Керженец. Дневник похода (Антон Балабанов)
---------------------------------------------------------------
Date: 09 Sep 1997
From: Антон Балабанов, Н.Новгород (balhome@unn.ac.ru)
Шлю два Вордовских файла: дневник и описание похода по
реке Керженец.
---------------------------------------------------------------
* Антон Балабанов. ТРУД (утопия). ТРЕТЬЯ АТЛАНТИДА *
Глава 1. (22 августа) Претензии.
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел наполовину...
О.Мандельштам
22 числа летнего месяца августа шаркающей кавалерийской
походкой щедро навьюченных ослов в район Московского вокзала
вползли четыре человека с немногочисленными провожающими. Никто
вокруг не знал, что это были последние четыре у кого осталось
желание и возможность прокатиться-таки нынешним летом по Керженцу.
Действительно, стоит отметить, что первоначальный план
предусматривал участие в мероприятии сием девятерых людей на трех
байдарках. Со временем, однако, проект претерпел значительные
изменения в масштабе своем - на 55,6% сократилось число участников
и на 33,3% количество судов. Вот такой сухой язык статистики.
В соответствии с глубоко продуманным планом отплытие наше
намечалось на 22 число, а всплытие, то есть, прошу прощения
прибытие, на 27. Таким образом, расстояние от деревни Керженец
до Макарьевского монастыря мы самонадеянно намеревались преодолеть
по воде за пять неполных дней.
Почти секунда в секунду все участники регаты собрались в одном
месте... Оценив обстановку и поздоровавшись, я пробежался по
окрестным магазинам в поисках хлеба. Самый свежий хлеб, который я
смог найти, был, к сожалению, безнадежно черств в ближайшем
будущем обещал зачерстветь еще больше.
Папа Сережа тоже времени даром не терял и по сходной цене
отоварился на Рынке Центральном чудесным топором. Это изделие
заслуживает того, чтобы посвятить ему несколько строк.
Топор "Фантазия" не имел с виду никаких отличий от обычных топоров
каких тысячи, если б не маленькая, но замечательная особенность -
собственно сама рукоятка и ее законное топорище не были связаны
между собой никакими узами. Сей скромный факт открывал полную
свободу действий владельцу этой вещицы. Вскоре читатель узнает,
что сделали наши пионеры с данным инструментом.
А пока, купив билеты до станции Керженец мы начали погрузку,
которая прошла спокойно и без эксцессов. Сергей ... (не будем
называть фамилий). Так вот, Сергей Захаров как старый демократ
устроилс вдали от коллектива-на другой скамейке, смакуя
кроссворд. Так что при отходе электрички все увещевания вагона
типа "Сережа, помаши маме" остались без ответа. Немногочисленная
же группа провожающих достойно помахала платками и не менее
достойно удалилась с платформы. А тем временем, поезд, набирая
обороты, шел на север...
Вот и знакомая платформа. Приготовились.
- Готов-пошел, готов-пошел, готов-пошел, - со свистом вылетали
из вагона байдарки и рюкзаки.
Еще задолго до прибытия электрички на станцию мы прошлись по
вагону, собирая со всех полок свои шмотки. Наконец, тамбур был
пуст, и Гоша последний спрыгнул на землю, где был тут же заботливо
нагружен багажем с головы до пят. Настроение было чрезвычайно
бодрым. Нетерпелось поскорее спустить байдарки на воду.
Перейдя через пути, мы взяли курс на берег.
Полуторакилометровый марш-бросок с отягощением сильно подорвал наш боевой дух,
пришлось пару раз останавливаться отдохнуть. Наконец вещи были
доставлены на берег, где мы искупались и приступили к монтажу
судов.
За четыре часа, что собирались байдарки, Сергей со Стасом успели
сделать массу полезных вещей. Нет, они, конечно, принимали участие
в процессе, но, за редким исключением, участие платоническое. Так,
раз в десять минут мы с Гошей получали заявления о том, что все
делаем неправильно, и что, как следствие, у нас ничего не
получится. Впрочем, эти товарищи приняли довольно активное участие
в доламывании одной из байдарок (так мастерски мы ее собирали) и
на заключительной стадии сборки довольно резво натянули чехол
другой байдарки.
А еще они устраивали топор. Дело было так. Сначала Скаут
вооружился ножом и очень мило обточил топорище. Начало неплохое,
если учесть, что раньше топор на топорище не насаживался. Однако,
конечный результат был еще более обескураживающий...
Да, Скаут перестарался. Мрачный, всовывал он в дужку топора
разные щепочки, надеясь хоть как-то закрепить его. Стас смело
отмел эти дедовские методы и смачно заколотил в центр топорища 2
(два) гвоздя.
-Скоро, - ходил он меж разложенных вещей, донося до каждого
суть своего деяния, - когда эти два гвоздя вырастут, они разопрут
дерево и топор надежно закрепится на топорище.
Все это сопровождалось большим количеством анекдотов и в целом
обширной культурно-массовой программой.
Стоит заметить, что Сергей к мероприятию очень основательно
подготовилс. Это был просто неисчерпаемый кладезь последних
политических новостей и вместе с тем могучий аналитик
макроэкономических процессов и взаимоотношений между
исполнительной и законодательной ветвями власти. Кроме того, его
громадный интеллект не раз прикладывался к анализу крупного шоу-
бизнеса и кинематографа. И, наконец, но не в последнюю очередь,
важным номером его показательной программы являлось цитирование
отрывков и диалогов, а иногда - близкий к тексту пересказ целых
выпусков кукольного шоу НТВ. Таким образом, к концу путешествия,
мы знали наизусть почти весь репертуар подопечных Виктора
Шендеровича.
Когда на нашей импровизированной верфи уже заканчивались отделочные
работы, к реке подкатил мотоцикл с которого через некоторое время
слезло трое очень пьяных мужчин (мотоцикл был с коляской). Они
грациозно разложились на травке около реки и продолжили свой
неизвестно где начатый ленч. Через некоторое время закуска
кончилась, и те за помощью отправились к соседям - к нам то есть.
Мне, откровенно говоря, стало жаль того хлеба, который они
попросили. Еще бы: в десяти метрах отсюда Гоша своей большой
удочкой вытаскивал на этот хлеб одну рыбину за другой. Поэтому я
отыскал яблочко, какое погнилее, мысленно разделил его на три
части и отдал им, поинтересовавшись заодно, не раздобудут ли они
где картошки. Короткое их совещание закончилось положительным
ответом, двое из этой троицы тотчас завели драндулет на котором
прибыли и "Ночные Волки" скрылись в клубах пыли.
От третьего же мы узнали, что, оказывается, те двое - ребята
очень хорошие - это раз, и что картошки они нам обязательно
привезут - это два. Справедливость пункта 1 так и осталась
неясной, а вот в пункте втором мы через полчаса начали
сомневаться. Прошло еще некоторое время, а байкеры так и не
появлялись.
Байдарки мы спустили на воду хоть и без шампанского, но с душой. Вволю
накупались, проверили плавсредства.
Наконец тот третий, видя, что к отплытию у нас кроме картошки готово
все, проявил сознательность, пошел и накопал ведро, которое мы у
него купили по сходной цене. То есть, купили мы картошку - ведро
оставили. Еще мы от него узнали на что здесь ловят рыбу, куда
течет река и некоторую другую полезную информацию.
Когда снялись со стоянки, было уже начало шестого.
Надо отметить, как только мы подошли к реке, Гоша опытным глазом
сразу усек, что уровень воды в реке гораздо ниже обычного. Мне он
показался нормальным и только когда по реке было пройдено
несколько километров, стало чувствоваться слишком большое
количество коряг, которые были особенно опасны на отмелях, также
ставших теперь обычным явлением. Чаще стали встречаться завалы на
реке, обходить которые было очень неприятно, иногда долго и
всегда трудно. Первые два дня эти препятствия преодолевались
молча, без плевков и брани. Я говорил себе, что главное - дойти до
Хахал, там река будет глубже и менее запруженной, затем это
стремление трансформировалось в "дойти до Рустая" - дальше будет
легче, но по-настоящему чистым Керженец оказался лишь в устье. По
гладкой воде мы шли лишь последние два-три часа нашего
путешествия. Впрочем, там почти отсутствовало течение, которое
играет немаловажную роль в скорости перемещения по воде.
