Сборник статей, материалов и документов: Был ли Сталин агентом охранки? --------------------------------------------------------------- Редактор-составитель Ю.Г.Фельштинский From: y.felshtinsky@verizon.net Date: 9 Feb 2004 --------------------------------------------------------------- Сборник статей, материалов и документов Редактор-составитель доктор исторических наук Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ МОСКВА ТЕРРА-КНИЖНЫЙ КЛУБ 1999 УДК 947 ББК 63.3 (2) Б95 Был ли Сталин агентом Охранки? / Вступ. ст. Б95 Ю. Фельштинского. -- М.: ТЕРРА--Книжный клуб, 1999. -- 480 с. -- (Тайны истории в романах, повестях и документах). ISBN 5-300-02417-1 Личность Иосифа Виссарионовича Сталина до сих пор оценивается историками неоднозначно, и вопрос, был ли Иосиф Сталин агентом Охранки, так и остался открытым. В сборник вошли важнейшие материалы -- письма, статьи, документы и др., -- посвященные теме провокаторства Сталина. УДК 947 ББК 63.3(2) ISBN 5-300-0Z417-1 Љ Ю. Фельштинский, составление, 1999 Љ ТЕРРА-Книжный клуб, 1999 ОТ РЕДАКТОРА Будем откровенны. Ничто не предвещало, что Джугашвили войдет в историю. Иосиф Виссарионович родился в 1879 году в Гори, в семье сапожника, видимо, сильно пьющего, и прачки. Особые медицинские приметы Сталина: с рождения -- два сросшихся пальца ноги, с детства -- "сухая" левая рука. До 11 лет не говорил по-русски. В 1894 году окончил Горийскую церковно-приходскую школу. Поступил в Тифлисскую православную семинарию. С 1898 года -- участник первой грузинской социал-демократической организации "Месаме-даси" ("Третья группа"). В 1899-м исключен из семинарии по одним сведениям -- за революционную деятельность, по другим -- за неявку на экзамен. В 1901--1902 годах -- член Тифлисского и Батумского комитетов РСДРП. После состоявшегося в РСДРП в 1903 году раскола первое время стоял на меньшевистских позициях, затем на большевистских. Участник Первой (Таммерфорсской) конференции РСДРП, проходившей 12--17 (25--30) декабря 1905 года в Таммерфорсе (шведское название города Тампере). В 1906--1907 годах руководит проведением экспроприации (добычей для партии денег нелегальными и незаконными способами) в Закавказье, в том числе знаменитой экспроприации в Тифлисе в июне 1907 года. В те же годы -- делегат IV съезда РСДРП. В 1907--1908 годах -- член Бакинского комитета РСДРП. Несколько раз арестовывался, ссылался, но вскоре выходил на свободу или легко бежал, давая основания подозревать себя в сотрудничестве с полицией. Сегодня вопрос о "провокаторстве" Сталина можно считать академическим. Но вскоре после XX съезда партии, подвергшего критике культ личности, многочисленные коммунисты, антикоммунисты, социалисты и либералы пытались объяснить необъяснимое: партийные чистки 1930-х годов и всенародный террор. В те годы академический вопрос: а был ли Сталин агентом Охранки? -- вызывал самый живой интерес, так как "многое объяснял". Про архивы Охранного отделения было известно, пожалуй, только то, что они частично сгорели. Еще 17 марта 1917 года газета "Вечернее время" в статье "Дела Охранного отделения" писала: "Как известно, приказом No 1 министра юстиции А. Ф. Керенского, академику П. А. Котляревскому было предписано вывезти все дела департамента полиции в помещение Академии наук. П. А. Котляревским вывезена большая часть дел. К сожалению, дела Охранного отделения, помещавшиеся на Мытнинской набережной, почти все сгорели или уничтожены толпой. Точно так же в значительной степени уничтожены так называемые новые дела Охранного отделения, помещавшегося на Пантелеймо-новской улице. Зато почти вовсе не пострадали дела так называемого бывшего третьего отделения, сохранявшиеся в папках и не тронутые толпой. Дела эти, представляющие огромный интерес, перевозятся в Академию наук. Ввиду недостаточности помещения Академии наук П. А. Котляревский распорядился о том, чтобы часть дел, преимущественно новые дела, собранные в помещении Охранного отделения на Пантелеймоновской, были вывезены в Петропавловскую крепость. По распоряжению местного комиссариата, у здания департамента полиции и Охранного отделения на Пантелеймоновской выставлен особый караул. Для разборки дел, вывезенных из департамента полиции и Охранного отделения, по желанию А. Ф. Керенского, будет назначена особая комиссия". Если свидетельство генерала Спиридовича1 о том, что из десяти революционеров с Охраной сотрудничало девять, не преувеличение, понятно, что в работе Комиссии было не заинтересовано достаточно большое число людей. Большевистский переворот был не единственной причиной отсутствия интереса к публикации списков "агентов-провокаторов" (секретных сотрудников Охраны). Семитомник "Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 году