при попадании под определенным углом вследствие движения танка по неровностям местности. Штатно орудия "ПАК-38" получили роты противотанковых орудий пехотных полков пехотных дивизий 1-й, 2-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й и 11-й волн и горнострелковых дивизий. Новыми орудиями вооружался один из четырех взводов роты, роты состояли из 2-х 50-мм орудий "ПАК-38" в 4-м взводе и 9-ти 37-мм орудий "ПАК-36/37" в 1-- 3 взводах. /77- С.606-- 625/ Всего в пехотной дивизии такой организации было соответственно шесть 50-мм и шестьдесят шесть 37-мм противотанковых пушек. В вермахте в целом на 1 июня 1941 г. было 1047 орудий этого типа. По мере увеличения производства "ПАК-38" эти пушки стали получать и противотанковые дивизионы (моторизованная часть, находящаяся в подчинении командира дивизии). В этом случае 50-мм противотанковыми орудиями перевооружалась одна из рот дивизиона. В итоге вместо тридцати шести 37-мм пушек противотанковый дивизион насчитывал двадцать четыре 37-мм и девять 50-мм противотанковых орудий. Несмотря на то что "ПАК-38" было не так уж много, они играли важную роль в борьбе с "Т-34" и "KB", все возраставшую в первый год войны. По данным НИИ-48, датированным 1942 г., попадания в "Т-34" распределялись по калибрам следующим образом. 54,3% попаданий приходилось на калибр 50 мм, 10% -- 37 мм, 10,1% -- 75 мм, 4,7% -- 20 мм, 3,4% -- 88 мм, 2,9% -- 105 мм. Если считать только опасные попадания, то таковых 51,6% (от общего числа попаданий) калибра 50 мм, 7% -- 37 мм, 7% -- 88 мм, 2% -- 105 мм. Большая часть попаданий -- 81 % -- пришлись на корпус исследованных НИИ на рембазах танков. Статистика также отразила весьма показательное соотношение между ракурсами, с которых поражались "Т-34". Больше всего попаданий было в борта корпуса (50,5%), на лоб корпуса приходилось более чем в два раза меньше попаданий (22,65%), и в башню попало всего 19,14% снарядов. Башня -- это вращающаяся часть танка, и инженеры НИИ справедливо предположили, что разделение попаданий между лбом и бортами башни особого смысла не имеет. Цифры на самом деле весьма красноречивые. Половина попаданий, пришедшихся на борта корпуса, означают тактические просчеты в боевом применении исследуемых подбитых танков. Именно они были основной причиной поражений. При тактически грамотном использовании танка он подставляет противнику преимущественно свой лоб. По опыту Второй мировой войны даже был выработан принцип дифференцированной защиты танков, когда вместо равномерной по периметру машины защиты танки получили резко усиленное бронирование лба корпуса и башни. Если не нарушаются базовые принципы тактики, большая часть снарядов пойдет именно в лобовую часть танка. В 1941-- 1942 гг. с тактикой применения танков были определенные проблемы. Документы До сих пор я цитировал в основном книги мемуарного или публицистического характера. Как в отечественной, так и в иностранной литературе этого типа можно найти высказывания о несокрушимости "KB" и "Т-34". Куда более скупыми на похвалы оказываются документы тех лет. Например, в отчете командира 10-й танковой дивизии 15-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа по итогам боев июня-- июля 1941 г. было сказано следующее: "IV. Характеристика танков "KB" в "Т-34" В основном танки "KB" и "Т-34" имеют высокие боевые качества: крепкую броню и хорошее оружие. На поле боя танки "KB" приводили в смятение танки противника, и во всех случаях его танки отступали. Бойцы и командиры дивизии о наших танках говорят как об очень надежных машинах. Наряду с этими качествами машины имеют следующие дефекты: 1. По танку "KB" а) При попадании снаряда и крупнокалиберных пуль происходит заклинивание башни в погоне и заклинивание бронированных колпаков. б) Двигатель-дизель имеет малый запас мощности, вследствие чего мотор перегружается и перегревается. в) Главные и бортовые фрикционы выходят из строя. 