дин лето и осень проработал у Бауги за девятерых. Когда же наступил первый зимний день, он пришел к нему и потребовал свою плату. Отказать Бауги не мог, и они вместе отправились к Суттунгу. Бауги рассказал брату о том, как работал на него Бельверк, и попросил для него глоток меда. Но Суттунг и слышать ничего про это не хотел. Он наотрез отказался дать даже каплю чудесного напитка. Пришлось им уйти несолоно хлебавши. "Что ж, если он не хочет дать мне его добром, придется взять самому, -- сказал Один, когда они вышли. -- Ты поможешь мне?" Бауги согласился, ибо он считал, что глоток меда Суттунга -- ничтожная плата за ту работу, что сделал для него Бельверк. "Уговор есть уговор", решил он. Да, уж в скупости Бауги не упрекнешь. Вопрос был лишь в том, как достать мед? Мед Суттунга был спрятан в скале, и охраняла его дочь великана -- Гуннлед. Бауги считал, что добраться до него невозможно. Однако Один придумал выход. С ловкостью фокусника он извлек из рукава бурав и попросил Бауги просверлить в скале отверстие до самого убежища Гуннлед. Сверлил Бауги долго и под конец совсем выбился из сил. Тогда он заявил, что дело сделано -- отверстие готово. Один дунул в дыру, и в лицо ему полетела каменная крошка. Отверстие действительно было глубоким, но пока еще не сквозным -- до Гуннлед оно не дошло. Бауги был вынужден продолжить работу. Когда он закончил, Один снова дунул в дыру, и на этот раз каменная крошка наружу не полетела. Отверстие было готово. Тогда Один принял обличье змеи и пополз в просверленную дыру. Увидев это, Бауги пришел в ярость: он понял, что его провели, Однако пойти к Суттунгу и рассказать обо всем Бауги не решился. Схватив бурав, он ткнул им в дыру, пытаясь поразить Одина. Но Один оказался проворнее -- бурав еще только вошел в отверстие, а Один был уже в убежище Гуннлед. По дороге он превратился в красивого юношу и в таком виде предстал перед дочерью Суттунга. Сидя в недрах скалы в полном одиночестве, девушка очень скучала и фазу же влюбилась в него, как только увидела. Один провел с нею три ночи. Гуннлед всячески заботилась о нем, усаживала его в свое золотое кресло и кормила самой лучшей пищей, какая у нее только была. Кроме того, она сказала, что даст ему попробовать драгоценное питье, какого не доводилось отведывать до него никому. Она разрешила ему сделать три глотка -- по одному из каждого из трех сосудов, которые охраняла. Один не заставил себя упрашивать. Одним глотком он осушил первый сосуд; вторым -- второй, третьим -- третий. Вслед за тем он принял обличье громадного орла, расправил крылья, вылетел в пробуравленное в скале отверстие и направился в Асгард. С желудком, полным меда Суттунга, Один старался лететь как можно быстрее и даже не оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на Гуннлед. А та, поняв, что любовь ее обманута, почувствовала себя глубоко несчастной и горько расплакалась -- слезы так и хлынули из ее глаз ручьями. Однако Одину не повезло: Суттунг заметил странного орла и сразу же все понял. Также обернувшись орлом, он погнался за ним. Один, отяжелевший от выпитого меда, как жирный гусь, не мог лететь быстро. Суттунг был все ближе и ближе. Прежде чем он успел запустить в Одина свои страшные когти, тому все же удалось долететь до стен Асгарда. Тут мы все увидели его, немедленно бросились и принесли к дверям Вальгаллы три огромные чаши. Один летел из последних сил. Суттунг уже настигал его. Добравшись до чаш. Один отрыгнул мед. Большая часть попала внутрь, хотя кое-что и расплескалось на землю. Один снова стал легким, без труда улетел от Суттунга и спрятался. Суттунг в ярости вернулся домой и, приняв свое обычное обличье, стал расспрашивать брата. Бауги был вынужден сознаться, что некто по имени Бельверк обманул его и выкрал мед! Услышав это, Суттунг отправился в Асгард и стал спрашивать о человеке по имени Бельверк. Мы, разумеется, отвечали, что никто в Асгарде не знает никого по имени Бельверк. И Суттунгу пришлось убраться ни с чем. Он сильно ругался и даже весь посинел от злости. А вот и еще один! -- неожиданно вскрикнул Тор. Молот его сверкнул на Биврестом и убил очередного великана, скачущего по мосту верхом на дикой свинье. Тор направил своих козлов к нему и, не останавливаясь, подхватил свинью и втащил в колесницу. -- Ею мы с тобой славно поужинаем! -- весело сказал он. -- Что касается меда, то это поистине удивительный напиток, и к нему ничего не стоит пристраститься. Вот из-за него-то... ну да ладно, сам увидишь, когда приедем на место, -- закончил Тор, внезапно став серьезным. Глава 5 Эрик снова посмотрел на Ховварпнира. К нему как нельзя лучше подходили слова "конь богов". Он был в прекрасной форме, мускулы красиво играли и переливались под кожей, как у скаковых лошадей, гордо посаженная голова с раздувающимися ноздрями была высоко