Как бы то ни было, к началу следующего часа мы перенесли байдарки
через наплавной мостик и уже проходили под большим и красивым
висячим мостом близ турбазы "Орбита". Последнее нам любезно
сообщил Сергей, т.к. катался здесь раньше на лыжах и, по его
собственным словам, "чертовски хорошо здесь ориентировался".
Остаток времени до ночной стоянки мы провели наслаждаясь красотами
здешней природы и поиском этой самой стоянки. Остановились на
высоком левом берегу, где были кострище, столик, спуск к воде и
много консервных банок. Невдалеке проходила проселочная дорога,
что не очень огорчало, ибо начало смеркаться и надо было поскорее
разбить лагерь да поужинать.
За трапезой моим спутникам пришлось впервые вкусить от моих
кулинарных искусств. Ужин показался всем сносным, хотя коронное
блюдо "Манная каша а ля Balabanoff" было еще далеко впереди.
Помидоры, картошка с тушенкой, чай и хлеб пошли несомненно на
пользу нашим истощенным организмам. Ужин завершался в полной
темноте. Кое-как были разобраны вещи и, когда мы посчитали, что
анекдотов и "Кукол" уже достаточно, улеглись спать чтоб завтра с
новыми силами продолжить поход на юг.
Глава 2. (23 августа) Главное - чтобы сухо было.
В общем, утро 23 августа не предвещало ничего плохого. Можно
сказать, что утро было морозное, так как зуб у меня не попадал на
зуб примерно полчаса после пробуждения. Угли остались теплыми,
костер разгорелся без спичек. Котелок с водой уже стоял на огне,
когда из палатки выползли три человека, в чьих заспанных
безмолвных лицах я с трудом узнал моих вчерашних спутников. Один
за другим они плавно подошли к костру и заняли места у огня,
свесивши к нему руки словно плети. Так они, казалось, продолжили
свой ненадолго прерванный сон.
За завтраком немного согрелись и уже гораздо веселее пошла
подготовка к снятию со стоянки. На завтрак, кроме "кофе с
удовольствием" была еще овсяная каша на сухом молоке.
Жаль, что не могу теперь точно вспомнить и описать красоты
здешнего пейзажа - их надо описывать прямо на месте, иначе рассказ
терет всю сочность красок и прелесть сравнений. Иногда здесь
охватывает чувство, что ты просто обязан надышаться этим лесным
воздухом, проникнуться этим пейзажем: сосны, ивы, темная от торфа,
но прозрачная вода, солнце, песчаные отмели, перистые легкие
облака и так далее. Жаль, что человеческий мозг не может
запомнить, прочувствовать всю эту красоту в целом, восхититься ею.
И только теперь понимаешь искусство художников-пейзажистов,
писателей, которые посвящают описаниям природы страницы, главы.
Сделав такое лирическое отступление, можно сказать, что до Быдреевки
мы дошли в два приема - с одним отдыхом. Отдыхали почти всегда
одинаково: завидя подходящий бережок, подгребали к нему, с
удовольствием отрывали ягодицы от сиденья и прогуливались по
бережку, разминая затекшие ноги и справляя малую нужду. А Гоша тем
временем, стоя, как бы это сказать, по бедра в воде, вычерпывал
кружкой воду из байдарки - она совсем слегка протекала. Иногда еще
и купались.
Кстати, незадолго до деревни мы проезжали мимо одного пикника
на левом берегу реки. Один из пирующих пригласил нас
присоединиться к ним, отдохнуть, шашлычком, знаете ли, закусить.
Но мы тогда бездумно отказались. Тем не менее, ход сбавили и этот
человек поведал нам, что сам является байдарочником, а кроме того
попросил нас, когда будем проезжать мимо Пенякши, передать "привет
из Семенова" некоему Дяде Саше. Описал нам, как он выглядит,
добавив, что кроме него и дачников в деревне никто не живет. Дело
не сложное - отчего не передать - мы согласились и тепло
попрощались.
Позже, когда люди скрылись из виду, мы очень пожалели, что не
приняли их предложения покушать с ними - все же свои,
байдарочники. Но возвращаться со словами "А, ладно, давайте сюда
ваши шашлыки" не стали.
Показался мост перед Быдреевкой.
Тихо, крадучись как самые заправские десантники, мы высадились
на берег в самом неподходящем для этого месте. Стас с Сергеем
остались сторожить байдарки в осоке, а мы с Гошей, уже слегка
отвыкшие от цивилизации, пошли в деревню, пугая своим видом
граждан, приехавших сюда культурно отдохнуть на своих БМВ и
Хондах. Само собой, мне, конечно вспомнился наш весенний приезд в
эту деревню. Все было очень знакомым. И зашли мы в тот же самый
магазин, в который заходили весной (другого, понятное дело, не
было).
Вообще, когда заходишь или заезжаешь в деревенский магазин с
деньгами, все время охватывает желание скупить полмагазина, так
как здесь масса вещей, совершенно не типичных для обыкновенно
посещаемых городских магазинов. Хозтовары тут органично уживаются
с продуктами и орудиями сельхозтруда. И поскольку торговая площадь
маленькая, а завозы товара очень редкие и выборочные, то внимание
привлекают отдельные уникальные товары. На этой неделе ассортимент
был широко представлен оцинкованными корытами, трубами для печек-
прачек и свечами. Я, конечно же утрирую - с душком ветра
демократических перемен ассортимент увеличился до печенья lker и
некоторых других продуктов, на которых было написано по-другому.
Но, поскольку покупательная способность сельского населения при
загнивающем капитализме современной России невелика, нам кроме
свечки досталось еще развесное печенье и спички. Я уже было
присматривался к трубе для печки-прачки - денег то все равно было
на неделю путешествия, но Гоша сказал, что неплохо было бы
осмотреть содержимое киоска, который органично вписывался в пейзаж
береговой полосы. Тут мы отоварились шоколадками - по спецзаказу,
сделанному Сергеем и Стасом и несколькими бутылочками пива для
души.
Так вот, обремененные покупками, мы подошли к месту нашей стоянки,
где нашли наших спутников праздно болтающими и похотливо
разглядывающими коров, что паслись невдалеке. Внизу от берега
самопроизвольно отплывала одна из байдарок, оставленных им на
попечение. Прослушав с должным вниманием излияния гнева старших
товарищей, дети получили свои шоколадки.
Нет все же на земле зрелища более умилительного, чем дети, жующие
кондитерскую продукцию: перемазанные мордашки, капающие слюни,
чавкающие рты.
Итак, "песня звала в даль".
Пакет с печеньем быстро стал переходящим, таким образом, покушивая
сладости, мы неуклюже прошли Гавриловку, зацепив бортами левый
берег.
А впереди нас ждало Препятствие. Плотина. Но, увидев ее, мы все
равно обрадовались, так как это знак того, что мы двигаемся, а не
стоим на месте. Сооружение это являло собой бетонные быки, меж
которыми были проложены гнилые бревна. То есть, когда их клали,
они, скорее всего были не гнилые, но сейчас вода и время сделали
свое гнусное дело. Таким образом, прыгая с бревна на бревно, через
плотину мог пройти человек. Понятно, возникал соблазн перетащить
за этим человеком байдарки. Надо сказать, весной, когда и вода
была повыше и байдарок поменьше, мы этому соблазну не поддались и
перетащили байдарку на себе и без особых трудов. В этот раз мы
искупались и появилось свежее решение: Гоша и я кое-как проводили
байдарку по бревнам, изрядно царапая днище, затем он спрыгивал в
воду, а я спихивал судно ему на голову. А когда Гоша всплывал, то
отбуксировывал байдарку к берегу. Процедура повторилась два раза -
по числу байдарок.
Затем, уже после похода, мы имели лицезреть подробную
фотохронику этого события, автором которой явился Сергей Захаров.
Было сделано 11 (одиннадцать!) снимков практически с одной точки.
Странно, что г-н Фотограф не попросил нас попозировать ему еще. По
его собственным словам - тогда он погорячился.
А вот во второй половине дня над нами начали сгущаться тучи. За
Покровским всухомятку пообедали. По всем расчетам выходило, что
сегодня мы должны встать за Взвозом: так было весной. Сейчас же
нам оставалось еще несколько часов хода до Мериново. Положение
было не завидным: к назначенному сроку мы домой не поспевали - это
стало ясно на второй день пути. Оба экипажа изрядно подустали, но
мы все же планировали остановиться за Взвозом.