2. По танку "Т-34" а) Броня машин и корпуса с дистанции 300-- 400 м пробивается 37-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20-мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости траков. б) При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя. в) Гусеница машины слабая -- берет любой снаряд. г) Главный и бортовые фрикционы выходят из строя". /78- С.208/ Те же самые недостатки новых танков указал в своем отчете о боевых действиях соединения командир 7-й танковой дивизии Борзилов: "Лично преодолевал четыре противотанковых района машинами "KB" и "Т-34". В одной машине была выбита крышка люка механика-водителя, а в другой -- яблоко "ТПД" (танкового пулемета Дегтярева. -- А.И.). Надо отметить, что выводятся из строя главным образом орудия и пулеметы, в остальном машина "Т-34" прекрасно выдерживает удары 37-мм орудий, не говоря уже о "KB". /78- С.118/ Дивизия Борзилова входила в состав 6-го механизированного корпуса Западного фронта и в первые дни участвовала в контрударе конно-механизированной группы И.В. Болдина в районе Гродно. Яблоко пулеметной установки досталось танку "Т-34" в практически неизменном виде от танков 1930-х гг. "Т-34" с "гайкой" производства завода No183 -- "рабочая лошадка" советских танковых войск с конца 1942 до 1944 года. Большая башня дала больше простора для работы экипажа. Люк механика-водителя и установка пулемета усилены. Рассчитывалась шаровая установка пулемета Дегтярева в свое время преимущественно для защиты от пуль и осколков. Надежной защиты от снарядов даже 37-мм калибра она не обеспечивала. Люк в лобовой броне, на введение которого пришлось пойти в целях ужимания бронированного объема танка, также стал одним из недостатков, преследовавших "Т-34" до самого конца его карьеры. Точно такая же ахиллесова пята была у танка "KB". В указаниях на заклинивание башни танка "KB" от попаданий снарядов даже небольшого калибра командиры механизированных соединений Красной Армии 1941 г. на редкость единодушны. Например, слова командира 10-й танковой дивизии, воевавшей на Украине, повторяет командир 7-го механизированного корпуса Виноградов, воевавший в Белоруссии. В своем отчете о боевых действиях корпуса он пишет: "Техническим недостатком танка "KB" является напуск брони башни на корпус, что при прямых попаданиях снарядов заклинивает башню". /78- С.19/ Было бы странно, если бы эти недостатки не отмечались и не использовались противником. Полковник Роте (в 1941 г. -- офицер связи 3-го батальона 25-го танкового полка 7-й танковой дивизии) вспоминает первую встречу с танками "KB" в более спокойных выражениях, чем мы привыкли слышать: "Днем 7 июля 10-я рота была атакована восточнее Тилицы вражескими танками, включая первые три "КВ-2" со 150-мм орудиями. Два этих танка были уничтожены, а один завяз в болотистой почве. Я очень хорошо помню, как в штабе батальона мы слышали артиллерийскую стрельбу с разными промежутками и командир роты доложил о тяжелых советских танках неизвестного типа перед нашими позициями. Также вспоминается изданный в этот период приказ: стрелять из 37-мм пушек в основание башни танков для ее заклинивания. Поскольку бой был успешным и мы не понесли потерь, "КВ-2" не произвели впечатления на наши танковые экипажи. Конечно, появление "КВ-2" было сюрпризом. К счастью для нас, русские не использовали их с достаточной эффективностью". /79- P.388/ Досталось "KB" и за медлительность. Доклад о боевых действиях механизированных корпусов Западного фронта говорит о них следующее: "Броню танков "KB" снаряды калибра даже 75 мм не пробивают. Однако танки "KB" маломаневренны и довольно легко выводятся из строя авиацией путем бомбежки и поливки фосфорной смесью". /78- С.76/ Как мы видим, реакция танковых командиров на новые танки была сдержанной. Несмотря на в целом высокую оценку их технических характеристик, к ним прилагался целый ряд существенных недостатков, снижавших эффективность боевого применения "Т-34" и "KB". В целом новые танки были заложниками неблагоприятной оперативной обстановки первого периода войны. Внезапные прорывы немецких танковых дивизий вынуждали советское командование бросать свои танковые части и соединения в утомительные марши на перехват танковых клиньев. Фланговые удары советских танковых дивизий, а затем танковых бригад наталкивались на подготовленную противотанковую оборону. Кто-то