Оцените этот текст:



---------------------------------------------------------------
     © Copyright Алекс Орлов
     Email: ambeir@cityline.ru
     Изд. "Альфа"
     "Тени войны" #11
     Страница автора: www.alexorlov.ru
     OCR BiblioNet http://book.pp.ru
---------------------------------------------------------------



     Семь дней  и  семь ночей прошло с того самого  момента, когда  компания
Эдди Кларка прошла окончательную проверку в разрешительном департаменте.
     Разработка  новейших   образцов  оружия  --  дело  нешуточное,   и  для
исполнения этой работы требовались люди только с безупречной репутацией.
     Именно таковым  был  Эдвард Кларк. В его послужном списке стояло только
одно слово -- "Ульрик", и это слово гипнотизировало любого проверяющего.
     Они могли  придраться к бывшим сотрудникам ПАСЕК,  к высокопоставленным
чиновникам министерских криминальных отделов, но  слово "Ульрик" было вне их
компетенции,  "Ульрик" говорило  --  лучший,  и уже не  требовалось  никаких
дополнительных объяснений.
     Подробнее об этом подразделении знали только посвященные специалисты да
несколько  пронырливых  журналистов.  Впрочем, и  те и другие  были  связаны
письменными  обязательствами  "не разглашать". В  противном случае никто  не
гарантировал бы им безопасность...
     Кларк вытер лицо нагретым полотенцем и, обмотав его вокруг бедер, вышел
из кабинки.
     -- Джерри,  выходи, пойдем попьем чего-нибудь холодненького, --  позвал
он своего напарника,  -- а то  у  меня,  кажется,  даже  из костей  вся вода
выпарилась.
     -- Подожди еще минуту, у меня не пройдены все режимы.
     Кларк  усмехнулся  и,  отойдя к стене,  присел на  деревянную скамейку.
Здесь было намного прохладнее и можно было перевести дух.
     Из кабинки  Джерри  Райли  доносились  слоновьи  вздохи. Чрезмерный вес
заставлял его подвергать свое большое тело бесчисленным испытаниям.
     Все свободное время  Райли посвящал похуданию и одновременно  состоял в
нескольких  клубах. Он  сбрасывал лишние килограммы голоданием,  плаванием в
ледяной воде, прыганьем со скакалкой и десятком иных способов.
     Со временем такая жизнь нравилось Джерри все больше, и если бы он вдруг
похудел,  то весь его мир  сразу бы рухнул. Джерри потерял бы смысл жизни --
единственно верную путеводную звезду.
     -- О-а-х-х!  -- донеслось из  кабинки, и Кларк знал,  что это  означает
предпоследний температурный режим с перегретым паром.
     Пока  Райли парился, рядом  с Эдди  открылась  кабинка и  оттуда  вышел
сухощавый и жилистый мужчина. Кларк заметил, что тело этого человека даже не
покраснело, а в его кабинке совсем отсутствовал пар.
     "Какой смысл сидеть просто так и пропитываться сыростью?.." -- удивился
Эдди, провожая щуплого взглядом.
     Натренированный глаз фиксировал каждую мелочь  в незнакомом человеке --
вес, рос, походку, небольшой шрам на правом боку.
     "Зачем мне это?.. --  про  себя усмехнулся  Кларк. -- Я уже четыре года
как в отставке..."
     Наконец  кабинка   Джерри  распахнулась,   и   он   выпрыгнул   оттуда,
раскаленный, как чугунное ядро.
     -- Все!..  Я выдержал!... -- радостно сообщил он и  своей неподражаемой
рысью заспешил к бассейну.
     Эдди пошел за ним следом и, едва завернув за угол, успел увидеть Джерри
в момент падения. Это было незабываемо  --  полет ста пятидесяти килограммов
красной разогретой плоти.
     Джерри  грохнулся  в воду,  подняв такую волну, что пара  посетителей в
конце бассейна поспешила выбраться на борт, видя, какой на них катится вал.
     Райли  преодолел  под  водой   половину  бассейна  и,   показавшись  на
поверхности, перевернулся на спину.
     -- Я уж думал, что ты не всплывешь до  самого залива Лонгвэй, -- сказал
Кларк, осторожно погружаясь в студеную воду.
     --  Только  не  сегодня,  Эдди. Сегодня  я  какой-то  расслабленный, --
отозвался Райли и поплыл обратно к лесенке.
     -- Это последствия полуторамесячного марш-броска  с этой  регистрацией.
Весь отдел у нас спал по три часа в сутки.
     --  Да, и  теперь  этот  кошмар  позади, -- Джерри  без видимых  усилий
выбрался  на  бортик и удовлетворенно вздохнул. -- Все, теперь я могу выпить
пива, а ты как?..
     -- Не вижу препятствий, только сначала посидим в сушилке.
     -- Само собой, Эдди, все по науке.


     Спустя полчаса Кларк и Райли уже сидели в баре.
     -- Никогда не думал, что мы сумеем обойти "Орион", -- признался Джерри,
оставляя  второй бокал пустым. -- Они существуют  уже двадцать пять лет и до
этого выполняли несколько правительственных программ.
     -- Их  подвела история  с утерей секретной  боеголовки,  два года назад
недалеко от  Джидамана, --  сказал Кларк,  -- Подозревают,  что  это была не
случайная пропажа.
     -- Что-то я об этом не слышал.
     -- Об  этом  никто  ничего  не  слышал.  Правительственного  подрядчика
подставлять нельзя.
     -- Неужели мы получим  этот заказ?  --  расплылся Джерри в мечтательной
улыбке.
     -- Теперь он, считай, в нашем кармане. Увидев высокую блондинку, Джерри
отставил пиво в сторону и заметил:
     --  Смотри, какая хорошенькая. И как обидно, именно таким девушкам я не
нравлюсь...
     Эдди оглянулся на блондинку и, пожав плечами, сказал:
     -- Все зависит  от  того, Джерри,  насколько ты в себе уверен. Женщины,
даже самые неприступные,  обожают  уверенных мужчин. Уверенность для  них --
все.
     -- Или деньги... -- добавил Райли.
     -- Это почти одно и то же.
     -- Согласен. -- Джерри вздохнул и снова принялся за пиво, но неожиданно
отставил бокал в  сторону и спросил: -- Послушай, а чего ты  ушел  с военной
службы?  На какого-то неполноценного  ты не  похож.  Сейчас тебе сорок один,
значит, когда ты ушел, тебе было...
     -- Тридцать семь.
     --  Во!  Мне сейчас тоже тридцать семь, и я чувствую себя,  как тот еще
огурец!... Так зачем же ты ушел?
     -- Ты какой раз меня об этом спрашиваешь?
     -- Десятый?
     -- Нет, четырнадцатый.
     --  Ты что, считал, что ли? --  удивился Райли  и  снова  посмотрел  на
блондинку. -- Ты  не поверишь, Эдди, она мне подмигнула... --  торжественным
шепотом сообщил он.
     "Действительно, неужели я специально считал, сколько раз Джерри задавал
мне этот  вопрос?.." --  подумал Кларк.  Он  по-прежнему фиксировал все, что
видел, и непонятно зачем заносил это в свой архив.
     Так уж был  устроен его  мозг, что Эдди мог практически всегда отмотать
события в своей памяти и вспомнить все, что с ним происходило в тот или иной
день. Вплоть до  мельчайших подробностей. Человеку постороннему это казалось
бы удивительным, но Эдвард Кларк жил с этим уже не один год и давно привык к
своим необыкновенным способностям. Если  ему нужно было что-то вспомнить, он
"перематывал" события в обратную сторону и просто подсматривал.
     Об этих своих  возможностях Кларк никому  не сообщал и  вообще старался
вести  себя  как  обычный человек и  не  возбуждать  в  окружавших  излишнее
любопытство.
     -- Как ты думаешь, стоит мне к ней подойти? -- спросил  Райли, не сводя
с блондинки глаз.
     -- Раз она первая тебе подмигнула, конечно, подойди.
     Джерри отер с губ пену и,  поднявшись из-за стола, направился к стойке,
где стояла длинноногая крашеная девица.
     Эдвард  даже  не смотрел,  что  там  предпринимает  Райли,  и  спокойно
потягивал свое пиво, пока не почувствовал на себе чей-то взгляд.
     Приученный к спокойной реакции, он  осторожно скосил глаза влево, туда,
где в углу сидела молодая парочка. Парень располагался к Эдди  спиной  и  не
мог его видеть, а девушка о чем-то увлеченно рассказывала своему другу.
     Понаблюдав,  Кларк  сообразил,  что  смотрит  на  него  именно  парень,
используя как зеркало грань декоративного бокала.
     Совершенно  непроизвольно  рука Эдди коснулась нагрудного кармана,  где
когда-то постоянно находился четырехмиллиметровый "сторм".
     "Этих  привычек  не изжить,  -- подумал  Кларк. --  Не  стоит  обращать
внимание на такой пустяк, может, этот парень больной или педик..."
     Эдди приходилось видеть геев, гулявших с девушками.
     -- Старик, познакомься -- это Джоанна!... -- как всегда, слишком громко
произнес Джерри.
     Кларк поднял на  Райли глаза и увидел стоявшую рядом с ним блондинку --
высокую, под стать Джерри.
     Встав  из-за стола, как  того требовали  приличия,  Эдди поклонился и с
приятной улыбкой представился:
     -- Эдди...
     --  Ой,  какой вы  церемонный!  --  воскликнула  девушка  и захохотала,
привлекая внимание окружающих.
     -- Старик, мы пойдем с Джоанной... э-э...  погуляем, а на  игру с тобой
мы сходим в следующий раз. Согласен?..
     -- О чем разговор, Джерри. Конечно, -- легко согласился Кларк, и  Райли
тут же потащил Джоанну к двери.
     "А вблизи она очень даже недурна... --  подумал Эдди, провожая взглядом
светящегося  от счастья Джерри и  его новую знакомую. -- Спокойно, Эдвард, у
тебя есть светлоокая  Марго", -- напомнил себе  Кларк.  В его  планы входило
обручиться с Маргарет через  пару месяцев, а может, и раньше. Они знали друг
друга достаточно долго, и ждать чего-то еще не было смысла.
     Очень кстати,  в  качестве  подарка,  подвернулся  небольшой  домик  на
побережье, в  окрестностях  городка Фарнбру.  Кларк  дважды  выезжал  туда с
Маргарет, и они предавались любви до  изнеможения, а затем строили  планы на
будущее.
     Провожая глазами Джерри, Кларк не заметил, как ушла та пара, с углового
столика. Должно быть, они воспользовались вторым выходом, иначе  память Эдди
наверняка их "записала" бы,
     Видя,  что  клиент  сидит  задумавшись,  к  нему  подошел  официант: --
Что-нибудь еще, сэр?
     -- Нет, спасибо.
     -- С  вас тридцать шесть кредитов,  -- произнес официант с  улыбкой,  и
Эдди  понял,  что его  выпроваживают.  Сегодня был  обычный день, и  поэтому
заведение закрывалось достаточно рано.
     -- Вот,  пожалуйста, -- сказал он,  протянув две двадцатки, -- сдачи не
надо.
     -- Благодарю вас, сэр, -- поклонился официант и, заметив в руках Кларка
билеты, которые тот вытащил вместе с деньгами, воскликнул:  -- О, сэр, да вы
поистине счастливчик!... Билеты на финал!...
     Видя,  какими  глазами  официант  смотрит  на  вожделенный  пропуск  на
стадион, Эдди запросто бросил билеты на стол и сказал:
     -- Бери, они твои.
     -- Да вы что, сэр? Так нельзя! Я вам заплачу!
     -- Бери, парень, я тебе их дарю.
     -- Нет, сэр, мы сделаем так. -- Официант забрал билеты и положил  перед
Эдди пятьдесят кредитов.
     Спорить Кларк не стал,  поскольку это  была  номинальная  стоимость,  а
возле стадиона билеты продавались уже по сотне.
     Забрав  деньги, Эдди покинул бар и, когда оказался на  улице,  заметил,
что уже почти стемнело.
     Уличные  фонари  только  включились и едва  тлели, собираясь  с силами,
чтобы разгореться во всю мощь.
     Машины  подмигивали  огнями и  отражали блестящими боками яркие картины
рекламных панно. Кларк любил это время суток, и они с Марго частенько гуляли
возле парка или даже по главной улице, прежде чем отправиться на квартиру  к
Эдди.
     "Пойду в сторону парка", -- подумал Кларк.
     Иногда ему было просто необходимо побыть одному.


     Свернув  на  небольшую  улочку,   ведущую  в  тихий  район  одноэтажной
застройки, Эдди  невольно  замедлил шаг и потянул носом. Здесь, в двух шагах
от транспортной магистрали, пахло  цветущим плющом,  которым  были увиты все
стены небольших домиков.
     Мимо прошел человек,  выгуливающий своего пса. Почуяв за забором кошку,
собака залаяла, и хозяин недовольно сказал:
     -- Будет тебе, Кинг, ты ведь только что поел...
     Эдди  перешел на  другую  сторону  улицы, и  в  этот момент его обогнал
автомобиль. Его стекла были затемнены, и оттого  он выглядел опасным. Машина
медленно проехала мимо и исчезла за углом.
     Позади загремела консервная банка. Эдди невольно вздрогнул и обернулся.
Освещение на  улочке было  слабым,  но Кларку удалось  разглядеть большущего
кота, сидевшего на мусорном баке.
     --  Ну ты разбойник, -- произнес Эдди и, вместо того чтобы идти в глубь
этого тихого сумеречного района,  повернул обратно, к сияющей  огнями шумной
улице.
     "Пойду прямо домой, для гулянья сегодня неподходящее  настроение..." --
оправдался перед собой Кларк.
     Потом  он вспомнил  о Джерри  Райли, который сейчас  наверняка пребывал
наверху блаженства и, уж конечно, не вспоминал о пропущенном финале.
     Выйдя на  залитый  ярким  светом  тротуар,  Эдди  почти  обрадовался и,
мурлыча  под  нос  бравурный марш, направился в сторону  галереи "Абрис", от
которой до его дома было рукой подать.
     Мимо проносились автомобили, и казалось, что их становилось все больше.
Они  создавали ветер, который гнал  по тротуару бумажки и  подталкивал Эдди,
заставляя его идти быстрее.
     Заглушив сиренами шум автомобильного потока, пролетели  две полицейские
машины.
     Должно быть, у них  был повод мчаться куда-то  сломя  голову,  и  Кларк
невольно  вспомнил  прошлые  времена, когда ему  точно  так  же  приходилось
исполнять роль "скорой помощи". Возникло даже подобие  легкой ностальгии, но
Кларк тут же себя одернул:
     "Нет,    Эдди,   больше    никогда.   Теперь    ты   только   сотрудник
исследовательской компании и без пяти минут женатый человек..."
     У длинной опорной стенки,  возле  самой  галереи  он остановился, чтобы
посмотреть  на  новую  афишу  --  открывалась выставка  братьев  Олди. Кларк
слышал, что у них какая-то необыкновенная  техника живописи, возможно, из-за
того, что они писали картины вдвоем.
     "Интересно, как  выглядит их совместный творческий процесс, --  подумал
Эдди.  -- Один рисует  горизонтальные  линии, а другой  вертикальные?..  Или
как-то иначе?"
     Дав себе обещание  посетить выставку, Кларк решил пойти домой, но  едва
он сделал  шаг,  как  послышался  непонятный  треск  и его глаза  запорошило
каким-то мусором.
     Эдди выругался и, присев возле стены,  стал осторожно моргать, стараясь
восстановить зрение. Сегодняшний день был явно не самым удачным.
     Вспомнив,  что  напротив входа в галерею есть небольшой фонтанчик, Эдди
почти на ошупь поднялся  по ступеням и, добравшись до  воды, стал  промывать
глаза.
     Вскоре все уже было в порядке, не считая небольшого  остаточного жжения
в  глазах.  Что это  было?  Песок  с  колеса машины? Но вся  улица  вылизана
дочиста.
     Так и не поняв, что с ним произошло, Кларк пошел домой, а спустя час он
уже лежал в своей постели.
     Засыпал Эдди  с приятной  мыслью, что оставалось еще целых два выходных
дня, выделенных компанией тем сотрудникам, кто отличился при регистрации.


     Непонятно почему, но  в выходные  дни Кларк  не  мог  долго валяться  в
постели, и в семь сорок он уже жарил себе яичницу. По кухне распространялись
вкусные запахи, среди которых особенно выделялся аромат крепкого кофе.
     Утро было солнечное, теплое и радостное.
     Через открытое окно, с противоположного конца улицы, доносилось коровье
мычание. И это были не галлюцинации, а самые настоящие коровы.
     На  крыше  тридцатиэтажного  здания,  принадлежавшего  радиотехнической
корпорации "Ришар-Электро", выходили на  подросшую  за ночь  травку  буренки
мистера Левандера.
     Это от его милостей на столе Эдди Кларка никогда не переводились свежие
сливки, еще не тронутые излучением стерилизаторов. Мистер Левандер не только
поставлял Эдди свежие продукты, но и позволял подниматься на тридцатый этаж,
чтобы посмотреть, как пасутся его коровы.
     Это был знак высокого  доверия, поскольку, как  утверждал Левандер,  от
посторонних взглядов у его коровок пропадало молоко.
     Покончив  с  завтраком,  Эдди  задумался.  Ему предстояло  решить,  чем
сегодня заняться. Марго предупредила, что до конца недели должна разобраться
с отчетностью в своем антикварном магазинчике, а Джерри как пить дать  будет
отсыпаться поле бурной ночи.
     Можно было, конечно, воспользоваться случаем и съездить в свой домик на
побережье. Эдди  делал в нем небольшой ремонт,  и оставалось покрасить  пару
дверей и стену.
     На секунду представив себя в  заляпанной  рубашке и с пульверизатором в
руках,  Эдди решительно покачал  головой. Заниматься  сегодня  ремонтом  ему
совершенно не хотелось. К тому же куда  приятнее работать на глазах у Марго,
лишний раз доказывая  ей, что ты настоящий мужик и руки у тебя растут откуда
надо. А что толку геройствовать, если тебя никто не видит?
     Зазвонил телефон.  Кларк снял  трубку и  очень  удивился, услышав голос
Джерри:
     -- Привет старик, я тебя не разбудил?..
     -- Нет, я уже давно встал и даже позавтракал.
     -- Тогда, может, рванем  на острова? Там сегодня в  обед гонки в классе
"А", а потом пивко на воздухе возле ресторанчика "Барбекю". Знаешь такой?..
     -- Знаю, -- сказал Эдди. -- Только это для тебя не слишком тяжело после
ночи любви?..
     -- Никакой ночи любви не было, -- признался Райли и вздохнул.
     -- Как это не было?! -- удивился Кларк. -- Ты что, опять напился?
     -- Да какое там напился. Я как из бара вышел,  так  даже в рот не брал.
Сразу посадил ее в такси и повез к себе.
     Дальше все чинно, охлажденное шампанское, немного стихов...
     -- Ты читал ей свои стихи?!
     -- Совсем немного, Эдди, только поэму... -- И она это выдержала?
     -- Что значит  "выдержала", Эдди? --  возмутился Райли. -- Отрывки этой
поэмы, между прочим, напечатали в "Литературном вестнике"...
     -- Ну ладно, что было дальше?
     -- Потом  я  начал  ее  раздевать,  и, уже когда  собирался приступать,
зазвонила трубка в  ее сумочке. Ты бы видел, Эдди, как эта королева во  всей
своей красе достала телефон и сказала "алло".
     -- Это звонил ее муж? -- попытался угадать Кларк.
     -- Нет, кто-то из  родственников. Я не понял, кто именно.  Она сказала:
"Извини, я должна уходить. Заболела моя мама".
     -- И все?
     -- Нет, сказала, что позвонит.
     --  Так-так,  -- задумчиво  произнес  Кларк.  Ему  с  самого  начала не
верилось, что у Джерри с этой  красоткой что-то получится. Она просто играла
с ним. -- Ну  ладно, старик,  тогда встречаемся через два  часа на  площади.
Хорошо?
     -- Хорошо,  Эдди, -- согласился Райли, и помолчав спросил: --  Эдди,  а
можно задать тебе личный вопрос?
     -- В пятнадцатый раз -- почему я ушел со службы?
     -- Нет, я хотел спросить -- у вас с Марго серьезно?
     -- Думаю, что да.
     -- Счастливые вы. А у меня все как-то не ладится.
     -- Еще наладится, Джерри. Вот  стукнет сороковник, и все пойдет как  по
маслу. У меня раньше тоже не вязалось -- поверь.
     -- Правда?
     -- Правда, -- соврал Кларк, чтобы успокоить приятеля.
     --  Ну  ладно.  -- По голосу  Джерри  чувствовалось,  что  ему  немного
полегчало.
     Поговорив с Райди, Кларк положил трубку и  пошел бриться. Остановившись
перед зеркалом,  он  оттянул  веки  и  внимательно  изучил свои  глаза.  Они
выглядели все еще красноватыми.
     Энди решил осмотреть платок,  которым  вытирал глаза, и полез в корзину
для белья.
     --  Так-так,  --  произнес  он,  заметив  на  платке  красно-коричневые
крупинки. Это  означало,  что вчера вечером  ему  запорошило глаза кирпичной
крошкой. Возможно,  кирпич  в стене  просто  разрушился  -- иного объяснения
Кларк не  находил. Он бросил платок обратно в грязное  белье  и приступил  к
бритью, решив не забивать голову разными пустяками.
     Побрившись, Эдди наскоро оделся и собрал сумку, не забыв положить в нее
плавки.  На  островах, куда собирался он  с Джерри,  были  отличные пляжи, и
следовало воспользоваться случаем и немного позагорать.
     Хорошее  настроение  снова  вернулось  к  Кларку, и он почти вприпрыжку
добежал до  лифта  и  в  последний  момент  проскочил  между  закрывающимися
дверями.
     Кроме  него в кабине  оказалась только одна пассажирка, сухая старуха с
тяжелым недоверчивым взглядом.
     -- Ну вот, -- недовольно пробурчала она, ни к кому не обращаясь.
     -- Как поживаете, мадам? Как ваши внуки? -- приветливо спросил Эдди.
     -- Какие внуки? У меня собаки, а не внуки...
     --  Не стоит  огорчаться, они еще  исправятся -- дети всегда  шалят, --
по-своему  истолковал  слова  старухи  Эдди,  однако та  его  не  слушала  и
продолжала:
     -- Четыре большие собаки и еще пять кошек... И еще две...
     Наконец  лифт  остановился  на первом  этаже,  и  Эдди первым  вышел  в
вестибюль.
     -- Доброе утро, Бодмер! -- поздоровался он с консьержем.
     -- Доброе утро, мистер Кларк!... На службу?
     --  Нет, у меня еще два дня в запасе,  -- похвалился  Эдди, ощущая свое
превосходство над каждым, кто вынужден ждать конца рабочего дня.
     Кларк  уже  вышел на улицу, когда к консьержу подошла  старуха и  стала
жаловаться:
     --  Чуть не убил меня --  нахал... Так  влетел в лифт, что я думала  --
бандиты...
     -- Как ваши  собачки, мадам Леру?  Не болеют? --  спросил Бодмер, чтобы
поменять тему.
     -- То-то  и оно,  что болеют. Вот  иду в  аптеку,  потому  что у  Снуфи
диарея, a Coco плохо ест... Ох-хо-хо...


     Как и накануне вечером, улица гудела  под колесами сотен машин, которые
неслись к центру города.
     Они спешили добраться  до места и  встать на дневных стоянках, чтобы до
самого вечера терпеливо ждать своих хозяев.
     Словно соревнуясь с машинами, в том же стремительном темпе по тротуарам
двигались потоки пешеходов.
     На лицах  большинства  из них  отражалось  недовольство  и  хроническое
недосыпание. Это были типичные лица жителей большого города.
     "В обычные дни я  выгляжу точно так же", --  подумал Кларк, шагая вдоль
подпорной стенки, где накануне ему запорошило глаза.  Возле  того места, где
висели   новые  афиши   галереи,  стояли  двое   рабочих   в   перепачканных
комбинезонах. Они занимали все ширину тротуара, и некоторые особенно нервные
прохожие высказывали свое недовольство.
     Игнорируя их реакцию, работяги всматривались в афишу, как  будто видели
ее впервые. Эдди невольно замедлил шаг.
     -- Менять надо, чисто нам не замазать... -- сказал один рабочий.
     --  Понятное  дело  --  менять.  Вопрос  в  том  -- сколько  менять? --
высказался другой.
     -- Один сверху, один снизу, ну и этот, само собой.
     Присмотревшись, Кларк понял, о чем говорят эти люди. Примерно на уровне
его  роста  в кирпичной  стене красовалось  отверстие. Кроме продырявленного
кирпича пострадали и соседние -- по ним пошли трещины.
     Эдди  смотрел  на  разбитые кирпичи  и чувствовал, что  ему  становится
жарко, а совершенная память услужливо прокрутила все вчерашние события.
     Шум  автомобилей,  запах  пыли и звонкий  щелчок,  после  того как Эдди
сделал шаг в сторону.
     "За  что?!  За  что?!  --  недоумевал Эдди.  -- Я  не у дел уже  четыре
года!..."
     Обернувшись,  он  проводил  подозрительным взглядом  одного  прохожего,
потом другого.
     В одно мгновение окружающий  мир стал враждебным, и  даже проносившиеся
машины теперь представляли для Эдди потенциальную угрозу.
     "Стреляли  вот  оттуда,  --  автоматически определил  он,  --  по  ходу
автомобиля, чтобы угловая скорость была поменьше".
     Стрелок  сделал свое дело безупречно,  но он не мог предугадать,  что в
последний момент мишень сделает шаг в сторону.
     "Я  тогда  подумал, что  пора  идти домой..." --  вспомнил Эдди и,  как
вчера, непроизвольно притронулся к карману, где раньше носил пистолет.
     -- Тебе чего? -- спросил один из рабочих, повернувшись к Кларку.
     -- Ничего, -- ответил тот и пошел прочь от нехорошего места.
     В  голове Эдди все еще  роилась масса  всяческих  предположений  "кто и
почему?"  Он  перебирал  все  последние дни,  но не  находил  в  них  ничего
подозрительного,  а  главное,  предосудительного  -- такого,  за что  обычно
убивают.
     Еще  до отставки Кларку приходилось  участвовать в секретных операциях,
но это  были совершенно  "слепые" действия  с  точки зрения осведомленности.
Каждый знал только свою роль и больше никаких общих-деталей.
     "Значит, это ошибка..." -- пришел  к выводу Эдди,  и  ему стало немного
легче.
     Дойдя  до  станции  подземки,  он  огляделся и прошел через  стеклянные
двери.  Стоявший   в  вестибюле  полицейский  окинул  Кларка  подозрительным
взглядом и переключил свое внимание на следующего пассажира.
     Наличие  на  станции  полицейского   внушило  некоторую  уверенность  в
безопасности, и Эдди вернулся к невеселым размышлениям.
     Все говорило о том, что это была  ошибка. В полумраке возле галереи его
могли принять  за  кого угодно.  За  какого-нибудь торговца  наркотиками или
проштрафившегося  сутенера.  Но могло быть и  так, что эти люди ошиблись  не
только вчера и до сих пор мечтают посчитаться с "этой сволочью", имея в виду
именно Кларка.
     Когда  Эдди  вышел  на площадь, он увидел Джерри  на  старом месте. Тот
стоял возле памятника герою Сорокалетней войны генералу Паккарду.
     Увидев приятеля, Райли приветливо помахал рукой и пошел навстречу.
     -- Что у тебя за майка? -- с ходу спросил Кларк.
     --  Маечка  фаната  команды "Каллахерд", --  с довольным видом  пояснил
Джерри.
     -- У тебя что,  проблемы с буквами? Читай  внимательнее, здесь написано
"Калхерд", а это уже не команда, фирма, продающая замороженных устриц.
     --  Иди  ты, --  не поверил Джерри и стал рассматривать свой  живот. --
Точно, а я, дурак, польстился на дешевизну.
     -- Она дешевая потому, что это рекламный товар, -- резко произнес Кларк
и почувствовал, что в его голосе прозвучали злые нотки.
     "Успокойся, Джерри  не виноват  в  том,  что тебя  пытались убить",  --
одернул себя Кларк.
     -- Ты чего такой нервный? -- заметил непорядок Райли.
     -- Да нет,  я  в норме. Как поедем? На такси  или  с  набережной --  на
катере?
     -- Давай лучше на катере. Там пиво продают прямо на палубе.
     -- Нет, лучше на  такси, -- возразил Кларк, -- через  полчаса будем  на
месте и попьем пива прямо возле ресторанчика.
     -- Возле "Барбекю"?
     -- Ну  да... -- Эдди кивнул и посмотрел  через плечо Джерри на стоящего
неподалеку подозрительного субъекта. Этот человек стоял в напряженной позе и
держал руку в раскрытой сумке, висевшей на плече.
     -- Что,  знакомого увидел? --  спросил  Райли и хотел  повернуться,  но
Кларк его удержал:
     -- Стой... Стой на месте...
     -- Да в чем дело, Эдди? Ты какой-то не такой сегодня.
     -- Все в норме, пойдем ловить такси.
     В  это  время прямо на середину  площади  выехал  большой  автобус.  Он
остановился, и из  его дверей посыпались  галдящие туристы. Увидев  памятник
генералу,  они  загомонили   еще  громче,  наводя  на  достопримечательность
объективы своих камер.
     -- А  теперь  мы  видим памятник герою  войн  за независимость генералу
Паккарду, -- услышал Кларк писклявый голос экскурсовода.
     -- Пойдем, -- коротко скомандовал он и потянул за собой Джерри.
     -- Эй, осторожнее, ты мне руку выдернешь! -- возмутился тот.
     --  Как  же,  выдернешь  такие окорока,  --  ответил  Кларк,  продолжая
буксировать Райли.
     Толпа туристов  уже отрезала их  от подозрительного  субъекта,  и Кларк
старался воспользоваться этим, чтобы убраться с площади.
     --  Может, прекратишь  меня тащить, Эдди, и объяснишь,  в чем дело?  --
потребовал Райли, когда они прошагали полквартала по одной из улид.
     -- Сядем в такси, и все тебе объясню, -- пообещал Кларк.
     --  Ну ладно, --  согласился  Джерри и  поднял  руку,  чтобы остановить
проезжавшее мимо такси.
     Автомобиль притормозил возле тротуара  и, высунувшийся  из окна таксист
спросил:
     -- Куда поедем?
     -- Никуда, парень, езжай дальше, -- неожиданно сказал
     Эдди.
     -- А чего тогда рукой махали? -- удивился таксист.
     -- Это у него тик такой -- как понервничает, так размахивает руками, --
пояснил Кларк, кивая на Райли.
     Таксист пожал плечами и поехал дальше,  а Джерри посмотрел на  Кларка и
тихо спросил:
     -- Слушай, старик, что все-таки происходит?
     -- Нам нельзя садиться в первое такси.
     -- А в какое можно?
     -- Во второе.
     -- Тогда я торможу еще одно?
     -- Тормози.
     -- А ты опять не скажешь, что я припадочный?
     -- Не скажу.
     Райли остановил  следующую машину и,  едва  они  с Кларком  уселись  на
заднее сиденье, сказал:
     -- Ну давай, рассказывай.
     -- Сейчас, только объясню этому парню, куда ехать.
     -- Да, мистер, -- кивнул таксист, -- читать мысли я пока не умею.
     -- Езжай на острова, дружище.
     -- Через город или вдоль пляжей?
     --  Вдоль пляжей!  --  поспешил  сказать Джерри,  -- А возле  "Сан-Бич"
поезжай помедленнее...
     -- Все  понял, мистер, -- улыбнулся таксист  и тронул  машину с  места.
"Сан-Бич"  был излюбленным  местом  всех красоток города,  и там было на что
посмотреть.
     -- Ну, теперь рассказывай, -- потребовал Джерри.
     -- Вчера на меня совершили нападение.
     -- Кто?!
     --  Какие-то  хулиганы, --  соврал Эдди. -- Я  ударил  одного-другого и
убежал, а они прокричали мне вслед, что все равно поймают и прибьют.  Теперь
понимаешь, почему я так себя веду?
     -- Понимаю... -- кивнул Райли.
     Он помолчат пару минут, пребывая в задумчивости, затем снова повернулся
к Кларку и сказал:
     -- Нужно заявить в полицию, Эдди. Не будешь же ты так бегать всю жизнь?
     -- Всю жизнь они за мной гоняться не будут.
     -- Но ведь они могут узнать, где ты живешь.
     -- Вот тут ты прав, -- согласился Кларк.
     -- Ох-хо-хо, -- вздохнул Джерри и снова погрузился в раздумья.
     В сумке Эдди зазвонил телефон.
     --  Зачем  ты  взял с  собой  трубку? -- удивился  Райли.  --  Какой  с
телефоном отдых?
     -- Должно быть, это Марго. Я отвечу на  ее звонок и отключу аппарат, --
пообещал Кларк.
     Он не ошибся -- это действительно была Марго.
     -- Привет, милый!... -- Ее голос звучал как приятная музыка.
     -- Здравствуй, дорогая.
     -- Ты где?
     -- В настоящий момент мы с Джерри едем на острова.
     -- О, я тут не вылезаю из бумаг, а он поехал на пляж к девочкам.
     -- Никаких девочек, дорогая, мы едем смотреть гонки.
     --  Ну  ладно, будем  считать,  что  я  тебе поверила.  Во  сколько  ты
вернешься?
     -- Часикам к десяти вечера...
     -- Хорошо, я подожду тебя в твоей квартире.
     -- Это было бы чудесно.
     -- Ну пока.
     -- Пока, дорогая.
     Окончив  разговор, Эдди демонстративно отключил трубку  и  бросил ее  в
сумку. Затем придвинулся к окну  и стал  смотреть  на  проносившиеся пейзажи
прибрежной части города.
     -- Что за невезуха такая,  --  подал голос Джерри,  --  на тебя  напали
хулиганы, меня кинула девушка. Я ведь думал, что она в меня влюбилась, а тут
этот телефонный звонок...
     -- Такое бывает, Джерри. И потом, ты ведь говорил, что у нее кто-то там
заболел.
     -- Да, но  ведь это  и  есть  моя  неудача... --  В  Джерри  проснулась
творческая личность, и он  продекламировал: -- Она ушла, и  я один  гляжу на
эти  цифры...   Я  имею   в  виду  показания  будильника  --  "двадцать  два
пятнадцать", -- пояснил он.
     "Двадцать два  пятнадцать, -- повторил  про себя  Кларк. -- А  когда  я
пришел домой, мои часы показывали двадцать два часа двадцать шесть минут".
     Еще не понимая, зачем он это делает, Эдди стал делать подсчеты.
     Если отнять от времени,  когда он пришел домой, пять минут на ходьбу от
галереи да еще  примерно пять  минут, пока он промывал  глаза возле фонтана,
выходило... Кларк даже потряс головой от пришедшей к нему догадки. Выходило,
что подруге Джерри позвонили сразу после того выстрела.
     Эдди  вспомнил, как  блондинка  выманила Джерри из бара, оставив Кларка
совершенно одного.
     -- Никакого адреса или телефона твоя подружка, конечно, не оставила? --
спросил он Райли.
     -- Нет, она сказала, что позвонит сама.
     -- Ну и как ты думаешь -- позвонит?
     -- Если честно, думаю, что нет.
     -- Откуда такая уверенность?
     -- Ниоткуда, просто мне показалось, что она со мной играла  или  просто
использовала.
     -- Как это "использовала"?
     Вместо ответа Джерри оглянулся и сказал:
     -- Вон то темно-вишневое "кубару" тащится за нами от самой площади.
     -- Правда? Чего же ты раньше не предупредил? -- возмутился Эдди.
     Он посмотрел на замеченную Джерри машину и обратился к водителю:
     -- Давай-ка, парень, повози нас по узким улочкам.
     -- Вы чего, ребята, от полиции, что ли, шифруетесь?
     -- Это не твое дело, к тому же удлинить маршрут в твоих интересах.
     --  Согласен  с  вами, мистер, -- кивнул таксист  и сделал  неожиданный
поворот, уходя с главной дороги на боковую.
     -- Ай! -- вскрикнул Джерри, ударившись о стойку.
     -- Пристегните ремни, джентльмены... --  запоздало напомнил  таксист  и
снова круто повернул, втиснувшись в узкое пространство старой улицы.
     Эдди  успел  заметить, что  вишневый  автомобиль последовал  за  такси.
Теперь было ясно, что в нем, скорее всего, сидят убийцы.
     -- Прибавь газу!.. -- крикнул Кларк.
     -- Я стараюсь, мистер! Но быстрее здесь нельзя!..
     Такси действительно уже неслось по мощенным булыжником улицам, визжа на
поворотах покрышками и вылетая на тротуарные полосы. Прижимавшиеся к  стенам
пешеходы что-то кричали вслед и  махали кулаками, однако рев преследовавшего
такси "кубару" заставлял их снова вжиматься в стены.
     -- Они не отстают! Давай быстрее! -- кричал Кларк.
     -- Звони в полицию! -- требовал Джерри. -- У тебя же есть телефон!
     -- Пока еще рано, нам нечего им предъявить!
     -- Эй,  мистер! Добавите двадцатку,  я  погоняюсь  с  ними в  городском
ливнестоке! Движок у меня хороший! -- предложил таксист.
     -- Делай как знаешь! Я заплачу! -- пообещал Эдди.
     -- Окей, тогда  устроим  сюрприз одному  местному парню! Он мне на днях
фальшивое масло продал!  --  прокричал  таксист  и, проскочив по  улице  еще
метров пятьдесят, свернул в какой-то тупик.
     -- Там же нет дороги! -- закричал Джерри.
     -- Есть, только узкая! --  возразил водитель  и  погнал  машину прямо к
проходу возле небольшой торговой палатки.
     За десяток метров до преграды машина наехала  на  бордюр и,  подскочив,
встала на два колеса.
     -- А-а-а!!! -- завопил Джерри, и Кларк едва не последовал его примеру.
     Однако такси благополучно втиснулось  в узкий проход и  снова встало на
четыре колеса, а мчавшийся  следом "кубару" завизжал  тормозами  и со  всего
ходу протаранил палатку. Обернувшийся Эдди увидел летящие по воздуху емкости
с фальшивой смазкой.
     Между  тем "кубару" устоял после столкновения и продолжил преследование
такси, которое уже мчалось в сторону моря.
     Слева  потянулся бетонный  желоб, по  которому в море уходила  дождевая
вода, а справа поднимался заросший травой склон.
     --  Упорные ребята... --  заметил  водитель,  видя, что  преследователи
постепенно приближаются. Выгадав удобный момент, он повернул руль, и  такси,
слегка подпрыгнув, оказалось в бетонном желобе.
     Это было  идеальное место для  быстрой езды, и вскоре такси  мчалось на
предельной  скорости по  сухому  дну  бетонного каньона. Следом  за  ним, не
отставая ни на сантиметр, держался вишневый "кубару".
     В какой-то момент он попытался обойти беглецов  по наклонной плоскости,
но таксист тут же  выскочил на  стенку  и не дал  преследователям  выйти  на
позицию для стрельбы.
     -- У них мотор мощнее! -- сообщил он очевидную для Кларка вещь.
     -- Какой же выход?..
     -- Еще пятьдесят кредитов, и я сделаю фокус!
     -- Хорошо, я согласен! Неожиданно "кубару" стал отставать.
     -- У них сломалась машина! -- предположил Джерри.
     -- Нет, -- возразил таксист, -- они  знают эти места  и  понимают,  что
деться нам некуда, если только наша тачка не амфибия.
     --  Так в чем твой фокус?! -- спросил Эдди, не очень представляя, какой
у них остался выход.
     -- В том, что я на Таврической войне три года летал на "Ме-009"...
     На дне дождевого желоба  стали  появляться зловонные лужи, а вскоре  их
стало так много, что они соединились в длинную сточную канаву.
     Теперь таксист был вынужден вести машину по наклонной стенке желоба. То
же самое делали и преследователи на "кубару".  Когда впереди показался сухой
участок дна, таксист сказал:
     -- Ну, вы готовы?
     -- Готовы, -- подтвердил Эдди.
     -- Нужно вызвать полицию! -- гнул свое Райли.
     -- Тогда поехали! -- подвел итог водитель и, направив машину вниз, лихо
развернулся,  а затем на  дымящихся  покрышках стал  разгоняться  в обратную
сторону, прямо на приближавшийся "кубару".
     Поняв, в чем  заключался "фокус", Кларк и  Райли заорали что было мочи.
Автомобиль-преследователь   стремительно   надвигался,   и   казалось,   что
столкновение  неизбежно. Уже  в  подробностях был виден  хромированный оскал
радиаторной  решетки,  узкие  щелочки фар и слепой блик затемненного стекла.
Именно так в понимании Кларка и Джерри выглядела их смерть.
     Однако в последний момент у водителя "кубару" сдали нервы, и он свернул
вниз, направив машину в зловонную лужу.


     Такси  мягко  притормозило  возле ресторана, и Кларк  протянул водителю
стокредитовый билет. -- Этого хватит? -- спросил он.
     -- Да, мистер, вполне.
     -- Джерри, -- толкнул приятеля Эдди, -- выходи, мы приехали.
     -- Что? -- не понял тот. Он все еще прибывал в состоянии ступора.
     -- Вот ресторан "Барбекю",  -- указал  пальцем Кпарк, -- а вон лужайка,
на которой мы попьем пива...
     Джерри ничего не ответил, но из машины выбрался без посторонней помощи.
     Когда такси уехало, он  долго смотрел ему вслед, в то время  как  Кларк
озабоченно вертел головой, опасаясь новых сюрпризов.
     -- Поехали домой, а, Эдди... -- жалобно попросил Райли, и через секунду
его вырвало прямо на дорогу.
     Подъезжавшая  машина вильнула  в  сторону  и объехала образовавшуюся на
обочине лужу.
     -- Ни в  коем  случае,  приятель,  -- нарочито бодрым голосом  произнес
Кларк. -- Сейчас самое время что-нибудь скушать.
     -- Не могу я ничего кушать, Эдди. Когда мы ехали, я думал, что умру.
     -- Значит, нужно было добираться на  катере. Отсюда  поплывем по  воде,
это я тебе обещаю.
     -- Ты знаешь, кажется, мне  полегчало, -- сообщил  вдруг Джерри, ощупав
свой живот.
     -- Ну вот. Значит, можно закусить.
     Сойдя  с  дороги,  они  вышли  на лужайку  и  направились к  небольшому
возвышению, где стояли спрятанные под широкими зонтами столики.
     Посетителей на площадке было немного,  и Эдди  сам выбрал место, откуда
хорошо просматривалась дорога, ресторан "Барбекю" и вся лужайка.
     -- Что закажем?
     -- Хочу фруктовый салат, -- признался Джерри.
     -- Как скажешь, только  боюсь, здесь фруктовых салатов  не  подают. Это
все-таки ресторан, а не оздоровительный клуб.
     По дороге проехал автомобиль. Эдди проводил его долгим взглядом. Машина
скрылась за поворотом, и Кларк перевел взгляд на подошедшего официанта:
     -- Пива легкого и чего-нибудь горячего -- мяса или грибов.
     -- Есть грибы, панированные пресным хлебом.
     -- Хорошо, это мне подходит, -- кивнул Эдди.
     -- А мне ситро, -- сказал Джерри.
     -- Кислое или сладкое? -- уточнил официант.
     -- И того и другого по бокалу. Крабы есть?
     -- Только лесные.
     -- Так уж и говорите -- пауки. А  то "лесные крабы"... Ладно, пару штук
я съем.
     Приняв  заказ,  официант  удалился, а  к ресторану  подъехал  низенький
микроавтобус,  похожий  на клопа. Он  остановился  на стоянке, но из  салона
никто не выходил.
     --  Давай  все-таки  вызовем  полицию...  --  прошептал  Джерри, нервно
поглядывая на фургон.
     Наконец  дверцы подозрительной машины открылись, и оттуда вышли мужчина
с женщиной и двумя детьми.
     Кларк облегченно вздохнул и подумал, что, может быть, стоило бы поехать
домой. Однако  автомобильный  транспорт  он  отвергал, поскольку на  длинном
мосту, связывающем  остров с берегом, могло произойти  все, что угодно, в то
время как на прогулочном катере все пассажиры оставались на виду.
     Напряжение последних часов начинало сказываться,  и память Кларка стала
все  настойчивее   навязывать  те  фрагменты,   которые   он   старался   не
"просматривать".  Длинный  коридор.  Гул  мощных  ударов и  сигнал  тревоги,
вспоровший  монотонную  скуку.  Топот   десятков   чужих  солдатских  ног  и
беспощадный огонь в упор и без разбора.
     Кларк   помнил  свое  ощущение  беспомощности  и   шипованные   ботинки
захватчиков  прямо  перед его  лицом. А  потом  голос,  такой знакомый,  что
казалось, Эдди  вот-вот его узнает. Но нет,  волна боли забрала все силы,  и
Кларк потерял сознание...
     -- Эдди, тебе что, плохо?! -- испугался Райли и затряс
     приятеля за плечо.
     -- Все в порядке, старик. Просто обдумываю ситуацию.
     -- А что тут обдумывать? В полицию надо. Неизвестно, что они собирались
с нами сделать, эти парни на "кубару".
     -- Да, -- согласился Кларк, хотя прекрасно понимал, что
     им угрожало.
     --  Ваш заказ,  джентльмены!  -- объявил подоспевший  официант  и начал
расставлять бокалы с пивом и горячее.
     --  Эй,  а  это  что  за  бутылка?  --  спросил  Эдди.  --  Мы  это  не
заказывали...
     -- Это подарок  от одной вашей почитательницы, которая находится внутри
ресторана!.. -- сообщил официант и  радостно  заулыбался, думая, что клиенты
подпрыгнут от восторга.
     Не говоря  ни слова,  Кларк схватил бутылку и  отшвырнул  ее в сторону,
понимая, что времени на полноценный замах у него уже нет.
     Еще  не коснувшись  земли, "презент почитательницы" рванул в полете,  и
спрессованная стена горячего  воздуха в мгновение ока снесла хлипкие столики
вместе с сидевшими за ними посетителями.
     Широкие  зонты, словно гигантские медузы, взмыли в небо и, подхваченные
морским  ветром, полетели к прибрежной полосе. А в самом ресторане осыпалось
два стекла и сорвалась большая деревянная вывеска.
     "Кажется,  опять пронесло",  --  подумал  Эдди,  поднимаясь  с  пола  и
отряхивая одежду.
     -- Помоги мне, Эдди,  --  простонал Райли из-под придавившего  его тела
официанта.
     Кларк  перевалил  бездыханное тело  на спину  и  увидел под ним Джерри,
залитого кровью официанта.
     Выбежавшие  из ресторана персонал  и посетители  бросились к  площадке,
чтобы оказать помощь тем, кто уцелел. Первым  делом все подбегали  к Джерри,
который, весь окровавленный, возвышался посреди этого разрушения.
     --  Господа,  поверьте,  на  этот  редуктор  у   меня  было  заключение
эксперта!...  Поверьте  --  оно у меня в сейфе!... Там есть все гарантии! --
кричал невысокий человек в клетчатой жилетке.
     -- Успокойтесь, мистер, взорвался не конденсат, -- сказал Эдди.
     -- Правда?! -- На лице владельца ресторана появилась счастливая улыбка,
а  из глаз  покатились слезы.  --  Какое  счастье!  --  простонал он, а двое
добровольцев, тащивших труп, посмотрели на хозяина как на сумасшедшего.
     В  это время со стороны моста послышались заливистые сирены полицейских
машин.


     Лейтенант Питере закурил  вонючую  сигару и, посмотрев  над Эдди сквозь
синеватую струйку дыма, произнес:
     -- Все, что  вы мне тут наговорили, мистер, больше  похоже на  сказочку
для малышей. Но я уже вышел из этого нежного возраста, если вы заметили.
     -- Я заметил, лейтенант, -- сказал Эдди и утомленно вздохнул.
     Перед допросом в  отделе  криминальных расследований он два долгих часа
давал показания в муниципальном отделе полиции.
     -- Итак, начнем все сначала и по порядку. Теперь я буду говорить, а вы,
мистер Кларк, поправьте меня, если я что-то не так понял. Первое, вы с вашим
приятелем, э-э... --  полицейский  заглянул в записи, --  Джеральдом  Райли,
поехали на острова, чтобы посмотреть гонки. Так?
     -- Именно так, лейтенант.
     --  Хорошо.  -- Питере пыхнул сигарой, и  его  лицо исчезло  в табачном
дыму.   --  И  неожиданно  вас  начал   преследовать  вишневый  "кубару"   с
форсированным двигателем. Правильно?
     -- Правильно, лейтенант.
     -- От погони вас  спас водитель такси, имя которого вы не знаете, номер
машины которого тоже не помните. Мало  Т0го, ваш приятель, э-э... Райли, все
время путается в своих показаниях.
     -- Во время погони  он чувствовал себя не  слишком хорошо, лейтенант, и
почти все время провел лежа на заднем
     сиденье.
     -- Похоже на то, ведь он  договорился до  того, что ваше такси ехало на
двух колесах. -- Лейтенант оторвался от записей и поднял глаза на Кларка: --
Это так?..
     -- Не все  время, а только в том месте, где проехать на четырех колесах
было невозможно.
     --   Мистер  Райли  сказал,  что  этот  цирк  происходил  где-то  возле
городского ливнестока.
     -- Да, километров за пять до моря. В дверь постучали. Лейтенант еще раз
затянулся полной грудью и разрешил:
     -- Входите...
     Дверь открылась, и показался патрульный.
     --  Ну что? -- коротко спросил лейтенант. Полицейский переступил с ноги
на ногу, пожал плечами, а затем сказал:
     -- Кто-то разнес палатку торговца, сэр.
     -- Свидетели есть?
     -- Никто ничего не видел, но слышали рев моторов и сильный удар.
     -- Свободен...
     Патрульный вышел,  а лейтенант Питере развел рукам, словно сожалея, что
не может помочь Эдди в подтверждении его версии:
     --  Сами  видите, мистер Кларк, никакой  езды на двух  колесах не было.
Иначе бы палатка осталась целой.
     --  На двух колесах проскочил только наш таксист, а преследовавшая  нас
"кубару" как раз и врезалась в палатку, -- пояснил Эдди.
     --  Охотно  вам  верю,  мистер  Кларк,  но  только потому,  что  вы мне
симпатичны. -- Лейтенант прикусил сигару,  и кусок пепла  упал на письменный
стол.  Смахнув его ладонью, Питере снова  заглянул в записи и  предложил: --
Давайте  перейдем к той части ваших  приключений, которую  могут подтвердить
свидетели. Вот,  несколько человек  утверждают, что  видели, как вы швырнули
какой-то предмет и тот взорвался. -- Лейтенант пристально посмотрел на Эдди,
наблюдая за его реакцией. -- Что это был за предмет, мистер Кларк?
     --  Я  уже говорил, что  это  была бутылка и я отшвырнул ее в  сторону,
заподозрив, что  это взрывное устройство.  --  повторил Эдди, понимая,  что,
пока не  расскажет  лейтенанту  все  о событиях последних дней,  тот ему  не
поверит.
     Лейтенант  Питере сидел молча  и  пыхтел сигарой.  За стеной  слышались
яростные ругательства -- кого-то допрашивали с особым пристрастием.
     --  Хорошо...  --  наконец  сказал  лейтенант, однако договорить ему не
дали.
     Дверь  открылась,  и  появился  человек  с   раскрасневшимся  лицом   и
слипшимися от пота  волосами. Ворот на его рубашке был расстегнут,  а рукава
засучены до локтей.
     --  Питере,  будь  другом,  замени  меня  на  пятнадцать  минут.  Нужно
промочить горло, а то запарился весь.
     -- Хорошо, Доди, только перчатки твои, -- поставил условие лейтенант.
     -- Держи. -- Доди  бросил на  стол Питерса скомканную пару  и вышел,  а
лейтенант Питере, натянув тонкие перчатки, сказал Кларку:
     -- Посидите пока, подумайте. Я скоро... -- и вышел из  кабинета, плотно
притворив за собой дверь.
     Кларк вздохнул и огляделся. Решетки на окнах, старый сейф и потемневшие
стены -- все как и положено в заведениях подобного типа.
     Собираясь с мыслями, Эдди начал выстраивать схему, по которой ему стоит
начать  свой  рассказ.  И хотя Кларку не хотелось  посвящать  в это полицию,
другого выхода не было. Дело принимало совершенно нелепый оборот.
     Про  свою  прошлую   службу  говорить  было  необязательно,  хотя  Эдди
подозревал, что лейтенант Питере уже об этом знал. Иначе почему он обращался
с Кларком так -- подчеркнуто вежливо.
     "Если через  пару часов меня  не выпустят, нужно звонить  Марго..."  --
подумал Эдди.
     Из-за  стены  донеслась  грубая  брань,  а  затем  крики, перешедшие  в
сплошной дикий вой.
     --  Колись,  с-сука!...  Кому  говорю,  колись!  --  узнал Кларк  голос
лейтенанта Питерса.
     Затем послышались звуки ударов, которые не прекращались минут пять.
     "Интересно, -- подумал Эдди, -- вытащил он изо рта сигару или нет?"
     Тем временем шум прекратился, и кто-то крикнул в коридор:
     -- Позовите врача!
     "Перестарались", -- догадался Эдди.
     Через   минуту   шум   возобновился.  Допрашиваемый  выкрикивал  что-то
невнятное, а Питере требовал признания.
     Наконец, видимо не выдержав, бедняга сознался.
     Питере вернулся в кабинет,  держа в руках пиджак и галстук. Перчаток на
нем уже не было.
     -- Не скучали? -- весело спросил он.
     -- Нет, я все обдумал.
     -- Правда? Это радует.
     Лейтенант вытащил из шкафа вешалку и аккуратно повесил на нее пиджак.
     -- Не считайте меня таким уж зверем, мистер Кларк. Все равно это должен
был  кто-то  делать, а при нашей сидячей  работе физические нагрузки ой  как
полезны.
     -- Я понимаю, -- кивнул Эдди. В кабинет заглянул Доди.
     -- Ну что? -- спросил он и дохнул запахом сосисок с горчицей.
     --  Нормально, -- ответил  Питере,  -- он уже все подписал. Сказал, что
старуху ростовщицу убил топором.
     -- О чем ты, Питере?! Его взяли в банке!...
     -- Да? -- Удивление  лейтенанта длилось только  мгновение. --  Ну тогда
иди перепиши показания. Он сейчас подпишет что угодно.
     Доди ушел, а с ним исчез и запах сосисок.
     -- Ну так что вы обдумали, мистер Кларк? -- спросил Питере, возвращаясь
за свой рабочий стол.
     -- Я решил вам рассказать все с самого начала. Все о событиях последних
дней.
     -- Я  польщен,  -- со значением  кивнул лейтенант  и,  достав из  ящика
освежающую салфетку, вытер лицо. -- Домой, кстати, позвонили? -- добавил он,
кивнув на свой телефон.
     -- Нет, я решил, что без вашего ведома делать этого не стоит.
     -- Приятно иметь дело  с  джентльменом, а  то, знаете ли, в основном мы
видим здесь только отъявленных негодяев. -- Питере сжал кулак и посмотрел на
побелевшие костяшки. Затем  перевел  взгляд на Эдди  и сказал: --  Говорите,
мистер Кларк, я слушаю.
     -- Вчера, когда я возвращался домой, то остановился возле афиши галереи
"Абрис"... -- начал Эдди.
     -- У галереи "Абрис"?
     -- Ну да, я там недалеку живу.
     -- Понятно. Ну и что же дальше?
     -- Ну постоял, прочитал вывеску и только  собрался идти  домой, как мне
запорошило глаза кирпичной крошкой.
     -- Ну да? Это каким же образом?
     -- Сначала я и сам ничего не понял и поднялся к парадной двери галереи,
чтобы возле фонтана промыть глаза.
     -- Там есть фонтан? -- уточнил лейтенант.
     -- Да, -- подтвердил Эдди.
     --  Мы это проверим, --  пообещал лейтенант и сделал в записях пометку,
-- Что было дальше?
     -- Ничего особенного. Пришел домой, лег спать, а  утром мы с Джеральдом
Райли собрались поехать на  острова посмотреть гонки. Когда я снова проходил
мимо  афиши,  то  заметил, что  возле того места, где  накануне вечером  мне
запорошило глаза,  стоят  двое  рабочих. Как  оказалось, они  решали,  каким
образом вынуть из стены разбитый кирпич и заменить его новым.
     -- Что-то я не улавливаю главной мысли, мистер Кларк.
     -- Дело в том, лейтенант, что в кирпиче оказалась дырка от пули...
     -- То есть вы хотите сказать, что кто-то стрелял вам в голову, но всего
лишь запорошил вам глаза?
     -- Именно так, лейтенант.
     -- Если там  была дырка, то мы это тоже проверим, --  И Питере сделал в
записях еще одну пометку.
     -- Можете себе представить, как  я  себя  чувствовал, когда  понял, что
кто-то пытался меня убить.
     -- Да,  наверное, вам  было не по себе, --  согласился Питере.  --  Еще
какие-нибудь подробности?
     -- Поначалу мы с Джеральдом Райли собирались пойти  на финал -- у нас и
билеты  были.  Но  его  совершенно  неожиданно  увела  из  бара  неизвестная
красотка.
     -- То есть вы намекаете, что вас намеренно оставили в одиночестве?
     -- Я не могу  ничего утверждать, лейтенант, я только рассказываю, как я
рассуждал. Дело  в том, что, как только мне запорошило глаза, новой подружке
Джерри позвонили, и она покинула его, сказав, что ее маме нездоровится.
     -- То есть прервала любовное свидание, -- уточнил лейтенант.
     -- Да. А когда за нами  устроила  погоню эта "кубару", я  понял, что за
мной действительно охотятся. Поэтому когда официант сказал нам с Джерри, что
вино это  --  "презент  от  незнакомки",  я схватил бутылку и швырнул ее  на
лужайку, но она взорвалась еще в воздухе...
     Решив, что рассказал достаточно, Эдди замолчал.
     --  Но если бы вы бросили ее себе  за спину, жертв было  бы  меньше, --
заметил лейтенант.
     -- В тот момент трудно было оценить, куда бросать лучше. Я видел только
лужайку и поэтому...
     -- Да нет, мистер Кларк, я вас не обвиняю... И то, что вы все  подробно
рассказали,  --  правильно.  Насколько я  понимаю, теперь  вы  нуждаетесь  в
защите. Так?
     --  Наверное, --  неопределенно пожал плечами  Кларк.  Он и сам не знал
толком, нуждается он в защите или нет.
     --  Поэтому,  --  продолжал  Питере, -- отпустить вас,  пока  не  будут
проверены ваши показания, я не могу.
     -- Но... -- хотел возразить Эдди.
     --  Но, --  перебил  его лейтенант,  --  позвонить  домой  вы  сможете.
Побудете под  нашей опекой пару  дней,  в чистой одиночной камере. Многие об
этом  даже мечтают, уверяю  вас. -- И,  предупреждая дополнительные вопросы,
лейтенант Питере добавил: -- А мистера  Райли вы  тоже  пока  не увидите  --
этого требует процедура дознания.


     Несмотря на устойчивый запах дезинфекции, одиночная камера оказалась на
удивление уютной.
     Мягкий диван, кабельное телевидение, свежие газеты, минеральная вода на
столе -- все говорило о том,  что в виновность Эдди  как террориста никто не
верил.
     В небольшой нише за пластиковой ширмой находилась душевая кабинка, чуть
дальше туалет. Большое окно, скорее  всего, было искусственным, поскольку на
нем не было решетки.
     Кларк уселся  на диван, затем  дотянулся до платяного шкафчика и достал
подушку.
     Накрахмаленная наволочка едва  не захрустела, когда Эдди провел по  ней
ладонью.
     Он   вспомнил  свои   первые   дни   на  сборном   пункте.   Такая   же
неопределенность, то же казенное белье и то же чувство, что ты ничего в этой
жизни не значишь.
     "Нужно поспать..." -- решил Эдди и завалился на подушку.
     В  незнакомой  обстановке  сон для него  был  лучшим  лекарством.  Если
удавалось уснуть на новом месте, пробуждение  приносило бодрость и  ощущение
быстрого  привыкания. К  тому же через два часа должна была подъехать Марго,
Кларк позвонил ей с разрешения лейтенанта Питерса.
     Во время телефонного разговора, чтобы не напугать
     Марго,  Эдди  начал  с  длинного вступления,  но  в результате  добился
обратного. Маргарет  хотела примчаться к  нему немедленно и привезти с собой
полдюжины  адвокатов.  Правда,  лейтенант  Питере  отсоветовал  это  делать,
пообещав, что больше никаких допросов не будет.
     -- После  проверки вашего рассказа вы поедете домой, -- пообещал он. --
А  ваша подруга сможет посетить вас не раньше десяти -- во время пересменки.
Так что пусть не спешит.
     Дыхание Кларка становилось все более ровным. Он  постарался отключиться
от окружавшего  его мира, и это было нелегко.  Однако  у  Эдди  была хорошая
подготовка. Вскоре он начал погружаться в целительный сон.
     "Как хорошо  пребывать в таком спокойствии и легкости", -- промелькнула
последняя вялая мысль.  Однако  неожиданно, словно заставка приключенческого
фильма, снова начался этот бред-воспоминание.
     Тревога, мигание лампочек и запоздалое сообщение:
     "Нападение на базу!"
     Эдди находился в комнате отдыха, где он, Кухард и Гомес устраивали свой
чемпионат по шахматам.
     Сигнал  тревоги  прозвучал  совершенно  неожиданно и показался какой-то
глупой  шуткой. Тем не менее,  согласно сотни раз  заученному  сценарию, они
помчались к арсеналам.
     Уже  в переходах базы стало ясно, что  нападение  настоящее --  система
воздухообмена не успевала поглощать запахи гари и пороха.
     Повсюду звучали выстрелы, а Кларк,  Гомес и Кухард все бежали  и бежали
то в одну, то в другую сторону. Потом  Эдди бежал вдвоем с Гомесом,  а затем
уже один.
     Те, кто совершал нападение, знали расположение базы  досконально и весь
личный состав "Ульрика" выбивали, как на стендовых состязаниях.
     -- Нас предали!... -- умирая, кричали бойцы, и они были правы...
     Кларк проснулся так, словно его толкнули.
     Открыв   глаза,  он  огляделся  и  сразу   вспомнил,   где   находится.
Вмонтированные  в стену часы показывали  без четверти  десять.  Скоро должна
была приехать Марго, возможно, она уже ждала внизу возле проходной.
     Эдди  представил  ее -- элегантную и  красивую,  умело  скрывавшую свое
волнение.
     Поднявшись с дивана,  он подошел  к крохотному  умывальнику и поплескал
себе в лицо холодной водой. Затем снял с вешалки полотенце и вытерся.
     Пригладив  перед зеркалом волосы, Эдди  поднял брошенный на стул пиджак
и,  оглядев  его,  заметил  несколько  прожженных  отверстий  --  следов  от
недавнего взрыва.
     "Какой дурак устроил на меня  охоту?" -- зло подумал он. Неведомый враг
был опасен вдвойне. Кто он?
     -- Мистер  Кларк!  -- произнес  незнакомый  голос, усиленный  динамиком
громкой связи. -- К вам посетители.  Желаете принять  у себя  или спуститесь
вниз?..
     "Надо же, какое обхождение, --  усмехнулся Эдди. -- Хорошо сказали -- у
себя".
     -- Пожалуй, я приму их у себя.
     -- Хорошо, мистер Кларк, через минуту она будет у вас.


     Своим  появлением  Марго  превратила  узилище  Эдди  в сносный  номерок
третьеразрядного отеля.
     На небольшом столике появились фрукты, булочки, молоко и даже конфеты.
     Сопровождавший  Марго  охранник ушел, но через  десять минут вернулся с
большим подносом, накрытым двумя салфетками.
     -- Это что, тюремная еда? -- сморщив носик, поинтересовалась Марго.
     -- Нет,  мисс,  это из буфета  управления.  Ничего особенного, зато все
свежее и горячее.
     Было видно, что  дежурный охранник запал на Марго и был готов выполнить
любое ее пожелание.  Прикажи она  ему вымыть в камере пол, он, без сомнения,
повиновался бы.
     --  Спасибо  вам,  Сампрас,  --  улыбнулась  она  королевской  улыбкой,
означавшей только строго дозированную благодарность.
     -- Ты знаешь его имя? -- удивился Кларк, когда дежурный охранник ушел.
     -- Конечно. Даже полицейские  любят, когда их называют по  имени,  а не
"эй, капрал".
     -- Ты тонкий психолог.
     -- В чем тебя обвиняют? По телефону ты говорил так сбивчиво.
     --  Я был  свидетелем  террористического  акта, и  всех  нас забрали  в
полицию,  чтобы мы не разбежались. Мы не обвиняемые, а всего лишь свидетели.
Ты  же  видишь, как с  нами  тут  обращаются,  --  сказал  Эдди и указал  на
принесенный охранником поднос.
     -- Ну хорошо, тогда поешь. Или у тебя нет аппетита? -- Марго огляделась
и добавила: -- Здесь не так уж и омерзительно.
     -- Я подозреваю, что это местный люкс, -- высказал предположение Эдди и
придвинул  тарелку  с  супом.  Теперь,  когда  здесь  была   Марго,  у  него
действительно появился аппетит.
     -- А у меня тоже неприятности, -- сказала Марго.
     -- Какие?
     -- Это связано с той пропавшей пуговицей императора Нермаса Четвертого.
Помнишь?
     -- Которую украл твой продавец?
     -- В  том-то  и дело,  что  эта  пуговица  нашлась.  И  никто  ее,  как
выяснилось, не похищал...
     -- Ты уволила невиновного человека и теперь тебя мучает совесть?
     -- Вот именно, -- вздохнула Марго и положила ногу на ногу.
     Не прекращая есть, Эдди залюбовался Марго. Ее ноги были что надо.
     -- Только не здесь, Эдди, -- угадав мысли Кларка, предупредила она.
     -- Я не имел это в виду.
     -- Я знаю,  когда и что ты имеешь  в  виду... В общем, я послала  этому
бедняге чек на триста кредитов и записку с извинениями.
     -- Возьмешь его обратно на работу?
     -- Ну уж нет, -- отрицательно покачала головой Марго. -- Чтобы не сметь
смотреть в глаза своему подчиненному? Я босс, и я имею право на ошибку.
     -- Хорошо, ты -- босс, -- согласился  Эдди и  отставил в сторону пустую
тарелку.
     -- Кстати, я выяснила кое-что и о Джеральде.
     -- Тоже у Сампраса?
     -- Да. Твой друг посещает местный зал тренажеров и сауну.
     -- Значит, Джерри в порядке, -- сделал вывод Эдди.  --  Без сауны он не
может.


     Провожая  Марго, Кларк  сказал, чтобы больше  она не приезжала. Камера,
пусть даже и приличная, не казалась ему подходящим для свиданий местом.
     -- Наверстаем  все  потом,  --  пообещал  Эдди  и,  поцеловав Марго  на
прощанье, остался наедине со своими мыслями.
     Весь  следующий день он провел возле телевизора, и  на  допросы  его не
вызывали. Все складывалось именно так, как и обещал лейтенант Питере.
     На завтрак Эдди подали  кофе, масло и пару булочек, а в обед снова  был
полный поднос из буфета управления.
     Когда принесли ужин, Кларк, перечитав все газеты, уже знал  о том,  что
телезвезда Уитни  Норфолк  в  пятый раз вышла замуж, премьер-министр Хардинк
уехал  с  визитом в Содружество, а  известный диджей  Поганая Поляна перенес
операцию по увеличению мозга.
     -- Сегодня пирожки с брусникой, мистер Кларк, -- сообщил новый охранник
и поставил поднос на стол.
     -- Что такое брусника? -- поинтересовался Эдди.
     -- Наверное, это такая спаржа или устрицы, -- пожал плечами охранник.
     -- Сам-то попробовать не желаешь? -- предложил
     Кларк.
     -- Нам с арестованными не положено, --  покачал головой охранник, но по
нему было видно, что в буфете управления он не питается.
     -- Да ладно, ты же знаешь, что я не арестованный, -- наобум сказал Эдди
и, как оказалось, попал в точку.
     --  Ну разве что задержусь на минутку, -- согласился охранник  и присел
на краешек дивана.
     --  Не  стесняйся, у меня  со вчера еще  булки остались и джем. Ты джем
уважаешь?
     -- Да, в любой форме.
     -- Даже в виде электронного кода?
     -- Это как? -- не понял охранник и замер с протянутой к пирожкам рукой.
     -- Да ладно -- проехали. Это шутка была, -- пояснил Эдди. -- Что слышно
про моего друга Джеральда Райли?
     -- Это такой большой парень, который любит париться?
     -- Да, это точно он.
     --  Вчера  наделал шороху.  Все  думали,  он помер  в парилке --  такую
температуру даже  камень  не выдержит. Лейтенант Питере  перепугался, думал,
что все -- потерял арестованного...
     Дальше охранник замолчал, потому что засунул в рот сразу два пирожка.
     Эдди ждал, пока тот  все прожует, и от скуки наблюдал за движением ушей
охранника.  Уши  были оттопыренные и  двигались  не  хаотично,  а выписывали
фигуры Лиссажу -- три к четырем.
     -- Ну а что Питере? -- спросил  Кларк, когда охранник наконец проглотил
пойманную добычу.
     -- Да ничего у него на вас нет. Наверное, завтра поедете домой. Если бы
что-то "намыл", вас бы пирожками не угощали.
     -- Ясное дело, -- согласился Кларк, наблюдая, как охранник засовывает в
рот остатки угощения.
     "Кушай, милый, хорошая  весть того стоит", --  сказал про себя  Эдди, а
еще он подумал,  что пребывание камере действительно могло оказаться отдыхом
по сравнению с тем, что его ожидало на воле.


     На другой день, еще до обеда, Эдди вызвали к лейтенанту Питерсу.
     -- О, вы как будто выглядите лучше, мистер Кларк, -- заметил лейтенант.
-- Присаживайтесь,  сделаю для вас небольшой доклад, и  можете  отправляться
домой. Кстати, ваш друг, этот несгораемый Райли, уже дожидается у проходной.
     -- Ну что, все подтвердилось? -- спросил Эдди, усаживаясь на стул.
     --  Не то чтобы  все,  но этого и  не  требуется.  Подтвердились  самые
главные детали, а именно...
     С этими  словами Питере извлек из сейфа небольшой сверток и,  развернув
его, положил содержимое перед Эдди.
     -- Узнаете, мистер Кларк? Мы забрали это у одного из рабочих.
     -- Узнаю, --  после  длинной  паузы  охрипшим  голосом ответил тот.  --
Титановая  пуля калибра  три  тридцать  шесть  от  электромагнитной винтовки
"корсо".
     -- Сами  понимаете, мистер Кларк, в уличных жуликов из такого оружия не
стреляют.
     Лейтенант  сел на  свой  стул и достал из кармана  герметичный  футляр.
Затем отвинтил крышечку и извлек недокуренную  сигару.  Внимательно осмотрев
окурок, лейтенант зажег его от электронной спички и тщательно раскурил.
     -- Глупо у вас  спрашивать, думали ли вы, кто  это мог сделать. Конечно
же думали,  -- между затяжками сказал Питере. -- Вопрос в другом  -- к каким
вы пришли выводам?
     -- Да в том-то и дело, что ни к каким! -- Эдди даже хлопнул по столу от
досады.
     -- Охотно  верю, мистер  Кларк. Такое  тоже случается. Лейтенант  двумя
пальцами  взял  пулю  и  стал ее  внимательно  рассматривать,  словно  видел
впервые.
     -- А не  могли о вас неожиданно вспомнить  прежние друзья?.. Я  имею  в
виду бывших сослуживцев. Эдди бросил на Питерса быстрый взгляд.
     -- Что поделать, мистер  Кларк,  -- развел лейтенант руками. -- Дело-то
серьезное, вот и попросил дать мне соответствующий допуск.
     -- Но тогда вы  должны были  узнать и  о том,  что  из моих сослуживцев
никого в живых не осталось.
     -- Да, я прочитал и  это, -- кивнул Питере и аккуратно положил  пулю на
бумажку. -- Но может, вы знаете больше?
     -- Нет, больше я не знаю.
     --  Что думаете предпринять  для  обеспечения  своей  безопасности?  --
Питере выпустил облако дыма и наблюдал сквозь него за Эдди.
     -- Попрошу у вас защиты, -- сказал тот, пожав плечами.
     --  А вот  это  правильно,  мистер  Кларк,  я был уверен,  что вы так и
поступите.  Вот  заготовленный  бланк.  Здесь  нужно  только поставить  свою
подпись и дату.
     Эдци придвинул к себе документ и внимательно его прочитал. Подписав эту
бумажку, он обрекал себя на жизнь, существенно обедненную личными моментами,
но другого  выхода  не  было.  Воевать с неизвестным  врагом в одиночку было
невозможно.
     Эдди  взял  поданную  лейтенантом авторучку и решительно  поставил свою
подпись.
     -- Вот и отлично, -- сказал Питере  и, взглянув на  подписанный  бланк,
убрал его в сейф. -- Изъятые у вас личные вещи вы получите на проходной.
     -- Теперь за мной устроят слежку?
     -- Слежку? Нет.  Вы будете находиться  под ежесекундным контролем. Этим
займется ПСС. Сегодня они будут к вам только присматриваться, а завтра утром
позвонят, и вы обсудите ваши совместные действия.
     Эдци вздохнул. Он уже жалел, что подписал эту бумагу.
     -- Не жалейте, мистер Кларк, -- угадав его  мысли, сказал Питере. -- Мы
нашли таксиста, который увозил вас от погони.  Его  звали Анри Бешо, и вчера
днем его застрелили из винтовки "корсо" -- точно такой же пулей.
     -- Жаль парня, он был ни  при чем, -- сказал Эдди и поднялся.  -- Ну, я
пойду.
     -- Всего хорошего, мистер Кларк. Вместе мы победим.
     -- Обязательно, лейтенант.


     Несмотря на протесты Кларка, Марго настояла на том, чтобы отвезти его и
Джерри на своей машине.
     -- Чего ты боишься? Или  думаешь, что я  не умею  водить?  -- удивилась
она.
     -- Да нет, просто ты и так натерпелась с этими моими приключениями.
     -- Я натерпелась не больше тебя, так что за меня не волнуйся. Я женщина
сильная.  --  Захлопнув  дверцу,  Марго  обернулась  к притихшему  Джерри  и
спросила: -- Что скажете, Джеральд, произвожу я впечатление сильной женщины?
     -- О да, мисс Темпл, очень сильной.
     Маргарет  довольно  улыбнулась  и тронула машину  с места.  Ее  красный
"олимпик" бесцеремонно вклинился в транспортный  поток,  и, заметив за рулем
женщину, водители-мужчины стали поспешно нажимать на тормоза.
     --  У  тебя  чересчур спортивная манера вождения,  дорогая,  -- заметил
Кларк.
     -- Сейчас по-другому нельзя. В городе  развелось слишком много машин, а
водители бывают очень непочтительны.
     --  По-моему, они,  наоборот,  тебя  боятся, --  сказал Эдди,  украдкой
рассматривая ехавшие рядом автомобили.
     Возможно,  вон  тот усатый  толстяк  --  агент ПСС, а  человек с желтой
физиономией -- убийца-исполнитель или наводчик.
     Эдди  невольно ощутил, насколько  тонки  и ненадежны дверки "олимпика".
Мелькнула мысль купить бронированную машину,  но  едва ли это  спасло  бы от
винтовки  "корсо",  оружия, придуманного  для  применения  даже  в  открытом
космосе.
     --  Мне  кажется, вон тот  бежевый  фургон сидит  у нас на  хвосте,  --
заметил Джерри, -- Он уже четыре раза перестраивался вслед за нами...
     -- Ерунда, простое совпадение! -- сказал Эдди и нервно улыбнулся.
     -- Может, это полицейские? -- предположила Марго, поглядывая на монитор
заднего вида.
     --  К  чему  полицейским следовать  за  нами,  если  они нас только что
отпустили? -- задал вопрос  Кларк и тут  же пожалел, что сказал это. На лице
Маргарет появилось выражение  озабоченности,  а Джерри  издал страдальческий
вздох.
     --  На всякий  случай я сверну на узкую  улочку  перед Оливер-Хаус,  --
предупредила Марго  и спустя секунду  резко крутанула  руль вправо, подрезав
два крайних ряда.
     Послышался  визг  покрышек десятков  автомобилей, но  красный "олимпик"
сумел уйти без повреждений.
     -- Кажется, нас  сфотографировал  фотодатчик, -- заметил Джерри. --  Он
стоял как раз на повороте возле светофора.
     --  Они ничего  не  докажут.  У  меня  на  номерах  стоят дифракционные
кристаллы, так что опознать нас будет невозможно.
     -- Кристаллы, дорогая,  -- это противозаконно, -- нравоучительным тоном
произнес Кларк.
     --  Знаю...  -- кивнула  Маргарет  и  судорожно  рванула руль,  избегая
столкновения с встречной машиной.
     Сделав  еще  один  поворот,  она  оказалось  на  узкой  ленте  грязного
асфальта, являвшейся  обслуживающей магистралью всего  района. Именно  здесь
ездили мусорные, ассенизаторские и другие специальные машины.
     Проехав метров сто, Марго остановилась.
     -- Зачем ты зарулила в эту клоаку?
     -- Я проверяю, нет ли хвоста.
     --  Ну,  ладно. Хвоста нет  --  поехали дальше, -- потребовал Кларк.  В
месте, где обитали банды уличных бродяг, он чувствовал себя неуютно.
     Машина поехала дальше.
     Но не успела Маргарет набрать скорость,  как из-за ближайшего  поворота
выехал тяжелый мусорный грузовик.
     -- Только этого нам не хватало! -- воскликнул Джерри. -- Он  занял чуть
ли не весь проезд.
     -- Ничего,  разъедемся, -- оптимистично добавила Марго, однако Кларк ее
оптимизма не разделял.
     Грузовик разгонялся все быстрее, и было видно, что  останавливаться или
прижиматься к стене он не собирается.
     Вот покатился и исчез под колесами сбитый мусорный бак, другой, отлетев
в сторону, перевернулся и высвободил накопленные за неделю отбросы.
     -- Тормози, Марго!.. Тормози! -- крикнул Кларк, и Маргарет резко нажала
на тормоз.


     В  кабине  была страшная духота,  но,  едва Эрл Пелтиер решился открыть
окно, большая зеленая  муха  заскочила внутрь,  будто только  и  ждала этого
момента.
     Муха прожужжала на низкой ноте и с удовольствием врезалась в  стекло, в
полной уверенности, что разнесет  его вдребезги. Однако стекло не поддалось,
и муха таранила его вновь и вновь, не теряя надежды, что  ее усилия принесут
результат.
     -- Вот дура, -- изрек Джозеф Павлински и, достав из-под сиденья тряпку,
хотел придавить бестолковую тварь, но Эрл не позволил.
     -- Не тронь ее, -- сказал он. -- Она не сделала тебе ничего плохого.
     -- Так она же дерьмо жрет! -- воскликнул Павлински.
     -- Она его что, у тебя отбирает?..
     Джозеф пожал  плечами и убрал  тряпку  обратно  под сиденье. С Эрлом он
спорить не хотел, поскольку считал его немного не в себе. На это были веские
причины.
     Чего стоила только одна коллекция тряпочек.
     Всякий  раз  после  выполнения работы  Эрл  отрывал  от  одежды  жертвы
подходящий  лоскуток  и  уносил  его  с  собой.  Возвратившись  домой  после
командировки, он доставал накопившиеся клочки и принимался  за  их чистку, а
затем складывал из них  что-то  наподобие  бабочек  и все  это прикреплял  к
доске.
     Сам Павлински ни за что бы в это не поверил, если бы не видел коллекцию
лично. Сначала  он только  обратил  внимание  на страсть Эрла  к  клочкам от
одежды мертвецов, а  уже потом,  намного  позже  подглядел, куда эти  клочки
деваются.
     Павлински все ждал  случая, чтобы посмеяться на Эрлом, пока тот однажды
не обратил внимание на новую рубашку Джозефа. Эрл сказал:
     -- Хорошая рубашка, Джо.
     Затем  попробовал  материю на  ощупь  и  как-то  странно  посмотрел  на
Павлински.
     Джозеф был уверен,  что в  эту минуту  Эрл  представлял,  как  отрезает
клочок от этой рубашки, словно скальп с мертвого Джо.
     Тогда Павлински испытал такой ужас,  что поклялся себе никогда и никому
не сообщать о странностях Эрла Пелтиера.
     --  "Хаба-хаба", как слышите? -- прозвучал  голос Чапмена.  Сегодня  он
выступал в роли координатора. Павлински взял с панели наушники и ответил:
     -- Слышу тебя, Джил. Какие новости?
     -- Клиент выехал на красном "олимпике". Скорее всего, пройдет мимо вас,
но на всякий случай обедать не уходите.
     -- Договорились...
     Передача закончилась, и в кабине снова воцарилась тишина. Уставшая муха
в тупом оцепенении сидела на  стекле и, видимо, соображала, как ей поступить
дальше, а ее покровитель, Эрл Пелтиер, задумчиво играл удавкой.
     Одним  взмахом  он  набрасывал  ее  на  свой  кулак  и  быстрым  рывком
затягивал, затем снимал и снова набрасывал.
     Эта  игра  нервировала  Павлински,  и  он для  собственного  успокоения
поглаживал  спрятанный в кармане пистолет.  Хотя если  бы Эрлу пришла  мысль
расправиться  с  Павлински,  пистолет бы  ему не помог  --  удавка Эрла была
быстрее броска кобры.
     --  Видать,  клиент  имеет  хорошие  бабки,  --  сказал  Джозеф,  чтобы
разговорить напарника.
     Однако Эрл, казалось, его не слышал.
     -- "Олимпик" -- тачка не из дешевых. Кусков на сто потянет, а Эрл?
     -- Потянет, -- наконец кивнул Пелтиер  и, убрав удавку в карман, открыл
окно пошире.
     Почувствовав  приток  свежего  воздуха, муха снова  принялась биться  о
стекло.
     --  Никого нет. Даже  скучно, -- сказал Эрл, выглядывая  в  окно. Затем
потянул носом и добавил: -- Ты прав, здесь действительно пахнет дерьмом.
     -- Это от наших костюмов, -- пояснил Павлински. --  Нужно было принести
с собой новые.
     -- Где ты видел парней на мусорном грузовике в чистых костюмах?
     -- Но ведь твой мал тебе на два размера.
     -- Ничего не поделаешь, Джо... Ничего не поделаешь...  Кажется,  кто-то
идет.
     -- Кто там может идти?
     Павлински  посмотрел в зеркало  заднего  вида. К  машине  действительно
приближался какой-то оборванец. На улочках, заставленных  мусорными  баками,
бродяг всегда хватало.
     -- "Хаба-хаба", как слышите? -- снова послышался голос Чапмена.
     -- Слушаю тебя, "Джил"! -- отозвался Павлински.
     --  Короче, ситуация  изменилась!  Там  за  рулем баба! Она такой  финт
слепила, что мы чуть на встречную полосу не вылетели!...
     -- По делу, "Джил", -- заметил Павлински.
     -- Короче, скорее всего, пойдет на вас. Сейчас только выясним, по какой
улице...
     --  Давай, я  на  связи, -- сказал Джозеф и в ожидании  важных новостей
стал нервно притопывать ногой.
     Неожиданно в дверцу со стороны  Эрла постучали. Павлински не видел, кто
это был, но догадался, что тот оборванец.
     -- Хозяин, а чего вы тут стоите? -- донесся до Джозефа гнусавый голос.
     -- А ты мэр  города, что ли?  -- спросил Эрл и сплюнул в окно,  видимо,
прямо на голову бродяге.
     -- Да ты в кого плюнул, козел?! -- завопил тот. -- Да я тебе...
     Договорить он не успел. Из руки Пелтиера выпрыгнула Удавка, и Эрл ловко
подсек добычу, как подсекает рыбу профессиональный рыбак.
     -- Эй, "Хаба-хаба"!... Красный "олимпик" стоит  прямо на вашей улице за
углом!... -- возбужденно прокричал Чапмен. -- Типа прячутся, придурки!...
     -- Понял тебя,  "Джил", мы  уже  едем! --  отозвался Джозеф и, запустив
двигатель, включил первую передачу.
     Тяжелый грузовик зарычал и стал медленно разгоняться.
     Тем  временем Эрл уже  освободил  удавку и,  убрав ее  в карман,  нежно
обратился к отдыхавшей мухе:
     -- Что, маленькая,  кушать  хочешь?  Не дождавшись ответа,  он  бережно
поймал насекомое и выпустил в окно.
     -- Добрый  ты  человек,  Эрл!  -- не удержался от замечания Павлински и
свернул за угол.
     --  С природой нужно жить в  гармонии, --  серьезно ответил Эрл.  Затем
достал пистолет и добавил: -- И очищать ее от разной дряни...
     -- Вон они, родные! Ждут! -- воскликнул Джозеф, заметив красную машину.
     Он резко прибавил газу, и непривычный в управлении автомобиль сбил пару
мусорных баков.  Грузовик слегка  качнулся, как  танк на  "утюжке" вражеских
позиций, и понесся дальше.
     До зажатого в тупике "олимпика" оставалось совсем немного. Развернуться
он  не мог, а сдавать назад пришлось  бы не меньше  двухсот  метров. Тем  не
менее красный автомобиль попытался это сделать.
     -- Поздно! Поздно, ребята! -- радостно закричал Эрл.
     Неожиданно позади "олимпика" показался небольшой фургон. Он заскочил на
улицу с основной магистрали и ехал достаточно быстро -- его водитель куда-то
спешил.
     -- Кажись, копы, Эрл!


     Трое  полицейских агентов уже полчаса сидели  в  тесном  фургоне унылой
служебной комплектации.
     Водитель  Жорж  Байнет, стрелок  Курт Харпер  и командир  группы, самый
младший по возрасту -- Гарри Дюма.
     Ожидая,   когда  покажется  объект  сопровождения,  полицейские  просто
молчали. Они  работали вместе уже  больше  года, поэтому все личные  новости
были давно обговорены, а трепаться без причины считалось нехорошей приметой.
     Трещала   помехами   открытая  радиоволна,  и  многослойные  переговоры
патрульных перемешивались  в ней, словно каша. Кто-то кого-то  ловил, кто-то
запрашивал  подкрепление, но  группы "31" это  не касалось. Она относилась к
системе ПСС -- Полицейской службы сопровождения.
     Фактически   они   были  телохранителями,  но  делали  свою  работу  на
расстоянии, стараясь первыми обнаружить тех, кто  угрожает  их подопечным. В
сложных  случаях,  каким  являлся  случай  Эдварда   Кларка,   в   прикрытии
участвовали две  мобильные  группы на фургонах  и пять человек  на  позициях
возле дома.
     -- Внимание, он вышел, -- объявил по радио Дюма.
     -- Вас понял, "тридцать первый", -- отозвался  из эфира восстановленный
дешифратором голос.
     Совершенно безликий, он мог принадлежать кому угодно.
     --  О, только не это! --  простонал  водитель Байнет, наблюдая, как  за
руль скоростного "олимпика" садится женщина.
     -- Не спеши с выводами,  Жорж, --  сказал Дюма. -- Это  Маргарет Темпл,
натуральная блондинка тридцати четырех лет, владелица антикварного  магазина
на Лейнстрит. Такая женщина просто обязана водить дисциплинированно.
     -- Как же, дождешься от нее, -- проворчал водитель.
     Едва "олимпик" тронулся с места, как тут же  беззастенчиво  втиснулся в
плотный поток автомобилей, подтверждая опасения Жоржа.
     -- Ну вот вам и дисциплинированное вождение, -- прокомментировал он, но
был  вынужден повторить этот  маневр. Позади загудели сигналами  тормозившие
машины.
     -- Кстати,  Гарри,  как  наша заявка на  спецсредства?  -- подал  голос
молчавший прежде Харпер.
     -- Ты это о чем? -- спросил Дюма, прикидываясь, что не понимает.
     -- Мне нужна родная смазка для моей "кормилицы", раздельный  магазин  и
патроны "стандарт-4".
     -- По штатному расписанию нам это не положено, Курт. Ты же знаешь,
     --  В  задницу твое штатное  расписание, Гарри,  -- с чувством произнес
Харпер. -- Если винтовка заклинит, кто отвечать будет?..
     -- Но  у  тебя же есть  раздельный магазин, да  и патроны "стандарт-4",
кажется, еще остались.
     -- Опа-на, пошла  вилять, -- прокомментировал Жорж манеру вождения мисс
Темпл.
     -- Раздельный магазин я взял на время  у Готтлиба, пока он в отпуске, а
патроны украл в арсенале. Ты же знаешь...
     -- Ты не украл, Курт, ты их просто заменил на другие, -- возразил Дюма.
     -- Это одно и то же. Для себя я их, что ли, таскаю?..
     В этот момент Жорж резко крутанул  руль вправо,  стараясь не отстать от
красного "олимпика".
     Гарри Дюма от неожиданности ударился головой о монитор, а Харпер слетел
с  сиденья  и тоже набил  пару  шишек.  Однако  свою "кормилицу",  как  мать
ребенка, из рук не выпустил.
     --  Ах ты!... -- воскликнул Жорж, уворачиваясь  от несущегося  прямо на
него автомобиля.
     Проскочить почти удалось, однако кто-то все же врезался в заднее крыло.
     Фургон пошел юзом,  сильно кренясь на левый борт. Еще немного,  и он бы
опрокинулся, но  Жорж  сумел выровнять машину,  и, натолкнувшись на  бордюр,
фургон остановился.
     -- Ну что же ты, агент Жорж Байнет!... -- простонал Гарри Дюма, потирая
лоб. С его языка готовы были сорваться другие слова, но он понимал, что Жорж
только выполнял установку -- не отрываться от объекта.  К тому  же никто  не
знал, что мисс Темпл решит сделать поворот из третьего ряда.
     --  Внимание, "ноль девятый", я  "тридцать первый". Отстал  на повороте
перед Оливер-Хаус. Объект пошел на юг!
     Пока Гарри делал доклад, Жорж уже разворачивался, чтобы последовать  за
"олимпиком".
     -- Эй, там какой-то хмырь с железкой бежит! -- предупредил Харпер.
     -- Это не  хмырь,  это  парень, которого мы подрезали,  --  невозмутимо
пояснил Жорж. -- Мимо него не проскочить, сейчас он нам стекла выставит...
     -- Не выставит!  --  сказал Дюма  и,  достав  свой пистолет, перебрался
ближе к двери, -- Давай вперед!
     Увидев,  что  злоумышленник пытается  скрыться,  разгневанный  владелец
помятой  машины  помчался  быстрее. Он  уже  размахнулся, чтобы как  следует
врезать по ненавистному  фургону, когда  дверца салона открылась и  в проеме
показался человек с пистолетом.
     -- Пошел  вон! -- сказал  человек, и  пострадавший водитель остановился
как вкопанный.
     Фургон безнаказанно  умчался,  а водитель все стоял на обочине со своей
железкой и исступленно кричал:
     -- Ну где же полиция?! Где эти ленивые твари?!


     Несмотря  на  то  что  все трое  отчаянно  вертели  головами,  красного
"олимпика" видно не было. Он как в воду канул. Страхующая группа "33" искала
объект на параллельной улице, но и им удача пока не улыбалась.
     Гарри  Дюма  был вне  себя.  Таких явных  промахов у него не случалось.
Теперь его подопечный был беззащитен, а это был почти провал.
     -- Кажется, вон там что-то красное, -- сказал Харпер  и ткнул пальцем в
один из тупиков.
     Однако,  когда  подъехали  ближе,  оказалось,  что  это  другая машина.
Пришлось возвращаться и начинать все снова.
     Нервы были напряжены до предела, но даже спросить здесь было не у кого.
Вокруг только грязь и бездомные собаки.
     -- Эх, хороших патронов маловато, -- снова вздохнул Харпер.
     -- Ты меня с этими патронами уже достал, Курт! -- не выдержал  Дюма. --
Ты что, на сафари, что ли, собрался? Слонов стрелять?
     -- Так,  начальник,  кажется, я  их засек! --  сообщил Жорж и  нажал на
тормоз, затем  быстро  развернулся и помчался  к въезду на узкую, похожую на
сточные канаву улочку.
     Едва  фургон въехал на  грязный  асфальт, как  уже  все  трое  заметили
"олимпик".  Отчаянно  виляя,  он  сдавал  назад,  а прямо  на  него,  словно
разъяренный бык, мчался тяжелый мусоровоз.
     До трагической развязки оставались секунды.
     Жорж прибавил  газу,  а Курт  Харпер  рванул ручку  раздвижного  люка и
вскочил на специальную банкетку.
     В  одно  мгновение  он  слился  с винтовкой  в  единой  целое, а  затем
"кормилица" выдала короткую очередь.
     Стекло  на месте  водителя  грузовика  разлетелось  на мелкие  осколки,
однако  многотонный мусоровоз только  слегка  вильнул и продолжал мчаться на
"олимпик".
     Харпер   передернул   затвор,  и   в  ствол  скользнул  первый   патрон
"стандарт-4".  Винтовка нашла  новую цель, и  бронебойная  пуля щелкнула  по
корпусу двигателя.
     Курт сделал еще один  выстрел,  и подбитый мотор издал  жуткий скрежет.
После третьей  пули картер  разлетелся на куски, и  горячее масло хлынуло на
дорогу.
     Мусоровоз вильнул еще раз и врезался в стену.
     -- Сафари, едрена вошь, -- произнес Харпер и едва опустил винтовку, как
из кабины подбитого грузовика выскочил человек. Он исчез в проломе стены так
быстро, что Курт не успел среагировать.
     -- Эх, -- произнес он и покачал головой.
     -- Ничего, Курт, все хорошо. Отличная работа!  -- похвалил стрелка Дюма
и выскочил на дорогу.
     Держа  пистолет  наготове,  он  обошел  "олимпик"  и, подойдя к  кабине
поверженного мусоровоза, открыл дверцу.
     Из  кабины  вывалился  труп  водителя,  и,  чтобы не испачкаться,  Дюма
отскочил в сторону.
     -- Ну как? -- крикнул Харпер.
     --   В  десятку!  --  подтвердил   Гарри,  стараясь   не   смотреть  на
обезображенное лицо. Затем достал рацию и передал:
     --  "Ноль девятый", сообщает  "тридцать первый". Клиента нашли  целым и
невредимым. Был огневой контакт, но Харпер оказался на высоте.
     -- Немедленно к дому! -- потребовал "ноль девятый".
     -- Да, сэр.
     Страхуя командира, из фургона выбрался  Жорж.  Он прошел вдоль стены  и
осторожно заглянул в пролом.
     -- Все тихо, -- сказал он.
     -- Садись в "олимпик", а фургон поведу я.
     -- Окей, Гарри.
     Жорж подошел к ярко-красному красавцу и, открыв дверь, сказал:
     --  Мисс  Темпл, подвиньтесь,  пожалуйста, я  заменю  вас на  некоторое
время.
     -- А... а кто вы такой? -- сдерживая дрожь в голосе, спросила Марго. Ей
все еще хотелось казаться смелой и независимой.
     --  Это свои, дорогая,  давай двигайся,  здесь  небезопасно,  -- сказал
Эдди.
     --  Спасибо, мистер Кларк,  --  поблагодарил Жорж  и, усевшись на место
Марго, добавил: -- Отличная тачка! Никогда на такой не ездил.
     Затем он завел мотор и осторожно тронулся с места, намереваясь объехать
грузовик.
     -- Мы здесь не пролезем! -- не сдержалась Маргарет.
     --  Не  волнуйтесь,  мисс  Темпл,  пролезем,   --  заверил  ее  Жорж  и
действительно аккуратно провел "олимпик", даже не наехав на труп.
     Следом за "олимпиком" также осторожно прошел фургон.
     -- Надеюсь, вы из полиции? -- неожиданно спросил Джерри.
     -- Да, мистер Райли, -- ответил  Жорж и поехал быстрее. Вскоре  грязная
улочка закончилась,  и, завернув за угол, Жорж  едва не наехал  на  еще один
труп.
     -- Какой ужас! -- воскликнула Марго.
     -- Не смотри туда, дорогая, -- посоветовал ей Эдди.
     В  этот  момент  с основной улицы  выскочили  две патрульные  машины  и
перегородили выезд.
     Полицейские выскочили с винтовками наперевес, и Жоржу пришлось помахать
своим жетоном.
     Один   из   патрульных  осторожно   приблизился   и,  убедившись,   что
удостоверение настоящее, спросил:
     -- Что здесь было?
     -- На нашего клиента было совершено нападение. Там, за углом, один труп
возле мусоровоза. Его напарник удрал...
     -- А это кто? -- указал патрульный на труп бродяги.
     -- Не знаю. Это случилось без нас.
     -- Какой у вас номер в ПСС?
     -- Тридцать первый.
     -- Ладно, тогда поговорим  позже, --  сказал патрульный и махнул  своим
товарищам, чтобы те освободили дорогу.
     -- Ну конечно, поговорим, -- вздохнул Жорж и тронул машину.