поднята. Бешеная гонка за колесницей, казалось, не составляла для него никакого труда, он как бы летел над землей. Длинный шелковистый хвост красиво развевался на ветру. -- Иди, иди сюда! -- позвал Эрик и протянул руку. Без малейших усилий конь подскакал так близко, что Эрик смог погладить его. Слегка наклонив голову, Ховварпнир тихонько фыркнул, как бы благодаря мальчика за ласку. Да, теперь Эрик вполне понимал тех девчонок из их класса, которые каждый вечер сломя голову мчались в конную школу. Особенно если их любовь к лошадям как раз и есть то, что ощущал в данный момент он сам. Удивительное чувство -- находиться в такой непосредственной близости от огромного животного, ощущать его могучую силу и в то же время как бы излучаемую им мягкую нежность. - Скоро вновь взойдет свет над Асгардом, Ясно слышу я крики, Несущиеся над Биврестом: "Мир! Мир!" - громкий голос Тора прервал размышления мальчика. -- К сожалению, я тоже хлебнул немного этого меда скальдов, - сказал грозный ас, -- однако надеюсь, он не слишком мне повредил. Ладно, шутки в сторону, мы уже скоро будем на месте. Тор крикнул что-то козлам. Те повернули, и глазам Эрика предстала высоченная стена. -- Вот и стена показалась! -- воскликнул Тор, махнув в ее сторону рукой. -- Она окружает весь Асгард. Козлы заметно сбавили скорость, а вскоре и вовсе перешли на шаг. Ховварпнир неторопливо вышагивал вслед за колесницей, слегка покачивая гордой головой. Тор, даже не поинтересовавшись, хочет ли Эрик его слушать, вновь принялся рассказывать. -- Видишь эту стену? -- начал он, сдвигая шлем на лоб и почесывая затылок. -- Ее построили, когда я был в отъезде, причем совершенно особым способом. Я тогда уехал далеко на восток в итунхейм, чтобы, как обычно, поохотиться на великанов. А вот, кстати, и еще один! -- прервал свой рассказ Тор. -- Ну, это уж слишком, ведь отсюда до Асгарда рукой подать. -- Тор прицелился, и молот полетел в лоб великану, который сидел на собственном хвосте и вылизывал себя длинным зеленовато-желтым языком. Вероятно, он прихорашивался перед тем, как двинуться дальше, вглубь царства асов. -- Надеюсь, это был последний, -- пробормотал Тор, оглядываясь по сторонам. -- Так вот, возвращаясь к той истории, -- продолжил он, после того как молот опять оказался у него в руке. - Случилось это, когда все мы были еще молоды. Мы как раз отстроили Асгард и Вальгаллу. Однажды к нам пришел юноша и сказал, что мог бы окружить Асгард такой большой и крепкой стеной, что никаким великанам, карликам или же другим незваным гостям будет не под силу ни преодолеть, ни разрушить ее. Предложение показалось асам крайне заманчивым, и они спросили, что юноша хотел бы получить за работу. Он ответил, что в награду хочет взять в жены Фрейю, прекраснейшую из всех богинь Асгарда, а также потребовал солнце и луну. При этом он предупредил, что на постройку стены ему понадобится три года. Асы стали совещаться. Цена, по их мнению, была немалой, но все же, по совету Локи, они согласились отдать незнакомцу все, что он просит, при условии, что работа будет закончена им за год. Если же он не успеет построить стену к будущему лету, он ничего не получит. Незнакомца это устраивало, но и он выдвинул свое условие -- ему будет помогать его конь Свадильфари, сильный и рослый жеребец. Локи -- он ас только наполовину, но ты про него еще не раз услышишь -- уговорил асов пойти на условия незнакомца, и в первую же ночь каменщик взялся за дело. Работа продвигалась гораздо быстрее, чем могли предположить асы. Каждую ночь незнакомец на своем коне подтаскивал к строительной площадке огромные каменные глыбы, а днем громоздил их одну на другую и скреплял между собой -- получалась огромная и действительно неприступная стена. Это был тяжкий труд; все это время юноша, казалось, ни минуты не спал. Асы теперь уже не сомневались, что нанятый ими каменщик -- великан, однако конем его все дружно восхищались -- просто невероятно было, сколько это животное могло поднять за один раз. Работа шла очень быстро, и, когда зима была на исходе, строитель уже почти закончил стену; ему осталось лишь поставить ворота. Асы не на шутку перепугались -- они и предположить не могли, что незнакомец управится за такое короткое время. А поскольку это Локи убедил их позволить юноше использовать своего коня, то они принялись кричать, что, если Локи дорога жизнь, пусть ищет какой-нибудь выход из создавшегося положения. Для всего мира было бы истинной катастрофой, если бы луну и солнце унесли в итунхейм, да и прекрасной Фрейи асам вовсе не хотелось лишаться. Локи понял, что с ним не шутят, и торжественно поклялся сделать все, что в его силах. На следующую ночь, когда строитель и его жеребец отправились за камнями, из леса выскочила необычайной красоты кобыла. Увидев ее, жеребец порвал свою упряжь и