просто попадал в окружение. Когда танковая часть с "Т-34" и "KB" обойдена прошедшей в сотне-другой километров танковой дивизией немцев, никак исправить ситуацию самые лучшие и совершенные танки не могут. Все сломались? Логическим продолжением легенды о неуязвимости "KB" и "Т-34" стал тезис "все сломались". То есть неуязвимые танки не доехали до боя и были в подавляющем своем большинстве брошены из-за поломок. А уж если доехали бы, то, несомненно, разорвали бы тонкобронные "панцеры" в клочья. Одновременно такая теория стала средством "спасения лица" -- быть побежденными бездушными механизмами несколько почетнее, чем потерпеть поражение в открытом бою. С другой стороны, это было перекладыванием вины с непосредственных участников боев на промышленность и комиссаров с "маузерами", заставлявших мехкорпуса наматывать на гусеницы сотни километров в маршах до вступления в бой. Однако если мы обратимся к документам соединений, то, например, в упоминавшейся выше 10-й танковой дивизии распределение потерь "Т-34" по их причинам было следующим. В графе "Разбито и сгорело на поле боя" числилось двадцать "Т-34", один танк вышел из строя при выполнении боевой задачи и остался на территории, занятой противником, три танка не вернулись с экипажами с поля боя после атаки, один "Т-34" был уничтожен на сборном пункте аварийных машин (то есть он скорее всего был подбит в бою, но не сгорел) в связи с невозможностью эвакуировать при отходе, шесть танков было оставлено при отходе по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать, и, наконец, один танк застрял с невозможностью извлечь и эвакуировать. Таким образом, из 32 потерянных дивизией танков "Т-34" почти две трети были боевыми потерями. Конечно, соотношение "подбили"/"бросили" варьировалось от соединения к соединению, но в целом около половины потерь было вследствие успешного поражения противником "неуязвимых" танков. Небоевые потери были на вполне адекватном для отступающей армии уровне. Во всяком случае, немецкие танковые части в 1943-- 1945 гг. также теряли немало техники вследствие невозможности ее эвакуировать и технических неисправностей. Ответный ход Столкнувшись с новыми советскими танками, немецкое командование стало лихорадочно искать временные решения проблемы. Наиболее массовым из них стала переделка французского полевого орудия в противотанковую пушку. Тело трофейного 75-мм французского орудия обр. 1897 г. накладывалось на лафет "ПАК-38" и получало дульный тормоз-"перечницу". Если быть точным, то это было даже не орудие, а своего рода тяжелый гранатомет: боекомплект предусматривал только наличие кумулятивного и осколочно-фугасного снаряда. Стальные бронебойные снаряды для этой пушки попросту не производились и имелись в незначительных количествах из запасов 75-мм снарядов польской армии. Разумеется, такой гипертрофированный гранатомет был половинчатым решением: никаких реальных преимуществ достигнуто не было. Гарантии поражения советских танков в лоб "ПАК-97/38" не давала и использовалась преимущественно для стрельбы в борт, так же как и ее прародитель -- "ПАК-38". В ходе первого боевого применения этих пушек на Восточном фронте в июле 1942 г. в 9-й армии В. Моделя ими были подбиты исключительно в борт три "KB", один "Т-34", один "БТ-7" и два "Т-26". Во всех случаях дистанция стрельбы лежала в диапазоне 180-- 250 метров. По итогам первых боев был сделан следующий вывод: "Доверие к 75-мм французской противотанковой пушке еще не завоевано, так как эта пушка не дает большого эффекта против лобовой брони мощных танков (см. таблицы для 75-мм противотанковой пушки обр. 97/38 и 97/40). Стрельба из этой пушки снарядами кумулятивного действия не дает решающего эффекта. 75-мм французская противотанковая пушка может быть использована лишь для обстрела борта и кормы танков. [...] Недостатком при стрельбе кумулятивными снарядами из этой пушки является незначительная начальная скорость, порядка 450 м/сек, что приводит к необходимости большого упреждения при стрельбе по танкам, идущим с курсовым углом 90А". Одним словом, задача была сведена к предыдущей, то есть к "ПАК-38", причем в ухудшенном варианте -- усложнился расчет упреждения из-за низкой начальной скорости снаряда. Необходимо заметить, что кумулятивные снаряды играли важную роль в танковых войсках вермахта. 