Сатпрем. Мать или Новый Вид
Трилогия книг о Матери:
I The Divine Materialism
II The New Species
III The Mutation of Death
This book was first published in France
under the title Mere ou L`Espece Nouvelle
by Editions Robert Laffont, S.A., Paris.
Satprem, 1976
Mother or The New Species. English
translation copyright 1983 by Institute
for Evolutionary Research, Ltd. All rights
reserved. For information address:
Institute for Evolutionary Research, 200
Park Avenue, Suite 303 East, New York,
N.Y. 10166.
---------------------------------------------------------------
Мать или Новый Вид. Перевод с английского И.Савенкова. 1997.
Москва. Копирование данного перевода не только не возбраняется,
но и приветствуется.
"ИГОРЬИЗДАТ"
Компьютерный набор WinWord
Отпечатано на матричном принтере
Набор, корректура и печать переводчика
Игорь Савенков (savenkov@ccas.ru)
---------------------------------------------------------------
CОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ
I ТОТ ВЕЛИКИЙ ВЗГЛЯД ................ 1
II НОВЫЙ ВИД ......................... 7
Маленькое окно души ............12
Вопрос позиции .................21
III ВСЕОБЩЕЕ НАЧИНАНИЕ .................29
Эволюционный мост ...............29
Заражение .......................34
Внутренняя зависимость ..........38
IV СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ .........45
Изменение истории ........................47
Неисправимая нужда ...................... 50
"Нисхождение" .............................54
Маленькая пульсация ......................60
V СУПРАМЕНТАЛЬНЫЙ МИР ................ 69
Окаменелые видимости .....................71
Супраментальная субстанция ...............77
Недостающее звено ........................85
Внезапное изменение? .....................89
VI ВУАЛЬ ..............................97
Супраментальное творение ................98
Мистерия ............................... 106
Улучшенное тело ..........................111
Точка прорыва ...........................115
VII КРИШНА В ЗОЛОТЕ ....................121
Хрупкое тело ............................125
Сокровище в скале .......................128
Всемогущая пружина ..................... 139
ЦЙЙЙ ТРОЙНОЙ КОНЕЦ .....................147
Конец религий ..........................149
Конец материализма ..................... 157
Конец смерти ............................163
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ
Она работает здесь
в теле, чтобы принести вниз
нечто еще не выраженное
в этом материальном мире,
чтобы трансформировать жизнь здесь
Шри Ауробиндо
Начиналась новая жизнь.
Нечто закрылось в этом неистовом сердце, подобно тяжелой
серебряной двери, за которой она переносила свою боль в тишине,
что, возможно, было ужасно. Нечто навсегда укоренилось там,
что-то вроде взгляда, который мог быть кромешно черным и
золотым в своих глубинах, железной волей, которая неотступно
уставилась на Смерть. Теперь она знала: это был "вопрос, данный
мне для разрешения". Она отслеживала Врага во всех его
обличиях; за всеми жестами, шагами, словами, той или иной
личностью, она смотрела на Врага и пронзала его форму. Я не
знаю в мире никакого другого существа, которое бы так постоянно
и столь непреклонно придерживалось бы невероятно цельной воли
== не стоило делать ни одного вдоха той жизни, не стоило
проживать даже секунду из двадцатичетырехчасового дня, чтобы не
посвятить их завоеванию того или поискам того. Он ушел, должен
ли был уйти? Полный упадок. И это был даже не Шри Ауробиндо, на
которого она смотрела -- это было за пределами Шри Ауробиндо,
"нечто", что было подобно великому Тому: Абсолюту, Всевышнему
== и что значат слова? Так или иначе слова абсурдны. То, что
удерживает все от того, чтобы оно сразу же не развалилось,
подобно чудовищному фарсу. Ведь, так оно и есть, как вещи
предстоят с первого взгляда, мир является крайней
чудовищностью, завуалированной только нашим несознанием. Без
той вуали несознания мир был бы непереносим. Убери иллюзию, и
останется лишь выбор между Нирваной или самоубийством -- и Тем,
единственной надеждой обрести какой-либо смысл. Единственно
позитивная вещь во всей этой чудовищной бессмыслице.
Противоположная сторона Смерти. Иначе Смерть является
единственным абсолютом, торжествующим повсюду, в каждом уголке,
ожидающей нас на следующем повороте дороги, где она снимет свою
маску и, смеясь, выбьет всю нашу болезненную глупость. То или
Смерть. В промежутке между ними нет ничего, кроме маскарада и
марионеток в этом маскараде. Либо устремляешься к Тому, либо ты
уже в лапах смерти. То, единственно возможная и живая вещь в
этой пародии на жизнь, которая не является жизнью, единственная
Сила, которая может бросить вызов силе смерти повсюду. И если
мы не верим в это, тем хуже для нас -- это значит, что наше имя
уже занесено в скрижали смерти. На самом деле, это не вопрос
"веры", это вопрос дыхания; если уж с иллюзией покончено, то
это больше не вопрос для обдумывания, существует ли кислород,
или вопрос изучения метафизики кислорода: или дышишь, или
умираешь. Это так просто. То означает дыхание. Мы можем назвать
это "китом", если угодно, но если мы не на спине этого кита, то
очень скоро будем втянуты на самое дно -- это не так уж далеко.
Это завтра. Это даже прямо перед нашими носами: смерть
проскакивает в прошлое и снова проскальзывает назад в каждый
момент нашей жизни, подобно молчаливой акуле, элегантной и
улыбающейся -очаровательной. Истина состоит в том, что уход Шри
Ауробиндо толкнул меня прямо ко Всевышнему, без каких-либо
посредников. Или То, или ничто, предельно просто. Ничто
означает Смерть. Она говорила "Всевышний" или "Господь" или
"Ты" -- не имеет значения. Это был просто ее способ взывания к
тому, что нисколько не заботит, как мы его называем, но что
является единственной вещью, которой можно дышать перед лицом
вездесущей всесильной смерти. И, может статься, что все наши
человеческие переживания -- все, без исключения
== независимо от их видимости или языка, существуют
исключительно, единственно и абсолютно ради того, чтобы вести
каждого из нас к единственной Секунде, когда мы поворачиваемся
к этой уникальной Возможности: внезапно мы говорим: то, или
смерть. Мы обращаемся к Позитивной Вещи, к кислороду, мы
раскрываем наши руки, и как идиоты, или нет, твердим: То, то,
то... единственный абсолют -это Всевышний, единственное
постоянство -- это Всевышний, единственный оплот -- это
Всевышний, единственное бессмертие -- это Всевышний. И только
то существует. Иначе невозможно, иначе это живая смерть. Все
переживания, все без исключения, предназначены вести нас туда.
Это первая секунда жизни в царстве Смерти. И тогда приходит
такое поглощающее, такое абсолютное переживание...
Неопределенность, неустойчивость, мимолетность, непостоянная и
нестойкая природа всякой вещи; можно не зависеть НИ ОТ ЧЕГО
-все распалось -- кроме Всевышнего, потому что Он есть все.
Только Все, в его вечности, никогда не терпит крах... Слова
глупы, но это переживание. Как только вы имели это переживание,
все кончено: все остальное -- это просто детали, результат
того. Тогда мы поистине спасены; или, скорее, обложены со всех
сторон смертью -- которую мы не замечали раньше. Мы спасены,
потому что дышим. Мы начали видеть настоящее лицо "жизни". Мы
начали сражаться со смертью. Мы с теми, кто тянет эволюцию к
той стороне, на которой можно дышать -- в действительности, мы
не "с теми": мы со Всевышним. "С теми" -- это все еще часть
нашей смертной путаницы. И безо всякой дрожи мы можем
переносить великий, всесильный взгляд Матери, который
открывался, иногда, за серебряной дверью... потому что это
взгляд ужасающ для всех тех маленьких смертей, которых мы
держим внутри самих себя. Я провожу свое время, покрывая себя
вуалью: слой за слоем, слой за слоем, так чтобы остаться
невидимой. Иначе... невыносимо.
Временами... я видел.
Так что теперь мы знаем, что означает Жизнь в этом царстве
Смерти. Она отправилась завоевывать это, настоящую жизнь для
земли -против наших бесчисленных маленьких смертей. Когда земля
сможет переносить этот взгляд, она ближе подойдет к тому, чтобы
быть настоящей землей, ведь тогда она избавится от своей
чудовищной солидарности со смертью. Возможно, не найдется ни
одного существа, которое, так или иначе, не содействовало бы
смерти. Это ужасает. Но те двадцать три года жизни Матери были
ужасными годами.
Коротко говоря, каждое существо в этой эволюционной
лаборатории являло собой некий образчик, в каждом из которых
должна быть решена эта проблема смерти.
Возникал почти новый Ашрам. По сути, мы принимаем всех,
всю землю, и затем "взбалтываем", и все бесполезное
отсеивается. Дети, множество детей, все больше и больше. И,
честно говоря, она была гораздо больше заинтересована в детях,
чем в учениках, которые знали все, что нужно или не нужно было
делать, и были полны света, йоги и переживаний: Они застыли на
своем пути. Очень хорошие образцы, чтобы выставить их в музее,
но не для того, чтобы делать работу... Должна сказать, что для
своей работы я предпочитаю кого-либо, кто знает очень мало, кто
много не упражнялся по части самоконтроля, но кто имеет великое
пламя стремления и обилие доброй воли. Нечто податливое,
прогрессивное, что не нужно разбивать на мелкие кусочки, чтобы
сделать прогресс. Действительно, это очевидно: следующая жизнь,
которая должна прийти, следующий шаг эволюции столь радикально
отличается от того, чем мы являемся, что мы думаем и что мы
видим на своих вершинах ортодоксального света -- даже наши
качества совершенно бесполезны и почти не связаны с теми,
которые будут двигать новым видом -что мы должны заставить наш
разум культивировать нечто иное, если мы не хотим продолжать
идти во главе вымирающего вида. Нет никакого смысла в
культивировании практики "раскачивания деревьев" или даже в
"йоге", ведь, в любом случае, грядущее будет совершенно иным.
Каковы качества будущего? Будет интересно обнаружить это.
Она ясно видела, она далеко заглядывала в будущее. В 1943
г. она основала Школу Ашрама [Ashram School], насчитывавшую
тогда двадцать пять учеников; девять лет спустя их было около
двух сотен, и она основала Международный Университетский Центр
Шри Ауробиндо [Sri Aurobindo International Хойцетуйфщ Centre].
Не забывайте, все вы, находящиеся здесь, говорила она, что мы
хотим реализовать нечто, что еще не существует на земле; так
что абсурдно искать где-либо пример того, что мы хотим сделать.
По существу, она пыталась внедрить в них чудо будущего,
невиданную возможность будущего, беспрецедентное "нечто",
делаемое в эволюционном тигле -- да, эволюция "делается":
почему бы нам не делать ее вместе? Давайте сделаем другое
существо на земле. Это гораздо интереснее, чем стремиться стать
благосостоятельными преемниками сотой демократической династии
после Христа, все снова и снова. Прежде всего, она старалась
выкорчевать старый шаблон смерти из сознания учителей; иными
словами, она начала с учителей. Учителя сели за студенческие
парты, и она "замешивала все тесто" вместе в странной,
беспрецедентной смеси, в которой никто не был учителем и никто
не был учеником, и в которой все вместе искали формулу
будущего: дети делали это спонтанно, не заботясь о каком-либо
ложном "будущем", а учителя с их неистовым сопротивлением как
бы точно "просверливались" Матерью и самими учениками, пока,
волей-неволей, не был получен некий необычный результат. Для
начала, не было никаких дипломов и никаких экзаменов (и это за
четырнадцать лет до реорганизации университета в Беркли в 1964
г.). Но какая же шла борьба, чтобы выкорчевать те семена из
голов учителей! Зачем нужны дипломы? Чтобы стать суперпешками
исчезающего вида? Около столетия человеческий вид страдал от
всемирно распространенного заболевания, которое сейчас достигло
наиболее острого состояния: эту болезнь можно назвать
утилитаризм... Детям, зараженным этой болезнью, не место в
Образовательном Центре Ашрама [Ashram's Геофте of Education].
Действительно, нужно было буквально вбивать в головы этих
детей, что они делают будущее: "Это восхитительно, вы так не
думаете?", говорила она им. Мы открываем будущее. Мы открываем
его без того, чтобы быть ограничены всеми "это невозможно" или
"это возможно". Возможно все, и она никогда не уставала
повторять им: Когда что-то кажется невозможным вам? Когда вы
пытались сделать это. Если бы вы никогда не пытались сделать
это, то оно никогда не казалось бы вам невозможным. И, прежде
всего, почему вы пытались сделать это? Потому что это находится
в вашем сознании. Если бы этого не было в вашем сознании, вы
никогда не пытались бы сделать это. И в ту минуту, когда оно
приходит в ваше сознание, становится совершенно очевидно, что
это есть нечто, что вы будете реализовывать. Вы не способны
реализовать лишь то, что находится вне вашего сознания. Это так
просто! Нет?
Трудность на пути к будущему заключалась в сознании;
ключом было изменение сознания. Изменить сознание -- это,
прежде всего, демонтировать старые невозможности, широко
раскрыть двери и перестать возводить стены между нами самими и
возможностями будущего -мы постоянно возводим стены, мы
постоянно сооружаем какие-то конструкции. Необходимо спуститься
прямо в клетки тела, чтобы снести эти конструкции, а тем
временем она старалась открыть двери: Сомнение делает жестким
сознание, оно покрывает его коркой, которая блокирует его
восприимчивость. Это как нанести на что-то лакировку, чтобы
препятствовать контакту. Мы все время пребываем в полнейшем
чуде, мы купаемся в будущем; оно здесь вечно, оно полное,
совершенное и переполняющее все -- но мы можем соприкоснуться
лишь с тем и реализовать лишь то, с чем мы можем установить
контакт. Амазония здесь, совершенная, Супраментал здесь,
совершенный == все зависит от того, с чем мы можем
соприкоснуться. Имей мы веру, мы могли бы трансформироваться за
секунду... Только вера должна простираться вниз прямо до
клеток. И первый шаг -- это открытый разум. Первая стена
находится в разуме; грандиозная стена, коллективная,
тысячелетняя, поддерживаемая миллионами и миллионами "разумных"
людей: "Но посмотри же! Это невозможно!" Если вы усвоите, раз и
навсегда, говорила она им, что вся вселенная (или, если угодно,
наша земля, чтобы заострить проблему) является ни чем иным, как
Божественным, Кто забыл Себя, тогда куда же вы поместите
слабость? Конечно же, не в Божественное! Поэтому в забытье.
Следовательно, если вы боретесь с забытьем, то боритесь со
слабостью. Она учила их верить, прежде всего, в самих себя.
Изменение сознания действительно начинается с выкорчевки
старого леса в нас. Будь мы чисто самими собою, мы были бы
совершенно божественны. Это верно. Это даже ключ к будущему.
"О, но посмотри сюда!", -возражают старые эволюционные типы, --
они говорят "но", и мгновенно еще глубже погружаются в
тысячелетнюю трясину. После они легко могут уколоть: "Ну я же
тебе говорил". Не должно быть никаких "но". Должно быть
абсолютное ДА. Мы должны выбраться из старой мировой трясины.
Мы должны перестать находиться среди мертвых, которые думают,
что они живы и только волочат за собой хромосомы своих дедушек.
По существу, ЕДИНСТВЕННАЯ ВЕЩЬ, которую вы должны неустанно
делать, -- говорила она учителям, -- это учить их познавать
самих себя и выбирать собственную судьбу... Учить их
исследовать себя, понимать себя И ХОТЕТЬ СЕБЯ. Это гораздо
важнее, чем учить их истории земли или даже происхождению
земли. А ученикам она все повторяла и повторяла: Вы здесь для
того, чтобы стать представителями новой расы. Все зависит от
вашей воли и вашей искренности. Если вы больше не хотите
принадлежать к обычному человечеству, если вы больше не хотите
быть только развитыми животными, если вы хотите стать новыми
людьми, реализующими супраментальный идеал Шри Ауробиндо, если
вы хотите жить новой и высокой жизнью на обновленной земле,
тогда вы найдете здесь всю помощь, необходимую для продвижения
Человечество не является последней ступенью земного творения.
Эволюция продолжается, и человек будет превзойден. Каждому
предоставлено решать, хочет ли он участвовать в приключении
нового вида.
Маленькое окно души
"Да, но все же", -- возражают мудрые ученые мужи, -- "они
должны немного научиться истории и географии, а также химии и
тригонометрии, и затем...". Полный список, прямо до самой
смерти. Достаточно лишь простого, маленького, микроскопического
"да, но все же", и мы незаметно оказались привязанными к нашему
трупу (который, более того, не принадлежит нам; он находится в
законном владении похоронного бюро). И это факт, что Мать учила
их химии (в великолепных лабораториях, организованных
Павитрой), географии и всему прочему -- но иным путем. Все
заключается в том "другом пути". "Любым избранным методом",
говорил Шри Ауробиндо. Супраментал будет просачиваться любым
образом, даже через тригонометрию, только мы должны помнить,
что это все средства... к чему-то иному. С самого начала мы
должны понять, что это просто "упражнения", как гантели для
накачки "мускул сознания" и что сознание является рычагом --
разум это просто инструмент для формирования материи, для
проникновения в эту субстанцию и насыщения этой субстанции,
которая наследует механическую инерцию протоплазмы. Мы думаем,
что разум предназначен для творения евангелий, философий или
марксизма, но все это просто переходные эволюционные ступеньки,
предназначенные для того, чтобы притягивать все больше и больше
сознания в материю. Вот цель, скрытый ключ, причина всего этого
движения. Разум поистине является выдающимся мучителем, он не
оставляет нас в покое ни на минуту; ничто другое не подходит
лучше для того, чтобы препятствовать нашей дремоте в блаженстве
природной эволюции. Если мы перепутаем химическую валентность и
упустим степень доктора гарвардского университета, что же, это
наше неправильное представление как "развитых животных". К
счастью, намерения эволюции гораздо более чудесные.
И поэтому она учила их "иным путем".
По вечерам, после партии в теннис, она приходила на
Плэйграунд, изящная, спокойная, белая, одетая в японские геты,
длинные панталоны, ками, цвет которых зависел ото дня -- потому
что и цвета имели свое значение, представляя специфические
мощности и центры сознания -- и с головным убором белого
муслина, чтобы защититься от ветра. Хотя она должна была
подрезать свои длинные волосы. И "зимой" маленькая шелковая
накидка покрывала ее уже ссутулившиеся плечи. Ей было семьдесят
три года. Этот Плэйграунд поистине был ее особой лабораторией.
Они делали там гимнастику -- массу -- упражнения на бревне,
дзюдо, асаны хатха-йоги, все мыслимое, бокс и скачки с
препятствиями, и чего там только ни было. Девочки опоясывали
головы белыми платками и носили шорты -шорты в Индии, в 1950 г.
это скандал, позор! -- и они были в группах вместе с
мальчиками, а группы отличались цветом шорт: были группы в
красных шортах, в голубых шортах, в шортах цвета хаки; зеленые
шорты носили самые маленькие, белые шорты носили
восемнадцатилетние, были и серые шорты -- все цвета радуги.
Царила здоровая, веселая, как бы праздничная атмосфера. Помимо
прочего, было забавно и интересно подготавливать новый вид. И
без родителей -- она не хотела никаких родителей, эти родители
ужасны. Они немедленно втискивали вас в старую
атавистически-кулинарную колею со всеми своими хлопотами об
общих холодных и "хороших манерах". Есть дети, которые приходят
ужасно хорошо воспитанными -- такими учтивыми, с такими
хорошими манерами, они отвечают тебе так вежливо... они
производят впечатление маленьких полуживых марионеток -прямо
отполированные, хорошо причесанные, хорошо ухоженные -- но это
снаружи, а внутри: пустые. Она хотела отклика изнутри. Она
хотела огня внутри. Когда ты смотришь на кого-либо, кто сознает
свою душу и живет в своей душе, ты чувствуешь, что спускаешься,
идешь глубоко, глубоко, глубоко в этого человека, далеко,
далеко, далеко вовнутрь... и тогда ты чувствуешь... маленький
отклик, очень спокойный... нечто теплое, тихое, богатое по
содержанию и очень спокойное, очень полное, как бы мягкое,
нежное это душа. И иногда встречаются глаза, в которые ты не
можешь войти, они как закрытые двери: два черных экрана. И
также бывают глаза, которые открыты, ты входишь и сразу же под
поверхностью встречаешь нечто, что вибрирует и даже временами
сияет; оно вибрирует. Ты можешь быть сбит этим с толку и можешь
подумать: "О! у него живая душа". Но это не так: это его
витальное. Очаровательный маленький водоворот. Она принимала
всех, кроме "черных экранов". Она погружала свой алмазный
взгляд, смешанный с мягкостью или смехом или иронией, она
опускалась до самых глубин, как будто пронзая болота, какие-то
утолщения, слой за слоем темных хороших манер, и она тянула,
вытягивала вперед, как бы из глубин шахты, маленькое чистое
пламя существа, нечто волнующееся поначалу, нечто странное,
неизвестное, нечто как бы вытягивающее шею, как только что
оперившийся птенец, что наполняет все совершенно новой и совсем
неожиданной жизнью -- и вам хочется танцевать и смеяться или
даже рыдать, как если бы старые стены были внезапно разрушены,
и вы внезапно очутились бы в мире, залитом солнечным светом,
больше не могли бы узнать себя. И было чудесно сбросить ношу
той старой, абсурдной неразберихи, в которой ты жил в течение
десяти или двадцати лет как хорошо-ухоженный маленький робот.
Старые привычки отпадали. Появлялся иной способ дыхания.
Внезапно жизнь обретала смысл. Другой смысл. И все становилось
возможным. Но иногда люди пасовали перед этим взглядом: болото
внутри них не могло этого вынести. Это и к лучшему ==
автоматическая отсортировка. Как чудесно было бы, сказала она
однажды, протягивая мне цветок, брать сознание человека, как
берут цветок, и поскольку ты смотришь на него с вибрацией
Всевышней Любви, то он раскрывается, обретает форму и
становится изумительным! "Да это как раз то, что ты делаешь!",
ответил я. И она рассмеялась как озорной ребенок. Она так
хотела всех и каждого, все существа открыть к настоящей жизни,
их настоящей жизни -- которая так просто и тихо кроется за теми
абсурдными слоями. Первое маленькое окошко, выглядывающее в
другую эволюцию. Первый шаг нового вида. "Нечто" сокрытое в
самом сердце материи, освобожденное от своих старых
человеческих путей. Всегда кажется, что эволюция как бы отводит
назад: обнаруживаешь то, что было там с самого начала. Как бы
вспоминаешь. Я только закладываю в вас необходимость
истины-сознания, а все остальное вырабатывается автоматически.
Мать брала закрытый бутон розы и держала в своих руках: роза
распускалась. О, как бы она хотела открыть розу мира!
И через то маленькое окошко открывалось иное восприятие
мира. Это маленькое окошко такое простое, оно почти всегда
открыто или готово открыться в детях. Но мы налепливаем на него
всевозможные законы, страхи, опасения, семейных докторов,
смертельные идеи и манеры, все эти "ты должен" и "ты не
должен", "ты можешь" и "ты не можешь"; затем мы отправляем
детей в школу, чтобы заполнить то, что было блокировано за
дверью: завалить ложной географией, ложной историей, ложным
законом жизни. Все же все было там, открытым, непосредственным,
досягаемым через маленькое окошко, это мир непосредственно на
кончиках наших пальцев, непосредственная география, история
всего: великая История, текущая беспрепятственно, безо всяких
дат, позволяющая нам понять всю историю и все существа. Она
учила их великой Истории, по вечерам, после их упражнений. Она
садилась под большую рельефную карту Индии, висевшую на стене
карту единой Индии, той, которая никогда не была усечена
Великобританией или изначальной ложью истории -- а рядом с ней
стояла настольная лампа. Она выглядела белоснежной, и, самое
главное, можно было видеть ее глаза, которые казались огромными
под маленькой тюлевой повязкой, низко опущенной на ее лбу. Они
усаживались на землю, полукругом возле нее, учителя вместе с
учениками, уже почти тысяча человек. Она читала несколько
страниц из "Синтеза Йоги" или, возможно, последние главы из
"Жизни Божественной": "Человек и Эволюция". Философия
становилась простой -- она оказывалась живым переживанием, тем,
которое видишь и к которому прикасаешься, когда открывается
внутренняя дверь, это эволюция прямо перед самыми нашими
глазами: ты видишь это, поэтому ты становишься этим.
Переживание у тебя внутри, поэтому ты в нем повсюду, ты
вступаешь в этот мир так, как входишь в собственный дом, ведь
мир в тебе. И все там. Все все, что ты можешь пережить и
неизмеримо большее, что ты не можешь пережить... Знание,
кажущееся приходящим к тебе снаружи -- это просто предлог,
чтобы вынести на поверхность то знание, которое находится
внутри тебя. В этой школе эволюции учителя нужны были не для
того, чтобы "формировать", а чтобы информировать, -говорила
она. Нечему учить! Вы должны только выявить то, что уже там,
это все. Мы являем собой необъятную тотальность прямого знания,
которое было позабыто... в уголке мозга.
Но как можем мы прикоснуться к этому прямому знанию?
Возможно, простенький обычный пример, взятый из моего личного
опыта, может помочь лучше понять эту необычайную физическую и
даже физиологическую точность }rncn прямого познания. Однажды
кто-то принес мне фотографию совершенно незнакомого мне
человека, живущего в шести тысячах миль отсюда; я взглянул на
нее... невозможно объяснить. Нахлынула вся совокупность
одновременного восприятия, охватывающая все уровни существа --
все вибрации, колебания, противоречия этой личности -- как
можно выразить это на ментальном языке? Наш язык плоский, как
фотография, абстрактный, пустой, он описывает грехи и
добродетели, длинные и короткие носы, но не описывает ничего из
тех живых, колышущихся и переплетенных глубин, которые
составляют существо. Так как невозможно было дать какойлибо
комментарий по поводу этой фотографии, я вдруг непроизвольно
сделал некий жест, абсурдный жест, как если бы я перетасовывал
колоду карт! "Но это точно его манера! Когда он говорит, то
всегда делает так!". Так оно и есть: оказываешься в человеке,
находящимся за шесть тысяч миль от тебя, не только в его
голове, но и в его теле, перенимая его манеры и физиологические
рефлексы. Точно знаешь, вплоть до вибраций (не всегда
приятных). И все здесь. Ты в булыжнике, в луже, в шестой
египетской династии или в распускающемся цветке на краю тропы
-- это более приятно. В присутствии Матери раскрывался весь
мир, будущее, прошлое, осязаемая эволюция, чудесная
Возможность; обыденное настоящее внезапно озарялось глубинным
смыслом, как если бы вернулись все мировые династии и
тысячелетняя История, чтобы напомнить о себе в тривиальном
жесте и наделить его смыслом для будущего земли. Было так, как
если бы в сознании распахивались двери, как если бы ее слова
несли переживание, передавали его: с ней мы видели, мы
прикасались, мир становился реальным целым, открытой книгой. И
это было так. Растворялись маленькие индивидуальности, и мы
оказывались сразу же повсюду, начинали чувствовать во всем,
воспринимать во всем, жить во всем, что живет "где-то там" и
прямо здесь и повсюду. Это было просто, все становилось ОДНИМ.
Вы можете понять или знать что-то только потому, что оно неким
образом в вас или вы в нем. Оставались отдельные одухотворенные
"мешки из кожи", но просто для того, чтобы все не смешалось
вместе как каша, это некий эволюционный трюк, чтобы вылепить
индивидов, но за сценой, или внутри, свободно струилось великое
Сознание, текло без барьеров, без законов -- и раз уж вы
схватывали тот Закон, тогда... Тогда все становилось возможным,
тогда вы уже оказывались в следующей эволюции, вы входили в
новый вид с его великим Сознанием, полным и ЕДИНЫМ как солнце:
Если бы мы были распростерты повсюду, если бы все вибрации,
приходящие к нам или выходящие из нас, выражали бы нужду
слиться со всем, расшириться, вырасти, разрушить наши
собственные границы, оставить позади свои пределы и в конечном
итоге отождествиться со всем, то нам нечего было бы терять,
потому что мы имели бы все. Только мы не знаем этого. И
поскольку мы не знаем этого, то не можем сделать это. Вместо
этого мы начинаем накапливать, накапливать, накапливать -- но
это невозможно, мы не можем накапливать: мы должны
отождествиться. Поэтому то малое, что мы имеем, мы стремимся
вернуть назад: мы выдаем хорошую мысль и ожидаем ее признания;
мы выказываем нежные чувства и ждем того же самого... потому
что у нас нет способности всегда иметь благие мысли, у нас нет
способности питать хорошие чувства ко всему и любить все. Мы
ощущаем себя такими, какими мы и являемся, ограниченными и
отрезанными от остального, так что мы боимся потерять все, мы
боимся потерять то, что имеем, потому что думаем, что ослабеем.
Тогда как если вы способны отождествиться со всем, тогда вам
больше не нужно брать. Чем больше вы расширяетесь, тем больше
имеете. Чем больше вы отождествляетесь, тем больше вы
становитесь. И вместо того, чтобы брать, вы даете. И чем больше
вы даете, тем больше растете...
Она учила их настоящему Единству с миром -- не тому,
которое все сокрушает и низводит на "благо масс"; а тому
Единству, которое охватывает все и входит во все и относится
должным образом к безграничной сложности составляющих
элементов, потому что оно находится во всем, что движется,
чувствует, живет и, будучи во всем, оно знает настоящую
потребность каждой вещи и правильное движение в каждый момент.
Она заставляла их прикоснуться к Спонтанности великого Точного
Сознания: ни планов, ни предвидений, которые всегда
проваливаются, а единство с великим Течением, заставляющее вас
делать в каждое мгновение необходимый жест. И весь Ашрам так и
развивался, незапланированно, экспромтом, в некотором
спонтанном росте. Казалось, что работал другой закон. Прямой
ключ, который не нуждается ни в какой усложняющей науке, чтобы
выразить себя.
Если бы те дети оставались верными своему стремлению
достаточно долгое время, то, возможно, сегодня там было бы
довольно необычный уголок мира, подобие модели следующего
способа бытия на земле -- но потерпел бы это остальной мир?...
Единство работает обоими путями. "Остальной мир" был также там,
в клетках тех детей. Требовалось нечто более радикальное, чем
несколько расширенное сознание; было совершенно необходимо идти
вниз до самых клеток мира, чтобы изменить вещи в корне. "Прямой
ключ" должен быть найден там.