     На автомобильную стоянку небоскреба "Суператлантик" заехал трехколесный
байк со сферической прозрачной кабиной. Надпись на ней гласила: "Чистые окна
Тома Весслера. Стерильно и недорого".
     Из  кабины байка вышел рабочий  в синем новеньком комбинезоне.  На  его
голове  красовался  синий  строительный  шлем,  а  в  руках  рабочий  держал
небольшую  емкость с  моющей  жидкостью.  Однако самой  главной  деталью его
экипировки был распылитель, спрятанный в чехол и  висевший на плече,  словно
ружье.
     -- Эй, ты чего  сюда заехал? --  недружелюбным  тоном спросил  охранник
автостоянки.
     -- У  меня заявка на мытье  окон, сэр,  -- ответил рабочий и  предъявил
охраннику бланк.
     -- Тот тупо посмотрел в бумажку и сказал:
     -- Ну ладно.
     Мойщик убрал бланк в карман и зашагал к  служебному входу. На проходной
его снова остановили.
     -- Кто такой? Чего  тебе здесь нужно? -- спросил  стоявший  у турникета
молодой охранник.
     Другой,  постарше, сидел за  столом и  лишь подозрительно покосился  на
незнакомца.
     -- Фирма "Чистые окна Тома Весслера". Вот заявка на помывку...
     Молодой охранник взял бумагу и прочитав ее, обратился к старшему:
     -- Написано: офис сорок пять тридцать два...
     -- Позвони им и узнай, --  сказал тот.  Его молодой коллега  отыскал  в
книге  номер  и позвонил в  офис,  где  ему сказали то,  что  и  должны были
сказать:
     -- Да, мы вызывали мойщика. Да, мы его ждем...
     --  Давай  иди...  -- махнул  рукой  охранник,  а  тот,  что  постарше,
неожиданно заметил:
     -- А что это у тебя за штука? Винтовка небось с оптическим прицелом?..
     -- Это такой распылитель, сэр, я могу показать, -- предложил мойщик. Он
поставил  на пол  емкость с моющим средством  и стал  снимать  с плеча  свой
аппарат.
     -- Ладно, парень, это шутка. Иди...
     Рабочий  поправил распылитель,  поднял  канистру и пошел  к  служебному
лифту.
     Когда  кабина опустилась,  в ней  уже были  пассажиры  --  две  молодые
девушки.
     -- О,  настоящий охотник за  привидениями!  -- воскликнула одна из них,
курносая брюнетка.
     -- Заходите,  мы  едем  наверх, -- сказала  другая девушка, выглядевшая
спокойнее своей подруги.
     Мойщик зашел в кабину, и брюнетка спросила:
     -- Вы поедете с нами или у вас на сегодня собственные планы?..
     -- До пяти вечера, мисс, мои планы совпадают с планами моего  босса, --
улыбнулся рабочий. -- Сорок пятый этаж, пожалуйста.
     Брюнетка нажала нужную кнопку, и лифт поплыл вверх,
     -- Какой  у вас огромный агрегат, мужчина! --  продолжала она. -- Вы им
что делаете?
     -- Окна мою.
     -- Ты слышишь, Кристи? Он  этой  штукой окна моет...  Нет  бы настоящим
делом заняться.
     -- Перестань... -- одернула брюнетку подруга.
     -- А чего? Молодой человек сейчас выйдет, и мы снова  останемся одни. Я
права, мужчина?
     -- Увы, мисс.
     В этот момент  лифт достиг  сорок  пятого  этажа и  остановился.  Двери
открылись, и рабочий вышел.
     -- Это был мойщик моей мечты! -- крикнула напоследок брюнетка.
     Лифт  закрылся и  поехал дальше,  а мойщик остановился и  посмотрел  по
сторонам. Ему нужен был не сорок пятый, а сорок седьмой этаж.
     Выход на пожарную лестницу был рядом, поэтому ждать лифта было незачем.
Человек  шагнул  на  лестницу  и  стал  подниматься  по  ступеням,  невольно
вспоминая разговор с шефом.
     -- Рэми, нужно срочно заняться Гранже.
     -- Но ведь он еще не сделал работу.
     -- Эти поганцы из ПСС  взяли одного из  его  людей  -- прямо возле дома
клиента. Живым тот  парень не сдался,  но его  пальчики были в их картотеке.
Теперь они точно знают, что тут замешан Гранже, и выйдут на него в ближайшие
часы.
     -- Я еду немедленно, сэр, -- сказал Рэми.
     Он прекрасно понимал,  что Гранже, по кличке  Метис, был  единственным,
кто знал в лицо главного заказчика. Метиса собирались убрать в любом случае,
но намеревались сделать это после выполнения задания.
     Теперь обстоятельства изменились.


     Двое помощников Гранже, Флойдус и  Бишкек, лениво жевали жареные орешки
и ждали, пока их босс выйдет из туалета.
     Он  бегал  туда  уже  в третий раз, несмотря на  то что  принял десяток
патентованных таблеток.
     Наконец загудела сливаемая вода, и Гранже вышел  из туалета,  комкая  в
руках освежающую салфетку.
     Остановившись   возле  небольшого  зеркала,   он   взглянул   на   свое
побледневшее лицо и, вздохнув, сказал:
     -- Дерьмо какое-то, а  не таблетки. Я за них двадцать кредитов выложил,
а они не помогают.
     -- Может, они на это и не рассчитаны, босс? -- предположил Флойдус.
     -- А на что же они, по-твоему, рассчитаны, придурок
     ты деревенский?
     -- На то, чтобы их покупали.
     --  По-твоему, я лох  неотесанный?!  -- воскликнул  Гранже, делая шаг к
Флойдусу.
     -- Да нет,  босс, что вы?  Я  этого не хотел сказать! Гранже  подошел к
столу и осторожно, держась за живот, присел на стул.
     "Расплескать боится", -- усмехнулся про себя Флойдус.
     -- Короче, где Павлински и Пелтиер?
     -- Пелтиер отсиживается на квартире в пригороде, а Павлинского грохнули
копы, -- сообщил Бишнек.
     -- И ты так спокойно об этом говоришь? -- возмутился Гранже.
     -- Послушай, Метис... -- начал оправдываться Бишнек.
     --  Я тебе  не Метис!!! -- заорал  взбешенный Гранже и  ударил по столу
ладонью. -- Я тебе босс, сэр и мистер Гранже!... Понял?!
     --  Да,  сэр,  --  согласился Бишкек, --  Так вот,  босс,  дело-то было
спешное, все готовили на коленке, ну и не получилось.
     Бишкек развел руками, и это еще сильнее взбесило  Гранже. Он сбросил со
стола пепельницу,  но тут  же  опять  схватился  за  живот,  а  на  его лице
появилась болезненная гримаса.
     --  Но ведь  в рекламе таблетки действовали... -- прорычал он и  так, в
полусогнутом виде, снова поплелся в туалет.
     Когда дверь за ним захлопнулась, Флойдус поднял вверх палец и изрек:
     -- У того, кто делает рекламу, нет совести, а у того, кто ей верит, нет
ума.
     --  Смотри,  договоришься, --  предупредил его Бишнек.  Затем  поднялся
из-за  стола  и подошел кокну. --  Не нравится  мне этот город. Какой-то  он
путаный.
     -- Нормальный, -- ответил Флойдус. -- У меня здесь баба есть.
     -- Хорошая?
     -- Высший класс. У нас на Сотерне таких не бывает.
     Флойдус подошел к бронированной кабине и дотронулся до толстого стекла.
Эту  конструкцию установили в  офисе  недавно, уже  после  того, как  Гранже
взялся выполнять важный заказ.
     Видимо, заказчики были людьми настолько опасными, что  Метис их боялся.
Однако потерять такой заказ он боялся еще больше.
     Вскоре  Гранже снова  вышел  из  туалета.  Теперь  он  выглядел намного
бодрее, и на его лице появилось подобие улыбки.
     -- Вам стало лучше, босс? -- спросил Бишнек.
     --  О да, -- кивнул  тот,  --  кажется,  таблетки сработали... Флойдус,
отойди от  капсулы.  Она обошлась  мне слишком  дорого, чтобы  ты  лапал  ее
руками.
     -- Я только посмотрел, босс.
     -- Сядьте на место,  ребята. У меня появилась кое-какая новая мыслишка.
Но сначала еще немного о грустном. Кто видел, как взяли Джума?
     --  Я  видел, --  сказал  Бишнек.  --  Его не взяли,  он  подорвал себя
гранатой...
     -- То есть ничего сказать он не мог?..
     -- Нет, это исключено.  Взрыв был  такой,  что его разорвало пополам, а
двух  копов  серьезно  поранило.  Неожиданно  в дверь  постучали.  Все  трое
переглянулись.
     -- Кто это может быть?  --  спросил Гранже и невольно покосился на свою
бронированную капсулу.
     --  Сейчас посмотрим, --  сказал  Бишнек  и  включил  камеру  слежения,
установленную снаружи над дверью.
     На небольшом мониторе  появилось  изображение человека с  ведром и  еще
какой-то штукой за спиной.
     -- Это что еще за космонавт хренов? -- спросил Гранже.
     -- По-моему, это уборщик, -- сказал Флойдус. -- Только  его никто  сюда
не звал.
     -- Ладно, пойди с ним поговори. Аты, -- обратился Гранже к  Бишкеку, --
встань за дверью и подстрахуй его.


     Флойдус открыл дверь и, взглянув на незнакомца, спросил:
     -- Чего надо?
     -- Я пришел по вызову, сэр.
     -- По какому такому вызову?
     -- На мытье окон, сэр. Вот заполненный бланк, написано: офис сорок семь
пятьдесят четыре, --  пояснил  Рэми и  подал  совершенно другой документ, не
тот, что показывал охранникам.
     Флойдус  посмотрел  на  бумажку  и  прочитал  имя  заказчика:  "Рудольф
Гранже".
     "Совсем Метис ни хрена не помнит", -- подумал он и обернувшись, сказал:
     -- Здесь ваша фамилия, босс!
     Он хотел  сказать что-то еще, но, получив пулю в  спину,  влетел внутрь
офиса.  Рэми шагнул  следом  за ним  и несколько раз выстрелил  через дверь,
угадав скрывавшегося там человека.
     Бишнек вскрикнул и  повалился на  пол,  а Рэми отрыл  огонь по  Метису.
Однако тот  спрятался  за  перевернутый  стол, и  все пули увязли  в прочной
столешнице.
     Рэми прикрыл дверь  офиса и  начал осторожно приближаться. Он знал, что
Гранже был тертым парнем и мог переиграть охотника.
     Неожиданно  Гранже поднялся в полный рост, довольно  улыбаясь и  весьма
характерно демонстрируя Рэми средний палец.
     --  Передай полковнику  Стивенсу, что  он еще пожалеет  об  этом!... --
прокричал Гранже, и  его  голос едва  пробивался  сквозь  толстое небьющееся
стекло.
     Рэми  сделал пару пробных выстрелов, но пули  срикошетили в сторону, не
оставив на кабине даже следа.
     -- Беги, парень! Я, так и быть, дам тебе фору в десять секунд!...-снова
прокричал Метис и демонстративно положил пален на кнопку,  расположенную  на
стене капсулы.
     Однако  Рэми это  не остановило. Он скинул с  плеча  чехол, молниеносно
расстегнул  замок,  и  Гранже  увидел наставленное на него оружие непонятной
конструкции.
     Между тем Рэми щелкнул переключателем -- и возле прицельного устройства
замигала лампочка красного индикатора.
     Гранже  почувствовал необъяснимую  тревогу. Даже  за толстыми  стенками
капсулы он ощутил себя беззащитным.
     Индикатор сменил цвет на зеленый, и Рэми нажал на курок. Толстое стекло
загудело и  пошло трещинами, а простреленное тело  Метиса  медленно осело на
дно  кабины.  Его глаза  оставались  открытыми и не  выражали ничего,  кроме
удивления.
     Рэми быстро  убрал винтовку обратно  в чехол  и  закинул его  на плечо,
затем подобрал канистру с моющим средством и вышел в коридор.
     Где-то  далеко  гудела  сирена,  и это  означало, что  Гранже успел  ее
включить.
     Дверь  на  пожарную  лестницу  была  рядом, и  Рэми скрылся на  ней  за
несколько   секунд  до  появления  охраны.  Он  отчетливо  слышал  голоса  и
торопливые шаги людей.
     Рэми бегом спустился на три  этажа,  затем  осторожно перешел  в лифт и
продолжил спуск в более комфортных условиях.
     На первом этаже его встретили уже знакомые ему охранники.
     -- Эй, а ты чего так быстро? -- спросил старший.
     -- Да  бардак у вас какой-то! -- с  чувством  произнес Рэми.  -- Только
начал  работать,  тут  такое  началось!  Крики,  охрана!..  А  эти  придурки
заказчики мне вон, заявку аннулировали! Приходи, говорят, в другой раз.
     -- Ну  извини, парень, случается. У нас на сорок  седьмом этаже тревога
сработала. -- Старший охранник развел руками. -- Ну бывай.
     -- И вам всего хорошего.


     Пока Кларк собирал свои вещи, Гарри Дюма наведался в  кухню и, заглянув
в холодильник, нашел довольно приличный запас еды.
     --  Мистер  Кларк, я  захвачу колбаску? -- крикнул он. -- Все  равно вы
переезжаете!
     -- Конечно, берите что хотите, -- ответил из спальни  Эдди,  упаковывая
самые необходимые вещи. Их набралось немного, и  все поместилось в небольшой
саквояж.
     В  довершение к бритве, футболкам и удобному свитеру Кларк положил свой
нож и еще действующее  удостоверение, позволяющее  открывать многие закрытые
для посторонних людей двери.
     В спальню вошел Харпер. Указав на окно, он спросил:
     -- Куда оно выходит?
     -- На Бонд-Лайк.
     -- А-а,  понятно. А  то на кухне  мне показалось,  что я  слышу мычание
коров.
     -- Вам не  показалось,  на  крыше  "Ришар-Электро"  находится настоящее
пастбище.
     -- Что, серьезно? -- не поверил Харпер.
     -- Совершенно серьезно.
     В спальне появился Дюма. Его рот был набит колбасой, а в руке он держал
яблоко.
     -- Ну что, вы готовы? -- спросил Гарри.
     -- Да, все мои вещи здесь, -- ответил Эдди, указав на саквояж.
     -- Очень мило. Кстати, мисс Темпл и ваш друг уже развезены по домам.
     -- Спасибо вам, Гарри.
     -- Не  за  что, мистер  Кларк, это наша работа.  Дюма включил  рацию  и
произнес:
     -- "Ноль девятый", мы выходим.
     -- Хорошо, ждем вас, -- ответили ему.
     Дюма пошел  к  двери, Кларк  двинулся  следом,  а  замыкающим, привычно
оглядываясь на окна, встал Харпер.
     В коридоре возле лифта их  ждал  еще один агент,  которого Дюма называл
Марк.
     Перед  тем  как  все  вошли  в кабину, Марк связался  со своими людьми,
ожидавшими внизу.
     -- Теперь поехали, -- сказал он нажимая на кнопку первого этажа.
     Лифт быстро  заскользил  вниз,  и  Кларк отметил, что так  стремительно
кабина лифта еще никогда не двигалась.
     -- Это  мы немного тут покопались, --  пояснил Марк. --  Не волнуйтесь,
потом сделаем все как было.
     В  вестибюле   их  ожидало   дополнительное   сопровождение  из   шести
вооруженных человек. Один из них выглядел явным вожаком.
     "Наверное, это и есть "ноль девятый", -- подумал Эдди.
     -- Вы уезжаете, мистер Кларк? -- неожиданно спросил консьерж Бодмер.
     --  Ненадолго, -- заверил  его Эдди и в плотном кольце охраны  вышел на
улицу.
     У подъезда стояли два  одинаковых  фургона и темно-зеленый "стилберд" с
широкими колесами и усиленной наружной рамой.
     -- Нам куда? -- спросил Эдди.
     -- К Жоржу, -- ответил Дюма.
     Жоржа  Байнета Эдди уже знал  и  шагнул к распахнутой дверце. Следом за
ним в салон забрались Дюма и Харпер. Дверь закрыли, и Жорж, хлопнув по рулю,
сказал:
     -- Ну вот, все дома. Теперь покатаемся.
     Тем временем Марк и его люди уселись во второй фургон, а "ноль девятый"
с еще одним агентом разместились в "стилберде".
     Первой двинулась машина Марка, за ней  команда Дюма, и последним поехал
дорожный монстр, управляемый "ноль девятым".
     Едва  только колонна  вышла на проезжую  часть, как  оба  фургона стали
стремительно  разгоняться  и  вилять между едущими на  разрешенной  скорости
автомобилями.
     --  Для чего  такие скачки? -- спросил Эдди, хватаясь за угол приборной
стойки.
     -- Майор Шангер  должен видеть тех, кто сядет нам на хвост,  -- пояснил
Харпер, протирая тряпочкой свою винтовку.
     -- А если никто не сядет?
     -- Обязательно сядут. Они нас давно пасут, --  уверенно заявил Харпер и
передернул затвор.
     Тем  временем гонка продолжалась. Машины неслись  к  центру города, и в
спускающейся темноте их виражи становились все более опасными. Они так часто
сменяли  направление,  что  Эдди  уже  перестал ориентироваться и  заботился
только  о  том,  чтобы  не  удариться  головой  о  какой-нибудь  из  ящиков,
начиненных аппаратурой.
     Мимо  проносились  огни,  на   поворотах   визжали   покрышки,   и  это
стремительное  движение вызывало у Кларка ассоциации с  прогулкой по бурному
морю.
     -- Одного засекли, -- сообщил по рации Дюма, глядя на небольшой монитор
заднего вида.
     -- Ты о сером "штуццере"? -- уточнил майор Штангер.
     -- Да...
     -- Это не исполнитель.
     Неожиданно совсем  рядом  замигал маяк  полицейской  машины. Потом  еще
один.
     Эдди ожидал, что теперь их остановят,  но, видимо, майор договорился  с
дорожной  полицией  по  рации.  Синие  маяки  погасли, и  патрульные  машины
свернули на одном из поворотов.
     Теперь  вся   кавалькада,   миновав   центр   города,  мчалась  к   его
противоположной  окраине. Поглядывая  то в затемненные окна,  то  на монитор
заднего вида,  Кларк и  сам стал  различать автомобили,  являвшиеся хвостом.
Несмотря на то что они  постоянно менялись, Эдди без труда определял  их  по
активной манере езды -- они не собирались отставать от фургонов.
     --  Внимание,  кажется,  исполнитель,  --  послышался  из  рации  голос
Штангера.
     После этого сообщения  фургоны  "31-й" и "33-й" команд начали еще более
опасно  вилять, прячась  за другими  автомобилями, однако их  быстро нагонял
мощный внедорожник.
     --  Внимание,  отрезаю!  --  объявил "ноль девятый", и его  "стилберд",
поравнявшись с внедорожником, стал оттирать его в сторону.
     Автомобили  сцепились, как  злые  псы, норовя столкнуть  друг друга  на
обочину.
     При  этом  они продолжали нестись  с большой скоростью, скрежеща друг о
друга боками и  до синего  дыма вгрызаясь в асфальт покрышками.  Замечая эту
схватку,  другие  водители  шарахались в  сторону  и наблюдали  за тем,  как
дерущаяся пара летит прямо под мост.  Было  очевидно, что  проскочит под ним
только один -- тот, кто сумеет вытолкнуть своего врага на ближайшую опору.
     У внедорожника  был выигрыш  в  весе и размерах  колес, зато "стилберд"
обладал  двигателем,  не  уступающим  по  мощности   судовой  установке.  Он
наскоками бил  в борт  своего  более крупного противника, и  последнее,  что
увидел  Кларк,  --  это  кувыркающаяся   по  дороге  половина  внедорожника,
рассыпающая искры.
     Вскоре "стилберд" догнал оба фургона и пристроился сзади.
     -- Он что же, уничтожил их? -- спросил Эдди у Гарри Дюма.
     -- Да, -- просто ответил тот.
     -- Без суда и следствия?
     -- Какое тут следствие, мистер Кларк? Мы знаем, кто они, они знают, кто
мы. Чего  тут расследовать? А по суду мы бы  все равно ничего не добились...
Держитесь, пожалуйста, крепче, сейчас будем делать замену.
     После этих слов  Дюма оба фургона заскочили в отходящий вправо туннель,
а  затем  фургон,  где  находился Эдди,  сделал еще  один  поворот  и  резко
затормозил. Двигатель заглох, и стало тихо.
     Было  слышно,  как  на повышенных оборотах удаляются  прочь сумасшедший
конвой и преследовавшие его "хвосты".
     -- Вот и все. Мы оторвались, -- пояснил Дюма и улыбнулся Эдди.
     -- А каким образом?
     --  Очень  просто. В туннель заехало  два фургона  и выехало тоже  два,
только вместо нашего встал другой.
     -- Ух ты, -- качнул головой Эдди, -- здорово...


     Новая  квартира  ничем  не отличалась  от  множества таких же  типичных
коробочек, которые можно было встретить  в  любом районе  города. Помещения,
выходившие  окнами на скверы или  ухоженные районы индивидуальной застройки,
сдавались  под   офисы,  все  остальное  годилось  для  людей   не   слишком
привередливых и не подверженных приступам городской клаустрофобии.
     Эдди подошел к окну и, отодвинув занавеску, взглянул вниз.
     После его высотной  квартиры  высота  девятого этажа казалась  какой-то
небезопасной. Автомобили  и пешеходы находились  так близко,  что, наверное,
любого из прохожих можно было просто окликнуть.
     --  Отойдите  от окна,  мистер Кларк, и больше  к нему не подходите, --
предупредил Дюма. -- Даже если  мы пробрались сюда  незаметно, это  еще ни о
чем не говорит.
     -- Да, извините, --  сказал Эдди  и,  отойдя  в глубь  комнаты, сел  на
диван.
     "Кто знает,  сколько  скрывавшихся беглецов сидело  на этом диване", --
подумал он, поглаживая потертую обивку.
     -- Скоро будем ужинать, -- сообщил Жорж, который орудовал на кухне.
     Перехватив взгляд Эдди, Харпер его заверил:
     --  Будьте спокойны, мистер Кларк, Жорж не только за  баранкой,  но и с
кастрюлями чувствует себя уверенно.
     --  Я в этом  не сомневаюсь, -- сказал Эдди,  затем, обращаясь к  Дюма,
спросил: -- Что вы сказали Марго?
     -- Сказали, что вы помогаете нам в поиске преступников.
     -- В качестве  кого? -- В качестве консультанта. -- -- Понятно. Я смогу
ей позвонить?
     --  Не сегодня,  мистер  Кларк. Может  быть, завтра,  когда  прояснится
обстановка.
     "Прояснится  обстановка",  -- повторил про  себя Эдди  и  откинулся  на
спинку  дивана.  В  его  памяти  автоматически  стали  прокручиваться  кадры
сегодняшнего  дня, и  этот процесс  происходил в  голове Эдди почти  без его
участия.
     Он   знал,  что  это  мигание  сюжетов  является  некой   обработкой  и
классификацией.  Потом,  даже через  долгое  время, он сможет  воскресить  в
памяти любую деталь, аккуратно положенную на соответствующую "полочку".
     Вскоре  с большим подносом появился Жорж. На нем  стояли  тарелки, и на
них  не было ничего особенного -- только консервированное мясо, разогретое с
жареным луком да еще украшенное томатным соусом и зеленью.
     -- Не знаю, мистер Кларк, чем вы обычно питаетесь, но на скорую  руку я
могу только разогреть консервы.
     -- Выглядит очень красиво, а пахнет и того лучше, -- сказан Эдди, чтобы
поддержать Жоржа. На самом деле есть ему совершенно не хотелось. И наверное,
в  этом не было ничего удивительного. Если за тобой охотятся, как за зверем,
хорошему аппетиту это не способствует.
     -- Эй,  Курт, -- обращаясь к Харперу,  сказал  Дюма, --  можешь сменить
свои "танки" на кроссовки. В прихожей их богатый выбор.
     -- А чем тебе мои "танки" не нравятся?
     Эдди невольно взглянул на обувь Харпера, и ему сразу  вспомнились чужие
ботинки с шипами, которые ступали по рифленому полу возле самого его лица.
     Звучали  голоса  врагов --  они о чем-то переговаривались. Кларк слышал
все, но не все мог вспомнить. Он только помнил, как  приподнял голову, чтобы
увидеть того, кому принадлежал этот знакомый голос.
     Затем  был  сильный удар  и темнота. В  памяти  остался  только  фон из
какого-то бормотания и несколько отчетливых фраз:
     "Здесь все?"
     "Практически все, остальные в переходах..."
     "Ты узнал код?"
     "Да, он здесь, в конверте..."
     Внезапно  в  глазах  Кларка  сверкнула  яркая  вспышка.  Это  было  так
неожиданно, что он невольно вскрикнул.
     -- Эй, что с вами?! -- подскочил к нему Дюма.
     -- Что? -- Эдди  покрутил  головой и  сразу понял,  где  находится.  --
Ерунда, просто привиделось.
     -- Что-нибудь страшное? -- уточнил Харпер, и в  его голосе  послышалось
сочувствие.
     -- Увы, -- неловко улыбнулся  Эдди и бодрым тоном добавил: -- Ну ладно,
давайте ужинать. Я проголодался.
     Однако как только  внимание его охранников  переключилось на еду,  Эдди
снова вернулся туда, где он услышал знакомый голос.
     "Ты узнал код?" -- Эдди и так и эдак прокручивал в голове эту фразу, но
его память никак не откликалась.
     "Да,  он  здесь,  в  конверте..." -- звук этого второго голоса  ударил,
словно молния.
     Эдди едва удержался, чтобы не закричать еще раз.
     Это был голос предателя, в этом Кларк уже не сомневался. Однако кому он
принадлежал,  Эдди   никак  не  мог   вспомнить.  Не  мог  даже  определить,
принадлежал ли  голос кому-то из бойцов "Ульрика" или человеку из  персонала
базы.
     -- Вы ничего не едите, мистер Кларк, -- заметил Дюма.
     -- Да, что-то я  плохо себя чувствую, -- ответил  Эдди. -- Лучше  выпью
сока.


     Специальная карточка легко скользнула в  щель приемника, и  управляющая
панель зажгла  зеленый  свет. Это значило,  что  магнитный код  был  успешно
опознан.
     Полковник Стивене толкнул дверь и вошел в комнату визуального контроля,
где стояло двое охранников.
     --  Ваш пропуск,  сэр,  --  вежливо  спросил  один из них,  не  обращая
внимание на погоны Стивенса.
     Полковник улыбнулся и протянул свою карточку. Пока охранник внимательно
ее разглядывал и  проверял на  ощупь рельефные коды,  его напарник не сводил
взгляда с лица Стивенса.
     Полковник чувствовал, что этот взгляд пронизывает его до самых кишок.
     -- Все в порядке, сэр, проходите, пожалуйста, -- сказал первый охранник
и посторонился, пропуская Стивенса в зал вычислительного центра.
     Именно здесь  находилась региональная  полицейская база. Она  содержала
особо  секретные сведения,  к  которым не было доступа через  обычную  сеть.
Чтобы  попасть  сюда,  нужно  было быть по меньшей мере шефом муниципального
отдела  полиции  или иметь специальный  пропуск департамента  расследований.
Кроме того, попасть в вычислительный центр могли  и представители спецслужб,
которые вносили заметную лепту в пополнение базы данных.
     Стивене  вошел  в большой  зал,  где одновременно работало  около сотни
человек.  Несмотря на  это,  здесь стояла  абсолютная тишина, и  в  какой-то
момент полковнику показалось,  что  все  обернутся, едва  только  он сделает
первый шаг.
     "Спокойно,  Элвин, тебя  здесь  не знают",  --  сказал себе Стивене  и,
выбрав терминал, находящийся на удалении от занятых работой людей, осторожно
опустился на холодный стул.
     Едва он дотронулся до клавиатуры, появилась табличка с перечнем команд:
     "Ввод данных"
     "Получение данных"
     "Архив"
     Полковник  выбрал  "Получение данных",  а  затем  раздел "ПСС". Однако,
кроме старых отчетов и схем стандартной организации работы, ничего найти ему
не удалось.
     Подраздел "Оперативные сведения" вовсе не открывался, высвечивая одну и
ту же надпись: "Подождите несколько минут".
     Стивене был в полной растерянности и отчаянии. Похоже,  существовал еще
какой-то фокус, о котором он не знал.
     -- Сэр, -- раздался позади него строгий женский голос.
     Спина полковника  неестественно  напряглась,  и  он  замер,  не в силах
оглянуться. Он опасался, что это самый настоящий арест.
     --  Сэр,  --  уже  более  мягко повторил голос,  и  Стивене  обернулся,
сохраняя на лице идиотскую улыбку.
     --  Вы  у  нас  впервые? --  спросила миловидная  девушка, с  чудесными
глазами и нежной шоколадной кожей.
     -- Я?.. То есть в каком смысле? -- Язык все еще не слушался полковника,
и он делал длинные паузы,  заполняя их трагическими  гримасами. --  Здесь...
Да, я здесь впервые.
     -- Я так и поняла,  --  кивнула  девушка,  -- в подраздел, который  вам
нужен, из общего зала попасть  нельзя. Нужно пройти вон в то помещение... --
И она указала своим пальчиком нужное направление.
     -- О, благодарю  вас,  мисс,  --  пришел в себя полковник.  -- Не знал,
честное слово, не знал.
     Только  сейчас  он  заметил  на  лацкане  девушки карточку  с  надписью
"Дежурный оператор".
     "Ну конечно,  тупой  ты  придурок,  она на своем мониторе  увидела, что
какой-то дядя ломится в базу  не с того рабочего места,  а ты думал, что уже
все..." -- отчитал себя Стивене и направился в сторону специальной комнаты.
     У  нового терминала  все  пошло  как  по  маслу.  Едва  Стивене  вызвал
"Оперативные   сведения",  ему  открылось  обширное  меню,  и  он,  довольно
улыбаясь, начал искать информацию в разделе "Охранное сопровождение".
     Вскоре  он нашел отчеты "31-й", "32-й" и "33-й" команд, но все они были
двухнедельной давности, и имени Эдварда Кларка, а также его домашнего адреса
в отчетах не было.
     Подозревая,  что нужные  сведения прячутся где-то еще,  полковник мучил
компьютер еще  полчаса, но с тем же результатом --  места  содержания Кларка
ему найти не удалось.
     Тогда Стивене оставил попытки и сам подошел к девушке:
     -- Мисс, у меня небольшие затруднения.
     -- Слушаю вас, -- доброжелательно откликнулась та.
     --  Мне нужен свежий отчет "Охранного сопровождения", но  в базе данных
его нет. Может, он поступит, к вечеру?
     -- Нет сэр,  сожалею, но ПСС поставляет отчеты только через две недели.
Объясняется  это нехваткой  времени,  хотя  я  подозреваю,  что  они  просто
поддерживают режим еще большей секретности.
     --  Что ж, очень разумно, -- сказал Стивене,  -- Очень и очень разумно.
Ну, ничего не поделаешь, придется съездить прямо к ним в управление.
     -- Да, сэр, это будет самое лучшее, -- поддержала его девушка-оператор.
     Полковник  вышел  с общий  зал,  однако  просто  так сдаваться  ему  не
хотелось. Вчера  в  спровоцированной  аварии  он  потерял  несколько  ценных
сотрудников, в том числе и отличного стрелка.
     Для полковника это было полной неожиданностью. Он не был готов  к тому,
что люди из ПСС пойдут на прямое устранение его агентов.
     Вернувшись к терминалу в  общем  зале, Стивене попытался  ввести ложную
информацию на Кларка. Он вписал в стандартный бланк розыска дюжину  смертных
грехов,  которые  якобы висели  на  Кларке  и  нажал клавишу  "Ввод", однако
система затребовала подпись.
     Как Стивене  ни старался, но машина  упорно требовала подписаться,  а в
качестве подписи хотела получить данные его удостоверения.
     "Что  ж,  этого  следовало  ожидать", --  подумал  полковник  и отменил
внесение данных.
     "Придется пускать в дело агента Пойнтера", -- решил  Стивене. Агент был
очень ценным, но и ситуация выглядела безвыходной.
     "Сегодня же пущу его  в дело, -- утвердился  в своем решении полковник,
-- сегодня же".


     Эдди сидел возле телевизора и тупо  смотрел на экран, где  беспрестанно
крутились  рекламные ролики. Они  предлагали купить все  -- от  музыкального
презерватива до  прогулочного катера с кухней из красного  дерева.  Однако к
рекламным призывам Эдди оставался глух.
     "Как странно,  --  размышлял он,  -- несмотря  на  кажущуюся  разницу в
людях, агенты команды "тридцать три" почти ничем не отличаются  от ребят  из
"тридцать один".  Вместо Гарри  Дюма -- Марк,  вместо  Харпера  --  Лейс,  а
водитель  команды  "тридцать  три"  --  Гастон,  так  же как  и  Жорж, любит
готовить..."
     Телевизор начал раздражать Эдди, и он его выключил.
     -- Почитайте книжку, -- предложил Марк. -- Это хорошая книжка-детектив.
     --  Детектива  мне и в жизни хватает,  -- ответил Кларк.  -- Можно  мне
позвонить Маргарет?
     -- Можно, только сначала я поставлю на телефон специальное устройство.
     -- Что за устройство?
     -- Небольшой бакен, чтобы никто не смог определить наш номер.
     -- Ах, это, -- понял Эдди, -- хорошо, ставьте.
     Марк достал  из кармана небольшую  коробочку и, вооружившись отверткой,
пошел модернизировать телефон.
     Эдди  стал  ждать, посматривая то на Лейса, который  бесконечно  гладил
тряпочкой свою винтовку, то на  водителя группы  --  Гастона, который что-то
там шинковал на разделочной доске.
     --  Готово, мистер  Кларк, --  сообщил Марк. -- Можете  звонить, только
недолго.
     -- Сколько -- недолго?
     -- Пять минут...
     Эдди прикинул, сколько он сможет сказать Марго  за  эти пять  минут,  и
пришел к выводу, что достаточно много.
     Набрав ее номер,  он ждал довольно  долго, пока Маргарет сняла  трубку.
Обычно она подходила к телефону намного быстрее.
     -- Алло...
     -- Привет, Марго, это я.
     -- Эдди?! Как я рада тебя слышать! Скажи, это правда,  что ты помогаешь
полиции?
     -- Да, Марго. Это так.
     -- Ну и зачем  тебе это нужно? Насколько я поняла,  ты получил от этого
только неприятности. Не так ли?
     -- Пока что так, дорогая.
     -- Зачем тебе это нужно, ведь ты даже не можешь ходить на службу. Что о
тебе скажут в компании?
     -- С этим я как-нибудь разберусь. Это не главное.
     -- А что главное?
     -- То, что я могу тебе позвонить.
     -- Ох, Эдди, -- вздохнула Марго. -- Где тебя содержат?
     -- Мне запретили сообщать об этом.
     -- Ну пожалуйста, дорогой, -- взмолилась  Маргарет. -- Мне  тебя так не
хватает. Пусть даже я смогу увидеть только окно, и то это будет как награда.
     В голосе Марго звучала такая тоска, что Эдди согласился.
     --  Ну хорошо, дорогая, -- сказал он и уже тише добавил: -- Улица  Раш,
дом пятьдесят два... Девятый этаж, пятое или шестое окно от угла. Того,  что
направлен в сторону канала.
     -- О, Эдди! Я непременно приду!
     -- Хорошо, дорогая, я буду ждать. К Эдди подошел Марк:
     -- Мистер Кларк, пора вам закругляться.
     -- Да, я  уже закончил, --  сказал Эдди и положил трубку. Теперь, после
разговора с Марго, он чувствовал необычайный подъем, а завтра  он, возможно,
даже сумеет ее увидеть -- там, внизу.
     Из кухни вышел Гастон:
     -- Джентльмены, у меня все готово. Если вы сдвинете столы и накроете их
скатертью, я угощу вас обедом.
     -- А нельзя вместо скатерти использовать газеты? -- спросил Марк.
     -- Никак  не  возможно, -- возразил  Гаспар. -- Я приготовил горячее  и
требую к себе соответствующего отношения.
     --  Конечно,  маэстро, одну минуту, мы все сделаем, --  пообещал Марк и
вместе с Лейсом стал сдвигать столы.


     Кларк проснулся  среди  ночи  от  какого-то  странного звука. Как будто
где-то звучала приглушенная трель сверчка.
     "Откуда здесь  сверчки?" -- подумал Эдди. Присутствовали ли они в фауне
планеты Руанон, он не знал, но слышать их прежде, а тем более видеть  ему не
приходилось.
     Водитель  группы  и  кулинар Гаспар  спал на полу возле дивана, снайпер
Лейс похрапывал  в кресле, а Марк  дежурил  на кухне. Свет от его настольной
лампы  падал  на  стену  комнаты и рисовал  тень  склонившегося  над  книгой
человека.
     Эдди поднялся  с дивана и, осторожно перешагнув через Гаспара,  вышел к
Марку.
     -- Что, мистер  Кларк, плохие сны одолели? -- спросил тот, отрываясь от
чтения.
     -- Да нет, чириканье какое-то услышал.
     -- Какое еще чириканье?
     -- Да как будто сверчок за стеной стрекочет.
     -- А где именно?
     -- Да прямо возле дивана, где я спал.
     -- Пойду посмотрю.
     Марк  поднялся из-за  стола  и  вышел из  кухни. Через  пару  минут  он
вернулся:
     -- Ничего нет.
     -- Да? Значит, мне послышалось.
     Марк вернулся к своей книге, а Эдди заглянул в  холодильник. Увидев там
земляничную колу, он спросил:
     -- Ничего, если я возьму одну?
     -- Конечно. Для того и поставили.
     -- Интересная книга?
     -- Не особенно, но чтобы не уснуть, сгодится и такая. -- Марк посмотрел
на часы  и, потянувшись,  добавил: -- Через  пятнадцать  минут пойду  будить
Лейса.
     Эдди посмотрел на окно, которое было затянуто плотной черной тканью.
     -- Снаружи ничего не видно, -- угадав его мысли, сказал Марк.
     --  А снаружи тоже  есть  охрана?  --  осведомился  Эдди,  делая глоток
холодной колы.
     -- Обязательно.  Кстати,  сейчас мы их  и  проверим. Марк  взял рацию и
нажал кнопку вызова.
     -- "Сова" слушает.
     -- Все тихо?
     -- Да, -- севшим голосом ответил  "Сова", и Кларк  подумал, что часовой
немного вздремнул и проснулся только от сигнала вызова.
     -- Припаркованные машины есть?
     -- На сто метров в обе стороны улицы нет ни одной.
     -- Понятно. Ну пока.
     -- Пока...
     -- Вот видите, мистер Кларк,  нет никаких поводов для беспокойства. Так
что идите спать. Будь я на вашем месте, я бы сейчас спал.
     -- Да, конечно, -- кивнул Эдди  и, бросив опустошенную банку в мусорное
ведро, отправился на диван.
     Едва  он  улегся поудобнее и  собрался  заснуть, как снова  услышал эти
странные звуки. То ли стрекотание, то ли журчание ручейка.
     "Наверное,  где-то кран  не закрутили", -- решил он, хорошо  зная,  что
ночью даже такие незначительные звуки разносятся очень далеко.


     Огибая груды старой мебели, машина втиснулась между штабелями мешков со
строительной смесью и выключила фары.
     Рэми хотел выйти, но Стивене его удержал:
     -- Погоди, пока глаза к темноте  привыкнут. А то  заденешь какое-нибудь
ведро...
     Они посидели еще пару минут. Затем полковник сказал:
     -- Ну все, теперь можно. Дорогу помнишь?
     -- Конечно, сэр.
     Рэми  вышел  первым  и стал  осторожно  пробираться  через не  убранные
строителями кучи мусора. Стивене следовал за ним.
     Предательское эхо разносило по внутреннему двору негромкие звуки шагов,
и  полковнику  казалось,  что  их  обязательно  кто-то  услышит.  Однако все
обошлось, и скоро они уже поднимались по лестнице, считая пролеты.
     -- Здесь, -- сказал Рэми и, осторожно приоткрыв дверь, вышел на этаж. И
тотчас к его голове приставили пистолет и быстрые руки обшарили карманы.
     -- Рамус, ты?
     -- Привет, Рэми. -- Ствол пистолета перестал давить на висок, и крепкая
рука, державшая Рэми за локоть, разжалась. -- Кто с тобой?
     -- Заказчик...
     --  Понятно. Проходите дальше... -- произнес  почти невидимый в темноте
Рамус. -- Пепе, проводи их. Потом вернешься и переставишь их машину.
     -- Хорошо, босс.
     "Неплохие ребятки..." --  подумал Стивене, следуя  за широченной спиной
Пепе. Полковнику понравилось, что их чисто вели от самого двора и он даже не
слышал людей, шедших позади него.
     Эта команда была  получше  людей Гранже, однако  и  услуги этого Рамуса
стоили гораздо больше.
     Наконец их с Рэми привели в помещение, где находилось еще пятеро членов
группы. Окно  в  комнате  было тщательно затемнено, тем  не менее  эти  люди
пользовались только синими фонарями.
     В ультрамариновом полумраке можно  было различить нарисованный на стене
прямоугольник  как  раз по  размеру обычного дверного проема.  По  всему его
периметру  один за другим  сверлились  небольшие отверстия. Бесшумные  дрели
издавали только тихое жужжание.
     Оставив гостей, Пепе ушел, а ему на смену появился Рамус.
     -- Вы привезли деньги? -- спросил он.
     -- Конечно нет, -- отозвался Стивене.
     --  Но  ведь  мы договаривались,  что вы отдадите  деньги  сразу  после
окончания работы. Так не пойдет.
     --  Послушайте, мистер  Рамус,  мы же с вами взрослые  люди. Если  бы я
принес деньги  сразу, то что  бы  вам помешало забрать их у меня безо всякой
работы?
     -- Ничего, -- ответил Рамус, и полковник даже в темноте заметил ухмылку
на его лице.
     -- Вот и я так думаю. Поэтому,  как только  вы предъявите мне  труп, мы
тотчас поедем в банк, и вы получите свои деньги.
     -- В банк? Ночью?
     -- Можно подождать и до утра.
     -- Нет, до  утра мы ждать не будем, -- согласился  Рамус и, обращаясь к
взрывникам, спросил: -- Долго еще, Крисби?
     -- Две  минуты,  и можно начинать, -- ответил один из  специалистов, не
останавливая своей работы.
     -- Желаете взять на себя руководство? -- спросил полковника Рамус.
     -- Нет, благодарю, это ваш праздник.
     -- О да,  мистер  заказчик! --  с подъемом  произнес Рамус. Ему светили
приличные деньги, да и дело выглядело не таким уж сложным.
     -- Готово, босс, -- сообщил один из взрывников.
     -- Сильно тряхнет?
     -- Нет, можно даже не выходить из комнаты.
     -- Это хорошо... Пепе?!
     -- Я уже здесь, босс.
     -- Карно с тобой?
     -- Да, босс.
     -- Наденьте защитные очки, чтобы глаза пылью не запорошило.
     Стивене  и  Рэми благоразумно  покинули  помещение.  Им  еще предстояло
сопровождать Рамуса "в банк".
     Нет, денег  за  хорошую  работу  им  было  не  жалко,  но Рамус  близко
контактировал с полковником, а это было равносильно смертному приговору.


     Сильный удар сотряс стену, и Кларк едва не слетел с дивана. Первое, что
он увидел, был кусок стены, рухнувший на спящего в кресле Марка.
     В  образовавшуюся  брешь  ударили  яркие  лучи фонарей,  а затем оттуда
полезли люди.
     Гастон успел вскочить  на ноги и открыл  огонь  по  непрошеным  гостям,
однако пистолетные  пули  не принесли им  вреда, и Гастон был тут же  срезан
автоматной очередью.
     Выглянувший из кухни Лейс сделал удачный выстрел, но это было все,  что
он успел, и в следующее мгновение его нашпиговали свинцом.
     "Гном" калибра три тридцать  пять", -- опознал Кларк оружие нападавших,
а затем в его голове пронеслась череда из разных, не связанных друг с другом
событий:  высадка на Хенос,  прогулки с Марго  возле бухты,  коровки мистера
Левандера и их чудесные сливки.
     Между  тем  сопротивление  нападавшим больше не оказывалось,  и они  на
мгновение  растерялись,  не  зная,  что  делать  дальше.   Лучи  их  фонарей
беспорядочно метались по комнате,  и им не приходило в голову  посветить  на
стену, которую они проломили.
     Пролом находился всего  в метре от Эдди, и это был единственный шанс на
спасение.
     Возле ног Кларка  захрипел  умирающий  боевик -- тот,  которого достала
пуля Лейса.
     -- Дальше, идите дальше! --  прозвучал из пролома начальственный голос,
а затем  показалась чья-то  голова. Голова  повернулась  к  Эдди,  и  из-под
защитных очков блеснули злые глаза.
     Кларк машинально ударил и  тут же упал на колени, шаря руками по полу в
поисках оружия.
     -- А-а! -- заорал пришедший в себя Рамус.
     Один  из штурмовиков  тотчас  обернулся,  и яркий  луч фонаря  уперся в
Кларка, однако "гном" уже был в его руках, и Эдди нажал на курок.
     Фонарь брызнул искрами и  погас, но Кларк продолжал  стрелять,  пока не
кончились  патроны. Затем  он  зашвырнул  автомат  в  пробоину  и  угодил  в
поджидавшего там врага.
     Не теряя больше  ни секунды  и сопровождаемый беспорядочной  стрельбой,
Эдди нырнул в пролом и оказался в полной темноте.
     Ориентируясь на стоны неудачника, в кого угодил брошенный "гном", Кларк
двинулся вдоль стены на ощупь.
     -- Он ушел! Ушел! -- кричали раненые.
     Рука  Эдди  наткнулась на невидимого  в темноте человека, и, прежде чем
тот  успел издать  хотя  бы звук, Кларк рванул его на себя и встретил лбом в
переносицу. Прием был грубый и уличный, но в данной ситуации он сработал.
     Не давая несчастному упасть, Эдди  выхватил у него пистолет  и шагнул в
коридор, откуда потягивало прохладным ветерком.
     Где-то на улице уже звучали полицейские сирены.
     -- Ушел, сука! Рамус, он ушел! -- кричали из пролома.
     -- Рэми, он уже в коридоре!
     "Значит, этот Рэми где-то  здесь",  --  решил Кларк  и услышал  впереди
шорох -- будто кто-то двинул по полу ногой.
     Эдди выстрелил и перепрыгнул на метр в сторону.
     Ему ответили с  двух направлений, и только чудом пули прошли  мимо. Тем
не менее зажигать фонари враги опасались, и это было Эдди только на руку.
     Он  осторожно  присел  и,  почувствовав  легкий  сквозняк,  пополз  ему
навстречу.
     В воздухе остро запахло потом.
     "Ах ты  вонючка..."  --  подумал Кларк и, выставив  руку  с пистолетом,
выстрелил, как только встретил препятствие.
     Раненый взвыл, и Кларк  метнулся  в сторону, не добив противника, а тот
продолжал кричать и стрелять во все стороны, заглушая перемещения Эдди.
     Вот и выход на лестницу  -- из-под двери тянуло холодом. А по  коридору
уже заскользили лучи фонарей: преследователи пришли в себя и рискнули зажечь
свет. Следовало торопиться.
     Толкнув  ногой дверь,  Эдди  выкатился на лестничную площадку  и увидел
распластавшуюся в полете тень.
     Последовал  сильный  удар,  и пистолет  вылетел  из руки.  Кларк  сумел
отбросить противника и  вскочил на ноги,  но его  враг двигался  с быстротой
молнии.  В  темноте  тускло блеснуло  лезвие,  и  противник метнулся  вперед
бесшумно, словно призрак.
     "Только бы успеть",  -- промелькнуло  у Эдди.  Вооруженные  люди  могли
оказаться на лестнице в любую секунду.
     Кларк чуть присел  и встретил  врага  ногой в грудь. Удар  получился не
сильный, но Эдди сумел перехватить нож.
     Хитрый  противник  отпустил оружие, и  его  рука  ужом выскользнула  из
захвата. В следующую секунду он  сцепил замок на шее Эдди и  резкими рывками
попытался ее свернуть.
     "Убьет, сволочь", -- подумал Эдди, напрягаясь из последних сил.
     Он  сделал  вид,  что пытается  перебросить противника  через  себя, но
вместо этого резко присел и выскользнул из удушающих объятий.
     Рывок за  ноги -- и его противник, перевалившись  через перила, полетел
вниз.


     Дожидаться  утра  Кларку  пришлось   в   недостроенном  канализационном
колодце.
     Когда совсем рассвело, он осторожно выбрался наружу и, отряхнув одежду,
направился к ближайшему полицейскому участку -- сообщить в ПСС, что он жив.
     На улицах  уже появились первые автомобили, владельцы которых с раннего
утра спешили по своим делам.
     Прохожих  было  немного.  В  основном  почтовые  служащие да  заспанные
торговцы зеленью, которым нужно было получить свежую продукцию.
     Никаких  подозрительных  субъектов, которые  напоминали бы о  вчерашнем
происшествии, Кларк не заметил.
     Возле  входа в полицейское  отделение  он остановился  и,  оглядевшись,
вошел.
     -- Чем могу быть полезен? -- спросил  его дежурный сержант, сидевший за
загородкой.
     -- Мне нужно связаться с ПСС.
     -- Зачем это?
     -- Чтобы сообщить, что я жив.
     -- Ха! А ты уверен, парень, что  им это интересно? -- Сержант расплылся
в  довольной  улыбке.  За все  время его  скучного дежурства это была первая
хохма.
     -- Сегодня ночью на улице Раш, в доме пятьдесят два была перестрелка.
     -- Да, -- кивнул сержант, -- а откуда ты знаешь?
     -- Я был одним из тех, в кого стреляли. Лицо дежурного в одно мгновение
отразило крайнюю степень озабоченности.
     -- Так-так, --  сказал он, поднимаясь со  стула, --  В  таком случае  я
должен немедленно доложить капитану. Как тебя зовут?
     -- Эдвард Кларк.
     --  Хорошо,  Кларк,  сейчас  мы  все  уладим,  --  пообещал  сержант  и
неожиданно громко крикнул: -- Мартинес! Ломб! Немедленно ко мне!
     Из караульного помещение выскочили еще двое полицейских и остановились,
глядя то на сержанта, то на незнакомца.
     --  До  выяснения  обстоятельств  отведите  этого  парня  в  камеру. Он
признался, что участвовал в ночной перестрелке.
     -- Но послушайте, я же... -- попытался объясниться Эдди, но  Мартинес и
Ломб уже крепко схватили его за локти.
     -- А в этой перестрелке, между прочим, были убиты трое  полицейских, --
закончил свою мысль сержант. -- Уведите его.
     Эдди ничего не  стоило освободиться  от  двух сонных "топтунов",  но он
решил подождать, рассчитывая, что все выяснится естественным образом.
     Когда его увели, сержант набрал номер своего начальника.
     -- Капитан Борхес...
     -- Сэр, это дежурный Пеликс. Только что мне удалось задержать человека,
участвовавшего в перестрелке на улице Раш!
     -- Ты это серьезно?
     -- Он у нас в камере, сэр! Его зовут Эдвард Кларк.
     -- Ты и имя сумел из него вытащить?
     -- Ну так работаем же, сэр, стараемся.
     --  Молодец,  Пеликс. Я сейчас же доложу в управление, а  затем спущусь
посмотреть на этого молодца.
     Едва Пеликс закончил разговор с капитаном, вернулись Ломб и Мартинес.
     -- Ну что, заперли? -- спросил сержант.
     -- Заперли.
     -- Обыскали?
     --  Обыскали,  -- нехотя ответил Ломб, которому уже  надоели  расспросы
сержанта.
     -- Что нашли?
     -- Да ничего  не  нашли, -- сказал Мартинес.  --  То  есть нашли только
сигареты, -- добавил он и бросил на стол Пеликса мятую пачку.
     -- Понятно, -- кивнул сержант, смахивая сигареты в свой ящик. -- А куда
посадили?
     -- В двадцать четвертую.
     -- Зачем, там  же уголовники? Там же Боров и Кровосос, они его убьют, а
нам потом отвечать.
     -- Ну мы же всегда к ним сажаем новеньких, чтобы они
     пообломал ись.
     --  Алло,  дежурный, кажется, в двадцать четвертой драка! -- сообщил по
громкой связи один из внутренних охранников.
     -- Ну что я говорил! -- заорал Пеликс. -- Немедленно туда!
     И все трое помчались в подвальную часть здания.
     Прибежав к дверям двадцать четвертой камеры,  они увидели приникшего  к
наблюдательному глазку охранника.
     -- Ну чего там? -- нетерпеливо спросил запыхавшийся
     Пеликс.
     -- Не пойму ничего. Вроде тихо, -- ответил охранник.
     -- Значит, уже  убили, -- упавшим  голосом произнес  сержант. -- Что  я
скажу капитану?
     -- Ну что, открывать будем? -- уточнил тюремщик.
     --  Давай, -- кивнул  Пеликс и  достал  свой пистолет. Ломб и  Мартинес
сделали то же самое.
     Лязгнул   тяжелый  засов.  Дверь  распахнулась,  и  глазам  полицейских
предстала удивительная картина.
     Пятеро заключенных были построены  в одну  шеренгу  и,  держа  руки  за
головами,  по команде Кларка подпрыгивали  вверх. Пеликс невольно улыбнулся,
поскольку совершавшие прыжки люди были совсем без штанов.
     -- Что здесь происходит?! -- строго спросил сержант, отмечая, что  лица
прыгунов разукрашены свежими ссадинами и кровоподтеками.
     -- Обучение хорошим манерам, -- пояснил Кларк.
     -- А почему они без штанов?
     -- Для преодоления комплексов. Вы сообщили обо  мне  своему начальству,
сержант?
     -- Да, мистер Кларк. Я извиняюсь  за своих подчиненных. Они  разместили
вас  не  в  той камере.  Пойдемте,  пожалуйста,  в  другую --  чистую и  без
посторонних людей.
     -- С душем и телевизором? -- уточник Эдди.
     -- Совершенно верно.
     -- Это мне подходит.


     Когда Стивене  вошел в кабинет  начальник полицейского управления,  тот
сразу представил его майору Штангеру:
     --   Познакомьтесь,   майор,   это  мистер   Плоешти,  проверяющий   из
центрального  аппарата. Его интересует, как идет  процесс внедрения в работу
ПСС новых методик. Несколько дней он поработает вместе с вами.
     -- Надеюсь на сотрудничество, -- улыбнулся полковник, но Штангер только
коротко кивнул.
     -- Ну вот и все, господа. Я вас познакомил, теперь обходитесь без меня.
     И генерал Кляйн виновато развел руками, давая понять, что больше никого
не задерживает.
     Штангер и  Стивене  вышли в  приемную,  и майор  подмигнул  секретарше.
Девушка довольно заулыбалась и, заглянув в свои записи, сказала:
     -- Вас искали, господин Штангер.
     -- Кто?
     -- Дежурный офицер. Звонили из полицейского  отделения номер шестьдесят
семь и сообщили, что у них находится некий Кларк.
     -- Хорошая новость,  -- сказал майор  и погрустнел, вспомнив о  потерях
минувшей  ночи. Затем повернулся к проверяющему и предложил: -- Если хотите,
можете поехать со мной в отделение.
     -- Да нет, я пока  пороюсь  в  архивах, чтобы найти  точку  опоры, а уж
потом буду работать вместе с вами.
     -- Ну как хотите, -- пожал плечами Штангер и покинул приемную.
     Стивене вышел следом за ним. Оказавшись  в коридоре, он быстро  отыскал
дверь в туалет и ворвался туда, едва не сбив с ног, выходившего человека.
     -- Ой! -- воскликнул тот.
     --  Извините,  приспичило, сил  нет  терпеть...  --  виновато улыбнулся
Стивене.
     Он быстро проскочил в свободную кабинку, достал телефон и стал набирать
номер Рэми.
     -- Я слушаю, -- мгновенно отозвался тот.
     -- Рэми, срочно двух человек в шестьдесят седьмое  отделение -- он там.
Только людей пошли наших. Ты понял?
     -- Да, сэр.
     -- Поспеши, иначе другие будут там первыми.
     -- Да, сэр, -- повторил Рэми.
     "Ну  все  --  закрутилось", -- довольно подумал полковник. Он  вышел из
кабинки и возле умывальника увидел пожилую уборщицу.
     "Она  могла все  слышать!"  --  ужаснулся  Стивене.  Мысль о  том,  что
придется убирать свидетеля в  туалете полицейского управления, не показалась
ему удачной.
     Полковник  медленно подошел к  раковине и включил воду. Затем осторожно
покосился на уборщицу. Их глаза встретились.
     --  И  не  стыдно тебе? --  строго  спросила  старуха,  натирая  щеткой
кафельную стену.
     -- Что именно?.. -- озадаченно спросил Стивене.
     -- Звонить женщине, сидя на горшке! -- выпалила уборщица.
     -- Да не было никакой женщины...
     -- Еще врет -- козел рогатый.
     Старуха покачала головой и, подхватив ведро, вышла из туалета.
     -- Карга! -- с запозданием опомнился Стивене. -- Старая карга!
     Однако его негодования уже  никто не  слышал  --  все кабинки в туалете
были свободны.
     Полковник  поймал  себя  на  мысли,  что  ему  хотелось разъяснить этой
старухе, что он разговаривал не  с женщиной, а с подчиненным  и приказал ему
убить человека...
     "Сумасшествие  какое-то"  -- усмехнулся он и непонятно зачем начал мыть
руки.


     Новая камера оказалась копией той, где сидел Эдди, пока велась проверка
его показаний.
     "Кто  бы мог  подумать, что  мне  придется  повидать  столько  тюремных
камер", -- подумал он.
     Эдди вспомнил, как на него напали эти  подонки  из  двадцать  четвертой
камеры. Он и не подозревал, что может так сильно разозлиться.
     Несмотря на годы перерыва, он до  сих пор оставался  все той же машиной
для выбивания зубов.
     "Может быть, мне не нужно было уходить со службы? Там я умел сдерживать
свои эмоции", -- размышлял Эдди, хотя  уволился он именно  из-за постоянного
нервного напряжения.  Напряжения,  которое не  покидало  его с  того  самого
момента, когда спасательной команде удалось причалить к горящей базе.
     Эта  необходимость  вспомнить  все, что  с  ним  произошло,  висела над
Кларком чудовищным грузом. Он знал, что должен восстановить в  памяти лицо и
голос предателя -- иначе зачем он уцелел, единственный среди сотен трупов.
     -- Стоп! -- сказал себе Кларк. -- Стоп! -- опять повторил он и поднялся
с низкого  диванчика. Теперь он с удивительной ясностью понял, в чем причина
его злоключений.
     Предатель снова начинает действовать, и его, Кларка, решили убрать, как
единственного  человека,  который смог бы его опознать. Опознать  при  любых
условиях и в любой ситуации. В "Ульрике" каждый мог узнать  каждого -- через
особый настрой, привитый и развитый в них способ.
     Вероятность того, что  Эдди и предатель встретятся, была незначительна,
однако те, кто управлял невидимыми рычагами, боялись даже этой малости.
     "В окно не выглядывать!" -- прочитал Эдди на прибитой к стене табличке.
Он  посмотрел  на  искусственное  окно  и в самом его  верху  заметил  узкую
форточку.
     Не долго  думая, Кларк  придвинул стол,  поставил на него  табуретку и,
приоткрыв окошко, вдохнул пару глотков свежего воздуха.
     Как  оказалось, окно  выходило прямо на улицу.  Мимо  проезжали машины,
проходили люди, и им не приходило в голову, что  где-то на уровне их коленок
глазами узника смотрел на мир Эдди Кларк.
     Заскрипев  покрышками,  возле   входа  в  отделение   затормозил  серый
автомобиль. Из  него  вышли двое  крепких молодых людей  и  быстро  вошли  в
здание.
     Эдди невольно  отметил их одинаковость. Так идиотски однообразно  могли
одеваться только люди, работавшие на правительство. И этот характерный жест,
выдающий легкое  волнение,  -- машинальное  касание  спрятанного  под плащом
оружия.
     Эдди быстро слез со своей  пирамиды, вернул мебель на места и  встал на
середине  камеры, чтобы  его легко можно  было  видеть в глазок. Он дал себе
слово, что, если ему удастся уйти, доверять полиции он больше не будет.
     Вскоре  в  коридоре послышались  шаги.  Эдди  глубоко  вздохнул  -- ему
предстояло сделать  почти  невозможное,  и  единственным  его  козырем  была
неожиданность.
     Возле  двери шаги затихли. Едва слышно скрипнула крышка глазка,  и Эдди
почти физически ощутил на себе взгляд охранника.
     Он выждал одно мгновение и шагнул вперед.
     Щелкнула  задвижка, и Кларк приготовил  ногу  для  толчка.  Когда дверь
начала открываться, он прыгнул вперед и вложил в удар всю свою силу.
     Отброшенная  ногой  тяжелая  дверь,  словно  каток, снесла охранника  и
одного из убийц.
     Второй,  ошарашенный  происшедшим,  на  секунду  замешкался и не  успел
вовремя выхватить оружие.  Кларк  жестко  ударил его в горло  и, перепрыгнув
через осевшее тело, помчался по тюремному коридору к выходу.
     По  пути  он  сбил  выскочившего на  шум  тюремщика,  опрокинул стол  с
документами  учета и выскочил из подвала на  первый  этаж. Несколько  пуль с
опозданием врезались в ступени.
     Сержант Пеликс выскочил навстречу  Эдди  и  попытался наставить на него
пистолет, но был мгновенно обезоружен и получил сильный удар в ухо.
     -- А-а! -- закричал он от обиды и бессилия, однако преследовать беглеца
не решился.
     Тяжело  дыша  и  сильно  припадая на одну ногу,  из  подвального  этажа
выскочил один из агентов. Всего минуту назад они здорово напугали Пеликса.
     "Вот-вот, -- подумал сержант, -- пусть  эти громилы и гоняются. У них и
жалованье не в пример моему..."
     Бросив на валявшегося на  полу дежурного  взгляд,  полный  злобы, агент
проковылял к выходу и шагнул  на крыльцо.  В ту  же  секунду  его  отбросило
назад. Он  упал в коридоре, широко раскинув руки  и выронив короткоствольный
автомат.
     С улицы послышался звук удалявшегося автомобиля.
     --  Уф, -- произнес  Пеликс, ощупывая голову. -- На этот раз,  кажется,
жив.


     Убийцы очень спешили и рассчитывали,  что сделают  дело за пару  минут.
Кларк понял это, увидев ключи в замке зажигания.
     Сев в машину, он выставил в окошко пистолет и стал ждать.
     "Раз, два,  три..."  -- считал он про  себя.  На счет "четыре" в дверях
появился преследователь. Он вывалился, как  мешок, прихрамывая и держась  за
стену.
     На  какое-то   мгновение   Эдди   стало   жаль   этого  парня.   Вместо
хладнокровного   расстрела   тюремного  узника   он  нарвался   на   большие
неприятности.
     Кларк нажал на курок и подивился сильной отдаче полицейского пистолета.
Тяжелая  пуля отбросила агента  обратно в коридор,  а  Эдди  завел машину и,
включив скорость, резко  отпустил сцепление. Покрышки бешено завертелись,  и
машина стала стремительно разгоняться, оставляя шлейф голубоватого дыма.
     Эдди промчался  до самого  конца улицы Раш,  а затем свернул в  сторону
центра, чтобы выбраться на одну из транспортных магистралей.
     Как  ни странно, он чувствовал необыкновенный  подъем.  Впервые за  все
время  его  злоключений он был  совершенно свободен  в выборе  средств и  не
зависел ни от следователей, ни от полиции, ни от сотрудников ПСС.
     "А  Джерри, наверное, регулярно ходит на службу",  --  вспомнил Кларк и
невольно улыбнулся. Его прежняя спокойная жизнь казалась уже недостижимой.
     Развернувшись  на  большой  развязке  возле  универмага "Джованни",  он
выехал на улицу  Щварцзее, которая  заканчивалась широким  шоссе, ведущим  к
морю.
     Эдди ехал к своему домику, справедливо полагая, что уж там его никто не
найдет.
     Мимо проносились посты дорожной полиции,  но никто не задерживал  Эдди,
поскольку свидетелей его побега на сером "контене" не было.
     Тем не менее, когда до предместья Фарнбру  осталась пара километров, он
свернул на грунтовую дорогу, загнал ее в заросли кустарника и бросил машину.
     Избавившись от  машины,  Эдди  вышел к небольшому  кафе и, потолкавшись
среди посетителей, отправился дальше пешком.
     Через час он добрался до своего дома и воспользовался входом со стороны
сада.  Ключ  был  на прежнем месте в тайнике и, бесшумно открыв  замок, Эдди
оказался на кухне.
     В доме  еще чувствовался  легкий запах краски.  Он не  выветрился с тех
пор, как Кларк красил веранду.
     Обойдя все комнаты и удостоверившись, что все вещи лежат на месте, Эдди
немного успокоился. Даже карандаши на его письменном столе никто не трогал.
     Требовалось  привести себя в порядок, и  он  отправился  в  душ. Однако
должного удовольствия от водной  процедуры  Эдди не  получил.  Ему то и дело
приходилось выключать воду и прислушиваться к подозрительным звукам.
     Когда он уже вытирался, неожиданно зазвонил телефон.
     Кларк замер с полотенцем в руках. Этот телефонный номер не был известен
никому,  кроме Марго.  Возможно,  это звонила она, и тогда  следовало  снять
трубку.
     Между тем телефон все звонил и звонил.
     -- Алло,  -- наконец  ответил Эдди. Он выбрал  нейтральный тон, чтобы в
случае чего сказать: "Вы ошиблись номером". Однако кривляться не пришлось --
это была Маргарет.
     -- Дорогой, это я.
     -- Я понял. Откуда ты звонишь?
     -- Не волнуйся, естественно, из автомата. Как ты?
     -- Я в порядке. Как ты догадалась, что я здесь?
     -- Ко  мне  заявились  полицейские.  Сказали, что ты разнес  участок  и
сбежал -- у них там какие-то трупы. Дорогой неужели это правда?
     -- Что я сбежал  -- правда, а полицейских я не убивал. Выстрелил только
в убийцу, который меня преследовал.
     --  Я  тебе верю,  Эдди,  но лучше  тебе сдаться. Я поговорила с  очень
хорошим адвокатом, мистером Левиным. Он обещал помочь. И еще он сказал,  что
у твоего дела нет никакой судебной перспективы и что полицейские что-то  там
сами напутали. Не нужно было тебе ввязываться в их дела, Эдди.
     "Ах,  глупышка,  ты же ничего  не  знаешь", --  грустно подумал Кларк и
спросил:
     -- Послушай, Марго, ты никому не говорила, что я здесь?
     -- Нет, конечно. Я же тебе не враг...
     -- Понятно. Кто еще тебе звонил?
     --  Еще  звонил  какой-то молодой человек.  Его зовут  Гарри, а фамилия
Гюго.
     -- Дюма, -- поправил Кларк.
     -- Да, точно  -- Дюма. Он тоже  сказал, чтобы ты ничего не боялся и что
все дело в путанице.
     "Конечно,  у них путаница, а меня чуть  на  тот  свет не  отправили, --
горько усмехнулся Эдди. -- Нет уж, ребята, распутывайтесь теперь сами..."
     -- Ну так что, Эдди, ты сдашься полиции?
     -- Я должен подумать, любовь моя.
     -- И сколько ты собираешься думать?
     -- До вечера, -- соврал Эдди. -- Перезвони мне часиков в восемь.
     -- Хорошо, дорогой. И помни, я тебя очень люблю.
     -- Я тебя тоже. Пока.
     Закончив разговор, Кларк наскоро побрился и начал собираться.
     Подняв одну  из плиток, которыми  был вымощен пол на  кухне, он  извлек
пакет,  где находились некоторые  вещи, припасенные  на случай  чрезвычайных
обстоятельств:  несколько  кредитных  карточек  на  разные   имена,  немного
наличных, привычный  четырехмиллиметровый "сторм" с двумя запасными обоймами
и набор документов в дополнение к спрятанному в ботинке удостоверению.
     Закрыв  тайник,  Эдди подобрал неброскую одежду  и разложил по карманам
содержимое тайника.
     Теперь он был полностью готов. Оставалось только покинуть  дом и тем же
путем, через сад, выбраться на улицу.
     Кларк вышел на  кухню и, бросив в окно беглый взгляд, заметил солнечный
блик. Эдди  мгновенно  распластался на полу,  и титановая пуля прошила стены
дома, словно иголка материю.
     "Опять винтовка "корсо", --  определил Эдди. Он по-пластунски дополз до
боковой стены. Затем осторожно поднялся.
     Пистолет сам собой оказался в его руке.
     Возле разросшегося  без присмотра ягодного кустарника тускло чернел зев
лаунчера. Не видя стрелка, Эдди вскинул пистолет, понимая, что от нескольких
мгновений зависит его  жизнь. Взяв  ниже, Кларк  четыре раза быстро нажал на
курок.
     Смертоносная труба качнулась и свалилась с плеча ракетчика, однако в то
же   мгновение  плечо  Кларка  ожгло   коротким  касанием   пули.   И  снова
продырявленные стены дома загудели от негодования.
     Поняв, что выхода  нет, Эдди пригнулся, выскочил  в коридор и рванул на
себя небольшую дверку, ведущую в подвал.


     После неудачи в полицейском участке полковник Стивене был вне  себя  от
злости. И  было с чего --  его штатные агенты не  сумели расстрелять Кларка,
сидевшего в тюремной камере. Как такое могло случиться, он не понимал.
     Стивене нервно  расхаживал по номеру гостиницы "Ланхор-Кинг", в которой
он создал что-то вроде временного штаба.
     -- Послушай,  Рэми,  может,  я  что-то не учел и этот человек сделан из
железа? В чем тут дело?
     --  Просто он  оказался слишком  хорош. Нам придется  относиться к нему
более серьезно, -- сказал Рэми, дотрагиваясь до тугой повязки. Прошлой ночью
он  получил в  темноте  пулю  неизвестно от кого.  К  счастью,  ранение было
легким.
     --  Более  серьезно,  --  повторил  вслед за  Рэми полковник.  -- Более
серьезно... Наверное, ты прав и  мне  нужно было послать в участок тебя. Как
этот, который уцелел, объяснил все произошедшее?
     --  Это агент Смольный. Он  говорит,  что, едва  тюремщик отпер  замок,
Кларк  так  ударил по  ней ногой, что  она сбила  с  ног  тюремщика и агента
Момута. Потом Кларк выскочил из камеры и ударил агента Смольного в кадык,  и
он потерял  сознание. Когда пришел  в себя,  то сразу  вскочил  и  побежал к
выходу и увидел там убитого  агента Момута. А их машины уже не было. По всей
видимости, на ней  уехал Кларк. Затем Смольный поймал такси  и погрузил туда
труп Момута.
     -- Интересно, что ему на это сказал таксист?
     -- Таксиста он убил сразу.
     -- А люди с ПСС -- они его не видели?
     --  Смольный  утверждает, что  грузил  труп  напарника  уже  за углом и
подъехавшие полицейские его не видели.
     -- А зачем он убил двух полицейских из участка?
     -- Он сказал "от досады"...
     -- От досады! --  с сарказмом повторил полковник Стивене. -- Может, мне
тоже пристрелить  это Смольного?!  Ведь я  сейчас  в  таком состоянии,  что,
наверное,  имею  на это  право,  а,  Рэми?.. Честное слово, не будь Смольный
нашим "штатником", я бы пустил его на списание...
     Стивене тяжело вздохнул и опустился на стул.
     --  Сегодня  я должен сделать  доклад генералу, -- сообщил  он  упавшим
голосом.
     -- Я понимаю вас, сэр. Но все же попросите у него людей.
     Полковник ничего не ответил, затем поднялся со стула и, подойдя к окну,
выглянул на улицу:
     --  Забавная здесь мода  на  автомашины. Ты не  находишь?  Их стараются
лакировать, чтобы они блестели. У нас на  Бит-Цахе, наоборот, считается, что
поверхность должна быть матовой.
     Рэми пожал плечами. Автомобили его не интересовали.
     Полковник отошел от окна, остановился посреди комнаты и несколько минут
смотрел в пол.
     Рэми молча ждал, давая Стивенсу побыть наедине со своими мыслями.
     -- Вот что мы  сделаем, Рэми,  -- наконец сказал полковник. -- Мы снова
задействуем нашу палочку-выручалочку.
     -- Агента Пойнтера?
     -- Да, его.
     -- Не слишком ли часто? -- высказал беспокойство Рэми. Он знал ценность
Пойнтера и  понимал,  что за  потерю такого агента с него и Стивенса  снимут
головы. Генерал Шеридан делал это довольно быстро.
     -- Ничего  не поделаешь, придется немного рискнуть. А в случае  чего мы
сумеем быстро убрать  эту девку, и Пойнтер останется в тени... Ну а если это
не сработает, тогда даю тебе слово, Рэми, я попрошу у генерала людей.
     В этот момент на столе зазвонил телефон.
     Полковник снял  трубку и, послушав  всего несколько секунд, положил  ее
обратно. Его лицо при этом сияло, как начищенная кастрюля.
     --  Это просто  гений какой-то, -- блеющим от восторга голосом произнес
Стивене.  -- Пойнтер уже  все  выяснил.  Кларк сидит в загородном доме номер
тысяча двести девяносто восемь, в местном пригороде -- Фарнбру...
     Спустя всего несколько минут три машины с командой из семи  человек уже
мчались в сторону побережья.
     На этот  раз  полковник  решил  подстраховаться  и  кроме  Рэми,  с его
страшной винтовкой  "корсо",  и четырех лесных егерей  захватил  ракетчика с
настоящим стомиллиметровым лаунчером.
     Стивене  собрался  решить  вопрос  кардинально  и сжечь  дом  вместе  с
хозяином, если методы  чистой охоты не дадут  должного  результата. Конечно,
это могло привлечь внимание  полиции,  но дальнейшая  затяжка с делом Кларка
усугубляла ситуацию.


     Машины  пришлось оставить на значительном  расстоянии  от дома Кларка и
дальше добираться пешком.
     Боевое  снаряжение  было  упрятано  в  туристические  рюкзаки,  поэтому
команда  полковника  Стивенса  выглядела  как  группа   скаутов-переростков.
Подобных  людей  на  побережье было  много --  туристы предпочитали активный
отдых на природе.
     Дом  под  номером  1298  оказался  небольшим  особнячком,  с  кирпичным
основанием и стилизованной  под натуральную сосну надстройкой. На черепичной
крыше красовалась широкая каминная труба, а на коньке флюгер в виде бегущего
льва.
     Стивенсу  дом  понравился,  и  он с одобрением  отметил,  что  признаки
обветшания постройки старательно исправляются самим хозяином.
     "Наверное, он купил его недавно", -- подумал полковник.
     Согласно предварительной договоренности, все,  кроме Стивенса, свернули
в проулок,  чтобы зайти со стороны сада, а сам полковник прямиком направился
к калитке в железной ограде.
     Однако она оказалась заперта, а звонка на ней не было.
     Полковник   этому   ничуть   не  удивился.  Кларк  был  просто   обязан
воспользоваться менее заметным входом. Нетронутый  слой пыли на крыльце дома
говорил в пользу этого соображения.
     "И все же ты где-то здесь, Эдвард  Кларк, -- думал Стивене, уходя прочь
от дома. -- Ты  удивительно шустрый парень и, как заноза в заднице, не даешь
мне  покоя. Мне нравится твой домишко,  но я  сотру его в порошок, только бы
добраться до твоих потрохов".
     Полковник уходил  все  дальше и, зарабатывая себе алиби, улыбался всем,
кто встречался  ему на  пути.  Некоторые прохожие останавливались и смотрели
ему вслед, подтверждая мнение, что жители предместий очень любопытны.
     Дойдя  до  небольшой  площади, Стивене занял столик в кафе  на открытом
воздухе  и,  заказав мороженое, стал  в  полном комфорте ожидать дальнейшего
развития событий.
     Время  от времени он  подпирал щеку  рукой  и говорил в прикрепленный к
запястью передатчик:
     -- Как дела, Рэми?
     -- Я видел тень, сэр. Он внутри дома.
     -- Хорошо, не буду тебе мешать.
     "Вот это лучше всего", -- подумал сидевший в засаде Рэми и снова припал
к окуляру рентгеновского сканера.
     Эта  штука  позволяла  ему  рассмотреть  цель   даже   сквозь  стеновые
перегородки или, если  стена  была достаточно толстой,  увидеть расплывчатую
тень.
     Справа,  в  десяти  метрах  от  Рэми,  готовился  к  стрельбе  ракетчик
Фердинанд. Он был найден  через  местное вербовочное  агентство и должен был
сыграть роль одноразового бойца.
     Фердинанд выглядел  очень собранным, и Рэми надеялся,  что ракетчик  не
выстрелит случайно в  какую-нибудь  торчащую ветку.  В этом  случае все  они
стали бы покойниками. Лаунчер был мощным оружием, но ему требовался простор.
     Словно застывшие пустынные  ящерицы, в кустах диких роз ожидали  лесные
егеря. Они были необходимы на случай перехвата  жертвы, но пока играли  роль
вспомогательных стрелков.
     На кухне снова появилась тень, и Рэми мгновенно переключился со сканера
на обычную оптику.
     И тотчас  яркие краски живого мира заиграли  в дневном свете,  но  Рэми
ничего не замечал. Приученный к боевой работе, натренированный глаз снайпера
уловил единственно необходимый объект.
     Рэми нажал курок, и титановая пуля с треском прошибла все стены и вошла
в асфальтовое покрытие на самой середине улицы.
     "Промах", --  понял  Рэми и,  покосившись в  сторону напряженной фигуры
ракетчика, снова припал к окуляру.
     Однако Кларк больше не показывался.
     --  Фердинанд,  начинай! -- скомандовал снайпер,  но  в ту  же  секунду
послышался звон разбитого стекла.
     Рэми снова на короткое мгновение увидел Кларка и тут же выстрелил.
     "Кажется,  задел",  --  подумал  он  и,  услышав  стон,   повернулся  к
Фердинанду. Тот лежал на спине, неловко подвернув под себя ноги.
     Заряженный  лаунчер  валялся  рядом,  и  на его панели  мигала  красная
лампочка -- это говорило о полной постановке на боевой взвод.
     Оставив  винтовку,  Рэми подбежал к  лаунчеру  и закинув его на  плечо,
бесстрашно  поднялся  во  весь рост. Затем  нажал  на  спуск, и в  его руках
родилось нечто,  напоминающее  молнию. Мощный заряд вонзился в дом, а  затем
полыхнул  яркой  вспышкой,  дробя  черепицу и вышибая оконные  рамы вместе с
брызгами зеленоватого стекла.
     Рэми  едва  успел  прикрыть глаза ладонью,  когда  вместе  с  мусором и
песчинками по  саду пронеслась ударная  волна. Она посрывала ветки,  зеленые
листья и нежные лепестки роз, заставив их кружиться в воздухе.
     Когда к Рэми подбежали егеря, он указал  им на  труп Фердинанда, а  сам
подхватил пустой лаунчер и свою винтовку.


     Раздуваемый ветром с моря, огонь разбушевался не на шутку.
     Перепуганные  соседи  вызвали  пожарных, и те прибыли на трех  огромных
машинах, приспособленных  к  действиям в самых  сложных условиях. Однако для
того чтобы пробиться к огню, пожарным потребовалось вмешательство полиции --
толпа зевак росла на глазах.
     Когда   пожарные  расчеты  наконец   приступили   к  тушению,  дом  уже
представлял собой  догорающие руины.  Взрыв разрушил  кирпичное основание, а
деревянные конструкции уже давно обвалились.
     Едва  мощные струи ударили в  пожарище, огонь сразу отступил, и ему  на
смену пришли клубы пара, накрывавшие зевак и снующих вдоль толпы пожарных.
     Полковник Стивене наблюдал за  событиями, находясь в четвертых или даже
пятых рядах зрителей. Ему хотелось подойти поближе, но  мелькать перед носом
полиции  было  небезопасно  --  потом  его  могли  опознать   в  полицейском
управлении.
     И хотя он  имел право бывать где угодно, нелепые совпадения, случалось,
складывались в  серьезные  основания для подозрений.  Полковник  это  хорошо
знал.
     --  Я  же  тебе говорил, Хари, что в Фарнбру полно наркоторговцев.  Вот
тебе и доказательство -- ихние разборки, -- говорил один зритель другому.
     -- Брось, Ласло,  какие  тут  тебе наркоторговцы?  Для них  этот  домик
просто  нищенская  халупа. У них дома  --  дворцы, комнат по  сорок или даже
больше! -- не соглашался с ним собеседник.
     --  А   вот  они  какие,   современные  утюги!  --  гнула  свою  версию
растрепанная  старуха.  При  этом  она  отчаянно  толкалась  и  кричала:  --
Пропустите меня вперед! Я должна это видеть!
     Однако первые ряды  стояли  очень плотно, и пропускать старуху никто не
собирался.
     -- Да уступите же место  пожилой женщине! -- в отчаянии взывала она, но
первые ряды были непреклонны.
     Кто-то  легко  коснулся Стивенса. Он обернулся и увидел  Рэми. Тот  уже
переоделся -- сменил рыбацко-охотничью робу на обычную одежду.
     -- Ой,  труп  несут!  -- крикнули  спереди,  и  Стивене приподнялся  на
носочки, чтобы разглядеть получше.
     -- Да нет, не труп, мешок какой-то, -- заметил другой наблюдатель.
     Полковник ощутил укол разочарования. Ему было просто необходимо увидеть
тело Кларка.
     К парящему  пепелищу  подъехала еще одна  полицейская  машина. Из нее в
сопровождении оперативников в штатском  вышла молодая  женщина. Она плакала,
прижимая к лицу платок.
     -- Маргарет Темпл, -- негромко произнес Стивене, склонившись к Рэми.
     -- Я бы ее утешил, -- заметил тот.
     -- Я бы и сам ее утешил, -- усмехнулся Стивене. Он позволил себе шутку,
поскольку считал, что дело уже сделано. -- Где остальные?
     -- Я их отпустил, -- тихо ответил Рэми.
     -- И Фердинанда?
     -- Эту проблему решил Кларк, -- обронил Рэми.
     --  Однако, -- покачал головой  полковник и  снова посмотрел в  сторону
Маргарет Темпл. Она действительно была очень хороша.
     "Интересно, какие у Пойнтера с ней отношения?" -- подумал он.
     Тем временем  пожарище залили полностью, и прибывшая техника приступила
к разборке завала.
     Это зрелище было не так интересно, и люди начали расходиться.
     --  Давай  и  мы  отойдем  подальше,  --  предложил  полковник,  и  они
направились в сторону  спецмашин.  Там еще  стояли  мальчишки,  глазевшие на
пожарных и их блестящие каски.
     Между  тем команда  спасателей быстро растаскивала завалы, и  несколько
человек в желтых касках уже выбрасывали кирпичи из обрушенного подвала.
     Неподалеку  курили   два  санитара,  а  пожарный  эксперт  ковырялся  в
сплавившемся колтуне электрических проводов, выясняя причину возгорания.
     Кто-то из  спасателей  позвал  санитаров,  и  те подошли  к  самой яме.
Полковник и Рэми напряглись. Однако санитары отрицательно покачали  головами
и вернулись на прежнее место.
     Через час обрушенный  подвал был очищен полностью, и тогда к спасателям
подошли полицейские -- те, что привезли мисс Темпл.
     Вскоре к подвалу подошла  и сама Маргарет.  Теперь она уже не плакала и
только в волнении комкала платок.
     -- Мне это не нравится, -- заметил Рэми, но полковник ничего не сказал.
     Он подождал, пока все без исключения службы убрались восвояси,  и почти
бегом  направился  к  подвальной  яме.  Рэми  едва  за  ним  поспевал.   Они
остановились на самом краю и посмотрели вниз.
     -- Как это могло произойти, Рэми? -- спросил Стивене.
     -- Не  знаю, сэр. Он выстрелил в Фердинанда, я  выстрелил в него, затем
подхватил лаунчер  и  взорвал  дом.  Если он и  успел куда-то скрыться,  так
только в подвал, но ведь и подвал тоже обрушился.
     --  Ну  и где тогда этот  сукин сын? -- ни  к  кому не обращаясь, задал
вопрос полковник.


     В  голове  Кларка  беспорядочно мелькали обрывки  мыслей,  но строгий и
неумолимый секундомер больно жалил сознание каждой сотой долей секунды.
     Обдирая  руки  и  стукаясь  головой  о  невидимые препятствия,  Эдди  в
кромешной темноте протискивался  дальше, в  спасительную  глубину пропахшего
плесенью туннеля.
     Он  уже  забрался туда  целиком,  когда  наверху  грянул  гром  и  даже
водопроводные трубы загудели от мощного сотрясения.
     Не  выдержав  удара,  бетонные перекрытия подвала  обрушились, а  едкая
цементная пыль набилась даже в магистральный туннель.
     Не двигаясь, Кларк на  всякий случай подождал еще минуту и только потом
пополз  вперед.  И хотя  угроза миновала, ему следовало подумать, что делать
дальше.
     Эдди вообразил, как теперь выглядела его  одежда, в которой  предстояло
показаться на улице, дыры с потеками крови, цементная  пыль и отвратительная
слизь, которая разрослась на трубах, -- Эдди скользил по ней, словно червяк.
Преодолев в кромешной темноте метров тридцать, Эдди оказался в более широком
туннеле, в котором гулял легкий сквозняк. Здесь можно было  двигаться уже на
четвереньках, однако  ноги  постоянно соскальзывали  с  труб  и  попадали  в
ледяные ручейки, текущие по бетонному желобу.
     Эдди сделал две остановки, прежде  чем добрался до смотрового  колодца,
здесь он поднялся по скользким скобам и приподнял головой тяжелую крышку.
     Над тем  местом, где  стоял его дом,  поднимался  столб огня и дыма. Со
всех  сторон туда бежали  люди,  а где-то неподалеку  уже  слышались  сирены
пожарных машин.
     Эдди осторожно  установил крышку  на  место и стал спускаться. Там,  на
территории   частного   владения,   среди  ухоженных  кустиков,   Эдди   мог
почувствовать себя в безопасности.
     Правда, еще существовала опасность  быть застигнутым хозяевами, но Эдди
заранее придумал отговорку  вроде: попал в открытый  люк,  потерял сознание,
очнулся, пополз -- помогите, люди добрые.
     Так, составляя планы и намечая первостепенные задачи, Кларк преодолевал
метр за метром и в конце концов едва не прополз мимо нужного ему колодца.
     Отдохнув на  металлических скобах, он снова приподнял головой крышку  и
понял, что с улицы его уже не видно.
     "Вперед",  --  скомандовал  себе Эдди  и, сдвинув  крышку,  выбрался на
свежий воздух.
     Пьянящий аромат цветов защекотал ему ноздри.
     Это был  тщательно ухоженный участок, с плодоносящим садом и аккуратным
палисадником.  Со временем Кларк  собирался и свое владение привести в такой
же порядок, но теперь думать об этом было бесполезно.
     Эдди поставил крышку на место и внимательно огляделся.
     "Нужно где-то  переодеться", --  решил он  и направился  в глубь  сада,
чтобы найти воды. Ему требовалось хотя бы умыться.
     --  Стоп!  Что  это за запах? --  произнес вслух Кларк,  и  в его мозгу
моментально возникла догадка.
     В  воздухе  стоял запах  подгоревшего кофе, который хозяйка  забыла  на
плите. Ну еще бы, кто же откажется посмотреть на пожар, когда это происходит
совсем рядом?
     Недолго поколебавшись, Кларк двинулся к дому.


     Как и следовало ожидать, в доме никого не было.
     На  всякий  случай Эдди  несколько  раз  окликнул  хозяев, но  никто не
отозвался.
     "Это к лучшему", -- подумал он и отправился на кухню, где все еще шипел
разлитый по плите кофе.
     Выключив плиту, Эдди первым делом отыскал дверь запасного выхода, чтобы
в случае  неожиданного возвращения хозяев  было  куда бежать.  Наметив  путь
отступления, он принялся за поиски подходящей одежды.
     Мужской гардероб Эдди нашел быстро, однако понравившийся костюм был ему
велик. В конце  концов пришлось подобрать  слегка  поношенную и  старомодную
одежду, которую хозяин носил, когда был моложе.
     Переодевшись в позаимствованную пару, Кларк переложил свои вещи в новые
карманы. Ботинки он оставил свои, наскоро вытерев их кухонными салфетками, а
испорченную одежду сложил в мусорный пакет, чтобы выбросить по дороге.
     Решив напоследок  причесаться и  как  следует умыться,  Кларк прошел  в
ванную.  Он торопливо  поплескал в  лицо  водой, пригладил  волосы, а  когда
собрался выходить, то возникли проблемы. Выход из ванной  оказался  перекрыт
здоровенной тушей лохматого пса породы догуинстон.
     Кларк замер на месте и стал лихорадочно соображать, что ему делать.
     Достать  пистолет  он  бы  не  успел -- пес находился  в двух метрах  и
внимательным,  умным  взглядом  следил  за  чужаком.  Можно  было попытаться
отогнать его горячей водой, но и для этого нужно было время.
     -- Послушай, -- осторожно заговорил Кларк, -- давай договоримся...
     Пес проворчал в ответ что-то нечленораздельное и не двинулся с места.
     --  Пойми, мне  нужно уходить,  а что касается  старых  вещей, так  они
твоему хозяину совершенно не нужны.
     -- Р-р-р, -- ответила собака.
     Кларк  подумал,  что,  пожалуй,  можно  попытаться  прорваться  наружу,
однако, словно почувствовав, что замышляет задержанный, пес снова зарычал  и
показал огромные зубы.
     -- Но  мы можем договориться, ведь так? -- не терял надежду  Кларк, ему
захотелось, чтобы его дом горел подольше, задержав хозяев собаки.
     Тут пес на мгновение отвернулся и покосился в сторону кухни.
     --  Колбаса, --  произнес Эдди, наблюдая реакцию  собаки, однако верный
сторож  никак не отреагировал.  --  Мясо... Чипсы...  Котлеты... Рыба...  --
перечислял Эдди, но  пес  либо не  понимал  человеческого  языка,  либо  все
вышеперечисленное его  не интересовало. -- Ну что тебе еще предложить? --  в
отчаянии  спросил  Эдди, прислушиваясь к доносящимся с улицы  звукам. По его
прикидкам, хозяева должны были скоро вернуться, -- Пойдем на кухню, и ты сам
выберешь,  что  тебе  нравится,  милая  собачка,  --   произнес  Эдди  самым
приветливым голосом. -- Я открою для тебя холодильник...
     При слове  "холодильник" пес коротко  гавкнул и  нетерпеливо переступил
лапами.
     -- Та-ак, кажется, я понял, песик, -- улыбнулся Кларк, -- Ну, пойдем на
кухню -- откроем холодильник.
     Собака повернулась и, стуча  по полу когтями, побежала на кухню. У Эдди
мелькнула мысль сразу же  выскочить через черный ход, но  потом он  подумал,
что пес может за ним погнаться и тогда шума не избежать.
     Между тем пес вернулся, чтобы выяснить причину заминки.
     --  Извини,  приятель,  я уже иду,  --  поспешил сказать Кларк  и пошел
следом за собакой.
     Пес подбежал к холодильнику и стукнул лапой по  ручке, однако дверка не
поддалась. Собака жалобно тявкнула и уставилась на Эдди.
     --  Теперь  мне  все  ясно,   --  сказал   он,  осматривая  специальное
приспособление, которое  не  давало  собаке самой открывать холодильник.  По
всей вероятности, умная псина частенько делала это самовольно.
     Едва только  Кларк  распахнул  дверцу,  пес оттолкнул его  в сторону и,
подхватив  зубами  упаковку с пивом,  выволок  ее на  пол. Затем молниеносно
вспорол  клыками  пластик  и  начал  лихорадочно  надкусывать пивные  банки,
поражая Кларка своей проворностью и мастерством.
     Банки  шипели и истекали пивом,  а пес жадно собирал его с пола длинным
языком.
     "Кто бы  мог  подумать?"  --  удивился Эдди. Он покачал головой  и тихо
вышел с кухни, оставив домашнего сторожа предаваться разгулу в одиночестве.