в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства", опубликованный в двадцатые годы, стал буквально единственным серьезным изданием на эту тему, хотя, по свидетельству директора ЦГАОР СССР Б. И. Каптелова и заведующей отделом докумен-тов ГАФ СССР 3. И. Перегудовой, активная работа по выявлению бывших сотрудников Охраны велась вплоть до 1941 года2. Слухи о сотрудничестве Сталина с Охраной ходили давно, но относились главным образом к делу об аресте К. Цинцадзе и С. Шаумяна, на которых донес, как предполагали, Сталин3. По воспоминаниям Доментия Вадачкории, из кутаисской ссылки Сталин бежал с удостоверением агента Охранного отделения. Разумеется, Вадачкория считал, что удостоверение "агента" бы- 0x08 graphic 1См. его письмо, публикуемое в этом сборнике. 2 Вопросы истории КПСС. 1989. No 4. С. 90--92. 3 См. Авторханов А. Происхождение партократии // Октябрь. 1991. No 2. С. 148--149 ло фальшивым. Речь шла об аресте Сталина после организации батумской демонстрации 1902 года. Сама демонстрация и последовавшие после нее события нельзя расценивать иначе, как провокацию. Вот что пишет Вадачкория: "На заводе Ротшильда были произведены аресты рабочих. По этому поводу товарищ Coco созвал нас [...] и предложил нам организовать забастовку рабочих на всех батумских заводах и выставить требование об освобождении арестованных [...]. На другой день рабочие завода Ротшильда под руководством товарища Coco подошли к управлению полицмейстера и потребовали освобождения арестованных. Но в управлении не оказалось арестованных товарищей, и рабочие направились к тюрьме. Узнав об этом, губернатор тотчас прибыл в тюрьму с отрядом войск. Мы потребовали от губернатора либо освободить наших арестованных товарищей, либо арестовать и нас всех. После долгих переговоров губернатор заявил, что арестованные сегодня будут переведены в пересыльные казармы с тем, что завтра в 12 часов они будут освобождены. Действительно, вскоре открылись ворота тюрьмы и оттуда вывели наших арестованных товарищей. Мы их проводили до пересыльных казарм. Вместе с этими товарищами в казармы была заключена и часть демонстрантов (300 человек). Это было 8 марта, приблизительно в три часа дня. В тот же вечер товарищ Coco созвал совещание батумской социал-демократической группы с передовыми рабочими. На этом совещании товарищ Coco сказал: "Нас обманывают, арестованных завтра не освободят, если мы не вмешаемся в это дело; поэтому необходимо, чтобы рабочие пришли к казармам и силой освободили арестованных товарищей". В ту же ночь под руководством товарища Coco началась подготовка к утреннему выступлению. На следующий день утром рабочие батумских заводов вышли на демонстрацию и подошли к пересыльным казармам, требуя освобождения арестованных. На это царские палачи ответили пулями. Было убито 14 и ранено 54 рабочих. По предложению товарища Coco похороны убитых рабочих были устроены за счет батумской организации. [...] Спустя несколько дней товарищ Coco был арестован. Затем его отправили в кутаисскую тюрьму, откуда выслали в Сибирь. После побега из ссылки товарищ Coco вновь приехал в Батуми. Помню рассказ товарища Coco после побега из ссылки. Перед побегом товарищ Coco сфабриковал удостоверение на имя агента при одном из сибирских исправников. В поезде к нему пристал какой-то подозрительный субъект-шпион. Чтобы избавиться от этого субъекта, товарищ Coco сошел на одной из станций, предъявил жандарму свое удостоверение и потребовал от него арестовать эту "подозрительную" личность. Жандарм задержал этого субъекта, а тем временем поезд отошел, увозя товарища Coco..."1. Таким образом, Сталин сначала спровоцировал "царских палачей" на убийство 14 человек рабочих, ради освобождения арестованных, которых все равно чуть ли не в тот же день должны были освободить, затем был арестован и сослан, но из ссылки бежал с "фальшивым" удостоверением агента Охранного отделения. Проще, однако, предположить, что удостоверение не было фальшивым и что Сталин мог сотрудничать с Охранным отделением на Кавказе уже с 1902 года. Видимо, тот же эпизод -- бегство из ссылки с удостоверением сотрудника Охранного отделения -- лег в основу еще одного интересного слуха: о том, что 20 апреля 1940 года грузинская газета "Коммунисти", выходящая на грузинском языке, опубликовала статью Агниашвили о беседе Сталина в 1920 году с грузинской молодежью (молодыми коммунистами и комсомольцами). Кажется, во время этой беседы Сталин подтвердил, что предложил Охране свои услуги и получил удостоверение сотрудника Охранного отделения, с которым успешно бежал из ссылки. Говорили, что выпуск от 20 апреля 1940 года был немедленно конфискован и изъят из всех учреждений. По крайней мере, предпринятые нами попытки найти этот номер газеты