В.Клестов. Жизнь на лезвии (Записки спасателя)
"Вольный Ветер" 28
Оригинал этого документа расположен на
http://www.glasnet.ru/~lavrov/veter/midkar.html
---------------------------------------------------------------
Более четырехсот книг, посвященных горам, прочитал я за
свою жизнь. Книги художественные, документальные, с описанием
горных районов, о специальном снаряжении, исследования по
высокогорной медицине... Многие авторы описывают захватывающие
восхождение на красивые, технически сложные высокие горы.
Кое-где упоминаются несчастные случаи в горах и спасательные
работы. Но книг, полностью посвященных жизни спасателей,
спасательным акциям, мне не попадалось.
Большую часть своей сознательной жизни я провел в горах,
много лет работал в спасательной службе. Поэтому работу
спасателя знаю "изнутри". Хочу рассказать о двух "спасаловках",
в которых мне пришлось участвовать -- о самой первой и самой
последней. По этическим соображениям некоторые фамилии и имена
изменены. Пусть эти рассказы будут светлой памятью моим
коллегам-спасателям, к сожалению, уже ушедшим от нас. По
Дагестану Никогда не забуду первые спасательные работы в моей
жизни. Это случилось в 60-х годах в Дагестане. По приглашению
моего друга Курбана Гаджиева я, Витя Марченко и еще несколько
киевлян отправились в Дагестан. Курбан радушно принял нас в
Махачкале. Предложил для восхождений интересный район на
границе с Грузией, километрах в трехстах от города.
Вначале на машине, а затем по тропам мы двигались к нашей
цели. Красивейшие места, приветливые люди встречали нас по
пути. Дагестан многонационален. Мы заходили в аулы, где
половина жителей разговаривала на разных языках. И это не
мешало им жить мирно.
Наша объединенная с махачкалинцами группа (человек 20)
упорно продвигалась к высоким горам. Путь проходил над горной
речкой. На одном из участков тропа была размыта и обрывалась.
Нужно было сделать большой шаг над пропастью, чтобы преодолеть
это место. Курбан натянул перила из основной веревки, закрепил
их, и мы по одному, пристегнувшись к скользящему по веревке
карабину, переходили опасное место. За спинами у всех были
тяжелые рюкзаки, что затрудняло движение. Когда к перилам
подошел Степа, большая часть группы уже перешла на другую
сторону. Подойдя к перилам, он не зацепил карабин на веревку, а
лишь схватился за нее руками. И резко шагнул через провал.
Рюкзак качнуло. Степа сначала завис на перилах, а затем упал
метров на 25 вниз, к речке. Прямо на камни.
Мы поспешно спустились к нему. Степа стонал. Лицо его
стало сизым, особенно вокруг губ. Между ребрами была рана,
через которую проходил воздух. Быстро наложили стерильную
повязку, закрепив ее пластырем. Связали веревкой носилки из
ледорубов, положили пострадавшего на травмированный бок и
понесли в ближайший аул. Постепенно лицо Степы приходило в
норму. Дыхание улучшилось. Он начал говорить. Больше травм у
него не оказалось. Интересно, что в рюкзаке, с которым он упал,
были продукты в стеклянных и металлических банках. Так
металлические от удара о камни искорежились, а стеклянные все
остались целы.
Местные жители с заботой приняли больного. Сельский врач
сказал, что мы сделали все правильно, обещал присмотреть за
Степаном. И мы продолжили свой путь в горы.
Наша группа совершила тогда интересные восхождения. На
одной из вершин даже сняли записку 1934 года, в которой
альпинисты обругали Общество пролетарского туризма и экскурсий
(ОПТЭ) за плохое обеспечение экспедиции -- им выдали прогнившие
ботинки.
Через 10 дней, возвращаясь домой, забрали в ауле Степана.
Он уже мог идти сам. Жизнь на лезвии На Эльбрусе пропала
группа английских альпинистов. Леня Андреев, Сережа Лобастов и
я вылетели на вертолете осмотреть район. Сверху никаких следов
пропавших не обнаружили. На борту вертолета кроме нас -- шеф
Приэльбрусской спасслужбы Боря Тилов и двое англичан: пожилой
мужчина, отец одного из пропавших, и девушка -- тоже чья-то
родственница. Облет заканчивался безрезультатно, это поняли и
англичане. Вижу, на глазах у отца появились слезы. Сделали ли
мы все, что смогли? Похоже, нет! Спрашиваю ребят: как насчет
десанта на вершину? Молча кивают: добро. Бросаюсь к кабине
пилота: "Леша, прошу, сбрось нас, если можно, на вершину!"
За штурвалом А.Севостьянов -- пилот от Бога. Много раз
спасательные акции с ним проводились на пределе человеческих
возможностей, на грани риска и мастерства. Леша молча кивнул.
Это значит, что при малейшей возможности, несмотря на сильный
ветер, приземлимся. Правда, земля здесь на высоте 5621 метр над
уровнем моря. Вертолет развернулся, облетел вершину Эльбруса.
Завис. Действуем быстро -- выбрасываем рюкзаки на вершину,
прыгаем сами. Прижимаясь друг к другу, накрываем собой рюкзаки
-- даем возможность вертолету отлететь. Он уходит в сторону
Баксанского ущелья.
Под ногами Восточная вершина Эльбруса. Десятки раз я был
на ней, но десантировался впервые. Красиво -- перед нами
Главный Кавказский хребет во всем величии. Но хватит лирики.
Надо искать англичан. От высоты несколько пошатывает. Хотя мы
постоянно живем на двух тысячах метров над уровнем моря, резкий
подъем на 5600 чувствуется, "горняшка" давит. Хуже всех Сереже,
он только приехал из Кишинева, был в отпуске. Решаю: Сережа
остается возле рюкзаков, я иду на поиски в кратер к скальным
выступам, а Леня -- на северную сторону вершины. Договариваемся
быть все время в поле видимости и на связи. "С Богом, мужики,
пошли!"
Следов нет. Прохожу весь кратер, внимательно оглядываю
снежные заносы под скалами в надежде обнаружить пещеру с
людьми. Никаких признаков людей нет. Ветер усиливается.
Потянулась облачность с запада. Прикидываю: если сейчас же не
начнем спуск, видимость исчезнет, начнется непогода, а это на
Эльбрусе чревато бедой. Принимаю решение: всем спускаться. Тем
более, у нас в рюкзаках продукты, которые ждут ребята в
"бочках" на Гара-Баши.
Одеваем "кошки" -- хорошие, импортные, фирмы "Saleva Mesн
ner". Движемся с вершины вниз на седловину, по ходу внимательно
смотрим -- нет ли каких-нибудь следов. На седловине подходим к
разрушенной и забитой снегом и льдом хижине, внимательно
оглядываем ее. Нахожу импортный шнурок от ботинка, кладу на
всякий случай в карман. Выходим с седловины на "косую" полку,
ветер усиливается. Холодно, ведь апрель на такой высоте -- еще
зима. (Правда, тут и летом всегда снег и лед).
Спускаемся. Ветер сдул с ледового панциря вершины весь
снег. Под нами гладкий чистый лед. Предлагаю ребятам
развернуться лицом к склону, разойтись цепочкой, чтобы не быть
друг под другом в случае срыва. Движемся с Лешей параллельно.
Сережа отстает, он вверху метрах в двухстах от нас, сбоку.
Далеко внизу просматриваются скалы Пастухова. Ни одного
снежного пятнышка, вокруг поля жесткого зимнего льда. Склон не
крутой -- градусов 25. Шаг за шагом спускаемся вниз.
Внимательно смотрю под ноги.
И вдруг!.. Нагрузив левую ногу, вижу, как отделяется
передняя часть "кошки". Теряю равновесие, падаю и скольжу вниз.
Мысль одна -- зацепиться, развернуться головой вверх. Краем
глаза глубоко внизу вижу "хицан" (скальный выступ на льду).
Набираю скорость, всеми силами направляю себя на этот выступ.
Удается перевернуться на живот и развернуться головой вверх.
Скорость увеличивается. Наконец удар. Я в воздухе -- от удара о
камень меня катапультировало. Приземляюсь ниже скал на снег,
который нанесло ветром.
Останавливаюсь. Больно. Неудобно. Хочется изменить
положение. Оглядываюсь. Оказывается, лежу на краю двухметровой
полосы снега. Дальше опять лед. Двигаться нельзя, нельзя
поменять положение. Надо ждать ребят. Сжимаю зубы. Боль
пронизывает все тело. Первым подходит Леня: "Живой?" Говорить
не могу. Отвечаю глазами. Берет у меня рацию и сообщает о
случившемся вниз -- ребятам на Гара-Баши. Но они уже знают,
срыв произошел на их глазах, не знали только, кто сорвался.
Когда нас увидели на "косой" полке, несколько человек
снизу пошли нам навстречу, чтобы помочь, разгрузить наши
рюкзаки. Снизу подходят Абдулхалим и Игорь Череску. Потом
другие ребята нашего отряда. У всех один и тот же вопрос --
живой? Погода начинает резко ухудшаться. Пошел снег, холодает.
Слышу, по радио на базу передают возможные мои травмы: переломы
таза, бедра, ребер, травма головы и других частей тела. Вижу,
как закручивают в лед ледобур, закрепляют веревку. До скал
Пастухова ровно 40 метров. Значит, летел метров 400. Слышу,
ребята решают, что делать -- начать транспортировку или ждать,
когда поднесут акью (металлические сани-волокуши, в которых
пострадавшего можно тащить по льду, камням)? Разум победил,
положили меня на кариматы. Один каримат порывом ветра тут же
уносит по склону. Укутали меня пуховками и потащили. Перед этим
Игорь сделал мне обезболивающую инъекцию. Чувствую каждый
гребешок гофрированного жесткого льда. Боль заливает все тело.
Останавливаются. Проверяют -- жив ли? Ругаюсь, обещаю, что,
когда встану на ноги, буду учить, как правильно
транспортировать. Но это болевой шок. Ребята делают все верно.
Подносят акью, меня перекладывают в нее и тащат дальше.
Видимости почти нет. Слышу шум вертолета. Как же он сумел
пробиться сквозь пургу?! Может, это у меня бред? Нет. После
третьего захода вертолет зависает над нами. Меня в акье
забрасывают на борт. Леша Савостьянов, рискуя экипажем,
машиной, пробился сквозь непогоду и снял меня со склона
Эльбруса.
В Нальчике меня ждут две "скорые" -- одну вызвал Леша по
рации, подлетая к городу, на второй приехали наши коллеги из
республиканской поисково-спасательной службы во главе с
начальником Сашей Лавровым.
Больница. В бригаде врачей мой друг Али Теунов, альпинист,
опытнейший хирург. Делают снимки. Слышу голоса врачей -- надо
оперировать. Меряют давление -- 0 на 40. Вливают кровь,
плазму. Одевают маску, просят глубоко дышать.
Открываю глаза -- рядом Света. Первый вопрос: "Когда
наконец начнут операцию?"
-- Тебя прооперировали вчера в одиннадцать часов вечера, а
сейчас половина одиннадцатого утра.
Реанимационная палата. Тут все на грани жизни и смерти,
как на лезвии бритвы. Но это уже другая история... О том, что
англичане нашлись, мне сообщили на третий день после операции.
Они, заблудившись на вершине, ушли в сторону Пятигорска,
совершенно нелогичным путем. Слава Богу, живы.
Так закончилась моя последняя "спасаловка". Вернее, ней я
участвовал уже как пострадавший. А до этого было более двухсот
других спасательных работ, на которых мы, думаю, спасли немало
чужих жизней.
В.КЛЕСТОВ,
Почетный спасатель пос. Эльбрус (Кабардино-Балкария)
Last-modified: Thu, 27 Nov 1997 15:16:30 GMT