     Условный стук в дверь раздался ровно в одиннадцать вечера.
     Лори Грумм снял фартук и пошел открывать. Хотя он и был уверен, что это
свои, однако был готов увидеть кого угодно, даже агента федеральной полиции.
     -- Привет, брат, -- шагнув через порог, поздоровался Бортеус, лидер  их
тайного союза.
     -- Здравствуй, брат, -- ответил Лори и пожал Бортеусу руку.
     -- Кто-нибудь еще пришел?
     -- Нет, ты первый, -- ответил хозяин, запирая дверь.
     -- Ну и хорошо, поговорим пока о новостях.
     Бортеус прошел в гостиную и, увидев роскошный стол, удивленно посмотрел
на Лори:
     -- Что это означает, брат?
     -- У меня сегодня день рождения, -- слегка смутившись, сообщил Лори.
     -- Вот так-так, а я без подарка.
     -- Ерунда,  --  махнул рукой Грумм, --  я специально хотел  сделать для
всех сюрприз. Значит, получилось?
     -- Получилось, -- кивнул Бортеус.
     Он подошел к столу и, сняв с торта вишенку, положил в рот.
     Лори не терпел подобных  выходок, но Бортеуса  он оправдывал, поскольку
тот был из простой семьи. Он выбился в люди только благодаря своему напору и
целеустремленности в борьбе.
     -- Есть  новости от дяди, -- обронил  Лори,  и Бортеус  тут же  забыл о
сладостях. Он уставился на Грумма немигающим взглядом и выдавил:
     -- Ну?
     -- Ударные  группы  уже сформированы повсюду.  Все начнется  через пару
месяцев.
     -- Неужели... -- произнес Бортеус, задохнувшись от волнения. -- Неужели
я буду рассказывать своим детям о том, чему был свидетелем?
     В этот момент в дверь снова постучали. Грумм пошел открывать, а Бортеус
тут же стянул со стола бутерброд. Засунув его в рот целиком, он  стал думать
о  прекрасных  временах,  когда  Зона  сбросит  унизительную  зависимость от
Федерального союза.
     -- Я  чувствую запах  миндального  торта!... -- послышался голос  Инней
Хартум, к  которой были  неравнодушны все, кто был с  ней знаком. Бортеус не
являлся исключением.
     -- Привет, брат, -- поздоровались с Бортеусом вошедшие Гвидо и Санай.
     Следом за ними появилась Инней.
     -- Здравствуй,  брат,  --  произнесла  она чарующим грудным голосом,  и
Бортеусу показалось, что это больше, чем обычное приветствие.
     -- А что за праздник? -- спросил Гвидо, увидев стол с угощениями.
     -- У Лори день рождения, -- пояснил Бортеус, не сводя глаз с Инней.
     -- Обожаю  дни рождения, -- с довольной улыбкой произнес Санай и сел за
стол, -- Это единственный праздник капусов, который я признаю.
     -- Наверное, потому, что ты сам на четверть капус, -- заметил Гвидо.
     -- Ну и что? Может, я и не чистокровный сото, но мой отец, в отличие от
некоторых, не работает на капусов.
     -- Ладно,  заканчивайте  свой  спор, -- вмешался Бортеус.  --  Приходит
время великих свершений. Через два месяца начнется освобождение...
     Инней Хартум, Гвидо и Санай замерли с открытыми ртами.
     -- Ты серьезно, Бортеус? -- спросил Гвидо.
     -- Куда уж серьезнее. Данные из штаба фронта независимости.
     --  Они   что,   тебе   лично   докладывают?  --   с   легкой  усмешкой
поинтересовалась Инней.
     -- Мне -- нет. Это все дядя Лори...
     -- Вот  вы все треплетесь и треплетесь, --  вмешался Санай, -- а  из-за
этого Лориного дяди  секретная информация может попасть к агентам Федерации.
То-то капусы вам спасибо скажут.
     --  Знаете что, давайте лучше  за  стол сядем, -- предложила  Инней. --
Все-таки у Лори день рождения.
     -- Устами женщины глаголет истина, -- заметил Бортеус.
     -- Ты говоришь, как капус, -- сказал Гвидо.
     -- Ну и  что. Мы  произошли от  капусов, и  нет ничего зазорного в том,
чтобы взять от них все лучшее.
     -- Интересно, как все это будет выглядеть,  -- спросила Инней. Новость,
которую сообщил Бортеус, взволновала ее.
     --  А очень просто,  --  набивая рот  картофельными  оладьями, произнес
Гвидо. -- Наши взорвут станцию "Ванриос", и все -- мы в полной изоляции.
     --  Не  в  изоляции,  а станем  независимы,  --  поправил его  Бортеус,
придвигая к себе блюдо с бутербродами.
     -- Это не так легко, -- возразил Санай. -- Вспомните, когда четыре года
назад  отряд  Дильера  уничтожил базу "Грин-Ярд",  их  преследовали, и очень
жестоко. После блистательной победы наступила расплата...
     -- Да, если бы Дильеру удалось тогда уйти, Зона уже четыре года была бы
независима.
     -- Вы забыли  о  флоте капусов  на  Мольере,  -- напомнил  Лори.  -- Ну
закроемся мы от внешнего мира, а что нам делать с этой армадой? Сто двадцать
четыре корабля, и восемь из них -- это "старсейверы" и "трансрейдеры".  Чего
стоят двенадпатипалубные "Генерал Бурре" и "Канонир-шесть". Я уж не говорю о
трех планетах Зоны Сото, которые целиком принадлежат капусам.
     -- Да не пугай ты нас этим  флотом, Лори, -- возразил  Бортеус. --  Эти
корабли  уже давно превратились в  старый хлам. Они стоят на  вооружении уже
восемьдесят  лет, и  у наших  полицейских  сил  достаточно  кораблей,  чтобы
уничтожить  этот устаревший флот. Да, я признаю, нам придется нелегко, но мы
все равно победим.
     -- А как быть с планетами капусов? -- спросила Инней.
     -- Поступим с  ними  так  же, как они  поступали  с нами на  Ольдене  и
Равскире.
     -- Капусов в Зоне Сото не менее двух миллиардов. Что, всех убить?
     -- Тебе их жалко, что ли? -- спросил Санай, который отдыхал,  опустошив
большой поднос с пирожными.
     -- Да нет, просто так спросила. Но сам ты бы мог убивать женщин и детей
капусов?
     -- Еду, которую ест капус, мог бы есть сото. Я ответил на твой вопрос?
     -- Я тебя поняла. И задала я этот вопрос потому, что в нашем доме живет
семья капусов. Должна  ли  я  напасть на  них,  как  только  наши  уничтожат
станцию?
     --  Нет,  этого делать  не  нужно, -- сказал Бортеус, беря инициативу в
свои  руки.  --  Вы  все  прекрасно  знаете,  что существует план,  согласно
которому мы и будем действовать. Как только  последует сигнал,  нам надлежит
взять припрятанное оружие и собраться на площади, возле мэрии.
     -- О-о, Лори, какие же хорошие у тебя пирожные! -- восторженно произнес
Санай.
     С  улицы  послышался  рокот тяжелых моторов.  Лори  подошел  к  окну  и
выглянул наружу.
     -- Эй, идите сюда! -- позвал он. -- Тут такое творится...
     Гости тотчас повскакали с мест и, толкаясь у окна, стали  смотреть, как
по улице движется колонна бронетехники.
     Тяжелые  машины тянулись  одна  за другой,  покачиваясь на  неровностях
дороги. Мощные орудия и ракетные установки в  тусклом свете  уличных фонарей
казались еще более грозными. На броне машин сидели солдаты. Они были одеты в
штурмовую форму и равнодушно смотрели, крепко сжимая в руках свое оружие.
     -- Вот это силища... -- произнес пораженный зрелищем Санай.
     Остальные промолчали,  не  в  силах оторваться  от  бесконечного потока
военной  техники. Одно дело  было спорить за столом с  угощениями и выражать
готовность  к решительной и беспощадной борьбе, и совсем другое -- выступить
против  федеральной  армии, состоящей из настоящих  солдат,  восседавших  на
броне боевых машин.
     -- Но у нас тоже есть немало танков,  -- с некоторым  опозданием заявил
Бортеус. -- И  потом, таких, как мы,  молодых, будут беречь.  В самых жарких
столкновениях будут участвовать только испытанные бойцы...
     --  Конечно, --  согласилась Инней, -- нам достанется  убивать женщин и
детей, чтобы они не съели то, что могут съесть сото. Правильно, Санай?
     Санай  ничего  не  ответил  и вернулся  к  столу.  Вскоре  и  остальные
последовали его примеру.


     Среди  высотных башен  Сонекса,  крупнейшего  города  планеты  Бит-Цах,
комплекс  построек ПАСЕК не выглядел броским, как штаб-квартиры промышленных
гигантов.  Однако стоило внимательно присмотреться, и конические контуры его
корпусов выдавали свое внутреннее величие и намекали на тайну, упрятанную за
семью замками.
     Проворные лифты, стремительно возносившиеся  до семидесятого этажа, так
же  легко тонули в подземных постройках,  опускаясь на глубину, определяемую
степенью допуска пассажиров.
     В сопровождении своего адъютанта генерал Шеридан шагнул в одну из таких
кабин. Он вставил в гнездо регистрационную карточку и нажал кнопку одного из
подземных этажей.
     -- В кабине двое! -- предупредил охранный компьютер.
     -- Я знаю, -- ответил Шеридан.
     Лифт тронулся и быстро заскользил вниз.
     Адъютант  генерала Люк  Жанейро  еле  слышно вздохнул и полез в карман.
Шеридан знал -- за таблетками. Люк страдал клаустрофобией, и поездки в лифте
давались ему с трудом.
     "И зачем такие лезут в разведку?" -- в который раз  подумал Шеридан. Он
ни за  что  бы  не  взял на  работу  этого  парня, но  за  него попросили  и
предложили  хорошую  цену.  Последнее   сыграло  решающую  роль,  и  Шеридан
согласился.
     Чем больше взяток он  брал,  тем сильнее рисковал, но его пост позволял
сводить  этот  риск  к минимуму.  Часто взяткодатель исчезал через некоторое
время или просто умирал естественной смертью. Количество информированных лиц
не должно было превышать разумного  предела, и Шеридан  внимательно  за этим
следил.
     Лифт  опустился  на нужный этаж, и его  двери раскрылись. Шеридан вышел
первым  и,  увидев двух служащих  военной полиции,  ничуть не  удивился -- в
случае  обнаружения  в лифте  двух  человек компьютер автоматически  вызывал
патруль.
     -- Контроль, сэр, -- сказал один из полицейских.
     --   Да,  конечно,   сержант,  --   кивнул  Шеридан   и  протянул  свое
удостоверение.
     Полицейский провел по нему сканером и  вернул удостоверение; затем взял
документ Жанейро и, проведя такую же проверку, возвратил его хозяину.
     -- Глаза, сэр, -- предупредил сержант Люка Жанейро, и, едва тот прикрыл
лицо ладонью, сверкнула  яркая  вспышка светоэкспандера, позволявшая сличать
строение скелета.
     Получив изображение,  сержант сравнил его с имеющимся в  базе  данных и
кивнул -- проверка была пройдена.
     Рослые  полицейские расступились,  и Шеридан с Жанейро проскочили между
ними, оказавшись в одном из самых секретных блоков здания.
     -- Если бы  вы знали, сэр, как я боюсь  этой процедуры,  -- пожаловался
адъютант. -- Такое ощущение, что у меня от этой вспышки распадаются кишки.
     -- Да  ерунда все это,  Люк,  просто  ты  слишком  мнителен.  Излучение
светоэкспандера совершенно безвредно.
     Поскольку  для  генералов  подобная проверка  не  требовалась,  Шеридан
относился к этой теме равнодушно.
     --  Подумай-ка  лучше, как  нам  правильнее  подать  дело  на  Руаноне.
Возможно, адмирал  будет наседать,  он поклялся премьер-министру, что урежет
наш бюджет.
     --  Я  уже подумал,  сэр. Нужно  сделать отчет в виде  репортажа, чтобы
напряжение увеличивалось по нарастающей.
     -- Это ты мне литературную деятельность какую-то предлагаешь.
     --  Именно так,  сэр.  Нам нужен литературный прием,  чтобы  сделать из
вашего отчета  настоящую  драму. Мы смешаем две его части и на каждый случай
успешной  работы   службы  предоставим  доказательства  все  увеличивающейся
активности врагов государства.
     -- Боюсь,  адмиралу наш  триллер не  понравится. Но, с  другой стороны,
что-то  в  твоем  предложении   есть.  Нужно  найти  свободное  помещение  и
поработать там. До аудиенции у адмирала еще сорок минут.
     Они  прошли  еще немного  и среди  череды синих огоньков,  горевших над
дверями временных офисов, увидели один зеленый. Это означало, что комната не
занята.
     -- Нам везет, Люк, -- сказал генерал и, толкнув дверь, вошел внутрь. --
О, даже воду успели заменить.
     Подойдя к столу,  он взял бутылку  и  налил себе полный стакан. Сегодня
утром Шеридан поел острого и теперь испытывал жажду.
     Люк Жанейро разместился за  компьютером  и сразу приступил к  работе, а
генерал  сел на  жесткий  диван  и стал  мысленного готовиться к разговору с
начальством.
     Адмирал Горнье был  не  глуп, и все, пусть даже незначительные, натяжки
требовали  строгой   поддержки  соответствующей   мимикой  и  фразами   типа
"прогрессирующая  нестабильность ситуации, ведущая  к  полному коллапсу всей
системы".
     "Пробьемся",  -- подумал Шеридан  и  стал тешить  себя мыслями о скорой
беззаботной и  богатой жизни. Нужно  только немного потерпеть  и плодотворно
поработать,  и  тогда  личный  финансовый  рывок  Джо  Шеридана  был  просто
неизбежен.
     А рывок этот был жизненно необходим. Шеридан обожал шикарных девушек, а
у них были соответствующие запросы. Счета из  дорогих магазинов копились так
быстро, что никакое воровство казенных денег не могло их покрыть.
     В довершение к этому, под именем Моби Дик, генерал проигрывал приличные
суммы  в электронном казино. Завсегдатаям компьютерной сети  не  приходило в
голову, что под этим именем скрывался один из главных чиновников ПАСЕК.
     --  Ну  вот,  сэр,  все  готово,  --  сообщил Жанейро,  держа  в  руках
свеженапечатанные листы.
     -- Давай сюда, -- сказал Шеридан.
     Адъютант передал ему доклад, и генерал начал его просматривать.
     "Ну  что же,  возможно,  это  сработает  как  надо, --  оценил  генерал
поправки. -- И пожалуй, Люка  еще рано "списывать". Пусть парень поработает,
пока он в состоянии приносить пользу".


     Где-то на  потолке  тихо работал  кондиционер,  и  его прохладные струи
приятными волнами опускались  на людей, сидевших  за  длинным  совещательным
столом.
     Их было не  больше дюжины, заслуженных и не очень,  в военных кителях и
гражданских костюмах. Как обычно,  они  были собраны, чтобы  услышать мнение
адмирала  о  "первостепенных  задачах"  и  "большой  личной  ответственности
каждого".
     Потом,  традиционно, следовал доклад любого из  присутствующих, на кого
указывал адмирал. Остальные сдавали доклады по окончании совещания, и тонкие
папки оставались на столе.
     И  всякий  раз  Шеридан  невольно  сравнивал Горнье  со  своим школьным
учителем,  который  точно так же собирал  тетрадки  для  проверки  и  тем же
заботливым жестом, что и адмирал, ровнял их стопку.
     --  На Савур  переброшены  еще  сто  пятьдесят тысяч личного состава  и
восемь тысяч  единиц бронетехники,  --  услышал  Шеридан слова представителя
армейской разведки.
     Подобный  поворот  дела не  радовал.  Так,  чего доброго,  его партнеры
испугаются и не решатся на активные действия.
     -- Не  слишком ли  много  войск мы содержим  в  Зоне  Сото? --  спросил
адмирал. Спросил просто так, чтобы продемонстрировать активность.
     Его  делом   была  только  общая  стратегия  и   выбивание  средств  из
государственного бюджета.
     -- Нет, сэр, совсем не много. Мы не можем допустить повторения событий,
произошедших на Ольдене и  Равскире. Чтобы задавить этот мятеж, нам пришлось
пожертвовать  двумя  миллионами солдат. Пока что население Зоны настроено  к
нам  очень враждебно. В  такой ситуации прогрессирующая нестабильность может
привести к полному коллапсу всей системы безопасности...
     "О, вот  выдал  так выдал, --  мысленно похвалил докладчика Шеридан, --
вот только жаль, что он украл мою фразу. Ведь это была моя фраза..."
     Шеридан  почувствовал на себе  чей-то  взгляд. Оглянувшись,  он  увидел
генерала Линнарда  Йорка,  возглавлявшего управление  специальных  операций.
Йорк  немного  опоздал  и  теперь  сидел в  самом  конце стола,  между двумя
начальниками тыловых служб.
     Когда-то Шеридан  и Йорк работали вместе  и были  приятелями. Однако их
отношения  испортились, когда появилась возможность  пересесть в  кресло  их
тогдашнего начальника. С  тех пор бывшие  приятели стали  врагами,  хотя  на
желанное место был поставлен совершенно другой человек.
     Теперь  им нечего было делить, однако затаенная вражда  осталась.  Йорк
подозревал Шеридана  в том, что тот приложил руку к разгрому базы "Грин-Ярд"
и уничтожению  "Ульрика",  хотя  в  свое  время Шеридан принимал  участие  в
создании этого подразделения.
     Никаких доказательств у Йорка не было -- одни  только догадки, и он при
случае мстил, как умел: перехватывал личных  казначеев Шеридана  и обирал их
до нитки.
     --  А  теперь,  господа,  большая просьба сдать ваши доклады.  Позже  я
обязательно их прочту. Кстати, генерал Шеридан, прошлый ваш доклад я читал с
большим интересом. Не доклад, а детектив какой-то...
     -- Я рад, что вам понравилось, сэр, -- ответил Шеридан и  подумал,  что
зря они с Жанейро  все исправляли.  Их новое произведение наверняка заставит
Горнье смеяться.
     "Пусть смеется, только бы не мешал", -- пришел к выводу Шеридан.
     Он поднялся и вслед  за остальными  начальниками подошел к  адмиралу  и
положил свою папку на стол.
     Шеридан хотел уже уйти, но неожиданно адмирал придержал его за локоть:
     -- Джо, что у вас там за заварушка на Руаноне?
     На  секунду Шеридан даже растерялся. Он знал, что адмирал только корчит
из себя простачка, а на самом деле в курсе многих событий.
     -- Работаем со связями из Зоны Сото, сэр, -- ответил Шеридан, используя
особо доверительный тон.
     -- И как дела?
     -- Не очень, сэр, не хватает людей.
     -- Сколько нужно?
     -- Двести человек -- полноценных "штатников".
     -- Я дам вам сотню из личного резерва. Идет?..
     --  Сэр,  -- улыбнулся Шеридан самой благодарной из своих улыбок, -- вы
меня просто спасаете.
     На самом деле оперативники из  резерва адмирала  были ему не нужны. Это
были  первоклассные  специалисты,  однако  они  являлись   глазами  и  ушами
адмирала. Давая им работу, нужно было мириться с тем, что Горнье будет знать
о каждой мелочи..
     -- Значит, договорились?
     -- Конечно, сэр, спасибо.
     На прощанье Шеридан  пожал адмиралу  руку  и  вышел в  приемную, где  в
обществе других адъютантов его ожидал Жанейро.
     -- Вам было два звонка, -- сообщил Люк.
     -- От кого?
     В  ответ  Жанейро  похлопал  по  своему  "дипломату",  где   находилось
специальное устройство для шифрованных разговоров. В последнее время генерал
пользовался им только для разговоров с полковником Стивенсом.
     -- Ладно, позвоню ему из машины.


     Снова  пройдя  через  долгие процедуры  проверок,  но  уже  в  обратном
порядке, генерал Шеридан и Луи Жанейро поднялись на первый этаж.
     --  Теперь я чувствую,  что  мы на поверхности,  сэр,  -- с облегчением
сказал Жанейро.
     --  Как  ты это чувствуешь, Люк,  ведь этот этаж ничем не отличается от
любого другого?
     -- Нет,  сэр,  определенное  ощущение есть.  Ощущение, что  мы  наконец
вынырнули.
     "Вынырнули, -- невесело  усмехнулся про  себя Шеридан. -- Я  почувствую
себя  вынырнувшим, когда получу свои  два миллиарда. А пока я  утопаю в море
счетов, долговых обязательств и прочей бумажной дряни, которая  жизнь любого
человека может сделать невыносимой".
     Пройдя последнюю проверку  на выходе из здания, генерал и  его адъютант
стали ждать своего автомобиля.
     Завидев шефа,  шофер вывел  машину  со  специальной стоянки  и медленно
поехал  мимо  столбиков, увешанных  гроздьями датчиков. Электронные  "жучки"
мгновенно  настраивались на  параметры чипа, временно наклеенного  на  капот
автомобиля.
     Наконец  машина  добралась до  ожидавших ее  пассажиров, и шофер  нажал
рычажок открывания дверей.
     Генерал Шеридан и адъютант Жанейро с чувством облегчения  плюхнулись на
заднее сиденье, и в ту же секунду на разные лады заверещали сигналы тревоги.
Прямо  перед  носом  машины  поднялся  решетчатый  барьер,  а  сверху  упала
пружинная сеть типа "спрут".
     Выскочившие  из здания охранники  наставили  на машину  оружие и  стали
орать, чтобы все  немедленно выходили. Затем  до них дошло, что из опутанной
пружинной проволокой машины выбраться нельзя.
     Охранники  посовещались и  вызвали старшего,  который наконец  отключил
барьер и сеть. Скрежетнув на прощанье по полированному корпусу, она убралась
куда-то наверх, чтобы позже напасть на другую жертву.
     Старший подошел  к лимузину и  после того, как генерал  открыл  окошко,
виновато улыбнулся:
     -- Извините, сэр.
     -- Что было на этот раз? -- поинтересовался Шеридан.
     --  Вы и ваш адъютант слишком быстро  сели в  машину,  сэр, и  охранная
система посчитала, что вы убегаете.
     -- Отлично, -- с оттенком грустной обреченности произнес Шеридан. -- Ну
а теперь мы можем ехать?
     --  Конечно, сэр.  -- Старший охранник шаркнул ногой и  в  полусогнутом
виде отдал четь. -- Конечно, вы можете ехать.
     Генерал нажал кнопку,  и оконное  стекло  бесшумно вернулось  на место,
возвратив маленькому  мирку автомобильного салона его прежнюю комфортность и
покой.
     -- Поехали, Базель,  --  распорядился  генерал,  и  шофер мягко  тронул
лимузин с места.
     Когда  машина  остановилась  у  ворот,  к  ней  подскочил  охранник  из
подразделения  регистрации и начал снимать с капота крепко  наклеенный  чип,
являвший временным пропуском внутри охраняемой территории.
     От  усилий  охранника тяжелый  автомобиль слегка покачивался, но чип не
поддавался.
     -- О нет, только не это! -- возопил шофер Базель, когда охранник достал
какую-то острую железку.
     --  Смирись, дружище,  тут  уж  ничего  не  поделаешь, --  успокоил его
генерал. -- Да и не впервой нам это...
     -- Так-то  оно  так, сэр, да только  все равно неприятно,  --  стонущим
голосом  признался водитель.  --  Сегодня они  нам всю  полировку испортили,
сначала этой сеткой, а теперь еще отверткой...
     Между тем охраннику  удалось  отскоблить  чип.  Вслед за  этим поднялся
полосатый шлагбаум и позволил машине покинуть негостеприимную территорию.
     -- Соедини меня со Стивенсон, -- приказал Шеридан.
     Жанейро открыл чемоданчик  и нажатием  нескольких кнопок  активизировал
сложное  устройство.  Прозвучал  сигнал вызова,  а  затем  послышался  голос
полковника Стивенса:
     -- Алло.
     Шеридан   поднял   трубку,   и   тут   же   автоматически    включилась
программа-скремблер. Теперь уже никто, даже перехватив  разговор, не смог бы
ничего понять.
     -- Привет, Элвин.
     -- О, сэр, это вы. Как неожиданно!
     "Дурак,  --  подумал  Шеридан,  --  кого  же  он  ждал,  если  это  моя
персональная линия".
     -- Да, это я. Звоню, чтобы узнать, нет ли у тебя в чем острой нужды.
     Генерал специально  начал издалека, чтобы  сбить Стивенса с толку, ведь
тот ожидал прямого вопроса о состоянии дел.
     Полковник  промямлил что-то нечленораздельное, но затем пришел в себя и
сказал:
     -- Вы на редкость проницательны, сэр, нам действительно нужны люди.
     -- Неужели для войсковой операции? -- с сарказмом произнес Шеридан.  Он
уже понял, что основное задание Стивене не выполнил.
     -- Нет, сэр, просто наш  объект оказался куда более подготовленным, чем
мы поначалу предполагали.
     -- Не мы, Стивене, а вы, -- в резкой форме поправил генерал.
     -- Да, сэр, конечно.
     --  Я-то  всегда  знал, что  солдат из  "Ульрика"  --  это не пирожок с
повидлом, от которого получаешь только одно Удовольствие.
     --  Да,  сэр,  конечно,  -- повторил Стивене,  понимая,  что нужно дать
генералу  выговориться. Между  тем он  прекрасно помнил  разглагольствования
Шеридана о том, что  Эдвард Кларк был скорее  "умником", чем "бойцом", и что
несколько лет гражданской жизни сделали из него изнеженного интеллигентишку.
     -- Итак, сколько человек вы потеряли на данный момент?
     -- Четырех "штатников" и десяток привлеченных.
     -- И что, всех уработал Кларк?
     -- Нет, сэр, не всех.
     --  Не всех, -- повторил генерал. -- Ну что же, приятно, что он мягок с
вами. Как выглядела ваша последняя неудача?
     -- Мы взорвали его загородный дом  в ту же секунду, как  только увидели
его в окне.
     -- И что, он успел нырнуть в унитаз?
     --  Похоже на то,  сэр, никаких останков в разрушенном доме  найдено не
было.  Теперь Кларк  залег  на  дно, и,  чтобы его найти, потребуется больше
людей.
     "А  так  ли уж на самом  деле  мне необходимо его убирать?  --  подумал
Шеридан. И тут же сам себе ответил: -- Теперь только так. Теперь нет другого
выхода".
     -- Вот что, Элвин, пока работай с теми людьми, которые у тебя есть, а я
попытаюсь прислать тебе на помощь еще кого-нибудь.
     -- Спасибо, сэр.
     -- Не нужно благодарностей, Элвин, лучше поживее шевели своей задницей,
которой ты очень рискуешь, -- с нажимом произнес генерал и положил трубку.
     -- Опять неприятности, сэр? -- участливо поинтересовался Жанейро.
     -- А когда у меня бывают приятности, Люк? Только в постели, да  и  то в
последнее время все реже...
     В этот момент автомобиль  уже  миновал раздвижные  ворота и  въехал  на
территорию владений генерала Шеридана.
     Едва   машина  остановилась  у  подъезда,   к  ней  тут   же  поспешили
руководители отделов -- у каждого было по десятку проблем.
     --  Подумать только,  мы  отъезжали только  на  несколько километров, а
такое  ощущение,  будто  вернулись с  другой  планеты,  --  сказал  Жанейро,
выбираясь из машины.
     -- Разберись с людьми, Люк,  и распредели их в  приемной по  порядку...
Как  -- ты знаешь,  --  распорядился  генерал  и  в  сопровождении  водителя
направился в персональный  подъезд, где его ждал лифт, доставлявший генерала
прямо в кабинет.
     --  Да,  сэр,  непременно!  --  крикнул  ему  вслед  Жанейро  и, шагнув
навстречу  военным чиновникам, объявил:  -- Господа офицеры, все как обычно.
Через сорок минут генерал начнет прием.
     Тем  временем Шеридан  поднимался  в  лифте  и снова думал  об  Эдварде
Кларке.  Он вспомнил, как заступился за Эдди и даже поспорил с Йорком, когда
парня не хотели брать в "Улърик".
     В результате  Кларк оказался в отряде,  а вот теперь  он стал  Шеридану
поперек дороги. Не специально, конечно, но все-таки.
     -- Вот и делай после этого людям добро, -- произнес генерал и вздохнул.
Сегодня, до конца дня, ему нужно было переделать кучу работы.


     После  долгой  поездки в  кузове грузовика Эдди чувствовал себя  слегка
побитым,  однако  он  сумел сохранить  свой  костюм, а это многое  для  него
значило.
     Кларку предстояло покинуть Руанон, и сделать это нужно было без лишнего
шума и не привлекая к себе внимания.
     Попрощавшись  с водителем грузовика и  его напарником, Эдди помахал  им
вслед рукой, а как только машина скрылась  вдали, быстро спустился с шоссе и
углубился в заросли колючего  кустарника. Густая  растительность прятала его
от  посторонних  глаз,  и теперь Кларк мог  идти почти  до самого порта,  не
опасаясь быть замеченным.
     Поездка  на  грузовике заняла  много  времени, и  день  уже клонился  к
закату. С одной стороны,  это  было хорошо -- в  темноте  Кларка трудно было
заметить, однако он плохо знал эту местность и всерьез боялся заблудиться.
     Чтобы сберечь брюки, Эдди шагал, высоко  поднимая  ноги. Он старательно
отводил ветки,  уберегая пиджак от колючек и  сухих листьев.  А с  ботинками
дело  обстояло хуже. Черная замша приобрела серовато-белесый  оттенок. и они
стали похожи на башмаки уличного пьяницы.
     Напуганные  шумом, среди  сухой травы  бегали проворные  ящерицы.  Эдди
следил  за их  стремительными перемещениями и  слегка завидовал их кажущейся
свободе.
     А еще у Эдди появилось странное чувство, будто за ним следят.  Доходило
до того, что он оборачивался -- настолько это  чувство было сильным  и почти
физически ощутимым.  И  по мере  того  как он продвигался  в  сторону порта,
эффект постороннего присутствия то усиливался, то, наоборот, ослабевал.
     Когда Кларк пытался точнее определить, что же ему мешает, в  его голове
всплывал образ все тех же высоких ботинок с шипами на толстой подошве.
     "Или  я схожу с ума, или что-то предвижу..." -- к такому выводу  пришел
Эдди, использовав все возможности своего мучительно-кропотливого анализа.
     По мере приближения  к порту рев стартующих транспортов и  хищный свист
пассажирских  судов  становился все сильнее. Эдди был  рад  такому надежному
ориентиру, однако конечная цель его марша была все еще слишком далека.
     Когда  приблизившийся  к  горизонту  солнечный диск  приобрел  кровавый
оттенок,  Кларк  вышел  на  открытое место. И  прямо  перед  ним  показались
постройки, вышки и радиоантенны портового комплекса. Однако,  чтобы  до него
добраться, следовало перейти еще одно шоссе.
     Неожиданно  Эдди вспомнил пса,  который,  выбрав  содержимое хозяйского
холодильника, забыл о своем долге. Что с ним сейчас? Сидит ли он под столом,
переживая наказание  ремнем,  или сосредоточенно метит заборы переработанным
пивом?
     По  шоссе прошел длинный автобус. Сначала Эдди хотел его остановить, но
потом передумал, решив, что  пассажиров обязательно проконтролируют  те, кто
за ним охотится.
     Проходя  мимо островка цветущих сорняков, Кларк сорвал несколько штук и
теперь  выглядел  как  гуляющий  турист, игнорирующий  угрозы  экологической
полиции.
     Демонстративно помахивая букетом,  он  пересек шоссе  и снова спустился
вниз, оказавшись на  мягком  ухоженном  лугу.  И  тут Кларк увидел человека,
который быстро шел ему навстречу.
     Решив,  что доставать  пистолет еще  рано, Эдди  осторожно огляделся  и
продолжил свой путь как ни в чем не бывало. Между тем человек приближался, и
теперь, когда до него было так близко, Эдди понял, что это один из  служащих
порта.
     -- Это  что  за  хрен  с горы  такой,  --  еще издали  начал  свою речь
служащий.  --  Кто  здесь  ходит  по заповедной территории?! Кто  игнорирует
законы и плюет на общество?!
     В ответ на эту тираду Эдди обворожительно улыбнулся и представился:
     -- Ханс Кристиан Андерсен, надзор за использованием угодий. Специальный
департамент.
     -- Какой департамент? -- недоверчиво переспросил решительный человек.
     -- Специальный,  -- повторил Эдди уже тише  и, подняв букет на  уровень
лица, спросил: -- Вот это что, по-вашему, сладкие сухарики?
     -- Какие такие сухарики? Это желтый лютик-колючка...
     -- Я  и  сам знаю, что лютик-колючка, а вот что по нему бегает,  я  вас
спрашиваю? А?!
     Поняв, что попал на какого-то проверяющего, служащий порта уже пожалел,
что пошел разбираться с неизвестным, топчущим луг.
     -- А что там, сэр? Вы извините, я сам не шибко грамотный...
     -- Да это же бостонская блоха, как вы не понимаете! А вы знаете, почему
она называется бостонской?
     --  Откуда, сэр,  я  -- то сам не шибко грамотный.  --  Служитель пожал
плечами и беспомощно огляделся, ища кого-нибудь из начальства, на кого можно
было бы переложить свалившуюся проблему.
     -- Ну, так я и знал, -- упавшим голосом произнес Эдди. -- Мне-то что, у
меня  прививка  --  шесть  уколов бицелина  от  ящура,  столбняка  и  прочих
актуальных болезней, а вот вы и  ваш жалкий городишко может разделить судьбу
Бостона, стертого с лица земли нашествием бостонской блохи.
     -- Так, может, вам к управляющему порта?! Мистеру Лос-Аламосу?!
     -- Хорошо, я так и поступлю, а это,  -- Кларк бросил букет и примял его
ногой, --  закопаешь  на  глубину  не  менее двух  метров и сверху  прольешь
раствором хлорки... Понял?..
     --  Да,  сэр,  --  поспешно  кивнул  служитель, вконец  перепуганный  и
запутавшийся. -- Так, значит, два метра и сверху раствор... хлорки...
     --  Правильно, только  смотри, сохраняй строжайшую  тайну.  Если кто-то
услышит слова "бостонская блоха", в давке погибнут тысячи.
     -- Ага, ну так я побежал за лопатой?!
     -- Давай, теперь можно.
     Отягощенный страшной тайной служитель  вприпрыжку понесся за лопатой, а
Кларк  осторожно  вышел  на  площадь  перед  главным  зданием  порта.  Затем
огляделся и быстро юркнул в одну из дверей с надписью "служебный вход".
     Эдди приходилось бывать в порту много раз, и он довольно  хорошо помнил
его  расположение,  однако  теперь он  находился в  служебной  части здания,
состоящей  из  запутанных коридоров,  тесных  помещений  и  неизвестно  куда
ведущих лестниц.
     Встречные люди  проходили мимо Кларка, не  обращая на  него внимания, и
быстро исчезали в закоулках, напоминавших  переходы космических  станций. На
какой-то миг  скрупулезная  память дорисовала  недостающие элементы,  и Эдди
снова оказался на захваченной станции "Грин-Ярд".
     Звучали отдаленные  выстрелы, слышались крики,  топот искавших спасения
людей и мерный шаг захватчиков, которые наверняка знали, что  ни одна жертва
от них не уйдет.
     Потеряв друзей, с которыми пытался добраться до арсенала, Кларк вновь и
вновь искал обходные пути, но везде натыкался на чужих солдат, стрелявших от
бедра и не жалевших патронов.
     Весь  периметр станции был уже  захвачен, и теперь охотники двигались к
центру, сгоняя уцелевших к середине и расстреливая их, безоружных, как скот.
     -- Вам плохо? -- услышал Эдди чей-то голос.
     --  Что? -- переспросил  он  и пришел  в себя. Прямо  перед  ним стояла
молоденькая девушка с большой красной папкой в руках.
     -- Как вы себя чувствуете? Вам помочь?
     --  Нет, спасибо, то  есть  --  да. Мне нужно попасть в магазин одежды,
здесь  на  третьем  этаже. У  них  сломался  кондиционер,  и  я  должен  его
посмотреть.
     -- Это  совсем  просто. Поднимитесь  по  этой  лестнице и  пройдите  по
коридору направо. Прямо напротив грузового лифта будет дверь их склада.
     -- Спасибо вам, мисс, вы мне очень помогли.
     -- Не за что, мистер.
     Эдди улыбнулся на прощанье и стал подниматься по лестнице.
     Что-то в этой доброй девушке ему  не понравилось и, преодолев еще  один
пролет, он остановился и тихо спустился обратно.
     -- Алло,  это  Стив?  Стив, это  Эмми Рушайло.  Только что на четвертой
лестнице   я    встретила    постороннего    человека.   Он   ищет   магазин
"Бородин-Шнуре"...  Сказал, что  должен починить там кондиционер, но я -- то
знаю, что этим занимаются наши службы... Хорошо, Стив, поскорее.
     Поняв, что Эмми вызвала службу безопасности, Кларк  поспешил  на третий
этаж.
     Вход  на  склад  магазина  одежды он нашел  сразу и нажал кнопку звонка
сбоку от двери.
     --  Слушаю вас, --  сказал вышедший на звонок человек. На нем был темно
синий фартук, и выглядел он очень занятым.
     -- Мне нужно купить костюм.
     -- Это  с другой стороны, мистер,  со стороны зала, -- ответил служащий
склада и хотел захлопнуть дверь, но Эдди придержал ее ногой:
     -- Осторожно, приятель, ты прищемишь мне ногу.
     -- Эй, что вы  делаете! -- возмутился кладовщик, пытаясь выпихнуть ногу
Кларка. -- Я вызову охрану!
     -- Я уже  сам  вызвал ее. Стив  послал  сюда пару человек. и скоро  они
будут здесь.
     -- Вы имеете в виду Стива Розенталя?
     -- Нет, я имею в виду  твоего соседа, который ходит к тебе  в гости, --
хмуро произнес Эдди и, отстранив озадаченного кладовщика, прошел в склад.
     -- Постойте, но мой сосед не ходит ко мне в гости. Он со мной в ссоре.
     -- С тобой, но не с твоей женой...
     -- Что?! -- кладовщик остановился и ухватился за  стену, -- Значит, это
правда?! Моя Магда и этот рыжий?!
     --  Это  уже не  мои дела,  парень, -- бросил через плечо Эдди  и пошел
дальше, через склад в торговый зал.
     Но едва он выглянул из  подсобного помещения, как тут  же заметил  двух
охранников,  посланных  шефом службы безопасности. В сопровождении одного из
продавцов они шли осматривать помещение склада.
     Делать было нечего -- Эдди достал пистолет и встал к стене.
     Едва все трое вошли в склад, Эдди рявкнул как можно более свирепо:
     -- Стоять! Руки за голову!
     Охранники тотчас  замерли,  словно  проглотили  по клюшке для гольфа, а
продавец охнул и повалился, будто в него уже выстрелили.
     -- Вот вы  и  попались  мне, Клош и Зингер! -- тем  же страшным голосом
повторил Эдди. -- Живо на пол! Лицом вниз!
     Охранники не  заставили себя  упрашивать и быстро выполнили приказание.
Эдди забрал у них оружие и снова отошел назад, думая, что делать дальше.
     -- Сэр, -- пришел ему на помощь один из охранников. -- Сэр, мы не Клотц
и Зингер. Мы совсем другие люди.
     -- Что значит другие?
     -- Мы давно работаем в порту. Я -- Лу Прохазка, а он Шлоссер.
     -- Неужели? А кто это может подтвердить? Стив Розенталь вас знает?
     --  Конечно, конечно,  сэр! -- наперебой затараторили охранники. --  Он
наш шеф и он может подтвердить!
     --  Ладно,  ребята,  возможно,  я  и  ошибся.  Вставайте  --  вот  ваши
пистолеты.
     Охранники поднялись с пола и с благодарностью приняли свое оружие.
     Поняв, чего от него ждут, Эдди представился:
     -- Агент Малдер,  федеральный розыск безнадежно больных. Затем выдержал
паузу и добавил: -- Джентльмены, мне нужна ваша помощь.
     -- Чем  мы можем  помочь,  сэр? -- спросил Лу Прохазка,  больше  своего
напарника напуганный Кларком.
     --  Где-то  здесь,  в  порту, шляются  двое-трое  парней  с  серьезными
документами. Возможно, даже с удостоверениями ПАСЕК.
     -- Мы уже  видели их, сэр. Один дежурит  у главного входа, а еще двое у
пассажирских терминалов, -- подтвердил Прохазка.
     -- И они  действительно предъявляли удостоверения ПАСЕК, -- добавил его
напарник.
     --  Фальшивые  удостоверения,  выполненные на высоком  профессиональном
уровне. Отличить подделку может только специальная  аппаратура.  Это большая
проблема для нас.
     -- Может, нужно сообщить в полицию?
     --  Нет-нет, ребята,  здесь нужна  более тонкая  игра.  В  этот  момент
пришедший  в  себя  продавец  открыл   глаза.  Увидев  охранников  целыми  и
невредимыми, он спросил:
     -- Его уже арестовали?
     -- Еще нет,  парень, -- сказал Кларк,  --  но  тебе пора возвращаться к
прилавку.
     --  О-о... -- простонал продавец,  однако напоминание о долге прибавило
ему сил.
     --  Кстати,  пока  ты не ушел  --  взгляни  на  меня  и  подбери костюм
подходящего размера.
     -- Бесплатно?
     -- Почему же бесплатно? -- удивился Эдди.
     --  Мистер Малдер  не грабитель,  Фред,  --  пояснил  Прохазка.  --  Он
полицейский агент.
     --  Я  заплачу наличными, Фред, -- заверил  продавца Эдди и добавил: --
Захвати  еще  обувь,  я  люблю вот такие ботинки. -- Он  приподнял штанины и
продемонстрировал свои запыленные башмаки.
     --  А  у  нас только одежда, -- развел  руками  продавец,  --  обувь  в
соседнем магазине.
     -- Сходи туда сам, Фред, не будь таким глупым, -- подогнал его Шлоссер.
     Когда продавец наконец ушел, Эдди  чуть-чуть наклонился к охранникам  и
тихо произнес:
     -- Теперь о главном. Ты, -- он ткнул пальцем в Прохазку, -- принеси мне
книжку с  расписанием пассажирских рейсов,  только смотри  не  попадайся  на
глаза этим.
     Прохазка  кивнул и  тотчас умчался, а  Кларк взял Шдоссера  за плечо и,
заглянув ему в глаза, сказал:
     -- А для тебя, дружище, есть дело посерьезнее.
     --  Может, не  нужно, сэр, -- струхнул охранник,  -- все-таки я обычный
человек, не агент какой-нибудь.
     -- Нет,  ты  не  обыкновенный человек.  Ты работаешь под началом  Стива
Розенталя, а этот человек сотрудничает с нами уже долгое время.
     -- То-то я заметил, что...
     -- Вот  видишь, --  перебил Шлоссера  Кларк,  --  и ты тоже заметил. Не
бойся, в моем задании нет ничего сложного. Через неделю или через две к тебе
подойдет человек и поинтересуется сведениями от Малдера. Скажешь ему: "У сто
двадцатого все без изменений".
     --  "У  сто  двадцатого  все  без  изменений", --  старательно повторил
охранник.
     В  этот  момент  появился продавец  Фред.  Он  принес вешалки  с  тремя
костюмами и пять коробок с обувью.
     -- Пожалуйста, сэр, можете выбирать. Эдди быстро сбросил пиджак и брюки
и, выбрав легкий вельветовый костюм, стал его примерять.
     --  Да у  тебя глаз наметанный, -- похвалил он продавца,  чувствуя, что
обновка сидит как влитая. Затем выбрал подходящие ботинки и быстро переложил
в карманы свои карточки, удостоверения и пистолет.
     Он специально проделал это при посторонних, чтобы они  поняли  -- перед
ними человек секретный и оттого опасный.
     Вскоре   появился   запыхавшийся   Прохазка.   Он   принес   расписание
пассажирских рейсов,  и Эдди  сунул  его в  карман не  читая.  Затем бережно
завернул ботинки в старые вещи и, передав сверток Шлоссеру, предупредил:
     -- Это нужно уничтожить. Не  просто выбросить,  а уничтожить  --  лучше
сжечь.
     Охранник ничего не ответил  и только торжественно кивнул, приняв старый
хлам, как драгоценный подарок.
     Неожиданно из глубины склада послышались громкие рыдания.
     -- Кажется, это Филипп, наш кладовщик, -- сказал продавец.
     -- Его Магда спуталась с  рыжим, --  пояснил Кларк, затягивая на брюках
ремень.
     -- Вы и про это знаете? -- удивленно спросил Прохазка.
     -- Знать  обо всем  -- моя обязанность, -- скромно обронил Кларк, затем
достал деньги и отсчитал продавцу  положенную сумму, не забыв  о чаевых,  --
Теперь я  уйду,  а вы пока постойте тут, чтобы  не знали,  в какую сторону я
направился.
     -- Неужели вы думаете, что мы вас выдадим, сэр, -- обиделся Прохазка.
     -- Нет, вы отличные ребята, но если вас будут пытать...
     Эдди не договорил и, коротко кивнув, вышел в торговый зал.
     Из сумрачных  глубин склада  все  еще  доносились  всхлипы  кладовщика,
налетном  поле ревели стартующие шаттлы, а Шлоссер, Прохазка и продавец Фред
стояли на месте, опасаясь сделать хоть один шаг.
     -- Пытать -- какой ужас, -- произнес Фред и закрыл лицо руками.
     --  Зачем  мы в  это  вляпались, --  еде  слышно проговорил Шлоссер, --
зачем? -- И в его голосе слышались обида и отчаяние.


     Профессор  Джордж  Пулитцер вошел  в  свой  кабинет  и плотно притворил
дверь. Затем снял  халат, перчатки и дурацкую белую шапочку, за  которую все
сотрудники исследовательского центра  негласно называли его Пончиком, улегся
на старый кожаный диван и с наслаждением  вытянулся, давая отдых натруженным
членам.
     Сегодня был нелегкий день, а дававшая сбои аппаратура вела  себя просто
по-свински.  Тем не менее  группе  сотрудников Пулитцера удалось  обработать
более   пяти   сотен   пробирок.  Теперь   их  поместили  в   изотермический
циклоин-кубатор, и оставалось только ждать, когда в них зародится жизнь.
     Это  была уже пятьдесят  девятая попытка сотрудников исследовательского
центра  вывести  человеческую особь, являющуюся  промежуточным  звеном между
обычными людьми и сото.
     Колония  Зоны  Сото все  больше напоминала готовую взорваться  бомбу, и
политическое  руководство Федерального союза предпринимало множество попыток
сделать  из  обитателей  Зоны лояльных  граждан Федерации. Однако это  плохо
получалось, и временами на планетах Сото вспыхивали мятежи.
     Пока выступления были не  слишком большими, их  просто подавляли силами
армейских  гарнизонов,  но однажды  на планетах  Равскир и  Ольден  волнения
переросли в тотальную войну против федеральных войск.
     Злоба   и  решимость,  с  которыми  сото  сражались  с  войсками,  были
необъяснимы. В  бой шли мужчины,  женщины,  старики  и дети -- все,  кто мог
держать оружие.
     Однако Федерация была сильна  и за  свою  историю сталкивалась  с  куда
более мощным противником.
     Захлебнувшись собственной кровью, сото были вынуждены прекратить  войну
и вернуться к мирной жизни. Тем не менее было  ясно, что мира между людьми и
сото  уже  не  будет. Следовало  либо готовиться к полному уничтожению сото,
либо  придумывать  что-то  такое, что  сняло  бы  напряжение  между  ними  и
породившей их цивилизацией.
     Поиском  этого средства  мира как раз и занимались профессор Пулитцер и
коллектив его исследовательского центра.
     Суть идеи Пулитцера заключалась в том, чтобы люди и сото могли вступать
в  браки и рожать детей.  В реальных же условиях  такие союзы  ни к чему  не
приводили. Теоретически ничто не мешало паре заиметь ребенка, но на практике
случаев беременности в смешанных браках не было.
     Поначалу  Пулитцер  доказал  возможность  рождения  детей, зачав  их  в
пробирке.  Однако  получившиеся метисы  не решали  проблемы, к тому  же  они
развивались в довольно замкнутых, злобных и бесплодных субъектов.
     Многие противники  Пулитцера  объясняли  неудачи  отсутствием  во время
зачатия элемента любви  и радости, но профессор  и сам понимал,  что люди из
пробирки -- это не совсем то, что было нужно.
     И  тогда он решил создать человеческое существо, которое могло  бы быть
своим и для людей, и для сото. И хотя такого существа еще не было, профессор
придумал ему имя -- Миротворец.
     Это  была  нелегкая  задача,  и  пока у Пулитцера получались все те  же
бесплодные метисы.
     В дверь постучали.
     -- Пожалуйста,  входите, -- разрешил профессор.  Дверь  отворилась, и в
кабинет вошел заместитель Пулитцера, доктор Эрнст Холидей.
     -- Надеюсь,  вы извините  меня, Эрнст, но  у меня нет сил даже встать с
дивана.
     --  Конечно,  лежите,  Джордж,  о  чем речь. Я  знаю,  что  вы  сегодня
совершили трудовой подвиг.
     -- Да,  я  надеюсь,  что  хоть  один  из пяти сотен  образцов  окажется
долгожданным Миротворцем.
     Холидей присел на стул и, выдержав небольшую паузу, сказал:
     -- А если не выйдет и в этот раз?
     -- Что значит не выйдет, Эрнст? -- Профессор опустил ноги на пол и сел.
-- Что за пораженческие настроения?
     --  Я это к тому говорю, профессор, что, может быть, прав  тот колдун с
Маттияра?
     -- А что может умного сказать этот  дикарь? Рассуждения о духах  нам не
помогут...
     --  Это  так,  --  вздохнул  Холидей,  --  но  ведь  мы  исчерпали  все
возможности. Исследования  говорят о  том, что мы  и сото --  одни  и те  же
существа  и  тем  не   менее  мы  разные  и  искусственно  рожденные  метисы
неполноценны.
     -- К чему  вы  клоните, Эрнст?..  --  сердито  спросил Пулитцер. От его
слабости уже не осталось и следа.
     -- Я хочу напомнить вам объяснения колдуна.  Он сказал, что сото -- это
те же люди, только с "подсами".
     -- С чем?
     -- С "подсами" -- с подселенцами.
     -- Вы мне эту пропаганду, пожалуйста, не читайте, дорогой Эрнст. Откуда
ваш колдун может знать это? Почему, вскрывая тела сото, мы ни разу не видели
никаких "подсов"?
     -- "Подсы" существуют в другом спектре восприятия.
     -- Да где вы нахватались этого бреда?! -- вышел из себя Пулитцер.
     --  Вот.  --  Холидей достал  из  кармана книжку небольшого  формата  и
прочитал название: -- "Невидимый мир и его законы".
     -- Кто автор этой дребедени?! -- не успокаивался Пулитцер.
     -- Николо Коперник.
     --  Моя бы  воля, я  таких вот очернителей  науки  вешал бы или  вообще
сжигал бы на костре.
     -- О, профессор,  кто знает, может быть, мы  с вами попали бы на костер
первыми.
     Пулитцер  промолчал. Он тяжело  поднялся  с дивана, подошел к  рабочему
столу  и оперся на  него руками. Эрнст Холидей  злил его. И тем сильнее, чем
больше в его словах было правды. Пулитцер давно уже прятался от самого себя,
стараясь не думать о том, что его путь мог оказаться тупиковым.
     --  Расскажите  лучше,  к  каким выводам  пришли наши геронтологи. Что,
действительно этот старик прожил двести лет?
     -- Да, ему  даже чуть-чуть больше. Он рассказал,  что его дед был одним
из тех, кто  первым посетил Маттияр. Сказал, что именно с вернувшихся с этой
планеты и пошли первые сото.
     -- А сколько же лет  прожил его дедушка,  небось  тысячу?  --  с  едкой
ухмылкой спросил профессор.
     -- Колдун сказал,  что триста семьдесят. А его отец не дожил  и до трех
сотен -- был слаб здоровьем и много болел.
     Холидей замолчал. Молчал и Пулитцер. Однако  Эрнст  мог поклясться, что
слышал, как в голове профессора ворочались тяжелые мысли.
     --  Ну  и  что?  -- с  вызовом произнес Пулитцер, -- Будем охотиться за
"подсами"? А как мы их увидим? И что нам это даст, в конце концов?
     --  Колдун  говорил,  что  с "подсами" можно договориться. Они  оставят
сото. и те станут обычными людьми,
     Холидей ожидал  от  профессора новой вспышки гнева, но тот только выпил
залпом целый стакан воды и сказал;
     -- Если в академии узнают, что мы работаем с колдунами, места академика
мне не видать никогда.
     -- Так ли уж важно для вас это место?
     --  Важно  или нет, теперь  я  уже  и  сам  не знаю.  Просто  последние
несколько   лет  академическая  мантия  манила  меня.  Представляете,  какой
поднимется   шум,   когда  мы  опубликуем  результаты   наших  исследований,
основанных на информации, полученной от колдуна.
     -- Ну и  что. Вспомните реакцию  на заявление  Зигмунда Ленца, что люди
произошли от кишечных паразитов. Его объявили  едва ли не  преступником,  но
потом теория Ленца сбросила с  постамента  теорию Дарвина  и  встала  на  ее
место. Теперь она будет стоять там, пока ее не сбросит очередной
     безумец.
     -- Ваши слова -- это не слова серьезного ученого, Эрнст.
     -- Знаю, профессор, но это всего лишь рассуждения.
     Итак, что мы будем делать?
     -- Делать? -- Пулитцер на секунду задумался, а затем
     сказал:
     --  А вы могли бы, Эрнст, пригласить  сюда этого  мудреца  с  Маттияра?
Любопытно было бы с ним побеседовать.
     -- Конечно,  профессор,  -- согласился Холидей и, улыбнувшись, добавил:
-- Но вы рискуете академической мантией.
     Однако Пулитцер не принял шутки и совершенно серьезно заметил:
     -- Я собираюсь с ним только побеседовать. Только беседа и ничего более.


     К удивлению профессора, мудрец с  Маттияра оказался  не заросшим седыми
космами старцем,  а, напротив, производил впечатление светского человека. Он
выглядел лет на шестьдесят и носил небольшую бородку.
     Пулитцер даже невольно ощупал свой подбородок. Не так давно у него была
точно такая же, но он ее сбрил.
     -- Здравствуйте, мистер...
     -- Камингс, -- подсказал мудрец.
     --  Прошу садиться,  мистер  Камингс,  --  несколько смущенно предложил
профессор.
     Осанка Камингса, его дорогие часы,  костюм и штиблеты никак не вязались
с тем образом, к которому готовился Пулитцер.
     "Ну я тебе задам, Эрнст..."  -- мысленно пригрозил он Холидею, полагая,
что уж  тот  мог  бы  его предупредить.  Однако  на лице Холидея,  сидевшего
неподалеку, тоже отражалось крайнее удивление.
     --  Я вовсе  не ставил целью так поразить  вас, джентльмены,  -- словно
прочитав мысли профессора, сказал Камингс. -- Я  всего лишь  зашел в один из
ваших магазинов и потом посетил парикмахера... Может быть, не стоило.
     -- Нет-нет,  все  в порядке,  --  поспешил заверить гостя  Пулитцер. --
Просто этот  костюм  сидит на  вас  так, будто вы носили его  всегда. И ваша
речь...
     -- А что с моей речью? Какой-нибудь акцент?
     -- Да нет никакого акцента, просто мне и в голову не могло прийти,  что
человек из космической глуши может разговаривать, как...
     -- Как кто? -- спросил гость, слегка наклонясь вперед.
     -- В прошлый раз, когда мы с вами виделись, -- вступил в разговор Эрнст
Холидей, -- вы выглядели по-другому.
     -- Это неудивительно, мистер Холидей,  в  прошлый  раз  я был домашний,
такой, каким  привык  быть у себя  на  Маттияре. А теперь  я немного  обвык,
адаптировался  к  вашей  психологической  среде,  ведь  вокруг  меня  только
докторскими степенями -- не меньше. Профессор и Холидей переглянулись.
     -- И  потом, эта обстановка  жилищ...  -- Камингс плавно  обвел  руками
кабинет Пулитпера, и, словно от легкого прикосновения, закачался подвешенный
к потолку фарфоровый болванчик. -- Одним словом, мне у вас нравится.
     -- Ну что  же,  это существенно  облегчает  нашу задачу, а  то  я  было
подумал, что  придется объясняться с  вами  через переводчика  или вовсе, --
профессор нервно хохотнул,  --  разными  жестами... Итак, сколько  вам  лет,
мистер Камингс?
     -- Двести четыре.
     -- А по внешнему виду не скажешь.
     -- На Маттияре здоровый климат. К тому же я много бываю на воздухе.
     -- Понятно... --  Профессор  немного волновался и не знал, куда  девать
руки. Наконец он сцепил  их на коленях, и  это позволило ему собраться. -- А
что  вам известно о "подсах",  мистер Камингс, и в  частности о том, что они
проживают внутри людей-сото?
     -- Они не люди-сото. Они -- сото просто, -- поправил профессора гость.
     -- А в чем разница? -- удивился Пулитцер.
     -- Человек  -- это  состояние души, и сото -- это тоже  состояние души.
Поэтому есть люди и есть сото...
     --  А   вот  это   интересное   наблюдение,   --   заметил  Пулитцер  и
многозначительно поднял вверх палец. -- Эрнст, вы записываете?
     -- На диктофон, профессор.
     --  Хорошо,  -- кивнул Пулитцер. -- Продолжайте, мистер  Камингс, прошу
вас. Расскажите о "подсах".
     -- "Подсы" -- хозяева Маттияра. Они там живут.
     -- Это правда, что они невидимы?
     -- На  Маттияре их  увидит  каждый, но здесь... --  Камингс  огляделся,
словно проверяя, есть ли в кабинете "подал", здесь их не увидеть.
     -- Так,  понятно, -- кивнул Пудитцер. -- А откуда взялись сото? Как они
появились в аномальной Зоне?
     -- О,  это случилось очень  давно,  еще в те  времена, когда Зона  Сото
называлась  квадрат  "СК003847 -- 5936".  Четыре последние цифры  говорили о
том,  что  это  вовсе  бесперспективный  район.  Позже  этому  району  нашли
применение и начали свозить туда людей, инфицированных толедской лихорадкой.
Там  были целые города смертников, людей, которым  оставалось жить  всего-то
пару лет.  Поначалу  они  освоили три  планеты,  потом  еще  несколько, хотя
лихорадка   продолжала   косить  колонистов,   их   количество   пополнялось
карантинными баржами.  В  те  времена тодедская  лихорадка  была  необычайно
сильна.
     -- Вы описываете это так, будто  сами были  тому свидетелем, -- заметил
Пулитцер.
     -- Конечно,  ведь  я храню  память моего  деда.  --  На мгновение глаза
Камингса подернулись туманом поднявшихся из прошлого воспоминаний,  но потом
он  вернулся  к  повествованию.  --  Мой дед тоже  сильно болел, и жить  ему
оставалось год, не больше, но спасло  его то, что он  отправился на Маттияр.
Их было три тысячи, тех, кто высадился  на планету, чтобы организовать новую
колонию для зараженных лихорадкой. Но уже к  вечеру первого дня их  осталось
около четырехсот  человек  -- остальные умерли  в страшных мучениях. Те, кто
уцелел, были очень напуганы и улетели обратно.
     -- А как же ваш дед? Он тоже улетел? -- уточнил профессор.
     -- Нет, он и еще несколько человек остались.
     -- Почему же они не покинули Маттияр?
     -- "Подсы" разрешили им остаться, -- просто ответил Камингс,  поигрывая
массивной золотой печаткой.
     Такое  объяснение не показалось  Пулитцеру бесспорным,  однако он хотел
услышать продолжение.
     -- Итак, мистер Камингс, люди покинули планету, и что было дальше?
     -- Это  были уже не люди. "Подсы" изгнали  из них лихорадку и улетели с
Маттияра внутри этих людей, сделав их сото.
     -- А  почему же "подсы" убили  остальных?  Почему не всех  превратили в
сото?
     -- Они пытались, --  грустно  произнес  Камингс, -- но  у них  поначалу
ничего не  получалось.  А когда наконец они научились изгонять  лихорадку, в
живых осталось только четыре сотни прибывших...
     --  Ну  хорошо, мистер  Камингс,  допустим, посетив Мат-тияр,  эти люди
превратились в сото, а как  стали сото  остальные, если я не ошибаюсь, около
миллиарда инфицированных?..
     -- О, для "подсов" это не проблема, всего за один час они могут сделать
миллион копий.
     --  То  есть они быстро  размножаются?  -- уточнил  Пулитцер, с  трудом
удерживаясь в системе простых объяснений, какими пользовался Камингс.
     -- Нет, они не размножаются в том  смысле, в котором это понятно нам --
людям. Они просто копируют самих себя.
     --  Не могу сказать, что  я с этим согласен, мистер Камингс, -- солидно
произнес Пулитцер, пожевав губами.
     -- "Подсы" ни у кого не спрашивают согласия.
     -- Я не с "подсами" не согласен, мистер  Камингс, я не согласен с  тем,
как вы это преподносите. Вы несете чушь.
     -- Но ведь вы сами просили меня рассказать, -- удивился гость.
     --  Ну, это, конечно, так, но дело в том... -- Профессор замолчал, и до
него вдруг дошло, что это он говорит бессмыслицу.
     Из далекого-далекого детства всплыла фраза  его  мудрого отца: "Не ходи
учиться, Джордж, пока не  поймешь,  что это  тебе действительно  необходимо.
Помни, образованный дурак во сто крат опасней неученого".
     Почему-то  Пулитцер принял эту  фразу  на  свой счет, и  ему неожиданно
стало стыдно. Стыдно за то, что мечтал о звании академика, за интриги против
коллег и за скрытое неуважение к тем, кто стоял по рангу ниже его.
     --  Если вы плохо себя чувствуете, мы можем продолжить в следующий раз,
-- учтиво предложил мистер Камингс. -- Я еще пробуду здесь какое-то время.
     -- Да, пожалуй, так мы и сделаем, --  поспешно согласился  Пулитцер. --
Так и сделаем...


     Настоящий лесной воздух  с запахами трав и цветов пахнул в лицо Кларку,
едва он вошел в  купе первого класса.  Это были лучшие места,  которые могла
предоставить компания "Спейс-эйр басе".
     --  Садитесь  сюда,  сэр,  это  место  еще  не  выкуплено,  --  сказала
бортпроводница,  одаривая Эдди  ни к  чему  не  обязывающей профессиональной
улыбкой. -- После старта мы с вами пройдем в кассу,  и вы оплатите билет.  А
пока располагайтесь. Багаж, я так понимаю, вы уже сдали?
     -- Нет, к сожалению, мой багаж потерялся на одном из  рейсов "Аэрмайн".
-- Чтобы вызвать  доверие, Эдди специально  назвал  компанию-конкурента.  --
Теперь путешествую налегке.
     --  О,  у   них   такое   случается!   --  с  готовностью   подтвердила
бортпроводница. -- У нас -- никогда!
     Произнеся эти  слова,  девушка  воинственно  мотнула  головой,  и  Эдди
попятился,  опасаясь, что она его боднет. Однако  все обошлось, и стюардесса
покинула купе, оставив Эдди одного.
     Он  прошел  ближе  к иллюминатору  и сел  на  широкий роскошный  диван,
который теперь считался его  местом.  Напротив, через стол, находился  точно
такой, только немного другого цвета.
     "Надеюсь,  мой сосед  не окажется  занудой", -- подумал Эдди и  глубоко
вздохнул.
     Пока все шло нормально, но  лайнер находился  в порту, и  основания для
беспокойства еще были.
     Неожиданно дверь  резко  распахнулась, и на пороге появилась соседка по
купе.  Это  была  женщина  лет  тридцати,  со  слишком  широкими  плечами  и
настороженным, изучающим взглядом.
     -- Добрый день, мисс,  -- улыбнулся  Эдди,  еще не  зная, повезло ему с
попутчиком или нет.
     -- Здравствуйте, -- без особой радости ответила соседка,  вошла в купе,
притворила за собой дверь. Затем бросила на свой диван большую дамскую сумку
и, протянув Эдди руку, представилась: -- Джейн Остер.
     Эдди учтиво поднялся и пожал даме руку.
     -- Билл Кастелано, -- представился он именем,  написанным  на одной  из
его кредиток.
     -- Сразу расставим все точки над "i", мистер Кастелано, -- не  выпуская
руку  Кларка,  произнесла  мисс Остер.  --  Так получилось,  что  именно  вы
попались мне в попутчики. И то, что мы разного пола, еще ничего не значит.
     -- Согласен.
     --  А раз  согласны, то попрошу  без слюнявых  специфических улыбочек и
масленых глазок.
     -- Договорились, -- серьезно кивнул Эдди.
     -- Тогда все в порядке, Билл.
     Мисс Остер  разжала  свою  клешню, и Кларк почувствовал, что  его кисть
немного побаливает.
     Затем  соседка сняла замшевую  куртку и  осталась  в  спортивной майке,
только подчеркивающей ее физическую мощь.
     В это время шаттл слегка  качнулся, и Эдди понял, что они выруливают на
взлетную полосу.
     --  Играете  в  шахматы,  Билл?  --  спросила соседка, садясь  к  столу
напротив Кларка.
     -- Так, самую малость, едва умею двигать фигуры, -- соврал Эдди. Ему не
хотелось  быть  слишком  заметным  и  оставлять  за  собой  шлейф  из  своих
пристрастий и привычек. Такие вещи хорошо запоминались свидетелями.
     "Ах да, вспомнила, он любит играть в шахматы!" -- примерно  таким могло
быть заявление бортпроводницы, той самой, которая бодалась головой.
     -- Тогда, может быть, карты? -- предложила соседка.
     -- Тоже -- совсем немного.
     В  этот момент  рев  двигателей  стал нарастать,  и лайнер,  ускоряясь,
покатился по взлетной полосе.
     За  окном  замелькали  постройки  порта, ожидавшие на стоянках  суда  и
грузовики  с тяжелыми цистернами и шарнирными манипуляторами. Все это теперь
проносилось мимо и пропадало где-то позади, среди множества других  эпизодов
из прошлого.
     Кларк смотрел  в  окно,  и  ему казалось, что  с разгоняющимся  шаттлом
ускорялось и само время.
     Лайнер легко оторвался от земли и, задрав нос, начал набирать высоту.
     -- Обожаю  взлет,  --  сказала мисс  Остер.  --  С  детства  люблю  эти
ощущения.
     --  Я  тоже, -- признался Кларк. -- Это потом полет становится долгим и
нудным, а тут ты чувствуешь всю мощь двигателей, вибрацию корпуса.
     --  О, да вы поэт, мистер  Кастелано. Интересно, чем зарабатываете себе
на жизнь?
     -- Предоставляю даме первой рассказать о себе.
     --  Пожалуйста,  хотя и не  признаю  всех этих --  "только  после вас",
"пожалуйте ручку". Разницы нет никакой -- мужчина ты или женщина. Так вот, я
работаю  частным  детективом.  Мой  профиль  --  выколачивание  алиментов  у
злостных неплательщиков.
     -- И у вас это получается, тут я даже не сомневаюсь.
     --  Получается,  и  хорошо  получается.  --  Мисс  Остер   самодовольно
усмехнулась.  -- За прошлый год  я добыла бедным сироткам столько денег, что
моих  процентов  хватило,  чтобы  построить  небольшой домик  на  двенадцать
комнат.
     Шаттл вздрогнул еще раз и,  пробив облачный слой, оказался в освещенном
солнечным светом пространстве.
     -- А тут вечное утро! -- сказал Кларк.
     _ Нет, вы определенно поэт, мистер Кастелано.
     _ Да не поэт я. Я инженер и работаю в расчетном отделе.
     -- А-а, понятно, -- закивала мисс Остер, -- всякие там иксы, нолики.
     -- Вроде того.
     В этот момент в дверь тихо постучали.
     -- Наверное, это ко мне, -- сказал Эдди. -- Входите, пожалуйста!
     Дверь в  купе открылась,  и  показалась бортпроводница, с  которой Эдди
разговаривал некоторое время назад.
     -- Ну вот, мистер, теперь я могу вам помочь, -- сказала она.
     Кларк  поднялся со своего места и,  пообещав  соседке  скоро вернуться,
вышел.
     -- Нет,  ну  это ж надо. --  Мисс Остер  развела  руками и хлопнула  по
коленям. -- И  когда они успели снюхаться? -- "Теперь я могу вам помочь", --
произнесла   она,   передразнивая  стюардессу,  и,  вздохнув,  добавила:  --
Помощница.


     Всю дорогу до кассовой комнаты бортпроводница не  переставала улыбаться
Кларку.  Она, казалось, хотела заговорить  с ним, но вместо  этого  опускала
глаза и смущенно улыбалась.
     Такое  изменение  в  поведении  девушки удивило Эдди,  но  он  виду  не
подавал.
     Наконец они пришли в  кассовую комнату, и уже другая девушка, блондинка
с  круглыми румяными щечками,  предложила  Эдди присесть,  а  сама  занялась
оформлением билета.
     Вскоре  принтер  отстучал  положенные буквы,  и  блондинка, внимательно
посмотрев на Эдди, произнесла:
     -- С вас тысяча триста сорок два кредита, сэр.
     -- Можно заплатить наличными?
     -- Нет, сэр, мы принимаем только карточки.
     -- Отлично, -- согласился Кларк,  выудил из  кармана первую  попавшуюся
кредитку и передал ее розовощекой блондинке.
     Девушка  буквально впилась  глазами  в имя владельца, а бортпроводница,
сопровождавшая Эдди до кассы, даже  изогнулась дугой, глядя через плечо свой
коллеги.
     -- У-у, так  вы  не Линкольн Морфино? --  разочарованно  протянули  обе
девушки.
     -- Увы, -- развел руками Эдди, поняв, что его принимали за другого.
     -- Надо же, а ведь так похож, -- сказала розовощекая, вставляя карточку
в гнездо.  Затем она нажала  кнопку, но перевод денег не состоялся.  Девушка
повторила операцию  еще  раз,  но снова безрезультатно.  -- Эй,  мистер,  --
сказала она, -- здесь написано, что счет заблокирован.
     "А  вот это уже неприятно", --  подумал Эдди, однако широко улыбнулся и
сказал:
     -- Что ж, такое случается. Тогда  попробуйте вот эту. -- И  он  передал
блондинке вторую карточку.
     Девушка приняла ее и вставила в гнездо, а первую вернула Кларку.
     Однако  вторая карточка тоже не сработала, и та же надпись возвестила о
том, что и этот счет заблокирован.
     -- Нет, ну надо же, какое невезение! -- воскликнул Кларк, понимая,  что
его  положение  становится  все  более  опасным.  На  борту  каждого  шаттла
находился как минимум один  сотрудник  безопасности, и если  его вызовут, то
придется  либо  сдаваться  полиции, либо захватывать лайнер  и  угонять  его
неизвестно куда.
     Эдди  чувствовал, что обе  девушки уже его боятся и  наверняка думают о
том, чтобы нажать кнопку тревоги. А если они это сделают, обратного хода уже
не будет.
     --  Вспомнил!  --  воскликнул  Эдди,  изображая  на  лице  безграничную
радость. -- У меня же есть еще одна карточка, и она наверняка сработает!
     С  этими словами Эдди достал свой последний шанс и передал его  в  руки
настороженной блондинки.
     --  Ну хорошо,  сэр, --  после  некоторого  колебания согласилась она и
вставила в гнездо карточку на имя Билла Кастелано.
     -- Вот и  отлично, -- сказал Эдди, забирая назад вторую,  давшую осечку
карту, -- А эти я потом сам выброшу.
     -- Как хотите, сэр, но я не  могу  больше с вами разговаривать! Не имею
права! -- чуть не плача, воскликнула блондинка, вскочила со стула и отбежала
поближе к своей коллеге.
     -- Да в чем дело, девушка?! -- спросил Эдди и снова улыбнулся, хотя его
спина взмокла от пота.
     -- По инструкции  мы должны  вызвать сотрудника службы  безопасности. У
вас  не  сработала  уже  третья  карточка!   --   строго  произнесла  вторая
бортпроводница, которая еще недавно была с ним так предупредительна.
     Эдди видел, как эта тварь уже коснулась  кнопки, расположенной прямо на
стене.
     --  Стой! -- сказал  он и поднял обе руки  вверх, словно  сдаваясь.  --
Стой! Если ты нажмешь  кнопку, то  будет скандал, потому что вы незаслуженно
обвиняете пассажира первого  класса. Это вам с  рук не  сойдет, поскольку на
этой карточке есть деньги.
     -- Ну как же есть, когда нет -- вон же написано: "Счет заблокирован".
     --  Дави, Мэгги!  Дави!  --  взвизгнула  блондинка,  готовая  упасть  в
обморок.
     -- Не дави, Мэгги,  я  вспомнил, что там на экране должно всплывать еще
одно окошко -- "Дополнения".
     Мэгги, не отрывая пальца от зловредной  кнопки, нагнулась над монитором
и кивнула:
     -- Да, есть такое окошко. И что теперь?..
     --  Теперь  введи  туда  шесть  цифр:  двадцать четыре  пятьдесят  семь
двенадцать.
     -- Двадцать... четыре, пять... десят семь и еще что?
     -- И двенадцать, -- напомнил Эдди.
     --  И  двенадцать, -- повторила  Мэгги,  долбая  по  клавишам  согнутым
пальцем.  Заполнив  окошко,  она  нажала  клавишу  "перевод",  и на ее  лице
отразилось удивление. -- Поздравляю вас, мистер, все получилось.
     --   Уф,  --  облегченно  выдохнул  Эдди.  Он  совсем  забыл,  что  для
активизации счетов, не работавших долгое время требовалось добавить пароль.
     -- Ну что, все в порядке? Теперь я не безбилетный "заяц"?
     -- Конечно, сэр, теперь  все  в полном порядке, -- заверила  его Мэгги,
возвращая кредитку.
     -- Ну тогда я пошел, -- сказал Эдди, но едва он попытался встать, как в
его затылок уткнулся ствол пистолета.
     -- Нет, парень,  никуда ты не  пойдешь,  -- произнес  чей-то неприятный
голос. -- Доставай все из карманов и медленно клади на стол. И "пушку"  свою
тоже, ведь она у тебя наверняка есть.
     --  Конечно есть,  -- ответил Кларк,  затем, обращаясь  к  стюардессам,
добавил: -- Вы бы пошли погуляли, девочки, а то дядям поговорить нужно.
     -- Ты чего тут раскомандовался?! -- возмутился стоящий позади субъект.
     Однако  девушкам не нужно  было  повторять дважды --  они  выскочили из
помещения. Только Мэгги, обернувшись на прощанье, крикнула:
     -- У него три карточки на разное имя, Поль!
     --  Разберемся,  --  ответил  тот, и  Эдди заметил, что  голос  молодца
подрагивает.
     Тем не менее он положил на стол пистолет, кредитные карточки и наличные
деньги.
     -- Все? -- спросил Поль.
     -- Все.
     -- Тогда вставай, только осторожно. И руки за голову.
     Эдди  поднялся,  и  секьюрити  быстро его обшарил. Ничего не  найдя, он
отвел Кларка к стене, а сам вернулся к столу, продолжая держать задержанного
под прицелом.
     --  Кто ты такой? -- спросил Поль и,  взяв пистолет  Эдди,  добавил: --
Что-то мне не приходилось раньше видеть такие "пушки". Где купил?
     -- Такие  вещи не продаются. Мне  выдали его  на службе. Я  работаю  на
правительство.
     -- Ну конечно, -- ухмыльнулся Поль, -- супершпион, да?
     -- Если ты не будешь дергаться, я достану из ботинка удостоверение.
     -- Удостоверение? И какое же удостоверение?
     -- Ну так мне его достать?
     Поль немного подумал, потом все-таки решился:
     -- Доставай, но только медленно и чтобы я видел твои руки.
     -- Нет проблем.
     Эдди  сел на пол, снял ботинок, достал удостоверение и перепрятал его в
карман.
     -- Эй, ты же сказал, что покажешь его мне.
     --  Минуту   терпения,  Поль.  Сейчас  я  обуюсь  и  представлюсь  тебе
официально...
     --  Ну  ты артист, --  произнес охранник,  и  в  его  голосе  слышалось
напряжение. Переступая с ноги на ногу, он крепко  держал пистолет, опасаясь,
что Эдди выкинет какой-нибудь фокус. -- Учти, артист, выстрелить я успею.
     -- Все, Поль,  больше  я не  буду испытывать  твое  терпение, -- сказал
Кларк, стараясь  быть спокойным. -- Смотри: теперь я показываю удостоверение
-- вот оно. Я Билл Кастелано, сотрудник управления  специальных операций. --
Эдди вытянул руку с удостоверением, чтобы охраннику лучше было его видно. --
Ну что, достаточно?
     -- Нет, недостаточно, ты закрыл пальцем номер.
     --  Это мое право.  Я не обязан  показывать тебе  номер, к тому же  это
секретная информация.  Ты  должен видеть  только вензель департамента  и две
красных полосы.
     -- Две красных  полосы... Таких удостоверений я не знаю, -- не сдавался
Поль. -- Есть только одна полоса -- у ПАСЕК.
     --  Правильно. --  Эдди продолжал  говорить спокойным голосом школьного
наставника.  --  Правильно,  Поль,   одна   полоса  означает  допуск  высшей
категории, а две полосы...
     -- Еще больший допуск? -- попытался предположить охранник.
     -- Ну  вот,  кажется,  разобрались,  --  вздохнул  Эдди.  Поль  опустил
пистолет, но убирать его в кобуру не спешил.
     Тем не менее он не мешал Эдди забрать свое оружие,
     документы и деньги.
     -- Вот и все, дружище, -- подвел итог Кларк, -- Постарайся,  чтобы твои
девчонки  ни  о чем не  болтали. Ну  и с  тобой,  разумеется,  у нас не было
никакой встречи.
     Посчитав, что  таким образом  инцидент исчерпан, Кларк вернулся в  свою
каюту.
     -- О,  мистер  Кастелано! --  воскликнула  мисс Остер и  развела  руки,
словно  собираясь  сграбастать  Эдди. -- А мне тут  стюардесса такое про вас
наговорила.
     --  Могу себе представить, -- сказал Кларк и, сев на свое место, устало
вздохнул. -- И что же она наговорила?
     -- Сказала, что вас арестовали.
     -- Почти что так, мисс Остер, но, к счастью, позже разобрались.
     -- Ну и хорошо. А то я думала,  что  ошиблась в вас. Вы  показались мне
порядочным человеком, совсем не тот типаж, с которыми я обычно имею дело.
     -- О да, с алиментами у меня  все в порядке.  Они помолчали, затем мисс
Остер задала вопрос, который, по всей видимости, не давал ей покоя:
     -- А вы женаты, Билл?
     -- Можно сказать -- обручен.
     -- Обручен?  Ну,  это, по теперешним  понятиям,  совершенно  ничего  не
значит, -- махнула рукой мисс Остер.
     --  Да-да, конечно,  -- немного рассеянно ответил Эдди, поскольку думал
совершенно о другом.
     Его интересовало,  кто  контролировал расконсервацию счетов --  Шеридан
или Йорк. И кто из них дал добро на его отстрел.
     "Лучше бы это был Шеридан", -- думал Кларк.  Представлять своим  врагом
генерала Йорка ему не хотелось.
     К  тому  же  Йорк  знал  об  Эдварде  Кларке  практически  все. Он  мог
предугадать, куда пойдет Эдди и что он станет делать в  минуту опасности.  В
войне против генерала Йорка у Эдди было мало шансов.


     Поднявшись  еще до света и рано придя на службу, генерал Шеридан провел
два больших совещания,  проконтролировал  четыре короткие летучки и подписал
несколько ордеров на ликвидацию.
     В  результате,  когда  часы  показывали  только  половину  второго, Джо
чувствовал себя  так,  будто  его  избили  его  же  собственные  молодцы  из
подвального этажа.
     Если бы ему  хотелось спать,  он бы поспал, если бы он был  голоден, то
поел  бы,  но  теперешняя усталость давала Джо Шеридану только боль  во всем
теле.
     Чувствуя, что  думать  о  чем-то  целенаправленно он  не  в  состоянии,
генерал откинулся в кресле и позволил своим мыслям течь самим собой.
     Поток его сознания выглядел мутной, истерзанной порогами рекой.
     Моби Дик. В виртуальном мире электронного казино это имя было синонимом
злостного неплательщика долгов.
     Сначала его  вывели из "Золотого  зала", где он исчерпал лимит кредита,
затем из "Серебряного рога", а вчера прислали уведомление о том, что на Моби
Дика  послан запрос  в  полицию,  чтобы выяснить,  кто скрывается  под  этим
именем.
     Для человека с  возможностями Шеридана  это был пустяк, но, когда такие
пустяки множились, как  болезнетворные микробы, с  ними было не так-то легко
справиться.
     Мэри-Энн.
     Бедняжка Мэри. Неделю назад, когда  Шеридан встречался с ней у себя  на
квартире, что-то нашло на него, и он жестоко избил свою юную любовницу.
     Позже он  об этом  бесконечно  жалел,  но  на лицо Мэри врачам пришлось
наложить несколько швов.
     Снедаемый   угрызениями   совести,   он   оплатил   и   жутко   дорогую
восстановительную операцию, для чего пришлось залезть в казенную кассу.
     Джуди  --  эта тоже  не подарок. Ей нет  и семнадцати, но в постели она
может делать такое, о чем прежде Шеридан  даже  не слышал. Четыре  дня назад
они встречались снова, и после этого Джо почувствовал недомогание.
     Врач  пообещал  вылечить быстро -- требовалось сделать  всего несколько
уколов.
     Теперь Руанон, а точнее, Эдвард Кларк.
     Он  будто  растворился  --  его нигде нет. Даже агент Пойнтер  не может
добыть никакой информации, а уж он-то знает, как это делать.
     Однако это еще не стало настоящей проблемой. Кларк обязательно появится
-- раньше или позже. В аппарате Линнарда Йорка Шеридан имел своего человека,
а мимо Йорка Кларк никак не пройдет.
     Заказчик. Этот торопит, как всегда. На то он и заказчик.
     Военное  ведомство  пошло на  увеличение  гарнизонов,  и эти жидконогие
повстанцы  завибрировали.  Они опасаются, что им  придется  повторить подвиг
населения Ольдена и Равскира.  Что ж, они правы, биться  головой  о танковую
броню -- занятие бесперспективное.
     Из  полузабытья  Шеридана вывел  стук в небольшую  дверь, которая  вела
прямо в оперативную комнату. Генерал и  сам  часто пользовался этим выходом,
усыпляя бдительность своего адъютанта.
     Нажав потайной рычаг, генерал открыл замок, и в кабинет вошел лейтенант
Ортега.
     -- Сообщение от Принца, сэр.
     -- Говорите.
     --  Принц сообщает,  что в Управление специальных операций пришла новая
информация.  Мистер Кларк расплатился карточкой на имя Билла Кастелано.  Для
этого  ему  пришлось   расконсервировать  счет  на   Лекмаре,   в  отделении
"Юнкос-банк".
     -- При каких обстоятельствах он расплачивался?
     -- Покупал билет на борту шаттла компании "Спейс-эйр басе".
     -- Номер рейса узнали?
     -- Да,  сэр,  три тысячи  семьсот  восемь  сорок восемь. Конечный пункт
прибытия -- к нам, на Бит-Цах.
     -- Вот как!
     -- Правда, не в порт Сонекса, а на остров Ли-Морон.
     -- Все равно, это рядом. Неужели он решил напрямик пойти к Йорку?
     --  Едва  ли, сэр, -- покачал  головой лейтенант,  -- скорее всего,  он
сойдет на одном из промежуточных пунктов.
     -- Но оплатил билет до Бит-Цаха?
     --  Да,  билет  до   конечного  пункта,  однако  я  уверен,  что  Кларк
постарается  раствориться  раньше.  На  его  месте  я  бы сошел  на Арафате.
Совершенно аморфное  население, слабое  развитие телекоммуникационных систем
-- самый лучший отстойник для человека, ищущего место, где можно отсидеться.
Инструкции для тамошнего бюро ПАСЕК я уже подготовил.
     -- Значит. Арафат, -- задумчиво произнес Шеридан, поигрывая карандашом.
-- Ну хорошо, посмотрим, что ты выдумаешь на  это раз, Эдди. Посмотрим. -- И
генерал с треском переломил карандаш.


     В  первые  мгновения  многоголосый  шум  толпы оглушил  Кларка, а яркое
солнце и  разноцветные  одежды  местных жителей  подействовали  на него  так
сильно, что он даже остановился.
     Слишком  резким  оказался  переход  из прохладных  залов  порта  в этот
неизвестный  мир,  кричащий  на  неизвестном  языке  и  тянущийся  к  Кларку
десятками  рук,   увешанных  бусами,   деревянными   фигурками  и  искусными
украшениями из золота и серебра.
     -- Сеньор, купите! Купите, сеньор!... Недорого для ваша мама!
     -- Нет, ты купи у меня! Мая хороший товар! Фирма!
     Собравшись с силами, Кларк пошел сквозь толпу, понимая, что, если он не
растолкает торговцев, они просто не дадут ему сдвинуться с места.
     Тем не менее  они преследовали его до стоянки такси, дергая за пиджак и
стараясь забежать вперед.
     Неожиданная  помощь  пришла   со   стороны  усатого  таксиста,  который
нешуточными пинками разогнал торговцев и, сверкнув золотым зубом, сказал:
     -- Сеньор, Зуфар везет вас далеко-куда-нада.
     -- Мне нужно в гостиницу.
     -- Зуфар знает все гостиницы, -- почти пропел таксист, приложив к груди
руку. -- Зуфар отвезет в "Карбак-сарай", в "Шурдук-сарай", в "Силайн-сарай",
-- загибал пальцы таксист, -- и еще в "Принцесса Виктория-сарай".
     -- Хорошо, я согласен. Вези в приличную гостиницу.
     --  Все  приличные,  сеньор, -- расплылся в улыбке  таксист и распахнул
дверцу старого, но тщательно разукрашенного драндулета.
     Кларк сел на нагретое до неимоверной температуры заднее сиденье и  едва
удержался,  чтобы  не  вскочить.  Ощущение  было такое, будто он  уселся  на
сковороду.
     Предупредительный таксист  тут же подал ему соломенный тюфячок, который
должен был спасти его ягодицы.
     -- Вот спасибо, а то я думал, что придется ехать стоя.
     -- Зачем стоя? Сидя поедем, сеньор.
     Зуфар запрыгнул на водительское сиденье и вместо того,  чтобы  включить
зажигание, громко прокричал что-то на местном языке.
     Из  толпы  моментально  выскочило человек двадцать грязных и оборванных
мальчишек, которые  мигом навалились на  такси  Зуфара и стали  его толкать.
Вскоре  машина  громко чихнула  и завелась,  а  Зуфар бросил из окна  мелкую
монету, расплатившись таким образом за предоставленную услугу.
     Мальчишки как  ураган налетели  на  эту  монетку, и  в клубах  пыли  за
десятком мелькавших рук и ног нельзя было разобрать, кому она досталась.
     Громко тарахтя, такси  помчалось по мощенным камнем улицам,  распугивая
бродячих собак и принуждая прохожих загодя убираться с проезжей части.
     Несмотря на довольно  мягкие сиденья, каждый ухаб  отдавался  в усталых
костях Кларка. Видимо,  на  Арафате  не знали, что  в автомобиле должны быть
амортизаторы, либо просто считали это излишней роскошью.
     Через  пять минут бешеной езды Кларк стал подозрительно  принюхиваться.
Ему  показалось,  что  к  резкому  запаху  бензина   примешивалась  вонь  от
настоящего птичьего помета.
     Первым делом Эдди осмотрел свои подошвы,  но они были чистыми, тогда он
заглянул  под сиденье, и там, среди вибрирующих и  скрипевших пружин, увидел
корзину, в которой сидела курица.
     -- Эй, у вас там курица! -- крикнул он таксисту.
     -- Я знаю, -- ответил тот, -- это моя курица.
     -- Но что она там делает? -- удивился Кларк.
     -- Яичко делает.
     -- А почему она не делает его у вас дома? -- недоумевал Эдди.
     -- Дома нельзя, -- покачал головой Зуфар. -- Дома сосед плохой -- яичко
ворует.
     --  Понятно, -- кивнул  Эдди  и покрепче ухватился за  спинку переднего
сиденья.
     Мимо   проносились  запыленные   здания,   казавшиеся  ему   совершенно
одинаковыми. Люди  в длинных просторных одеждах выглядели двойниками, и даже
женщин от мужчин отличить было практически невозможно.
     Проскочив через некое подобие площади, такси проехало вдоль аллеи пальм
и резко затормозило напротив трехэтажного здания.
     -- "Шурдук-сарай", сеньор, -- объявил таксист. -- Выходить будем?
     -- А тараканы  здесь есть? --  спросил Кларк, с подозрением разглядывая
разбитые  дорожки, ведущие  к отелю, и  обшарпанный  фасад, густо засиженный
птичками.
     --  "Шурдук-сарай", --  снова объявил  Зуфар,  видимо  решив,  что  его
пассажир туг на ухо.
     -- Да, сарай он и  есть сарай, -- подвел  итог Эдди. -- Вот  что,  вези
меня туда, где нет тараканов. Понял?
     --  Конечно, понял, сеньор. Отвезу далеко-куда-нада, -- пообещал Зуфар,
затем  со скрежетом  переключил  скорость и  резко  развернул машину, подняв
целое облако пыли.
     И снова тряска, чихание старого движка  и горячий ветер, совершенно  не
охлаждавший раскрасневшееся лицо Кларка.
     К   счастью,  продолжалось  это  недолго,  и  минут  через  пять  такси
остановилось возле  другой гостиницы, которая выглядела хотя  и  скромно, но
достаточно ухоженно.
     Перед  зданием  имелась зеленая лужайка, а ведущая  к  подъезду дорожка
была обрамлена длинными цветочными клумбами.
     -- "Принцесса Виктория-сарай", --  объявил таксист  и небрежно махнул в
сторону отеля, словно предлагая принять его в подарок.
     -- Да, это мне подойдет, -- сказал Эдди, -- Сколько с меня?
     --  Десять  кредитов! -- выпалил  Зуфар,  приготовившись  опуститься до
пяти.
     -- Хорошо, надеюсь, ты  дашь мне сдачи. С этими словами  Эдди достал из
кармана бумажку в тысячу кредитов и передал Зуфару.
     -- О, сеньор, -- смущенно улыбнулся таксист, -- таких больших сдачей  у
меня нет.
     Однако сама бумажка ему нравилась, и он смотрел на нее не отрываясь.
     -- Тогда,  может быть, я оплачу карточкой? -- предложил Эдди, показывая
кредитку.
     При  виде  разноцветной  пластинки  с   голографическими   рисунками  и
магнитными  кодами  Зуфар  вообще потерял дар  речи, а  когда пришел в себя,
сказал:
     -- Там, внутри,  есть деньги.  Я  знаю. --  И  он осторожно  дотронулся
пальцем до края кредитки.
     -- Все ясно, -- сказал Кларк таким тоном, будто поставил диагноз, -- Ну
пойдем в гостиницу, может, там нам чем-то помогут.


     Внешний вид гостиницы, ухоженный фасад и стриженые кустики не  обманули
ожиданий Кларка, и в холле гостиницы он почувствовал долгожданную  прохладу,
производимую самым настоящим кондиционером.
     "Отлично,  значит,   электричество  здесь  есть",  --  подумал  Эдди  и
направился к стойке портье.
     -- Добро пожаловать, сэр! -- воскликнул тот и  вышел  навстречу Кларку,
--  Меня зовут Франц  Гусман. Я здесь и владелец, и  портье -- одним словом,
осужденный на пожизненную  каторгу. Работы полно, а скажите, кто ее  делает?
Так я вам скажу -- ее делает старый и больной Гусман. А где же ваш багаж? Вы
к нам надолго?..
     -- Не  знаю, насколько  надолго, но... -- Эдди подумал, что соврать, --
но все зависит от впечатлений. Этот город, он такой необычный.
     -- О  да, сэр, и город, и вся эта планета, и уклад  местных  жителей --
это, скажу  я вам,  сплошное недоразумение, чтобы не сказать  лучше. Я  живу
здесь тридцать лет, и поверьте старому Гусману --  ничего подобного вы нигде
не увидите.
     Портье тяжело вздохнул и немного помолчал. Затем его взгляд остановился
на Зуфаре.
     -- А  тебе чего здесь надо? --  спросил он не столь приветливым  тоном,
каким разговаривал с Кларком.
     -- Все  в порядке, он  со мной.  Это таксист,  и я задолжач  ему десять
кредитов. Вы не разменяете мне тысячу?
     -- Десять кредитов?! Кто бы мне давал по десять кредитов за просто так!
--  воскликнул Гусман.  --  За  десять  кредитов здесь можно ездить  туда  и
обратно целые  сутки! Чтобы я так жил, как эти таксисты! Ну  вы гляньте, как
он смотрит! Так на меня не смотрела даже моя покойная  бабушка Шейла. Золото
была, а  не  человек. Она похоронила  четверых  мужей  и со всеми была очень
добра. А этот, он таки пытается вас надуть, сэр!
     -- Да ладно, какие пустяки. К тому же он настойчиво рекомендовал именно
ваш отель и сказал, что здесь нет тараканов.
     -- Ну хорошо, раз так, -- смягчился хозяин. -- Раз так, я отдам ему  из
своих, а потом  включу их в счет. Вы  не против?  Ну и хорошо. Я  вижу, этот
бандит с большой дороги тоже  не против.  Он не против  ободрать незнакомого
господина. Ну ладно, я отдам ему эти пять кредитов, и пускай себе чешет.
     --  Я должен ему десять,  -- напомнил Кларк, несколько удивленный таким
грандиозным спектаклем.
     -- Десять? А  разве  я сказал  не десять?..  --  Гусман пожал  плечами,
подошел к кассе,  крутанул ее ручку. Затем вытащил деньги и долго  перебирал
их, чтобы не отдать новенькие ассигнации.
     -- Вот  тебе, разбойник,  твои  неправедные  деньги,  -- сказал  хозяин
гостиницы и протянул Зуфару десятку.
     Тот неуверенно ее принял и под строгим взглядом старика  быстро покинул
холл.
     -- Ну вот, теперь мы  уладим все стоящие промеж нас дела, --  улыбнулся
Гусман и, ударив  по звонку, замер на  мгновение,  ожидая неизвестной Кларку
реакции.
     "Кажется, он  сумасшедший, или я не знаком  с  местными традициями", --
подумал Эдди и осторожно огляделся.
     Гусман  еще  раз  ударил  по  звонку. Но,  опять не  дождавшись ответа,
решительно толкнул небольшую дверь и крикнул:
     -- Мотя, я же звонил! Мотя!
     -- Ну иду... -- отозвался сонный голос.
     Хозяин вернулся  к стойке и,  наклонившись  к Эдди, доверительным тоном
сообщил:
     -- Это  Эммануил --  мой племянник.  Я взял сироту к себе, поскольку не
могу  жить вечно. Решил -- пусть  мальчик  привыкает  к делу,  потом  станет
хозяином, но...
     Гусман махнул рукой и вздохнул.
     -- А что с его родителями?
     -- О, не спрашивайте. После распада  Железной империи многие ее планеты
получили независимость. В том числе и этот Трезубец. Там живут блакитники, и
теперь у них государство -- видели бы  вы какое. Оставшиеся от флота корабли
пропили, а то  и  разворовали,  везде назанимали денег, и никто не работает.
Теперь грозятся воровать на торговых путях, если им не займут еще немного. А
еще устраивают погромы... Вот и родители Моти попались под пьяную руку...
     Наконец  появился  Мотя, прыщавый  молодой  человек  лет  восемнадцати,
одетый в помятый мундирчик с галунами.
     -- Поздоровайся с гостем, горе мое, -- напомнил Гусман.
     -- Здравствуйте, сэр, давайте ваш чемодан.
     -- У господина  нет  багажа, Мотя. Просто проводи его в  люкс, а я пока
сделаю запись в книге.
     -- Билл Кастелано, -- представился Эдди.
     --  Очень приятно, --  кивнул Гусман, старательно  выводя на бумаге имя
постояльца. -- Все, Мотя, можешь идти.


