что все они монахи, потому что в таком случае можно было бы подумать, что спасены одни мужчины. Здесь снова используется древний образ. По мнению большинства толкователей, когда речь идет "об осквернении с женами", имеется в виду язычество, Вавилон, наполнивший все страны своим блудом, то есть языческая империя. У древних пророков постоянно ставился знак равенства между блудодеянием и идолопоклонством, для них это были синонимы. И в данном случае речь идет о мужчинах и женщинах, которые остались не оскверненными этим идолопоклонством. Они следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Это значит, что они с Ним и в дни скорби и мрака, а не только в дни Его торжества. "Они искуплены из людей", значит, выкуплены, приобретены для Агнца, составляют Его достояние. Они непорочны перед престолом Божьим. Это первая весть о спасении среди мрака царства антихриста. 14, 6-7. Вторая весть о спасении - это вечное Евангелие. Я не думаю, что речь идет о книге. Это благовестие, основанное на всех Евангелиях; это не Евангелие, отнесенное к какой-либо одной эпохе, а благая весть, обращенная ко всем временам. В средние века было немало толкователей, которые считали, что старые Евангелия, которые мы имеем, пройдут и людям будет дано вечное Евангелие. Был Завет Отца, сейчас - Завет Сына, потом будет Завет Духа Святого, и тогда будет дано вечное Евангелие. Основателем этого учения, столь соблазнительного по своей стройности и изяществу, был аббат Иоахим Флорский. Эта концепция в ее более расширенном виде сильно повлияла на нашу религиозно-философскую мысль, на идеи Флоренского, Булгакова, Мережковского и других. На самом деле речь идет не о какой-то книге, а о непреходящем Евангелии, которое распространяется по всей Вселенной 8 И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы. 9 И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, 10 тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; 11 и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его. 12 Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса. 14, 8. Торжествует слово Божье, падает град человеческий. Из двух градов один, слабый и гонимый, торжествует, а другой, исполненный неприступной гордыни, рушится. Вавилонская башня - это первый библейский символ. Это башня, которая была построена до неба. У пророка Исайи много раз упоминается Вавилон как собирательное понятие для всякой богоборческой, насильнической империи. "Пал Вавилон" - эти слова, звучавшие еще в Ветхом Завете, повторяются и здесь (Ис 21,9; Иер 51,8). Во времена апостола Иоанна под Вавилоном подразумевался Рим; для других времен мы, естественно, можем подставлять названия других империй, но смысл остается тот же. Пал Вавилон - но не только Вавилон, но и те, которые отдали ему душу, включившись в его жизнь и в его мрачные деяния. 14, 9-12. Поклоняющийся зверю и образу его принимает его начертания и будет "пить вино ярости Божией". Вино ярости - тоже старый ветхозаветный образ (Иер 25,15). Когда собирали виноград, его топтали в точилах, и оттуда вытекал красный виноградный сок, который собирали, и после его брожения получалось вино, напоминающее кровь. Поэтому у пророка Исайи вино - символ кровавых дней (Ис 63,1-6), когда человеческая неправда и правда Божья входят в острейший, глубочайший конфликт, и тогда, как из точила, выжимается кровь возмездия... Не следует считать, что Бог кого-то непосредственно наказывает: это примитивное, грубое, лишь отчасти верное представление. Человек, сея зло, сам навлекает его на себя, пожиная плоды своих дел. Из точила поднимается кровавый сок, поднимается до того уровня, где у коня узда (см. Откр. 14,20), то есть выше человеческого роста, и губит его. Это начало возмездия. 13 И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними. 14 И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. 15 И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. 16 И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата. 17 И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. 18 И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. 