В половине пятого ненадолго остановились у Мериново. Солнце уже
окончательно скрылось за тучами, становилось темно. Женщины, что
стирали белье на реке, предупредили нас о надвигающейся грозе.
Если б они знали, как были тогда правы. В деревне, конечно же,
магазин уже не работал, и пришлось ограничиться водой из колодца.
Впрочем, через полчаса у нас было столько воды... Гроза - таки
началась.
До девяти часов вечера мы совершенно глупо простояли под
раскидистым деревом у левого берега, накрывшись пленками. Сидеть,
скрючившись в три погибели было противно, но еще противней было
двигаться, ощущая на себе мокрую одежду. А дождь, к сожалению, не
кончался. Наконец, когда затекли все суставы и начало смеркаться,
мы с Сергеем поехали поискать что-нибудь, похожее на стоянку.
Далеко ехать не пришлось. В пятидесяти метрах был найден пологий
берег, покрытый травой, за которым начинался лес. При других
обстоятельствах никогда бы здесь не высадились, но в данном случае
особо выбирать не приходилось. Окликнув спутников, принялись
вытаскивать вещи.
Довольно отвратные ощущения, должен вам сказать.
После трехчасового стояния под дождем на их сухость особо
претендовать не приходилось, да и раскидистые дубы, под которые
эти вещи были перетасканы, уже не защищали от дождя. Темнота все
наступала, а дождь не унимался. Сперва мы соорудили из пленки
жалкое подобие навеса (над вещами). Это был ни дать ни взять
героический поступок. Но еще более героическим казалось то, что
после этого была поставлена палатка, вещи были перетасканы туда
(главным образом - продукты, одежда, ценные вещи).
Затем навес сняли и пленкой покрыли палатку. О костре и не
помышляли. Зажгли в палатке свечку, переоделись во что-то более
сухое (такое, как ни странно, еще осталось). Последний процесс и
был запечатлен на двух кадрах, которые мы сделали, отыскав
фотоаппарат. Освещение происходило только от вспышки, таким
образом, у всех получились неестественно красные глаза.
Потом был ужин. Мы открыли маленькую банку тушенки, нарезали хлеба,
и каждый вкусил от трудов праведных кому сколько досталось. Далее
кое-как разместились на ночлег. По палатке стучал дождь,
оставалось надеятся, что ночью ее совсем не затопит. Исходя из
специфики размещения колышков палатки и мокрых рюкзаков, не
представлялось возможным лечь всем четверым вдоль палатки. Надули
матрац, уложили рюкзаки и мы с Гошей легли вдоль по разным
сторонам палатки, Стас и Сергей разместились поперек, положив,
таким образом, головы на Гошу, а ноги - на меня. То есть, как
сидели, так и заснули. Мне спать было удобно, Гоше, надо полагать,
тоже, а вот те двое, что спали поперек потом ходили, разминая
шеи, т.к., согласно Гошиной комплекции, их головы всю ночь
находились почти под прямым углом к туловищу.
Было сыро, дождь все шел и шел, но вырубились мы быстро.
Глава 3. (24 августа) Мы опаздываем
"Когда ж
догоняли
вращенье земли-
сто мест
перемахивал
глаз.
А циферблат
показывал
им
один
неподвижный
час
В.Маяковский
Утром душа отдыхала. Было правда очень холодно, но душа отдыхала. С
деревьев постоянно что-то капало, но по сравнению со вчерашним
нынешний лес казался просто раем. И душа отдыхала. Мы поочереди
скрючившись вылезали из палатки и ругались, что очень холодно, но
радовались, что нет дождя. Впрочем, когда солнца нет, не знаешь,
что можно ожидать с неба. Надеялись, конечно на лучшее.
Если бы сегодня была такая же погода, как и вчера, то, уверен,
исход нашего мероприятия надолго отбил бы у нас любовь к природе.
Скоро разожгли костер без особых проблем, так как в отношении сухого
горючего и всяческих зажигалок экипированы были отменно. Сырая
древесина много дымила - сырая древесина всегда много дымит.
Сушились долго и тщательно. Байдарки лежали на месте - вечером мы
их оставили на пологой части берега, не затаскивали в лес к
палаткам, против традиции. Это было Их решение, я не стал
уговаривать.
Приготовили завтрак, затем решили и пообедать.
Все время подозрительно поглядывали на небо - оно не очищалось, но
и черных туч не было.
Сушка проходила очень эффективно - вокруг и сверху костер был
полностью обложен нашими вещами, ото всех шел пар. Противнее всего
было разбирать вещи, которые остались под дождем. Они были такие
сырые и на данный момент казались такими ненужными, что хотелось
их оставить там, где лежали. К таким относились пакеты от
байдарочной арматуры, куски брезента, гошин фотоаппарат,
разнообразные пленки, некоторые продукты питания и др. У многих,
наверное, возникало такое ощущение: берешь какой-то предмет,
знаешь, что он пригодится, но не знаешь, куда его положить. Причем
окружающим абсолютно наплевать куда ты эту вещь денешь. Впрочем,
даже с такими вещами разобрались и после полудня начали
собираться.
Отплыть же мы смогли только в начале четвертого. К этому времени
состояние багажа было уже удовлетворительное, да и погода
прояснилась: начали пробиваться первые лучи солнца сквозь
расступающиеся тучи. В последний раз осмотрев место стоянки на
предмет мелких вещей, я спустился на берег, где мои спутники
заканчивали погрузку на байдарки. В осоке у воды кто-то нашел
рыболовные сети. Должен сказать, я в глубине души ненавижу
браконьеров, из каких бы побуждений оно ни производилось. И скауты
их, понятное дело, тоже ненавидят. А посему мое высказывание о
необходимости "пресечь подобные безобразия" нашло глубокую
поддержку у Сереги, который достал ножик и порешил орудие
незаконного труда самым решительным образом. Частная собственность
- это, конечно, свято, но что сделано, то сделано.
С воспоминаниями о перенесенных страданиях и чувством
выполненного гражданского долга покидали мы гостеприимный берег.
Буквально за двумя-тремя кривулями на правом берегу обнаружился
Взвоз. Проскочили его на всех парах. А дальше по берегам пошли
турбазы. Сначала одна - с мостками, затем другая - с берегом,
густо выложенным автомобильными протекторами - очень своеобразная
декорация. Потом - "Лесная сказка". Мы с Гошей никак не угадали
где точно стояли весной с 8 на 9 мая - весь берег напротив
турбазы был какой-то одинаковый.
Изредка надо было останавливаться - вычерпывать воду из байдарки Стаса
и Гоши. На оду из таких остановок в судовом журнале (блокноте
"Делегату XXI Городецкой городской отчетно-выборной партийной
конференции 1983 г.") приходится запись "массоны". Не могу точно
сказать, что это означало, но наверняка у нас была какая-то
светская беседа на тему Российского массонства. Вообще, светских
бесед и политики хватало. В яростных беседах проходили некоторые
вечера - столкнулись два сторонника демократии Б.Ельцина и два
приверженца командно-административной тоталитарной однопартийной
ультрапатриотической деспотичной гадкой и просто во всех
отношениях мерзкой системы социального равенства Г.Зюганова. И
хотя выборы состоялись и на них худо-бедно победил представитель
партии власти, никакая из сторон не желала сдавать свои позиции.
Ну да не будем омрачать повествование о нашем аристократическом
отдыхе рассказами о грязных делах политиков.
Примерно через полтора часа ходу наши суда подошли к месту, где
Керженец растекался на два русла, чтобы потом заново слиться в
единое целое. Эту развилку я помню еще с весны, и как и весной мы
выбрали правый путь, а через четверть часа увидели бурную протоку,
которая впадала в основное русло - видимо это и был другой рукав
реки.
Было тихо, под убаюкивающе-равномерное хлюпанье весел хотелось
спать, если ты, конечно, не греб в этот момент. У меня-таки
сохранялась мечта встать сегодня за Кофейной речкой ниже Хахал. А
до нее оставалось еще много.
Наконец, на берегу показались люди - грибники. Какой-никакой, а
признак близости жилья. Действительно, вскоре появилось Лещево.