     Поднявшись за  Мотей на  третий этаж,  Эдди оказался  в  длинном темном
коридоре, где стоял запах сушеных трав.
     -- Чем это пахнет? -- спросил Кларк.
     -- А, это мадам Садальская колдует понемногу. Траву палит.
     -- Она что же -- колдунья?
     -- Так никто ж не знает, сэр, колдунья или просто ее-дьмачка. Так сразу
не скажешь.
     -- А почему тихо вокруг? Что, совсем нет постояльцев?
     -- Почему нету -- есть у нас люди, только спят все.
     -- Спят?!
     -- А то, -- усмехнулся Мотя, -- дрыхнут  без задних ног.  Днем жарко, и
все спят. К вечеру оклемаются.
     Наконец они подошли к номеру, и Мотя, вставив ключ в замочную скважину,
плавно его повернул.
     --  Никакого скрипа, сам  смазывал, --  прокомментировал  он  и толкнул
дверь.
     Из-за опущенных плотных штор номер выглядел сумрачным и неуютным.
     --  Сейчас сделаем светло, -- пообещал Мотя и,  пока Эдди осматривался,
поднял все жалюзи.Щ Там умывальник и душ, -- указал Мотя, -- а там туалет на
супертефлоне, без воды.
     -- Это как? -- не понял Эдди.
     -- Такой сплав специальный с водо- и маслоотталкивающей поверхностью. К
нему ничего не прилипает.
     -- Теперь понял. Кстати, тараканов здесь нет?
     -- Нету. Их поели сороконожки, -- просто ответил Мотя.
     -- Сороконожки? Какие сороконожки?
     -- Да есть тут десяток-полтора  небольших тварей, но вы не бойтесь, для
ночи у вас есть специальный полог над кроватью. Крепко  зашнуруйте, и она до
вас жалом не доберется.
     --  А если  доберется?  --  спросил Кларк,  рисуя  в своем  воображении
омерзительную и ядовитую скалапендру.
     --  А если доберется,  то на  первом  этаже  в  номере двенадцать  есть
хороший врач. Он тоже с Трезубца, мой земляк.
     Кларк  осторожно  опустился  на  кровать  и слегка  покачался  на  ней,
проверяя мягкость.
     --  Ну  спасибо,  Мотя,  вы  меня  успокоили.  Тут  у  меня  полкредита
обнаружилось, возьмите, это вам -- за услуги.
     --  Спасибо, сэр, -- поклонился Мотя и спрятал монету в карман.  -- Это
пойдет в фонд освобождения Трезубца.
     -- Будете мстить?
     -- Обязательно, -- серьезно ответил молодой человек. -- Зуб за зуб, око
за око. Так завешали мои предки.
     -- Надеетесь справиться с блакитниками?
     --  Сам  -- нет,  но  я  подамся в Железную империю  и  выучусь  там на
военного. Рано или поздно империя  начнет  давить блакитников на Трезубце, и
тогда  я пойду в  первых  рядах.  За  все  посчитаемся, не будь  я  Эммануил
Лейбовиц...
     Закончив свою  пламенную речь, Мотя ушел, и  Эдди  остался один. Он был
совершенно придавлен новым, неизвестным прежде  миром,  где, помимо Зуфара и
его курицы под сиденьем автомобиля, существовали Франц Гусман и Мотя.
     "Кажется,  это путешествие  меня утомило", -- подумал Эдди. Он понимал,
что  ему  следовало  принять новый план действий,  но  пока в  его голове не
появлялось ни одной сколько-нибудь подходящей мысли.
     В дверь постучали.
     Эдди положил руку на пистолет и сказал:
     -- Входите, пожалуйста.
     Дверь открылась, и поначалу Эдди принял вошедшего за местного жителя --
его ввела в заблуждение одежда.
     -- Здравствуйте, Билл.
     --  Здравствуйте, мисс  Остер! Вот уж не ожидал встретить вас здесь! --
удивился Эдди совершенно искренне.
     -- Мы же договорились называть друг  друга запросто -- Билл и Джейн, --
напомнила мисс Остер.
     -- Извините, от удивления я даже забыл, -- сказал Кларк, хотя не помнил
ничего подобного.  Он поднялся с кровати и жестом указал гостье на стул:  --
Пожалуйста, присаживайтесь.
     Мисс Остер церемонно села.
     -- Так вы, значит, летели именно сюда? -- спросил Эдди.
     -- Да, на  Арафате я во второй раз. Вы  не  представляете, как злостные
неплательщики алиментов любят прятаться именно в таких глухих местах.
     -- Ну,  от  Джейн Остер  им  нигде не  спрятаться. У вас, я вижу,  даже
одежда подходящая.
     -- Вам, Билл, необходимо приобрести точно такую, --  улыбнулась Джейн и
провела руками  по балахону. -- Кстати,  а почему  вы  сошли в Арафате, если
оплатили билет до Бит-Цаха? Проблемы с законом?
     --   Проблемы  с   законом?   --  Эдди  с  усилием  изобразил  на  лице
беззаботность, -- С чего вы взяли? Просто у меня быстро меняется настроение.
Такие люди не редкость, уверяю вас.
     -- В любом случае это не важно, Билл. Для меня это не имеет значения до
того момента,  пока  кто-нибудь не наймет меня для  вашего  поиска. -- Джейн
снова улыбнулась, но эта улыбка Кларку совершено не понравилась.
     -- Ты  слишком много спрашиваешь,  Джейн, и  лезешь не в свои  дела, --
заявил он с  максимально злой интонацией, а затем  выхватил  свой "сторм" и,
наведя его на мисс Остер, добавил: -- Заруби себе на носу, одно неосторожное
слово, и я от тебя избавлюсь.
     После  разговора в  таком тоне  он  ожидал,  что мисс  Остер  обидится,
испугается или что-то в этом роде, но Джейн только шмыгнула носом и смахнула
набежавшую слезу.
     -- О, Билл, вы такой... -- произнесла она, но докончить фразу не смогла
от избытка чувств.
     Кларку стало неловко. Он спрятал свой пистолет, подошел к мисс Остер  и
погладил ее по плечу:
     -- Ну-ну, Джейн, не плачьте. Будем считать, что ничего не произошло.
     --  А  ничего и  не произошло, Билл,  -- неожиданно спокойно произнесла
мисс  Остер и поднялась со стула. -- Это  был трюк, и вы на него попались, а
ведь с близкого расстояния я могла достать вас ножом.
     Джейн  высвободила  руку  из-под складок просторной  одежды  и показала
кинжал. Даже не  прикасаясь  к  нему,  можно  было понять,  что он  остр как
бритва. На узком лезвии неизвестным мастером были выведены непонятные знаки,
а   костяная   рукоять  была  покрыта  тонким  орнаментом,  с   вкраплениями
серебристого металла.
     -- Какой красивый, -- сказал Кларк.
     -- Не  только красивый, но и  опасный.  -- Джейн повернула клинок, и он
блеснул от попавшего на него солнечного луча. -- Этот кинжал полгода лежал в
пирамиде.
     -- В пирамиде?
     --  Это  своего рода закалка. После  нее  кинжал может пробить  тяжелую
кирасу.  Правда, только  один  раз,  потом  он снова  превращается в обычное
холодное оружие.
     -- Ты прямо эксперт, -- усмехнулся Эдди.
     -- Приходится им быть,  ведь моя работа -- эта посещение новых миров  и
постоянное  столкновение  с  новыми  обычаями  и  традициями. Я  гоняюсь  за
ублюдками повсюду.
     --  Послушай, если ты все знаешь,  то, может,  скажешь,  где здесь есть
коммуникационный центр?
     --  Тебе не  повезло,  Билл, Арафат --  это совсем глухая планета. Даже
местная полиция  не имеет  компьютерной базы данных,  а  уж  о соединении  с
глобальной  полицейской сетью не может быть и речи. Но раз уж ты сюда попал,
предлагаю тебе культурную программу.
     -- Поход по местным музеям? -- попробовал угадать Эдди.
     -- Музеев здесь тоже  нет,  но  есть очень красивые старые крепости или
горные ущелья -- по выбору.  Если бы не редкие  рейсы  шаттлов,  здесь можно
было бы наладить хороший туристический бизнес.
     -- Ты и в этом разбираешься?
     -- Нет, только не в туризме...  Ну ладно, --  сказала Джейн,  подняв со
стула свое  большое тело,  --  у меня сегодня еще дела,  а вот завтра  можно
подумать об экскурсии. Ты не против?
     -- Не против.
     -- Ну пока.


     Работы в магазине было  много, и Маргарет задержалась допоздна, помогая
продавцам рассортировывать прибывший товар.
     Здесь была  старинная  посуда с Олькона,  бронзовые  фигурки  из  долин
Дисара,  тканые  ковры  и  вышитые   бисером  панно  со   снежного  Аска   и
многое-многое другое, что копилось и бережно собиралось не одно столетие.
     Это  была  очень  выгодная  сделка,  которую  Марго удалось провести  с
очевидным   финансовым   риском.   Она   выкупила   все   экспонаты   одного
провинциального  музея втемную и, еще не видя,  что они из себя представлют,
внесла часть денег.
     Пока другие антиквары только  думали и примерялись, Маргарет привезла к
себе на  Лейнстрит два грузовика добра и  уже целых  два дня занималась  его
разборкой.
     Несмотря на усталость, каждый день приносил новые  интересные  находки,
сулившие  Маргарет хорошую  прибыль.  Еще  одним плюсом  этой  увлекательной
работы было то, что совсем не оставалось времени думать об Эдди. Как он? Жив
ли он, что с ним?
     Домой Маргарет попала уже в одиннадцатом часу вечера.
     Устало сбросив  туфли-лодочки,  она зашла в ванную и  включила  воду --
чтобы снять усталость, Марго требовалась горячая вода с морской солью.
     Затем она  вышла  в  гостиную  и  включила сетевой  приемник.  Пощелкав
каналами, Марго  выбрала новости, и они сразу  хлынули  с  экрана,  наполняя
квартиру  репортажами  на  повышенных тонах,  звуками  полицейских  сирен  и
треском пламени далеких пожаров.
     Маргарет слегка приглушила звук и стала раздеваться прямо  в  гостиной.
Идти в спальню было лень.
     Неожиданно раздался звонок в дверь.
     "Кто бы это мог быть?" -- удивилась Маргарет.
     Собрав в охапку разбросанные  вещи, она  бегом отнесла  их в спальню и,
прихватив халат, пошла открывать позднему визитеру.
     --  Ах,  это ты,  Бен,  привет.  Проходи,  --  Маргарет  посторонилась,
пропуская гостя, и, закрыв за ним дверь, спросила: -- Что-нибудь об Эдварде?
     -- Да, -- кивнул Бен, -- есть кое-какие сведения.
     -- Ну, не тяни.
     --  Да жив  наш  Эдди, ничего  с ним не  случилось.  Он  уже далеко  от
Руанона, где-нибудь между Арафатом и Бит-Цахом.
     Бен не удержался и бросил взгляд на почти открытую грудь Маргарет.
     Проследив его взгляд, она запахнула халат.
     --  Подожди пока в гостиной, я  хочу принять ванную. Это займет немного
времени.
     -- Отлично, если ты не против, я чего-нибудь выпью.
     -- Конечно, Бен, не стесняйся. Где находится бар, ты знаешь.
     И Маргарет  ушла в  ванную,  а Бен прошел в гостиную, остановился перед
экраном сетевого  приемника и пристально на него посмотрел, словно  это было
какое-то живое существо.
     Огонь, сметающий дома ураган, небритая физиономия  репортера -- все это
раздражало Бена.
     -- И как только  можно смотреть  эту дрянь, мы  и так  видим это каждый
день --  каждый  день одно  и  то же...  --  сказал  он  вслух  и переключил
программу на рассказы о морской фауне.
     Здесь  царил  полный  покой,  подводные  обитатели  переливались  всеми
цветами радуги, а ровный голос диктора создавал атмосферу умиротворения. Тем
не  менее Бен убрал звук вовсе, и  сетевой  приемник стал напоминать большой
аквариум.
     "Вот  это   другое  дело",  --  усмехнулся  Бен  и  открыл  бар,  чтобы
приготовить коктейли -- для себя и Маргарет.
     Сам  он  предпочитал  жгучий  "кортес" с  перцовой  пастой,  но  сейчас
ограничился водкой с лимонным соком.
     Для  Маргарет Бен сделал  легкий "сераль" из хереса  и мятного ликера с
добавлением корицы.
     Выбрав подходящую по цвету соломинку,  он с чувством  облизал ее конец,
прикрыв от возбуждения  глаза. Затем достал  из кармана  небольшой пузырек и
влил в коктейль Маргарет ровно пять капель -- как раз на десять минут полной
потери сознания.
     Это  была химическая новинка,  и ее действие на человека было похоже на
настоящий обморок.
     Щелкнул  замок на дверях  ванной  комнаты, и  у Бена сперло  дыхание --
через несколько минут Маргарет будет в полной его власти.
     -- О, ну наконец-то  я чувствую себя человеком!...  -- произнесла  она,
появляясь в гостиной.
     --  Был  трудный  денек? -- весело  спросил  Бен,  поставив  на  столик
приготовленный "сераль".
     -- О да -- черная работа.
     Маргарет присела на диван и отбросила назад влажные волосы. Затем взяла
стакан  с  коктейлем, и ее губы потянулись к  соломинке. Однако  в последний
момент Марго передумала и бросила соломинку на стол.
     Бен нахмурился и сделал большой глоток водки.
     -- Ты нервничаешь? -- спросила Маргарет.
     -- Да, -- отмахнулся тот, --  ты же знаешь, какая у меня работа. Всегда
есть повод для плохого настроения.
     --  Увы,  -- кивнула  Марго  и  попробовала свой коктейль.  -- Какой-то
странный вкус, Бен.
     --  Что значит странный? -- насторожился тот. Специалисты уверяли  его,
что это средство не имеет запаха и вкуса.
     -- Кажется,  поняла.  -- Марго  сделала  еще один глоток, -- Точно,  ты
перепутал корицу с венским орехом. На первый взгляд их запахи похожи, но все
же это разные вещи.
     Маргарет  отпила еще  немного,  но вдруг  выронила стакан, и ее  голова
безвольно откинулась на спинку дивана.
     Не  в  силах   больше   ждать,  Бен,  как  хищный  зверь,   метнулся  к
бесчувственной женщине, распахнул ее халат и  застыл на  месте, задыхаясь от
восторга.
     -- О, Марго! О, моя  Марго!  -- повторил он несколько раз, а затем стал
осыпать поцелуями ее обнаженное тело.
     Безусловно, он  жаждал  большего,  но сделать  это  сейчас  означало не
избежать скандала.  И  тогда  Маргарет  придется  просто  убить  и  лишиться
источника, которому Кларк мог доверить важную информацию.
     --  Но  когда  мы  его достанем,  Маргарет,  я тебя трахну!  --  горячо
прошептал Бен в неподвижное и безучастное лицо. -- Я просто затрахаю тебя до
смерти! Я  припомню тебе  все твои  отказы! Все до  единого!  --  Бен втянул
ноздрями  аромат  ее волос  и  даже  застонал: --  Ну до  чего же  ты хорошо
пахнешь, с-сучка!
     Взглянув на часы, Бен увидел, что его  время  на исходе. Быстро положив
Маргарет в прежнее  положение,  он  запахнул халат и завязал  пояс, а затем,
сдерживая  внутреннюю  дрожь,  стал  пятиться  к  окну  и  грозить  пальцем,
приговаривая:
     -- Но я тебя трахну, хорошенькая сучка. Я  тебя так тр-р-рахну!...  Так
трахну, что ты... -- с ходу не найдя подходящего сравнения, Бен повторил еще
раз: -- Так трахну, что ты... Что мы... Нет, что ты... -- Однако  творческая
искра ускользнула от него, а вместе с ним ушло и неуемное возбуждение.
     Бен  отвернулся к окну  и  стал смотреть  на  улицу. Там  было темно  и
начинался сильный  дождь. По тротуару бежали застигнутые врасплох прохожие и
быстро прятались в подъездах.
     --  Ох, что со  мной?.. -- подала  голос  Маргарет. Бен  повернулся  и,
посмотрев на испуганную и оттого еще более хорошенькую Марго, улыбнулся:
     -- Небольшой обморок, дорогуша. Ты просто переутомилась,  -- Голос Бена
звучал настолько добросердечно и участливо, что Маргарет успокоилась.
     -- Ужас какой, -- сказала она, -- Наверное, мне нужно
     лечиться.
     -- Лучший  доктор --  это  сон,  дорогуша. Здоровый сон. Бен подошел  к
столу и сел напротив Маргарет.
     --  Да-да, --  думая  о своем,  заметила  Марго, -- мне снился сон, как
будто я лежу обнаженная и...
     -- И?! -- подался вперед Бен.
     -- И меня облизывает здоровенный пес.  Таким,  знаешь, мерзким шершавым
языком. И мокрым... -- Маргарет поморщилась.
     -- Это последствия усталости -- и кошмарный сон, и обморок. Тебе просто
нужен отдых.  -- Бен  вздохнул  и  поднялся со  стула.  -- Мне  нужно  идти.
Несмотря на поздний час, предстоит еще масса работы.
     -- Да, конечно, я провожу тебя до двери.
     -- Не стоит,  я захлопну ее на  защелку. Бен  сделал несколько шагов  к
прихожей, затем неожиданно обернулся и спросил:
     -- А Эдди -- он тебе не звонил?
     -- Нет, я бы тебе сказала. -- Маргарет даже удивило, что Бен задал этот
вопрос.
     -- Ну да,  конечно, -- улыбнулся он и вышел в прихожую. Через мгновение
входная дверь лязгнула замком. И стало тихо.


     Человек с угловатой, почти  квадратной головой сидел  во главе стола и,
посасывая старую трубку, пускал к потолку кольца сизого дыма.
     Все  остальные,  присутствовавшие  на  совещании,  соблюдали абсолютную
тишину  и ждали  мудрого слова правды. Слова, которое  обязательно последует
после столь долгого ожидания.
     Между  тем  курение Скотта  Смилдакса продолжалось уже сорок минут.  Он
понимал,  что должен что-то  сказать, но что именно? Никаких свежих мыслей у
него  не  было,  а эти люди проделали  немалый путь,  чтобы  получить важные
указания.
     "Может, сказать, что все капусы задницы? -- размышлял Смилдакс. -- Нет,
это уже было,  да  и не за этим приехали люди. Они  ждут  мудрого решения. А
откуда его взять?"
     Вся  проблема заключалась в  том, что на  планеты Зоны  Сото продолжали
прибывать федеральные войска. Это значительно усиливало гарнизоны, в которых
теперь появлялось много бронетехники.
     Прежние планы восстания, основанные  на  тактике  быстрого  уничтожения
капусов, требовали изменения,  но,  кто должен был  их  вносить, Смилдакс не
знал.
     Последним, кто  хорошо  разбирался  в  военном деле и  приложил  немало
усилий к созданию  единого плана восстания, был командир Дельер, но он погиб
несколько лет назад, после уничтожения базы "Грин-Ярд".
     Видя, что вождь испытывает  затруднения,  из-за стола  поднялся  Мерлин
Грумм, возглавлявший штаб восстания:
     -- Джентльмены,  Скотт подал  мне  знак, чтобы  я начинал представление
новой тактики борьбы с противником в более сложных условиях.
     Грумм  посмотрел  на  Смилдакса, и тот утвердительно  кивнул, словно он
действительно подавал какие-то знаки.
     "Тупая  свинья.  Тупая  и  отвратительная,  как сто тысяч  капусов", --
подумал Мерлин.
     Он и несколько  высокопоставленных офицеров полиции, входящих  в состав
марионеточных   правительств  Зоны   Сото,  считали   Смилдакса  ничего   не
представлявшим  собой  выскочкой.  Тем  не  менее  они  должны  были  с  ним
считаться. За Смилдаксом  стояли  представители десяти  аграрных планет, и в
случае разногласий они поддержали бы только его.
     -- Итак, наш штаб разработал  новые планы,  которые все  вы получите на
руки, -- громко произнес  Мерлин,  с  удовольствием отмечая, как  смотрят на
него  представители.  --  Остановлюсь  на  основных различиях.  Если  раньше
главной  нашей целью  было  окружение и изоляция  гарнизонов  с  последующим
уничтожением   противника,  то  теперь   это  практически  невозможно.  Силы
гарнизонов настолько  укреплены, что  только  чудовищными потерями мы сможем
добиться результата. И то не везде.
     -- Ради свободы  мы готовы пойти на любые жертвы! -- воскликнул один из
представителей.
     --  А  никто в этом и  не сомневается,  -- охотно согласился Грумм.  --
Любой  из  нас готов совершить  подвиг, как совершили его жители  Ольдсна  и
Равскира, но наши потери не должны быть напрасны. Иначе потомки нам этого не
простят.
     Мерлин выдержал приличествующую моменту паузу и продолжил:
     -- Теперь мы изменим нашу тактику. Мы не будем бросаться на гарнизонные
укрепления.  Вместо этого  мы будем возводить баррикады, завалы на дорогах и
ждать, когда войска сами выйдут под наши пули. А они обязательно выйдут, ибо
получат приказ навести порядок.
     --  Толково  придумано,   --  заметил  представитель  планеты  Виттель,
славившейся большими запасами нефти.
     Все пальцы представителя были украшены перстнями с  бриллиантами, а его
пиджак стоил не менее десяти тысяч кредитов.
     Мерлин с первого взгляда определил, что этот человек ворует  деньги  из
фонда  восстания. И к сожалению, он был далеко не один. Таких представителей
больше устраивала бесконечная подготовка, чем само восстание.
     В  то время как  рядовые подпольщики полукустарным способом изготовляли
оружие, вожди спокойно проедали фонды, собранные на революцию.
     Совещание продолжалось еще около получаса.
     После доклада Грумма Смилдакс в который  раз повторил, что помощь извне
уже подготовлена и что идут последние согласования.
     Наконец все вопросы были выяснены, и представители стали расходиться. В
ресторане  "Черный  бык"  их  ожидал  банкет,  и  большая  часть  участников
совещания направлялась именно туда.
     -- Грумм,  -- окликнул Мерлина  Смилдакс, -- задержись,  пожалуйста.  У
меня к тебе дело.
     Мерлин переглянулся  с двумя своими единомышленниками и сделал им знак,
чтобы они его не ждали.
     Когда все покинули зал заседаний, Смилдакс, не говоря ни слова, вышел в
коридор, и Грумм последовал за ним. Поднявшись на один этаж, они оказались в
покоях, целиком оборудованных для облегчения тяжелой жизни мэра города. Этим
мэром как раз и был Смилдакс.
     Во всех помещениях, где проходили  Мерлин и Смилдакс, скрывалась строго
продуманная  система  охраны.  Оптические   и   тепловые  датчики,   искусно
спрятанные  среди  комнатных  растений,   радиосканеры   и  светоэкспандеры,
вмонтированные  в  дверные  проемы,  --  везде  чувствовалась  рука  опытных
экспертов. Мэр ценил свою безопасность и не жалел на  нее денег из городской
казны.
     -- Ну вот и  моя скромная обитель, -- сказал он,  когда  они с Мерлином
вошли  в огромную,  заставленную дорогой мебелью комнату. --  Здесь я  служу
моим избирателям.
     --  Для  служения  самое  подходящее  место,  --  отреагировал  Мерлин,
оглядывая прямо-таки дворцовое убранство.
     --  Присаживайся, я  хочу посоветоваться  с  тобой  об  одном деле.  --
Смилдакс  вынул изо рта трубку и выбил ее прямо на стол. Затем сдул пепел на
пол и  продолжил: -- И  еще я хочу  поблагодарить тебя  за  то, что ты  меня
сегодня  выручил.  Кстати,  почему  ты  не  сказал,  что  новые  планы   уже
существуют?
     -- Я думал, у тебя есть свои, и не хотел навязывать свое мнение.
     -- Но ты ведь у нас штаб, Мерлин, а я просто политическое руководство.
     --  Правильно,  --  согласился  Грумм,  --  и,  поскольку  политическое
руководство  не давало  никаких  указаний,  мы  сделали  все сами. На всякий
случай.
     Смилдакс помолчал, посасывая пустую трубку.
     С одной стороны, Грумм знал свое дело, а с другой  -- чересчур пламенно
и эмоционально говорил на совещании. Это было похоже на предвыборную речь, а
конкурентов Смилдакс не терпел.
     --  Сейчас  придет  один  человек.  Он  хочет  сделать  нам  интересное
предложение.
     В ту же минуту в дверь постучали.
     -- Наверное, это он, -- сказал Смилдакс. -- Входите!
     Однако   вместо  ожидаемого  гостя  в  кабинет   вошел  охранник.   Его
мускулатуру не мог скрыть даже официальный костюм.
     -- К вам посетители, господин мэр.
     -- Он не один?
     -- Двое, господин мэр. Их проверили -- они пустые.
     -- Хорошо, пусть заходят.
     Охранник вышел, а спустя несколько секунд появились гости.
     Смилдакс первым поднялся из-за стола и шагнул им навстречу.
     -- Добро пожаловать, мистер Папонар! -- произнес Смилдакс, пожимая руку
субъекту с черной профессорской бородкой.
     --  Рад вас видеть, господин  мэр! -- улыбался в ответ бородатый, затем
указал на своего спутника и представил его: --  Это  Бичура Махно,  один  из
наших лучших военных дизайнеров.
     --  Очень  приятно,  мистер Махно, --  сказал мэр и  пожал холеную руку
дизайнера. -- Прошу  вас, джентльмены,  присаживайтесь за стол  переговоров.
Давайте обменяемся мнениями, для  этого я пригласил нашего  лучшего военного
эксперта.
     Понимая, что речь идет о нем, Грумм поднялся и кивнул.
     -- Прошу любить и жаловать -- Мерлин Грумм.
     -- О, подумать только! -- воскликнул Махно. -- Волшебник Мерлин!
     Грумм  вопросительно  посмотрел  на  Смилдакса,  но  тот  только  пожал
плечами, дескать, не обращай внимания.
     Помимо  странного поведения,  мистер Махно  был одет  столь же странно.
Поверх белой  кружевной  сорочки на нем была надета кожаная зеленая жилетка,
которую стягивала портупея с перекрещивающимися на спине  ремнями. Но  ногах
дизайнера  красовались черные сапоги, туго зашнурованные до самых колен. При
ходьбе сапоги  пронзительно  скрипели, и создавалось впечатление, что мистер
Махно ходит на несмазанных протезах.
     --  Перейдем  к  делу, господа,  -- напомнил  Смилдакс, и Бичура  Махно
нехотя оторвал взгляд от Грумма.
     Когда все расселись, первым заговорил мистер Попонар.
     -- Начну сразу с цифр, -- сказал он. -- В Зону Сото входит восемнадцать
планет. Когда начнется восстание, кровопролитные бои  завяжутся во всех этих
мирах,  за  исключением Хоккайдо  и Шварцланда, где  большинство  составляют
люди...
     -- Я бы внес поправку, -- сказал Смилдакс,  -- мы называем вас не люди,
а капусы. Так что впредь давайте пользоваться нашей терминологией.
     -- Давайте не будем выяснять, кто и как кого  называет. Потому что если
я  скажу,  как  у  нас  называют вас,  едва  ли  это вам  понравится,  --  с
неожиданным напором и агрессией заявил мистер Махно.
     -- Джентльмены, давайте лучше я  продолжу, -- вмешался Попонар. --  Так
вот, после начала восстания Хоккайдо и Шварцланд по известным причинам  не в
счет, Мольер, как база оккупационного флота, тоже.
     -- Тут бы  я поспорил, -- заметил Смилдакс.  -- На Мольере не так много
капусов.
     -- Может,  и  немного,  господин  мэр, но  почти  все  сото  к  войскам
относятся очень терпимо.
     -- Кабы не сказать больше, -- ехидно заметил Махно и подмигнул Грумму.
     -- Далее, еще существует Маттияр, который не принадлежит вообще никому.
     --  Протестую,  --  снова  вмешался мэр  Смилдакс. --  Маттияр  -- наша
планета. Там даже нет федерального гарнизона.
     -- Считайте как хотите, но  для наших подсчетов  это значения не имеет.
Итак,   минус  четыре   планеты,  и  остается   только  четырнадцать.   Если
использовать методику  компьютерного прогнозирования,  то  выходит,  что  на
каждой из планет в среднем произойдет до двенадцати вооруженных столкновений
пятой категории. То есть всего сто шестьдесят восемь.
     Попонар замолчал и, хитро поглядывая на собеседников,  ждал, когда  они
начнут радоваться, однако партнеры не реагировали.
     -- Что-то я не пойму, в чем суть, -- признался Грумм.
     --  Суть  в  том,  что  можно  организовать  прямой  эфир  с  выходом в
цивилизованное  пространство.   Если  правильно  разместить  рекламу,  можно
заработать миллиарды!
     --  Кабы  не  сказать  больше! --  поддержал  Попонара  Махно  и  снова
подмигнул Мерлину.
     -- Что,  действительно на такие  зрелища большой спрос?  -- уточнил мэр
Смилдакс.
     --  Если все  вживую,  без  записи, да  еще  с  хорошим  оформлением  и
дизайном, то спрос просто неограничен.
     -- М-м-да, -- произнес мэр и тайком покосился на Грумма, однако по лицу
начальника штаба ничего понять было нельзя.
     -- Так  ли уж  это  необходимо  нам, Скотт? -- после  раздумья  спросил
Мерлин.
     --  Да,  так  ли  уж это  необходимо  нам, мистер  Попонар?  -- перевел
Смилдакс  вопрос на своего гостя. -- Ведь борьба за свободу  и коммерция  --
это  вещи  несовместимые. --  Несмотря  на  театральные  гримасы, фраза мэра
прозвучала  фальшиво. -- Вашей революции нужны гарантии. Одержите вы  победу
или нет, это еще вопрос, а заработанные деньги позволят вам поднять нацию из
руин... Если даже не всю нацию, то хотя бы часть ее -- так сказать, элиту.
     "Неужели эти жалкие капусы  хотят  меня купить? -- размышлял Мерлин. --
Купить меня, человека, отдавшего борьбе столько сил".
     А с  другой стороны, борьба уже порядком ему  надоела, и  мысль о  том,
чтобы убраться  из Зоны  Сото в  глубь цивилизации капусов, посещала Мерлина
все чаще.  Ну  а если  уехать с  хорошими деньгами, так это вообще наилучший
вариант.
     --  В  чем  будут заключаться  функции  военного  дизайнера? -- спросил
Мерлин, чтобы избежать поединка с собственной совестью.
     -- Ваш ход, Бичура, -- произнес Попонар.
     -- Цвета, господа. Цвета и яркие краски -- вот что поможет нам скрасить
унылое лицо войны. Небольшой  пример: ночной бой. Ну что мы видим в темноте?
Вспышка там, вспышка сям -- скучно, господа, скучно. А вот если использовать
специальные боеприпасы, то получается совсем, как говорится, другое кино.
     -- Какие такие специальные боеприпасы? -- уточнил Грумм.
     -- А вот такие: швыряете вы гранату, а она  падает да  ка-ак взорвется,
-- Бичура  картинно всплеснул  руками,  -- и вместе  с  разлетом  смертельно
опасных осколков  расцветает  чудный  огненный цветок,  который даже  спустя
какое-то время еще держится в воздухе. На экране это выглядит восхитительно.
Ну  а если  бой  по-настоящему жаркий, то  этот  непрекращающийся  фейерверк
выглядит грандиозно. Кабы не сказать больше.
     --  Постойте, -- неожиданно заметил Мерлин, -- а откуда  вам известно о
намечающемся восстании?
     --  Да, действительно, -- очнулся Смилдакс и даже перестал кусать  свою
трубку. -- Ведь это секретная информация.
     -- Да какая там  секретная? --  отмахнулся  Попонар. -- Вон  на  родине
Бичуры, на планете  Трезубец,  уже  вербуют  наемников для участия  в  вашей
войне.
     --  Да?  А  на чьей же  стороне  они будут воевать? --  поинтересовался
Смилдакс.
     --  Это пока неизвестно,  -- ответил  дизайнер Махно, -- но определенно
добровольцы будут воевать против маскарей и житаморов.
     -- А кто такие маскари и житаморы? -- спросил Грумм.
     -- Точно сказать не могу, но от них все  беды. Вот у нас на Трезубце мы
их всех перебили, и теперь у нас...
     -- Жрать нечего, -- ехидно добавил Попонар.
     -- Ну есть, конечно, трудности,  -- вынужденно согласился Бичура, -- но
мы их решим. Вот займем побольше денег и решим.
     -- А  на  Трезубце  вы  уже  делали  этот  военный  дизайн? --  спросил
Смилдакс.
     -- Да где там, -- махнул рукой Бичура, -- маскари и житаморы не дали.
     --  Так  их же у вас теперь нет? -- удивился  заинтригованный рассказом
Грумм.
     -- С одной стороны,  вроде нет, но дела в державе все не  идут. Значит,
где-то все ж таки притаились.


     Яростный стук в дверь заставил Кейта Спеллинга сделать над собой усилие
и открыть глаза.
     -- Кейт! Открой,  Кейт! Это я -- Вилли! -- продолжал надрываться кто-то
и колотить в двери.
     -- Какой такой Вилли?.. -- прохрипел Кейт и попытался подняться, однако
тут же застонал и, обхватив голову руками, едва не упал обратно на подушку.
     Продолжая  сжимать  голову, Спеллинг  обвел  комнату  расфокусированным
взором  и заметил валявшиеся на полу пустые бутылки. Это  отчасти  объясняло
теперешнее его состояние.
     -- Кейт, открой! Это я, Вилли!
     --  Да слышу я!  Подожди! -- недовольно  отозвался Кейт  и сам не узнал
своего голоса.  В  голове  раздался  медный звон,  который  не  смолкал  еще
некоторое время.
     Сумев наконец подняться, Кейт оперся о стену, добрался до двери и отпер
замок.
     -- Ну ты горазд спать, Кейт! Я все  руки об дверь отбил -- полтора часа
молотил, -- с обидой в голосе сказал Вилли Пастер и вошел в номер.
     -- А надо было башкой бить, -- зло заметил Спеллинг, -- тогда бы ничего
не отбил.
     -- А ты чего голый-то? -- удивился Вилли.
     --  Я  голый? -- переспросил Кейт и,  с  трудом опустив  глаза, отметил
явные признаки наготы.
     -- И духота у тебя -- кондиционер, что ли, не работает?
     -- О, и правда душно, -- признался Кейт, прочесав липкий от пота живот.
-- А то, что я голый, так, наверное, баба у меня была... Я так думаю...
     -- Включи кондиционер-то, -- напомнил Вилли.
     -- Сейчас, он у меня где-то над кроватью.
     Кейт  вернулся  в служившую спальней  широкую нишу  и едва взобрался на
тахту, как услышал сдавленный крик.
     Одеяло зашевелилось, из-под него  высунулась дебелая девица с  длинными
спутанными волосами.
     -- Эй, дурак! На живот наступил!
     --  Вот,  я  же  говорил,  что баба была, -- сказал Кейт  и, больше  не
обращая на женщину внимание, стал разбираться с регулировкой кондиционера.
     -- Эй, да здесь кто-то отключил питание...
     -- Я  отключила,  ночью  холодно  было,  -- сообщила  девица  и  широко
зевнула. Затем отбросила одеяло и поднялась во всем своем великолепии.
     --  Как спалось, Лейла? -- спросил Вилли, узнав проститутку, работавшую
при отеле.
     --  Нормально  спалось. Сеньор совсем  пьяный был,  --  кивнула  она  в
сторону Спеллинга и начала одеваться.
     -- О, наконец-то заработал, -- блаженно  улыбаясь, сообщил Кейт,  когда
из кондиционера полилась струя прохладного воздуха.
     --  Давай  деньги, сеньор,  -- потребовала Лейла,  влезая в  тесноватую
кофточку, выгодно подчеркивавшую ее достоинства.
     -- Чего? -- недобро переспросил Спеллинг и, сойдя с кровати, подошел  к
Лейле вплотную. -- Я всегда плачу вперед, и не думай, что я попадусь на твой
фокус.
     Решив  не  испытывать  терпение   клиента,  девица  пожала  плечами  и,
повернувшись, быстро вышла из номера.
     -- Ишь чего удумала, шлюха, -- бросил ей вслед Кейт, затем повернулся к
Пастеру и спросил: -- Ну как, чувствуется холод?
     -- Еще рано. Нужно подождать. Слушай, ты сходи в душ и оденься наконец,
а я пока соберу с пола бутылки.
     --  Ага, правильно, -- кивнул Кейт, --  и  это, нацеди  мне полстакана,
чтобы поправиться.
     -- Нацежу, иди мойся.
     Спеллинг ушел, а Пастер  принялся за косметическую  уборку.  Он  быстро
собрал бутылки и поставил их возле двери, затем  нашел пустой пакет и свалил
в него со стола все закуски.  Они громоздились там не первый  день и заметно
попахивали.
     Разноцветные  остатки  из  нескольких стаканов  Вилли  слил  в один,  и
получилась большая доза, вполне подходившая Кейту для опохмелки.
     Когда поверхностный порядок был наведен, Пастер смахнул со стула крошки
и сел, ожидая появления Спеллинга.
     Вот уже восемь лет Вилли Пастер работал на  ПАСЕК, являясь единственным
штатным агентом -- уроженцем Ара-фата. Когда ПАСЕК понадобилось организовать
свою  резидентуру, он  попался  на  глаза  ее вербовщикам.  Это  был  ценный
кандидат,  поскольку  он вырос  на  этой  планете и  знал несколько  местных
наречий. Его послали  в специальную школу, где Вилли  обучался три  года,  а
после ее окончания вернулся домой.
     К тому  времени  на  Арафате  уже  действовал резидент  Кейт  Спеллинг,
который тогда еще не пил так много и был полон творческих замыслов.
     Позднее, когда стало  ясно,  что на Арафате, с  точки зрения  ПАСЕК, не
происходит ничего  интересного  и вряд  ли произойдет когда-нибудь, резидент
Спеллинг и его подчиненные стали жить, исходя из своих личных планов.
     Суммы,  которые  они   получали  в   качестве  стандартного  жалованья,
считались на Арафате бешеными деньгами, поэтому агенты предавались разгулу и
потихоньку превращались в горьких пьяниц.
     Ежеквартальные  отчеты,  которые  отправлял  Спеллинг, были  совершенно
однообразны, а случалось, и бессмысленны,  но в вышестоящих организациях  не
особенно к этому придирались, понимая проблемы сотрудников, вынужденных жить
в "информационном болоте".
     Раз  в год появлялись  проверяющие,  но, как бы  ни  были  они  строги,
горячий  воздух  Арафата  растапливал  их  решимость,  и  все  заканчивалось
бесплатными проститутками и обильной экзотической кухней.
     Распахнулась   дверь  ванной,  и  оттуда  вышел  отфыркивающийся   Кейт
Спеллинг. На нем были широкие трусы лимонного оттенка, и он улыбался:
     -- Уф! Кажется, моя голова снова возвращается на место. Молодец, Вилли,
что не пьешь --  поганое это  дело, -- Тут Спеллинг блаженно прикрыл глаза и
вдохнул успевший охладиться воздух. -- Кстати, дозу мне приготовил?
     -- Да, можешь получить. -- И Пастер подвинул стакан на край стола.
     --  Очень   хорошо,  --  Спеллинг   подхватил   стакан,  но  неожиданно
остановился и со сквозящей в голосе озабоченностью спросил: -- А это чего?
     -- Пей, -- коротко сказал Пастер.
     -- Ну ладно, -- согласился Спеллинг и мелкими глотками, словно горькое,
но необходимое лекарство, стал поглощать чудовищную бурду.
     --  Ох! -- наконец выдохнул он и стряхнул оставшиеся в стакане капли на
пол. -- Ну и гадость! Хорошо, что ты не пьешь,  Вилли... Хорошо. -- Поставив
стакан, Кейт огляделся и, обнаружив штаны в углу комнаты, сказал: -- Ага.
     Ожидая, пока он  оденется, Вилли от нечего делать поднял с  пола старую
газету и стал ее перелистывать.
     --  Ты был у Гарри и Майка? -- спросил Кейт, удивленно вертя неимоверно
запутанные брюки.
     -- Был, -- кивнул Вилли.
     -- Ну и что?
     -- У тебя еще цветочки.
     --Понятно.
     В  последнее  время  Гарри  и  Майк  увлеклись  местной  разновидностью
наркотической  жвачки, и ощущение похмелья было им незнакомо, впрочем, как и
ощущение трезвости.
     -- Убью я их, -- спокойно сказал Спеллинг.
     -- Убей, -- равнодушно согласился Пастер, продолжая
     перелистывать газету.
     -- О чем хоть пишут? -- поинтересовался Кейт, наконец распутавший штаны
и изучавший странные зловонные пятна.
     -- Это ж твоя газета.
     -- Последние полгода я читаю только этикетки.
     --  Ну  ладно,   слушай:  "Археологические  новости.  Наш   собственный
корреспондент на Лекмаре  сообщает об уникальном открытии ученых Лекмарского
университета.  На  месте  раскопок в Тронхеймском  ущелье, где, по сведениям
историков, раньше находился древний город, удалось  найти останки  человека.
Они пролежали в толще окаменевших фекалий до наших дней.
     По  всей  видимости,  этот  древний  человек  стал  жертвой  одного  из
землетрясений, которые в  те  далекие времена случались на  Лекмаре довольно
часто,  и  разгул стихии застал  его в самый неподходящий  момент -- прямо в
туалете.
     Благодаря отсутствию в  толще  гуано кислорода,  хорошо  сохранилось не
только  тело  древнего  человека,  но  и  его  одежда,  а  также   несколько
иллюстрированных журналов, которыми он пользовался накануне.
     Ученым  удалось  считать  практически всю  информацию  с  этих  древних
изданий и провести ее полный анализ.
     Как   сообщил  профессор  археологии  доктор  Мясник   Фербек,  издание
называлось  "Космополите"  и  представляло  собой  развивающее  пособие  для
умственно отсталых людей, возможно страдавших болезнью Дауна.
     Показательно,  что даже в те, далекие и непросвещенные, времена древние
люди не оставались равнодушными к страданиям ближнего".
     -- Это все? -- спросил Кейт.
     -- Все, -- ответил Вилли.
     --  Очень интересно и поучительно. Древние люди и  все такое. Надо бы и
мне  чего-нибудь почитать,  а  то чувствую,  что  превращаюсь  в совершенное
дерьмо.
     Кейт  отбросил  штаны  в  угол, где они  валялись прежде  и, подойдя  к
гардеробу, достал новые.
     -- Между прочим, когда будем разбираться с объектом? -- спросил Вилли.
     -- Не сегодня, это точно. Сегодня мне не хочется  никого убивать. Не то
чтобы я боялся крови -- ты же знаешь, я ничего не боюсь, но...
     -- Понимаю-понимаю, тошно тебе.
     --  Вот, -- Кейт со значением поднял указательный палец, -- именно так.
Главное, это  то,  что мы отследили,  где он  поселился.  А  поселился  он в
"Принцессе Виктории". Правильно?
     -- Правильно.
     -- Тогда сегодня вечером  возьмем шприц и  нанесем визит Гарри и Майку.
Вколем им по  дозе  сидатина, и к утру они будут как  два  свежих  огурчика,
только что с грядки.
     -- А что такое огурчики?
     -- Огурчики? --  Кейт застегнул брюки, затем почесал нос и ответил:  --
Знаешь, в школе я хорошо учился и любил науку ботанику.
     -- Ты имеешь в виду разведшколу ПАСЕК?
     -- Нет-нет, это было намного раньше. Так вот там  я изучал эти огурчики
с грядки. Это что-то вроде смеси из фейхоллы и земляного лимона.
     -- Так это растение, что ли?
     -- Бери выше, -- важно произнес Кейт, -- фрукт.
     Внезапно  Спеллинг  замер,  точно  его  парализовало.  Глаза  резидента
превратились в узкие щелочки, а сам он стал похож на готовую к броску кобру.
     -- Ты чего, Кейт?
     -- Цыц... -- прошипел Спеллинг, -- Не шевелись, я его вижу.
     -- Кого его?  --  так же шепотом  произнес Вилли. Он уже  решил, что  у
босса приступ белой горячки.
     -- Курильщика Джо, -- еле шевеля губами, ответил Кейт. -- Вон он сидит,
прямо на стене.
     Пастер  осторожно  скосил  глаза  и  в двух  метрах  от  себя обнаружил
здоровенного  таракана. На Арафате они  были особенно крупными, но  этот был
просто гигантом, размером с ладонь.
     -- Давай я прыгну и убью его, -- тихо предложил Вилли.
     -- Прыгну, --  все так же  шевеля губами, с усмешкой произнес  Кейт. --
Это сам Курильщик Джо. Он жрет мои сигары прямо десятками,  сволочь.  Это от
табака он так вырос, змей ползучий. И реакция у него как у молнии... Сиди на
месте и не шевелись, сейчас я его пристрелю.
     И Спеллинг стал медленно пятиться  к шкафу. Коснувшись  его  ободранной
поверхности, Кейт на ощупь открыл скрипучую дверь и стал искать пистолет.
     Однако  это оказалось нелегким делом,  поскольку  вместо оружия  в руки
Кейта  все  время  попадались  старые карандаши,  мятые  тряпки,  треснувшие
мыльницы и много чего еще, никак не связанного с орудием убийства.
     Наконец  пистолет был  найдет. Он с грохотом вывалился с  самой верхней
полки, едва  Кейт потянул за уголок носового платка, а следом за ним, словно
золотой дождь,  посыпались  патроны,  грохоча, как летний  град  по железной
крыше.
     Спеллинг был  уверен, что  теперь-то Курильщик Джо  точно ушел в  недра
канализации, однако любопытное насекомое продолжало сидеть на месте и только
плавно поводило усиками.
     Кейт  для верности  даже  поморгал, но рассудок  его не подвел,  и цель
терпеливо дожидалась его меткого выстрела.
     -- Окей,  Джо, ты сам это выбрал,  -- произнес  Спеллинг,  затем поднял
пистолет  с  пола,  проверил  обойму  и передернул затвор,  досылая патрон в
ствол. Теперь он был уверен, что накажет Курильщика Джо.
     Почуяв наконец угрозу, таракан шевельнул усами и стремительно прыгнул в
сторону,  но Кейт, ожидавший такой реакции, молниеносно выстрелил от  бедра,
размазав по стене ненавистное животное.
     Не успел его  восторг достигнуть своего пика,  как  с  улицы послышался
громкий воплъ, затем грохот и снова вопль, еще более громкий и жалобный.
     Вилли первым подскочил к  окну и увидел катавшегося по  земле человека,
залитого белилами. Бедняга громко кричал и держался за раненую ногу.
     --  Стенка  слабовата, -- заметил  Кейт,  подойдя  к  окну, --  Навылет
прошло.
     -- И как он не разбился, так грохнуться со второго этажа.
     -- Да надо же было меня  предупредить, что они  собираются красить свой
сарай, --  извиняющимся тоном сказал Кейт. -- Сколько лет говорил этому Али:
покрась гостиницу, а то из отделки  только  птичье дерьмо. Но  ведь  надо же
предупреждать...
     Под окнами гостиницы стала собираться толпа.
     -- Готовь деньги, сейчас прибегут, -- предупредил Вилли.
     -- Да уж знаю.
     Спеллинг  поднял матрас и достал оттуда  сто кредитов. Затем подумал  и
прибавил к ним еще сто.
     Через минуту в коридоре послышался топот множества ног, а затем в дверь
номера забарабанили.
     Кейт отомкнул  замок и рывком  распахнул  дверь,  одновременно выставив
вперед руку с зажатыми в ней двумя сотнями.
     Толпа,  которая  готова была  броситься на обидчика,  замерла.  Гневные
голоса замолкли.
     Стоявшие  позади  заглядывали  через  головы  передних рядов,  стараясь
рассмотреть, что там происходит.
     Невысокая  полная женщина, видимо родственница или  жена пострадавшего,
несмело  потянулась за  деньгами.  Она  взяла  их,  помяла в  руках, а затем
понюхала. Потом быстро спрятала  деньги под  одежду и,  строго посмотрев  на
Спеллинга, что-то прокричала.
     -- Что  она говорит? -- спросил  Кейт  у Вилли,  поскольку сам так и не
научился понимать местную речь.
     -- Она говорит, что этого слишком  мало.  Ты должен  дать что-нибудь из
своих вещей.
     -- А что именно ее интересует? -- уточнил Спеллинг.
     -- Не знаю.
     --  А я,  кажется,  знаю,  --  произнес  Кейт  и, обращаясь  к женщине,
добавил: -- Стой здесь, сейчас принесу.
     Как  ни  странно,  новый  прорезиненный дождевик  он  нашел сразу, едва
только разрыл сваленный в шкафу старый хлам.
     Это был  отличный дождевик зеленого цвета, длинный,  почти  до  пят,  с
капюшоном и  желтыми  застежками-молниями.  Кейт  купил  его, когда  получил
направление на Арафат и не знал, что здесь за климат.
     Как  только  Кейт  развернул  обновку  во  всей  красе, толпа  радостно
загудела и все  одобрительно закивали. А жена пострадавшего приняла подарок,
словно символ королевской власти.
     На этом  инцидент был исчерпан,  и все удалились,  на  прощанье пожелав
"доброму сеньору" всего хорошего.


     Новый  день принес  Эдди  Кларку  серьезное  разочарование.  Он не смог
расплатиться кредитной карточкой в местном магазине.
     Ни одна из трех не срабатывала, несмотря  ни на какие ухищрения, и Эдди
пришлось платить наличными.
     Следуя  совету  Джейн  Остер, он переоделся в местный  наряд и вышел из
магазина совершенно другим человеком.
     Новая одежда давала ощущение прохлады и легкости. Сандалии  практически
ничего  не  весили,  а белая шапочка надежно защищала  голову  от солнечного
удара.
     Свой костюм и ботинки Эдди уложил  в сумку, теперь они казались слишком
тяжелыми и совершенно неуместными.
     Мысленно  подсчитав  оставшуюся наличность, Кларк вздохнул. Пять  тысяч
кредитов, которыми он располагал не казались ему  большой  суммой, поскольку
для  человека  скрывавшегося  от  ПАСЕК, это  были  сущие гроши.  Правда еще
оставался пистолет, который стоил не менее десяти тысяч, но кому здесь нужно
такое  дорогое  оружие?  Хорошо, если удастся  за него выручить хотя бы пять
сотен.
     Решив перейти на другую сторону, Эдди оглянулся,  да так и  замер -- по
городской  улице двигался  караван неизвестных  Кларку вьючных животных. Они
уныло брели друг за  другом, изредка роняя на  мостовую зеленоватые  лепешки
помета.
     На сигналы  недовольных  автомобилистов  животные не обращали  никакого
внимания, а их погонщики безо всякого энтузиазма переругивались с водителями
и тупо таращились на витрины местных магазинов.
     Подождав, пока  караван  пройдет мимо,  Кларк  пересек  улицу  и  пошел
прогулочным  шагом,   ощущая   себя  настоящим   туземцем.  Однако  прохожие
по-прежнему оглядывались, распознавая в нем чужака.
     "Должно  быть,  у меня другая походка", -- решил Эдди и стал наблюдать,
как двигаются никуда не спешащие горожане. Своей неспешностью они напоминали
уток, которые наверняка знают, что их пруд никуда не денется.
     Немного побродив по улицам, Эдди нашел, что  город не  лишен  некоторой
привлекательности. Маленькие харчевни с запахом кофе и  дымом  наркотической
травы,  магазины  тканей  и  мастерские  чеканщиков  --  все  это  создавало
неповторимый местный колорит.
     Несколько раз он брал такси и проезжал пару кварталов, чтобы оторваться
от  хвоста,  если тот был. Однако  никто за ним не гнался и  никто  резко не
останавливался, когда он оборачивался назад.
     Тем не  менее  Кларка  не покидало  ощущение слежки. Успокаивала только
привычная тяжесть "сторма", который Эдди переложил в поясную сумку.
     Нагулявшись вдоволь, он самостоятельно  вернулся к отелю, а на дорожке,
ведущей к парадному входу, встретил уличного торговца.
     --  Купите  сувенир, сеньор!  Купите  сувенир!  --  канючил  мальчишка,
перебирая ремни из змеиных шкур с начищенными до блеска латунными пряжками.
     Хорошо обработанная кожа  сохранила  все оттенки причудливых узоров,  и
Кларк, не удержавшись, купил ремень, который ему понравился.
     --  Спасибо,  сеньор! Доброго  вам здоровья,  сеньор!  --  поблагодарил
мальчишка и убежал, а Кларк вошел в гостиницу.
     --  Добрый  вам  денек,  мистер  Кастелано!  Вас таки не узнать в  этом
наряде! -- приветствовал Кларка Франц Гусман. -- Хорошо погуляли?
     -- Да, размял ноги и вот решил соответствовать климату.
     -- Понятно. Уже были в старой крепости?
     -- Нет, еще не был, но слышал, что сходить туда следует.
     -- Сходите непременно. Могу дать вам в проводники Мотю.
     -- Не нужно, мистер Гусман, я схожу туда с мисс Остер.
     --  Мисс Остер?! -- Брови Франца Гусмана взлетели на  самый  лоб. -- Не
слишком понимаю ваш выбор, мистер Кастелано,  но это, конечно,  на любителя.
Мисс  Остер  крепкая  женщина  -- тут нет никаких  сомнений.  Делать мужскую
работу -- это, я вам  скажу,  силы нужно иметь. Но  так, чтобы  посоветовать
своей дочери или, скажу больше -- жене, мол, иди, Циля, побегай за мужчиной,
сломай ему ногу и верни  его детишкам положенное,  я бы  не стал. К тому  же
риск, заметьте. Что толку  в деньгах, если  ты приходишь весь  в бинтах, как
эта самая мисс Остер. Наверное, снова налетела на охранников или, хуже того,
бандитов.
     -- Так она ранена?
     -- Да нет, ну что вы,  -- махнул рукой Гусман. -- Разве это ранение? Ну
потеряла  литр, а  то два крови, так от  этого  она только  крепче  будет. У
женщин,  у них так -- чем меньше крови, тем они спокойнее. Но все же, мистер
Кастелано, -- Гусман  снизил голос почти  до шепота, -- у нее  тяжелая рука.
Она не будет видеть в вас человека.
     -- Успокойтесь, мистер Гусман, мы с Джейн всего лишь коллеги.
     -- Да  что  вы говорите? -- всплеснул руками  Франц. -- Ну так простите
меня, старого дурака. Я ведь предположил самое страшное!
     -- Ну я пойду, схожу к ней, может, ей что-то нужно?
     --  Ну так непременно, --  кивнул  Гусман и  крикнул:  -- Мотя, проводи
мистера Кастелано!
     -- Не нужно, -- попытался воспротивиться Кларк.
     -- Нужно, а  то  заплутаете на этажах, такое  случается, особенно когда
мадам Садальская колдует.
     -- Колдует? -- удивился Эдди. Он уже слышал что-то подобное от Моти, но
не придал значения.
     -- А  что ей делать, спрашивается? Сын присылает деньги на, содержание,
вот она и палит траву -- работать-то не надо.
     -- Чего, дядя? -- спросил появившийся Мотя.
     -- Проводи мистера Кастелано в номер мисс Остер.
     -- Зачем, дядя? Она же порвет хорошего постояльца,  вам от этого что --
деньги будут?
     --  Что  за  слова, Эммануил?! Немедленно отведи человека, остальное не
твое дело.
     -- Мне что? -- пожал плечами Мотя. -- Идемте...


     Комната  Джейн  Остер  оказалась  незапертой,  и  Эдди  толкнул  дверь,
поскольку на стук никто не отзывался.
     Джейн  лежала  на  широкой  кровати  и  тяжело  дышала.  Ее глаза  были
прикрыты, и казалось,  что  он спит.  Однако,  едва Кларк подошел ближе, она
спросила:
     -- Решил проверить, не отбросила ли я ноги, Билл?
     -- Честно говоря, не ожидал застать тебя в таком состоянии.
     --  Немножко  не  повезло,  --  усмехнулась  Джейн  и  облизала  языком
запекшиеся губы.
     -- Дать воды? -- спросил Эдди.
     -- А который час? Там на столе мои часы.
     -- Половина четвертого.
     -- Тогда пить мне еще рано. Нужно подождать хотя бы минут пятнадцать.
     -- А что случилось? Может, позвать доктора?..
     -- Не нужно, Билл. -- Джейн пошевелилась,  и  Кларк заметил, что вся ее
одежда насквозь пропитана потом. -- Скоро мне станет лучше...  -- Мисс Остер
набрала  в легкие побольше воздуха и  неожиданно крикнула: --  Мотя!  Закрой
дверь, ты нам больше не нужен!
     --  Извините, мадам, -- пробубнил Мотя после небольшой паузы и  прикрыл
дверь.
     -- Ну очень  любопытный,  --  усмехнулась  Джейн.  --  Садись, Билл, не
стесняйся. Или ты куда-то спешишь?
     -- Да нет, я только что вернулся. Следуя  твоему совету, ходил покупать
одежду.
     Кларк  пододвинул стул  и  сел  возле  Джейн,  которая  снова  забылась
коротким сном. Однако спустя пару минут она открыла глаза.
     -- Сил нет  больше  терпеть, дай мне воды -- там в холодильнике. Теперь
уже можно -- теперь точно не помру.
     Эдди выполнил просьбу и подал ей трехлитровый пластиковый баллон.
     С  первого раза Джей Остер отпила половину и только после этого  сумела
сесть на кровати, отдуваясь, словно выплывший на берег тюлень.
     -- Так что с тобой произошло?
     --  Да  все  эти  зинзиверы,  будь  они  неладны.  Второй  раз  на  них
напарываюсь.
     -- Кто такие зензиверы?
     -- Наемники этого не чадолюбивого ублюдка, за которым я охочусь. Второй
раз приезжаю  на Арафат  и  все  никак не могу его  прищучить. Окружил  себя
охраной, гад, -- не подступиться.
     -- А что за человек?
     -- Адольф Кочма. Не слышал?
     -- Нет.
     -- Большая сволочь и опасность чует издалека. У него тут целый дворец с
наложницами, садами, бассейнами. Подкармливает местные племена, ну и они его
охраняют.
     -- Куда тебя ранили?  -- спросил Эдди, невольно оглядывая мощную  стать
Джейн.
     -- Да если бы ранили. -- Мисс Остер махнула рукой. -- У этих зензиверов
мечи заговоренные. Ты с ними даже сразиться не можешь -- свел клинки, и все,
как обухом по голове.
     -- Так это ж мистика какая-то.
     -- Не знаю, называй  как хочешь, только я, дура, попалась на это второй
раз.
     -- Ну и что теперь делать будешь?
     Джейн пожала плечами. Затем еще попила воды, отставила бутыль в сторону
и как-то странно посмотрела на Кларка.
     -- Ты чего? -- спросил тот.
     -- Да вот мысль одна пришла в голову.
     -- Какая мысль?
     -- Ты сейчас в отпуске?
     -- То есть? -- не понял Кларк.
     -- Ну, ты не на задании каком-нибудь служебном?
     --  Ах вот ты  о  чем. Нет, сейчас я  не  на  службе. Можно сказать,  в
отпуске за свой счет.
     -- Вот и хорошо, Билл. Тогда я предлагаю  тебе стать  моим компаньоном.
Временно.
     -- Ты хочешь, чтобы я  ловил этих самых  алиментщиков? -- спросил Кларк
и, не сдержавшись, засмеялся. Сама эта идея показалась ему несерьезной.
     Джейн выдержала паузу, допила воду и отбросила в сторону пустую бутыль.
     --  Послушай  меня,  Билл.  Внимательно  послушай. Адольф  Кочма  очень
богатый человек,  он  долгое время был высокопоставленным политиком  и качал
деньги в свои бездонные карманы. По оценке агентства "Джоунс монитоинг", его
состояние составляет пятьдесят миллиардов кредитов. Усекаешь сумму?
     -- Усекаю, но чужие деньги меня не трогают.
     -- Согласна, не трогают, пока тебе не светит отломить кусочек от такого
пирога. -- Джейн замолчала и дала возможность Кларку переварить то,  что она
сказала. -- Мои комиссионные от этого дела составляют один миллион кредитов.
На двоих это по пятьсот тысяч за какие-нибудь четыре-пять часов работы.
     Кларк ничего не сказал. Он прикидывал свои  возможности  уйти с планеты
Арафат  на пять оставшихся тысяч,  и получалось,  что этих денег  надолго не
хватит.
     Еще  можно  было позвонить  Маргарет, она  ссудила  бы его  необходимым
количеством денег,  но подставлять ее Эдди не  хотел. К  тому  же после двух
последних телефонных разговоров его место  быстро  находили  враги, и, стало
быть, телефон Марго  прослушивался. Или... Об  "или" Кларку думать совсем не
хотелось.
     -- И как ты себе это представляешь? -- наконец спросил он.
     Лицо Джейн осветилось довольной улыбкой.
     --  Посиди  здесь, партнер,  а  я  пойду  приму  душ. Не очень  приятно
чувствовать себя потной коровой. Потом поговорим.
     Мисс Остер поднялась и,  тяжело переступая, ушла  в  ванную  комнату, а
Эдди  оглядел  комнату  и   в  отсутствие  хозяйки  открыл  длинный  футляр,
показавшийся ему интересным.
     Внутри оказалось оружие, но  не то, которое надеялся увидеть Кларк. Это
была  не  раскладная винтовка и  не  набор  штурмовых  пистолетов,  а  узкий
обоюдоострый  меч  с  длинной  рукоятью, приспособленной  для  хвата  обеими
руками. На  безукоризненно отполированном  лезвии виднелись  две  отчетливые
черные подпалины. Кларк  невольно дотронулся до клинка рукой и удивился, что
тот оказался теплым.
     Сколько  он так просидел, глядя в зеркальную поверхность меча, Кларк не
знал, но очнулся он от голоса Остер:
     -- Я знала, Билл, что тебе захочется посмотреть, что в этом футляре.
     -- Да. Извини, что без спросу. Это твоя штука?
     -- "Штука",  -- усмехнулась  Джейн. Мокрые волосы на ее  голове  стояли
торчком,  а вместо прежнего балахона  мисс Остер надела  темно-синюю  робу с
круглой эмблемой на груди. -- Это не "штука", Билл, это "Мистер Мак-Грегор".
     -- "Мистер Мак-Грегор"? Это название фирмы-изготовителя?
     --  Нет, Билл, это  собственное  имя  меча, -- пояснила Джейн  и вынула
оружие из его бархатного ложа.
     Она повела клинком  в одну, потом  в другую сторону,  и Кларк удивился,
насколько  гармонично смотрелась  эта  крупная женщина  в  союзе с "Мистером
Мак-Грегором".
     -- А тебе не кажется, что этот способ ведения войны слишком старомоден?
Для гимнастики -- я не спорю -- тут и сила, и всякая там эстетика, но все же
пистолет надежнее.
     -- Пистолет хорош, когда тебе все  ясно,  Билл. Вот ты, а вот враги. Но
что делать, если ты в полумраке и каждая тень может оказаться последним, что
успел заметить? Не стрелять же в каждый угол?
     -- Но можно взять прибор ночного видения, фонарь, осветительную шашку и
много еще чего, -- возразил Кларк. Ему казалось странным, что Джейн может не
понимать таких простых вещей.
     -- Если бы все упиралось в дюжину фонариков, Билл, мой миллион давно бы
был у меня в кармане.
     -- Что, твои дела так плохи, что тебе непременно нужны эти деньги?
     -- Нет,  Билл,  еще на борту шаттла я сказала тебе, что  мои  дела идут
хорошо, и я тебе не  лгала. Но  неужели  ты думаешь, что я работаю только за
деньги? -- Остер сделал короткий взмах мечом и срубила кончик, торчавшей  из
подставки авторучки. -- Здесь есть и чисто спортивный интерес, -- продолжила
она, -- каждый раз хочется выволочь из берлоги зверя покрупнее.
     -- Ну хорошо, а как весь этот подвиг будет выглядеть в деталях?
     Джейн вернула меч в футляр, закрыла его на все замки и села на тахту:
     -- В деталях все  просто. Мы берем вездеход у Рахматкула -- это здешний
бизнесмен, делающий деньги на аренде техники. Потом едем в ущелье Калан, это
примерно  четыре  часа  езды. А дальше  пешком  в горы. На самом деле ничего
сложного -- тропа, натоптанная дикими козами.
     -- Подожди, я что-то не понимаю, ты же говорила о  каком-то  дворце, --
напомнил Кларк.
     -- Не спеши, партнер. Сначала мы попадем в катакомбы -- там  есть такая
система подземных ходов, промытых когда-то подземной рекой. Вот по ним-то мы
и доберемся до оазиса, где расположен дворец Адольфа.
     -- Понятно. И именно в этом оазисе нас ждут твои зензиверы?
     -- В том-то и дело, что нет.  Оазис охраняют обычные качки с автоматами
-- личная гвардия мистера Кочмы, а зензиверы прячутся по катакомбам.
     -- Понятно,  --  кивнул  Эдди.  --  Значит, оба  раза, что ты  пыталась
добраться до Адольфа, тебя останавливали еще в катакомбах?
     --  Увы,  -- развела  руками Джейн, -- Но  во  второй  раз я прошла  на
полкилометра больше.
     -- Это, конечно, похвально, -- заметил Кларк. -- Ответь мне еще на один
вопрос:  как  тебе  удалось  уйти  живой,  если,  ты говоришь,  тебя  ранили
заговоренным мечом?
     -- Про то, что меня ранили  мечом, я тебе ничего не говорила. Наверное,
это выдумал  старик Гусман.  А  на самом  деле  на  меня  насели  сразу  три
зензивера, и я коснулась мечом одного из их клинков.
     -- И упала?
     --  Ну что  ты, нет, конечно. Если бы я  упала, они  из меня  бы набили
чучело, есть у них такая веселая забава.
     Просто когда я иду на опасное дело, то оставляю себе  небольшой резерв,
чтобы добраться до убежища.
     -- Что значит резерв? Еду, что ли? -- не понял Кларк.
     -- Нет, не еду,  Билл,  а  силы.  Вот я  иду и часть  усилий  от ходьбы
складываю отдельно и, когда доходит до драки и  я получаю ранение, то тут же
высвобождаю резерв и сразу -- фьюить! Смываюсь от преследователей.
     "Она  меня  разыгрывает,  -- подумал  Кларк.  --  Она  держит  меня  за
болвана".
     Заметив, что Кларк слишком напряжен, Джейн сказала:
     -- Ты можешь обдумать все до завтра, Билл. Я тебя не тороплю.
     -- Хорошо, Джейн, до завтра я все обдумаю.
     На этом они распрощались, и Кларк покинул Джейн со смешанными чувствами
-- он и верил ей, и не верил.
     В полутемном коридоре Эдди  едва не налетел на кого-то,  кто неподвижно
стоял в полумраке.
     Эдди хотел обойти незнакомца, но тот неожиданно сказал:
     -- Кажется, мы с вами еще незнакомы.
     -- Да, незнакомы, -- согласился Эдди и остановился.
     -- Вам очень идет местный наряд.
     -- Спасибо, -- поблагодарил Эдди.
     Он уже догадался, с кем разговаривает. Это была мадам Садальская.
     -- Собираетесь в дорогу, мистер Кларк?
     Эдди как огнем ожгло -- эта старая карга произнесла его настоящее имя!
     Отступив  на шаг,  он  выхватил  свой  пистолет,  готовясь  пристрелить
любого, кто посягнет на его безопасность.
     --  Не волнуйтесь, Эдвард, я  никому вас  не выдам,  -- пообещала мадам
Садальская, но теперь ее  голос  как-то  странно  изменился. Эдди  готов был
поклясться,  что  последняя фраза  была произнесена молодой женщиной. --  Не
выдам, Эдвард, не бойтесь. --  Теперь голос  снова  принадлежал старухе.  --
Зайдите  ко мне в гости, я познакомлю  вас с одной  очаровательной особой. И
спрячьте свой пистолет, он вам не пригодится.
     После этой фразы  мадам Садальской Эдди почувствовал,  что страх исчез.
Скучающая одинокая старушка приглашала его в гости, так почему не зайти? Тем
более что Франц Гусман  считает  ее колдуньей. Поговорить с колдуньей -- это
интересно.
     Мадам  Садальская  толкнула дверь своего номера,  и в сумрачный коридор
полился приятный  золотистый свет. Он исходил от большого светильника в виде
статуэтки Пионикк  -- богини  юности  и красоты, державшей в вытянутой  руке
светящийся шар.
     За спиной Кларка захлопнулась дверь, и  он обнаружил, что стоит посреди
номера мадам Садальской.
     -- Вижу, что вам у меня нравится, -- сказала хозяйка и улыбнулась.
     Эдди отметил,  что  она  вовсе  не безобразная, а  даже очень  приятная
пожилая женщина. В длинном черном одеянии она выглядела довольно стройной.
     -- А почему у вас завешены окна? -- спросил Кларк.
     -- Дневной свет разрушает мои  сны.  А я  теперь только ими  и живу. --
Мадам Садальская посмотрела  на  своего  гостя, и в  ее глазах блеснул синий
огонь.
     -- Эдвард, я обещала вам знакомство. Вы помните?
     -- Да, но я не очень понял...
     -- Ничего, сейчас поймете. Я выйду, а вы пообщайтесь.
     С этими словами  мадам Садальская покинула  номер, и Эдди даже не успел
выяснить, что же она имела в виду.
     Неожиданно за ширмой,  прикрывавшей небольшую нишу, послышался шорох, а
затем под свет золотистого шара вышла обнаженная девушка.
     Едва Эдди  взглянул  на нее, он чуть не  упал  в обморок от нахлынувших
вдруг воспоминаний из его юности.
     Он и не подозревал, что все давно ушедшие  в прошлое переживания  могут
вернуться вновь и он почувствует их с такой остротой.
     Ну конечно, он  стразу узнал  Дениз Плейдок. Их бурный роман начался на
втором курсе  колледжа, когда  обоим  было по  двадцать.  Несколько безумных
ночей любви и долгие дневные ожидания новых встреч.
     Затем  Дениз  неожиданно перевелась в  другой  город --  ей  предложили
хорошие условия и именную стипендию. Эдди жутко страдал, и более оттого, что
был для Дениз не тем, чем была для  него она. Он не хотел терять свою любовь
и надеялся, что расстояние ей не помеха, но жизнь все расставила по местам.
     -- Дениз, неужели это ты? -- хрипло произнес Кларк.
     --  Конечно, я, любимый, --  ответила  она и  улыбнулась такой знакомой
улыбкой.
     Дениз  подошла  ближе, и  Эдди обнял ее.  Обнял  и сразу  ощутил  такой
знакомый свежий запах волос, и  тепло гладкой кожи, и трепет своего  сердца.
Все было именно так, как когда-то -- целую вечность тому назад.
     -- Но как ты сюда попала? Как нашла меня?
     -- Не нужно об  этом, Эдди. Какая разница, если мы вместе. Надеюсь, это
приятный сюрприз для тебя?
     -- О да...
     Они страстно поцеловались, а затем легли на кровать.
     Столько   раз  повторявшаяся   в  тревожных  снах   Эдди,   эта   сцена
реализовывалась наяву. Как часто он просыпался один и чувствовал мучительную
боль  оттого,  что Дениз  осталась  в его  сне. Счастье  оставалось  там,  а
пробуждение не приносило ему ничего, кроме новой горечи и боли.
     -- Я боюсь  проснуться, Дениз. Я боюсь проснуться...  --  горячо шептал
Кларк.
     -- Не бойся, теперь мы навсегда вместе, -- задыхаясь, говорила она.
     "Как же она хороша! -- восхищался  Кларк. -- Мне почти сорок,  а ей все
те же двадцать лет... Все те же двадцать лет..."
     Он был настолько ослеплен  светом несбыточного счастья,  что даже такое
несоответствие не казалось ему странным.
     "Я люблю  ее всю, каждый сантиметр ее  тела, каждый ее  вздох  и каждое
слово! О, как же я ее люблю!" -- безумствовал и кипел разум Эдди Кларка.
     Он вспомнил, как во время их первой  встречи спросил про небольшой шрам
на ее плече и  Дениз ответила: "Когда мне было восемь  лет, я помогала  папе
готовить мясо на решетке и обожглась..."
     Эдди вспомнил, как он  умилялся этой воображаемой сцене -- восьмилетняя
малышка Дениз и ее папа.
     Потянувшись к ее плечу,  он поцеловал этот маленький шрам и притронулся
к нему рукой...
     Но никакого шрама не было.
     В  ту  же секунду  пружина холодной логики стремительно  развернулась в
сознании Эдди, и все стало на свои места.
     -- Ну не смогла я! Не смогла повторить все в точности! -- диким голосом
заорала мадам Садальская, вскакивая  с кровати  и размахивая полами  черного
одеяния.
     Весь дрожа от ужаса и омерзения, Кларк подхватил свою одежду и бросился
вон.
     -- А  зензиверы  боятся  лягушек! Они очень боятся лягушек!  -- кричала
вслед мадам Садальская, и этот голос звучал в его ушах, пока он не захлопнул
дверь своего номера...
     Он проснулся ночью в своей постели и поначалу не  мог понять, то ли ему
снился кошмарный  сон, то ли все происходило  на самом деле. Сколько времени
он лежал в забытьи, Эдди не знал. Однако, вспомнив про зензиверов и лягушек,
он решил немедленно обсудить это с Джейн.
     Эдди вскочил с кровати, натянул брюки и вышел в коридор.
     Вопреки опасениям здесь было довольно  светло, и можно было не  бояться
случайной встречи с мадам Садальской.
     Дверь в номер мисс  Остер Эдди нашел сразу и толкнул ее, ни секунды  не
колеблясь.
     -- Джейн! Джейн!... -- стал звать он. -- Зензиверы боятся  лягушек! Они
боятся лягушек, Джейн!
     Кларк  шел по направлению к кровати, намереваясь разбудить мисс Остер и
немедленно сообщить ей такую важную новость.
     Джейн сидела на постели, подогнув под себя ноги, и в полумраке казалась
еще больше, чем была на самом деле. Ее мощные плечи блестели от пота.
     Возле  ее колен,  словно кошка,  извивалась  молоденькая девушка.  Эдди
понял, что потревожил эту парочку в самый ответственный момент.
     -- Ничего  не поделаешь, Билл,  -- словно  извиняясь,  произнесла Остер
глуховатым  голосом, -- во мне много мужской силы. Иногда я  веду  себя  как
женщина, но чаще как мужчина... Зачем ты пришел?
     -- Я пришел рассказать о лягушках.
     --  О  каких  лягушках? --  удивилась Джейн, и  Кларк подумал, что  она
посчитает его сумасшедшим.
     --  Зензиверы  боятся лягушек! -- выпалил он,  чтобы развеять  опасения
Джейн относительно его рассудка.
     -- Означает ли это, что ты принял окончательно решение?
     -- Да, я принял решение,  -- подтвердил  Эдди и замолчал,  не зная, что
еще сказать.
     -- Я знаю, что у некоторых мужчин принято делиться друг с другом своими
подружками,  но я все-таки не  настоящий мужчина,  поэтому не предлагаю тебе
Нелу.  К  тому  же  мы  с ней  еще  не  закончили.  Иди  спать, Эдди, завтра
договорим.


     По  бесчисленным панелям,  то  загораясь, то затухая, носились  цепочки
индикаторных  огоньков.  Они, как  рой  сумасшедших  мотыльков, перелетали с
места на место, исчезали и появлялись  вновь, меняя очертания и цвет. Однако
лица дежурных офицеров были  равнодушны, и разноцветное веселье  их вовсе не
трогало.
     Приближался  тяжелый  караван, а  это  означало,  что  всю  смену  ждет
нелегкая  работа, возможно, даже за счет личного времени. И  хотя  закончить
проводку транспортов мог любой инженер, инструкции  гласили, что заканчивать
должен тот, кто ее начинал.
     -- Внимание, всем, кто  на проводке, начать тарировку рабочих мест!  --
прозвучал голос начальника смены.
     Эта команда означала, что  сорок человек персонала должны вернуться  за
терминалы и начать тестирование программ, которые будут выполнять проводку.
     Офицеры  что-то  недовольно бурчали, но каждый из  них понимал, что эти
инструкции написаны кровью.
     Два  года  назад  произошел сбой в трех  генераторах, и  "окно"  начало
закрываться в момент прохождения каравана. Те, кто это видел, не забудут эту
картину  никогда -- гравитация была  слишком серьезной стихией  и не прощала
даже мельчайших просчетов.
     О спасении судов или  людей тогда никто не думал -- делать это было уже
поздно, поэтому все силы были  брошены на удержание станции. Тогда, два года
назад,  это удалось,  но  причины,  из-за  которых  случился  отказ  силовых
установок, определить так и не сумели.
     -- Все на месте? -- спросил начальник  смены полковник Фогель. Он лично
спустился в рабочий зал, чтобы посмотреть, как идет подготовка.
     Заметив начальника, к нему подошли старшие секций.
     О чем их  спрашивал полковник, слышно не было, но все  и так знали, что
Фогель волнуется.
     Кто-то  над  этим смеялся, а кто-то понимал --  два года назад он был в
дежурной смене и видел такое, о чем рассказывал только специальной комиссии.
     Рабочее место под номером один  занимал  лейтенант Бэрк Диглер. Он  был
опытным оператором и  недаром сидел на "единице" --  на его пост приходилось
наибольшее количество функций и, как следствие, нестандартных ситуаций.
     Диглер  имел  допуск  к  управлению  силовых  генераторов  и  в  случае
необходимости мог распределять до тридцати процентов всей  мощности станции.
Правда, это требовалось только в чрезвычайных ситуациях.
     Сейчас перед ним светился огромный, в рост человека, экран, который был
разбит на несколько окон.
     Первое  показывало  цепочку  из  приближавшихся  к станции судов,  пока
больше похожих на ленивых насекомых.
     Тут  же,  под радарной картинкой, выдавались характеристики судов  и их
загрузка. Одного взгляда лейтенанту Диглеру было достаточно, чтобы понять --
колонна выстроена с нарушением правил.
     -- Сэр! -- Лейтенант оглянулся и призывно помахал Фогелю.
     В обычной  ситуации за такое  отношение  к вышестоящему чину можно было
схлопотать выговор, но на станции все было иначе.
     А уж если рукой машет сам Диглер, то идти нужно срочно.
     --  Что  случилось, Бэрк?  --  спросил  подбежавший полковник,  заранее
изменяясь в лице.
     --  Неправильное построение, сэр.  Самое нагруженное судно должно  было
стоять первым, а за ним по нисходящей -- ну вы знаете...
     -- Ну да, а что у них?
     -- У них самый тяжелый транспорт стоит третьим.
     -- И что нам теперь делать? -- В голосе Фогеля уже слышались панические
нотки.
     -- Если у каравана небольшой приоритет, пусть перестраиваются.
     -- С  этим ничего не выйдет  --  приоритет "два нуля два". Но  если  ты
думаешь, что возникнут проблемы, плевать я хотел на их приоритет -- отправлю
их перестраиваться.
     --  Да нет, сэр, все в пределах  штатной ситуации,  --  сказал Диглер и
посмотрел на диаграмму, отражавшую энергетические ресурсы базы.
     Здесь  были и счетверенные обоймы  жестких  инициаторов,  упрятанных  в
безопасные чехлы, и цепи гравитационных конденсаторов, и три  сотни основных
работяг -- волновых генераторов Манцлера.
     Пока что все это хозяйство  светилось желтым и зеленоватым светом,  что
говорило о нормальной работе агрегатов.
     -- Справимся, сэр, -- заверил Диглер, и полковник облегченно вздохнул.
     --  Я  "сильвер-один",  станция,  дайте  направление,  --  разнесся  по
рабочему залу голос сопровождавшего караван уполномоченного лица.
     -- Я станция, -- ответил  полковник Фогель, прижимая микрофон к  губам,
словно боясь, что его не услышат. -- Направление три сорок двадцать три...
     -- Вас понял, станция. Направление -- три сорок двадцать три.
     --  "Сильвер-один", а почему караван  выстроен  не  по правилам?  Самое
тяжелое судно должно быть головным.
     --  По соображениям  безопасности. Перестраиваться  внутри Зоны  мы  не
можем. Вы же знаете, какая там сейчас обстановка.
     Фогель  ничего не ответил. О том, что сото  что-то замышляли, было ясно
уже давно.  На самой станции по два раза  в  неделю  проводились специальные
учения, имитировавшие диверсионные акты.
     -- Первый пост принял "сильвер-один", -- сообщил Бэрк Диглер.
     Внешние манипуляторы  скрипнули и повернулись на заданный угол, ожидая,
когда в их полевые ловушки попадется крупная добыча.
     Диглер  внимательно  смотрел на  особо выделенное  окно  экрана,  где в
зеленоватой дымке  вторичных  излучений показался  нос первого судна. Теперь
становилось  ясно,  почему именно  оно следовало  первым. Это был  настоящий
штурмовой  крейсер,  затянутый  в  ячеистую броню  и  ощетинившийся  сотнями
пушечных стволов.
     Когда манипулятор захватил его массу, станция слегка вздрогнула.
     "Ничего страшного, -- подумал Диглер, -- такое бывает".
     Крейсер продвигался дальше, и вскоре его взяли манипуляторы  следующего
поста.
     --  Второй  пост  "сильвер-один" принял,  -- объявил  коллега  Диглера,
сидевший справа от него.
     --  Первый пост принял  "сильвер-два", -- тут  же  сообщил Бэрк Диглер.
Захваты его поста приняли новую, еще более мощную, массу "дефендера", больше
похожего   на  бульдозер  из-за  огромного  панорамного  щита  с   глубокими
бойницами.
     Станцию  снова  качнуло,   и  это  Бэрку  совсем  не   понравилось.  Он
чувствовал, что  у манипуляторов "маловато силенок",  хотя диаграмма силовых
установок по-прежнему оптимистично сияла сине-зеленой пастелью.
     Третий,  самый  тяжелый  транспорт  был  на  подходе,  Бэрк  интуитивно
чувствовал, что эту массу манипуляторам  не взять. Проходили секунды, но они
казались ему столетиями. Картины страшной  трагедии уже  полыхали в сознании
лейтенанта Диглера.
     --  Фогель!!! Мне нужен полный контроль!!! Все  ресурсы!!! --  закричал
он,  и  полковник, понимая, что времени на объяснения  уже  нет,  рванулся к
аварийному  гнезду  и разбил  защитное  стекло,  локтем сорвав с шеи  личный
шифрованный ключ, вогнал его в гнездо и резко повернул.
     Сразу   в    нескольких   отделах    станции   отключилось   управление
энергоресурсами,  поскольку все их стопроцентное руководство сосредоточилось
в руках лейтенанта Диглера.
     Манипуляторы его поста уже схватились  с  непомерной  массой транспорта
"GFS-9000", чья неуклюжая туша, казалось, никогда не закончится.
     Возможно,  в  его трюмах  находились тысячи танков,  а  возможно, сотни
тысяч солдат, но он был непомерно  тяжел, в особенности  для почувствовавшей
недомогание станции.
     "Угроза  срыва  манипуляторов!!!" -- стало высвечивать  главное окно, а
Диглер   бешено   лупил  по  клавишам,   отключая   пищевые  блоки,  контуры
дополнительной  очистки   воздуха,  лабораторный   комплекс,   освещение   в
боулинг-клубе и практически все, что попадалось ему под руку.
     За  спиной лейтенанта  сгрудились старшие  секций,  которые  обливались
потом  от  ощущения  смертельного ужаса и  в любую  секунду ожидали  вспышки
жуткого гравитационного костра.
     В стороне ото  всех в  полной прострации сидел прямо на полу  полковник
Фогель.  Картины  прошлой трагедии  восстали в его памяти, как  мертвецы  из
могилы, и успокаивало лишь то, что смерть будет мгновенной.
     В этот  момент  последовал  мощный  толчок,  и  стоявшие возле  Диглера
офицеры полетели  на  пол, как кегли.  Один  из операторов,  у  которого  не
выдержали нервы, сорвался со своего места и, истошно вопя, помчался прочь.
     -- Внимание! Срыв левой стороны! -- сообщил компьютер, и с потолка зала
обрушились стонущие звуки тревожных сирен.
     -- Без тебя знаю, что срыв! -- зло проорал в ответ Диглер. Он уже знал,
что удержит транспорт,  поскольку  теперь  энергии хватало, однако, судя  по
показаниям индикации на экране, на станции случилась еще какая-то беда.
     --  Захват   восстановлен!  Отбой  тревоги!  --   оптимистично  объявил
электронный диспетчер и отключил сирену.
     -- Второй пост "сильвер-три" принял! -- охрипшим голосом произнес сосед
Диглера, а сам лейтенант, приняв следующую баржу, срочно связался со службой
безопасности:
     -- Алло, Маленс,  это Диглер говорит!  Кто-то рубит кабеля! Срочно гони
людей в крыло "Е" на первом ярусе!  Возможно, это диверсия! У нас всего пара
минут!  -- Диглер отшвырнул  трубку  и  вернулся  к работе.  --  Первый пост
"сильвер-пять" принял, -- сказал он и  покосился на диаграмму энергетических
ресурсов.  Синих квадратиков становилось  все больше -- агрегаты  продолжали
отключаться.


     Блу  Фишкин  давно ждал  этой  минуты. Он  слишком  долго  готовился  к
великому  часу  возмездия,  а  потом  еще  долго  ожидал  дурацкого приказа,
которого так и не последовало.
     --  Жди,  Фишкин, ты для  нас очень важен. Ударишь в момент,  когда это
нанесет врагу максимальный урон.
     И  Фишкин ждал. Он ждал год, потом другой, потом два месяца, три недели
и четыре дня. А потом не выдержал. Он решил, что о нем  вовсе забыли,  а его
руководители оказались предателями.
     И Блу Фишкин принял это важное решение самостоятельно. Он решил ударить
первым.
     А уж как ударить, Фишкин знал получше некоторых  инженеров,  работавших
на станции "Ван-Риос". Они, надутые индюки, только усмехались и  смотрели на
него как  на недоделка,  когда Блу просил  дать  ему почитать справочники  и
руководства по эксплуатации.
     Поначалу Блу и сам ничего  не понимал -- у него и раньше-то с учебой не
особенно ладилось,  но  жажда  мести и  все  сильнее  разгоравшееся  желание
одержать верх сделало Блу понятливым и очень умным парнем.
     В  конце  своего  самообразования  он мог  за  полчаса  составить  план
уничтожения станции, опираясь на вывод из строя тех или иных важных систем.
     Но  самым  лучшим  из  вариантов  являлось   одновременное  уничтожение
"Ван-Риоса" и каравана с военным грузом.
     Сводки  о  прохождении  конвоев  для  персонала  станции   не  являлись
секретом, и Блу имел возможность  выбора того каравана, который он собирался
уничтожить ценой собственной жизни.
     И вот наконец  он выбрал.  В сводках появилась цифра  почти что  в  два
миллиона тонн. Караван с такой массой Блу Фишкину вполне подходил.
     Накануне вечером он долго не мог заснуть. Все перебирал в тумбочке вещи
и  даже хотел  раздарить их товарищам по  каюте в виде компенсации за скорую
гибель  вместе  со станцией.  Он  не  желал  им  смерти,  хотя  они  и  были
чистокровные капусы.
     В  конце концов дарить вещи Блу раздумал,  поскольку это  -выглядело бы
слишком подозрительно.
     И вот он заступил на вахту одновременно с лейтенантом Д игле ром.
     Это был достойный противник,  но преимущество было у Блу. Он  собирался
напасть неожиданно  и знал о Диглере почти все, а тот о механике Фишкине  не
знал ничего.
     Может  быть, сталкивался с  ним пару раз в столовой,  но  что  за  дело
оператору  до  человечка  из  нижних ярусов,  от которого  постоянно  пахнет
железками и машинным маслом.
     --  Ты чего такой задумчивый,  Блу? --  спросил  напарник  Фишкина, Тео
Сардини.
     -- Не знаю, наверное, не выспался, -- пожал плечами Блу.
     Они зашли в крохотную конуру, называемую дежуркой, и сели за карты. Это
помогало скоротать время до обхода или до сообщения о неполадках.
     Фишкин играл совершенно  автоматически.  Точно  так  же  пил  чай  и ел
галеты, не чувствуя запаха и вкуса пищи.
     Тео рассказал  анекдот, Блу посмеялся,  однако он не смог  бы повторить
его снова.
     Через  пару  часов  в  дежурку зашел сержант из службы  безопасности  и
сказал, что в одном из проходов подтекает жидкость.
     Фишкин  даже  немного  испугался.  Никогда  прежде  сотрудники   службы
безопасности  к механикам не заходили. Тем не менее на  поломку с напарником
он вышел.  Как оказалось, дело  было пустяковым.  Тео подтянул на креплениях
ослабленные гайки, и течь закрылась.
     -- Ну  вот,  сейчас вернемся, попьем чайку  и пора на общий  обход,  --
сказан Тео.
     --  Ага, -- кивнул Фишкин, понимая, что идти на обход ему никак нельзя.
Пропустить в Зону Сото два миллиона тонн вражеского груза он не мог.
     Когда оба вернулись в  дежурку, Фишкин выбрал удобный момент  и оглушил
напарника тяжелым ключом, обернутым в куртку.
     Может быть, проще было бы убить Тео сразу, ведь станции оставалось жить
совсем немного, но сделать  этого Фишкин не мог. Он знал Тео почти два года,
и они были почти друзьями.
     Между отношением  Фишкина  к  Тео и  его  преданностью  идеалам  борьбы
скрывалось  некое несоответствие.  Блу это осознавал, но  ничего поделать не
мог -- обстоятельства были сильнее его.
     Проверив  у оглушенного пульс и убедившись, что он жив, Фишкин привязал
напарника к скамье и, вооружившись коротким ломиком, вышел в коридор.
     Пока все вокруг было тихо, но по-другому и быть не могло. Все ближайшие
сектора были территорией механиков.
     Блу прошел  несколько перекрестков,  пока не оказался  в более  широкой
галерее. Вдоль ее стен тянулись монтажные короба, до отказа набитые силовыми
кабелями,   пучками   контрольных   проводов  и   оптическими   световодами,
защищенными прочной броней стальной оплетки.
     Именно  монтажные короба были  главной целью  Блу  Фишкина.  Он мог  бы
вскрыть  их  в одну  секунду, но  опасался  сигнализации  на пульте, который
находился на перекрестке главных галерей.
     Двигаясь  неспешным шагом,  Фишкин  миновал несколько охранных  постов,
поскольку  его  интересовал только  номер  234. Именно  на нем  пересекались
охранные системы, не позволявшие Блу вскрыть монтажные короба.
     До охранного пульта оставалось совсем немного, когда  Блу услышал такое
знакомое   стрекотание   соединительных   реле    --   это   означало,   что
программы-тестеры опрашивали  все  жизненно  важные  системы  станции. Такая
проверка, Блу это знал, проводилась перед подходом каравана.
     Фишкин сорвался на бег и помчался к пульту охраны.
     Громко топая, он подбежал к столу охранника и едва не упал.
     --  Эй,  что  случилось,  парень? -- удивился  сотрудник  безопасности,
заметив взмыленного механика.
     --  В четвертой галерее обрыв маслопровода! -- наобум брякнул Фишкин, а
затем размахнулся и ударил охранника ломиком.
     Удар получился  скользящим,  и  сотрудник безопасности только  упал  со
стула. Фишкину  пришлось  перегнуться через стол  и  молотить  наобум,  куда
попало, пока человек не перестал шевелиться.
     Ударив  для  верности еще пару  раз,  Фишкин перевел дух и только тогда
заметил, что весь перемазался кровью.
     --  Ну  вот,  на  одного капуса  стало меньше,  -- произнес Блу,  чтобы
подбодрить себя. Затем открыл щиток и на всякий случай отключил все охранные
линии.
     -- Ну вот, Диглер, теперь посмотрим, кто кого.
     Легко перемахнув через стол, Блу  Фищкин понесся по галерее, словно его
несли вперед крылья возмездия...
     Вот и нужный участок.
     Блу  с  ходу  начал  срывать с  коробов  крышки,  возбуждаясь  от  вида
беззащитных магистралей. Теперь он чувствовал себя злодеем с острой бритвой,
стоявшим над артериями обреченного организма.
     "Капусы надолго запомнят этот день! Надолго!"
     Отбросив  в   сторону  окровавленный  ломик,  Блу  первым  делом  начал
перестыковывать   сигнальные   провода   генераторных   установок.  Это  был
удивительный по хитрости трюк, и Фищкин задумал его очень давно.
     Следовало  замкнуть контрольные провода нескольких генераторов на один,
чтобы  оператор  видел,  что все в  порядке.  Но  в то  время, как "хорошую"
картинку сделают всего несколько машин, остальные благополучно остынут.
     Почувствовав легкий  толчок, Фищкин заторопился. Он знал, что толчок --
это начало проводки каравана.
     Теперь  его   пальцы,  перепачканные   кровью  убитого  капуса,  просто
мелькали, перестыковывая ложные соединения.
     Раз, два, три, четыре, а главный кабель -- долой. И снова раз, два, три
четыре, и снова долой кабель!
     Дела шли, и Фишкин довольно улыбался. Крупные капли пота стекали по его
лицу, но Блу этого вовсе не замечал.
     Последовал еще один толчок, а затем стали гаснуть  осветительные лампы.
Вслед  за  ними  перестали  жужжать  нагнетательные  насосы  и  остановились
вентиляторы.
     -- Молодец, -- ухмыльнулся Фишкин.
     Диглер  действовал  быстрее,  чем  он  предполагал. Мало  того  что  он
отключил все второстепенные системы,  но и создал Блу совершенно невыносимые
условия.  В   полумраке  перестыковывать  контрольные   проводки  было   уже
невозможно, и Фишкин стал отключать генераторы в открытую.
     Он  понимал, что этим выдаст  себя напрямую и через  пару  минут  вдоль
магистралей побегут наряды службы  безопасности, однако остановиться уже  не
мог.
     Неожиданно последовал еще один  сильный толчок. Такой  сильный, что Блу
отлетел к противоположной стене и крепко ударился головой.
     Он упал  на  пол  и где-то  на  границе  сознания  почувствовал  легкую
радость.
     "Я победил, -- думал Фишкин, -- я победил".
     Он лежал в темноте и блаженно улыбался, довольный оттого, что на пороге
смерти чувствует себя спокойно.
     "Значит, я все сделал правильно. Я все сделал правильно..."
     Из состояния предсмертного самолюбования  его  вывел яркий луч  фонаря,
заставивший его зажмуриться.
     -- Вот он, с-сука!... -- крикнул кто-то, а затем ребра Блу содрогнулись
от страшного удара сапогом.
     -- О-о-о!...-застонал он, все еще надеясь, что вот-вот все закрутится в
фиолетовом   водовороте   гравитационного   протуберанца,   но   ничего   не
происходило.
     Мало того, при  свете  карманных  фонарей злые  инженеры-капусы  быстро
возвращали  кабели  на  свои   места,  и  становилось  ясно,  что  возмездие
отменяется.