50-мм противотанковая пушка "ПАК-38", захваченная советскими войсками в ходе зимнего наступления 1941-- 1942 гг. Это орудие было основным противником танков "Т-34" и "KB" в первый год войны. Они были впервые применены осенью 1941 г. и с тех пор стали единственным боеприпасом для 75-мм пушки с длиной ствола 24 калибра танка "Pz.IV". Это был единственный боеприпас для орудия "четверки", способный поразить "Т-34" и "KB". При этом, как ни странно, на кумулятивные боеприпасы приходилась заметная доля пораженных танков при небольшом числе машин, способных применять именно эти боеприпасы. Возьмем в качестве примера 3-ю танковую дивизию, действовавшую в мае 1942 г. под Харьковом. III танковый батальон 6-го танкового полка дивизии насчитывал 5 танков "Pz.II", 25 танков "Pz.III" с 50-мм 42-калиберным орудием, 9 танков "Pz.III" с 50-мм орудием длиной ствола 60 калибров и 6 "Pz.IV" с 75-мм орудием длиной ствола 24 калибра. В период с 12 по 22 мая батальон добился следующих результатов: 5 танков "KB" подбиты кумулятивными снарядами, но лишь обездвижены, поскольку сквозных пробитий брони достигнуто не было. 36 танков "Т-34" выведены из строя, причем 24 танка поражены 75-мм кумулятивными снарядами, а 12 -- бронебойными калибра 50-мм к орудию танка "Pz.III" в 60 калибров. 16 танков "БТ" уничтожены снарядами 50-мм пушек, 12 из них -- 60-калиберной и 4 штуки -- 42-калиберной. 5 танков "Мк.II" ("матильда") выведены из строя, из них 2 кумулятивными снарядами и 3 -- 50-мм снарядами из 60-калиберного орудия. Мы видим, что всего шесть танков "Pz.IV" стали едва ли не основным средством борьбы с "KB" и "Т-34" в батальоне 3-й танковой дивизии вследствие оснащения их орудий кумулятивными боеприпасами. Ведущую роль здесь скорее всего играла выучка танкистов, воевавших на этих машинах. Действительно эффективным средством борьбы с советскими танками стали 75-мм противотанковые пушки с кинетическими бронебойными и подкалиберными снарядами -- "ПАК-40" и "ПАК-41". Вторая выпускалась в небольших количествах и просуществовала недолго, а "ПАК-40" вскоре стала основой противотанковой обороны пехотных и танковых дивизий вермахта. 75-мм противотанковые пушки были способны поражать "Т-34" с дистанции порядка 1200 м. Но и эти орудия оказались не лишены весьма существенных недостатков. Первое боевое применение показало, что "кругового обстрела можно потребовать только от 37-мм противотанковой пушки, 50-мм противотанковой пушки обр. 1938 г. и от противотанковых пушек на самоходных установках. В то же время поворот тяжелой противотанковой пушки для стрельбы в новом направлении совершенно невозможен после того, как эта пушка сделала несколько выстрелов. 75-мм противотанковое орудие "ПАК-40" на позиции. Украина, поздняя осень 1943 г. После нескольких выстрелов это орудие можно будет сдвинуть только трактором и обход с фланга будет смертельным. Сошники настолько глубоко зарываются в землю, что вытащить 75-мм противотанковую пушку было возможно лишь при помощи тягача. Отсюда угол горизонтального обстрела тяжелой противотанковой пушки, как правило, не будет превышать 60 градусов". И далее в том же духе: "Опыт показывает, что своевременно повернуть тяжелые противотанковые пушки в сторону фланга после нескольких выстрелов невозможно, в особенности на мягком грунте". Я процитировал "Отчет о боевом опыте за время с 6 по 11 июля 1942 г.", который подписал командир 88-го противотанкового дивизиона майор Рудольф 17 июля 1942 г. Созданием "Т-34" и "KB" СССР добился не чудо-оружия, но вынудил противника использовать для борьбы с ним тяжелые, малоподвижные орудия, уязвимые для ударов артиллерии, штурмовиков и обходных маневров танков. Легкую 37-мм "ПАК-35/36" можно было легко разворачивать на любое направление. 