не увенчались успехом: в существующем выпуске газеты "Коммунисти" ("Коммунист") от 20 апреля_ 1940 года указанной статьи о Сталине нет. Видел ли кто-нибудь эту статью своими глазами? Один из авторов утверждает, что да. В декабрьском 1955 года номере эмигрантского издания "Освобождение", выходящего без особой периодичности, на второй странице была опубликована обширная статья Д. Сагирашвили "К третьей годовщине смерти Сталина", где, в частности, говорилось: "Для характеристики личности Сталина [...] достаточно привести беседу его с одной группой грузинских комсомольцев в Тбилиси, приведенной в фельетоне Агниашвили в грузинской газете "Коммунист" от 20 апреля 1940 г. Сталин вел беседу со своими слушателями на тему "Каким должен быть истинный революционер?", и, рассказав о своей жизни, между прочим, сообщил в назидание им следующее: "В 1907 году царское самодержавие арестовало меня и, продержав шесть месяцев в тюрьме, выслало в Сибирь. Вот приехал я в назначенное место, обосновался, ознакомился с местностью, хожу туда-сюда, переписываюсь с Лениным, но потом надоело сидеть без живой работы и я решил нелегально выехать отсюда. Что же мне делать? -- спрашиваю себя. Немного подумав, захожу я в местное Охранное отделение и предлагаю себя их агентом-сотрудником. Предлагаю 0x08 graphic 1 Батумская демонстрация 1902 года. С предисловием Л. Берия. Под наблюдением М. Москалева. Партиздат ЦК ВКП(б), 1937. С. 111 -- 112. свои услуги по розыску и аресту революционных организаций. Конечно, Охранное отделение принимает меня охотно. Я прошу у них удостоверение о том, что я состою их сотрудником. Они выполняют мою просьбу. Получив удостоверение, я на другой же день сажусь в поезд и направляюсь в Москву. Вдруг в вагоне поезда я заметил какого-то подозрительного субъекта, который исподлобья осматривает меня. Я не смущаюсь. Ах ты, "Виришвило" (грузинское ругательное слово -- в дословном переводе -- "сын осла", которым любил выражаться диктатор). Думаю, ты хочешь провести меня. Я тебе покажу. Не долго думая, схожу на ближайшей станции, захожу в жандармское отделение, предъявляю свое удостоверение, выданное охранным отделением, и указываю на того субъекта, чтобы его задержали и установили его личность, как так, говорю, я подозреваю в нем бежавшего из ссылки революционера. Они, конечно, верят. У меня ведь документ в руках. Жандармы немедленно посылают за этим человеком и арестовывают его. Но пока выясняют его личность, я оставляю их всех, сажусь в тот же поезд и улетучиваюсь. Вот каким должен быть истинный революционер". Так закончил Сталин свое нравоученье молодым слушателям. Многие, может быть, и поверили и удивились "сообразительности" своего учителя, но необходимо в этот рассказ внести существенную поправку и дополнение. Дело в том, что Сталин сознательно пропустил из своего рассказа одно очень важное обстоятельство, а именно в том месте, где сказано, как и почему выдали ему удостоверение в жандармском отделении. Кто хоть мало-мальски был знаком с практикой охранного или жандармского управлений в царской России, тому доподлинно известно, что органы Охраны и политического сыска, умудренные долголетней работой, так легко Сталину такого рода удостоверение ни в коем случае не могли выдать. Они требовали сначала определенной "работы", доказательств "честного" намерения быть агентом Охраны. Сначала новый агент должен был предать в руки этим органам революционеров, раскрыть их связи, провалить какое-нибудь революционное предприятие. Вот как обстояло дело. И действительно, по известным сведениям в Грузии, Сталин для своего "побега" из Сибири выдал организацию социал-революционеров и после этого получил "документ", о котором сам говорит. Иначе и не могло быть, и это "дело" не требует дальнейших комментариев"1. 0x08 graphic 1 Разумеется, следует рассматривать и вероятность того, что Сагирашвили ошибся и указал неправильную дату публикации "фельетона Агниашвили", что статья напечатана действительно была, и действительно и грузинском "Коммуниста", но не 20 апреля 1940 года, а какого-то другого числа (не обязательно 1940 года). Возможности просмотреть всю газету за все годы издания у нас не было. Пересказы и описания этой статьи сохранились в еще двух независимых источниках: в письме известной в эмиграции политической и общественной деятельницы, жены меньшевика Ф. Дана, сестры меньшевика Ю. Мартова, члена партии меньшевиков Л. О. Дан и в переписке американских историков Дж. Кеннана и Эд. Смита1. Дан к слухам о публикации от 20 апреля 1940 года отнеслась резко отрицательно. В письме Н. В. Валентинову-Вольскому от 11 мая 1956 года она писала: "Дорогой Николай Владиславович, [...] Дело дошло до того, что сегодня Фрумкин сообщил мне, что из очень серьезного