     Весть о неудавшейся диверсии на "Ван-Риосе"  достигла генерала Шеридана
через сорок минут после того, как служба безопасности станции взяла ситуацию
под свой контроль.
     Сказать, что генералу это не понравилось, -- значит, ничего не сказать.
     Шеридан  был  просто  в  бешенстве.  Он с такой силой  запустил в дверь
пепельницей,  что она  разорвалась,  как граната,  а  через минуту в кабинет
генерала вломились бронированные солдаты из команды "антитеррора".
     Выяснив,  что  вызов был ложным, они  извинились и ушли через  пролом в
стене,  который   проделали.  Этот   метод  проникновения  назывался  у  них
"неожиданным".
     Когда  команда  вышла,  посреди  кабинета,  в  позе,  выражавшей  самое
искреннее  раскаяние,  остался  стоять  только  Люк   Жанейро.  Он  стоял  и
удивлялся, что еще жив и что взгляд босса не разрезал его пополам.
     -- Простите, сэр, я думал, что это настоящий взрыв... Я...
     -- Да заткнись же, Люк! Заткнись! Лучше  позови кого-нибудь, кто сможет
заделать эту дыру!
     -- Да, сэр,  -- поклонился  адъютант и уже собрался идти,  как  генерал
снова окликнул его:
     -- А впрочем, вызови сначала капитана Энокса.
     Жанейро наморщил  лоб, стараясь как-то связать ремонт стены с капитаном
Эноксом, но так ни до чего и не додумался.
     Решив оставить свое непонимание при себе, Жанейро вышел и закрыл дверь.
     "Так...  Так-так-так,  --  произнес  про себя Шеридан. --  Эти мерзавцы
решили меня обойти. Они захотели собственными силами уничтожить "Ван-Риос" и
сэкономить  на  мне  два миллиарда. Ну-ну,  желтомордые собаки!... Вы решили
поиграть  с  мной,  да? Ну  так вы еще не  знаете, кто  такой  Джо  Альварос
Шеридан!..."
     --  Р-р-размаж-ж-жу!  --  с  чувством произнес  Шеридан.  -- Размажу по
стенке!...
     -- Простите, сэр?
     Генерал  удивленно  огляделся.  Ему показалось,  что  он слышит  чей-то
голос.
     -- Прошу  прощения, сэр, я не  расслышал команды, -- снова повторил тот
же  голос,  и  только  после  этого  Шеридан  заметил  молодого  лейтенанта,
заглянувшего в стенной пролом.
     -- В чем дело, лейтенант? -- недовольно спросил Шеридан.
     -- Мне показалось, что вы меня окликнули, сэр.
     -- Пошел вон...
     -- Есть, сэр. -- Лейтенант щелкнул каблуками и исчез.
     --  Дурдом какой-то, -- с горечью произнес  генерал, подошел к огромной
дыре и выглянул наружу.
     Оказалось, что пролом выходил  на лестничную площадку. Проходящие  мимо
офицеры,  узнав  Шеридана, отдали  ему  честь. Генерал  им ответил и тут  же
отпрянул.
     --  Идиотизм какой-то.  Идиотизм... --  прошипел он, и  в этот момент в
дверь постучали. -- Войдите!
     Капитан Энокс, как всегда, резко распахнул дверь,  и со стола Шеридана,
словно   стая   потревоженных  птиц,   взлетели   листы  секретного  отчета.
Подхваченные резким  порывом сквозняка, они стремительно понеслись в сторону
пролома.
     Решив, что виноват именно он,  капитан крикнул  на  ходу  "извините"  и
бросился ловить документы.
     Энокс спас все бумаги, однако это стоило ему разбитого носа, а генералу
сломанного стула, о который споткнулся Энокс.
     -- Все  в порядке,  Арбус?  -- осведомился Шеридан, глядя, как  капитан
зажимает платком нос.
     -- Да, сэр, -- прогундосил тот, -- Еще раз прошу меня извинить.
     -- Садитесь.
     -- Спасибо, сэр, -- поблагодарил Энокс и осторожно присел на стул.
     -- Как ваши дела на Савуре? -- спросил генерал.
     -- Все идет хорошо,  сэр. По первому  сигналу мы сможем передушить всех
этих щенков из патриотического союза.
     -- Это хорошо, -- кивнул Шеридан.
     Он собрался задать  еще несколько  вопросов, но неожиданно на лестнице,
по другую сторону пробоины, послышался жуткий грохот.
     -- Да  не бросай  ты инструменты, придурок! Скока  тебя учить, репа  ты
конская!
     -- Отвали, Филин. Ты лучше посмотри, какая дырища! Тут работы на полдня
-- не меньше!
     Генерал и капитан Энокс переглянулись.
     -- В принципе, сэр, я могу их застрелить, -- грустно предложил капитан.
     --  Не нужно,  пусть  работают, а мы  с вами выйдем  в приемную  и  там
поговорим.
     -- Но они у вас здесь все растащат.
     -- Не  растащат.  --  Шеридан нажал кнопку селектора и сказал:  -- Люк,
зайдите ко мне.
     -- О, Филин! Да там кто-то есть! -- удивленно произнесли на лестнице.
     --  Слушаю,  сэр! --  необычайно  громко произнес  Люк Жанейро  и  даже
щелкнул  каблуками.  Он  чувствовал,  что  босс  не  в настроении,  и  хотел
выглядеть примерным строевиком.
     -- Люк,  --  миролюбиво  произнес  генерал. --  Проследите,  чтобы  эти
обезьяны с лопатами  ничего  здесь  не натворили.  А мы с капитаном перейдем
пока в приемную.
     -- Есть, сэр.
     Жанейро предупредительно  открыл дверь и стоял по стойке "смирно", пока
капитан и генерал Шеридан проследовали мимо него. Затем Люк плотно притворил
дверь и еще какое-то время прислушивался, опасаясь, что генерал вернется. Но
все было тихо.
     --  Опанъки-опаньки!  -- с  довольным видом произнес Жанейро  и, обежав
стол генерала, плюхнулся в широкое кресло. -- О, кайф какой! -- Жанейро даже
закатил от удовольствия глаза.
     -- Ну, Филин, я пошел. Кажется, там никого нет, -- неожиданно донеслось
из  пролома,  и  в  отверстие  пролез  человек  в комбинезоне обслуживающего
персонала.
     Раскрыв  принесенную  с  собой  сумку, он  подошел к ближайшему  шкафу,
открыл его и увидел только стеллажи, заставленные папками.
     -- У-у, -- разочарованно протянул он.
     -- Тебе чего здесь нужно, скотина? -- строго спросил незамеченный вором
Жанейро.
     -- Упс!!! -- произнес  тот и, захлопнув шкаф, несколько секунд  пытался
вздохнуть.
     -- Так в чем дело, скотина? -- еще раз с явным удово, льствием повторил
Люк. Ему нравилось, когда его боялись.
     --  Я хотел  собрать  кирпичики,  --  пролепетал  рабочий, указывая  на
засыпанный обломками пол.
     -- Ну так собирай, скотина...
     --  Спасибо, сэр.  -- Воришка упал  на четвереньки  и  стал лихорадочно
запихивать в сумку бетонные обломки.
     Увидев через пролом, чем занимается его напарник, второй рабочий тут же
его поправил:
     -- Да ты чего делаешь, придурок! Серебро тащи! Подсвечники бронзовые!
     -- Скажи ему, чтобы он заткнулся, скотина, -- потребовал Люк.
     -- Филин,  заткнись,  здесь господин офицер!  --  немедленно  прокричал
рабочий и, собрав полную сумку обломков, выбрался наружу.


     Придерживая  возле носа платок, капитан Энокс что-то невнятно  бубнил о
проведенной работе, перечислял  количество внедренных агентов, отчитывался о
потраченных суммах, однако Шеридан смотрел куда-то мимо него и думал о своих
бытовых проблемах.
     Они были все теми же.
     Джуди сообщила, что  беременна, и честно  призналась, что  не знает  от
кого.
     Постоянные  проблемы с  этой  нимфеткой уже  доконали  Шеридана.  Джуди
дважды заражала  его  отвратительными  болезнями  и  вообще  была совершенно
бесконтрольной.
     "Придется с ней  окончательно расстаться, -- решил он. -- Избавиться --
и все дела".
     Другое  дело Элла. Она работала продавщицей в магазине одежды, и с  ней
Шеридан познакомился совсем недавно.
     Элла  покорила его сразу.  Ужас,  до  чего  хороша.  С  ней у  Шеридана
получилось сразу и без всяких таблеток -- одно это уже говорило о многом.
     Кстати  о таблетках --  они  быстро  кончались. Генерал попросил своего
врача, доктора Лейбуса, выписать ему еще, но тот отказался.
     "Я  не  хочу,  чтобы вы  так  скоро умерли, мистер Шеридан", --  сказал
Лейбус.
     "Ну и хрен с тобой,  найду себе другого врача. Такого, который не будет
жалеть для меня  таблеток за мои же деньги", -- подумал Шеридан и  рассеянно
взглянул на капитана Энокса, который произнес знакомое слово.
     -- Что, капитан?
     -- Мне следует уничтожить их, сэр? Шеридан вздохнул:
     --  Нет,  пожалуй, делать это слишком рано,  но  готовиться  нужно  уже
сейчас. Спланируйте небольшое показательное побоище -- немного жертв,  много
крови, а главное, чтобы ужаса было побольше, настоящего животного ужаса.
     -- Понял, сэр.
     -- Как только  у вас все будет готово,  сообщите  мне.  Может,  к  тому
времени я приму какое-то решение. А теперь идите.
     -- Есть, сэр.
     Когда капитан ушел, Шеридан некоторое время сидел и обдумывал ситуацию.
Требовалось припугнуть этих  обезьян, иначе они  сорвутся с  крючка, и тогда
Джо Шеридану не видать двух миллиардов как своих ушей.
     Генерал  покачался  на  тесноватом  стуле  адъютанта  и  вспомнил,  что
когда-то вот так же сидел в приемной генерала Листвуда. И так же, как и Люк,
спешил в кабинет босса по первому зову.
     Неожиданно  Шеридан  почувствовал даже некоторую тоску по тому ушедшему
времени. Тогда  у него, молодого лейтенанта, была цель -- забраться  повыше.
Теперь он забрался, но что толку?
     Вся его радость -- это азартные игры в компьютерной сети  и развлечения
с малолетками на грани уголовного кодекса.
     Сняв  трубку  телефона,  генерал  соединился  со  специальной  станцией
дальней связи. Как только ему ответили, он прикрепил к микрофону свой личный
скремблер.
     Вскоре  прибор  сам вышел на нужную линию,  и на том  конце послышались
гудки вызова.
     -- Ну, кто там? -- Генерал узнал голос Скотта Смилдакса.
     -- Я, -- тихо сказал Шеридан, чтобы попугать нечестного партнера.
     -- Кто "я"?
     Голос Смилдакса звучал неуверенно.
     -- Я -- твоя совесть.
     -- Что за глупые шутки? Кто это?
     -- Тот, кого ты пытался надуть!
     --  "Козерог"!  --  догадался  Смилдакс. У  них с  Шериданом были  свои
позывные.
     -- Он самый. Я готов слушать твои лживые объяснения.
     -- Мои объяснения? Ты о чем, "Козерог"?
     -- О попытке обойти меня и сделать дело самостоятельно.
     -- Ты серьезно?
     -- Вполне. Полтора часа  назад случилась такая попытка, Скажешь, что ты
ни при чем?
     Смилдакс  задумался.  Признаться,  что  он  ничего  не  знал,  означало
потерять лицо, и он ответил:
     -- Ладно, "Козерог", не кипятись. Ну ошиблись немного -- ты ведь тянешь
время, а оно у нас дорого. Вот чрезвычайный совет и принял такое решение.
     --  Ты  что  же,  мерзавец,  думаешь, я тебя не  достану? --  угрожающе
произнес Шеридан.
     --  Во-первых, мой позывной "Стрелец", а не "Мерзавец". А во-вторых, за
мной величайшая сила восемнадцати планет -- прошу не забывать.
     -- Короче, желтомордый обжора, ты разрываешь со мной договор?
     -- Нет, "Козерог", наши договоренности в силе. Ты, кажется, обещал  все
сделать через два месяца? Ну так мы согласны ждать, капус ты вонючий.
     -- Ну вот и поговорили. Я свое слово сдержу, смотри же и ты...
     --  Конечно, "Козерог". Мое слово -- кремень. Генерал положил трубку, а
Смилдакс вздохнул  и  вернулся к трапезе, от которой его  оторвал телефонный
звонок.
     -- Брутто! -- позвал мэр.
     -- Я здесь, сэр. -- Брутто появился в дверном проеме так быстро, словно
материализовался из воздуха.
     -- Грумм еще здесь?
     -- Да, он в боулинг-зале.
     -- Позови его сюда немедленно.
     Брутто исчез  так же  быстро, как и появился, и  спустя несколько минут
пришел Грумм.
     За последние несколько дней мэр и начальник штаба сдружились, и главную
роль в этом сыграл общий финансовый интерес.
     -- Садись,  Мерлин, закуси. У  меня тут немного, но кое-что осталось от
обеда.
     --  Спасибо, не  откажусь, -- кивнул Грумм и вытащил из стойки поднос с
пирожками. -- M-м, с куриной печенью?
     -- Да, я  их тоже люблю, -- сказал Смилдакс и выбрал поднос  с десятком
пирожных. Он очень уважал сладкое.
     -- Кто-то пытался уничтожить "Ван-Риос", -- словно бы невзначай обронил
мэр.
     -- Что?.. -- не поверил Мерлин.
     -- Именно так. Сам генерал Шеридан  позвонил мне и высказал все, что он
думает о "желтомордом обжоре".
     --  Могу  себе  представить, --  усмехнулся  Грумм,  вытирая  салфеткой
струившийся по подбородку жир. -- Как ему ответили вы?..
     -- Многозначительно. При этом напомнил ему, что он "вонючий капус".
     -- Кто мог попытаться взорвать станцию? У вас были там свои люди?..
     -- Был один сумасшедший, которого мы, к  сожалению, не приняли всерьез.
По рождению он был чистокровный капус, но считал, что все его родные погибли
на  Равскире  во  время  восстания.  -- Смилдакс  забросил  в рот  очередное
пирожное  и,  прочувствовав,  как  оно  скользнуло  в  пищевод, добавил:  --
Подумать только, мы чуть было не сэкономили два миллиарда, которые бы нам не
помешали.
     -- Теперь генерал взбешен и может сделать пакость, -- заметил Грумм.
     --  Маленькая пакость  нам  не страшна, а от  сделки,  я  думаю,  он не
откажется.
     -- Не откажется, -- подтвердил Грумм. -- Нам  удалось выяснить, что  он
поигрывает  в азартные  игры через  компьютерную сеть.  Его старым именем --
Моби Дик  --  уже заинтересовалась полиция, и  он делает  долги под новым --
Каракатица.
     -- Да, это имя подходит ему гораздо больше.
     -- А что у нас по части военных дизайнеров? -- спросил Грумм.
     -- Пришлось выделить им деньги на покупку аппаратуры.
     -- А они не сбегут с нашими деньгами?
     -- Нет,  все  оборудование будет приобретаться внутри Зоны Сото. А  что
наши военные планы?.. Грумм усмехнулся:
     -- С тех пор как я получил личные  гарантии, военные планы строятся как
нельзя лучше. Однако  капусы продолжают наращивать военное присутствие, и  в
этих условиях наши шансы на полную победу тают с каждым днем.
     -- Окончательная победа не обязательна. Мы можем пойти на переговоры --
едва  ли эта война будет нужна самой федерации. Мы потребуем самоуправления,
оставаясь в ее границах.
     -- Так, может, мы получим автономию и без войны?..спросил Грумм.
     Смилдакс засмеялся:
     --  Ты  умный человек, Мерлин, но ты не политик. Подумай, что мы  тогда
скажем народу? Что пошли на соглашение с капусами и предали дело нашей общей
борьбы?..  Нет,  Мерлин,  нужно  повести  массы в  бой,  дать  им  нажраться
собственной крови до рвоты, а потом подать то  же соглашение как  величайшую
победу, которую  народ  Сото вырвал  в жестокой и  непримиримой  борьбе. Вот
тогда  все  те,  кто останется  в живых, посчитают нас  великими  вождями  и
героями и  не будут спрашивать, откуда у нас такие доходы. Герой вправе жить
в комфорте...
     Грумм даже рот открыл, слушая Смилдакса.
     -- Вот это да, Скотт, о таком я даже и не помышлял.
     --  Это  естественно,  Мерлин,   ты  же  военный   специалист.  Хороший
специалист. А я политик -- мое мастерство проявляется  в управлении массами,
в способности создать для них виртуальный пряник, к  которому они потянутся.
Материальных благ  в нашем мире не  так много, и, чтобы люди жили спокойно и
не  завидовали  более  удачливым,  нужно дать  им  почувствовать, что каждый
прожитый  день  приближает их к  заветной цели  -- к  всеобщему виртуальному
прянику.
     Покончив  за разговором с пирожными, Смилдакс  достал  из  холодильного
ящика стеклянный куб с фруктами и поставил его на стол:
     --  Угощайся,  Грумм,  это из  муниципального сада.  Мерлин  благодарно
кивнул и, отодвинув опустошенный поднос, потянулся за круглой дыней.
     -- Самое главное, -- продолжал Смилдакс, -- создать гражданину барьер и
сказать,  что, дескать, когда мы преодолеем эту преграду, вот уж тогда-то  и
заживем...  Вот, кстати,  эти  яблоки  прижились  у  нас  буквально недавно,
попробуй их... Ну так вот, поставить барьер, --  чавкая, продолжал Смилдакс.
-- В общем, нужно, чтобы народ  был в движении и поменьше думал. Возьми хотя
бы  ту же планету Трезубец.  Сначала  боролись за независимость,  а когда ее
получили, стали бороться с внутренними врагами. Как их там?..
     -- Дизайнер Махно называл их маскарями и житаморами, -- вспомнил Грумм,
высасывая из дыни семечки.
     -- Ну, назвать  можно как  угодно, главное, чтобы  массы  участвовали в
борьбе.
     --  Кстати,  я тут  прочитал, что  президент этого  Трезубца  сбежал  с
остатками казны, -- сказал Мерлин.
     -- Очень может быть. Подонок,  конечно, но как  политик политика я  его
понимаю. Ну  не получилось  у  него  управлять  державой,  развалил  все,  а
дальше-то жить как-то надо. А тут и денежки государственные под боком  очень
кстати пришлись, вот он и подался в бега.


     Легкий вездеход очередной  раз подпрыгнул на  скалистом гребне  и попал
колесом на острый каменный осколок.
     Раздался громкий хлопок, похожий на взрыв ручной гранаты.
     Джейн  Остер громко  выругалась, вырулила на небольшой ровный участок и
решила заняться ремонтом.
     Эдди  поставил  на пол  емкость  с  водой и выбрался наружу, прямо  под
палящие лучи солнца.
     -- Ну что? --  спросил  он Джейн, которая  уже разглядывала  пропоротый
сектор колеса.
     -- Ерунда, конечно,  можно  ехать  и так, но впереди у нас будут другие
проблемы, поэтому лучше  подстраховаться.  Сейчас  заменю  сектор, и  поедем
дальше.
     -- Тебе помочь?
     --  Не нужно.  Лучше осмотрись, здесь,  на входе  в ущелье,  могут быть
охотники. При случае они не прочь кого-нибудь ограбить.
     -- Понятно.
     Эдди  отошел  от  машины  на  десяток  метров, взобрался  на  скопление
скальных обломков и  стал смотреть по сторонам. Однако даже в бинокль трудно
было  что-то  разобрать.  Раскаленные камни  создавали  дрожащее  марево,  и
складывалось  впечатление, будто  плавится  сам воздух.  Окружающие предметы
текли, как масло на сковородке, и круглый камень в ста метрах от наблюдателя
в одну  секунду превращался в диковинного зверя или вовсе распадался облаком
мутноватой дымки.
     Ущелье еще  только-только  обозначалось,  и  его  стены  вздымались  из
песчаных  дюн обломанными клыками, однако чем выше  поднималась  дорога, тем
меньше становилось наметенных ветром песчаных островков.
     Дальше начинались настоящие горы.
     -- Ну как ты там? -- обернувшись, спросил Эдди.
     -- Нормально. Сейчас поедем, -- ответила та. Поврежденный сектор колеса
был уже заменен, и Джейн накачивала его электронасосом.
     -- А у тебя как? -- спросила она.
     -- У  меня  тоже  нормально, -- ответил Кларк  и, взглянув на ближайшую
скалу еще раз, заметил солнечный  блик.  -- Джейн! Снайпер! --  крикнул он и
прыгнул с каменной кучи.
     Пуля с опозданием прошила воздух и высекла искры из большого булыжника.
     -- Ты в норме, Джейн? -- крикнул Эдди, не поднимая
     головы.
     -- Да,  я в безопасности --  за машиной. Перебирайся  сюда, вездеход им
нужен целым.
     -- Так ты  думаешь,  это грабители?  --  Кларк  пристроил бинокль сбоку
каменного обломка и стал наводить резкость.
     -- Я в этом уверена.
     Эдди удалось получить достаточно четкую картинку, и он увидел того, кто
покушался на его жизнь.  Это  был  парень  в грязной накидке,  который через
оптический прицел выискивал новую цель.
     -- Ты что там задумал? -- крикнула Джейн.
     -- Нужно его пугнуть, а то он будет стрелять нам в спину.
     -- Как ты это сделаешь? Пистолетом? До него четыре сотни метров!
     -- Я же сказал -- только напугаю.
     Кларк внимательно изучил ориентиры той части расщелины, в которой сидел
снайпер, затем отложил бинокль и достал свой "сторм".
     Эдди не  видел противника, но знал,  что тот находился  на  пересечении
двух линий скального узора, оставленного слоями серебристой слюды.
     Сделав  четыре быстрых  выстрела,  Кларк  снова  взялся  за бинокль,  и
оказалось, что результаты его стрельбы превзошли все ожидания.
     Разбойник держался  за окровавленное плечо и, судя по распахнутому рту,
орал от боли. Винтовки в его руках видно не было -- очевидно, он уронил ее.
     --  Ты не  поверишь, Джейн, но я  в  него попал! -- обрадованно сообщил
Кларк и, выскочив из-за своего убежища, побежал к  машине. Возможно, стрелок
был не один, и следовало убираться как можно скорее.
     Едва  Эдди занял свое  место,  Джейн  завела  мотор,  и вездеход  снова
двинулся вперед, подскакивая на валунах и проваливаясь в неглубокие разломы.
     Кларк поднял емкость  с  водой, где  плавали три лягушки, купленные  за
большие деньги. Он потратился на них, несмотря на насмешки своей  напарницы,
и был уверен, что лягушки обязательно напугают зензиверов.
     -- Долго нам еще трястись? -- спросил Эдди.
     -- Боишься, лягушек укачает?
     -- И это тоже. Я отдал за них сто кредитов и не хочу, чтобы они пропали
раньше времени.
     -- Не переживай, если они сдохнут, мы их поджарим!
     --  Фу! -- скривился Кларк, а Джейн  нервно  засмеялась.  Затем ее лицо
стало серьезным.
     --  Эта,  с позволения сказать, дорога протянется еще километров  пять.
Потом мы загоним машину под козырек и дальше отправимся пешком.
     -- Но машину поставим носом к дороге, -- напомнил
     Кларк.
     -- Ну разумеется,  чтобы  удобнее  было  драпать.  На  очередном валуне
машину сильно подбросило вверх, и,  когда она  снова встала на  колеса, Эдди
прикусил язык.
     --  Бывает! -- приободрила его  Джейн,  которая достала головой потолок
кабины. -- Это даже помогает не думать о том, с чем придется иметь дело.
     -- Да, помогает, -- согласился Кларк. -- Однако неплохо бы использовать
вертолет.
     --  Это  небезопасно.  У  мистера Кочмы  в  его  крепости  полно всякой
всячины, сбить вертолет для них  -- только одно удовольствие...  Ничего, еще
один поворот, и мы начнем нашу прогулку.


     Джейн оказалась права. За очередным поворотом дорога исчезла, и все дно
ущелья оказалось утыкано высоченными острыми обломками скал.
     Промежутки между этими зубами были завалены обломками поменьше, но  все
вместе это напоминало пасть какого-то чудовища.
     Джейн подвела машину  к самому началу завала  и заглушила  мотор. Затем
они выбрались из кабины.
     --  Кто  их   сюда  понатыкал?  --   удивился  Кларк,  оглядывая  такой
неприветливый  ландшафт. Даже  редкая зелень на  стенах  ущелья казалась ему
зловещей.
     -- Не знаю, когда я приезжала в прошлый раз, они здесь уже были. Можешь
полюбоваться, пока я запаркую наш лимузин.
     Джейн снова залезла в машину и, вывернув руль,  стала  медленно сдавать
назад. Проследив, куда она правит, Эдди заметил выдающийся широкий выступ.
     "Это и есть гараж", -- догадался он.
     Неожиданно на одной из террас Кларк заметил движение. Он тут же прыгнул
под защиту большого валуна, однако существо  на  террасе  не было снайпером.
Это был горный козел.
     Кларк  вспомнил, что Джейн  говорила ему  про тропы,  проложенные этими
животными. Именно по ним предстояло пройти к руслу подземной реки.
     Оставив  вездеход  под  козырьком,  Джейн  вышла  с  большой спортивной
сумкой,  где, кроме  всего прочего,  находилась  спецодежда  для  нее и  для
Кларка.
     -- Мы же с  тобой не привыкли ходить на задания  в юбках,  -- улыбаясь,
сказала  Джейн. И Эдди был с ней согласен -- воевать в пляжных сандалиях ему
не хотелось. --  Давай переодеваться.  -- Джейн расстегнула сумку  и достала
обмундирование  и  комплект  своего  оружия.  --  Не  знаю.  Билл,  как  нам
поступить.  Может,  отдать  тебе  свой  автомат?  --  И  она показала Кларку
маленький РС-10, оружие для ближнего боя с тяжелыми и тупыми пулями.
     --  Нет,  лучше я обойдусь  своим,  -- сказал  Эдди,  взвесив  на  руке
"сторм".
     -- Да уж больно калибр у него интеллигентский -- четыре миллиметра.  Не
оружие, а хирургический инструмент.
     -- С этим  проблем не будет. Нужно только задать функцию на сминаемость
головной части пули, и тогда мы добьемся нужного эффекта.
     -- О-о! -- протянула Джейн и с уважением посмотрела на изящный пистолет
Кларка. -- Если тебя зарубят зензиверы, можно я возьму его себе?
     -- Можно. И лягушек тоже можешь взять. Поджаришь на углях...
     -- За это особое спасибо.
     Обменявшись нервными шуточками, они с  полной серьезностью приступили к
переодеванию.
     Кроме собственного пистолета, Эдди достался небольшой охотничий  нож, а
Джейн нацепила пояс  с дюжиной кинжалов. Автомат она повесила на плечо, и на
таком длинном ремне, что Кларку это показалось неудобным.
     Однако  напарница  производила  впечатление человека знающего,  поэтому
Кларк не лез со своими предложениями и замечаниями.
     Забросив  снятую одежду  в машину,  Джейн  достала из  чехла  свой меч,
подержала его под лучами солнца и сказала:
     -- С пробуждением вас, "Мистер Мак-Грегор".
     -- Зачем ты это говоришь? -- удивился Кларк.
     --  "Мистер Мак-Грегор" долго  спал,  Билл, и  ему  нужно время,  чтобы
проснуться и прийти  в  себя. Работа предстоит нелегкая, и  негоже делать ее
спросонья.
     Кларк  подавил  улыбку  и, открыв  пластиковую емкость, пожелал доброго
утра трем лягушкам, которые тупо таращили на него свои глаза.
     -- Ты думаешь, все, что я делаю, -- смешно? -- спросила
     Джейн.
     -- Нет. На мой взгляд, конечно, странно, но не смешно.
     --  Ну тогда пошли. Сейчас  самое время -- солнце в зените  и в колодцы
проникает больше света. Это нам на руку.
     -- Какие колодцы?
     -- Может, и не колодцы, просто я так их называю. Они идут  из подземных
ходов до самого верха.
     -- На вершины горы?
     -- Не знаю, Билл, я не проверяла.
     Несмотря на отвлекающие разговоры, Джейн быстро перепрыгивала с  одного
выступа на другой,  и  Эдди, хотя  и  не имел такого опыта, тоже старался не
отставать.
     Время от  времени, когда тропа становилась совсем узкой, он бросал вниз
короткий взгляд, чтобы в очередной раз увидеть каменные клыки. Казалось, они
хищно скалятся и ждут, когда им бросят какую-нибудь поживу.
     Минут через двадцать после начала подъема Джейн остановилась.
     -- Ты чего? -- с трудом переводя дух, спросил Кларк.
     -- Нужно передохнуть, на случай если  они  поджидают  нас  возле самого
входа.
     --  Ну давай,  -- согласился  Кларк,  и они присели  на  узкой  тропке,
прислонившись спинами к каменной стене.
     Здесь,  наверху, чувствовалось  движение воздуха и дышать было  немного
легче.
     -- Ты от кого-то прячешься, Билл? -- неожиданно спросила Джейн.
     -- А какое это имеет значение?
     -- Да так. Просто это почти что бросается в глаза.
     -- Если я беглый каторжник, ты не  возьмешь меня с  собой?  -- невесело
усмехнулся Эдди.
     -- Да нет, просто, если хочешь, можешь облегчить душу.
     --  Ты не  очень-то похожа  на  священника,  Джейн,  -- повернувшись  к
напарнице, заметил Кларк.
     -- Это так, но я  не это  имела в  виду. Ты  все время  молчишь и  даже
шутишь как-то принужденно. Если тебе нужно перед кем-то выговориться,  то  я
-- это лучший вариант, ведь я тебе никто.
     -- Ты словно цитируешь пособие по вербовке, -- усмехнулся Эдди.
     -- Никогда не читала пособий по вербовке.
     Кларк  промолчал. Затем прислонился затылком  к  стене  и, вдыхая запах
разогретого камня, задремал.
     На этот раз видение Кларка было  другим, не  тем,  что преследовало его
столько  времени. Скорее,  это  было похоже на  сон,  однако события  в  нем
развивались так же, как было в действительности.
     Снова кричали люди, одни убегали, другие их преследовали и убивали. Эти
ужасающие фрагменты  Эдди видел много раз и  давно выучил  их  до  последней
детали,  но  теперь  он  смотрел  на  все  происходящее  глазами  стороннего
наблюдателя.
     Он видел даже себя и двух своих друзей, Кухарда и Гомеса.
     Кухарда убили первым, и они бежали вместе  с Гомесом. За  поворотом они
наткнулись на врагов и помчались обратно.
     Потом Гомес упал, и дальше  Эдди бежал уже один. За очередным углом его
ждали убийцы, но сам Эдди Кларк этого еще не знал и выбежал прямо на засаду.
Прозвучал выстрел, и он упал.
     Он  лежал и думал,  жив он или  нет, но рана была не смертельная, можно
было сказать, ему повезло.
     Вражеские солдаты ходили мимо тела Эдди  Кларка  и не обращали  на него
внимания -- подумаешь, тело, их настреляли сотни.
     Среди  врагов выделялся один человек в форме отряда "Ульрик". Он не был
пленным,  он был  одним  из них.  Кларк  приподнялся,  услышав его голос,  а
предатель  улыбнулся и достал  пистолет. Затем  он выстрелил опознавшему его
человеку в голову.
     Но  в тот день Кларк был словно заколдован -- и эта пуля тоже не сумела
отнять у него жизнь.
     А предатель, посчитав, что свидетелей больше нет, успокоился. Он что-то
сказал стоявшим рядом с ним захватчикам, и те расхохотались. Засмеялся и сам
изменник. И в этот момент, сквозь  сонную пелену, Кларк ясно определил голос
и лицо этого человека. Это был...
     -- Эй, ты спишь, что ли?
     Джейн толкнула Эдди кулаком в плечо, и тот открыл
     глаза.
     -- Ты что, действительно уснул? -- удивленно переспросила она.
     -- Да нет, просто полетал немного, -- улыбнулся Кларк.
     Он  не  мог вспомнить, кого  опознал  в своем сне, но  был  уверен, что
сумеет сделать это позже.  Пробел в его памяти начал заполняться, а это было
главное.
     -- Ты даже посвежел,  -- продолжала удивляться Джейн.  -- Наверное,  мы
можем идти дальше. Проверь своих лягушек.
     -- С ними все в порядке, -- заверил Эдди, похлопав по висящей на  поясе
емкости.
     И они пошли дальше.
     После своего  минутного сна Кларк  чувствовал себя бодрее.  Он старался
больше не смотреть вниз и сосредоточился на предстоящем сражении. В том, что
оно будет, Эдди уже не сомневался.
     Чем меньше оставалось пройти до  входа  в  катакомбы,  тем осторожнее и
легче становился шаг Джейн. Теперь  она обеими  руками держалась за "Мистера
Мак-Грегора", черпая в нем уверенность и силу.
     Наконец Джейн остановилась, и Кларк понял,  что они пришли. Через плечо
свой напарницы он видел широкий вход в пещеру, уходившей в глубь горы.
     -- Они там, -- глухо произнесла Джейн.
     -- Ясное дело,  -- согласился с  ней Эдди  и ощупал сначала пистолет, а
затем емкость, где сидели  лягушки. Он еще не  решил,  какое оружие применит
первым.
     Поводя мечом из стороны в  сторону, Джейн осторожно  двинулась  вперед.
Кларк последовал за ней. Он смотрел на движущийся клинок, который, казалось,
издавал  низкое гудение.  Это гудение отзывалось вибрацией в ногах и даже  в
животе Эдди.
     "Кажется, ее меч  тоже заговоренный", -- подумал  Кларк. В такую минуту
он был готов в это поверить.
     К счастью, по мере  продвижения к пещере тропа, по которой  шли Джейн и
Кларк,  становилась  шире,  и  в конце  концов  она  превратилась в довольно
широкую площадку.
     -- Готовься стрелять, Билл, я их уже вижу.
     -- А сколько их?
     -- Пока я вижу пятерых, но, сколько их там всего, я не знаю.
     Когда до входа в пещеру  оставалось несколько шагов, Кларк почувствовал
легкое дуновение ветерка, который принес запах сырости.
     Вспомнив  о лягушках, Эдди  снял  с пояса  емкость,  отвинтил  крышку и
приготовился выплеснуть  свое биологическое  оружие на  первого появившегося
врага.
     Продвигаясь вперед  маленькими  шажками, Джейн и Эдди пересекли полосу,
отделявшую день от ночи. И сразу изменилось все вокруг, как будто их накрыли
стеклянным колпаком.
     Под толщей горной породы висела  тишина, настолько физически  ощутимая,
что  Эдди  представлял ее как ватную  подушку. Словно мошки в паутине, в ней
вязли все звуки, случайно залетавшие из солнечного мира.
     -- Готовься, сейчас они пойдут, -- предупредила Джейн, не оборачиваясь.
     "И как она только видит?" -- удивлялся Эдди. Ему казалось, что в пещере
царит   абсолютная  темнота.  Однако  вскоре  и  он  стал  различать  стены,
выточенные водой колонны и даже неясные линии призрачных силуэтов.
     Когда последовала атака, Эдди почувствовал быстрое движение воздуха.
     -- Стреляй! -- крикнула Джейн, освобождая Кларку  пространство,  однако
вместо пуль он выплеснул вперед своих лягушек.
     Нелепо кувыркаясь  в воздухе, они улетели  в  темноту, а  дождь водяных
капель пересек кривой клинок, выскочивший навстречу Кларку.
     Где-то слева, там,  где  была Джейн, послышались удары, а затем стон  и
снова ее требовательный крик:
     -- Стреляй же, Билл!
     Однако  Эдди  едва  уворачивался  от  кривой  сабли напавшего  на  него
зензивера. Она так и мелькала  у Кларка перед  носом и  не оставляла времени
выхватить пистолет.
     Наконец, ценой небольшого пореза на руке, Эдди захватил руку противника
и,  не  давая  ему опомниться, долбанул головой прямо в прикрытое матерчатой
маской лицо.
     Зензивер отлетел  в  темноту, а  Эдди, выхватив  наконец  свой "сторм",
выстрелил два раза.
     Со своего фланга, тяжело дыша, отступила Джейн.
     -- Ты как? -- коротко спросила она.
     -- Задело немножко.
     -- Задело? Тогда  почему ты еще не труп? Почувствовав легкое  дуновение
ветерка, Кларк снова выстрелил.
     -- Кажется, я поняла. Ведь ты плеснул на него водой?..
     -- Да, -- подтвердил Эдди и снова выстрелил.
     -- Тогда отдай мне фляжку.
     Кларк левой рукой быстро отстегнул емкость и передал напарнице.
     -- Есть, конечно, сомнения, но  рискнуть придется, -- продолжала Джейн.
-- А ты смотри, если я  вдруг выскочу отсюда с  выпученными глазами, тоже не
задерживайся.
     --  Понял, --  охотно  согласился  Кларк. Окропив водой свой меч, Джейн
пошла в наступление, и Эдди услышал, как зазвенели скрестившиеся клинки.
     -- Вот  это дело! Вот это честно! --  прокричала из  темноты  Джейн,  а
затем нанесла разящий удар.
     Кто-то захрипел и упал на каменный пол.
     Эдди  тоже  стал  продвигаться  вперед.   Неожиданно  прямо  перед  ним
материализовался силуэт. Эдди выстрелил, но противник отскочил раньше.
     -- Оп! Оп! Оп! -- сопровождала Джейн удары своего меча. -- Отдыхай!
     И снова послышалось падение на пол поверженного врага.
     Еще один, видимо раненый, зензивер выскочил прямо на Эдди, и тот  добил
его двумя выстрелами.
     --  Тут дальше  прямая галерея --  метров  двести,  -- сообщила  Джейн,
возвращаясь  к Эдди. -- Там они повторить нападение не решатся, к тому же ты
стреляешь в темноте, как филин. Они это поняли.
     -- Ты считаешь,  я в кого-то  попал? Я  имею в  виду тех,  кого я  едва
видел.
     --  Они утащили  с  собой  десяток  трупов, Билл. Это им хороший  урок.
Кстати, и фокус с водой сработал. Вода снимает их колдовство, иначе бы я уже
драпала обратно в гостиницу, чтобы запотеть, как корова.
     -- А что это за люди, Джейн?
     -- Зензиверы?
     -- Да.
     -- Рабы. Привязанные к хозяину до конца жизни. Что такое зомби, знаешь?
     -- Слышал.
     --  Зензиверы почти то же самое. Когда протыкаешь такого мечом, он  еще
смотрит  на  тебя  своими буркалами и  умирает  спокойно,  как  будто прилег
отдохнуть. Никаких тебе эмоций, будто и нет у него в кишках куска железа.
     -- Но я слышал стоны. Значит, им больно?
     -- Это не стоны  от боли.  Это  он  окончательно  покидает  свое  тело.
Навсегда...
     -- Так это люди или нет?
     --  Люди, конечно,  но  работающие как автоматы. Почти в каждом большом
племени, тех,  что живут в песках, таких молодцов  до сотни. "Делают"  их из
пленников и собственных провинившихся  собратьев. Зензивер  становится самым
верным слугой и защитником. Его уже не запугаешь и не купишь.
     -- Но ты сказала, что они не решатся напасть на нас в  галерее. Значит,
все-таки боятся?
     -- Нет,  --  вздохнула Джейн, -- ничего  они  не  боятся, просто  хотят
избежать лишних потерь. Воевать они могут как настоящие солдаты.
     Кларк кивнул. Это он уже заметил.
     -- Ну что, пойдем дальше? -- предложила она.
     -- Да, я готов.


     Людей  в зале набралось необычайно  много. Свобода буквально носилась в
воздухе, и молодые люди пели, смеялись и уже строили планы на будущее, когда
Зона Сото станет полностью независимым государством.
     Всем  казалось,  что  стоит обзавестись  собственным гимном и флагом, и
дела резко пойдут в гору. А разве может быть иначе?
     Студенты, уже  не боясь, задирали полицейских, а  в проезжавшие патрули
федеральных гарнизонов бросали камни -- каждый сото знал,  что свобода не за
горами.
     --  Внимание! Минутку внимания, пожалуйста! -- громко  объявил Бортеус,
призывая собравшихся к тишине.
     Однако  публика  не  хотела  успокаиваться, и пришлось ждать  еще минут
десять, пока все наконец рассядутся по местам и приготовятся слушать.
     --   Итак,  братья  --  члены  патриотического  союза  Сото   и  просто
сочувствующие  борьбе!  Поздравляю  вас  с  восьмилетием  образования  нашей
организации!
     Бортеус захлопал в ладоши, и зал поддержал его аплодисментами.
     -- На этом вступительную часть прошу считать  закрытой и передаю  слово
Лори Грумму. Он прочтет  вам обзорный  доклад  по теме "Зона Сото -- субъект
международного права".
     На трибуну взошел Лори и, раскрыв папку, начал свой доклад.
     Лори  старался,  и  его  речь  журчала  ручейком,   потому  что   перед
выступлением Инней Хартум поцеловала его в щеку и сказала, что он "милый".
     За один такой поцелуй Лори  был готов свернуть горы и  в одиночку пойти
против всех войск Федерации. За свободу Зоны Сото и независимость прекрасной
Инней Хартум.
     -- Во шпарит! Во шпарит! --  восторгался кто-то из первого ряда. -- Это
Лори  Грумм,  его  дядя возглавляет  революционный  штаб!  Только  это очень
секретно!
     --  Эй!   --  требовали  с  третьего  ряда.  --  Чей  дядя  возглавляет
революционный штаб?
     -- Да вот этого парня, Лори Грумма! Только это секретная информация!
     -- Ясное дело, секретная! -- понятливо кричали с третьего ряда и тут же
передавали  восхитительную  новость дальше:  --  Эй,  Джим!  Джим!  Девушка,
толкните Джима. Да, этого, который спит! Это мой друг, и я хочу сообщить ему
секретную информацию!
     Тем  временем доклад  закончился, и под рукоплескания довольной публики
на сцену снова вышел Бортеус:
     -- А  сейчас краткая политинформация  на тему:  "Зона Сото  как  фактор
влияния на международную политику". Политинформатор Гвидо Квасневски.
     Гвидо  вышел весь румяный и довольный. Только что  он  целых две минуты
целовался  с Инней Хартум и теперь готов был на что угодно, только бы урвать
еще несколько минут такого блаженства.
     "Инней, я  жить без  тебя не могу!"  -- хотелось  кричать ему  снова  и
снова, но вместо этого Гвидо сказал:
     -- Друзья! Вот уже много лет  преступное федеративное правительство  не
дает Зоне Сото возможности в полной мере проявить себя в политической  жизни
цивилизованного пространства!
     И снова по рядам побежали сообщения о  том, кто такой Гвидо Квасневски,
и  кто  его  дядя, и даже бабушка, и какова ее  секретная роль в организации
борьбы за независимость.
     В  конце  концов  у  Гвидо  иссякла  вся политическая мудрость,  и  он,
сопровождаемый аплодисментами, тоже покинул трибуну.
     Бортеус тут  же выскочил из-за  кулис и  громко объявил следующий номер
программы, которым был Руди Санай, с длинной басней про доброго сото и злого
капуса.
     Чтобы  не   забыть  слова,  Санай   захватил  с  собой   текст.  Нервно
подпрыгивая,  он  вышел на трибуну,  дернул  головой и прикрыл  глаза, чтобы
успокоиться.
     Он  целых четыре минуты целовался с Инней Хартум, а  затем забрался  ей
под одежду. Руки Саная до сих пор  тряслись,  и он никак не мог найти начало
басни, судорожно перебирая мятые листки.
     Он  все еще был во  власти  своих ощущений  и за  одну ночь с Инней был
готов  пойти  на  любое  преступление  и  даже предать  все дело  борьбы  за
независимость. За одну только ночь!
     Выступающие сменяли друг  друга,  аудитория  до изнеможения  хлопала  в
ладоши, и торжество шло своим чередом.
     Тем временем у  входа  в  здание городского молодежного центра дежурило
несколько  сонных полицейских. Иногда  до них доносились выкрики из зала,  и
тогда блюстители порядка снисходительно усмехались.
     Они и сами входили  в подпольные группы освободительной  армии, однако,
как люди серьезные, предпочитали не заявлять об этом дикими воплями -- всему
свое время.
     --  По  мне,  так мэр  слишком  их  распустил, -- сказал полицейский  с
нашивками капрала. -- Они слишком рано почувствовали себя вольными сото. А у
людей тут полно шпионов, даже в среде сото.
     -- Вы  посмотрите, какой воспитанный, -- усмехнулся второй полицейский,
-- он не говорит "капусы", он говорит "люди".
     --  Он  правильно делает,  Коллер,  -- вмешался  старший  по возрасту и
званию сержант  Драгар.  --  Противника  нельзя  недооценивать, уж  коли  ты
собрался с ним воевать. А  чтобы ругаться и  обзываться разными словами,  ни
ума, ни смелости не  нужно. Только одна глупость. -- Сержант разгладил седые
усы и, указав пальцем на двух  полицейских, добавил: -- Глок и Узи, обойдите
здание  и  все  внимательно  осмотрите. Чтобы не  было никаких  посторонних,
прохожих с огромными чемоданами и бабушек с лаунчерами на плече. Все ясно?
     -- Ясно, сержант.
     -- Не "ясно, сержант", а "есть, сэр", рядовой Глок!
     -- Есть, сэр! -- исправился Глок.
     -- То-то, выполняйте. -- Сержант снова разгладил усы и строго глянул на
Коллера, который снова хотел затеять дискуссию.  -- Ну давай, говори, но это
будет последний вопрос на сегодня.
     -- Хорошо.
     -- Не хорошо, а "есть, сэр",
     -- Есть, сэр,  -- нехотя выдавил Коллер.  --  Только не кажется ли вам,
сэр, что это слишком по-капусовски, я хотел сказать, по-людски, называть вас
"сэром"?
     -- А в чем  проблема? Ты что, думаешь, при независимости не нужен будет
порядок? Полицейские пойдут разводить цветочки?
     -- Я так не думаю, но...
     -- Коллер, я вижу, тебе не терпится присоединиться к тем  сосункам, что
орут в зале про свободу.  Моя бы воля,  я бы вместо митинга послал их копать
вручную котлованы  для нужд города.  Тяжелая работа  укрепила бы  их дряблые
ручки -- чтобы был  навык, когда  придется рыть окопы  полного профиля.  Вот
так-то...
     -- Капусы сдадутся  раньше, чем нам придется  рыть окопы,  --  возразил
Коллер.
     -- Все,  слушать тебя я больше  не  хочу. Вопрос исчерпан, и поэтому --
заткнись.
     Сержант  нервно  разгладил  усы  и  невольно  поежился.  Уж  больно  не
нравилось ему, старому служаке, настроение склонных к анархии граждан.


     Завернув  за  угол,  рядовые Глок и  Узи неспешно  пошли вдоль железной
ограды, постукивая по ней дубинками. День выдался  солнечный,  и хотелось за
город, на природу, а тут, как назло, внеплановое дежурство.
     --  Вот  скинем  капусов,  и  выходных  будет  больше,  --  мечтательно
Ездохнув, сказал Глок.
     -- С чего это больше-то? -- удивился Узи.
     -- Да это я  так, по привычке. У нас все  говорят -- сбросим капусов, и
тогда...
     Из окон молодежного центра снова донесся гул голосов.
     -- Ишь, разошлись, -- покачал головой Глок.
     Узи  ничего  не  ответил.  Ограда  и  тянувшийся  вдоль  нее  кустарник
закончились, и полицейские вышли на открытое место.
     Небольшой фонтан, скамейки и  отдыхающие горожане. Старушки, коляски  и
пожилые граждане с газетами и шахматами. Все как обычно  -- тихо и буднично,
если бы только не надрывный вой большого оранжевого грузовика, который качал
что-то из канализационного люка.
     Рядом   с  машиной  суетились  человек   восемь   рабочих  в  новеньких
комбинезонах.
     -- Пошли посмотрим, что они делают, -- предложил Узи.
     --  Да  ладно тебе, --  махнул рукой Глок. --Дерьмо они  качают, я даже
отсюда чувствую.
     --  Ну  ладно,  --  согласился  Узи.  Ему  тоже  не  особенно  хотелось
разговаривать с людьми, пропахшими канализацией.
     Полицейские развернулись и сделали крюк, обходя ассенизаторскую машину.
     Когда они  завернули  за угол, внимательно  следивший  за ними  рабочий
сбросил неудобные перчатки и скомандовал:
     -- Разбираем инвентарь, быстро!
     Остальные  тут же побросали рукавицы и выстроились  у кабины, откуда им
быстро подавали комплекты из автомата, "кошки" и нескольких гранат.
     -- Хорхе и Браун, держать углы! Остальные -- вперед!
     Заметив   разбегавшихся   вооруженных   людей,   отдыхающие   в   парке
забеспокоились и стали спешно покидать скамейки.
     Бабушки  забрасывали  внуков  обратно в  коляски,  пенсионеры прерывали
шахматные партии, и вскоре пятачок возле фонтана стал пустынным.
     Тем временем вооруженные люди приблизились  к стенам молодежного центра
и,  забросив  крючья  на  кровлю,  стали  быстро  подниматься  к  украшенным
витражами окнам.
     Через пару минут восемь человек уже висели на тросах, упершись ногами в
оконные откосы, и ждали команды.
     Командир взмахнул рукой, и пули разнесли разноцветные витражи,  а затем
стали  стремительно настигать свои жертвы,  брызгая  кровью и раздирая живую
плоть.
     Крики  ликования  сменились  воплями  отчаяния и  боли,  но  вскоре  их
заглушила череда частых взрывов -- в окна зала полетели гранаты.
     "Отходим!"  --   прозвучало  в  эфире,   и  шквал   уничтожающего  огня
прекратился так же неожиданно, как и начался.
     Боевики быстро спустились вниз и помчались к ассенизаторской машине.
     Выскочившие из-за угла полицейские попытались задержать диверсантов, но
были  встречены  таким яростным  огнем,  что тут  же  ретировались  обратно,
оставив на асфальте несколько убитых и раненых.
     Оранжевый грузовик  преспокойно  уехал, а еще через несколько  минут  к
молодежному центру начали прибывать пожарные расчеты, машины "скорой помощи"
и подкрепление для полицейских.
     Медики  с  ходу взялись  за работу, сортируя раненых и  тех,  кому  уже
нельзя было помочь.  Поскольку очагов возгорания не было,  им стали помогать
пожарные, а полиция выставила оцепление,  хотя от этого уже не  было никакой
пользы.
     Вскоре к месту трагедии подъехал сам мэр Смилдакс.
     К этому  времени на площади скопилось  много народу,  и в  основном это
были уцелевшие после нападения.
     Почти каждый из них потерял друга или близкого человека.
     --  Смерть  им! Смерть! -- кричали перепачканные в крови люди, потрясая
кулаками. -- Смилдакс, веди нас, и мы отомстим! Смерть им! Смерть!
     --  Терпение, друзья!  Осталось ждать немного!  Мы  отомстим!  Взываю к
вашему терпению, во имя будущей победы!
     Мэр был опытным политиком, и ему удалось успокоить  толпу, предложив им
помочь медикам и оказать помощь раненым.
     Неожиданно зазвонил телефон, который держал  в руке  человек  из  свиты
мэра.  Стоявшие неподалеку  горожане  замолчали и  обратили  свои  взоры  на
Смилдакса.
     Испытывая некоторое смущение, он взял трубку:
     -- Алло, мэр Смилдакс слушает.
     -- Слушай меня внимательно,  засранец, это тебе за  самодеятельность на
"Ван-Риосе". Если будет еще  что-то  подобное,  умоешься кровью и ты, и весь
твой город. Понял меня?
     -- Понял, -- глухо ответил Смилдакс.
     -- Я крепко держу всех вас невидимой рукой, одно неверное движение -- и
вы мертвецы. Надеюсь на твою понятливость, Смилдакс.
     -- Да, конечно.
     -- Все остальное согласно договоренности.
     -- Конечно, -- кивнул мэр.
     -- Будем считать, что ты все  понял. Прощай.  Смилдакс собрал  все свое
мужество, чтобы никто не догадался, о чем он говорил.
     -- Кто это был,  мэр, скажите  нам! Это они?!  Те, кто  это сделал?! --
требовали ответа горожане.
     -- Нет, это  не они,  -- негромко произнес  Смилдакас, а затем повторил
уже громче:  --  Это  не  они!  Это друзья! Они сказали, что обязательно нам
помогут! Победа будет за нами! Ура!!!
     --  Ура!...  Ура!...-вырвалось  из   сотен  глоток,  а  мэр  по   махал
избирателям, быстро сел в свой  лимузин, и  его кортеж направился в  сторону
мэрии.


     Профессор Джо Пулитцер сидел  в своем кабинете, тупо уставившись в одну
точку.  После последнего  отключения  энергии  из  пятисот образцов  погибло
больше половины.
     "Ну  и как  тут двигать науку? -- размышлял  Пулитцер.  -- Говорили мне
коллеги  --  и Резерфорд,  и тот же Капица, что не будет здесь, на  станции,
подходящих условий, и вот пожалуйста".
     В дверь постучали. Профессор хотел сделать вид, что его нет, и остаться
со своей  объективной тоской один на один, но потом  передумал. Еще  большим
желанием, чем оставаться в одиночестве,  было желание выплеснуть  на кого-то
свои  проблемы, найти  свидетеля вопиющего безобразия. Слыхано ли,  ему, Джо
Пулитцеру, безусловному кандидату в академики, не дают работать!
     -- Входите! -- неожиданно громким, даже для самого себя, голосом сказал
Пулитцер.
     -- Это  я,  профессор,  -- радостно сообщил  помощник Пулитцера,  Эрнст
Холидей. -- Почему вы сидите в темноте?
     --  Очень  метко сказано, Эрнст!  В  темноте!  --  с горьким  сарказмом
произнес профессор.
     -- Понятно.
     Холидей включил освещение и сел напротив Пулитцера:
     -- Вы все переживаете гибель образцов?
     -- Изволили  попасть  в  самую  точку,  --  жмурясь от  света,  ответил
профессор. -- Возможно, среди погибших образцов и находился тот единственный
Миротворец!
     -- Едва ли в какой-то из пробирок мог  оказаться Миротворец, профессор.
Пора  вам  признать,  что  все  наши опыты  --  туфта.  -- И  Холидей сделал
пренебрежительный жест рукой.
     -- Что я слышу, Эрнст?! Вы ли это?! -- воскликнул Пулитцер, вскочив.
     Холидей  ничего  не  ответил,  и  профессор,  постояв  в  гневной  позе
несколько секунд, вдруг сдулся, как воздушный  шарик, и плюхнулся обратно на
стул.
     -- Нет сил выслушивать вашу поганейшую метафизику, дорогой Эрнст, ну да
ничего не поделаешь. Давайте рассказывайте, до чего вы договорились со своим
колдуном.
     -- Договорились  до  того, профессор, что с "подсами" нужно пообщаться,
-- прямо сказал Холидей.
     -- Ну вот,  опять эти "подсы". В  академии  меня засмеют, -- сокрушенно
произнес Пулитцер и обхватил голову руками.
     Он  просидел  так  целую  минуту, затем  посмотрел  из-под  пальцев  на
помощника и напомнил:
     -- Ну так вы будете рассказывать?
     -- Ах да,  профессор, конечно. В  общем, он предлагает нам лететь с ним
на  Маттияр,  где  научит  нас  говорить  с "подсами". Он сказал, что  можно
убедить их покинуть всех сото, и те станут обычными людьми...
     -- Ну да, и, если верить этому колдуну, тут же заболеют лихорадкой. Или
я не прав? Ведь  он сам говорил, что когда-то обреченных людей  от лихорадки
вылечили именно эти самые "подсы".
     -- Мистер  Джо Камингс говорил, что "подсы" едва ли согласятся покинуть
сото. Они к ним слишком привыкли, правда, они  могут дать нам ту формулу, по
которой мы наверняка сумеем создать Миротворца.
     --  Ага!  --  оживился профессор.  --  А  вот это было  бы  значительно
интереснее. Получить формулу и не связываться со всей этой мистикой.
     Пулитцер  даже поднялся  со  стула, подошел к  небольшому  холодильному
шкафчику и достал оттуда бутылку с сидром.
     -- Не хотите освежиться? -- спросил он Холидея.
     -- Нет, спасибо, -- отказался тот.
     -- Ну тогда я сам.
     Профессор  налил  в  высокий  бокал  пенящийся  напиток,  отпил  добрую
половину и вернулся на свой стул.
     -- Мне показалось  или  вы действительно  назвали этого  колдуна именем
Джо?
     -- Да, профессор,  вы не ослышались.  Вслед за  фамилией мистер Камингс
выбрал себе имя -- Джо.
     -- Но почему Джо? Ведь это мое имя. Почему не Эрнст, в конце концов?
     -- Я спрашивал его об этом,  -- сказал  Холидей, пряча усмешку, -- и он
сказал,  что имя Джо  для  колдуна  самое  наилучшее.  Он сказал, что только
человек, сведущий в магии, может носить такое звучное и ударное имя -- Джо.
     -- Что же я, по-вашему, тоже колдун?
     --  Это  не по-моему, профессор, так считает мистер Камингс. Он сказал,
что  ваша  магия  очень  сильна  и  вы  достигнете   больших  успехов,  если
сконцентрируетесь  на единственной  цели и не будете расточать силы  во всех
направлениях сразу.
     Эрнс Холидей ждал, что профессор начнет живо обсуждать  услышанное,  но
он промолчал, попивая свой сидр с равнодушным видом.
     --  Удалось выяснить, почему  в  лабораториях отключали энергию?  У нас
ведь один из самых высоких приоритетов.
     --  Да,  профессор. Как объяснил мне дежурный  офицер, мы находились на
грани гравитационного распада.
     --  Гравитационный  распад? --  Пулитцер пошевелил  бровями. --  Термин
знакомый, но вообще-то я не физик.
     -- Я, как вы знаете, тоже, но офицер пояснил, что это происходит, когда
какой-то там вектор меняет свой знак.
     --  Подумать  только,  такой  пустяк и  какие большие  неприятности, --
удивился Пулитцер.
     -- Профессор, к вам есть  личная просьба, -- сообщил Холидей, посчитав,
что сложилась подходящая ситуация.
     -- Да, слушаю вас.
     -- Дэби Марсаго беременна.
     --  Эрнст!  Но  это  же форменное безобразие! Дэби  последняя из  наших
лучших лаборанток. Она практически не  делает ошибок! Что за мальчишество, в
конце концов? Что за помешательство на этих постоянных сношениях?
     -- Я прошу простить меня или наказать, профессор, как вам будет угодно,
но пусть ее спишут со станции без выговора, -- виновато пролепетал  Холидей,
стараясь своим тоном разжалобить профессора.
     -- А что  мне остается?  -- всплеснул  руками  Пулитцер.  -- Конечно, я
спишу  ее без выговора, но вы,  дорогой Эрнст,  будете оштрафованы.  -- Лицо
профессора покраснело  от  гнева, и  он  никак  не мог успокоиться. -- Вы же
выбили у меня весь состав лаборанток, Эрнст!  Неужели нельзя заняться чем-то
еще? Например, гантелями или повисеть на перекладине.
     -- Больше это  не повторится, профессор, --  со  всей искренностью,  на
какую он был способен, пообещал Холидей.
     -- А с чего вдруг? -- усомнился Пулитцер.
     -- Я в корне пересмотрел свою доктрину взаимоотношений с женщинами.
     -- Звучит убедительно, но все покажет  время.  Идите,  Эрнст,  и  через
полчаса приходите в восьмой бокс. Нужно посмотреть оставшиеся образцы.
     -- Хорошо, профессор.
     Холидей  ушел,  а  Джо  Пулитцер все  так  же  сидел  на своем месте  и
размышлял  об  услышанном:  "Ну, что касается  Дэби Марсаго,  тут еще  можно
понять -- она мила. Но ведь  до этого были Рут Хофнер и Мамба Текели, на них
же без  слез  и  взглянуть  нельзя  было,  хотя  работницы  они  были  очень
аккуратные".
     Чем  дольше профессор думал,  тем более он  склонялся к мысли,  что его
помощнику  необходимо принимать  специальные  лекарства.  Без  усмирения его
безграничной потенции порядка в лаборатории ожидать не приходилось.


     Когда длинная галерея почти закончилась и  Эдди решил что их оставили в
покое, зензиверы неожиданно атаковали; с двух сторон.
     Их напор  был  настолько  силен,  что  Кларк стрелял  на пределе  своих
возможностей. Он чувствовал, что не промахивался, однако врагов было  много,
и даже опытная в таких сватках Джейн скомандовала отступление.
     -- Отходим, Билл! Становись за мной и прикрывай мне спину.
     Кларк тотчас выполнил  эту команду, и  они с Джейн превратились в некое
подобие боевой машины, которая встречала нападавших мечом и градом пуль.
     Эдди поражался, с каким проворством его напарнице удавалось управлялась
с мечом и при этом метать ножи, висевшие у нее на поясе.
     Тем не менее отступать пришлось почти к началу галереи.
     Остановившись  возле  одного из  колодцев,  дававшего немного  дневного
света, Джейн и Эдди решили сделать передышку.
     -- Ты ранена? -- спросил Кларк, заметив кровь на плече напарницы.
     --  Ерунда,  небольшой  порез, -- достаточно  бодрым  голосом  пояснила
Джейн. Она тяжело дышала, а ее просторная куртка была пропитана потом.
     -- Ну что, у нас все еще есть шансы? -- поинтересовался Кларк и поменял
обойму.  В  старой  еще  оставался десяток патронов, но  для  второй  жаркой
схватки этого было мало.
     -- Сейчас будет ясно, кто одерживает  верх. Либо они нас  одолеют, либо
мы  их  окончательно  сломаем.  Все  зависит  от  того,  сколько  их тут,  в
катакомбах, прячется. Если пара сотен, то мы уйдем пустыми.
     -- Но живыми?
     -- Как повезет, -- пожала плечами Джейн.
     "По крайней мере честно", -- подумал Эдди.
     Внутри  он  чувствовал  странную  пустоту  и  спокойствие.  Даже  когда
стрелял,  больше  беспокоился о выборе правильной  позиции, словно  выполнял
зачетное упражнение.
     Они еще немного  постояли, перевели дух, и  Джейн, снова окропив  водой
свой клинок, сказала:
     -- Ну вот, я готова для решительного удара, А ты?
     -- Всегда готов, -- совершенно серьезно ответил Эдди.
     -- Тогда вперед.
     И они снова пошли на приступ. Джейн первой, а Эдди
     справа от нее и чуть позади.
     -- Только у меня маленькая просьба, Билл, -- сказала из темноты  Джейн.
--  Не  влепи  мне  по ошибке  пулю,  а то в прошлый раз  некоторые выстрелы
буквально стригли мне уши.
     -- Все в порядке, я держал твои уши под контролем. Кстати, почему ты не
пользуешься автоматом?
     -- В темноте мне привычнее меч.
     -- Ну-ну.
     На  этом  разговоры закончились. Через какое-то время  послышались шаги
надвигавшихся врагов. На этот раз воздух не колыхался от появления одиночных
фигур. Теперь он катился плотной волной, что говорило о решимости зензиверов
устроить генеральное сражение.
     -- Я стреляю, -- предупредил Кларк.
     -- Давай.
     Он  сделал несколько  быстрых выстрелов  и  услышал,  как  пули  звонко
щелкнули по металлической поверхности.
     -- Они в каких-то панцирях или закрылись щитами! -- сообщил он.
     -- Это плохо.
     -- Ты их видишь?
     -- Пока в общих чертах.
     Решив,  что отступать  еще рано, Кларк  перевел регулятор на пистолете,
отменяя функцию  сминаемости пули. Теперь ему нужна  была вся пробивная мощь
заряда.
     Первый же пробный выстрел показал, что защита у врага слабовата.
     --  Порядок, -- прокомментировал  Эдди  грохот  падения первой  жертвы.
Затем он сделал еще несколько удачных выстрелов.
     Противник начал  нести потери и  отступать, а Кларк  и Джейн продолжали
двигаться вперед, перешагивая через потускневшие панцири поверженных врагов.
     Сопротивление  прекратилось,   и  дальше  можно  было  идти  совершенно
свободно, соблюдая лишь разумную осторожность.
     В одном месте  противник попытался организовать завал, забросав туннель
камнями  через колодец, но Джейн  и Эдди легко  обошли опасное  место, а еще
через десять минут почувствовали дуновение свежего воздуха.
     -- Ну вот, теперь  осталось разобраться с охраной, -- довольным голосом
сообщила Джейн, словно ей предстоял поход за мороженым.
     -- Стой! -- внезапно схватил ее за рукав Эдди.
     -- Что такое? Я никого не вижу, -- призналась Джейн, однако перехватила
меч поудобнее.
     -- Ты еще никогда не добиралась до этого места?
     -- Нет, никогда. Меня останавливали намного раньше.
     -- Посмотри на пол.
     -- Ну. -- Джейн все еще не понимала, о чем речь.
     -- Тонкий лучик видишь? Фиолетовый.
     -- Ну ты глазастый, Билли! -- восторженно  произнесла Джейн,  -- Ну  ты
глазастый! Это что, мина?
     -- Похоже на то.
     -- И что будем делать?
     -- Перешагнем.
     -- А может, рванем ее на расстоянии?
     -- Нет, мисс Остер, тогда может завалиться вход. Ты же не хочешь этого?
     -- Понятное дело -- не хочу.
     --  Тогда  делай,  как  я,  --  скомандовал  Эдди  и  смело  перешагнул
контрольный луч. Потом следующий, и еще, и еще.
     В  некоторых  местах  пришлось  подползать  снизу,  поскольку  луч  был
расположен выше. И тут появились новые проблемы.
     --  Мне не пролезть, -- внезапно сказала Джейн.  -- Я  слишком большая.
Можно я лучше прыгну?
     -- Можно,  Джейн, но учти, ты  должна  приземлиться до следующего луча.
Сумеешь?
     Остер помолчала, принимая решение.
     -- Если я задену луч, взорвется одна мина?
     -- Нам хватит и одной, но в  таких местах мины устанавливаются пакетно,
чтобы взрывалось сразу несколько зарядов, расположенных рядом.
     Джейн кивнула, однако прыгать не  спешила. Она передала Кларку свой меч
и пояс с ножами, а затем одним пружинистым прыжком перелетела опасную черту.
     -- С  почином тебя, -- похвалил Эдди и смахнул  со  лба капли холодного
пота.


     Утро  нового  дня  с  самого  начала  не  показалось  Адольфу  особенно
радостным. Его любимая наложница Наргиз неожиданно заболела, и тапочки к его
постели принесла Нунция, бывшая любимой наложницей полгода назад.
     В глазах Нунции горел огонь торжества, и Адольф заподозрил, что болезнь
нынешней фаворитки -- дело рук вероломной Нунции.
     "Ох уж эти женщины", -- подумал Адольф.
     Он  уже  не раз жалел,  что поддался минутной слабости и  оставил  весь
гарем  при  покупке  дворца  у  прежнего  хозяина. Помимо  больших расходов,
которых  при наличии женщин было не избежать, эти  красотки плели интриги  и
прикладывали немало усилий, чтобы заставить охранников нарушать дисциплину.
     Молодые и здоровые парни не  долго держались  статьи устава, и  мистеру
Кочме приходилось часто наказывать их тяжелой работой.
     От мысли расстреливать этих паскудников или бросать в  яму с  голодными
бруклинами  он  отказался.  Тогда пришлось  бы перестрелять всех охранников,
поскольку никто из них не выдерживал испытания, стоя на посту возле гарема.
     Когда  закончились   массаж  и  умащивание  благовонными  маслами,  что
заменяло  Адольфу  мытье,  к  нему   в  покои  явился   Дуда,  бывший  шефом
безопасности.
     --  Что  случилось,  друг   сердечный?  --   ленивым  голосом   спросил
разомлевший хозяин. -- Или перебрал накануне?
     -- Ну  что вы,  сэр, я свою меру знаю.  А случилось  то, что эта подлая
баба снова пытается пробиться через туннель в горе.
     -- Все, девушки, идите, -- отпустил  массажисток Адольф. -- Что с того,
что опять пытается? Порубают ее на этот раз, да и только.  Кстати,  ты ведь,
кажется, послал человечка дежурить у входа в ущелье.
     --  Послал, сэр, но подранили моего человечка. Получил  пулю в плечо. В
компании с этой настырной бабой идет мужчина -- он-то и ранил снайпера.
     --  Ну  так  что,  Дуда,  неужели двое человек  справятся с несколькими
десятками зензиверов, да еще с их заряженными ножами?
     -- Заговоренными мечами, хозяин, -- поправил его Дуда.
     -- Ну так тем более. Я уже не говорю о твоих ребятах, которые вооружены
лучше, чем армия на Трезубце.
     Хозяин  почесал  живот и  зевнул. Ему пора  было завтракать, а Дуда его
задерживал.
     -- Да  я просто  доложил, -- пожал плечами шеф  безопасности, видя, что
Кочму ничто не беспокоит. -- Какие на сегодня планы, сэр?
     -- Планы? -- Адольф задумался.
     Можно было сесть  на вертолет и поохотиться  в песках  на  карбасов или
настроиться  на  один  из электронных  театров и  посмотреть пьесу с  режиме
"эффект присутствия".
     Теперь Адольф мог делать что угодно. Тех денег, что  он стащил из казны
Трезубца,  хватило  бы  на многое, но...  как-то ничего  не хотелось. Что-то
давило на Адольфа Кочму и наводило на него меланхолическую грусть.
     Быть может, совесть?
     Едва ли. Адольф забыл  о  ней, когда в  качестве руководителя  пошел со
своим народом  до самого  конца. И  когда конец наступил,  народ остался,  а
Кочма  сбежал  на  Арафат, планету  равнодушного  спокойствия  и  бесстыдной
терпимости.
     Здесь прятались многие "бывшие", страдая  от  скуки и  грустя о прошлых
временах. Их дворцы  занимали половину оазисов в целом полушарии Арафата, но
между собой  они  не  общались. Каждый  справедливо  полагал, что только  он
совершил ошибку, а остальные -- преднамеренное преступление.
     -- Иди, оставь меня одного и кликни Тараса -- я уже есть хочу.
     -- Есть, сэр, -- поклонился Дуда и вышел.
     Ему  на смену  тут  же влетел румяный  и  разгоряченный, как только что
выпрыгнувший из печи пирожок, повар Тарас:
     -- Ваше превосходительство! Стынет же все!
     -- Так что же не звал?
     -- Дык думал -- государственные дела... -- развел руками повар.
     -- Правильно думал, --  согласился Адольф. Ему нравилось, что некоторые
из его людей полагали, будто он еще находится  на посту главы  Трезубца,  --
Все правильно, Тарас. Где накрыл?
     -- Дык в розовой столовой. Или прикажете в янтарной?
     -- Сойдет и в розовой. Кстати, Тарас, ты не скучаешь по родине?
     Повар вздохнул, и по его лицу пробежала тень.
     --  Скучаю или нет, ваше  превосходительство,  а  работать надо. У меня
внуки, а у их родителей работы совсем нет. Безработица, будь она неладна...
     Решив, что сказан лишнего, Тарас испуганно прикрыл ладонью рот.
     -- Ничего, старик, будет и на нашем Трезубце праздник. Идем завтракать.


     В просторном  шелковом халате, расшитом сказочными  золотыми птицами, в
зеленых  атласных шароварах и легких  туфлях, Адольф Кочма пересекал залу за
залой, созерцая дорогую эмаль, гобелены и позолоту.
     Каждое утро по дороге на завтрак он выбирал себе новый маршрут, проходя
по другим, малознакомым помещениям своего дворца.
     Менялась  не только обстановка и изысканная отделка, но и  сами запахи.
Полированные инкрустации из дерева встречали его ароматами  суамского ореха,
тканые  панно с  Хена, с их теплыми пастельными тонами, пахли чайной розой и
иногда шафраном, а майолика народов неско, вместе  с цветовой гаммой степных
узоров, пахла горячим ветром и ароматами горьких трав.
     На  все  это великолепие  прежний хозяин,  Абу-Саид  Джонсон,  потратил
полтора  миллиарда кредитов  и тридцать  лет  непрерывного  строительства, а
Кочме дворец достался за какие-то шестьсот миллионов.
     Наконец повар и Адольф оказались в розовой столовой.  Двенадцать лакеев
в позолоченных  камзолах выстроились  справа  от стола, и у  каждого из  них
наготове было очередное блюдо, прикрытое серебряной полусферой.
     -- Прошу вас, ваше превосходительство! -- согнулся в поклоне  дворецкий
Венштер, выписанный Адольфом с планеты Фатерплац.
     В прошлом Венцлер служил в армии грандкайзера, в чине унтер-офицера,  и
это позволяло  ему сочетать мягкую учтивость по отношению к господину и язык
безоговорочного повиновения во взаимоотношениях с лакеями.
     -- Ну а я побежал на кухню! -- сказал повар.
     --  Хорошо,  Тарас,  --  улыбнулся Адольф, садясь  на предусмотрительно
выдвинутый дворецким стул.
     Когда  господин   уселся,  Венцлер  презрительно  покосился  в  сторону
переваливающегося, как  утка,  повара.  Он  не  любил  земляков  Кочмы.  Они
казались ему слишком ленивыми и недисциплинированными.
     "Моя бы воля, -- сколько раз думал Венцлер, -- я бы взял на службу роту
ингерманландских гвардейцев, а этих сонных увальней вышвырнул бы вон".
     Дворецкий не раз собирался предложить это господину Кочме, но опасался,
что хозяин обидится, и тогда сам Венцлер может лишиться должности.
     Как только Адольф занял  свое  место,  дворецкий  подал  знак,  и  весь
отлаженный  механизм  пришел  в  движение.  Закружившиеся в  хороводе  лакеи
неслышно заскользили  по полу, поднося блюда,  вазочки с водой  для омовения
рук, салфетки и бесконечные наборы ложек, вилок и разных хитрых ножичков.
     Очарованный таким удивительным спектаклем, Кочма даже слегка переел и в
конце завтрака едва справился с десертом.
     Затем он поднялся из-за стола и, поманив дворецкого, сказал:
     -- Знаешь,  Венцлер, мне понравились все эти финтифлюшки и коленца, что
выделывали слуги.
     -- Я очень рад, ваше превосходительство, -- поклонился дворецкий.
     -- Да. -- Адольф удовлетворенно погладил  свой живот. -- Вижу, что  мне
не придется жалеть о том, что я взял на службу настоящего ингерманландца.
     -- Рад служить  вам,  ваше превосходительство,  -- признался  Венцлер и
снова поклонился.
     --  Найди Дуду и скажи  ему, что  я  буду на террасе, на той, которая с
фонтанами. Пусть придет.
     -- Слушаюсь, ваше превосходительство.


     Набегавший из  пустыни ветер ударялся о  стену из бенгальских кедров и,
увязая  в  их  хвое,  терял свою  дикую  силу.  Пройдя  через  ряды стройных
кипарисов и нежных каштанов, он становился ласковым,  как  ягненок, и только
после  этого  допускался  внутрь  защитного кольца, где  мог  освежить  лицо
господина, дремавшего под зонтом у журчащего фонтана.
     Дуда вышел на  террасу  и подождал несколько минут, надеясь, что хозяин
проснется, но тот продолжал спать, перегруженный плотным завтраком.
     -- Сэр... Сэр... -- позвал Дуда.
     Адольф открыл глаза, огляделся и, заметив шефа безопасности, сказал:
     -- Ну так чего там, с бабой-то?
     --  Рубится,  зараза! Наступает  и рубится!  А дружок ее  стреляет, как
механизм какой!
     -- А что же наши зензиверы?
     -- Падают, как трава.
     -- Постой, Дуда, такого еще не бывало. Ты давай принимай меры!... Пушку
готовь и все такое!
     -- Но там еще мины, -- напомнил Дуда.
     -- Так они их, скорее  всего, пройдут,  -- уверенно  заявил Адольф. Ему
просто хотелось, чтобы эти  дерзкие выбрались из  туннеля, и  тогда  на  них
можно было бы устроить настоящую охоту. --  Вот что мы сделаем, --  оживился
Адольф, -- я поднимусь  в северную башню,  а ты принеси туда мою винтовку  с
оптическим прицелом.
     -- "Роньер"?
     -- Нет, другую, с бегущим оленем на ложе.
     -- Понял, сэр, принесу сейчас же.
     -- Беги, Дуда. И не забудь приготовить пушку.
     -- Да, сэр, -- кивнул Дуда и рысью выбежал с террасы.
     -- Эй, служба! -- позвал Адольф.
     -- Я  здесь, ваше превосходительство! -- отозвался лакей, дежуривший во
внутренних покоях.
     -- Кар здесь?
     -- Да, ваше превосходительство. Куда поедем?
     -- В северную башню.
     На  высокой  ноте  зажужжал  электродвигатель,  и  на  террасу  выехала
небольшая платформа на толстых колесиках.
     Лакей  в шелковых чулках  и в башмаках с  серебряными пряжками сидел на
переднем сиденье и казался гостем из другой эпохи.
     -- Садитесь, ваше превосходительство.
     -- Как тебя зовут, гонщик?
     -- Бронко, ваше превосходительство.
     -- Отлично,  Бронко!  -- Адольф перебрался в  широкое кресло и, хлопнув
возницу по плечу, скомандовал: -- Вперед!
     Кар скрипнул по мрамору резиновыми колесами  и стремительно  побежал по
залам, словно клоп, застигнутый ярким светом.


     Наконец неприятные сюрпризы, поджидавшие в  катакомбах на каждом  шагу,
остались позади. Выход  из  туннеля  был прикрыт  бруствером, образовавшимся
из-за  обвалившейся  с горы  породы,  и  это  давало  возможность  осторожно
понаблюдать за окрестностями.
     Джейн с  Эдди ступили на землю,  освещенную дневным светом, и  опасливо
огляделись.
     --  Ого,  -- сказал  Кларк,  остановив бинокль  на одном  из  небольших
строений на крыше дворца.
     -- Что там?
     -- Думаю, автоматическая пушка. Прежде чем выбраться  отсюда, нам нужно
как следует подумать.
     --  Ерунда,  проскочим. Нам  бы  только  перебраться  через ограду,  --
сказала Джейн, рассматривавшая дворец с другой позиции. -- А дальше уйдем по
кустам.
     --  По каким  еще  кустам? -- рассеянно  спросил  Эдди.  сосредоточивая
внимание  на  хорошо  укрытой  пулеметной  позиции  на  втором  ярусе  сада.
Замаскированный бетонный  колпак  был  обвит  плющом  и никак  не вязался  с
усыпанными цветами деревьями.
     -- Внутри, за забором, главной озеленяющей массой  является франкийский
кальвадос.
     -- Кальвадос -- это водка.
     -- Нет, так  еще и кустики называются, -- возразила  Джейн  -- Так вот,
они посажены,  для  лучшей  пушистости, в два ряда  и,  почти не прерываясь,
тянутся до основного здания. Усекаешь?
     -- А они не колючие? -- спросил Эдди, замечая на высокой башне какое-то
движение.
     --  Нет,  в пособии  по  озеленению  написано, что они "всегда  свежи и
приятны на ощупь". Слушай, кажется, там основательно готовятся.
     -- Вот  именно, -- сказал Эдди,  внимательно рассматривая расположенные
на крыше сооружения.
     "Это же  ионные генераторы!" -- догадался  он, пересчитал их и прикинул
суммарную  мощность.  Выходило что-то  около  двух  мегаватт --  стандартная
мощность для спаренной установки.
     Кларк  еще  раз осмотрел похожую  на артиллерийскую  башню  надстройку.
Никаких  кабелей  и  световодов  к ней  не  подходило, но, скорее  всего, их
разместили под кровлей. Бойницы были закрыты заслонками,  и точно определить
категорию пушек было невозможно.
     -- Если у них стоят плазменные орудия, -- сказал Кларк, -- то  жить нам
ровно столько, столько они посчитают нужным.
     -- Ты думаешь? -- Джейн оставила бинокль и повернулась к Эдди.
     --  Увы.  Если  ты все еще хочешь рискнуть,  то  медлить нельзя.  Когда
расчехлят пушки, будет поздно.
     --  Хорошо, Билл, предлагаю  рвануть вправо. Там,  в пятидесяти метрах,
есть ручей,  который они используют  для  полива.  На его  дне мин  быть  не
должно.
     -- Почему?
     -- Горные ручьи часто приносят камни, которые будут подрывать мины.
     -- Ты, наверное, все справочники перелистала...
     --  Почти, -- усмехнулась Джейн и,  чтобы еще раз взглянуть  на дворец,
положила бинокль на край бруствера.
     Неожиданно послышался  резкий щелчок,  и бинокль разлетелся на куски, а
на лбу Джейн появился глубокий порез.
     -- Это снайпер, Билл! -- вскрикнула она, зажимая рукой рану.
     -- Сам знаю, что снайпер, -- отозвался Эдди и едва пригнул  голову, как
в то место, откуда он вел наблюдение, ударила вторая пуля.
     -- Ну что, ты готова? -- спросил он,  осознавая, что времени больше  не
осталось.
     -- Да, -- кивнула Джейн, размазывая по лицу кровь.
     Эдди  собрал несколько камней и метнул их  через  бруствер.  Два из них
докатились до ограды и попали на мины.
     Раздался грохот, и в небо взметнулись столбы огня и каменистого грунта.
     Поняв, что  задумал  напарник,  Джейн  тоже  принялась  швырять  камни.
Прогремело еще  несколько взрывов,  и в воздухе повисла плотная пелена пыли,
достаточная, чтобы совершить прорыв.
     Едва  Кларк и Джейн перемахнули через бруствер,  как из скрытой позиции
заработал  пулемет.  Он бил не  переставая,  чтобы  не  дать злоумышленникам
выбраться из укрытия,  однако  пулеметчик  опоздал,  и  Джейн  с Кларком уже
бежали в сторону ручья по осыпавшемуся склону.
     Высокие  деревья  в дворцовых садах  скрывали их  от охранников,  и это
внушало надежду. Однако  быстро бежать по  склону было  нельзя,  поскольку в
случае падения пришлось бы лететь до минного поля.
     Впереди уже был виден ручей и образовавшаяся возле  ограды запруда. Еще
немного и...
     Огромная гора  дрогнула,  словно ее раскололи пополам, а  затем жесткая
взрывная  волна  подхватила обоих беглецов  и швырнула их на  самую середину
запруды.
     Если бы  не  вода,  Эдди наверняка  бы потерял сознание,  но обжигающий
холод горного ручья мгновенно привел его в чувство.
     Спустя пару секунд с громким фырканьем на поверхности появилась Джейн.
     -- Уф-ф! Ты живой, Билл? -- спросила она.
     -- Да,  все в  порядке. Даже пистолет не выпустил.  -- Кларк вытащил из
воды оружие и показал Джейн. -- А вот бинокль я посеял...
     Со стороны пещеры послышались новые  раскалывающие звуки, и после ярких
вспышек обломки горной породы посыпались в запруду.
     Джейн и Кларку пришлось нырнуть поглубже.
     Когда острые камни  перестали  падать  в воду,  напарники  одновременно
показались на поверхности и, не сговариваясь, решительно двинулись к берегу.
Вода была настолько холодной, что казалась опасней пуль и града булыжников.
     Однако и спешить было тоже опасно. Перед тем  как выбраться  на  берег,
Эдди внимательно его осмотрел.
     Определив  опасные места, он очертил пальцем круги вокруг торчавших  из
земли металлических усиков и, указав на них Джейн, сказал:
     -- Постарайся  втиснуть  свою  задницу между  ними,  иначе лишишься  ее
вовсе.
     -- Спасибо, Билл, ты  очень любезен, -- ответила Джейн и угнездилась на
указанное место, придерживая меч и автомат.
     -- На согрев у нас не больше  минуты, -- еле шевеля посиневшими губами,
сообщил Эдди. -- Сейчас они пойдут смотреть, чего им удалось настрелять.
     -- Ага, -- коротко ответила Джейн.
     --  Но  я думаю, что при  таком  старании,  -- продолжал  Кларк, -- они
повредили систему сигнализации. Возможно, даже свалили часть ограды...
     -- Ага, -- кивнула напарница, -- но за оградой должны быть камеры.
     -- Да.
     Несколько  секунд  они  сидели  молча, потом Эдди  собрался с силами  и
нарочито бодрым голосом сказал:
     -- Ну, я в полном порядке.
     -- Я тоже в полном порядке, -- в тон ему повторила Джейн.
     -- Тогда пошли -- нужно перебраться через ограду раньше, чем эти ребята
нас здесь застукают. Только смотри -- иди точно по моим следам.
     -- Хорошо, Билл, -- сказала  Джейн, осторожно поднялась на ноги и стала
поправлять свою амуницию.


     Последний раз Адольф поднимался в башню год назад, и тогда лифт работал
нормально,  а  вот сейчас он неожиданно  сломался,  и часть пути, до  верней
площадки, Кочме пришлось идти пешком.
     Слегка утомленный и  раздосадованный, он вошел в залитое солнцем жаркое
помещение и сразу  почувствовал посторонний запах.  Это  был запах брошенных
объедков, запах, который Адольф Кочма давно уже забыл.
     -- Так-так, -- произнес  он строго, заметив на двухсотлетнем столике из
алюминия  -- бесценном произведении искусства -- пустую  бутылку и  засохшие
остатки закуски.
     Сомнений не было -- здесь  расслаблялись  охранники.  В  довершение  ко
всему,  повсюду  лежал  тонкий слой  пыли,  а значит, никто,  на ком  лежала
обязанность уборки покоев, сюда не поднимался.
     Адольф решительно  подошел к висевшему на стене  телефону, набрал номер
шефа безопасности и спросил:
     -- Дуда?
     -- Уже бегу, сэр! Лифт сломался!
     --  Знаю, я и сам поднимался, как какой-нибудь шахтер.  Захвати  людей,
чтобы здесь прибрали, потому что это не башня -- это хлев.
     -- Конечно, сэр! Есть, сэр!
     Повесив  трубку,  Адольф  подошел к  окну  и, неосторожно  опершись  на
подоконник, тут же испачкался.
     --  Вот свиньи,  --  угрожающе прошипел Кочма.  Он  еще  не  решил, что
сделает с теми, кто пренебрег своей работой.
     Чтобы успокоиться, Адольф  глубоко вздохнул и посмотрел вниз, туда, где
раскинулся его ухоженный и благоухающий сад.
     Чуть выше располагались террасы для прогулок  и принятия солнечных ванн
и еще овальный бассейн, отсвечивавший темной синью.
     На крыше,  у основания  башни, стояла  артиллерийская  ячейка. Ее пушки
легко  поворачивались во все стороны  и могли поражать  цели практически  во
всех  направлениях.  Даже  северная  башня  не  служила   им   препятствием,
поскольку,  в  случае  необходимости,  орудия  перемещались  по  специальным
рельсам.
     На  лестнице  послышался громкий  топот, а  вслед за этим  в  небольшом
помещении показался  Дуда.  Он обливался  потом  и  держал  в  руках большой
деревянный футляр, где хранилось любимое оружие Адольфа.
     Увидев  на  столике  следы  чужого праздника,  Дуда  мгновенно  спрятал
бутылку в карман и туда же сгреб засохшие огурцы и корки хлеба.
     "Понимает,  что это его люди напакостили", -- отметил про  себя Адольф,
краем глаза следя за лихорадочной деятельностью шефа безопасности.
     На лестнице снова  послышался топот, и вскоре  в  башне стало почти что
тесно.  И пока Кочма стоял,  уставившись в окно,  в небольшом  помещении был
наведен порядок, на столе появились фрукты и охлажденные соки.
     Когда Адольф обернулся,  улыбавшийся  Дуда держал  в руках  собранную и
заряженную винтовку:
     -- Позвольте заготовить вам позицию, сэр.
     -- Заготавливай, -- милостиво разрешил хозяин и принял у Дуды оружие.
     Пока   шеф  безопасности   открывал  окно,   укладывал   на  подоконник
специальную подушку и придвигал  кресло,  Адольф, с  легкой улыбкой на лице,
поглаживал винтовку. Он будто встретился с любимой женщиной...
     -- Пожалуйста, сэр. Можете  приступать -- судя по всему, они уже  возле
выхода.
     Адольф не спеша сел  в кресло, положил винтовку на подушку  и припал  к
окуляру оптического прицела.
     Дуда стоял позади хозяина и не издавал ни звука, боясь даже вздохнуть.
     -- Ты  прав,  --  наконец отозвался  хозяин,  -- там  заметно  какое-то
движение.
     -- Мы не дадим им выбраться, сэр.
     --  Естественно, --  снисходительно  усмехнулся  Адольф. --  Подай  мне
персик.
     -- Один момент, сэр!
     -- Только  не грязными руками! -- предупредил Кочма. -- Подай всю вазу,
я сам выберу.
     Дуда поднес блюдо. Адольф взял персик, надкусил его и положил обратно.
     -- Убери, мне расхотелось, -- сказал он и снова приложился к винтовке.
     Раздался выстрел, и в стену ударилась выброшенная гильза.
     -- Во что-то я  попал,  --  сообщил  Адольф, --  но  была ли это чья-то
голова, я не уверен.
     -- Безусловно, была, сэр! Иначе никак не возможно! -- поспешил заверить
Дуда.
     -- Думаешь?.. Подай-ка бинокль.
     -- Бинокль!!! -- повернувшись к двери, продублировал шеф безопасности.
     Дверь приоткрылась, и из щели показалась рука с биноклем.
     -- Вот, сэр, пожалуйста!
     --  Положи  на  подоконник,  --  промурлыкал Адольф,  не  отрываясь  от
прицела.  -- И больше так не ори, а то ты  мне всю рыбу распугаешь. -- Кочма
снова выстрелил  и,  оторвавшись от  прицела,  покачал  головой. -- Надо же,
какой шустрый, -- сказал он. -- Мне бы раньше нажать, на четверть секунды...
     Неожиданно  прямо  возле  бетонного  забора,  с  обратной  его стороны,
раздался взрыв, затем еще один.
     Адольф схватил бинокль и сообщил:
     -- Они швыряют камни... Зачем?
     У забора рвануло еще несколько мин, и плотная  каменная  пыль поднялась
вверх  непроницаемой  пеленой. Спустя пару  секунд с  одной из террас ударил
пулемет.
     -- Ах! Ну я ему! Без команды! -- взвился Дуда.
     -- Он правильно  делает. Он не дает им ускользнуть,  -- пояснил Адольф.
-- Что ж, командуй, пусть стреляют пушки. Моя охота уже закончилась.
     Дуда сорвал трубку с настенного  телефона и что-то проорал, Кочма  даже
не   понял  что,  поскольку   был   сосредоточен   на   ожидаемом   огненном
представлении.
     Послышался легкий треск,  и сверкающие шары с жутким шипением понеслись
к  пещере. Ударившись о камни,  они  лопнули  ярчайшей  вспышкой, и, зная об
этом, Адольф заранее прикрыл глаза рукой.
     Вслед за  первыми  выстрелами  артиллеристы  прошлись по  горе  веером,
обрушивая карнизы и разбрасывая десятки тонн грунта.
     --  Хватит,  Дуда!  Скажи,  что  хватит!  --  прокричал  Кочма,  и  шеф
безопасности  тотчас  повторил этот приказ, однако, пока  он  говорил, пушка
успела выстрелить еще раз.
     От  этой  последней  вспышки  повалилось  несколько пролетов  ограды  и
загорелись деревья.
     -- Ну вот, постреляли! -- воскликнул Адольф. -- Живо всем на пожар! Эти
деревья мне дороже  вас! Живо! -- прокричал он прямо в лицо Дуде, и  тот как
бешеный выскочил на лестницу.
     Внизу,  удаляясь, гремели  шаги  и  звучали голоса, а  Кочма  продолжал
сидеть в кресле. Взяв со стола блюдо,  он вернулся  к недоеденному персику и
съел его с особым удовольствием.


