Сейчас проживает в Нью-Йорке
Yuri Naumov WWW home page (yuriblus@russianblues.com)
Оффициальная страница Юрия Наумова (самый крупный архив)
Страница Наумова на music.ru
Интервью с Наумовым из журнала "ДВР" 1990г
О Наумове по русски
From: "Pasha A. Khodakov" pasha@ph.cronyx.ru
Юрино творчество насыщенно квартирными бутлегами - вряд ли
стоит обращать на них внимание - из "признаваемых" же Юркой
существуют:
"Депрессия" 1983
"Блюз в 1000 дней" 1986
"Не поддающийся проверке" 1987
"Перекати-Поле" 1989
"Челябинский альбом" 1989
"Дорога назад" 1990
"Московский Буги" 1994
"Violet" 1995
1. "Депрессия" CAS. 1983
- электрический альбом записанный Юрой еще до его переезда в
Москву. Не удивлюсь, если у меня осталась единственная копия -
которая, впрочем, с моей точки зрения имеет лишь культовую
ценность - так как качество записи, аранжировок, музыки,
текстов и состояния самой кассеты гармонично - "оставляют
желать лучшего" - и являют собой образцовый пример советской
рок-индустрии образца 1979 года.
2. "Блюз в 1000 дней" - (c) 1987, CD (p)1997
первый настоящий Юрин альбом, и по моему мнению, лучший!
(Прости Юра, ты мне друг, но истина дороже!)
3. "Перекати - поле" - (с) 1988, удачное продолжение
"Блюза ..." Альбом имеет официальную обложку и вкладку -
переиздан тиражем 100 экз. на катушках 275 м. - распространялся
на концертах в Челябинске, Новосибирске и ... в 1989-90 г.
4. "Перекати-поле" - (c) 1989-90, завершение трилогии.
Обложка и вкладка, тираж на катушках 400 экз., для Челябинска.
5. "Дорога назад" - (с) 1989-90, CAS, официальный дизайн,
сборник из записей вышеупомянутых концертов в которую вошли
ранее не изданые вещи.
6. "Live at CB's Gallery" - (c) 1994, all songs in
English + some inst.
7. "Московский Бугги" - (c) 1994. Бутлег с концерта ДК
"Горбунова"
8. "Фиолетовый альбом. Violet" - (c) 1995
> From M. Moshkow:
> А еше вопрос: будешь ли ты выпускать свои старые альбомы
> 70-80-х годов на CD ?
From Yuri Naumov:
Такие вещи надо делать под конкретный спрос, ибо издание
альбома на CD предполагает затраты минимум $3000 (реально
больше). Сам я это делать пока не собираюсь, нет денег и нет
особого желания снимать пенку на ностальгии по 80-м. Если
найдутся люди, желающие профинансировать такой проект, то я
готов поговорить.
CD "Violet" появился в Москве в начале октября 1996 Дистрибутор
- компания DL LOTA. fax(095)923-2937. Продается например в "DL
Lota" в высотном здании около к/т "Иллюзион", "Пурпурном
легионе" и др.
Am F
В кровоточащем небе, в немом хороводе
Dm E
Невидимый смог заключил нас в обьятья.
Am F
И я задыхаюсь, и будто уходит
Dm E
Земля из под ног, где вы сестры и братья?
Am F
В лицах столиц, вдоль растерянных улиц
Dm E
Перемещаясь потрепаным войском,
Am F
Мое поколение впервые столкнулось
Dm
С тем, что стальная стена
E
Растекается воском.
F E (?Dm)
Но не закрывай глаза,
F(?) Dm(?)
На исправных тормозах
E Am
Не уйти за пределы...
F E
Похоже мы ожили, вроде все в жилу.
Мы громко орем от разболтанных нервов.
И я удивлялся, как нам разрешили -
Я был уверен, что это маневр.
Но недавно я понял - это более круто -
Здесь не тысяча роз, а гораздо серьезней.
Они нас раскрутят, чтоб забраться к нам внутрь,
А когда мы опомнимся, будет уже слишком поздно.
Но не закрывай глаза, в неисправных тормозах
Шанс отведать свободы. Только нет пути назад.
Круговая порука - это нынешний день
Сделал вид, что собрался открыть двери клеток.
Чьи-то ловкие руки расправляют нам крылья,
Но всего лишь затем, чтоб снять гипсовый слепок.
И толкнуть по дешевке. Но хорошо,
Что первый шок отпустил нас так рано.
А на посошок - рок-н-рольное шоу
Перед стадом баранов - с демонстрацией незаживающих ран.
Но не закрывай глаза, в отказавших тормозах
Шанс приблизиться к небу. Только нет пути назад.
Вчерашний палач, будто праведный друг,
Призывает идти на великую битву.
Я поначалу чуть не пожал ему руку,
Но в последний момент я заметил -
Там спрятана бритва.
Не закрывай глаза, в отказавших тормозах все шансы погибнуть.
Только нет пути назад. Мы те, которым нет пути назад.
* НЕТ ДОРОГИ НАЗАД * 14 мая 1990 г.
Текст этого сборника предоставлен автором. Он обещал прислать
выверенные тексты и остальных своих альбомов. Ждите,
продолжение следует. Аккорды, приведенные в некоторых песнях НЕ
авторские, корректность и правильность аккордов НЕ
гарантируется.
---------------------------------------------------------------
© Copyright Yuri Naumov. 1990
- Никак не похоже на блюз
Бери легче, babe, бери веселей
Они калечат, babe, нам, похоже, не уцелеть
Никто не вечен, babe,
Хотя они жмут на все тормоза
Вот будет встреча, babe,
Когда мы все возвратимся назад
Но таковы нравы, babe, таковы времена
Мы будем правы, babe, но нас все равно позабудет страна
Но наше право, babe, - самим выбирать имена
В игре без правил, babe, где ни покрышки, ни дна
Oooh, my sweet little babe, Рок-н-ролл - мировая война...
На-на-на, babe, я, кажется, злюсь
Наверное, нервы, babe, и это никак не похоже на блюз
Но, если честно, babe, идти против шерсти во все времена -
Немалая честь, babe, за нее мы заплатим сполна!..
Бери легче, babe, бери веселей
Взвали на плечи, babe, если нам суждено уцелеть, то
Нам споют осанну, нам пропоют на все голоса,
И по дороге санной мы воротимся назад,
Мы все возвратимся назад
Так бери легче, babe, бери, не жалей
Они нас лечат, babe,
Так почему ж мне еще тяжелей?
Мы будем вечны, babe,
Когда пройдем наш путь в небеса
Вот будет встреча, babe,
Когда никто не вернется назад...
Все будут вечны, babe,
Когда пройдут свой путь в небеса
До скорой встречи, babe,
Никто из нас не вернется назад
Ни один не вернется назад...
Сокращенные до взвода наши славные полки,
Пробираясь к небосводу, прошибали потолки,
Но от истинной свободы далеки
Мы просунулись сквозь тучи, не успев и обалдеть,
Как на нас свалилась куча неопознанных идей,
Неопознанных летающих идей
У-у-у, я балдею от идей...
Мы хватали их руками и, на нитки нанизав,
Вниз слезали, но зенитки дали снизу первый залп,
Ну а сверху разразилася гроза
И, со страху холодея, мы не знали, что рука
В сиську пьяного халдея дотянулась до курка
Кто мог знать, что это будет на века?
Убегай прочь,
Убегай, пока ты жив,
Если выжить не надеешься во лжи
Я вложил в тебя так много,
Ну а мне связали ноги,
А иначе б я сказал тебе "Бежим!"
Дрались насмерть курам на смех боевые петухи
Я замарывал стихи, я замаливал грехи,
Чтоб дожить хотя б до первых петухов
Но никто не кукарекал аж до самого утра
Ехал Грека через реку, вез с собою три пера
Пожелай ему ни пуха ни пера
Убегай прочь,
Убегай, пока ты жив,
Если выжить не надеешься во лжи
Я вложил в тебя так много,
Ну а мне сковали ноги,
А иначе б я сказал тебе "Бежим!"
На краю зубастой пасти, как потомственный маляр
Драил я зубною пастой нарывающий моляр,
От морали загнивающий моляр
Зуб я вылечил насилу, потому что дурачок
Пасть сказала мне спесиво, мол, огромное спасибо,
И пребольно укусила за бочок
Убегай прочь,
Убегай, пока ты жив,
Если выжить не надеешься во лжи
Я вложил в тебя так много,
Ну а мне сломали ноги,
А иначе б я сказал тебе "Бежим!"
Измочалены в печали, заскучали смельчаки
Измолчались, измельчали, мелко чахнут от тоски,
На ногах у них дырявые носки
Смелым впору бы напиться, так как знают наперед:
Их и пуля не боится, их и штык, увы, берет,
Даже штык их, к сожалению, берет
Убегай прочь,
Убегай, пока ты жив,
Если выжить не надеешься во лжи
Рвись отсюда со всех жил,
Ну а мне сломали жизнь,
А иначе б я сказал тебе "Бежим!"
Я боролся против ночи, и помру я поутру
Не сочти тогда за труд, сохрани мой скорбный труд
И с почтеньем схорони мой скромный труп
Чтобы новые до взвода сокращенные полки,
Продираясь к небосводу, вышибали потолки,
Но от истинной свободы, как и прежде,
Далеки...
- Возвращение блудного сына
Мама!
Я здесь
Я снова дома
Но
Как это долго
Господи!
Как все это долго!
Мама!
Я здесь...
Мама! Где Бог?
Мы искали в небесных покровах
Но там только боль
Мама! Там столько крови
Мама! Я здесь,
Но, кроме тебя,
Мне никто не откроет
Мама! Я понял:
Земля - просто место под Солнцем
Но
В ней больше нет соков
Мама!
В ней так много соли
Мама!
Я - здесь,
Но слышишь ли ты мое соло?..
Мама! Бесповоротно -
Все, что смогли, все попрали
И твой сын, как упрямый баран, стучится в ворота,
Ключи от которых давно у него отобрали
Мама!
Я - здесь,
Что бы тебе там ни врали!
Мама! Я здесь,
Где же еще мне взять силы?
Возвращение блудного сына
Возвращение блудного сына
Мама! Я - здесь, я здесь!...
И во мне нет стыда за прожженный окурками вечер,
Как в вас нет стыда за прошитую пулями веру,
Как в Нем нет стыда за эту прожитую вечность...
Все кончено,
Поскольку конечно,
Все, кроме бегства
По следам уходящего лета,
Бега
По ладам уходящего блюза...
Снова нервы,
И снова как плети,
И в который раз вены,
И опять как открытые шлюзы...
Мама!
Я - здесь
Я снова дома
Но
Как это долго
Господи!
Как все это долго!
Мама!
Я здесь...
Я - снова дома!
- Колыбельная для самоубийцы
Если б ты видел все то, что и я,
Ты б уже, наверное, ослеп
Если б ты чувствовал то, что и я,
Ты б уже тогда не ел свой хлеб
Если б ты чувствовал то, что и я...
И если б ты слышал все то, что и я,
Ты б уже, наверное, оглох
Но если б ты был
Хоть чуть похожим на них,
Никто бы не сказал тебе "ты плох"
Никто бы не посмел тебе сказать,
Что ты плох...
Но сколько сытых лиц, их не миновать
Они - кругом, посмотри
Всем им наплевать,
Всем им наплевать
На то, что у тебя там, внутри
У тебя есть душа
И она так болит...
День уходит снова в ночь, прочь
Ночь опять длинна, как тень от фонарей
Не разрезай себе вены
В этот проклятый день -
Лучше кофе согрей...
Ведь ты таким появился на свет
Не для того, чтобы так просто в землю слечь
Если б ты был хоть чуть похожим на них,
У тебя б гора свалилась с плеч,
У тебя б гора свалилась с плеч...
Слушай о любви, о смысле жизни их поток
Высоколживых слов
Я бы посмотрел,
Я бы посмотрел, когда б их так
Припекло...
Но, все же, все же,
Может, стоит жить им назло
В этот день,
Идущий снова в ночь, прочь
В ночь, которая длинна, как тень от фонарей
Не надевай себе петлю
В этот проклятый день,
это мудрей...
Ты думал, что можно уйти далеко,
Ты верил: это легко
Надеясь на то, что есть где-то покой,
Ты жаждал найти это место
И застолбить за собою
На веки веков,
Но сколько сытых лиц,
Их не миновать,
Они кругом, посмотри
Всем им наплевать,
Всем им наплевать
На то, что у тебя там, внутри
У тебя есть душа
И она так болит...
День уходит снова в ночь, прочь
Ночь опять длинна, как тень от фонарей
Не разрезай себе вены
В этот проклятый день...
Em7 A Em7
Мама, нет гарантий от ран
Am Em
Мама, заступившим за грань
Hm Am7
Мама, я о тех, кто рожден,
Em H7
Чтоб играть
Мама, я искал свой причал
Мама, я отчалил от тех, кто молчал
Если я сжег мосты, то прости -
Это я сгоряча,
Мама, поколенью душевных калек
Мама, по колено моря сонных лет
Мама, я о тех, кто сидит на игле
Столько лет...
Мама, правота неимущих права
Они голые, мама, но у них на плечах голова
Мама, я о тех, кто не верит в слова
Мама, жизнь сквозь проходные дворы
Мы бежим, позабыв, что под нами обрыв
Я рожден, чтоб играть, кто поставил меня вне игры?
Мама, для меня свет не свят
Моя жизнь - это звук, что на тысячи ватт
Мама, разве я виноват?
Почему там тепло, а у нас холода?
Почему там Клондайк, а у нас - Кулунда?
О, мама, почему меня тянет туда?
Против нас нынче вся королевская рать
Мама, чтобы выжить, я вынужден врать
Что поделаешь, мама, ведь я не хочу умирать,
Мама...
У меня нет теперь никаких гарантий от ран
Слишком поздно, мама,
Я уже - заступивший за грань
Но, мама,
Я рожден для того, чтоб играть!..
О чем просить, когда луна льет молоком на купола,
Маня в беду,
И я пойду... сгорю, - а мне не выгорит...
Прости и, если суждено, спаси меня,
Когда последней каплею
Я упаду
В бессильи поменять что-либо в этом выборе
Пусть будет,
Пусть так и будет,
Только нареки
Звезду,
Что вознеслась над Петербургом,
Всем смыслам вопреки...
Мне данный путь неведом -
Не веками и не верстами
Измерен он,
Из бед и пут взрастающий таинственною истиной
Когда-нибудь я следом за растаявшими звездами
Приду к тебе,
Ведь сам себя обрек на эту исповедь...