галопом понесся за ней. Каменщик громко закричал коню вслед, приказывая вернуться, а потом погнался за ним, но, хоть и ловил коня ночь, так и не сумел поймать. Таким образом, на следующий день у него не было камней и строить было не из чего, а поскольку до назначенного срока оставалось всего три дня, он понял, что вовремя закончить работу ему не удастся. Тогда он пришел в неописуемую ярость, стал ругаться и на чем свет стоит проклинать всех асов. Разгневанный великан -- это не шутки, -- продолжал Тор, -- поэтому асы тут же послали за мной. Я сразу поспешил к ним и, к счастью, успел -- пока еще ничего страшного не случилось. Увидев мастера, я тут же понял, что это переодетый великан, швырнул в него свой Мьелльнир и расколол его череп на мелкие кусочки. Локи нигде не было видно, да оно и понятно -- ведь это он обернулся кобылой, и теперь ему ничего не оставалось, как продолжать свои игры со Свадильфари. Через некоторое время у него родился жеребенок серой масти. Было у жеребенка восемь ног, а когда он подрос, то превратился в такого замечательного коня, какого еще не бывало на свете. Он был быстрее всех и мог одинаково хорошо бегать по земле, скользить по воде и нестись по воздуху. Мы назвали его Слейпниром -- "быстро скользящим" -- и отдали Одину. С тех пор он им и владеет, -- закончил Тор. - А что стало со Свадильфари? -- спросил Эрик. -- Этого никто не знает. Он исчез -- вероятно, вернулся в итунхейм и там его сожрали чудовища. Во всяком случае, с того дня его никто не видел. Тор снова прикрикнул на козлов, и они въехали в широкое отверстие в стене, по-видимому, то самое, недостроенное, где должны быть ворота. Теперь Эрик смог сам убедиться в огромных размерах постройки. Стены были гораздо выше стен Кронборга, которые он видел, когда ездил на экскурсию в Хельсингер. Помнится, он еще в тот раз удивлялся, как это в прежние дни врагам удавалось преодолевать эти стены и брать штурмом замок. Хоть подобное и казалось невозможным, но все же с Кронборгом это случалось. Та же стена, за которую они сейчас въехали, была совершенно неправдоподобных размеров, наверняка гораздо выше Великой Китайской стены, которую Эрик видел на картинках. А ведь та была результатом работы многих тысяч людей, тогда как эту выстроил одни человек, причем всего лишь за год! Не успели они въехать в Асгард, как Эрик сразу же увидел Слейпнира. Он спокойно щипал травку на огромном лугу. При виде Ховварпнира он громко и радостно заржал и могучим галопом понесся к колеснице Тора. Ховварпнир поднял голову и заржал в ответ. Тор остановил колесницу, подождал, пока кони поприветствовали друг друга, и Эрик получил наконец возможность как следует осмотреться. Они находились в самом сердце Асгарда -- сказочного мира древних богов! Все вокруг было залито ярким золотистым сиянием, таким чистым и ясным, что Эрик не смог бы подоврать для него иного эпитета, кроме "божественный". Свет этот как бы подчеркивал краски окрестностей, делал их более сочными и яркими. Воздух, теплый и прозрачный, благоухал пьянящими ароматами. Кругом простирались зеленые долы, кое-где усеянные невысокими холмами Я горами, меж которыми раскинулись величественные равнины, пересеченные сетью извилистых дорог и рек. Голубые озера сверкали хрустальной чистотой своих вод. По небу, озаренному яркими солнечными лучами, плыли пушистые облака, похожие на клочки белоснежной шерсти. У Эрика перехватило дыхание. Да, зрелище было поистине величественное! То здесь, то там виднелись замки и небольшие крепости. Строения были сложены из огромных бревен, на коньках их покатых крыш красовались драконьи головы. Одна крепость, расположенная посреди широкой равнины, выглядела особенно большой и величественной, В ней могло бы поместиться целое войско. -- Это и есть Вальгалла, -- объяснил Тор, проследив взгляд Эрика, -- а вон то дерево называется Иггдрасиль. Никогда прежде Эрику не случалось видеть ничего подобного. В книге рекордов Гиннеса он отыскал как-то фотографию величайшего в мире дерева, растущего в Америке, -- настоящего великана, в дупло которого, выдолбленное у самого основания ствола, мог свободно въехать грузовик. Однако здешнее дерево было в несколько раз больше. Маленькая белка, стрелой носившаяся вверх и вниз по стволу исполина, казалась по сравнению с деревом не больше булавочной головки. По толстым ветвям его кроны бегали четыре оленя и объедали листву. Похоже было, они никогда не спускаются на землю. На одной из верхних веток сидел огромный орел. Хотя на таком большом расстоянии он и казался маленьким, на самом деле он был таких огромных размеров, что на клюве его сумел спокойно расположиться крупный ястреб. -- Иггдрасиль -- "Мировое древо", -- продолжал Тор, -- наше священное дерево. Вечнозеленая крона его, как ты видишь, простирается над всем миром. У Иггдрасиля