     Где-то на  высокой  ветке тревожно  чирикала  птичка. Пожар согнал ее с
гнезда, и  теперь птица  нервничала и каждую секунду роняла на голову Кларка
белые отметины.
     В  другой ситуации этому можно было  посмеяться, но  не  сейчас,  когда
Кларк  стоял на плечах  Джейн и  тщательно  прицеливался в движущуюся камеру
наблюдения.
     Наконец Эдди спустил курок, и пробитая камера заискрила,  задымилась, а
затем вздрогнула и умерла. Ее  оптика помутнела,  а управляющий  чип  впал в
сонное состояние, оставшись без электричества и важных сигналов.
     -- Готово, -- сообщил Кларк.
     Он сунул  пистолет за пояс и стал  карабкаться выше, бесстрашно задевая
тревожные паутинки. Теперь, когда они были повреждены взрывами, это  было не
опасно. Перевалив тело на другую сторону, Эдди  отпустил  руки и спрыгнул на
землю.
     Изнеженная  частыми  поливами  трава  смягчила  удар,  и  ботинки  Эдди
наполовину ушли  в податливую почву. Кларк сделал  еще  один шаг и, встав за
ближайшее дерево, стал наблюдать.
     Он опасался, что не заметил иного, кроме камеры,  следящего устройства,
однако, осмотревшись, не обнаружил ничего подозрительного.
     Только зеленая  хвоя, запах цветущих  каштанов и  дым от пожара  где-то
неподалеку.
     -- Давай, перелезай, -- позвал Эдди.
     Джейн стала  карабкаться  по  четырехметровой стене. В этом ей  здорово
помогал автомат  на  длинном  ремне,  который  она  зацепила  за стойку  для
крепления  проводов.  Наконец напарница Кларка тоже спрыгнула вниз, и под ее
весом земля промялась значительно глубже.
     -- Мягко, -- прокомментировала Джейн.
     -- Мягко-то мягко,  только следы остаются. Где твои кустики, по которым
мы полезем?
     -- Подожди, дай  сориентироваться. -- Джейн посмотрела вправо, влево, а
затем уверенно ткнула пальцем, выбрав нужное направление: -- Нам туда.
     -- Хорошо, иди первой.
     Придерживая свой отмытый и сверкающий  меч,  Джейн  смело  двинулась  в
сторону густых зарослей, не замечая чудесных ароматов и автомата, бившего по
ее ягодицам.
     В отличие от нее на Кларка ароматы действовали опьяняюще. Он совершенно
не  к месту стал вспоминать  какие-то романтические  встречи, букеты,  запах
дорогих духов.
     "Не время, Эдвард,  не время!"  -- напомнил он самому себе, но до конца
сосредоточиться так и не смог.
     Миновав плотные ряды  лиственных деревьев, Джейн и Кларк погрузились  в
осыпанные  соцветиями  кустарники,  сколь   прекрасные   снаружи,  столь   и
неприятные изнутри, поскольку их стволы были усеяны острыми шипами.
     -- Ты обещала,  что  они будут  приятны  на ощупь,  --  напомнил  Эдди,
морщась от болезненных уколов.
     --  Это  еще  не  те кусты.  Те  будут  дальше.  Внезапно  совсем рядом
послышались голоса. Джейн и Эдди замерли.
     -- Ну и что теперь? Как пересаживать деревья, которым так много лет? --
спрашивал один голос.
     -- Может, они еще восстановятся, Питер. Отрастут новые ветки, хвоя...
     -- Да какая хвоя, стволы-то совсем обуглены!
     -- Ладно, Питер, не ори так. Здесь где-то Дуда  ходит. Услышит -- будут
неприятности.
     "Садовники", -- понял Эдди, наблюдая, как удаляются эти двое.
     -- Они боятся какого-то Дуду, -- прошептал он. -- Ты не знаешь, кто это
такой?
     -- Нет, откуда? Ты думал, я знаю все?
     -- А что, разве нет?
     Джейн ничего не сказала и стала выбираться на вымощенную пиленым камнем
дорожку. Убедившись, что  на ней  никого нет, Джейн, а вслед  за  ней и Эдди
перебежали к следующей линии насаждений.
     На этот раз они спрятались среди высоких цветов, жесткие стебли которых
сгибались под тяжестью алых соцветий.
     Трудяги пчелы, гудя на  низких нотах,  деловито перелетали с цветка  на
цветок.
     А на пожаре продолжали кричать люди. Они громко ругались -- и некоторые
из выражений Кларк слышал впервые.
     Посидев еще немного, Джейн и Эдди двинулись дальше.
     Они  избегали открытых участков, но  их  становилось  все больше,  а  в
просветы между зеленью можно было видеть грандиозные строения дворца.
     Колонны,  террасы,  перила  и  стрельчатые  окна --  и  все  в отличном
состоянии, как  будто ремонт был только  вчера.  Такая безупречность во всем
делала дворец похожим на новую бутафорскую декорацию.
     Тем не  менее жизнь здесь била  ключом, и,  пока  Эдди и его  напарница
добрались  до  нужного  места,  им  пришлось  не  раз   прятаться  от  слуг,
занимавшихся той или иной работой.
     Люди  возили  тележки с  продуктами,  пропалывали  на газонах  сорняки,
возвращались из  гаража и патрулировали сад. Здесь  было по меньшей  мере  с
десяток  различных служб, и Кларк  невольно пытался  представить  финансовые
возможности человека, на которого охотился.
     Наконец  деревья  остались  позади, и последним  броском Джейн  и  Эдди
достигли тех самых кустиков, посаженных сдвоенными рядами.
     -- Уф!  --  выдохнула  напарница Кларка, вломившаяся в  посадки  словно
носорог.
     -- Ух, --  облегченно вздохнул  Эдди,  проскочив  следом за ней. --  Ты
ногами-то не очень, а то попадешь мне по голове, -- предупредил он шепотом.
     -- Спокойно, сейчас полезем дальше.
     -- А куда лезем?
     --  В  прачечную.  По  крайней  мере,  при  прежнем  хозяине  там  была
прачечная.
     "А сейчас  может  быть караульное  помещение",  -- мысленно предположил
Кларк. Затем энергично почесался  и только тут заметил, что по нему  ползают
муравьи.
     --  Эй, давай  вперед, я лежу в  муравьиной  куче!  --  потребовал он и
дернул напарницу за ботинок.
     -- Уже едем, -- отозвалась она и поползла вперед.


     Обед  произвел  на  Адольфа   умиротворяющее  действие.  Сегодня  Тарас
приготовил  несколько жемчужин  национальной кухни, и  сделал он  это просто
превосходно.
     Поистине, это  была хорошая задумка -- отдать  все заботы о меню самому
маэстро. От этого ожидание трапезы становилось необыкновенно волнительным --
что-то Тарас придумает на этот раз!
     В  сопровождении  пропахшего  пожаром  Дуды  и  важного,  как  генерал,
дворецкого Адольф прогулялся по свежему воздуху, а затем  вернулся в кабинет
-- работать.
     Вот  уже   полтора  года  он  писал  труд.   Это  был  роман,   отчасти
биографический,  отчасти  назидательный,  но  в  основном  он   отражал   то
постоянное чувство скуки, которое испытывал бывший президент.
     Сказать по правде, он любил свой народ. Ему и сейчас его не  хватало. А
те жалкие крохи, что Кочма утащил в золоченую норку, все равно не решили  бы
всех проблем Трезубца. Ну, может, одну или две, но не все.
     Адольф подошел к столу и включил  компьютер. Затем посмотрел  на экран.
М-да, всего двадцать первая страница,  а хотелось бы навалять штук шестьсот,
чтобы была  еще  та  книженция -- тяжелая, в  красивом и дорогом  переплете.
Чтобы как шарахнуть кого-нибудь по башке, так и конец схватке.
     Кочма вспомнил, как в  школе сосед по парте  Пилипок бил его  по голове
учебником арифметики. Адольфу  было не столько больно,  сколько  обидно. Эту
обиду он пронес через всю жизнь и, придя к власти, на всякий случай разыскал
Пилипка -- вдруг  захочется отомстить?  Но  калечить  бывшему  однокласснику
жизнь Адольф не стал. Ощущение всемогущества притупило детские обиды.
     Тем не менее написать толстую  книгу Кочме хотелось до сих пор. А потом
раздаривать  экземпляры  в школы, библиотеки  и  университеты,  чтобы  новое
поколение росло, оберегаемое мудростью Адольфа Кочмы.
     -- Итак, сцена на мосту, -- произнес Адольф.
     Он надеялся, что собственный голос  откроет ему  канал  вдохновения, но
этого не случилось. Гораздо проще вспоминалась утка с  солеными огурчиками и
седло барашка в соусе, и еще...
     -- Итак! Сцена на  мосту! --  еще громче произнес Адольф,  досадуя, что
вдохновение совсем его не боится.
     Неожиданно   на   потолке,   в   самом   углу   кабинета,  распахнулась
вентиляционная решетка,  и вслед  за градом сухого  мышиного помета  на  пол
вывалился огромный человек. Он  не устоял на ногах и шлепнулся задом,  а его
огромная сабля высекла искры из благородного мрамора.
     Человек чихнул, затем поднялся с пола и сказал:
     -- Привет, Адольф.
     -- Здравствуйте, -- несмело ответил Кочма, понимая, что
     перед ним женщина.
     -- Короче, так, времени у нас мало, и мы к тебе по
     делу.
     -- Кто мы? -- не понял Кочма, отступая к столу. -- Как
     вы сюда попали?
     -- Очень просто, ножками.
     Вслед  за  женщиной через открытую решетку  выпал еще один  человек. Он
ловко приземлился на ноги и тут же выхватил пистолет -- такого оружия Адольф
никогда не видел.
     -- Это он? -- спросил незнакомец у женщины.
     -- Он самый -- Адольф Кочма, беглый папаша.
     -- Ничего себе папаша,  -- оглядев убранство кабинета, заметил мужчина,
а затем так посмотрел на Адольфа, что у того от страха зачесались пятки.
     "Какой  ужас!  Наверное,  они меня  убьют!"  --  решил  он.  Ноги Кочмы
подкосились,  и он  сел  на  свой  стол,  прямо на кнопку  вызова  дежурного
охранника.


     Как  ни  старался  Кларк  притормозить  в  трубе  руками,  он  довольно
чувствительно приложился  подошвами к мраморному  полу, однако  устоял  и на
всякий случай сразу выхватил пистолет.
     Но   это   было   лишним.  Джейн  вполне  контролировала   ситуацию,  и
перепуганное лицо невзрачного человечка было тому свидетельством.
     -- Это он? -- спросил Кларк.
     -- Он самый, -- подтвердила Джейн. -- Адольф Кочма, беглый папаша.
     -- Ничего себе папаша, -- произнес Эдди, осматривая роскошное убранство
кабинета  --  бежевую  мебель на  кривых ножках  с отделкой в виде золоченых
купидонов.
     "Зажрался,  ворюга",  --  подумал  Эдди  и  зло  посмотрел  на  хозяина
кабинета. Тот  невольно  попятился,  наткнулся на свой стол,  обессиленно на
него присел, словно у него отказали ноги.
     За дверью послышались шаги. Они остановились совсем близко, и  раздался
стук.
     -- Кто там? -- не своим голосом проблеял Адольф.
     -- Ваше превосходительство, вы меня вызывали? -- спросил охранник и, не
дожидаясь ответа, распахнул дверь.
     В ту  же  секунду Джейн, словно  отпущенная пружина, повернулась вокруг
свой оси и достала охранника мечом.
     Брызнула кровь, и обезглавленное тело стало сползать по стене, оставляя
на ней ужасающие следы.
     Кларк поморщился. Ему совершенно не нравились такие сцены.
     --  Не  убивайте  меня, прошу  вас, -- запричитал  Кочма и опустился на
колени. -- Я виноват,  я знаю! Я все верну родине, честное  благородное! Все
до последнего грошика! Пожалейте, у меня же детки!
     Адольф схватил со стола фотографию и стал тыкать ею в лицо Джейн.
     -- Вот  это Галя, моя жена,  --  объяснял он плачущим голосом, -- а это
детишки, сыночки мои Джохар и Бенито. Посмотрите, какие они славные! Неужели
вы оставите их сиротами! А?! А вот, смотрите, это я! -- выхватил он еще одну
фотографию. --  Это  я говорю речь на  празднике независимости,  а на заднем
плане стоит готовый крейсер "Гетман  Рабинович". Это все  моя заслуга! Это я
нашел средства на его постройку! Я! Не убивайте меня, я -- хороший!
     Кочма упал  на колени и  пополз  к Кларку,  но,  заглянув  ему в глаза,
обратился к  Джейн. Он пытался выяснить, кто из  этих  двух  страшных  людей
главнее и к кому следует апеллировать.
     -- Ну  хорошо, хорошо! -- закричал он плачущим голосом. --  Ну не  было
денег  на  новый крейсер!  Не  было! А что  прикажете делать? Взяли один  из
оставшихся от  имперского  флота и  перекрасили  ему  нос... Написали  новое
название... И  народ был  рад!  --  Кочма  прижал к  груди  руки  и  склонил
по-собачьи голову. -- Народ был очень рад. Пожалейте меня и моих деточек!
     -- Вы не поняли, мистер  Кочма, мы как раз о ваших  детишках и печемся,
--  спокойно  сказала  Джейн.  --  У  меня  с собой  исполнительный  лист  и
"радиокарго", по которому  вы переведете деньги на счет своей жены.  Вот. --
Джейн развернула документ и показала его Адольфу.
     Несмотря на недавнее купание Джейн, бумага была совершенно сухой.
     --  Постойте-постойте, -- начало доходить до  Кочмы.  -- Он поднялся  с
колен и, внимательно изучив документ, воскликнул: -- Да  как она смеет! Да я
ей столько оставил, что она должна меня благодарить!
     --  Видимо,  маловато  оставили, мистер  Кочма,  пожадничали.  Вот  вам
"радиокарго" и давайте вводите шифр.
     Джейн  протянула Адольфу  одноразовый прибор для перевода денег, и тот,
отвернувшись от незваных  гостей, набрал номер своего счета и код для снятия
средств.  Сумма перевода и счет,  на который она  уходила,  были  занесены в
память прибора заранее.
     --  Вот,  пожалуйста, -- сказал  Кочма  со вздохом,  стоившим  ему  сто
пятьдесят миллионов. --  Я  вовсе не  такой жадный,  -- добавил  он  голосом
обреченного.
     Затем позволил себе робкую  улыбку, стараясь  понравиться этой железной
деве.
     Джейн  взяла "радиокарго" и, удостоверившись, что он готов к пересылке,
нажала кнопку.
     "Перевод всей суммы завершен", -- через несколько секунд сообщила умная
машинка, и  ее  экран  погас.  Теперь уже ничто  не могло вернуть  "карго" к
жизни, после выполнения задания его электронные внутренности разрушались.
     -- А я поначалу думал, что вы народные мстители, -- тихо сказал Адольф.
-- Хотя за  что мне  мстить, я старался ради державы.  Я  знал  много разных
способов, как сделать  народ  Трезубца сильным и богатым, -- произнес он уже
громче и даже решительно кивнул. --  По моим личным секретным распоряжениям,
народ изгонял врагов, под моим  руководством  он пел народные  песни,  чтобы
через культуру поднять производительность  труда, но... -- тут Адольф развел
руками, -- почему-то этого не происходило.
     --  Нам  нужно  уходить, мистер Кочма,  а  вы  проводите нас до  своего
вертолета,  --  сказала  Джейн,  но  горе-президент,  казалось, ее  вовсе не
слышал.
     -- Соединенные  территории  Бакслэнда  и Шин-Ген  обещали  нам огромные
займы, если  только  мы  будем  плевать в  сторону  Железной  империи,  и мы
плевали. Ой как мы плевали! А  еще  мы  подняли стоимость виз для въезда  на
территорию независимого  Трезубца.  Да,  подняли  до  десяти  тысяч, надеясь
поправить свои дела, но эти мерзавцы перестали к нам ездить...
     Джейн сунула под нос Адольфу окровавленный меч и напомнила:
     -- Живо на выход, подонок.  Веди на  вертолетную площадку и постарайся,
чтобы у меня не было повода отрубить твою тупую башку.
     От такого обращения Адольф  сразу пришел в себя. Не  ожидая  дальнейших
уговоров,  он вышел из кабинета, осторожно  перешагнув через  обезглавленный
труп.


     Вертолетная площадка оказалась спрятана в таком месте, что Эдди и Джейн
ни  за  что  бы  не  нашли  ее  самостоятельно.  Это  был  небольшой  ангар,
расположенный   на   крыше   западного  крыла   дворца.  Ангар   был  накрыт
раздвигающимися  панелями,  поэтому   площадка  была   надежно  спрятана  от
посторонних глаз.
     Когда  Кларк,  Джейн  и  Адольф  появились  возле  вертолета,  там  еще
находились двое механиков. Увидев хозяина, они низко поклонились, а тот, что
выглядел постарше, доложил:
     -- Машина заправлена и отрегулирована,  ваше превосходительство. Можете
лететь прямо сейчас.
     Заметив окровавленный меч, механик заморгал глазами.
     -- Хорошо, Хольм, можете идти отдыхать,  -- не слишком уверенно  сказал
Кочма.
     Механики еще раз поклонились и направились к выходу  из ангара. У самой
двери они оглянулись и выскочили вон.
     --  Вот,  это  моя  гордость,  --  сказал Адольф,  указав  на  красавец
"алуэтто".
     Вертолет был  покрашен в темно-синий цвет и  отполирован до зеркального
блеска. Это была надежная и очень дорогая машина.
     --  Где включается механизм? --  спросил  Кларк, продолжая  осматривать
ангар на случай, если там остался кто-то еще.
     -- Какой  механизм? -- переспросил Кочма, хотя  сразу понял, о чем идет
речь. --  Ах  да,  конечно! Вот в том  электрическом  щите. --  И  он указал
пальцем на стену.
     Эдди  переглянулся  с  Джейн  и  поспешил в указанном направлении.  Тем
временем его напарница распахнула дверь в кабину вертолета и приказала Кочме
лезть первым.
     -- Ну пожалуйста, оставьте меня здесь! Ну зачем я вам нужен, ведь вы же
получили свои деньги!
     Остальные  слова   Адольфа   потонули  в  гуле,  издаваемом   створками
раздвижного потолка.
     Без лишних слов  Джейн  зашвырнула Кочму  в вертолет  и забралась сама.
Затем  запустила турбины, а Эдди,  поднявшись  на борт  последним, захлопнул
дверь.
     Почти одновременно с этим в ангар  ворвались охранники и с ходу открыли
огонь  по корпусу  машины.  Однако вертолет  легко выдерживал град  пуль,  и
Джейн, прибавив оборотов, оторвала машину от пола.
     В это время оставленный без присмотра Адольф выскользнул в пассажирский
салон и, распахнув служебную дверку, выпрыгнул из вертолета.
     -- Вот сволочь! -- крикнул Эдди. -- Ладно, газуй давай!
     Весь сотрясаясь от  града  пуль  разного калибра, вертолет начал взлет,
однако кто-то из  охранников успел  включить  створки на  закрывание, и  они
пошли в обратную сторону, угрожая перекрыть путь к отступлению.
     Кларку казалось, что потолок закрывался с бешеной скоростью,  но  Джейн
решительно вела машину на  подъем. В самый ответственный момент, когда стало
ясно, что они  заденут створки винтами, Джейн  мастерски накренила "алуэтто"
набок  и  он  выскочил  из плена.  Сомкнувшиеся  под  ним створки  бессильно
лязгнули, как челюсти промахнувшегося хищника.
     Не  успели  беглецы  порадоваться  чудесному  избавлению, как с  правой
стороны,  со  специальной  сторожевой  вышки,   застучал  тяжелый   пулемет.
Несколько пуль глубоко впились в бок  "алуэтто",  а затем врезались в правый
двигатель, кроша его, словно стальная секира.
     Джейн  стала разворачивать  машину на месте,  но  Кларк страшно заорал,
чтобы она этого не делала --  жертвуя правым бортом, они  могли сберечь хотя
бы один двигатель.
     "Алуэтто"  медленно  набирал  высоту,  и  пулеметчик  перенес  огонь на
кабину. Несколько  пуль  выбили в окне,  рядом с Кларком, большое
отверстие.  Эдди  тут  же просунул  туда  пистолет  и открыл огонь  по вышке
охранника, не жалея патронов.
     Его действия увенчались успехом, и пулеметчик завалился на  ограждения.
Между тем уже изрядно побитый "алуэтто" начал медленно разгоняться, роняя из
сопел искры и жутко скрежеща правым двигателем.
     Джейн  старалась изо всех  сил, и рыскающая из стороны в сторону машина
все же двигалась к ущелью, однако у нее не хватало мощности, чтобы подняться
выше и перелететь через горы.
     -- Отключи правый движок! -- прокричал  Эдди, стараясь, чтобы Джейн его
услышала.
     -- Тяги совсем не будет! -- возразила Джейн.
     --  Хрен  с ней, с тягой! Отключайся, а то он вот-вот  взорвется!  -- И
Эдди  указал  на  сигнальные лампочки,  показывающие, что  правый  двигатель
перегрет.
     Джейн  щелкнула  тумблером, и  ужасный скрежет  прекратился.  Оставшись
один, левый двигатель  едва справлялся с нагрузкой, но Джейн все поддавала и
поддавала ему оборотов, заставляя работать в форсированном режиме.
     "Алуэтто"  понемногу  набирал  высоту,  и  шансы  на  то,  что  удастся
перелететь через гору, все возрастали.
     Дворец  и  его роскошные  сады  оставались позади,  а огромные  валуны,
лежавшие на горных склонах, становились все ближе.
     --  Ну,  дорогой,  еще  немножечко!   --   просила  Джейн,   глядя   на
надвигавшуюся  вершину,  а  Эдди,  вцепившись  в  поручни кресла, не отрывал
взгляда от  панели, на  которой было видно,  что  и второй  двигатель был на
грани перегрева.
     "Неужели  это все?  Неужели  я никогда не узнаю имя предателя? А ведь я
был так близок к разгадке".
     Ударившись  шасси  о высокий выступ, вертолет обломал их,  словно сухие
веточки, а затем плюхнулся на днище и, вспыхнув от сотрясения, покатился под
откос -- прямо в ущелье.
     -- Прыгаем!  -- закричал Эдди, помня об острых скалах-клыках, ожидавших
на дне.
     Распахнув двери почти одновременно, Джейн и Эдди вывалились на каменные
обломки. Их падение оказалось удачным в разной степени, но покинуть вертолет
они сумели  вовремя.  "Алуэтто" прокатился еще несколько десятков  метров  и
сорвался с отвесной стены.
     Спустя  несколько  секунд грохот  взрыва  потряс всю  округу, а к  небу
взметнулся черно-красный гриб.
     "Теперь  все знают, что  мы погибли", -- подумал  Эдди, с трудом поднял
свое избитое тело и пошел вверх по склону, чтобы отыскать пистолет.
     Он совсем не надеялся  найти "сторм", однако тот приветливо поблескивал
всего в десяти метрах от своего хозяина.
     Обдув с оружия пыль, Кларк убрал его за пояс, а затем огляделся, ища на
склоне Джейн. Она  была  тяжелее  его  и  могла разделить судьбу винтокрылой
машины.
     Кларк  представил обгорелые и  раздробленные останки своей напарницы --
где-то там, внизу, и  ему  стало ее жаль.  Позже к этой  жалости прибавилась
досада о пропавших деньгах.
     -- Билл! Би-и-илл! -- донесся до него знакомый голос.
     Джейн стояла  на  большом  валуне  возле  последней  черты прямо  перед
пропастью.
     "Что ж, это приятный сюрприз", -- подумал Эдди и стал спускаться.


     Учитывая вес Джейн и то, что ей пришлось выпрыгивать из горящей машины,
выглядела она очень хорошо.;
     "Мистер Мак-Грегор"  смотрелся  как  новенький,  одежда  была  цела,  а
маленький  автомат, которым Джейн так и не воспользовалась, все так же висел
на ее ягодицах.
     -- А я думал, ты того... -- признался Эдди.
     --  А  я думала  --  ты того, -- в тон ему ответила Джейн и, соскочив с
валуна, добавила: -- Считай, что нам повезло, Билл. Сорок минут спуска, и мы
отчалим домой.
     --  Да,  --  кивнул   Эдди,  чувствуя  в   настроении   Джейн  какую-то
натянутость.
     -- Пошли?
     -- Пошли, только ты первая -- на правах хозяйки. -- Кларк улыбнулся, но
понял, что и сам немного фальшивит. Поняла это и Остер.
     Тем  не менее она незамедлительно  начала спуск, ухитряясь  находить на
крутом склоне едва заметные площадки.
     Чем  ниже  они спускались,  тем  острее  чувствовался запах  догорающих
останков вертолета.  Однако  ветер относил дым в сторону, и зловонная копоть
почти не создавала проблем.
     Вскоре удалось достичь уровня пещеры,  в которую они  входили накануне.
Здесь Джейн и Эдди решили сделать передышку.
     -- О чем  ты думаешь, Билл? -- спросила Джейн, когда они отдыхали, сидя
друг против друга.
     -- Да ни о чем. Я думаю, что хорошо бы спуститься поскорее. Не терпится
ощутить под ногами твердую землю. А ты?
     -- А  я, как  ни странно, думаю  о  тебе. О том,  что ты будешь  делать
теперь, когда у тебя есть деньги.
     -- У меня еще нет денег, они на твоем счете.
     -- Да  ладно, это  всего лишь формальность, -- пренебрежительно махнула
Джейн и  дотронулась до рукоятки меча, словно проверяя, на месте  ли он,  --
Так что ты предпримешь?
     -- Уеду, -- просто сказал Эдди.
     -- Куда?
     -- Еще не решил.
     -- А может, рванем куда-нибудь вместе? Если что, я тебя всегда прикрою.
Теперь мы узнали друг  друга  лучше, ведь  так? -- спросила Джейн и  получше
пристроила автомат, на котором сидела.
     -- Зачем ты таскаешь с собой оружие, если  совсем им не пользуешься? --
поинтересовался Кларк.
     --  Это  не так,  Билл. Обычно я  им пользовалась,  но когда рядом есть
кто-то, кто стреляет куда лучше... Правильно?
     -- По крайней мере понятно.
     _ Ну что, пойдем дальше?
     _ Пойдем...
     Джейн  поднялась  на  ноги,  прошла мимо Кларка  и оглянулась на  него,
словно примеряясь.
     Отпустив ее на пять шагов, Эдди пошел по следу.
     И снова потянулись опасные метры. Эдди продвигался вперед и чувствовал,
что  спуск забирает сил больше, чем подъем. Укрепляла только одна  мысль  --
скоро самым неприятным ощущением будет только путешествие на вездеходе.
     Однако минул еще час, пока спуск наконец закончился.
     Джейн  села на ближайший булыжник, показывая, что можно позволить  себе
небольшой отдых.
     Эдди присел тоже.
     Здесь,  на дне ущелья, было  жарче, чем наверху. Кларк чувствовал,  что
вся его  одежда пропиталась  потом, а многочисленные ссадины и порезы горели
нестерпимым огнем.
     -- Ты  смотри,  до сих пор не потухло,  -- указала  Джейн на дымившиеся
останки вертолета.
     -- Он горит, а нам посчастливилось выжить.
     -- Может, тебе и помог случай, а я обязана только своим тренировкам, --
сказала Джейн. -- Случай  может быть, может  и не быть, а тренировка, сила и
опыт -- они всегда при тебе.
     -- Наверное, ты права, -- пожал плечами Эдди. -- Наверное, так.
     -- Ну ладно, пошли к машине, -- сказала Джейн  каким-то особенно теплым
и приветливым голосом.
     Она  пошла  вперед,  и Эдди последовал за ней, но, вовремя почувствовав
невидимое движение, отпрянул назад и упал на спину.
     "Мистер Мак-Грегор" легко рассек воздушную толщу,  а  Кларк,  будучи  в
полной готовности, нажал на курок.
     Он выстрелил  и перекатился в сторону, и следующий удар меча пришелся в
камни.
     Улучив  еще  полсекунды,  Эдди  всадил  в  Джейн  три   пули  и   снова
перекатился, а ее замедленный удар только высек из камней искры.
     Лишь последний точный выстрел в  голову повалил ее  на землю и позволил
Эдди подняться на ноги.
     Посмотрев в открытые глаза своей  недавней союзницы, он покачал головой
и огорченно сказал:
     -- Ну и  дура. Зажала  каких-то  полмиллиона,  а  они  мне  были нужны.
Действительно нужны...
     Постояв  еще  немного,  Эдди  сделал  контрольный  выстрел  и  неспешно
направился к машине, на ходу обдумывая создавшуюся ситуацию.


     Прошедший день оказался для Адольфа на редкость трудным и опасным.
     Пожар  в  саду,  нападение в  собственном  кабинете,  а  затем  бегство
злоумышленников на его любимом вертолете. И все это по вине его жены!
     Кочма не спал до глубокой ночи, все вспоминал прожитые с супругой годы.
     Да  нет,  ничего  особенного,  что могло бы  озлобить  женщину до такой
степени, он не находил. Хотя кто знал, что творилось в голове у этой бабы?
     Ну, наверное,  была парочка каких-то невинных интрижек, но это же почти
обязанность каждого политика.
     Если бы он  жил  только с женой, его  бы перестали уважать. А президент
такой большой державы, как Трезубец, должен был выглядеть привлекательным не
только для избирателей, но и для женщин.
     Сначала  Адольф  вспомнил  одну  массажистку,  потом девушку-референта.
Потом всплыла в памяти помощница из его предвыборного  штаба и еще несколько
представительниц из региональных групп.
     "Ну а платные шлюхи не в счет, --  решил Кочма, -- тем более что платил
им все равно не я".
     Невольно вспомнилась эта страшная женщина с окровавленным мечом.
     Как  же она ловко им владеет. Точнее сказать,  владела  --  теперь  она
сгорела с вертолете. Адольф ясно слышал грохот взорвавшейся машины.
     "Еще была горничная в отеле, -- вспомнил он, уже засыпая, -- она пришла
с подружкой... Было хорошо... А потом еще бы официант, молоденький такой. Но
это тоже не считается -- я тогда здорово напился".
     Это были  последние  тревожные мысли Адольфа,  и вскоре он уснул, сразу
попав в один из поджидавших его снов.
     Он  оказался красивой  и  очень  древней историей.  Лошади,  сабли, дым
сражения и он, Адольф Кочма, летящий на врага, как птица орел.
     На нем позолоченные  доспехи  и шлем с белоснежными перьями -- Адольф в
этом сне себе очень нравился.
     Рядом с  ним скакали  его  соратники,  и  все  вместе они рубили врагов
налево и направо, а те смешно падали с лошадей на землю. Кровь лилась рекой,
победа была близка, и Адольф ликовал.
     В небольшом перелеске, куда он  ворвался первым, преследуя отступавшего
противника, кто-то  крепко схватил  под уздцы его жеребца,  и конь встал как
вкопанный.
     -- Слазь... -- услышал Кочма чей-то до боли знакомый голос.
     Этот  голос просто парализовал всю волю Адольфа, и он молча подчинился,
со страхом взирая на незнакомого и в то же время слишком знакомого человека.
     Суровое лицо, седые длинные усы и странная шапка.
     Откуда это?
     -- Ну что, сынок, помогли тебе твои ляхи? -- спросил угрюмый старик,  и
Кочма  понял, что пришел час расплаты  за все, что  он  учинил в этой жизни.
Где-то далеко еще сохранялось осознание того, что  все вокруг просто сон, но
от этого он не становился менее страшным.
     -- Как же ты так напакостил, а?
     Кочме показалось, что в голосе старика он слышит тяжелую горечь.
     -- Как же так, сынок?
     -- Папа! -- наконец прорвало Адольфа. -- Я больше не буду! Прости!
     -- Нет, сынок, только кровью ты смоешь этот позор. Только кровью.
     Оцепенев от ужаса,  Адольф смотрел в широкий ствол невиданного оружия и
ждал смерти.
     Раздался выстрел, мир раскололся пополам, и волна  мрака  смыла Адольфа
напрочь, словно его и не было...
     -- Ты слышал? -- спросил один охранник другого.
     -- А чего? -- недовольно ответил тот.
     -- Кажется, у его превосходительства шум.
     -- Какой там шум? Сиди себе да дреми. Через час смена придет...
     Через час пришла смена. Ее привел лично шеф безопасности Дуда.
     -- Ну чего? -- строго спросил он.
     -- Все спокойно, -- сказал один охранник.
     -- Но был какой-то шум, -- не выдержав, добавил второй.
     -- Та-ак, -- протянул Дуда. Затем вытащил пистолет  и,  толкнув дверь в
покои хозяина, скомандовал: -- Все за мной.
     Охранники  последовали  за  своим  командиром,  но,  войдя  в  спальню,
оцепенели.
     Прямо на центральной  люстре, на позолоченном  шнуре от балдахина висел
его превосходительство.
     Он был в  ночной рубашке  с  национальной вышивкой и  в  одном тапочке.
Второй валялся на полу под ним вместе с перевернутым стулом.


     Три долгих  дня, что  длился полет, генерал  Шеридан жестоко мучался от
неудобств,  связанных  с  теснотой.  Космический уиндер  "Альбатрос" не  был
прогулочной яхтой, зато мощности его двигателей хватало, чтобы обойти многие
самые скоростные суда.
     Шеридан сам  выбрал  этот  корабль и, жертвуя  комфортом,  экономил  на
дороге два дня.  В другое время он прокатился бы в свое удовольствие, да еще
взял бы девочек, но сейчас его  личные дела  валялись  на дне самой глубокой
зловонной ямы, и непохоже было, чтобы они скоро оттуда выбрались.
     И вот, найдя  подходящий повод, Шеридан отправился для инспекции своего
главного аргумента -- эскадры "Биг-Спай".
     Эскадра  находилась  в его полном подчинении, и ее офицеры были обязаны
выполнить любой приказ генерала Шеридана, не задавая вопросов.
     -- Мы  уже  получили  номер стыковочного  шлюза!  --  радостно  сообщил
помощник Шеридана, Люк Жанейро, которого генерал был вынужден взять с собой.
     Шеридан ничего не  ответил. Хотя он и спал в отдельной каюте, с Жанейро
ему приходилось делить душевую и туалет, а это Шеридан не привык делить ни с
кем.  Даже в его  собственном доме существовал нужник, запертый на  огромный
замок, -- это были личные владения генерала.
     В гостевые туалеты мог ходить кто угодно, но его собственный размешался
под лестницей, где  он был  скрыт от посторонних глаз. Точно так же все было
устроено и на службе,  в его личном кабинете, с той лишь разницей, что дверь
в нужник была искусно спрятана за большой настенной картой.
     В довершение к сантехническим неудобствам у Шеридана побаливали хрящики
ушей.  Его  оперативное  управление не  могло  обходиться без руководства, и
генералу  приходилось постоянно держать трубку возле  уха, выслушивая  массу
ненужной информации.
     Слежка   за  боссами   мафии  в   Ольдене,   поиски  следов   известных
маньяков-поджигателей,  устранение группы  шпионов из Бакслэнда и  несколько
случаев  коррупции  в  региональных  бюро  управления  --  вся  эта  текучка
следовала  за  генералом по  пятам  и не позволяла  ему  расслабиться  ни на
минуту.
     К тому  же приходилось громко кричать в микрофон, поскольку ротационные
генераторы, разофевавшие плазму  в  двигателях "Альбатроса", наводили жуткие
помехи, и временами генерал не слышал даже самого себя.
     -- Принеси чего-нибудь попить, Люк, -- хрипло произнес он.
     --  Одну  минуту,  сэр!  --  Жанейро  выскочил  в  коридор,  и  генерал
облегченно вздохнул.
     "Скорей бы уж прибыть на место", -- думал он.
     Шеридану представлялось, что  на  большом  судне, каким являлся флагман
эскадры и чудо военной  техники -- "Саламандра", он будет  чувствовать  себя
лучше.
     Наконец пришел  долгожданный час, и  шлюзы "Альбатроса" зашипели сжатым
воздухом, выстраивая переход для генерала Шеридана.
     При полных регалиях и в строгом мундире он шагнул на борт флагмана.
     --  Рады  приветствовать  вас  на  борту "Саламандры", сэр!  --  громко
произнес молодой майор и козырнул генералу.
     -- Майор Хуке?
     -- Так точно, сэр, капитан крейсера "Саламандра"! Разрешите представить
наших офицеров?
     -- Конечно, Хуке.
     -- Вот  это мой помощник, лейтенант Вудсток, а это офицеры боевой части
-- Дайхатсу, Колин и Бах.
     -- Очень рад, джентльмены, вы производите впечатление бравых  офицеров,
-- как можно  приветливее сказал Шеридан, мечтая только о просторной каюте с
персональными удобствами.  --  А это  мой  адъютант, лейтенант  Жанейро,  --
небрежно бросил генерал, словно просил не забыть покормить его собачку.
     -- Желаете  перекусить  с дороги,  сэр?  -- предложил майор, и  Шеридан
заметил, что Хуке смотрит на него с диким обожанием.
     "Надеюсь, что я нравлюсь ему только как начальник", -- подумал генерал.
     --  Да, я бы не отказался, а то на "Альбатросе"  даже газированная вода
закончилась. Готов приступить хоть сейчас.
     -- Прошу вас, сэр. -- И майор Хуке, словно семафор, гостеприимно махнул
своей ручищей.
     -- Отлично, --  кивнул Шеридан и уже  собрался  идти,  но  в  последний
момент обернулся и сказал: -- Люк, не забудь про мои чемоданы.
     -- Я помню, сэр, -- соврал Жанейро. -- Я сейчас же их доставлю.


     Обед  действительно  удался  на  славу. В  затерянной точке космоса, на
секретной  военной  базе   генералу  подали  даже   кролика,   которых,  как
выяснилось, выкармливали на искусственных полянках.
     Эти кролики паслись в  тренировочном  блоке, где  проходили  подготовку
бойцы  штурмовых подразделений. Животных холили и  лелеяли, но  пожертвовали
одним  любимцем для  угощения  большого начальника.  И поначалу  генерал  не
понимал,  чем  его  потчевали,  пока  ему  не  показали  картинку  с ушастым
животным.
     Теперь он  лежал на кровати в  просторной капитанской  каюте  и отдыхал
перед  большой  экскурсией. Шеридан хотел убедиться,  что "Саламандра"  была
именно тем судном, которое могло выполнить поставленную задачу.
     На генерале была  флотская роба, облагороженная до уровня  его высокого
чина.   "До  чего   практичная  вещь,   --   подумал   он,  ощупывая   новое
обмундирование, -- почему бы и в управлении не  завести такой порядок, а то,
понимаешь, паришься в генеральском мундире целыми днями".
     Ровно в назначенный час майор Хуке постучал в дверь.
     Генерал легко поднялся и вышел в коридор.
     -- Как отдохнули, сэр?
     -- Спасибо, майор. Кажется, я стал чувствовать себя получше.
     -- Рад  это  слышать, сэр!  --  снова  прокричал  Хуке. --  А  где  ваш
помощник, он пойдет с нами, сэр?
     -- Нет, пусть сидит в своей каюте. Он приболел, -- соврал Шеридан.
     -- Так, может, послать к нему медика?
     -- Не нужно. Пусть Люк помучается.
     -- Как скажете, сэр! -- крикнул Хуке и повел генерала на экскурсию.
     Джо Шеридану было интересно все. Вместе с Хуксом он поднимался на новые
ярусы,  проходил  по узким технологическим ходам,  осматривал  измерительные
приборы и хранилища боеприпасов.
     Затем  майор  показывал  записи  тренировочных  стрельб,  и  генерал  с
удовольствием смотрел, как горели  старые суда, предоставленные "Саламандре"
в качестве мишеней.
     Время  от  времени  атмосферу  экскурсии  нарушал Люк  Жанейро, который
прибегал и спрашивал, что  отвечать на звонки, поступавшие  из управления. В
сложных случаях Шеридан сам брал трубку.
     Затем был часовой перерыв на очередной обед,  а вечером,  когда большая
часть   судна  была  уже  осмотрена,   Шеридан  задал  вопрос,  который  его
интересовал:
     --  А  почему на  судне  так мало людей, майор  Хуке?  За  весь день мы
встретили не более десятка человек.
     --  "Саламандра" полностью автоматизирована, сэр. Команда ей совсем  не
нужна. В стояночном  варианте  здесь  находятся  двадцать матросов  и пятеро
офицеров, включая капитана, а в походе достаточно двух человек.
     -- Или даже одного? -- уточнил Шеридан.
     -- Так точно, сэр, может справиться и один.
     -- Очень хорошо, -- немного  помолчав, сказал Шеридан, -- Очень хороший
корабль.
     Это было то, что нужно. И агент Пойнтер вполне мог с этим справиться --
он был необыкновенный человек.
     Правда, у  него  была слабость -- женщины, но  Шеридан тоже был  не  из
пушистых игрушек. И потом, если есть свободное время...
     --  Что  у  нас  осталось  на  сегодня?  -- спросил  Шеридан.  -- Какая
программа?
     -- На тренировочной базе  есть боулинг,  сауна  и библиотека, -- сказал
Хуке.
     --  Ну,  библиотеку  пустим  по  боку,  а  вот  шары  бы  я  покатал  с
удовольствием,  -- признался генерал, но, заметив недоуменный взгляд  Хукса,
добавил: -- Я имею в виду конечно же боулинг.
     -- Да, сэр.


     Тренировочная   база,   на   которой   жили   бойцы  спецподразделения,
представляла собой модернизированный сухогруз, который  теперь вмещал  жилые
помещения на тысячу человек, зону отдыха,  два спортивных зала, бассейн, тир
и специальную площадку с настоящими, живыми  растениями, имитировавшими леса
различных климатических зон.
     Кроме   тренинга  в   условиях  гравитации  и  воздушной  среды,  бойцы
отрабатывали внезапные  штурмы из космоса. Для  этого  рядом с  судном-базой
стояло   несколько  учебных   кораблей,   которые   регулярно   подвергались
нападениям.
     Несмотря  на  позднее  время,  одному из взводов  дали задание показать
генералу, на что они способны.
     Такого  Шеридан  еще  не  видел.  Люди,  словно пауки,  перемещались по
корпусу корабля и, находя уязвимые места, проникали внутрь судна.
     -- Ну, они у вас очень хороши! -- похвалил генерал майора Хукса.
     -- Это не у меня, сэр, это у вас они хороши! -- польстил тот.
     Посидев  еще  немного на наблюдательной площадке и полюбовавшись  через
прозрачную панель далекой голубоватой туманностью, Шеридан, Хоукс и командир
спецназа капитан Линд отправились в боулинг-зал.
     Здесь  уже  вовсю  веселился Люк Жанейро,  которому  как  генеральскому
адъютанту, позволили выпить больше,  чем положено.
     Увидев начальника, Люк широко улыбнулся, словно встретил старого друга,
и бодро сообщил:
     --   Звонили  генерал  Адаме   и   полковник  Стивене,  сэр.  Последний
пользовался секретной линией...
     Несколько находившихся в зале офицеров сразу притихли и незаметно вышли
вон.
     Сдерживая раздражение,  Шеридан подошел к  Жанейро: ближе  и
тихо спросил:
     -- Что просил передать Стивене?
     -- Чтобы вы позвонили, сэр, -- пьяно улыбнулся Жанейро,  протягивая уже
подсоединенную к скремблеру трубку.
     Затем он отошел на нетвердых ногах,  а  Шеридан  стал  набирать  нужный
номер.
     -- Здравствуйте, сэр, -- сразу отозвался Стивене.
     -- Привет, Элвин. Как наши дела?
     -- Пока никак, сэр, ждем новостей с Арафата.
     -- Как Пойнтер?
     --  У него  все нормально, за исключением того, что  он слишком увлечен
подругой мистера Кларка.
     -- Что еще? -- Генерал чувствовал, что Стивенса тяготит что-то еще.
     -- Двое  полицейских,  сэр. Мы  были вынуждены их убрать, поскольку они
подобрались совсем близко. Теперь здесь началась жуткая возня.
     -- Ты хочешь сказать, что пора уносить ноги?
     -- Руанон  становится слишком  жарким местечком. К тому  же со мной уже
дважды  связывался  уполномоченный  адмирала  Горнье.   Он  спрашивал,  куда
посылать дополнительных людей, и требовал подробный план операции.
     -- Пускать на Руанон  их не следует.  Скажи, что  дело закончено  и  мы
"обсосали пустышку". Промахнулись -- с кем не бывает.
     -- Будем выглядеть не слишком хорошо, сэр.
     -- Лучше прослыть тупицами, чем... ты сам знаешь.
     -- Да, сэр. Когда начало?
     -- Обстоятельства  складываются  так, Элвин,  что  все  может произойти
достаточно быстро. Сейчас все упирается только в Кларка.
     --  Резидент с  Арафата  доложил  мне,  что Кларк у  них на мушке и все
решится в ближайшие дни.
     -- Может, помочь ему стрелками?
     --  Я  предлагал ему Рэми,  но  он отказался,  сославшись на  особенный
местный уклад. Сказал, что новый человек будет там слишком заметен.
     -- Наверное, ему виднее. У тебя все?
     -- Да, сэр.
     -- Ну пока.
     Когда  генерал закончил разговор, взять у него трубку и скремблер  было
некому; Люк Жанейро сладко посапывал, расположившись в кресле возле столика.
     -- Майор Хуке! -- позвал генерал.
     -- Я здесь, сэр! -- вышел в зал Хуке.
     -- Пусть все заходят, я уже поговорил. Кстати, у вас есть гауптвахта?
     --  Обязательно, сэр, без  этого  нельзя! -- прокричал Хуке  и впился в
Шеридана глазами.
     -- Поместите туда этого молодца. Пусть посидит ночку.
     -- Прошу прощения,  сэр, но  он может не выдержать. Наша гауптвахта для
спецназа.
     --  Да?  --  Генерал  почесал затылок,  придумывая,  как  ему  проучить
Жанейро.  Наказать его следовало, но убивать было рано, -- Хорошо, --  решил
он. -- Здесь есть медик?
     -- Капитан Порше, сэр, -- указал Хуке на высокого офицера.
     --  Капитан,  будьте  так  любезны,  организуйте  этому парню  промывку
желудка и кишок.  И  пожалуйста, не стесняйтесь, будем  считать,  что у него
отравление.
     -- Есть, сэр, -- козырнул Порше, -- я сейчас же вызову санитаров.


     Вездеход затормозил возле  входа в гостиницу, подняв широкими  колесами
целую пыльную  бурю, однако ее никто не увидел -- солнце уже час как село за
горизонт.
     Одетый  в  туземный  костюм, Кларк  сошел  на землю  и,  вглядываясь  в
темноту, направился к гостиницу.
     --  Как  хорошо,  что  вы  вернулись! --  обрадованно  воскликнул Франц
Гусман. -- А то я уже подумал чего плохого!
     "Естественно, мы же еще не оплатили счета", -- подумал
     Эдди.
     _ Нет, мистер Гусман, все в порядке.
     _ А где же мисс Остер?
     -- Она задержится. Возможно, даже на несколько дней.
     -- Ах, дела,  дела. Не хотите ли кофе, мистер Кастелано? Я заварил себе
пару лишних чашек, так что хватит и на вашу долю.
     -- Нет, спасибо, -- отказался Кларк. -- Дайте мой ключ, и я пойду лягу.
     -- Как скажете, мистер Кастелано. Вот ваш ключик, и спокойной вам ночи.
     Эдди быстро поднялся  по  лестнице, нашел  свою дверь  и вставил ключ в
замочную скважину. Затем  осторожно  его повернул, толкнул дверь и остался в
коридоре с пистолетом в руке.
     Так он  простоял с полминуты,  прислушиваясь  к  темноте своего номера,
однако все было спокойно.
     Не убирая пальца со спускового крючка, Кларк  дотянулся до выключателя,
и в номере загорелся свет.
     Эдди шагнул внутрь и притворил за собой дверь. Потом проверил  спальную
нишу, туалет и душевую.  Однако никакой засады он не обнаружил. Тем не менее
Кларк никак не мог отделаться от ощущения, что в комнате кто-то побывал.
     Неожиданно в дверь постучали.
     --  Входите...  --  сказал  Эдди  и  встал в  нишу  так,  чтобы  видеть
вошедшего.
     Это оказался племянник Гусмана, Мотя.
     -- Почему  ты не спишь в  такой час, Мотя? -- спросил  Кларк, незаметно
спрятав пистолет.
     -- Я высыпаюсь днем, мистер Кастелано.
     -- А ночью тебе не спится?
     -- Я привыкаю к ночной жизни, ведь мне придется воевать с блакитниками.
     -- Ты еще не раздумал мстить?
     -- Нет,  мистер Кастелано, не  раздумал.  Они еще умоются кровью, и  не
будь я Эммануил Лейбовиц, если не сделаю этого.
     -- Ты тоже будешь  убивать стариков и детей? -- спросил  Эдди, прошел к
двери и прикрыл ее плотнее.
     -- Нет, что проку в стариках? Я буду убивать активистов УАНСО.
     --  Что такое УАНСО, я не  знаю, но вижу, что  ты уже  решил,  как тебе
поступить.
     -- Еще бы. Кадетский корпус на Санкт-Петерге уже прислал  мне  ответ. Я
могу быть  допущен к экзаменам. Так  что  перед вами,  без  скольких-то лет,
офицер Железной империи.
     -- Уверен, что так и будет, Мотя. А теперь скажи, зачем ты пришел?
     -- У вас были гости, мистер Кастелано. Они ушли два часа назад.
     -- Они были в номере?
     -- Да. Надеюсь, ничего не пропало.
     -- А почему же твой дядя ничего мне не сказал?
     -- Он боится. Эти люди здесь выше всякого закона. Они агенты ПАСЕК.
     -- Ты знаешь  даже про ПАСЕК?  -- спросил  Эдди, продолжая  осматривать
номер.
     -- Я же не маленький мальчик, мистер Кастелано.
     -- Да, действительно, -- тихо произнес Кларк и присел на корточки возле
кровати. -- Ты не мог бы убраться отсюда на минутку?
     -- А в чем дело?
     Вместо  того чтобы  уйти, Мотя подошел ближе и  через плечо Эдди увидел
какое-то хитрое устройство, которое Кларк осторожно достал из-под матраса.
     -- Это мина, мистер Кастелано?
     -- Я же сказал, чтобы ты ушел.
     -- Да вы что? Как я могу пропустить такое? Так это мина?!
     --  Да, Мотя. Это  мина,  -- подтвердил Эдди, поворачивая взрыватель  и
ставя его на предохранитель.
     -- А можно мне ее  подержать? --  охрипшим от волнения голосом  спросил
Мотя.
     Эдди обернулся и увидел в глазах парнишки лихорадочный блеск.
     --  Ну хорошо,  теперь можешь подержать,  -- разрешил  он  и  осторожно
положил мину на ладонь Моте.
     -- Bay! Какая тяжелая...
     -- Это  штука  называется "крона".  Осколочная мина  нажимного  типа...
Сколько было гостей?
     -- Этих-то?.. Четверо. Двое вошли в номер, а двое болтались под окнами.
Те, что  были на  улице,  выглядели  как  пьяные,  а  один даже описал  угол
гостиницы.
     -- Понятно. Ладно, давай сюда игрушку и иди к себе, а я лягу спать.
     Мотя  нехотя  расстался  с миной  и,  отойдя  к двери,  бросил  на  нее
прощальный взгляд.
     --  А  где  же мисс Остер?  --  неожиданно спросил  он. Кларк осторожно
положил "крону" на стол и сказал:
     -- А тебе можно доверять тайны, Эммануил?
     -- Об чем речь, мистер Кастелано? Не с дядей же  мне говорить за жизнь.
Он в этом сущий ребенок.
     -- Мисс  Остер не повезло.  У нее  была  опасная  работа. Да  ведь  ты,
наверное, знаешь.
     -- Понятно, знаю. Она была частным сыщиком.
     -- Теперь ее больше нет с нами.
     -- А кто же заплатит дяде? -- неожиданно спросил Мотя.
     --  Я  заплачу, когда  буду съезжать.  Так и  скажи  Францу, что,  мол,
независимо от того, вернется мисс Остер или нет, Кастелано за все заплатит.
     Когда неугомонный  Мотя  наконец убрался, Кларк сделал  повторный,  еще
более тщательный, осмотр номера, но больше никаких сюрпризов не обнаружил.
     После этого он вышел в коридор  и, не  гася в комнате свет, запер ее на
ключ, а затем пошел искать номер Джейн Остер.
     Немного поплутав в сумеречном коридоре, Кларк все же нашел нужную дверь
и осторожно на нее надавил.
     Как и следовало ожидать, дверь оказалась заперта.
     Тогда  Эдди  навалился на  нее всем телом  и,  как его учили, дернул за
ручку вверх. Язычок замка не выдержал, и дверь распахнулась.
     Кларк  зажег свет  и  тут же  поспешил  отскочить в  сторону, поскольку
заметил знакомый блеск меча.
     Его первой мыслью  было совершенно абсурдное  предположение,  что Джейн
восстала из мертвых и  теперь решила с ним  поквитаться, однако  это была не
Джейн. Мечом размахивая та самая девушка, которую Эдди застал в постели мисс
Остер.
     --  Брось  меч, дура! -- попытался  вразумить  ее Кларк. Убийство  этой
сумасшедшей вовсе не входило в его планы.
     --  Умри! Умри!  -- продолжала выкрикивать она и довольно ловко вертела
опасным оружием, не давая Кларку расслабиться. Однако до мастерства Джейн ей
было далеко, и, выждав удобный момент, Кларк сбил ее подсечкой.
     Девушка рухнула на пол и заплакала от ярости и бессилия.
     -- Я тебя ненавижу!  --  заверещала она и тут же получила  по липу, что
заставило ее молчать.
     Эдди отшвырнул  меч  под  кровать  и,  взяв с  кровати простыню, связал
девушке руки.
     Убедившись,  что  она  больше не  опасна,  он приступил  к  тщательному
осмотру пожитков Джейн.
     Но как только пленница заметила, что он роется в вещах ее подружки, она
снова стала сыпать оскорблениями и извиваться, как яблочный червяк.
     Эдди одним прыжком оказался возле нее и, зажав ей ладонью рот, пообещал
зловещим шепотом:
     --  Если будешь орать,  лесбиянка  долбаная, я  тебя трахну! Я -- мужик
трахну тебя, а ты к этому не привыкла. Ведь так?!
     Глаза пленницы наполнились слезами, и она моментально успокоилась.
     -- То-то же, -- сказал Кларк и убрал руку.
     Затем вернулся  к  вещам  Джейн  и  начал  их тщательно  перетряхивать,
обращая внимание на  каждую  бумажку.  Все,  что  казалось ему заслуживающим
внимания, Эдди откладывал в сторону.
     Тем  временем пленница продолжала лежать спокойно и только настороженно
следила за каждым движением Эдди.
     -- Ага, -- произнес  он,  обнаружив за  подкладкой чемодана  лицензию и
удостоверение частного сыщика. .
     Поковыряв  обложку удостоверения, Эдди  без  труда надорвал ее и увидел
маленький клочок бумаги. Это было похоже на то, что он искал.
     Осторожно вытащив  бумажку, Эдди посмотрел ее на свет и обнаружил шесть
цифр, без сомнения, означавших банковский код личного счета.
     --  Ну  вот  и  все,  крошка,  --  сказал  Кларк и  развязал  простыню,
стягивавшую  руки  пленницы.  -- Оставляю тебя одну.  Веди себя  прилично, и
проживешь до ста лет.
     Сказал и пошел к двери.
     -- Постой, а что с Джейн?! -- крикнула девушка. Кларк обернулся.
     --  Видишь ли, Нела, -- он неожиданно вспомнил ее  имя, --  Джейн  была
хорошим бойцом, но на этот раз ей не повезло. А что касается обыска, который
я устроил, так  ты  уж извини. Джейн осталась мне должна,  и другого способа
получить свои деньги у меня нет.
     Сказав это, Эдди вышел в коридор и тут же столкнулся с мадам Садальской
нос к носу.
     -- Ну что, помогли мои лягушки? -- хитро спросила она, сверкая зрачками
из-под черного капюшона.
     -- Пошла вон,  старая  ведьма!... -- угрожающе  сказал  Эдди. Сейчас он
никого не боялся.
     Услышав  в  его  голосе  металл, старуха мгновенно отпрыгнула  к стене,
бесшумно, словно ее отнесло ветром.
     -- Еще наплачешься, Кларк, еще наплачешься... -- пообещала она и так же
неслышно метнулась за угол.
     -- Ведьма... -- повторил  Эдди и  пошел  к себе --  спать. Назавтра ему
предстояло много работы.


     В который раз сломался кондиционер, и  в  номере  Спеллинга снова  было
жарко.
     Гарри и Майк, покрытые болезненной испариной, смотрели на Кейта глазами
страдальцев -- им давно уже  следовало -- Ну что, Вилли, первым берем Майка.
Кажется он почти очухался.
     Они подхватили обессиленное человека и поволокли в душ. Там его прямо в
одежде бросили под ледяную струю и пошли за следующим.
     Пока  притащили Гарри,  Майк уже  пришел в  себя настолько, что пытался
раздеться и при это глухо ругался.
     Бросив под холодный душ Гарри, Кейт и Вилли пошли наводить порядок. Они
скатали пластик и набросали старых газет на загрязненные участки  пола -- на
этом уборка была закончена.
     Неожиданно заработал кондиционер.
     -- Это кстати, -- заметил Кейт. Затем подошел  к холодильнику  и достал
пиво. -- Ты будешь? -- предложил он Пастеру.
     -- Нет, в такой вони пить не могу.
     -- Это правильно, но я выпью.
     Спеллинг откупорил банку и опустошил ее в несколько глотков.
     В этот  момент, громко сопя и шмыгая носом, из  душа вышел Майк. Он был
совершенно голый.
     -- Где у тебя моющие средства, Кейт? -- спросил он каким-то замогильным
голосом.
     -- В синей тумбочке на нижней полке. Майк ушел.
     -- А ты говорил, помрут, --  заметил Кейт и, громко рыгнув, поставил на
стол  пустую банку.  -- Сегодня к  вечеру  ребята будут уже как люди...  Ну,
почти как люди. А завтра с утречка мы уберем этого парня. -- Кейт щелкнул по
пустой банке ногтем и добавил: -- Надоел он мне.


     Поднявшись еще до  рассвета,  Кларк  сделал гимнастику,  принял душ  и,
надев туземную одежду, спустился вниз.
     --  Куда  в  такую  рань, мистер  Кастелано?  -- спросил Мотя, который,
несмотря на ранний час, уже сидел за стойкой.
     -- На экскурсию, -- уклончиво ответил Кларк.
     -- А что вы сделали с миной? -- уже шепотом поинтересовался Мотя.
     --  Не твое дело. Ты  лучше скажи, где находится контора  того парня, у
которого Джейн брала вездеход. Нужно его отогнать.
     -- Это ни к чему. Вездеход теперь ваш.
     -- Как это? -- не понял Эдди.
     -- Мистер Рахматкул дает машины только под залог их стоимости,  так что
можете не возвращать.
     -- Хорошая мысль.  А не подскажешь, где  в городе можно поесть?  Только
по-нашему, без этих местных специй.
     -- Знаю, -- кивнул Мотя. -- На улице Чеканщиков, в подвальчике Бузюма.
     --  Улица  Чеканщиков --  это где парни с молотками тюкают, прямо возле
дверей? -- начал вспоминать Эдди.
     --  Правильно,  а  подвальчик  Бузюма  найти  не трудно --  он  как раз
напротив банка.
     -- Ага, понял. Спасибо тебе, Мотя.
     Эдди вышел на улицу и направился к вездеходу, не забывая поглядывать по
сторонам. После случая с минированием кровати он держался настороже.
     Прежде чем  сесть в покрытый  пылью  вездеход, Эдди обошел его  вокруг,
заглянул под днище, под капот, проверил сиденья, однако мин не обнаружил.
     Проверив  остаток топлива, он завел машину  и покатил к центру  города,
старательно объезжая кучи помета, оставленные неизвестно кем.
     Огромные колеса вездехода поднимали  пыль, зато  прекрасно пружинили  и
смягчали ухабы, встречавшиеся на разбитой мостовой.
     Редкие утренние прохожие провожали  машину взглядами, а лишенные шерсти
собаки с длинными ушами провожали хриплым лаем.
     На улице Чеканщиков пыли было меньше. Навстречу Эдди проехало несколько
автомобилей, и некоторые из них выглядели довольно прилично.
     Вскоре Кларк  увидел массивные двери банка и  сияющие  на фасаде буквы,
которые, наверное, чистили каждый день.
     В  столь  ранний час банк был еще закрыт,  и  Эдди свернул на  обочину,
припарковавшись у входа в кафе Бузюма.
     Спустившись  в подвал, он удивился относительной многолюдности.  В зале
на  пятьдесят мест половина была уже занята. Местных было мало -- в основном
приезжие.  Отовсюду слышалась  знакомая речь, и  Эдди даже пожалел,  что  не
приходил сюда раньше.
     --  Пожалуйста, сеньор, -- с еле  заметным акцентом произнес  невысокий
человек в белой рубашке и красной бархатной шапочке.
     "Должно быть, это и есть Бузюм", -- подумал Кларк.
     Он прошел вслед за хозяином, и тот лично подал гостю перечень блюд.
     Меню порадовало Эдди. Здесь было много того, что он знал.
     Сделав  заказ,  Кларк осмотрелся и успел перехватить нацеленный на него
взгляд.
     Этого человека  Эдди  никогда не  видел. Незнакомец выглядел достаточно
молодо и был одет в местные  одежды.  Заметив, что Кларк на него смотрит, он
уткнулся в тарелку носом, а затем бросил на стол деньги и выскочил из кафе.
     "Ну-ну", -- подумал Эдди и погладил спрятанный за поясом "сторм". В нем
оставалось пол-обоймы, но для хорошей драки этого хватало.
     Вскоре  подоспел  заказ. Его  принес  официант,  а хозяин уже  встречал
нового гостя.
     Расставив  тарелки,  официант  поклонился   и   спросил,  не  нужно  ли
чего-нибудь еще.
     --  Пока  ничего не  нужно.  Вот  только  подскажите  мне,  во  сколько
открывается банк.
     -- В девять часов, сеньор.
     -- Спасибо, братец.
     Официант  ушел, а  Эдди посмотрел на  часы.  Было только двадцать минут
восьмого.
     "Целая куча времени", -- подумал он и принялся за еду.
     --  О,  наш  космический бродяга!  Проходи  к нам,  капитан!  --  вдруг
воскликнул кто-то из посетителей, увидев вошедшего в зал гостя.
     Лицо  этого  человека  свидетельствовало  о  регулярном  пьянстве,  его
движения казались нервными, и было видно, что парню не мешало опохмелиться.
     Хозяин заведения, против обыкновения, встречать его не вышел.
     -- Откуда прибыл, Бриф?!
     -- С Хайбла...
     -- А чего такой грустный?
     -- На  нулях я,  ребята. Даже  топливо  брал в долг, иначе бы так там и
остался.
     Капитан Бриф не взял меню, поскольку у него не было денег. Он ждал, что
его угостят обедом друзья, однако те еще не протрезвели с  ночной  попойки и
предлагали только легкую закуску и выпивку.
     Криво улыбаясь, Бриф уныло жевал листья салата.
     -- Эй, дружище! -- позвал Кларк пробегавшего мимо официанта.
     -- Слушаю вас, сеньор.
     --  Будь  добр, пригласи за мой стол вон  того господина. Кажется,  его
зовут капитан Бриф.
     Официант удивился, однако пошел выполнять просьбу клиента.
     Кларк видел, как  он  наклонился  к  уху Брифа и сообщил о приглашении.
Капитан посмотрел в сторону Кларка, и тот приветливо отсалютовал ему рукой.
     Бриф был голоден, и выбирать ему не приходилось.
     С  виноватой  улыбкой на помятом  лице  он подошел  к Кларку и,  силясь
вспомнить, кто перед ним, напряженно морщил лоб.
     -- Расслабьтесь, мистер Бриф, мы  не знакомы,  -- успокоил его Эдди. --
Присаживайтесь... Официант, меню мистеру Брифу.
     -- Пожалуйста, сеньор.
     Капитан почти не глядя ткнул пальцем в список блюд, а от себя добавил:
     -- Принеси просто пожрать, чтобы нормально было.
     Видимо, официант был знаком с  кулинарными пристрастиями мистера Брифа,
поскольку он понятливо кивнул и удалился.
     -- Судя по всему, вы хотите предложить мне работу, мистер...
     -- Билл  Кастелано, -- представился Эдди. -- Да, если все  сложится,  у
меня будет  к вам  дело, ну  а если не сложится, то я ничуть не пожалею, что
угостил хорошего человека.
     Проявляя чудеса ловкости, к  столу снова подбежал  официант. Тарелки на
его подносе громоздились в два ряда -- одна  на другой. И когда он расставил
их на столе, свободного места почти не осталось.
     Заметив удивление на лице Кларка, капитан Бриф поторопился объяснить:
     --  Вам это не  будет  много стоить, сэр. Мясо во  фритюре,  шницель  и
цыпленок, все это за полцены, поскольку блюда вчерашние.
     -- Я не в  претензии, мистер  Бриф. Вы вольны заказывать  все,  что вам
захочется. Я сам вас пригласил, ведь так?
     -- Да, спасибо вам, сэр, -- быстро проговорил Бриф и набросился на еду,
а  Эдди тактично отвернулся, поглядывая на дверь и лениво ковыряясь в  своей
тарелке.
     В  подвальчик  спустился  еще  один  посетитель.  Бузюм  вышел  к  нему
навстречу,  и  они  обменялись  несколькими  фразами.   После  этого  хозяин
ненадолго ушел и вернулся  с небольшим  пакетом, а ожидавший его гость  то и
дело бросал на Эдди настороженные взгляды.
     Взяв  у  Бузюма сверток, он расплатился и  вышел, однако  не удержался,
чтобы в последний момент не оглянуться еще раз.
     "Что-то  я  стал  очень  популярен",  --  подумал  Кларк. Затем  достал
пятьдесят кредитов и подозвал официанта.
     -- Чего желаете, сеньор?
     -- Я  должен отойти ненадолго, а мистер Бриф подождет  меня здесь. Если
он захочет что-то заказать, я не возражаю. -- И с этими словами Эдди положил
деньги под пустой стакан.
     -- Слушаюсь, сеньор, -- поклонился официант.
     -- А вы надолго? -- поинтересовался Бриф.
     -- А вы торопитесь?
     -- Я -- нет. -- И капитан расплылся в довольной улыбке.
     -- Тогда подождите меня здесь.
     После  этого  Кларк встал, взял  официанта  под руку  и,  отведя  его в
сторону, сказал:
     -- Спиртное ему не давать ни в коем случае.
     -- Понял, сеньор.
     -- И еще мне нужен запасной выход. Есть здесь такой?
     -- Конечно, сеньор, идите через кухню.
     -- Спасибо, братец, -- поблагодарил Кларк и отпустил официанта.


     Миновав  длинный зал  со  скворчащими сковородами  и кипящими  котлами,
Кларк  вышел   в  узкий  коридор,  который  окончился  несколькими  высокими
ступенями.  Они  были покрыты  слоем старого  жира и скользили  под  ногами.
Превозмогая  неприятный запах и духоту, Эдди поднялся по лестнице и оказался
во внутреннем дворе. Здесь он перевел дыхание и огляделся.
     Здания спускались к земле поэтажными уступами,  и оттого двор был похож
на какую-то арену.
     "Странно, -- подумал Эдди, -- а с улицы все выглядит вполне обычно".
     Заметив  небольшой проход,  ведущий  к парадному фасаду  здания,  Кларк
осторожно двинулся в этом направлении.
     Непривычная  архитектура  слегка  сбивала  его  с  толку,  и  в  каждом
подслеповатом окошке ему чудилось чье-то лицо.
     "Хорошо  бы  привезти сюда  Марго,  -- подумал Кларк,  -- Ей  бы  здесь
понравилось, да и безделушек бы набрала для своего магазина".
     Воспоминание о Маргарет заставило Эдди  невесело усмехнуться. Казалось,
что и она, и  толстяк Джерри,  и квартира, и работа -- все осталось в другой
жизни.
     Углубившись в  узкий проулок, Эдди  обнаружил множество отводных ходов.
Они  уходили  внутрь  зданий  и  заканчивались  либо  дверями,  либо  новыми
ответвлениями. Здешние  постройки напоминали  термитники, и  получить нож  в
спину было тут проще простого.
     Решив все же выйти на  улицу, Кларк неожиданно столкнулся с выскочившим
из стенной норы человеком. Увидев Эдди, тот решительно бросился в атаку, и в
его руке блеснул кривой нож.
     Эдди,  как  на  учении,  отбил  оружие в сторону  и встретил противника
кулаком в солнечное сплетение.
     Нападавший охнул и стал  сгибаться, а  Эдди добавил ему коленом в лицо.
Бедняга отлетел к стене и сполз вдоль нее со слабым стоном.
     В ту же секунду Кларк  почувствовал за спиной какое-то движение и резко
развернулся, выхватив пистолет. Однако противник выстрелил первым, и жесткий
разряд "фризера" ударил Эдди в правое предплечье,
     Рука  моментально потеряла чувствительность, но Кларк  успел подхватить
пистолет левой. Он выстрелил не целясь, но только ранил нападавшего в руку.
     Тот громко вскрикнул и исчез в одном из ходов.
     "Либо я их  -- сейчас, либо  они меня -- потом", -- подумал Кларк и, не
выпуская пистолета, стал разминать онемевшую руку.
     Когда к пальцам вернулась чувствительность, Эдди вошел в темный проход,
проверяя дорогу ногой перед каждым шагом.
     Он  продвинулся метров на двадцать, когда прямо  перед ним распахнулась
дверь и вышла женщина  с маленьким мальчиком. Она совершенно спокойно прошла
мимо Кларка и что-то сказала ребенку на местном наречии.
     Эдди  придержал дверь, заглянув внутрь и  обнаружил коридор, освещенный
тусклой лампочкой.
     Здесь  пахло  человеческим  жилищем,  а  откуда-то   издали  доносились
приглушенные голоса. Эдди прислушался -- кто-то кого-то отчитывал. Голос был
строгий.
     -- Ты же говорил, что второго выхода нет, сволочь!
     -- Он быстро стреляет... -- ответил другой, почти плачущий голос.
     -- Понятное дело -- быстро. А ты не  мог с трех метров в спину попасть!
Ладно, сделаем дело сами, ребята. Гарри, Майкл, берите "пушки" и спускайтесь
к машине, а мы с Вилли пошарим во внутреннем дворе.
     -- Он быстро стреляет... -- снова напомнил плачущий голос.
     -- Заткнись! -- оборвали его.
     Эдди встал на середину коридора и поудобнее перехватил пистолет. Теперь
он ждал, из какой  двери появятся враги, однако  и  они были не  так  глупы.
Первым в коридор вытолкнули раненного Кларком человека.
     Увидев Эдди, он отчаянно  заорал и был отброшен назад точным выстрелом.
В ответ в  стену  коридора влепилось  несколько пуль, затем на пол  вылетела
пружинная граната.
     Кларк рухнул ничком и закрыл голову руками.
     Граната хищно дзинькнула, и сотни стальных игл пробарабанили по стенам,
потолку и дверям, Кларку повезло -- ему ничего не досталось.
     Вслед за гранатой в коридор выскочил  боец. Он надеялся добить раненого
противника,  но получил две пули  в грудь прежде,  чем  успел что-то понять.
Постояв мгновение,  словно  раздумывая, падать  или нет, он  опрокинулся  на
спину.
     -- Он убил Гарри! -- закричал кто-то. -- Бросай еще гранату, Вилли!
     Понимая,  что медлить нельзя, Кларк  вскочил на ноги и,  пробежав  мимо
распахнутой двери, толкнул ее обратно.
     Брошенная  граната звонко  ударилась  о дерево  и  отлетела  обратно  в
помещение.
     Послышался знакомый металлический звон, и граната выстрелила свои иглы.
Два человека взвыли  от  боли, а дверь  снова распахнулась от дробного удара
десятков игл.
     Посыпались осколки оконного стекла.  Стоны повторились, однако Кларк не
спешил атаковать -- это могло быть уловкой.
     Он  стоял в  коридоре вдоль  стены и  видел только часть комнаты и одно
окно.
     --  Мы  уйдем  через окно, Кейт, а потом зайдем к нему с тыла!  Прикрой
нас! -- крикнул кто-то.
     "Хорошо, -- подумал Кларк. -- Если это то самое окно, то -- хорошо".
     -- Давай с разбегу, Вилли, он не успеет!
     -- Нет -- успеет. Барбан правильно говорил -- он быстро стреляет.
     -- Ну так мы истечем здесь кровью!
     Ситуация затягивалась, и это Эдди  совсем  не нравилось.  Он был  здесь
чужим и ничего не знал -- долгая война его не устраивала.


     Как только Эдди Кларк  покинул "Принцессу Викторию" и  поехал  в центр,
соглядатаи Кейта Спеллинга примчались к нему в номер и так громко барабанили
в дверь, что он был вынужден проснуться и впустить их в номер.
     --  Хозяин!  Кларк  поехал в город!  --  выпалил  мальчишка -- торговец
ремнями.
     -- Он поехал на машине с огромными колесами! -- прокричал другой.
     -- Где он сейчас?
     -- Мы не знаем! Мы сразу прибежали сюда!
     -- Ну так узнайте, где он!
     Соглядатаи  тут  же убежали, а  Кейт широко  зевнул  и, почесав  впалый
живот, поплелся в душ.
     "Раз  этот  Кларк поднялся так рано,  поспать сегодня  уже не  удастся.
Нужно поскорее закончить работу, -- подумал Кейт. -- Сегодня же".
     В  углу, на голых матрасах, постеленных  на пол,  храпели Майк и Гарри.
Они остались здесь со вчерашнего дня, поскольку Кейт опасался, что они снова
наедятся наркотиков.
     Приняв  холодный  душ, он заметно посвежел и,  выйдя  в  комнату,  стал
расталкивать спящих.
     Поднять их оказалось  не так-то легко. Сон  Майка и Гарри  был похож на
смерть. Они  никак не реагировали на тычки  и холодную  воду,  которой  Кейт
пытался их поливать. Ничто не могло привести их в чувство.
     Спеллинг уже  начал беспокоиться, ведь случалось, что наркоманы впадали
в летаргический  сон. Однако он быстро придумал верное средство и ввел своим
пациентам по полкубика сидатина.
     Уже через пять минут Гарри и Майк бегали по номеру и громко ругались, а
с их разгоряченных тел падали крупные капли пота.
     -- Давайте-давайте, свиньи! Идите в душ! Сегодня у нас настоящая охота!
     Отправив подчиненных мыться, Кейт позвонил Вилли:
     -- Ты уже встал? Отлично,  здоровячек. Бери машину и дуй ко  мне. Кларк
выехал в город. Где он, я не знаю, но своих шавок я уже пустил по его следу.
     Едва Кейт закончил разговор с Вилли, прибежал еще один из его нештатных
помощников. Чуть живой от  быстрого бега, он ввалился  в номер без стука  и,
задыхаясь, сообщил:
     -- Хозяин. Тот человек у Бузюма!
     -- Что делает?
     -- Ест...
     Кейт тут  же  заплатил  причитавшиеся  пять кредитов,  и помощник  ушел
вполне довольный.
     Из душа вышли  полузамерзшие  Гарри и  Майк.  Стуча  зубами, они  стали
надевать свою одежду, отутюженную накануне прислугой гостиницы.
     Смотреть  на них, помытых  и чистых, было  как-то непривычно.  Спеллинг
выдал им по пистолету и  по крохотному кусочку вещества, похожего на оконную
замазку. Сам Кейт называл его  "собачьим дерьмом", но Майк и Гарри ради этой
замазки были готовы на все.
     -- А чего так мало, Кейт? Это ж смех один, -- пожаловался Гарри.
     -- Если б  не идти на операцию, я бы тебе и этого не  дал,  ублюдок, --
ласково пояснил Спеллинг и улыбнулся, -- Жрать хотите?
     --  Сейчас  захотим,  -- уверенно пообещал Майк.  Он  уже  выглядел как
нормальный человек.
     Пока эти двое "нагуливали  аппетит", Кейт  собрался  и  в дополнение  к
пистолету рассовал по карманам две пружинные гранаты.
     Затем  достал  из   холодильника   масло,  мед  и  несколько  пирожных,
оставшихся еще с прошлой недели.
     -- Жрите сахар, он добавит вам сил.


     Когда  Кейт, Гарри и Майк  вышли  из гостиницы,  Вилли уже поджидал их,
сидя  в машине.  Он выглядел  собранным, и это  не  ускользнуло от  внимания
Кейта.
     "Хоть один нормальный", -- подумал он, поскольку ему надоела аморфность
Гарри и Майка.
     Когда все сели в машину, Спеллинг сказал:
     --  Давай к Барбану, его  халупа  как раз над  подвалом  Бузюма. Там  и
организуем временный опорный пункт.
     Машина тронулась, и началась полная драматизма езда  по улочкам города.
Вилли был аккуратным водителем, поэтому старался объезжать каждую колдобину,
и оттого машина двигалась, как на слаломной трассе.
     Находившиеся под легким кайфом Гарри  и Майк  все время глупо шутили, и
это вызывало у Кейта раздражение. Он заметно волновался.
     Наконец   на  улице  Чеканщиков   они   увидели  вездеход  на   широких
пневматиках, приспособленный для путешествий по пустыне и горам.
     -- Приготовиться, если он  случайно выйдет прямо сейчас -- стреляем все
вместе. Кто завалит его первым, получит от меня "штуку" кредитов.
     --  Мне лучше  дозу...  --  заметил  Гарри  и,  ни от  кого  не  таясь,
передернул затвор.
     Заметив прибытие Спеллинга и его людей, из узкого туннеля,  ведущего во
внутренний двор, выглянул долговязый Хеспе, работавший на пару с Барбаном.
     -- Хозяин, идите сюда, он еще в кафе и выйдет нескоро.
     Когда Кейт и его сотрудники зашли в темный проход, их встретил Барбан и
повел к себе на квартиру, а Хеспе остался на часах.
     -- Ну  вот,  располагайтесь!  --  изображая радушие,  предложил Барбан,
когда вся команда завалилась к нему в жилище.
     Оглядев комнату,  Кейт скорчил брезгливую гримасу, затем подошел к окну
и сказал:
     -- Ребята, да здесь как в тире. Только он выйдет -- мы нашпигуем его из
четырех стволов.
     --  Да,  --  согласился  Вилли,  --  позиция  идеальная.   Даже  как-то
неловко...
     -- Ну вы отдыхайте,  а я  пойду к Хеспе, -- сказал Барбан. -- Вдруг  он
убьет этого человека, и тысяча достанется ему.
     --  Кто  сказал  --  тысяча?  -- спросил  Кейт.  --  Я  говорил, двести
кредитов.
     --  Ну  ладно, -- согласился  Барбан, -- двести  кредитов  тоже хорошие
деньги.
     -- А оружие у тебя есть?
     --  Есть, хозяин, --  подтвердил Барбан и достал из-под  широких  одежд
мощный "фризер" устаревшей конструкции. --  Только батарейки плохие -- долго
заряжается.
     --  Больше раза  тебе  в него не выстрелить, если, конечно, подвернется
случай, -- уверенно заявил Кейт. -- А Хеспе вооружен?
     -- У него хороший нож, и вообще Хеспе быстрый, как паук.
     -- Ну хорошо -- иди. Барбан ушел.
     -- Что, Кейт, думаешь, он настолько хорош?  -- осторожно спросил Вилли.
Он стоял возле второго окна и сверху вниз следил за выходом из кафе.
     -- Этот  парень легко нашел мину.  И потом, он  уезжал  с  этой толстой
коровой Остер, а вернулся один.
     -- Она могла оступиться на карнизе -- в горах это просто.
     -- Могла, -- согласился Кейт.
     К оставленному Кларком вездеходу подошел  какой-то бродяга. Он заглянул
в салон, дотронулся до дверки и пошел прочь.
     -- Но я уверен, --  продолжил свою мысль Кейт,  --  я уверен, что Кларк
разделался с ней.
     -- Раз он так хорош, может, стоит перекрыть второй? выход в подвале?
     -- А он разве есть? Барбан говорил, что его нет.
     -- Кто знает, босс. Я бы не стал доверять этому придурку.
     Спеллинг почесал макушку и наконец принял решение:
     -- Ладно,  Вилли, я сам  проверю. А  ты подержи у себя  эти штуки. -- И
Кейт протянул Вилли пару пружинных гранат.
     Но едва он сделал шаг к двери, как с улицы послышался хлесткий щелчок.
     -- Это "фризер", -- сказал Гарри, стоявший как гипсовое изваяние.
     Майк кивнул, подтверждая догадку своего друга.
     Спустя  несколько  секунд  по коридору прогрохотали шаги,  и в  комнату
ввалился Барбан. Из его простреленного плеча хлестала кровь.
     -- Он меня убил! -- в панике орал Барбан.
     -- Где он?
     -- Там, во дворе... Я стрелял в него совсем  близко,  а  потом он... --
Барбан всхлипнул, видимо решив, что умирает по-настоящему.
     -- Ты же говорил, что второго  выхода нет,  сволочь! -- вне себя заорал
на него Кейт.
     -- Он быстро стреляет. -- жалобно промямлил Барбан.
     -- Понятное дело -- быстро. А ты не мог  с трех метров в спину попасть!
--  Кейт был  до того  зол, что готов был собственноручно убить  Барбана. --
Ладно,  -- обратился он к своим бойцам, -- сделаем дело сами, ребята. Гарри,
Майк,  берите "пушки" и  спускайтесь  к  машине,  а  мы с  Вилли пошарим  во
внутреннем дворе.
     -- Он быстро стреляет... -- снова напомнил Барбан плачущим голосом.
     -- Заткнись! -- оборвал его Кейт.
     Он  уже  понял, что  с Кларком придется повозиться. Однако Гарри и Майк
хоть и двигались  как размороженные цыплята, все же в прошлом были отличными
стрелками -- вдвоем они еще на что-то годились. А Вилли  Пастер, тот  всегда
был надежным парнем.
     -- Ну что, пошли? -- почему-то шепотом спросил Вилли.
     -- Сейчас, -- кивнул ему Спеллинг, затем  рывком поднял с пола раненого
Барбана и швырнул его на дверь.
     Бедняга  распахнул  ее  собственным  телом  и  дико  закричал, увидев в
коридоре что-то ужасное.
     Прозвучал  приглушенный  выстрел,  и  крик  Барбана оборвался. Взмахнув
руками, он повалился на спину.
     Кейт  тут  же  стал  стрелять  в  дверной  проем,  и  вся  команда  его
поддержала. В коридоре взвились клубы известки.
     Вилли показал  Кейту гранату, и тот согласно кивнул, а для Гарри сделал
знак рукой, показывая,  что нужно выйти  после  взрыва. Гарри быстро встал к
стене, и Вилли мастерски бросил гранату, закрутив ее так, что она покатилась
по коридору.
     Наконец  раздался щелчок, и высвобожденные иглы, словно град, застучали
по стенам и потолку.
     Гарри  тотчас  выскочил  в  коридор, но мгновенно  получил  две  пули и
рухнул, как тряпичная кукла.
     --  Он убил  Гарри! --  неожиданно заорал Майк. -- Бросай  еще гранату,
Вилли!
     Пастер  взглянул  на Кейта,  и тот поспешно кивнул.  Вилли снова метнул
гранату, но  тут случилось непредвиденное. В  последний момент мимо дверного
проема, словно вихрь,  пронесся  человек. Он толкнул дверь,  и она встала на
пути гранаты.  Смертоносная машинка ударилась о преграду и полетела обратно,
а дальше все развивалось как в кино.
     Вилли  спрятался  за  обшарпанную  тумбочку,  Кейт  поспешно  прикрылся
стулом, а Майк просто прижался к стене и ждал, когда все произойдет.
     Основного щелчка, при котором открывались  направляющие каналы гранаты,
Кейт не слышал. Он только почувствовал, как  иглы ударили в сиденье стула да
еще что-то больно хлестнуло по уху.
     Совершенно себя не контролируя,  Спеллинг громко вскрикнул, но его крик
тут же перекрыл стон Майка, который стоял у стены, усеянной черными точками,
словно ее засидели мухи.
     Вспомнив, что нужно держать оборону, Кейт вскинул пистолет, ожидая, что
противник вот-вот  пойдет в атаку. Теперь  Спеллинг был уверен, что Кларк не
оставит их в покое.
     -- Мы уйдем через окно, Кейт, -- кричал Майк, выдергивая из своего тела
те иглы, которые не вошли слишком глубоко. -- А потом зайдем к  нему с тыла!
Прикрой нас!
     Майк кричал,  уже  ни к  кому не обращаясь,  и  Кейт видел, что бедняга
обречен.
     -- Давай с разбегу, Вилли, он не успеет! -- уговаривал Майк.
     -- Нет -- успеет. Барбан правильно говорил -- он быстро стреляет.
     -- Ну так мы истечем здесь кровью!
     Майк  совсем  обезумел  и  рванулся  к  окну.  Вилли  следовало бы  его
отпустить, но он хотел задержать Майка...
     Два глухих выстрела прозвучали так быстро, что Кейт был готов посчитать
их за один.
     Вилли и Майк упали, и это означало, что все кончено.
     Для принятия решения у Кейта оставалось совсем  мало времени. Точнее, у
него его уже не было.
     -- Эй, парень!  Я  остался  один,  и я сдаюсь! -- крикнул он и отбросил
пистолет в сторону.
     "Странно,  и  зачем я сдался?  Неужели  так  держусь за  свою дерьмовую
шкуру?" -- спросил себя Спеллинг.
     В проеме двери показался человек, и Кейту  было любопытно заглянуть ему
в глаза.
     Наведя  на  Спеллинга   пистолет,  человек  осторожно  приблизился.  И,
встретившись с ним взглядом, Кейт горько усмехнулся. Если бы он смог увидеть
этот взгляд раньше, он бы понял, что у его команды не было никаких шансов.
     --  Кто  отдал  приказ?  -- спросил  Кларк. Ствол его пистолета смотрел
Кейту точно между глаз.
     -- Если я скажу, вы меня не убьете?
     -- Еще не знаю, -- честно признался Эдди.
     -- Приказ отдал полковник Стивене.
     -- Что-то я такого не знаю. Как его полное имя и на кого он работает --
на Шеридана или Йорка?
     -- В такие  высокие сферы я не забираюсь, даже в мыслях, --  усмехнулся
Кейт.  --  А  полного имени  полковника  тоже не знаю...  Интересный  у  вас
пистолетик, мистер Кларк. Никогда такого не видел. Где покупали?
     -- Кто ты? -- вместо ответа спросил Кларк.
     -- Я Кейт Спеллинг, штатный резидент ПАСЕК на Арафате.
     -- Удостоверение есть?
     --  Вообще-то  оно у меня в номере. В  гостинице, где  я  живу. За  все
время, сколько я здесь нахожусь, мне ни разу не приходилось его предъявлять.
     --  А мне в последнее время приходится  показывать  свое  все  чаще, --
сказал Эдди, вытащил заветный кусочек пластика и показал его Кейту.
     Увидев  две  красных полосы. Спеллинг удивленно посмотрел на  Кларка, а
затем прочитал вслух:
     -- "Управление  специальных  операций"...  --  и,  снова  посмотрев  на
Кларка, добавил: -- Свой, выходит.
     -- Не знаю, Кейт, свой я тебе  или нет. Подскажи мне лучше, что с тобой
делать?
     -- Я могу записать тебя в покойники.
     -- Они потребуют труп.
     --  Скажу, что рванул тебя  вместе с несколькими своими  людьми -- увы,
такое  бывает.  Заодно спишу на  это  и своих  ребят --  как-никак, они были
штатными сотрудниками.
     -- Этого мало.
     -- Ну  хорошо, дам тебе  интересный  адресок, который, кроме  меня,  не
знает уж, наверное, никто.
     -- Что за адресок?
     -- Незарегистрированный терминал с  входом  в  базу  данных  ПАСЕК.  Не
здесь, конечно, не на Арафате, но достаточно близко.
     --  Это  уже  кое-что,  --  согласился Эдди. --  Но как-то  не  очень я
расположен верить тебе.
     -- А тогда иди  в задницу, -- просто сказал Кейт. --  Хочешь, пристрели
меня здесь  -- твоя  воля.  Я  вообще-то и не надеялся на  помилование.  Был
уверен, что ты меня все равно шлепнешь.
     -- Что-то заставляет меня поверить тебе, Кейт. Вставай...
     --  Только  если  ты  поможешь  мне,  приятель.  --  Спеллинг  виновато
улыбнулся, и Эдди заметил, что тот ранен...
     В  коридор  они вышли  уже  вместе,  и  Кейт  даже не  оглянулся, чтобы
попрощаться с погибшими. Для  него они  были уже в  прошлом. Спеллинг взял с
собой только пистолет -- Эдди позволил ему это сделать.
     Держась   за  кровоточащий  бок,  Кейт  двигался  достаточно  уверенно,
несмотря на темноту, царившую в проходах.
     Неожиданно ему навстречу выскочил Хеспе:
     -- Хозяин, вы живы?
     -- Я -- да...  -- ответил Кейт и дважды выстрелил в грудь Хеспе.  Затем
перешагнул через труп и вышел в подворотню. Здесь он остановился.
     --  Сейчас мне  нужно домой.  Я живу  в Карбак-сарае. Когда потребуется
адресок, найдете меня там.
     -- Хорошо, -- согласился Эдди. -- Кстати, а почему не видно полиции?
     -- Они не приедут, если не попросить их специально, --
     усмехнулся Кейт.
     Он неуклюже сел в машину Вилли, завел мотор и резко тронул автомобиль с
места, заставив отпрыгнуть в сторону пересекавших улицу пешеходов.


     Когда  Кларк  снова появился  в  заведении Бузюма,  капитан Бриф  кушал
мороженое и выглядел совершенно довольным.
     -- Надеюсь, я не  заставил вас слишком долго  ждать, капитан, -- сказал
Кларк, садясь  напротив  Брифа. Его  собственная  тарелка  с остывшим  супом
стояла на прежнем месте.
     --  Нет, мистер Кастелано,  все в  порядке,  --  заверил его  Бриф,  --
правда, эти мерзавцы не подают мне вино. Говорят, что вы запретили.
     -- Я  запретил? -- Брови Кларка довольно  естественно подскочили вверх,
-- Наверняка они что-то перепутали.
     -- Я тоже  так подумал, -- охотно согласился Бриф. -- Что  это  с вашим
бадрасари? -- С чем? -- не понял Кларк.
     -- Так называется одежда, которая на вас, -- пояснил капитан.
     --  О! --  Кларк  посмотрел  на  свой  туалет  и помимо  пыли обнаружил
несколько отверстий, оставленных иглами, -- Придется купить себе новый.
     -- Конечно, -- кивнул Бриф, -- только знаете, что я вам посоветую?
     -- Что?
     -- Гораздо лучше  сбежать отсюда как  можно скорее.  Арафат --  это  не
место для порядочного человека.
     -- Да, вы  правы, -- согласился Эдди. -- Насколько я  понял, капитан, у
вас есть собственное судно.
     --  Можно сказать  и так.  Небольшое суденышко.  Старая яхта  семейства
"штука".
     -- Я бы сказал -- древняя яхта.
     -- Называйте как хотите, мистер Кастелано, но судно передвигается своим
ходом, а раз так, не важно, сколько ему лет.
     Кларку показалось, что  в голосе Брифа  прозвучала обида, и он поспешил
успокоить капитана:
     -- Да  нет,  раз  судно на ходу, то и говорить об этом нечего... Какова
цена путешествия?
     Бриф   вздохнул   и   отодвинул   пустую  вазочку.   Затем  бросил   на
потенциального заказчика быстрый взгляд.
     --  Так,  навскидку  сказать  трудно,  -- начал  он. --  Стоянки  нынче
дорогие, опять же топливо у меня очень редкой марки.
     -- Из-за старой судовой установки?
     --  Как раз  наоборот  --  судовая  установка у меня  новейшая,  --  со
снисходительной усмешкой сообщил Бриф и, предвидя  расспросы, добавил: -- Не
спрашивайте откуда -- если надо будет, я вам сам расскажу.
     -- Итак, сколько?
     -- Сорок тысяч.
     -- В' любом направлении?
     -- Почти. Куда вам нужно?
     -- Например, на Медин или Адлер.
     -- Хорошо, это можно устроить.
     -- К сожалению, капитан, мне  снова нужно уходить.  Где  я  смогу найти
вас, скажем, сегодня вечером?
     -- В  порту. Я  ночую  на борту своей  красавицы, так дешевле. Спросите
любого портового служащего, и он покажет вам мою стоянку.
     -- Договорились.