50-мм "ПАК-38" уже намного тяжелее, а "ПАК-40" забивалась в грунт после первых выстрелов намертво, напрочь лишаясь маневра. Надрывные рассказы о всемогущих танках сыграли в конечном итоге отрицательную роль. Они возвышали технику, но принижали людей. За вкусной и питательной наживкой: "Русские создали супертанки" -- следовал жесткий стальной крючок: "Эти идиоты не смогли их толком применить и отступали до Москвы". Рассказы о малом числе новых танков были не слишком убедительны в силу того, что численность немецкого танкового парка была вполне сравнима с числом "Т-34" и "KB" в западных округах. Проблема гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд. Средства для борьбы с хорошо защищенными танками всегда найдутся. Это утверждение верно как для "KB" и "Т-34", так и для "тигра", "пантеры" или "фердинанда" (о которых подробнее -- ниже). Всегда есть зенитные орудия с высокой начальной скоростью снаряда и тяжелые корпусные пушки. Наконец, танк всегда можно подкараулить, когда он подставит борт, и выстрелить в упор из штатной противотанковой пушки. Решение задачи обеспечения устойчивости танка на поле боя "в лоб", то есть только бронированием, было ущербным. Более прагматичным был комплексный подход, когда перед танком с умеренной бронезащитой просто выбивалась противотанковая артиллерия, способная его поразить. Основным средством борьбы с противотанковыми пушками в годы Второй мировой войны была гаубичная артиллерия и авиация. При отлаженном взаимодействии с другими родами войск противотанковые пушки противника в массе своей выбивались во время артиллерийской и авиационной подготовки танковой атаки. Именно поэтому советские танковые войска вполне успешно наступали в 1943-- 1945 гг., несмотря на насыщение вермахта 75-мм противотанковыми пушками. Уже в 1943 г. калибр 75 мм занял лидирующее положение среди средств поражения советских танков. В Орловской операции июля 1943 г. 75-мм танковые и противотанковые пушки дали уже 40,5% попаданий против 23% -- 50-мм и 26% -- 88-мм. В дальнейшем эта тенденция сохранилась, иногда число попаданий от 75-мм снарядов достигало 69,2% попаданий (1-й Белорусский фронт, Висло-Одерская и Берлинская операции). Задача создания хорошего танка во Второй мировой войне формулировалась на самом деле не в форме "Оставаться на пьедестале чудо-оружия". Танк "Т-34" вывел борьбу противотанковой артиллерии с танками в новую плоскость, и эта борьба могла уже вестись вне зависимости от возможностей "тридцатьчетверки" держать удары "ПАК-40" на всех дистанциях боя. Утяжеление противотанковых орудий, уменьшение их числа в дивизии вермахта позволяли во взаимодействии с другими родами войск успешно преодолевать противотанковую оборону. Несли они при этом вполне адекватные решаемым задачам потери. Выжившие после артиллерийской подготовки и забиваемые намертво в грунт орудия вскоре себя обнаруживали и подавлялись артиллерией или огнем самих танков. Дизель и пожар Еще одной легендой отечественной истории танкостроения является повесть о пожаробезопасном дизеле. Весьма характерный пассаж из книги Д.С. Ибрагимова, уже цитировавшегося выше: "-- Дизель экономичнее, он расходует меньше топлива на единицу мощности. Главное же -- применение тяжелого дизельного топлива вместо авиабензина уменьшает опасность пожара в танке, -- говорили приверженцы дизеля. -- Но... новый двигатель еще только проходит стендовые испытания, и лишь предполагается опробовать его в танке. А как он себя поведет в нем -- бабушка надвое сказала, -- возражали скептики. -- Все без исключения иностранные танки имеют бензиновые моторы. Целесообразно ли для наших танков вводить особый сорт горючего? Это затрудняет снабжение войск, машины не смогут заправляться бензином со складов, захваченных у противника... -- возражали противники дизеля. В разгар спора конструктор Николай Кучеренко на заводском дворе использовал не самый научный, зато наглядный пример преимущества нового топлива. Он брал зажженный факел и подносил его к ведру с бензином -- ведро мгновенно охватывалось пламенем". /75- С.49-50/ Действительно, на "Т-34" и "KB" применили дизель-мотор, но при этом расположили топливные баки в боевом отделении. Соответственно при поражении танка танкистов поливало дождичком из соляра. Дизельное топливо трудно загоралось, но если уж загоралось, то