три корня. Под одним из них, который тянется в итунхейм, бьет источник; возле него вырыл свой колодец Мимир. Другой корень ведет к источнику Урд -- первой из трех норн, богинь судьбы. Вторую норну зовут Верданди, третью -- Скульд. Всякий раз, как рождается младенец, они определяют ему век. Каждый день они черпают воду из источника Урд вместе с грязью, которая туда попадает, и поливают корень Иггдрасиля, чтобы дерево не погибло. И так священна эта вода, что грязь в ней становится белой. Иногда, если мы, асы, хотим посовещаться, спускаемся к ним, однако это уже другая история. Третий корень тянется в Хель -- жуткое место, подземное Царство мертвых. На пути к нему лежит огромный дракон Нидхегг. Тело его сплошь покрыто перьями. Он питается кровью, которую высасывает из мертвецов, и подгрызает корень Иггдрасиля. Это страшное чудовище, и надеюсь, тебе никогда не придется с ним встретиться. Сама Хель -- владычица Царства мертвых -- также отвратительное, безобразное и злобное существо. Глубоко под Иггдрасилем, во мраке, среди мертвечины, гнили и разложения, протекает ее жизнь. Вечная тьма заменяет ей свет. В этот момент послышалось громкое карканье. Два иссиня-черных больших ворона кружили прямо над их головами. Эрик инстинктивно пригнулся. Вороны были такие огромные, что больше походили на коршунов. Некоторое время они с любопытством разглядывали мальчика, потом резко развернулись и полетели по направлению к Вальгалле. -- Эти старые птицы боязливы и не спускаются с небес, -- сказал Тор. -- Но крик ворона предвещает смерть и другие несчастья. Теперь на Земле кто-то умрет -- но где и когда это будет? От слов Тора Эрик поежился и пугливо огляделся по сторонам. Почти сразу же вслед за этим он услышал волчий вой. Две огромные серые тени метнулись через лужайку прямо к нему. Это были громадные волки. Они быстро приближались. Эрик видел их длинные кроваво-красные языки, вывалившиеся из пастей; тяжелый немигающий взгляд желтых глаз зверей был прикован к мальчику. Они были все ближе, ближе... Глава 6 При виде волков Эрик в ужасе вцепился в руку Тора. Они, казалось, были голодны и готовы были наброситься в любой момент на кого угодно. Ощутив испуганное прикосновение Эрика, Тор проследил его взгляд и, увидев волков, громко рассмеялся: -- Ах, вот что! Да ты успокойся. Это всего лишь волки Одина -- Гери и Фреки. Они просто очень любопытные. Тебе они ничего плохого не сделают, во всяком случае, не съедят. И не голодные они вовсе -- ведь все то, что Один ест сам, он дает и этим зверюгам. Просто они радуются, что я вернулся. Вот сейчас увидишь, -- добавил Тор и легко соскочил с колесницы. Двое коней, как расшалившиеся по весне жеребята, носились по лугу и играли. Присутствие волков их, похоже, нисколько не смущало. Глядя на них, Эрик тоже немного успокоился. Тор прицепил свой грозный Мьелльнир к поясу, снял железные рукавицы и, когда волки подбежали, потрепал их по бокам, как будто это были две овчарки. Волки завиляли хвостами, громко завизжали от радости, стали прыгать, норовя лизнуть Тора в лицо. -- Будет вам, будет! -- улыбнулся Тор. -- Уймитесь! Лучше вон пойдите поздоровайтесь с нашим гостем. Это Эрик, -- сказал он, подводя волков к колеснице. Эрик слышал так много историй и видел так много фильмов об ужасных и кровожадных волках, что на самом деле верил, будто волки пожирают людей. Поэтому, когда их морды сунулись мальчику прямо в лицо, сердце у него ушло в пятки. Звери были огромные. Если бы они только захотели, им бы не составило труда захватить пастью всю его голову и, сжав челюсти, одним махом раздавить ее. Оказаться так близко от них -- такое можно было себе представить только в кошмарном сне! Он стоял, высоко подняв руки, ни жив ни мертв от страха. -- Ну-ну, успокойся -- лучше погладь их по спине, -- сказал Тор. -- Они хоть и большие, однако ничего тебе не сделают. С самого начала следует показать им, что ты настоящий мужчина, или же потом с ними не сладить! Эрик собрался с духом и положил руку на голову одному из волков. Тот воспользовался случаем и влажным языком лизнул гладящую его руку. Увидев, что все пять пальцев по-прежнему на месте, мальчик несколько осмелел и погладил и второго зверя. -- Вот, так-то лучше, -- похвалил мальчика Тор. -- Да не бойся ты, потрепли их как следует, а то гладишь, как девчонка! Эрик, хотя и не совсем еще избавился от испуга, все же послушно похлопал рукой по волчьим бокам. Волки радостно визжали и все время норовили лизнуть его. -- Ну полно, хватит! -- скомандовал Тор. -- Теперь дай им себя хорошенько обнюхать, чтобы они запомнили твой запах! Волки принялись обнюхивать мальчика, а Тор между тем продолжал: -- Теперь они с тобой познакомились и знают, что обитатели Асгарда считают тебя своим другом. Отныне они ни в коем случае не причинят тебе зла, а