     Покинув заведение радушного Бузюма, Кларк вышел через парадный вход и с
минуту постоял на обочине, наблюдая за тем,  как постепенно  оживает  улица,
пробуждаясь
     от тяжелого ночного сна.
     Появлялись первые  такси, чеканщики  открывали лавки, а у  входа в банк
размахивал метлой уборщик.
     При нем не  было совка или  емкости для мусора, поэтому он вымел его на
проезжую часть и с чувством исполненного долга исчез за тяжелой дверью.
     "Пора", -- решил Кларк и неспешно пересек улицу.
     Толкнув дверь банка, он  в одно  мгновение  переместился  с Арафата  на
островок настоящего  цивилизованного  мира,  представленного  филиалом банка
"Свисс андерланд".
     В довольно  большом, хорошо проветриваемом зале  находился только  один
ранний клиент. Двое охранников стояли,  подпирая стену,  а операторы, сидя у
кассовых окошек, занимались своими делами.
     Подождав, пока  все обратят на него внимание, Кларк моментально  провел
оценку каждого из служащих.
     Все  операторы  были  мужчинами до  тридцати лет  и, судя по внешности,
уроженцами здешних мест. Однако  один  из  них  выделялся цепким оценивающим
взглядом, что выдавало в нем человека жадного и предприимчивого.
     К нему Эдди и подошел.
     -- Доброе утро, сэр, -- расцвел белозубкой  улыбкой служащий, и  тонкие
усики  на  его  верхней  губе превратились в  еле заметную  ниточку. -- Весь
персонал "Свисс андерландй к вашим услугам.
     -- Я  бы  хотел  перевести деньги со  своего  счета  -- прямо  сюда, на
Арафат.
     --  Нет  ничего проще, сэр.  Вот вам бланк,  впишите код,  и мы  начнем
работать...
     Кларк  взял ручку,  достал листочек с цифрами и, проставив код, написал
сумму для перевода -- один миллион. Затем подал бланк в окошко.
     --  О!  --  произнес служащий,  посчитав все нули, и снова одарил  Эдди
лучащейся улыбкой. -- Сейчас все сделаем, сэр.
     Он  быстро  пробежался по  клавишам рабочего терминала,  а  затем подал
оптическую  карточку, на  которой нужно было воспроизвести подпись владельца
счета.
     Эдди наморщил лоб, и служащий тут же спросил:
     -- Какие-нибудь проблемы, сэр?
     -- M-м, не могли бы вы напомнить, как выглядела моя подпись в последний
раз?
     -- Хорошо,  сэр, --  после  некоторого  раздумья  согласился  клерк  и,
поискав в базах данных, вывел на печать листочек с подписью Джейн Остер.
     К счастью, подпись была довольно проста, и Эдди легко ее скопировал.
     -- Браво,  сэр.  Попадание  в десятку,  --  снова  улыбнулся  оператор,
правда,  эта  улыбка  была уже  несколько вымученной.  --  Остался пустяк --
сличение отпечатков большого пальца правой или левой руки.
     Оператор подал Кларку сканер, и тот приложил палец к указанному окошку.
     Как и следовало ожидать, отпечаток пальца не совпал.
     -- Что же делать? Другого отпечатка у меня нет.
     --  Не  знаю, сэр,  но  я ничем  не  могу вам  помочь, --  сухо ответил
служащий.
     -- А  я думаю, можешь, приятель, -- переходя на  менее официальный тон,
негромко сказал Кларк. -- Если переведешь деньги, половину возьмешь себе.
     -- Ну конечно, -- усмехнулся оператор, -- Потом явится владелец и...
     -- Владелец не явится, -- заверил Эдди.
     -- Нет, сэр... Это невозможно... У нас порядочное заведение.
     --  Приятель,  ты говоришь  это не слишком уверенно. Я никакой  не вор,
просто  товарищ,  с которым мы были в доле,  трагически погиб,  и мои деньги
остались на его счету.
     Кларк  видел,  что  служащий  колеблется.  Бедняга  потел  и  постоянно
облизывал губы.
     -- Я должен посоветоваться с начальством, -- тихо сказал он.
     -- Отлично, советуйся, только не очень долго.
     Служащий поднялся и быстро исчез в недрах секретных комнат банка.
     Кларк постоял с минуту, но никто не появлялся.
     Возможно, банкиры обсуждали его предложение, а может, просто переводили
деньги без него -- ни с кем не делясь.
     Однако уходить было нельзя, в этом Кларк был просто уверен. Без денег у
него  не  было  шансов убраться с  Арафата. К  тому  же,  помимо собственной
безопасности, Эдди стала интересовать и причина,  по которой за ним устроили
такую крупную охоту, ведь для его ликвидации были задействованы сотни людей.
     Наконец открылась небольшая дверка, и  вместе с оператором  в зал вышел
лысоватый джентльмен невысокого  роста, страдающий избыточным весом. На  нем
был синий, безупречно сшитый  костюм, а на левом мизинце красовался перстень
с массивным камнем.
     "Главный менеджер", -- подумал Эдди и не ошибся.
     --   Я   здесь   главный  менеджер,   --   представился  лысый.   Затем
снисходительно посмотрел на Эдди и, подойдя ближе, предложил: -- Знаете что,
милейший, сейчас я дам вам сто кредитов, и вы выйдете вон. Договорились?
     -- Нет, не договорились, -- копируя улыбку лысого, просто ответил Эдди.
     -- Но у вас с вашей затеей нет никаких шансов, -- гнул свое менеджер.
     -- Нет, вы все перепутали. Это у вас нет никаких шансов.
     -- Почему же? Сейчас я дам охранникам команду и...
     --  И получишь пулю  в  живот, прямо через перегородку, --  закончил за
лысого Эдди. -- Хочешь проверить?
     Менеджер замер и невольно втянул живот. Получить пулю ему не хотелось.
     -- Возможно... Возможно, нам стоит все обсудить... --  наконец произнес
он.  Затем повернулся  к оператору, с которым Кларк имел дело, и  сказал: --
Беон, проводите клиента в мой кабинет.


     Кабинет  главного  менеджера представлял собой собрание редких музейных
экспонатов,  начиная с  картин  и  заканчивая  бронзовыми  и  даже  золотыми
статуэтками.
     Прежде  чем сесть  на предложенный  стул, Эдди обвел  взглядом  все эти
богатства и сказал:
     -- Да вы ценитель искусств, мистер...
     -- Лоремар, -- подсказал хозяин кабинета.
     --  Да, мистер Лоремар, наверное,  не  каждый  музей располагает  таким
количеством экспонатов.
     -- Это не моя  страсть. Это  издержки моей работы, -- пояснил менеджер.
Иногда приходится идти на компромисс и давать ссуды под залог, и очень часто
залоги не выкупаются.
     -- Так эти бесценные вещи -- собственность банка?
     -- Нет,  -- скромно улыбнулся Лоремар, --  все это я  выкупил в  личную
собственность.
     -- Поздравляю, вы сделали хорошее вложение капитала.
     -- Спасибо. Извините, я не расслышал вашего имени...
     -- Это потому, что я еще не представлялся. Меня зовут Билл Кастелано.
     --  Очень  приятно  иметь  с вами дело, мистер Кастелано. Ну  так  что,
вернемся к нашему делу?
     -- Вернемся...
     Лоремар поудобнее устроился в кожаном кресле, сцепил пальцы на брюшке и
сказал:
     -- Итак, что вы конкретно предлагаете?
     -- Мне  нужно снять с  указанного счета пятьсот тысяч  кредитов.  Сто в
виде  наличных  и  четыреста  тысяч  на  номерной  карте  безо  всяких имен.
Остальное можете оставить себе в качестве комиссионных за услуги.
     -- Хорошо, -- сдержанно сказал Лоремар. -- Хорошо, мистер Кастелано, но
не могли бы вы немного прояснить судьбу владельца счета?
     -- У нас с ним было общее дело.  Мы получили миллион за его исполнение,
но позже мой товарищ погиб. А теперь я хочу вернуть свои деньги. Вот и все.
     -- И вам больше нечего добавить?
     -- Нечего...
     -- Хорошо, я  пойду на этот риск. -- Лоремар взял  телефонную трубку  и
сказал: -- Беон, сто тысяч наличными и четыреста на  номерной карте... Когда
будет готово, занесите в  мой кабинет. -- Отдав это  распоряжение,  менеджер
положил трубку  на  место  и, посмотрев  на  Кларка,  спросил: --  А  насчет
пистолета, мистер Кастелано, вы, конечно, блефовали?
     --   Ничуть,   --   ответил  Эдди  и,  молниеносно   выхватив  "сторм",
продемонстрировал его Лоремару.
     -- Но... он очень странно выглядит. Словно это игрушка...
     Эдди усмехнулся.  Он понимал, к чему клонит Лоремар. Главному менеджеру
очень  не хотелось  отдавать деньги,  которые  можно было прибрать  к  рукам
целиком. Если бы выяснилось, что у Эдди нет с собой оружия, Лоремар бы сразу
вызвал охранников.
     --  Можно назвать  это игрушкой, но это очень  надежная игрушка, мистер
Лоремар, -- сказал Кларк  и  в подтверждение  своих  слов  тремя  выстрелами
разнес три старинные тарелки, висевшие на стене над головой менеджера.
     --  Что  вы наделали?!  Они же обошлись мне в  десять тысяч  каждая! --
воскликнул Лоремар, прикрывая голову от падавших осколков.
     --  Определенность в делах стоит таких денег, -- заверил его Кларк.  --
Теперь  вы  точно  знаете,  что  уступили силе  и  не будете себя  корить за
упущенную выгоду.
     В этот момент в дверь постучали, и менеджер скорбно проблеял:
     -- Входите...
     Это  был Беон. Он принес пакет с наличными  и кусочек желтого  пластика
весом в четыреста тысяч.
     Клерк остановился, посмотрел  на  своего  босса, и тот торопливо махнул
рукой, дескать,  отдай ему все, пусть  только побыстрее  уходит. Однако Эдди
никуда не  спешил и тщательно  пересчитал  наличность. Затем убрал  деньги в
карманы и подошел к столу Лоремара.
     -- Ну что вам еще? -- спросил тот, едва не плача.
     -- Приемное гнездо, пожалуйста.
     Лоремар  нехотя достал из ящика считыватель. Кларк тут же сунул в  него
карточку и довольно  улыбнулся, обнаружив  там не четыреста  тысяч, а только
одну.
     -- Нехорошо, джентльмены, -- сказал Эдди и укоризненно покачал головой.
     Тогда Беон  достал другую карту и передал ее Кларку.  Тот проверил и ее
-- она оказалась в порядке.
     -- Ну, теперь все, -- резюмировал он и направился к двери.
     -- Эй, отдайте вторую карточку! -- воскликнул Лоремар. -- Это же лишняя
тысяча!
     Эдди остановился и, повернувшись к банкирам, пояснил:
     -- Она  не лишняя. Это небольшой штраф... Всего  хорошего, джентльмены,
общаться с вами было приятно.


     Машина с  охраной  ехала чуть в  стороне, ничем не  выделяясь из потока
обыкновенных  городских  автомобилей,  но  Пойнтер  знал:  стоит  возникнуть
опасности, и эти ребята выташат его, рискуя собственной шкурой.
     Вот  и знакомый поворот,  а затем  еще один, чтобы  миновать  проходной
двор.  Завидев  машину,  с  проезда  лениво  поднялась  лохматая  собака  и,
неприветливо косясь на автомобиль, вынужденно уступила дорогу.
     Подождав, когда проедет Пойнтер, а затем его охранники, она улеглась на
прежнее место.
     "Тупая скотина", -- мысленно прокомментировал Пойнтер поведение пса.
     Остановившись  у   неприметного  подъезда,   он  обратил   внимание  на
загримированного под старичка охранника, стоявшего привалившись к стене.
     "У стариков не бывает таких плеч, а уж тем  более они не жуют резинку",
-- отметил Пойнтер и решил непременно сообщить об этом полковнику Стивенсу.
     Поднимаясь  на второй  этаж, он заметил  двух рабочих,  чинивших  лифт,
постукивая по кабине молоточками.
     "Работники", --  подумал Пойнтер  и не успел нажать кнопку звонка,  как
дверь открьшась сама и внутренний охранник сказал:
     -- Добро пожаловать, сэр. Полковник ждет вас.
     Пойнтер удовлетворенно кивнул и прошел в квартиру.
     -- Рад тебя видеть, Бен. Ты отлично выглядишь, -- поприветствовал гостя
Стивене и отсалютовал ему бокалом с шампанским.
     -- Здравствуйте, сэр. Что празднуем?
     -- Хочешь немного? -- оттягивая приятный момент спросил Стивене.
     Пойнтер усмехнулся. Он уже догадывался, в чем дело.
     -- Ты хитрый,  Бен, от тебя ничего не скроешь, -- погрозил ему  пальцем
полковник. -- Да, ты прав -- его таки накрыли на Арафате.  Правда, с большим
шумом и взрывами, но накрыли. -- Стивене сделал глоток холодного шампанского
и зажмурился от удовольствия. -- Он прихватил с собой троих штатных агентов.
     -- Было бы странно, если бы обошлось без этого. Он был одним из лучших.
     -- Кроме тебя, разумеется.
     -- Да, конечно.
     -- Теперь нас  ничто не сдерживает. Мы можем начинать главную операцию,
и для этого тебе нужно немедленно отправиться на Бит-Цах -- к Шеридану.
     -- Хорошо, я готов. Вот только разберусь с мисс Темпл.
     -- С ней и без тебя есть кому разобраться.
     -- Сэр, вы же знаете, что у  меня к ней  чувства. Стоит ли лишать  меня
удовольствия?
     Пойнтер  улыбнулся  и  посмотрел  полковнику   в  глаза.  Тот  едва  не
закашлялся от пузырьков шампанского и поспешно отвел взгляд.
     -- Ну,  как знаешь.  Сделай это  сам, но  помни, -- тут Стивене решился
посмотреть на Пойнтера, -- помни, все должно быть чисто и с максимальной для
тебя безопасностью. Сегодня ночью ты должен вылететь на Бит-Цах.
     Бен поднялся со стула и серьезно пообещал:
     -- Вылечу, сэр, не сомневайтесь.
     Когда он  ушел,  Стивене  позвал  дежурившего  в квартире  охранника  и
сказал:
     --  Пошли  пару  человек  из  резерва  -- пусть они подстрахуют  нашего
"золотого мальчика". А то все его мысли только о трусиках мисс Темпл.


     Едва  вишневая  "соэра" выкатилась со двора, водитель группы  "31" Жорж
Байнет включил рацию и сообщил:
     -- Внимание, комрады, лиса вышла из норы.
     -- Поняли тебя, Жорж, не двигайся с места, подожди ее хвост, -- ответил
командир Гарри Дюма.
     С   задержкой   в   несколько   секунд  со  двора  выехала   автомашина
сопровождения --  серый "маккао-фокус", невзрачный на вид, но со  спортивной
резиной и форсированным движком.
     --  Внимание,  хвост  пошел следом. Лиса уходит  к центру города...  --
сообщил Жорж.
     -- Отлично, следуй за ними.
     Жорж  отложил  рацию,  завел мотор и вывел  машину из-за  подстриженных
кустов.
     Сегодня  он,  стрелок Харпер и  командир Дюма работали  в свой выходной
день.
     Так уж сложилось, что начальство запретило искать убийц майора Штангера
и оперативника Питтса. Их уничтожили за то, что они слишком усердно копались
в деле Эдварда Кларка.
     Поначалу полицейские генералы форсировали  поиски преступников, пока не
поступило  распоряжение  умерить  пыл.  Оно  пришло  из  аппарата  одной  из
могущественных спецлужб.
     Вдовам  погибших  назначили  большие пенсии,  а расследование  попросту
прекратили.
     Тем не менее  многие нижние чины с этим не согласились,  а группа  "31"
решила во что бы то ни стало найти и наказать убийц.
     Именно по  этим  причинам  служебный микроавтобус  оставался  в  гараже
управления,  а его  водитель Жорж  Байнет катил  на своем личном авто,  а  в
другой частной машине ждали Дюма и Харпер, а "лиса" и ее  "хвост"  двигались
прямо на охотников.
     Хорошо зная город, Жорж не спешил и совершенно  спокойно отпускал серый
"маккао-фокус", а затем снова его нагонял.
     На очередном перекрестке  Жорж  проскочил мимо ожидавших зеленого света
Харпера и Дюма.
     -- Привет, Жорж, мы тебя заметили.
     -- Я вас тоже -догоняйте...
     -- Сейчас, вот только загорится зеленый свет...
     -- Догоняйте, я сворачиваю на Лейн-стрит.
     -- Хорошо, Жорж, мы тебя поняли, -- отозвался Дюма. Затем он повернулся
к Харперу и добавил: -- На Лейн-стрит находится магазин Маргарет Темпл.
     -- Ты прав.  Пару раз этот  ублюдок  туда наведывался. Но  сегодня -- в
последний раз, -- пообещал Харпер и поправил прикрывавший винтовку плед.
     -- Они останавливаются у дома двадцать восемь! -- сообщил Жорж.
     -- Хорошо, паркуйся метрах в пятидесяти за ними и жди нас.
     -- Понял.
     Дюма и Харпер свернули на Лейн-стрит и вскоре заметили машину Жоржа.
     -- Жорж, мы здесь, -- сообщил по рации Дюма.
     -- Значит, начинаем?
     -- Начинаем, Жорж.


     Всю  дорогу до магазина Марго  Пойнтер качал  головой  в такт  мелодии,
которая звучала в его голове. Это была и песнь радости, и одновременно вопль
ликования.
     Наконец-то  наступал  тот   час  расплаты,  час  отмщения  и  торжества
справедливости.
     Много лет образ стонущей Марго не  давал Бену покоя, и он  не раз делал
с. ней это в своих  мучительных снах.  Что ж --  мечты сбываются, и вот она,
недостижимая красавица, в полной его власти.
     "Сначала убью продавцов, -- размышлял Пойнтер, -- потом разобью в кровь
ее красивое личико, а затем трахну, чтобы орала. О да! Чтобы орала!"
     Совершенно непроизвольно  Пойнтер прибавил  газу,  затем  посмотрел  на
монитор заднего вида и сбавил обороты, чтобы не нервировать охрану.
     -- О, чуть  не  забыл!  -- воскликнул он,  достал телефон  и стал одной
рукой набирать номер магазина.
     -- Антикварный магазин Маргарет Темпл. Что вы хотели?
     Красивый баритон  принадлежал  мужчине,  и  Пойнтера  кольнуло  чувство
ревности.
     -- Скажите, а сама мисс Темпл на месте? -- спросил он.
     -- Да, она здесь.
     -- Тогда  передайте ей, что  звонил Бен. Пусть она  никуда не уходит, я
сейчас подъеду.
     -- Конечно, передам, сэр.
     "Я  тебе передам, урод.  Лично убью тебя, лично", -- пообещал Пойнтер и
швырнул телефон на сиденье.
     Его распалившееся воображение рисовало  картину прелюбодейства  Марго и
ее продавца. Или даже двух продавцов.
     -- Какая гадость, -- простонал Пойнтер и снова прибавил газу.
     Неожиданно ему в голову пришла интересная мысль -- пригласить в магазин
и охранников. Пусть они тоже попользуются Марго.
     "Это должно меня  здорово  завести", -- подумал Бен и почувствовал, как
все в нем закипает.
     -- Нет, -- возразил он  в  слух, -- охранников брать не буду, а то я их
же и прикончу. Я не прощу им надругательства над Маргарет. Она только моя...
Только моя...
     Вот и магазин.
     Пойнтер  достал из кобуры  свой  излюбленный "сторм" и переложил его  в
карман.  Затем  вышел  из машины, вдохнул  побольше воздуха  и направился  к
входу.
     Едва  он  дотронулся  до  дверной  ручки, как дверь  открылась  сама  и
показалась Маргарет.
     -- О... -- опешил Пойнтер, -- Марго, я пришел сказать тебе...
     -- Что-нибудь  с Эдди? -- спросила она,  прижав руки к груди. -- Что  с
ним, Бен?
     -- Зайдем  в магазин, там я тебе все  объясню, -- ответил Пойнтер  и не
удержался, чтобы слегка  не дотронуться  до  бедра Маргарет, но она даже  не
обратила на это внимания, оцепеневшая от ожидания вести.
     --  Сэр, берегитесь!  --  услышал Бен голос одного из охранников. Затем
грянул выстрел, и осыпались стекла "маккао-фокуса".
     Один охранник  был убит на  месте, а второй, легкораненый, открыл огонь
из автомата. Теперь уже полетели стекла другого автомобиля.
     Мгновенно оценив ситуацию, Пойнтер прыгнул за капот своей машины, затем
вскинул пистолет и  выстрелил. Один из нападавших взмахнул  руками  и  упал,
выронив пистолет.
     -- Давай сюда! -- крикнул Бен уцелевшему охраннику.
     Тот вскочил и побежал, хромая, но тут же получил пулю в затылок.
     "Снайпер, -- определил Пойнтер, глядя на изуродованный труп. -- Снайпер
-- это плохо".
     На улице послышался рев  разгонявшегося автомобиля. Бен  приготовился к
самому худшему,  однако  тут  же  завизжали  тормоза  и  послышались  частые
выстрелы.
     Пойнтер  выглянул из-за  машины  и  увидел  второй  "маккао-фокус",  из
которого в упор добивали снайпера.
     "Должен быть третий!" -- сказал себе Бен.
     Выглянув еще раз, он заметил прячущегося врага.
     Один выстрел, и тот повалился, из последних сил цепляясь за дробовик.
     А Пойнтер, не теряя ни минуты, выскочил на дорогу, прямо к подъезжавшей
машине.
     Дверца распахнулась, и Бен на  ходу запрыгнул на заднее сиденье. Колеса
"маккао" бешено завертелись, и она стартовала на горящих покрышках, оставляя
дымный и смрадный хвост.
     Внезапно  заднее  стекло разлетелось  в мелкие брызги, и  заряд картечи
убил водителя.  Бедняга завалился  на руль, и машина,  вильнув, врезалась  в
дерево.
     -- Сматываемся!  --  крикнул Пойнтер и, выскочив из  машины, помчался к
ближайшему  проулку.  Он  понимал, что,  если его  возьмут  полицейские,  он
"случайно" умрет в камере.
     Уцелевший  охранник бежал следом за ним,  а где-то вдалеке уже  звучали
полицейские сирены, и это придавало беглецам сил.
     "А с чего же все началось?" -- на  бегу  соображал Пойнтер. Он никак не
мог вспомнить причину стрельбы, его удивительная память давала сбои.
     "Маргарет! -- наконец вспомнил он. -- Я должен был убить Маргарет!"
     -- Я должен был убить эту суку! -- на бегу прокричал Пойнтер.
     --  Я  понимаю...  сэр,  но...  сейчас  туда нельзя,  --  тяжело  дыша,
отозвался охранник.
     "А я ведь даже не успел сказать ей, что Кларка больше нет", -- вспомнил
Пойнтер. И тут же его посетило нехорошее предчувствие, поскольку он придавал
событиям особое значение.
     "Если я не сказал ей, что Кларк мертв, значит, он -- жив?"


     Кларк подошел к гостиничной стойке, и по  его виду  Франц  Гусман сразу
понял, что гость съезжает.
     --  Как,  мистер Кастелано, неужели  вы  покидаете  нас?  -- воскликнул
старик. В его голосе  было столько огорчения,  будто  он расстается  с самым
любимым из родственников.
     --  Ваш кофе  убежит, --  напомнил Эдди,  указав на  поднимавшуюся  над
кофейником шапку пены.
     -- Ах! -- Франц подхватил кофейник, но часть пены попала на раскаленную
плитку.
     По холлу поплыл горьковатый запах подгоревшего кофе.
     -- Сколько я вам должен, мистер Гусман? Франц  вздохнул и  раскрыл свою
книгу:
     -- Двести четырнадцать кредитов с мелочью, но мелочь платить не надо. Я
человек не богатый, однако хочется сделать вам хоть маленький презент...
     -- Спасибо.
     --  Хорошие люди  мне  не  безразличны,  мистер Кастелано. Вот  еще  бы
разыскать мисс Остер. -- Франц бросил на Эдди быстрый взгляд. -- Не  хочется
думать, что с ней что-то случилось.
     -- Сколько она вам должна? -- понял намек Эдди.
     -- Триста пятьдесят два кредита -- ее апартаменты были побогаче ваших.
     -- Я заплачу за нее, -- сказал Кларк и достал деньги.
     --  О  мистер Кларк, вы благороднейший из людей,  честное слово. За всю
жизнь я не встречал такого человека. Мотя, иди сюда! Мотя!
     На этот раз племянник Франца появился достаточно скоро.
     -- Мотя, мистер Кастелано, этот благороднейший человек, покидает нас...
     -- Правда, сэр?
     -- Да, Мотя, мне пора, -- кивнул Эдди.
     -- Жаль. А я тоже скоро уеду. Вот только скоплю денег на билет и уеду.
     -- Вот уж помощничек, мистер Кларк, -- воскликнул франц, пряча деньги в
маленький  сейф. -- За спиной дяди  уже обделал  свои  делишки и  собирается
ехать  -- становиться  военным. Владельцем гостиницы  ему  быть  не хочется.
Кому, я спрашиваю, все это достанется, когда  старый Гусман уйдет за  своими
бедными родителями?
     -- Жаль только, я не  успею на первый семестр и придется потерять целый
год, -- уже не слушая дядю, сказал Мотя.
     -- А в чем проблема? Только в деньгах? -- спросил Эдди.
     -- Да.
     Кларк достал из кармана карточку, на которой лежала
     тысяча кредитов, и протянул Моте:
     -- Бери, парень. Пусть твоя мечта поскорее осуществится... До свидания,
мистер Франц.
     Эдди подхватил небольшую сумку с единственным костюмом  и быстро  вышел
на улицу. Там он забросил сумку в вездеход,  сел за руль и  завел двигатель.
Красная лампочка на панели известила о том, что горючее на исходе.
     "Ничего, на сегодня еще хватит", -- подумал Эдди и включил скорость.


     Перемотанный бинтами,  Кейт  Спеллинг  лежал в  постели, а рядом  с ним
сидела женщина, совсем не похожая на сестру милосердия.
     -- Оставь  нас,  Лейла,  --  приказал он, увидев  Кларка. --  Нам нужно
поговорить.
     Женщина поднялась со  стула  и,  бросив на Эдди  выразительный  взгляд,
вышла из комнаты, виляя бедрами.
     -- Садись, Кларк.
     -- Да нет, я ненадолго.
     --  Понимаю. --  Спеллинг хотел  вздохнуть и закашлялся. Когда  приступ
кашля закончился, в уголках губ раненого выступила кровь.
     --  Одна  иголка   прошла  через  легкие,  --  пояснил  он,  болезненно
скривившись. -- Ну ладно, слушай и запоминай... Тебе нужно попасть на Адлер,
в город Техо... Далее -- пойдешь  по адресу Пинкштрассе, двадцать шесть. Там
стоит огромный  блочный  склад.  Номер твоего блока -- сто четырнадцать, его
аренда проплачена на двадцать  лет вперед, а номер шифра двенадцать двадцать
пять сорок семь...
     Рассказав все, что знал, Кейт откинулся на подушке, и Эдди подумал, что
едва ли он выкарабкается.
     -- Ну пока, Кейт, выздоравливай.
     -- И тебе удачи... Эдвард. -- пожелал Кейт и обесси-ленно прикрыл веки.
     Эдди  спустился вниз,  миновал сумрачный  холл и,  оказавшись на улице,
почувствовал облегчение.
     Дойдя  до машины, он  сел  за руль и посидел  так с минуту, собираясь с
мыслями и привыкая к сгущавшимся сумеркам. Затем завел мотор, включил фары и
медленно тронулся.
     В отличие от других мест  с заходом  солнца на Арафате жизнь  полностью
замирала.  Люди прятались в  свои  странные дома,  а  улицы до  самого  утра
переходили под контроль бродячих собак. И всю ночь злобные псы  гонялись  за
крысами и дрались, сходясь стенка на стенку.
     Распугивая ночное царство  собак, Кларк по памяти ехал в сторону порта.
Кое-где  в  свете  фар  еще попадались запоздалые прохожие,  но они  тут  же
старались отвернуться или прикрывали глаза от слепящего света.
     Наконец Эдди выехал на  знакомую  дорогу, которая должна была  привести
его  к порту.  Огибая  небольшие  скопления глиняных домиков, она петляла  в
темноте, словно намеренно уводила Кларка подальше.
     Сделав очередной поворот, Эдди увидел множество ярких огней, похожих на
оазис в океане бескрайней темноты. Они являлись хорошим ориентиром, и теперь
он был уверен, что не заблудится.
     Скоро он подъехал к зданию пассажирского терминала и поставил машину на
пустующей стоянке такси.
     Сегодня в порту Арафата было тихо.
     Заявленные  шаттлы крупных  перевозчиков "Спейс-эйр басе" или "Аэрмайн"
садились  здесь  не  чаще  двух  раз  в  месяц.  В  остальное  время стоянка
пустовала, а толпы торговцев сувенирами не  досаждали каждому человеку, хоть
отдаленно напоминавшему иностранца.
     Едва Эдди выбрался из машины, к нему подошел полицейский:
     -- Добрый вечер, сеньор.
     -- Здравствуйте.
     -- Приехали купить билет? -- поинтересовался страж порядка, которому от
скуки хотелось живого общения.
     -- Нет, мне нужен капитан Бриф.
     -- Бриф? Этот пьяница? -- удивился полицейский.
     -- Он что, сегодня очень пьян? -- забеспокоился Эдди.
     -- Нет, сеньор, сегодня он не слишком пьян, и только потому, что у него
нет денег. Его корыто стоит на стоянке в  долг, и,  скорее всего, через пару
дней Бриф лишится его за долги.
     -- Понятно. Не покажете, где его стоянка?
     --  Конечно, сеньор, о чем речь. Пожалуйста, следуйте за мной -- я  вас
провожу.
     И они направились к входу в пассажирский зал, который  оказался заперт.
Однако полицейский достал универсальный ключ и открыл дверь.
     -- Проходите, сеньор, -- сказал он вежливо,  а когда они  вошли внутрь,
снова ее запер.
     -- Народ у нас шустрый, -- пояснил он, -- только оставь им лазейку, тут
же набьются как мухи  --  потом не выгонишь... Прошу вас  сюда,  сеньор, нам
нужно пройти через весь зал.
     В огромном пустом помещении была отличная  акустика. Одинокие шаги Эдди
и  его  проводника  отражались  от  стен  и   спящих   информационных  табло
многократным эхом.
     Автоматы  с газированной водой,  киоски для  продажи газет  и маленькие
закутки для продажи аптечной мелочи  пребывали в  летаргическом сне,  ожидая
столь редких дли этих мест пассажиров.
     Наконец полицейский  вывел Эдди на  взлетное поле. Здесь  гулял  свежий
ветерок,  а на освещенных прожекторами посадочных квадратах находилось всего
несколько судов.  Некоторые из них выглядели так, будто  никогда не покидали
этих стоянок.
     -- Вон там, за  сухогрузом, прячется рухлядь капитана Брифа, -- сообщил
полицейский. И тут же спросил: -- А вы, я вижу, не местный?
     -- Не местный, -- подтвердил Кларк.
     -- И хотите уехать?
     --  Еще не знаю, сначала нужно  выяснить,  возможно  ли  это.  Посудина
мистера Брифа, она вообще летает?..
     -- Летать-то  она летает,  только у  ее  владельца  нет  лицензии на ее
вождение.
     -- И как же он обходится?
     -- А вот так и обходится -- бегает от маршрутной полиции.
     Так, за ничего  не значащим разговором, полицейский привел Эдди к судну
Брифа.
     --  М-да,  --  сказал  Кларк,  выйдя  из  тени стоявшего  по  соседству
сухогруза.
     Посудина Брифа была похожа на что угодно, только не на аппарат, который
мог летать.
     Весь  корпус  некогда  богатой яхты был  покрыт  многослойной  копотью,
обгоравшей и  накапливавшейся вновь.  Посадочные опоры  не убирались вовсе и
были  прочно приварены в одном-единственном  положении.  Очевидно, владельца
судна интересовала только его функциональность, а вовсе не внешний вид.
     -- Вас подождать?  --  спросил полицейский, видя, какое  впечатление на
Кларка произвела яхта.
     -- Нет, спасибо, думаю, я погощу у мистера Брифа.
     -- Ну, тогда желаю вам удачи, сеньор, -- сказал полицейский.
     -- А вам спасибо за то, что проводили.
     Когда  полицейский  ушел, Эдди  еще раз обошел корабль  и только  после
этого решился  постучать в дверь.  Однако  никто  не  отозвался,  дверь была
толстая, и требовалось ударить по ней сильнее.
     Немного поискав возле судна, Эдди поднял с бетона большой болт.
     Грохнув  по обшивке раз десять, Эдди добился нужного эффекта, и, громко
лязгнув ржавым замком, капитан Бриф открыл дверь.
     -- О, мистер Кастелано! Какая неожиданность -- проходите!
     Бриф распахнул дверь шире и разложил трап.
     Эдди  поднялся  по вытертым  металлическим ступеням  и  оказался внутри
корабля.
     "Да, -- сказал себе Кларк, оглядевшись вокруг, -- внутренняя отделка та
же, что и снаружи".
     -- Добро пожаловать на "Ливадию", мистер Кастелано.
     -- "Ливадия"? Это ее название? -- спросил Эдди.
     -- Да, мою красотку зовут именно так. Пойдемте в кают-компанию,  сэр, и
там обсудим все наши подлые делишки.
     Бриф был заметно навеселе, и это Кларка нервировало.
     Последовав за  капитаном, он  оказался  в  довольно большом  помещении,
стены  и  потолок которого  были  обклеены  пенопластовыми  матами. По  всей
видимости, таким образом капитан Бриф делал теплоизоляцию.
     --  Садитесь,  сэр, --  пьяно  радовался  Бриф.  Он  смахнул  со  стола
незатейливую закуску и  убрал  бутылку из-под непищевой  жидкости. --  Итак,
устраиваем совет  военачальников!  --  громко выкрикнул  капитан и,  потеряв
равновесие, упал со стула.
     Не торопясь ему помогать, Эдди снял с себя туземные туалеты и облачился
в костюм с настоящими штанами  и пиджаком. После  этого он почувствовал себя
человеком и уже точно знал, что ему делать.
     -- Эй, комрад, а у тебя есть капли от кашля и поливитамины?
     Бриф никак  не отозвался, и тогда  Эдди отвесил ему пару чувствительных
пощечин. Когда Бриф открыл глаза, Эдди повторил:
     --  Капли   от  кашля   и   поливитамины  есть?  Владелец  судна  издал
нечленораздельный звук, но потом сумел выговорить:
     -- Сегодня пропил всю аптечку...
     -- Молодец...  -- зло  сказал  Кларк и  принялся  самостоятельно искать
компоненты, необходимые для осуществления его плана.
     Обойдя  все помещения судна,  он сумел найти лимонную кислоту, машинное
масло, молотый перец и пузырек с йодом.
     Отыскав емкость  с  питьевой водой,  Эдди навел  сильнокислый раствор и
смешал  его с  машинным  маслом в  пропорции  один  к  одному, затем добавил
несколько  капель  йода, и  все  это  тщательно взболтал  найденной на  полу
грязной вилкой.
     Поставив полученный  коктейль на  стол, Кларк снова  ушел на  поиски  и
вскоре вернулся с полутораметровым обрезком шланга.
     Теперь у него было все необходимое.
     Эдди  приподнял  Брифа  и  привалил  его  к  стене  так,  чтобы  он  не
захлебнулся.  Затем  заткнул один конец шланга и перелил в  него всю  порцию
лекарства.
     -- Эй, Бриф, хочешь попить чего-нибудь холодненького?
     Осоловевший владелец судна едва кивнул и открыл рот, чтобы освежиться.
     Не теряя ни секунды, Кларк засунул шланг в рот  пациенту и, крепко  его
держа, поднял второй его конец.
     Лекарство   под  напором   скользнуло  в  глотку  Брифа,  и  тот  начал
вырываться,  однако Эдди крепко  держал его голову да  еще давил  коленом на
грудь, поэтому, фыркая и  сопя, капитан был  вынужден выпить  не менее литра
волшебной микстуры.
     -- Ты! Ты меня убьешь!  -- прокричал Бриф, когда  мучительный сеанс был
закончен.
     Кларк помог своему пациенту подняться и сказал:
     -- Теперь бегом в отхожее место -- сейчас из тебя попрет.
     Капитан судна последовал этому совету и  на  нетвердых ногах зарысил  в
туалет.  Едва  он  захлопнул за  собой маленькую дверку, его  организм начал
извергать лечебную субстанцию.
     Эдди  присел  на   продавленный  диван,  который  служил   единственным
украшением  всей кают-компании. Сам не заметив  как, он погрузился в дрему и
снова оказался на гибнущей станции "Грин-Ярд".
     Он  лежал  на  холодном  полу и чувствовал, как врезается в щеку острая
насечка  металлических  панелей. Теперь видение  было настолько  четким, что
Кларк различал даже запахи.
     --   Здесь   все?   --   Голос   принадлежал   человеку   в   ботинках,
промаркированных клеймом с серебряной птицей.
     --  Практически все,  остальные в переходах...  --  ответил  человек  в
штатной обуви отряда "Ульрик".
     -- Ты узнал код?
     -- Да, он здесь, в конверте...
     --   Отлично,  теперь  можно  подумать,  как  забраться   в   компьютер
"Ван-Риоса". Только вообрази -- одна  неверная команда, и мы будем избавлены
от  этой  унизительной опеки Федерации... Не будь  я Дельер, если не добьюсь
этого.
     --  Сэр, -- прохрипел искаженный рацией голос, -- в  блоке 7А заперлось
несколько человек. Мы никак не можем их выкурить!
     -- Понял  вас сейчас придет  человек,  который знает  там все  вдоль  и
поперек. Он  вам поможет, -- пообещал  Дельер.  -- Иди к ним поскорее -- это
последний блок, где остались живые капусы.
     -- Есть, сэр!
     Каблуки  солдатских  ботинок  звонко  щелкнули,  и  предатель  поспешил
выполнять приказание.


     Эдди  очнулся  от сна,  когда услышал тяжелое  сопение  возвратившегося
Брифа.
     Он был голый до пояса и держал в руках свою мокрую рубашку.
     -- Не знаю, чем вы меня напоили, сэр, но я едва не отбросил копыта.
     Набросив  на  плечи  пилотскую  куртку,  капитан  сел  на стул и  вытер
рубашкой лицо.
     -- Что это было? -- спросил он.
     -- Машинное масло и лимонная кислота.
     --  Машинное  масло...  --  повторил капитан. --  А я  уж засомневался.
Думаю, не может быть, что уже на смазку перешел.
     -- До этого осталось совсем немного, -- заметил Кларк и, подняв  с пола
бутылку,   прочитал:   --  "БСР-10.  Раствор   для  травления  электрических
контактов". -- Отставил бутылку в сторону и покачав головой, добавил:  -- По
сравнению с этой штукой машинное масло -- фруктовое мороженое.
     Бриф виновато потупился, кашлянул и шмыгнул носом.
     -- Ну что, мистер Бриф, теперь  вы в состоянии говорить о делах? Голова
прояснилась?
     -- Не то слово, сэр. Как вымытый стакан.
     -- Тогда давайте поговорим о делах.
     -- Хорошо, тогда я на минуту...
     Капитан  вскочил и куда-то убежал,  а затем  появился  в чистой одежде,
причесанный и надушенный одеколоном.
     -- Вот теперь поговорим, -- улыбнулся он и сел напротив Кларка.
     -- Итак, мистер Бриф, ваша штука летает?
     -- Летает -- уверенно заявил капитан.
     -- Техосмотр проведен, топливо залито?
     --  Техосмотр  я провожу  сам  -- никто из  механиков в  моей красавице
ничего не смыслит, а вот с топливом напряженка. Я же здесь весь в долгах.
     -- Но если я заплачу вам деньги...
     -- Тогда нас заправят сей же час. Портовые люди хоть и сволочь, кого ни
возьми, но за деньги все сделают быстро.  Капитан  улыбнулся и сцепил пальцы
дрожащих рук.
     Тогда  я дам вам  двадцать тысяч вперед, а двадцать после того, как  мы
прибудем  к  месту  назначения,  --  пообещал  Кларк  и  достал  из  кармана
наличность.
     -- А куда конкретно? -- уточнил Бриф, загипнотизированный видом толстой
пачки денег.
     -- Медин или Адлер.
     -- Тогда это будет дороже.
     -- Почему? -- удивился Кларк.
     -- Доплата за неопределенность.
     -- Что-то я не слышал о такой доплате.
     --  Я тоже, -- с  готовностью  согласился  Бриф, -- но неопределенность
угнетает.
     -- Вы жадный человек, капитан, -- заметил Кларк.
     -- Когда я трезвый, я всегда жадный.
     -- Хорошо, тогда я вношу определенность -- летим на Адлер.
     --  Адлер так  Адлер,  --  пожал  плечами  Бриф,  однако  от  Кларка не
ускользнуло  промелькнувшее  в тоне  капитана разочарование.  Бриф  надеялся
заработать и на секретности маршрута.
     Тем не менее, ощутив в руках двадцать тысяч, он заметно повеселел.
     -- Ладно, мистер Кастелано, договорились, --  сказал Бриф, пряча деньги
в карман. -- Я сейчас же свяжусь со службами.
     Капитан  подошел  к висевшему на стене  аппарату и на непонятной Кларку
тарабарщине стал объяснять дежурному,  что ему нужно. Закончив разговор, он,
довольный, вернулся к столу.
     --  Никак  не   хотели  верить,   что  у  меня  завелись  деньжата,  --
ухмыльнувшись, сообщил он.  --  Я ведь им семь  тысяч монет задолжал,  ну и,
понятно, они страшно удивились.
     -- А почему же вас еще не выгнали со стоянки?
     -- Я отвечаю за долги своим судном.
     -- Но оно в таком состоянии, что стоит, наверное, немного, -- осторожно
заметил Кларк.
     -- Вот  тут вы правы, сэр. Как судно "Ливадия" стоит немного, а вот как
металлический лом -- очень много. Последний раз агент одной из фирм по сбору
ценных металлов предлагал мне триста тысяч...
     -- Триста тысяч? -- удивился Кларк и невольно осмотрелся. -- Она  что у
вас, из золота?
     -- Нет, радиевый сплав.
     -- Да вы что? -- не поверил Эдди.
     -- Правда.  Я  ведь эту яхту вот этими самыми  руками сделал, -- сказал
Бриф,  демонстрируя свои  ладони так близко к лицу Кларка,  что тот невольно
уловил запах рыбы, которой Бриф накануне закусывал.
     -- Каким же образом можно вручную собрать большой корабль?
     -- Сейчас расскажу... -- таинственно улыбаясь, пообещал капитан, но тут
послышался громкий  стук  в  дверь,  --  Ха! --  довольно  воскликнул он. --
Прибыли, сукины дети!
     Бриф вскочил со стула и, едва не пританцовывая, поспешил к двери.
     Лязгнул замок, а  затем снова состоялся  разговор  на  тарабарщине,  из
которой Кларк не понял даже половины.
     Когда   заправщик  ушел,   Бриф  задраил  дверь  и   вернулся   немного
погрустневший.
     "Долг отдал", -- догадался Эдди.
     -- Пришлось-таки вернуть им семь кусков, -- сообщил капитан. -- Обидно,
но иначе они не дали бы горючего.
     В  этот  момент послышался скрежет и стук о  борт судна  --  заправщики
крепили топливные шланги.
     -- Ну так вот, я продолжу, -- вспомнил Бриф, садясь на стул. -- Короче,
лет двадцать  тому  назад  забросило  меня на Мякинен, нейтральную  планетку
недалеко от  объединенного  Шин-Гена. И подрядился  я  там резать железки на
кладбище судов. Целый год отработал, и тоска меня заела  зеленая, а  уезжать
было нельзя, потому что меня искал криминальный интеркомитет. За  что искал,
я уточнять не буду, но высовываться мне тогда не стоило.
     И вот решил я от нечего делать хобби себе  организовать. Нашел эту яхту
всю  в ржавчине и дырах, но с  крепкой  еще судовой установкой --  ну просто
новой. Дай, думаю, восстановлю ей корпус,  да не какой-нибудь, а из редия. А
этого добра там было пропасть -- из него делают кожухи для двигателей.
     Тут   капитан   прервался   и   прислушался   к   стуку   и   скрежету,
переместившемуся на другой борт.
     -- Ага, один бак заправили, -- прокомментировал он. -- Хорошо работают,
мерзавцы, когда им заплатишь... Ну  так вот, все оборудование было под рукой
--  я ведь водил стотонного "рубщика", так мы  называли  шагающую  машину  с
горелками, резаками-пилам и и лебедкой. Так вот, после смены я снова садился
в кабину "рубщика"  и шел курочить  движки. Срывал с них редиевые пластины и
стаскивал  к  штамповочной  машине.  Мой  знакомый   Вилли  набивал   нужную
программу, и дальше  все делала автоматика...  Вот так  и собрал  корпус для
этой красавицы. Правда, потратил на все это целых восемь лет...
     -- То-то,  я гляжу, у вас половины перегородок не  хватает, --  заметил
Кларк.
     -- Правильно,  потому что корпус  и так прочный  -- ему перегородки  не
нужны.
     --  А поскольку  судно нестандартное, маршрутная  полиция не  дает  вам
лицензию, -- предположил Эдди.
     -- Истинная  правда! -- кивнул Бриф.  -- Дураки --  одно слово. У тебя,
говорят, посадочные  опоры при взлете не убираются, но они у  меня вон какие
крепкие -- их ведь ни в атмосфере сжечь, ни пушкой расстрелять!
     -- Тут я с вами согласен... Кстати, нужно не забыть взять с собой запас
еды, а то на одной рыбе мы далеко не уедем.
     -- О, ну это-то  конечно! -- с энтузиазмом подхватил  владелец яхты,  и
его нос покраснел сам собой.
     -- Э нет, мистер Бриф, вот на это вы даже не рассчитывайте.
     -- На что на "это"? -- прикинулся капитан и судорожно сглотнул.
     -- На то, что я позволю вам пьянствовать. Вы теперь у меня на работе, и
я ваш босс.
     -- Это мой  корабль, мистер босс, -- с легким вызовом напомнил Бриф. --
Что вы мне сделаете? Накажете?..
     -- Это в лучшем для вас случае.
     -- А в... худшем? -- осторожно спросил Бриф.
     -- За борт, -- просто сказал Эдди.


     В  обстановке строгой  секретности  корабль  с  Пойнтером  и  остальной
командой   полковника   Стивенса   был   посажен  в   ведомственном   порту,
расположенном на  острове.  Это  была  тайная база  оперативного  управления
ПАСЕК.
     Прямо   из  корабля  пассажиры  перешли  на  личный  вертолет  генерала
Шеридана,  и он  немедленно стартовал,  а вместе  с  ним поднялись в  воздух
четыре военные машины с опознавательными знаками морской пехоты.
     Спустя  час  вертолеты  прошли  над  маяком, находившимся на  скалистом
безлюдном островке.
     -- Ух ты, красота  какая, -- сказал пожилой  служитель маяка, щурясь на
ярком солнце. -- Должно быть, на Сонекс пошли.
     -- Понятное дело, на  Сонекс. Других городов поблизости нет, -- ответил
напарник,  молодой человек лет  тридцати. Он был  вооружен  биноклем, и  это
позволяло ему рассмотреть вертолеты лучше.
     --  Ну  что,  пойдем  докрасим  трансформаторную  будку?  --  предложил
пожилой.
     -- Да ну ее, после  обеда займемся, -- отмахнулся напарник и заспешил в
жилой коттедж.
     -- Ну как знаешь,  -- ответил тот,  что был старше, и снова посмотрел в
сторону, куда ушли вертолеты.
     Тем  временем  молодой  человек уединился в  своей  комнате  и  заперся
изнутри. Затем посмотрел в окно и, удостоверившись, что старик  отправился в
сарай, где прятал свою выпивку, достал из тайника передатчик.
     Времени на  составление текста не было,  и пришлось говорить сбиваясь и
повторяя  все по несколько раз.  Однако оператор на том конце связи оказался
понятливым, и вскоре передача завершилась.
     Агент Управления специальных операций выполнил свой долг,  и  уже через
двадцать минут его донесение легло на стол генерала Линнарда Йорка.
     Прочитав  донесение,  Йорк  вызвал  к  себе  майора Даймлера  Фьючерса,
специалиста по  интригам внутри ПАСЕК. Как и остальные  офицеры  управления,
Фьючерс занимался  разведкой,  однако  объектами  его деятельности  были  не
далекие планеты потенциальных противников, а родственные отделы ПАСЕК.
     -- В порт  на  острове сегодня прибыло  судно. Нужно узнать, откуда оно
пришло -- хотя бы приблизительный маршрут.
     -- Мы снимем показания с навигационных буев, сэр.
     -- Ну и отлично, только  поторопитесь. Кстати,  что там поделывает наша
Крыса, Дайм? --  спросил  генерал,  поднялся  из-за стола и подошел  к окну.
Отсюда открывался  чудесный вид  -- корпуса  управления специальных операций
стояли к морю ближе остальных.
     -- Пока осматривается, сэр, -- ответил Фьючерс.
     -- Что-то слишком долго он осматривается.
     -- Нельзя торопить агента, сэр, иначе он засветится -- вы же знаете.
     -- Знаю, Дайм, знаю, но что-то мне не по себе. Ты же видишь, намечается
какая-то свалка, и наш друг Шеридан подозрительно затих... Разве  ты сам  не
замечаешь?
     -- Да, что-то определенно  готовится, сэр,  но пока ничего  конкретного
сказать  нельзя. Визит  генерала  Шеридана на  базу  эскадры был практически
плановым.
     -- Ты помнишь историю с гибелью "Ульрика"?
     -- Как не помнить, сэр.
     -- Я хочу еще раз запустить расследование.
     -- Это будет уже третье по счету, сэр, -- осторожно напомнил Фьючерс.
     -- Я помню, Дайм.
     -- И это... не совсем моя сфера, сэр.
     --  Твоя, Дайм.  --  Генерал  отошел  от окна  и, взглянув  на  майора,
добавил:  -- Это твоя сфера, Дайм, потому что я надеюсь отыскать в этом деле
следы оперативного управления.
     -- Вы хотите сказать...
     --  Да,  за уничтожением  отряда "Ульрик" стоит генерал Шеридан... Все,
Дайм,  иди  трудись  и поскорее организуй работу  Крысы.  Для  нас это очень
важно.
     Когда майор ушел, генерал Йорк вызвал к себе полковника Чака Свенельда.
     Свенельд  явился  через  три минуты. Лицо его  выражало крайнюю степень
угрюмости. Это была его обычная маска, и все, кто  знал  полковника, давно к
этому привыкли.
     -- Какие сведения о Кларке?.. -- сразу спросил Йорк.
     -- Пока никаких.
     -- Что с его подругой, как ее?
     -- Маргарет Темпл, сэр.
     --  Нужно  увезти  мисс Темпл  с  Руанона  и доставить скэда как  можно
скорее.  Возможно,  ей что-то  известно. Хорошо, если мы  успеем сделать это
вовремя...
     -- Я организую ее отъезд немедленно.


     С момента той жуткой перестрелки прошло уже несколько дней, и Маргарет,
еще не оправившись от потрясения, боялась практически всего.
     Прежде чем покинуть магазин, она долго  изучала улицу из окна и  только
после этого решалась спуститься к машине.
     Конечно,  она  могла  попросить одного  из  продавцов проводить  ее, но
прибегала к этому,  если только  задерживалась допоздна. В остальных случаях
она предпочитала решать свои проблемы самостоятельно.
     Маргарет научилась быстро сбегать по ступенькам и прятаться в машине --
внутри салона страх немного отпускал. И  только  успокоившись,  она заводила
мотор и ехала домой.
     Несмотря  на  ежедневную  работу уборочных  грузовиков, на асфальте еще
оставались  бурые  потеки.  Марго  не  смотрела  в  их   сторону,  чтобы  не
вспоминать, как выглядели разбросанные по тротуару трупы.
     Досаждавшая поначалу полиция вскоре оставила ее в покое,  ведь Маргарет
почти ничего не  видела. О  своем визитере она умолчала,  посчитав, что  это
слишком большая тайна.
     Сам Бен больше не появлялся и не звонил, и, наверное, у него были на то
причины.  Марго опасалась,  что его  убили и она осталась совершенно одна --
наедине со своей бедой. А ведь Бен поддерживал ее в трудную минуту и говорил
об Эдди только хорошее.
     "Нужно подождать, Марго, и Эдвард обязательно вернется", -- говорил он,
и  Маргарет ему верила. Она ждала, хотя ежедневно испытывала сильный  страх,
который то ослабевал, то проявлялся с новой силой.
     "Все  надоело,  --  сколько раз  думала  Маргарет, -- продам магазин  и
уеду".
     Однако она понимала, что просто  обязана дождаться известий  об Эдди --
плохих или хороших. И тогда она снова принималась ждать.
     Вот и  в этот раз  Марго с трудом подавила  тяжкие мысли и, добежав  до
машины, плюхнулась на водительское место.
     Переведя дух и подождав, пока сердце перестанет так сильно  колотиться,
она  завела  мотор  и,  пропустив  несколько  автомобилей,  показавшихся  ей
подозрительными, осторожно вывела "олимпик" на дорогу.
     Следом за ним  с обочины вырулил невзрачный автомобильчик. Маргарет это
заметила и тут же постаралась оторваться. Ей удалось это без труда, и вскоре
похожая на жука машина осталась далеко позади.
     "Просто показалось,  --  решила Маргарет, -- наверное,  все опасности я
выдумываю сама".
     Дав  себе  обещание  не  погружаться в мрачные  фантазии, она направила
машину к дому.


     Невзрачный с  виду и похожий на  большинство прохожих, Джордано  Промис
наматывал круг за кругом, в четвертый раз обходя квартал. Однако команда все
не поступала, и он продолжал свою вынужденную прогулку.
     "Обгадились  и сбежали,  а Промис должен все  подчищать", -- бурчал про
себя Джордано, тем не менее испытывая некоторую гордость.
     Когда нужно  было  показать силу героя,  на  дело отправляли Рэми с его
супервинтовкой "корсо", а когда требовалось поработать  тихо и  с гарантией,
тут вспоминали о старом Промисе.
     --  Нам нужно срочно  убираться, Джордано, -- сказал полковник Стивене.
-- А ты задержись. Вижу, что не удивлен.
     --  Нет,  босс,  я  не удивлен,  --  ответил  Промис.  --  Подчищать  и
доделывать -- это моя работа. Я уже привык.
     -- Что бы я делал без таких, как ты, Джордано. Ума не приложу.
     Вот что сказал полковник Промису, похлопав его по плечу. Хорошо сказал,
просто и без лишних цветочков. Стивене был последним из тех, кто мог сказать
своему человеку правильные слова.  Таких начальников становилось все меньше.
Новые офицеры, дети своего времени, измеряли все только в деньгах и, уж если
представляли тебя к премии,  ожидали,  что  ты будешь  целовать их за  это в
задницу.
     Джордано вздохнул, огляделся и, перейдя улицу, свернул в проулок.
     Мимо проехал  мальчик  на  велосипеде. Он сказал:  "Здравствуйте"  -- и
Промис ответил: "Привет". И тут же решил, что следует изменить маршрут, а то
скоро с ним будет здороваться весь район.
     От однообразной  топотни вспотела голова, но в людном месте снять шляпу
Промис не решился. Он был совершенно лысым, а это бросалось в глаза.
     Снова выйдя на большую улицу, Джордано заметил две полицейские машины и
нескольких высокорослых патрульных.
     Прямо на асфальте лежало трое  парней с разбитыми физиономиями. Их руки
были заведены за спину и скованы наручниками. Судя по всему, здесь случилась
драка, и собравшиеся на спектакль люди еще обсуждали это событие.
     Стараясь оставаться  незаметным, Джордано  поскорее  прошел  мимо.  Ему
вовсе не  хотелось попасться на глаза  полицейским, тем  более что у  него в
кармане была "пушка" с глушителем.
     Попасть в тюрьму Джордано не боялся, но он привык выполнять задания.
     Едва он  отошел  от  места  происшествия,  сработал  вставленный в  ухо
передатчик.
     -- Внимание, Промис, она вышла. У тебя есть пятнадцать минут...
     Джордано поднял руку с часами и ответил:
     -- Уже иду...
     -- Удачи, -- пожелал оператор и отключился.
     "Разве  не  знает,  придурок,  что  таких вещей  говорить  нельзя",  --
разозлился Джордано. Он  не переносил,  когда  операторы много  болтали. Тем
более нарушая все традиции.
     Дом,  в  котором жила намеченная жертва,  был виден издалека -- башня в
двадцать этажей, с  хитрым замком  на  двери  подъезда, ключ от которого уже
лежал у Промиса в кармане.
     Он  на  секунду  представил, как  где-то навстречу  своей судьбе  ехала
миловидная женщина. Она строила планы на  следующий день или  даже на неделю
вперед. Ее красивые ноги  в дорогих чулках давили на  педали, а попка удобно
расположилась в мягком кресле "олимпика".
     Такой дорогой машины Промис не смог бы купить никогда.
     Эта барышня  представляла  собой целый  мир, который  скоро должен  был
рухнуть,  стоило только нажать  на курок.  Всего  два выстрела  -- в грудь и
контрольный.
     Оказавшись возле подъезда, Джордано еще раз осмотрелся, подошел к двери
и решительно сунул ключ в замочную скважину. Затем сделал  поворот, и где-то
в холле заиграла короткая мелодия -- всего несколько нот.
     Джордано вздрогнул. В первый момент ему показалось,  что это сирена, но
это было всего лишь музыкальное  оформление  --  одна из  пустяковых штучек,
которыми окружали себя богатые люди.
     -- Добрый вечер, мистер! -- неожиданно резко, словно ворона, прокаркала
пожилая консьержка.
     -- И тебе того же, -- буркнул Промис и прошел к лифту.
     Про  консьержку   он  не   знал,  и  это   было  плохо.  Его,   старого
профессионала, настораживали  даже  пустяковые  недоработки тех, кто готовил
информацию.
     Бывали  накладки и  похуже: убирал не тех людей, попадал в полицию,  но
все это  было давно,  и  Промису  хотелось думать,  что подобное  больше  не
повторится.
     Скоростной  лифт поднял его  на восемнадцатый этаж.  и Джордано вышел в
небольшой лифтовой холл, отделанный деревянными панелями.
     Квартир было всего две, и одна из них, под номером 1801, как раз и была
ему нужна.
     Достав универсальную  отмычку, Промис с ходу разобрался с одним замком,
потом потратил минуту, чтобы открыть второй.
     Когда  тот  наконец  открылся, Джордано испытал  облегчение, --  он уже
начинал нервничать.
     "Старею, вот  и все объяснение", -- подумал он,  осторожно прикрывая за
собой дверь.
     Почувствовав  запах  духов  и дорогой косметики,  Промис вдохнул полной
грудью и  улыбнулся. Эти богатенькие сучки пахли на редкость приятно. Теперь
Джордано не сомневался, что попал туда, куда нужно.
     Посветив под ноги фонариком, он увидел тапочки большого размера, но они
были заброшены в самый угол. Из  этого следовало, что мужчина у хозяйки был,
но появлялся он здесь не часто.
     Пройдя в гостиную, Джордано  проверил мягкость дивана,  затем  пошел  в
спальню и порылся в стопках нижнего белья, заглянул в шкафчик-трюмо, скорчил
физиономию в темное зеркало и снова вернулся в гостиную.
     Пожалев,   что  уже   стемнело,  Промис  сам  дофантазировал  невидимую
обстановку квартиры.
     Решив, что есть еще время, он наведался на кухню. Открыл холодильник  и
увидел банку с маслинами. Маслины
     он обожал.
     --  Ложку  надо, -- сказал Джордано, но, вспомнив, зачем он здесь, тихо
засмеялся.  Можно  было  есть  даже  руками,  ведь  хозяйке маслины  уже  не
пригодятся.
     Съев несколько штук и выплюнув косточки в угол, Джордано снова вернулся
в гостиную.
     Подобрав  удобный  стул,  он  поставил  его  так,  чтобы  жертва  сразу
оказалась перед ним.
     -- Наверное, не промахнусь, -- сказал он тихо и, сдвинув шляпу, почесал
темя.
     Еще  никогда  Промис  не  ждал  свою жертву  в таком  комфорте.  Обычно
приходилось сидеть  на чердаках,  прятаться  в  подвалах или кустах, воюя  с
комарами, а тут -- все условия.
     "Вот что значит прийти пораньше, -- подумал довольный Джордано. -- Если
занять позицию раньше всех, то успех гарантирован.
     А от лифта уже послышались шаги. Звук  женских каблучков  Промис не мог
спутать ни с чем. Радуясь, что освободится уже через пять минут, он полез за
пистолетом и в это момент... получил пулю в спину.
     Удар был настолько сильным, что Джордано  упал  на живот  и, будучи еще
живым,  никак не  мог понять, что  же случилось. Повернув голову, он  увидел
надвигавшийся из темного угла силуэт.
     "Ну  да,  конечно,  --  вспомнил старый  убийца, -- он  должен  сделать
контрольный выстрел".
     Раздался  хлопок,  и  почти  одновременно с ним  щелкнул  замок.  Дверь
распахнулась, и в прихожей зажегся свет.
     Маргарет  сбросила  туфли  и,  устало  ступая,  вошла  в  гостиную. Она
включила  свет, и  готовый  вырваться крик  был перехвачен сильной рукой  --
Маргарет зажали рот.
     -- Тихо,  мисс Темпл, прошу  вас. Я  ваш друг...  Маргарет еще пыталась
вырваться, но, поняв, что это невозможно, смирилась.
     Незнакомец отпустил ее и попытался объяснить:
     -- Этот человек приходил, чтобы убить вас, но я оказался здесь раньше.
     Маргарет кивнула и все никак не могла отвести взгляд от залитого кровью
бежевого коврика и лежащего на нем тела. Убитый  был абсолютно лысым,  и это
придавало всей  картине какой-то чудовищно неприличный вид.  Рядом  с  лысым
валялась его смятая шляпа.
     -- Кто вы? -- обретя способность говорить, спросила Маргарет.  -- Вы от
Бена?
     -- От Бена?.. Нет, мисс Темпл. Я, скорее, от Кларка.
     -- Он жив?!
     -- Этого мы пока не знаем, но вам угрожает опасность.
     Даю вам десять минут на сборы. Берите только самое не обходимое.


     Соблюдая  условия  чрезвычайной  секретности,  генерал  Шеридан  принял
полковника Стивенса и Пойнтера в загородной вилле.
     Дом  находился  в  лесистой   местности,  недалеко  от  города,  однако
отсутствие  в  этих местах  дорог  позволяло отслеживать  каждого  человека,
появившегося в радиусе нескольких километров.
     Сам дом  располагался  на холме и,  учитывая количество охраны и высоту
бетонной ограды, был похож на настоящую
     крепость.
     Генерал  встретил  гостей  в  кабинете, который  практически  ничем  не
отличался  от его кабинета в  управлении. Те  же  телефоны,  те  же карты на
стенах, те же стопки донесений с новейшими сводками. В лесном доме было все,
чтобы Шеридан мог контролировать работу управления.
     --  Рад  видеть вас, ребята, -- поприветствовал он  гостей,  не  выходя
из-за рабочего стола. -- Присаживайтесь. Времени на любезности  нет  --  так
что давайте сразу о деле. Итак, вопрос первый: как твоя шея, Бен?
     --  Пустяки, сэр, поначалу я даже не заметил,  что  ранен. Врач вытащил
картечь, и теперь я свободно могу поворачивать голову.
     Агент  Пойнтер  покрутил  головой, демонстрируя, что  он в порядке,  но
наметанный глаз генерала определил,  что  Пойнтер  еще испытывает  некоторые
трудности. Впрочем, это действительно были пустяки.
     -- Окей,  с  этим  ясно, -- кивнул  Шеридан,  однако по  его  виду было
заметно, что он недоволен.  -- Теперь дальше.  Стивене, что у нас с подругой
Кларка?
     -- Я послал "чистильщика", -- осторожно ответил полковник.
     -- Кого? Я его знаю?
     -- Думаю, да, сэр. Это Джордано Промис. И с ним группа
     поддержки...
     Шеридан вздохнул, побарабанил пальцами по столу и сказал:
     -- Подружка  Кларка  исчезла.  Как сквозь землю провалилась.  А  Промис
остался в ее квартире с двумя пулями в теле.
     -- Не может быть, чтобы она сумела убрать Промиса, сэр.
     --  Это естественно,  Элвин.  Вашего "чистильщика" убрал  профессионал.
Что, по-вашему, это означает?
     -- В деле новый  игрок,  сэр, --  позволил себе реплику  агент Пойнтер.
Только он мог вмешаться в разговор высоких чинов.
     --  Правильно, Бен. Только  этот игрок уже давно  нам  известен  -- это
Линнард Йорк.
     В кабинете  повисла тишина,  которая  была нарушена телефонным звонком.
Шеридан  снял трубку  и  несколько  минут  давал  распоряжения  по перехвату
каких-то крупных партий контрабанды, а когда закончил говорить,  вернулся  к
прежней теме:
     --  Вероятность того, что мы  достанем Маргарет Темпл,  очень невелика.
Даже агент Принц,  регулярно дающий нам информацию от Йорка, не может в этом
помочь.  Кстати, наш друг Йорк инициировал уже третье по счету расследование
по делу "Ульрика".
     --  У них  на нас ничего нет, сэр, -- сказал Пойнтер,  -- Операция была
проведена чисто, а  уничтожение пограничниками  корабля  Дельера скрыло  все
оставшиеся следы.
     --  Все, да не  все, -- со злостью произнес  Шеридан. -- Я видел заявку
Йорка.  Он  просит  разрешения провести исследование останков, найденных  на
месте последнего  боя  Дельера. А набрали их там  очень  много. Что-то около
трех тысяч фрагментов  человеческих  тел.  Я еще  не  знаю,  что  он с этого
получит,  но на этот раз  Йорк копает слишком  глубоко. Если они как следует
поработают с документами да сличат даты,  то  ты, Бен, всплывешь  вверх, как
дохлая рыба.
     Шеридан замолчал, достал платок и вытер выступивший на лбу пот.
     -- Выходит, меня нужно убирать? -- с обидой в голосе произнес Пойнтер.
     --  В обычной  ситуации  -- да,  но сейчас  ситуация  другая.  Так  что
успокойся.  Я  бы не  стал тащить  тебя  с  Руанона  только для  того, чтобы
самолично шлепнуть. Это сомнительное удовольствие.
     Снова зазвонил телефон. Шеридан нервно схватил трубку и резко спросил:
     -- Ну что еще?
     -- Это коммутатор, сэр. Вам звонок из города.
     -- Из города?! Я занят! Спросите, что нужно, и позже
     мне сообщите.
     -- Есть, сэр.
     -- Так о  чем я говорил? --  Генерал почесал нос, затем хлопнул себя по
лбу: -- Вспомнил!  С этими  постоянными звонками с ума сойти можно. В общем,
джентльмены,  ужимаем время и  ускоренно  готовимся  к  операции, а  то наши
друзья  из  Зоны  Сото  просто  писают кипятком  от нетерпения. Ты,  Бен,  с
завтрашнего  дня  начинаешь  подготовку  на  тренажере --  тебе  придется  в
одиночку  пилотировать крейсер "Саламандра".  Задача для  обычного  человека
практически невыполнимая, но если  бы я тебя не знал,  я бы не закрутил  эту
интригу. Как-никак, мы в этом деле не первый год.
     Снова зазвонил телефон.
     Шеридан раздраженно хлопнул ко кнопке селектора, чтобы не брать трубку,
и спросил:
     -- Ну что еще случилось?
     -- Это опять коммутатор, сэр, -- послышался робкий голос связиста.
     -- Ну?..
     -- Вы приказали доложить, кто вам звонил из города и по какому вопросу.
     -- Ну?! -- Голос Шеридана уже звенел от злости.
     Звонила Люси и просила передать, что она беременна...
     Невольные свидетели личных проблем генерала опустили глаза к полу.
     -- Гм... Ну  ладно, отбой... --  сказал Шеридан. Затем достал  из ящика
стола блокнот  и  несколько минут  его перелистывал, нашел какую-то запись и
произнес: -- Ну не знаю... Может быть.
     Пойнтер и  Стивене по-прежнему  сидели тихо. Шеридан  убрал  блокнот и,
посмотрев на подчиненных, подвел черту:
     --  Давайте  постараемся,  джентльмены.  Постараемся,   чтобы  провести
остаток жизни в достатке где нибудь в Шин-Гене, вдали от проблем Федерации.


     Как  человек  разумный, Эдди не хотел идти на явное самоубийство, и был
момент, когда  он  едва не отказался от полета на  "Ливадии". Однако капитан
Бриф все-такл сумел убедить его, что полет на яхте вовсе не так опасен.
     И вот Эдди сидел на месте второго  пилота  и широко раскрытыми  глазами
смотрел  на  диковинную  снасть,  состоявшую из множества  обычных  резинок.
"Эластичные   компенсаторы",   как  утверждал  капитан,   исполняли  функции
автопилота лучше, чем сам компьютер. Этих  снастей было  несколько, и разные
наборы резинок цеплялись  на штурвал  в зависимости от того, что требовалось
делать -- взлетать, садиться или двигаться по прямой.
     -- Компьютер на судне -- это  самая дорогая штука, -- говорил Бриф.  --
Ну где мне  было его взять? Вот и приспособил резинки. Только штурвал в одну
сторону  пойдет  --  его  потянут  вот эти белые, если  в другую,  остановят
полосатые  и синие -- чем больше резинок, тем надежнее... Ну вот, к примеру,
если мы взлетаем  и тяга малая, то сразу заваливаемся на хвост, воздух давит
на рулевые  закрылки, а те действуют на штурвал. И как только он пошел назад
то сразу тянет красную резинку, а она привязана к регулятору тяги...
     После столь обстоятельных разъяснений Кларк немного успокоился и теперь
лично убеждался в работоспособности "резинового автопилота".
     Взлет "Ливадии" проходил очень динамично.
     -- Ну как вам,  сэр,  моя  красавица?! -- кричал Бриф,  но  Эдди его не
слышал. Лишенный  изоляции,  корпус яхты  жутко гудел  от набегавших потоков
воздуха, поэтому общаться можно было только знаками.
     --  Все отлично!  --  прокричал  в  ответ  Эдди,  чувствуя, как  уходят
перегрузки  и  вибрации стенок судна  затихают. Это означало, что  "Ливадия"
покидала атмосферу.
     Через несколько минут стало достаточно тихо, чтобы можно было говорить.
Правда, немного мешал шум маршевого двигателя, но по сравнению с взлетом это
были уже пустяки.
     --  Помогите  мне, сэр,  переключить режим  пилотирования, --  попросил
Бриф. -- Подайте вон ту связку.
     И капитан указал  на другой  моток  разноцветных резинок,  собранных на
кольце из толстой проволоки.
     Кларк  пролез  под  снастью,  обеспечивавшей взлет, добрался до нужного
жгута и передал его Брифу.
     Капитан довольно сноровисто снял один пучок и накинул на штурвал кольцо
другого, тем самым сменив режим.
     -- Ну вот и все,  -- довольно сообщил он,  помогая  резинкам  поставить
судно на курс.
     При этом Бриф не сверялся  с  показанием  навигационного компьютера,  а
только  бросал  короткие  взгляды  на  три  экрана,  показывавших  забортное
звездное пространство.
     -- И что, вот так ты  выставляешь курс? -- удивленно  спросил Кларк. --
Без навигации?
     -- Почему же без навигации, -- обиделся капитан, -- Я ведь человек хотя
и пьющий, но грамотный. Вот на этом экране звезды  правой полусферы, на этом
-- левой, а на последнем -- то, что позади нас. Чего еще нужно-то?
     -- Но ведь должен же  быть  прибор, определяющий, где мы находимся,  --
недоумевал Кларк. Он опять начал жалеть, что согласился на взлет.
     -- Зачем мне прибор, сэр? Я и сам прибор. -- Бриф достал из-под  панели
потрепанную  книжку  и, открыв ее на  нужной странице, показал  беспокойному
пассажиру: --  Вот вам  созвездие Робокоп,  вот  созвездие  Пастушка,  а вот
Двадцать Седьмой Млечный  Путь. Как раз то, что у нас  на экранах. А вот тут
написаны  примерные  координаты точки, с  которой  открывается этот чудесный
вид.
     --  Так  ты  летаешь  по  этой книжке?  -- Кларк  посмотрел  название и
прочитал  вслух: --  "Пособие  по астрономии для  дополнительных  занятий  в
старших классах". Бриф, это же школьный учебник!
     --  А какая  мне  разница?  Книжка  нужная,  и в этом ее  ценность,  --
резюмировал капитан и спрятал учебник обратно под панель.
     Кларк  подавленно  молчал. Объяснения  капитана Брифа поражали железной
логикой, и вместе с тем  Эдди не мог поверить, что  в их просвещенное  время
кто-то выходил в космос практически на веслах.
     Маршевый  двигатель продолжал  работать  на высокой ноте,  и  это также
беспокоило Кларка. Какое-то время он держался, но потом спросил:
     -- Что-то твой двигатель слишком громко работает. Он в норме?
     --  Да.  Он в порядке. А  гудит оттого, что слишком  большой. Я  его  с
сухогруза снял.
     -- С сухогруза?
     -- Да.  Выбор был небольшой, вот  я и снял с сухогруза. По тем временам
это был довольно хороший движок.
     -- Так он,  в случае  необходимости,  может  здорово разогнать яхту, --
оживился Кларк. Бриф хитро усмехнулся:
     -- А вы думаете, сэр,  почему меня еще  не схватила маршрутная полиция?
Сначала,  как  поймают меня  радаром,  ругаются,  пристань, говорят,  корыто
шелудивое,  к  нашему  борту, мы тебя арестовывать  будем. А я  им говорю --
арестовывайте, ребята, только сначала догоните.
     -- Да-а, -- протянул Эдди, чувствуя,  как в  нем зарождается уважение к
этому необыкновенному судну и его создателю. -- Ну а радара у тебя тоже нет?
     Эдди ожидал, что капитан-скажет:  ну  что вы, конечно есть, как  же без
радара, но владелец судна сказал просто:
     -- А зачем он мне?
     -- Ну хотя бы для защиты от обломков.
     --  Обхожусь и так, -- махнул рукой Бриф. -- Большие  помехи  я  и  так
вижу, а маленькие мне не страшны -- корпус выдержит.
     -- Но ведь без радара тебя не пустят ни в один порт!
     -- Пустят,  нужно  только выдать сигнал "SOS" и сказать диспетчеру, что
судно неуправляемо. И они  сразу забегают, дадут  коридор безопасности... --
Бриф широко зевнул и, сунув руку под рубашку, почесал живот. -- Я эти штучки
уже проходил,  и  не  раз.  Правда, потом  могут  арестовать прямо в  порту,
поэтому  лучше  выбирать  какие-нибудь  ведомственные  посадочные  площадки,
подальше  от городов, а если хватает горючего,  то садиться в  чистом  поле.
Обычно я  так и  поступаю -- заливаю баки на орбитальных терминалах, а затем
сам решаю, где мне удобнее сесть... Кстати, сэр, почему бы нам  не поесть? Я
принял на борт  семьдесят  кило всякой всячины -- даже не помню, когда делал
такие запасы в последний раз.
     --  Можно и поесть,  -- согласился Кларк. На сытый  желудок он надеялся
скорее привыкнуть к новой обстановке.
     -- Ну так вы посидите здесь, а в случае чего подергайте за штурвал -- я
быстро.
     Бриф поднялся и вышел из рубки, а Кларк остался за пилота.
     "Ливадия"  продолжала нестись  сквозь космическое  пространство, и Эдди
как зачарованный смотрел на подрагивание сплетенной из резинок снасти.
     Вскоре Бриф вернулся, нагруженный пакетами и банками.
     -- Ну  как, все нормально?  -- спросил  он,  раскладывая  еду прямо  на
панели управления.
     -- Да, резинки держат курс.
     -- Вот и отлично. Пусть держат, а мы пока поедим.


     Четыре дня пребывания на  скоростном  судне в  сознании Маргарет прошли
как длинный сон.
     Она двигалась,  разговаривала,  принимала пищу, но  все это происходило
будто не с ней. Марго совершенно не понимала, куда и зачем ее везут.
     Иногда она  вспоминала об  оставленном магазине, но  чаще  просто  тупо
смотрела  фильмы, разглядывала иллюстрированные журналы, а смотревшие за ней
люди разговаривали о психологической  помощи  и о том, что "она многое может
знать".
     Где-то в  глубине своего  сознания Марго понимала, что  от нее  чего-то
ждут, но вспоминать ничего не хотела.
     "Наверное, я в самом деле нездорова", -- думала она и снова погружалась
в пучину тупой сонливости.
     Пришел день,  когда судно коснулось тверди, и Маргарет  вышла на свежий
воздух.
     Прикосновение к ее коже солнечных лучей оказало целительное действие, и
туман,  стоявший  перед  глазами  Маргарет  столько  дней,  начал постепенно
рассеиваться.
     -- Где мы? -- неожиданно спросила она, когда уже ехала в машине.
     -- Мы  на Бит-Цахе, мисс Темпл, -- ответил  один из  сопровождавших  ее
людей, и Маргарет сразу его узнала. Это был тот, кто спас ее от убийцы.
     Машина  стремительно  летела  по ровному  шоссе, а спереди и  сзади  ее
прикрывало еще несколько автомобилей, в  которых сидели плечистые мужчины  в
темных очках.
     "Они обеспечивают мою  безопасность", -- неожиданно подумала Маргарет и
вспомнила,  как в детстве представляла себя принцессой. Сначала  ее похищали
злодеи, а затем обязательно кто-то спасал. Все как в жизни.
     Какое-то время  кортеж мчался  вдоль моря, а  затем  машины  свернули к
высоким зданиям и на большой скорости проскочили сквозь распахнутые ворота.
     Затем Марго и ее спутники поднимались в лифте, и к тому времени она уже
полностью  пришла в  себя.  Она  пыталась  разобраться,  куда  ее доставили,
однако, прежде чем  пришла к какому-то выводу, оказалась в кабинете крупного
чина.
     Маргарет посадили  в  удобное кресло,  и  она  осталась  один на один с
хозяином кабинета.
     Это был мужчина лет пятидесяти с простыми и открытыми чертами лица. Его
глаза  излучали  симпатию,  но  чувствовалось,  что  этот  взгляд мог  стать
необычайно жестким.
     -- Меня зовут  генерал Йорк,  и я  рад приветствовать вас на  Бит-Цахе,
мисс Темпл, -- радушно произнес хозяин. -- Как вы себя чувствуете?
     -- Спасибо, генерал, сейчас уже получше.
     --   Мне  докладывали,  что   вы  были  в  подавленном  состоянии.  Это
неудивительно, ведь вы перенесли столько потрясений.
     Генерал  сел  напротив Маргарет,  и  они помолчали.  Оценив тактичность
Йорка, Маргарет сказала:
     -- Вы можете спрашивать меня. Я уже в состоянии отвечать на вопросы.
     --  Спасибо, мисс Темпл.  На  самом  деле у нас  очень  мало времени...
Скажите, Маргарет... Вы позволите так называть вас?..
     -- Конечно, генерал, пожалуйста.
     -- Скажите, Маргарет, в тот день, когда в вашей квартире произошел этот
инцидент,  вы  упомянули  некоего  Бена...  Вы не  могли бы рассказать о нем
подробнее?
     -- Ну конечно. Его зовут Бени Лаэрт, и мы с ним учились в одной  школе.
Это было еще на Лекмаре. Я ведь с Лекмара, мистер Йорк. Ну и Бен ухаживал за
мной.
     -- Вы отвечали ему взаимностью?
     -- Нет. Я вела себя  так,  чтобы только его не обидеть, а на самом деле
он был мне безразличен.
     --  Когда  вы видели его в  последний раз,  я имею в виду до событий на
Руаноне?
     --  Это было... -- Марго наморщила лоб,  старательно вспоминая.  -- Это
было еще на Лекмаре, когда точно, уже не помню.
     -- Понятно. Ну а когда он появился на Руаноне?
     -- Как раз в то время, когда у Эдди начались проблемы с полицией.
     -- И он говорил вам, зачем приехал на Руанон? Как вообще произошла ваша
встреча?
     --  Да  он  просто позвонил,  а  потом пришел  ко  мне  домой. Когда он
появился, я была просто в шоке. У него  было лицо другого человека. Голос --
тот же, а лицо другое.
     --  Он что, изменил внешность?  -- спросил  генерал.  Рассказ  Маргарет
начинал его волновать.
     --  Да, это была какая-то операция, но глаза, конечно, остались  те же.
Даже выражение, с которым он на меня смотрел,
     -- Вы спросили его, почему он изменил внешность?
     --  Конечно,  сразу же.  Поначалу он  отшутился, но  потом сказал,  что
занимается важными делами и был вынужден прибегнуть к этому маскараду. И еще
он сказал, что в курсе проблем Эдди  и  может  ему помочь. Что нужно  только
сообщать ему кое-какие подробности.
     -- И вы сообщали?..
     -- Да, -- кивнула Марго и, вздохнув,  добавила:  -- Теперь я думаю, что
напрасно  делала это, но тогда я  ему сразу поверила и рассказывала все, что
мне сообщал Эдди.
     -- А Бен не говорил вам, откуда он знает Эдварда Кларка?
     -- Говорил, -- кивнула Марго.  -- Он  сказал, что пересекался с  ним по
службе.
     -- Так и сказал -- "пересекался по службе"?
     Йорк задумался.  С одной стороны, Маргарет рассказала много интересного
и даже ценного, а с  другой -- что дают ее показания? Пересекался  по службе
-- это значит едва ли  не весь персонал Управления специальных операций плюс
перешедшие в другие управления и пенсионеры за последние семь-восемь лет.
     Задача была не из легких, однако это была единственная  осязаемая нить,
которая могла привести к чему-то более существенному.
     -- Ну что же, Маргарет, беседа с вами многое для меня прояснила, но это
еще не все. Необходимо, чтобы вы поработали с художником и помогли составить
портрет Бена Лаэрта -- теперешнего и того, что вы знали на Лекмаре. Сумеете?
     -- Думаю, да.
     -- Вот и отлично. После этого вас отвезут на квартиру, где вы поживете,
пока  все не  уладится.  -- Мистер  Йорк, а  вы не  знаете,  что с Эдди?  --
спросила Марго напоследок.
     --  Могу сказать только одно: сведений о  нем  пока нет. Я предполагаю,
что он где-то прячется, поскольку пока не разобрался, кто против него воюет.
Он  подозревает и  меня тоже, иначе связался  бы  со мной  сразу. -- Генерал
тяжело  вздохнул и пообещал: -- Как  только  появится какая-то информация, я
немедленно вам сообщу.
     --  Спасибо,  мистер Йорк,  --  поблагодарила  Маргарет. На том  они  и
рассталась.


     Как ни тревожился разум Эдди Кларка, усталость взяла свое и он уснул на
предоставленной ему Брифом неудобной кровати.
     Проспав полновесных десять часов, Кларк проснулся и не сразу понял, где
находится.  Первые  несколько  мгновений он  надеялся,  что это  всего  лишь
кошмар,  но потом был  вынужден  смириться  с  невеселой  реальностью  -- он
продолжал рискованное путешествие практически верхом на ядре.
     Сходив  в  туалет и умывшись водой, сильно отдающей дезинфекцией,  Эдди
зашел в капитанскую рубку.
     Застав Брифа спящим, он пришел в ужас и тут же растолкал капитана.
     -- Что случилось? Полиция?.. -- спросил тот, едва разлепив глаза.
     --  Ты спишь, приятель! Ты спишь, а судно шпарит непонятно  куда! Мы же
запросто могли разбиться.
     -- Да все нормально, сэр. Мы с вами выспались, а это главное. К тому же
я сплю очень чутко -- если какая помеха, тут  же просыпаюсь,  как будто меня
толкнули. Честное слово...
     -- Где мы находимся? -- сухо спросил Кларк.
     Он понимал,  что ругать Брифа бесполезно. У того была  своя, совершенно
отличная от других система взглядов, и с этим ничего нельзя было поделать.
     --  Мы  находимся  примерно  в  трех  днях  пути  до  Адлера. И в  зоне
наибольшего риска встречи с маршрутной полицией.
     И  тут же, в подтверждение этих слов,  хриплый динамик пролаял казенным
голосом:
     -- Внимание! Капитан неизвестного судна, немедленно представьтесь!
     Бриф довольно подмигнул Кларку и, взяв микрофон, спросил:
     -- Какие проблемы, командир?
     --  Я сказал --  представься  и  сообщи  свой  идентификационный номер,
сортир  ты  летающий!  Почему  твой  долбаный  компьютер  не  отзывается  на
запросы?!
     -- Полегче в эфире,  командир. У  меня  на борту  дети...  -- продолжал
хамить Бриф. -- А что касается номера, так я  его не запомнил. Уж  больно он
длинный.
     -- Та-ак! Если сейчас же не остановишься, потеряешь  лицензию навсегда,
ублюдок! Ты меня понял?!
     --  Короче, так,  командир,  -- тоном,  не терпящим возражения,  сказал
Бриф. -- Если меня догонишь, получишь пирожок, а не догонишь -- извини, съем
сам...
     Бриф повесил микрофон на крючок и, указав на один из экранов, пояснил:
     -- Вот  эта мигающая звездочка, сэр, и  есть  полицейское судно. Сейчас
оно пойдет на перехват, и мы покажем ему, на что способны! Держитесь крепче,
сейчас начнется.
     --  А  может,  не  стоило  его злить,  а, капитан?  --  спросил  Кларк,
вцепляясь в подлокотники.
     --  Все равно  пришлось бы  убегать. Так просто  они  не отстанут.  Это
дальше, ближе к торговым путям, где у них побольше работы, на нас могут и не
обратить внимания, а здесь, в глуши, полицейским попросту скучно.
     Бриф  добавил  тяги,  и  "Ливадия" буквально  одним  скачком  увеличила
скорость  вдвое. Эдди почувствовал, как в его животе недовольно  колыхнулись
кишки.
     --  Извините,  сэр,  я  не  специально!  --  прокричал  капитан  сквозь
усилившийся гул. -- Просто для такого  двигателя у яхты  масса маловата, вот
нас и дергает!
     Эдди  дотронулся  до занемевшего  от резкого  толчка затылка и натянуто
улыбнулся, показывая капитану, что не сердится.
     Между тем звездочка полицейского судна все увеличивалась. Казалось, что
она  непременно встанет  на пути у "Ливадии", однако  Бриф снова  переместил
ручку регулятора, и яхта полетела как стрела.
     Яркая точка полицейского судна начала смещаться. Она уже не успевала за
судном-нарушителем.
     -- Немедленно остановитесь, или мы заблокируем частоты вашего бортового
компьютера!
     Бриф тотчас схватил микрофон и ответил жалобным
     голосом:
     -- Прошу вас, командир, не надо! Прошу вас!
     -- Тогда немедленно остановись! Иначе конец твоему компьютеру!
     --  А-а, ладно, блокируйте, -- с издевкой  в голосе согласился Бриф. --
Только быстрее, а то я сейчас улечу.


     Холодные пальцы лаборантов равнодушно касались Бена  Лаэрта,  и от этих
лягушачьих прикосновений по его  коже пробегали мурашки. Намазанные какой-то
дрянью датчики клеились на каждый дюйм его тела, и вскоре Бен  стал похож на
статую, покрытую однообразной мозаикой.
     Через  час,  когда все  датчики были  наклеены, их, группа за  группой,
стали подключать к тренажерному блоку.
     По  мере  того  как группы  активизировались,  на коже возникали  самые
странные  ощущения,  и  Бену казалось,  что его тело раздваивалось. Одна его
часть еще контролировалась сознанием, а другая таяла и растворялась.
     Вскоре  Бен  полностью оказался  в состоянии  какого-то неопределенного
бытия.  Он  слышат,  о  чем  говорили  лаборанты, но все эти звуки приходили
откуда-то издалека.
     -- Готовность девяносто девять процентов, -- сказал один лаборант.
     -- Добавляю напряжение. -- произнес другой голос, -- Как сердце?
     -- В норме. Готовность сто процентов... Давай первый эпизод.
     В мозгу  у  Бена  что-то сверкнуло, и он оказался  в кабине, от пола до
потолка заставленной панелями управления и большими мониторами.
     -- Начинай, -- прозвучал чей-то голос.
     Это  было сказано в  приказном тоне, и Бен повиновался: -- Что я должен
сделать?
     -- Ты должен уничтожить станцию "Ван-Риос".
     -- Это я помню, -- сказал Бен, старательно следя за показаниями десятка
экранов.  Ему почудилось, что  в  кажущемся хаосе мелькавших цифр он находит
некоторые закономерности.
     -- Правильно, Бен. Ты это умеешь -- начинай...
     --  Есть,  сэр, -- уже  увереннее ответил  Лаэрт и стал один за  другим
включать бесконечные ряды тумблеров.
     В ответ сложнейший  механизм крейсера отзывался обратными  сигналами, и
Бен вел с ним равный диалог, отдавая все новые и новые команды.
     --  Внимание, на  связи командир эскадрильи "Черные дрозды", -- сообщил
компьютер типичным голосом девушки с коммутатора.
     -- Это капитан Уотсон, сэр. Прошу поставить задачу -- мои ребята рвутся
в бой.
     -- Разделитесь надвое,  капитан, одна  половина  останется  в  резерве,
рядом с крейсером, а другая пусть идет вперед. Нам нужна хорошая разведка.
     -- Есть, сэр.
     --  Внимание, на связи  руководитель десантной группы,  --  предупредил
компьютер. И  Бен  снова  начал  отдавать приказания,  на ходу  постигая азы
полководческого ремесла.
     Сам  не зная откуда,  но он  уже знал,  что  станцию  "Ван-Риос"  нужно
уничтожать не орудийными залпами, а изнутри -- путем искусственного создания
гравитационного распада.
     В  первом случае  восстановить ее  можно  было за полгода, а  во втором
расчет нового места мог занять десятилетия.
     Объяснив  задачу  десанту, а  затем  и  судам  огневого  прикрытия, Бен
занялся своим крейсером. С некоторыми трудностями он все же сумел установить
судно на нужный курс и стал выводить его на маршевый режим.
     Обгоняя  свой  флагман,  вперед  умчались  истребители.  Суда  огневого
прикрытия начали разворачиваться в цепь.
     Спустя час после ухода с базы на связь вышел генерал Шеридан:
     -- Майор  Хуке! Немедленно ответьте своему командиру!  Это говорю вам я
-- генерал Шеридан. Верните эскадру на базу. Подумайте о последствиях, Хуке,
вы совершаете преступление!
     --  Я не Хуке, -- ответил Бен. -- И пока ни в какие переговоры ни с кем
вступать не собираюсь.
     Эта  первая  сцена  должна   была  транслироваться  открыто  чтобы  все
уверились  в том,  что генерал Шеридан  тут ни при чем. По крайней мере, эту
игру следовало играть так долго, насколько это было возможно.
     Вскоре мощные  разведывательные  системы крейсера  стали  перехватывать
далекие  переговоры начальников  баз  и флотов. Аналитические  группы штабов
просчитывали возможные маршруты эскадры и намечали варианты перехвата.
     Спустя  три  с  лишним часа произошел первый  огневой  контакт. "Черные
дрозды"  атаковали отряд  пограничных судов, подставленных, чтобы  проверить
решимость мятежников.
     -- ...вы выполняете преступные приказы... откажитесь, и тогда... -- Это
были вкрадчивые увещевания  психологов, влезавшие в  уши  теплыми  журчащими
ручейками.   Эти  парни  знали  свое  дело,  и  их  натренированные,  хорошо
поставленные голоса убаюкивали сознание, заставляя увидеть свой далекий дом,
жену и игравших на лужайке детишек.
     Но у солдат и офицеров,  входивших в "Биг-Спай", никаких привязанностей
не было, а изменой они считали лишь отказ выполнить приказ непосредственного
начальника. Все остальное было правильно и законно.
     Между  тем  на  перехват  эскадры  уже  мчались злобные  рои  штурмовой
авиации. Авиаматки выбрасывали их целыми дюжинами, и частые  маленькие метки
заполняли все пространство радарных экранов.
     Бен  поменял курс  и вслед за  гибнущим  авангардом  послал резерв,  но
ситуация уже развивалась не в его пользу.
     Выставив  заслон  из  судов  огневой  поддержки и  бросив  десант,  Бен
заставил крейсер выжимать максимум из своих судовых  установок, но на пути к
цели уже стояли корабли -- тайные замыслы мятежников были прочитаны.
     -- Ты проиграл первый бой,  -- произнес голос ведущего, а вслед за этим
Бен вернулся в тренировочный бокс.
     -- Как себя чувствуете, мистер Лаэрт?  --  спросил один из  лаборантов,
увидев, что Бен открыл глаза.
     -- Воды дайте, -- попросит тот.
     Ему  подали воды,  и Бен  с  жадностью  ее  выпил. Затем.  посмотрел на
настенные часы и удивился -- в реальном мире прошло только полчаса.
     -- Ну что, отдохнете, мистер Лаэрт?
     -- Нет, отдыхать буду потом. Давайте-ка еще раз.
     -- Как скажете.
     Лаборант  вернулся  на  свое  место  и,  набрав  на  компьютере  нужную
комбинацию,  снова  активизировал датчики.  Когда  Бен вытянулся  и  задышал
ровно, один из лабо рантов произнес:
     -- Хотел бы я знать, куда он путешествует...
     -- А я бы не хотел, -- сказал другой. --  Меньше знаешь -- лучше спишь.
А что касается его  путешествий,  то,  судя  по выражению его  лица, там ему
приходится несладко. Между тем Бен вернулся  в спрессованную реальность, где
во второй раз  пытался пробиться к станции "Ван-Риос".  Теперь  он  применял
другую тактику и шел к цели, собрав эскадру в единый кулак.
     Понимая,  что  мятежники  ускользают,  корабли флота  били  по  эскадре
издалека, и тут уже приходилось вовсю работать противоракетным системам. Тем
не менее некоторые из ракет добирались до  корпуса крейсера, и его двигатели
теряли тягу, отдавая энергию матричной броне.
     В  момент,  когда  казалось,  что  удалось  уйти,  на  пути  "Биг-Спай"
оказалось небольшое  ударное соединение.  Последовал  жаркий бой,  в котором
крейсер "Саламандра"  показал  себя с  наилучшей стороны,  однако  пробиться
удалось только ему.
     -- Ты проиграл второй бой, -- сообщил ведущий, когда путь к "Ван-Риосу"
загородил новенький крейсер.
     Не  будь  у  "Саламандры" повреждений, она  выиграла бы и эту дуэль, но
сейчас это было невозможно.
     -- Постойте, я попытаюсь, -- попросил Бен.
     -- Хорошо, попытайся, -- согласился ведущий, и Лаэрт повел "Саламандру"
вперед.
     Для начала крейсеры обменялись залпами  из тяжелых инициаторов. Бен был
точнее,  и  его вооружение оказалось  мощнее, но  одно прямое  попадание его
корабль все же получил. Тогда Бен  попытался маневрировать, и  это дало  ему
некоторую  фору.  Его противник  был  медлительнее, и  огонь  артиллерийских
автоматов "Саламандры" пересекался на нем все чаще.
     Еще один удачный маневр, и снова  "Саламандра" нанесла  точный удар.  У
противника упал  ход  и появилась  возможность прицельного  залпа.  Стремясь
закончить дуэль в свою пользу, Бен заспешил и тут же нарвался на целую стену
артиллерийских снарядов.
     Одна  за  другой стали  выходить из  строя системы жизнеобеспечения,  и
только  напряженность матричной  брони  оставалась  прежней, сжирая  остатки
дефицитной энергии. И тогда Бен решился на крайность. Он  отключил  броню  и
все ресурсы энергоустановок пустил на огневую мощь. Конечно, он рисковал, но
только до первого залпа тяжелых инициаторов, за которым последовал еще и еще
один.  Потрясенный  огневой   мощью   "Саламандры",  противник  стал  спешно
отступать, но уйти ему так и не удалось.
     --  Молодец,  -- похвалил  ведущий,  --  но в целом бой  ты  все  равно
проиграл. Твой корабль уже не дойдет до "Ван-Риоса".
     --  Зато  я  врезал  этому  ублюдку,  --  не сдавался Лаэрт.  --  Я ему
врезал...