19 И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия. 20 И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий. 14, 13. А что происходит с людьми, которые несли свой светильник верно, не роняя его? В этом мире они все время терпят страдания и унижения, кажется, что они не могут быть полностью счастливы. На самом деле - могут, но их счастье совершенно другое: даже если они умирают, то умирают, неся свой светоч. "Отныне блаженны мертвые" - то есть происходит какой-то поворот, и они приходят прямо ко Христу. "Блаженны мертвые, умирающие в Господе". Перед нами предстают сонмы мучеников. Дела их - это то, что посеяно доброго на земле. На земле сеется зло, и из него произрастают ужасные плоды, но сеется и добро, только оно не так заметно, но так же упорно делает свою работу. 14, 14-20. Те, кто любит противопоставлять Ветхий Завет Новому, должны помнить, что в Новом Завете нет прекраснодушного отношения ко злу, нет легкого отношения к человеческой несправедливости. Когда речь идет об ужасах человеческой низости, Новый Завет столь же суров, а иногда и более суров, нежели Ветхий, и слова о возмездии, о наказании всех, поклоняющихся зверю, как раз говорят о суде Божьем. Этот суд апостол видит в образах, например, - серпа, срезающего колосья и виноградные гроздья. Вся суть Апокалипсиса в том, что хотя и страшен мир, и ужасен грех, велики несправедливость, жестокость и угнетение, велики античеловеческие, демонические силы - но рано или поздно побеждает Дух, побеждает Свет, побеждает Агнец, который заклан от создания мира. В этой надежде, в этой уверенности - весь Апокалипсис. Глава 15 1 И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость Божия. Прежде чем читать пятнадцатую главу, необходимо сделать некоторое отступление. Дело в том, что исследователи Апокалипсиса еще не пришли к общему мнению относительно его композиции. Ясно только, что в нем одни и те же темы повторяются как бы нарастая, волнами. Мы видим несколько циклов, в каждом из которых разыгрывается одна и та же драма: наступление темных сил, их временное торжество и крушение. Этот сюжет повторяется несколько раз. Почему это так, неясно. Первое объяснение: Апокалипсис писался несколькими авторами, которые потом соединили все в одну книгу. Второе объяснение: апостол Иоанн написал Апокалипсис не сразу, а в течение, возможно, длительного пребывания на острове Патмос. Третье предположение: часть Апокалипсиса была написана чуть ли не до нашей эры - это был иудейский апокалипсис, соединенный впоследствии с Апокалипсисом апостола Иоанна. Однако на наш взгляд, наиболее вероятное предположение следующее: сам строй библейского ритма, стиля, композиционных условностей требует известной повторяемости, в частности, для библейской поэзии вместо рифмы и ритма характерен параллелизм. Это особый литературный прием, при котором одна и та же тема обыгрывается разными словами. Благодаря этим вариациям мы можем вычленить из библейского текста поэтические отрывки. Эти параллелизмы могут быть синонимическими, когда, например, говорится о том, что отверзаются хляби небесные и что открываются источники бездны... - то есть повторяется одна и та же мысль, но в разных выражениях. Существуют параллелизмы антиномические, когда противопоставляются отрывки текста, например: "низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя, алчущия исполни благ и богатящиеся отпусти тщи". Это в высшей степени характерное для Востока словоупотребление (как и сам способ мышления), и оно, очевидно, объясняет тавтологический характер изложения в Апокалипсисе. Он как бы рассказан несколько раз; апостол набрасывает картину один раз, потом, не удовлетворяясь этим, начертывает ее вторично, затем ту же мысль повторяет еще и еще раз. У читателя возникает впечатление, что перед ним как бы антология небольших апокалипсисов. Но филологи все-таки установили принадлежность текста одному автору. 15, 1. В предыдущих главах мы видели противостояние двух царств: на земле торжествует царство зверя, лжехриста, лжеагнца, а на небе в это время избранные стоят вокруг престола Агнца-победителя. И вот еще раз изображается финал: снова в падший мир приходят казни египетские, на этот раз - на империю, на царство зверя. Это семь последних язв, семь апокалиптических, эсхатологических, последних казней, которыми оканчивается ярость Божья. Конечно, для многих слова "ярость Божия" звучат странно, даже почти кощунственно, но мы должны помнить, что это иносказательное выражение, обозначающее пересечение двух планов бытия - плана святости и чистоты и плана греха. От их пересечения возникает как бы короткое замыкание, то, что мы называем гневом Божьим, яростью Божьей. 2 И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии, 3 и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! 4 Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои. 15, 2-4. Храм разрушен, Иерусалим пал, Церковь подвергается гонениям, и тем не менее она торжествует, но уже не в истории, а где-то над миром, в метаистории. "Стеклянное море, смешанное с огнем" - древний символ небосвода, вселенной, сверкающей огнями. И на этом небосводе стоят победители, победившие не силой, а мужеством, стойкостью и верностью. Вы помните, что зверю была дана власть воевать со святыми и победить их; это земное уничижение Церкви. На самом деле то, что Церковь выстояла и кровь мучеников стала ее основанием, и было ее победой. "Победившие зверя и образ его, и начертание его... стоят на этом стеклянном море" - то есть на небосводе, - "держа гусли Божии, и поют песнь Моисея, раба Божия". Что это значит? Песнь Моисея - это песнь избавления, когда люди Божьи прошли через Чермное море, прошли через испытания, вырвались из рабства и отправились в землю обетованную (см. Исх 15). Это песнь искупления, избавления и небесной защиты. Новый народ Божий также прошел через это море, через горнило испытаний и вышел, и вновь поет песнь избавления. Прохождение через воду - это крещение. Моисеево прохождение было его прообразом. Мученичество тоже называли крещением, крещением кровью. Сам Христос говорил, обращаясь к матери апостолов Иакова и Иоанна, о крещении кровью, о той самой чаше, которую Он должен будет выпить. И многие из первохристиан приняли крещение кровью: здесь, в этой главе, вся Церковь показана освободившейся, прошедшей через это крещение, поэтому она поет песнь Моисея и песнь Агнца. Еще раз вернемся к символу Агнца. Агнец был знаком ветхозаветной жертвы, а жертва означала любовь Божью к миру и одновременно готовность человека служить Богу, встречу Бога и человека. Наконец, жертва обозначала трапезу, на которой Бог невидимо присутствует. Все эти аспекты и делают Христа Агнцем, как назвал Его Иоанн Креститель, а до этого символ Агнца мы находим в книге Второисайи (Ис 53,7; 66,3). Итак, они поют песнь Моисея, раба Божьего, и песнь Агнца. И как бы в противоположность кощунственным воплям империи, царства антихриста, гласящим: "кто подобен зверю сему и кто может сравниться с ним", - они поют: "Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты один свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою..." "Все народы придут" - это слова, взятые из многих пророчеств и псалмов, предсказывающих вселенское значение Церкви Христовой. 5 И после сего я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе. 6 И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами. 7 И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков. 8 И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов. 15, 5-8. Храм, древняя святыня, лежит в развалинах. Тем не менее апостол знает и верит, что истинное богослужение не прекратилось. Для многих людей было трагедией прекращение всего, что было заповедано от века - непрестанно, день и ночь, совершавшиеся возношения в Храме. Святая гора превращена в груду развалин, и нет службы. Что же случилось? Почему Бог отверг жертвоприношение? Апостол Иоанн отвечает, что оно продолжается, но в ином измерении. Он сам видит небесный Храм - "храм скинии свидетельства на небе". "Скиния свидетельства" - это шатер, в котором находился ковчег в дохрамовый период, это место пребывания Бога с народом. И вот скиния свидетельства - на небе, и там уже нет священников, а есть служители - Ангелы, одетые в священнические одежды: белая льняная одежда, золотые пояса - это одеяние духовенства иерусалимского Храма. У них чаши гнева и, совершив курение, совершив жертвоприношение перед престолом Божьим, они выливают на землю чаши правды, которые, соприкоснувшись с землей, превращаются в гнев. Это совершается по воле Божьей. И как в древности, когда в скинию входило облако и Моисей знал, что это знак присутствия Господа, так и теперь небесный Храм наполняется дымом, и никто не может войти туда, потому что там пребывает слава Господня. Есть мнение, что семиричные повторения в Апокалипсисе одной и той же истины можно рассматривать как знамение, как предсказание того, что в истории должно быть семь похожих повторяющихся витков, первым из