источника ему сообщили, что в грузинской газете "Коммунист" в номере от 20 апреля 1940 г. (шестнадцать лет тому назад!!) была напечатана речь Сталина, произнесенная им в Тифлисе (враль не сообщает, где именно и по какому поводу), в которой он заявил, что истый большевик должен делать все для блага партии, даже служить в Охранке, "что я и делал" (понимается -- для блага партии). Я спрашиваю, почему же 16 лет такой материал держался в секрете; этого Фрумкин не знает. Если Вы знаете какого-нибудь грузина (не враля -- бывают и такие!), спросите, что об этом было известно". Понятно, что информация о публикации от 20 апреля 1940 года была заимствована из статьи Сагирашвили. В письме без даты отправления, полученном 9 декабря 1966, года о том же эпизоде писал Смиту Кеннан: "Я слышал историю, что он признался на каком-то студенческом собрании в 1920-е годы, что использовал связи с полицией как средство для побегов из Сибири, но я забыл, где я слышал или читал об этом. У меня такое впечатление, что эта тема становится все более и более горячей и что какие-то научные разработки в этом направлении появятся в этой стране в ближайшие год-два. Я надеюсь поэтому, что мы сможем собраться вместе и обсудить этот вопрос в недалеком будущем"2. Специализируясь на архивах Охраны в Гуверовском институте при Стенфордском университете, Смит опубликовал две 0x08 graphic Американский дипломат, журналист, историк, общественный и политический деятель Дж. Кеннан хорошо знаком читателям. Эдвард Эллис Смит родился в 1921 году. С 1948 по 1956 год был заместителем военного атташе в Москве, офицером американской разведки. Начальник охраны посольства в Москве при после Болене. В 1956 году -- атташе американского посольства в Москве. Был женат на русской, что в те годы для американского дипломата и разведчика было явлением редким. (В одном из писем в архиве, от 7 августа 1964 года, упоминается его жена Ольга Смит). В 1982 году сбит машиной, умер на месте. 2 Архив Гуверовского института при Стенфордском университете (США) [далее: ГА ], фонд Е. Смита, ящик 8. Письмо В. Смиту. Без даты, получено 9 декабря 1966 г. 1 лист. крайне важные книги: справочное издание "The Okhrana. The Russian Department of Police. A Bibliography" (Hoover Institution, Stanford University, 1967) и биографию Сталина на английском языке под названием "Молодой Сталин. Ранние годы призрачного революционера". В аннотации к изданию этой книги сказано следующее: "Автор -- специалист по делам Охранки -- полагает, что двойная жизнь Сталина как полицейского агента и революционера может быть распознана с самой ранней его деятельности. Его свобода передвижений, несмотря на многие аресты, его удивительные "побеги" и исчезновения в критические моменты, его садизм и недавно обнаруженная переписка с Малиновским1 -- известным царским агентом в рядах партии -- все это может служить убедительным доказательством того, что Сталин, виновный в смерти столь многих людей после захвата им власти, оставался тем же самым циничным бунтарем-приспособленцем, каким он обрисован в данной книге"2. Вот что писал Смит о возможном сотрудничестве Сталина с Охраной и дружбе его с Малиновским: "В декабре 1912 года Коба появился в Кракове, затем он переместился в Вену. Еще до этого он вызвал негодование Ленина своим вмешательством в дела "Правды" в Санкт-Петербурге. 26 декабря 1912 года открылась так называемая "февральская" конференция большевиков в Кракове, на которой присутствовали Ленин, Зиновьев, Крупская, Малиновский, Петровский, Бадаев, Лобова3, Медведев, Трояновский и Коба (Джугашвили). Где-то в январе Джугашвили выберет новую партийную кличку "Сталин". Во второй половине января он будет находиться в Вене и писать по поручению Ленина работу "Марксизм и национальный вопрос". Не прошло и недели, как Сталин был в Вене. Там он написал письмо Малиновскому в Санкт-Петербург, которое, по всей вероятности, публикуется 0x08 graphic 1Роман Вацлавович Малиновский (1876--1918), в 1912--1914 годах -- член ЦК РСДРП, депутат Четвертой государственной думы. Близкий соратник Ленина. С 1910 года -- агент Охранного отделения. В 1914 году впервые заподозрен в провокаторстве. Партийным судом оправдан, но исключен из партии за нарушение партийной дисциплины. В 1917 году, во время расследования, проведенного Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, разоблачен как полицейский агент. 20 октября 1918 года вернулся из германского плена для партийного суда в Петроград, был арестован, доставлен в Москву, спешно судим и расстрелян в ночь с 5 на 6 ноября по приговору Верховного трибунала при ВЦИК РСФСР. Было очевидно, что расследование деятельности Малиновского в годы его работы в Охранном отделении не в интересах нынешних руководителей Советского государства. Цит. по ст. Е. Плимак, В. Антонов. Был ли заговор против Сталина? По материалам зарубежной печати // Октябрь. 