если понадобится, то и помогут. Можешь всегда на это рассчитывать. Тебе лишь стоит позвать их. Запомни их имена -- Гери и Фреки! А вообще-то мне твой страх вполне понятен -- здесь, в нашем мире, отнюдь не на всех волков можно положиться. Я уже рассказывал тебе о великанше из Железного Леса и ее детях-волках. Кроме того, у Локи, ноги которого, к счастью, больше не будет в Асгарде, также есть сын-волк -- жуткое чудовище, откусившее как-то раз руку моему брату Тюру. Эрик недоуменно наморщил лоб. -- Вижу, тебе нелегко понять наш мир. Сначала я сказал тебе, что Локки родил жеребенка, теперь ты узнаешь, что он -- отец волка. Однако с ним бывало кое-что и похлеще. Он ведь отец самого большого в мире ужасного дракона! Дело в том, что на самом деле Локи вовсе не ас. Он сын великанши и родился также от великана. А от великанов ничего хорошего ждать не приходится. Они не только могут превращаться в разных животных, но и полностью принимать их сущность. Так Локи обернулся красивой кобылой, а когда она стала жеребой, он не смог превратиться обратно до тех пор, пока не родился жеребенок. Вот так и появился на свет Слейпнир, которого ты видишь сейчас рядом с Ховварпниром. Одно время Локи жил с уродливой великаншей Ангрбодой -- "предвещающей беду". С нею он прижил трех детей. Один из них -- волк Фенрир, самый большой и кровожадный волк на свете. Другой -- Мировой Змей, чудовищный дракон или змей, живущий в море. Он так велик, что может обернуться вокруг всей Земли и укусить себя за хвост. Третий ребенок -- Хель, владычица Царства мертвых. Таков Локи, отец коварства, стыд и позор всех асов, приютивших его. Он постоянно окружен ложью и всяческими интригами. Но сначала мы ничего этого знали. Даже Один не подозревал, что за змею пригрели мы на своей груди. Теперь-то он, к счастью, поумнел, хотя, глядя на него сейчас, этого и не скажешь. -- Конец фразы Тор едва слышно пробормотал себе под нос. -- Ну, все! Бегите домой к своему отцу! -- прикрикнул он на волков, которые тут же покорно исчезли. -- Они живут вон в той большой крепости, стоящей посреди луга. Она даже отсюда кажется большой, а когда мы подъедем поближе, ты сам увидишь, какая она огромная. Это Вальгалла -- палаты Одина. Крыша их выложена золочеными щитами и достигает ветвей Иггдрасиля. По ней ходит коза и обгрызает листья с ветвей Мирового древа. Там также любит сидеть Золотой Гребешок, который будит по утрам всех в Асгарде. А вот, взгляни-ка сюда! Видишь ворота? Их здесь 540, и они так широки, что в каждые могут войти 800 воинов, выстроившихся в шеренгу. Представляешь, каковы их размеры!? "Вот это уж точно враки", -- подумал Эрик. -- Поехали, посмотрим, -- сказал Тор и подал козлам знак трогаться. -- А ты оставайся тут и поиграй со Слейпниром, -- обратился он к Ховварпниру. Конь насторожил уши и повернулся к Тору, однако, вероятно, не понял приказания, ибо, когда колесница тронулась, он снова резво побежал за ней. Слейпнир, стоя по колено в густой траве, проводил их долгим взглядом. По дороге Тор рассказывал Эрику обо всем, что попадалось им на глаза. -- Вот эти небольшие холмики, разбросанные тут и там, -- жилища добрых карликов. Их ты можешь не опасаться и смело заходить к ним в гости. Они абсолютно безвредны. Здесь много диких зверей, особенно в лесах: лоси, медведи, зубры. Мы на них охотимся, но тебе до поры до времени лучше держаться от них подальше. Во всех дворах и крепостях, которые ты видишь тут, живут асы и асини со своими слугами и скотом. Вон то, -- показал Тор, -- Фенсалир, там живет Фригг. А этот большой двор там вдали -- мой дом, Бильскирнир. Луг перед ним зовется Трудвангар. Около моря стоит крепость Ньерда -- Ноатун. Ньерд очень любит свой дом, ему нравится жить там, вдыхать морской бриз и слушать шум прибоя. Возле Вальгаллы стоит старая крепость Бальдра -- Брейдаблик. Бальдр -- один из сыновей Одина, теперь он уже умер. Нанна, его жена, также умерла, и с тех пор Брейдаблик пустует. Сын их, Форсети, живет вон там. -- Тор указал рукой на дом с блестящей на солнце крышей. -- Крыша его дома покрыта серебром, а столбы золотые. Это очень красивый дом. Те тучные поля, что лежат к югу отсюда, зовутся Альвхейм. Там живет Фрейр со своей женой Герд. Вообще-то Герд -- дочь великана, но она необычайно красива. Хотя, разумеется, и не так прекрасна, как Фрейя. С той никто не может сравниться в красоте. Фрейя живет вон в том доме. Ее владения зовутся Фолькванг. Я мог бы продолжать и дальше, но, мне кажется, тебе это уже порядком надоело. Кроме того, ты не сумеешь запомнить всего прямо сейчас. Всему свое время, попозже ты будешь знать Асгард как свои пять пальцев. А теперь мы направимся в Вальгаллу. Мне думается, там нас уже заждались. До слуха Эрика давно доносились странные звуки -- какое-то дикое рычание, глухие удары, грохот, крики я