Вопрос позиции
И те дети задавали вопросы, тысячу разношерстных вопросов
и всегда пофранцузски. Мать хотела, чтобы каждый говорил
по-французски, и сама отвечала только по-французски. Там были
дети со всего мира, вперемежку с юными индийцами -поистине, там
была мировая лаборатория. Это были "занятия по средам"
["Wednsday гмбууеу"], это время "Вопросов и Ответов", и так
было в течение восьми лет, вплоть до 1958 г. Подобно
кристальной воде из горного источника и на самом простом языке,
языке детей, она привносила вниз струящееся оккультное знание,
которое обычно доверялось только посвященным. Эти простые
занятия являли собой наиболее грандиозную "деоккультизацию",
происходившую когда-либо в истории. Она не хотела ничего
"оккультного", она хотела, чтобы были поведаны все тайны, она
хотела, чтобы все это было прямо здесь, естественным образом,
без какой-либо суеты. И она хотела, чтобы они проживали то, что
было сказано. Это была живая Веда. Нет ничего проще, чем
Истина. Это было прозрачно, как воздух, мы дышали этим каждое
мгновение, это простое и непринужденное Чудо. Как странно, что
нам требовалось так много каких-то особых демонстраций, чтобы
начать понимать это. "Но тогда зачем же нужен разум?",
спрашивали наиболее рациональные. "Зачем нам ходить в школу?
Зачем ты так стараешься, заставляя нас учиться, если разум
должен быть превзойден?". И, совершенно верно, когда мы
начинаем выбираться из ментальной каши, как говорила Мать,
когда вещи начинают обретать смысл свыше и везде вокруг, тогда
мы начинаем жить в вечно-возобновляющемся чуде, вплоть до
малейших деталей: мы обретаем знание, которого не имели,
обстоятельства выстраиваются с изумительной точностью,
уничтожая расстояния, как если бы кто-то или что-то заботилось
-- действительно заботилось == о том, чтобы позволить нам знать
все, что нужно, даже в самых неожиданных деталях, и не только
как ментальное осознание, а ощутимо, в жизни, через живые
примеры и "тривиальные" маленькие сцены, иллюстрирующие весь
"кусок мира" с улыбкой... слегка юмористически. Как если бы,
через эту ментальную прозрачность, вся жизнь приходила бы к
нам, чтобы показать нам ответ. Все отвечает. Это особенное
содействие между нами самими и тысячью и одной вещью, которые
мы встречаем повседневно, как если бы все жило одной жизнью,
каждая вещь достаточно хорошо знала бы другую и посылала бы ей
маленькие сигналы: "Ты видишь, вот это как; самым естественным
образом, безо всякой суеты. ОДНА жизнь. Шри Ауробиндо, когда
его спросили, как он мог писать одновременно пять, шесть книг,
ответил: [я мог бы писать] семь выпусков Арьи каждый месяц в
течение 70 лет, и все же знание, приходящее свыше, вряд ли бы
истощилось. И так оно и есть. Мы купаемся в бесконечном
богатстве знания, которое не знает "мелочей": все имеет
значение, крайне, абсолютно. Все взаимосвязано. И во всем этом
нет мыслительного процесса, пока нам не нужно произнести речь
или написать книгу, например. Тысяча невидимых, синхронных
нитей, ускользающих от разума с его пошаговой, ослино-подобной
поступью, схватывается точным сверхмышлением, которое
выстраивает всю правильную картину в мановение ока и ведет нас
прямо к нужной точке через непролазный девственный лес с
миллионами переплетенных ветвей. И в этой картине все выстроено
в должном порядке, с мощной и самоочевидной связностью,
недоступной разуму. Поистине, нет ничего, что может сделать
разум и что не может быть сделано лучше в недвижимости разума и
в покое, свободном от мыслей. Но зачем тогда продолжать все
делать в старой ментальной канве, если на новой эволюционной
стадии, столь более светлой, это будет превзойдено?
Мать поясняла: очевидно, что если у нас есть трехструнный
инструмент или пианино с восьмидесяти восемью клавишами или
даже оркестр с тремястами музыкантами, то музыкальная тема
останется прежней, но качество выражения или транскрипции будет
несравнимо. Мы являемся "звучащими клавишами", говорила она им,
так чтобы другое Сознание могло бы использовать всю клавиатуру.
Но это просто клавиатура для чего-то иного. Разум начинает
вырождаться, когда сочиняет немыслимые арпеджио а ля Ференц
Лист просто для грандиозного рояля и ничего более. И здесь
лежит неуловимое отличие от школы нового мира, как мы могли бы
назвать ее, школы следующей эволюции -это неуловимо для
каждого. Йога Шри Ауробиндо -- это невидимая йога самого
высокого уровня, подобно воздуху, которым мы дышим, возможно,
подобно истине: МОЖНО ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ОБЫЧНО ДЕЛАЕШЬ, НО С
СОВЕРШЕННО ДРУГОЙ ПОЗИЦИЕЙ. Это простое предложение содержит
грандиозную мощь... если бы мы только знали. Годы спустя, когда
Мать была полностью вовлечена в эту ужасную йогу тела, которая
по-настоящему является битвой со смертью и с тысячелетними
физиологическими законами, она сказала мне: Правильная позиция
является настоящим ключом ко всей проблеме трансформации. Она
сказала то же самое и тридцать лет спустя. Вот так просто. Но,
возможно, это самая глубокая тайна, в которую мы все еще должны
проникнуть. Мы делаем свои обычные дела -занимаемся
математикой, боксом, декламируем Шекспира или чистим зубы -- но
с другой позицией. Эта позиция обладает мощью изменять
обстоятельства -- идентичные условия приводят к совершенно
разным результатам. Вы оказываетесь в эпицентре эпидемии гриппа
или читаете математическую статью или переходите улицу, но все
происходит так, как если бы существовало два совершенно
различных мира: занимая одну позицию, мы стремительно
проносимся через годы жизни и сознания, сжатые до секунды,
тогда как, занимая другую позицию, мы вращаемся в круге смерти
и заражаемся гриппом. Все по-другому. Меняются все законы. Это
как два мира, один внутри другого, только с небольшой
внутренней разницей в занимаемом положении. В одном случае мы,
как обычно, настраиваемся на старую жизнь или, скорее уж, на
старую смерть, а в другом случае мы созвучны... нечто,
следующему сознанию, следующей жизни, следующему эволюционному
открытию -непостижимому пока нечто, что является нашей
после-человеческой стадией, которая должна быть построена, ведь
она не свалится к нам с небес готовенькой. Строить это будущее
означает звать его. Как заклинание будущего. И этот зов
заставляет его прийти, он даже заставляет его зарождаться под
нашими стопами, как всегда: Это как магнит, который притягивает
отовсюду возможность сделать прогресс. Магнит для захвата
следующей моды бытия на земле. В прошлом, в старинные времена,
посвящаемым говорили: "Теперь приготовься: тебя ждут суровые
испытания. Тебя закроют в гробу, ты столкнешься с ужасающей
опасностью. Эти испытания проводтс для того, чтобы определить,
обладаешь ли ты нужными качествами"... Но теперь это не метод.
Больше так не происходит. Теперь сама жизнь, повседневные
обстоятельства являются испытаниями, через которые ты должен
пройти. Это эволюционный тест. Разум является попросту
недвижимой зоной передачи, и в той тишине, за всем, что мы
делаем, повсюду, в каждом жесте, с каждой встречей, мы несем с
собой некую антенну, нацеленную на... что? Будущее, эту вещь.
Чем мы должны стать, что мы должны извлечь из нашего тела, как
однажды обезьяна извлекла человека. Но если бы большой обезьяне
сказали: знаешь, тебе нужно лишь посидеть под деревом пять
минут и смотреть на... ничтоЕКили попросту на былинку, она бы
сочла это бесполезной глупостью. Она ничего не поняла бы в
разнице в занимаемом положении.
"Мать", спрашивал какой-нибудь смышленый малыш, "когда
разум спускался в земную атмосферу, обезьяна не прилагала
никаких усилий, чтобы превратиться в человека, ведь правильно?
Сама Природа делал это. А теперь...". И Мать сразу же отвечала:
Но не человек собирается превращаться в сверхчеловека! "Нет?",
переспрашивал изумленный малыш. Только немного подумай!
отвечала Мать под общий смех, возникавший на Плэйграунде. В
этом все и дело, понимаешь, НЕЧТО ИНОЕ собирается проделать
работу. Но теперь (да, есть "но", я не хочу быть жестокой),
ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ СОТРУДНИЧАТЬ. То есть, он может отдаться этому
процессу, с доброй волей, со стремлением, и он может помочь,
что в его силах. Вот почему я говорила, что теперь пойдет
быстрее -- я НАДЕЮСЬ, что пойдет гораздо быстрее. Это было в
1956 году. Очевидно, что разум не собирается создавать то, что
превосходит его, как возросшая сноровка обезьяны трясти деревь
не создавала ментального человека. Но как раз ошибки обезьяны
подготавливали почву для человеческих рефлексий. В случае
человека упущенной веткой является обычный ментальный процесс,
который постоянно вызывается, чтобы поддержать малейший жест,
малейшее действие -- все является веткой. Когда мы соскакиваем
с ментальной ветки, тогда поначалу попадаем в пустыню, бездну
-довольно устрашающее ничто, в котором боишься потерять свой
разум. Все же именно эта пустыня призывает другую вещь. Прежде
чем сможет прийти другая вещь, должно быть подготовлено для нее
место. И тогда неожиданно, сначала с удивлением, потом все с
возрастающим изумлением замечаешь, что это отвечает. Ответы
приходят со всех сторон, они кишат повсюду, под нашими
ступнями, перед нашими глазами, в случайных встречах, жестах...
они вливаются отовсюду. Это неожиданно, непредсказуемо, мы
можем пройти рядом и не заметить ничего: внезапно вещи начинают
означать нечто, все означает нечто. Поистине, кажется, что
другая жизнь только и ждет, чтобы мы освободились от старого,
тогда она и наступит. "Вот в чем дело", -говорила она, -- "как
раз нечто иное собирается проделать работу". Нам не нужно
"делать" сверхчеловека: мы должны лишь позволить ему быть
сделанным. Мы всегда забываем, что растем в мире, где все уже
есть; именно будущее вынуждает нас делать шаги, будущее за
нашими шагами... в зависимости от нашей позиции есть старый
способ видения или новый, старая привычка бытия что-то новое.
Тысячелетняя привычка скрывает вечно-присутствующее излучение.
Подходит время, когда эволюционная клетка, формировавшая и
"вырезавшая" все эти маленькие забывчивые отдельные "я"
-отделенные для того, чтобы начать осознавать себ -- должна
быть взломана, так чтобы мы начали осознавать Великое Сознание
и воспроизводить в одной точке тотальное сознание. Вот какое
время. Человек может сотрудничать. Мы путешествуем через вечно
существующую Амазонию... лишь для того, чтобы в конце осознать,
что это и есть Амазония. Тогда наш взгляд смещается повсюду:
все остается тем же самым, и все же все становится ясным. Весь
мир в том же магическом лесу -- включая гусеницу. Возможно,
чтобы Чудо существовало, все должно начать осознавать это.
Грандиозное изменение во взгляде. Другой способ бытия в мире --
в том же самом мире. Возможно, это сверхчеловек.
Эволюционный мост
Но сверхчеловек являет собой лишь малый переход -- в
лучшем случае, немногим больше первоклассных голов во
вселенной. Хотя и необходимая предпосылка, но это не настоящий
ответ. Это ощущение Тождества, это конкретное восприятие
Тождества является лишь детской азбукой в школе новой эволюции,
оно означает лишь разблокировку старой природной двери -- и, в
самом деле, это даже не означает дать более широкие восприятия
или расширить собственное поле исследований и произвести
маленьких мировых жителей. Не будет недостатка в кандидатах для
мирового мозга. Ну и что? Просто мы станем чуть универсальнее
воспринимать мировую убогость, нищету и боль. Первый результат
этого "тождества" обычно скорее болезненный, чем приятный.
Невероятно, что поглощаешь -- это сознание очень "точное". В
действительности, основа, лежащая за объединяющей азбукой или,
скорее, вновь объединяющей, не ментальная, как мы предполагаем.
Мы не можем удержаться от того, чтобы не пересадить старого
ментального человека в шкуру следующего существа, но в этом
наша ошибка. Реальная основа, лежащая за расширенным сознанием,
механическая, как это всегда и было -- это часть
физиологического процесса, и она вовсе не предназначена (или
предназначена только во вторую очередь) для того, чтобы дать
великую панораму мира. Ведь Новое Сознание -давящее, оно
грандиозно и совсем непропорционально маленькой сети нервов,
которые трепещут при неожиданном стуке в дверь. Новое Сознание
-- это, прежде всего, Мощь или она является нам таковой или
воспринимается как таковая микроскопическим сознанием,
заключенным в сеть вен, капилляров и пирамидальных клеток,
взрывающихся как пузыри. Следовательно, должно расшириться само
функционирование материальной субстанции, чтобы выдержать этот
заряд. Должно произойти телесное изменение. Само сознание тела
должно претерпеть собственное расширение (или очищение, что
почти одно и то же), это физиологический аналог ментального
расширения, которое отличает человека Неолита от человека
двадцатого столетия, сидящего перед телеэкраном. Мы не знаем
ничего о том, что это следующее существо сможет или будет
делать, до тех пор, пока, еще раз, мы не попытаемся перенести
на это существо собственные прославленные человеческие
качества, которые, вероятно, будут бесполезными. "Только тело
может понять", -- говорила Мать. Само тело узнает и воспримет
прежде нас, чем будет следующая жизнь. Эволюция - это
развертывание в материи, а не в мозге -- мозг - это ни что
иное, как бедный придаток, чтобы помочь нам понять процесс --
если мы желаем -- и, возможно, принять в нем участие. И здесь
мы подходим к двум ключевым текстам, которые однажды полностью
открыли мои глаза, когда я все еще неисправимо искал следующий
смысл мира через маленькие пирамидальные клетки. Прежде всего,
выдержка из Шри Ауробиндо, скромное маленькое предложение среди
прочих вещей, как мог писать только он: Полностью сознательное
тело сможет даже открыть и выработать правильный материальный
метод и процесс материальной трансформации... Так оно станет
участником и агентом своей собственной трансформации... Затем,
чрезвычайно освещающие слова Матери: Как факт, физическое тело
на самом деле представляет лишь очень обезображенную тень
вечной жизни Я, но это физическое тело способно на
прогрессивное развитие; физическая субстанция прогрессирует
через каждое индивидуальное образование, и настанет день, когда
ОНА СТАНЕТ СПОСОБНОЙ СДЕЛАТЬ МОСТ МЕЖДУ ФИЗИЧЕСКОЙ ЖИЗНЬЮ, КАК
МЫ ЕЕ ЗНАЕМ, И СУПРАМЕНТАЛЬНОЙ ЖИЗНЬЮ, КОТОРАЯ ПОЯВИТСЯ.
Тело будет мостом.
Ключ находится в теле.
Тайна начинается здесь.
Поэтому в своей лаборатории она придавала крайнюю
важность культуре тела. Как она наблюдала за
ним, до мелочей, как много внимания она
уделяла всем и каждому, каждому упражнению,
каждому движению! Никогда в мире не было
(особенно в те годы, между 1945 и 1950)
"организации", которая уделяла бы столь
много времени и внимания телу: несколько
часов каждый день. И не было никаких
специальных упражнений; каждый практиковал
все упражнения, и девочки занимались боксом,
как и упражнениями на бревне и тяжелой
атлетикой. Можно гадать, как боксирование
может произвести новое тело (кроме мускулов)
и имеет ли спринтер лучшие шансы на
следующей стадии эволюции, чем человек с
ученой степенью по литературе? А почему бы и
нет, в конце концов? Все зависит от способа,
которым вы бежите. И все зависит от способа,
которым вы учитесь. И здесь опять же лежит
неуловимая разница в этой невидимой йоге
следующего мира: мы можем делать все, как
обычно, но с "другой позицией". Подниматься
по ступенькам можно сознательно или
поднимать ведро с водой или как-то
использовать свое тело -- даже к акту бега
можем мы приложить сознание. Спорт является
просто средством или предлогом для вливания
сознания в материю -- возможно, даже другого
сознания. Или, возможно, может просто помочь
очистить ряд клеток, позволив таким образом
Сознанию в глубинах -- Точному Сознанию,
настоящему Сознанию, Истине-Сознанию Материи
== пронзить темные слои телесной инерции и
начать действовать прямо в теле: как оно
действует в птице, атоме и повсюду, хотя и
косвенно, через некоторую особую привычку
или способ бытия птицы, дерева, стола, или
какой-либо другой формы. Именно эта старая
форма бытия, старый телесный способ бытия
должен позволить себе быть пронзенным и
допустить, чтобы с ним обращались по-
другому. Должен быть найден новый путь. Тело
должно открыть и выработать свой следующий
способ. Настоящее приключение... Как она
убеждала тех детей, как она поощряла их!
Тонны энергии изливала она на них, атмосфера
казалась заряженной ее присутствием, как
если бы двери Возможного действительно были
бы открыты: Никто не ходил туда! Никто не
делал это; это начинание, вселенское
начинание, -- говорила она им. Поэтому это
абсолютно неожиданное и непредсказуемое
приключение... Каждый вечер, после своих
занятий, они гуськом, один за другим,
представали перед ней, чтобы получит взгляд,
который снесет двери, освободит из глубин
тела невозможное, задушенное в атавизме --
развязать, уничтожить, отменить все старые
привычки, старые прибежища смерти, маленькие
отрицания, вырастающие из великой боязни
нового в тех клетках. Я приглашаю вас в
большое путешествие. Вопрос не стоит так,
чтобы духовно воспроизвести то, что другие
делали раньше, потому что наше путешествие
начинается ПОСЛЕ ЭТОГО. Вопрос в новом
творении, совершенно новом, со всем, что оно
несет с собой -- непредвиденным, рискованным
и азартным -- это НАСТОЯЩЕЕ приключение,
целью которого является несомненная победа,
но путь к этой победе неизвестен и должен
быть проложен шаг за шагом в неизведанном.
Нечто, чего никогда не было в этой
теперешней вселенной и чего никогда не будет
тем же путем. Если это интересует вас...
тогда, хорошо, давайте начнем. Что случится
с вами завтра, я не знаю. Мы должны
отбросить всякие планы, все проекты, все
конструкции, и... пойти в неизведанное.
Пойдем насколько возможно. Она была там,
хрупкая и очень белая, под большой картой
Индии. Говоря все это, она крутила в своих
пальцах цветок, который она назвала
"Психологическое Совершенство", и
действительно казалось, что новая глава
эволюции была открыта в дальнем уголке
земли.
Если бы только они поняли.
Если только несколько -- даже двое или трое
-по-настоящему, интегрально пытались... И все же, в те первые
годы, горстка ребят действительно пыталась. Я видел великий
свет Возможного в их глазах и прекрасную и обещающую
искренность, простую и свежую, у нескольких девочек (больше,
чем у мальчиков, должен отметить), которые, покрытые шейными
платками из белой тюли, делали свои упражнения со светлым
энтузиазмом и выполняли в течение дня монотонную работу типа
мытья посуды. Это было несколько чистых образцов. Но вторая
волна детей уже не была такой же, волны мира уже были там --
всегда там. Поистине эта проблема была проблемой мира.
Заражение
Поначалу новая эволюция хрупка; ей все угрожает, как
молодому побегу. Мы не знаем, сколь много вариантов
перепробовала Природа, разрушала, создавала вновь и вновь, пока
именно этот отросток -- один отросток -- не пережил мелких
насекомых и климатические катаклизмы. Такова суровая картина
того, что происходит, происходило и будет происходить всякий
раз, когда что-либо новое хочет дать свои ростки на
эволюционном поле. Возможно, Природа выставляет эти трудности
для того, чтобы молодые побеги были сильнее; мы всегда
неправильно толкуем необъятную мудрость нашей Матери, и мы
никогда не представляем себе в должной мере, что ее препятствия
являются средствами работы и что, в конце концов, она также
присутствует в маленьком насекомом, которое хочет истребить
прекрасный побег. Человечество действительно должно ясно
понимать эту ситуацию, когда оно будет предпринимать свою
эволюционную попытку, здесь или там, в той или иной форме,
используя те или иные слова, с тюлевой повязкой на лбу или в
шкурах. Так оно и есть -- мы все идем туда. Проблема всегда
одна и та же, касается ли она той или иной гусеницы. Мы должны
попытаться объединить землю, -- говорила она им, -- чтобы
создать исключительно благоприятную почву для получения
максимальной коллективной восприимчивости. Да, подобно тому,
как устремляются молодые деревья, зовут дождь; и когда они
собраны все вместе, приходит туча, и она не прольется дождем,
где попало -дождь необходим деревьям, множество, множество
молодых растений притягивают дождь. Альтернативой является
цивилизованная пустыня, где не растет ничего, кроме машин. Это
простой закон; он называется эволюционной метеорологией. В
жизни каждого человека наступает такой момент, когда
потребность в совершенной искренности приходит как решающий
выбор... Искренность означает стремление к тому прекрасному
дождю, который заставляет вещи расти, но довольно странно, что
одновременно мы тянемся к нашим человеческим атавизмам; мы
всегда разрываемся в двух направлениях. В коллективной жизни
также наступает такой момент -- если являешься частью группы
-когда ДОЛЖЕН быть сделан выбор, когда должно произойти
очищение. Иногда этот выбор императивен, это почти вопрос жизни
и смерти группы; чтобы выжить, группа должна идти вперед. Как
пестовала она эти молодые побеги, как она выливала и выливала
дожди света на них! "Ашрам" -- это только слово, название, что
ей было до ашрама! Она пришла не для того, чтобы "создавать
ашрам": это было то место на земле, где одно молодое деревце,
просто одно молодое деревце должно было укорениться в
эволюционной почве. Эта проблема должна быть решена где-то на
земле. И Шри Ауробиндо с Матерью умышленно начали проводить
свой эволюционный эксперимент прямо в гуще мира, не где-то на
Гималайских вершинах, не в четырех стенах, а прямо посреди
всего -- эксперимент должен выстоять в мировом климате, а иначе
какая от него польза?
Но мир очень заразителен. День за днем разъясняла она им
всю проблему на Плэйграунде, который, возможно, был площадкой
для игры эволюции. Было совершенно необходимо, чтобы несколько
людей измерили величину задачи. Понять то, что должно было быть
сделано, означало участие; это была настоящая цель для бедного
мозга, и не для того, чтобы делать арпеджо. Даже аскет,
отшельник, уединившийся в пещере или джунглях, не может
полностью освободиться от своей солидарности с остальным миром.
Воздух, которым он дышит, наполнен вибрациями мира, пища,
которую он употребляет, содержит вибрации мира, и,
следовательно, просто сам факт его физического существования
заставляет его разделять трудности мира. Действительно, это
было постоянным рефреном: если бы я на время уединился в
Гималаях, то смог бы преодолеть свои трудности гораздо легче!
Достигнув определенных успехов, я возвратился бы более сильным.
Только потом снова надеваешь на себя одеяния мира, и все идет
точно так, как прежде. "Затем" никогда не наступает! Работа
должна быть проделана в условиях земной лаборатории, здесь нет
выхода. Ты можешь достичь, до некоторой степени, внутреннего
баланса, но само окружение, в котором ты живешь, наполнено
дисбалансом... Ты даешь и берешь, дышишь и поглощаешь. И в
результате возникает смесь, и можно сказать, что все
заразительно, ведь ты живешь в мире постоянных вибраций. И все
же это было очень просто; мы не знаем, сколь это просто:
принимается в расчет не сумма персональных трудностей, даже не
спотыкание на пути; быть добродетельным или грешным еще вовсе
ничего не значит -- где же он, уединенный святой в мире? Мы
поглощаем свою долю человеческого происхождения, как и всякий
человек... но с одной лишь разницей: ИСКРЕННОСТЬ цели. Это был
ее собственный рефрен: быть искренним, быть искренним... Это
было единственной защитой в этом всеобщем катаклизме,
единственной надежной почвой. Просто искренняя позиция, так что
через все на свете, через самые темные, восстающие или
противоречивые состояния -- мы несем в себе мир противоречий,
всякую темноту и всевозможные "человеческие микробы" -несмотря
на все и вопреки всем разногласиям, "нечто" внутри нас держит
свой эволюционный курс: вот куда я иду, вот что я хочу. Тогда
каждое противоречие становится дополнительным импульсом
двигаться дальше вперед. Эволюционная борьба заключается не в
неделании ошибок, а в рассмотрении всего происходящего в его
истинном смысле. Тогда мы всегда в этом Смысле и в этом Курсе,
независимо от того, какой оборот принимает дело. Именно
необходимость истины порождает истину, именно необходимость в
другом воздухе создает следующий эволюционный воздух, как
необходимость выбраться из болота вынудила рептилию юрского
периода формировать крылья. И вовсе не добродетель рептилии
вытащила ее из затруднительного положения. Эволюционная
искренность означает как раз это: хотеть истинного смысла во
всем == да, хотеть идти туда. Вот куда я иду, и даже если я
попаду в пекло ада, все же я иду именно туда, ведь только там
могу я дышать. Приходит момент, -- говорила она, -- когда жизнь
как таковую, человеческое сознание как таковое кажется поистине
невозможным переносить. И ты говоришь себе: "Нет, это не то,
это не то, это НЕ МОЖЕТ быть тем, это не может продолжаться."
Когда ты достигаешь этой точки, то единственная вещь, которую
тебе нужно сделать, состоит в том, чтобы бросить всего себя --
все свое усилие, всю свою силу, свою жизнь, все свое существо
-- в этот шанс или, если угодно, в исключительную возможность,
которая предоставлена для того, чтобы прорваться на другую
сторону... Предпринимая ЭТОТ прыжок, избавляешься от массы
лишнего груза и сбрасываешь с себя массу вещей. Она говорила,
что эта искренность, это нужда в нечто ином столь мощна по
своей простоте, что обладает силой даже над смертью. Мы никогда
не узнаем, сколь просты ключи к следующему миру -- столь же
просты, сколь трудности чрезвычайно сложны.
И как только ростки укоренятся, они автоматически пустят
свои корни по остальному земному полю: ведь заражение работает
и в другом направлении.
Внутренняя зависимость
Шли годы, и казалось, что проблема все заостряется,
становится все более настоятельной. Нечто должно было
произойти. Что? Она и сама не очень хорошо это знала. Хочется,
чтобы у нас в запасе были сотни лет, чтобы проделать свою
работу, -- говорила она уже им. Она была перед этой
человеческой массой, более тысячи людей -- 1185 в 1958 году --
ее лаборатория, и эта масса двигалась так же медленно, как и в
обычной повседневной жизни. Людей шокирует, когда впустую
тратятся тысячи рупий, но их не заботит, когда потоки сознания
и энергии отклоняются от своей истинной цели!... Чтобы делать
божественную работу на земле, нужно запастись тоннами терпения
и выдержки, нужно знать, как жить в вечности и ожидать
пробуждения сознания в каждом -- сознания того, чем является
настоящая правдивость. Они на самом деле не понимали земные
"ставки" и то, как их действия, их маленькие "правдивые" и
сознательные акты в малейших материальных деталях могут найти
свое отражение по всей материи. Ведь в истории материи
существуют моменты, исключительные моменты, когда эволюционные
или "климатические" условия, если угодно, таковы, что лишь одно
зернышко любви, мельчайшее и в то же время значительное,
преднамеренное и простое -- чистое -- может зажечь совершенно
новый способ бытия на земле. Мы не имеем представления, в чем
состоят "большие" вещи мира, мы ищем их не там, где нужно, ищем
их в человеческой напыщенности или в каком-то блистательном
окружении, тогда как должно возникнуть именно нечто иное, не
человеческое: постчеловеческая "бесполезность". Не привлекающий
внимания способ бытия особого качества. В Ашраме жил немного
сумасшедший человек преклонного возраста, совершенно
"бесполезный" и весьма своенравный, и всех удивляло, зачем это
Мать держит такую "черную овцу" (подразумевалось: "я гораздо
лучше" и не сумасшедший, конечно же): "Почему ты держишь
такого-то и такого-то?". Но он делает такие милые конверты!
Никто не делает конверты так, как он! И вот, пожалуйста: некто,
кто мог склеивать совершенные конверты. И она изобретала
всевозможные невероятные занятия для того или другого,
придумывала маленькую работу на пять минут в день: смешивать
лак для ногтей, чтобы добиться совершенного оранжеворозового
оттенка, составлять особым образом букеты и пересчитывать
лепестки, чтобы получилось определенное число, сортировать
марки из Новой Каледонии или Патагонии в соответствии с датой
их выпуска... не было конца этому невероятному списку иногда
"полезных", но всегда кажущихся бесполезными дел. Каждое из
этих придуманных занятий было особым способом прикоснуться к
материи. Каждый раз она прикасалась к Материи особым образом.
Кто понял точный, сознательный и "правдивый" жест? Кто понял,
что новый путь не создается старым образом, но что он должен
быть создан, тем не менее? Вы должны где-то начать, это не
свалится на вас с небес. Следующий мир начинается с маленького
жеста. И этот жест должен быть сделан. Мы должны где-то начать.
Что сказала бы шимпанзе из эпохи неолита о человеке,
затачивающем кремень?... Она сочла бы это большой шуткой --
если шимпанзе шутит.
Мы идем мимо цели.
И они думали: "Мать здесь, она сделает это, мы не
собираемся делать все это сами...". Конечно, они не собирались
делать все это сами; ни один человек не способен сотворить
следующего человека, потому что чтобы создавать что-то, мы
сначала должны узнать, что это -- как вы создадите неизвестное,
несуществующее? Все же есть способ предоставить себя этому
процессу и не захлопывать постоянно дверь, скатываясь на старую
смертную рутину. Их просили только не закрывать дверь, держать
ее открытой, выполняя свои повседневные дела, так чтобы могли
влиться те тонны сознания, которые она проливала на них. Мать
не могла делать все это одна. Это одна сторона проблемы,
которую она пыталась объяснить им с состраданием, которое
теперь терзает мое сердце. Она стояла здесь, подобно Старейшине
эволюции, который так совершенно знает всю историю, который
проживал ее так много раз, страдал так много и так горячо
желал, чтобы они сделали шаг, спасительный шаг. Она не могла
делать все это одна. Можно ли достичь полной индивидуальной
трансформации без некоторой меры соответствия в сообществе?...
Мне не кажется это возможным. Человеческая природа остается
неизменной -- можно значительно изменить сознание (наверняка,
можно очистить свое сознание), но полное завоевание,
материальная трансформация определенно зависит в большой
степени от некоторого уровня прогресса в сообществе. Что бы
делал Эйнштейн один, посреди точильщиков камней? Он не мог бы
существовать, это все, он был бы обречен на смерть самим
психологическим климатом. Свои последние годы Мать жила,
задыхась. Она видела, она знала; как она умоляла их, увещевала
их! Индивидуальный прогресс неким образом сдерживается или
контролируется коллективным состоянием. Между коллективом и
индивидом существует внутренняя взаимосвязь, от которой
невозможно полностью освободиться, даже если пытаешься. И даже
тот, кто в своей йоге попытается полностью освободить себя от
земного, человеческого состояния сознания, будет, по меньшей
мере, подсознательно, ограничен всеобщим состоянием, которое
препятствует дальнейшему продвижению и тянет назад. Можно
попытаться сделать прорыв, отказавшись от всех привязанностей и
обязанностей, пусть даже и так, но реализация того, кто
находится на самом верху эволюционного марша, зависит от
реализации целого и от состояния земного сообщества. И это
настолько оттягивает назад, что иногда требуются века для того,
чтобы Земля стала готовой... Еще века? И все же это зависело --
это зависит -действительно от такого пустякового,
микроскопического нового пути в материи, нашей материи, от
маленького "честного" жеста -- не будет ли где-то такого жеста?