потушить его было тяжело. Танкисты с "Т-34" иной раз получали из-за этого более тяжелые ожоги, чем воевавшие на бензиновых "Т-60" и "Т-70". Проблема была в том, что в случае бензина горят в первую очередь его пары, а между пламенем и кожей образуется своего рода "подушка". Напротив, в случае с дизельным топливом горит уже само топливо. Народная смекалка подсказывала механикам-водителям "тридчатьчетверок" расходовать в первую очередь топливо из передних баков. Но тут другая беда: при попадании в танк кумулятивного снаряда пустой бак, наполненный парами соляра, детонировал, да так, что вырывал 45-мм лобовой лист брони. В реальности простых и ясных ответов на вопрос "как лучше?" не было. Лучше поставить дизель и расположить баки в боевом отделении или поставить бензиновый мотор и изолировать баки в корме, в моторном отсеке (как на "Pz.III"), куда попадают, по статистике, единицы процентов снарядов и который отделен от боевого отделения противопожарной перегородкой. Тезис о недальновидных или неумных инженерах той или иной страны всегда стоит воспринимать с большой осторожностью. Немцы не применяли дизельных двигателей на танках в частности потому, что дизельное топливо интенсивно потребляло кригсмарине. Дизельные двигатели стояли как на подводных лодках, так и на крупных надводных кораблях. Но главным фактором было другое. В отличие от бензина, дизельное топливо получали из натурального сырья, которое в Третьем рейхе было дефицитом. Соответственно выбор двигателя для танка диктовался целым рядом вполне объективных причин. Чтобы не быть голословным, приведу мнение советских инженеров НИИБТ Полигона: "Применение немцами и на новом танке, выпущенном в 1942 г., карбюраторного двигателя, а не дизеля может быть объяснено: а) спецификой топливного баланса Германии, в котором основную роль играют синтетические бензины, бензолы и спиртовые смести, непригодные для сжигания в дизелях; б) преимуществом карбюраторного двигателя над дизельным по таким важным для танка показателям, как минимально возможные для данной мощности габариты, надежность запуска в зимнее время и простота изготовления; в) весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелями и отсутствием у них в этом отношении значительных преимуществ перед карбюраторными двигателями, особенно при грамотной конструкции последних и наличии надежных автоматических огнетушителей; г) коротким сроком работы танковых двигателей из-за крайне низкой живучести танков в боевых условиях, из-за чего стоимость бензина, сэкономленного в случае применения на танке дизеля, не успевает оправдать необходимого для изготовления дизеля повышенного расхода легированных сталей и высококвалифицированного труда, не менее дефицитных в военное время, чем жидкое топливо". /80- С.93-94/ Думаю, прежде всего в глаза бросается: "весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелями". Несмотря на опыты с факелом в соляре, дело обстояло именно так. По статистическим данным октября 1942 г., дизельные "Т-34" горели немного чаще, чем бензиновые "Т-70" (23% против 19%). Но в целом, как мы видим, выбор между карбюраторным и дизельным двигателем был не столь очевидным, как это обычно представляется. Добавлю к сказанному инженерами ГБТУ несколько слов. Разница в стоимости дизеля и бензинового двигателя (по крайней мере в СССР) была весьма существенной. Если бензиновый танковый мотор "М-17Т" стоил 17 тысяч рублей, то дизель "В-2" в начале своего производства обходился государству в сумму свыше 100 тысяч рублей, то есть был более чем в пять раз дороже. Причина этого в технологической сложности дизеля, о чем, собственно, и написали специалисты ГБТУ. В этом кроется причина осторожного отношения к дизельным двигателям в других странах -- участницах Второй мировой войны. Остальные страны дизельные танки делали, но в небольших масштабах. Например, "шерманы" с двумя дизелями поставлялись по ленд-лизу в СССР, а в США шли только в корпус морской пехоты. Недостаток природного сырья и, как следствие, зависимость от заводов синтетического горючего не оставляли немецким танкостроителям выбора. При этом ими предпринимался