Не может быть иначе,
Мне предназначен
Путь в сторону твою,
И этот город плачет,
Как безумный мальчик
В украденном раю,
У ада на краю,
Пора расстаться, но как -
Я не знаю
Его ненастья не разменять - они во мне
И нету им края
И, где бы ни был, я останусь, кровью прорастая
В твоих холодных черных простынях...
Прости меня...
Прости меня, когда луна бьет кулаком
В колокола
И нет креста на том пути,
Который позади...
Спасти уже ничто не суждено
Оплаканный, в последний раз я стискиваю небо
В расплавленной груди
Путь неприкаянный, осенний и будто в никуда
О каменную землю Петербурга,
Да вдребезги - звезда
И больше - никогда
Прости меня...
Разодетый, словно гранд,
Вверх по трапу самолета эмигрант
Думал, больше ни ноги -
Ностальгия, хоть опрометью беги
Злая память- прочь!
В эту ночь
Фонари
Как рекламный щит
До свидания, Рим,
Лондон, Гамбург, Париж и Мадрид!
...В свое время на месье
Заводилося солидное досье
Измерялись эти стремы
Уж, поверьте, не в ангстремах
Oh, yea...
Злая память- прочь!,
Как в ту ночь
Фонари
Как Дамоклов меч:
Не умри до зари...
Знаю, милый,
Знаю, что с тобой
Ты покинул берег свой родной
Да навсегда
О, да...
Две недели,
Две недели пролетели,
Словно день
Две недели
Беспосадочного счастья
По брусчатке беспощадных площадей
Злая память, прочь,
В эту ночь
Фонари
Как живые глаза
Городов,
Где не принято верить слезам
Знает, милый,
Знает вся страна:
Ты покинул берег свой родной
Да навсегда
Ох, на-на...
Знает, милый,
Знает вся страна:
Ты покинул берег свой родной
Да навсегда...
Ох, на-на...
Разодетый, словно гранд,
Вниз по трапу самолета эмигрант
Где ж ты, внутренняя грань,
Что раздваиваешь в утреннюю рань
Мою память?...-
Прочь!
К черту все -
Фонари!
Подожгите ночь -
Пусть горит все синим огнем!
Пусть горит...
Знает, милый,
Лишь она одна:
Ты покинул берег свой родной
Да навсегда...
Ох, на-на...
Ooh, babe
Знаю, милый,
Знаю, что с тобой:
Ты покинул берег свой
Да ты покинул берег свой родной
Да ты покинул берег свой родной
Да навсегда
A Hm F#m
В звездное небо плачь, маленький плут,
A E Hm
Мальчик, бежавший от матери в темную ночь
D(II) F#m A E
Плачь оттого, что теперь ты свободен от пут,
D C#m F#m E
Плачь оттого, что вряд ли кто сможет помочь
Был на цепи, но зато ты был ими любим
Вера в себя сильней, чем эта любовь
Ты не растоптан, но ты остался один
Выход наверх - всегда через боль
Звездная ночь - это мать твоих снов
Примет она лишь одна, пусть холодна
День - недостойный отец от неправды бегущих сынов
В жизни, стоящей вверх дном,
Попытайся
Добраться до дна...
В ночь перед похмельем,
Будто бы в Содоме
Когда все воды мира станут
Адским зельем
И небосвод провалится сквозь землю
Я, упавший с неба,
Будучи бездомным,
Пойду неведомо куда,
Мосты сжигая за собой
Во тьме бездонной
Пойду заведомо туда,
Откуда просто некуда вернуться
Я плачу,
Я обнажен...
Ночь спьяну в сердце бьет ножом,
И мне - не увернуться...
Это нелегко -
Быть все время налегке
А мне бы -
Мне по судьбе бы быть с тобой
Небо!
Разве у меня нет права на любовь?
Ты - в моем сердце,
Но в этот пьяный полуночный блюз
Будь у меня на языке
Ooh, babe!
Я плачу,
Я плачу,
Но завтра будет новый день
И мы с тобой, и все - иначе...
Это нелегко -
В суете за счастьем
Я каждый час ловлю себя на том,
Что собираюсь слишко далеко
И каждый миг на том,
Что слишком тщательно высчитываю шансы
Я не плебей,
Я не плейбой,
Мне по судьбе бы быть с тобой...
Идти к тебе
Всю эту ночь,
Сквозь эту быль,
Сквозь эту боль,
Сквозь эту боль, babe!..
Это нелегко,
Не хватает духу,
Всегда есть кто-то,
Кто играет нашим страхом,
Всегда есть кто-то,
Кто вскрывает наши
Ненаписанные письма
Ты спи с ним,
Ты спи с ним,
И пусть вам будет пухом
Весь этот прах,
Весь этот прах...
Я уже не тот,
Чтоб идти наперекор
Небо!
Разве у меня нет права на покой?
Мама!
Разве у меня нет права
Умереть красивым стариком?
Я плачу,
Я плачу
Наверно, все могло бы быть иначе
Наверно, все могло бы быть иначе, babe
Все могло бы быть иначе, babe!...
С головною болью
Мир вернется на круги своя,
А мне отныне будет некуда вернуться
И замахнется новый день,
Но я дам сдачи,
Я успею увернуться
И не заплачу -
Наверно, что-то умерло внутри
А разве, разве может быть иначе?
Убей, боль!
Убей, быль!...
Мне никогда не быть с тобою, babe
Ooh, babe...
Эй-ка, ну-ка, ворожейка,
Прошу, пани,
Ворожи, гадай-ка, тили-тили-тесто,
Кто к нам ходит темною порой?
Кто нас гонит в шею,
Кто сорвал нас с места?
Слушай, парень, где твоя невеста?
Слышал весть,
Что села на паром
И уплыла
В одну из четырех сторон,
И я сам видел, как с неба скатилась слеза
На дорогу,
Что зовется Дорогой Назад...
Может, так и надо, раз ума палата
Номер шесть, да ну и ладно, если
Поперек натянутый канат
Есть котлеты с салом все равно не в жилу
Жизнь шилом слово "шиш" писала
Через "и", не ставя точек над
Этой пропастью
Во ржи зарывшись, я лежал
И в плаче не слышал, как в небе
Грохочет гроза
Но я помнил: есть дорога назад
Я помнил: есть дорога назад
Дорога назад...
Первый раз не приняли в игру
Подумаешь! Дело - пустяк
И хоть я с первого дня
Мог кричать во всю грудь,
Я до сих пор не могу
С первой ночи признаться в любви
Отчего это так?
Помнишь, мы тогда еще ни сном ни духом,
А звонок над нашим ухом
Прогремел, согнав нас в стадо,
Как телят
Помнишь, мы тогда, на выпускном
Собрались с духом
С тем, чтоб правдой плюнуть в души
Потоптавшим нас учителям
Только я
Был слишком большим, чтоб ударить,
И все же еще слишком маленьким,
Чтобы сказать
Может быть, потому,
Что я помнил дорогу назад?
Помню:
Я тогда писал в дневник
О том, как расстался с тобой
Чтобы выиграть бой,
Ты просила не меньше чем миг,
Ну а я согласился
Не более чем на любовь,
И прошу не винить...
Если поколенье
Поголовно на коленях -
Не мытьем, так уголовно
Тем, кого судьба не обнесла
Остаются стремные тусовки
Или ровно к трем
На зов каких-то гуру
Продать сдуру
Души и тела...
Пьяный в хлам,
Он был так похож на плебея -
Еще один люмпен-патриций,
Сомкнувший глаза
Но хоть убейте,
Он должен был помнить дорогу назад
Так пойте и пейте
в память об этой дороге назад
О дороге назад...
Лезвие язвило, но везло,
Стараясь не разбередить
Наши юные раны
А мы-то и рады, что все впереди
В пику пикам неслись напролом,
Совершенно забыв, что у нас
Ахиллесова пятка в груди
И нам еще не отбелилась кровь на стенах,
И не отблевались дырки в венах
это был великий белый блеф
Лезвие буянит:
Хочешь мир с изнанки?
Дай стоянку в кубитальной ямке
Лесбиянкам
Вене и Игле
И в петле
Повиснув,
Ты так до конца и не понял,
Реальность ли все это или крейза?
Ты был первым, кто не помнил дорогу назад
Да на кой она хер тебе, эта дорога назад?
Дорога назад...
Помню: я тогда писал стихи
О том, что так быть не должно
Но на одного
Взметнувшегося над стихией
Было сто тысяч других,
Что упали на дно
А не все ли равно?
Божия коровка,
Улетай на небко
Здесь котлетки
Только тем,
Кто в клетке
Если крылья держат, да несут
Будут вербовать тебя в гербарий -
Ты не соглашайся:
У тебя же детки,
Улетай,
Авось не донесут.
Улетай навсегда
И я помолюсь за тебя, а потом
Я слышал, что здесь где-то рядом открыт пивной зал
И я пойду туда, чтоб не помнить дорогу назад
И я пойду туда, чтобы раз и навеки забыть,
Что такое дорога назад
Думаете, я поверю вам
После стольких лет лжи?
Вся моя жизнь
В этой дороге назад,
Вся моя жизнь...
Каждый день смотреть, как по живому режут -
это странно, как на плащанице
Что ни год, на этих площадях
Я, наверно, никогда на буду прежним
Склеив раны, небо, ты прости мне,
Я - к тебе, они - не пощадят
Никогда...
А они мне кричат:
"Возвращайся,
Ведь те, кто не против и с нами - воистину за!"
Но я помню: нет дороги назад
Я помню: вовеки не будет того,
Что мне было дорогой назад
Дорогой назад
Мама,
Монотонный ритм
это где-то там,
это где-то там...
Слышишь,
Бьют тамтамы Рима
Гонят по пятам,
Годы по пятам
Манна...-
это адский ветер,
Азиатский ветер
Носит в миражах
Мама,
Если мне не светит,
Есть ли мне на свете
Место, чтоб бежать?
Солнце, восстав на Востоке,
Западу выйдет боком
Бойня во славу Аллаха -
Главы на плаху... С Богом!
Мама,
Я не у дел
Жил - не знал,
Что есть предел...
Но, мама!
Я на пределе!
Он меня переделал:
Звездами выстлав глаза,
Сыпал под ноги гвозди
О, леденящее счастье -
Вдыхать этот воздух,
Стоя на крае...
Солнце, споткнувшись о запад,
Вновь захромает
С востока
Свет на мгновенье мелькнет,
Полоснув по глазам
током
Снова
Вернется к истокам,
Мама,
Нам оставя до срока,
Мама!
Непроглядную темень!
Я иду вслед за теми,
Кто без раскаянья, пробуя рвать свои цепи,
В испепеляющем кейфе срывался у цели,
Будучи пойман в прицеле...
Опий...
Соляные копи
Кровь по капле копят
Это где-то здесь...
В топи,
Может быть, в Европе
Будет слышен вопль
Шедшего в узде
Но, мама,
Так было везде
Мама,
Так будет везде??!!
Мама, (nowhere)
Нет места для бегства
Мама, (no way)
Нет средства для мести
Я только мог вырвать звук
Из месива будущих бедствий -
Азиатская месса...
Но мы уйдем за предел повсеместно и вместе
Мы уйдем за предел повсеместно и вместе
Уйдем за предел повсеместно и вместе
За предел - вместе...
Но, мама!
Что же мне делать? -
Мне не стронуться с места!
О, мама, nowhere
О, мама, no way
Мама... nowhere, no way...
Азиатская месса...
Азиатская месса...
Азиатская месса...
---------------------------------------------------------------
А солнце плыло и палило огнем из обреза,
Сжигая пергамент лица
Я шел вслед за солнцем,
От трезвого мира отрезан
Я пьянствовал радугой на фиолетовом срезе
Безумью не будет конца...
Изрезавший ноги о кромку божественной жести,
В лишеньях той ночи нашедший,
Он шел мимо факельных шествий
Со свечкой в руке
К той реке,
От которой осталось лишь русло...
А утром он был еще теплым с петлею на шее,
Но свечка горела,
И воск, расплавляясь, шел в устье...
Какой был аншлаг на залитое пеною пламя
И широкоплечие лица
Пожарных, чьи шланги едва не длиннее, чем память,
На полках которой пылится
Забытая книга,
Что чудом не найдена вами,
Но кто тогда выдрал страницы?
И солнце, забитое в тучу
С удачного паса,
Вновь выплыло мигом
Но миг отрезвленья,
Взорвавший мой мир динамитом,
Стряхнул меня вниз
Отныне
Невидимой нитью
Привязан я к стрелке компаса,
Что неудержимо манит
К чудовищной силы магниту
Здесь все так болезненно сильно,
И все безответно,
Как вымокший порох в патроне
Здесь звезды мерцают,
Как символ пяти сторон света,
Включая и потусторонний
Мне кажется, я посторонний,
А снежные хлопья
Тихонько несутся по ветру...
И день ото дня моя музыка все холоднее,
И я перед этим бессилен,
Однажды вошедший в магнитное поле России,
Что с каждой секундой сильнее
И кто-то пытался отсюда
Бежать вслед за солнцем,
Но все бесполезно -
Наверно, в крови здесь рожденных
Так много железа,
Уж всяко - не меньше, чем соли
И стрелка компаса втыкается в вены,
Как лезвие,
Чтоб греть меня болью,
Тем самым спасая
От еще большей боли
Но я не хочу, не хочу,
Не хочу,
Не хочу,
Ни этих невзгод,
Ни тех выгод,
Но снова, гоним намагниченной кровью,
Лечу
В этот вход,
Навеки забыв, где же выход?...
А время, как менеджер, треплет меня по плечу:
Очнитесь, маестро, ваш выход...
Здесь выход один:
Это взятие штурмом дворца,
Того, где небесные своды
Какой-то фанатик присвоит мне имя борца
Но Боже мой, Боже,
Какая же в этом свобода?
Безумью не будет конца...
Безвременный выход
Сквозь тот безразмерный ошейник,
Что связан из строп парашютных
Прощенье грядет со свершившимся перемещеньем
Вон стул из-под ног, я прошу!
Примите мое уверенье
В почтении к вам,
Свершенным, пусть несовершенным...
И кто-то с других берегов,
Любопыцтвом влекомый
Искать правду в истинно русском,
Поставит свечу за утопленных в высохшем русле,
От крови вдруг ставшем рекою...
А я, отлетев, вновь вскарабкаюсь на небеса
Навеки стряхну с себя трезвость
Я - Пьяница Радуги на фиолетовом срезе
Безумью не будет конца...
Так далеко, что и не выдумать
Так далеко...
Махнуть рекой
Вдоль берегов невиданных
Светлой рекой, долгой рекой
Мне не дано
И, видимо, не суждено.
Рассудит ночь
Сама повинная
В том, что со мной
Но теперь все равно
Я выдан ей и выйду к ней как есть
Гол как сокол
И на крыльях вспорхнув
Так высоко...
Я уже не вернусь,
Я забуду, кто я такой
И ветхою, седой дорогою
В тьме облаков
Пойду от света божьего,
Да к Богу ли?
В кольца оков
И во веки веков...
Господи, сколько рабов твоих по миру -
Толку то! -
Что взять с рабов?
Так нелегко стать свободным,
Пусть и на малую толику,
Но в этом долг мой
Перед тобой.
Слышишь ли в ночи
То ли плачет, то ли кричит
Сорванный голос, словно
Оставшийся колос
На скошенном поле
И вокруг - никого.
Знай: то я пою
В твои невесомые вены
Лью сок сердца моего.
Господи! Быть ли мне?
Любить ли мне
Жизнь мою
Непостижимую?
Вынь изо лжи меня,
Окуни в этот снег,
И если выживу,
То стану выше я,
Может быть, наяву,
Может быть, не во сне,
Может быть...
Так глубоко, что и не вынырнуть
И так далеко
Вдоль берегов невидимых
Рекой, что стала выбором
Несет меня долгой рекой,
Черной рекой...
На болтах болото, скрученное гайками:
Всколыхнется подноготная нагая
Да смутится под нагайками
А поди сорви резьбу - пойдет возня-резня
Да сквозь кровавые сквозь прорези
Не вычислишь, кто вместе, а кто порознь
Погоди, повремени:
Утро вечера мудренее
Там посмотрим, поглядим:
Вечер утра поядренее
Вечер утра помахровее -
То-то будет впереди...
А как к ночи - так держись, Варфоломей святой!
Только святость-то в тебе да не почище той,
Что у всех у нас...
Угодил ты в святые угодники,
А что помучился -
Дык это химии-то нашей пара годиков!
А мы - святые негодники...
Слышишь, как тикают ходики?
Так то уходят на ходулях наши годики
А мы-то
Поплюем, да поплывем по морю синему
Да в белых тапочках,
Да на черных пароходиках...
Гляди-ка, рушатся мирные рюшечки
В войне игрушечной
Полки потешные,
Да горе безутешное...
А командиры-то славою тешатся
Да лишь о чести о пропитой не почешутся,
Глушат пиво чешское
Нынче пахнет чесноком
Слово частное да честное
это пахнет знаешь чем?
это пахнет знаешь чем?!
это пахнет знаешь чем...
Ну коли выискался ты такой воинственный,
С понтом дела, в поле воин единственный -
Вот тебе поле, воюй!
А на лафетиках почившие карлики
Лишь марафетик да гашишные кропалики
Нас обезболивают...
Наши раны рваные,
Да нашу жизнь странную
Эх, утро раннее, воскресное, ядреное
Да только небо какое-то недоброе:
То ли багряное,
Да то ли обагренное?
И я не знаю, что ответить,
Я не знаю, что сказать,
Мой Бог, моя жизнь
И я стою здесь, как завороженный
Да все смотрю, как новорожденный:
А ну, еще покажи!..
Но я знаю, что без кровли мои стены,
Без пружин моя кровать...
Обескровленные вены этой души...
Я ли в том виноват?
А ну-ка выньте да положьте правду голую,
Да чтоб без фокусов,
Иначе не сносить вам ваши головы!
Вот правда статная, да целая, да чистая
Ну че уставились?
Ломайте целку ей,
Чего с ней чикаться?
Короче, хуй сорочий, Склифосовские....
Да ладно, не учи отца...
Тоже мне, былиннички речистые
Ну че в сторонке-то?
Небось, хотите выкрутиться чистенькими?..
А ну-ка парни, навались, девка сильная!
А мы ее - да групповым да изнасилованием -
Добром просили ведь!
Ну вот, таперча она баба крученая,
Да прирученная,
Да по панели ходит с фиксой золоченою
Эх, плечи смуглые да круглые,
Фигура точеная!
Да только взор какой-то мутный, обреченный
Была когда-то синеглазою...
В глаза взглянули ей -
Е-е-е, мать честная...
А очи черные!
И я не знаю, что мне делать,
И я не знаю, что сказать,
Мой Бог, моя жизнь
Да почему ж те, кто с волей - невольники,
А кто на воле - те безвольны да самодовольники?
А друзья мне говорят -
Да ладно их,
Но я чую неладное:
Здесь какой-то изврат...
Но эта ложь оказалась сложнее, чем мне казалось.
Я ли в том виноват?
А вы в сторонке-то стояли не из робости -
По сторонам глаза вращая словно лопасти,
Готовы слопать всех!
Вдруг чьи-то пальчики, все кровью перепачканы,
Вам сунут в рученьки хрустящие пачки
Эстафетною палочкой
Вы сразу так и чокнетесь,
Как только примете по чарочке...
И будут шпарить как ошпаренные мысли
В кипящем вашем чайнике.
Безумны ваши чаянья,
Пустые обещания...
И побежите по дорожке по гаревой,
Наперегонки да в пьяном угаре вы
По нарастающей...
И, сунув в омут леденящие подробности,
Вы докадаетесь, опомнившись на льдине
На дрейфующей, на тающей...
Ох, вы и сдрейфите,
Когда потащит вас
Из вод из талых да усталых
В воды бурные
Да в воды настоящие
Я по колено в водах бумажных морей
А из каленых дармовых календарей,
В день сотни листиков
В кострах алеют, и это мелочи,
Но страх белеет, словно мел в ночи
От этой мистики...
И я понял: это все не для беззубых,
Тот, кто прав, тот вороват
Если этот мир безумней, чем я думал,
Я ли в том виноват?
Эх, под сапогами, батогами да нагайками
Наши души балаганные
В електробалалайках обесточенных
На болтах болото, схваченное гайками
И мы закладываем души,
Подписавшись договорами бессрочными
У правды вправду-то глаза чернее черного
Да не жива-поди
Навроде мумии стоит, позолоченая
Голубоглазой захотелось, лупоглазой, да?
Да что вас тянет к ней, к заразе? Ну ладно,
Так и быть, мы можем адрес дать -
Пиши ей на кулички да на чертовы...
- Идите к черту вы!!!
Лишь в тихий час ночной голоса подают
Глаза, что плачут неувиденными звездами,
Да спины полосатые
В слезах размыты наши метрики...
- Сердешные,
Да вы уж часом не с Америки-ли?
- Нет, - потупят головы, -
Мы здешние...
Ай, ну, спасибочки!
Ну вы, родимые, потешили!
И снова распихают по скворечникам
А я орла загадывал,
Да медный грошик выпал решкою...
И я стою, смотрю, разинув рот,
Хоть столько лет сам пью пригоршнями
этот горький сироп
В дыму и саже
Отчизна всаживает
По рукоять косые сажени
В сердца своих сирот
Но я знаю: если я осиротел,
Мне некого звать
И если жизнь эта вышла короче, чем я хотел,
Я ли в том виноват?
На болтах болото, скрученное гайками
Всколыхнется подноготная нагая
Да смутится под нагайками
На болтах болото скрючено под гайками
Всколыхнется подноготная нагая
Да смутится под нагайками
Смутится под нагайками
Да навеки под нагайками...
Вот так начинаются
Эти печальные сказки
Из утренней спеси
Я выпал, но жив,
И да благословят эти песни,
Рожденные в медной трубе
Упавшая Альфа,
Без вести пропавшая Бета
И тихая Гамма,
Что ляжет невзрачной пометкой в графе о наветах
На тех, кто сидел на трубе
А все дело в том,
Что дальтоник, слепец и больной глаукомой,
Не внемля советам,
Пустились ночною порою на поиски света,
Не зная, что это такое
Надеялись,
Даром надежду свою испытуя -
Удар был чечеточно точным.
Они расставались с Землею через запятую,
Но каждый считал, что он точка.
Последняя точка
Я люблю
тебя, но я ненавижу
стихи!
И я пишу свои тексты -
Какое воздушное тесто,
Но блин вышел комом
Любовь, я надеюсь, мы будем
Поближе знакомы
Я не нахожу себе места...
Алые паруса,
Окровавленная каравелла
Кара и Вера...
Смерть неверным
Во имя спасения Гроба Господня
Назови это имя
Неужели не звери, и вера -
Причина инверсий?
Я в это не верю
Мама,
Отчего же полна преисподня?
Отчего она так много весит?
А пока дожидайтесь
Второго пришествия божьего сына,
Но кому быть Иудой?
Три десятка истертых монет -
это старые ставки!
Может быть, кто-то даст и поболе
На запекшихся простынях
Постепенно остынет
Тот, кто вновь к вам пришел ниоткуда...
Ну, а вы, в ожидании чуда,
В немыслимой давке,
Насладитесь видением боли,
Невиданной боли...
Жду тебя,
чтоб вновь сказать тебе
слово "люблю"!
С кутерьмой в голове,
Подобной
Фантазиям Босха,
С верой в сердце и болью
Сумасшедший святой из Ламанчи
За примадонной на чахленьком чалом
Пускается рысью...
Не найдя Дульсинеи Тобосской,
Отдай свое сердце
Дусе из-под Тобольска
Не бойся,
Веди ее через Ла-Манш,
Печальный и доблестный рыцарь...
Вены колет нам ветер ершистый
Смотри, фетишисты
Разряжают обоймы
В любимых артистов
Да здравствует новая бойня
Хотя этот тир стар как мир.
Или война...
А мы всласть мечтаем о власти
От моря до моря,
Но адамовы яблоки в моргах...
Мама, я не люблю натюрморты
Дай мне очнуться от сна...
Ведь мне приснилось,
Что я сочиняю
Печальные сказки
И некто, мой цензор...
Нет, не то,
Вот картинка сменилась:
Это Гай Юлий Цезарь
Что за странные сонмы
И я молвил как будто:
О Цезарь, послушай, я - Брут твой,
И я отберу твою жизнь.
Мне хотелось узнать
Вес предательства,
Нетто и брутто,
И я понял: оно невесомо.
Почти невесомо...
Лгу тебе,
что с каждым днем люблю
все сильней...
Апоплексия грядет
Или Апокалипсис,
Скоро все это испепелится,
Но сеычас я прошу - пусть мгновенье продлится:
Я боюсь опоздать
В это лето, где липовый цвет,
И не падают листья
Догорающих писем...
Мы вбегаем на сцену,
Навеки забыв о кулисах,
Но они не заставят нас ждать
Так пусть растает Галактика
В танце беременной ночи,
В молоке матерей-одиночек
Посмотри, как сосет твою грудь
Двухнедельный убийца
Нашей безумной любви...
Бесхребетный,
Безвольный,
Беспомощный...
Помощи!
Помнишь щит,
Что укрыл нас когда-то с тобою?
Эта странная жизнь,
С надеждою,
С верой,
С любовью...-
Это время ищи-свищи...
Вот так и кончаются эти
Печальные сказки,
Но из утренней спеси
Я попал в атмосферу
Передвечернего страха,
Что так огромна,
Но мелкодисперсна...
И устав, я женюсь на девчонке
Из дома напротив.
Отчего же ты против,
Мама?, - если нет больше сил вот так жить и писать
Все эти проклятые песни,
Все эти печальные сказки...
* ПРОДОЛЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ... *
Идущие далее тексты предоставил Dmitry Morozovsky
Был ли ты счастлив в этот день,
Был ли ты счастлив?
Мне кажется, что был, но увы
Был ли любим, и любим ли сейчас ты?
О нет, но я, похоже, привык
Может, ты болен?
Нет, я как будто здоров,
Но чувствую боль
И временами я даже доволен,
Что вижу в ранах свежую соль
Верил ли в Бога в этот день,
Верил ли в Бога?
Я верил в то, что он защитит
Шел ли ты в ногу с кем-нибудь,
Хоть с кем-нибудь в ногу?
Кто знал, что я хромой - тот простит
Был ли послушным ты?
Нет, мне это претит,
Пускай им будет кто-то другой
Я предан лишь времени,
Но временем предан
Видать, я был плохим слугой
Стал ли ты мудрым?
Нет, я отупел,
Но я пел - вот моя главная глупость,
Но без нее жизнь теряет свой смысл!..
Был ли ты сытым в этот день,
Был ли ты сытым?
Я сытым не бывал никогда
Помощь просил ли ты?
Ах, если бы знать, у кого,
Я ответил бы "да"
Просто судьба отдает
Порою на слом
Жизнь тех, кто в жизни не был ослом
И я утешаюсь мыслью,
Что хоть в этом смысле
Мне повезло
Но,
Был ли ты счастлив в этот день,
Был ли ты счастлив в этот день?..
Скоро будет ровно год, как закончился сон,
Но
за окном
темно
Солнце
Мы могли бы с ним спеть в унисон,
Но
мы
не знаем нот
Кто умеет ныть по нотам,
Вперед
Это - ночь
ваших
нот
Но я не буду молчать,
Я
разожгу
свой очаг
Переломанные крылья на стыке границ,
Там
где-то
два моих
Что ты слышала о звездах,
Что падают вниз?
Я
был
одной из них
Некому вернуться назад
И сказать
тем
кто
ждет,
Что я жив
И надеюсь,
Что солнце взойдет
Так забудь, что мы в лачуге,
Подставь свои руки лучам,
Если ты умеешь видеть по ночам,
Если ты умеешь верить по ночам
Кем-то впрыснутый мне спирт
В вены стартовых лет
Я
был
слишком трезв
Чьи-то выстрелы мне в спину
У финишных лент
Я
был
слишком резв
Посреди тишины неземной
Стуки в дверь -
Это
за
мной
Капля за каплей,
Время,
Повремени
Кровью бежать из распахнутых жил
Уберите скальпель,
Я - симптом времени,
Ставьте диагноз,
Покамест я жив
В жилах желчь,
Кислородные подушки
Приказано сжечь
Если дни в руках приплюснутых душ,
Значит, будут ночи длинных ножей
Некому разжечь
Залитый слезами очаг,
Палачами отлученный от луча
Палачи теперь не плачут по ночам
Я светил во время
Затменья светил
Я
на
исходе
Я не виноват
В том, что нет больше сил,
Но
солнце
восходит
Ночь побеждена лишь на час,
Чтоб потом смениться на вечер, но
Мы успеем умереть в восходящих лучах,
Свято веря,
Что солнце -
навечно...
Навечно...
- Жизнь, как единственный день
Дороги, ведущие к сердцу -
Опасная зона, мама,
Кровавый песок на губах
В фиолетовом небе мне чудится
Стонущим звоном, мама,
Как плачет распятая память
На километровых столбах
Рожденные тьмою, по-моему, зрячи,
Но прячутся в тень
Ночь мечется в белой горячке,
Даруя мне жизнь
Ценою в единственный день
Я вижу, как сердце с галерки
Спускается в ложи, мама,
Устало быть тощим
А корм все тот же - подкожный,
Но в месте проколов, мама,
Вся кожа становится коркой,
Она с каждым годом все толще
И мне с каждым часом труднее
Идти к защищенному ложью
Все это безумно похоже
На то, что творилось во мне,
А может быть, нет
Я не помню,
Я не помню,
Лишь тампон с хлороформом,
Наверно, все это во сне
Время эмоций
Застывшая в полураспаде империя спит
Но маленький Моцарт,
Вы слышите,
Маленький Моцарт
Встал за пюпитр
Жизнь, как единственный день
Космический шприц
В венах Земли
Это небо,
Эти нервы,
Эти метры границ,
За которые вы перешли
Столько лет пролететь по крови
В корабле на воздушной подушке,
Забыв о боли
И лишь смертельные дозы любви
Способны спасти наши души,
И это правда,
И ее с каждым годом все больше
Но меня с каждым часом все меньше,
И я это чувствую кожей,
Поверь мне
Мне отмерены эти мгновенья,
И поэтому я отдаю
Сотню тысяч подкожных
За один внутривенный
Я не верю,
Что здесь еще что-то поможет
Я не настолько глуп,
Чтоб не пытаться понять, что творится вокруг
И я не настолько циничен,
Чтобы принять все так, как есть,
Не разомкнув этот круг
Мне жизнь - единственный день
Я снова зову
Космический шприц
В вены Земли
В это небо,
В эти нервы,
В эти метры границ,
За которые мы не смогли
И мы не считаем потери,
Но контратаки артерий все чаще
Чем ближе к любви, тем больней,
Но тем сильнее сквозь кровопад
Мы стремимся на зов
Но сегодня капля яда
Переполнила чашу
Обезумевших весов
Время эмоций
Но перед безвременьем стен бессилен сам Бог
Отравленный Моцарт
Падает в небо,
Как титульный лист
Книги убитых эпох
Смерть - как последний сюрприз
Вырванный шприц
Из вен обнаженной Земли
В этом небе,
В этих нервах,
Безграничность границ,
Пред которой мы падаем ниц
Так кто же духовен,
Чтобы подняться смерти наперекор?
Рожденные тьмою,
Вы слышите, юный Бетховен
Тронул свой первый аккорд
Жизнь, как единственный день
Космический шприц
В венах Земли
Это небо,
Этот ветер,
Эти нервы,
Эти тысячи метров границ,
Все эти
Дороги, ведущие к сердцу -
Опасная зона, мама,
И это судьба,
И мне нет иного пути,
Я должен прорвать оборону,
Ведь я не распял свою веру
На километровых столбах,
На километровых столбах,
На километровых столбах...
Если б я знал,
Что в этих снах
Я попаду сюда, на родину тех,
По чьим следам
Снова пойду
Изо дня в тень
В вечернюю тень
В вечно черную темень
К неизвестной черте
И уже навсегда
Странно мне
Я один
Коридор искаженных пространств
Это мой дом
В стороне
От того, с чем был прежде един
Я растратил все,
Что мной взято в долг
И теперь мое сердце
Бьет в двери небыли
В безрассудном решении выйти
За болевой порог
В рок,
И идти по дороге
До родины родом иных
Кто мишень,
Когда небо спускает курок?
Рок, как роль...
Столько зим и лет
За моей спиной
И это больше, чем миф
Только рок-н-ролл
На твоей земле
Уже встал стеной
Разделив твой мир
Но ни своим, ни чужим
Не постичь и не сделать шаг
Несвоим, нечужим
Не пройти в этажи,
Где начинаются корни,
Которыми
Кормится наша душа,
Верой в которую жив
Я жив,
И ты,
Если ты жив
Лунное пламя расплавит меня
В своих странных снах
Я поплыву в солнечных ветрах
К песням, небесам
Я бы раньше не поверил
В эти голоса
Но слышал сам
Клянусь,
Я слышал сам
Я принял правду вибраций,
И лунное братство
Хранило меня
Но наступает пора,
И мне пора
Но мне не выбраться,
Мне не добраться,
Мне не хватает огня
Ах, если б я знал
Что в этих снах
Я попаду сюда, на родину тех,
По чьим следам
Я так долго иду
К заветной мечте
Я иду
Погасшей свечкою
В муть порочную,
В тьму по-черному
Ну давай,
давай,
давай
Наверчивай
Вечер перечит дню,
Ночи противореча,
И вновь зовет к огню,
Зовет меня к огню
Время мертвеет,
Вычертив вечность
В черных зрачках
Полуночного зверя
Время уже недоверчиво к вере
Так опрометчиво,
Так переменчиво
Все перемешано
Но я иду к огню
Все ближе
и ближе
и ближе
Я иду
к огню
Ты видишь - он лижет
И вылижет
Вылущит
Вытащит
Вычинит
Вычернит
Вычеркнет
Вышвырнет
В вышину
На вершину ночной пустоты
Слепящей ночной немоты
Туда, где не был ты
Туда, где небыль и дым
Где твердыня дыр
Где мне не быть молодым
Никогда
Никогда
Никогда...
Я прошел
Сквозь осенний шок
Сквозь природу теней
Сквозь черный прозрачный свет
Я пришел
Я насовсем пришел
Я принес в себе родину
Тем, у кого ее нет
Так войди в ее поле,
Подними свое сердце с колен
Набери в свои легкие
Боль ее,
соль ее,
суть
Искры в ночи -
Это чиркают спичками
Тени великих ничьих
Освещая нам путь
Во мгле
Вечный путь
Во мгле
Разбуди
Я разбил свой будильник
Иди
По дорогам идиллий
Гляди
Видишь, время
Невидимым ремнем
Пристегнуло мой город к земле,
Задушив его голос
На колени павший город
Не в могиле - во мгле
Эй,
В этом городе я не жилец
Где мой пулезащитный жилет?
Я шил его
Так много дней
Но ты умнее,
Ты стреляешь в горло
Я покинул этот город
В день закрытых дверей
Я на бегу
Губы в последнем смешке
Жил средь иголок в стогу
Вырос, как шило в мешке
Чтобы уйти в чего нет
И войти налегке
В души тех, кто в этот день
Не в силах спуститься к реке
Виски со льдом
Бьет мне виски
Я с трудом
Пытаюсь забыть,
Где мой дом
Я пил эту дикую смесь
Я не робкий
Бутылка шампанского с кровью
Я вылетел пробкой
Чтоб сорваться в эту пропасть
Вот законный итог -
Мне нечем прикрыть наготу
Иглы покинули стог,
Выросли в гвозди
И пригвоздили к кресту,
Чтобы было видать за версту
Весь мой путь от холста
До креста,
Не минуя хлыста
Но пусть под ступнями пусто,
И все же покой я нарушу,
Выводя толоконную воду
Из ступы наружу
Чтобы душем пролиться
На души
В этот душный
Безветренный день
Этот день спекся кровью
На пересохших губах
Слышишь,
Как в небо органными трубами
Врезался Бах,
Сквозь небесные складки
Так сладко
Маня меня к Богу
При раскладе двенадцать апостолов сбоку -
Ваших нет
Черт с ним
Я мальчик, разбивший часы
Я твой мертворожденный сын
Время,
Взрастив меня,
Прости меня
И отпусти
На время
Дай сорваться в эту пропасть,
Чтоб вонзиться в это небо
Навсегда
Слушай музыку
Это все, что я в силах отдать
Навсегда
Слушай музыку
Я - мальчик, разбивший часы
Сарабанда
Слушай музыку
Я - твой мертворожденный сын
Сарабанда
Слушай музыку
В мире, который - война
Навсегда
Слушай музыку
Я ангел, поднявшийся с дна
Сарабанда
Слушай музыку
Это все, что я в силах отдать
Сарабанда
Навсегда
Слушай музыку
Сарабанда
Навсегда
Слушай музыку
Сарабанда
Навсегда
Навсегда
Слушай музыку - это все,
Что я в силах отдать навсегда
Сарабанда...
От потолка до стен в охрипшем здании
Всем нам одна постель - зал ожидания
Во сне я вижу цель сквозь толщу призм ночных,
Что с неба движется к нам точкой призрачной
Идет сквозь облака, шурша раскатами
Неведомой пока, хотя предсказанной
И не прибрать к рукам, когда неистовым
Подкатит валом к нам девятым, истинным
Катафалк не остановить
Я знаю, мама,
Этот катафалк не остановить
Однажды ночью что-то случится
Со всеми нами
Однажды ночью...
С ослом поспорили
но, пятясь сызнова,
Идет история с распятья сына к вам
Песком засыпавших, искрою тлеющих,
Тепла не помнящих, но свет лелеющих,
Последний свет
Катафалк не остановить
Сожгите знамя
Этот катафалк не остановить
Однажды ночью что-то случится
Со всеми нами
Однажды ночью...
Пригвожденный к мертвой звезде,
Навсегда забыв, где мой дом
После и до,
Здесь и везде
Черным лучом
Я обрушусь на белый день
Крик пробуждения в молчащем здании
Новорождение в знак оправдания
Новораспятие в знак искупления
Мы не запятнаны, забвенья пленники
Навеки
Но катафалк не остановить
Свободны - аминь!
Этот катафалк не остановить
Однажды ночью что-то случится
Со всеми нами
Однажды ночью...
Я возникаю из небытия -
Спутник Луны, я проницаю сквозь стекла
Стук в памяти: открой, это я
Истекший во времени, но не истертый
И в тьме чужих немых имен единственное имя
Снова вспыхнет огнем
Оно - мое, хотя на нем
Печать иных времен
И вновь
Мы в этом мире одни
За тысячу зим до святого рассвета
Так что ж ты?
Зажигая огни, ты вне закона,
И потому ты в ответе
А я иду ночной порой обратно в никуда
Но ты, содрав всю кожу с душ,
Вновь позовешь меня,
И я тогда найду тебя
По собственным следам
Я вознесусь до самого верха
Мольбой о судьбе,
Одинокой судьбе
Ты обретешь дыхание веры
Ее огонь, как ощущение в себе
Я не смогу вмешаться в твой день
Помочь тебе принять этот бой
Я не способен отбрасывать тень, но
Моя любовь - с тобой
Моя любовь...
- Всемирный закон торможения
Начало скольженья
Похоже, что я отменяю закон торможенья
Мое движенье -
Уход на топливе самосожженья
Мир, где все наоборот, но без перемен
Прибавь обороты,
Лови момент
Я, кажется, знаю, что меня ждет
Но, эй! Что мне остается взамен?
Сомкнется полночь в зеркальных глазах
Соединенных Штатов
И где-то в России
Откликнется эхом мой сумасшедший хохот
Я уже не смогу не сказать тебе "нет"
Хоть знаю ответ и сдержу его в тысячный раз
Быть может, по нашим следам кто-то выйдет на свет?
Но, эй! Разве он вспомнит о нас?
Эй! Разве кто-набудь вспомнит о нас?
И я был прав, когда не вспомнил дом,
Но был неправ, когда забыл
То, как я нашел без облегчения
То, что столько лет терял с таким трудом
То, чем когда-то был
Но разве это имеет значенье?
Начало распада
Молекулы рая на атомы ада, мама...
Причина паденья -
Ты помнишь, я вывихнул крылья
Во время рожденья, мама
Так чем увенчалась пролитая мною любовь?
Родные(?) лица,
Чужие сердца
Петербург был концом всех начал,
Нью-Йорк стал началом конца
Но, эй! Кто удалит мою боль?
Эй! Кто ??????????
И кто споет об одинокой судьбе,
Которую сломала
Вечность, что, однажды став беременной,
Породила ощущенье времени,
Безумного времени
Его бы хватило на многих
И все-таки как его мало!
Конец скольженья
Хруст в небе,
И в теле сработал закон торможенья
Включился всемирный закон торможенья
* БЛЮЗ В 1000 ДНЕЙ. * (p)1986
Известен так же под названием: группа "Проходной Двор".
Записан в 1986 году в Москве при помощи 4-х канального
магнитофона Sony и ритм-компьютера Yamaha RX-15, в составе:
Юрий Наумов - электро-гитара, акустическая гитара, бас, вокал.
Солдаты рок-н-ролла ++-
Что я могу еще сказать +/-
Битые яйца ++-
Кошка на расскаленной крыше (инстр)
Я обманул тебя мама +--
Рожден, чтоб играть ++-
Карл ++.
Я просто пел +++
Еще одной весной стало меньше
Отдавшим сердце рок-н-роллу, я посвящаю песню эту.
Простым солдатам рок-н-ролла,
Которых тысячи разбросаны по свету.
Солдатам рока, тем что не сидят в своем гнезде,
Наперевес с гитарами скитаясь.
Солдатам рок-н-ролла, тем что есть везде,
За исключением разве что Китая.
Солдатам рок-н-ролла,
Отдавшим сердце рок-н-роллу.
Солдатам рок-н-ролла,
Живущим в мире рок-н-ролла.
В мире рок-н-ролла очень жесткие законы -
Кто платит, тот заказывает музыку.
И тот, кто не выдерживает многолетних гонок
В итоге отправляется на мусорку.
Бездарность пробивается, таланты пропиваются,
Забыв свое призвание и старые амбиции.
Вторые номера, что дышат лидерам в затылок,
Как правило уходят в оппозицию.
И пресловутым первым позавидуешь едва ли,
Пробившись к мыслям сердцем и гитарой,
Они свою свободу, пусть в подвале, променяли
На красочный, но все же серпентарий.
Бедные ребята.
Я не умру от скромности, но все ж я честный рокер,
Хотя ошибочно считали, что я - панк.
Я весь в игре, игра здесь посложней чем покер,
Вдобавок ко всему игра идет ва-банк.
Мои партнеры по игре - зубастые акулы,
Но до того, как они меня скушают,
Я все же эту песню допою,
Отдавшим сердце рок-н-роллу, но не продавшим душу.
- 2. Когда не остается слов ?
Что я могу еще сказать, когда не остается слов ?
Что я могу еще сказать, чем я могу себе помочь ?
Мне остается только превозмочь себя, о да...
Когда не остается слов, я исполняю этот блюз,
Чуть-чуть похожий на мою судьбу,
Напоминающую мне порою чем-то сумасшедший рок-н-ролл.
Рок-н-ролл, ну что же я могу еще сказать ?
- 3. Пессимистический блюз (Битые яйца)
Битые яйца учат кур.
Битые яйца учат кур,
Но млеет омлет на сковороде.
С кем это было, когда и где,
Кто отворяет ворота пришедшей беде ?
Нас несколько сот, что у самого рва,
Но у нас был насос и мы качали права.
Ниппель был плох,
Я чуть не оглох
От грохота взорванных шин,
И воя сирен патрульных машин.
Собаки уже взяли мой след.
Собаки уже взяли мой след.
Зачем я с надеждой приобретаю календари будущих лет,
Если собаки уже взяли мой след ?
Я не был подготовлен к столкновенью со средой.
Не был подготовлен к столкновенью с окружающей средой.
Но после дождя нас окружит четверг,
И рыбные дни один, за одним,
Навяжут мне пищу, которую я когда-то отверг.
Но я не хочу устраниться - я есть.
И я буду давиться, но я буду есть.
И тем кто увидит меня в слезах,
Я буду врать о том,
Что это мне просто соринка попала в глаза.
В зыбких песках темных времен
Новые списки светлых имен.
Художники будущих дней, в обломитесь так же как мы,
В доме со съехавшей крышей посредине зимы.
Сплавленный лес расплавленных лет.
На сковородке тлеет омлет.
Если ты спросишь с кем это было,
Где и когда, то знай мой ответ
Это со мной, здесь, сейчас и всегда.
- 4. Кошка на расскаленной крыше (инстр)
Я обманул тебя, мама.
Я обманул тебя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, куда ты собираешься ?"
Я дал тебе ответ, но собирался не туда,
Я собрался не туда.
Я подался не туда.
Я обманул тебя, мама.
Прости меня, отец.
Я
не оправдал твои надежды.
Прости меня, отец.
Я растоптал твои надежды.
Я ушел за истиной, папа,
А истина страшно проста :
Из бездомных щенков
Растут собаки Павлова.
И у меня
теперь все шансы ей стать.
Я был слепой пулей, врывавшейся в души тех,
Кого я любил.
Был рад, когда ранил, но видит Бог,
Что я не мог, я не хотел убивать.
Мне не по силам милая, служить твоей мечте.
Ты мне вложила в руки меч и ожидала со щитом,
Молилась, чтоб не на щите.
Но я вернулся изувеченный, смотри, в руках
И не меча, и не щита,
Чтоб спеть тебе
Вот этот блюз
Простой и вечный,
Как наша боль и нищета.
Я был слепой пулей, отравленной теми,
Кто выстрелил мной.
Но верил: моя траектория - круг,
Я верил в то,
что я,
я возвращаюсь домой.
Я обманул себя, мама.
Я обманул себя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, когда же ты вернешься ?"
Я дал тебе ответ, но я вернулся не тогда,
И я вернулся не туда.
Но в этом лишь моя вина.
Не правда ли, мама ?
Мама, нет гарантий от ран
Мама, заступившим за грань
Мама, я о тех, кто рожден,
Чтоб играть
Мама, я искал свой причал
Мама, я отчалил от тех, кто молчал
Если я сжег мосты, то прости,
Это я сгоряча,
Мама...
Мама, поколенью душевных калек
Мама, по колено моря сонных лет
Мама, я о тех, кто сидит на игле
Столько лет...
Мама, правота неимущих права
Они голые, мама,
Но у них на плечах голова
Мама, я от тех, кто не верит в слова
Мама, жизнь сквозь проходные дворы
Мы бежим, позабыв,
Что под нами обрыв
Я рожден, чтоб играть,
Кто поставил меня вне игры, мама?
Мама, для меня свет не свят
Моя жизнь - это звук, что на тысячи ватт
Мама, разве я виноват?
Почему там тепло, а у нас холода?
Почему там Клондайк, а у нас - Кулунда?
О, мама, почему меня тянет туда?
Против нас нынче вся королевская рать
Мама, чтобы выжить, я вынужден врать
Что поделаешь, мама, ведь я не хочу умирать,
Мама...
У меня нет теперь никаких гарантий от ран
Слишком поздно, мама,
Я уже - заступивший за грань
Но, мама,
Я рожден для того, чтоб играть!..
- 7. Сказка о Карле - короле рок-н-ролла
Карл был добрым парнем, и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шел с нараспашку душой.
Если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил свое дело и делал, веря
В то, что от этого всем хорошо.
Карл любил Клару, а Клара - краля.
Глаза как алмазы, губки - кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара,
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.
Сонный Карл спросонок глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты Карл вскричал: "Караул!"-
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья вечерних газет,
Все курил и корил, сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в crazy'е
Если душно душе, если тошно - то что ж,
На руках есть вены, под руками нож,
Но это выход на случай, если выхода нет,
А что выхода нет - это ложь.
Если небом дан дар, хватит сил и на то,
Чтоб и этот удар, и еще черт-те что
Пережить, и воду святую, которой ты полон,
Донести, тем кто жаждет, кто ею пустой.
Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашел в себе силы сменить инструмент.
Влез в долги и купил "Стратокастер" - гитару,
о которой, пожалуй,
мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он выместил
Всю свою боль и любовь.
Он трясину потряс,
Тем что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил, а погрязшим мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет Божий
Из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе.
Он был просто несущим насущный ответ.
Сквозь сплетение сплетен, сквозь стены и тень,
День за днем, каждый день, за ступенью ступень,
Карл всходил на престол не ценой преступлений,
Не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены был скромен как кроль,
В кулуарах его прозвали "Король",
Что с того, сто он не коронован,
Коль король рок-н-ролла - коронная роль.
Но жил скрытный, корыстный проныра Кастрат,
Музыкант не удавшийся, он во сто крат
Заколачивал больше, чем мастера,
Чему был разумеется рад.
Он служил тем, кто лжив, он следил тут и там,
Он ходил по пятам, он сидел по кустам,
Он жил стуком ритмичным и сколотил
Состояние на костях.
"Стратокастера" звуков услышав раскат,
К Карлу завистью черной проникся Кастрат
И под старость Кастрату втемяшилась страсть:
Он решил "Стратокастер" украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
От чего и ломились его погреба.
Он решил нанять бьющих и грабящих,
Тех у кого только брага да брань на губах.
И Кастрат недолго бродил по дну,
Чтоб найти подонков и сказать им: "Ну !"
В тот же вечер окрыленного Карла
Поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
И если он чудом остался живой,
То виной тому Бог, Карл поверил в него.
Вот такие дела.
А Кастрат "Стратокастер"-то спер неспрста,
Он пытался мелодии стричь как с куста.
Думал, дело пустяк, но он локти кусал,
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись, он струны сменил,
Но гитара просто трунила над ним.
И запал вдруг пропал, он запил и, вспылив,
Он решил "Стратокастер" спалить.
И когда "Стратокастер" несли на костер,
Карл на костылях тащился в костел,
Его приняли там, усадили за стол,
Предложили постель.
И, уставший от мира принял новый устав,
Что заставил его стать тем, кем он стал.
И теперь тонких струн звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль.
Все на нуль одним махом - теперь он монах,
Он махнул на все и всех послал на х...
Он не ходит теперь в полинявших штанах,
Пребывая в священных стенах.
Вот только хор поет мессы а-ля до-ля-фа-соль,
Сыпля в Карловы раны карло-варскую соль.
Карл чувствует боль,
Вот вся сказка о том, как стал карликом бывший король.
А я был странник в израненной странной стране,
Где продажное "да" и на нет сводят "нет",
Где на тысячу спящих один, что распят
И пятьсот, что плетутся вдоль стен.
Если ты не эстет в ожиданьи гонца,
Лей кастет из свинца и налей-ка винца,
И мы выпьем с тобою
За тех, кто прибит на кресте.
Am ^ag#gf# D
Я не знаю,
C ^ag#gf# D
что я могу еще сказать,
F ^ag#gf# D Dm7 Am
что я могу еще отдать,
Am
помимо песен,
E7
которые пою,
Am
я пою.
Хотя никто не дал мне прав,
но я уверен, что я прав -
одно из свойств, благодаря которым мне не быть в раю.
Но я пою,
хотя порой не вижу смысл,
ведь человеческая мысль
веками тычется о то, что так и до сих пор непобедимо.
И я, пожалуй, кандидат
на то, чтоб стать одним из тех солдат,
что гибнут на войне за свет, который так необходим.
Am
Мне кажется,
E7
жизнь моя будет недолгой,
C D Dm7
но я постараюсь успеть.
И я не скажу,
что движим чувством долга,
но я попытаюсь допеть
Am
свой монотонный звук,
и свой не слишком гладкий стих.
Мне не хотелось что б он стих,
по крайней мере до тех пор,
пока не стихну я.
И злоязыкий кто
мне будет долго помнить то,
что я не пел о небесах,
и что не верил в чудеса.
Но пусть
я не спел ни одной доброй песни,
я верил, что делал добро.
Я знал, что молчание - золото,
но я предпочел серебро,
затем чтоб петь.
Я знаю, конечно же кто-то осудит,
и многого мне не простит,
Но просто я видел немало изломанных судеб,
и боль их по капле постиг.
Но я не претендую
быть выразителем идей.
Я иногда любил людей
и просто пел для них
и вряд ли я смогу отдать им что-нибудь еще.
Он слишком долго был остриженным,
Но пришла пора растить волосы.
Он долго молчал, пока ему
Не приснился собственный голос.
Он знал то, что и все,
И не знал чего и никто.
Но при этом он чувствовал что-то не то.
Он был явно не лучшим из твоих сыновей,
Но не худшим на этой земле.
Он не мог без боли смотреть на свет,
Но от этого он не ослеп.
Он видел лишь то, что видел,
Но его резанул странный вывод,
Что во всем этом есть что-то не то.
Мама, ты вряд ли поймешь эту боль,
Ведь тебе не видать как внутри расходятся швы.
Твой мальчик -
он должен идти в этот бой.
Он не помнит имен
И не видит цвета знамен,
Но он знает на память звуки, которые могут
Помочь на какое-то время остаться живым.
Ты ему предрекала другую судьбу,
Все списав на молодость лет.
Ты стояла за счастье таскать на горбу
Прутья его позолоченной клетки.
Но ему было душно, и он
Просто понял что так жить нельзя.
Он ушел за глотком
воздуха.
И ты можешь увидеть как он идет,
По наклонной скользя.
Мама, прости, если что-то не так.
Твои чаянья стали отчаяньем, но ты не права.
У него все в порядке и только порой
Сердце колотит не в такт.
Он идет по этой земле
И почти не глядит себе под ноги,
И есть риск, что он не успеет заметить провал.
Но даже в случае этого ты не права, мама.
Мама, ты вряд ли поймешь эту боль,
Ведь тебе не видать,
Как внутри расходятся швы.
Твой мальчик,
Он должен идти в этот бой...
- Куда течет твоя кровь ?
Я проснулся от холода в промозглый день
При отсутствии денег и наличьи идей,
Из которых самой главной была мысль: "Беги!"
И я вышел за порог и ноги понес,
И меня с тех пор беспокоит вопрос:
А собственно встал ли я тогда с той ноги ?
Куда теперь течет твоя кровь,
С тех пор как ты покинул свой кров ?
У тебя был талант отдачи тепла,
И если кого-то пробирал озноб,
То чаще всего это был дурак или сноб.
Но теперь знобит тебя самого,
И это довольно тревожный симптом,
И вся беда в том,
Что мало кто знает, что будет потом.
А ведь потом - суп с котом,
Который гулял сам по себе
В рамках кастрюли - так, видно, угодно судьбе
Но когда я бежал, покинув свой кров,
Я верил в то, что найду приют
В больших городах, среди стен.
Но время идет, и я уж не тот,
И теперь я знаю несмешной анекдот
О том, как уютны холодные стены больших городов.
Так встал ли
ты с той ноги
в то самое утро, когда
ты решил
подчинить свою жизнь
приказу "Беги !"
Но город жизни моей я любил как мог,
Он был чем-то похож на воспаленный мозг.
Я плутал на каблуках по извилинам, ища свой мост.
И, оглядываясь нет ли за мной хвоста,
Я доплелся наконец до своего моста,
И подумал : "Ну вот теперь-то моя совесть чиста."
Но когда я собрался бросаться вниз,
Мне пришла в голову забавная мысль:
"Не вернуться ли мне обратно в родные места ?"
Я вернулся туда, где был мой кров,
И увидел там только огромный ров,
И по самому краю носилось стадо
Запуганных, злых и голодных коров.
И их погонял слепой пастушок,
И от этого пейзажа стало мне нехорошо.
Я ушел бы в шок,
Но успел проглотить порошок.
И я понял,
что когда я решил
подчинить свою жизнь приказу "Беги!",
я поднялся отнюдь не с наихудшей ноги.
Но твои поступки толкутся в ступке
Теми, кто на посту без уступки
Заваривал кашу, заваривал кашу,
Заваривал кашу, заваривал кашу.
Когда же эту кашу подадут на стол:
Сытым по горло - позорный столб,
А тех, кто скажет: "Стоп!"-
Ожидает потоп.
Куда теперь потечет твоя кровь,
С тех пор, как ты покинул свой кров,
Вернулся и снова ушел,
Но теперь навсегда?
Кто теперь сосет твою кровь ?
Оставляя друзей в неразбуженных городах,
Я бежал, унося свое время с собой.
Унося на руках, находя себе путь
По возможности лучше укрытый от пуль.
Я не смог избежать того,
От чего я бежал.
Не заметил стволов,
Мое время принявших в штыки.
Час пробил,
И потом битый час на бегу
Я пытался зализывать раны.
Недобитому времени,
Для которого я собрал урожай в тысячу жал.
Я не смог избежать того,
От чего я бежал.
Незванный гость на чинном обеде,
Явившийся причиной обид.
Приглушенно пой о придушенных душах,
Пока не задушат тебя самого.
Я чувствую - меня хотят убить.
Выходя по утрам из подъездов домов,
Оставляя в капканах клочья надежд,
Я бежал по дорогам, усыпанным битым стеклом.
Где я прятался ночью от холода ветра и смерти.
Истекавшее кровью мое недобитое время,
Мне тебя было мало,
Чтобы видеть как ты истекало,
И увидеть, что ты истекло.
Ты влез в дурную игру,
Где побеждающий бит.
Ори во всю глотку о задушенных душах,
Пока не прикончат тебя самого.
Я чувствую - меня хотят убить.
И вот, однажды, в ясный и солнечный день
Я упал на дорогу, и выпустил ношу из рук.
Я успел увидать только тени тех,
Кто добил мое время,
Тем самым докончил мой круг.
Мое милое, мертвое время, я не терял тебя.
Я пытался тебя донести, и бессилен что-либо вместить.
Если можешь - прости.
Оставляя в капканах клочья надежд,
Я бежал по дорогам, усыпанным битым стеклом.
Я знаю ветер, что порой в пустынях сеет смерть,
И его зовут за это смерч.
Знаю дождь - небо плачет, небо льет свой душ,
Чтоб отмыть слезами кровь и грязь
С едва спасенных душ.
Я знаю, есть моря, где тепло и только синий цвет,
Там, наверно, ветер носит для меня ответ.
Но пока я не выпитый глоток воды,
Где заря клеймит каленым свет.
Миру - миф, миф слезами упадет с ресниц,
Значит миру снова падать ниц.
Знаю: тот, кто курит фимиам - тот смел,
Ну а кто марихуану - тих.
Нам остается никотин,
Но дым
Спасет только тем, что всем нам съест глаза.
Нас несет на скалу и нет пути назад.
Это все я оставил и от всех остыл.
Я иду в великой из пустынь.
Ты прости нас, златоглавых куполов зола,
Веру в то, что это не со зла.
Да, я слаб.
Однобокий я под Богом был.
Платим плотью за свои умы.
Я лишь нитка из узла.
Бес сильней - в этом ложь и в этом правда зла.
Сколько дней я в бессильи сдавлен весом лат.
Да, я слаб. Я надел их много лет назад,
И теперь мне не поднять весла.
И мне не плыть в моря,
Где тепло и только синий цвет,
И где ветер как ответ на все.
Зря заря раскалила добела весь свет,
Подожгла весь этот белый свет.
Я знаю, я знаю то, что
Я один посредине чернокнижных дней,
Я один посредине белоснежных льдин.
Слушай плач в лед замерзшего глотка воды,
Что не будет больше молодым.
Сын империи,
Слишком рано открывший, что это уже приговор.
Пух и перья -
След раненых крыльев,
Слышишь, как щелкнул затвор.
Время меряя по мгновениям прожитым в песне как по годам,
Во что верю я по дороге во тьму, в никуда.
Страстная весна.
Может чудится мне быть беде.
Но никто из нас
Не пройдет босиком по воде.
Значит вновь война
Между всеми пустынями мира и первым дождем.
Мне пора.
Мне дорога одна и туда,
Где пока еще кто-нибудь ждет.
Мама, кто я на этой земле ?
Мама, кто я на этой земле ?
Из нагаданной, из просторной,
Неторной да в сторону, в поле, в овраг.
Тьма атакою,
Тьма раскатами,
Перекати-горе, перекати-страх,
Перекати-боль, перекати-мрак.
И в бреду уже не различая пути,
По земле на которой рожден.
Я иду,
И я буду идти,
До тех пор, пока кто-нибудь ждет.
Как могу, посредине земли, на которой рожден,
Я иду, и я буду идти, до тех пор, пока кто-нибудь ждет.
На земле, пока еще кто-нибудь ждет.
На этой земле.
В дорогу, за стены за верой,
За теми, кто вырвался вверх.
Не пойман - не вор,
Не продан - не раб,
А раз так, то вперед,
Там наверху, твой корабль.
И только там
Ты капитан.
Твой мозг освещен, и сердце колотит
Свободный и бешенный ритм.
Душа налегке
На взведенном курке,
И там вдалеке
Твоя цель.
И если наемным убийцей не взят на прицел,
Даст Бог, будешь цел.
Но ни шагу назад.
Ведь там, позади,
На тебя расставлены прочные сети,
Прочные сети.
Но что это, плиты, по дороге наверх ?
Надгробные серые плиты.
И вечный огонь пожирает пропан,
Не плачет о тех, кто под ними пропал.
Пропив и продав все, чем было бы можно
Причислиться к лику элиты.
Твой мозг как подмоченный порох,
И сердце - мешок с кровавым желе.
Душа
Как навьюченный грузом ишак,
И тем тяжелей, что тебе нельзя назад ни на шаг,
Только вверх,
Там твоя верфь,
Там твой корабль.
Но пока ты не там,
Ты не капитан.
Последние метры сквозь муки
И все-таки не наступившую смерть.
За выступ цепляются руки,
А все-таки стоило сметь
Вырваться вверх.
Здесь твоя верфь,
Здесь твой корабль,
Которому ты капитан.
Как ты устал.
Стиснуты зубы, роса на глазах,
Но только вперед, и ни шагу.
А там, позади, грязной тряпкой висят
Обветшавшие сети.
- Скажи мне что ты видишь ?
- Я вижу горизонт.
С Am
Среди одиноких недель
Dm
Мне дорог тот день,
G C
Когда полюбила меня лишь одна.
C Am Dm
Только она меня может понять,
G C
Нести со мной крест мой до судного дня.
C Am Dm
Она лишь способна меня окрылить,
G C
И плакать заставить мою черствую душу.
C Am Dm
И жажду способна она утолить.
F G C
Ее лишь готов бесконечно я слушать.
Am Dm G C
Музыка - друг мой единственный.
Только лишь ты способна целить,
Когда все лекарства уже бесполезны.
Только лишь ты способна ценить
И в душу врезаться острее чем лезвие.
Когда ты со мной - я просто святой,
Я чувствую нимб над своей головою.
Гитару взяв в руки, играю тебя,
А ты мной играешь, царя надо мною.
Музыка - друг мой единственный.
В тот день, когда предадут меня все друзья,
Я все же, я все же не буду один.
Ты не оставишь меня, верю я,
И потому я пою этот гимн.
Только ты можешь душе дать приют,
И ты самый верный мой спутник на свете.
Жаль, что так часто тебя предают,
Но никогда я не сделаю это.
Музыка - друг мой единственный.
Ветер хлещет в лицо.
Ветер бьет тебя плетью наотмашь в лицо.
Ты был молодцом,
Но настала пора развернуться по ветру,
И дело с концом.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
О, ты был непрост,
Ты был вовсе не прост,
Но, увы, ты проехал свой мост.
Нам пора идти врозь,
С этих пор нам пора идти врозь.
Ты все понял и нынче всех видишь насквозь.
Только это ты брось,
Тебе бросили кость,
И за нею теперь ты не видишь ни зги.
Стараяся быть беспристрастным,
Но отныне, при входе в общественный транспорт,
Не забудь передать на компостер мозги.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая слой пыли с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
А я глотаю таблетки,
Я гублю свои нервные клетки.
Ты ведь тоже был с этим когда-то знаком.
Но теперь в знак протеста
Булки ешь из печеного теста,
Не забыв их при этом запить молоком.
Я в борьбе с аморальным
Оставался порою нейтральным.
Ведь не редкость
Но тобою, престижным,
Я был как-то пристыжен,
Ты сказал мне, что, дескать, тебе меня жаль.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Комья грязи смывая с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
Те, кто понял абстрактно,
Пусть во время антракта
Сунут где-нибудь два пальца в рот, чтоб излить свою желчь.
А понявшим конкретно
Этот момент,
Совершенно секретно
Сей документ.
Я советую рукопись сжечь.
Тем же кто недопонял,
Я могу лишь дополнить,
Пару строк под завязку напеть по слогам.
В этой всей ахинее есть смысл -
Это главная мысль,
И как раз за нее мне опять надают по мозгам.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая с капота,
Кровь всех тех, что ты сбил по дороге в свой рай
Вытирай, вытирай, вытирай.
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
Когда он входит в паспортный стол,
Его все гонят взашей.
Он столько лет ходит в паспортный стол,
Его все гонят взашей.
Шестьсот шестьдесят шестой,
Я сжалился над ним и постоянно прописал в своей душе.
Шестьсот шестьдесят шестой блюз -
То, чего я так боюсь.
Но шестьсот шестьдесят шестой блюз -
Это все, что я могу.
Быть может я когда-нибудь влюблюсь,
Ну а пока что я пою,
И все еще на этом берегу.
Я знаю - город будет,
Но саду здесь не цвесть.
Я просто помню то, что будет,
Не забывая то, что есть.
Шестьсот шестьдесят шесть -
Отныне все, что я могу,
И больше мне не съесть.
Я прихожу в забеге первым,
Поскольку я не пью и не курю.
Они мне действуют на нервы,
Поскольку я на этом берегу.
" Откуда,- говорят,- ты взял резервы,
Блюз,
Шестьсот шестьдесят шестой номер
По инвентарю.
Ты, говорят, орешек крепкий,
Но мы не привыкли отступать.
Вот как дадим тебе по репке,
Так сразу перестанешь выступать.
Запомни, парень, ты под колпаком у нас давно.
Нам расколоть тебя поможет
Киножурнал 'Хочу все знать'."
А я тусуюсь по-над пропастью,
Поскольку я на этом берегу.
И не рисуюсь этой пропастью,
Но только вы об этом ни гу-гу.
Вся наша стремная, потраханная юность,
И это все о ней, и это все, что я могу.
Так вдоль того света поперек этой тьмы
Шестью шестью шесть.
Левее сумы, но правее тюрьмы
Идет андерграунда черная шерсть.
Его тотальное нашествие на замочные скважины ваших ушей
Будет до тех пора, пока
Не найдется сумасшедший,
Который приютит его в своей душе.
Шестьсот шестьдесят шестой,
Не поддающийся проверке,
И первый по инвентарю -
Это мой блюз,
Мама.
В Ленинграде дождливое лето,
И я так устал от официоза.
Но мы не поедем в Палермо с тобой,
Да, там тепло, но, ох уж эти мне мафиозо,
Что вечно не в духе.
Давай-ка останемся дома, мой бог.
И ты будешь сетовать на непогоду,
Ф я буду в праведном гневе на то,
Что мы не вольны,
Жанна,
Внедриться в Китай партизанкой подпольной луны.
И мир содрогнется от звуков
Музыки желтой волны.
Ах, героин в Амстердаме,
М-м, снегопады в Тбилиси,
О, переворот в Иордании,
Боже, как трудно быть реалистом
Мира, в котором малюют на стенах
Нитроэмалевой краской,
И повсюду снуют пацифисты в мундирах.
Я обещаю быть откровенным,
Дай мне напялить еще одну маску.
Я докажу тебе, что я крутой,
Я все поставлю на карту.
Я скажу тебе, что
Я сочиняю не хуже Маккартни.
Ты, ошалев от этакой наглости,
Вымолвишь, что у меня не все дома,
Я не сумею тебе возразить -
Я так давно не был дома.
Лучше послушай, как я играю.
Разве тебе не по кайфу ?
Ах, в Калифорнии - СПИД,
Токсикомания в Наро-Фоминске.
Спи, любовь моя, спи.
Господи, как тяжело быть нонконформистом.
Особенно если
Это выходит из моды.
Но по бокам как всегда два оптимиста
В штатском.
Я обещаю быть бескомпромиссным,
Дай мне примерить новый намордник.
Я обернусь к тебе ликом
Полным смиренья и счастья.
Ты с перепугу и вправду подумаешь,
Что я великий,
Но, расколов меня в одночасье,
Набросишься с криком,
Что я сумасшедший маньяк.
И мы всегда будем вместе -
Ты и я.
Между стен,
Между этих стен слышен стон.
И бетон,
Лишь один бетон весом в тысячу тонн.
В этот каменный праздник
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом.
Эти серые стены похожи на кастет.
На бетонный кастет весом в тысячу тонн.
Будто не был ни разу,
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом,
Где мой дом.
Я ушел чтоб уйти,
Но пришел, чтобы найти.
Я вернулся сюда не за тем,
Чтобы уйти.
Но похоже напрасно,
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом,
Где мой дом.
В кровоточащем небе, в немом хороводе
Невидимый смог заключил нас в обьятья.
И я задыхаюсь, и будто уходит
Земля из под ног, где вы сестры и братья?
В лицах столиц, вдоль растерянных улиц
Перемещаясь потрепаным войском,
Мое поколение впервые столкнулось
С тем, что стальная стена
Растекается воском.
Но не закрывай глаза, на исправных тормозах
Не уйти за пределы...
Похоже мы ожили, вроде все в жилу.
Мы громко орем от разболтанных нервов.
И я удивлялся, что нам разрешили -
Я был уверен, что это маневр.
Но недавно я понял - это более круто -
Здесь не тысяча роз, а гораздо серьезней.
Они нас раскрутят, чтоб забраться к нам внутрь,
А когда мы опомнимся, будет уже слишком поздно.
Но не закрывай глаза, в неисправных тормозах
Шанс отведать свободы. Только нет пути назад.
Круговая порука - это нынешний день
Сделал вид, что собрался открыть двери клеток.
Чьи-то ловкие руки расправляют нам крылья,
Но всего лишь затем, чтоб снять гипсовый слепок.
И толкнуть по дешевке. Но хорошо,
Что первый шок отпустил нас так рано.
А на посошок - рок-н-рольное шоу
Перед стадом баранов - с демонстрацией незаживающих ран.
Но не закрывай глаза, в отказавших тормозах
Шанс приблизиться к небу. Только нет пути назад.
Вчерашний палач, будто праведный друг,
Призывает идти на великую битву.
Я поначалу чуть не пожал ему руку,
Но в последний момент я заметил -
Там спрятана бритва.
Не закрывай глаза, в отказавших тормозах все шансы погибнуть.
Только нет пути назад. Мы те, которым нет пути назад.
Первый акт - занавес во всю ширь.
Не трогать ружье на стене -
Оно пригодится попозже.
Маленький, всеми проклятый гений,
Капля всемирной души,
Идет в этот мир из глуши,
Кинуть в него свои дрожжи.
Залы веселых столиц
Примут не сразу, но наверняка.
Вот путь от дурацких "зачем?"
До страшных "почем?",
Как только войдешь в эти двери.
Театр начинается с виселиц,
Не потеряй номерка.
Здесь так трудно выжить, не став самому палачом,
Но в это не хочется верить.
Да сохрани тебя небо,
Хотя бы в единственный раз.
Странная небыль,
В которую дай Бог поверить
Кому-нибудь из нас.
Я прошел мимо умных и правильных книг -
Неприметный солдат рок-н-ролла,
Не помышляющий стать офицером.
Сексуальные революционеры,
Куда мне до них,
Героически павших на баррикадах
Вендиспансеров.
Но я тоже не свят, я жаждал любви
Да и прочих безумных вещей,
Зашвырнув в дальний угол талмуд
С главой про тычинку и пестик.
Через несколько лет вы услышите крик
И хруст поврежденных хрящей -
Это я в первый раз наступлю
На горло собственной песне.
Храни меня, небо,
Пока я в терновых венках.
Корка черного хлеба
И целая вечность до третьего звонка.
Акт второй - пора становиться большим.
Время разбрасывать камни в огороды собратьев,
Голосу времени вторя.
Я занялся всерьез
Покореньем каких-то вершин,
Не заметив, что уровень неба,
Постепенно спускается
Ниже уровня моря.
Я стал в доску своим
Среди в стельку чужих,
Разменяв идеалы,
Что в юности вынес со стрита.
И столкнувшись с язвой желудка,
Как с одним из путей спасенья души.
Я решил отсидеться в тиши
И отделаться легким гастритом.
Хорони меня, небо,
Я в лавровых венках.