1994. No 3. Вера Лобова -- жена "провокатора" Лобова, видимо, сама была осведомителем. Кстати, в Хельсинки и Краков она ездила вместе со Сталиным. здесь впервые. Подтекст письма очарователен и в то же время многозначителен. Он адресовал письмо от 20 января 1913 года (в действительности на нем поставлена западная календарная дата -- 2 февраля) Роману Вацлавовичу Малиновскому, Пески, Мытнинская, 25, кв. 10, Санкт-Петербург. В письме легко распознается сталинский стиль с ошибками в русской грамматике". Смит ссылается на "Совершенно секретный доклад No 94182, датированный 28 января 1913 года, начальнику Охранного иностранного агентства в Париже от Особого отдела санкт-петербургского Департамента полиции. Из коллекции Гуверовского института". (Датировка на документе дана по западноевропейскому календарю, с 13-дневным расхождением.) К сожалению, оригинал письма Сталина нам не удалось найти в Гуверовском институте ни в фонде Охраны, ни в фонде самого Смита, где, безусловно, должна была находиться копия найденного Смитом письма. Письмо было обнаружено ассистентом Смита в начале октября 1966 года. 11 октября в письме Дж. Кеннану Смит писал по этому поводу следующее: "Я думаю, Вам было бы интересно узнать, что всего лишь несколько дней назад мой ассистент и я нашли в фондах Охраны Гуверовского института (где порядок оставляет желать много лучшего) потрясающий документ. Это перехваченное Охраной письмо Сталина Малиновскому, датированное 2 февраля 1913 года, из Вены". Не исключено, что после публикации книги Смита в США оригинал письма Сталина Малиновскому мог быть попросту кем-то украден. Трагическая смерть самого Смита, последовавшая в 1982 году, наводит на новые размышления, выходящие за пределы исторической науки. Мы вынуждены поэтому привести письмо Сталина в обратном переводе с английского: "Друг, привет. Я все еще сижу в Вене и... пишу всякую чепуху. Мы увидимся с тобой. Ответь, пожалуйста, на следующие вопросы: 1. Как дела с "Правдой". 2. Как у тебя дела во фракции. 3. Как группа. 4. Как А, Ш и Би... 5. Как Алексей. Ильич ничего не знает обо всем и тревожится. Если у тебя нет времени, пусть Б. напишет без промедления. Скажи Ветрову, чтобы не публиковал "Национ. вопрос", а послал его сюда. Адрес: Вена, Шенбруннер Шлоссштрассе, No 30, Г. Трояновскому. Если возможно, отправь статью в тот же день. Письмо от Б-ой получено в Вене. Галина шлет поклоны ей и тебе. Галина говорит, что отдали Ильичу письмо, которое ты оставил для передачи, но Ильич, вероятно, забыл вернуть его. Я вскоре буду у Ильича и постараюсь взять его у него и отослать тебе. Приветы Стефании и детишкам. Твой Вас..."1 Комментируя письмо Сталина, Смит пишет: Как и можно было ожидать, специальный отдел Департамента полиции в Санкт-Петербурге спустя три дня перехватил сталинское письмо. А двумя неделями позже машинописная копия достигла Иностранного Агентства Департамента Полиции в русском посольстве в Париже с сопроводительной под грифом "Совершенно секретно". Как часто бывало с официальными бумагами старого режима, документ заканчивался неразборчивой подписью офицера специального отдела. Она начинается с "К" и переходит в затейливую завитушку. Тем не менее это официальный документ за No 94182 от 28 января 1913 года. В примечаниях специальный отдел идентифицирует "Ильича" как Ленина (Ульянова) и "Ветрова" как кличку Свердлова, сотрудника "Правды". К удивлению, ничего не сказано о других лицах, упомянутых в письме, не указывает Охранка и на то, что "Вас" означало "Василий" -- хорошо известный партийный псевдоним Сталина в то время, ничего не сообщало о его авторстве. Не было никакой необходимости идентифицировать Малиновского, который в то время был главным агентом Охранного отделения, а также представителем большевиков в Четвертой Думе. Сталин обращался к Малиновскому посредством фамильярного "ты", которое русские приберегают либо для хорошо известных лиц, либо для друзей. Фамильярность этих обращений вновь поднимает вопрос о возможности того, что агент Охранки Малиновский предложил Ленину на Пражской конференции 1912 года, чтобы благодаря их дружбе Сталин был кооптирован в первый большевистский Центральный Комитет. Ибо это письмо убедительно доказывает, что Сталин считал Малиновского, по-видимому, добрым знакомым, если не настоящим другом, хотя, по всей вероятности, Малиновскому, как и другим, не понравилась навязчивость Сталина. То, что Сталин отправил письмо Малиновскому по почте, вызывает изумление. По крайней мере, в двух предыдущих случаях его письма создавали огромную опасность для соратников-большевиков. К этому времени, как мы знаем, сталинское чувство конспирации было чрезвычайно обостренным и он хорошо знал, что письмо, особенно представителю в Думе и полученное из-за границы, будет перехвачено, распечатано и с величайшим вниманием прочитано в Охранном отделении. Очевидно, это его нисколько не беспокоило. Замена инициалами или первыми и последними буквами фамилий тех лиц, которых он упоминал в данном письме, была прозрачным ука- 0x08 graphic 1 Цит. по ст. Е. Плимак, В. Антонов. Был ли заговор против Сталина? По материалам зарубежной печати // Октябрь. 