Внезапный прорыв в старой привычке быть человеком. И вот
почему, -- продолжала она, -стремление к индивидуальному
прогрессу и реализации должно соединиться со стремлением
поднять все в целом и заставит его прогрессировать, так чтобы
стал возможен бо'льший прогресс индивида: иными словами,
ПРОГРЕСС МАССЫ ПОЗВОЛЯЕТ ИНДИВИДУ СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ ВПЕРЕД.
Будет ли этот "прогресс массы" тем, что тупо громыхает на
Востоке или же он скорее будет тем, что мы исторгаем из своей
собственной материи? Потому что "прогресс" будет, хотим ли мы
этого или нет -- чем больше мы протестуем, тем более тяжелым и
безжалостным и уничтожительным будет процесс. Природа -- не
моралист. Почему бы не делать то же самое, но более приятным
способом? Она спрашивала... Так мы бы избежали жуткой шутки
Природы. С ее точки зрения все это неважно; она видит вечность,
целое, она знает, что ничто не потеряно, что есть только
перетасовка различных качеств, все происходит так, как если бы
неисчислимые мельчайшие и неважные элементы бросались назад в
котел, тщательно перемешивались, и возникали бы новые вещи. Но
эта игра не так уж приятна для каждого. Поэтому, если бы в
своем сознании мы изловчились бы быть столь же обширными, как и
она... почему бы нам не делать то, что и она, но более приятным
способом? Она всегда призывала и заклинала великую Возможность,
она пыталась посеять ее в их сознании, это
великое-Возможное-всегдаздесь, которое зависит... от ничего
-грандиозное завтра зависит от простого дыхания. Это
невообразимо легко, если бы мы только знали... но здесь должны
быть те немногие, кто действительно знал бы и кто хотел бы
сделать ЭТОТ шаг. Это выглядит подобно сумасшествию, но все
новые вещи всегда выглядели сумасшедшими, прежде чем стать
реальностью. Пришло время для реализации этого сумасшествия. Я
бы хотела, чтобы мы здесь смогли бы открыть путь, немного выйти
за пределы, все вместе.
Немного, она говорила...
Она пыталась открыть Век Сознательной Материи.
Она одна тянула массу -- какие потоки энергии и света ни
направляла она на эту горсточку людей на темном Плэйграунде,
такая маленькая и белая и хрупкая посреди них, и столь ужасно
мощная. Она бы разрушила все препятствия, если бы они зависели
единственно от нее, она бы обрушилась как ураган на завоевание
собственной материи. Но нельзя в одиночку открыть дверь -- или
можно? Это еще одна тайна, которую предстоит выяснить. Что она
делала несмотря на нас? Что могла она сделать? В 1953 году, как
раз за двадцать лет до своего ухода и на том самом Плэйграунде,
она задала вопрос -- она спрашивала как раз тех, кто останется
с ней до конца, те самые человеческие "образцы", которые
обернутся символом великого Отрицания мира, но, тем не менее,
ожидавшие, что бы она стала сияющей, всемогущей, омоложенной,
трансформированной, живым чудом следующей земли: Может ли одно
тело измениться без некоторого изменения в своем окружении?
Какой будет ваша связь с другими объектами, если вы столь
значительно изменились? И с другими существами?... Кажется, что
целый ряд вещей также должен измениться, по меньшей мере, до
некоторой степени, чтобы такое тело смогло возникнуть и
продолжать существовать. Это было 20 мая 1953 г.
19 мая 1973 г. были порваны все контакты с внешним миром,
и она вступила... куда? Смерть или нечто иное?
Поймет ли кто-нибудь когда-либо те годы, когда Мать
медленно задыхалась среди нас?
Все было потеряно? Что произошло? Произошло ли что-нибудь?
Нечто, что мы еще не ухватили, ведь мы можем сопоставлять лишь
с положением и "блеском" теперешнего человечества. Вселенское
начинание обычно понимается спустя века, когда историки
внезапно осознают, что то разбойничье племя основало Францию. Я
с запинками выписываю историю следующего Века, как переписчик
без памяти.
Единственно с Матерью. Через экран, который должен быть
разрушен или, возможно, заклят.
IV. СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ
Затем, внезапно, это вселенское начинание обрело форму. 29
февраля 1956 г. -високосный год.
В действительности, если бы все зависело от доброй или
злой воли людей или даже от того, что они думают, то у земли
оставалось бы мало надежды. Иногда у меня возникает странное
ощущение, что вся история земли читается неправильным образом:
все факты и события верны, они такие, какими мы их знаем, но
они читаются на одном единственном уровне, через некоторые
очки, тогда как, на самом деле, все это обладает совершенно
другим смыслом. Вероятно, геологи и палеонтологи ближе подходят
к пониманию истинного движения земли, их видение менее
фальсифицировано, ближе к голым материальным фактам; в основном
они не смотрят на землю через разум. Мы видим Ренессанс,
татаромонгольское нашествие, политические доктрины и сферы
влияния, но не видим ничего из собственного движения материи,
из земного опыта, виденного как прогресс данного вида
-человека, например -- все инструменты которого и речь, и даже
история могут обратиться в прах и навсегда исчезнуть, не
изменив ни на йоту прогресс... чего-то, что имеет дело с
коллективной и земной человеческой физиологией. Наша
интерпретация этого прогресса очень даже могла бы никогда не
существовать или могла бы быть совершенно другой -- описана
другими словами и основывалась бы на других принципах -- все же
сам факт прогресса остался бы тем же самым. Мы актеры в пьесе,
которую мы не знаем или в которой мы знаем только один слой,
как геологи, изучающие поверхность. Какой смысл приписывали
своему существованию первые архейские племена? Наверняка, не
тот же самый, какой мы сейчас придаем им, и, вероятно, наше
представление столь же ошибочно и ограничено, как и их.
Существует и другой слой, который полностью ускользает от нас,
и пока мы не прикоснулись к этой основе Человека, не
прикоснулись к настоящей цели, сокрытой в мельчайшей клетке, до
тех пор все наши истории будут оставаться детскими пародиями и
шарадами совершенно другого повествования.
Нам нужно снять ментальные очки, чтобы понять настоящее
движение мира. Мы должны избавиться от ментальной транскрипции.
Мы живем не в том мире, каков он есть, мы живем в транскрипции
мира. Но, возможно, очки составляют часть эволюционного плана;
возможно, они были необходимы на некоторое время, чтобы видеть
мир определенным образом и допускать все необходимые "ошибки".
Мы никогда не узнаем в достаточной степени крайнюю мудрость
вещей и то, что наши ошибки имеют совершенно другой смысл.
Эволюция не ошибается, она безошибочно продвигается, шаг за
шагом, используя каждое средство, используя как добрую, так и
злую волю или же вообще не используя воли; она движется к
неизбежной цели, на каком бы языке мы не предпочитали называть
ее. Ведь эволюция не является эволюцией разума, это эволюция
Материи.
И она захватывает каждого, будь это марксист или
христианин.
Изменение истории
Но приходит момент, когда очки могут спасть == коллективно
и в масштабе земли. Момент, когда меняются очки. Чистое и
беспрепятственное видение может быть окончательной целью
эволюции. Как если бы некие фильтры были необходимы, чтобы
столь глухо скрыть от нас реальность. Супраментал является
прямым видением материи. Это сама материя видит, делает,
осуществляет и знает, не затрагивая разум. Это собственное
сознание материи -- в материи -- прямо и безошибочно
вылепливает собственный мир. Мы не можем реально понять
что-либо из Супраментала, потому что всегда надеваем на него
ментальную одежду; если мы могли бы лишь немного почувствовать
это сознание, погребенное в материи, в атоме, в клетках, это
сознание, которое столь безошибочно управляет всеми движениями
Природы, включая полет птиц, и для которого ничто не является
отдельным, ничто не является "другим" или далеким или прошлым,
для которого все является одной пульсацией, одним непрерывным
пространством, одним единственным земным движением, которое
знает себя каждое мгновение и повсюду и таким образом знает в
каждое мгновение правильное действие, правильное направление,
точное устройство вещей -- и не "думая" об этом: это просто
есть, и все так -- мы, вероятно, начали бы сбрасывать большую,
колоссальную шелуху, и мир стал бы совершенно другим, столь
ошеломляюще. Все наши истории полопались бы как бессмысленные
пузыри. Это другая мода бытия. И тело является "мостом", потому
что это сознание находится в теле, не в разуме. Это не
расширение или улучшение разума, это прояснение материи,
которая сама видит и делает точно то, что видит. Фантастическое
упрощение всего. Великая Точность. Поистине друга жизнь.
Возможно, эта жизнь.
Короче говоря, мутация телесного сознания и мутация в
телесном сознании.
Но "мутация" -- это опять же ментальное объяснение
явления, которое мы на самом деле вовсе не объясняем, это
псевдонаучная метка, чтобы отметить нечто, что ускользает от
нас == и это нечто есть все. Мы постоянно переводим в
физиологические и материальные термины, в пределах системы
отсчета нашего теперешнего человеческого восприятия, нечто
другого порядка или из другого слоя времени и реальности. Так,
"мутация" означает для нас физиологические странности,
вспыхивающие то тут, то там, как бабочка выпархивает из
гусеницы (и, в действительности, могут также быть явления этого
рода, но, вероятно, не так, как мы понимаем это), и мы
воображаем, как сталкиваемся со странными вибрациями,
круглолицыми мегацефалами или с третьим глазом или с
телепатическими органами или с некоторым изменением цвета -- мы
постоянно переносим настоящее, как неисправимые дети. Но то,
что собирается мутировать в первую и последнюю очередь, это
сознание, восприятие мира и материи или, скорее, наше ложное
восприятие нечто, что предстает ложной материей, потому что оно
видится в ложном свете; вместо того, чтобы видеть через
ментальную грязевую среду, тело собирается начать видеть
непосредственно в собственной среде. И это меняет все! Это как
если бы зарождалась другая реальность, другой мир, и все же тот
же самый. Когда тело видит подругому и воспринимает по-другому,
оно, естественно, будет обращаться с ней подругому, с помощью
средств, о которых мы даже не можем помыслить, потому что мы
можем представить лишь то, что работает "через" скальпели,
подъемные краны, телескопы, пульверизаторы... Мы ничего не
понимаем из того, чем может быть обращение с настоящей
материей, потому что не знаем, чем является настоящая материя.
И, естественно, воспринимая себя по-другому, само тело будет
жить по-другому, возможно, перекраивая себя == потому что оно
будет видеть себя подругому. Тело может стать лишь тем, что
видит для себя возможным. В настоящее время его единственная
возможность -- это расти, стариться и костенеть, разрушаться и
умирать, потому что оно заключено в систему, некий воздух, не
являющийся его собственным. Как могут произойти другие
эволюционные переходы или мутации? Мы не знаем об этом ничего;
все, что мы делаем, это наклеиваем на них метки. Кажется
совершенно невероятным, что рак внезапно начал отращивать некие
другие легкие благодаря некоторому отклонению, похожему на наши
псевдонаучные фантазии (хотя это также возможно: все возможно).
Вероятнее всего, на каждой эволюционной стадии (вообще на любой
стадии) сначала возникает некое изменение восприятие, приходят
другие средства восприятия среды, что, вероятно, вызывается
внешними обстоятельствами, климатическими или иными и которые
автоматически "запускают" переформирование существа, вынуждая
принять более адекватную форму. Сначала всегда начинает
работать сознание, восприятие, которое начинает по-другому
прикасаться к материи и поэтому и обращаться с ней по-другому.
У нас нет представления, сколь чудесна приспособляемость
материи, потому что она как бы костенеет в нашем восприятии. Мы
живем, мы умираем, снова живем, снова умираем, мы заболеваем,
выздоравливаем и снова заболеваем и снова умираем -- таков
закон. Но это закон нашего ментального восприятия. Мутация
означает мутацию сознания. Она означает другой пордок той же
реальности -- скажем, проясненный порядок -- раскрывающий себя.
Супраментал -- это, возможно, новое раскрытие или новое
"прояснение" в истории Материи. Естественно, это новое
прояснение должно создать собственные средства и инструменты,
собственную моду бытия внутри этой "другой" материи. Наша
великая История предстает тогда пред нами в совершенно другом
свете, ведь сейчас мы можем видеть ее лишь в свете нашего
ментального восприятия и только в пределах смысла,
придумываемого разумом. Поистине другая эра. Эра, столь же
радикально отличающаяся от современной, как радикально
изменился мир с выбросом Жизни в царстве минералов.
Изменение Истории.
Неисправимая нужда
"Когда же это произойдет?" -- спрашивали дети. Они
подхватывали старый рефрен учеников Шри Ауробиндо: "Супраментал
-когда?". Потому что для них, естественно, это было нечто
такое, что собиралось свалиться с небес. Они не видели, сколь
надо было расчищать дорогу между тем "небом" и нашей материей,
отягощенной тысячелетиями ментальных привычек... Материя
полностью захвачена и зажата ментальной сетью; "небеса" сияют
наверху для "экспертов космического сознания", которые уносятся
ввысь, чтобы спать там блаженно и благородно, но между небом и
землей есть приличная грязевая яма, которую нужно вычистить --
и путь будет открыт? Мы так были заняты игрой в свои ментальные
игрушки, не так ли? Так интересно иметь новую игру, -говорила
она им. Мы играли в нее и пытались по-разному в нее играть...
как дети на игровой площадке: они изобретают, они что-то ищут,
они играют, они находят, они возятся и борются, они ссорятся и
мирятся, они открывают и разрушают и страдают. Но есть цель за
всем этим... Есть все больше цели. И, возможно, вся эта
поверхностная игра ведет, тем не менее, к чему-то, что однажды
произойдет..." "Когда? На что это будет похоже?" Она терпеливо
отвечала им на Плэйграунде: Это зависит от вас. Они не
понимали, что через их собственные более чистые жесты и менее
загрязненные тела она и подготавливала приход ответа. Когда вы
сможете полностью осознать ненадежность и глупость внешнего
сознания, -- говорила она им, -- крайнюю ложь так называемого
материального знания и физических законов, так называемых
потребностей тела и "реальности" этих потребностей, если вы
начнете видеть, сколь все это ложно, сколь глупо, иллюзорно,
темно и идиотично, тогда вы приблизитесь к решению. Она
пыталась сбросить ментальные шкалы, которые тиранят тело и
управляют им посредством своих законов, своих вы-можете,
вы-не-можете, выдолжны, вы-не-должны. И сколь кропотливой была
эта работа! Первой реакцией каждого было: "Но все же, мне нужен
этот витамин, и мне нужен хлеб, и требуется спать восемь часов,
и...". Список бесконечен, микроскопичен и изворотлив, как ни
крути. Все же так начинается новый вид, в этой микроскопической
чистке. Чистка должна начаться где-то. "Когда это произойдет?"
Разуму или высшему интеллекту легче постичь новые вещи, чем
витальному существу, скажем, ощутить вещи неким новым образом.
А телу еще труднее схватить чисто материальное восприятие того,
чем будет новый мир. Все же, это восприятие должно
ПРЕДШЕСТВОВАТЬ материальной трансформации; сначала очень
конкретно должно возникнуть ощущение абсурдности старых вещей,
ощущение их неуместности в теперешних условиях. ДАЖЕ
МАТЕРИАЛЬНО они должны чувствоваться устаревшими и как часть
прошлого, которой больше нет смысла существовать. Тело должно
начать воспринимать, чем может быть новая мода бытия, и чтобы
это произошло, сначала, очевидно, старая мода должна предстать
в наших глазах совершенно устаревшей. Процесс всегда одинаков:
это не столько вопрос обучения тела, как его де-обучения,
срывания с него ментальных очков. Но "нуждаться" в чем-то ином
сущностно необходимо. Нужда -это ключ ко всем эволюционным
переходам.
Нужда: древняя память в наших глубинах, которая помнит
великое Возможное задолго до начала Ментального Века. Это
побуждающая внутренняя сила, реальная память земли -возможно,
это настоящая земля, помнящая свое существование. Приход разума
являл собой темный эволюционный переход, смысл которого мы
полностью поймем лишь тогда, когда поднимемся над разумом,
появимся в настоящей материи. Тогда мы скажем: "Так вот что это
-вот чем это было!" Но это подразумевает, что кто-то будет там,
чтобы сказать "Так вот что это такое" -- тогда как до прихода
разума никто не смог бы сказать это, почувствовать это или
насладиться этим: был лишь грандиозный космический суп,
дрейфующий сам по себе совершенно индифферентно -- и, возможно,
с великим восторгом, кто знает? Вся земля должна чувствовать
эту нужду -нескольких более или менее упорствующих существ на
некоем плэйграунде не достаточно. Каждый человек, переступивший
стадию животного человека и ставший "человеческим человеком"
поистине чувствует нужду -которую я могла бы назвать
"неисправимой" -быть нечто иным, чем это полностью
неудовлетворенное полу-животное. Эта "неисправимая" нужда
должна стать крайне неисправимой в человеческих существах. Они
должны стать более неспособными переносить свою зажатость в
удушающей коже. И, может быть, как раз сейчас Природа
"закручивает гайки", чтобы сделать удушье более явным, а нужду
-- более очевидной. Думаю, что это произойдет тогда, когда
достаточное количество сознательных людей почувствуют, без
сомнения, что нет другого выбора... Все прошлое и настоящее
должно показаться столь абсурдным, что все это должно уйти --
только тогда это произойдет, не ранее. Это было в 1955 году.
Гайки затягивались уже тогда. Совершенно ясно, что настоящее
время со всеми его беспорядками и хаотической
бессодержательностью является временем пробуждения этой нужды;
почти пришло ощущение того, как вещи могли бы быть и чем они
должны бы быть -- это означает, что пробил час. Долгое, долгое
время говорилось "Это будет, это будет", как обещание на
будущее. Тысячи и тысячи лет назад нам уже был обещан приход
нового сознания, нового мира, нечто божественного, что
проявится на земле, но то, что на самом деле говорилось, было:
"это будет, это придет" -- подразумевая миллионы и миллиарды
лет. Но никогда прежде не было теперешнего ощущения, что это
ДОЛЖНО прийти, что это очень близко... Несмотря ни на что,
грядет момент, когда это произойдет, когда движение повернется
к новой реальности.
День за днем она вливала в их сознание это неистовое
желание этого Момента. Казалось, что она охватывала всю землю.
Она поднимала всю задыхающуюся массу земли через те маленькие
образчики, взбивая их как тесто. Можно было почувствовать почти
всю землю в том уголке Плэйграунда -- сколь необъятной она
была, эта Мать, как она тянула и толкала это темное тесто! Был
МОМЕНТ. Был момент, когда ментальное существо смогло проявиться
на земле. Стартовая точка могла быть совершенно бедной и
неполной и частичной, но, все равно, это была стартовая точка.
Почему теперь не может быть так?... Настанет момент, когда
человеческое сознание достигнет состояния, достаточного, чтобы
войти и проявиться супраментальному сознанию... Этот процесс не
подобен растягиванию резинового жгута, вы понимаете: это должно
когда-то прийти. Это может произойти в одно мгновение.
"Нисхождение"
Это произошло 29 февраля 1956 г., во время очередных
"занятий по средам". Она читала несколько страниц из "Синтеза
Йоги" и отвечала на их вопросы -- тот же старый вопрос мирового
несознания: "Как может устремиться мир несознания, чтобы стать
сознательным?" -- спрашивали они. Подразумевая, к примеру,
камень или инертную материю. Но мы совершенно заблуждаемся,
ведь камень на самом деле сознателен, материя на самом деле
сознательна (не так, как мы, будьте уверены), нужно лишь
установить контакт с камнем (иногда это легче, чем с
человеческим существом): аметист отвечает не так, как гранит, и
кусок гранита, который держало сознательное существо, несет в
себе отпечаток контакта; стены Тибета хранят такой отпечаток.
Даже наши дома несут иногда грустный отпечаток. Мы бы не смогли
установить контакт, если бы не было сознания: "несознательный"
объект был бы просто невидимым, потому что именно благодаря
сознанию становится возможным контакт. Без сознания нет
контакта. На самом деле несознательна не материя, а разум.
Разум покрыт всем слоем несознания и разделения. Он отделил
себя от всего -- как кукушка в часах. В тот вечер она говорила
им: Именно Божественное в несознании устремляется к
Божественному в сознании. Без Божественного не было бы и
стремления, а без сознания, сокрытого в несознании, не было бы
возможности трансформации несознания в сознание. Иногда мы
гадаем, не станет ли сознательной прежде нас наша материя, наша
собственная телесная материя; или, скорее, настоящее, чистое,
уже существующее сознание в материи "перехитрит" разум в некой
эволюционной стратегии и, застав его врасхплох, вскроет
непредвиденный мир. Это вопрос предоставления материи
возможности свободно расширяться, вопрос освобождения разума от
его темной зажатости -- такова попытка Шри Ауробиндо и Матери.
Но даже если разум и будет по-прежнему упорствовать, то разве
не будет так, из-за эволюционной тяги и вопреки нам самим, что
это поистине божественное и точное и супраментальное сознание
начнет непреодолимо выдвигать наружу свои "усики", как гусеница
неизбежно трансформировалась в бабочку, не смотря на все законы
и принципы гусеницы? Ведь, опять же, эволюция -- это не ход
разума, а ход материи или сознания материи -- зерно находится в
материи, а не в мозговых извилинах, и поскольку зерно там, то
именно там должно оно развиваться, неизбежно и автоматически.
Единственное требование -благоприятные эволюционные и
"климатические" условия. Сегодня материя приняла форму
человека, наделенного мозгом, но кто знает, не примет ли она
завтра, через собственное побуждение, другую форму, наделенную
совсем другим инструментом для установления контакта? Именно
эта эволюционная неизбежность побудила Шри Ауробиндо написать в
"Жизни Божественной": Если человек не способен превзойти свою
ментальность, тогда он должен быть превзойден, и Сверхразум и
сверхчеловек должны появиться и возглавить творение. Все усилия
Матери и Шри Ауробиндо были направлены, возможно, на то, чтобы
этот процесс шел с нашим участием, а не без нас.
В тот вечер, по некоторой мистической и благоприятной
причине или, возможно, без причины, милостью, произошла
Манифестация. Произошло "общее нисхождение", над чем Шри
Ауробиндо так долго работал. Почему тогда, а не шестью годами
раньше? Это уже другой вопрос. Мы называем это "нисхождением",
подобно выпадению дождя, но это только показывает всю
"детскость" нашего языка. В действительности, долгие годы Шри
Ауробиндо и Мать пытались установить связь в их собственной
субстанции, расчистить проход между чистым Сознанием, которое
они видели на озаренных вершинах, и тем же самым Сознанием,
похороненным в Материи; и хотя временами устанавливалась связь,
но затем все снова схлопывалось. Затем другое открывание и
другое схлопывание. Должно быть, первый антропоид прошел через
аналогичный опыт (скажем, пионер антропоидов): он пытался
установить связь с той же самой вещью, той же самой Силой,
которая производила странные маленькие вибрации в его голове,
то есть, в его наиболее свободной или проясненной части, и
иногда, по некой странной причине, это "происходило": он
обнаруживал себя "рефлексирующим" и делающим неожиданные
ассоциации -- мир обретал некую новую связность -- но затем все
снова закрывалось, проход забивался старыми привычками
обезьяны. Тем не менее, наступило время, когда эта "вещь"
проходила более естественно, когда она даже стала заразительной
-- вероятно, когда стала адекватной вселенская подготовка (мы
ведь забываем, что мир -- это одно целое). Обезьяна некоторым
образом сбросила свою обезьянью шкуру и начала осознавать
великое вселенское, тотальное Сознание, а поскольку это была
обезьяна, то открытие, точка контакта находилась на наиболее
проясненном уровне ее тела, то сеть, в ее развитом мозге; и
войдя на тот уровень, великое Сознание было выражено
определенной вибрацией, которую мы называем ментальной. На том
уровне, когда оно входит или может войти, то же самое тотальное
Сознание принимает какую-то особенную окраску или качество
вибрации. Пока не придет время, когда оно сможет чисто и
тотально быть самим собой в неискаженной среде. Эта среда
является материей. Это история змея, кусающего себя за хвост.
Супраментальная реализация -- это совершенное единение того,
что приходит свыше, с тем, что откликается снизу. 29 февраля
1956 г. это единение было реализовано, и больше не на уровне
мозга и в ментальной среде, а на уровне материи и во всех
точках тела. Барьер был разрушен, и прорвался стремительный
поток. Возможно, нечто в коллективном человеческом барьере дало
дорогу. Почему? Поистине, потребуется мир видений, чтобы понять
это. Вселенское движение всегда таково: через внутреннее усилие
и прогресс, через определенных индивидов, пионеров,
предвестников, установить контакт с новой Силой, чтобы
воспринять ее в себе и проявить. И поскольку ЕСТЬ такой зов, то
это становится возможным, и приходит век, эра или момент
Манифестации. Вот как это происходило -- наступила
Манифестация.
Но наш ментальный язык постоянно попадает в западню. Мы
говорим "новая Сила", но что в ней "нового"? Она стара как мир.
Мы, будучи очень молодыми, начинаем осознавать очень старый
мир! Несколько лет назад, когда я упомянул Матери о работе
итальянского ученого о производстве электрической энергии
клетками тела, она воскликнула: ВСЕ это та же самая Сила!...
Мощь, связанная с различными состояниями: ментальным, витальным
или даже чисто материальным состоянием, когда она становится
электричеством -- Господь в качестве электрических вибраций! И
она рассмеялась. Это их материальная констатация Факта. Вот вы
где! На самом деле мы еще не поняли ничего о Факте, ведь
электрический или атомный или магнитный уровень -- это все еще
поверхностный уровень, трансляция, как всегда, той же самой
Мощности через данную среду, которую мы считаем материей или
называем материей -- но есть нечто даже более
фундаментальное... что, вероятно, является настоящей Материей,
материей без ментальных очков: это сам Факт. Поистине Мистерия.
Мистерия, которую Мать начала медленно раскрывать. Когда-то
обезьяна открыла проход Силы в свой мозг, и делая так, она
открыла ментальный мир и ментальное восприятие материи --
включая восприятие через телескопы и микроскопы, ибо что же
взирает, если не разум? Однажды в удаленном уголке Индии некое
существо открыло проход Мощи, Шакти или Сознательной Силе в
своем теле, и оно открыло супраментальный мир и супраментальное
восприятие Материи -- того же самого "нечто", но видимого
по-другому. Та же Мощь, но переживаемая по-другому. Мое тело,
-- говорила она, -- точно такое же, как и другие тела в мире,
но по некоторой причине оно начало осознавать ДРУГОЙ ПУТЬ. Да,
для земного сознания это нормально передавалось бы ощущением
"подъема" или "нисхождения" или "начала" -- но это
действительно начало! Что "началось"? Переживание пришло как
переживание вечного Факта, а вовсе не как чего-то, что только
что началось. "Всегда-здесь", раскрывающее себя... более и
более ясно. Это вечная Амазония, становящаяся Амазонией
благодаря самому факту нашего прохождения через нее -возможно,
материя, постепенно становящаяся тем, чем она на самом деле
является.
И сейчас земля на пути становления осознания "другого
пути".
Маленькая пульсация
На что похож Супраментал?... Если бы мы могли полностью
определить или описать его, то он был бы уже здесь, на земле.
Это не нечто фиксированное, как соляная кислота или луна:
супраментал растет и развивается -или, скорее, растет и
развивается наше представление о нем. Мать развивала это
восприятие еще семнадцать лет, как бы для того, чтобы
приспособить к нему человеческие глаза и человеческую
субстанцию. Она расчищала проход. Я распознавала эту
необычайную вибрацию, когда спускался супраментальный мир...
Это приходит и вибрирует как пульсация в клетках.
Очень мало кто распознал это в тот вечер 29 февраля на
Плэйграунде. Чтобы распознать это, физическое сознание уже
должно быть достаточно свободным от своего ментального
покрытия, своего ментального роения, можно сказать.
Действительно, мы начинаем осознавать это негативно, через
реакцию "роения". Огни на Плэйграунде были погашены; кончилось
чтение "Синтеза Йоги" и закончились вопросы детей. Они сидели
на земле полукругом вокруг нее. Мог быть слышен шум прибоя, и
лучи маяка били по верху стен: две коротких вспышки, одна
длинная. Это была "ночная медитация по средам". Мать можно было
различить в сумеречном свете: она сидела в своем низком кресле,
немного согнувшись, с цветком жасмина в своих неподвижных
пальцах. Она всегда была очень белой, эта Мать, даже когда была
одета в красную или пеструю одежду, как если бы нечто
просвечивало через ее тело, некое белое свечение, которое
иногда становилось плотным и видимым для наших материальных
глаз. И ученики были погружены в молчание, а малыши в зеленых
шортах заснули возле ее кресла. Она "объединяла землю", как она
говорила. Она собирала вместе все эти юные побеги земли, чтобы
произвести свою "эволюционную метеорологию" -- и она смеялась.
Она смеялась надо всем, эта Мать. Особенно она смеялась в лицо
трудностям: это наилучший способ убрать их. Должна сказать
тебе, что лично я чувствую себя гораздо больше "в своей
тарелке", когда веселюсь и играю (на свой собственный лад), чем
когда я очень серьезна и торжественна -- гораздо больше. Когда
я торжественна и серьезна, то чувствую себя так, как если бы
волочила за собой ношу тяжелого и темного творения; но когда я
играю -- когда я могу играть, смеяться и наслаждаться -- я
чувствую так, как если бы потоки радости устремлялись
сверху-вниз, принося специфическое тепло в это творение и этот
мир, подводя его гораздо ближе к тому, чем ему, по существу,
предначертано быть. Ведь радость составляет настоящую истину
земли, только мы забыли это: мы печалимся и страдаем. Она
хотела спустить вниз свой дождь радости, свой "солнечный путь",
как она называла его. Зачем страдать? Я утверждаю, что никому
не следует страдать, в этом нет необходимости. Супраментал, в
действительности, составляет радость мира до пришествия разума;
страдание не составляет суть вещей. Настоящая земля -это земля
радости, именно ради радости, прежде всего, произошло творение.
Только мы пока не там. Она хотела ускорить процесс. Она
притягивала вниз, в эту субстанцию, свой милый супраментальный
дождь. И молчание. Должно было ощущаться громадное Давление
(Мать думала, что всех на плэйграунде придавило к земле.) Было
очевидно, что Сила была там; она была столь плотной, что ее
почти можно было резать ножом. Временами это было даже
неодолимо. В другое время что-то растворялось, нечто
открывалось, и вы уносились Великим Потоком, жизнь становилась
предельно свежей, и ваше существо было наполнено сверканием --
возможно, это были маленькие "пульсации", но это было так
"естественно", что с трудом замечалось. Чудо столь естественно,
что мы, будучи идиотами, замечаем его лишь впоследствии, когда
оно ушло. Так было и в тот вечер; это было в первые годы моего
пребывания в Ашраме. Едва успела кончиться медитация и зажегся
свет, как я захотел побыстрее упаковать вещи и бежать отсюда
как можно быстрее, к дьяволу, если можно... Десять лет я
пытался не бежать к дьяволу -- просто пытался. "Кишение" внутри
было удушающим.
Негативный способ переживания этого явления, можно
сказать. Я побежал в город пропустить стаканчик за здоровье
"интегральной" йоги. Я свободное существо, в конце концов! Вот
что поистине так печально, эта наша привязанность к боли, к
свободе боли, к удушающей ночи внутри, которая не хочет уходить
и повторяет: Нет, Нет, Нет. Супраментал -- это великое удушение
ночи. Кишение, выгнанное из его потаенных мест, выведено на
яркий дневной свет тайной маленькой пульсацией, вовлеченной в
творение радости мира независимо от нас -- она выталкивает все
наружу, она настаивает на том, чтобы не быть
фальсифицированной, быть собой. Она непреклонна и неотразима
-маленькое сверкание внутри, в материи: так что мы ничто не
можем с этим поделать. Мы можем кричать и визжать, но оно
продолжает расти. Оно вовлечено в материю мира, глубоко
вовнутрь, неискоренимо внутри. И так будет продолжаться до
конца -- до полной радости внутри -- и не оставит нам ни минуты
покоя; оно не оставит нас, как первая мысль не оставила в покое
самых "продвинутых" бабуинов два миллиарда лет назад (или же
три?). Мы просто на 20-ом году, или приблизительно так, после
этого вселенского начинания. Мы уже можем оценить ситуацию;
достаточно просто взглянуть на мир вокруг нас. Он корчится и
мечется. Сознание месит их изнутри, хотят ли они этого или нет.
Как хорошо мы теперь понимаем Шри Ауробиндо: Попытка привнести
вниз общее великое нисхождение производит лишь значительный
подъем подсознательной грязи... Эта грязь вздымается и
переполняет все. Это ужасно. В 1956 г. все было вполне
приличным, почти очаровательным. Давайте посмотрим: Франция
только что рыцарски уступила свое место в Индокитае Соединенным
Штатам, заключен Варшавский Договор. Восстание в Будапеште и
ввод советских войск. Президент Насер национализирует Суэцкий
Канал, французские и британские войска высаживаются в порту
Сэйд == Суэцкий канал блокирован. Марш израильских войск в
пустыню Синай. Это период независимости Судана, Марокко, Туниса
и Того == начало великой "независимости". Хрущев только что
сменил Сталина на тайном заседании коммунистической партии...
за четыре дня до 29 февраля. Забастовка поляков в Познане и
оккупация Будапешта советскими войсками. Состоялся первый
конгресс коммунистической партии Китая, на котором вождем
партии избран Мао Цзе-дун...
Это семя.
Но не то семя, о котором мы думаем.
Мы увидим -- мы увидим больше. Это могло быть продолжением
с некоторым улучшением, расширением старого мира... но, --
сказала она, - то, что произошло -- поистине новая вещь -- это
то, что новый мир начал трансформироваться, это НОВЫЙ МИР был
РОЖДЕН. И мы посреди переходного периода, когда два мира
взаимно переплетены: старый мир все еще существует, он еще
всемогущ и полностью контролирует обычное сознание, но новый
мир уже прокрался, он все еще весьма скромен и незаметен --
столь незаметен, что внешне сейчас он мало что изменил [это
было в 1957] и даже совершенно не воспринимаем сознанием
большинства людей. Все же он работает, он растет -- до того
момента, пока не станет достаточно сильным, чтобы утвердить
себя видимо. Сорок лет назад, когда писал "Арью", Шри Ауробиндо
заметил: Когда вмешивается сознательный Дух [Сверхразум], тогда
становится возможной чрезвычайно сконцентрированная поступь
эволюционного изменения.
Это ускорение не позволяет перевести дух.
Но почему сейчас? Почему в этот момент времени?... Можно
было бы подумать, что этот новый супраментальный мир был бы
более мирно и порядочно рожден во времена утонченных людей, во
времена Ренессанса, скажем, или, быть может, во времена
Перикла? В любом случае, в тот век, когда люди были более...
можно было бы сказать "изысканными" -- но в этом все и дело:
изысканность теперь уходит Ч потому что под этим, всегда одно и
то же, будь то под кожей Перикла или Кхмерских румян, это то же
самое атавистическое кишение. Только сейчас оно менее
скрываемо. Оно вынуждено показывать свое лицо повсюду, при
дневном свете, так что всем это становится видно. Супраментал
подобен паре громадных прищепок, демонстрирующих всю грязную
прачечную мира на бельевой веревке прямо под нашими носами,
пока мы не начнем задыхаться и не почувствует отвращения...
чтобы согласиться на нечто иное. "Почему трудности возросли со
времени супраментального нисхождения?" -- как-то пожаловался
один ученик на Плэйграунде, четыре месяца спустя знаменитого
"нисхождения". Кто скажет, что это не из-за того, что вы стали
более сознательными! Эти ваши трудности были и раньше, просто
вы не осознавали их. Если вы более ясно взгляните на вещи и
увидите то, что не очень-то приятно, то это не промах
Супраментала, это ваш собственный недостаток! Сверхразум дает
вам свет, зеркало, в котором вы можете увидеть себя лучше, чем
когда-либо прежде, и вы немного расстроены из-за того, что не
очень-то приятно смотреть на это? Но что я могу поделать!
Действительно, слепящий прожектор, наинеприятнейшая вещь,
которая вынуждает все эти маленькие твари выползать из своих
нор.
Супраментал -- грандиозный Срыватель Масок.
В 1925 году Шри Ауробиндо сделал странное замечание, когда
его спросили, что явится знаками грандиозного супраментального
нисхождения. Он перечислил четыре знака, заставляющих нас
задуматься. Во-первых, знание Физического мира возросло до
такой степени, что он находится на грани разрушения собственных
границ [возможно, чтобы выбраться за эти границы и обнаружить
там маленькую "пульсацию"]. Во-вторых, во всем мире
предпринимаются попытки разрушить вуаль между внешним и
внутренним ментальным, внешним и внутренним витальным и даже
внешним и внутренним физическим [это "внутреннее физическое",
все еще неизвестное для нас, в точности является тем местом,
где лежит "вибрационное основание" того, что мы называем
материей]: Люди становятся более "психическими". В-третьих,
витал пытается "наложить свою лапу" на физическое так, как он
не делал это прежде. Знаком нисхождения высшей Истины всегда
является выброс на поверхность враждебного витального мира, и
вы видите всевозможные ненормальные витальные манифестации,
такие как рост числа сумасшедших, землетрясения и т.д. Также,
мир становится более ОБЪЕДИНЕННЫМ на основе открытий
современной науки -- самолеты, железные дороги, телеграф и т.д.
Такое единение является условием нисхождения высочайшей Истины
и в этом также [поистине!] состоит наша трудность. В-четвертых,
возникновение личностей, которые оказывают грандиозное
витальное влияние на большое число людей.
Это очень хороший материал для размышлений. К чему это
"большое число людей"? Зачем весь этот мир связывается в одну
сеть своими "самолетами", к чему уничтожение расстояний и к
чему телевидение? Компактный человеческий узел. Вы повышаете
свой голос в Пекине, и он отдается эхом в Чикаго или на острове
Огненной Земли. Периклы ушли давнымдавно. Но что развилось со
времен Периклов? Наука? Нет уверенности. Но наверняка
человеческая сеть стала безысходно завязанной -- неразрывно,
можно было бы сказать. Ужасное вселенское заболевание... или
нечто иное? Немыслимое загрязнение. Перикл никогда не подумал
бы об этом -- но все мы "думаем", тем не менее.
И во вспышках до нас доходит, что это ужасное состояние
вещей может, на самом деле, быть наилучшим условием для
супраментального заражения. Не мозг Перикла развивается через
эволюцию; эволюция не предначертана для того, чтобы сотворить
неких сверх-Периклов: развивается вся земная материя; материя
-- это то место, где развертывается маленькая "пульсация" --
столь совсем новая и расстраивающая все старые вещи.
Сгибается вся земля, все вместе, хотим мы этого или нет.
Смеясь, Мать называло это супраментальной катастрофой. Она
говорила: Все, что нарушает Инерцию, является для этой Инерции
катастрофой. В этом мире (этом земном мире, том самом, о
котором я могу говорить компетентно: я имею только общее
видение других), в этом земном мире творение базируется на
Инерции; это было необходимо, чтобы обеспечить устойчивость и
конкретность. Все, что возмущает эту Инерцию, является для нее
катастрофой; например, появление Жизни было чудовищной
катастрофой, появление интеллекта в Жизни -другой чудовищной
катастрофой, а теперь появление Супраментала -- самая последняя
катастрофа! Вот как обстоят дела.
В действительности, мы будем абсолютно не правы, если
подумаем, что теперешний хаос может быть улажен -- он не
собирается улаживаться, он собирается полностью разлаживаться,
пока не будет разоблачен самый последний атом ночи -- пока мы
не подберемся к ДРУГОЙ ВЕЩИ... которая может внезапно вырасти
под самыми нашими носами вопреки нам самим, украдкой родиться
из нашей собственной материи. Это уже происходит там внутри,
туда мы должны взглянуть. И чем меньше мы носим ментальные
очки, тем больше мы способны мы увидеть красоту явления, как
всегда. Начинается другая история, которая даст нам ключ ко
всему: С этой точки зрения, то явление, которое сейчас
происходит, -говорила она детям, -- уникально в истории земли;
и вероятно (почти наверняка), как только мы достигнем конца
этого процесса трансформации, мы получим ключ ко всем
предшествующим трансформациям, иными словами, все, что мы
сейчас пытаемся понять, будет известно в надлежащих терминах,
раз уж процесс выйдет с ментального на супраментальный уровень.
И всем протестующим детям, сидевшим на плэйграунде -- я
был один из них -- она заявила, немного подтрунивая с изрядной
долей юмора: Поэтому вы приглашаетесь развить в особенности
свои способности наблюдения, так чтобы все это не произошло для
вас в полусне, и вы бы не проснулись к новой жизни, не зная,
что произошло. Вы должны быть достаточно бдительны и широко
пробуждены и, вместо того, чтобы фокусировать свое внимание на
маленьких внутренних психологических событиях, которые являются
скорее... старой шляпой (они принадлежат целой человеческой
истории, которая утратила свою новизну, в любом случае), было
бы лучше обратить свое внимание на более универсальные, более
тонкие и безличностные вещи, которые дадут вам шанс сделать
новые открытия.
Короче говоря, мы должны начать предвоспринимать
завтрашнюю материю.
Но есть также все эти человеческие толпы, громыхающие
позади...
Если бы мы были первооткрывателями, вернувшимися из
дальних стран, и должны были бы описать те чудеса, которые нам
там повстречались, описать те леса, непохожие на все остальные,
описать крылатых существ, металлы со странными свойствами, то
это было бы достаточно легко. Но в нашем случае это не так.
Будущий мир прямо перед нашими глазами. Это неизведанная
страна, и все же она под самыми нашими ногами: эта другая
страна внутри этой страны. Мы живем, не ведая этого. Мир, в
котором скачут обезьяны, и мир, в котором прогуливаемся мы, это
один и тот же мир, и все же... Этот другой мир, -говорила она,
-- неизбежно является новым переживанием. Следует вернуться ко
временам перехода от животного к человеку, чтобы обнаружить
аналогичный эволюционный период. Однако в то время сознание не
было достаточно ментализированным, чтобы уметь наблюдать,
понимать и разумно чувствовать, так что тот переход должен был
быть сделан совершенно туманным образом. Следовательно, эта
вещь является по-настоящему новой и уникальной в земном
творении: это нечто беспрецедентное и действительно странное и
новое восприятие или ощущение или впечатление...
Новое восприятие.
Мы даже не уверены в том, что есть настоящая аналогия
между этим переходом и предыдущими переходами, ведь не только
незначительна физиологическа разница между обезьяной и
человеком или даже мангустом, сформировавшимся в утробе матери,
и человеческим зародышем, но и само восприятие обезьяны и
человека, хотя и необозримо разное, все же принадлежит одной и
той же категории, попросту повернутой иным образом в силу
нового восприятия. Мы по-разному воспринимаем материю, поэтому
и по-разному ее используем, мы открываем новые способы
обращения с нею, но в той же самой манере. До определенной
степени, то же самое произойдет и с нами. Просто обезьянам было
даровано новое приспособление, разум, наложенный на старую
земную субстанцию. Но теперь это не новый дар, не новое
приспособление, этот сверхразум, который будет добавлен к
земному арсеналу; изменится сама материя. Можно было бы
сказать, что меняются свойства материи -- они находятся в
процессе изменения. Можно было бы сказать: "Хорошо, я поверю в
это, когда увижу собственными глазами." Конечно же, если жираф
стал бы отращивать вторую шею, мы заметили бы это. Загвоздка в
том... очень даже может быть, что именно наше старое
человеческое восприятие не позволяет нам увидеть новую материю,
и что эта новая материя не имеет никакого намерения потакать
нашим психологическим причудам, как мы воображаем их, ведь
именно мы воображаем их, именно мы неисправимо переносим старый
способ бытия на новый, который не имеет ничего общего с нашим и
является способом новой материи. Коротко говоря, проблема
заключается в том, чтобы воспринять или предвидеть с помощью
человеческих органов то нечто, что человеческие органы не могут
ухватить. Сделать следующий шаг в эволюции, как всегда. Это
вызов. Задача обезьяны была легче... возможно. Но, тем не
менее, наша субстанци должна содержать связующее звено == ведь
как же иначе может быть сделан переход, установлен мост между
теперешним состоянием и будущим? Должен быть некий способ,
некое восприятие "исчезающей точки", как всегда; восприятие
некого направления, где вещи ускользают от нас; и если у нас
есть отвага позволить себе проскочить через то отверстие --
довольно головокружительное для наших обычных представлений --
мы могли бы оказаться на новой колее. Поставит ногу в колею --
это сделать переход. То, что мы ожидаем найти на другом конце,
это мы поистине не знаем, для нас это невообразимо. Странное
приключение. Возможно, рискованное.
Окаменелые видимости
Первые знаки перехода еще находятся в пределах наших
восприятий. Обезьяна тоже обретала новое восприятие, но ее
глаза оставались неизменными: она всего лишь устанавливала
новые связи со старыми привычными вещами. Здесь же не сам орган
восприятия изменяется или улучшается или расширяется, а
изменяется сам объект восприятия и все поле переживания, потому
что это не то, что видится другими глазами: это сама материя
видит и воспринимает себя по-другому, как если бы она имела
тысячи глаз повсюду -видят именно клетки, движутся именно
атомы, и все это находится в тотальном единстве, в котором
больше не существует поверхностного или искусственного
разделения маленьких тел, облаченных в европейские или
китайские одежды, литературные или математические одеяния.
Такая демаркационная линия станет такой же нереальной, как
колючая проволока на склонах Альп. Этого больше нет, потому что
все существует одновременно. Цель индивидуального сознания,
столь каторжно высеченного в ходе эволюции, попросту
заключается в том, чтобы сфокусировать луч на определенной
точке той тотальности, позволить силе течь в определенном
направлении в соответствии с нуждами момента; и она не течет
"где-то там", ведь все находится внутри той тотальности. Одно
тело или вся вселенная -- это одно и то же. Это сознательная
материя; очевидно, это не та материя, как мы ее воспринимаем
сегодняшними глазами, пальцами или телевизионными установками.
Материя -- это не то, что мы видим или как мы видим: наши
микроскопы скрывают ее от нас. С точки зрения науки, --
говорила она детям, -- вы являетесь массой... даже не атомов, а
нечто, бесконечно более тонкого, чем атомы, и в постоянном
движении. Просто нет ничего подобного лицу, носу, глазам или
рту, все это -- только видимость. И поэтому ученые пришли к
выводу -- тому же самому выводу, к которому пришли закоренелые
духовники -- весь это мир является иллюзией. Это великое
открытие, очень значительное...! Еще один шаг, и они достигнут
Истины. В Тлемчене мы уже видели другой вид материи. Что же,
теперь не супермикроскопы расскажут нам, и не видения медиумов
и не оккультные силы: материя сама расскажет о себе, будет
переживать себя. Именно настоящая материя, непосредственная,
незапятнанная, будет видна и будет действовать: спонтанность
доментальной, "естествен-ной" эволюции будет воспроизведена на
сознательной шкале. Только вместо птицы, ограниченной своим
транссибирским маршрутом, будет тотальность сознания и бытия,
совершающая все маршруты в собственной субстанции. Жизнь больше
не будет "проду-мываться"; она будет проживаться, просто. Сама
материя будет жить, вместо мысли о материи. Мы ничего не видим
в жизни, мы ничего не проживаем в жизни -- мы лишь думаем о
ней. Все приходит к нам через ментальную сеть. Именно этот
экран должен быть устранен. Все тысячелетия, которые мы
потратили, тщательно сплетая эту сеть, были предназначены лишь
для того, чтобы однажды позволить централизованному,
индивидуальному сознанию начать осознавать невообразимую
целостность материи и жизни, жить всем, быть всем, понимать
все, чувствовать все... Поистине другая жизнь. Любить все и
чувствовать радость во всем, потому что цель всего этого на
самом деле -радость бытия, которой нам так крайне недостает.
Но сначала мы должны вступить в контакт с той настоящей
материей. Как? Через какое восприятие? Наши чувства лгут, --
воскликнула Мать. Как можем мы реализовать тот другой континент
внутри этого континента? Вероятно == определенно -- это
распознание появится само собой: Сверхразум совершенно способен
давать разъяснения. "Маленькая пульсация" уже за работой. Идет
процесс "потрясения" всех клеток мира, несмотря на
столпотворение наших ментальных усложнений и поверхностных
революций, которые не революционизируют ничего. Это настоящая
революция, внутри, неизбежная. Следовательно, это не некое
"счастливое будущее" занимает нас, а некое непосредственное
настоящее, хотим ли мы или нет участвовать в этом процессе,
хотим ли мы или нет ускорять это движение, хотим ли мы или нет
быть свидетелями перехода, вместо того, чтобы кружиться в
нереальном кошмаре разума. Ведь, помимо всего, через два-три
поколения (возможно, больше) мы сможем пробудиться и обнаружить
новую ситуацию столь же естественной, как сегодня мы решаем
уравнения или собираем "информацию" по телефону. Будущая
история покажет нам, сколь глупы мы были, и мы больше не будем
прежними дураками -- но сегодня, однако, мы все еще находимся в
состоянии глупости, и некоторые находят это удушающим. Будущая
история для них. Однажды, глядя на Мать и ужасную работу в
материи, которую она взяла на себя, чтобы высвободить более
истинный мир, я был поражен мыслью: "Но как только это будет
сделано, они найдут новое положение вещей совершенно
естественным! Тогда они скажут аМЫ сделали все это, это наша
собственная эволюция!'" И мать улыбнулась: Мир будет идти
вперед, своим чередом. Возможно, найдется лишь горстка людей,
которые будут знать, как все это было сделано. Это все.
Для тех, кто хочет сделать переход с открытыми глазами,
необходимо некое изначальное представление или, еще лучше,
начальное восприятие супраментального процесса: каким образом
следует смотреть и как должны мы смотреть, поскольку наши глаза
и мысли вводят нас в заблуждение? И вот что: самый первый шаг
заключается не в том, чтобы "делать", а в том, чтобы
"перечеркнуть сделанное": Сомневаюсь, что вы сможете
трансформировать свое тело, если разум ваш все еще не
трансформирован. Только взгляните! Вы не можете ни пошевелить
пальцем, ни сказать слово или сделать хотя бы один шаг без
вмешательства разума. Так с помощью какого же инструмента вы
собираетесь трансформировать свое тело, если разум все еще не
трансформирован?... Пока ваш разум реален для вас, пока ваш
способ мышления является для вас нечто истинным, реальным,
конкретным, то это лишь показывает, что вы еще не в надлежащем
состоянии. Сначала вы должны перейти на другую сторону. Мы
просто не знаем, сколь проста и фантастична эта разница.
Возможно, маленький личный пример лучше проиллюстрирует, сколь
хитрым, незаметным и совершенно "естественным" является это
ментальное состояние, и как мы живем в сети, не осознавая этого
-- конечно, совершенно естественно, иначе мы оставили бы ее
давным-давно. Большая часть времени уходит на то, - говорила
Мать, - чтобы начать осознавать, что же нужно изменить!...
Вырваться из старого привычного способа. Так вот, однажды, я
сидел на берегу реки в отдаленном уголке мира и чистил медный
котелок, который был единственным моим имуществом. И скребя
этот котелок песком из реки, я размышлял о своей довольно
странной и жалкой жизни, когда днем надо было просить подаяния,
чтобы поесть, а ночью сражаться с насекомыми. Состояние моего
тела было таковым, что любое приличное общество сочло бы его
больным -- и, наверняка, я свалился бы в болезни, если бы
пристально на это посмотрел. Будь у меня термометр в тот
момент, я точно свалился бы в лихорадке. Но внезапно одна мысль
-- более чем мысль, это сила -- поразила меня: "Но какое имеет
значение, что ты думаешь об этом?" Тут же как будто бы пелена
спала с моих глаз, болезнь ушла из тела, и ситуация изменилась,
преобразовался мир: я перестал думать об этом... и миллионы
мыслей потеряли свою уместность, они разбежались как крысы
-внезапно все стало другим, оставаясь тем же самым! Именно
мысль рисовала картину лихорадки -- ложный образ. Убери эту
ложную картину лихорадки, и ТЕЛО заживет очень радостно. Тело
внезапно станет совершенно воздушным, как бы выбравшись из
грязевой ямы.
Мы постоянно живем в этой грязи. Она вуалирует все,
искажает и фальсифицирует все. Первый шаг должен заключаться в
том, чтобы выбраться из нее. Это "точка пересечени" с другой
реальностью. То, что мы думаем об этом, вовсе не имеет никакого
значения. И, к тому же, это неправильно. Они скорее умрут,
прицепившись к своим привычкам, чем решатся избавиться от них и
жить бессмертным образом. Также и смерть проистекает из
определенной привычки, как и ничтожность, и ложность видения, и
болезни, и вся ложь мира. Мы живем в невероятно ложной
привычке: "Я могу видеть это, поэтому это верно..." Что же,
сначала должна отлететь, как пыль, эта "истина", чтобы
высвободить восприятие истинной материи. Это как первый
проникающий взгляд, который делает дыру в старой броне. Мы
должны вырваться из этого смутного и мрачного способа видения,
который видит лишь видимости, который столь ущербен, столь
нереален -- такой закостенелый. Наш Ментальный Период -- это
каменный век, подобно окаменелому мху в угольных слоях.
Однако эта Привычка должна быть искорена отовсюду, вплоть
до самих клеток. В этом заключалась вся работа Матери. И мы
должны где-то начать. Мы находимся в том времени, когда вещи
становятся видимыми. Был долгий, долгий период, когда вещи
подготавливались; затем, в течение очень, очень долгого времени
они развиваются, они организуются и устанавливаются, а затем
это приносит свои плоды. Все же между тем и другим существует
момент, когда это происходит, когда все случается. Это не
всегда очень долго (иногда это происходит долго, иногда
быстро), но нечто происходит. И именно это "нечто" приводит к
новому развитию мира. Да, мы как раз в этой точке. Если мы не
слепы, если наши глаза открыты, мы УВИДИМ, мы готовимся увидеть
это... Некоторые люди находятся во тьме, они живут в прошлом,
они погружены в ложь и не видят ничего, ничего, ничего -- они
будут оставаться слепыми до конца. Но те, чьи глаза открыты,
увидят.
Она бесконечно повторяла это детям на Плэйграунде: Те, кто
знает, как не быть отягощенными старыми привычками...
Супраментальная субстанция
Все одно, если только мы могли бы знать другой конец...
Как только мы утрачиваем Привычку, так сразу же вступаем в
Большой Лес; мы как слепцы несуществующего мира, или же мира,
чье существование увеличивается по мере того, как мы идем через
него, и что же БУДЕТ в Эльдорадо на другом конце, когда мы
прибудем туда? Эльдорадо прямо под нашими ступнями, но мы не
видим этого. Если мы могли бы хоть немного видеть, знать что-то
о пути, как выглядит супраментальный мир, тогда, возможно,
путешествие было бы менее слепым. В действительности, чудо
Пионеров состоит в том, что они гуляют через "нечто", и это
становится "нечто" благодаря самому факту гуляния в нем. Это их
милость, их дар миру.
Но, как раз за год до того, как войти в великий
неизведанный Лес, где она проведет пятнадцать лет, прорубая
дорогу во тьме, в "нечто", в смерти, Мать имела видение,
которое было подобно размаху прожектора над этим путанным
несуществованием отживших свое привычек и несуществованием
новой, не рожденной еще привычки. Это произошло 3 февраля 1958
г. -- определенно, февраль замечательный месяц. Но, к
сожалению, она не смогла до конца досмотреть свое видение,
потому что, как обычно, кто-то прицепился к ее юбке, резко
позвал ее и вырвал из следующего мира... назад, к старой
привычке быть дураком. Степень человеческой глупости,
примешанной к этому грандиозному приключению, просто
невероятна; на каждом шагу, в каждое мгновение и прямо до
самого конца все это будет окружать ее, как если бы она должна
была не только пробить дорогу к Новому, но и искоренить старое.
Так оно и есть, две эти вещи идут рука об руку. Она должна была
выкорчевать старую привычку мира из каждого маленького
образчика, окружавшего ее, так чтобы могло родиться милое
Эльдорадо. Она так хотела, чтобы земля стала миленьким местом.
Она поистине очень любила этот мир. Кто-то другой пожелал бы
взорвать динамитом все это -- это то, что мы все делаем, война
за маленькой войной, за еще одной маленькой войной. Она так
хотела, чтобы вещи стали другими. Она вбирала то, что
сопротивлялось и отказывалось, что было глупым и мелочным и
ворчливым, и она поглощала и поглощала яд мира, неустанно
преобразовывая всю и каждую мелочность. Она прорубала топором
путь, она оставляла свою любовь как след света, так чтобы и мы
могли гулять... немного.
В том видении она внезапно увидела символическим образом
супраментальный мир. Взгляд в будущее, в вечно существующее,
которое постепенно раскрывает себя. Оно кажется очень, очень
далеким... и все же? В этом Лесу может быть много чудес, кто
знает? Белки, смотрящие на человека, несомненно, многого не
понимают в нем; почти нет связи между ее маленькими, пытливыми
глазами и нашим надменным видом в костюме-тройке; было так, как
если бы внезапно установилась связь, был перекинут мост между
загадочным будущим и нашими большими, пытливыми глазами. Раз уж
мы держим нить, то можем тянуть за нее. Мы должны тянуть
великую Нить, возможно, нить радости. Это видение подобно
первому мосту, контакту с тем, что "уже здесь". То, что требует
тысячелетий -это установление контакта, постижение возможности
контакта. Следовательно, именно контакт тянет нас; одни мы вряд
ли смогли бы вытянуть себя из старой трясины -- "Просто немного
попытайся!" -- говорила Мать. Эволюция -- это просто великое
будущее, тянущее нас, ведь разве смогла бы Ночь тянуть
что-нибудь, кроме ночи?
Был грандиозный корабль, символ "переходного места", где
люди подготавливались к супраментальной жизни: некий
тренировочный корабль для супраментального мира. И все те, кто
были готовы, кто удовлетворял требуемым условиям, собирались
высадиться в супраментальном мире. На берегу стояли высокие
существа, это супраментальные существа; они были здесь, чтобы
наблюдать за кандидатами и определять, способен ли высадиться
тот или другой из них. Я сказал способен высадиться, потому что
жизнь, дыхание и существование в этой новой среде, в этом
супраментальном мире поистине были подобны вопросу о кислороде
или, скорее, вопросу о телесной субстанции. Следующая
субстанция действительно кажется совершенно особенной. И не
только существа на берегу, но и сам корабль, субстанция всего
корабля была той же супраментальной субстанцией:
Супраментальная субстанция, ближайшая к физическому миру,
первая для проявления. Свет был смесью золотого и красного,
порождая однородную субстанцию светящегося оранжевого цвета.
Все было таким: свет, люди, все имело этот цвет, с варьирующими
нюансами, чтобы отличить одну вещь от другой. Это производило
впечатление мира без теней: были оттенки, но не было теней.
Атмосфера наполнена радостью, спокойствием, порядком. Все
происходило гладко и в тишине. И вот где определенно становится
очень забавно и интересно: На том корабле вещи были сделаны не
так, как на земле; например, одежды не были сотканы из
какой-либо ткани, и материал, напоминавший ткань, не был
искусственно изготовлен: это была часть их тела, одежда была
той же субстанции, принимавшей различные формы. Была некая
пластичность... Пластичность -- это великая характеристика
Супраментального Мира: это как переход от жесткости нашей
теперешней материи к нечто, напоминающему поведение субатомной
материи современных ученых. Когда требовалось изменение, оно не
делалось при помощи искусственных и внешних средств, а путем
внутренней операции, ЧЕРЕЗ ДЕЙСТВИЕ СОЗНАНИЯ, которое придавало
форму или внешний вид субстанции. ЖИЗНЬ, ТВОРЯЩАЯ СОБСТВЕННЫЕ
ФОРМЫ. Все было единой субстанцией, которая меняла качества
собственной вибрации в соответствии с потребностями или
требованиями... Так мы схватываем отдаленное представление о
"сознательной Материи", которая принимает формы по желанию, из
тотального тождества субстанции. Это все кажется сказочным, но
наша эволюция, возможно, это фантастическая сказка. Помимо
всего, мы всего лишь ментальные неофиты второго тысячелетия
после Христа. Что мы знаем? Маленький лемур с Филиппин нашел бы
совершенно фантастическим, если бы ему сказали, что некий
приятель на двух ногах сменит его в эволюции. Короче говоря,
нас приглашают взглянуть на собственных последователей: Высокие
существа на берегу были не того же цвета, у них не было
оранжевого оттенка: они были бледнее, были более прозрачными.
За исключением некоторых частей их тела, видимы были только их
контуры. Они были очень высокими, казалось, что у них не было
скелета и что они принимали формы в соответствии с их
потребностми. Только ниже талии до ступней некая постоянная
плотность, чего не было в остальных частях тела. Их цвет был
более бледным и содержал очень мало красного, он граничил с
золотым или даже белым... Сколь далеким все это кажется!
Но "менее далекими" от нас выглядели "супраментальные
рекруты", супраментальные "ученики". Они были из всех стран и
всех возрастов, но в целом они не были старыми. Некоторые были
отосланы назад на корабль, как если бы их подготовка была
недостаточной или же их субстанция еще не была бы готова.
Критерием было качество субстанции: Те, кто были отосланы
назад, для дальнейшей тренировки, не имели однородного цвета:
как если бы их тело имело сероватые неоднородные пятна, пятна
субстанции, напоминающей земную. Они были тусклыми, как если бы
не полностью пропускали свет, не были трансформированы. Так
было не везде, а только в некоторых местах. Непрозрачность -
это поистине сам атрибут ложной материи -то, что мы знаем или,
скорее, видим как несознательную материю ("несознательную" изза
нашего собственного несознания). И мы гадаем, не заключается ли
разница -кажущаяся грандиозной разница - между теми существами
и нами, между той Материей и этой, просто в том, что должен
быть спущен некий экран -- экран несознания, который скрывает
от нас настоящую материю и делает ее кажущейся непрозрачной и
жесткой. Какой был бы сюрприз, если бы эта непрозрачность
начала прочищаться, стала светом и начала бы сдвигаться
благодаря лишь простому изменению сознания!... И это та же
самая материя, нам не нужно представлять или создавать другую
материю; это та же самая материя... Есть некий ментальный
процесс, который надо перечеркнуть вплоть до самых клеток. Но
это не другая разновидность материи, это здесь, та же самая
материя -- только "незапечатанная". Возможно, это подобно
разнице между примитивным мхом, окаменевшем в слое угля, и тем
же самым примитивным мхом, полностью ожившем на солнечном
свете.