вопли. По мере приближения к Вальгалле они становились все громче. Эрик недоумевал, что бы это могло быть, но спустя некоторое время все объяснилось. Колесница въехала на вершину небольшого холма, и их взорам предстала широкая равнина, истоптанная, как футбольное поле. Вся она была заполнена людьми, которые и издавали эти звуки. Здесь собрались одни мужчины -- высокие, сильные, похожие на древних викингов: длинноволосые, в звериных шкурах, в шлемах, с мечами и блестящими разноцветными щитами в руках. На некоторых были надеты кольчуги, на других -- грубая домотканая одежда, третьи были обнажены до пояса, и их мускулистые тела лоснились от пота, ибо никто здесь не бездействовал. По сути дела, больше всего это походило на какую-то немыслимую свалку сражающихся людей, на настоящее поле битвы. Однако, кто здесь был за кого и из-за чего дрались эти люди, было совершенно непонятно. И что самое странное, похоже было, что всем воинам по душе эта жестокая сеча -- большинство из них весело улыбались, хотя и были ужасно изувечены и кровь ручьями хлестала из их ран. Когда кому-нибудь удавалось нанести противнику ловкий удар, он громко смеялся, но -- удивительно! - противник также смеялся вместе с ним, причем не менее радостно. Тор остановил колесницу невдалеке от поля битвы, так чтобы Эрик смог получше все рассмотреть. Мальчик был совершенно потрясен кровавым зрелищем. Казалось, эти люди просто забавляются, калеча и увеча друг друга до неузнаваемости. Рядом с самой колесницей очутился высокий черноволосый воин, несколько похожий на Тора. На нем было одеяние из шкур, в одной руке он сжимал меч, в другой -- красный щит. Противник его был чуть ниже ростом и вооружен длинным копьем. "Ну, вот я до тебя и добрался!" -- крикнул человек с копьем, громко смеясь и вонзая свое оружие в живот черноволосому с такой силой, что острие копья вышло у того из спины. - "Не совсем так, приятель!" -- гаркнул в ответ черноволосый, изловчился и рубанул со всей силы мечом но боку противника, который никак не мог вытащить копье из тела. Тот, разрубленный чуть ли не пополам, продолжал хохотать. "Что ж, сегодня у тебя уже лучше получается!" -- сквозь смех прокричал он. "Я еще и не так могу!" -- похвастался черноволосый, снова взмахнул мечом, и отрубленная голова копейщика упала, как головка цветка, срезанная со стебелька. Алая кровь ручьями текла из ран обоих. Эрик отвернулся; его едва не стошнило. -- Не принимай это так близко к сердцу, -- попытался успокоить мальчика Гор, кладя руку ему на плечо. -- Ничего с ними не случится, просто они так тренируются. Чуть обернувшись, Эрик уголком глаза увидел, что безголовый воин продолжает пытаться извлечь копье из тела черноволосого. Он поставил ногу ему на живот и потянул, однако копье, по-видимому, засело крепко, и дергать ему пришлось изо всех сил. Внезапно копье поддалось и вылетело из раны так резко, что безголовый не удержался на ногах и с размаху сел на землю. Черноволосый расхохотался, на глазах у него даже выступили слезы. "Возьму-ка я, пожалуй, твою голову, пока ее не подхватил кто-либо другой", -- сказал он, поднял ее с земли и сунул под мышку. И оба бойца, обнявшись и что-то напевая, направились к Вальгалле. Чуть поодаль рубились тяжелыми мечами еще двое воинов. Каждый пытался парировать меч противника своим щитом, однако удары наносились с такой силой, что вскоре оба щита разлетелись на куски. Рядом с ними бешено размахивал мечом какой-то однорукий воин. Натиск его был столь неистов, что он вскоре зарубил своего противника, подобрал собственную отрубленную руку и сразу же вступил в бой с новым. Невдалеке сражался воин на одной ноге. В левой руке он держал отрубленную ногу, в правой громадную дубину, которой орудовал с такой легкостью, будто это была детская игрушка. Возле самой колесницы воин с тяжелым двуручным мечом обрушил свое страшное оружие на голову противника и разрубил его надвое от макушки до пят. Эрик почувствовал, что не в силах больше смотреть на эту бойню, и закрыл лицо руками. -- Да ладно тебе, герой! -- сказал Тор. -- Им же это все нипочем -- ведь это же эйнхерии. Как я уже говорил, они тут просто разминаются, а придет вечер, и все у них заживет. - Но кто эти люди и почему они с таким наслаждением убивают друг друга? - Это павшие в бою викинги. Они живут в Вальгалле уже многие сотни лет. Каждое утро они надевают свои доспехи, выходят на это поле и сражаются здесь до вечера. Тогда они возвращаются в Вальгаллу -- кто сам, а кого и приносят, -- валькирии заживляют их раны, и эйнхерии пьют и едят всю ночь напролет. Да, ночью отрубленные головы им особенно нужны на плечах, а то ведь за столом без них никак не обойтись! -- хохотнул Тор. Эрик покачал головой. Тор же как ни в чем не бывало продолжал: - В Вальгалле каждый вечер повар Одина Андхримнир варит