1994. No 3. занием на их идентичность и не обманывала Охранку. Когда он спрашивал: "Как дела у А, Ш. и Би...", Охранка знала, что "А" было партийной кличкой Андрея, или Якова Свердлова, "Ш" означало большевистского депутата в Думе Шагова, "Б", "Би..." и "Б-на" относилось к Вере Лобовой, сопровождавшей Сталина из Санкт-Петербурга в Хельсинки и Краков. Когда Сталин спрашивал в том же письме: "Как Алексей", он осведомлялся о ее муже, другом агенте Охранки. "Стефания и ребятишки", которым Сталин слал поклоны, были г-жой Малиновской и ее двумя детьми. Охранное отделение знало, что Галина, которая посылала поклоны Вере Лобовой (Б-ной) и Малиновскому, -- партийная кличка Елены Розмирович, жены Трояновского... Во всяком случае, в 1913 году такой революционер, как Сталин, не пошел бы на риск посылки письма, подобного письму Малиновскому, без серьезной цели и многих раздумий. Сталин не был человеком, который действовал глупо или под влиянием момента. Он всегда был и всегда оставался непревзойденным интриганом. За очень немногими исключениями его жизнь была свободна от опрометчивых или легкомысленных действий. Таким образом, его одно-единственное письмо из-за границы в Россию является чрезвычайно важным, тем более что он исключил его из своего официального автобиографического Собрания сочинений и даже забыл упомянуть его. Ни одна из советских работ ничего не сообщает о нем, только невнятные намеки. Например, один советский источник замечает, что, "находясь в Вене, товарищ Сталин продолжал руководить работой в России, и в письме в Петербург от 23 января 1913 года он затребовал подробную информацию о положении дел с "Правдой" и думской фракцией"1. (М. Москалев. Русское бюро большевистской партии, 1912 -- март 1917. М., Госполитиздат, 1947, с. 129). Сталин не только писал агенту Охранки, но также показал интерес в отношении еще одного, а может быть, и двух других. Публикация полного текста письма вскрыла бы прозрачную критику Ленина и привела к убийственному заключению, что его главная работа в области партийной теории, а именно "Марксизм и национальный вопрос", была, как он выражался, "чепухой". Два этих дела были связаны между собой. И к тому же Сталин был в Вене, потому что Ленин хотел, чтобы он писал "чепуху". В письме содержалось также предположение, что Ленин не знал, что происходит в "Правде", был обеспокоен. Напротив, Ленин почувствовал облегчение, поскольку Сталин был вне 0x08 graphic 1 Москалев М. Русское бюро большевистской партии, 1912 -- март 1917. М.: Госполитиздат, 1947. С. 129. Санкт-Петербурга, где он, по мнению Ильича, вредил газете. Доклады о положении с "Правдой" поступали более регулярно Ленину в Краков, в то время как Сталин был в Вене. Просматривается то обстоятельство, что в сталинском указании, чтобы Вера Лобова "написала без промедления" и "ответила на следующие вопросы", содержалась попытка произвести впечатление на кого-то, какую-то инстанцию, своей значительностью. Легко заключить, что он пытался в 1913 году, за несколько дней до последнего ареста, продемонстрировать свой авторитет в штабе большевиков Департаменту полиции. Может быть, он был убежден, что царское правительство восторжествует над большевиками, и, желая вернуться к своему статусу полицейского агента, выслуживался перед Охранкой. Тайно вредить Ленину и большевикам -- это было в его интересах... Письмо, которое Сталин попытался бы взять у Ленина, могло иметь отношение к "Правде" или организации партийной школы в Киеве. Настойчивость же, с какой Сталин заявлял о том, что он возьмет письмо у Ленина и пошлет Малиновскому в Санкт-Петербург, указывает на желание Сталина угодить Малиновскому. В любом случае нечто важное для Охранки, для ее агента Малиновского или для Сталина оказалось у Ленина и надо было его вернуть назад. Возможно, что загадочная фраза "письмо получено от Б-ной..." была уведомлением Сталина, определенным намеком, чтобы его быстро вызвали в Петербург. Также не можем исключить по тону сталинского письма к Малиновскому, что он решил: Малиновский был, как и считал Ленин, больше хорошим большевиком, чем шпионом для Охранки. Для Сталина характерно, что он убаюкивал своих жертв сладкими речами, перед тем как их убить. Если он даже только подозревал о службе Малиновского в Охранке, то хорошо рассчитал, что может вернуться в Санкт-Петербург и доложить Охранке, что Малиновский не был хорошим агентом и попал под влияние Ленина. Если дела обстояли так, то Малиновского уже нельзя было рассматривать как агента Охранки среди большевиков и как большевистского агента в Охранке, что представляло непреходящий интерес для департамента полиции. Устранив таким путем Малиновского со сцены, Сталин мог претендовать на место главы большевиков в России. Возможно, он увидел быстрый, легкий метод возвыситься и в перспективе завоевать большой авторитет и у большевиков, и у Охранки. В короткой истории большевизма было и будет еще много случаев, когда царили двусмысленность и таинственность. Будущие диктаторы -- лидеры России как бы собирались заставить историю полностью закоченеть. Часто они добивались успеха. Венское письмо Сталина Малиновскому 1913 года является парадигмой конспираторского мрака. Сталин тепло писал Мали- новскому, большевистскому вождю в России, законодателю в Четвертой Думе, первому агенту Охранки, позднее, как мы знаем, расстрелянному большевистским взводом, но в тот момент важной политической фигуре в Санкт-Петербурге. Слухи, касающиеся связи Малиновского с департаментом полиции, начали в то время распространяться достаточно широко. И тем не менее сталинское письмо, игнорируя элементарные правила безопасности и конспирации, выставляло напоказ по крайней мере одного из двух агентов Охранки. Его наглая откровенность заставляет задуматься над тем, не были ли лобовы, трояновские и малинов-ские, как это ни покажется странным, в какой-то мере причаст-ны к сети Охранного отделения. Не было ли у Сталина и Малиновского какой-то договоренности подставить ножку Ленину? Это выглядит неправдоподобно. Но, во всяком случае, несомненно, что фамильярные и деловые отношения существовали между Сталиным и Малиновским и некоторыми из их общих друзей, к тому же агентов Охранки. По-видимому, наиболее значительным является тот факт, что сталинское письмо всплывает только сегодня. Если бы оно было в руках у Мартова в 1918 году, когда он требовал изгнания Сталина из партии, или о нем знал бы Ленин, или Троцкий мог бы использовать переписку Сталина и Малиновского, история нашего времени имела бы совершенно другой исход1. В черновых комментариях к этому документу Смит записал следующее: "Почему он пишет Малиновскому такое дружелюбное письмо? Почему вообще он пишет? Почему он осуждает Ленина? Кто такая Галина? Госпожа Трояновская? Если так, то она заподозрила неладное и подстроила Малиновскому эту поездку! В соответствии с письмом Ленина он увидит скоро. Тогда зачем задавать Малиновскому все эти вопросы? Он что, не мог узнать все это у Ленина? Между прочим, вскоре он вернулся в С.-Петербург. Был ли Малиновский женат? Были ли у него дети? Если нет, что означают приветы? Стиль и грамматика письма ужасны. Сталин обязан был знать, что письмо будет перехвачено. Он написал его 2 февраля 1913 года (20 января по старому стилю). Оно было перехвачено, распечатано и тремя днями позже, 23 января, прочитано Особым отделом С.-Петербургского департамента полиции. Важно отметить, что это его единственное письмо, написанное из-за границы в Россию (Малиновский был в Петербурге). Почему он написал Малиновскому? Интересно, что госпожа Трояновская была, кажется, первой, кто вычислил, что Малиновский -- агент Охраны (Было ли это в 1912 году или раньше?). 0x08 graphic 1 Цит. по ст. Е. Плимак, В. Антонов. Был ли заговор против Сталина? По материалам зарубежной печати // Октябрь. 1994. No 3. Он описывает свою работу как чепуху, хотя позже именно это сделало его "теоретиком" по национальным проблемам. Он явно очерняет Ленина, и прежде всего людей, которые послали его в Вену, и очевидно, он не с большим уважением относится к работе, которую делает". Нужно ли удивляться, что результатом работы Смита над биографией молодого Сталина стала его уверенность в том, что Сталин, как и Малиновский, был агентом Охраны. "Я не ставил себе целью доказывать, что Сталин был агентом Охраны"1, -- писал Смит Кеннану и Суварину, обвинившему Смита в предвзятости2: "Я не намеревался доказывать, что он был агентом Охраны. Первоначально мысль эта не приходила мне в голову. [...] Но мои научные изыскания наткнулись на такое количество косвенных улик о его связях с Охраной, что я не мог их игнорировать. Я хочу сказать, что я не начинал с имеющейся гипотезы. Я просто писал биографию Сталина о периоде до 1917 года"3. Похоже однако, что до конца жизни Смит вместе с Кеннаном и Дон Левиным остались в этом вопросе в одиночестве: "Мы с Вами единственные люди в этой стране, если не во всем западном мире, -- писал Смиту Кеннан, -- серьезно заинтересованные в этом вопросе -- кроме господина Дон Левина, конечно -- и я думаю, что нам следует договориться, если это возможно, о координации наших усилий, так как если что-нибудь в этом роде увидит свет, это должно быть преподнесено в таком виде, чтобы произвести максимальный эффект"4. * * * Самым серьезным обвинением против Сталина, видимо, следует считать свидетельство Александра Орлова, ответственного сотрудника ОГПУ--НКВД, резидента советской разведки в Испании, в 1938 году перешедшего на положение невозвращенца, эмигрировавшего впоследствии в США и умершего в Кливленде в 1973 году. 23 апреля5 1956 года Орлов опубли- 0x08 graphic ГА, фонд Е. Е. Смита, ящик 8, письмо Дж. Кемнаму от 16 ноября 1968 г. 1 лист. 2 "С самого начала (гл. 3) Вы уверены, что Сталин -- агент Охраны. [...] Но прежде всего, Вы должны это доказать. Ваше утверждение -- не факт, а гипотеза. [...] Разумеется, я согласен с Вами в том, что Сталин доносил на своих товарищей, чтобы избавиться от них. Но дурной поступок -- это одно, а принадлежность к Охране -- совсем другое" (Там же, письмо Б. Суварина от 18 марта 1969 года. На англ. языке., 2 л., с. 1--2). 3 Там же, письмо Б. Суварину от 25 марта 1969 г., 2 л., с. 1. 4 Там же, письмо Е. Смиту. Без даты. Получено 9 декабря 1966 г. 1 лист. Журнал датировался по "концу" своего недельного цикла. Фактически номер вышел раньше. В Нью-Йорке он поступил в продажу 18 апреля. ковал в американском журнале "Life" ("Лайф") пространное письмо, в котором рассказывал о провокаторстве Сталина. Намеки на то, что Орлов посвящен в "самую страшную тайну Сталина", содержались и в его книге, вышедшей тремя годами раньше. Тогда все считали, что этой тайной было "сумасшествие" Сталина, которым многие были склонны объяснять бессмысленные, как казалось, партийные чистки. Теории о том, что Сталин был сумасшедший, придерживались в те годы такие видные публицисты и историки, как Н. В. Валентинов-Вольский и Б. К. Суварин. Противником этой теории был среди прочих Б. И. Николаевский, писавший Суварину в одном из своих писем: "Относительно сумасшествия Сталина я с Вами не согласен. В 36--39 гг. он был совершенно здоровый человек, проведший систематическое уничтожение противников по заранее обдуманному плану. Врачи-отравители были и, думаю, есть еще и теперь: если нужно, они любого отравят, и никто не узнает. В 52--53 гг. Сталин хотел повторить эту операцию, но не рассчитал, что теперь он хотел ударить по лицам, которые знали его технику, а потому предпочли расправиться с ним сами. Он потерял чутье действительности, которое делало его мастером своего дела, в 36--39 гг. стал самодуром, в то время как тогда у него во всем был точный расчет... Знаете ли Вы, что в годы войны Политбюро не функционировало? Что верховная власть и по линии партии, и по линии правительства, и по линии армии была в руках Государственного Комитета Обороны? Перемен было много и в позднейшие годы. Роль Политбюро, как она сложилась в период борьбы Сталина за власть, после его полной победы (18 съезда) стала меняться. И меняется"1. Но Орлов имел в виду совсем другую тайну. Учитывая, что он был буквально единственным разведчиком-невозвращенцем, сумевшим не только сохранить жизнь себе и своей семье, но и оставшимся в СССР родителям, нельзя недооценивать как молчания Орлова до смерти Сталина в 1953 году, так и выступления его с обвинениями Сталина в 1956-м, когда появилась надежда на то, что новое поколение советских руководителей отказывается от продолжения сталинской политики тотального террора. С точки зрения интересов своей семьи, Орлов делал все исключительно вовремя. Не следует считать, что его публикация в "Лайфе" могла состояться до 1956 года. Более того, нет никакой уверенности в том, что "Лайф" согласился бы до 1956 года опубликовать подобную 0x08 graphic Международный институт социальной истории (Амстердам) [далее: МИ-СИ], фонд Б. К. Суварина, папка 1. Письмо Николаевского Суварину от 10 августа 1955 г. статью. Профессиональному чекисту Орлову должна была быть хорошо известна судьба аналогичной сенсационной статьи Троцкого об отравлении Сталиным Ленина: журнал "Лайф", продержав статью несколько месяцев, так и не посмел ее напечатать. Тогда отчаявшийся Троцкий передал статью в журнал "Либерти". К великой радости Троцкого, "Либерти" напечатал сенсационную статью. А через десять дней после публикации Троцкого убили. Орлову было важно не столько рассказать правду, сколько остаться в живых. Остановимся на том, что этот далеко не гражданский и не мужественный шаг был не самым аморальным поступком в жизни одного из руководителей советской внешней разведки. Понятно, однако, что ровно настолько, наскольк