Перед ним река аккуратно перегорожена мостками. Убрав частично
доски, мы провезли байдарки по мели, не вытаскивая из них вещи. И
еще немного повиляв вместе с рекой возле деревни, вышли на широкую
и чистую прямую, длиной километра в три. Заканчивалась она дачными
участками, где весной одна добродушная женщина заявила нам о том,
что Хахалы находятся за следующим кривулем. Теперь понятно, что,
не ограничивая общности, по отношению к каждому следующему кривулю
каждый следующий кривуль является следующим, то такое заявление ни
к чему не обязывает. Тогда же нам троим пришлось заключить, что
кривуль - понятие относительное.
Кроме этого, здесь с завидным постоянством происходит еще одно
замечательное событие. Как раз тут начинается отрезок реки,
который я могу видеть на карте "БОР". Сейчас я взял только эту
карту и потому до сего момента мы плыли, ориентируясь на время.
Теперь же можно было посмотреть где мы находимся.
Итак, начиная с этого момента мы, затая дыхание, стали
заглядывать за каждый кривуль в надежде увидеть там Хахалы.
Где то в половине седьмого или чуть позже село наконец открылось
нашим взорам. Смакуя каждый гребок вдоль знакомого берега мы
подплываем к мосту. Под ним стояла лодка с двумя рыбаками.
Стараясь не задеть их удочки мы обплывали их и уже почти обплыли,
как один из них окликнул меня по имени. Я, конечно, не первый раз
в Хахалах, но все же приезжаю сюда не настолько часто, чтоб
узнавали со спины. Рыбаком оказался бывший партнер по тренировкам,
могучий легкоатлет, Саня Давыдов. Сейчас он продолжает тренировки
у того же тренера и уже достиг известных высот в прыжках в длину.
Когда мы встречаемся на различных соревнованиях типа Первенства
вузов, он рассказывает о своих спортивных успехах и я ему завидую
необыкновенно. Но дело не в этом. Оказывается в Хахалы он часто
приезжает на каникулы и в свободное время любит посидеть с
удочкой, порыбачить что ли. Улов был не богат, делиться было не
чем, и, поболтав еще немного, мы отправились за молоком. Когда
продукт был успешно куплен, Гоша было начал возникать насчет
творожка, сметанки и прочих кисломолочных продуктов.
-Знаешь, - мечтал он, какая замечательная вещь настоящий
домашний творог со сметаной.
-Да под пивко!, - добавлял Сергей.
Так или иначе, их мечты остались невоплощенными, так как мы не
прошли еще и половины пути и деньги могли понадобиться в будущем.
Попрощавшись с рыбаками, на берегу мы попили молока с черным хлебом и
приготовились к финишному рывку до ночной стоянки. Предстояло
проплыть еще километров четыре-пять. Было уже половина девятого,
когда мы отправились, и темнота начала медленно окутывать реку и
лес. Уже в сумерках высадились на берег, втащили байдарки,
поставили палатку и развели костер.
По ставшей доброй традиции ужин был приготовлен в полной темноте.
Затем Стас с Сергеем иждивенно завалились спать а мы с Гошей, быть
может, не очень вежливо пожелав им спокойной ночи, нашли в себе
силы рассовать вещи по рюкзакам, спрятать их от росы и разобраться
с продуктами. Вообще очень сильно ощущалось отсутствие взрослых,
которые обычно и еду приготовят, и о вещах позаботятся: они всегда
знали где и что лежит, а ты мог достойно, по-человечески,
отдохнуть от суровых школьных будней.
Костер переложили бревнами, чтобы тлел всю ночь, но почему-то
кроме первого утра на реке мы не могли развести его без спичек. То
ли земля остыла, то ли мы делали что-то неправильно.
Глава 4. (25 августа) Чудо голодания
"Мороз и солнце, день чудесный...", - так бы, наверное описал Пушкин
это утро. И не только это. Как только мы выползали из палатки,
холод сковывал на до самого мозга. Особенно холодными были стоянки
на пляжах, которыми изобиловала река дальше. После завтрака
состояние окоченения проходило и в этот раз мы даже искупались. На
этой стоянке я ночевал уже в четвертый раз, все было таким
знакомым, что даже не хотелось уезжать. Были и изменения: столик,
за которым трапезничали весной оказался сломанным, пришлось кушать
на земле.
Позавтракав, неспешно собрались (мы все делали неспешно) и
отправились дальше, изредка останавливаясь чтобы вычерпать воду из
байдарки и, возможно, искупаться.
В час дня проплыли мимо поселка Пионерского о чем для пущей
важности поинтересовались у сидящих на берегу.
За неспешными разговорами проходили километры, кривули и время.
В 15-00 встали в Лыково. Молоко из Хахал закончилось, как все
хорошее, очень быстро, и все участники похода, хотя и очень
скептически, все же надеялись раздобыть здесь что-нибудь
съедобное.
В этой деревне всегда очень трудно купить молока, так как коров
тут мало, а дачников много.
Ознакомившись с местными достопримечательностями и убедившись, что молока не
достать, мы удовлетворились тем, что набрали из колодца воды.
Вернулись на берег и отобедали тем, чем Бог послал. В этот раз Бог
послал нам кетчуп, черный хлеб, остатки овощей и воду. К такому
меню все отнеслись очень прохладно, но никто не выпендривался и
каждый съел свою порцию без звука. Обед долго вспоминали - видимо
все же понравился. Обедали под аккомпанемент. Где-то выше
надрывался маленький магнитофон. Громкость, на которую он был
включен явно не соответствовала мощности динамиков и потому оттуда
вырывались всяческие свистящие и хрипящие звуки, за которыми
смутно узнавалась мелодия.
Выехали в 16-00, а в 19 встали на пляже на правом берегу, не доехав то
Рустая каких-нибудь 20 минут. Это было сделано нарочно, ибо мы
очень рассчитывали на магазин в Рустае, а вечером воскресенья 25
августа, мы подумали, там мало что работает, а подниматься на
следующий день вверх не хотелось. Кроме того, мы бы потеряли уйму
времени, пока перетаскивали бы байдарки через плотину и на стоянку
пришлось бы вставать в темноте. А тут мы запасли дров, параллельно
поставили палатку, разожгли костер - все при свете. Все при свете
- кроме ужина, а ужин опять в темноте.
Незадолго до этого к берегу причалила лодка с рыбаками из Рустая,
которых мы обогнали чуть выше по течению. Один из них вышел и
направился к нам. Обитатели лагеря с интересом за ним наблюдали, и
по его приближении стало наблюдаться, что смотрит он не на нас, а
куда-то за палатку.
-Что ж вы ребят здесь-то встали, а не дальше - там
замечательная полянка, - поинтересовался он.
-Спасибо, нам и здесь не плохо, - были вежливы мы.
Подойдя еще ближе, человек, казалось, нашел то, что искал - в кустах
был спрятан пустой садок, за который тот видимо очень переживал.
Хорошо еще, Скаут его не нашел, а то неизвестно, что бы обнаружил
на месте своего садка рыбак. Все-таки мир тесен - нам надо было
встать именно там, где человек спрятал свою вещь. Забрав
собственность, он попрощался.
На этом пляже мы, по-моему стояли на дневке последний день перед
тем, как отправить представителей российского скаутства защищать
честь Родины. Вид открывался живописный. Я даже сделал два снимка
сосны на другом берегу - кадры получились очень красивыми. На
противоположном берегу в лесу всю ночь шарахались коровы - видимо,
в целях повышения надоев, этих животных заставляют есть ночью. На
утро мы увидели это стадо, которое паслось вполне самостоятельно.
Глава 5. (26 августа) Экватор
Утро, как всегда, обещало много интересного. Тем более сегодня
мы должны будем перебраться через плотину в Рустае и сходить в сам
поселок.
Закончив утренний моцион и вымыв посуду, снялись со стоянки. Кстати,
котелок мы мыли всегда поочереди, и утро казалось вдвойне
прекрасным от ощущения того, что за завтраком не твоя очередь мыть
эту грязную и большую емкость.