Что имеет силу "распечатывания" этой материи, очищения ее?
Очевидно, не то, что мы думаем о ней, не сверхъестественные
явления Гегелей Четвертичного Периода, даже не все наши религии
или марксистские добродетели... Должно быть нечто иное. Именно
"нечто иное" интересует нас. Что за "добродетели", которые
помогут нам сделать следующий вид? Если бы мы знали это, дорога
была бы яснее. "Непрозрачные" были отосланы назад, к земной
жизни. Критерий отбора базировался исключительно на субстанции,
из которой были сделаны люди, то есть, принадлежат ли они
полностью к супраментальному миру, сделаны ли они из той самой
супраментальной субстанции. Критерий не были ни моральным, ни
психологическим. Весьма вероятно, субстанция их тела была
результатом внутреннего закона или внутреннего движения...
Какой это закон, какое движение? Возможно, определенный способ
стремления в материи. В разуме мы устремляемся к красоте и
истине; в сердце мы устремляемся к любви и единству... Должно
быть спонтанное движение на уровне материи, в теле. Должен быть
найден новый ритм. Вероятно, нужно сначала совершенно
открепиться ото всех ментальных и витальных движений, чтобы
понять, чем может быть настоящее движение телесной материи. На
том берегу реки, с медным горшком в руках, мое тело внезапно
освободилось от мыслей и стало совершенно беззаботным и
радостным -как если бы в нем был иной способ дыхания: внезапно
все оказалось ясным, сверкающим и светлым. Вероятно тело
заключает в себя настощее движение радости, мир радостей.
Настоящее движение материи есть радость. Это состояние не
длится долго из-за старой привычки, которая все время
возвращается, изза старой привычки быть больным, или думать,
что мы вот-вот заболеем, или... вся смертная рутина. Привычная
непрозрачность. Тот критерий не содержал в себе ничего
ментального и давал то странное внутренне ощущение, что
множество вещей, которые мы считали хорошими или плохими, не
являются таковыми на самом деле... В самом деле, наше ложное
ощущение реальности! Что понастоящему плохо, это не принимать
каждую вещь в правильном смысле, ведь каждая вещь имеет смысл в
терминах завтрашней жизни: только либо мы охватываем этот
смысл, либо нет. Для супраментального мира "грех" -- это не
изменять каждую вещь в сверкающий маленький ритм или же не
принимать каждую вещь как возможность установить этот маленький
ритм и просветлить материю. Пучина, грех -- это оставаться
непрозрачным, будь то в болезни или здравии, в пороке или
добродетели -- наихудшая непрозрачность - это добродетельная!
Да, мы должны принимать эту убогость и закачивать в нее радость
завтрашнего дня, наполнять ее светлостью правильного Смысла,
настоящего Смысла, Великого Смысла -- вот куда мы идем. Ведь
каждая вещь идет туда... если мы хотим этого. Нет ни хорошего,
ни плохого, есть только упущенные возможности. Ясно, что все
зависело от способности вещей, от их способности выражать
супраментальный мир или находиться в контакте с ним... С одной
стороны, мы находимся в контакте с этим миром, с другой стороны
мы оторваны от него. Обезьяна, раскачивающая деревья,
совершенно отгорожена от ментальной жизни; человек,
разыгрывающий моральные и ментальные спектакли, также
отгорожен. Это так невероятно отличалось, нечто даже столь
противоположное нашей обычной оценке вещей! Совершенно
очевидно, наша оценка того, что божественно или небожественно,
неправильна... Так уж ли это удивительно? Иногда мы удивляемся,
не дали ли Шри Ауробиндо и Мать рождение новому божественному!
Божественному, которое смеется, которое отваживается смеяться,
после бесчисленных веков распятий и аскетов в их уединенном
космическом трансе. Бездна изменений. Возможно, космическое
сознание в материи? И наделенное юмором, более того. Я видела,
что помогает людям и что препятствует им становиться
супраментальными, и это очень отличается от наших обычных
смертных представлений. Я чувствовала, сколь... смехотворны мы.
Аминь. Воистину, -- заключила она, -- кратчайшее расстояние
между двумя точками - это не прямая линия, как люди себе
представляют! И мы гадаем, не достижим ли тот Сверхразум
-далеко, далеко, на другом конце... чего? -не достижим ли он за
одну секунду, быть может. Это все здесь. Это все здесь. Это
везде. Только недостает определенного способа установления
контакта. Мы должны найти путь. Мы должны найти Смысл здесь. И
завтрашняя мистерия может внезапно стать примитивно простой.
Нечто, что должно быть разблокировано.
Недостающее звено
Мы гадаем, от чего зависит разблокирование. Мы имеем в
виду не психологическое разблокирование, а материальное,
разблокирование материи. Настоящей материи, здесь. Или, следует
нам сказать, следующей материи? Мы неуклюже путаемся в словах
гусеницы, чтобы создать язык бабочек.
Все равно, есть нечто совершенно мистическое. Рассказывая
о своем переживании супраментального мира, Мать сказала: 3
февраля я гуляла там так же конкретно, как я обычно прежде
гуляла по Парижу, в мире, который СУЩЕСТВУЕТ В СЕБЕ, вне всякой
субъективности... Давайте посмотрим, она ясно сказала
"конкретно" и "вне всякой субъективности". Иными словами, она
гуляла по объективному миру... как по Елисейским Полям.
Простите меня, но я крайне материалистичен: ты не будешь
удовлетворен, пока не будешь супраментализирован с ног до
головы, -- сказала она однажды мне. Действительно,
предпочтительнее сначала ноги. Однако я ответил: "Я даже не
уверен". Я был не уверен, что смогу удовлетвориться чем-нибудь.
Некая абсолютная жажда, можно было бы сказать. И без сказок,
пожалуйста. Ты будешь удовлетворен, когда это будет в материи.
Действительно, все дело, возможно, состоит в том, что настоящая
удовлетворенность может существовать лишь в теле, а все
остальное -- это просто некие расплывчатые грезы. Но, все
равно, эта материя должна быть подготовлена, разблокирована. Я
твердо верю в это. Очевидно, Материя сейчас не то, чем она
должна быть -- или же она не то, чем является сейчас. Но где же
то "конкретное"? Факт, что она не сказала "так же конкретно,
как я обычно гуляю по Плэйграунду" -- в качестве аналогии она
выбрала Париж. Елисейские Поля далеко, в шести тысячах миль от
Плэйграунда, и разница во времени составляет четыре с половиной
часа -- но и наши часы, это тоже нечто субъективное. И она
сказала: Это как если бы был протянут мост между двумя мирами.
Ее видение было подобно первому мосту. И если
этот мост "конкретен" или материален неким образом, то он
указывает на другую материю в материи или за материей -- другой
мир внутри этого. И если не может быть два идентичных вида
материи, один внутри другого, то это должно означать, что есть
истинная материя и ложная материя... или, возможно, оба вида
истинны и являют одно и то же, но воспринимаются по-разному --
два различных вида восприятия. Как если бы был уровень мра
Джонса, читающего свою газету, и был уровень электронного
микроскопа. Другой вид "конкретности" -- следующий вид. Но,
честно говоря, мы вовсе ничего не знаем об этом; у нас нет
должных глаз. Все, что мы знаем, это то, что нечто находится в
процессе становления. Когда я вернулась [из супраментального
мира], то знала, что супраментальный мир постоянно существует,
что мое присутствие там постоянно, и НЕОБХОДИМО ЛИШЬ
НЕДОСТАЮЩЕЕ ЗВЕНО, ЧТОБЫ УСТАНОВИТЬ СОЕДИНЕНИЕ С ТЕМ СОЗНАНИЕМ
И ТОЙ СУБСТАНЦИЕЙ, и именно это звено находится в процессе
делания.
Чтобы материя была разблокирована, необходимо, чтобы
сначала она начала воспринимать себя по-другому, что означает,
что она должна оставить определенный способ восприятия себя или
восприятия нами, и войти в другой способ. Этот новый способ
будет средством перехода. В известном смысле, именно новое
восприятие открывает дорогу новому миру. Великая
супраментальная Амазония здесь, конкретно, в ее полноте, и по
мере того, как мы гуляем по ней, она принимает видимые
очертания, становится видимым рельеф, реки и маленькие птицы,
которые всегда там были. Гуляние по ней -- вот что, вероятно,
строит недостающее звено между проблеском Амазонии и
восприятием новой Амазонии. Когда она будет полностью
воспринята, тогда она будет здесь целиком -- но она должна быть
воспринята в материальной субстанции. Именно тело -- и никоим
образом голова -- делает переход через супраментальную Амазонию
и все больше и больше ее воспринимает. Сейчас мы гуляем через
ту же самую Амазонию со своими головами, вот почему мы не видим
ее (или видим иным образом). "Эволюционный мост" -это поистине
сознание тела, то есть то, что открывает переход в собственной
субстанции, что постепенно начинает осознавать другой способ и
строит "недостающее звено" между устаревшим, окостеневшим
восприятием и другим. Это, несомненно, очень замечательное и
бесконечно странное явление. Недостающее звено между некоторым
питекантропом и неким четвероногим или между этой рептилией и
тем птеродактилем обычно искалось во внешних формах; но теперь
это звено находится в сознании и в восприятии сознания. Однако
очень даже может быть, что каждый эволюционный переход сначала
происходил в сознании, прежде чем произойти в форме. Нам всегда
казалось, что сначала должен быть некое восприятие или
пред-восприятие будущей возможности для возможности видеть свет
дня. Некоторым образом, нечто в рептилии должно было сначала
отрастить внутренние крылья или иметь потребность в крыльях,
чтобы затем отрастить их материально. Когда мы говорим, что
внезапно происходит некая "мутация" клеток, мы просто
отодвигаем назад проблему, делая ее механической, потому что мы
не знаем, что клетки сознательны и разумны на свой манер, как
наши маленькие антропологические мозги -- определенно, есть
клеточное сознание. И именно сознание в нашей собственной
субстанции выработает новый эволюционный переход; это не игра
вероятности, которая засовывает миллион молекул ДНК или РНК в
один большой мешок, затем хорошенько встряхивает, и появляется
новый вид. Все работает не так. И никогда так не работало.
Внезапное изменение?
Посредством того первого восприятия "будущего" Мать
сплетала звено в своей собственной субстанции и в субстанции
земли. Она начала отращивать "новые крылья" следующего вида. Но
то будущее целиком здесь, вы понимаете. Поэтому проблема
становится очень... я почти не сказал "чудесной". И,
действительно, Великий Лес Матери чудесен и загадочен, как я
говорил -- возможно, даже более чем мы можем себе представить.
Потому что если все здесь, и не хватает только одного
маленького звена восприятия, тогда будущее не может быть
отделено от нас миллионами световых лет или геологических и
антропологических веков. Именно "завтра" может быть здесь во
вспышке, разблокирование может произойти во вспышке смеха --
да, возможно, взрыв смеха смог бы перечеркнуть весь старый
ментальный кошмар и открыть наши настоящие глаза материи, кто
знает? Или глаза настоящей материи. Мы внезапно вырываемся из
нашего "угольного пласта", и это здесь. Ведь где же
"супраментальная субстанция", чтобы произвести следующее
существо, если не в некоторых маленьких взрывах радости,
которая внезапно открывает нам неожиданную материю, совершенно
свежее и беззаботное тело, которое никогда не знало, что "может
быть таким"? Тело должно усвоить, что оно может "быть таким".
Оно должно войти в контакт с настоящим движением клеток.
Супраментальное движение здесь, в сердце всей Природы.
Супраментальное движение здесь, как раз за этой ложной
субстанцией, подавленной десятью миллионами ментальных,
медицинских, логических и атавистических теорем, с
ньютоновскими яблоками и всей остальной ложной гравитацией
наших голов. 29 февраля 1956 года настоящая маленькая пульсация
начала биться в клетках мира, или, скорее, первое существо,
наделенное земным телом, начало осознавать ту маленькую
пульсацию. Первый мост был возведен между ложной и настоящей
материей, и, кто знает, может быть, полное расплавление,
окончательное разблокирование произойдет во вспышке. Могу
сказать вам, что просто благодаря самому факту жизни на земле в
данное время, -говорила она детям, -- сознаете ли вы это или
нет, хотите ли вы этого или нет -- с самим воздухом, которым вы
дышите, вы поглощаете эту новую супраментальную субстанцию,
которая распространяется повсюду в земной атмосфере. И это
подготавливает вещи в вас, которые затем материализуются СОВСЕМ
ВНЕЗАПНО, как только вы предпримите решительный шаг. Этот
решительный шаг должен быть предпринят в сознании. Мы должны
открыть наши глаза на ВОЗМОЖНОСТЬ. Если сознание верит, что это
возможно, тогда это возможно и все возможно! Единственная
невозможность -- это не верить в возможность: это полностью
блокирует дверь, и мы погружаемся в старое испорченное
восприятие == так рептилия навсегда осталась бы рептилией,
высохла бы в своем болоте и не сделала перехода. Но тем из нас,
кто действительно хочет сделать переход, требуется лишь открыть
Дверь Возможного, которая открывает дверь нового восприятия,
которая открывает дверь великого изменения мира, трансформации.
Вот что ожидается от нас. Сотрудничать с эволюцией означает
воздерживаться от того, чтобы постоянно вставлть палки старой
эволюционной логики в колеса новой эволюционной логики -- ведь,
очевидно, это не та же самая логика! Но это логика, тем не
менее. Если вы рассмотрите материальный мир, -- говорила она
детям, -- и пойдете вниз до самого мельчайшего элемента (вы
знаете, не так ли, что они обнаружили неисчислимые, абсолютно
невидимые вещи), если вы возьмете этот элемент как часть и
материальный мир как целое, и вообразите Сознание [великие
тотальное Сознание, которым мы осторожно становимся, в
маленьких дозах, чтобы не взорваться] или Волю, которая находит
свой восторг в том, чтобы делать несчетное число комбинаций
всех этих частей, но никогда не повторяя ту же самую
комбинацию... мы должны заключить, что вселенная является новой
в каждый момент вечности. И если вселенная нова в каждое
мгновение вечности, тогда мы вынуждены признать, что абсолютно
ничто не является невозможным; и не только это, а то, что мы
называем логическим, не обязательно является таковым. И только
повторение комбинаций дает видимость -- мы настаиваем на
"видимости" -стабильности вселенной, когда мы выводим законы,
принципы или "факты", но факт птицы не является таковым для
рептилии. Мы постоянно заключаем вселенную в нашу маленькую
сеть фактов, как если бы нам требовалось "очеловечить" все и
навсегда, но может быть так, что вселенная не заботится о
человеческих фактах, как однажды она не позаботилась о
муравьиных фактах. Вы можете понять, говорила она им, -- что
если через свое стремление или через СВОЮ ПОЗИЦИЮ вы вносите
высший элемент -- что мы сегодня называем супраментальным
элементом -- в существующий ряд комбинаций, если вы можете
ВНЕЗАПНО изменить их природу, тогда все эти так называемые
необходимые и неизбежные законы станут абсурдом. Другими
словами, ВЫ САМИ закрываете дверь чуду, имея определенные
представления, занимая определенную позицию, и из-за этого
принятия, которое вы даете определенным так называемым
принципам... И именно ВЫ САМИ захлопываете дверь, говоря с
логикой, которая кажется вам полностью разумной: "Что же, если
я сделаю X, тогда произойдет Y, или если я не сделаю X, тогда
произойдет что-то другое." Это как если бы вы вешали железный
занавес между собой и свободным действием Милости... Как
чудесно было бы вообразить другой тип логики, логики
непредсказуемого. Не думаете ли вы, что это будет
восхитительно? Мы уже достаточно имели миров "как они есть".
Почему бы нам, наконец, не подумать о том, каким он должен
быть?
Мир находится на грани чуда -- это здесь, возможно, почти
ощутимо. Но от какого маленького переключателя зависит это
обращение? Что произойдет, что внезапно заставит человеческие
существа смотреть подругому? Или же мы должны ждать века, пока
медленно, медленно, почти невоспринимаемые восприятия сменят
друг друга, через миллионы повторяющихся переживаний, которые
постепенно прояснят и осветят материю -- и мы спланируем в
другой способ, почти не заметив этого? Но это совсем
невероятно. Явление растет изнутри; оно застигнет нас врасплох,
потому что происходит не в наших головах и даже не в нашем
ментальном содержимом, а в наших телах и общей субстанции
земли. В настоящий момент мы являемся свидетелями лишь
негативной стороны этого явления, мы видим, как большие волны
земной грязи вздымаются повсюду, мы видим великое вселенское
очищение материи -- взбивается вся старая ложь, все толчется,
месится и распыляется, пока мы полностью не потеряем наше
терпение. И, возможно, как раз в этом все дело -- никто не
сможет больше терпеть. Мы больше не сможем иметь с этим дело.
Ничто больше не будет объяснять, ничто больше не будет
работать, мы разинем рот перед непостижимым и неуправляемым
миром, в котором все будет противоречить себе, каждое лекарство
будет отменять другое, и все будет взаимно сводиться к нулю.
Хаос восприятий. Но за всем этим стоит чрезвычайно позитивный
элемент, который все растет и растет и находится в процессе
прорыва старой структуры, чтобы открыть нам голое Чудо. Это
здесь. Мы должны войти в контакт с тем, мы должны позволить
себе быть зачарованными и притянутыми тем. Изменилось само
качество атмосферы, -- сказала она. И она знала разницу в
"воздухе", она могла обнаружить за тысячи миль запах ядерного
взрыва. Нет, это не зависит от медленной, неопределенной
эволюции нашего сознания. Это не вопрос утончения или
заострения каких-либо инструментов, развития новых антенн или
концентрации и медитации и достижения высших регионов; это
прямо здесь перед нашими глазами. Мы даже гадаем, происходит ли
это явление на нашей стороне или другой; сами ли мы придем к
нему или оно к нам. Но какое человеческое дело, какой земной
вклад заставит встретиться эти два? Нечто должно быть
предпринято на нашей стороне, сделано некое движение...
Возможно, момент невозможности, нечто, что кричит повсюду в
земном сознании: как если бы каждый был поставлен перед
определенной невозможностью, что служит той точкой, через
которую он обретает доступ к новой двери. Возможно, вся земля и
каждая нация должны прийти к своему моменту невозможности и
быть вынуждены взывать к чему-то иному. Не знаю, я в самом деле
ничего об этом не знаю. Я лишь чувствую необычайную
Возможность, невероятное новое восприятие, которое сокрыто от
нас только... возможно, лишь количеством времени, чтобы
достаточное число людей восприняло это. Заражение нового
восприятия. Всякий раз, когда новый элемент вводится в полную
сумму возможных комбинаций, -- говорила она, -- это приводит к
тому, что могло бы быть названо размыванием границ... Очевидно,
что современное научное восприятие гораздо ближе к новой
реальности, чем, скажем, восприятие Каменного Века. Но даже это
внезапно найдет себя устаревшим, превзойденным и, возможно,
разметанным вкраплениями нечто, чего не существовало во
вселенной, какой мы знали ее. Да, именно это изменение, эта
внезапная трансформация вселенского элемента вероятнее всего
приведет к хаосу восприятий, из которого возникнет новое
знание. Это, в общих чертах, результат новой Манифестации...
Качество, количество и природа вселенских комбинаций внезапно
изменится таким кардинальным образом, что, вероятно, ошеломит
всех тех, кто проводит исследование в жизни.
Увидим. И она клала свои руки на подлокотники кресла с
таким смехом внутри, как ребенок прячет волшебный сюрприз.
Затем она поднималась, бросала на всех взгляд, полный озорства
и вызова, и уходила.
Возможно, жест радости и вера в настоящую землю.
Нечто очень простое, почти сладкое.
И это растворяет оболочку видимостей.
Мы здесь.
Это всегда было здесь.
Мы всегда были этой светлой необъятностью.
Но теперь, в теле.
Земная мутация.
Это изменение в нашем восприятии материи, будь то
внезапное или постепенное, индивидуальное или более общее,
должно обязательно последовать за изменением нашего обращения с
материей. Громадное изменение. В конце концов, нет сущностной
разницы между обезьяной, перегрызающей лиану своими зубами, и
человеком, валящем дерево с помощью бензопилы: оба они
используют механизм. Только человек использует более
совершенный механизм. Разница может оказаться громадной в своих
последствиях, но, в сущности, это интеллект "применяет" себя к
материи и вырабатывает все более и более совершенные средства
или инструменты: мышечную руку или электронные щипцы. Материя
остается той же самой, мы только вторгаемся в нее более или
менее здравомысленно или используем некоторые ее силы,
задействованные при помощи более сложной машинерии. Мы
полностью и совершенно являемся наследниками обезьян, за
исключением той иллюзии, которая заставляет верить нас в свое
превосходство, которое, однако, разрушается под самим весом
грандиозной Машинерии, изобретенной нами. Даже в структуре
наших тел нет существенной разницы: физиологическое
функционирование нашего организма и организма обезьяны
идентичны, за исключением того, что наше ощутимо подорвано как
раз тяжестью всей чужеродной машинерии. Мы выросли чуть более
разумными (я готов был сказать, стали суперобезьянами). Мы
говорим о сверх-человеке, но давайте подумаем, где же просто
человек?
Следующее эволюционное "ответвление" будет радикальным, то
есть, оно полностью выведет нас из состояния обезьяны, хотя бы
и "улучшенной", и приведет нас к... возможно, к настоящему
человеку.
Супраментальное творение
Человек являет улучшение методов обезьяны. Следующий
человек будет человеком без методов. Будет лишь один "метод",
как всегда, и этот метод - сознание. На самом деле вся
вселенная никогда не была чем-то иным, как "методом" сознания,
или, скорее, фактом сознания, который как-то от нас сокрыт той
заменой сознания, которое мы называем разумом. Перестав
понимать и видеть фундаментальный ход вселенной, мы стали
прибегать к различным приборам, инструментам, приспособлениям и
различным очкам, чтобы внешним образом иметь дело с тем, к чему
мы больше не можем прикоснуться напрямую через сознание, то
есть "от сознания к сознанию". Даже ребенок может понять это. В
любом случае, маленькая Мирра очень хорошо понимала это. Она
понимала стремление растения, движение животного или вибрацию
камня; ее сознание прикасалось к тому же самому сознанию
повсюду -- конечно же, потому что существует только сознание!
Мы достаточно хорошо можем понять друг друга через сознание и в
сознании, будь то на расстоянии десяти тысяч миль или в той же
самой комнате, как если бы не было разделения. И на самом деле
нет разделения... кроме как в наших умах, маленьких мозгах,
которые вдруг подумали, что они более разумны, чем все
маленькие клетки во вселенной. Как бы там ни было... Разум был
необходимой ступенью в эволюции. И мы можем даже подумать, что
вся эта эволюционная работа была направлена просто на то, чтобы
сочинять венгерские рапсодии или посылать бравых ребят на
луну!... У нас такое бедное представление о нашем будущем. Все
же, если бы мы только могли как-то яснее понять работу по
созданию следующего существа, то, возможно, это помогло бы нам
выполнить ее. Это поистине милость Матери и Шри Ауробиндо:
помочь нам увидеть наше собственное будущее. Лес грандиозен и
кажется грандиозным, и мы не знаем, когда доберемся до другого
конца, до полной супраментальной Амазонии, но знание того, что
нас ожидает в конце, может помочь нам пройти через лес быстрее.
То, чего нам все время недостает, это видения; мы не можем
осознать то, что не видим, оно не существует для нас, оно в
забвении. Но как только мы можем хотя бы немного воспринять
вещь в нашем сознании, это как если бы был наведен первый мост,
и тогда средства вырабатываются почти автоматически, почти
неизбежно, можно было бы сказать. Чудо пионеров -- это вырвать
новое видение из кажущегося "ничего".
Теперь нам предоставлено видеть и выращивать это новое
видение в нашей собственной субстанции == но тогда, возможно,
оно растет само по себе. Так что, давайте просто скажем: помочь
ему расти быстрее.
В видении 3 февраля 1958 г. на борту "супраментального
корабля", который являлся образным представлением следующей
материи, настоящей материи, сознательной материи -были
некоторые очень интересные детали, которые постоянно
повторялись. Была единая субстанция для всего -- будь то
объекты на борту корабля, сам корабль или даже высокие существа
на берегу. И, действительно, даже с научной точки зрения
очевидно, что материя является единой субстанцией: только мы
наложили различия в коже или галстуках и религии на нечто, что
движется или должно двигаться как единое целое (и все "скрипит"
как раз из-за того, что не движется как единое целое; материя
загромождена, отвлечена и искажена всеми путающими различиями в
галстуках или в "том, чем вы должны быть" -- и разложена по
"ящичкам", без малейшего сообщения). Марксисты очень ясно
видели ложность деления и разделения, вот почему мы говорим,
что они были ближе к смыслу эволюции, чем изрядное число
духовных людей, искавших воссоздания единства на небесах, в
облаках, или идеалистов, произносивших пышные речи о единстве,
которые, однако, оставались безрезультатными, потому что
единство они искали или пытались установить в разуме, где
единства не может быть: оно может и должно быть в материальной
субстанции -- а ошибкой марксистов было считать, что это
единство может быть достигнуто по образу сверхобезьян, внешними
средствами и репрессивными методами, и социальной машинерией.
Мы вечно разводим повсюду машинерию. Единство может
существовать лишь на уровне сознательной материи, потому что
только эта вещь ОДНА во всем мире.
Но материя должна стать сознательной, или, скорее, это мы
должны снять с нее то, что препятствует ей быть сознательной
или что препятствует нам воспринимать ее сознание и должным
образом с ним обращаться.
Теперь же эта единая субстанция во всем изменяла качество
вибрации в соответствии с потребностями или окружающими
условиями; казалось, что у высоких существ на берегу нет
скелета и что они могут принимать форму в соответствии со
своими нуждами; и даже на борту корабля, когда нужно было
какое-то изменение, оно вырабатывалось не какими-либо
искусственными или внешними средствами, а через внутреннюю
операцию, через действие сознания, которое придавало субстанции
форму или видимость -- жизнь творила собственные формы. Это
совершенно новое явление, и чрезвычайно логическое, можно
сказать, -естественное. Вместо того чтобы рисовать картину,
имитировать видение, передавать вещи при помощи молотка и
резца, просто видишь: сделано так, как увидено. Творит именно
видение. То, что происходит здесь в сознании, автоматически
передается в субстанцию "там", потому что это то же самое
сознание, та же самая сознательная субстанция, которая
формируется в соответствии с частными нуждами, чувствами или
действиями. Неизменно новая, обновляющая и возобновляемая
жизнь, которая не заключается в какую-либо форму, кроме
красоты, которая меняет и развивает и непрестанно переделывает
себя. Единственный предел работы этой новой субстанции -- это
предел нашего собственного качества видения и сознания. То
есть, здесь уже никого не обманешь; если ты серый, то излучаешь
лишь серость, и нет способа "сгладить" эту серость каким-либо
галстуком, университетскими степенями или счетом в швейцарском
банке -- каждый полностью отражает самого себя. Мир, который мы
создаем -- это точная копия качества нашей души. Средства,
находящиеся в нашем распоряжении, находятся в точном
соответствии с силой "излучения", как обычно. Иными словами,
настоящий мир -- на этот раз. Вот почему Мать говорила, что
супраментальный мир явится совершенной иерархической
манифестацией, спонтанной, сущностно верной -- и без
какого-либо принуждения -- где каждый будет осознавать
собственное совершенство. Какое принуждение? Каждый являет
собственное принуждение! И тогда спонтанный позыв каждого из
нас будет состоять не в том, чтобы приобрести ложные внешние
средства, ложные силы и ложные заменители сознания, а расти
внутренне, совершенствовать себя внутренне, развивать качество
и силу излучения, чтобы нескончаемо переформовывать жизнь и
окружающую обстановку, растущие вместе с нашим собственным
видением. Мы отличаемся друг от друга качеством души или,
давайте скажем, качеством нашей вибрации и диапазоном ее
излучения.
Ведь Сверхразум -- это не среда, где все похоже друг на
друга. Здесь, в ложной материи, управляемой разумом, мы
постоянно путаем тождество с однообразием, мы сводим настоящее
и сущностное тождество к механическому, подрезанному и
стереотипному равенству. Но это ужасная карикатура. Ведь мы
знаем лишь один способ создания тождества, который заключается
в том, чтобы свести все к наименьшему возможному знаменателю:
Те, чьи головы возвышаются над общим уровнем, вынуждены их
пригнуть, а те, кто слишком малы, вынуждены вытягивать шеи. Но
это не сулит ничего хорошего, -- сказала она просто. Самим
законом мира является закон тождества в разнообразии. Никакие
две ветки одного и того же дерева не похожи друг на друга. Но
тождество не заключается во внешнем выражении или поведении:
оно находится в сознании и субстанции. Но поскольку мы не
осознаем настоящее сознание, не живем в настоящей субстанции,
то вынуждены постоянно использовать ложные средства, чтобы
воздействовать на ложную субстанцию и ложную жизнь -- так что
все ложно, все мгновенно фальсифицируется. Мы фабрикуем
средства из-за неспособности быть, выдумываем правила из-за
неспособности быть, механизируем вещи из-за неспособности
схватить настоящий Механизм мира. Тогда как в настоящем
тождестве -- супраментальном -супраментальном сознании и
субстанции, все является бесконечно меняющейся игрой одной и
той же вещи. Так что эта единая вещь никогда не соревнуется
сама с собой, не больше чем чья либо нога соревнуется с его же
рукой. Это одно единое тело в бесконечном разнообразии. Как вы
представляете себе супраментальную жизнь? -- спрашивала она
детей. Как рай, в котором каждый будет делать одну и ту же вещь
тем же самым образом? Каждый станет ангелом, играющим на
арфе?... Это был бы ужасный мир! В супраментальном мире никому
не нужно быть похожим на другого, и никому не нужно быть лучше
своего соседа или иметь больше, чем сосед! Каждый является
собственной моделью и имеет совершенную и полную радость
выражения того, чем он является: быть самим собой -это его
радость, очень просто, но поскольку это настоящий мир, а не
"окаменевший", то каждый также осознает, что совершенство может
расти, красота может расти, видение может расти, радость может
расти и что существует вечно расширяющийся способ выражать ту
частную моду бытия, который каждый представляет во вселенской
тотальности, обладая в то же время сущностным восторгом всего
во вселенной, потому что это мир, где все конкретно ОДНО... И
остается множество вещей для открытия, что невообразимо для
нашего теперешнего понимания.
И, наконец, наш ложный мир поглощается средствами,
требуемыми для жизни. Мы вовсе не живем. Мы тратим свое время
на изобретение попыток прожить иллюзорную жизнь, которой
никогда не жили! Мы делаем это, чтобы иметь то. Никто не живет
спонтанно, в собственной непосредственной реальности; мы
постоянно ожидаем нечто, что как бы откладывается напоследок,
всегда "на потом", "когда-нибудь", в будущем где-то.
Искусственность пожирается искусственностью. Процесс поглощает
сам себя. Наиболее существенная разница между нашим миром и
супраментальным миром (и лишь после того, как я сознательно
побывала там, с сознанием, которое обычно действует здесь,
стала я осознавать эту грандиозную разницу) заключается в том,
что все здесь, за исключением того, что происходит очень
глубоко внутри, кажется мне абсолютно искусственным. Ни одна из
ценностей обычной, физической жизни не базируется на истине.
Точно также, как мы приобретаем ткань и шьем из нее одежду,
которую затем носим, точно также, чтобы питаться, мы берем пищу
"извне" и засовываем ее внутрь наших тел -- ведь во всем наша
жизнь искусственна. Настоящая, искренняя, спонтанная жизнь, как
в супраментальном мире -- это появление вещей через действие
сознательной воли, силы над субстанцией, которая лепит
субстанцию в соответствии с тем, что мы ожидаем от нее. И тот,
кто имеет силу и знание, может иметь то, что хочет, тогда как
тот, кто их не имеет, не может использовать какие-либо
искусственные средства, чтобы получит то, что хочет. В обычной
жизни ВСЕ искусственно. В зависимости от прихоти рождения и
обстоятельств, ты занимаешь более или менее высокое положение
или ведешь более или менее комфортабельную жизнь, не потому что
это спонтанное, естественное и искреннее выражение твоей моды
бытия и внутренней потребности, а из-за фортуны жизненных
обстоятельств, приведших тебя в контакт с теми вещами... это
абсурдный мир, потому что он искусственный. Любой идиот имеет
больше силы, если у него есть средства достать необходимые
искусственные приспособления. Тогда как в супраментальном мире
чем более ты сознателен и чем больше ты находишься в контакте с
истиной вещей, тем больше у тебя власть над субстанцией. Эта
власть является настоящей властью. Если ты хочешь одежду, то
должен обладать силой сделать ее, настоящей силой. Здесь, на
земле, ни в одном из миллиона случаев власть не является
выражением чего-то истинного. Все колоссально глупо.
Как верно!...
И само тело становится настоящим телом.
Тело даже принимает формы или оттенки или свето-тени,
отражающее наше настоящее внутреннее движение; мы не можем
притворяться и являемся тем, чем являемся. Но мы можем также
меняться в зависимости от "тональности", состояния сознания или
того, что мы встречаем. Могут быть дни, когда мы подобны
птице-лире, в другой день мы можем струиться как серебряный
каскад, или быть в плохом настроении... тогда мы просто не
существуем. Бесконечно текущий мир, как живая музыка,
выражающая меняющиеся тональности вечной души. Спонтанная
иерархия света и красоты.
И больше нет смерти. Ведь умирает лишь то, что
несознательно, что лишено внутреннего света. Наш мир
отраженного света является смертным миром. Тогда как там свет
внутри: сознательна сама субстанция, и она излучает свет
собственного сознания. И как может свет перестать когда-либо
быть светящимся!
Нечто в нашей теперешней материи затмевает истинный свет
материи - что это?
Вуаль смерти над... нечто.
Возможно, мы уже поднырнули под эту вуаль?
Тогда остается установить связь с тем, что находится по ту
сторону.
Пересечь вуаль смерти.
Мистерия
Странно, это даже очень загадочно и, вероятно, составляет
саму суть мистерии, но кажется, что существует два возможных и
все же почти полностью различных способа задействовать переход
от этого темного тела к новому телу, от этой ложной и темной
материи к истинной и сознательной материи -что Шри Ауробиндо
называл "трансформацией". Может быть, эти способы не
противоречат друг другу, возможно, они дополняют друг друга и
где-то пересекаются. Если бы мы могли определить их или ясно их
видеть, то значительная часть мистерии была бы приоткрыта. Но,
прежде всего, это не арифметическая задачка, которую можно
решить, подумав; это вовсе не ментальная проблема -- мы можем
постичь ее ментально, но не на этом уровне она реально видима:
именно в теле, там, где происходит переход, находится тот
уровень, который мы должны понять. Это ли темное тело, это
ложное тело, как обычно, собирается постепенно стать
"разблокированным", освещенным, проясненным и озаренным в ходе
эволюции? Или же это настоящая Материя, которая на самом деле
уже существует, собирается выйти вперед, соединиться с той
"старой" материей и заместить ее в ходе некого процесса,
который сейчас может показаться нам непостижимым, но, возможно,
он чрезвычайно простой, почти мгновенный, как поднятие
занавеса: некое изменение в сознании или изменение
материального видения, нечто столь же радикально отличающееся,
как видение бабочки отличается от видения гусеницы... В каком
направлении будет развертываться это вление: от нас или к нам?
Будет ли это эволюцией или раскрытием? В определенном смысле
вся эволюция есть раскрытие нечто, что уже содержится в семени.
Но это раскрытие происходит медленно и кажется, что оно
занимает собственное вечное время, чтобы перейти от одной формы
к другой. И что это за "форма", в конце концов? Форма является
определенным выражением сознания, определенной модой бытия, и
шаг за шагом мы идем к более широкому, более полному сознанию.
Да, должен наступить некий момент, должно быть достигнуто некое
"место стыковки" в эволюции, когда подходишь к "верху" того
тотального сознания, когда оно готово воплотиться в достаточно
утонченной материальной форме, подготовленной тысячелетиями
эволюции -- когда, короче говоря, является значимым больше не
вопрос изменения формы, а вопрос изменения сознания. Поэтому
проблема заключается в том, чтобы узнать, позволит ли старая
утонченная форма проникнуть этому сознанию, будет ли допущена
эта старая темная "матрица", будет ли она "трансформирована"
или... Здесь кроется тайна. Или что? Или само сознание
непосредственно произведет новое тело?... Это кажется
грандиозным заявлением. Все же, всегда именно так вещи
"просачивались" в эволюции: изменение формы всегда вызывалось
изменением в сознании -именно потому, что нечто в клеточном
сознании рептилии было пробуждено к новой необходимости, именно
из-за этого происходило изменение в материи. И это также
является ключом к новому переходу. Мать ясно это сказала:
Настоящая трансформация -- это трансформация сознания, все
остальное последует автоматически. Шри Ауробиндо сказал то же
самое в "Жизни Божественной":... Само сознание собственной
мутацией вызовет необходимую мутацию в теле. И это не вопрос
перехода к другой высшей форме той же самой темной материи, а к
другой материи, возможно, той же самой, но не затемненной...
сознательной. Так что опять же вся проблема заключается в том,
будет ли это постепенная трансформация одного в другого или же
растворение, можно было бы сказать, затемняющего момента? И что
затмевает -- какой элемент? Если бы мы знали, то вся проблема,
вероятно, была бы решена -вот что начало постепенно
вырисовываться в ее теле несколько месяцев спустя. Но, в любом
случае, именно изменение сознания производит новое тело, будь
то путем медленного процесса прояснения или через внезапное
развуалирование. И, вполне возможно, что эти два процесса
пересекаются или накладываются друг на друга в некоторой точке,
так что сначала должна быть достигнута некоторая степень
внутренней ясности или должен быть преодолен некий порог,
прежде чем может быть отброшена темная вуаль ложной материи. Но
может ли она быть отброшена в единственном индивиде, не будучи
сброшенной со всей земли? Это еще один вопрос. Материя ЕДИНА --
мы постоянно забываем это.
Все вращается вокруг этой точки: действительно ли это
другая материя, неизвестная, не воспринимаемая нашими грубыми
чувствами, или же это та же самая материя, только проясненная и
трансформированная? В одном случае мы находимся в
сверхъестественном (или, в любом случае, в другой разновидности
естественного) тогда как в другом это развертывание логической
эволюции (или это нечто, принадлежащее будущей логике). Лично я
полагаю, что это та же самая материя, только по-другому
воспринимаемая -- но, прежде чем достичь порога "другого
восприятия", требуется существенное изменение в нашей телесной
субстанции "улучшенных обезьян". Что означает, что и здесь два
процесса перекрываются. И что подразумевает этот порог другого
восприятия? Когда мы воспринимаем нечто по-другому, мы
воздействуем на него по-другому (микроскопы свидетельствуют об
этом, они уже в значительной степени изменили нашу взаимосвязь
с материей); если мы воспринимаем материю по-другому, то и
воздействуем на нее по-другому -- но те, кто не имеют того же
восприятия, не видят ничего, поскольку для них материя является
той же самой темной вещью. Другими словами, с внешней точки
зрения, мы очень даже могли бы по-прежнему относиться к
материи, но имея другую связь с той же самой материей, имея
связь, не воспринимаемую остальными. Есть разграничительная
линия, стена восприятия, которая должна быть преодолена. Все же
есть тот же самый мистический переход, который, по-видимому,
должен иметь отношение к коллективному переходу, коллективному
восприятию. И что произойдет со старым телом, когда оно
достигнет точки другого восприятия? Но как оно может видимо
измениться, когда это "видимо" и есть то, что составляет наше
ложное восприятие, наше старое восприятие материи? Или же,
развив свое новое восприятие, возможно, даже создав новое тело,
позволяя тем самым появиться новой материи (невидимой для нас),
старое тело отпадет, и его назначение будет выполнено?
"Исчезаешь" в настоящей материи. Тогда останется только новое
тело, которое станет видимым для всех лишь тогда, когда все
равным образом пройдут через стену восприятия и сформируют и
освободят в себе настоящую материю, которая явится следующим
телом. Следовательно, поистине будут два мира, один внутри
другого, континент внутри континента; оба равным образом
материальны, но один оставлен позади, мы могли бы сказать, он
устарел, окостенел, просто подвешен, а другой развивается под
старой коркой.
Вот насколько можем мы продвинуться ментально. Теперь нам
остается взглянуть на эволюцию этого процесса в Матери, в
переживании ее тела, во плоти. Некоторым образом ее тело было
телом-свидетелем мира, эволюционным тиглем, живым примером
того, что может прийти на смену -- что, возможно, поможет нам
совершить переход. Она открыла нам переход в собственном теле.
Определенно, Лес Матери очень загадочен. Она сама
раскрывала тайну, мало-помалу -- она сама не знала, сколь
бесконечно загадочен этот лес, когда отправлялась в путь. Уже в
1958 году, после переживания супраментального корабля, она
сказала детям: Когда я приглашала вас в путешествие в
неизведанное, в это приключение, то сама еще не знала, сколь
верными были мои слова, но могу обещать тем, кто готов
отправиться в путешествие, что они сделают очень интересные
открытия.
И это было только начало.
Улучшенное тело
Короче говоря, тело должно позволить появиться настоящей
материи. Тело является эволюционным инструментом, средством,
мостом. Оно должно создать "недостающее звено". Другими
словами, до определенной точки оно должно оперировать в этой
ложной материи, как она есть -- или, по крайней мере, какой она
кажется -- как тело живет, чувствует и воспринимает материю;
затем наступает момент, когда тело начинает воспринимать
по-другому, и методы его действия меняются или должны
измениться. По крайней мере, мы так предполагаем. Первая часть
этого курса, которая кажется нам наиболее конкретной, потому
что еще лежит в старой известной материи, является лишь
подготовкой для совершения другой совершенно таинственной вещи,
предлогом или средством достижения другого восприятия. Так или
не так в действительности обстоит дело, мы на самом деле не
знаем, ведь мы еще ничего не знаем: мы поймем процесс лишь
тогда, когда мы, или одно существо, достигнет конца. Пока мы не
достигли конца, мы не можем сказать, на какой стадии мы
находимся. ПРИНИМАЕТСЯ В РАСЧЕТ ЛИШЬ КОНЕЧНАЯ СТАДИЯ. Так что
лишь тот, кто придет через несколько сот или тысяч лет, сможет
сказать, оглядываясь назад: была такая и такая стадия, такая и
такая реализация... Это будет историей, исторической ретроспект
ивой событий. До этого мы все еще в движении и в работе. На
какой мы стадии и как далеко сможем мы пройти? Лучше не
спекулировать слишком много на этих вещах, потому что это
тормозит тебя и препятствует должной работе. Лучше думать о
работе и ни о чем более. Значит, это тело должно стать сначала
более утонченным, более светлым, очищенным, и даже расширить
свои ограниченные материальные восприятия, избавиться от своих
старых животных привычек, выплыть из старой смертной рутины:
должно возникнуть улучшенное тело.
Это ясное и простое фундаментальное Направление для
плавания в неизведанном дано Матерью в нескольких словах: Это в
направлении совершенного подчинения материи Сознанию. Она
сказала мне это в 1973, так что это было нечто ясно виденное,
виденное на опыте. Здесь чисто физическая дисциплина
гимнастики, спорта и т.д. может играть важную роль, вот почему
такое внимание она уделяла физическому воспитанию в Ашраме.
Может также помочь более полное физическое мастерство
хатха-йоги -- все средства хороши. Но, в действительности,
микроскопический, ненавязчивый метод занятия определенной
"позиции" по отношению к тысяче обстоятельств повседневной
жизни является чрезвычайно богатым и фактически бесконечным
источником для развития материи; мы уже говорили об этом, но
это стоит повторять изза нашей вынужденной потребности
механизировать все, что мы делаем, заставлять все проходить
через некий механизм - включая даже механизм трансформации!
Всякий раз, когда нам удается внедрить в жест хотя бы немного
сознания, мы ближе к цели, чем если бы за два часа мы подняли
тысячи фунтов тяжести и затем любовались бы в зеркале за
развитием своих мускулов -- следует развить мускулы именно
материального нашего сознания. И это можно делать, даже чистя
зубы.
Таким образом, перед нами открыто грандиозное поле
возможного развития. В анналах истории почти всех стран
хранятся записи подлинных экспериментов, и если они кажутся
исключительными, то эта исключительность может быть обобщена,
это вопрос тренировки: контроль над функциями витального тела,
над дыханием и сердцебиением; контролируемое распределение
энергий во всем теле, концентрация энергий в одной точке,
приостановка энергетического обмена, совершенный покой в трансе
(или йогической каталепсии), возобновление энергетики путем
черпания из вселенского источника как через нечто подобное
осмосу, или же, что еще лучше, черпание энергии из неистощимых
регионов высшего сознания, и так далее. Все эти приемы
естественным образом ведут к первой сущностной необходимости
трансформации: к иммунитету к заболеваниям и к продлению жизни
по желанию, ведь весь процесс трансформации потребует,
повидимому, значительного времени, просто для того, чтобы
добраться до стартовой точки.
Наряду с этим может помочь другое важное достижение,
которое начинает коренным образом изменять перспективы тела и
может в тысячи раз ускорить процесс трансформации: это открытие
центров сознания или чакр, являющихся "передаточными станциями"
вселенских энергий через различные планы нашего тела. В
действительности, наши физические органы и разнообразные
сплетения являются грубым выражением или материальными
представлениями этих центров энергии. Вообще, все те тонкие
струйки энергетических потоков, проходящие через эти
полуоткрытые центры, совершенно необходимы для рутинных функций
нашего животного тела. Но если эти центры открылись, то больше
нет пределов развитию тела, как заметил Шри Ауробиндо в
"Супраментальной Манифестации на Земле". Новые силы, как и
новые вселенские -- или, в любом случае, мировые -- средства
связи затем появятся в этом маленьком теле, с этого момента уже
связанного через свои центры со всеми возможными уровнями
вселенской Энергии и Сознания; расстояния упразднены, видение
распространяется повсюду, восприятие достигает всего;
манипуляция энергиями и средства действия также простираются
повсюду; даже функционирование органов может тогда измениться.
Ведь очень может быть, -говорит Шри Ауробиндо, -- что
эволюционное побуждение дойдет до изменения материальной работы
самих органов и их использования, и значительно уменьшит
необходимость их инструментари или даже их существования.
Центры сознания прольют свою энергию в материальные нервы,
сплетения и ткани и распространят ее по всему материальному
телу; вся физическая жизнь и необходимые ее действия в этом
новом существовании могли бы поддерживаться и быть
задействованными этим внешним агентом более свободным и широким
путем и менее обремененным и ограниченным методом. Это могло бы
зайти так далеко, что эти органы могли бы перестать быть
совершенно необходимыми и даже ощущаться как нечто
препятствующее: центральная сила могла бы использовать их все
меньше и меньше и, в конечном итоге, полностью от них
отказаться. Если бы это произошло, то органы эти могли бы
просто атрофироваться, быть сведены к несущественному минимуму
или даже исчезнуть. Центральная сила могла бы заменить их на
тонкие органы самого различного характера или, если будет
требоваться нечто материальное, на некие инструменты, которые
явились бы скорее формами динамизма или пластическими
передатчиками, чем тем, что мы знаем как органы.
Таково улучшенное тело.
Точка прорыва
Все это возможно... на шкале столетней эволюции.
Субстанция становится более утонченной, и новоприобретенные
характеристики могут передаваться по наследству -- нескончаемая
история, та самая, которую мы болезненно переживали веками. В
результате этой работы мог бы возникнуть некий супермен, не
такой, каким мы его себе воображаем, с большим мозгом или даже
большими мускулами, а с сознательным телом, бесконечно
восприимчивым ко всем вибрациям мира, нагруженным тождеством,
купающимся в тождестве, контролирующим силы и способным
направлять поток силы в любую точку мира, чтобы лечить и
помогать менее развитым братьям, чтобы влиять на
обстоятельства, манипулируя вибрациями, которые создают эти
обстоятельства, и внести немного порядка в этот болезненный
хаос. Мы могли бы позавидовать этим достижениям, и
действительно возможно, что частично вещи приняли бы такой
оборот, потому что все возможно, и мы можем ожидать
всевозможные промежуточные переходы, как это и было в каждой
эволюционной фазе. Природа пытается сначала с одной формулой,
затем с другой -тысячи формул со своей модельной глиной -- и
она производит всевозможные промежуточные формы, которые
выживают или исчезают, расцветают или закладывают основу для
другой, более законченной, лучше приспособленной формулы, пока
она не достигнет того особенного перехода: Я думаю, == говорила
Мать детям, -- что все возможности предсказуемы и что всякое
искреннее стремление и полное посвящение даст свой результат, и
что люди, средства, переходы, трансформации будут неисчислимыми
в их природе -- вовсе не так, что вещи будут делаться
каким-либо одним особенным образом, а не другим.
Все же, этот "лабораторный" сверхчеловек, сколь
усовершенствованным он бы не был, будет иметь то же самое
старое тело, только улучшенное, которое все еще будет
продолжать умирать подобно всем животным телам, даже сели оно
ухитрится отчасти продлевать свою жизнь почти по желанию или
умирать почти по желанию -- потому что мир будет все еще в
лапах Смерти, корень Смерти будет все еще там, неизменным, мы
только обретем силу както обманывать Смерть... на время, пока
некий непредсказуемый крючок не вонзится нам в пятку на берегу
маленькой реки. В действительности, этот "завидный верх"
выглядит скорее как некое раздутие человека == а Природа редко
когда стремится бесконечно раздувать один и тот же вид -- нечто
подобное космической конечной точке старой аристотелевской
прогулки; возможно, мы даже могли бы собрать вместе всех
мировых идеалистов, встряхнуть их как следует и вывести
идеальный вид -- который Природа, конечно же, попытается
реализовывать, потому что она очень услужлива, ведь она
оказывает поддержку каждому сколь-нибудь искреннему капризу...
пока. Но, на самом деле, пока есть Смерть, ничто не может быть
очаровательным. Пока умирает хотя бы один человек, нечто будет
немного умирать и в нас и страдать вместе. И жить триста лет в
одном и том же ящике с костями... ради чего? Из-за оравы детей,
которых, не понятно еще, можно ли улучшить? Возможно, нам
больше не будет нужно копить банковские счета и заполнять свои
библиотеки, потому что, возможно, мы изобретем более
справедливое социальное устройство и менее тяжелые средства
познания, чем наши мозговые библиотеки. Все это вполне
возможно. Но тогда что же? Есть нечто, называемое Смертью, что
подобно истоку всей отравы в мире, и кажется, что пока тот
исток не устранен, мир будет снова и снова отравляться в той
или иной форме, возможно, непредсказуемым сегодня образом, но,
в конечном итоге, он расстроит все наше знание и всю нашу
мудрость и все наши "улучшения". Гниль не может быть улучшена.
Есть некое основание гнилостности мира, которое будет разлагать
все, несмотря на все человеческие или сверхчеловеческие усилия,
которые мы накладываем на него.
Единственной мировой проблемой является Смерть.
Это единственный корень, который должен быть вырван.
А тем временем, мы движемся кругами, все кругами и
кругами, и иногда это железный круг, иногда - золотой, но мы
движемся кругами, мы движемся кругами, и дети будут двигаться
кругами, и внуки будут двигаться кругами -- и это все будет и
будет продолжаться. Как хорошо она сказала.
Если бы мы знали чем на самом деле является Смерть, то
проблема была бы решена на три четверти, потому что мы бы
знали, как с ней обращаться, вместо того, чтобы вводить
пенициллин в явление, которое полностью ускользает от нас.
Смерть не там, где мы думаем. Где же тогда Смерть? Где она
притаилась?... Она прямо здесь, перед самым нашим носом.
Возможно, курс Матери ведет через нее.
И действительно, Мать и Шри Ауробиндо видели другой вид,
другое тело, другую субстанцию -- другой вид материи, больше не
подверженный правлению Смерти. Супраментальный мир. Они видели
его, он существует. Но как добраться туда?... Возможно, надо
просто пройти через Смерть? Но тогда где же она? Где Смерть?
Смерть не в трупе, она начинается задолго до него: она повсюду.
Труп -- это просто итог. Болезнь -это просто результат. И вся
глупость мира, все сумасшествие мира вытекает из... нечто. Так
что, в самом деле, если мы должны ждать веками и веками и
улучшать улучшенное тело, чтобы достичь заветного порога и
вступить в другую Материю... тогда это ужасно. Боль этого мира
ужасна -- геометрическая и катастрофическая прогрессия боли,
почти столь же ужасающая, как число маленьких детей, которые
все множатся и множатся по пыльным дорогам Индии. Это не
возможно. Мы все чувствуем, что быстро приближаемся к точке
невозможного. Нечто должно взорваться, нечто должно измениться,
повернуться. Нам не нужен супермен, поистине, нам нужно НЕЧТО
ИНОЕ. Нам не требуется улучшать или нормализовать нашу
гнилость, нам нужно выбраться из нее, задышать другим воздухом.
Но поскольку мы не верим в небесный рай, потому что эволюция не
верит в небесный рай, она верит в землю -- вот даже почему она
сначала создала землю -- нечто должно произойти в этой материи!
Не через столетие, а сейчас -- это не терпит отлагательства.
Но что?
Мы должны добраться до настоящей материи, поскольку она
здесь, но что скрывает ее, что препятствует переходу?... Мы не
можем больше ждать. Мы не можем ждать, когда откроются миллионы
и миллиарды глаз мира, если это только вопрос изменения
восприятия. Ведь кто же прочистит те миллионы глаз, которые по
большей части даже не хотят прочищаться, которые даже радуются
своей грязи? Мы не можем, нет, мы не можем больше выставлять
нескольких элитных существ, которые служили бы примером миру --
у нас больше нет времени! Большая вселенская Смерть стучится в
нашу дверь. Удушение до крайности удушающее; почти что
требуется героизм, чтобы продолжать жить в этом мире, если ты
хотя бы немного пробужден. Так что же тогда? Этот вопрос почти
терзающий, когда мы живем с широко открытыми глазами, с
глазами, которые видят и касаются нищеты повсюду, с клетками,
которые чувствуют нищету повсюду.
Но затем Мать ушла; она пыталась. Преуспела ли она или
провалилась ее попытка, наша попытка, поскольку все бытие
играло в клетках ее тела? Она была мировым тиглем, нашим
мостом, нашим переходом через... Чего она достигла? Достигла ли
она чего-то? Открыла ли она проход? Если бы мы знали это, то,
возможно, это помогло бы нам полностью открыть проход: это как
если бы дверь была здесь, перед нами, почти в самом воздухе,
которым мы дышим, мы можем чувствовать это, и этого было бы
достаточно, чтобы увидеть, где дверь. Явление должно прийти к
нам; это единственно возможная надежда, поскольку ни один из
миллиона не готов к тому, чтобы сделать искреннее усилие дойти
до конца леса == даже до кромки леса -- и все же, с нашей
стороны должно быть предпринято какое-то действие, которое
откроет дверь, если бы мы только знали, где она -- если бы мы
понимали, где она.
В этом смысл нашего совместного путешествия по этой книге,
как через Смерть, как если бы к двери надежды для мира.
Мы должны найти дверь.
Свершится ли это постепенно или внезапно явится нечто
новое? Будет ли это постепенный переход от того, чем мы сейчас
являемся, к тому, к чему устремляется наш внутренний дух, или
же случится прорыв...? Будет ли человеческий вид подобен другим
видам, которые исчезли с лица земли?
Но разве современная катастрофическая акселерация не
является просто результатом ускорения "другой вещи"? Явлением,
заставляющим нас быстрее идти? Мы всегда смотрим в неправильном
направлении, мы всегда видим "против", тогда как нет ничего,
кроме "для". Весь мир с его миллионами аберраций или
"правильных направлений" движется всего лишь в одном
направлении, движется равным образом как через аберрации, так и
не-аберрации -- ведь, в конечном итоге, мы вовсе не знаем, что
происходит на самом деле, мы актеры в фиктивной игре, здесь,
снаружи, под звездами, тогда как нечто совершенно другое движет
нами изнутри. Мы приняли практические и прагматические
требования действия ради идеальных и моральных целей, потому
что каждая частная ситуация вынуждает нас действовать "за" или
"против", но все это лишь шаги, направленные к другой цели,
далеко превосходящей все наши идеалы или моральные спекуляции.
Когда мы однажды это увидим, то будем вылечены раз и навсегда
от обмана видимости, и сможем начать оценивать проблему на
мировой шкале -и видеть стремительный спуск Другой Вещи в хаосе
видимостей и посредством каждой вещи. На самом деле этого еще
не было в 1950, но с 1956 в мир уже вошел новый факт, который
меняет все существующие условия и придает им значительное
ускорение. Мир изменился. Он поистине и радикально изменился --
мы не имеем представления, сколь радикально. Должен произойти
взрыв видимостей перед нашим лицом, прежде чем мы начнем
понимать.
В 1958 году тот мир был еще очень молод, ему исполнилось
только два года. Мать открывает его шаг за шагом -- или,
возможно, следует сказать, "рас-крывает". Она снимает покров
или крышку. Я припоминаю одно замечательное видение молодой,
совсем юной индианки, дитя Матери, которая сама не оченьто
хорошо поняла, что видела, потому что никто в то время не мог
по-настоящему понять его значение -- но сейчас это достаточно
очевидно. В своем видении она была с одним очень "важным"
джентльменом, одетым "с иголочки", статным, носящим
величественную шляпу (этот джентльмен был Разум), а сама она
была очень юной, ребенком не старше десяти-двенадцати лет. Оба
они внезапно оказались перед дверьми храма. Было ясно, что этот
джентльмен не собирался входить внутрь, но поскольку ключи были
у него, то они вошли вместе. В этом храме спокойно сидел на
своем троне Кришна, ребенок Кришна, очень маленький, с аурой
голубого цвета, как он обычно и описывается в индийской
мифологии (голубой цвет -- это цвет разума, а Кришна -- символ
высших областей разума), и он был очень подвижным и
улыбающимся. Как только он увидел юную девочку, то тут же
встал, подошел к ней, взял за руку, и, несмотря на протесты
статного джентльмена, они вышли наружу... в мир. Кришна не
доходил девочки и до подбородка. И вместе они пошли рука об
руку: "Подожди, я покажу тебе коечто..", - сказал он с чарующей
озорной улыбкой, на которую был способен один только Кришна, -
"мы весело проведем время". Так они и пошли, а по мере того,
как они гуляли, мирный народ начинал ссориться, в городах
возникала неразбериха -- он сеял хаос повсюду, смеясь все
время. В некотором замешательстве девочка повернулась к нему, и
внезапно увидела, что вместо того, чтобы смотреть на Кришну
сверху-вниз, теперь она смотрит на него снизу-вверх! Ее Кришна
стал очень высоким -- он даже изменил цвет! Кришна был в
золоте! В плотном золоте, и все же светлым, улыбающимся,
очаровательным, резвящимся с ней по миру. И он все продолжал
расти, расти и расти. И по мере того, как он рос, хаос все
увеличивался, увеличивался и увеличивался. Наконец, видя хаос
повсюду, величественный, а теперь негодующий джентльмен
попытался снова запереть Кришну в его храме (храме Разума), так
чтобы ему поклонялись так, как положено, под замком, чтобы
Кришна не сеял хаос. И Кришна внял просьбе джентльмена, все еще
держа руку девочки в своей. Но когда они вернулись к дверям
храма, он сказал ей с улыбкой в краешках глаз: "Я покажу тебе
кое-что...". Кришна в золоте вошел в храм и начал расти, расти
и расти, так что разнес на кусочки купол храма! Его голова
прошла прямо через верхушку храма; затем, смеясь, он вырвал
стены храма голыми руками, переступил через руины, переступил
через джентльмена, оказавшегося под развалинами, и... видение
девочки закончилось с грандиозной вспышкой смеха.
Божественный смех нового мира.
Золото -- это цвет сверхразума.
Кришна в золоте растет среди нас. Берегите храмы.
А что это за видение? Это трансляция на визуальном языке
того явления, которое может быть видено на всех языках, на всех
уровнях, и ему может быть дано столько же объяснений, сколько
есть уровней. Вся проблема заключается в том, чтобы видеть вещи
на правильном уровне. Что касается Матери, то она видела вещи
на уровне собственного тела или, скорее, именно тело видело
вещи, это не было символической трансляцией "нечто" на
микроскопическом уровне или уровне разума или сердца, это было
само живое явление, в собственной среде. Потому что в конечном
итоге есть только одна вещь, которая понастоящему понимает, и
это материя, тело все остальное только трансляции. Но тогда
какая же материя?
Это переживание становилось все более явным или
рас-крытым, как всегда. Год 1958, последний год перед великой
поворотной точкой и "уединением" Матери, чтобы погрузиться в
собственное тело (как Шри Ауробиндо в 1926), отмечен двумя
переживаниями или, скорее, тремя, поскольку одно произошло
немного раньше 1958 г. Эти переживания можно было бы обозначить
как A2, З3, C4 и т.д., как лабораторные эксперименты, потому
что каждый опыт вызывает целую линию опытов определенного типа:
A1, A2, A3 и т.д., которая обычно начинает пересекаться с
другой линией: B1, В2, B3 и т.д., чтобы образовать в конечном
итоге целую сеть опытов с определенными, более выраженными
линиями и кривыми. Есть тысячи таких опытов, и они являются
лишь началом громадной диаграммы, на которой постепенно
вырисовывается новая конфигурация мира.
Или, возможно, новая конфигурация Материи. Но когда вы
посреди опыта, то даже не знаете, что "X ведет к Y" или "Y
ведет к Z", вы даже не знаете, каким путем все следует; это
просто происходит. Происходит именно "нечто". Впоследствии мы
приписываем этому смысл, или пытаемся приписать, но в то время
это не имеет никакого смысла: вы погружены в "ванну", которая
производит различные модификации сознания тела, что достаточно
загадочно, пока не повторится тысячи раз. Иными словами:
A2+V4+... производит X0. А в Ш0 происходит новое ответвление.
Но вы не можете быть уверенными ни в чем, пока не достигните
конца, потому что, как говорила Мать: "Принимается в расчет
лишь последняя стадия". И что тогда на пути, а что нет? Что
важно, а что неважно? Пропущенная пылинка могла бы, возможно,
содержать весь ключ к мистерии.
Очень трудная диаграмма. Потому что, будь новый мир уже
объяснен, он больше не был бы новым!
Хрупкое тело
Действие, развитие и влияние этой новой Мощи постепенно
становилось более отчетливым в теле. В теле, являющемся неким
"представительным объектом" мира, как она говорила, чтобы
проверить, сможет ли эта Мощь расти там и быть рожденной этой
земной субстанцией, и оттуда распространяться на всю Материю.
Новую Мощь всегда трудно переносить; если бы поток ментальной
энергии внезапно вылился в мозг обезьяны, то сама темнота
субстанции мозга создала бы такое сопротивление и трение, что
бедная обезьяна лишилась бы чувств или оказалась бы в глубоком
шоке. Поэтому опыты как бы отмеряются, "количество" или квант
сверхразума манифестирует постепенно, по мере того, как
очищается тело или приспосабливается к нему. Сначала это
чувствовалось, как некая пульсация в клетках, нечто, что
оставляет восприятие или ощущение или впечатление... крайне
странное и новое. Во втором переживании (Было ли оно вторым?
Ведь на самом деле мы не всегда знаем, когда начинается
"переживание": есть тысячи маленьких ненавязчивых и едва
воспринимаемых контактов, подобных разнице в воздухе или
некоему особому, ускользающему впечатлению, и они приходят
снова и снова, постепенно и как бы незаметно подготавливая
субстанцию на самом деле, переживание разворачивается
постоянно), в это время, однако, несколько супраментальных
"черт" намеревались проступить более отчетливо: Супраментальная
сущность полностью завладела мной, - замечает Мать, - нечто
немного большее, чем я сама... И действительно, переживание
всегда создает впечатление расширения за границы тела, как если
бы границы не кончались там, где мы думаем, или где мы
чувствуем их; тело это как некий застывший и отвердевший
объект, подобный маленькой оцепеневшей кукле или чопорному
актеру: марионетка. Нечто немного большее, чем я сама: ступни
уходили ниже моих ступней, а голова немного возвышалась над
моей головой. Прочный блок... один единый кусок. И он был
плотнее моего физического тела. Мы часто будем сталкиваться с
этой особенной чертой. Еще в Тлемчене, пятидесятью годами
ранее, Теон уже говорил -и Мать восприняла -- о "субстанции,
более плотной, чем физическая материя". Чем в точности является
эта плотная материя, мы сейчас не знаем, но это факт. Упанишады
действительно упоминают о "плотном сознании", чидхана, но это
только "сознание" == пока это сознание не стало материальным и
не сконденсировалось подобно облакам примордиального газа в
голом космическом пространстве? Поэтому настоящая Материя,
очевидно, "плотнее", чем та, которую мы воспринимаем своими
чувствами... Возможно, будущий опыт прояснит нам это. И внутри
той плотности физическое тело чувствуется почти нереальным --
как бы хрупким -- подобно осыпающемуся песку.
Очевидно, если супраментальную субстанцию можно формовать
тем путем, как мы видели, и если формы эти можно изменять по
желанию, тогда видимая твердость материи, как мы воспринимаем
ее, должна будет исчезнуть. Само тело должно начать
воспринимать себя иначе, чтобы иметь возможность по-другому
обращаться со своей субстанцией. Пока тело чувствует себя
жестким и твердым, оно не может быть ничем, кроме темного и
неизлечимо смертного куска материи. Тело невероятно подвержено
собственному само-восприятию, оно как будто бы
загипнотизировано собственными ощущениями: они представляют для
нее истину, во многом так же, как справедливость и правосудие
составляют истину на ментальном уровне... и все же мы знаем,
сколь очень хрупкими, неустойчивыми и переменчивыми являются
эти истины. Поэтому тело должно научиться воспринимать себя
по-другому, если хочет получить хотя бы малейшую надежду на
изменение -- короче говоря, оно должно утратить свою привычку
ложной материи и ложные ощущения ложной материи: Это восприятие
должно ПРЕДШЕСТВОВАТЬ материальной трансформации, - сказала
Мать. Когда тело начнет понимать, что вещи могут идти
по-другому, это будет великой революцией, даже еще более
великой, чем та, что произошла в головах, узнавших, что это
земля вращается вокруг солнца, а не наоборот. Но что поистине
замечательно в этом теле, это то, что меняется весь способ
бытия, как только тело узнает нечто, как только новое знание
просачивается на клеточный уровень, тогда как мы можем
смешивать в своих головах хоть миллионы идей и космогонических
теорий, без того, чтобы жизнь изменилась хотя бы на йоту. Для
тела знать означает быть способным делать. Всякий раз, когда вы
точно воспринимаете деталь, это значит, что вы готовы ее
реализовать... Сознание тела может знать вещь точно и во всех
деталях, только когда эта вещь находится НА ГРАНИ реализации. И
это будет надежным показателем. На самом деле тело не
рассуждает, оно чувствует, может или не может что-то сделать,
погрузиться или не погрузиться, прыгнуть или не прыгнуть: тело
является "мостом", именно тело воспримет возможность своего
следующего способа бытия. Таким путем тело Матери начало
воспринимать себя пористым или "хрупким", проницаемым. Но
требуется много повторных переживаний, чтобы все клетки знали
это.
Таков базис для процесса супраментальной трансформации.
И это излучается из меня, - заключает Мать. Мириады
искорок, пронизывающих каждого... Я начинаю видеть, каким будет
супраментальное тело.
Начал появляться свет материи. Мириады мельчайших искр. И
все же оставался вопрос: что же вуалирует это?
Сокровище в скале
Другое переживание, в июне 1958 года, еще более важно,
поскольку оно разбивает все наши попытки выдумывать явление
(вот что плачевно: мы выдумываем явление). Это переживание
произошло в ванной комнате Матери, в этом прозаическом месте,
как будто бы чтобы показать нам, что вовсе не обязательно
сидеть в медитации со скрещенными ногами или находиться в
созерцании, чтобы участвовать в переживании подобного рода.
Такие переживания происходят в наиболее банальном из всех
банальностей -но конечно же! сверхразум не на небесах;
банальное перестает быть банальным. Мать сказала об этом с
восхитительным чувством юмора: Если ты хочешь иметь
материальные переживания, то должен находиться в материи! И
любопытно, что это ее самое материальное переживание явилось
повторением, но теперь уж в материи, некоторых божественных
переживаний, которые можно иметь вне материи, в глубокой
медитации, вне тела, в состоянии так называемого экстаза, на
вершине сознания -- это были небеса, погруженные в материю,
иными словами! Внезапно вспоминаются слова древних Риш Вед,
которые нашли "Сокровище небес, сокрытое в тайной пещере,
подобно птенцу -- это Сокровище в бесконечной скале" [I.130.3].
А здесь была не скала, а бутылочки с водой для полоскания рта!
В конце концов, бутылочка сделана из материи, как и мы сами.
Теперь же внезапно все те бутылочки и все предметы в ванной,
включая тело Матери, начали вибрировать странной, сознательной
жизнью, жизнью без деления и столь гармоничной, стали миром,
столь точно и компактно организованным и светлым, что ни один
атом дезорганизации не мог встретиться в той Гармонии. Все
объекты в ванной комнате были полны радостного энтузиазма --
все подчинялось, все!... Все время, пока длилось это
переживание, было абсолютно невозможно иметь хоть малейшее
расстройство в теле [Матери нездоровилось в то время], и не
только в теле, но и во всей окружающей материи. Было так, как
если бы каждый предмет подчинялся, даже не решая подчиняться:
все происходило автоматически. Во всем, неизменно, была
божественная гармония. Если бы это установилось навечно, БОЛЬШЕ
НЕ МОГЛО БЫ БЫТЬ болезней, это было бы невозможно, больше
невозможны были бы несчастные случаи, больше не было бы
расстройств, и все вещи были бы гармонизированы (вероятно,
постепенно), как раз так, как они были гармонизированы тогда.
Была приподнята вуаль над материей. И автоматически все
оказалось в порядке, гармоничным: нет болезни, нет несчастных
случаев, нет стычек. Все отвечало. Некое тождество в материи,
частью которого являлось тело (ничуть не меньшей частью, чем
все остальное). И сознательной материи, которая отвечает всему
и отвечает себе везде, без отделения. Но ведь эта материя не
стала сознательной из-за внезапного прикосновения волшебной
палочки, не так ли?... Вероятно, это мы внезапно начали
осознавать нечто, что всегда было таким образом, и произошло
это благодаря некоему открытию или "развуалированию" в нашем
сознании. Но, небеса, начать осознавать это == бесценный шаг!
Потому что если это на самом деле устроено подобным образом,
тогда целый диапазон нового сознательно воздействия на материю
становится возможным == на всю земную материю, ведь где же
материя кончается? На какой границе она кончается, если не на
границе, сделанной нашим маленьким мозгом? Прямое обращение
материи самой с собой, будь то тело Матери или бутылочки или
какая-либо близлежащая или отдаленная материя. Я действительно
чувствовала, что это было первое переживание, то есть, новое на
земле. Потому что еще с 1910 года я имела переживание полного
тождества индивидуальной воли с Волей божественной, оно никогда
не оставляло меня... [Мы действительно могли бы вообразить, что
это некая высшая Воля или высшее видение по-разному взирает на
материю со своих высот и по-разному на нее воздействует, через
некий божественный указ.] Это не так, это НЕЧТО ИНОЕ. Именно
Материя, становящаяся Божественной. И это переживание
действительно пришло с чувством, что это происходит на земле
впервые.
Мы гадаем, не "Божественное" ли это посетило первого
гоминида в виде волны мысли, которую он почувствовал как
странную маленькую вибрацию, приглашавшую его натянуть кусок
лианы на изогнутую палку, чтобы смастерить лук. Но здесь же
странная маленькая вибрация появилась в материи (даже в
бутылочках для полоскания рта) и она не приглашала никого взять
один кусок материи и добавить его к другому, чтобы добиться
какого-то результата == нет, нечего было добавлять, нечего
соединять, не было внешней манипуляции: сама материя двигалась,
отвечала себе, взаимодействовала с собой и производила свои
результаты. В чем-то похоже на то, как сандалии Мадам Теон,
которые сами шли к ее ногам: вибрация одного куска материи
(сандалии) отвечала на вибрацию другого куска материи (Мадам
Теон), потому что это та же самая сознательная материя. Это
больше не божественное откровение на вершинах Нирваны в некоем
убаюкивающем сознании, а божественное откровение... в бутылочке
для полоскания рта (А почему бы нет? Разве силикат менее
благороден или менее материален, чем спящий мозговой
фибропласт?).
Материя, становящаяся Божественной...
Только подумайте об этом, это ошеломляющий поворот, потому
что он сводит вниз (извините за игру слов) все религии и все
духовности мира. Это революция даже более значительная, чем
революция Коперника. Если небеса в материи, то куда мы бежим,
куда мы убегаем? И что представляет собой все их чудесное
космическое, нирваничесое и небесное сознание? Короче говоря,
мы как человеческие существа были слишком непрозрачными, чтобы
иметь какой-либо доступ к этой "Вещи", которую мы называем
"Божественностью" или "Богом" или "Всевышним Сознанием", кроме
как через маленькое открытие в наших разумах, через маленькую
дырку в оболочке через которую мы прорываемся на небеса. Аминь.
Но это просто наша собственная эволюционная "толстокожесть"
скрывает от нас то, что было здесь везде, материально здесь;
Бог под самыми нашими ступнями (и в наших ступнях и не только в
них - он также в бутылочках для полоскания рта). Хотя слово
"Бог" напичкано такой ложью, что, может быть, лучше забыть его;
иногда можно подумать, что Бог -- это самое изощренное
изобретение дьявола -- вот почему они идут вместе! Ведь кто
тогда этот всемогущий демиург, управляющей землей с высоты
своих небес? Такие представления о Боге весьма наивны и
возмущают любой светлый разум, пусть даже этот бог время от
времени посылает вниз своего сына, чтобы расхлебывать всю эту
"кашу", произошедшую после творения -- ведь если не этот бог
создал все, тогда кто же? Что же, можно вся списать на дьявола,
и так они и идут рука об руку, два неразделенных и неразделимых
компаньона; можно только гадать, кто чей отец. Но мы проходим
через это противопоставление на отцов и "других", будь это
"Боги" или "Дьяволы", как и через куски материи, разделенной по
маленьким телам, и великие небеса, парящие над старой
неизменной гнилостью земли. Эта эволюционная "каша" была,
возможно, предназначена для того, чтобы вести один вид, каким
бы он ни был и какими угодно средствами, к той точке, где он
был бы вынужден искать собственный божественный секрет в
материи. Возможно, вы вступаем в царство божественного единства
в материи, без деления на "других", без расстояний, без
удаленности. Возможно, мы начинаем близко подходить к ключу,
который изменит Смерть. Потому что если эта материя
сознательна, если эта материя божественна, тогда она не может
умереть -- сознание не умирает. Умирает только несознание.
Только наше несознательное видение порождает смерть, точно
также, как оно было вынуждено сотворить богов и рай, чтобы
заместить ими то, что оно не может видеть со своим телом.
Теперь тело увидит, и видя, оно сможет действовать.
"Сокровище в бесконечной скале."
Но что заставило Мать внезапно увидеть ту божественную
вибрацию в материи (подобно Ришам примерно семь тысячелетий
назад; повидимому, только они избежали всеобщей аберрации)? Что
явилось переключателем? Какая вуаль была снята? Нам, конечно
же, хотелось хоть что-нибудь знать об этом маленьком
переключателе, разве не так? Тот внезапный божественный
микроскоп, который изменил поведение материи. И даже такое
представление неправильно, потому что это не "инструмент", не
сверхмикроскоп, не нечто вне материи дает нам другое видение
материи == это сама материя воспринимает себя этим образом,
какой она является на самом деле, своими собственными глазами.
Именно клетки Матери, ее тела, внезапно восприняли все
подругому. Именно в своем теле она внезапно заметила, что
объекты отвечали, точно так, как в своих головах мы внезапно
можем заметить вибрацию, сигналящую о присутствии Петра или
Джона. Но что включило это новое восприятие? С ее глазами
ничего не произошло (или, скорее, с ее глазами это тоже
произошло). Это было сознание оттуда, воспринимающее сознание
здесь, в совершенной непрерывности, как если бы внутри одного и
того же великого тела.
Мать дает нам частичный ответ. Она объясняет "почему", но
не "как" (по той простой причине, что она сама, вероятно, еще
не знала, как все произошло): Это последнее переживание явилось
результатом нисхождения супраментальной субстанции в материю.
Только эта субстанция -- что было введено в физическую Материю
-- могла осуществить это. Это новое воздействие (как бы
закваска). Да, возможно, как капля каустической соды,
добавленная в пробирку с темным йодом: все стало светлым.
Сверхразум это то, что проясняет материю, что делает материю
единой, точно также, как разум -- это то, что делит материю на
миллионы кусочков... лишь для того, чтобы неуклюже попытаться
воссоединить их затем с помощью мозговой волны. Но это еще не
объясняет, как возникает явление: что порождает вуаль? Если бы
мы смогли понять механизм вуали для всей земли, то это была бы
наиболее грандиозная революция за все времена. Это была бы
новая земля. И Мать продолжает: С материальной точки зрения, он
[Сверхразум] снимает с физической Материи некий ее тамас и
несознательную тяжесть; с психологической точки зрения -- некое
неведение и ложь. Материя очищается... Устраняется некое
несознание, вуаль несознания. Но, определенно, это пришло лишь
как первое переживание, чтобы показать, какими вещи будут.
Поистине это состояние абсолютного всезнания и всемогущества в
теле. И оно видоизменяет все окружающие вибрации. "Всезнание",
"всемогущество" -- это несколько пугающие слова, но, вероятно,
это просто реакция нашего старого пути с "мешками-изкостей",
потому что если тело, одно тело, начинает осознавать сознание
материи, то оно начинает осознавать полное тело, то есть, все
становится одним единым телом, свои собственным телом, и не
будет ничего удивительного в том, если оно начнет осознавать
то, что происходит в любой части его собственного тела, а также
то, что оно воздействует на любую часть собственного тела. Все
это ЕДИНО, бутылочки для полоскания рта и все остальное.
Гонг-Конг и Нью-Йорк.
Мы увидим...
Но эти сознательные бутылочки для полоскания рта поднимают
один интересный вопрос и, возможно, намекают нам о первом
невиденном ключ (пожалуйста, простите, но во всем этом должно
быть также немного юмора, потому что если мы будем везде
вносить нашу человеческую серьезность, то, несомненно, упустим
смеющуюся радость материи, уже достаточно скрытую веками
"научной" тяжести и гравитации). И все же это очень серьезно,
но радостно серьезно, светло серьезно, наконец! Что за ужасную
тяжесть мы тащим за собой со времен Гиппократа и терний
Иерусалима! Так что, если упомянутые бутылочки были
сознательны, то почему же не мы? Нам следовало бы достичь этого
раньше, разве не так? В действительности, потому что, вероятно,
было задето мое достоинство как высшего млекопитающего, то я
задал этот вопрос Матери. И она сразу же ответила (и вот где
наши глаза начинают широко открываться перед нечто совсем
неожиданным): Я убеждена, что в растениях, например, или в
животных отклик будет гораздо скорее, чем в человеке. Будет
гораздо труднее воздействовать на очень организованный разум;
существа, живущие в полностью кристаллизованном и
организованном ментальном сознании, тверды как скала! Есть
сопротивление. Из своего опыта я знаю, что то, что
"несознательно", определенно, откликнется быстрее. Так
называемая инертная материя обладает гораздо большей
готовностью "ответить" -- гораздо большей, она не
сопротивляется. Было восхитительно смотреть на воду, текущую из
крана, на жидкость для полоскания в бутылочке, на стекло,
полотенце == они все парили в воздухе радости и согласия! Там
гораздо меньше эго, ты понимаешь, это не сознательное эго. Эго
становится все более и более сознательным и сопротивляющимся по
мере развития существа. Сначала откликнутся очень примитивные и
простые существа, подобные детям, потому что у них нет
организованного эго. Но все те большие умники, те люди, которые
работали над собой, которые сделали самих себя, кто
организован, кто имеет эго из стали, для них это будет трудно!
И внезапно человек предстал громадным искусственным
творением посреди "нечто", что развертывается в мире самым
естественным образом; нечто подобное существу, замкнутому в
думающий аквариум, через стенки которого он не видит ничего и
не чувствует ничего из того, что на самом деле происходит,
который гордится "знанием" всего, но на самом деле смехотворным
сплетением немощности, искусственно действующим на свои
искусственные приспособления, видимые через искусственные
глаза. Мир -- это нечто иное. То, что "несознательно",
откликнется с большей готовностью. Наше так называемое сознание
является вуалью. Материя более сознательна, чем мы -- гораздо
полнее в своем сознании, чем мы; только она не знает, как
сказать это, она не пишет толстых томов, чтобы передавать нам
ложное знание. Она согласна жить, что в точности ускользает от
нас. Все же то, что кажется нам столь печальным, является нашей
величайшей надеждой, потому что если будущее вида полностью
зависело бы от нашей ментальной "приверженности", нашей общей
человеческой приверженности, тогда не было бы никакого другого
выхода, кроме как ждать окончательного и неизбежного крушения
вида, который твердо придерживается только собственной
глупости; но именно сама материя, сознательная материя,
устремится прежде нас и взорвет видимости перед нашими
изумленными глазами -- Кришна в золоте растет среди нас. Более
того, если наше ментальное сознание является действительно
вуалью, вуалью над нечто иным, что предстает истинной Материей,
сознательной Материей, тогда мирового зла по сути нет нигде,
кроме как в вуали. Зловещая вуаль, вуаль смерти покрывает мир.
Но вуаль может быть сдернута! Смерть не присуща миру, зло не
присуще миру, мир не был рожден вместе со злом и смертью, это
нечто добавленное к нему -- вероятно, это преходящий
эволюционный прием, чтобы помочь нам осознать самих себя (хотя
бы болезненно) как индивидов -- но если мы устраним эту вуаль,
то смерти больше не будет, зла больше не будет. Если материя
сознательна, тогда в сущности ничто не препятствует тому, чтобы
быть ей бессмертной, нечто иное порождает смерть -- несознание
порождает смерть, ментальная вуаль создает смерть. Нам не нужно
путем сверхчеловеческих усилий обретать некие способности,
которых мы еще не имеем: эти способности здесь, эти возможности
здесь, бессмертие здесь, совершенство здесь -- только закрытые
вуалью.
Сверхразум -- это то, что постепенно разрушает вуаль мира,
несмотря на нас.
За вуалью находится божественный, бессмертный человек (в
сущности, в конце, Шри Ауробиндо говорил о божественном теле, а
не о божественном человеке, как если бы предположить, что тело
поймет лучше и скорее, чем мы). И доказательство -- я имею
доказательство, потому что переживала это сама -- состоит в
том, что в ту минуту, когда ты находишься в другом сознании,
истинном сознании, все те вещи, которые кажутся столь реальными
и конкретными (все так называемые физические законы, причины,
следствия и последствия, все, что наука открыла физически и
материально) меняются мгновенно. Это переживание не длилось
достаточно долго, чтобы изменились все вещи, но определенные
вещи изменились безвозвратно, они остались измененными. Иными
словами, если бы то сознание удерживалось постоянно, то это
было бы состояние вечного чуда -- фантастического и вечного
чуда. Но с супраментальной точки зрения, это вовсе не было бы
чудом, это была бы самая обычная вещь.
Фантастическое изменение реальности на нашем пороге.
То, что мы называем конкретной реальностью, является
ложной реальностью.
Теперь нам остается понять механизм вуали. Это следующая
история Матери.
Все ли мы будем делать ее, или будут некоторые аварии?
Всемогущая пружина
То "Сокровище в бесконечной скале" намеревалось и дальше
раскрывать свою природу, свою силу и тайник -- или, скорее, то,
что скрывает его -- в третьем переживании, в ноябре 1958 года,
как раз за месяц перед великой поворотной точкой в жизни
Матери. Я пытаюсь здесь очень неуклюже (я полностью сознаю это)
расшифровывать на плохих образах то, что принадлежит
завтрашнему языку, на тех образах, которые, вероятно, кажутся
столь же непонятными, какой могла бы показаться детская таблица
умножения человеку Каменного Века. Но есть факт. Мы должны
схватить этот факт. Мы не мистики, а только стараемся изо всех
сил прозреть реальность, что трудно для наших чувств как детей
нового мира.
То переживание произошло в ходе одного из последних
"занятий по средам" ["Wednesday гмбууеу"]. Мать сидела там,
перед той всей аморфной массой, которая внимала вежливо,
уступчиво; но затем жизнь продолжалась как и всегда, вы
понимаете, и они были там на чудесном лугу света, пасясь там и
пережевывая корм; они даже задавали вопросы, которые могли бы
заставить вас подумать, что разум не так уж и плох, в конце
концов, и Мать, подобно Шри Ауробиндо, могла бы продолжать
говорить сотням тысяч классов, вместо того, чтобы писать сотни
тысяч писем, как Шри Ауробиндо, но Ашрам при этом не сделал бы
реального прогресса. Вот что Мать начинала осознавать. Ее
интересовала не проблема Ашрама, а проблема мира: Я пришла на
землю не для того, чтобы создавать Ашрам! Действительно, это
была бы слишком мелкая цель... И позднее она сказала мне: Там,
на Плэйграунде, я должна была бороться, чтобы найти хоть некую
восприимчивость... Эта ситуация вряд ли улучшится потом, но,
тем не менее, в тот вечер, после их безнадежных "вопросов" и
после того, как были погашены огни и началась обычная
медитация, Мать начала гадать: Но что в их мозгах, не
интересующихся ничем, кроме своих маленьких дел? Я сказала
себе: "Что же, можно ли чтонибудь сделать с таким
материалом?"... Поэтому в ходе медитации я начала спускаться в
их ментальную атмосферу, в поисках хотя бы маленького света,
нечто, что отвечает. Меня буквально втащили как в дыру... И в
этой дыре... Я все еще могу видеть это. Я спускалась в
расщелину между двумя отвесными скалами, сделанными из чего-то
более твердого, чем базальт, и ЧЕРНОГО, но металлического
одновременно и с очень острыми кромками -- казалось, что
простое касание могло поранить вас. Расщелина казалась
бесконечной и бездонной, и она все сужалась и сужалась, как
воронка, становилась столь узкой, что вряд ли оставалось хоть
немного пространства -- ДАЖЕ ДЛЯ СОЗНАНИЯ -- чтобы пройти через
нее. А дно было невидимым, черным как смоль. А расщелина все
шла и шла вниз... как если бы я скользила по грани расщелины.
Она была нескончаемой и казалось все более и более давящей,
удушающей... Я был очень поражен описанием Матери, потому что
сам имел очень похожее переживание, и это было переживание
смерти.1 Я вступил в черную смерть, сделанную из базальта,
удушающую, в точности такую, как Мать описала ее. Тогда это и
есть место смерти? Если так, тогда остальное очень интересно...
И так я гадала: "Но что же на дне этой дыры?" И как только
задала этот вопрос, так натолкнулась на пружину на самом дне
этой дыры, пружину, которую я не видела, но которая сработала
мгновенно с грандиозной силой и выбросила меня немедленно,
вышвырнула из расселины в... бесформенную, безграничную
обширность... вибрирующую с семенами нового мира. И этот мир
был всемогущим, с необъятными богатствами. Было так, как будто
бы та грандиозность была составлена из бессчетных, неуловимых
точек - точек, которые не занимают места -- глубокого теплого
золота. Нечто эквивалентное математической точке, но как живое
золото -россыпь теплого золота... [Мы еще будем говорить о
теплом золоте, тогда - подробнее. Это супраментальная
субстанция -- на дне дыры, под "смертью"]. Не могу сказать, что
bqe это сияло или было темным; а также это не было сделано
из света: просто мириады мельчайших золотых точек. Они касались
моих глаз, моего лица... и несли с собой такую силу и теплоту
-- это было необычайно! Повидимому, это описание на
микроскопическом уровне, чем является мир истинной Материи
"под" темной мглой наших атомов и других элементарных частиц,
настоящая основа мира. И все это было абсолютно ЖИВЫМ, живущей
с силой, которая казалась бесконечной. И все же недвижимым.
Совершенная недвижимость в ощущении вечности -- но с
необычайной ИНТЕНСИВНОСТЬЮ движения и жизни!... Опять же, одна
из супраментальных "черт": супраментал является точкой
пересечения противоположностей, невероятным динамизмом в
абсолютном покое, как если бы этот динамизм был рожден из мощи
недвижимости. И покой -покой вечности. Тишина, покой. СИЛА,
СПОСОБНАЯ НА ВСЕ. И все, что было бесформенным, имело силу
обрести форму.
Такова супраментальная субстанция, которая составит
завтрашние тела и завтрашние объекты -- возможно, она уже их
делает -- это настоящая материя, из которой все сделано, но мы
не видим ее и не живем в ней: все еще есть "пропущенное звено",
вуаль. Что чрезвычайно интересно в загадочной географии,
которую мы начали исследовать наощупь, это то, что Мать нашла
это супраментальное "место", этот супраментальный мир, на
другой стороне (или на дне) ментального несознательного. На
первый взгляд это как будто ни о чем не говорит, но это
колоссальное открытие -- раскрытие, поистине. Потому что это
значит, что все это, этот новый мир и всемогущая россыпь
золота, способная творить формы, находится не "где-то там", в
конце некой удаленной эволюции, развитых мускул, веков
напряженной работы и беспредельно очищенной, проясненной и
утонченной материи -- это под ментальным несознательным. Это
здесь, непосредственно: "пружина, которую я не видела". Это
отделено от нас только Разумом: корнями Разума. Разум является
вуалью -- но мистерия состоит в том, чтобы узнать, как глубоко
идут корни, сколь плотно они вуалируют материю. Мы обычно
думаем, что Несознательное, то, которое описал Шри Ауробиндо и
Риши, было первородной субстанцией мира, первой эволюционной
основой, почвой, на которой выросло все остальное. Но это не
так! Или, скорее, это больше не так. Первородная почва не
несознательна. Риши совершенно ясно говорили об "ОДНОМ
сознательном во всех вещах не-сознательных"; Шри Ауробиндо
говорил: Это неведение Материи [как раз потому что оно не хотел
называть его несознательным] является завуалированным,
инволюционным или сомнамбулическим сознанием, которое содержит
в себе все латентные силы Духа. Настоящее Несознательное, то
есть, несознание, пришло в эволюцию позднее, некая вуаль
несознания накрыла материю, замаскировала ее силу, ее свет, ее
податливую пластичность, чтобы сделать из нее окоченевшую,
неменяющуюся и дегенеративную карикатуру -- нечто, что умирает,
потому что не может возобновлять себя. Это мир базальтовых скал
с их зубчатыми, металлическими краями, которые видела Мать --
черных, лишенных воздуха. Смерть. Смерть -- это ментальное
явление, не материальное. Умирает лишь наше ментальное тело,
как оно видится разумом, проживается разумом, чувствуется
разумом. Это ложная смерть, столь же ложная, как и наша жизнь
-умирает именно ложная жизнь. И это вуаль... над нечто иным,
что материально. Нет -- вовсе не над раем сознания высоко
вверху, после "смерти", а над материальным миром настоящей
материи, находящейся по другую сторону вуали смерти, которая
является только смертью разума. Другая материя в материи,
другой континент в континенте. И нам не нужно умирать, чтобы
попасть туда! Нам нужно только стянуть эту вуаль и позволить
настоящей жизни войти в нашу жизнь, позволить истинной материи
войти в наши прочищенные глаза и клетки и впустить истинное
движение материи, допустить ее истинную податливость, ее
настоящий свет и тепло, ее истинную формо-образующую мощь.
"Физическое тело казалось мне ломким", -заметила Мать в своем
первом переживании. Грандиозное изменение реальности
-реальность минус смерть.
Грандиозное открытие, возможно, большее, чем то, когда
первый гоминид осознал, что следующий мир был найден не в
чудодейственной грезе, на другой стороне сна, а за рефлексией
каждой секунды.
Вся трудность состоит в том, чтобы знать, где находится
новый мир. И Мать действительно была удивлена увиденным, еще не
осознавая всех последствий (следствия будут "вырабатываться"):
Это было МЕНТАЛЬНОЕ несознательное. Потому что стартовая точка
переживания была ментальной. [Она спустилась в ментальную
атмосферу тех детей, чтобы понять, почему они столь глухи.]