для них вепря Сэхримнира. Вепрь этот огромен и продолжает все время расти. Андхримнир отрезает от него большие куски и кормит до отвала всех эйнхериев. Когда они наедаются, вепрь снова оказывается целым. Так повторяется каждый день. По крыше Вальгаллы бегает большая коза по имени Хейдрун, о которой я тебе уже рассказывал. Она обгрызает листву с ветвей Иггдрасиля, простирающихся над Вальгаллой. Вымя ее при этом наполняется не молоком, как у обычных коз, а медом, который затем стекает в громадный жбан, установленный в Вальгалле. Этот-то мед и пьют по ночам эйнхерии, и его с избытком хватает на всех. Как видишь, в древние времена викинги знали толк в битвах и не боялись сражаться. Они знали, что если и погибнут на поле боя, то обязательно попадут сюда, где смогут наслаждаться жизнью, каждый день наедаться до отвала и напиваться допьяна, а также сражаться в свое удовольствие, ничем при этом не рискуя, Да, но тебе вроде бы такая жизнь не очень-то по вкусу? Эрик отрицательно мотнул головой. Нет уж, благодарю, что угодно, только не это! Глава 7 Они двинулись дальше и вскоре оказались у самых стен Вальгаллы. Крепость действительно была колоссальной -- больше всех, какие когда-либо доводилось видеть Эрику. Тор остановил козлов, от спин которых так и валил пар, и оставил их пастись на лужайке перед широкими воротами. -- Пойдем, -- сказал он Эрику, и они вошли внутрь. Они очутились в огромном зале, в центре которого прямо на полу пылал большой костер. Вдоль стен тянулась бесконечная вереница столов и скамей. На некоторых столах уже были расставлены кубки и лежали ножи, между другими сновали красивые женщины, заканчивая последние приготовления к приему эйнхериев, для которых, по-видимому, и накрывались столы. Вероятно, именно здесь и происходили их пиры. -- Кто эти девушки? -- поинтересовался Эрик. -- Это валькирии, вестницы Одина, которых он в древние времена посылал вслед за викингами, когда те отправлялись в свои походы. Их обязанностью было отбирать тех воинов, кто пал в битве, снискав себе славу, и сопровождать их сюда в Вальгаллу. Пойдем теперь на кухню -- посмотришь, что там происходит. На кухне, которая по размерам больше напоминала танцевальный зал, был установлен громадный жбан, в который нескончаемым потоком откуда-то сверху, с потолка, стекала какая-то жидкость. - Это мед Хейдрун, -- пояснил Тор и подвел Эрика к здоровенному продолговатому чану, под которым жарко пылал огонь. Рядом у массивного стола стоял человек и точил нож. Это был Андхримнир. -- Как дела? -- спросил его Тор. -- Сэхримнир, как всегда, готов, -- отвечал повар, широко улыбаясь. Сэхримнир уже лежал в бурлящем котле; его морда выражала неподдельное удовольствие, хотя вода вокруг него кипела ключом и всю кухню окутывали облака дыма и пара. Хвост вепря весело завивался крючком. -- Не вздумай сунуть руку в котел, -- предупредил мальчика Тор. -- Вода кипит по-настоящему, только Сэхримнир может выдержать такую температуру. Тор подошел к котлу, и кабан тут же приподнял голову из кипящего варева, чтобы Тор потрепал его за ушами. От удовольствия он даже негромко похрюкивал. Оглядевшись как следует в кухне, Эрик вновь посмотрел на потолок, откуда широкой рекой стекал мед. Да, чтобы напоить допьяна всех этих викингов, меду наверняка требовалось немало. Крышу кухни поддерживали девять огромных столбов, вытесанных, вероятно, из стволов столетних елей. Эрик подошел и дотронулся до одного из них. Дерево потемнело от времени и было гладко отполировано бесчисленными прикосновениями людских ладоней. Обойдя столб, Эрик внезапно остановился. Из темного угла на него глядели два глаза. Вначале он увидел только их -- два больших любопытных глаза, находящихся напротив его лица. Мальчик сумел рассмотреть, что они карие; потом он начал различать и остальные черты: правильный овал девичьего лица, темные брови и такие же темные длинные волосы, волнами ниспадающие на худенькие плечи. Время от времени волосы как бы вспыхивали, отражая блики костра. Нос был небольшой, круглый, картошкой. Ноздри девочки раздувались, как будто она не только смотрела во все глаза, но и принюхивалась. На губах ее появилась широкая веселая улыбка, обнажившая белоснежные зубы. Весь вид девочки говорил о каком-то радостном удивлении. Она что-то жевала. Эрик так и замер, во все глаза разглядывая это прекрасное видение, столь неожиданно возникшее из темноты за колонной. Его охватило странное чувство. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Теплая волна разлилась по всему телу. Мальчик ощутил какое-то непонятное смущение и неловкость. Не в силах больше вынести ясный взгляд девичьих глаз, Эрик потупился. -- Как тебя зовут? -- шепнула она. -- Эрик, -- ответил мальчик и снова посмотрел на нее. -- Эрик, -- повторила девочка и негромко рассмеялась. -- Эрик. Красивое имя. Ну, мне пора бежать, -- внезапно спохватилась она, -- иначе отец рассердится, если увидит меня здесь. Девочка попыталась было незаметно выскользнуть из кухни, пользуясь темными углами, но Тор все же увидел ее и грозно загремел: -- А ты, девка, что здесь делаешь?! -- Я просто проголодалась, -- попробовала оправдаться девочка, -- и Андхримнир покормил меня. -- Ну, хорошо, предположим, что это так, но теперь живо убирайся отсюда! Твоя мать с ума сойдет, когда узнает, где ты была. Таким малявкам тут не место. Марш отсюда! Эрик остолбенел, услышав, как Тор обращается с девочкой. Оказывается, это была его дочка. -- Ее зовут Труд, -- объяснил Тор. -- Луг перед моим домом назван в ее честь. "Труд" означает "сила". Она и впрямь сильная, а уж красивая и своевольная -- прямо как Фрейя в ту пору, когда еще была молода и прекрасна. Чувствую, скоро я с ней еще наплачусь, и это будут уже не просто детские шалости. Эрик не нашелся, что сказать, и промолчал. Но Тор, казалось, и не ждал от него никакого ответа. Выйдя из кухни, они снова очутились в большом зале. Эйнхерии уже начали собираться. Все она были живы и невредимы, без каких-либо признаков кровавых пятен на теле и одежде, хотя и провели целый день, нещадно рубя и калеча друг друга. Тор то и дело останавливался и как старых друзей приветствовал то одного, то другого воина, поэтому прошло немало времени, прежде чем им удалось пересечь зал. Эрик между тем во все глаза разглядывал усаживающихся за столы эйнхериев. Ни на одном не было видно ни раны, ни даже царапины. У каждого из них была наготове какая-нибудь диковинная история о прежних временах, о древних конунгах и хевдингах, о том, что происходило, быть может, тысячу лет назад. О жизни северных стран в старину, о домах, одежде, могильных курганах и всех тех удивительных вещах, которые находят сейчас в них современные археологи. -- Вон, посмотри туда, -- прервал Тор размышления Эрика. Обняв мальчика за плечи, он слегка развернул его. -- Там сидит он, мой отец, великий бог, которому подвластно все на свете! Взгляни и пожалей его. В глубине зала справа от них виднелась большая, освещенная факелами круглая ниша. Стены ее покрывали толстые темно-красные ковры, почти незаметные в неровном свете дрожащих языков пламени. Однако длинные рунические надписи, вытканные на них золотом, ярко сверкали в темноте, отражая блики костра. На полу здесь было сооружено возвышение - своего рода небольшой помост, покрытый толстой шкурой бурого медведя. В центре возвышения был установлен огромный трон, спинку и подлокотники которого украшал причудливый резной орнамент из различных фигур и знаков. Перед троном лежали два волка, которых Эрик уже видел сегодня, -- Гери и Фреки. Глаза их сверкали в темноте зеленоватым пламенем. На троне восседал высокий седой старик. На обоих плечах его красовались угольно-черные вороны. Позади трона стояла высокая стройная женщина, почти такая же седая и старая, как сидящий на троне человек. Старик обратил взор на Тора, и Эрик увидел, что он одноглазый. Там, где у него должен был быть второй глаз, зияло черное отверстие. Действительно, это был не кто иной, как Один, глава всех богов Асгарда! -- Это Один! -- торжественно объявил Тор и подвел Эрика к подножию трона, -- Давай поприветствуем его. Некоторое время они неподвижно стояли перед троном, шум за их спинами постепенно стихал. Один дождался, пока все кругом успокоятся, и лишь после этого раздался его высокий звучный голос: - Долог путь по дуге Бивреста, Но достигнута цель! Прибыл в Вальгаллу призванный нами гость. Он ли это? Один указал на Эрика и сделал глоток из большого серебряного кубка, который держал в руке. Тор кивнул: - Зовется он Эриком сыном человека, победителем великанов, спасителем Идунн. Здесь он стоит перед нами. Один покашлял и повернулся к стоящей позади женщине. - Это Фригг, жена Одина, - шепнул Тор. -- Она, как правило, всегда бывает трезвой. Фригг наклонилась, прошептала несколько слов на ухо Одину, выпрямилась и сказала: - Ну наконец-то! Скоро мы сможем вздохнуть с облегченьем. Асгард исходит кровью, трупов зловонный смрад чувствуется повсюду. Тор прочистил горло и произнес: - Звуки рога Хеймдалля неслись над Асгардом, в пути я их слышал. Пока ты тут угощаешься медом, стоят великаны уже у самых Асгарда стен. Один зевнул и громко икнул. - Стыдно тебе, мой сын, говорить такое отцу. Ведь это не я, а другие точат во мраке ножи. Тор продолжал: - Ужель с нетерпеньем мы ждем Рагнарока, кровавую пену на губы мужчин, дикие вопли и бледных рыдания женщин несущего?! - Знаю все это, сын мой, знаю. Вижу я хаос вокруг, - отвечал ему Один и продолжал: - Близок уж час, когда вороны, Хугин и Мунин, клювы опустят в груды тел бездыханных. Злобный раздастся вой голодных волков итунхейма. Привет тебе, Эрик сын человека