Что за чертова небыль.
Еще двести грамм коньяка
До третьего звонка.
Третий акт - надвигается эра реформ.
Сними же ружье со стены,
Передерни затвор, ну и так далее.
Смерть - совершенна среди готовых лекарственных форм.
Что же там лечит горбы,
Не говоря о воспаленьи миндалин.
Напиши на рецепте
"Прием раз в жизни, перед сном, натощак",
И она не замедлит прийти
Бескомпромиссная, словно очковая кобра.
Жизнь, о Боже, как трудно вымолвить слово "прощай"
Соленое море в глазах навеки размоет твой
Всепобеждающий образ.
Возьми меня небо
Из похоронных венков.
Окуни меня в небыль вечно звучащей симфонии
Третьих звонков.
* МОСКОВСКИЙ БУГИ * (p)1994
Бутлег, выпущен FeeLee records
с записи концерта в ДК Горбунова в 1994.
Московский буги
Поролоновый город
Никак не похоже на блюз (Бери легче...)
Возвращение блудного сына
Пинг-понг блюз
Звездная ночь
Я собрался не туда
Дорога назад
Нью-Йорк, 5-я авеню
Сказка о Карле
Тетр Станиславского
Альбом "Депрессия" записан в 1983 году в Новосибирске на двух
магнитофонах Комета-212. Распространялся как попало под названием
(и тогда ещЃ с надеждой на создание группы) ПРОХОДНОЙ ДВОР.
В записи принимали участие Юрий НАУМОВ (акустическая гитара, бас,
вокал), Владимир ЗОТОВ (ударные) и Олег КУРОХТИН (эл. гитара)
Блюз в тысячу дней
1.Отдавшим сердце рок-н-роллу
2.Когда не остается слов ...
3.Пессимистический блюз
4.Кошка на раскаленной крыше (инстр.)
5.Я собрался не туда
6.Рожден, чтоб играть
7.Сказка о Карле, короле рок-н-ролла
8.И я пою
Альбом "Блюз в тысячу дней" известен большинству под названием: группа
"Проходной Двор". Однако он записан в 1986 году в Москве при помощи 4-х
канального магнитофона Sony и ритм-компьютера Yamaha RX-15, в составе:
Юрий Наумов - электро-гитара, акустическая гитара, бас, вокал.
Отдавшим сердце рок-н-роллу
Отдавшим сердце рок-н-роллу, я посвящаю песню эту.
Простым солдатам рок-н-ролла,
Которых тысячи разбросаны по свету.
Солдатам рока, тем что не сидят в своем гнезде,
Наперевес с гитарами скитаясь.
Солдатам рок-н-ролла, тем что есть везде,
За исключением разве что Китая.
Солдатам рок-н-ролла,
Отдавшим сердце рок-н-роллу.
Солдатам рок-н-ролла,
Живущим в мире рок-н-ролла.
А в мире рок-н-ролла очень жесткие законы -
Кто платит, тот заказывает музыку.
И тот, кто не выдерживает многолетних гонок
В итоге отправляется на мусорку.
Бездарность пробивается, таланты пропиваются,
Забыв свое призвание и старые амбиции.
Вторые номера, что дышат лидерам в затылок,
Как правило уходят в оппозицию.
И пресловутым первым позавидуешь едва ли,
Пробившись мыслью, сердцем и гитарой,
Они свою свободу, пусть в подвале, променяли
На красочный, но все же серпентарий.
Бедные ребятки.
Я не умру от скромности, но все ж я честный рокер,
Хотя ошибочно считали, что я - панк.
Я весь в игре, игра здесь посложней чем покер,
Вдобавок ко всему игра идет ва-банк.
Мои партнеры по игре - зубастые акулы,
Но до того, как они меня скушают,
Я все же эту песню допою,
Отдавшим сердце рок-н-роллу, но не продавшим душу.
Когда не остается слов ...
Что я могу еще сказать, когда не остается слов ?
Что я могу еще сказать, чем я могу себе помочь ?
Мне остается только превозмочь себя, о да...
Я не достиг больших вершин, наверно потому что мерил все на свой аршин,
Но я об этом нисколько не жалею.
Я постоянно занимался отсебятиной
Я не могу себе позволить роскошь заниматься чем-нибудь другим
Ведь жизнь слишком коротка
Ну а пока-что я угрюм, но не обрюзг, я гол и все-таки по прежнему
Я сам себе король
Когда не остается слов, я исполняю этот блюз,
Чуть-чуть похожий на мою судьбу,
Напоминающую мне порою чем-то сумасшедший рок-н-ролл.
Рок-н-ролл, ну что же я могу еще сказать ?
Пессимистический блюз
Битые яйца учат кур.
Битые яйца учат кур,
Но млеет омлет на сковороде.
С кем это было, когда и где,
Кто отворяет ворота пришедшей беде ?
Нас несколько сот, что у самого рва,
Но у нас был насос и мы качали права.
Ниппель был плох,
Я чуть не оглох
От грохота взорванных шин,
И воя сирен патрульных машин.
Собаки уже взяли мой след.
Собаки уже взяли мой след.
Зачем я с надеждой приобретаю календари будущих лет,
Если собаки уже взяли мой след ?
Я не был подготовлен к столкновенью со средой.
Не был подготовлен к столкновенью с окружающей средой.
Но после дождя нас окружит четверг,
И рыбные дни один, за одним,
Навяжут мне пищу, которую я когда-то отверг.
Но я не хочу устраниться - я есть.
И я буду давиться, но я буду есть.
И тем кто увидит меня в слезах,
Я буду врать о том,
Что это мне просто соринка попала в глаза.
В зыбких песках темных времен
Новые списки светлых имен.
Художники будущих дней, вы обломитесь так же как мы,
В доме со съехавшей крышей посредине зимы.
Сплавленный лес расплавленных лет.
На сковородке тлеет омлет.
Если ты спросишь с кем это было,
Где и когда, то знай мой ответ
Это со мной, здесь, сейчас и всегда ...
Я собрался не туда
Я обманул тебя, мама.
Я обманул тебя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, куда ты собираешься ?"
Я дал тебе ответ, но собирался не туда,
Я собрался не туда.
Я подался не туда.
Я обманул тебя, мама.
Прости меня, отец.
Я не оправдал твои надежды.
Прости меня, отец.
Я растоптал твои надежды.
И я ушел за истиной, папа,
А истина страшно проста :
Из бездомных щенков
Растут собаки Павлова.
И у меня теперь все шансы ей стать.
Я был слепой пулей, врывавшейся в души тех,
Кого я любил.
Был рад, когда ранил, но видит Бог,
Что я не мог, я не хотел убивать.
Мне не по силам милая, служить твоей мечте.
Ты мне вложила в руки меч и ожидала со щитом,
Молилась, чтоб не на щите.
Но я вернулся изувеченный, смотри, в руках
И не меча, и не щита,
Чтоб спеть тебе
Вот этот блюз
Простой и вечный,
Как наша боль и нищета.
Я был слепой пулей, отравленной теми,
Кто выстрелил мной.
Но верил: моя траектория - круг,
Я верил в то, что я, я возвращаюсь домой.
Я обманул себя, мама.
Я обманул себя, мама, о да.
Когда-то ты меня спросила:
"Сынок, когда же ты вернешься ?"
Я дал тебе ответ, но я вернулся не тогда,
И я вернулся не туда.
Но в этом лишь моя вина.
Не правда ли, мама ?
Рожден, чтоб играть
Мама, нет гарантий от ран
Мама, заступившим за грань
Мама, я о тех, кто рожден,
Чтоб играть
Мама, я искал свой причал
Мама, я отчалил от тех, кто молчал
Если я сжег мосты, то прости,
Это я сгоряча,
Мама...
Мама, поколенью душевных калек
Мама, по колено моря сонных лет
Мама, я о тех, кто сидит на игле
Столько лет...
Мама, правота неимущих права
Они голые, мама,
Но у них на плечах голова
Мама, я от тех, кто не верит в слова
Мама, жизнь сквозь проходные дворы
Мы бежим, позабыв,
Что под нами обрыв
Я рожден, чтоб играть,
Кто поставил меня вне игры, мама?
Мама, для меня свет не свят
Моя жизнь - это звук, что на тысячи ватт
Мама, разве я виноват?
Почему там тепло, а у нас холода?
Почему там Клондайк, а у нас - Кулунда?
О, мама, почему меня тянет туда?
Против нас нынче вся королевская рать
Мама, чтобы выжить, я вынужден врать
Что поделаешь, мама, ведь я не хочу умирать,
Мама...
У меня нет теперь никаких гарантий от ран
Слишком поздно, мама,
Я уже - заступивший за грань
Но, мама,
Я рожден для того, чтоб играть!..
Сказка о Карле, короле рок-н-ролла
Карл был добрым парнем, и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шел с нараспашку душой.
И если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил свое дело и делал, веря
В то, что от этого всем хорошо.
Карл любил Клару, а Клара - краля.
Глаза как алмазы, губки - кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара,
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.
Сонный Карл спросонок глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты Карл вскричал: "Караул!"-
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья вечерних газет,
Все курил и корил, сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в крейзе
Если душно душе, если тошно - то что ж,
На руках есть вены, под руками нож,
Но это выход на случай, если выхода нет,
А что выхода нет - это ложь.
Если небом дан дар, хватит сил и на то,
Чтоб и этот удар, и еще черт-те что
Пережить, и воду святую, которой ты полон,
Донести, тем кто жаждет, кто ею пустой.
Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашел в себе силы сменить инструмент.
Влез в долги и купил "Стратокастер" - гитару,
о которой, пожалуй, мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он выместил
Всю свою боль и любовь.
Он трясину потряс,
Тем что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил, а погрязшим мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет Божий
Из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе.
Он был просто несущим насущный ответ.
Сквозь сплетение сплетен, сквозь тину и тень,
День за днем, каждый день, за ступенью ступень,
Карл всходил на престол не ценой преступлений,
И не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены был скромен как кролик,
В кулуарах его прозвали "Король",
Что с того, сто он не коронован,
Коль король рок-н-ролла - коронная роль ?
Но жил скрытный, корыстный проныра Кастрат,
Музыкант не удавшийся, он во сто крат
Заколачивал больше, чем мастера,
Чему был разумеется рад.
Он служил тем, кто лжив, он следил тут и там,
Он ходил по пятам, он сидел по кустам,
Он жил стуком ритмичным и сколотил
Состояние на костях.
"Стратокастера" звуков услышав раскат,
К Карлу завистью черной проникся Кастрат
И под старость Кастрату втемяшилась страсть:
Он решил "Стратокастер" украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
От чего и ломились его погреба.
Он решил нанять бьющих и грабящих,
Тех у кого только брага да брань на губах.
И Кастрат недолго бродил по дну,
Чтоб найти подонков и сказать им: "Ну !"
В тот же вечер окрыленного Карла
Поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
И если он чудом остался живой,
То виной тому Бог, Карл поверил в него.
Вот такие дела.
А Кастрат "Стратокастер"-то спер неспроста,
Он пытался мелодии стричь как с куста.
Думал, дело пустяк, но он локти кусал,
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись, он струны сменил,
Но гитара просто трунила над ним.
И запал вдруг пропал, он запил и, вспылив,
Он решил "Стратокастер" спалить.
И когда "Стратокастер" несли на костер,
Карл на костылях тащился в костел,
Его приняли там, усадили за стол,
Предложили постель.
И, уставший от мира принял новый устав,
Что заставил его стать тем, кем он стал.
И теперь тонких струн звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль.
Все на нуль одним махом - теперь он монах,
Он махнул на все и всех послал на х...
Он не ходит теперь в полинявших штанах,
Пребывая в священных стенах.
Вот только хор поет мессы а-ля до-ля-фа-соль,
Сыпля в Карловы раны карловарскую соль.
Карл чувствует боль,
Вот вся сказка о том, как стал карликом бывший король.
А я был странник в израненной странной стране,
Где продажное "да" и на нет сводят "нет",
Где на тысячу спящих один, что распят
И пятьсот, что плетутся вдоль стен.
И если ты не эстет в ожиданьи конца,
Лей кастет из свинца и налей-ка винца,
И мы выпьем с тобою
За тех, кто прибит на кресте.
И я пою
И я не знаю,
что я могу еще сказать,
что я могу еще отдать,
помимо песен,
которые пою,
И я пою.
Хотя никто не дал мне прав,
но я уверен, что я прав -
одно из свойств, благодаря которым мне не быть в раю.
Но я пою,
хотя порой не вижу смысл,
ведь человеческая мысль
веками тычется о то, что так и до сих пор непобедимо.
И я, пожалуй, кандидат
на то, чтоб стать одним из тех солдат,
что гибнут на войне за свет, который так необходим.
Мне кажется,
жизнь моя будет недолгой,
но я постараюсь успеть.
И я не скажу,
что движим чувством долга,
но я попытаюсь допеть
свой монотонный звук,
и свой не слишком гладкий стих.
Мне не хотелось что б он стих,
по крайней мере до тех пор,
пока не стихну я.
И злоязыкий кто
мне будет долго помнить то,
что я не пел о небесах,
и что не верил в чудеса.
Но пусть
я не спел ни одной доброй песни,
я верю, что делал добро.
Я знал, что молчание - золото,
но я предпочел серебро,
затем чтоб петь.
Я знаю, конечно же кто-то осудит,
и многого мне не простит,
Но просто я видел немало изломанных судеб,
и боль их по капле постиг.
Но я не претендую
быть выразителем идей.
Я иногда любил людей
и просто пел для них
и вряд ли я смогу отдать им что-нибудь еще.
Авторские права сохранены.
Љ 1997, pH
"Не поддающийся проверке"
1.Музыка
2.Переведи на
нейтраль
3.Блюз N 666
4.Ты и я
5.Я забыл, где мой
дом
6.Не закрывай
глаза
7.Звездная ночь
8.Не поддающийся
проверке
9.Музыка 'реприза'
(instr.)
10.Театр
Станиславского
Юрий Наумов текст, музыка, гитара, вокал, ритм-компьютер /Yamaha RX 11/
Михаил Секей клавишные 6
Владимир Елисеев ритм-компьютер
звукорежиссеры В. Радзиминский 135678 А. Шиховцев 24910
Дизайн обложки Илья Герасименко
Музыка
Среди одиноких недель
Мне дорог тот день,
Когда полюбила меня лишь одна.
Только она меня может понять,
Нести со мной крест мой до судного дня.
Она лишь способна меня окрылить,
И плакать заставить мою черствую душу.
И жажду способна она утолить.
Ее лишь готов бесконечно я слушать.
Музыка - друг мой единственный.
Только лишь ты способна целить,
Когда все лекарства уже бесполезны.