Итак, отплыли мы в 11-00, а уже через 15 минут показалась
плотина. Прошли под ЛЭП и встали в маленьком заливчике перед
высоким берегом. Только я приготовился покинуть байдарку, как в
соседней началось какое-то движение - кто-то особо зоркий
разглядел по дурости заплывшего на мелководье леща. Участь
несчастной рыбы была предрешена. С голодной проворностью народ
замахали веслами - жизнь леща оборвалась. Самое интересное, эта
рыба нам была не нужна. Правда Стас - гигантский мастер в
приготовлении рыбных блюд - очень хотел зажарить ее на костре, но
ему дружно представили кучу более или менее убедительных доводов,
что делать этого не стоит. Наконец, он сдался. Решили отдать леща
двум маленьким рыбакам, что сидели на плотине. По их улову было
ясно, что нам в это утро повезло больше: ребята располагали только
червями.
Гоша, с добрым лицом мецената, уже вручил им рыбину и
возвращался назад, когда остальные посчитали необходимым
использовать задобренных аборигенов в своих интересах. Таким
образом, с продуктами у нас проблем не возникло: бабушка того
пацана, которому досталась рыбина безвозмездно одарила нас
огурцами и помидорами, а у бабушки другого мы приобрели молока и
картошки. По пути узнали у наших провожатых где находился магазин,
работает ли узкоколейка, для чего был сооружен завал из бревен и
другую крайне полезную информацию.
Потом мы с Гошей зашли в магазин. Кстати, село оказалось довольно
большим, я даже и забыл насколько. Строения стояли широко и
просторно. Кроме того, само село находится примерно в 600 метрах
от реки.
В магазине Гоша раскатил губу на половину ассортимента. Мы
довольно долго совещались и в итоге купили 8 баночек детского
питания - по паре на брата, чаю и печенья. Особенно Гоше
понравилось детское питание: он хоть и демократ, но ностальгия по
некоторым советским продуктам питания еще прослеживается. Я тоже
давно не видел в наших магазинах обычного детского пюре из яблок,
слив и т.п.
Потом решили зайти в пекарню. По пути Гоша ткнулся было в
хозяйственный магазин, который к счастью оказался закрыт. В
пекарне мы, как и положено, купили хлеба: как белого, так и
черного.
Короче, с богатой добычей вернулись на берег, где полным ходом
шло перетаскивание вещей на другую сторону плотины. Тут, должен
сказать, мои коллеги проявили себя должным образом: такая тяжелая
и длительная операция была выполнена без всяких указаний и, что,
разумеется, самое ценное в этом мероприятии - без всякого участия
автора.
Когда вернулись к реке, солнце уже миновало высшую точку своей
траектории и начинало медленно снижаться.
Основные продукты питания уже были куплены, однако, требовалось еще раз
сходить в Рустай чтобы дать телеграмму домой о том, что
задерживаемся. Затягивалось наше путешествие отчасти из-за плохой
погоды позавчера, отчасти - из-за недорасчета наших сил и низкой
воды.
В результате нехитрых комбинаций с байдарками, на берегу рядом
со мной вместо Гоши оказался Стас, также изъявивший желание
осмотреть поселок. Гоше тоже надо было дать телеграмму, но он, как
и я почти не испытывал надежды на успешный исход затеи с
телеграфом.
Сначала мы со Стасом сунулись на почту. Тут нам указали ориентировочно
направление в котором следует искать коммутатор.
Телеграф почему-то оказался в помещении под вывеской фельдшерско-
акушерского пункта. Я быстренько накатал текст о том, что
задерживаемся из-за непогоды и дал ориентировочное время нашего
прибытия (со сроками я опять просчитался). Заплатили за передачу
три тысячи, и когда за нами закрывалась дверь, телефонистка уже
передавала мое сообщение Куда Надо.
Потом зашли еще раз в пекарню, купили еще немного хлеба и такой
гадости как вареного сахара. С тем и вернулись к остальным.
Но на этом мы с поселком не расстались: воодушевленный нашим
успехом Гоша жаждал послать телеграмму к себе домой. Человека
можно понять: он должон был позвонить домой завтра и сообщить, что
путешествие завершилось успешно. И что-то ему подсказывало, что
завтра он этого сделать не сможет.
И в третий раз отправились мы в Рустай.
Но тети-телефонистки почему-то не прониклись его стремлениями и
лишь пробормотали какую-то невнятную аргументацию своего отказа.
Просьба отправить телеграмму хотя бы завтра тоже не увенчалась
успехом. Почему - загадка. Вот ведь как бывает.
В несколько угнетенном состоянии духа вернулись мы к реке.
Приготовили обед, Стас с Гошей успели порыбачить. После обеда был тихий
час. С такой неспешной дневной программой мы отправились от Рустая
только в половине седьмого вечера. Почти целый день простояли на
одном месте.
Кстати, оказалось, плотина из бревен нужна для того, чтоб те не
сносили по весне старый деревянный мост на месте которого сейчас
стоит бетонный и по которому ходит, или ходила узкоколейка.
На стоянку мы прибыли в восемь часов, предварительно
остановившись у столика, стоявшего посередине реки, чтобы сделать
изрядное количество снимков. Фотографии вышли не очень удачные.
Героически в наступающей темноте мы успели собрать дрова для костра и
приготовить ужин.
Завтрашний день готовил нам немало впечатлений.
Глава 6. (27 августа) Откуда есть пошли наши неприятности.
Утром был завтрак. На завтрак была каша, что довольно естественно и
не должно вызывать лишних эмоций. Однако блюдо это было достойно
того, чтоб описать его во всех подробностях.
Это была манная каша. Ее, как и почти все остальное в этом походе,
варил я. Должен сказать, на стряпню моего приготовления и раньше
поступали жалобы, но громких протестов не случалось. И это
понятно: всем хотелось есть. Сегодня же был повод. Каша удалась
как никогда: я никогда раньше не готовил манную кашу. Что
конкретно было не так, я сказать не могу: то ли сухое молоко
подвело, то ли манки я много положил, но в итоге получилась очень
компактная и питательная смесь, которая опасно быстро густела на
воздухе. Видя такой поворот событий, туристы, морщась, съели почти
всю кашу и отправили меня мыть котелок. А потом пошли отзывы.
Сидя в байдарке и, наконец, очухавшись от завтрака, Сергей счел
нужным увековечить память об этой трапезе в следующих незатейливых
строках: "Хочу сказать по поводу завтрака. Цвет манной каши был
такой: смесь песка, битона, цемента, сухово малока, кары дубовой,
болотной тины, масла и т.д. Сергей" (он вообще все свои вступления
заканчивал подписью - думал, я не отличу его корявый почерк от
своей каллиграфии).
Я готов поклясться, что ни бетона, ни коры, ни тины, ни масла
туда не клал. И вообще ничем не могу объяснить тот коричнево-
зеленоватый оттенок, который был присущ этому блюду. Кроме того,
вкус у каши был вполне сносный, если не считать, что манка немного
не доварилась из за того, что котелок был поспешно снят с огня,
как только содержимое начало стремительно густеть.
А насчет цемента он был прав: через некоторое время кашу можно
было использовать для каменной кладки. По такому поводу котелок
долго не отмывался, но вышли мы в этот день достаточно рано - в
четверть одиннадцатого.
Главным стратегическим объектом, который мы сегодня должны были
проехать, являлась Пенякша.
Блокнот со времени последней записи остался у Сергея и я, потому, не
могу объяснить смысл некоторых заметок. Скажем, непонятно, что он
имел в виду под заметкой "12-30 12-40 - отлив воды". Если дело
касается байдарки, то нынче соседское судно действительно сильно
протекало, а потому в начале второго мы встали перекусить, а
заодно и подклеить байдарку скотчем, который Гоша взял в избытке.
Он щедро обмотал корму - та, из-за гошиного веса, всегда была в
воде, и наложил несколько полос вдоль днища. Байдарка почти
перестала протекать. Я еще радовался тогда - какая у нас хорошая
байдарка, не протекает совсем. На обед покушали детского питания с
черным хлебом и кетчупом. Из-за стола встали, как и положено, с
чувством легкого голода.
Выше уже было сказано, что из-за низкой воды вся наша флотилия
продвигалась довольно медленно. Иногда приходилось преодолевать
целые пороги из коряг и бревен. Иногда топляки проходили по самому
днищу байдарки и становились заметными только тогда, когда
плавсредство испытывало характерный толчок. Так случилось и на
этот раз: толчок, а затем - что-то менее характерное - треск
разрываемой материи. Вот это было некстати. Поскольку изначально
судно имело некоторую скорость, коряга сделала разрез длиной почти
в метр слева от меня и ниже ватерлинии. Впечатляющее зрелище. При
порезах можно наблюдать - в первый момент на коже только белая
полоса, которая через мгновение начинает заполняться кровью. Так и
здесь: разрез и еще сухой пол, а затем в байдарку хлынуло столько
воды, что я поспешил спрыгнуть с корабля и отбуксировать его к
берегу, пока тот еще держался на плаву. Благо, река в этом месте
была только по пояс. Сергей очень элегантно работал веслами в том
же направлении. Стас позже признался мне, что это было эффектное и
динамичное, ...но непонятное зрелище: было не очень ясно, зачем
вдруг так быстро понадобилось бежать к берегу впереди байдарки.
Потом, уже ругаясь, мы повыкидывали вещи из байдарки на песок.
-Круто, - лаконично оценили повреждения подоспевшие соседи.
Корма байдарки уже затонула, но нос стоял на берегу. Кое-как ее
перевернули и вытащили на берег. Стало ясно, что даже если
жертвовать еще днем пути и заклеивать дно, у нас не найдется
подходящего по длине куска резины. А мы и так уже опаздывали.
-Надо было в телеграмме говорить, чтоб на этой неделе не ждали,
- сказал Гоша. Но в общем-то было не до смеха. В коллективе
возникли упаднические настроения.
Первой мыслью было выбраться отсюда любым способом. Но по карте
вокруг были только леса, а до Пенякши оставалось еще километров
пять-шесть, но и там, доберись мы до туда, нельзя было бы нанять
транспорт, чтоб довезти нас до города. Для пущей важности Гоша
переплыл на другую сторону реки, забрался на дерево, и на сколько
мог оглядел окрестности. Не видно было даже вышки у Пенякши.
Сергей сходил в лес на этом берегу, но не нашел ничего кроме
малины и квартального столба, на котором было написано "кв 71, уч
╣1 проруб 1987". Кроме того, он понаписал в блокнот всяких
бемолей, диезов и прочих музыкальных знаков, многих из которых
даже нет на клавиатуре компьютера. Видимо, так музыкально он
ругался.
Ситуация становилась оригинальной. Прямо не знали чего делать. Вещи
были разложены на солнышке и сушились. Дно у байдарки уже высохло,
но дыра от этого меньше не стала. Поскольку больше реальных
перспектив не было, всплыл вариант заклеить днище с помощью
широкого скотча.
Скептически настроенное младшее поколение отошло сторону травить анекдоты,
а мы с Гошей стали оперировать. Первым делом скрепили разные
стороны разреза короткими кусками ленты, затем проложили вдоль
длинный кусок. Затем отрезали немного полиэтиленовой пленки и тоже
наложили на пробоину. Эту пленку скрепили по границам изрядным
количеством скотча вдоль и поперек, а для верности наложили еще
несколько отрезков поперек байдарки. Сколько слоев получилось, я
не считал, но нам все время казалось мало.
Пока сидели на берегу, разработали очень стройную систему, которую
можно было бы назвать как и данную главу - "Откуда есть пошли наши
неприятности". Суть ее заключалась в том, что строилась
иерархическая последовательность всех неприятностей (и неприятных
случаев вообще), которые имели хоть какое-то отношение к данному
походу.
Сначала наши пионеры, которым в силу возраста свойственна некоторая
поспешность и нелогичность в выводах было склонно взвалить всю
ответственность за разрыв байдарки на меня: неприятностью, которая
случилась перед этим являлся завтрак с манной кашей. Я, немного
подумав в свое оправдание, привел аргумент, что еще вчера тети-
телефонистки показали свою жлобскую сущность и не дали Гоше
отправить на родину телеграмму. Так пошло по восходящей. Когда
кончились неприятности непосредственно из похода, мы пошли по
людям, которые отказались принять в нем участие. А таких было
много. В итоге эта цепочка завершилась на неком ничего не
подозревающем Диме Пыжике, уговор с которым о байдарочном походе
существовал еще в мае месяце. И, волею судьбы, он первый от этого
отказался. Все наши неприятности были с легким сердцем свалены на
его голову.
Спускали байдарку на воду, затая дыхание, ожидая, что вот-вот откуда-
нибудь с краю потечет жидкость. Но, "благодаря уникальной системе,
исключающей протекание", жидкость не потекла.
По такому поводу переложили большинство вещей в байдарку Гоши и
Стаса, Сергей уселся в середину байдарки, а я сел впереди.
Наверное, интересное зрелище мы тогда представляли собой. Судно с
глубоко опущенным носом и сильно приподнятой кормой, в котором
сидят два человека и пытаются грести, все время задевая друг за
друга веслами. Но ведь байдарка не протекала! В первые минуты мы
старались не дышать лишнего, чтобы не волновать понапрасну воду за
бортом. Жалко не удалось запечатлеть на пленку это зрелище: на
обоих фотоаппаратах кончилась пленка, а на моем еще и батарейки.
Сидеть было очень неудобно - решительно не куда было девать ноги.
Посему все тело ныло, но надо было грести вперед, мы итак потеряли
очень много времени.
Немногим больше десяти минут ходу такими темпами увидели вышку в
Пенякше. Деревня оказалась совсем рядом. Хоть какое-то
разнообразие, отличное от неприятностей.
Свято помня об обещанном привете, мы в полном составе поднялись на
высокий берег из красной глины и камней. Рядом стояло несколько
строений. Мы проперли через чью-то картошку к домам. Там сидела
женщина, к которой обратились с просьбой показать нам дядю Сашу.
Ожидали увидеть почтенного старца с окладистой седой бородой, но
обманулись, так как нам явился мужчина в самом расцвете сил,
правда тоже не без бороды. Объяснив причину нашего визита и
поприветствовав его вторично от лица того мужика из Семенова,
который просил нас это сделать, мы поболтали еще совсем чуть-чуть,
так как очень торопились. Да и хозяин не спешил звать нас к столу
с угощениями. Но был рад, что заехали - было видно, что дядя Саша
любит байдарочников. Как он нам позже сказал - сам из таких.
Хозяин спустился с к байдаркам, закурил и приготовился помахать
рукой. В прощальной речи наша команда не стала скрывать, что нам
поскорее хочется к Макарию.
- Что ж, сказал он, задумчиво выпуская клубы дыма (на какой-то
момент он напомнил мне отца всех народов), - как то заезжала
группа, которая очень торопилась. Я с ними на следующий год
разговаривал - они тогда, оказывается, домахали до монастыря за
двенадцать часов крейсерского хода. Работали как волы.
Учитывая нашу усталость, техническое состояние и время суток (половина
девятого вечера), такой рывок нам совершать совсем не хотелось.
Все же поблагодарили, очень тепло попрощались, пожелали счастья и,
услышав в ответ "счастливого пути", отвалили от знакомого берега.
Это была последняя деревня, в которую мы должны были заехать на
пути к Макарию.
Вечерело. Легкий ветерок уже не казался таким теплым, как днем.
Весла стали очень холодными, а каждое попадание водяных брызг от
гребков Сзадисидящего добавляло неприятных ощущений. Кроме того,
после продолжительной здоровой работы на свежем воздухе организм
хотел есть.
Еще час не совсем удобного ходу и встали на стоянку. Да на какую!
Стас, и я полагали, что где-то ориентировочно в этом месте у нас
была последняя дневка в позапрошлом году, только тогда мы стояли
на пляже, а здесь - на противоположном высоком сосновом берегу.
Где-то здесь должен был быть домик лесника из серых плит, но мы
его так и не увидели. Было очень много похожих пейзажей и изгибов
реки, чтобы точно вспомнить наше тогдашнее местоположение.
Но стоянка нам попалась шикарная - словно в награду за все
сегодняшние страдания. Видимо недавно ее покинула большая
стационарная группа, так что все технические сооружения были на
месте и в полном порядке. Одних только столов было три штуки.
Байдарки затащили на высокий берег и были за них спокойны.
С дровами проблем не возникало и вечер нынешнего и утро
следующего дня мы провели в сравнительно комфортных условиях.
Кострище было со всех сторон обложено толстыми бревнами: в этом
районе производились какие-то вырубки, так что было на чем сидеть
у огня. Поужинали уже затемно.
Палатку поставили под сосной с прибитой на ней табличкой
"Володя ты с нами". Что бы она значила?
За едой я немного пофилософствовал на эту тему и заключил
следующее. Если этот Володя с Ними, а Они были Здесь на протяжении
длительного времени, то совершенно очевидно, что Володя до сих пор
лежит где-нибудь здесь, на расстоянии аккурат полутора метров от
нас. Ведь многих людей хоронят не на кладбище, а там, где они
пожелают. Остальным от таких рассуждений оказалось не по себе и
переставлять в темноте палатку на другое место никто не собирался.
Гоша выдвинул более реалистичную идею о том, что здесь, может
быть, поминали воина-афганца, или воина-чеченца. Поэтому и
написали памятную табличку.
- А может отдыхали поклонники таланта Владимира Высоцкого, -
подумав, ответил тот.
-Или товарища Ульянова-Ленина, - заключил автор и пошел спать.
Вскоре его примеру последовали остальные.
Глава 7. (28 августа) Из лесов - на волжские просторы.
"Чувствую - приближаемся..."
"Куклы", Г.А. Зюганов.
Поутру мы чем-то замечательно позавтракали. Столики стояли с видом на
реку, открывался живописнейший вид, и пища, казалось, сама шла,
пережеванная зубами, по пищепроводу и ниже - в желудок.
После завтрака выдалась свободная минутка и, кому-что, а Гоша решил
посвятить это время полезнейшему занятию. Столики, на которых мы
ели, уже до нас были исписаны названиями всяческих городов
(преимущественно, Нижегородской области). И когда Гоша тщательно
вывел на дереве буквы "НИЖН...", я подумал, что он решил
увековечить на этом столе память областного центра. Но не тут-то
было - на самом деле Гоша вывел патриотичную надпись
"Нижневартовск 28.08.96." Как говориться, теперь Нижневартовск
может спать спокойно.
Со стоянки снялись в бодром расположении духа. Как показал
вчерашний день, байдарка совсем не протекала и члены экипажа
заняли свои обычные места. Погода стояла хорошая - наши мысли были
омрачены лишь одним - через три дня лето заканчивалось и начинался
долгий учебный процесс - кто-то об этом вспомнил и не преминул
напомнить остальным.
Шел предпоследний день нашего путешествия. Он был не так насыщен
событиями, как предыдущий и запомнилось оттуда немного.
Плыли неспеша, грести было лень, все высматривали различные объекты,
по которым можно было ориентироваться в пространстве. Где-то после
полудня не так далеко показалась пожарная вышка - наподобие той,
которая стоит в Пенякше и в Валках. Самое замечательное - на карте
в этой местности не было никаких деревень и домиков - такое
впечатление, что вышка стоит посреди леса для обозрения туристами
красот природы. Непонятно, но то, что она там стоит - это факт,
проверенный временем.
Почти тут же проехали мимо опор ЛЭП, на которых на 1(одном)
изоляторе болталась пара проводов.
Через некоторое время проехали мимо большого пляжа, где, по моему
мнению, за ивами должен был находиться домик лесника. Раньше тут
еще стояла табличка "Макарий 30 км." 30 км... Тьфу для настоящего
марафонца!
На берег решили не высаживаться. В конце песчаной косы увидели
человека в велосипедках и с банданом на голове, который стоял в
нерешительности посередине реки. Чтоб не проезжать мимо в
безмолвии, спросили у него действительно ли там за ивами есть
кордон.
-Да-а, там есть кордон, - подтвердил он.
На берегу лежали рюкзак и велосипед этого человека. Как сюда
можно было забраться с этим агрегатом, а главное - зачем, нам
неизвестно. Такое впечатление, что этот велосипедист отбился от
какого-нибудь "Необычайного путешествия Marlboro".
-А вы тоже в Макарий? - поинтересовался человек, не выходя из
воды.
-Да и мы туда же.
-И когда рассчитываете там быть?
-Завтра, мы не спешим.
-Чего ж как медленно, я к вечеру там буду.
-И ведь будет же, гад, - подумали мы, но виду не подали. Потом,
впрочем, засомневались. Как, интересно, он со своим бициклом по
лесу доберется до Макария. На карте поблизости нет даже
проселочных дорог. Да еще, если он так долго будет стоять в воде,
он скорее геморрой заработает, нежели прибудет к месту назначения.
Как выяснилось позже, этот человек искал брод.
Оставив его посередь реки, мы завернули за угол и решили пообедать. Не
помню, что ели, но кому-то в голову во время трапезы пришла
блестящая мысль начистить картошку сейчас, чтоб потом не чистить
ее в темноте. За этим занятием нас и застал новый попутчик,
который к этому времени благополучно перетащил велосипед на другой
берег и теперь хотел обратно. Весь экипаж двух байдарок сидел на
противоположном берегу и лениво наблюдал за происходящим. Если кто-
нибудь из нас купался, человек просил сообщить ему можно ли в этом
месте перейти реку. Мои сомнения в том, что он вовремя доберется
до монастыря только усилились. Согласитесь, странный способ
путешествия - блуждать с велосипедом вдоль реки, переходя с берега
на берег. Через полчаса, видимо отчаявшись найти брод,
велосипедист удалился в лес и больше не показывался.
Пока он ходил перед нами, мне все время казалось, что он чего-то
хочет от наших байдарок, но сказать не решается. Может, ждал, что
мы перевезем его на другой берег - не знаю.
Через три часа пути вниз по реке, проехали три ЛЭП из 12, 7 и 1
изолятора. А еще через сорок минут подъехали к месту, где строится
новый бетонный мост через Керженец. Он пока присутствует лишь в
виде деревянной модели. Не могу сказать, чтобы стройка шла полным
ходом, но то здесь, то там по берегам реки показывались люди, что
должно было означать присутствие некоторого интереса к данному
объекту. Перед местом предполагаемого гидротехнического сооружения
мы как-то останавливались на последнюю стоянку лет пять назад.
Начиная с этой точки, леса вдоль реки редеют и постепенно местность
переходит в поля, а на самом Керженеце то здесь, то там появляются
заливчики, озерца и, так сказать, болотца.
Скоро показалась пожарная вышка - наверное в деревне Валки.
Еще немного, и появились первые моторки - на правом берегу имели
пикник группа товарищей, прибывших сюда на катере. Река стала
объективно глубже. Я так и не помню, увидели ли мы в тот вечер
высокий берег Волги, или нет, но должны были увидеть.
На стоянку встали на левом берегу. Место выбрали так, что не
совсем в поле, но и не совсем в болоте. Палатка раскинулась под
ивами. На ужин была заранее начищенная картошка. Настроение было
чемоданное, а если выйти на берег, то в стороне Волги можно было
увидеть электрическое освещение. Места дикой природы заканчивались
и начиналась цивилизация. Чувство возникало двойственное: с одной
стороны жалко было расставаться с природой - читай - до следующего
лета, а с другой стороны мало что могло устоять от предвосхищения
теплого душа и ярко освещенной кухни с Едой.
Глава 8. (29 августа) В родные пенаты!
Разведши поутру костер и усевшись подле него мы могли слышать, как где-
то невдалеке от нас паслось стадо коров. Впрочем, самих коров мы
не слышали. Гораздо более интересной представлялась речь пастуха.
Она непременно заслуживает описания. Такое даже на российских
просторах редко можно услышать. Если кратко, то речь его состояла
из междометий и мата. Прямо-таки страшно становилось за его
лексикон. Фразы были короткими и четкими. Каждая из них
заканчивалась совсем коротким словечком (что-то вроде "Конец
связи" или "Прием" в радиопередачах). Видимо, коровы уже
достаточно адаптировались к манере разговора пастуха, а потому
последнему приходилось повторять одно и тоже по многу раз, что
помогало и нам глубже вникнуть в суть сказанного.
Впрочем, все его излияния не могли отвлечь нас от приготовлений
к отплытию. И экипажи, уже успевшие позавтракать, были готовы
сняться со стоянки уже в 9 часов. Хотели проснуться в этот день
часов в шесть, но скромное попискивание электронных часов Сергея
не могло пробудить нас от глубокого и здорового сна раньше
времени.
Через полчаса среднего хода нашим взорам открылся конечный пункт
регаты: Макарьев Желтоводский монастырь на Волге. Сначала мы по
ошибке приняли за монастырь церковь на другом берегу Волги - так
случается каждый раз, но вскоре исправились - монастырь оказался
гораздо ближе.