целый ряд шагов, направленных на повышение живучести танка. Даже в том случае, когда баки все же оказывались в боевом отделении машины ("Pz.Kpfw.IV", "королевский тигр"), они располагались на полу и бронировались от осколков. Так или иначе, львиная доля топлива выносилась в корму танка, попадания в которую были менее вероятны. Тем самым обеспечивалась удовлетворительная пожаробезопасность немецких танков. Произошедший в последний предвоенный год в СССР переход на танковые дизельные двигатели имел как свои достоинства, так и свои недостатки. Экономический фактор высокой стоимости дизеля при этом был не самым главным. Основной проблемой было то, что двигатель "В-2" к началу войны был еще "сырым". До 1943 г. "В-2" был не в состоянии длительное время работать под большой нагрузкой. Следствием этого было то, что общий ресурс "В-2" не превышал 100 моточасов на стенде, а на танке проседал до 40-- 70 часов. Для сравнения, немецкие бензиновые "майбахи" отрабатывали в танке по 300-- 400 часов, отечественные "ГАЗ-203" (спаренные агрегаты танка "Т-70") и двигатель "М-17Т" поздних серий -- до 300 часов. Двигатель "М-17Т", который широко использовался в отечественном танкостроении в предвоенные годы (он стоял на танках "БТ-5", "БТ-7", "Т-28", "Т-35"), пережил аналогичный период "детских болезней" в начале 30-х годов. В начале 30-х ресурс "М-17Т" не превышал 100 часов. После нескольких лет совершенствования конструкции и технологии производства ресурс вышел на приемлемый уровень -- 300 часов. Но в этот момент был осуществлен переход на "В-2" и своего рода шаг назад, к 100 часам моторесурса. С этой точки зрения переход на дизель, несмотря на сомнительную научность экспериментов с ведром и факелом, представляется шагом неочевидной целесообразности. Зверинец на поле боя Техника, как правило, развивается не прямолинейно и равномерно, а волнами, скачками. После сильного хода советской стороны в 1941 г., когда на сцене появились "KB" и "Т-34", пришла очередь делать шаг в сторону чудо-танков немцам. Обычно создание "зверинца" танков, названных в честь хищников семейства кошачьих, связывается с "Т-34", но в действительности это утверждение справедливо лишь частично. Разработка тяжелого танка с орудием с высокой начальной скоростью снаряда велась в Германии с 1935 г. Тогда танк с 75-мм орудием с начальной скоростью 650 м/с требовался для борьбы с тяжелыми французскими танками "2С", "3С" и "D". Дополнительным стимулом стала французская кампания, когда немецким танкистам пришлось столкнуться с английскими "матильдами", французскими Char "B1bis" и "D2". Однако нельзя сказать, что тяжелый танк проектировался для борьбы с себе подобными. Согласно директиве Гитлера от 26 мая 1941 г. "калибр орудия должен быть пригоден для борьбы с танками, наземными целями и ДОТами". Калибр 88 мм был выбран как раз из соображений повышения возможностей по борьбе с укреплениями, 75-мм орудие имело примерно на 20% большую бронепробиваемость, но от него отказались. Г.К.Жуков осматривает один из ранних "тигров", захваченных под Ленинградом на выставке трофейного вооружения. К весне 1942 г. два опытных образца тяжелых танков, один фирмы "Хеншель" и второй фирмы "Порше", были готовы для испытаний. 20 апреля 1942 года, в день рождения Гитлера, оба танка были показаны фюреру в его ставке в Восточной Пруссии. По итогам испытаний, несмотря на расположение Гитлера к машине "Порше", на вооружение был принят "тигр" "Хеншеля". В начале августа 1942 г. началось серийное производство нового тяжелого танка. К 18 августа 1942 г. были выпущены первые 4 "тигра". Пятую и шестую машины 27 августа отправили в Фаллингбостель, где проходило формирование первых частей, вооруженных новым танком. "Тигр" с самого начала позиционировался как танк качественного усиления, то есть придаваемый пехотным или танковым соединениям на важных участках фронта. Соответственно этому тезису основной тактической единицей был батальон, включавший все необходимые для технического обслуживания танков службы, а также зенитные средства. Собственной пехоты, артиллерии и средств разведки батальон не имел. Предполагалось, что он будет поддерживаться в бою соответствующими подразделениями дивизий, которым он будет придан целиком или поротно. В мае 1942 г. началось формирование первых двух "тигриных" батальонов -- 501-го и 502-го. Первоначально батальоны "тигров" имели смешанный состав: помимо собственно "тигров", они вооружались танками "Pz.III" с 60-калиберными 50-мм орудием или 24-калиберным 75-мм орудием. Они должны были оказывать огневую поддержку "тиграм", брать на себя малоценные для тяжелой машины цели. Первым принял участие в боях 502-й батальон тяжелых танков. К моменту вступления в бой этого батальона он состоял из штаба (целиком оснащенного "Pz.III") и одной роты. Рота штатно состоит из взвода управления (три "тигра" и один "Pz.III") и трех взводов по два "тигра" и три "Pz.III" в каждом. В реальности танки с завода поступали медленно, и под Ленинград 29 августа первоначально прибыли всего четыре "тигра". От них с ходу потребовали поддержать огнем атаку пехоты. Во время марш-броска на позиции 3 из 4 танков вышли из строя по техническим причинам. Почти месяц прошел в устранении технических неполадок, пока, наконец, батальон (точнее, сырая часть формируемого батальона) не был придан 21 сентября 1942 г. 170-й пехотной дивизии. К тому моменту "батальон" (это слово приходится брать в кавычки) состоял из четырех "тигров" и нескольких "Pz.III". 170-я пехотная дивизия в составе XXX армейского корпуса 11-й армии Манштейна вела тяжелые бои с окруженной ударной группировкой Волховского фронта в труднопроходимой местности. Использование батальона "тигров" именно здесь по приказу Гитлера было продиктовано тем, что ликвидация "котла" окружения сковывала 11-ю армию и отвлекала ее от главной задачи, ради которой армия была переброшена из Крыма в группу армий "Север" -- захвата Ленинграда. Окруженные в болотах части, словно клещами, вцепились в предназначенные для удара по Ленинграду дивизии, и поэтому против них решили бросить новейшие тяжелые танки. Как известно, первый бой стал для "тигров" неудачным: один танк был подбит, а три увязли в болоте. Подбит был "тигр" артиллерийским орудием, по занимаемой им нише аналогичным 10-см корпусным пушкам "К18", о которых мы говорили выше, -- 122-мм корпусной пушкой "А-19" обр. 1931 г. С подбитым танком долгое время не знали, что делать: достать его было невозможно, а взорвать разрешения не поступало. Судьба танка была решена только в ноябре 1942 г. 24-- 25 ноября с танка сняли все ценное оборудование и взорвали его. Принятые меры сыграли свою роль, до января 1943 г. советское командование просто не догадывалось, что в глухих лесах на северном секторе советско-германского фронта принял участие в боях танк, имя которого вскоре станет нарицательным. Лишь в январе 1943 г., в ходе проведения операции "Искра" по прорыву блокады Ленинграда, был захвачен "тигр" в пригодном для изучения состоянии. Надо сказать, что танки свои 502-й батальон терял под Ленинградом вполне буднично, далеко не так, как полагается чудо-воину: "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 003 -- застрял в болоте 17 января, взорван после неудачных попыток эвакуировать; "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 004 -- поломка двигателя и радиатора, оставлен экипажем; "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 005 -- попадание снаряда противотанковой пушки в моторное отделение, танк сгорел; "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 006 -- попадание снаряда из противотанкового орудия в башню, поломка трансмиссии, подорван 17 января; "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 009 -- застрял в болоте, оставлен экипажем; "Pz.Kpfw.VI" (H) фабричный номер 250 010 -- подбит огнем танка "Т-34", загорелся, взрыв боекомплекта". /81- С.19/ Список потерь "тигров", как мы видим, столь же печален, как и список потерянных летом 1941 г. находившихся тогда на положении чудо-танков "KB" и "Т-34". Именно в этих боях советскими войсками был захвачен первый "тигр". Весьма интересную картину нам дает использование роты танков "тигр" в дивизии "Великая Германия" в ходе сражения за Харьков зимой 1943 г. Дивиз