которых была израильская трагедия, а дальше будет еще шесть. Эта мысль, вообще, интересна и, очевидно, отражает какую-то реальность, потому что в истории, по-видимому, действительно периодически возникают аналогичные ситуации, какие-то циклы, даже и не связанные с композицией Апокалипсиса. Это не замкнутые циклы, как полагали некоторые ученые, считавшие, что законченный цикл обрывается и не связан со следующим. В частности, Шпенглер считал, что каждая цивилизация, умерев, уже ничего не передает другой. Это парадоксальная точка зрения. На самом деле ни одна цивилизация не умерла бесследно. И когда погибали античная, или древнееврейская, или средневековая цивилизации, они передавали свои духовные сокровища дальше - другим цивилизациям. Но действительно есть какая-то типология, цикличность, не жестко обусловленная, но полная похожих явлений. Сравним социальное развитие в древнем мире и в XIX веке. Мы видим бурное развитие демократии, которая приводит потом к безумству черни, и в конце концов все это постепенно порождает личную диктатуру. То же, что в XIX веке, происходило и в XX веке. Причем было очень много общего. Скажем, на гребне революции выявлялись наполеоны, юлии цезари. Революция, которая шла под лозунгом свободы, потом порождала свою противоположность. Так что намечается некоторая типология. Единственное, что, я думаю, здесь сомнительно - это число семь. Оно символично, потому что означает некую полноту свершения. Это условный библейский знак, обозначающий законченность. Я не думаю, чтобы Сам Господь Бог придерживался в истории таких цифровых символов, думаю, что подобных периодов впереди будет гораздо больше. Апокалиптические моменты наступали всегда, когда приходил кризис. Это критические моменты истории. Разумеется, эпоха французской революции, переворот Петра I, эпоха Реформации и крестьянские войны в Германии - все они были апокалиптическими и вызывали напряженные ожидания конца света. Период столкновения христианства с Римской империей тоже был временем таких ожиданий. Откровение Иоанна Богослова, написанное в эпоху кризиса Церкви, действительно являет собой прообраз всех критических эпох, в том числе и нашей. Глава 16 1 И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю. 2 Пошел первый Ангел и вылил чашу свою на землю: и сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его. 3 Второй Ангел вылил чашу свою в море: и сделалась кровь, как бы мертвеца, и все одушевленное умерло в море. 4 Третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась кровь. 5 И услышал я Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который еси и был, и свят, потому что так судил; 6 за то, что они пролили кровь святых и пророков, Ты дал им пить кровь: они достойны того. 7 И услышал я другого от жертвенника говорящего: ей, Господи Боже Вседержитель, истинны и праведны суды Твои. 8 Четвертый Ангел вылил чашу свою на солнце: и дано было ему жечь людей огнем. 9 И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу. 10 Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, 16, 1-10. Шестнадцатая глава Апокалипсиса в какой-то степени повторяет предшествующий ей раздел. Продолжаются казни, прообразом которых служили казни египетские. Здесь есть и намек на повторяющиеся в истории деяния Божьи, и в то же время как бы параллельное изображение одних и тех же событий. По существу речь идет о зле, которое порождено на земле и на землю же возвращается, падает, как камень, брошенный вверх. О том, что в истории все происходит циклами, многие люди думали уже давно, некоторые даже пришли к выводу, что история вращается как бы по кругу: все возвращается на круги своя, и что уже было, то и будет, вплоть до подробностей. Эта точка зрения христианству чужда, однако это не значит, что мы отвергаем очевидную для каждого историка и для каждого, кто знает события человеческой истории, повторяемость аналогичных явлений. В частности, были замечены циклы из ста двадцати девяти лет или циклы из двенадцати лет, через которые повторялись сходные события, например, в России 1905, 1917, 1929, 1941, 1953 годы и т. д. Есть некий ритм в природе, и, очевидно, нечто подобное существует и в обществе. Возможно, в Апокалипсисе мы находим намек на повторяемость, но это для нас второстепенно, главное же - картина зла, которое выпущено человеческой волей наружу. Эти грозные картины обозначают итог страшных сторон человеческой истории. Здесь изображены и символы духа, и символы природы. Разрушается сама природа, что говорит о том, как губительно действует зло на все творение, а не только на человека. Заметьте, что природа выступает как существо одухотворенное: "Ангел вод", то есть некий дух, который находится в водах, говорит: "праведен Ты, Господи..." А воды все отравлены - это плод человеческой деятельности. И здесь так же, как было при описании казней египетских, описываются все стихии подряд: заражается земля, воздух, заражаются воды. Из древних библейских сказаний о казнях взят образ воды, сделавшейся, как кровь (Исх 7,20), а из пророчеств о космической катастрофе - картина затмения солнца (см. Откр 6,12). Но тут важно следующее: именно люди, которые имели начертание зверя и поклонились образу его, получили эти жестокие раны. Значит, здесь подтверждается древняя мудрость, которую люди знали всегда: дьявол не вознаграждает. Он силен на земле, темные силы торжествуют на земле, но глубоко заблуждаются люди, которые полагают, что от этих сил можно получить подлинную награду. Когда-то в полуюмористической, полуустрашающей форме это пытался изобразить Гоголь. А конец всегда один: не верьте нечистому, он всегда обманет, он обманывал не раз, обещая людям и то, и другое, и третье, - и каждый раз не платил по счетам. Эта трагедия не раз описана в мировой литературе, мы часто видим ее и в жизни отдельных людей, и в истории целых народов: сатана сулит, манит, обещает, в результате небо отвергнуто, обещан "рай на земле", а в конце концов получается, что именно на этой земле человек терпит наказание. И те, кто поклонился зверю, оказались в состоянии несчастья. 11 и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих. 16, 11. Еще одно назидание взято из истории исхода евреев из Египта. Там есть замечательный образ - фараон, которого казни ожесточают. Многие люди полагают, что если бы Творец мира всем безбожникам и всем злым и кощунствующим показал Свою силу, грянув молнией, то этим самым Он бы их обратил, наставил, вразумил. Ничего подобного. Опыт показывает, что человек или принимает веру, или внутренне отвергает ее, и дело тут совсем не в чудесах. Многие люди видели необычайные вещи, но сердце их оставалось нетронутым. А другие, которые ничего подобного не видели, но верили, названы блаженными. Фараон египетский ожесточался именно тогда, когда на него падали эти казни, то есть его карала десница Господня, а у него вместо веры возникало только ожесточение. Такие люди и среди катастроф остаются в ожесточении, они "не раскаялись", говорит апостол Иоанн. Мы это часто видим. Сколько раз Церковь, государства, нации, большие группы людей, отдельные кланы, роды, семьи и просто отдельные люди получали вразумление, но продолжали упорствовать и не вразумлялись. И приходило историческое возмездие, но это не значит, что Бог кого-то наказывал, как судья или как прокурор, - нет, по закону справедливости зло в конце концов падало на того, кто его совершает. "И хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих". Говорят, что людей к вере приводит страдание, но это неправда. Я знаю многих людей, которых страдание, наоборот, отводило от веры. Все зависит от того, куда повернуто человеческое сердце. В "Диалогах" св. Екатерины Сиенской говорится, что Господу приятнее, когда зло погашается не справедливым возмездием, а любовью. 12 Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. 13 И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: 14 это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. 15 Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. 16 И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон. 17 Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось! 18 И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое! 16, 12-18. Здесь сказано о чаше, вылитой "в великую реку Евфрат". Уже и прежде, когда говорилось о казнях, упоминалось, что под Евфратом разумеется великое Парфянское царство, которое противостояло Риму (см. коммент. к Откр 9, 12-14). И тогда, как и во многие времена, были две великие державы, и в их столкновении вершились судьбы мира. Наступает великая битва, и Ангел иссушает реки, через которые должны переходить парфянские всадники, чтобы "готов был путь царям от восхода солнечного", то есть идущим с востока. В это самое время приближается суд: "Се, иду как тать" - тайно, неожиданно, как приходит вор, вторгающийся в дом. Резкое, грубое сравнение Апокалипсиса показывает, что человек будет застигнут врасплох. И это касается не только истории, но и каждой человеческой жизни. Наступает момент кризиса, когда зло концентрирует все свои силы: и цари земные, и бесовские духи - все движутся против сил добра. Происходит последняя битва. Какой будет эта последняя битва в истории, мы не знаем. Апостол называет место этой битвы - Армагеддон, от еврейского хар мегиддо. Мегиддо - это название древнего города, хар значит гора. В Мегиддо происходили все крупнейшие исторические битвы Ветхого Завета, там случались великие катастрофы, там же были поражены языческие цари (Суд 5,19; Цар 9,27). Это место схватки добра и зла, которую апостол изображает в виде битвы. После этой битвы великий город, империя, в данном случае Рим, а в дальнейшем и всякое тираническое и деспотическое образование, распадается. 19 И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его. 20 И всякий остров убежал, и гор не стало; 21 и град, величиною в талант, пал с неба на людей; и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая. 16, 19-21. "И Вавилон великий воспомянут пред Богом." Он испил чашу гнева, ту самую чашу, которую он наполнил своим злом. И падает град величиной с талант, то есть весом в несколько пудов, но и эти бедствия не обращают людей, потому что мысль их зла. "Хулили люди Бога за язвы от града..." А дальше говорится, что "всякий остров убежал, и гор не стало"; это значит, что меняется облик земли, меняется человеческий род. В этих символических и устрашающих пророческих видениях мы видим, как возрастает царство сатаны, или царство антихриста, наряду с Царством Христовым, Царством Агнца, о котором говорилось перед этим и которое, подобно отрокам в пещи огненной среди пламени, не погибает, но продолжает возрастать. Два пути, два параллельных, но противоположных по внутренней устремленности царства. Суть истории в том, что она не просто прямолинейный путь в Царство Божье и не просто падение в бездну и гибель человеческой цивилизации, а борьба Христа и антихриста. Глава 17 1 И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; 2 с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле. 3 И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. Семнадцатая глава касается судьбы империи. Перед нами проходят картины, рисующие всемирное государство того времени, Римскую империю. Именно на это намекают слова о жене, которая сидит на семи холмах, - это семихолмный Рим (Откр 17,9). Почему империя называется Вавилоном и блудницей? Вавилон связан со смешением языков и одновременно это символ насильственной власти, объединяющей многонациональное царство, каким был во времена апостола Рим. 17, 1-2. Воды многие - образ, взятый из древних пророчеств, обличавших Вавилон (Иер 51,13). Но Рим действительно находился на "водах многих": окруженный морями, он правил средиземноморским кругом. "Блудодействовали цари земные..." Блуд, разврат - очень древний символ измены Богу, это образ язычества. Язычество Римской империи, преимущественно культ кесаря, охвативший почти все страны средиземноморского мира, в данном случае называется блудодеянием. Но если мы продолжим эту временную линию, то увидим, что насаждение ложного духа империи совершалось неоднократно в самые различные эпохи вплоть до нашей. 17, 3а. Пустыня, по очень древним представлениям людей Востока, была местом обитания демонов, и легко понять, откуда возникла эта мысль. Когда жители плодородных земель попадали в пустыню, где не видели ничего, кроме неба и камней, они приходили в ужас: им казалось, что Бог навсегда отверг это место, что оно проклято, и поэтому они населяли пустыню демонами. Царем пустыни был демон Азазел, были там и другие демоны, представляемые в виде козлов. Вспомните слова Евангелия: когда изгоняется бес из человека, то он выходит и бродит по пустынным местам (Лк 11,24). Таким образом, пустыня становится в Писаниях символом внеблагодатного, антибожеского места, и поэтому апостол созерцает антихриста и империю именно в пустыне. 17,3b. Она сидит "на звере багряном..." Красный цвет, багрец всегда обозначал богатство. Пурпур, очень прочную красную краску, добывали в Финикии из некоторых видов моллюсков, и эта драгоценная краска шла только на царские одеяния. Отсюда слова: "И жена облечена была в порфиру и багряницу". Красный, багряный зверь - символ владычества, царства, власти, и он преисполнен "именами богохульными". Прежде "имена богохульные" были только на головах, а здесь все тело чудовища покрыто ими - божественными титулами, которые со времен Августа давались римским императорам (в последующие эпохи эти имена могут быть уже иными). Речь идет о распространении богохульства на всю империю, на все народы. 4 И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; 5 и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. 6 Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим. 7 И сказал мне Ангел: что ты дивишься? я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее, имеющего семь голов и десять рогов. 8 Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. 17, 4-5. Внешний блеск империи скрывает ее разлагающуюся сущность. Жена одета в порфир и багряницу, а в руке у нее золотая чаша. Таким образом, она является как бы лжецерковью - она противостоит "жене, облеченной в солнце" (Откр 12,1), она лишь подобна священнодействующей Церкви, и золотая чаша в руках подобна евхаристическому потиру. Но сама она, хоть и одета в драгоценности, - блудница, а чаша ее полна мерзости, и на челе написано, что это великий Вавилон, мать блудницам и мерзостям (намек на обычай римских проституток писать на головных повязках свои имена). Мерзость запустения - старое выражение, взятое из Книги пророка Даниила (Дан 9,26-27; нарушение Завета называется мерзостью перед Господом и в Пятикнижии). Эти слова повторил потом Господь в пророчествах об Иерусалиме, и оно обозначает язычество (Мф 24,15). 17, 6-8. "Я видел, что жена упоена была кровью святыхЙ" Это мученики, первые жертвы гонений Нерона, а потом и все мученики, павшие от любой тирании. "Дивился удивлением великим..." Ясновидец не скрывает того, что ему непонятны эти торжествующие силы зла, ему трудно вместить, что Бог дает такую силу темным стихиям. А ангел говорит: "Что ты дивишься?.. Зверь, которого ты видел, был и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель..." Заметьте, какая здесь интересная гротескная параллель с Мессией, Который был, есть и грядет, Которому принадлежит вечность. И зверь Ему в этом как бы уподобляется. Зверь, который "явится" вновь, погибший и снова оживший - это антихрист, антипод Христа, переживший какие-то потрясения и возродившийся, возвращающийся. Исторической подоплекой этому послужила легенда о лженеронах: после смерти Нерона многие не верили, что он умер (как и после смерти Гитлера и других вождей-тиранов говорили, что они где-то скрываются, прячутся и т.д.). И народ боялся, потому что ходили самые невероятные слухи - впоследствии Фейхтвангер описал все это в псевдоисторическом романе "Лженерон". 9 Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, 10 и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. 11 И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. 12 И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час. 13 Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. 17, 9-10. "Семь голов суть семь гор..." Это семь холмов Рима. Семь царей, из которых "пять пали, а другой еще не пришел...", толкователи пытаются увязать с историей римских императоров. Но их было больше семи: это Август, Тиберий, безумный Калигула, слабый Клавдий, его пасынок Нерон, после которых прошли, как мимолетные тени, военачальники, захватившие власть, - Гальба, Отон и Вителлий, - затем Веспасиан. Тит правил всего год или полтора, а за ним воцарился Домициан, при котором и был написан Апокалипсис. Я думаю, что здесь есть действительно прямой намек на императоров, хотя одни утверждают, что семь - не более чем символическое число, обозначающее полноту власти, и его можно отнести к любому времени и к любому царствованию. Другие же полагают, что вести отсчет надо прямо с Нерона: Нерон, Гальба, Отон, Вителлий, Веспасиан, Тит и Домициан. Ведь думали, что в лице Домициана возродился Нерон. Домициан был таким же жестоким человеком, и в его правление было второе гонение на христиан, правда, слабее по сравнению с нероновым. Образ Домициана представлен в художественной литературе, опять же у Фейхтвангера в его романе "Настанет день". Когда говорится "не долго ему быть", полагают, что это намек на императора Тита, который, будучи тяжело больным человеком, вступил на престол в 79 году, а в 81 году скончался, и кесарем стал его брат Домициан. 17, 11-13. Восьмой зверь, то есть антихрист, "из числа семи и пойдет в погибель..." Он принадлежит к тому же роду, что эти семь. Действительно, Домициан был из рода Флавия. "Десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства..." Полагают, что речь идет о десяти парфянских сатрапиях, хотя некоторые думают, что о провинциях Рима, которые восстали против него. В данном случае это не имеет значения, важно, что мощный враг - снаружи или изнутри - обрушивается на империю... 14 Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные и верные. 15 И говорит мне: воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки. 16 И десять рогов, которые ты видел на звере, сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне; 17 потому что Бог положил им на сердце - исполнить волю Его, исполнить одну волю, и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божии. 18 Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями. 17, 14. Замечательные слова "Агнец победит их" вселяют в нас надежду. В какую бы эпоху ни привелось нам жить, и о какой бы эпохе ни приходилось нам думать, мы всегда должны помнить эти слова. Мы удивляемся разгулу зла, но мы не должны забывать, что "Агнец победит", победит не воюющий, не дракон, а именно Агнец. Это очень важные слова. Победит Агнец, Который, казалось бы, бессилен, к тому же заклан. 17, 15. Воды, на которых сидит блудница, означают конкретно воды Средиземного моря, но это и старый апокалиптический образ: воды моря обозначали народы. Шумят народы, как море, говорится в Писании (Ис 17,12). 17, 16. Это, конечно, больше похоже на внутреннее поражение, нежели на вторжение иноземных народов. Мы знаем, что большинство империй пало не только от ударов извне, но и от внутренней непрочности. Участь всех вавилонских башен всегда одна и та же, и отчего бы она ни зависела - от врагов, идущих с востока, или от врагов, поднимающихся внутри, - так или иначе судьба Вавилона решена. 17, 17-18. Рим нигде в Апокалипсисе прямо не упоминается, но не надо забывать, что эта книга переписывалась и распространялась в разгар преследований при жестоком и подозрительном императоре, и, конечно, она содержала иносказание, которое о. Сергий Булгаков называет "тайным политическим шифром". Глава 18 1 После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его. 2 И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, 3 и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее. Эта глава составлена в основном из обличительных речей пророков против древних городов Востока, против Вавилона, Тира и других столиц. Она является своего рода поэмой. Первый ее мотив - кара, которая грядет на империю. Второй - это мотив исхода (см. Откр 18,4-8). 18, 1-3. Ангел предсказывает: "пал, пал Вавилон". Под Вавилоном подразумевалось смешение языков и народов. Но здесь имеется в виду Рим, а в конечном счете - всякая империя, которая попирает человеческие права. Точно так же Исайя говорил о древнем Вавилоне, о древней Ниневии, что они превратятся в развалины, среди которых будут кричать филины, птицы, по древним представлениям нечистые, и всевозможные лешие, домовые, козлы, силены (род сатиров), которыми населяло их воображение народа (Ис 13,21; 21,9). Вспомним еще раз, что развалины в пустыне, по библейской символике, всегда обозначали место пребывания демонов, кроме того, в Книге Товита говорится о демоне, который был изгнан каждением и убежал далеко в Египет, в пустыню (Тов 8,2-3). Пустыня - символ отсутствия Бога. 4 И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; 5 ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее. 6 Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое. 7 Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: "сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!" 8 За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее. 18, 4-8. "Выйди от нее, народ Мой..." Можно сказать, что это центральная тема всей Библии, начиная с того момента, когда Авраам выходит из среды язычников (Быт 12,1), Лот бежит из Содома (Быт 19,12-13), Моисей выводит народ свой из Египта и когда народ возвращается из Вавилона. Вся Священная история посвящена охране Божьего достояния, охране Церкви в самом широком смысле слова. "Выйди оттуда" - зд