Однако, как бы рядом он не стоял, последние полчаса оказались
самыми трудными. Каждый гребок, казалось, нисколько не приближал
обитель. Однако общая тенденция была налицо. На пляж мы высадились
в 10 часов 17 минут московского времени.
Официальная цель путешествия была достигнута!
Впрочем, предстояло сделать еще одно усилие: вымыть байдарки,
высушить их и сложить, упаковать вещи. В фургончике, который стоял
на берегу, купили молока и хлеба, а в магазине две пачки печенья
и, вымыв байдарки, перекинулись в дурака. Тут я без ложной
скромности должен сказать, что в этот момент Стаса, Сергея и Гошу
обуяла такая лень, что я начал сомневаться в возможности
подвигнуть их к такому неприятному мероприятию, как сбор вещей,
которые валялись вокруг, производя удручающее впечатление. А тут
еще свежий ветер, норовящий сдуть то, что полегше, да КРС, что
бродил здесь вообще без цели, пасомый монашкой из монастыря.
Наконец, молоко и хлеб закончились и, к чести этих троих, они
нашли в себе силы подняться и заняться собиранием рюкзаков.
Упаковывать старались так, чтоб было как можно меньше мест ручной
клади. Когда в общем и целом рюкзаки были собраны, Сергей со
Стасом потихоньку стали оттаскивать их на дебаркадер, а нам с
Гошей предстояла очень неприятная миссия сложить подсохнувшие
байдарки.
Кое как мы их уложили и, проверив оставляемый пляж, понесли их на
пристань, к которой в это время подходила "Ракета". Я рассчитывал,
что поедем на следующей, и думал воспользоваться остающимся
временем для переупаковки байдарок и некоторых вещей, которые были
упакованы особенно плохо. В общем, очень хотелось обойтись без
спешки и суеты. Гоша же придерживался иной точки зрения по данному
вопросу и его можно было понять - стремление поскорее известить
родителей о запропавшей в керженских лесах кровинушке. Потому, он
бросился к капитану отплывающего судна и, договорившись с ним о
билетах, объявил экстренную погрузку. Заходили, вернее - забегали
на борт вслед за большой группой туристов (не то испанцев, не то
итальянцев, не то и вовсе арабов). Они заняли почти всю корму и мы
с вещами на верхней палубе чувствовали себя вполне уютно. Я и не
подозревал, что здесь наверху так дует: сопротивление воздуха
такое, что если не держаться за поручни, тебя вполне может сдуть
на волжские речные просторы.
И ведь сдуло же! Ох, уж эти скауты... Ничего им доверить нельзя.
Вы представляете такое душераздирающее зрелище: с бездумной головы
Сергея сдувает неизвестно как там очутившуюся мою старенькую
кепочку, которой уже пошел второй десяток лет, бейсболку, некогда
черную, но теперь выгоревшую на солнце с загадочной надписью "Hook
хр with Daiwa" на ней. Что она означает, я, видно, уже никогда не
узнаю. Конечно же, это была тяжелая потеря, которая , несомненно,
омрачила конец нашего путешествия.
А "Ракета" еще только разгонялась. Можно было серьезно
опасаться за наш багаж, который стоял здесь же и ни за что не
держался. Так что пришлось все-таки спустить рюкзаки и байдарки
вниз по головам иностранных товарищей, что беспечно сидели на
ступеньках, ведущих на верхнюю палубу.
Стас с Сергеем в это время присмотрели очень уютное и хорошо
проветриваемое место на правом борту теплохода. Проветриваемое,
пожалуй, черезчур, так что я, опасаясь за свое слабое здоровье,
вынужден был постоянно есть печенье, чтоб не простудиться. Надо
сказать, еда была рассчитана верно и крекеры кончились как раз в
то время, как в поле нашего зрения показалась Чкаловская лестница.
Я успел облачиться в более цивильную , читай - чистую, майку и
даже причесаться. Чего не скажешь о спутниках, которые
целеустремленно смотрели в сторону Бора и оживились лишь по
подплытии к причалу. Мы необыкновенно сильно приблизились к дому,
но предстояло преодолеть еще несколько километров по городу, что
являлось довольно искусным занятием (в плане поездки в
общественном транспорте). К последнему наш багаж не очень
располагал. А потому на нас нашло необыкновенное уныние, когда мы
вытащили вещи на Нижневолжскую набережную.
После непродолжительного совещания меня заставили махать ручками
проезжающим мимо легковушкам и полуторкам, заставляя их
остановиться. Надо сказать, я уже вошел во вкус этого занятия,
когда около нас тормознул мужик на "Жигулях" и за 25000 руб.
согласился доставить всех к университету. Машина была такая
маленькая, а багажа и нас так много, что при полной загрузке мы
были похожи на повозку со скарбом человека, приехавшего на Дикий
Запад из Старого Света искать счастья.
Добрались быстро. Дома встретили с распростертыми объятьями. Сергей
остался у нас слегка передохнуть, замочить десяток - другой
компьютерных негодяев, а Гоша, прямо с порога, выпив пару кружек
воды, позвонил в Нижневартовск, сообщая об успешном окончании
нашего мероприятия. А затем прихватил свой рюкзак и умчался домой.
Вот так совсем обыкновенно закончилось такое в сущности
обыкновенное, но запоминающееся путешествие. Остались лишь
фотографии, воспоминания и сей скромный опус, который я
представляю на, быть может, снисходительный и не слишком строгий
суд читателя, дабы показать ему все прелести водного туризма и
туризма вообще.
15/02/97 А.Балабанов.
* Краткий дневник похода *
ст. Керженец
17-10 Отплытие
18-02 Проходим возле т/б Орбита - висячий красивый мост
18 45 Стоянка на левом берегу
6-20 проснулся я.
6-40 проснулись остальные.
9-50 выплыли.
10-58 - 11-28 стоянка
11-55 - 12-20 стоянка в Быдреевке
12-30 прошли Гавриловку
12-40 - 13-20 перетаскиваем байдарки ч/з плотину.
13-45 мостики, домики на правом берегу.
13-53 Покровское на правом берегу
14-02 - 14-42 стоянка - имитация обеда.
16-22 встали возле Мериново
16-35 выплыли
17-05 стоим под сенью дерева на правом берегу-укрываемся от
дождя.
15-15 Вышли
Сразу на правом берегу турбаза.
15-27 Взвоз
15-33 На п.б турбаза
15-45 Турбаза на п.б. Аавтошины)
15-58 Т.лагерь "Лесная сказка"
16-22 16-32 Стоянка (вычерпываем воду), массоны.
16-47 Раздвоение личности реки
17-01 Справа, кажется, та бурная протока втекает в осн. русло .
Может, по ней было бы лучше
18-15 18-25 Перетаскиваем байдарку через мостки.
18-40 Лещево
19-45 20-20 стоянка в Хахалах
21 -05 Стоянка за кофейной речкой.
11-25 Выплыли.
12-20 12-40 Стоянка
13-05 пос. Пионерский на п/б.
13-25 13-50 Стоянка, купались
15-00 15-55 Стоянка в Лыково
19-00 Стоянка, п/б
11-00 Выехали
11-20 Встали перед плотиной в Рустае
18-30 Отправились
20-00 Стоянка
10-15 вышли
11-15 11-20 стоянка
12-30 12-40 отлив воды
13-05 14-37 Заклеивали байдарку
15-15-17-55 Стоим - заклеиваем - прорвали днище
18-07 Вышка в Пенякше
18-17 18-26 Стоянка в ПенякшеПередали преивет
19-27 стоянка
11-00 Вышли
Скоро в школу
12-25 -12-35 Стоянка
13-46 показалась неизвестная вышка
13-47 ЛЭП 1 изолятор
14-23 Домик лесника (за ивами)
16 - 55 Две ЛЭП (одна 12 изоляторов, другая - 7 изоляторов)
17-02 ЛЭП 1 изолятор
17-40 Проехали под мостом. Стройка кипит
17-55 Показалась вышка (Валки?)
19-20 Встали
29 августа
9-00 вышли
9-36 увидели монастырь
10-17 причалили. Ура!!!
Макарьевский-Желтоводский монастырь на Волге.
Last-modified: Wed, 10 Sep 1997 04:23:16 GMT