Только лишь ты способна ценить
И в душу врезаться острее чем лезвие.
Когда ты со мной - я просто святой,
Я чувствую нимб над своей головою.
Гитару взяв в руки, играю тебя,
А ты мной играешь, царя надо мною.
Музыка - друг мой единственный.
В тот день, когда предадут меня все друзья,
Я все же, я все же не буду один.
Ты не оставишь меня, верю я,
И потому я пою этот гимн.
Только ты можешь душе дать приют,
И ты самый верный мой спутник на свете.
Жаль, что так часто тебя предают,
Но никогда я не сделаю это.
Музыка - друг мой единственный.
Переведи на нейтраль
Ветер хлещет в лицо.
Ветер бьет тебя плетью наотмашь в лицо.
Ты был молодцом,
Но настала пора развернуться по ветру,
И дело с концом.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая пылинки с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
О, ты был непрост,
Ты был вовсе не прост,
Но, увы, ты проехал свой мост.
Нам пора идти врозь,
С этих пор нам пора идти врозь.
Ты все понял и нынче всех видишь насквозь.
Только это ты брось,
Тебе бросили кость,
И за нею теперь ты не видишь ни зги.
Стараяся быть беспристрастным,
Но отныне, при входе в общественный транспорт,
Не забудь передать на компостер мозги.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая слой пыли с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
А я глотаю таблетки, а я гублю свои нервные клетки.
Ты ведь тоже был с этим когда-то знаком.
Но теперь в знак протеста булки ешь из печеного теста,
Не забыв их при этом запить молоком.
И я в борьбе с аморальным оставался порою нейтральным.
Ведь не редко с дефектом бывала мораль.
Но тобою, престижным, я был как-то пристыжен,
Ты сказал мне, что, дескать, тебе меня жаль.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Комья грязи смывая с капота,
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
Те, кто понял абстрактно,
Пусть во время антракта
Сунут где-нибудь два пальца в рот, чтоб излить свою желчь.
А понявшим конкретно
Этот момент,
Совершенно секретно
Сей документ.
Я советую рукопись сжечь.
Тем же кто недопонял,
Я могу лишь дополнить,
Пару строк под завязку напеть по слогам.
В этой всей ахинее есть смысл -
Это главная мысль,
И как раз за нее мне опять надают по мозгам.
Переведи на нейтраль
Свой автомобиль.
И, до боли и пота
Вытирая с капота,
Кровь всех тех, что ты сбил по дороге в свой рай
Вытирай, вытирай, вытирай.
Слушай странную сказку,
Похожую чем-то на быль.
666-й блюз
Когда он входит в паспортный стол,
Его все гонят взашей.
Он столько лет ходит в паспортный стол,
Его все гонят взашей.
Шестьсот шестьдесят шестой,
Я сжалился над ним и постоянно прописал в своей душе.
Шестьсот шестьдесят шестой блюз -
То, чего я так боюсь.
Но шестьсот шестьдесят шестой блюз -
Это все, что я могу.
Быть может я когда-нибудь влюблюсь,
Ну а пока что я пою,
И все еще на этом берегу.
Я знаю - город будет,
Но саду здесь не цвесть.
Я просто помню то, что будет,
Не забывая то, что есть.
Шестьсот шестьдесят шесть -
Отныне все, что я могу,
И больше мне не съесть.
Я прихожу в забеге первым,
Поскольку я не пью и не курю.
Они мне действуют на нервы,
Поскольку я на этом берегу.
" Откуда,- говорят,- ты взял резервы,
Блюз,
Шестьсот шестьдесят шестой номер
По инвентарю.
Ты, говорят, орешек крепкий,
Но мы не привыкли отступать.
Вот как дадим тебе по репке,
Так сразу перестанешь выступать
. Запомни, парень, ты под колпаком у нас давно.
Нам расколоть тебя поможет
Киножурнал 'Хочу все знать'."
А я тусуюсь по-над пропастью,
Поскольку я на этом берегу.
И не рисуюсь этой пропастью,
Но только вы об этом ни гу-гу.
Вся наша стремная, потраханная юность,
И это все о ней, и это все, что я могу.
Так вдоль того света поперек этой тьмы
Шестью шестью шесть.
Левее сумы, но правее тюрьмы
Идет андерграунда черная шерсть.
Его тотальное нашествие на замочные скважины ваших ушей
Будет до тех пора, пока
Не найдется сумасшедший,
Который приютит его в своей душе.
Шестьсот шестьдесят шестой,
Не поддающийся проверке,
И первый по инвентарю -
Это мой блюз,
Мама.
Ты и я
В Ленинграде дождливое лето,
И я так устал от официоза.
Но мы не поедем в Палермо с тобой,
Да, там тепло, но, ох уж эти мне мафиозо,
Что вечно не в духе.
Давай-ка останемся дома, мой бог.
И ты будешь сетовать на непогоду,
Ф я буду в праведном гневе на то,
Что мы не вольны,
Жанна,
Внедриться в Китай партизанкой подпольной луны.
И мир содрогнется от звуков
Музыки желтой волны.
Ах, героин в Амстердаме,
М-м, снегопады в Тбилиси,
О, переворот в Иордании,
Боже, как трудно быть реалистом
Мира, в котором малюют на стенах
Нитроэмалевой краской,
И повсюду снуют пацифисты в мундирах.
Я обещаю быть откровенным,
Дай мне напялить еще одну маску.
Я докажу тебе, что я крутой,
Я все поставлю на карту.
Я скажу тебе, что
Я сочиняю не хуже Маккартни.
Ты, ошалев от этакой наглости,
Вымолвишь, что у меня не все дома,
Я не сумею тебе возразить -
Я так давно не был дома.
Лучше послушай, как я играю.
Разве тебе не по кайфу ?
Ах, в Калифорнии - СПИД,
Токсикомания в Наро-Фоминске.
Спи, любовь моя, спи.
Господи, как тяжело быть нонконформистом.
Особенно если
Это выходит из моды.
Но по бокам как всегда два оптимиста
В штатском.
Я обещаю быть бескомпромиссным,
Дай мне примерить новый намордник.
Я обернусь к тебе ликом
Полным смиренья и счастья.
Ты с перепугу и вправду подумаешь,
Что я великий,
Но, расколов меня в одночасье,
Набросишься с криком,
Что я сумасшедший маньяк.
И мы всегда будем вместе -
Ты и я.
Я забыл где мой дом
Между стен,
Между этих стен слышен стон.
И бетон,
Лишь один бетон весом в тысячу тонн.
В этот каменный праздник
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом.
Эти серые стены похожи на кастет.
На бетонный кастет весом в тысячу тонн.
Будто не был ни разу,
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом,
Где мой дом.
Я ушел чтоб уйти,
Но пришел, чтобы найти.
Я вернулся сюда не за тем,
Чтобы уйти.
Но похоже напрасно,
Я теряю свой разум.
Я забыл где мой дом,
Где мой дом.
Не закрывай глаза
В кровоточащем небе,
В немом хороводе,
Невидимый смог заключил нас в объятья.
И я задыхаюсь,
И будто уходит
Земля из-под ног.
Где вы, сестры и братья ?
В лицах столиц,
Вдоль растерянных улиц,
Перемещаясь потрепанным войском,
Мое поколенье
Впервые столкнулось
С тем, что стальная стена
Растекается воском.
Но не закрывай глаза -
На исправных тормозах
Не уйти за пределы.
Похоже мы ожили,
Вроде все в жилу,
Мы громко орем от разболтанных нервов.
И я удивлялся,
Как нам разрешили
Я был уверен, что это маневр.
Но недавно я понял
Это более круто,
Здесь не тысяча роз, а гораздо серьезней.
Они нас раскрутят,
Чтоб забраться к нам внутрь,
А когда мы опомнимся -
Будет уже слишком поздно.
Но не закрывай глаза -
В неисправных тормозах
Шанс отведать свободы,
Только нет пути назад.
Круговая порука -
Это нынешний день сделал вид,
Что собрался открыть двери клеток.
Чьи-то ловкие руки
Расправляют нам крылья,
Но всего лишь за тем,
Чтоб снять гипсовый слепок.
И продать по дешевке,
Но хорошо,
Что первый шок отпустил нас так рано.
А на посошок -
Рок-н-ролльное шоу
Перед стадом баранов
С демонстрацией незаживающих ран.
Но не закрывай глаза -
В отказавших тормозах
Шанс приблизится к небу,
Только нет пути назад.
Вчерашний палач
Будто праведный друг
Призывает идти на великую битву.
Я поначалу чуть не пожал ему руку,
Но в последний момент
Я заметил - там спрятана бритва.
Не закрывай глаза -
В отказавших тормозах
Все шансы погибнуть,
Только нет пути назад.
Мы те, которым нет пути назад.
Звездная ночь
В звездное небо плачь,
Маленький плут,
Мальчик бежавший от матери
В темную ночь.
Плачь от того, что теперь ты
Свободен от пут,
Плачь от того, что
Вряд ли кто сможет помочь.
Был на цепи,
Но зато ты был ими любим.
Веря в себя
Сильнее, чем эта любовь.
Ты не растоптан,
Но ты остался один,
Выход наверх - всегда через боль.
Звездная ночь,
Это мать твоих снов,
Примет она лишь одна,
Пусть холодна.
День - недостойный отец,
От неправды бегущих сынов
В жизни, стоящей вверх дном ...
Попытайся добраться до дна.
Театр Станиславского
Первый акт - занавес во всю ширь.
Не трогать ружье на стене -
Оно пригодится попозже.
Маленький, всеми проклятый гений,
Капля всемирной души,
Идет в этот мир из глуши,
Кинуть в него свои дрожжи.
Залы веселых столиц
Примут не сразу, но наверняка.
Вот путь от дурацких "зачем?"
До страшных "почем?",
Как только войдешь в эти двери.
Театр начинается с виселиц,
Не потеряй номерка.
Здесь так трудно выжить, не став самому палачом,
Но в это не хочется верить.
Да сохрани тебя небо,
Хотя бы в единственный раз.
Странная небыль,
В которую дай Бог поверить
Кому-нибудь из нас.
Я прошел мимо умных и правильных книг -
Неприметный солдат рок-н-ролла,
Не помышляющий стать офицером.
Сексуальные революционеры,
Куда мне до них,
Героически павших на баррикадах
Вендиспансеров.
Но я тоже не свят, я жаждал любви
Да и прочих безумных вещей,
Зашвырнув в дальний угол талмуд
С главой про тычинку и пестик.
Через несколько лет вы услышите крик
И хруст поврежденных хрящей -
Это я в первый раз наступлю
На горло собственной песне.
Храни меня, небо,
Пока я в терновых венках.
Корка черного хлеба
И целая вечность до третьего звонка.
Акт второй - пора становиться большим.
Время разбрасывать камни в огороды собратьев,
Голосу времени вторя.
Я занялся всерьез
Покореньем каких-то вершин,
Не заметив, что уровень неба,
Постепенно спускается
Ниже уровня моря.
Я стал в доску своим
Среди в стельку чужих,
Разменяв идеалы,
Что в юности вынес со стрита.
И столкнувшись с язвой желудка,
Как с одним из путей спасенья души.
Я решил отсидеться в тиши
И отделаться легким гастритом.
Хорони меня, небо,
Я в лавровых венках.
Что за чертова небыль.
Еще двести грамм коньяка
До третьего звонка.
Третий акт - надвигается эра реформ.
Сними же ружье со стены,
Передерни затвор, ну и так далее.
Смерть - совершенна среди готовых лекарственных форм.
Что же там лечит горбы,
Не говоря о воспаленьи миндалин.
Напиши на рецепте
"Прием раз в жизни, перед сном, натощак",
И она не замедлит прийти
Бескомпромиссная, словно очковая кобра.
Жизнь, о Боже, как трудно вымолвить слово "прощай"
Соленое море в глазах навеки размоет твой
Всепобеждающий образ.
Возьми меня небо
Из похоронных венков.
Окуни меня в небыль вечно звучащей симфонии
Третьих звонков.
1.Сумерки
2.Ты не права,
мама
3.Куда течет кровь
4.Был ли ты ...
5.Блюз о
недобитом
времени
6.Я знаю
7.Кто-нибудь
ждет
8.Возвращение
9.Путь наверх
Юрий Наумов музыка, стихи, арранжировка, ак. гитара, вокал, бас, эл. гитара 1,
стринг 7
Игорь ЧУМИЧКИН эл. гитара 123579
Михаил Секей эл. пиано
Владимир Елисеев ритм-компьютер 4
звукооператоры В. Радзиминский 6 Марк Маргулис 1234579
Дизайн обложки Илья Герасименко
Юpий Hаумов "Челябинский альбом"
Стоpона 1
1. Отдавшим сеpдце pок-н-pоллу
2. Блюз #666
3. Катафалак
4. Кошка на pаскаленной кpыше (инстp.)
5. Я собpался не туда
6. Возвpащение блудного сына
7. Этой ночью
Стоpона 2
8. Рожден, чтоб игpать
9. Колыбельная для самоубийцы
10. Кто бы мог знать
11. Поpолоновый гоpод
12. Сказка о Каpле, коpоле pок-н-pолла
13. Театp Станиславского
14. И я пою
Пpодолжительность: ~90 минут...
Запись пpоизведена на концеpтах в зале ЧелябГИПРОМЕЗа 16-17 апpеля 1989 г.
Оpигинальный носитель: катушки 525 м.
Офоpмление: ч/б фотомонтаж.
Юpий Hаумов "Доpога назад" (1990)
Стоpона 1
1. Тpивиальная истоpия
2. Еще один электpический блюз
3. Пепел на ветpу
4. Доpога назад
Стоpона 2
5. Катафалк
6. Возвpащение блудного сына
* 7. Я пpишел дать вам воздух
Пpодолжительность: ~60 минут
Запись пpоизведена на концеpтах в Челябинском театpе кукол 2-4 маpта 1990 года
(кpоме * - 1 ноябpя 1988 года)
Оpигинальный носитель: катушки 375 м., кассеты 60 мин.
Офоpмление: ч/б фотомонтаж
Юрий Наумов
Violet
1.Песня последнего
неба
2.Та, с которой шел
3.Ночной полет (1)
4.Ночной полет (2)
5.Поролоновый
Город
6.Сюрреалист
7.Еще один
несчастный день
Хотите купить
CD YN01
В записи участвовали:
Ray Giel
acoustic & electronic drums, percussion
Igor Abuladze
bass, el. guitars, keyboards, percussion
Yuri Naumov
9-string acoustic guitar, vocals
1995 Yuri Naumov
Logo Љ 1996 Art. Lebedev
Љ 1997 pH
Last-modified: Mon, 04 Nov 2002 09:15:56 GMT