Совершенно особенное несознательное -- жесткое, тяжелое,
сопротивляющееся -- со всем, что разум внес в наше сознание.
Гораздо хуже! Это было гораздо хуже, чем чисто материальное
несознательное [даже бутылочки с жидкостью для полоскания рта
не такие!] -"ментализированное" несознательное, можно было бы
сказать. Вся эта жесткость, твердость, узость, фиксированность
-фиксированность -- все это пришло в творение вместе с разумом.
До манифестации разума Несознательное не было таким: оно было
бесформенным и имело пластичность нечто бесформенного -- та
пластичность ушла. Это ужасный образ [базальтовые скалы]
действия разума в "Несознательном". Это сделало Несознательное
агрессивным -- чего не было раньше. Это больше не "изначальное"
Несознательное, можно было бы сказать, а ментализированное, со
всем тем, что разум внес в терминах противостояния
-сопротивление, твердость и жесткость... И ментальное сознание
ОТКАЗЫВАЕТСЯ изменяться == тогда как совсем иное дело с другим
Несознательным; у того другого нет ничего, оно как бы не
существует, оно не организовано никаким образом, у него нет
"моды бытия", тогда как это -"организованное" Несознательное
-организованное в своем отказе изменяться. В сто раз хуже!...
Это совсем новое переживание. Мы действительно полагаем, что
это переживание разительно новое, причем его последствия мы еще
не начали постигать. Потому что оно изменяет значение смерти,
как и значение жизни, как если бы эта смерть шла бок о бок с
этой жизнью, или, скорее, как если бы эта частная смерть была
бы столь ложной, как и эта частная жизнь. Смерти не существует,
это нечто иное -- возможно, ключ к явлению. Нужно пересечь
некую вуаль смерти == и вся земля должна пересечь ее с широко
открытыми глазами. Во внезапном вдохновении, диктуя мне
описание того переживания 7 ноября 1958 года: На самом дне того
несознания, самого твердого и жесткого, узкого и удушливого, я
натолкнулась на всемогущую пружину, которая вытолкнула меня в
бесформенную, беспредельную необъятность, вибрирующую семенами
нового мира, Мать остановилась и посмотрела на меня, как если
бы видя перед собой целую Землю: Эта всемогущая пружина
является точным образом того, что происходит -- что должно
произойти, что ПРОИЗОЙДЕТ с каждым: внезапно вы выброшены в
необъятность.
Вся земля.
Кришна в золоте растет среди нас. "Россыпь теплого золота"
находится в процессе того, чтобы разбить и разметать на куски
ментальную скалу мира. Смерть находится в процессе умирания.
Мы должны найти эту пружину.
---------------------------------------------------------------
1 Я упоминал об этом переживании в первом
томе трилогии, "Мать или Божественный
Материализм" (глава 20) и подробнее описал
его в книге "Телом Земли".
Мать приближалась к поворотной точке.
Несомненно, она лучше, чем мы, видела супраментальный мир,
всемогущую супраментальную Мощь, поразительное супраментальное
творение, но для нее оставалась та же загадка, что и для нас:
как добраться туда, как установить связь с супраментальным
миром? В наших умах мы можем сделать какую угодно связь, но не
там эта связь должна быть установлена. А как ее установить в
теле? Как можно установить ее в теле? Это некая живая
невозможность. И все же есть эта всемогущая Мощь -- она видела
ее: Мощь, которая может отменить все и переделать все. Да, все
это хорошо, это была бы детская игра, если бы можно было начать
все "с нуля", но вы должны начинать с тем, что уже есть, со
старым телом и его старым способом бытия, его старым клеточным
функционированием и прежними органами: Что касается сердца, то
оно должно быть замещено центром Силы -- фантастической
динамической силы! - сказала она, смеясь. И в какой МОМЕНТ вы
прервете циркуляцию крови и введете Силу?... Что кажется
невообразимым, так это переход от одного к другому, это гораздо
труднее представить, чем тело, оживляемое супраментальными
энергиями. Жизнь наша зависит от циркуляции крови, которая в
свою очередь зависит от приема пищи и так далее и тому подобное
-- вытягивается длинная цепочка -- что за ужасное ограничение и
рабство! Пока материальная жизнь зависит от такого рода вещей,
очевидно, мы не будем способны обожествить нашу жизнь. Как нам
действительно добраться туда? Вот поначалу какой стороной
предстала перед ней мистерия, и совершенно логично, что она
заключила: Сначала мы должны обрести способность продлевать
нашу жизнь по желанию. Потому что если все органическое,
нервное и клеточное функционирование должны быть
трансформированы поочередно, тогда это займет время, возможно,
несколько столетий. Так что, если ты решил трансформировать
свое тело, то должен иметь все необходимое терпение -- триста
лет, пятьсот лет, тысячу лет или сколько угодно -- сколько
потребуется для изменения. Лично мне кажется, что триста лет --
это минимум.
Пока она не наткнулась на своем пути на новые данные.
Действительно, четыре года спустя она замечает: Мы называем это
"трансформацией", потому что не знаем, что это. Если бы мы
знали, что это такое, это бы означало, что мы уже начали
реализовывать это. И к счастью, потому что, по правде говоря,
перспектива всех этих веков заставляет меня содрогнуться. Могу
представить, что такая перспектива может заставить содрогнуться
кого угодно, кроме тех, кому все "без разницы" или, скорее,
тех, кто хочет лишь тянуть и дальше свою механическую рутину
без особых проблем -таких сотни миллионов... Большие
бесчувственные массы -- еще один аспект проблемы --
"бесчувственные" в Буддистском смысле: те, у кого нет
восприятия. Так что же с ними? В 1958 году "супраментальная
катастрофа" еще не произвела своего счастливого опустошения.
Первой жертвой этого опустошения стала религия.
Религиозный порядок. Второй жертвой станут политика и финансы и
вся система, которую они порождают: материалистический порядок.
А третьей?... Возможно, загадочная и быстрая дегенерация
элементов, которые не могут развиваться.
Час выбора.
Та часть человечества, которая сознательно или
несознательно открыта новым силам, будет все больше и больше
пропитываться новой субстанцией и новым сознанием до такой
степени, чтобы подняться к новому миру и служить связующим
звеном между двумя... но те, которые не могут подняться, кто
отказывается прогрессировать, будут "дементализированы": они
автоматически утратят способность ментального сознания и будут
отброшены на инфрачеловеческую стадию. Следует либо подняться
вверх, влиться в Свет и Гармонию, либо опуститься до простоты
здоровой животной жизни без искажений.
Шел 1958 год, год Хрущева и генерала де Голля.
Конец религий
Мать имела свои земные "образчики" подле себя... Это было
тяжело, иногда даже невыносимо -- масса, которая очень мало
была склонна к тому, чтобы двигаться вперед, и была бы вполне
довольна тем, чтобы жить на некотором санитарном острове с
маленькими медитациями -- потому что, в конечном итоге, мы
"духовны" -- немного работы - не так много == чтобы быть в мире
со своей совестью, и немного упражнений, чтобы поддерживать в
форме свое тело. Что касается остального, что ж, жизнь, как вы
видите, идет прежним ходом. Люди летают низко, а когда они
решают влететь высоко, то просто проделывают дырку где-то
наверху и улыбаются ангелам... чтобы затем упасть вниз на свои
старые добрые животные лапы, что заставляет нас почувствовать,
что, в конце концов, жизнь "реальна". И это продолжается --
ужасающе. Мать периодически обрушивала свои ураганы на все это,
как и свою улыбку; но чувствовалось == и она сама все больше
это чувствовала -что она могла бы обрушить еще тонны ураганов,
не очень то много изменив при этом. И однажды на Плэйграунде,
со смешанным с печалью негодованием она сказала им: С самого
начала своего теперешнего земного существования я встречалась
со многими людьми, которые говорили, что имели великое
внутреннее стремление, побуждение к чему-то более глубокому и
более истинному, но всегда были к чему-то привязаны, чем-то
подчинены, были рабами простой необходимости зарабатывать себе
на жизнь, и это очень сильно их принижало, отнимало так много
сил и времени, что они были просто неспособны посвятить себя
какой-либо другой деятельности, внешней или внутренней. Я очень
часто слышала это. Я видела многих бедных людей (но "бедных" не
в денежном смысле), бедных из-за того, что они ощущали себя
заточенными в узкую материальную необходимость. Я была тогда
очень молода и всегда говорила себе, что если бы могла, то
попыталась бы создать маленький мир -- о, очень маленький...
но, как бы там ни было, маленький мир, в котором люди могли бы
жить, не заботясь о пропитании, жилье, одежде и о других
элементарных жизненных потребностях -чтобы все силы,
освобожденные от потребностей материального существования,
могли бы быть спонтанно направлены на божественную жизнь и
внутреннюю реализацию. Что же, к середине моего существования
или к тому, что обычно считается серединой человеческого
существования -- необходимые средства были даны мне, и я могла
реализовать, создать те условия жизни. Теперь же, однако, я
пришла к выводу, что это НЕ материальные оковы препятствуют
людям посвятить себя внутренней реализации, это скорее их
апатичность, утрата стремления, жалкая инертность,
"меня-это-не-волнует", и те люди, которые живут в самых суровых
условиях, иногда откликаются скорее и имеют наиболее
интенсивное стремление.
В некотором отношении это как бы "отчет".
В действительности не было недостатка в респектабельных и
безупречно "духовных" людях, предлагавших провести "чистку"
Ашрама, на что резко возражала Мать: Они все еще находятся в
том состоянии ментальности, которая хочет устранить все
препятствия -Шри Ауробиндо делал как раз противоположное. Шри
Ауробиндо брал их всех, охватывал их, а затем работал над ними
так, что они переставали быть препятствиями... Устранять,
устранять -- если вы устраните из жизни все, что не отвечает
Божественному, что же тогда останется?... Мне даже говорили,
что некоторым людям "не следовало" бы быть в Ашраме. Я
отвечала, что весь мир должен быть в Ашраме! И поскольку я не
могу принять здесь весь мир, то должна принять, по меньшей
мере, представителя каждого типа! И со своей чарующей улыбкой
она заключила: Все эти люди, которые делают духовное усилие,
просто приносят мне вагоны моральности! В самом деле, это не
был вопрос моральности Ашрама, это не был даже вопрос
духовности Ашрама; проблема заключалась совершенно в другом.
То, что действительно было нужно, так это изменение духовности,
можно было бы сказать, изменение Божественного, чтобы открыть
божественные двери материи, а не смывать чьи-то маленькие грехи
или полировать чьи-то маленькие добродетели. Но в ту минуту,
когда вы говорите о выходе за пределы моральности, люди
мгновенно падают в аморальность. Это порочный круг, да или нет,
Бог или дьявол, добро или зло... Эти "духовные" шатания
продолжаются уже несколько тысячелетий. И так мы медитируем и
медитируем, чтобы выбраться из тупика, но чем больше мы
медитируем, тем более животным становится животное и тем более
святым маленький святой. И так это и продолжается. И мы создаем
изобилие маленьких ашрамов, чтобы все это продолжалось -- это
"благо" творения. Аминь. Злодеи оставлены снаружи, конечно же,
это не мы. Мать вовсе не собиралась создавать ашрам такого
типа. Но "благо" Ашрама не понимало это, оно не было "лучше"
"плохой" части Ашрама -- никто не понимал, какую революцию она
пыталась произвести. Должен быть открыть путь, который все еще
блокирован... - сказал Шри Ауробиндо двадцать пять лет назад, -
а не основана некая религия.
Прежде всего, путь был блокирован в сознании, в
определенном привычном способе взирания на мир, и смотрели ли
вы на мир сквозь духовные или материальные очки, это, в
сущности, не составляло никакой разницы: то же самое искажение,
одно "сверху", другое - "снизу". Как она пыталась объяснить им
это! Те последние "Вопросы и Ответы" на Плэйграунде == восемь
лет вопросов и ответов -- почти мучительны в своей
ретроспекции: чувствуешь, сколь сильно она пыталась пронзить те
сознания, как она охватывала их своим единым взглядом, как если
бы она пыталась вобрать всю землю: если бы понял хотя бы один
или двое! Понимание должно начаться где-то, в некотором уголке,
хотя бы в единственном существе. Новый мир начинается с одного.
И однажды, после еженедельного показа фильма на Плэйграунде --
прекрасного индийского фильма о Рамакришне и индусской
религиозной преданности, о значении богов в жизни и о том
"всевышнем" нечто, образом которого являются все эти боги, о
присутствии души за всем, везде (короче говоря, фильм о нечто,
далеко превосходящем по качеству западное представление о
"Боге") -- она сказала им: Я видела весь религиозный мир
поклонения и стремления, всю человеческую взаимосвязь с богами,
что было (я уже говорю в прошедшем времени) лучшим человеческим
духовным усилием достичь нечто более божественного, чем
человек, высочайшим и почти наичистейшим выражением стремления
человека к нечто, что выше него. И внезапно я почувствовала
самым конкретным и МАТЕРИАЛЬНЫМ образом, что это был другой
мир, мир, который перестал быть реальным и живым, это
устаревший мир, который утратил свою реальность, свою истину,
который отжил свой век и превзойден нечто, что только что
родилось, но чья ЖИЗНЬ столь интенсивна, столь истинна, столь
тонка, что все это оказалось ложным, нереальным, никудышным.
Тогда я понастоящему поняла, ведь я поняла не головой, не
разумом, а телом -- понимаете, о чем я говорю? -- я поняла в
клетках тела, что новый мир был рожден.
Он уже здесь, действительно, только нам нужно взглянуть на
вещи по-другому. Пока наши глаза привлечены небесами или
зафиксированы на ложной материи, мы не понимаем ничего и не
видим ничего: мы находимся прямо в Чуде, но не видим его.
Великие поворотные точки в эволюции встречаются не при
достижении более высокого или более широкого сознания, а путем
нового и более точного осознания того, что всегда было там.
Можно было бы назвать это "врастанием в точность". О, как она
пыталась встрхнуть все это, было почти трогательно слушать ее,
как если бы судьба мира зависела от нескольких менее
препятствующих глаз. Но они только говорили: "Мы ничего не
видим". Что касается меня, то я спросил Мать: "Но разве душа не
обладает силой изменять материю, производить физические чудеса,
как делают это ученые?" (Потому что я не мог перестать думать,
что "другая вещь" должна быть чудесной, что это должен быть
некий ненормальный "пробой", который внезапно придет и начнет
произрастать на земле как некое сверхчудо, превосходящее все
научные чудеса. Другими словами, взять сегодняшнего волшебника
- ученого, и попытаться сделать лучше, чем этот волшебник, то
есть, делать все то же самое, но с некоторыми улучшениями. Но
это вовсе не так!) Душа обладает этой силой, - ответила Мать, -
и применяет ее постоянно, но человеческое сознание не осознает
это. Большая разница наступает тогда, когда человеческое
сознание становится сознательным. Но оно начинает осознавать
то, что всегда было! Проблема заключается не столько в том,
чтобы действовать на материю -- это происходит всегда -- а... в
том, чтобы открыть понимание: вот что трудно. Вещь, которую вы
не пережили, не существует для вас. Трансформация может дойти
до определенной точки без того, чтобы мы даже осознали это.
Например, говорилось, что теперь есть большая разница: когда
человек появился в эволюции, животное не имело средств
воспринять это, тогда как сейчас... Но я говорю, что ситуация
все еще не изменилась: несмотря на все, что человек реализовал,
у него все еще нет нужных средств; могут произойти определенные
вещи, но он узнает о них лишь гораздо позднее, когда "нечто" в
нем будет достаточно развито. Наше представление о чудесном
является частью этих ложных средств, именно разум создал
представление о чуде, потому что с точки зрения разума все
подчиняется законам, так что если что-то ускользает от "закона"
или отрицает его, то это должно быть чудо. Но эти законы --
ментальные законы, ментальные порождения, это материя с точки
зрения разума -- вне разума все чудесно и является неизменным
чудом. Или, скорее, все чудесно естественно. Естественное,
которое мы не видим. Сверхразум -- естественное чудо материи.
Истинное видение -- видение неизменного чуда. Нет нужны творить
чудеса. Они уже здесь! Нам нужно лишь увидеть их, жить ими и
позволить тому, чтобы мы были сформированы этими чудесами, не
накладывая постоянно железную сеть наших ментальных
невозможностей. И все меняется -- меняется материально. "Именно
Божественное, становящееся материей", - сказала Мать. Это
следующая стадия эволюции, которая делается или выходит на
передний план. Да, разрушение старой корки.
Кроме того, все всевышние переживания освобождения,
нирваны, космической необъятности и все божественные видения на
всех языках, всех веков и всех стран были как бы аннулированы
или "вытеснены" новым восприятием материи; как если бы все
боги, чудеса, освобождения, райи и все такое принадлежали бы
все еще области разума или ментальных проекций; возможно, как
ментальные "фонари", но все же фонари в сравнении с золотой
пылью материи. Супраментальное не является улучшенным
ментальным видением, расширенным, протяженным, более
божественным: Это не нечто более высокое, чем высочайшая
вершина, которую мы можем достичь здесь, - пыталась объяснить
Мать, - не ЕЩЕ ОДИН КРУГ, это не так: мы уже в конце, на
вершине, но... отличается именно качество. Это поистине новое
обращение сознания. Когда мы начинаем жить духовной жизнью,
происходит обращение сознания, что является для нас
доказательством того, что мы вступили в духовную жизнь; что же,
еще одно обращение наступает, когда мы входим в супраментальный
мир. И, возможно, всякий раз, когда открывается новый мир,
происходит новое обращение. И поэтому даже наша духовная жизнь,
которая является таким тотальным обращением по сравнению с
обычной жизнью, является, или кажется, в сравнении с
супраментальным сознанием и супраментальной реализацией, нечто
столь радикально отличающимся, что... ценности почти что
обращаются. Это как если бы вся наша духовная жизнь была
сделана из серебра, тогда как супраментальная сделана из
золота, как если бы вся духовная жизнь здесь была бы вибрацией
серебра, не холода, а просто света, который достигает вершины,
предельно чистого света; тогда как другая, супраментальная
жизнь, содержит все богатство и силу, что и составляет всю
разницу. Вся духовная жизнь психического существа и нашего
теперешнего сознания, которая кажется столь теплой, столь
полной, столь чудесной, столь светлой для обычного сознания,
да, все это великолепие ничтожно по сравнению с великолепием
нового мира. Это... да, это почти как если бы сам Всевышний был
другим.
Это конец религий. Потому что религии -- это все еще
разум, взирающий на нечто отличное от себя. Другой мир
просто... как он есть.
Тем временем ученики все еще пытались выработать "синтез
Востока и Запада", "союз мировых религий", "продолжение"
высочайших традиций мира... и так далее. Продолжение, да,
действительно, как птица сменила рептилию, но вовсе не путем
добавления видений "ископаемых ящеров" Востока и Запада
выработаем мы взгляд птицы. А также не сложив вместе Упанишады
+ Библия + Коран, а затем встряхнув немного все это... Это
ДРУГОЙ мир! Как трудно было это понять, конечно же. Шри
Ауробиндо и Мать прожили 78 и 95 лет, соответственно, и самое
большее, у них было три ученика, которые это поняли; Мать
сказала мне это перед своим уходом -- а в мире более четырех с
половиной миллиардов людей.
Конец материализма
Должны быть найдены другие средства. Не через "вопросы и
ответы" может быть трансформирован этот мир. Так или иначе, но
этот процесс должен проходить, несмотря на головы людей и вне
них, иначе все было бы безнадежно. А время поджимало. В 1958
году ей было восемьдесят лет. Все ее время было занято
геркулесовой работой, которая свалила бы любого человека в его
расцвете. Вполне понятно, она использовала источник энергии,
неизвестный человеческим существам; то, что она могла делать в
течение двадцати двух часов из двадцати-четырех-часового дня,
просто невообразимо... с 1926 года, без перерыва. Ашрам
становился довольно гигантским предприятием с приблизительно
1200 обитателями в 1958 году, включая 300 детей и 250 домов. И
она присматривала за всем вплоть до малейших деталей, начиная с
выбора сорта бумаги для печати книг и кончая тем, как ставить
штамп на пакетах или тем, чтобы перевести какого-то ученика из
одного дома в другой, чтобы он мог прохаживаться в маленьком
саду, обдуваемым бризом с востока. Ничто не ускользало от ее
внимания. И бесконечный поток писем. И бесконечные жалобы. И
финансы... невероятно и сверхъестественно. И критицизм... столь
мелочный, столь глупый. Например, взглянув в архивы Quai
d'Orsay, можно обнаружить там злобные маленькие доклады групп
послушных своему долгу гражданских служащих, останавливавшихся
в Пондишери; это невероятно -- никто из них не понял, что
представляла Мать, если только для Франции, их родной страны.
Но Мать просто смеялась. Однажды она сказала мне со своим
юмором, юмором, который лечит все, включая все вспышки
мелочности, будь то со стороны "хороших" или "плохих": Я
получаю совершенно несдержанные письма, переполненные
напыщенными словами, и затем есть другие люди, которые прямо
пишут, что их грызут сомнениями в том, что я просто использую
"трюки", чтобы "делать свой бизнес"!... Но и те и другие письма
производят на меня одинаковое впечатление. Они выражают их
собственное чувство -- это их право чувствовать то, что они
хотят. И, по правде говоря, все, что можно было бы ответить им:
"Чувствуйте что хотите, если это позволяет вам сделать
прогресс." Она всегда так просто стремилась к прогрессу, эта
Мать, всегда дальше, всегда пытаясь извлечь лучшее из
наихудшего -- ее интересовал прогресс мира: быть "хорошим" или
"плохим" ничего не значит; думайте о ней плохо, думайте о ней
хорошо, это не имеет значения; но, ради Бога (или дьявола),
двигайтесь вперед!
Ее угнетала не геркулесова задача, а подпирающее время.
Однажды, на одном из последних "занятий по средам" с ее губ
вырвалось: По существу, вопрос в этой гонке к Трансформации
состоит в том, чтобы знать, что будет превалировать: то, что
хочет трансформировать это тело по образу божественной Истины,
или старая привычка этого тела идти к разложению... Это гонка
между Трансформацией и Разложением.
Подразумевает ли эта трансформация долгие столетия
медленного, постепенного труда? Или нечто иное? Иногда мы
чувствуем, что на самом деле это не столько проблема
трансформации, как проблема смерти: если эта проблема разрешена
или открыта или устранена, тогда все остальное должно
последовать почти автоматически, как если бы смерть была просто
тем, что составляет субстанцию ложной материи, той материи, как
мы ее видим, материи темной, жесткой, неизменяемой никак, кроме
как при помощи смерти -- только со смертью, разложением и
возвращением к атомной пыли может она измениться. Все же есть и
"золотая пыль". То, что мы хотим или то, что нам нужно это не
медленно трансформировать эту ложную материю сквозь тянущиеся
века, а заменить ее настоящей материей или же устранить
"нечто", что вуалирует ее. Тогда эта операция могла бы быть
поразительно быстрой... в предположении, что остальная часть
человечества не будет свалена силой этой операции. Остальная
часть человечества... которая живет в смерти и при помощи
смерти, потому что они и являются смертью, сделаны ею. Может ли
одно существо полностью снять вуаль, не сняв ее со всего мира,
и раз уж оно подняло эту вуаль для себя, то может ли оно
продолжать существовать и не исчезнуть с глаз мертвых, которых
мы называем живыми? Какими глазами смогли бы они увидеть его,
эти "живущие", которые видят только смерть и субстанцию смерти?
Когда больше нет мути, они не видят ничего. Должна быть хотя бы
минимальная связь со старыми человеческими органами. Возможно,
Мать собиралась установить эту связь или подготовить ее.
Подготовить глаза мира. Тысячи глаз наших клеток. И однажды
будут сражены лишь наши разумы, тогда как наши тела будут
пробуждены от долгого кошмара. Иногда у нас возникает чувство,
что вся мистерия будущего чрезвычайно проста, что она обладает
немыслимой (в буквальном смысле) простотой, и что нечто
захватит нас самым неожиданным образом. Иногда мы чувствуем,
что все уже здесь, действительно здесь, и будет достаточно лишь
небольшого щелчка -- нам только надо найти, где. Если бы только
одно существо смогло увидеть, понять механизм. Мать видела все,
и она сказала все - это можно прочесть, это тысячи раз написано
в ее собственных словах, только мы не понимаем, что они значат.
Нечто просто не может быть схвачено разумом. Нечто нужно найти.
Мы бредем наощупь, как слепые люди, в давно уже открытом. Мы
идем наощупь в открытии Матери. Мы движемся через великую
Амазонию, которой не хватает только имени, в чем-то уподобляясь
первому человеку, пытающемуся в первый раз назвать свой мир и
его объекты и вызвать вещи из несуществования посредством слова
-- он заставлял их прийти в бытие, называя их. Собираемся ли мы
найти место, ключ, который заставит нас увидеть, слово, которое
привнесет все это в бытие?
И ее последние слова, ее самые последние слова на
Плэйграунде перед собравшимися детьми, нацеленные на то, чтобы
они смогли увидеть новый мир и прикоснуться к нему,
возвращаются ко мне сейчас с невыразимой остротой: По существу,
громадное большинство людей подобны узникам с закрытыми окнами
и дверьми, так что они задыхаются (что вполне естественно), и
все же у них есть ключ, который открывает окна и двери, но они
не используют его... Они боятся -- боятся потерть себя. Они
хотят оставаться тем, что они называют "собою". Они любят свою
ложь и свое рабство. Нечто в них любит это и привязано к нему.
Они чувствуют, что без своих границ они не могли бы больше
существовать. Вот почему путешествие столь длинно и трудно.
Это было 26 ноября 1958 года.
А пока она говорила, малыши из "зеленой" группы, которые
быстро заснули на матах на земле возле ее кресла, начали
"видеть вещи". Теперь, когда им по двадцать, они могли бы
рассказать, что видели. Они видели странную Мать, более
высокую, чем она была, с телом, казавшимся сделанным из другой
субстанции, субстанции, которая излучала свет изнутри -
настоящую Мать; для них это было "настоящей Матерью". И они
спросили, или спросил один из них: "Почему ты пришла такой, как
мы? Почему ты не пришла такой, какой являешься на самом деле?"
Типичная реакция ребенка, еще не совращенного разумом; казалось
удивительным не то, что Мать была светящейся и более высокой, а
то, что материально она была не такой. "Почему ты не пришла
такой, какой являешься на самом деле?" И Мать также типично
ответила: Потому что если бы я не пришла такой же, как вы, то
никогда не смогла бы быть близкой вам и не смогла бы сказать
вам: станьте такой, как я.
Но конечно же! Миру не нужно быть сраженным чудом, даже
чудом одного великолепного тела: ему требуется найти
собственное чудо. Когда мир найдет это, тогда все чудеса будут
естественными. Мистерия Матери в нашем собственном несознании.
Мы должны найти ключ, мы должны открыть дверь. Тогда все мы
станем такими, как она -- или, возможно, мы уже такие, как она!
Возможно, настоящее тело уже здесь. Утеряно звено. Есть некая
вуаль, которую нужно поднять... Мать совершенно друга, мир
совершенно другой -- мы ничего не понимаем из этого. Над миром
распростерта вуаль смерти. Есть глаза, которые видят смерть и
вызывают смерть. Они назовут нас сумасшедшими или шизофрениками
или параноиками -- потому что они так фатально очарованы своей
смертью, они просто не видят вещи другими, чем "как они есть",
это их "закон", их "здравый смысл", их
"но-я-вижу-ия-касаюсь-этого" -- как обезьяны, чувствующие тени
деревьев. Мы чувствуем тень невидимого мира. Наши
"патентованные" факты сегодняшнего дня -- это научное
ребячество улучшенных обезьян. По сути, - сказала Мать
поразительно острым образом, - материалистическое мышление
является евангелием смерти.
Но предположим, что у нас есть отвага покончить с
евангелиями раз и навсегда, будь то евангелии смерти или
вечного рая, что тогда? Предположим, мы начали верить в истину
материи, в божественную возможность материи, в божественную
жизнь в истинном теле?
Что же, тогда мы должны пойти и поискать настоящую
материю, это все, безо всяких предвзятостей улучшенных обезьян,
будь то научных, материалистических или спиритуалистических.
Бесхитростно. С глазами, открытыми для неожиданного. Потому
что, в любом случае, это там, где мы меньше всего его ожидаем.
И это будет концом материализма. Потому что материализм -
это разум, имеющий дело с нечто отличным от себя. Другой мир
есть просто... как он есть.
Этот материализм должен уйти вместе с той религией.
Конец смерти
9 декабря 1958 года, точно восемь лет спустя после того,
как Шри Ауробиндо был помещен под большое огненное дерево с
желтыми листьями, Мать собралась погрузиться в свое тело и была
вынуждена прекратить всякую внешнюю деятельность. 7 декабря она
сыграла свою последнюю партию в теннис и сделал свой последний
дневной визит на Плэйграунд. Ей не требовалось решать чтолибо
или делать что-то произвольно: сами обстоятельства заставили ее
сделать то, что предполагалось -- отчасти грубо. И это в
точности характеризует работу новой Силы в мире: она работает
материально, создает обстоятельства, которые вынуждают наше
действие. Когда возникает некая "проблема" или трудность или
колебание, эта Сила никогда не дает ментального ответа: она
дает физический ответ, через факты и обстоятельства. Эта Мощь
действует исключительно и ошеломляюще на уровне голой материи
-- и грубо, через "поразительные" примеры, если требуется. С
растущим чувством удивления и замешательства годами я наблюдал,
как в точности развивается эта Сила. Люди хотят видеть чудеса.
Можно удивляться, почему -- мир полон чудес. Но требуется
смотреть в нужное место и под правильным углом, не предпочитая,
чтобы обстоятельства шли в том или ином направлении, даже не
предпочитая наслаждаться так называемым добрым здравием. Тогда
видишь, как работают вещи -- в самых микроскопических деталях.
Начинаешь оценивать грандиозное тождество материи, в котором
малейшее обстоятельство, мельчайшая встреча, малюсенький толчок
как будто бы подстегивается той же самой великой волной Силы,
которая побуждает землетрясение или революцию. И иногда даже
схватываешь проблеск того, как маленький толчок здесь может
породить грандиозный отклик где-то там; как маленькая истинная
вибрация здесь, в маленькой трещине материи, отзывается по
всему миру существ и вещей. Новый мир поистине нов. Этот мир
больше не использует разум: это материя, играющая с собой, как
и всегда, сознательная материя, истинная материя, развивающаяся
и находящаяся в процессе прорыва через все ментальное
несознание, которое покрывает ее.
В возрасте восьмидесяти одного года Мать начала йогу
клеток. Она вступила в "как" и "почему" Смерти. Она собиралась
попытаться растворить вуаль, пройти через смерть, не умирая, и
подготовить в клетках своего тела тысячи глаз наших маленьких
клеток, которые однажды будут пробуждены, возможно, без нашего
об этом знания. И все изменится.
Смерть будет мертва, потому что мы больше не видим ее. За
исключением тех, кто хочет этого. Произойдет загадочная и
быстрая дегенерация элементов, которые не могут развиваться:
тех, которые верят в истину смерти.
Конец первой части
Last-modified: Fri, 16 Jan 1998 05:37:21 GMT