     За исключением еще парочки невинных приключений, связанных с маршрутной
полицией, полет до Адлера Йроходил благополучно.
     На  исходе  четвертых  суток  стали  попадаться навигационные  станции,
частные перевалочные  базы  с  дремлющими у причалов  сухогрузами и  сияющие
огнями увеселительные заведения. У  их  вытянутых  швартовых  узлов,  словно
воробьи, теснились сотни небольших  суденышек. По всему было видно, что дела
в  этих злачных  местах  шли  хорошо  и  недостатка  в  посетителях  они  не
испытывали.
     -- Ну вот, сейчас  найдем заправочный терминал, а потом прыгнем вниз. Я
слышал, на Адлере везде хорошая погода.
     -- Да, особенно на полярных шапках.
     -- Здесь нет полярных шапок, сэр. Слишком много воды.
     "Пожалуй, он прав", -- подумал Кларк, глядя на приближавшуюся бирюзовую
планету.
     Вскоре  наметанный  глаз  капитана  Брифа  приметил  маяки  заправочных
терминалов, медленно плывущих по орбитам Адлера.
     -- Хочу купить двадцать тонн топлива, -- произнес он в микрофон, и, как
только  его слова  прозвучали  в эфире,  маяки терминалов замигали с бешеной
частотой.
     Выбрав ближайший из них, капитан направил к нему "Ливадию".
     -- Теперь я понимаю,  Бриф, как ты обходишься без всякой аппаратуры. Ты
заменяешь все это обычным человеческим общением.
     -- Именно так, сэр, -- кивнул Бриф, искусно регулируя тягу двигателя.
     Теперь  он твердо  держал штурвал  в  своих руках, а  резиновые  снасти
отдыхали, свернувшись у его ног, словно уставшие змеи.
     -- Я так понимаю, сэр, лучше, если нас никто не будет регистрировать.
     -- Да, светиться нам не нужно.
     Едва  "Ливадия"  пришвартовалась  к  терминалу,  к   Брифу   обратились
заправщики:
     -- Капитан, вы забыли убрать посадочные опоры.
     -- Это помешает заправке?
     --  Нет, сэр, просто мы  думали, что  вы не заметили -- извините. Какой
карточкой будете платить?
     -- Карточки нет, ребята, только наличные.  Заправщики задумались, затем
все же согласились:
     -- Хорошо, сэр, мы пойдем на это. Сейчас начнем заправку.
     -- Ну еще бы  вы не согласились, -- пробурчал Бриф, который не в первый
раз вел такие переговоры. -- Вам вообще-то куда нужно на Адлере?
     -- В город Техо.
     -- Техо?.. Слышал.
     -- Ты же не был на Адлере.
     -- Был, сэр. Только очень давно. --  Бриф вздохнул. --  В те  времена я
еще не пил и был  полон юношеских  надежд. А в Техо были самые лучшие бары и
самая дешевая выпивка.
     -- Ты же сказал, что не интересовался выпивкой, -- заметил Эдди.
     -- В разумных пределах, сэр, в разумных пределах.
     Кларк хотел расспросить капитана о размерах  "разумных пределов",  но в
этот момент от терминала потянулись манипуляторы.
     На   каждом  из  них  находилась  кабина,  в  которой  сидел  оператор,
управлявший процессом  заправки. Манипуляторы стремились  к  "Ливадии",  как
щупальца гигантского спрута, а их блестящие  штуцеры походили на наполненные
ядом жала.
     Когда манипуляторы коснулись борта, яхту качнуло  сначала в одну, потом
в другую сторону.
     -- Вот это я люблю, -- сказал Бриф, развалившись в пилотском кресле, --
Обслуживание на высшем уровне.
     -- А как же передать наличные? -- поинтересовался Кларк.
     -- Сами приедут. Протянут гармошку и постучат в дверь --  обходительные
ребята.


     Когда  пришла  пора  искать  на Адлере город Техо,  Бриф применил  свой
излюбленный трюк  и  первому  же связавшемуся  с  ним диспетчеру  сообщил  о
неполадках на судне.
     -- Видя,  что  никакие опознавательные  системы  на судне не  работают,
диспетчер принял все за чистую монету:
     -- Что у вас случилось? Ответьте!
     --  На  борту был небольшой пожар,  но нам  удалось  с  ним справиться.
Приходится вести судно на ручном управлении.
     --  Я могу посадить вас в  порту Шойгу-Бир --  это уже  практически под
вами!
     -- Нет-нет, нам нужно только в Техо!
     -- Почему именно в Техо?
     -- Мы привезли сыворотку от лихорадки. В Техо эпидемия!
     -- Хорошо, я передам вас диспетчеру порта в Техо.
     Буквально через несколько секунд на связь вышел другой диспетчер и стал
корректировать спуск "Ливадии".
     Отмечая,  что яхта  спускается  слишком  быстро,  диспетчер  нервничал,
уверенный, что судно уже не спасти.
     -- Что у вас там происходит?! -- кричал он. -- Опять пожар?
     --  Нет, -- спокойно отвечал Бриф. -- Кажется, с  торможением не  все в
порядке.
     --  Выясни,  где  находится Пинкштрассе, -- попросил Эдди, изо всех сил
держась за поручни.
     "Ливадию" сильно  трясло,  и для  любого другого  корабля такой быстрый
спуск был бы невозможен.
     -- Эй, диспетчер, в какой части города находится Пинкштрассе?
     --  Да  вы с  ума сошли! Не смейте  садиться в  городе!... И вообще, вы
идете прямо на циклон!...
     -- За город не бойся, проскочим.
     В этот момент яхту потряс такой  страшный удар,  что Кларк  вылетел  из
кресла и грохнулся позади него.
     "Мы  погибли!"  --  такой  была  его  первая  мысль.  Однако  судно  не
развалилось, и только в коридоре что-то упало на железный пол.
     Через мгновение недалеко от  Кларка приземлился капитан Бриф, однако он
тут  же  подхватил  болтавшийся  на  проводе микрофон и запрыгнул  обратно в
кресло.
     -- Внимание, на судне! Вы входите в зону циклона!
     --  Спасибо,  друг!  --  зло  ответил  Бриф,  изо  всех  сил  борясь со
взбесившимся штурвалом.
     "Ливадию" швыряло из стороны  в сторону, по корпусу  грохотали какие-то
камни, а панельные экраны все время озарялись яркими вспышками молний.
     Голос диспетчера  куда-то запропастился, и динамик выдавал только треск
помех и змеиное шипение.
     Брифу пришлось поднимать яхту выше, и только тогда им удалось выскочить
из объятий грозовых облаков.
     Вскоре прорезался голос диспетчера:
     -- Эй, на яхте, вы живы?
     -- С нами все в порядке, -- отозвался Бриф. -- Давай, диктуй указания.
     Пересидев на полу опасные моменты, Кларк поднялся на ноги  и вернулся в
кресло второго  пилота. У  него побаливал копчик и сбитый локоть, однако это
казалось пустяком по сравнению с тем, что их корабль могла распороть молния.
     Вскоре "Ливадия"  снизилась  настолько, что  стали различимы  очертания
суши и морских островов.
     "Кажется, добрались", -- подумал Эдди и облегченно вздохнул.
     В  коридоре, подпрыгивая на полу,  продолжала греметь  туалетная дверь.
Она слетела  с  петель во время удара и  теперь  отзывалась на каждый маневр
судна, выполняемый по рекомендации диспетчера.
     -- Потом  будет большое  озеро и  два расходящихся шоссе  -- это и есть
главный ориентир, -- объяснял диспетчер.
     Теперь  его голос  звучал намного спокойнее,  и  яхта  не казалась  ему
неуправляемым куском железа.
     --  Так  где в  Техо Пинкштрассе?  --  вспомнил  Бриф, и  диспетчер, не
задавая лишних вопросов, подробно объяснил.
     Оказалось, что на юго-западе.
     Кларк  удовлетворенно  кивнул  и позволил  себе немного расслабиться --
пока все шло хорошо.


     Взметая облака пыли,  сбивая ветхие заборы  и срывая с веревок  белье в
радиусе ста метров, "Ливадия" садилась на шоссе, проходившее через небольшой
пригородный поселок.
     Водители двигавшихся  по  шоссе  машин  спешно давили  на  тормоза и  с
удивлением взирали на приземлявшееся посреди дороги судно.
     Едва  "Ливадия"  коснулась  дорожного  полотна,  в  ее борту  открылась
дверца,  и  оттуда  выпрыгнул  Эдди  Кларк.  Закрываясь  от  горячих  струй,
вырывавшихся из стартовых сопел, он прокричал:
     -- Вечером я вернусь!
     И  хотя из-за рева двигателей ничего нельзя было разобрать, Бриф кивнул
в ответ --  он и  так понял, о  чем говорил его работодатель. Капитан должен
был ждать Кларка в большом карьере, который они разведали сверху.
     Бриф захлопнул дверь и  вернулся в кабину,  а Эдди стремительно побежал
прочь, поскольку находиться рядом с взлетающим судном было небезопасно.
     Бриф  прибавил тяги,  и "Ливадия" стала  медленно отрываться от  земли.
Кусочки  асфальта забарабанили по скопившимся автомобилям, а  образовавшиеся
вихри стали бешено вращаться, скручивая пыль в высокие столбы.
     Яхта взревела еще сильнее и стала набирать высоту.
     Некоторые  автомобили юзом поползли  к  обочине,  но  "Ливадия" набрала
высоту раньше, чем они успели свалиться в кювет.
     Проводив улетевшую  яхту,  Кларк стряхнул  с  костюма пыль  и  заспешил
обратно к шоссе, где понемногу восстанавливалось движение.
     --  Эй  ты!  Ты что,  не мог  найти другого  места,  чтобы  выйти?.. --
закричал кто-то совсем рядом.
     Эдди обернулся и  увидел  хозяйку  небольшого  домика, которая собирала
сорванное с веревок белье.
     -- Я не виноват, мисс, меня просто вытолкнули, -- соврал он.
     -- Как это вытолкнули?
     -- Обещали совсем убить, но потом передумали. Так что мне еще повезло.
     -- Да?..  -- Хозяйка  даже забыла про свое белье.  -- А  вон, кстати, и
шериф едет! Можете попросить у него помощи -- он человек справедливый.
     --  Спасибо,  я так и  поступлю,  --  кивнул Кларк и  поспешил к шоссе,
подальше от справедливого шерифа.
     Между  тем  хозяйка остановила полицейскую  машину и  тут же рассказала
все,  что  видела.  Шериф поблагодарил и,  пообещав заехать вечером,  тронул
машину с намерением выбраться на шоссе.
     Едва  Эдди поднял руку, чтобы  поймать машину, возле  него  притормозил
полицейский автомобиль.
     Шериф хитро глянул на незнакомца и, разгладив усы, сказал:
     -- Я как раз еду в город -- могу подбросить.
     -- Да  нет, сэр,  спасибо. Неловко отвлекать от дела блюстителя закона,
-- стал, отказываться Кларк.
     --  Садись,  парень,  у нас,  когда  шериф предлагает, отказываться  не
принято.
     Делать было нечего, и Кларк, обойдя машину, сел рядом с шерифом.
     -- Вот так бы и давно. Удобно тебе сидится? -- спросил тот.
     --  Да,  сэр,  спасибо,  --  ответил  Эдди, наблюдая, как  стремительно
разгоняется полицейская машина.
     --  Меня  зовут  шериф  Бланшер, -- заметил  полицейский, намекая,  что
попутчику тоже следует представиться.
     -- А я -- Билл Кастелано.
     --  Очень  приятно, мистер  Кастелано! -- громко  сказал  шериф  и лихо
подрезал огромный трейлер.  Грузовик заскрипел  тормозами и тут же отстал, а
шериф радостно рассмеялся: -- Видел, как я его сделал, Билл?
     -- Да, сэр. Просто мастерски.
     -- Я большой мастер. Кэтти сказала, что тебя вроде как обокрали?
     -- Нет, сэр, просто высадили на шоссе, а меня больше устраивал порт.
     -- Поганые перевозчики. Небось еще и денег с тебя взяли?
     -- Взяли, сэр.
     Шериф замолчал. Какое-то время он ехал молча, а затем снова спросил:
     -- У тебя пистолет в кармане или мне показалось?
     --  Не показалось, шериф, -- ответил Кларк, придавая своему голосу  тон
сухой казенности.
     -- Вот видите, мистер,  я сразу все понял. Вас  выдают глаза -- вы меня
не боитесь,  только играете покорность,  а  обычные граждане  шерифа  ой как
боятся. И  даже  те, кто  чист перед  законом. Я  считаю,  что  правильно --
представителя закона  нужно опасаться.  Просто так -- на всякий  случай. Кто
знает, что мне, дураку, взбредет в голову?..
     -- Да, -- сказал Кларк со вздохом, -- ты парень смышленый. Отвези  меня
на Пинкштрассе.
     -- Без  проблем. Кто,  какие Бланшер, поможет службам. Тут  шериф снова
крутанул руль и, совершая обгон, едва не врезался в идущую навстречу машину.
     --  Эх,  чуть  не  поцеловались!  --   прокомментировал  он  и  залился
счастливым смехом. -- Только не подумайте, мистер, что я сумасшедший, просто
задавила рутина -- хочется экстремала. Не поверите -- за два года на участке
ни одного убийства. Одни только изнасилования, да  и те,  если по правде, --
моих рук дело...  Стоп,  я  сказал  рук?..  Не рук,  мистер,  тут я  ошибся!
Определенно не рук!
     И шериф снова счастливо заржал.
     "Везет мне на таких людей",  --  подумал Кларк, косясь на зашкаливавшую
стрелку спидометра.
     Вскоре потянулись городские кварталы, и Бланшер сбросил скорость.
     -- Тут чужая территория, -- пояснил он. -- Городским ребятам только дай
возможность  прихватить  деревенского  паренька  --  устанешь  потом  взятки
давать. Кстати, мистер, у вас тоже платят?
     -- По-разному, -- ответил Кларк.
     -- Понятно. Ну вот и ваша улица, мистер Кастелано...  Вам  какой  нужен
номер?
     -- Остановите здесь, я пройдусь.
     -- Как скажете.
     Шериф остановил машину, и Кларк вышел на тротуар.
     -- Удачного вам выполнения задания! -- прокричал Бланшер. -- А мне пора
к врачу. Задолбали уже эти психиатры!
     Шериф  отпустил  сцепление, и машина резко  сорвалась с места,  оставив
Кларка на тротуаре в полном недоумении.
     Он  уже сомневался, был ли  это шериф или какой-то  беглый сумасшедший.
Так и не придя к какому-то заключению, Эдди осмотрелся и заметил, что  улица
довольно пустынна.
     Это объяснялось  тем, что  здесь  практически  не  было  жилых домов --
только  корпуса  предприятий,  складов  и  еще  непонятно  каких  заведений,
огороженных высокими заборами.
     Однако номера на зданиях все  же были,  и Эдди обнаружил, что находится
неподалеку от нужного ему строения.


     Увидев подошедшего незнакомца,  охранник подозрительно взглянул на него
из окошка дежурной будки и спросил:
     -- Что вам угодно?
     -- Мне нужно попасть в бокс сто четырнадцать,  -- сказал Эдди, стараясь
придать своему голосу выражение обыденности.
     --  Одну минуту, --  отозвался  охранник, --  Я  проверю,  оплачена  ли
аренда.
     "Надеюсь,   Кейт  Спеллинг  не  соврал  и  аренда  бокса  действительно
оплачена",  --  подумал Кларк.  Ему не хотелось, чтобы  все сорвалось  из-за
какого-то пустяка.  Впрочем, у Эдди  было  достаточно денег,  чтобы оплатить
любой штраф.
     -- Все  в  порядке, мистер,  проходите,  -- разрешил охранник и включил
механизм, открывающий решетчатую дверь.
     Эдди шагнул внутрь и  оказался в широком коридоре,  настолько  широком,
что там без труда могли разъехаться два автомобиля.
     "На случай вывоза барахла", -- догадался он.
     Над  дверями  боксов  через каждые  двадцать  метров  были  установлены
видеокамеры.  Срабатывая от  датчиков движения, они провожали Кларка  своими
объективами, и Эдди понял, что охрана будет следить за ним очень пристально,
пока не убедится, что клиент знает шифр.
     Вот  и   бокс,   помеченный  номером  114.  Краска  на   двери   успела
потрескаться,  и   цифры   едва  просматривались,   однако   ошибиться  было
невозможно.
     Эдди приподнял панель, закрывавшую наборный механизм, и стал выставлять
нужную комбинацию. Сначала -- 12, потом -- 25 и, наконец, 47.
     Внутри  замка  щелкнуло,  и  створки   двери  разошлись  на   несколько
миллиметров. Эдди потянул за ручку, и тугие двери стали поддаваться,  скрипя
и постанывая, словно не желая открывать свою тайну.
     Нащупав  на стене выключатель,  Эдди зажег свет и увидел труп, лежавший
возле большого металлического контейнера.
     "Вот  так  сюрприз,  --  подумал он.  -- Надеюсь, Кейт  не  хотел  меня
подставить".
     Прикрыв  створки  плотнее,  Кларк  подошел  к  останкам и отметил,  что
покойник  пролежал здесь несколько лет. В темноте, при ровной температуре  и
влажности  тело  полностью  мумифицировалось.  Оно  так  и  осталось  в  той
неудобной позе, когда его застигла смерть.
     В стене  контейнера, прямо над телом, были заметны две большие вмятины.
Пули   прошили   человека  насквозь   и,   расплющившись,  упали   на   пол.
Присмотревшись,  Кларк  нашел в пыли  эти два  пятачка. Как видно,  стреляли
прямо от двери, а убитый был лишним свидетелем. Его пригвоздили к контейнеру
и оставили охранять бокс.
     Изнутри на створках хранилища был еще один замок, и Кларк им немедленно
воспользовался.  Толкнув створки  и убедившись, что они надежно заперты,  он
вернулся к контейнеру и, взглянув на труп, сказал:
     -- Извини, дружище, я тебя побеспокою.
     С этими  словами  он стал медленно  открывать  контейнерную  дверь. Она
слегка задела мертвеца,  и тот вздрогнул, как будто был готов пробудиться от
долгого сна.
     Присутствие покойника и  абсолютная тишина делали бокс  неким  подобием
склепа.  Кларк был  готов  найти в контейнере  еще парочку  скелетов,  но, к
счастью, там был только обещанный терминал -- накрытый пластиком старомодный
монитор и напичканный электроникой кодовый ящик. Больше  ничего увидеть было
невозможно, поскольку через дверь контейнера проникало не так много света.
     Сумев найти выключатель,  Эдди  зажег  настенные осветительные  панели.
Одна  из  них  мигнула  и тут  же  перегорела, однако  остальные  продолжали
исправно работать.
     Кларк сбросил пластиковую пленку  и, выждав  несколько  секунд, включил
питание.
     Монитор  зашелестел  вентилятором охлаждения  и  вскоре  заиграл  всеми
цветами, на которые был способен. Затем написал несколько слов.
     "Привет,  Тед, давненько не виделись!" -- прочитал Кларк и подумал, что
это  Тед  лежит  возле контейнера.  А  может, Тед  был тем  парнем,  который
стрелял, да  так неожиданно,  что у его  противника не было  времени достать
пистолет.
     Итак,  монитор работал. Эдди  облегченно  вздохнул и, подвинув облезлый
лабораторный стул, приступил к работе. Едва он прикоснулся к клавиатуре, как
заставка тут же погасла, а ей  на смену пришла  логическая таблица, лишенная
всяческих дизайнерских изысков.
     --  Вот это да! --  не  удержался от  возгласа Эдди. Получалось, что он
мгновенно вошел в базу данных ПАСЕК, используя администраторский вход.
     Первым делом Эдди набрал свои данные: "Эдвард Кларк".
     Машина думала всего  несколько секунд и вскоре предоставила информацию,
где говорилось, что он, Эдди Кларк, уже четыре года как в отставке, попивает
пивко и прекрасно себя чувствует.
     Ни о какой гибели на Арафате не сообщалось.
     Это означало,  что те, кто охотился за Кларком, тщательно скрывали свою
"победу",  а  такой расклад  Эдди вполне  устраивал. За ним не охотились все
подряд, и сотрудникам ПАСЕК не сулили премии за отрезанные уши беглеца.
     "Полковник  Стивене",  --  набрал Кларк,  и  машина  выдала  ему  сразу
четырнадцать Стивенсов,  правда,  только  один  из них  служил  в управлении
генерала Шеридана.
     -- Значит, Шеридан, -- произнес вслух Эдди.
     Собственно, это не  стало  для него сюрпризом. Просто он  старался быть
объективным до конца, не выделяя Шеридана или Йорка, но теперь все стало  на
свои места. Против Эдварда Кларка играл Джо Альварес Шеридан, со всей  мощью
оперативного управления.
     Зачем генералу убивать  отставного сотрудника? Такой  вопрос приходил в
голову  Эдди и раньше, но он уже  знал ответ  -- его  боялись, как человека,
способного вспомнить и опознать предателя.
     Под ложечкой у  Эдди засосало,  а во рту появился привкус железа. С ним
что-то происходило, и Кларк чувствовал, что это неспроста.
     "Ульрик", -- написал Эдди привычное и трагическое для себя слово.
     Машина тут же  его проглотила,  а затем выдала подробную историю гибели
отряда, со множеством ссылок на сотни отчетов.
     Одна из новых записей сообщала, что по инициативе
     Управления  специальных  операций,  читай  --  генерала  Йорка,  начато
очередное расследование обстоятельств гибели отряда.
     "Вот так так, старик Йорк тоже никак не успокоится", -- подумал Кларк.
     Поразмышляв пару минут, он стал открывать все ссылки подряд. В одной из
них оказался список из семи  имен. Это были  люди, тела которых не  нашли на
станции. Нападавшие увезли их с собой, чтобы  смутить противника и заставить
его копаться в своих  рядах -- искать предателя. И он был -- уж  Эдди-то это
знал.
     -- Ладно, идем дальше, -- произнес он и открыл следующую ссылку.
     Здесь были отчеты об идентификации брошенных  на станции тел. Опознания
всех  останков  были помечены  одной датой. Всех,  кроме  одного  тела.  Его
идентификация была проведена спустя трое суток.
     Эдди показалось, что он нашел какую-то зацепку.
     Вернувшись к списку исчезнувших  семи тел, он заметил, что и здесь есть
некоторые  исправления.  Поначалу   имен  было  восемь,  но  позже,  видимо,
разобрались и лишнего вычеркнули.
     -- Донато Альберт, -- прочитал Кларк.
     Он отлично знал  этого  парня. Донато набивался  к  нему  в  друзья, но
дальше приятельских их отношения не пошли. Впрочем, на  службе все  они были
приятели.
     Итак,  Донато  Альберт.  Именно  его тело сначала  числилось  увезенным
захватчиками,  а  позже появилось при  идентификации  оставшихся на  станции
трупов.
     --  Донато  Альберт... Донато Альберт... -- на  разные  лады произносил
Эдди, и как будто что-то сотрясалось внутри него, что-то просилось наружу.
     "Донато  Альберт",  -- написал Кларк, заставив  машину  извлечь  личное
дело.
     -- Родился на Лекмаре... Очень интересно. Учился и  так далее... Ничего
особенного.
     Прежде чем  убрать  досье,  Эдди щелкнул на  раздел  "Личные фото", где
хранились  многие  фотографии,  запечатлевшие  давние эпизоды  из  детства и
юности. Эти фотографии служили рабочим материалом для штатных психологов.
     Фотографии раскрылись дюжиной маленьких, едва различимых картинок.
     Кларк увеличил первую из них и... не поверил своим глазам.
     Юный Донато Альберт, светясь от счастья, обнимал перед камерой красивую
девушку, которую Кларк узнал сразу. Это была Марго.
     Эдди зажмурил глаза  и,  открыв  их  снова,  ничего  не увидел.  Только
длинный коридор и вооруженные люди, стоявшие над мертвыми телами.
     "Ты узнал код?" -- "Да, он здесь, в конверте..."
     Это  разговаривали  два человека,  один  из  которых  был  в  мундире с
нашивкой отряда  "Ульрик".  Он  и  был  предатель, и  звали  его  --  Донато
Альберт...
     -- Ну вот и все, -- отчетливо произнес Кларк.
     Пелена спала с его глаз, и теперь он снова видел улыбавшегося предателя
и смеющуюся и такую красивую Марго.
     Эдди  вспомнил, как  звонил  ей  на Руаноне и  всякий  раз после  этого
происходило нападение. Нападение людей, которых наводила она -- Маргарет.
     И взрыв загородного дома. Ведь только она знала о его существовании.
     Теперь,  когда  ему  было известно  имя предателя,  Эдди  не  испытывал
радости. Вместо этого оставалась какая-то пустота.
     Тем  не  менее  личные  проблемы  не  освобождали  Эдди  от обязанности
действовать. Он понимал, что может сделать еще очень многое, ведь для врагов
он был мертв.
     Решив  отправить  весточку генералу Йорку, Кларк поискал в базе  данных
файл представительства Управления специальных операций.
     "Донато Альберт, -- написал Эдди и, подумав, подписался: -- "Очевидец".


     С  самого  утра  генерал  Йорк чувствовал  себя  очень  хорошо. Ему  не
потребовалось даже лошадиной дозы кофе. Такое случалось с ним редко.
     Инициатива  и рабочий  напор так и  подбрасывали Лин-нарда, и  он легко
решал проблемы, копившие свой разрушающий потенциал целыми неделями.
     Захват  группы террористов -- легко,  минирование портов в Баксланде --
нет ничего проще.
     Пять диверсий  на  предприятиях в Шин-Гене -- и все  чисто, безо всяких
следов, а подставить удалось правительство Трезубца.
     Ну это ли не удачный день?
     Когда вошел  начальник отдела розыска, полковник Блик Филлипас, генерал
уже знал -- снова удача.
     -- Ну что, Филли, нашел этого сукина сына?! -- бодро спросил Йорк.
     -- Так  точно,  сэр. Компьютер  выхватил его  сразу  --  спасибо нашему
художнику.
     -- Не художнику нужно говорить спасибо, Филли, а той красавице, которая
расписала подлеца, будто сняла сканером. -- Генерал достал из кармана мятную
жвачку и бросил ее в рот, -- Ну так я жду?..
     -- Донато  Альберт, сэр.  Он  числится  погибшим  вместе  с  остальными
бойцами "Ульрика".
     --  Числится  погибшим, а сам с  переделанной рожей приходит  в гости к
мисс Темпл и  говорит, что работает на государство. Сдается мне,  Филли, что
это государство называется Джо Шеридан.
     -- Так точно, сэр.
     В дверь постучали, и Йорк неожиданно крикнул:
     -- Давай, приятель, заваливай.
     В  кабинет  вошел  секретарь  Йорка,  лейтенант  Пруди,   и,  смущенный
непривычным обращением, сообщил:
     -- Вам пришло письмо, сэр. Через базу данных...
     -- Через  базу  данных?  -- переспросил  генерал. За все время, что  он
работал в управлении, такой почты никто  никому не отправлял. -- Ну и что же
там?
     -- По-моему, чепуха какая-то, -- пожал плечами лейтенант Пруди.
     -- Это по-твоему, Пруди. Читай... -- распорядился Йорк.
     -- "Донато Альберт". И подпись -- "Очевидец"... Я же говорил -- чепуха,
сэр.
     -- Спасибо, Пруди, можешь быть свободен. Недоумевающий лейтенант вышел,
а Йорк посмотрел на Филлипаса и спросил:
     -- Ну  для  тебя-то,  Филли,  это не  загадка? Ты-то  у  нас не зеленый
лейтенант?
     --  Это  письмо  прислал Эдвард Кларк,  сэр. Кроме  него, очевидцев  не
осталось.
     -- Молодец, Филли. Ты догадлив, только не спеши докладывать об этом Джо
Шеридану.
     -- Что? -- спросил Филлипас, мгновенно покрываясь  испариной. Мелькнула
мысль о спасении, но он понимал, что поздно.
     Из-за  тяжелых портьер  выскочили  несколько крепких  оперативников  и,
завернув  Филлипасу руки, согнули его в бараний  рог.  Полковник застонал от
боли.
     -- Это ты сам выдумал кличку -- Принц?
     -- Нет, сэр. Шеридан придумал...
     -- Ну конечно, вали теперь все на Шеридана... -- Генерал какое-то время
ожесточенно  жевал  резинку,  а  затем  сказал: -- Хочешь  заслужить  жизнь?
Поганую, но все же жизнь.
     -- Да, сэр. -- пискнул Филлипас.
     --  Будешь  продолжать передавать Шеридану информацию, но, естественно,
ту, что получишь от нас. Согласен?
     -- Да,  сэр, -- поспешно ответил пленник. Он знал, что его не пощадят в
любом случае, но ему так хотелось надеяться.
     -- Отпустите его.
     Сильные руки оперативников ослабили захват, и полковник  Филлипас сумел
перевести дух. Его лицо было красным, а сам он трясся от страха...
     --  Передашь  новость, которую сегодня услышал.  Что  Эдди  Кларк  жив,
здоров  и  пишет  мне  письма.  Откуда  пишет,  сам   понимаешь,  определить
невозможно, а про Донато Альберта пока молчи. Все понял?
     -- Понял, сэр, но зачем вам подставлять Кларка?..
     -- А вот это, сволочь, не твое дело, -- произнес генерат Йорк и с сухим
треском выплюнул жвачку, угодившую Филлипасу точно между глаз.


     Когда очередной сеанс тренинга был закончен, Бен  пришел в себя и сразу
же самостоятельно сел.
     --  Нет-нет, не вставайте!... Так  быстро нельзя!... -- бросился к нему
чудак  из новой  смены  лаборантов. По  отношению к  Бену он проявлял особую
заботу, особенно когда снимал с него датчики.
     "Педик",  --  понял Бен, однако, против  обыкновения,  в  морду не дал.
Сегодня у Бена был день побед.
     Как  ни  старалась электронная машина  загнать его  в тупик,  Бен умело
перегруппировывал  силы  и  всякий  раз  пробивался  к  станции  "Ван-Риос",
сохраняя транспорт с десантом.
     Лаборант томно вздохнул и взял Бена за руку.
     -- Отвали, -- беззлобно ответил тот и прошел в раздевалку.
     Возле его  шкафчика  стояли  двое  громил  в  одинаковых черных очках и
костюмах.
     -- Боссжелает видеть вас немедленно, сэр, -- сказал один из них.
     --  Желает  --  значит,  увидит,  --  весело  отозвался  Бен,  все  еще
пребывающий в хорошем настроении.
     Насвистывая  марш, он открыл шкафчик  и  начал  одеваться. Пока он  это
делал, посланцы Шеридана стояли у него за спиной и молчали.
     Наконец Бен обул  ботинки,  топнул подошвами  об пол и,  повернувшись к
громилам, сказал:
     -- Ну вот, ребята, я готов... Кстати, вы, случайно, не близнецы?
     Громилы недоуменно  посмотрели друг  на  друга,  но ничего не ответили.
Видя их затруднение, Бен добавил:
     -- Ладно, забудем. Поехали к боссу.
     На  самом  деле  ехать  было  совсем  недалеко,  так как  тренировочная
лаборатория находилась  на территории оперативного управления.  Лакированный
лимузин обогнул пару корпусов, и Бену пришлось выходить из машины.
     Минуя  ритуал  обязательной  проверки  в  контрольном  туннеле, громилы
провели его сразу к лифту.
     Пойнтер стал понимать: произошло что-то такое, что существенно повлияло
на планы Шеридана. И он не ошибся...
     -- Отлично, Бен! -- почти выкрикнул крайне возбужденный генерал, увидев
своего агента. -- Ситуация усложняется, и это означает, что тебе нужно ехать
на базу... Присядь. Желаешь чего-нибудь выпить?
     -- Нет, сэр, спасибо, -- отказался Бен и сел на ближайший стул.
     -- Но это даже хорошо, что  все закрутилось намного быстрее,  ведь так?
-- спросил генерал и замер, выпучив на Лаэрта немного сумасшедшие глаза.
     -- Но... я не в курсе, сэр.
     -- Ах да! -- Шеридан хлопнул себя по лбу. -- Тебя же здесь  не было. Но
я уже знаю, что ты достиг на тренинге выдающихся успехов. За все время таких
показателей не было ни у кого! Вот  что  значит школа "Ульрика"! -- И поняв,
что  говорит о несуществующем подразделении,  Шеридан снова хлопнул  себя по
лбу. -- Короче, Бен. Эдди Кларк -- жив.
     -- Жив?! -- Бен даже привстал со стула.
     -- Представь себе. Эту новость нам передали прямо из змеиного гнездышка
генерала  Йорка.  Наши люди  уже прибыли  на  Арафат,  забили  до полусмерти
нескольких человек,  и те  выдали всю  информацию --  прямо  на  блюдечке  с
зеленой каемочкой.
     -- С голубой, сэр, -- автоматически поправил генерала Бен.
     -- Извини, с голубой, -- согласился Шеридан.  -- Ну так вот, следы Эдди
Кларка  обнаружены  на  Адлере,  вернее,  на  его  орбите.  Там заправлялось
какое-то обшарпанное  корыто,  на котором путешествует наш  общий друг.  Так
что, --  генерал шагнул к  Бену  и хлопнул  его по плечу, -- бабушка козлика
очень любила!
     Лаэрт кивнул и улыбнулся. От генерала пахло алкоголем.
     --  Ну да, -- усмехнулся  тот,  -- я  немного выпил! Но не потому,  что
сдали нервы, --  нет, У Джо  Альвареса Шеридана не  нервы, а стальные тросы.
Кстати, ты заметил, что Люка Жанейро, моего адъютанта, уже не видно?
     -- Да, сэр. Я полагал, что вы отправили его с каким-нибудь заданием.
     -- Все так полагают, Бен. Но только не  я, потому что я собственноручно
его убил! У-бил!
     Для верности генерал даже продемонстрировал Бену свои ладони, словно на
них должна была остаться кровь адъютанта.
     -- Но пью я не от  этого, Бен,  а  оттого, что впервые  за много лет  я
выиграл в казино! Сто тысяч кредитов! Сама по себе сумма не слишком большая,
но факт выигрыша  значит для меня очень  многое.  -- Генерал помолчал, затем
уже другим, деловым  тоном осведомился о самочувствии Бена: -- Как шея и все
такое?
     -- Спасибо, сэр. Я в норме и готов к выполнению задания.
     -- Этого  я  от тебя  и ждал. -- Генерал  выдвинул  ящик стола,  достал
оттуда документ и передал Бену. -- Вот, возьми. Тут приказ для майора Хукса.
Он  должен  полностью  тебе  подчиняться  и  помогать  в  качестве   второго
пилота-оператора. С  помощником тебе будет легче управиться с  крейсером  --
как бы хорош он ни был. Это здоровенная штука, уверяю тебя... А что касается
информационного  прикрытия,   будешь   называть   себя   активистом   Фронта
освобождения  Гламирдата.   Есть   такое  сообщество   террористов-мистиков.
Говорят, что они могут делать из  людей зомби, и это будет основной версией,
которую я стану  навязывать  своему начальству.  Нужно же  как-то объяснить,
почему за тобой пошла вся эскадра. Но долго не разговаривай  и все сообщения
делай только по радио. Хоть у тебя и изменена внешность, светиться тебе ни к
чему.
     -- Я все понял, сэр.
     -- Ну а раз понял, собирай вещички. Через четыре часа за тобой заедут.


     Восстановив в  памяти виденную  сверху схему  дорог, Кларк  безошибочно
направлял  шофера, пока  не  остановил его  такси  на пустынном  пригородном
перекрестке,
     -- Здесь? Вы выходите здесь, сэр? -- удивился тот.
     -- Да, у меня здесь встреча.
     Таксист пожал  плечами и, получив расчет, уехал, а Кларк остался один в
сгущающихся сумерках.
     Когда  огни  автомобиля  растаяли  вдалеке,   он  свернул  с  дороги  и
направился в сторону карьера, туда, где его должен был ждать капитан Бриф.
     Часа полтора Эдди шел по  редкому  перелеску, пока  не оказался на краю
огромной ямы, из которой не один десяток лет черпали породу на строительство
города.  Грунтовые  воды  скопились  на  ее  дне  и  превратили  в  озеро  с
одним-единственным  островком.  Именно  на  этот  остров  Бриф  и  ухитрился
втиснуть свою "Ливадию".
     Корабль  лениво  помигивал  тусклыми  маяками,   и  они  отражались   в
безмолвной водной глади.
     "Нужно спускаться", -- подумал Кларк, еще не зная, как будет добираться
до "Ливадии".
     В  сгущавшейся  темнот Эдди  наткнулся на крутую тропинку, протоптанную
местными  жителями,  и  стал  осторожно спускаться,  в  любую минуту  рискуя
полететь вниз.
     Несколько раз поскользнувшись, сбив колени и локти,  он  все же  достиг
пологого  берега. Неожиданно  совсем недалеко  включился карманный фонарик и
детский голос произнес:
     -- Если вы к мистеру Брифу, то идите сюда. У меня здесь лодка.
     Опасаясь  какого-нибудь  подвоха,  Кларк  осторожно  пошел  на голос  и
обнаружил мальчишку лет двенадцати, который сидел на носу небольшой лодки.
     -- Мистер Бриф сказал,  что вы заплатите мне пять кредитов, -- выставил
условие владелец плавсредства.
     -- Ну  что ж,  он тебя не обманул, -- заверил Эдди  и достал из кармана
деньги. -- Держи, плачу вперед.
     Вдвоем они столкнули лодку в воду, но дальше хозяин сам взялся за весло
и начал довольно сноровисто грести к острову.
     -- Ты здесь рыбачишь, что ли? -- спросил Эдди.
     -- Да, мистер. В этой яме много рыбы.
     -- А откуда же здесь лодка?
     -- Три года  назад смерчем  принесло.  Вместе  с  рыбой и  водорослями.
Теперь рыба расплодилась и водоросли пошли в рост,  так что вместо ямы у нас
теперь озеро.
     Наконец лодка ткнулась в песчаный берег острова, и Кларк сошел на сушу.
     -- Поплывешь обратно?
     -- Нет, подожду сестру.
     --  Какую сестру? --  не  понял  Кларк. В  этот  момент  в  борту  яхты
открылась дверь, и по установленному трапу вниз сошла девушка.
     -- А вот и она, -- прокомментировал мальчик. -- Уже управилась.
     Демонстративно покачивая бедрами, девушка прошла
     Кларка  и забралась  в лодку. Ее брат налег на весла, и суденышко стало
быстро ухо в темноту.


     Бриф встретил Кларка  в коридоре. На  капитане не было  гганов, зато на
лице сияла довольная улыбка.
     -- Ты, я вижу, времени даром не теряешь, -- заметил Эдди.
     --  О  да, сэр, благодаря  этой поездке я вспомнил то,  что,  казалось,
давно забыл... Мы стартуем немедленно?
     -- Нет. Завтра я съезжу в Техо  и тогда решу, отпустить тебя или нанять
для очередного путешествия.
     -- Очень  бы этого хотелось, сэр.  Честно  говоря, я  уже начал  к  вам
привыкать.
     -- Скорее к моим деньгам, Бриф.
     -- Не без этого, сэр.
     --  Я  пойду  спать,  а  ты,  если  собираешься  бодрствовать,  гадень,
пожалуйста, штаны.
     -- Конечно, сэр.
     -- Да, и вот еще что -- моя кровать в порядке?
     -- Обижаете, сэр. Это не единственное место на корабле, где можно...
     -- Спасибо, Бриф, -- не дослушал капитана Эдди. -- Я гойду спать.
     Добравшись до жесткой  койки,  он  с наслаждением вытянул ноги и только
сейча  --  сочувствовал,  что жутко  устал, стал  от каждодневной гонки,  от
неспадавшего напряжения неопределенности.
     Иногда ему даже хотелось опустить руки и покориться ютоятельствам. Ведь
ему угрожала всего лишь смерть, вcero лишь.
     Собравшись с силами, Кларк  отогнал мрачные  мысли  и стал подытоживать
полученную информацию.
     Во-первых, базу "Ульрика" разгромили люди из Зоны Сото. Это было ясно и
раньше.
     Во-вторых, все это произошло благодаря предательству Донато Альберта и,
скорее всего, генерала Шеридана.
     В-третьих и  в-последних,  Донато Альберт  жив и совместно с  Шериданом
собирается совершить какую-то глобальную гадость.
     Все?.. Нет, не все. Необходимо понять, что они решили сделать. Несмотря
на  отставку, Кларк  по-прежнему ощущал  себя бойцом  отряда  "Ульрик".  Все
четыре года он чувствовал себя на службе, как ни пытался это отрицать.
     Итак, Донато и Шеридан хотят выполнить большой заказ для Зоны Сото. Что
это может быть?
     Взрыв штаб-квартиры  ПАСЕК? Нет, никакой  выгоды. Может быть,  закрытие
сообщения  с  Зоной?  Это  более  подходящий  вариант,  но  для этого  нужно
уничтожить станцию "Ван-Риос", обеспечивающую это сообщение.
     Малотоннажные суда могут пройти  в Зону и без помощи  станции,  но  вот
крейсера, а  уж тем  более "старсейверы"  и  "трансрейдеры" никогда  уже  не
преодолеют ее границ.
     Стало  быть --  станция, и это очень  похоже на правду,  К  тому  же  у
Шеридана  были собственные вооруженные силы  --  эскадра  "Биг-Спай".  Самые
новые корабли, самое мощное, практически экспериментальное, оружие и десант,
состоящий из отъявленных головорезов.  Их набирали  только  из одиноких,  не
связанных родственными узами людей. Это были лучшие "боевые собаки".
     Кларк вздохнул. Как ни странно, невеселые выводы его успокоили.
     "Посплю, а завтра снова схожу к терминалу, поищу отклик на мое письмо",
-- решил Эдди и почти мгновенно уснул.


     Утро  встретило Кларка  громким  металлическим стуком,  и поначалу  ему
показалось, что кто-то барабанит в дверь. Однако  позже до  него  дошло, что
капитан Бриф снова занимается любовью со своей подружкой.
     Посмотрев на часы,  Эдди  отметил, что расставались  они  ^ненадолго --
было  только  семь часов. Поняв, что заснуть |ему не дадут,  Эдди поднялся и
отправился умываться.
     Пока он чистил зубы, свидание любовников перешло в заключительную фазу,
и, когда Кларк вышел в коридор, послышались громкие сладострастные стоны.
     Дверей, кроме туалетной,  на  яхте не существовало,  поэтому все  звуки
распространялись по судну совершенно свободно.
     Зайдя в  кают-компанию,  Эдди открыл  холодильник  и  стал  искать себе
что-нибудь на завтрак. Выбрав то, что можно есть не разогревая, Кларк вскрыл
упаковки и аккуратно расставил их на столе.
     --  Привет,  -- услышал  он  за  спиной и  обернулся. Улыбаясь  во  все
тридцать два  зуба, перед ним стояла хорошенькая нимфа при полном отсутствии
одежды.
     -- Привет, -- отозвался Кларк.
     -- Трахнуться не желаете, мистер? Всего за тридцать монет.
     --  Нет,  спасибо. Мне  сегодня  еще трахаться  и  трахаться,  -- мудро
ответил Эдди.
     -- Это в каком же смысле? -- удивилась нимфа.
     -- Если бы я знал...
     Девушка пожала плечами и  ушла, а ей на смену появился Бриф. Сегодня он
уже не светился от счастья -- видимо, начинал привыкать к хорошей жизни.
     В отглаженных брюках и белой рубашке он выглядел вполне прилично,  если
не  считать  слипшихся  от  пота  волос и  румянца,  заметного  даже  сквозь
трехдневную щетину.
     -- Какие у нас на сегодня планы, сэр? -- спросил он.
     --  Я же говорил тебе  --  поеду в Техо. Думаю, ненадолго. Так что будь
готов взлететь немедленно.
     -- Всегда готов.
     Эдди покончил с йогуртом и поднялся из-за стола:
     -- Мальчик с лодкой здесь?
     -- А  куда  он  денется? Этот парень  не так глуп -- не упустит  своего
заработка.
     Когда  Кларк спустился  по трапу,  мальчишка,  действительно,  уже ждал
пассажиров.  Его  сестра,  сделав  свою   работу,  превратилась   в  обычную
молоденькую девушку и сидела в лодке, целомудренно прикрывая коленки. Теперь
она выглядела как обычная школьница.
     -- Доброе утро, мистер, -- поздоровался мальчик.
     --  Привет, лодочник, -- ответил Эдди, подходя ближе.  -- Вот тебе твои
пять кредитов.
     -- Спасибо, мистер, но это только половина.
     -- Что значит половина? Ты что, повысил цены?
     --  Нет, мистер. Попасть на  остров стоит пять кредитов, а  на берег --
десять.
     Кларк  улыбнулся.  В  кои-то  времена  мальчишке  выпал  случай,  и  он
стремился сорвать максимальный куш. В его  глазах горела  совсем не  детская
алчность.
     -- Хорошо. Я дам тебе семь кредитов...
     -- Торг здесь  неуместен,  мистер, --  категорично заявил мальчишка. --
Кроме меня,  здесь никого нет, и поэтому либо  вы  платите, либо добираетесь
вплавь.
     Сидевшая в лодке девушка хохотнула.
     Такая  бесцеремонность мальчишки возмутила Кларка.  Он  сделал страшные
глаза и сказал:
     -- Я убью тебя, лодочник.
     -- Ну  уж нет, мистер.  Ведь тогда вам придется убивать и мою сестру. И
все это -- чтобы завладеть  старой лодкой и не  платить десять  кредитов? Не
смешите меня.
     -- Ну ладно, финансовый вундеркинд. Ты меня убедил, -- согласился Кларк
и, добавив еще пять кредитов, забрался в лодку.
     -- Вы очень красивый, мистер, -- сказала девушка. -- Хотите бесплатно?
     -- На сегодня у меня другие планы, крошка. Я же тебе говорил.
     Тем временем  мальчишка-перевозчик  столкнул лодку в воду  и,  встав  с
веслом на носу, сказал:
     -- Поехали.


     Этим  утром  Пинкштрассе выглядела такой  же безлюдной, как  и накануне
днем.
     Время  от  времени  на  ней  появлялись  одинокие прохожие, а транспорт
попадался все больше служебный: микроавтобусы, транспортные трейлеры и  даже
цистерна для перевозки технических жидкостей.
     Остановив  такси  недалеко  от  нужного ему склада, Эдди  расплатился с
водителем  и неспешным шагом  пошел по  тротуару.  Он  заранее придумал, что
сказать охраннику,  если  тот  поинтересуется,  зачем  Кларк  ходит в  склад
ежедневно.
     Впрочем, сегодня должна  была  дежурить другая  смена, и едва ли у  них
возникнут какие-то вопросы.
     Далеко  впереди,  на   противоположной  стороне  улицы,   Эдди  заметил
человека, который шел ему навстречу. Чуть дальше стоял лакированный "фагот",
а его водитель бесцельно болтался рядом.
     Кларк слегка дотронулся до пистолета, и это придало ему уверенности. Он
решил, что не остановится возле склада, на первый раз пройдет мимо.
     Позади  послышался рев мотора очередного  грузовика.  Эдди  обернулся и
краем глаза заметил, как прогуливавшийся господин вскинул пистолет.
     Эдди резко присел, и пуля ударилась в  стену. Он  выхватил свое оружие,
но  времени на выстрел  уже не было. Тогда он кувыркнулся на асфальте, и еще
одна  пуля ударила  в мостовую  совсем  рядом. Кларк  выстрелил  в  ответ  и
рванулся на другую сторону улицы, проскочив перед носом грузовика.
     Шофер яростно засигналил,  но  Эдди благополучно добрался до  тротуара.
Бросив взгляд на стрелка, он  заметил, что тот лежит возле стены, не подавая
признаков жизни.  Тогда Эдди развернулся  и помчался к ожидавшей  на обочине
машине.  Заметив  угрозу, ее  водитель  выхватил  пистолет  и  спрятался  за
капотом.
     На шум выскочили охранники склада, а следом за ними --  пять человек  в
одинаковых  костюмах. Пока Эдди бежал,  прикрываясь грузовиком, они  его  не
видели.
     Между  тем  нервы у  водителя "фагота"  не  выдержали. и,  позабыв  про
пистолет, он пустился наутек.
     Тем временем тяжелый грузовик проехал, и Эдди стал виден как на ладони.
     Едва он запрыгнул в трофейную машину, пули шквалом обрушились на корпус
"фагота"  и  брызги стекла  полетели  во  все  стороны. Однако  Кларк  сумел
тронуться с места и вскоре оторвался от мчавшихся за ним преследователей.
     Только  он выехал  на  более оживленную  транспортную  магистраль,  как
следом за ним увязались две синие "сире-ны-турбо". Они стремительно обходили
мешавшие  им  автомобили  и были похожи на двух охваченных лихорадкой погони
хищников.
     Эдди  тоже старался, как мог,  однако  его  машина была повреждена  и в
моторе что-то стучало.
     Пока спасало только обилие запутанных развязок, и пара "сирен-турбо" не
имела решающего  преимущества. Они закладывали  вираж за виражом, но подойти
на расстояние решающего выстрела не могли.
     Решив не оставлять в стороне дорожную полицию,  Эдди при первом удобном
случае сбил со стоянки  патрульный мотоцикл. Полицейские тотчас организовали
погоню и понеслись  за изрешеченной машиной Эдди, составляя парочке. "сирен"
достойную конкуренцию.
     Заметив,  что  две  синие  машины  мешают  им, полицейские  потребовали
очистить для них дорогу.  В  ответ раздались  выстрелы, и один из патрульных
автомооилеи сошел с дистанции.
     После этого полиция забыла про Кларка  и все  свое внимание переключила
на  "сирены-турбо".  За  ними  гналась длинная  колонна  патрульных машин  с
включенными мигалками.
     На  что надеялись сидевшие в "сиренах" люди, Кларк не знал,  но полиции
они совершенно не боялись.
     Как только  вся кавалькада  вырвалась  в пригород, где движение было не
таким напряженным, в Эдди снова полетели пули.
     Пока ему везло,  но бесконечно это везение длиться не могло.  Тем более
что,  заслышав  частую  пальбу,  полицейские  немного охладили  свой  пыл  и
поотстали...
     Эдди  бросил машину на том же  перекрестке,  где накануне  останавливал
такси. Кубарем  скатившись в  кювет,  он  вскочил на ноги и побежал, лавируя
между кустов.
     Его  преследователи хотели прорваться на автомобилях, однако  из  этого
ничего не вышло. Кларк услышал сильный удар и рев изувеченного мотора.
     После  этого  ликвидаторы бросили  машины  и  продолжили  погоню  пешим
порядком. При этом они громко ругались и палили во все стороны.
     Вскоре Кларк был уже на краю карьера.
     С проворностью отчаянного  скалолаза  он  почти  скатился по каменистой
тропе и крикнул ожидавшему его мальчишке, чтобы тот отталкивал лодку.
     Поняв, что что-то  случилось,  лодочник  проворно отчалил от  берега, а
Эдди, пробежав по воде, в последний момент сумел запрыгнуть в лодку.
     --  Греби быстрее! --  крикнул он мальчишке, не упуская  из виду обрыв,
где вот-вот должны были появиться преследователи.
     И вскоре они появились.
     Для кого-то  другого дистанция могла показаться большой,  но  только не
для Эдди. Он поднял пистолет и сделал безупречный выстрел.
     Один из преследователей покатился с обрыва, а остальные тут же залегли,
затеяв беспорядочную стрельбу.
     Неприцельные выстрелы поднимали  фонтаны воды, но пули ложились слишком
далеко от лодки.
     Вскоре ее нос ткнулся в берег.
     Кларк  бросил перевозчику деньги и приказал  ему  убираться  на  другую
сторону острова.
     В этот момент из открытой двери выглянул Бриф.
     -- Что случилось, сэр? -- спросил он.
     --  Уходим немедленно! Запускай  двигатель! --  крикнул Эдди, торопливо
взбираясь по трапу.
     -- Понял, -- ответил капитан и помчался в кабину.
     Пока  Кларк   самостоятельно  задраивал   дверь,   двигатель  "Ливадии"
стремительно набирал обороты.  А как только Эдди показался в кабине, капитан
Бриф начал взлет.


     Крейсер "Саламандра" произвел на Бена  Лаэрта  наилучшее впечатление. А
оказавшись   в   пилотской   кабине,   он   удивился,  насколько  все  здесь
соответствовало тому, что было на виртуальном тренажере.
     -- Ну  как  вам,  сэр? --  спросил майор  Хуке,  сопровождавший особого
уполномоченного.
     -- Это выше всяких ожиданий, майор, -- признался Бен, и после этих слов
Хуке проникся к уполномоченному особой симпатией.
     -- Что, если  нам облететь весь  крейсер на челноке,  сэр? Это позволит
вам увидеть "Саламандру" такой, какой ее увидят наши враги.
     --  Отличная мысль, майор! --  с готовностью  согласился Лаэрт,  и  они
отправились к стыковочному узлу.
     Спустя десять минут крошечный  летательный аппарат. предназначенный для
связи  внутри  эскадры,  медленно  плыл  вдоль  бесконечного и широкого, как
футбольное поле, борта.
     -- Вот это громада! -- восхищался Бен, -- Снаружи он просто гигантский!
     --  На самом  деле,  сэр, он  метров на  тридцать  короче  стандартного
крейсера  проекта "пума", -- заметил майор, --  однако  по вооружению  может
легко опрокинуть целую мобильную группу кораблей...
     -- Да, силища в нем огромная. Уж я -- то знаю.
     Вскоре  челнок добрался до пояса  артиллерийских  башен,  и Бен едва не
задохнулся от  восхищения,  воочию  наблюдая эту разрушительную  мощь,  этот
дремлющий до поры смертельно опасный потенциал.
     Чередуясь с  артиллерийскими  башнями,  среди  приглаженных выпуклостей
брони угадывались стартовые шахты стремительных многоступенчатых ракет.
     Когда  же челнок подобрался  к носовой  части крейсера,  перед  Лаэртом
предстали  огромные  выходные  отверстия жестких инициаторов, самого мощного
оружия, которое только сумел постигнуть человеческий разум.
     Тусклое  поблескивание фокусирующих  решеток привело Бена в  состояние,
близкое  к   экстазу.  Это  были  огромные   глаза  гигантского  насекомого,
наводящего ужас только одним своим безмолвным оцепенением.
     Бен  даже  сам  на  какое-то  время  ощутил страх  живого  существа, на
которого смотрят эти фасеточные глаза. И когда челнок миновал инициаторы, он
почувствовал облегчение.
     "Подумать  только,  --  рассуждал  Бен,  --  что  вся  эта  жуть  будет
подвластна слову и действию только одного человека. И этот человек -- я".
     -- Я... -- повторил он вслух.
     -- Что, сэр? -- спросил майор.
     -- Нет,  ничего.  Просто  очень здорово.  В  этот  момент совсем близко
прошло звено истребителей "каракурт".
     -- О, ребята капитана Уотсона! -- угадат Лаэрт.
     -- Вы знаете Уотсона, сэр?! -- радостно изумился майор Хуке.
     --  Как  же мне не знать командира "Черных  дроздов"?  -- ответил Бен и
улыбнулся, не собираясь рассказывать Хуксу, откуда у него все эти знания.
     "Пусть  восхищается,  пусть  крепнет  его  преданность, -- подумал Бен,
наблюдая за майором.  -- Он должен испытать безмерную радость, когда я скажу
ему "фас".
     В этот  момент раздался  звонок на кодированном устройстве, которое Бен
носил с собой.
     -- Я слушаю, -- сказал он, приложив трубку к уху.
     -- Это я, Бен, -- произнес Шеридан, и в его голосе звучала неподдельная
торжественность. -- Пора начинать.
     -- Я понял, сэр. Уже начинаю.


     Эдвард  был  знаком с  методами генерала  Шеридана, поэтому  ничуть  не
удивился, когда  из динамика  в  кабине "Ливадии"  раздался  предупреждающий
голос:
     -- Даже не думайте удирать, ребята! Вы у нас на мушке!
     В подтверждение  этой угрозы с обеих сторон яхты появились перехватчики
и приветливо качнули увешанными ракетами плоскостями.
     Поскольку на яхте не было радаров, они сумели подойти незаметно.
     Это  были темно-синие красавцы "тайспирит", принадлежавшие  какой-то из
частей морской пехоты.  Непонятно  почему,  но в  случае необходимости ПАСЕК
привлекала только морских пехотинцев.
     -- Держитесь крепко, сэр,  -- предупредил Бриф  и  решительно взялся за
рычаг регулировки тяги.
     -- Не забудь, что после этого скачка мы должны выжить.
     -- Я помню, сэр, -- ответил Бриф и потянул рычаг.
     Украденная с сухогруза установка, получив непривычную для нее  свободу,
рявкнула, как дикий зверь, и стремительно понесла яхту вперед.
     Маневр оказался  неожиданным, и пилоты перехватчиков  не сразу  поняли,
что  произошло.  И  только  спустя  какое-то  время,  подгоняемые  приказами
командира звена, они помчались следом за "Ливадией".
     -- Как ты думаешь, мы  оторвались?! -- прокричал Кларк, как только смог
говорить.
     --  Едва ли,  сэр. Это  же перехватчики...  Вон  они.  -- И  Бриф ткнул
пальцем в монитор, показывающий заднюю полусферу.
     Поначалу  Кларк не сумел ничего  разобрать из-за множества ярких точек,
светившихся на орбитах Адлера, однако вскоре стало понятно, что некоторые из
них становились больше.
     -- Долго гнаться  они не смогут -- у  них сгорят  сопла,  но  их ракеты
догонят нас быстро! -- пояснил Бриф.
     От  сильных  перегрузок его  лицо  покраснело и покрылось липким потом.
Эдди подумал, что и сам выглядит не лучше.
     -- А может, ты сможешь прибавить? -- спросил он задыхаясь.
     -- Смогу, но немного!
     -- Так что ты предлагаешь -- сдаваться?
     --  Это  зависит  от  того, сэр,  что  нам  грозит,  -- сказал  Бриф  и
вопросительно посмотрел на Кларка.
     Тот  красноречиво  провел по  горлу  ребром  ладони, и  Бриф  понятливо
кивнул.
     -- Тогда попытаемся уйти  на  двух двигателях,  только это  рискованно!
Может возникнуть резонанс, и тогда мы превратимся в маленькую ядерную бомбу!
-- прокричал он и нервно расхохотался.
     Кларк тоже глупо хихикнул, но тут же замолчал.
     --  Даю  последнее  предупреждение! Остановитесь  или будете  сбиты! --
прозвучал из динамика все тот же суровый голос.
     -- Давай, Бриф, не мешкай! -- крикнул Эдди.
     Однако подгонять капитана не требовалось. Одной рукой  он контролировал
штурвал,  а  в  другой  уже держал  тонкую  веревку, уходящую внутрь  панели
управления.
     -- Держитесь еще раз, сэр! -- предупредил Бриф и дернул шнурок.
     Мощная  волна  перегрузок  накатилась на  Кларка, и он едва  не потерял
сознание.
     "Ливадия" рванулась вперед, и в этот момент по ней  был сделан ракетный
залп.
     -- Я "второй"! Внимание, это корыто  снова уходит! Такое ощущение, сэр,
что  мы стоим на месте! -- послышался в  эфире  удивленный голос  одного  из
пилотов.
     --  Без  паники,  "второй"!  --  оборвал его  командир.  --  Следите за
ракетой!
     -- Ракета идет за целью, сэр...
     -- Моя тоже.
     -- И моя.
     Прошло несколько секунд, и "второй" доложил:
     --  Сэр,  ракеты теряют  цель! Система наведения  не успевает обновлять
сигнал.
     -- Я и  сам это  вижу!  --  огрызнулся командир. -- Давайте  команду на
подрыв ракет. Мы возвращаемся.


     Когда всем стало ясно, что эскадра  "Биг-Спай"  покинула базу, телефоны
на столе Шеридана просто раскалились.
     Звонили генералы, министры,  пограничники,  командующие оборонительными
районами  и много-много прочих ответственных лиц.  Всем хотелось узнать, что
за маневры устроила эскадра и почему так далеко ушла от мест базирования.
     Шеридан, как и положено, кричал, что он ничего не знает, и связывался с
ответственными людьми в правительстве, чтобы доложить о внезапном мятеже.
     Вскоре в эфире прозвучало заявление,  которое Бен Лаэрт сделал от имени
активистов Фронта освобождения Гламирдата.
     Гламирдат  был  выбран  намеренно,  поскольку  эта  планета  и  станция
"Ван-Риос" находились в диаметрально противоположных направлениях.
     Спустя  час  после  заявления  в срочном  порядке был  созван госсовет.
Полусотни  мятежных  кораблей правительство  не  боялось,  однако  это  было
подразделение ПАСЕК, а если сходят с ума целые соединения элитных  войск  --
это уже чрезвычайно.
     Госсовет заслушал краткий доклад Джо Шеридана, и  тот, воспользовавшись
случаем, наплел про сообщество террористов-мистиков,  которые и превратили в
зомби весь С личный состав подведомственной ему эскадры.
     Это  было наилучшее  объяснение, поскольку  сразу  снимало  с  Шеридана
большую часть ответственности -- ну кто же справится с мистиками?
     Информационная "утка" Шеридана сработала, и в сторону  Гламирдата  были
направлены  боевые  корабли.  Тем   временем   мятежная  эскадра  продолжала
движение,  обходя  скопление   военных  судов  и  другие  очаги   возможного
сопротивления.
     Последним Шеридану позвонил директор ПАСЕК адмирал Горнье.
     -- Что же произошло на самом деле, Джо? -- спросил н усталым голосом.
     "Неужели этот старый лис что-то почувствовал?" -- за-олновался Шеридан.
Это потом, когда будут известны детали, его  определенно вычислят, но сейчас
он должен был оставаться вне подозрений.
     --  Даже  не знаю, что вам  сказать, сэр,  -- ответил Шеридан  скорбным
голосом.  -- Пару недель назад я был на базе с  проверкой и ничего такого не
заметил...
     -- Ну-ну... -- сказал директор и положил трубку.
     -- Вот  сволочь, --  обиделся Шеридан. --  Не доверять  мне,  человеку,
прослужившему в ПАСЕК тридцать лет!...
     Решив разрядиться  и поговорить о приятном, Шеридан подключил скремблер
и позвонил в Зону Сото.
     -- Скотт Смилдакс слушает, -- важно ответил заказчик.
     -- Процесс пошел, Скотти. -- просто сказал Шеридан.
     -- Это вы, генерал?
     -- Ну а кто еще сообщит тебе такую хорошую новость?
     -- Это правда?! -- все еще не мог поверить Смилдакс.
     -- Слушай федеральное радио и готовь денежки. Понял?
     -- Да, генерал, понял!
     -- Ну пока.
     Шеридан оборвал связь и,  глубоко  вздохнув, задумался. Все  тонкости с
тайным  переводом денег уже давно были им обговорены, и оставалось подождать
каких-то двое суток, чтобы получить целых два миллиарда.
     "По миллиарду за день  ожидания. Весьма неплохо",  -- подумал Шеридан и
улыбнулся.
     Зазвонил телефон. Шеридан снял  трубку, приготовившись  валять  дурака,
однако это был не  высокий чиновник,  а полковник  Стивене, которого Шеридан
послал разобраться с Кларком.
     --  Сэр... -- произнес  полковник,  и его  голос  прозвучал  не слишком
уверенно.
     -- Ну давай, жалуйся, -- разрешил генерал.
     -- Сэр, этого невозможно было предвидеть.  Он сбежал на какой-то старой
калоше, которая вырвалась из конвоя перехватчиков и легко ушла от выпущенных
ракет.
     "Бред какой-то", -- подумал Шеридан.
     -- Ты там пьян, что ли?
     -- Нет, сэр. Увы, все было именно так.
     -- Ну и куда он теперь подевался на этой калоше? Где его теперь искать,
морда ты лошадиная?! -- перешел на крик Шеридан.
     --  Не могу  знать, сэр, --  тихо  ответил  Стивене.  -- Мне  переслали
сведения с самых  мощных навигационных станций, но ни  одна из них не сумела
точно определить направление полета  судна. У него слишком  большая скорость
-- частоты, на которых работают радары станций, недостаточны для определения
объекта с такой скоростью.
     -- Ладно, отдыхай, -- небрежно ответил генерал и положил трубку.
     Теперь Эдди Кларк не был ему опасен, поскольку дело уже закрутилось.


     Несмотря на опасения, реальность была не такой страшной, как ожидал Бен
Лаэрт.
     Очень долгое время его никто не трогал, и эскадра прошла четверть пути,
ни  сделав  ни  единого  выстрела.  Появлявшиеся в  сфере  обнаружения  суда
совершали только разведывательные проходы и старались  уйти  подальше, чтобы
не попасть в зону действия вооружений крейсера.
     Однако приятная  прогулка  длиться бесконечно  не могла. Как  только  в
высших  кругах  решили  действовать  кардинально,  навстречу  эскадре  вышли
военные корабли.
     Пробный  шар  военного  руководства  состоял  из  шестидесяти  кораблей
огневой поддержки и трех крейсеров.
     Подобный  вариант атаки  Бен уже  прорабатывал  на  тренажере,  поэтому
выстроил эскадру в колонну, а сам, отключив матричную броню, открыл огонь из
всех видов оружия.  Первыми в  ровные построения кораблей противника ударили
заряды инициаторов. Это было  дальнобойное оружие, и Бен мог позволить  себе
атаковать  на максимальном  удалении.  Следом за ударами жестких инициаторов
подоспели  тонны  снарядов  и  десятки  противокорабельных  ракет. Удар  был
сильным, и позиции противника вспыхнули ярким заревом.
     Получившие повреждения корабли флота стали сбиваться в кучу, и это было
только  на руку  Бену.  Он  посылал и посылал  в их  гущу все  новые  заряды
инициаторов.
     Потеряв крейсер и половину судов огневой  поддержки, группа рассеялась,
так и не успев начать атаку.
     Командир  эскадрильи  "Черные  дрозды"  просил разрешения  преследовать
противника, но  Бен не  разрешил.  Он  знал, что  это  не  последний бой и в
следующий раз столкновение будет более тяжелым.
     Но теперь  Бен Лаэрт ничего не боялся. Он был уверен в себе  и в майоре
Хуксе, с которым они замечательно сработались и представляли единое целое.
     Хуке отлично пилотировал  крейсер и давал  возможность Лаэрту  проявить
себя полководцем и искусным стрелком.
     Спустя несколько часов относительно спокойного путешествия радары снова
уловили приближение большого количества кораблей.
     Наряду   с  крейсерами  в  новом   отряде   был   малый   "стар-сейвер"
экспериментальной  серии  "бур-10",  оснащенный  роторными  артавтоматами  с
туннельным  эффектом. Этими пушками "старсейвер"  мог вспороть  брюхо любому
броненосцу, однако для этого он должен был подойти на верный выстрел.
     -- Ну что, Хуке? Повоюем? -- спросил Бен у майора.
     -- Конечно, сэр. Было бы неприлично обманывать их ожидания.
     -- Кто здесь главный застрельщик?
     -- "Бур". Если приблизится, переработает нас в стружку...
     -- Вот и я так думаю. Предлагаю дать поработать "Черным дроздам". Пусть
почистят бока этим рыбкам.
     --  Совершенно  согласен  с  вами,  сэр.  Противнику не  хватает  малой
авиации, и здесь у нас большой плюс.
     --  Используем его,  -- сказал  Бен и связался с капитаном Уотсоном: --
Капитан,  как  только  "Саламандра"  даст  полновесный  залп,  на всех парах
неситесь  к противнику и  бейте по всем  больным  точкам. Но  не подходите к
"стар-сейверу", иначе попадете под наши инициаторы.
     -- Так точно, сэр! -- звенящим от радости голосом отозвался Уотсон.
     "То-то же, -- подумал Бен, надевая шлем с прицельными визирами. -- Этих
я  разнесу  вдребезги, несмотря  на "старсейвер". А все почему? Потому что в
"Ульрике" я был первым во всем. Я просто супер. Правда, был еще Эдди  Кларк.
Но где он теперь? Никто не знает".


     Стремительно   разрезая   космическое   пространство,  яхта   "Ливадия"
покрывала все рекорды скорости. Два  ее двигателя то звучали каждый на  свой
лад,  создавая  мучительную для  слуха  разноголосицу,  то вдруг  все  звуки
исчезали, и тогда Бриф и Кларк  трясли головами, думая, что сошли  с ума или
оглохли.
     Между тем  Кларк находил  в  себе силы  отдавать приказания, а Бриф  --
выполнять  их. Он твердо сидел  за  штурвалом  и время от времени сверялся с
рисунками в учебнике астрономии.
     Иногда  в  динамике  звучали  чьи-то голоса,  вдалеке проносились  ярко
освещенные  навигационные  посты,  но в  остальном продолжался  все  тот  же
призрачный и смертельно опасный полет.
     Попадись на пути  камень величиной с кулак,  и  корабль разлетелся бы в
пыль, но до сих пор "Ливадия" сталкивалась только с песчинками, сотрясавшими
судно, как артиллерийские снаряды.
     --  Если мы  до  сих  пор не  сыграли в  ящик,  сэр,  то  нам  придется
тормозить, чтобы не пройти станцию  насквозь,  -- сообщил Бриф и  смахнул со
лба капли пота.
     -- Отлично, -- кивнул Кларк,  --  Есть  шанс,  что  мы  обгоним мистера
Альберта?
     В  этот момент  снова раздался режущий  свист,  а затем опять наступила
тишина.
     Эдди прикрыл глаза и стал старательно налаживать дыхание. Полчаса назад
его стошнило, и состояние дурноты все не проходило.
     --  Внимание,  немедленно  представьтесь!  Иначе  мы откроем огонь!  --
прохрипел динамик.
     -- Эй, Бриф, кто это там?
     -- Поздно, сэр,  мы уже проскочили! Но,  должно быть,  это первый дозор
охраны станции!
     -- Молодцы, службу несут бдительно.
     -- Пожалуй, пора тормозить, сэр. Я пойду глушить кобальтовый движок,  а
вы подержите управление.
     Кларк с опаской посмотрел на дергавшийся штурвал.
     -- Да ничего особенного делать не нужно, сэр, просто держите его, и все
дела...
     Эдди пересел на место Брифа, а тот пошел глушить лишний двигатель.  Как
уже ранее объяснял капитан, следовало только  выбить  из зажимов  испарителя
кусок топливного кобальта, и тогда двигатель останавливался сам по себе.
     Кларк был уверен, что такой способ мог придумать только капитан Бриф.
     Наконец  режущий  звук исчез, и  осталось только мерное гудение судовой
установки. Эдди с  облегчением вздохнул и улыбнулся. Теперь этот грубый звук
казался ему сладкой музыкой.
     Вскоре после  этого  Бриф  возвратился в кабину  и  избавил  Кларка  от
бесновавшегося штурвала.
     Динамик снова проворчал что-то невнятное, и это означало предупреждение
второго охранного дозора.
     Бриф  передвинул  рычаг  тяги и как можно более  плавно  включил  режим
торможения.  В ту же  секунду  страховочный  ремень  впился в грудную клетку
Кларка, и, чтобы не  дать себя разрезать  пополам, он уперся руками в панель
управления.
     -- Я уже вижу... станцию, сэр... -- выдавил из себя Бриф.
     Эдди с трудом поднял  голову  и  посмотрел на мониторы, однако никак не
мог сообразить,  что он  должен  увидеть. Какие-то  молнии цепочкой  неслись
навстречу "Ливадии",  но пока до Кларка не доходило, что  это заградительный
огонь сторожевых пушек.


     Как  только  удалось  связаться  со   станцией,  Кларк  сумел   уладить
назревавший  инцидент. Он  представился  важным  сотрудником ПАСЕК, и  после
этого для "Ливадии" выделили швартовочный узел.
     На этом переговоры окончились, но Кларк был уверен, что сейчас на борту
"Ван-Риоса" готовят представительную комиссию, а прибывшую яхту  сканируют в
сотнях диапазонов, выискивая признаки взрывных устройств.
     Едва дверь "Ливадии" открылась в переходный шлюз, на  ее  борт вошли не
менее десяти бойцов службы безопасности. Пятеро  из них,  включая командира,
остались возле Брифа и Эдди, а остальные разбежались по отсекам.
     --  Я  полковник  Маленс, господа,  --  представился старший офицер, --
отвечаю за безопасность станции.
     -- Эдвард  Кларк, Управление  специальных операций  генерала Йорка,  --
представился Эдди и протянул свое удостоверение.
     Стоявшие рядом с Маленсом автоматчики переглянулись.
     --  Очень  хорошо,  мистер   Кларк,   --  кивнул   Маленс,   рассмотрев
удостоверение  в руках  Эдди. Дотронуться  до него он  не решился. --  Здесь
написано "Билл Кастелано", но, насколько я  понял,  на это не стоит обращать
внимание.
     -- Я предпочитаю, чтобы меня называли  Эдвардом  Кларком, -- подтвердил
Эдди. -- Ну а этот джентльмен -- владелец судна. Его зовут  мистер Бриф, и я
нанял его, чтобы он доставил меня на "Ван-Риос".
     -- Вот как? Значит, вы попали сюда не случайно?
     --  Нет, я выполняю особое задание и  хотел бы поговорить с начальником
станции.
     -- Хорошо, сэр, я  провожу вас  к директору Финеши. Добро пожаловать на
станцию, -- сказал полковник и сделал приглашающий жест.
     Совершив   довольно  длинное  путешествие   по  путаным   коридорам   и
многочисленным  этажам  "Ван-Риоса",  Эдди  очутился  в  кабинете  директора
Финеши.
     -- Садитесь, джентльмены,  -- вежливо сказал директор. -- Полковник уже
сообщил мне,  что вы из ПАСЕК. Так что случилось? Почему не было радиограммы
о  вашем  прибытии?  Признаться,  вы наделали  переполоху  -- вас  посчитали
судном-камикадзе   и   намеревались   уничтожить...   --  Директор  виновато
улыбнулся. -- Мы решили, что это как-то связано с мятежной эскадрой.
     -- Так они, значит, уже начали? -- спросил Эдди.
     --  Да,  --  кивнул директор. --  Но, насколько  я понял,  нам  это  не
угрожает.
     -- Вы  ошибаетесь, мистер  Финеши, -- уверенно заявил Кларк. -- Эскадру
ведет Донато Альберт, которого я знаю лично.
     -- Но в заявлении  было  сказано  о каком-то Гламирдате,  а  это  очень
далеко.
     --  Вот  что я вам скажу, директор Финеши,  Донато  Альберт работает  в
интересах Зоны Сото. С помощью огневых средств эскадры Донато пробьет дорогу
к "Ван-Риосу", а затем с  помощью отчаянных  головорезов возьмет ее штурмом.
Он  хочет не  просто  разрушить  станцию, ему  нужно ввести ее  в  состояние
гравитационного распада, чтобы уничтожить не только станцию, но и якоря...
     -- И тогда лет на сто в Зону Сото не войдет ни один большой корабль, --
подвел  итог  полковник  Маленс.  --  Между  прочим,  наДардионе,  Ольдене и
Равскире начались волнения. Наши солдаты отражают первые  атаки,  а  полиция
отказывается подчиняться федеральным органам власти.
     -- Значит, нам нужно немедленно связаться с ПАСЕК и правительством?  --
немного растерялся директор  Финеши. -- Нет,  сначала я поговорю с генералом
Йорком. Вы не против?
     Эдди был не против.
     Финеши позвонил Йорку, и тот поначалу не мог поверить, что Кларк уже на
"Ван-Риосе". Финеши передал Эдди трубку, и тот, поздоровавшись  с генералом,
вкратце  рассказал  все,  что знал. Как оказалось, многое из  этого уже было
известно и самому Йорку.
     -- Помоги  им там,  Эдди,  чем сможешь.  Распоряжение о  направлении  к
станции ударных сил завязло в  согласованиях. Действуй от моего  имени, если
тебе это поможет.
     -- Я понял, сэр.
     --  Хорошо,  а теперь  дай мне  директора. Когда  Финеши  взял  трубку,
генерал сказал:
     -- Вам повезло,  директор, что такой человек оказался  у вас под рукой.
Следуйте его советам -- и тогда у вас будет шанс спасти станцию.


     Прошло всего несколько часов со времени прибытия "Ливадии" к станции, а
дальние навигационные посты уже давали информацию о приближавшейся эскадре.
     Точнее, уже  не обо  всей эскадре, поскольку  последнюю  битву пережили
только  флагман "Саламандра",  десантное  судно  и  четыре  корабля  огневой
поддержки.
     Это была страшная  схватка, что Бен Лаэрт был  вынужден признать. Отряд
из   тридцати   восьми   патрульных   судов,   принадлежавших   пограничному
департаменту, атаковал вопреки всем законам.
     Пограничники использовали полный набор подлых штучек, которых набрались
от контрабандистов  и пиратских волков-одиночек. Типично пиратская  атака --
со всех сторон сферы, где каждое судно  воевачо само за себя. Все построение
эскадры  моментально рухнуло,  и образовалась  огненная  куча мала, где  все
палили друг в друга и не всегда понимали, кого берут на прицел.
     Бен  и   майор  Хуке,  как   могли,  управлялись   со   скорострельными
артавтоматами и  прикрывали десантный корабль корпусом,  однако  настойчивые
стражи границ прорывались  сквозь заградительный  огонь  и  в  упор  били по
корпусу  крейсера,  ухитряясь поражать практически неуязвимые артиллерийские
башни.
     Стремительная  рубка  прекратилась так  же неожиданно, как и  началась.
Восемь уцелевших  судов пограничников ушли в  космос,  а оставшиеся  корабли
"Биг-Спай" стали зализывать раны.
     Теперь эскадра снова двигалась к "Ван-Риосу", и Бен Лаэрт  готовился  к
штурму станции. Готовился, не подозревая, что его там ждут.


     Эдди Кларк не сидел без дела.
     Он развил необыкновенную активность и образовал штаб по обороне.
     Кларк   инструктировал   полковника   Маленса,  расставлял  по   этажам
автоматчиков, проводил  короткие  совещания с  операторами  и  связывался  с
военными судами, находившимися в Зоне Сото.
     От имени Линнарда Йорка Эдди требовал, чтобы корабли шли  на  прикрытие
станции, однако почти все  капитаны  судов имели  другой  приказ  -- идти на
усмирение бунтов.
     В результате агитации Кларка поддался только один корабль -- устаревший
крейсер "Нарвик". Его капитан пообещал прибыть к станции через шесть часов.
     Два  десятка  перехватчиков  "тайспирит",  выполнявших при станции роль
сторожевых собак, были  собраны у ее стен.  Им Эдди Кларк поставил задачу --
бить только по десанту.
     Тот же приказ был отдан и стрелкам тридцати зенитных башен.
     Навигационные посты присылали на "Ван-Риос" неутешительные сообщения --
мятежная эскадра  быстро приближалась,  а  подхода  правительственных  судов
ждать  не приходилось, за  исключением "Нарвика",  которого  еще  предстояло
перетащить из Зоны Сото.
     Тем временем на нижних ярусах станции, где размещались энергоустановки,
полным  ходом  шла  реконструкция. Рабочие, механики  и пришедший на  помощь
персонал верхних ярусов доставляли туда стальные листы и наглухо  заваривали
отсеки -- все, кроме одного.
     Операторы  во  главе  с  лейтенантом  Бэрком  Диглером  перенастраивали
управление  энергоресурсами  на   случай,  если  пришлось  бы   пожертвовать
несколькими десятками генераторов.  Все эти действия  входили в единый план,
который разработал Эдди.
     Отслеживая, как идут приготовления,  он  перемещался  с  этажа на этаж,
распределял освободившихся людей и для каждого находил полезное занятие.
     -- Мистер Кларк!
     --  Сэр!  -- почти  одновременно воскликнули два  человека,  появившись
прямо перед Эдди.
     Следом за  ними подошел  угрюмый субъект и,  кивнув Кларку, стал позади
них.
     -- Мистер  Кларк, --  начал  лысоватый  человек со  стеклянной банкой в
руках,  -- директор не  стал  заниматься нашим делом  и  отправил  к вам. Он
сказал, что теперь вы на станции самый главный.
     -- Так в чем дело?
     -- Да, в чем  дело? --  тут  же продублировал Бриф.  Во время всей этой
лихорадочной деятельности он ни на шаг не отставал от Эдди и, как ординарец,
выполнял отдельные поручения.
     --  Я  профессор Джорж Пулитцер,  руководитель исследовательского  бюро
станции. И у меня, вы не поверите, зародился Миротворец! Вот он!
     И профессор потряс перед лицом Кларка банкой с каким-то червяком.
     -- Поздравляю вас, но какое это ко мне имеет отношение?
     -- Давайте я объясню  вам,  сэр,  --  выступил другой человек.  -- Меня
зовут Эрнст Холидей, и  я  являюсь... --  тут  Холидей  недобро посмотрел на
Пулитцера, --  вернее, был помощником  профессора. Он обещал, что  поедет со
мной и мистером Камингсом на Маттияр. Мы подготовили экспедицию, а он теперь
отказывается!
     -- Мне не нужна  теперь ваша дурацкая экспедиция! -- возразил Пулитцер.
-- Миротворец уже у меня в  руках, больше мне ничего не нужно! И вообще, вся
ваша мистика -- бред, и я никогда в это не верил!
     -- Ну конечно, -- усмехнулся Холидей. -- Между прочим,  сэр, Миротворец
--  это  человек,  а  он, --  тут  Холидей ткнул  пальцем в  профессора,  --
собирается   кормить   его    стимуляторами   роста,   тем   самым   нарушая
экспериментальную этику!
     -- Стоп! -- пресек Эдди разгоравшийся скандал. -- Примерно  через шесть
или восемь часов, господа,  я решу все ваши вопросы, а  пока на  этот срок я
объявляю перерыв. Все, дайте мне пройти.


     Здесь  Бена  Лаэрта  ждали, и  он  это понял.  Громадное  тело  станции
излучало тайную настороженность.
     Чувствовалось,  что  те,  кто   сидел  внутри  этого  огромного   жука,
растопырившего  манипуляторы, словно гигантские лапы,  были  готовы подороже
отдать свою жизнь. Бен знал, что они не собирались сдаваться.
     "Ну и не нужно, пленные мне ни к чему", -- подумал он, а вслух сказал:
     -- Капитан Линд...
     -- Да, сэр? -- В голосе Линда чувствовалось нетерпение.
     -- Можете начинать.
     -- Есть,  сэр!  -- разнесся в эфире  звонкий голос,  и  тотчас из брюха
десантного транспорта посыпались капсулы доставки.
     Стремительно расходясь веером, они понеслись по направлению к станции.
     -- Вперед, Хуке! -- скомандовал Бен. -- Мы должны поддержать их огнем и
подавить зенитные установки.
     --  Есть  подавить  зенитные  установки,  сэр!  --  воскликнул  Хуке  и
схватился за пусковые джойстики.
     -- Спокойно,  майор! -- охладил его пыл Лаэрт. --  Действовать нужно  с
хирургической точностью -- пока что станция нужна мне целой.
     -- Сделаем, сэр!
     "Его вопли  мне  надоели,  -- подумал Бен, глядя в затылок  майору.  --
Позже я убью его без сожаления".
     В этот момент из-за станции навстречу четырем десяткам десантных капсул
выскочили перехватчики. Они с  ходу зажгли несколько юрких коробочек, однако
остальные продолжали нестись дальше.
     Со стороны эскадры  в  бой  вступили  оставшиеся  четыре  судна огневой
поддержки.  Они  хорошо  держались  против  перехватчиков,  но  вскоре  были
подожжены, хотя и успели подбить несколько "тайспиритов".
     Вскоре загорелось и несущее десантное судно.
     Однако эти  жертвы были не напрасны. Первые ряды капсул были уже близки
к  цели. Им навстречу били зенитные пушки "Ван-Риоса",  но десантные капсулы
прорывались, хотя и несли большие потери.
     Вот одна  из  них достигла станции  и прилипла  к  корпусу.  Ее примеру
последовали   еще  две,  но  они  тут  же  были   сметены   пушечным   огнем
"тайспиритов".
     В ответ майор  Хуке сбивал зенитные башни, а Бен поджигал перехватчики.
Некоторые из них, дымя, выходили  из боя, а  другие разваливались на  части.
Победа была близка, и силы обороняющихся иссякали.
     --  Поддай жару, Хуке! -- кричал Бен, ловя на мушку юркие "тайспириты",
которые метались вдоль станции и сбивали присосавшиеся капсулы.
     Вскоре последний перехватчик разлетелся на куски, и все было кончено.
     -- Сэр, докладывает капитан Линд! Мы уже внутри!
     --  Отлично,  капитан!  Сколько  ваших  прорвалось? --  срывающимся  от
волнения голосом прокричал Бен,
     -- Пока точно не ясно, но две с половиной сотни наберется.
     "Две  с половиной сотни, -- прокрутил в голове Бен услышанную фразу. --
Две с половиной сотни от тысячи первоклассных солдат".
     -- Отлично, Линд. Как только захватите ближайший шлюз, я прибуду лично.
     --  Хорошо, сэр. Через минуту шлюз  будет наш.  Поговорив с  командиром
десантников, Бен снял визирный шлем и сказал:
     -- Хуке, остаетесь на крейсере  за старшего. Будьте на  связи,  если  я
прикажу разнести станцию, сделайте это немедленно.
     -- Есть, сэр.


     Бойцы службы  безопасности дрались  самоотверженно,  но  они  не  могли
противостоять людям, специально натасканным для штурма космических станций.
     Хорошо   вооруженные   десантники,  словно  таран,  сносили   баррикады
защитников  и  быстро  продвигались вперед. Было видно,  что  ими  руководит
человек, хорошо  знакомый с  планами всех  ярусов. Однако стратегия  зашиты,
которую придумал Кларк, основывалась именно на этом.
     Вскоре нападавшие разделились на две группы  и стали упорно пробиваться
в главных направлениях:  на нижний ярус  -- к энергетическим установкам и  к
постам контроля -- в операционный зал.
     Овладев  этими  пунктами, они могли  без  труда выполнить задуманное --
организовать  сбой  в работе волновых генераторов и запустить гравитационный
распад.
     Спустя час после начала  атаки десантники на плечах отступавшего взвода
охраны все же ворвались в операционный зал.
     Отходом руководил лично Кларк, и, прежде чем  остатки взвода ушли через
запасной выход, он метким огнем из штурмового автомата удерживал десантников
от преследования.
     После  отступления запасной  выход наглухо забаррикадировали,  и только
тогда израненные защитники получили возможность перевести дух.
     -- Куда теперь, сэр? -- спросил сержант с залитым кровью лицом.
     --  Идите на галерею.  Если  внизу все  получится, атаковать с  галереи
будет  удобно.  Кстати! -- обратился  Кларк  к  измученным жестокой схваткой
бойцам, -- Кто-нибудь видел их командира?
     -- Я  видел, сэр, --  поднял руку один из охранников. -- Он как машина,
сэр, одновременно стреляет и руководит. Он убил Стефана и Либуша так быстро,
что никто не смог среагировать. Мне просто повезло -- больше  из нашей смены
никого не осталось.
     -- Значит, этот человек здесь, в зале?
     -- Думаю, да, сэр. Он двигался с этой группой.
     -- Сэр!  Мистер Кларк! --  зазвучал из рации чей-то рыдающий голос.  --
Все  убиты, сэр! Все убиты! Я остался один, сэр, какое несчастье! Полковника
Маленса тоже уби-и-или и  Джимми Снегиря  тоже,  како-о-ое несчастье!  Бойцы
взвода притихли.
     -- Постой, солдат, скажи толком, что произошло?
     --  Я  не  солдат,  сэр,  я  механик.  Я  остался один наедине  с  этой
кно-о-опкой!
     -- А что "они"? "Они" вошли в ловушку?
     -- Да, сэр.
     -- Ну так дави на кнопку!!! -- что было сил заорал Кларк. От мысли, что
этот плачущий парень истечет соплями и не замкнет цепь, ему стало жарко.
     -- Хорошо, сэр, -- сказал  механик  и шмыгнул  носом,  а спустя секунду
станция содрогнулась от сильного удара.
     Два   десятка   волновых   генераторов  разлетелись   тысячами   острых
металлических  пластин, перемолов все  пространство, отгороженное  стальными
листами.
     Созданная Кларком ловушка сработала.
     Однако  он  не  сомневался, что Донато Альберт просто  так не  сдастся.
Правда, теперь ему оставалось  только  снова разделить  людей и послать одну
группу вниз.
     Донато так и поступил -- у  него не было другого выхода. Как только это
случилось,  на связь с  Кларком вышел Бриф, прятавшийся  где-то  в  пожарной
нише.
     -- Сэр, -- сообщил он свистящим шепотом. -- Только что мимо меня прошли
примерно сорок человек.
     -- Понял, оставайся на месте, -- распорядился Кларк. Затем обернулся  к
своему  отряду,  пополненному  новыми  людьми,  и сказал: -- Времени  терять
нельзя, поэтому атакуем немедленно. Вопросы?..
     Вопросов не было. Все и так все понимали.
     Спустя три  минуты поднявшиеся на галереи операторы и персонал  станции
открыли  огонь по находившимся в  зале  десантникам. Они  не  были искусными
бойцами, однако преимущество их позиций было очевидно.
     В ответ на галереи  полетели гранаты, и вскоре в зале разгорелась самая
настоящая битва. В решающий момент, когда почти все стрелки на галереях были
уничтожены, в  зал ворвался  полувзвод охранников под предводительством Эдди
Кларка. Силы были примерно равны, но на стороне защитников был эмоциональный
перевес. Они видели, что закованных в броню штурмовиков можно побеждать.
     Очень быстро  перестрелка в упор  перешла в жаркую  рукопашную схватку.
Замелькали ножи, послышались отчаянные крики и ругательства. Полилась кровь,
и воздух наполнился запахом смерти, хорошо знакомым Эдди Кларку.
     Он  дрался легко  и с  подъемом, почти не пользуясь  лезвием трофейного
ножа. Эдди просто бил  рукояткой, словно тяжелым кастетом. Получалось быстро
и надежно -- противники падали на пол и больше не поднимались.
     Однако боковым зрением Кларк не переставал просеивать  кувыркавшихся  и
вопящих людей, выискивая знакомое лицо. Он был уверен, что Донато еще жив.
     Свалив очередного противника,  Эдди повернулся в поисках нового врага и
увидел только одного из них, еще державшегося на ногах.
     И это был -- он. С измененным лицом, но Кларк все же узнал его.
     -- Привет, Эдди, -- ощерился предатель.
     -- Привет, Донато. Или Бен?..
     --  Да, -- усмехнулся Лаэрт, поудобнее перехватывая юж. -- Называй меня
Беном. Это имя дала мне моя мамочка. И  так же называла меня Марго,  когда я
трахал ее до изнеможения.
     -- Я тебе не верю, Бен, -- сказал Кларк и сделал шаг вперед.
     -- Можешь не верить, мне  плевать. Сейчас я убью тебя, потом взорву эту
станцию и снова поеду трахать твою подружку.
     -- Этого  не  будет,  Бен,  потому  что ты все равно  что  мертвец.  Ты
пытаешься меня обидеть, значит, уже смирился...
     -- Я?! Да одного моего слова по "крабу", -- Бен дотронулся  до надетого
на голову передатчика, -- хватит, чтобы крейсер разнес эту станцию.
     -- У меня предложение, Бен. Забудем о крейсере. Только ты и я.  "Сторм"
у тебя с собой? Давай достанем пистолеты и отбросим их в сторону. Разберемся
по-простому, если, конечно, ты не боишься лучшего бойца "Ульрика".  Попробуй
отнять у меня это звание.
     --  Лучший боеп  "Ульрика"  --  я...  --  возразил  Лаэрт  и  медленно,
одновременно с Кларком достал пистолет.
     Затем оба  положили оружие на  пол и отошли в сторону, туда, где им  не
мешали разбросанные по залу тела...
     Схватка была короткой,  и тот, кто  видел  бы ее со  стороны, все равно
ничего бы не понял.
     Звон  ножей,  тяжелые  удары и  хриплый стон  проигравшего,  обессилено
опустившегося на колени.
     --  Надо... надо было... добить тебя тогда... --  прошептал он, зажимая
на груди кровоточащую рану.
     -- Надо было, -- согласился Кларк и одним ударом снес Лаэрту голову.
     -- Мы  наврем ему с  три короба, и он уйдет, -- говорил Эдди,  придавая
своему голосу ту долю презрения, которая всегда сквозила в тоне Лаэрта.
     Вскоре  в  зале  появился Бриф и с ним несколько рабочих. Они сообщили,
что  оставшихся  захватчиков  удалось  блокировать,  перекрыв  целый  сектор
станции.
     Кларк  только  утвердительно кивнул и снова  вернулся к  своей  опасной
игре, усыпляя  нервного пилота.  Тот продолжал  верить Эдди, пока подошедший
"Нарвик" не протаранил "Саламандру" с ходу.
     Это была вторая ловушка Эдди Кларка.
     Две  громады столкнулись, словно  два живых монстра,  и "Саламандре" не
помогла ее матричная броня -- рассе-|ченное надвое судно агонизировало.
     -- Все, --  сказал Кларк  и  сел  прямо на пол  возле стены, --  Теперь
все... Попроси на "Нарвике" людей, Бриф, здесь нужно навести порядок...
     -- Порядок? Хорошо...


     Все остальное происходило как в тумане.
     Из  Зоны Сото подошел  крейсер "Нарвик", и  Эдди  бегал  среди  трупов,
отыскивая живого оператора.
     Один  такой  нашелся. Хотя он оказался  всего лишь стажером, но это был
единственный человек, знакомый с проводкой судов.
     Стажер сел за  уцелевший  терминал  и  занялся  своим  делом, а  Кларк,
подобрав "краб" Бена Лаэрта, стал старательно подражать его голосу.
     Убедившись, что  обман  не раскрыт, он  начал  объяснять оставшемуся  в
"Саламандре" пилоту, почему не нужно стрелять в "Нарвик".
     Когда Кларк вошел в кабинет генерала Йорка, ему показалось, что не было
этих долгих лет бездействия.
     Кабинет был тот же, да и Линнард Йорк почти не изменился. Может, только
стал чуть суше да прибавилось седых волос.
     Они пожали друг другу руку, затем обнялись. А потом долго говорили.
     Генерал  извинился за то,  что пришлось подставить Кларка на Адлере для
отвлечения внимания Шеридана.
     Эдди понял.  В такой  игре часто жертвовали фигурами и покрупнее его --
такая служба.
     -- Ну вот. Теперь  я выйду, а ты поговори  с мисс Темпл. Она, наверное,
заждалась.
     Генерал вышел, а спустя минуту появилась Марго.
     Ничего говорить было не нужно -- они просто сидели и держали друг друга
за руки.
     Время шло, а они сидели, не замечая его течения. Затем в  кабинет снова
заглянул Йорк.
     -- Извините,  я  только на секунду,  -- пояснил  он.  --  Эдди, мы  тут
приняли решение восстановить "Ульрик". Ну и. конечно, нужен человек, который
возьмется за это. Ты как, не против?..
     Эдди ничего не ответил, а Маргарет улыбнулась и сказала:
     -- Мы подумаем, генерал. Мы обязательно подумаем...

Last-modified: Mon, 29 Sep 2003 07:30:42 GMT

Оцените этот текст: