Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     Where There's a Will (1940)
     OCR: Сергей Васильченко
---------------------------------------------------------------





     Я отложил на раскрытой странице справочник "Кто есть кто в  Америке" за
1938/39 год, потому что переносить духоту жаркого летнего дня больше не было
сил.
     - Либо их так  запланировали -  через одинаковые промежутки  времени, -
говорил  я очень  громко, - либо состряпали наспех,  но  все  выходит четко:
Эйприл сейчас тридцать  шесть,  Мэй -  сорок  один, а  Джун  -  сорок шесть.
Разница ровно в пять лет. Похоже, их родители начали  с середины календаря и
действовали  в  обратном порядке. Очевидно, Джун назвали так потому, что она
родилась в июне, в 1893 году. Но следующие имена - целиком плод воображения.
Я почему-то считаю, что придумала их мамочка. Последняя малютка появилась на
свет божий в феврале, но нарекли ее Эйприл...
     Непохоже было, чтобы Ниро Вулф меня  слушал: плотно  зажмурил глаза, он
сидел, точнее,  полулежал  в своем кресле. Но и продолжал, не обращая на это
внимания.
     В   тот   знойный  июльский  день   мне  даже  на   превосходный  ленч,
приготовленный Фрицем, было наплевать. Отпуск у меня закончился. Известия из
Европы вызывали невольное желание вбить через каждые десять ярдов прибрежной
полосы  столбы  с  предупреждением:   "Частная   собственность...   Акулы  и
государственные деятели не допускаются". Руки  у меня были забинтованы в тех
местах, где черные  канадские мухи пробурили настоящие скважины, добывая мою
кровь.
     Но самым  скверным  было то,  что Ниро  Вулф, по своей старой привычке,
занялся  какими-то  фантастическими   финансовыми  спекуляциями,   благодаря
которым сумма наших банковских накоплений  понизилась  до уровня, какого  мы
уже не наблюдали многие годы. А что  касается детективной практики, то здесь
попадалась сплошная ерунда.
     Вместо  того чтобы  хотя  бы  поволноваться слегка,  Ниро Вулф, похоже,
занял на этот раз позицию непротивления естественным законам.
     Не знаю,  возможно,  он действительно  был настолько  эксцентричен, что
получал удовольствие  от непосредственного  участия в операциях "Нью Дилза",
но  лично я подходил ко всем этим "капризам гения" с одним вполне конкретным
мерилом: "Чем Вулф станет платить Арчи?"
     Можете не  сомневаться,  голос мой совсем  не был медоточивым,  когда я
заговорил дальше:
     - Все  зависит  от того, что их гложет. Наверняка нечто  болезненное: в
противном случае они бы никогда не стали просить о  личной встрече... Скорее
всего, смерть их брата  Ноэля заставила задуматься  о  своем бюджете.  Ноэль
здесь тоже упомянут.
     Я кивнул головой на справочник.
     - Он был  самым  старшим,  сорока девяти лет,  на три года старше Джун,
второй  после Галлена  в  "Даниэль Галлен и Кь".  Сам всего добился, начал в
1908  году  мальчишкой-посыльным  за  десять  долларов  в  неделю.  Об  этом
сообщалось в его некрологе, напечатанном пару  дней назад в "Таймсе". Вы его
читали?
     Вулф не шевелился. Я скроил ему гримасу и продолжил:
     - Они явятся минут через десять, а пока я  соблаговолю ознакомить вас с
результатами  своих изысканий. Так  вот,  из  журнальной  статьи  можно было
почерпнуть гораздо  больше  данных,  чем  из  справочника.  Масса  красочных
подробностей. Например, о том, что Мэй носит бумажные чулки с тех самых пор,
как японцы бомбили Шанхай; что мамочка удивительная женщина,  ибо  произвела
на свет четырех необыкновенных детей. Кстати, никак не могу понять, почему в
подобных  случаях папочкина роль в расчет не принимается, впрочем, сейчас не
время дискутировать на  эту тему. Нам предстоит  работать с "необыкновенными
детьми", вот ими и займемся.
     Я перелистнул страничку журнала.
     -  Подведем итоги данных о Ноэле, умершем в этот вторник. Похоже, в его
письменный стол уолл-стритской конторы "Даниэль Галлен и Кь" был вмонтирован
ряд кнопок, по одной для каждой страны Европы и  Азии, не говоря уже о Южной
Америке.  Стоило ему нажать на какую-нибудь, и тамошние правители немедленно
слагали с себя полномочия и справлялись по телефону, кого бы он желал видеть
на их месте. Вы можете сказать, что в этом нет ничего  необыкновенного, но я
с вами не соглашусь.
     Старшая дочь, Джун,  родилась, как  я уже  говорил, в июне 1893 года. В
двадцать лет она написала дерзкую, сильно нашумевшую книжку "Верхом на голой
спине", а  через  год вторую  - "Аферы Сенички".  Потом она  вышла замуж  за
блестящего  адвоката  Джека  Чарльза  Данна. В  настоящее время  это  видный
государственный  деятель США. Именно  он на прошлой неделе послал  в  Японию
столь убедительную ноту.  Статья утверждает,  что  головокружительный  взлет
Данна во многом объясняется  его замечательной женой. Снова мамочка. Джун  и
сама стала мамашей, у нее двое детей - сын Эндрю двадцати четырех лет и дочь
Сейра двадцати двух.
     Я переменил положение в кресле.
     -  Два других чуда все  еще  носят фамилию Хауторн. Мэй вообще не  была
замужем.  Мужчинам следовало бы привлечь ее к ответственности за то, что она
обскакала их по части мозговых извилин.  В  двадцать шесть лет она буквально
перевернула  коллоидную химию,  совершив  в ней настоящую  революцию: что-то
туманное про какие-то капли и пузырьки. С 1933 года она директор Варнейского
колледжа,  за эти  шесть  лет  его фонды  возросли более чем на девятнадцать
миллионов  долларов, доказывая, что из пузырька  можно  сделать нечто весьма
ощутимое. Журнал  уверяет, что  интеллект мисс  Хауторн просто не  поддается
описанию.
     Знаете, а ведь я был не прав, заявив,  что две оставшихся сестренки все
еще  зовутся Хауторн. В отношении  Эйприл мне  бы  следовало  употребить  не
"еще", а "опять". Когда в 1937 году  она взяла штурмом Нью-Йорк, то заметила
у своих ног поверженного в прах  герцога Лозано. Делать нечего, пришлось его
подобрать.  Четыре   других   герцога,   куча   эрлов  с  баронами   и  двое
промышленников немедленно покончили с собой. Но увы! Тремя годами позже, при
взятии штурмом Парижа, с Лозано она развелась и снова стала  Эйприл  Хауторн
как официально,  так и в тесном кругу друзей. Это единственная актриса среди
давно умерших и  ныне здравствующих,  которая сыграла и Джульетту, и Нору. В
настоящее  время  она  в  восьмой   раз   покоряет   Нью-Йорк.  Я  могу  это
засвидетельствовать  лично,  поскольку  месяц   назад  собственными   руками
заплатил пять  долларов  пятьдесят  центов  за  билет  на "Яичницу".  Может,
припоминаете,  как   я  уговаривал  вас  тоже   пойти   в  театр?  По-моему,
общепризнанную королеву американской сцены вы просто обязаны были повидать.
     Вулф и бровью не повел. Спит, что ли?
     - Конечно, - съязвил я, - какое  нахальство со стороны этих необычайных
сестер Хауторн -  совершенно не считаться  с вашими  привычками и заставлять
меня  договариваться о встрече с  вами еще  до того,  как вы переварите свой
ленч. Какая разница,  что их  мучает,  какая  разница, что Ноэль оставил  им
миллион долларов, половину  которого они намерены выложить за  то, чтобы  вы
организовали слежку за их банкиром, -  им  все  равно  следовало быть  более
деликатными. Когда Джун позвонила утром сегодня, я сказал ей...
     -  Арчи! - Его глаза раскрылись  - Ты наверняка говорить  "Джун" вместо
"миссис  Дани", потому  что считаешь, будто это имя  меня  раздражает. И это
совершенно справедливо. Прекрати. Заткнись.
     -  Я сказал  миссис Дани, что  с ее  стороны непростительной  дерзостью
полагаю   посягательство  на  ваше   неоспоримое  право  сидеть  здесь  и  с
философским  спокойствием наблюдать,  как  в медленно  сгущающихся  сумерках
ваших умственных способностей и инстинкта самосохранения тает ваш банковский
счет.
     - Арчи!
     Он стукнул кулаком по столу.
     Пора  было отступать, но от  этой  неприятной задачи  меня избавил Фриц
Бреннер, который как раз просунул  голову в приоткрытую дверь. Фриц сиял, и,
похоже,  я  знал  почему.  Посетители,  о  которых  он  собирался  доложить,
наверняка произвели на него огромное впечатление. Он тоже научился различать
"перспективных" клиентов.
     Единственные секреты  старого дома  Ниро Вулфа на Тридцать  пятой улице
поблизости от Гудзона  были  профессиональными. Что  касается  материального
положения самого хозяина,  оно  было  точно  известно  не  только мне  - его
секретарю,  телохранителю  и главному  помощнику, но также  Фрицу Бреннеру -
повару  и  дворецкому   и  Теодору  Хорстману  -  опекуну-стражу  знаменитой
бесценной коллекции  орхидей,  для  которых  на  крыше  соорудили гигантскую
теплицу.
     Конечно же, Фриц потому улыбался теперь от уха до уха, что приехавшая к
нам троица сразу же показалась ему предвестницей солидного гонорара, который
должен  был  исправить  наше  пошатнувшееся   положение.  Вулф  без  всякого
энтузиазма велел пригласить посетителей в кабинет.
     Я быстро сдернул ноги с письменного стола.
     Хотя потрясающие сестры Хауторн не  очень-то походили друг на друга, но
все же,  разглядывая  их исподтишка, пока рассаживал по креслам,  я пришел к
выводу, что они действительно были дочками одной удивительной мамаши.
     Эйприл  я видел раньше на  сцене.  Теперь  же,  присматриваясь к ней  в
обычной обстановке, я подумал, что при желании она могла бы взять штурмом  и
кабинет   Ниро  Вулфа.  Она  производила  впечатление  женщины  вспыльчивой,
капризной и ошеломляющей.  А когда она благодарила меня за придвинутый стул,
я  решил,  что,  как  только  накоплю  денег  для  покупки   новых  ботинок,
обязательно женюсь на ней.
     Гигант мысли  и  директор колледжа Мэй поразила  меня.  Была  она очень
миленькой. Только потом, увидев, как она умеет решительно сжимать губы и при
необходимости  резко  обрывать  собеседника, я пересмотрел  свое решение, но
первое  мое  мнение  было  таково:   симпатичное,  безвредное  и  не  совсем
престарелое создание.
     Джун,  иначе миссис Данн, казалась  миниатюрнее младшей сестры,  весьма
худощавой, чтобы не сказать тощей, была седой и какой-то неспокойной.  Глаза
ее выдавали человека, который никогда не был удовлетворен. И не будет.
     Вот  что у  них  было  одинаковым,  так  это  лбы  -  широкие, с сильно
обозначенными впадинами висков и глубокими глазницами.
     Джун взяла  на себя церемонию знакомства.  Сначала  представилась сама,
потом назвала сестер и двоих мужчин, которые  пришли  вместе с  ними: мистер
Стоффер и мистер Прескотт. Стоффер выглядел лет на сорок - сорок пять. Он бы
вполне сошел за интересного  мужчину, если бы не следил так за своим  лицом.
Очевидно, он придерживался какого-то определенного жизненного принципа.
     Второму, Прескотту, было, вероятно, около пятидесяти. Среднего роста, с
округлым брюшком,  которое наводило на подозрение, что  если  он  наклонится
завязать  шнурки,  то  выпрямиться  уже  не сможет.  Правда,  с  грандиозной
глобальностью Ниро  Вулфа его  полнота не шла ни  в какое сравнение. Я узнал
этого человека, как-то в газете мне встретился его портрет. Гленна Прескотта
из фирмы "Данвуди,  Прескотт и Дэйвис" выбрали тогда в какую-то комиссию при
коллегии адвокатов. На  нем были  рубашка  и галстук от Метцгера и костюм за
полторы сотни долларов с цветком в петлице.
     Этот цветок стал причиной  небольшого  инцидента в самом начале беседы.
До сих пор не понимаю, какую цель преследовал Вулф: напомнить ли собравшимся
о своей эксцентричности,  давно ставшей  притчей  во  языцех,  действительно
удовлетворить свое любопытство или выиграть  время,  дабы  оценить компанию?
Так  или  иначе,  едва  они  успели  рассесться, как Ниро Вулф уставился  на
Прескотта и вежливо поинтересовался:
     - Это центория?
     -  Прошу прощения? - У  Прескотта  был  преглупый вид. - А, вы имеете в
виду мой цветок в петлице? Право, не знаю. Я просто остановился у цветочного
магазина и выбрал первое, что попалось на глаза.
     - Так вы его носите, даже не зная названия?
     - Конечно, а почему нет?
     Вулф пожал плечами.
     - Впервые вижу центорию такой окраски.
     - Это  вовсе не центория цианус, - нетерпеливо вмешалась миссис Данн, -
у той лепестки помельче и погуще.
     - Я  говорил не о центории цианус, мадам, - поучительным тоном  пояснил
Вулф, - а о центории лейкофилле.
     -  Да?  Такой  я  вообще  не  встречала.  Во   всяком  случае,  это  не
какая-нибудь центория лей, а настоящая дивертис супербус - выращенная особым
способом гвоздика.
     Эйприл  разобрал  смех.  Мэй  улыбнулась ей, как  Эйнштейн улыбнулся бы
котенку. Но Джун повела глазами, сдвинула тонкие брови, и Эйприл, немедленно
угомонившись, сказала своим знаменитым "серебряным" голосом:
     - Ты победила, Джун. Конечно  же, это  махровая гвоздика.  Я  совсем не
возражаю  против  того,  что  ты  всегда  права, просто не отказываю себе  в
удовольствии посмеяться  над тем,  что кажется  мне  забавным. Но разве меня
приволокли сюда на дискуссию по ботаническим проблемам?
     - Силком тебя  никто  не тащил, - возразила старшая сестра, не любившая
вульгарные словечки, - во всяком случае, я этого не делала.
     Мэй умоляюще сложила руки.
     -  Бога  ради,  простите, мистер  Вулф.  Нервы у нас страшно напряжены.
Понимаете, нам необходимо посоветоваться по крайне серьезному вопросу. - Тут
она взглянула на меня, улыбнувшись  так  тепло, что  я  невольно улыбнулся в
ответ, и добавила уже для Вулфа: - И по весьма конфиденциальному.
     - Об этом можете не беспокоиться,  - заверил ее Вулф. - Мистер Гудвин -
моя  верная  тень. Без  него  я как  без  рук. А  что касается  ботанической
дискуссии, то в ней я один повинен. Ведь это мне пришло в голову  спросить о
цветке. Но давайте же перейдем к вашему серьезному делу.
     Раздался недовольный голос Прескотта:
     - Мне объяснить?
     Махнув рукой, чтобы погасить спичку, которой зажгла очередную сигарету,
Эйприл протестующе затрясла головой.
     -  Вряд  ли  кто-то,  кроме  нас  троих,  сумеет  все это вразумительно
растолковать.
     - По-моему, - вмешалась Мэй, - было бы лучше Джун...
     И миссис Данн решительно заявила:
     - Вопрос стоит о завещании моего брата.
     Вулф посмотрел на нее хмуро. Он ненавидел сражения по поводу завещаний.
Однажды вообще наотрез отказал  весьма  выгодному  клиенту, заявив,  что  не
желает воевать с мертвецом. Правда, сейчас он спросил не слишком грубо:
     - Разве у вас какие-то осложнения?
     -  Да. -  Голос Джун звучал  язвительно.  -  Но  сначала  я  бы  хотела
заметить,  что вы  детектив. И  несмотря на то, что детектив нам не нужен, я
настояла обратиться именно  к вам. О, нет, ваша репутация здесь ни при  чем,
просто когда-то вы  помогли моей приятельнице  миссис Левеллии  Фрост. Тогда
она была еще Мак-Нэйр. О вас и муж мой высоко отзывается. Как я поняла, вы в
свое время сделали нечто важное для государственного департамента.
     - Благодарю,  миссис Дани. Но  вы  же сами  сказали,  что сыщик вам  не
нужен.
     -  Верно, зато совершенно необходим способный, находчивый, напористый и
не слишком разборчивый в средствах человек.
     - Иначе говоря, вы, мистер Вулф, - подвела черту Мэй.
     Тот даже не глянул в ее сторону. Он смотрел только на Джун.
     - И что от меня требуется?
     Я наконец  определил,  какая  деталь в  лице  миссис  Дани нуждается  в
"регулировке". Глаза у нее были ястребиные, а вот нос, которому следовало бы
иметь форму клюва, чтобы гармонировать с ними, был прямым и изящным. Так что
во все время разговора я предпочитал смотреть на Эйприл,
     - Боюсь,  эти услуги  покажутся вам весьма специфическими, мистер Вулф.
Муж  уверяет, что дело тут безнадежное  и  поможет в нем только  чудо, но он
всегда отличался  излишней  осторожностью  и  консерватизмом.  Вы,  конечно,
знаете, что брат умер во вторник, три дня назад. Хоронили  его вчера днем. А
вечером мистер Прескотт, поверенный брата, прочел нам  завещание. Содержание
этой бумаги  нас не  только  поразило,  но и буквально  шокировала. Всех без
исключения.
     Вулф издал еле слышный  звук,  которым  обычно выражал  неудовольствие.
Я-то прекрасно  понимал  его  значение,  но людям, не  знакомым с Вулфом так
близко, это хмыканье вполне могло покачаться сочувственным.
     -  Подобные  предприятия,  - сухо заявил Вулф, -  никогда  бы не  имели
места, если бы налог на наследство равнялся ста процентам.
     - Возможно. Признаться,  я над этим вопросом  не задумывалась... Только
дело то  вовсе  не  в том, что  мы  обманулись  в  размерах дарственных. Все
обстоит куда более скверно...
     - Прошу прощения, - негромко прервала ее Мэй, - но меня как  раз первое
коснулось: брат обещал миллион долларов в фонд науки.
     - Я просто хочу объяснить до конца, - нетерпеливо махнула рукой Джун. -
Естественно, ни одна из нас не рассчитывала на скорое наследство от Ноэля. О
его  капиталах мы  знали,  конечно, но посудите сами: человек  сорока девяти
лет, превосходного  здоровья... -  Она повернулась  к Прескотту. - По-моему,
Гленн, разумнее всего мистера Вулфа с этим завещанием ознакомить.
     Адвокат откашлялся.
     - Я должен снова  напомнить  вам, что коль скоро  это станет достоянием
широкой публики...
     - Мистер Вулф все сохранит в тайне, не так ли?
     Вулф наклонил голову.
     - Безусловно.
     -  Ну  что,  же... - Прескотт  снова  покашлял и  повернулся к Вулфу. -
Во-первых, мистер  Хауторн  оставил  единовременные вознаграждения  слугам и
сотрудникам, всего на сумму шестьдесят четыре тысячи долларов. Во-вторых, по
сто тысяч  своим племянникам, детям миссис Дани. И столько  же в  фонд науки
Варнейского  колледжа. В-третьих,  пятьсот  тысяч супруге.  Детей  у него не
было. Ну и,  наконец, яблоко сестре Джун, грушу сестре Мэй  и персик  сестре
Эйприл.
     Вид у адвоката был смущенный.
     - Причем  могу вас  заверить, что мистер Хауторн, который был не только
моим клиентом, но и другом,  никогда не отличался чудачествами. В приписке к
завещанию  говорится,  что  сестры его  даже  в  этих  посмертных  дарах  не
нуждаются, просто он презентует их как знаки своего уважения.
     - Интересно. Скажите, было ли таким образом охвачено все его состояние?
Получается примерно миллион долларов?
     - Нет. - Прескотт окончательно сник. - С учетом всех налогов получается
еще  миллионов семь. Или чуть меньше. Все это предназначено женщине по имени
Нейоми Кари.
     - Женщине, -  вздохнула  Эйприл.  Она  не  возмущалась, не  негодовала,
просто констатировала печальный факт.
     Вулф тоже вздохнул.
     А Прескотт продолжал:
     - Завещание было составлено мною, в соответствии с инструкциями мистера
Хауторна, взамен  другого, трехгодичной давности, и датировано седьмым марта
1938 года. Документ хранился в специальном несгораемом шкафу в конторе нашей
фирмы.  Я упоминаю об  этом  факте, учитывая  вчерашнее  высказывание миссис
Данн, что  мне следовало сразу же ознакомить  ее  с содержанием  бумаги, как
только она была подписана.  Естественно,  никакого права  я на это  не имел,
поскольку...
     - Глупости!  - оборвала его Мэй. - Просто  вы  не хотели  нас огорчать.
Например, я до сих пор не могу прийти в себя.
     - Я тоже. - Глаза Джун так и впились в физиономию Вулфа. - Однако прошу
запомнить,  что  мы  с  сестрами  целиком  и  полностью  удовлетворены  теми
фруктами, которые  завещал  Ноэль.  Дело  не в них... Пугает нас  неизбежная
сенсация в прессе и последующий скандал. Я о таком  даже думать боюсь.  Ведь
мы  совсем не  ждали... подобной шутки...  Это что-то  немыслимое.  Оставить
почти все состояние какой-то...
     - Женщине! - продолжила Эйприл.
     - Хорошо, женщине.
     - Но это же было его состояние, - заметил Ниро Вулф. - По-моему, именно
так и нужно ко всему подходить.
     - Что вы имеете в виду? - спросила Мэй.
     - Да то, что чем меньше вы будете болтать и суетиться вокруг этого, тем
скорее все забудется.
     - Премного вам благодарны,  -  насмешливо сказала  Джун, - но мы  хотим
кое-чего получше. Только одна  публикация завещания  уже стала бы  настоящим
ударом.  Учитывая, что речь идет  о миллионах... а положение  моего  мужа  и
сестер? Господи помилуй!  Неужели вы не понимаете,  что мы знаменитые сестры
Хауторн, нравится вам это или нет!
     - Почему же не нравится? - вмешалась Эйприл. - Даже очень правится!
     - Отвечай только за себя, Эйп! - Джун по-прежнему смотрела на Вулфа, не
отрываясь.  -  Вы  вполне  можете  представить,  как  это разделают  газеты!
Конечно, правильнее всего было бы сидеть себе тихо, ничего не делать и  ни о
чем  не  говорить, предоставить событиям идти своим  чередом!..  Потому  что
теперь произойдет нечто кошмарное. Дейзи намерена опротестовать завещание!
     Вулф нахмурился.
     - Дейзи?
     -  Ох, извините. Мы совсем выбиты из колеи. Сначала неожиданная  смерть
брата. Потом - последствия: вчера - похороны, а теперь вот  это. Дейзи - его
жена. Вернее, вдова... Сейчас она являет собой трагическую фигуру.
     Вулф кивнул головой.
     - Леди под черной вуалью.
     - Ах, так вы знаете эту легенду?
     - Вовсе не легенду, - снова заговорила Мэй, - а гораздо большее - факт.
     - Я просто говорю о том, что вообще всем известно, - сказал Вулф. - Лет
шесть назад, если не  ошибаюсь, Ноэль Хауторн увлекался стрельбой из лука. И
случайной стрелой ранил супругу в лицо, разорвав его от брови до подбородка.
Она была настоящей красавицей. Но с тех пор без вуали ее уже никто не видел.
     Эйприл, зябко поежившись, добавила:
     - Это было ужасно. Я приходила к ней и больницу... даже сейчас  она мне
мерещится по ночам - самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала,
за  исключением  одной девушки, торгующей сигаретами в маленьком  варшавском
кафе.
     - Она была абсолютно безэмоциональна, - подхватила Мэй, - совсем как я,
но без альтернативы. Ей вообще не  следовало выходить замуж, ни за брата, ни
за кого другого.
     Джун покачала головой.
     -  Вы  обе  ошибаетесь.  Во-первых, Дейзи  была слишком холодна,  чтобы
казаться  истинной  красавицей.  А  во-вторых,  ее  чувства  просто  еще  не
разбужены.  Видит  бог, сейчас  они просыпаются. Мы все  вчера слышали  в ее
голосе озлобление, а  это  уже  эмоция,  не  так  ли?  - Теперь  Джун  снова
обращалась к Вулфу. - Со своей непримиримостью она непременно хочет устроить
максимально  возможный скандал. Дохода с  полумиллиона долларов ей более чем
достаточно, но она жаждет битвы. Или драки, как получится. Вы же  понимаете,
какой  кошмар  начнется!  Поэтому  ваш  совет  пустить  все  на  самотек   -
неприемлем... Она  ненавидит  Хауторнов. Представляете  - моего мужа вызовут
свидетелем! И нас тоже.
     Снова вступила Мэй. На этот раз ни в ее интонациях, ни в выражении лица
никакой мягкости не было и в помине.
     - Мы не должны допустить этого! Нам бы хотелось, чтобы миссию спасителя
взяли на себя вы, мистер Вулф. - В голосе у нее звенели грозные нотки.
     - Муж  отзывался о  вас  весьма положительно, - повторила  Джун, словно
именно это все и решало.
     - Благодарю  вас. - Вулф поочередно осмотрел окружающих.  - Чего  вы от
меня ждете? Чтобы я уничтожил миссис Хауторн?
     -  Нет!  -  Джун  говорила  очень  решительно.  -  С  ней вы ничего  не
сделаете... Начать  придется с другого края. Помните? Нейоми Кари. Заставьте
ее отказаться хотя бы от половины. Если получится,  остальное - наша забота.
Дейзи прямо цепляется  за эти деньги,  хотя один бог  знает, на что  она  их
станет тратить. Очевидно, задача покажется вам трудной, но  не невыполнимой.
Например, можно предупредить мисс  Кари, что,  если  она не  отступится,  ей
предстоит тяжелая борьба, в результате которой она вообще лишится всего.
     - Это ей может сказать любой, мадам.  - Вулф повернулся к адвокату. - А
что с точки зрения закона? Есть ли у миссис Хауторн шансы возбудить дело?
     -  Ну-у... - Прескотт скривил губы, - Формально она имеет право. Прежде
всего, по гражданскому ко...
     -  Нет,  прошу вас, не  надо цитировать. Давайте короче:  может  миссис
Хауторн рассчитывать на признание завещания незаконным?
     - Точно не знаю, но полагаю, что может.  Если придраться к формулировке
документа, то при наличии соответствующих фактов... - Прескотт явно был не в
своей  тарелке.  -  Поймите,  положение  у  меня   крайне  щекотливое.  Даже
неэтичное. Я  же сам  составлял  завещание  по  указанию мистера Хауторна  -
максимально точно и лаконично, чтобы оно не вызывало никаких  сомнений. Вряд
ли  я  стану подсказывать,  с  какого  боку  можно подступиться к документу,
который  был  сформулирован  лично  мною.  Наоборот, моя  обязанность  - его
защищать. Но если забыть  о том, что я адвокат, то как старый друг семейства
Хауторнов, к которому  принадлежит теперь  и мистер Данн,  стоящий у кормила
нашей  страны, я  понимаю, какое  неизмеримое  зло  может причинить подобный
процесс.  Поэтому  мне тоже кажется, что широкой огласки надо избежать любой
ценой.  Правда,  миссис  Хауторн   заняла  такую  неожиданную  и  непонятную
позицию...
     Прескотт наконец умолк и снова  скривился.  Очевидно,  это было у  него
признаком душевного волнения.
     - Я вам больше скажу.  Но только между нами,  вы же понимаете,  что мне
такие вещи  произносить  непозволительно. Так  вот:  я  это завещание считаю
оскорбительным и попирающим чужие права.  Именно это я и заявил тогда Ноэлю,
но,  поскольку  он настаивал,  мне  пришлось уступить. О  том, что с  миссис
Хауторн  обошлись  нечестно, я  вообще  молчу,  а  вот как быть  с миллионом
долларов,  который  он  обещал сестре  в  фонд  Варнейского  колледжа?  Туда
пожертвовано всего десять процентов названной им суммы. Это даже не нечестно
было, а попросту непорядочно. Я  ему так и заявил. Безрезультатно. Причем  я
считал и продолжаю считать, что  под влиянием мисс Кари  он утратил контроль
над собой.
     -  А  я продолжаю  этому не верить! - громко отчеканила Мэй. - Если  бы
Ноэль  по  каким-то своим соображениям  решил не  делать того, что  было мне
обещано, он бы меня обязательно предупредил!
     -  Моя дорогая мисс  Хауторн!  - повернулся к ней Прескотт. (Теперь его
губы вытянулись в одну тонкую  ниточку: похоже, этот разговор был ему крайне
неприятен.) - Вчера  вечером я намеренно не  обратил внимания на ваши слова,
ибо  понимал,  какое разочарование  вы  испытали. -  Голос его вздрагивал от
негодования. -  Но  сейчас,  когда  в присутствии  посторонних  вы начинаете
инсинуировать,  что  содержание завещания Ноэля Хауторна  не соответствовало
его  личным указаниям... Бог мой, конечно, он же был неграмотным, подписывал
все не читая...
     -  Не говорите  глупостей!  - прервала его Мэй.  -  Я  просто  толкую о
неправдоподобности, о невозможности поверить  в такое предательство... Может
быть, вы оба действовали под  гипнозом, а? - Она  сверкнула белыми  зубами в
чарующей улыбке и жалобно добавила: -  Черт возьми,  как это все  неприятно.
Конечно,  было  бы  предпочтительнее вообще не  суетиться,  пустить  дело на
самотек,  если бы  не  упрямство Дейзи, из-за  которого  и приходится что-то
предпринимать.   Словом,  я  настаиваю   на  том,   чтобы   при   достижении
договоренности с мисс Кари  обещанная братом сумма пожертвования на  научные
цели была восстановлена. Я с удовольствием сама приму участие  в переговорах
с этой женщиной.
     - Ага! - пробормотал Вулф.
     И Прескотт, который  все  еще  сидел, поджав губы,  кивнул ему,  как бы
говоря: "Вот так-то"
     На сестру обрушилась Джун:
     - Мэй, опомнись, и так все запутано, а ты вообще требуешь невозможного.
Впрочем,  это обычный блеф, я-то тебя знаю. Неужели тебе хочется  мутить эту
грязь? Если мистеру Вулфу удастся отвоевать половину денег, скажи спасибо. Я
ничего  не имею против, если  твой фонд получит миллион, но самое  главное -
Дейзи, и ты это понимаешь не хуже меня. Мы не станем...
     Она замолчала, потому что дверь  из холла  отворилась и появился  Фриц.
Приблизившись к письменному  столу  Ниро Вулфа,  он  протянул  ему  поднос с
визиткой. Тот заглянул в нее, аккуратно сунул под пресс-папье и повернулся к
миссис Дани.
     - На карточке значится "Миссис Ноэль Хауторн".
     Все они даже глаза вытаращили.
     - Господи, помилуй! - ахнула Эйприл.
     А Мэй тихо произнесла;
     - Нам бы следовало ее связать.
     Приподнявшись в кресле, Джун требовательно спросила:
     - Где она? Я сама с ней поговорю!
     -  Тише,  мадам. - Ладонью своей  огромной ручищи Вулф как бы  прижал к
столу воздух. - Она приехала ко мне. Следовательно, я и буду разговаривать.
     -  Глупости! - Джун вскочила и выпрямилась во весь рост. - Она дала нам
время до понедельника. Обещала пока ничего не предпринимать. Я же оставила с
ней сына и дочь, чтобы гарантировать...
     - Где оставили?
     - В доме брата. В ее доме. Мы там ночевали. Впрочем, дом как раз не ее,
потому она и действует столь  решительно. Вместе с земельным участком  он по
завещанию переходит той женщине. Но ведь Дейзи уверяла...
     - Прошу вас, сядьте, миссис Данн.  Так или иначе,  и должен  увидеть ее
прежде, чем соглашусь взяться за ваше  поручение. Фриц,  проводи сюда миссис
Хауторн.
     - Сэр, но с нею две дамы и джентльмен.
     - Веди их всех в таком случае.




     Четверо людей,  не считая  Фрица, исполняющего  роль пастуха-погонщика,
переступили порог  кабинета. Фрицу  пришлось  принести  еще пару  стульев из
соседней комнаты.
     Я люблю разглядывать людей.
     Частенько мне хватает и одного взгляда,  но, как правило, глаз невольно
задерживается на каких-то особенностях.
     Эндрю  Данн был рослым  парнем, сильно смахивающим на  портреты  своего
отца, которые часто мелькали в газетах.
     У  его сестры Сейры  были темные глаза  матери, похожие на глаза хищной
птицы, и хауторновский лоб, но рот и подбородок - совсем иные.
     Вторая  девушка - блондинка сумела бы без  труда убедить  самое строгое
жюри,  что   Голливуд  не   смог  собрать   у  себя  все  самое   молодое  и
очаровательное, чем так богата наша огромная страна. Позднее выяснилось, что
красотку эту звали Селией Флит и была она секретаршей Эйприл Хауторн.
     И хотя эти  три лица  стоили моего внимания,  то,  которое  меня больше
всего интересовало, было моему взору недоступно.
     История гласила, что случайная стрела Ноэля Хауторна  пропахала по лицу
его красавицы-жены  от брови  до  подбородка. Один  глаз  остался целым,  но
поскольку шрам  был диагональным, то ей приходилось  скрывать все полностью:
густая вуаль спускалась до самой шеи и придерживалась снизу лентой. Среднего
роста,  с прекрасной, почти девичьей фигурой, она тем  не менее не создавала
впечатления чего-то красивого. Повинна в том  была вуаль и спрятанная за ней
тайна.
     Я  сидел и  глазел на нее, стараясь не  поддаваться  искушению поручить
кому-нибудь за  десять долларов поднять это забрало,  ибо понимал, что, если
такое сделают, я, вероятно, предложу еще десять, лишь бы его снова опустили.
     Садиться на  стул, который  я придвинул  для нее, она не стала:  так  и
застыла в неподвижности, словно не в состоянии была сидеть.
     Когда церемония знакомства подошла к  концу и я снова занял свое место,
Эйприл потянулась  за сигаретой: пальцы у нее  дрожали.  Мэй  опять казалась
милой и симпатичной, однако чувствовалось в ней внутреннее напряжение.
     Заговорила, разумеется, Джун:
     - Дейзи, дорогая  моя, твой  приезд  был  совершенно  излишним.  Мы  же
искренне тебе объяснили, что намерены посоветоваться с мистером Ниро Вулфом.
И ты дала нам время до понедельника. Абсолютно никаких оснований подозревать
с нашей стороны нечестную игру у тебя быть не может... Сейра, негодница, что
ты такое делаешь? Убери это прочь!
     - Одну секундочку,  ма!  - Тон  у Сейры был просительным. - Пожалуйста,
господа, не шевелитесь.
     И  всех нас ослепила вспышка света.  Послышались  возгласы негодования.
Громче всех выражал свои чувства Прескотт. А я, подскочивший на своем  стуле
как ужаленный, выглядел, наверное, крайне глупо.
     - Мне страшно хотелось  иметь снимок заседания в кабинете Ниро Вулфа, -
успокоительно сказала Сейра. - Простите меня, пожалуйста.
     - Вечно у тебя одни глупости в голове, Сейра. Сиди смирно.
     - Ладно, ма. Все.
     Мы  перестали  моргать  глазами.  Я  снова  расслабился,  а  Вулф  сухо
поинтересовался:
     - Ваша дочь - профессиональный фотограф, миссис Дайн?
     - О, нет. Она профессиональный чертенок. Все  дело  в проклятой  саге о
сестрах Хауторн. Она вздумала ее проиллюстрировать. Воображает, что...
     - Ничего подобного! Я просто мечтала сфотографировать...
     - Вот, пожалуйста!
     Внезапно Вулф так  широко улыбнулся  "профессиональному  чертенку", что
тот ему подмигнул. Но Вулф уже был занят "женщиной под вуалью".
     - Не присядете ли, миссис Хауторн?
     - Нет, спасибо, мне не хочется.
     От ее голоса  у меня  по коже мурашки пошли и появилось желание сорвать
вуаль  самому.  Он был  высоким,  звенящим  и  настолько  напряженным,  что,
казалось, исходил совсем не из горла.
     Она повернулась к Джун.
     - Так ты считаешь, я приехала напрасно? Очень забавно. Уж не приставила
ли  ты Эндрю, Сейру и  секретаршу  Эйприл  сторожить меня,  чтобы  я вам  не
помешала?
     -  Ну  конечно, нет, - заявила Джун. - Откуда такие мысли?  Ради  бога,
Дейзи, будь благоразумной. Повторяю, мы всего-навсего...
     - Прекрати! Я же не идиотка, Джун. Несмотря на искалеченное лицо, мозги
у меня в порядке. - Совершенно неожиданно она повернулась  к младшей сестре.
- Кстати, Эйприл, коль скоро речь зашла о  лицах, то твоя секретарша гораздо
привлекательнее тебя. Конечно, ведь она вдвое моложе. Ты смелая женщина!
     Эйприл опустила глаза и промолчала.
     - Что, так  и не решаешься  на меня посмотреть? - Из-под вуали раздался
неприятный смешок. И снова Дейзи обратилась к Джун: - Я пришла совсем не для
того,  чтобы  вмешиваться  в  ваши дела. Но у меня есть  все основания  быть
подозрительной. Вы же Хауторны,  знаменитые Хауторны. И  брат  ваш тоже  был
Хауторном.  Сколько  раз он заверял меня,  что  я  буду  щедро  обеспечена в
будущем.  Так  и говорил -  "щедро".  Я знала о  той  женщине:  он  тоже был
откровенен, как и вы... Ежемесячно давал мне денег  куда больше, чем я могла
потратить. И все для того, чтобы обмануть, чтобы усыпить мою бдительность. А
теперь даже мой дом мне не принадлежит!
     - Великий боже, разве я  не в курсе? - Джун подняла и тут  же безвольно
уронила руку.  - Моя дорогая Дейзи, неужели ты не можешь  поверить, что наша
единственная цель...
     - Нет,  не могу. Я вообще не верю Хауторнам. - Дыхание ее участилось, и
заколыхавшаяся вуаль удержалась на месте только благодаря ленте. - Не верю и
вам, Гленн Прескотт. То есть вам и подавно... Сперва даже думала, что вы и о
визите к Ниро Вулфу лжете, но ошиблась.
     Теперь она повернулась к Вулфу.
     -  Я про вас многое слышала.  У  меня  есть один знакомый, которому  вы
сильно помогли.  Как раз сегодня  утром я  расспрашивала его по телефону. Он
сказал, что если вы возьметесь за мое дело, то на вас можно будет  полностью
положиться,  но  противник  вы безжалостный и опасный. И  еще: если я  прямо
спрошу,  на чьей вы  стороне, то ответ  получу  правдивый.  Я  приехала сюда
задать этот вопрос.
     - Садитесь, миссис Хауторн.
     - Нет. Мне нужно только выяснить.
     Ниро Вулф заговорил с несвойственной ему энергией:
     - Я ни на чьей стороне. Пока. И я люто ненавижу дрязги по поводу всяких
там  наследств.  Однако теперь я  сильно  нуждаюсь в деньгах,  а значит -  в
работе. Если  я  соглашусь, то  постараюсь уговорить - или заставить  - мисс
Кари  отказаться  от большей части  ее  доли.  Максимально  большей.  В вашу
пользу. Вот о чем меня просили эти люди. Принимаете такое?
     -  Да, но с условием, что  деньги будут принадлежать мне по праву, а не
станут подачкой от нее. Я предпочла бы...
     -  Вы  бы  предпочли  бороться  за свои  права,  но  тут  не  исключена
вероятность проигрыша. Да и потом, если уговоры не  помогут, в суд вы всегда
подать успеете. Значит, вы обратились лично ко мне потому, что этим людям не
доверяете?
     - Да. Мой муж был их братом.  Гленн Прескотт - его поверенным и другом.
Все вместе они старались запугать меня и обвести вокруг пальца.
     - И вы заподозрили, что я приму участие в обмане?
     - Да.
     - Ну  что  же,  покончим  с  этим.  Но  сперва я бы все-таки просил вас
присесть...  -  Вулф повернулся  ко  мне.  - Арчи, возьми-ка  свой  блокнот.
Записывай. Потом напечатаешь  в  двух  экземплярах. "Сим удостоверяю,  что в
любых  переговорах, касающихся  завещания  Ноэля  Хауторна,  я буду  считать
миссис  Хауторн  своей  клиенткой и добросовестно соблюдать  ее  интересы, о
любых  изменениях  в моих  обязательствах  предупрежу  ее  заранее.  Точка с
запятой.  Предполагается,  что  она  сама  оплатит  свою  долю  гонорара  за
оказанные мною услуги". Оставь место для моей подписи, а ниже  - для подписи
свидетеля.
     Застенографированное обязательство я отпечатал  на  машинке и  протянул
Вулфу. Тот перечитал его,  расписался и  вернул мне, чтобы  я сделал  то  же
самое в качестве свидетеля. Наконец, листок был сложен,  засунут в конверт и
вручен мною Дейзи Хауторн. Нежная  ее рука была мертвенно  белой, с голубыми
прожилками вен и длинными узкими ногтями.
     Вулф вежливо поинтересовался:
     - Этого достаточно, мадам?
     Она не ответила,  достала расписку и принялась читать, наклонив  голову
набок.  Вероятно,  только  левым глазом видела.  Потом убрала  ее в сумочку,
повернулась  и зашагала  к  выходу. Я было  поднялся открыть дверь,  но меня
опередил молодой Данн. Впрочем, мы оба поспешили.
     Миссис  Хауторн вдруг резко изменила направление и  остановилась  перед
Эйприл  Хауторн на расстоянии вытянутой  руки. Причем руку она действительно
подняла, но только для того, чтобы отвести в сторону нижний край вуали.
     - Смотри, Эйприл! - потребовала она. - Мне бы не хотелось, чтобы видели
остальные, но  для  тебя,  в  знак особой милости,  понимаешь, как память  о
Лео...
     - Остановите ее! - закричала Эйприл.
     Началось  волнение.  Почти  все  повскакивали  с  мест.  Первой  к  ним
подбежала Селия  Флит.  Я и не  думал  прежде,  что  у  блондинок могут  так
сверкать глаза.
     -  Только  посмейте! - яростно заговорила она.  - И я вообще  сдеру эту
занавеску. Даю слово!
     Забасил мужской голос:
     - Уходите отсюда! Уходите!
     Вступил  мистер  Стоффер, малый с таким лицом, будто на нем была надета
маска, которая  сейчас буквально перекосилась от возмущения.  Он оттеснил  в
сторону Селию Флит и  загородил собою Эйприл, упавшую в кресло и закрывающую
лицо руками.
     Из-под вуали  снова  раздался странный  смешок,  и вдова Ноэля Хауторна
вторично  направилась  к  двери.  Но,  как  и  в  прошлый  раз,  на  полпути
задержалась, чтобы заговорить уже с миссис Данн.
     -  Не  приставляй ко мне никого,  Джун.  Я не нарушу  обещания ждать до
понедельника.
     Вслед за этим она наконец вышла. Встревоженный непонятными криками Фриц
дожидался в холле. Я  с радостью  предоставил ему возможность проводить даму
до парадной  двери и выпустить на улицу. Ее  проклятая вуаль действовала мне
на нервы.
     Когда я  вернулся назад,  плечи Эйприл содрогались от  рыданий и мистер
Стоффер похлопывал по одному из них, а Селия Флит  -  по другому. Мэй и Джун
почтительно  наблюдали  за данной  операцией. Прескотт  вытирал лоб  носовым
платком.
     Я спросил, не принести ли им немного бренди.
     - Нет, благодарю вас! - улыбнулась Мэй. - Моя  сестра вечно балансирует
на грани равновесного состояния, любая мелочь способна выбить  ее  из колеи.
Хотя иначе  она бы  вряд  ли стала  хорошей  актрисой.  Очевидно,  актер без
повышенной возбудимости  не просуществует. Раньше ее приписывали жару гения,
а теперь говорят о гландах...
     Эйприл подняла бледное расстроенное лицо.
     - Прекрати, Мэй!
     - Да,  - вмешалась  Джун, - действительно хватит.  - Она посмотрела  на
Вулфа, - Видите, как я была права, назвав нашу невестку непримиримой?
     Вулф кивнул.
     - Вижу. Она жаждет  мести  не  меньше, чем  я денег. Я бы  не осмелился
уговаривать  ее отказаться от своих планов. Ну и,  коли  уж разговор зашел о
деньгах,  заранее  предупреждаю,  что у  меня преувеличенное представление о
ценности моих услуг.
     - Знаю. Если ваш счет не окажется совсем кошмарным, он будет оплачен.
     -  Прекрасно.  Арчи,  возьми  блокнот.  Итак,  вам  нужно   подписанное
соглашение с  мисс Кари. Из половины  дарованного ей состояния большая часть
должна перейти миссис Хауторн. Верно?
     - О! Мы за все будем признательны!
     - И девятьсот тысяч в научный фонд Варнейского колледжа?
     - Да! - с жаром воскликнула Мэй.
     -  Если  получится, -  поспешно  добавила  Джун.  - Не  позволяйте  Мэй
говорить,   будто  она   расторгнет   соглашение,  если   ее  требование  не
удовлетворят. Она, как теперь принято выражаться, берет вас на пушку.
     Мэй спокойно возразила:
     - Ты всегда во мне ошибалась, Джун.
     - Возможно,  но  не сейчас.  Однако, мистер  Вулф, по-моему,  не  стоит
делить шкуру неубитого медведя.
     - Хорошо, детали  обсудим, когда появятся конкретные результаты. Теперь
относительно вас самой и ваших сестер. Чего вы хотите для себя?
     - Ничего. Нам достаточно наших фруктов.
     - Вот как? - Вулф поглядел на Мэй. - Это правда, мисс Хауторн?
     - Конечно, и так всего хватает.
     Вулф обратился к самой младшей:
     - А вам?
     - Что? - рассеянно бросила Эйприл.
     - Я спрашиваю, станете ли вы требовать какую-то долю состояния брата?
     - Боже упаси, нет!
     -  Не то чтобы мы совсем не нуждались в  деньгах, - заговорила  Джун. -
Эйприл тратит  больше, чем может  себе  позволить, и потому по уши в долгах.
Мэй  сама стирает  чулки. У  нее  ничего нет: половину  заработка она отдает
сотрудникам Варнейского колледжа, которым иначе пришлось бы подыскивать себе
более выгодные места. А у  меня лично сплошные счета из  магазинов. Конечно,
от частной  практики у  мужа доход  неплохой,  но на  государственной службе
жалованье у него весьма скудное.
     - В таком случае, по-моему, стоит убедить мисс Кари...
     - Нет.  И  не  пытайтесь.  Если  бы  брат  что-то  нам оставил, мы  бы,
разумеется,  воспользовались... Естественно, нас удивляет  его  поступок. Но
никакой торговли  тут быть  не  может. Непосредственно  от него - да, но  не
иначе!
     - А если я добьюсь этих денег, вы их примете?
     - Не старайтесь.  И не  искушайте нас. Вы же сами  бедствуете и  других
прекрасно понимаете!
     - Ладно. Посмотрим... Ну а паши дети?
     - Им причитается по сотне тысяч долларов.
     - Считаете, достаточно?
     - Конечно. Великий боже, они богаты!
     - Требуется еще что-нибудь от мисс Кари?
     - Нет.
     Вулф взглянул на адвоката.
     - Что скажете, мистер Прескотт? Какие замечания?
     Прескотт покачал головой.
     - Никаких.  Поскольку  завещание составлял я  сам,  мне  бы не хотелось
принимать в этом участие.
     - Справедливо.  - Вулф  хмуро  посмотрел  на  него  и  потом, не  меняя
выражения  лица,  на  Джун.  - Что ж, пока все. Главное  прояснилось. Теперь
поговорим о мисс Кари.
     - Спрашивайте.
     - Кто она? Какова собой? Где живет?
     - Я про нее почти  ничего  не знаю.  - Джун  повернулась к адвокату.  -
Может быть, вы, Гленн?
     - Ну-у...  -  Прескотт потер лоб. - Она  молодая  женщина лет  двадцати
восьми - двадцати девяти, по-моему...
     - Обождите минуточку!
     Сейра Данн,  "профессиональный  чертенок",  скользнула  в  сторону Ниро
Вулфа, сжимая что-то в кулаке.
     - Вот,  мистер Вулф,  взгляните!  Специально с  собой захватила, вдруг,
думаю,  пригодится. Видите, как она смеется  на снимке? А рядом дядя  Ноэль.
Если нужно, можете взять на время, только потом верните.
     - Ради бога, где ты его раздобыла? - поразилась миссис Данн.
     - Сама сфотографировала еще прошлой весной. Случайно их  заметила перед
Хартлеснуком. Дядю Ноэля я  узнала издали, а  его спутницу просто вычислила.
Меня  они так и  не  увидели. А  снимок  получился  удачным,  я  его позднее
увеличила.
     - Ты... так ты знала? - Джун стала заикаться. - Откуда?
     - Не прикидывайся дурочкой, ма! - сочувственно  произнесла Сейра.  - Я,
слава  богу, не  глухая и не слепая.  Мне уже двадцать второй  год пошел. Ты
свои не слишком пристойные романы писала как раз в моем возрасте.
     - Огромное вам спасибо, мисс Данн!
     Вулф  сунул  фотографию  под пресс-папье, в компанию  визитной карточки
Дейзи Хауторн.
     - Возвращу непременно. - И повернулся к адвокату. - Итак,  мисс Кари...
Ведь вы с ней знакомы, верно?
     - Да не очень, - ответил Прескотт. - То есть, мы с ней работали вместе,
лет шесть, кажется. Она была стенографисткой в нашей фирме.
     - Ага... Вашей личной?
     - О, нет.  У нас их больше тридцати, контора-то громадная. Года два она
была  обычным,  рядовым  сотрудником,  а  потом  стала  секретарем  младшего
партнера, мистера  Дэйвиса.  Именно  там  я  ее  и встретил  впервые. Вскоре
после... - Прескотт замолчал с несчастным видом, затем  продолжил:  - Сейчас
это уже не имеет значения. Просто я хотел объяснить, откуда я ее знаю... Она
ушла от нас три года назад... очевидно, по совету мистера Хауторна...
     - Очевидно?
     - Ну-у...  -  Прескотт  пожал  плечами.  -  Вероятно,  в таком  случае.
Поскольку он сам не делал из этого тайны, я тоже не обязан скрытничать.
     - Хауторны, - с любезной улыбкой произнесла Мэй,  - слишком эгоистичны,
чтобы хитрить. Они ставят себя выше всяких сплетен.
     -  Да, он действительно  не прятался, - кивнул головой Вулф, поглядывая
на пресс-папье. - Даже по Пятой авеню не стеснялся с ней разгуливать.
     - Считаю своим  долгом предупредить,  - снова заговорил Прескотт, - что
ваша задача будет трудной.
     - Не сомневаюсь. Убедить кого-то отказаться от четырех миллионов!
     - Безусловно. Но я хотел сказать - исключительно трудной.  - Прескотт с
сомнением покачал головой. - Видит бог, как я желаю вам удачи, но, зная мисс
Кари, могу представить,  какая вам предстоит работенка. Спросите-ка  мистера
Стоффера. Собственно, ради этого мы его сюда и пригласили.
     - Стоффера?
     Слева раздался голос:
     - Я - Осрик Стоффер.
     Вулф посмотрел на смазливую физиономию, которая тщетно  пыталась что-то
изобразить.
     - Ага. Так вы...
     Договаривать он не стал.
     На лице его собеседника проявилось легкое недовольство.
     - Осрик Стоффер из "Даниэль Галлен и Кь". Иностранным отделом руководил
мистер Хауторн, а я был его ближайшим помощником. Мы в общем-то ладили.
     Значит, он старался держать марку фирмы! А  я-то все неправильно понял:
судя  по тому, как он  вертелся около Эйприл Хауторн, мне показалось, что он
изображает страсть.
     - Так вы знакомы с мисс Кари? - спросил Вулф.
     - А как же. -  Стоффер говорил отчетливо и негромко.  - Мистер Прескотт
имеет  в  виду, что сегодня  утром я был у  нее  и беседовал о завещании.  А
поскольку я действовал  от лица самого мистера  Прескотта и миссис Данн,  то
неофициально представлял и фирму. Подобные документы крайне нежелательны для
партнера "Галлена".
     - Итак, сегодня утром вы видели мисс Кари?
     - Да.
     - И чего добились?
     - Ничего.  То есть ни капельки. По роду своих занятий мне, естественно,
не  раз приходилось иметь дело с трудными клиентами. И по  весьма деликатным
вопросам. Но более крепкого орешка, чем мисс Кари, я еще не встречал!  У нее
совершенно  определенная позиция: мол, она  бы поступила неправильно и  даже
неблагородно,  если  бы  стала противоречить  желанию  умершего  человека. И
потому даже разговаривать  на эту тему она не будет. Тогда  я сказал, что ей
предстоит сражение с  родней покойного, в  результате  которого можно вообще
все  потерять. Она  же ответила, что глубоко уважает правосудие и с радостью
подчинится любому его решению, но при  условии, что суд  будет  самой высшей
инстанции.
     - Вы делали конкретные предложения?
     -  Нет, до них я  даже не дошел... Она хотела... - Стоффер замялся,  не
зная,  как  получше выразиться.  -  Она  вообще  ничего не хотела  слушать о
завещании, то есть,  практически, о цели моего  визита. Все время  старалась
повернуть беседу на наше сравнительно давнее знакомство.
     - Вы намекаете, что она вас соблазняла?
     -  Нет,  нет, что  вы! - Стоффер  покраснел, непроизвольно  взглянул на
Эйприл Хауторн и вспыхнул еще сильнее. - Совсем  не то. Просто она держалась
так,  словно  мой  визит  был  исключительно  дружеским.  Удивительно  умная
женщина.
     - По-вашему, перспектива судебной тяжбы ее не испугала?
     -  Уверен,  что  нет.  В  жизни  своей   не  видел  такой  спокойной  и
невозмутимой особы!
     Вулф хихикнул и тут же, повернувшись к Джун, хмуро произнес:
     -  Ну,  и  какой  смысл  просить  меня  довести  игру  до  конца,  если
предложенное вами оружие уже использовано?
     - Мы же потому к  вам и приехали! - воскликнула миссис Данн. - Когда бы
простая угроза что-то решала, никто бы не говорил о  сложной задаче!  А дело
действительно труднейшее. И мы с радостью заплатим вам, сколько попросите.
     -  Понимаете,  - вмешалась Мэн, - то, что  вы услышали в самом  начале,
неверно...  Джун заявила,  будто  детектив  нам  не требуется.  Неправда! Вы
должны найти способ оказать на нее давление. Я имею в виду мисс Кари. Способ
куда более веский, чем грозить судом.
     - Ясно. - Вулф был не в духе. - Да...  не удивительно, что я терпеть не
могу баталий вокруг наследства. Одна гнусность от них.
     - На сей раз скандалы и свары  исключаются, - с уверенностью произнесла
Джун, - Если, конечно, Дейзи и  эта особа не столкнутся в суде. Что касается
нас, то  я  не  усматриваю  ничего гнусного  в  стремлении  избежать грязных
пересудов,  убедив мисс Кари, что три-четыре миллиона - максимум, на который
она может претендовать. Ибо у Ноэля еще и семья имеется. Но коли жадность ее
и упрямство усложнят вашу миссию и увеличат расходы...
     -  А  если  дело  и  вправду  примет  гнусный оборот,  как вы  изволили
выразиться, - снова зазвучал спокойный голос Мэй, - его все равно надо будет
закончить. По-моему, мистер Вулф, мы рассказали все  необходимое... Итак, вы
соглашаетесь?
     Вулф  посмотрел на  стенные часы. Мне стало его жалко. Поручение ему не
нравилось,  но  деваться  было  некуда.  Более того,  он  никогда ничему  не
позволял  нарушать  установленный  порядок,   согласно  которому   ежедневно
проводил по четыре часа в теплице на крыше  - от девяти до одиннадцати утром
и от  четырех  до шести днем. А  на циферблате  было без пяти  четыре...  Он
взглянул на  меня,  чуть свел брови, заметив мой  кивок, и быстро, насколько
позволяли его габариты, встал на ноги.
     -  Хорошо, я  возьмусь, - заявил он ворчливо. - А  теперь,  извините, у
меня на четыре назначена встреча.
     - О, я догадалась! - воскликнула Сейра Данн. - Вы сейчас  подниметесь к
своим орхидеям. Как бы мне хотелось на них посмотреть!
     -  Давайте  в   другой  раз,  мисс  Данн.  Сегодня  у  меня  настроение
неподходящее. Связь я  буду поддерживать с вами, миссис Данн, или с мистером
Прескоттом?
     - С кем пожелаете. Можно с обоими.
     Джун поднялась со своего стула.
     - Понятно. Запиши их адреса, Арчи.
     Я  записал:  домашний   и  служебный   Прескотта;   Хауторны   временно
остановились в особняке на  Шестьдесят  седьмой  улице; ну и, наконец, номер
апартаментов Нейоми Кари на Парк-авеню.
     Посетители заспешили в холл,  и я поручил их заботам  Фрица. Стоффер ни
на миг не отлучался от  Эйприл Хауторн и даже поддерживал ее почтительно под
локоток.
     Мэй, выходя из кабинета последней, задержалась у стола Вулфа, но, о чем
они говорили, я не расслышал.
     Наконец внизу  захлопнулась входная дверь,  и Фриц помчался к  себе  на
кухню.
     - Пф! - произнес Вулф.
     - И еще раз пф! - согласился я. -  Хорошо хотя бы, что ваши клиенты  не
хищники.   Я    собираюсь    жениться    на   Эйприл.   А    потом   на   ее
блондиночке-секретарше...
     - Достаточно! Пока ограничься ими. У тебя в распоряжении два часа...
     -  Совершенно  верно! - воскликнул я с наигранной жизнерадостностью.  -
Позвольте мне самому сформулировать ваше указание... К шести часам я  должен
доставить сюда мисс Кари. Или без чего-то шесть, чтобы она вас подождала.
     Он кивнул.
     - Да, пускай минут десять посидит.
     Было  слишком жарко, чтобы чем-то  в него запустить. Я  просто  выразил
нечленораздельными  звуками  всю  глубину своего  негодования,  отправился к
переулку, где стояла наша машина, влез в нее и включил мотор.




     Должен  сказать, что официально, при исполнении служебных обязанностей,
и неофициально, в  личном плане, я имел дело минимум с сотней разных куколок
и  потому  как нечто само собой разумеющееся полагал, что мой визит к Нейоми
прибавит еще одну красотку к этой компании. Но я ошибался.
     Когда горничная  проводила меня  через  обширный, роскошно обставленный
холл огромной квартиры на двенадцатом этаже дома э 74 по Парк-авеню,  куда я
был допущен после того,  как объявил, что пришел по поручению мистера Гленна
Прескотта,  и  показала полутемную  холодную  комнату  с  мебелью,  покрытой
чехлами,  мне понадобился  только один взгляд  на красавицу,  стоящую  возле
пианино, чтобы осознать всю глубину своего заблуждения.
     Она улыбнулась.
     Не стану  утверждать,  будто  улыбка предназначалась  мне.  Она  просто
улыбнулась.
     - Мистер Гудвин? От мистера Прескотта?
     - Совершенно верно, мисс Кари.
     - Наверное, мне бы следовало отказать вам. Но я  не люблю этого делать.
Такое пуританство!
     - Почему же именно отказать?
     -  Да потому что если вы действительно от него, то сейчас начнете  меня
запугивать, не так ли?
     - В отношении чего, интересно?
     - Послушайте, хватит ломать комедию,
     Она снова улыбнулась.
     Я минуточку подождал, убедился, что добавлять она ничего не намерена, и
сказал:
     - Фактически,  прислал меня  вовсе  не  мистер  Прескотт, а  Ниро Вулф.
Сестры Ноэля Хауторна поручили ему обсудить с вами завещание их брата.
     - Ниро Вулф, детектив?
     - Он самый.
     - Какая прелесть! И когда же он ко мне приедет?
     - Вся загвоздка  в том, что  сам он никогда ни к кому не  ездит. Просто
терпеть не может сдвигаться с места.  Им издан специальный закон, в  котором
уголовным преступлением  считается любая его  попытка выйти из  собственного
дома. Это случается крайне редко. И только не по делу. За  нужными людьми по
его поручению гоняюсь я.
     Брови у нее приподнялись.
     - Значит, вы приехали пригласить меня к Ниро Вулфу?
     - Совершенно верно. Только никакой спешки. Сейчас половина пятого, а он
ожидает вас не раньше семнадцати пятидесяти.
     Она покачала головой.
     - Очень жаль. Было бы так интересно поболтать со знаменитым детективом.
     - Вот и поболтайте.
     - Нет.
     Ничего тверже этого "нет" я в жизни не слышал.
     Я внимательно  на нее посмотрел. Куколкой здесь  и не  пахло. Она  была
чем-то совершенно новым и непонятным. Я бы не мог назвать ее ни обаятельной,
ни  уютной,   ни  холодной,   ни  хорошенькой.  Скорее   темноволосая,   чем
светловолосая, но в то  же время  и не брюнетка. И черты лица ее не отвечали
требованиям, предъявляемым к  кинозвездам, но ты  этого почему-то  не видел.
Перед  тобой  была  только она. Стыдно сказать,  но, обменявшись с ней парой
фраз, я сник.
     За девять лет работы детективом я  настолько очерствел и лишился всяких
сантиментов,   что  рассматривание  любого  человека  считал  частью   своих
обязанностей, но в  глазах Нейоми Кари  таилось нечто,  заставлявшее  меня и
вглядываться в  них непрестанно, и тут же, смутившись, смотреть в сторону. И
это вовсе не было добрым старым приглашением погреться у камина, ибо на меня
такие вещи  не действуют. Нет, сквозило в них что-то сугубо женское, точно у
самки, манящей самца. И  еще там ясно читался нахальный дерзкий ум... Именно
это меня  и  смущало. А  оттого,  что она все прекрасно  понимает, мне  было
совсем тошно.
     - Сказать по правде, - снова  заговорил я, - к  вопросу подошли  весьма
глупо. Насколько  я  понимаю, утром сюда притащился мистер Стоффер и заявил,
что,   если  вы  не  поделитесь,  вдова  Хауторна  попытается  опротестовать
завещание.
     Она улыбнулась.
     - Да. Осси действительно что-то такое лепетал.
     - Осси? "Окостенелый"? Очень ему подходит.
     - По-моему, тоже. Рада, что вам понравилось...
     -  Понравилось... Только Осси вас  обманул...  На  деле все обстоит еще
хуже... Если бы просто суд!
     - Господи, как неприятно. Что же там еще?
     Я потряс головой.
     -  К  сожалению,  на такие  сообщения меня  никто  не  уполномочивал...
Знаете, эта комната - самое холодное место,  где я сегодня  побывал. Если вы
располагаете временем,  я  могу  дать  один  полезный  совет.  Скажите,  эти
штуковины на четырех ножках - стулья?
     Она громко рассмеялась.
     - Садитесь, прошу вас, мистер...
     - Гудвин. Арчи.
     - Садитесь, пожалуйста,
     Только теперь она отошла от пианино. Было очень приятно наблюдать за ее
движениями, легкими и целенаправленными.
     Она нажала на кнопку звонка.
     - Что-нибудь выпьете?
     - Стакан молока, с вашего разрешения.
     Я уселся  в двух шагах  от нее. Горничной  было велено  принести стакан
молока  и бутылку боррадановской воды.  Мисс Кари отказалась от предложенной
сигареты и, когда я закурил свою, произнесла:
     - Знаете, вы меня ужасно встревожили. - Чувствовалось, однако, что  она
скорее забавляется,  чем волнуется. -  Надеюсь,  молоко укрепит ваше желание
дать мне ценный совет?
     -  Да,  безусловно,  -  Я  посмотрел  ей  в  глаза  и  больше   уже  не
отворачивался. - Я рекомендую вам не встречаться с Ниро Вулфом. Конечно,  по
отношению к  моему  хозяину  я  действую  нелояльно,  но  я  вообще  человек
переменчивый, ну а потом, мне сразу не понравилось, как  они все против  вас
ополчились. Теперь же, после встречи с вами, и подавно...
     Я махнул рукой.
     - Что, предательство стало само собой разумеющимся?
     - Так иногда бывает...
     - Как мило с  вашей  стороны. Почему же вы не советуете разговаривать с
Ниро Вулфом?
     - Да  потому  что  прекрасно знаю,  какую ловушку он  вам  расставляет.
Единственное,  что  нам сейчас необходимо, - это  хороший адвокат. И  пускай
Вулф ведет переговоры с ним.
     Она поморщилась.
     - Не  люблю  адвокатов.  Насмотрелась на  них досыта:  ведь я три  года
работала в юридической фирме.
     - Все равно же придется его нанимать, если начнется судебный процесс.
     -  Очевидно.  Но  вы сказали,  что  мне грозит  нечто худшее.  Какая-то
ловушка. Может, объясните?
     Я подмигнул ей и покачал головой.
     Вошла  девушка с  боррадановской  водой и  молоком на  подносе. Я отпил
глоток.  Оно было слишком холодным. Тогда я обхватил стакан  ладонями, снова
подмигнул и заметил:
     - Здесь и впрямь очень симпатично, прохладно. Я буквально  наслаждаюсь,
а вы?
     - Нет! - ответила она,  и меня поразила неожиданная резкость ее тона. -
Мне не от чего радоваться. Всего три дня назад умер мой большой друг, мистер
Ноэль  Хауторн.  Другой  человек, которому я доверяла, ведет себя враждебно.
Мистер   Гленн   Прескотт.   Заявился  сюда  вчера  вечером   и   совершенно
оскорбительным  тоном  выложил  мне  содержание завещания. А теперь  и вовсе
открыто вступил в сговор с семейством мистера  Хауторна, Стоффера этого сюда
прислал,  чтобы меня  запугать.  Потом вас  с  детским лепетом  о ловушке  и
предательстве. А-а... Как ваше молоко?
     - Извините,  конечно, но черта  с  два вы не  в восторге от сложившейся
ситуации. Будем мы наконец говорить серьезно?
     -  У меня вообще нет  желания касаться этой  темы. Единственная здравая
мысль,  которую  я  от  вас услышала,  заключалась  в том,  что  дело повели
неправильно. Напустить на меня Осси  с угрозами! Да я одним взглядом могу из
него заику сделать! Интересно, а из вас пока не сделала?
     - Нет,  но  вы близки  к  этому. - Я опять ей  подмигнул.  -  Можете не
сомневаться,  через двадцать минут я дойду до кондиции.  Ведь вы  специально
пригласили  меня  сесть.  Впрочем,  смею  вас  заверить,  что  я  не   Осси.
Фактически, я  просто  убиваю время. Босс  приказал  доставить вас к нему на
Тридцать пятую улицу без десяти  шесть, но я предпочитаю заявиться в  десять
минут седьмого. Ему необходимо преподать  хороший урок. - Я взглянул на свои
часы-браслет. -  Вам скоро выходить. Мне пришлось  оставить машину у Третьей
авеню.
     - Я же объяснила, что это мне неприятно. Еще молока?
     - Больше не надо, спасибо. Так вы не едете?
     - Конечно нет,
     - Ну, и  что вы станете делать? Продолжать упорно талдычить "нет", пока
не получите официальную повестку в суд?
     -  Я  вовсе не отказываюсь  вести переговоры! -  Голос  ее  снова  стал
резким, неприятным.  - Просто  меня  возмущает  их  поведение.  Я,  конечно,
понимаю, что от Хауторнов ничего разумного ожидать нельзя, но неужели миссис
Данн не  могла  потолковать  со  мной  по-человечески?  Или  у нее  язык  не
повернулся заявить,  что  они считают  подобное завещание  несправедливым  и
просят его пересмотреть? Уж не гордость ли мешает ей признаться, что все три
сестры убеждены в своем естественном праве на долю состояния брата?
     - Но они ничего не требуют. Крик подняла Дейзи.
     - Вот уж не верю. Скорее всего, первым запротестовал  Гленн Прескотт, а
они  помогли  ему  натравить  на  меня  миссис Хауторн.  И  теперь,  значит,
воображают, будто смогут чего-то добиться своими угрозами? Сначала подсылают
Стоффера; потом  нанимают  знаменитого  Ниро Вулфа,  который  должен  ловить
убийц. Словно я преступница какая-то. Нет,  не выйдет. Будь они трижды правы
в своем стремлении урвать кусок пирога от мистера Хауторна, но  теперь он им
не достанется. Только через суд.
     - Отлично, - согласился я. - Я с вами. Полностью. Сестры - стая волчиц,
Прескотт  -  проходимец и  двурушник,  а  Стоффер  - Осси. Но  будет  ли мне
позволено задать один гипотетический вопрос?
     - Боюсь, одного недостаточно, чтобы сдвинуть меня с места!
     - И все же я спрошу. Он послужит неплохой гимнастикой для ума и поможет
скоротать время. Давайте предположим, что Ниро Вулф безжалостен, неразборчив
в  средствах  и  весьма  изобретателен.  Что  вы  буквально   взбесили  его,
отказавшись приехать и  спокойно  обсудить  положение  вещей. Что теперь  он
готов смешать вас с  грязью. Что ему приходит в голову блестящая идея начать
атаку  совсем с другой  стороны  и доказывать  не  то,  что  завещание  было
составлено  несправедливо,  а  то, что  оно вообще подложное. Он  сумеет, не
сомневайтесь...
     -  Так  вот  а чем дело.  -  Мисс Кари  пожирала меня глазами.  - Новая
угроза, не  так ли? Не лучше первой. Я бы сказала, много хуже.  Разве не сам
мистер Прескотт писал этот документ? Разве не в его конторе он хранился?
     -  Все верно. В  том-то и суть.  Вы  же  только сейчас утверждали,  что
Прескотт действует против вас, правильно? Поскольку составлял завещание он и
хранил тоже он, ему исключительно удобно будет подтвердить заявление Вулфа о
подмене настоящего документа поддельным.
     - Нет. Исключено. Он же официально назвал его подлинным.
     - Где,  как и кому? Вулфу и  Хауторнам? То  есть  людям, которые  с ним
заодно?
     - Слушайте... - Она запнулась,  прищурила глаза  и, замерев на какое-то
мгновение, медленно проговорила:  -  Мистер Прескотт на такое не пошел бы. В
конце  концов, он  адвокат с безупречной репутацией, известный в юридическом
мире...
     - Я вижу, ваше мнение о нем постепенно повышается?
     -  Мое  мнение  тут совершенно  ни  при  чем. Вот если он действительно
намеревается сыграть со мной такую мерзкую  шутку... тогда ему было бы проще
совсем не обнародовать завещания Ноэля Хауторна. Взять и уничтожить.
     - Сперва у него могли быть другие планы, идею ему подсказал Вулф. Разве
я не предупреждал, что выдам лишь гипотезу?
     - Да, да, конечно... - Она еще больше сощурилась. - Но  все  же, правда
это или только предположение?
     Я картинно пожал плечами.
     - Спросите у самого Вулфа, мисс Кари. Мне  известно только  то, что  он
приглашает вас к себе обсудить завещание. Клиенты поручили ему прийти с вами
к компромиссу. А лично я не  знаю такого  человека,  который хоть что-нибудь
выиграл, отказавшись говорить с Вулфом.
     Она  еще  раз  внимательно посмотрела на меня, потом резко встала и, не
потрудившись извиниться, вышла из комнаты. Я тоже поднялся и подошел к двери
в расчете  услышать  телефонный  звонок, например. Но  квартира была слишком
большой, а стены - звуконепроницаемыми, так что ничего у меня не получилось.
     Прождав  минут   пятнадцать,   я  совсем   было  собрался  пуститься  я
"исследовательскую экспедицию", как вдруг раздались легкие  шаги, и мне едва
удалось  успеть  на  середину  комнаты. Она переоделась в голубой костюм  из
льняной ткани с пестрой блузкой  того же  тона и нацепила  на голову подобие
шляпки сплошь из незабудок.
     Голосом диктора,  информирующего пассажиров о  прибытии или отправлении
очередного поезда, она объявила:
     -  Еду я  вовсе  не  потому,  что  перепугалась.  Впрочем, это знать не
обязательно. Ваше дело привезти меня к Вулфу... поехали.
     Да, эта женщина привыкла  действовать  энергично, без лишних  раздумий,
затрачивая минимум сил и времени.
     Уже внизу, в переулке, я обнаружил, что рядом с нею приятно  шагать.  И
хотя нуждалась она во  мне не больше, чем скворец в  гадюке,  все же избрала
атмосферу партнерства вместо натянутости и недоверия. Большинство девушек на
таком запруженном тротуаре либо висят на тебе, либо непрерывно отстают, либо
шарахаются в сторону, и я не знаю, что тут хуже.
     Мы не  разговаривали даже  после того, как  сели  в  машину и влились в
поток других автомобилей. Это меня устраивало.
     Ход конем, к  которому мне пришлось прибегнуть для ее  выманивания, был
своего рода экспериментом. Причем я  понимал, что  медали за находчивость от
босса не  получу, и теперь обдумывал, как подипломатичнее ознакомить Вулфа с
моими  фантастическими  идеями.  Не  то  чтобы  он стал протестовать  против
изображения его  безжалостным,  неразборчивым в  средствах,  изобретательным
дельцом, но, вне всякого сомнения, он определенно не пришел бы  в восторг от
звания простака. Значит, мне  следовало усадить мисс Кари в приемной,  чтобы
перекинуться  с Вулфом парой слов,  прежде чем они  увидятся. Конечно, лучше
всего было  бы подняться наверх, в теплицу, но теперь  это исключалось,  ибо
приехали  мы  уже  в  четверть  седьмого,  так что Вулф,  разумеется,  успел
спуститься к себе и ждал нашего появления.
     Мой план не удался.
     Три машины перед нашим домом предупредили меня о наличии конкурентов. Я
отпер входную  дверь  своим  ключом  и проводил  мисс  Кари в холл.  Там, по
счастью, околачивался Фриц Бреннер.
     - Компания? - спросил я.
     Он кивнул.
     - Леди и джентльмены, которые уже  были  днем. Вернулись без трех минут
шесть.
     - Подумайте, чего только не бывает!  - обернулся я  к мисс Кари.  - Так
неожиданно и так удачно. По-моему, вам лучше несколько минут посидеть здесь.
- Я шагнул к соседней комнате. - Пройдите сюда. Здесь  не так холодно, как в
вашей квартире.
     Однако Нейоми тоже не стояла на месте, она метнулась вперед так быстро,
что  я не успел преградить ей путь. Очевидно, мне  следовало быть настороже,
но откуда  я мог  знать, что она ворвется в кабинет. Я бросился следом,  но,
когда  добрался до порога,  она уже стояла посредине. Мне оставалось  только
смириться и ждать, что будет дальше.
     Все они, за исключением вдовы под вуалью, собрались снова.
     Три  сестры  Хауторн  уставились   на   непрошеную   посетительницу   с
удивлением,  Сейра Данн что-то пискнула, а  Осрик Стоффер и  Гленн  Прескотт
испуганно ахнули.
     Она  же,  не  обращая  ни  на  кого  ни  малейшего  внимания,  прямиком
направилась к Вулфу и, воззрившись на него, хладнокровно произнесла:
     - Вы Ниро Вулф? Я Нейоми  Кари.  Мне  сказали,  что  вы хотите о чем-то
поговорить со мной.
     - Господи, помилуй! - пробормотала Джун.
     Мэй вытянула шею, чтобы лучше видеть. Эйприл громко рассмеялась:
     - Занавес! Немедленно занавес!
     Вулф  сжал губы. И  до того,  как  он  успел  раскрыть рот,  мисс  Кари
повернулась к Гленну Прескотту.
     - Правда ли, что вы планируете объявить завещание подложным? Отвечайте!
     Адвокат вытаращил глаза.
     - Я планирую? Подлог... Какого дьявола?
     - Повторяю, тут необходим занавес! - снова расхохоталась Эйприл.
     Ее  сестры  тоже  что-то  заговорили, Стоффер принялся на  них  шикать.
Прескотт и мисс Кари сцепились друг с другом, но перебранка их  не содержала
ничего примечательного.
     Шум перекрыл сердитый голос Ниро Вулфа:
     -  Достаточно! Леди и  джентльмены,  мой кабинет не  базар, ведите себя
пристойно!  -  Он  искоса посмотрел  на  меня. -  Твоя вина, Арчи!  -  Потом
повернулся к адвокату. - Прошу прощения, мистер Прескотт, но у меня работает
молодой человек, стремительное воображение которого, очевидно, застопорилось
на зловещих заговорах и подложных завещаниях...  Ну а вы, мисс Кари, похоже,
считаете себя решительной и неустрашимой...
     - Настоящая амазонка! - вставила Мэй.
     Вулф пропустил это замечание мимо ушей.
     - Значит, берете быка за  рога?  Пф!  На мой взгляд, общепринятых  норм
поведения можно придерживаться, даже борясь за состояние. И потом, женщине с
такими  умными глазами, как  у вас, непозволительно  обманываться  бредовыми
идеями  мистера  Гудвина.  Не  отрицаю,  вы вполне  могли растеряться,  ибо,
приехав сюда в расчете на приватный разговор, наткнулись  на целую компанию.
Но  я здесь ни  при  чем, а  они не знали, что вы  нагрянете,  как я, в свою
очередь, не  ждал их. Все  получилось случайно, им нужно было  сообщить, что
миссис Хауторн, выйдя от меня, отправилась договариваться с адвокатом и  тот
уже формально запросил у мистера Прескотта  копию завещания. Как  видите, вы
не единственная... В чем дело, Фриц?
     Верный своей величественной  манере "дворецкого из хорошего дома", Фриц
возник в  дверях, дабы  объявить  о новых визитерах,  но внезапный  толчок в
спину разрушил весь его образ. У  меня глаза на лоб  вылезли при  виде того,
кто  разрешил себе такую  вольность и теперь протискивался вперед,  оттеснив
Фрица в сторону: это был  наш старый знакомый инспектор  Кремер из отдела по
расследованию  насильственных  смертей.  За  ним по  пятам следовало  полное
воплощение  пессимизма  окружной  прокурор Скиннер. А  замыкал  внушительное
шествие  некий  худосочный  коротышка с  обвислыми усами. На  голове у  него
красовалась соломенная шляпа новейшего образца.
     Потрясенный и  обиженный до глубины  души,  Фриц, которому нечего стало
докладывать,  тихо  пятился  назад,  всячески стараясь не  показывать  своих
чувств.
     - Здравствуйте, джентльмены, -  миролюбиво  начал Вулф. - Как видите, я
сейчас занят. Если бы вы любезно согласились подождать...
     - Не беспокойтесь, мистер Вулф...
     Густой бас Скиннера почему-то  всегда  напоминал  мне карканье  вороны.
Оттеснив  Кремера на  второй  план,  окружной  прокурор  выступил  вперед  и
огляделся.
     -  Миссис  Джун  Чарльз Данн? Я окружной  прокурор  Скиннер.  Мисс  Мэй
Хауторн? Мисс  Эйприл Хауторн? У меня для вас э... э... довольно неприятное,
известие... - Он уже  почти  извинялся.  -  Было просто  необходимо всех вас
срочно разыскать...
     Вулф взорвался:
     - Прошу прощения, сэр! Но это  переходит всякие  границы. Мы совещаемся
по частному вопросу...
     -  Я  так  сожалею!  - Скиннер  молитвенно сложил руки. - Поверьте, мне
чрезвычайно  неприятно.  Но  дело наше исключительно важное,  оно  не терпит
отлагательств,  иначе бы  мы никогда не позволили себе  врываться в ваш дом.
Нам  нужно  задать  кое-какие  вопросы,  касающиеся  смерти   мистера  Ноэля
Хауторна.  Это  случилось  в  прошлый  вторник в вашем  имении  близ  Ньяка,
правильно, миссис Данн?
     - Да. - Темные глаза Джун так и впились в лицо Скиннера. - Но почему...
зачем вы спрашиваете?
     -  Такова  наша  тяжелая  обязанность,  -  неожиданно  твердо  произнес
Скиннер. - Видите ли, обнаружены доказательства того, что брат  ваш погиб не
в результате несчастного случая. Фактически установлено, что он был убит.
     Наступила мертвая тишина.
     Скиннер и  Кремер  вглядывались в лица присутствующих. Я занимался  тем
же. Стоя  поблизости от Эйприл, по едва заметному движению  ее  губ я понял,
что она пытается произнести слово "занавес", но делает это неосознанно.




     Вулф тяжело вздохнул.
     Прескотт  вскочил с  места, открыл  было  рот,  потом  снова  закрыл  и
плюхнулся обратно.
     Осрик Стоффер издал  некий звук,  долженствующий выразить  возмущение и
неверие, но никто не обратил на него внимания.
     Джун,  которая по-прежнему  смотрела  на Скиннера  не отрываясь, громко
заявила:
     - Это невозможно! - Голос ее слегка дрожал. - Абсолютно невозможно!
     - Я бы очень хотел, чтобы так  и было,  миссис Данн.  Говорю совершенно
искренне. Никто лучше меня не понимает значения  подобного  события для всех
вас, для вашего мужа и сестер. Поэтому с таким нежеланием... Я едва заставил
себя...
     -  Вранье!  -  крикнула Мэй Хауторн,  словно бичом ударила.  -  Давайте
смотреть правде в глаза. Не  трудитесь распространяться  о своем  нежелании,
мистер  Скиннер.  Мы  все осведомлены  о  путях и методах высокой  политики.
Наверняка смерть нашего брата решили  использовать для  борьбы с мужем Джун.
Валяйте. Может, и получится. Но избавьте нас от лицемерных речей!
     Скиннер  не  стал  ее  прерывать  и,  дослушав  до   самого  конца,   с
достоинством произнес:
     - Вы  ошибаетесь,  мисс  Хауторн. Смею вас уверить, что в силу  крайней
необходимости и...
     - Так вы отрицаете, что на протяжении двух последних месяцев ваша свора
распускала всяческую клевету относительно моего шурина и его взаимоотношений
с братом?
     - Да,  категорически.  Начать  с того, что я не  принадлежу  ни к какой
"своре",  если только  вы имеете в виду политическую партию. Кое-какие слухи
до меня действительно долетали, как и до всех...
     - Значит, отрицаете?
     -  Прекрати, Мэй! - скомандовала Джун тоном, не  терпящим возражений. -
Это  же  бесполезно!  - Затем  повернулась  к Скиннеру.  -  Вы заявили,  что
располагаете доказательствами. Нельзя ли объяснить?..
     - Только вкратце, миссис Данн. Но прежде нам  необходимо кое-что узнать
от вас. Вот почему...
     - Могу я задать вопрос? - подал голос Гленн Прескотт.
     - Конечно. - Скиннер  кивнул своему соратнику  по  профессии. - Хорошо,
что  вы здесь, Прескотт.  Не скажу,  чтобы миссис Данн  нуждалась  сейчас  в
советах юриста, но ваше присутствие все равно не помешает.
     Прескотт, на которого слова Скиннера не произвели никакого впечатления,
потребовал:
     -   Давайте   конкретнее!   Прежде    всего,   убийство   произошло   в
Рокленд-Каунти, верно?
     - Да. - Скиннер резко повернулся,  указывая на  костлявого низкорослого
субъекта,  который  теперь  вертел соломенную шляпу в  руках.  -  Вот мистер
Риган, тамошний  окружной прокурор. Очевидно,  вы  слышали  о мистере Гленне
Прескотте из знаменитой нотариальной конторы?
     - Еще бы! Очень рад! - заявил мистер Риган.
     Прескотт вежливо наклонил голову.
     - Взаимно.
     - Мистер  Риган приехал проконсультироваться в центральной прокуратуре.
Если вы предпочитаете, чтобы докладывал он...
     -  Ну  нет.  Рассказывайте сами.  Только сначала  еще один,  правда, не
юридический  вопрос.  Вы  утверждаете, будто имеете доказательства того, что
Ноэля Хауторна  убили в доме Джона Чарльза  Данна, причем последний тоже там
присутствовал.  Не  кажется ли вам,  что  было  бы более правильным  сначала
поставить в  известность самого мистера  Данна,  а не  поднимать  трезвон по
всему свету?  Особенно учитывая  его  высокое общественное  положение? А  вы
вместо этого  разыскиваете миссис  Данн,  врываетесь  в  дом мистера Вулфа и
выкладываете ей свои догадки в присутствии множества посторонних свидетелей.
     Окружной прокурор стиснул зубы, взгляд его посуровел, но голос  остался
ровным.
     - Мне не нравится ваш тон, Прескотт.
     - Оставьте мой тон в покое. Не увиливайте от заданного вопроса.
     - И вопрос  ваш  тоже  не нравится.  Но я  на  него отвечу. Битый час я
пытался связаться с мистером Данном. Возможно, вам известно, что сейчас он в
Вашингтоне,  докладывает  сенатской  комиссии.  Словом,  поймать мне его  не
удалось. Зато  я узнал, что миссис Данн вместе с  сестрами поехала в контору
Ниро  Вулфа. О случившемся  я  никого  не оповещал,  факт  убийства  мистера
Хауторна  пока не получил  огласки.  И я был бы  воистину счастлив,  если бы
вообще  удалось  обойтись  без  шума и крика. Я  действительно принадлежу  к
оппозиционной партии  и,  мало  того,  занимаю пост  политического оппонента
секретаря Данна в нынешней администрации, но, видит бог, никогда  мне еще не
доводилось  использовать  подлых  методов  и  провокаций.  И  если  об  этом
неизвестно мисс Мэй Хауторн, то  вам такое непростительно!  Ваши инсинуации,
будто   я  приехал  к  миссис  Данн   оттого,  что   не  решаюсь  обратиться
непосредственно  к  мистеру  Данну,  необоснованны  и оскорбительны.  Просто
мистер  Риган  ознакомил  меня  с обнаруженными  уликами и  попросил помочь.
Однако перед тем, как  их можно будет точно интерпретировать, мне необходимо
получить  некоторую  информацию  от  миссис Данн и от других, конечно. Прошу
вас, господа, оказать содействие в выполнении моих обязанностей.
     Прескотт, на которого эти слова не  произвели ни малейшего впечатления,
спросил:
     - Что за улики?
     -  Сперва  я  должен  услышать ответы на  свои вопросы.  Для  выяснения
некоторых  фактов. То, что вы собрались в одном месте, облегчает мою задачу,
но усложнит нашу, если вы станете хитрить... - Скиннер повернулся к Вулфу. -
В принципе, мы можем уйти...
     Вулф покачал головой.
     - Ваше дело, сэр, гораздо ответственнее и безотлагательнее моего. Арчи,
Фриц, добавьте стульев.
     Мы принесли несколько штук из соседней комнаты.
     Нейоми Кари,  как-то вдруг  совершенно  стушевавшись,  отошла в дальний
угол  к стеллажам  с книгами, и  я  отнес ей  стул туда. Мне  она показалась
неестественно бледной и даже жалкой.
     Трое младших членов собрания тоже переместились.
     Эндрю Данн сел поближе к матери,  двое других  ретировались в последний
ряд, дабы освободить место вновь прибывшим.
     Инспектор Кремер  сходил в холл и вернулся оттуда в сопровождении моего
старого приятеля сержанта Пэрли Стеббинса, который тут же молча ухватился за
предложенный стул,  поставил  его  возле моего стола  и  вытащил из  кармана
тетрадь с карандашом.
     Протискиваясь  на  привычное  место, я  сильно ударился  ногой  об  его
здоровенный ботинок и чуть слышно ругнулся.
     Прескотт обратился к Ниро Вулфу.
     -  Ваш...   -  Он   ткнул  в  меня  пальцем.   -  Этот  человек   умеет
стенографировать?
     - Да. Арчи, достань блокнот, пожалуйста,
     Почувствовав себя отмщенным за ушибленную ногу, я состроил Пэрли рожу и
едва успел оснаститься, как Скиннер заговорил:
     - Мне нужно выяснить только некоторые факты, миссис Данн. Я бы от всего
сердца  желал  сделать  эти  расспросы минимально  болезненными  для  вас...
Скажите, действительно  ли в  прошлый  вторник, одиннадцатого июля, в  вашем
загородном доме в Рокленд-Каунти собрались гости?
     -  Да. - Джун  повернулась к Прескотту. - Знаете, Гленн,  а  ведь  Мэй,
возможно, права, считая случившееся политической аферой.
     - Согласен.
     - В таком случае, стоит ли нам отвечать?
     - Конечно,  стоит, -  угрюмо бросил Прескотт, -  отказ  только  ухудшит
положение.  Ну   а   я  всегда   сумею   вам   подсказать.   Да   и   беседа
стенографируется...
     -  Как  бы  я  хотела,  чтобы  Джон  был  с  нами!  Может,  попробовать
дозвониться ему?
     - Вряд ли вы его отыщете. Лучше  доверьтесь мне, Джун. И не  забывайте,
что рядом ваш сын, тоже адвокат. Что вы посоветуете, Энди?
     Парень покровительственно похлопал мать по плечу.
     - Валяй, ма, не бойся, а если он вздумает что-то провоцировать...
     - У меня  и  в мыслях нет ничего  подобного!  -  рассердился Скиннер. -
Только  время  зря  теряем  на пустые  разглагольствования. Зачем  вы  тогда
собирались, миссис Данн?
     - Мы отмечали  двадцать пятую годовщину нашей свадьбы. -  Джун смотрела
ему и глаза и говорила на  редкость спокойно и обстоятельно. - Потому брат и
приехал. Понимаете, они с мужем довольно долго не встречались.  Мы прекрасно
знали,  что ходят  самые чудовищные слухи  о займе  Аргентине,  и  вели себя
осмотрительно, дабы не подливать масла в огонь...
     -  Хватит,  Джун,  -  прервал  ее  Прескотт.  -  На  вашем  месте я  бы
придерживался только фактов, не касаясь закулисной стороны.
     - Конечно, миссис Данн, можно и так, -  живо согласился Скиннер. - Кого
же вы приглашали? Кто присутствовал?
     -  Мой муж. Я.  Наш сын  Эндрю. Дочка Сейра. Хотя нет, Сейра  появилась
позднее, вместе с Прескоттом. Мои сестры Мэй и Эйприл.  Брат с женой. Мистер
Стоффер.  Торжество  было семейным, но он приехал по  делу,  и его попросили
остаться. Вот и все.
     - Извините, а я?
     Джун повернулась на голос.
     - Ах, да! Селия. Прошу прощения, мисс Селия Флит, секретарша Эйприл.
     - Теперь все, миссис Данн?
     - Да.
     - Слуги?
     - Только муж с женой, из местных. Она работает кухаркой, он -  во дворе
и в саду... У нас огромный загородный дом, но совершенно без излишеств.
     - Имена этой пары, пожалуйста.
     - Я их знаю, - заявил Риган.
     - Прекрасно.  Теперь, миссис Данн, давайте поступим  следующим образом.
Вам,  конечно,   известно,   что  и  доктора   Джайгера,   судебного  медика
Рокленд-Каунти, и  мистера Брайента, шерифа, обоих  туда вызвали. Они задали
кое-какие вопросы и все записали. Я читал их заметки. Примерно в четыре часа
дня ваш брат взял дробовик и отправился в поле стрелять ворон. Так?
     - Нет. Ему было нужно избавиться от ястреба.
     - Но, как я понял, убил он именно ворон?
     - Возможно, но шел за ястребом. Он еще обсуждал это с мужем.
     - Прекрасно. Убил же, повторяю, двух ворон. В доме слышали выстрелы?
     - Да.
     - Ваш брат не вернулся. Без четверти шесть Эндрю и мисс Флит, выходя из
лесу,  наткнулись на его тело:  половина  головы была  снесена из дробовика,
который  валялся рядом. Эндрю остался на месте, а мисс Флит побежала к дому,
расположенному по другую сторону леска, примерно в четырехстах ярдах оттуда,
чтобы известить  мистера  Данна. Тот  самолично  позвонил в  Нью-Сити. Шериф
Брайент с помощником прибыли в восемнадцать тридцать пять, а через несколько
минут  примчавшийся  следом  мистер Джайгер  в спешке запутался в шиповнике.
Тело  лежало  в его  зарослях. Тогда было сделано  заключение, что спусковой
крючок  дробовика  зацепился  за колючки,  одним  словом,  ружье  выстрелило
случайно.
     - Такое объяснение их вполне устроило,  - вмешался мистер  Риган, - его
даже  письменно  зафиксировали. Если  бы  не  Лон Шамберс,  этим  бы  все  и
кончилось.
     - Кто такой Лон Шамберс? - спросил Прескотт.
     Скиннер объяснил:
     - Помощник шерифа. - Его взгляд скользнул поверх плеча Джун.  - Вы ведь
Эндрю Данн, не правда ли?
     Молодой человек сказал "да".
     - Так это вы с мисс Флит первыми обнаружили тело Хауторна?
     Снова "да".
     - И сразу решили, что он мертв?
     - Естественно. У него же вместо головы... - Он смущенно замолчал.
     - Значит,  вы остались  на  месте,  а мисс Флит  отправили предупредить
отца?
     - Она сама  предложила сходить. Вообще вела  себя  чертовски  смело.  -
Парень агрессивно оглядел присутствующих, будто ожидал от них  возражений. -
Я уже все рассказал шерифу и судебному медику. Они каждое слово записали. Вы
прочли?
     - Прочел. Похоже, вы возражаете против моих вопросов, мистер Данн?
     - Нет, почему, пожалуйста.
     - Благодарю вас.  Прежде чем мисс Флит ушла к дому, вы трогали тело или
дробовик?
     - Нет. Она сразу побежала.
     Скиннер посмотрел на девушку.
     - А вы, мисс Флит, не касались трупа или ружья?
     Селия  отлично  продемонстрировала,  в  каком  состоянии  находится  ее
нервная система, буквально проорав (без необходимости) свой ответ:
     - Конечно, нет!
     - После ухода мисс Флит вы до чего-нибудь дотрагивались, мистер Данн?
     - Нет.
     - Сколько времени вы оставались один?
     - Минут пятнадцать.
     - Кто пришел потом?
     - Первым - отец. Он уже позвонил в Нью-Сити, с ним  был Стоффер.  Затем
Тайтус Эймс, наш работник. Затем приехал шериф.
     - И вы не отлучались оттуда до самого прибытия шерифа?
     - Нет.
     - Тело и ружье хорошо видели?
     -  Ружье лежало в шиповнике. И я его вообще не заметил, пока, оставшись
один,  не  стал искать специально.  - На физиономии Энди появилось надменное
выражение. - Если  вы пытаетесь  выяснить, не хватался ли кто-нибудь за труп
или дробовик  до появления шерифа,  то  я охотно  это подтвержу... Мне,  как
адвокату,  прекрасно известна методика расследования в случае насильственной
смерти. Я работаю у "Данвуди, Прескотта и Дэйвиса".
     - Понятно. Член фирмы?
     - Конечно, нет. Меня  только в адвокатскую комиссию  приняли в  прошлом
году.
     - Значит, на суде вы от своих показаний не откажетесь?
     - Естественно. Как и все остальные.
     Окружной прокурор опять осмотрелся.
     - Мистер Стоффер? Вы прибыли на место с мистером Данном-старшим. Можете
ли вы подтвердить?..
     - Да, - ворчливо заявил Стоффер, - ни тело, ни оружие никто не трогал.
     И тогда мистер Риган сказал скорее угрюмо, чем с облегчением:
     - Это подтвердилось.
     Скиннер кивнул.
     - Что ж, похоже на правду. - Потом поочередно оглядел Прескотта и Джун.
- Как видите, миссис Данн, я просто хотел уточнить отдельные факты. Теперь я
могу объяснить, на каком основании сделал свое заявление. Очевидно, помощник
шерифа - человек вообще недоверчивый - был настроен  скептически. Начальство
настаивало  закрыть  дело,  отнеся  к  разряду  несчастных  случаев.  Он  не
согласился.  И благодаря  его  настойчивости,  если не  сказать: упрямству -
позднее обнаружились некоторые детали.
     Во-первых, и ствол,  и ружейное ложе недавно  чистили не  ветошкой, как
принято, а чем-то шершавым: под лупой видна масса тоненьких царапин.
     Во-вторых,  на  дробовике,  по  идее,  должно  было  остаться  огромное
количество  отпечатков  пальцев Ноэля Хауторна,  поскольку  он  таскал его в
руках более  получаса, если не час, и  стрелял дважды, а отпечатка оказалось
только три и только правой  руки: на  ружейном ложе, на  казенной части и на
стволе. Причем очень необычных:  четыре тесно прижатых друг  к другу пальца,
даже  как бы  с  перекрытием, а  большого  вообще нет. На стволе они и вовсе
вверх  ногами  расположены,  словно  дробовик  хватали не  для  стрельбы,  а
использовали как дубину.
     - Что за чушь! - насмешливо бросил молодой Данн.
     - Данте ему договорить, Энди! - остановил его Прескотт.
     - Я постараюсь не утомлять  вас  подробностями, -  продолжал, ничуть не
смущаясь, Скиннер, - но сперва хочу объяснить, что наша беседа естественна и
неизбежна, поскольку  предусмотрена  законом. Дабы  покончить  с вопросом об
отпечатках  пальцев, добавлю,  что все они  были сделаны уже после того, как
дробовик протерли. Как вы знаете, миссис Данн, он принадлежит Тайтусу Эймсу,
который утверждает, будто  ружье ничем, кроме  мягкой тряпочки,  никогда  не
вытиралось.  Я  видел этот материал.  Эймс  говорит,  что по просьбе мистера
Данна чистил дробовик для мистера Хауторна как раз во вторник.
     - Значит, вы уже допрашивали Эймса? - заметил Прескотт.
     - Конечно!!! - ответил Риган.
     Скиннер пропустил его возглас мимо ушей.
     -  Все эти факты не помогли,  однако, помощнику шерифа Шамберсу убедить
самого  шерифа  и окружного прокурора Ригана,  что теперь просто  необходимо
подвергнуть сомнению версию о несчастном случае. На мой взгляд, их упрямство
говорит  о мягкосердечии и нежелании причинять неприятности столь известному
человеку, как мистер Данн.
     Впрочем, дальнейшее  расследование  шериф не  стал  запрещать. В  среду
Шамберс отправил дробовик  в Нью-Йорк. Вчера, то есть в четверг, полицейская
лаборатория сообщила, что  в трещине между  стволом и затвором найдены следы
крови   недавнего  происхождения,  а  на  прикладе  -  частичка  непонятного
вещества.  Вчера же Шамберсу  удалось еще  кое-что  отыскать.  Тропинка  там
проходит через угол леса, потом разветвляется на две: одна ведет к  шоссе, а
вторая  поворачивает к вашему дому. В придорожных кустах поблизости от места
происшествия  Шамберс  обнаружил  пучок  жесткой  луговой  травы,   которым,
очевидно, что-то  протирали: он  весь был  пропитан кровью.  Эту находку Лон
Шамберс и  Риган сегодня отвезли  в Нью-Йорк. Четыре часа назад пришел ответ
из лаборатории. Темные пятна на траве оказались действительно смесью крови и
ружейного масла. А  те  непонятные частички - кусочками травянистого волокна
именно из того пучка. Только тогда,  убедившись в серьезности  улик,  мистер
Риган проконсультировался со мной.
     Причем заявил совершенно  откровенно, что, поскольку  в  данную историю
вовлечены столь выдающиеся люди, решительных  действий он опасается,  и, как
бы там ни думала мисс Мэй Хауторн, я тоже неохотно признал печальные выводы.
     - Какие? - спросила Джун.
     - Да, собственно, один, совершенно  очевидный  и несомненный: ваш брат,
миссис Данн, был убит.
     Скиннер сурово смотрел ей в глаза.
     - Если бы смерть его была случайной, другими словами, если бы спусковой
крючок сработал, зацепившись за  колючки шиповника, о чем мы с самого начала
толковали, то, мягко выражаясь, трудно было бы  объяснить подобные отпечатки
пальцев.  Так ни  один  человек ружье не держит. А поскольку  мы располагаем
заявлением вашего сына и мистера Стоффера, что никто после обнаружения трупа
до ружья не дотрагивался, то объяснить, каким образом дробовик  был обтерт и
откуда на нем взялась кровь, невозможно. Те же самые доводы отвергают версию
самоубийства, если бы таковая была выдвинута.
     Эти  факты   объясняют  лишь   самое   настоящее  убийство.   Отпечатки
собственных пальцев и пятна крови с дробовика преступник вытер пучком осоки.
Потом прижал к ружью правую руку вашего брата, не обратив, однако, внимания,
что  на ложе пальцы отпечатались вверх ногами. Пробираясь по тропинке  через
лес, он сунул траву под  куст.  Если бы это случилось после развилки,  можно
было бы сказать, куда он направился: к шоссе или к вашему дому. К сожалению,
от  пучка он поспешил  избавиться  сразу. Не  знаю, чем  была вызвана  такая
торопливость  -  либо  уверенностью  в  том,   что  вопроса  о  преступлении
возникнуть не может, либо его глупостью, либо страхом встретить кого-нибудь.
     - Не верю! - запальчиво воскликнула Эйприл Хауторн.
     Все разом посмотрели на нее. Бледность куда-то исчезла, в голосе  снова
зазвучали знаменитые серебряные переливы.
     - Ничему не верю!
     -  А  чему  конкретно, мисс Хауторн,  фактам  или  их интерпретации?  -
спокойно поинтересовался Скиннер.
     -  Да  просто тому,  что  моего  брата  убили.  Тому,  что  такое могло
случиться с нами, Хауторнами. Не верю - и все!
     -  Полностью  к  вам  присоединяюсь!  -  энергично  поддержал ее  Осрик
Стоффер.
     Окружной прокурор пожал плечами и снова повернулся к Джун.
     - А вы верите, миссис  Данн? Мне важно донести до вас,  что именно  так
оно и было: судьба преподнесла вам  жестокий и подлый сюрприз. И несмотря на
мое сочувствие, я обязан всем этим заниматься.
     Джун не произнесла ни единого слова, даже не вздохнула.
     Тогда Скиннер продолжил, уже слегка нервничая:
     - Я просто должен убедить вас. Мне необходима  ваша поддержка. Поймите,
что  подозрения  сестры,  которые,  по-моему,  вы  тоже  склонны  разделить,
абсолютно беспочвенны. Ни политические интриги, ни сплетни здесь ни при чем.
Полагаю, что пришли вы к Ниро Вулфу за советом, поскольку считаете его своим
другом. Он общепризнанный авторитет  в области  преступлений и  вещественных
доказательств... - Скиннер обратился к Вулфу. - Мистер Вулф, а с вашей точки
зрения, была ли смерть Ноэля Хауторна следствием несчастного случая?
     Вулф покачал головой.
     - Я  здесь  всего лишь наблюдатель, мистер Скиннер. Да и то потому, что
нахожусь в собственном кабинете.
     - Но какое мнение у вас сложилось?
     - Ну... можете ли вы поручиться за достоверность фактов?
     - Да, они неоспоримы.
     -  И  весьма примечательны...  Если взять их за  основу, то  нельзя  не
согласиться с тем, что мистер Хауторн был убит.
     Скиннер  открыл рот,  собираясь что-то объяснить Джун, но та уже успела
вскочить с места.
     -  Вы найдете нас  в резиденции брата, мистер Скиннер. Я оттуда позвоню
мужу. Гленн, лучше бы вы тоже поехали с  нами. Это означает... Короче, и так
все ясно: нам придется принять удар. Энди, Мэй... Эйприл, захвати Селию...
     Раздался голос Вулфа:
     -  Прошу  прощения,  миссис  Данн.  Вы  по-прежнему  желаете,  чтобы  я
занимался тем небольшим вопросом, который мы здесь обсуждали?
     - Я думаю... - начал было Прескотт, но Джун его перебила:
     - Да. Желаю. Поехали, дети.




     - Придвигайтесь  поближе, мисс Кари, -  сказал Вулф. - Не люблю кричать
через всю комнату. Вот это красное кресло очень удобно.
     Нейоми  Кари молча поднялась,  подошла к креслу, в  котором только  что
сидела Мэй Хауторн, и опустилась в него. После отбытия Хауторнов и Даннов со
свитой представителей Закона и Порядка она осталась одна. Правда,  инспектор
Кремер,  заметив молодую  женщину,  пристроившуюся  в углу,  попытался  было
удовлетворить свое любопытство и задать Вулфу соответствующий вопрос, но тот
столь бесцеремонно от него  отмахнулся, что инспектор несолоно хлебавши тоже
поспешил к выходу.
     С  минуту Вулф осматривал свою посетительницу из-под полуприкрытых век,
потом пробормотал:
     - Да, теперь вы угодили в неприятное положение.
     Она удивленно подняла брови.
     - Я? Ни капельки!
     Лицо  ее было уже не  таким бледным,  как полчаса назад, но ни  прежней
заносчивости, ни самоуверенности, которые так меня раздражали в ней, и следа
не осталось.
     - И еще в какое! -  Вулф погрозил ей пальцем.  - Давайте  не будем друг
другу  врать. Вы же прекрасно понимаете,  что  ситуация  сложилась чертовски
неприятная. Полицейские зададут им сейчас тысячу  и один самый  неделикатный
вопрос. Среди прочих - о завещании мистера Хауторна. Даже если случившееся -
политический маневр, в чем лично я сомневаюсь, они все равно станут донимать
их для придания допросу  солидности.  Так полагается. Потом примутся за вас.
По всей вероятности - инспектор Кремер. Конечно, мистер Кремер не отличается
особой  проницательностью,  а  методы  его  -  глубиной,  но   изводят   они
основательно.
     Он нажал на кнопку звонка
     - Хотите выпить вина?
     Она покачала головой.
     -  Не представляю себе такого  вопроса,  на  который мне было бы трудно
ответить.
     -  Держу  пари,  что  это неправда, мисс  Кари.  Вы  же  до  полусмерти
испугались,  когда  мистер Скиннер  объявил об  убийстве  Ноэля  Хауторна. И
уверенность  ваша,  и нагловатость  - все исчезло как дым.  - Он  прищелкнул
пальцами. - А теперь объясните, ради чего вы приехали?
     - Я здесь потому, что вы сами за мной послали, и я не намерена.
     -  Нет,  нет, нет...  Эта страница уже перевернута.  При помощи мистера
Скиннера. Бомба,  которую  он  кинул в собравшихся, начала  новую  главу.  В
спорах  вокруг завещания  наступило  временное  затишье. Все про него вообще
позабыли, пока я не спросил  миссис Данн, нужно ли мне по-прежнему выполнять
их  поручение. И вы  в том числе. Если бы  после шока, вызванного сообщением
мистера Скиннера, вы бы снова стали думать о наследстве, на вашем лице опять
появилось  бы  враждебное выражение.  Но  нет!  До сих  пор  на  нем  только
усталость  и озабоченность. Не  о  деньгах  вы  думаете,  мисс  Кари,  а  об
убийстве. А я к нему не имею никакого отношения. Почему вы не ушли вместе со
всеми? Зачем остались?
     Мне показалось, что Вулф перестарался, ибо она ответила ему не словами,
а действиями: спокойно поднялась со стула и направилась к двери.
     Тем же ровным голосом Вулф произнес, обращаясь к ее спине:
     - Когда вы перестанете размышлять о преступлении  и снова обратитесь  к
завещанию, дайте мне знать, и мы хорошенько все обсудим.
     Я почувствовал  раздражение.  Возможно,  во всем была виновата  "бомба"
Скиннера, но надо же учесть и то, какого труда мне стоило привезти эту даму,
чтобы теперь Вулф так невежливо ее выставил! По-моему, болтал он  только для
собственного удовольствия. Во всяком случае, я не намеревался ему  помогать,
распахивая перед нею дверь.
     Наоборот, я демонстративно сел за свой  стол. Однако ее  уверенные шаги
замедлились  и  пальцы  замерли  на  дверной  ручке.  Постояв  пару минут  в
нерешительности,  мисс  Кари  резко  развернулась  и  вновь  проследовала  к
красному креслу.
     -  Я  осталась потому, - сказала  она, посмотрен на Вулфа, - что,  пока
сидела в углу, кое о чем подумала.
     Вулф кивнул.
     - Ага. Значит, вы что-то решили?
     - Да. Но я  и рта не успела раскрыть, собираясь изложить вам свои идеи,
как вы набросились на  меня, уверяя, будто я  угодила в беду и перепугана до
полусмерти. Мне нечего пугаться, мистер Вулф. - Ее глаза, смотрящие на Вулфа
в  упор, и  впрямь  не  казались испуганными,  голос звучал твердо. - Вы  не
сумеете нагнать на меня страху. Последний раз  настоящую панику я испытала в
двухлетнем возрасте, когда  проглотила живого лягушонка.  Теперь бы  со мной
такого не случилось, даже если бы я лично убила мистера Хауторна.
     - Замечательно. Я люблю храбрость. И все же, какое решение вы приняли?
     -   Не  знаю,  стоит  ли  об  этом  говорить?  И  нужно  ли  компромисс
предпочитать борьбе?
     - Получается, никакого решения у вас нет!
     - Есть!  И  отступать я не  собираюсь. Поверьте, причиной тому вовсе не
страх, а подобная новость. Сейчас мое положение еще не безвыходно, однако  у
меня достаточно здравого смысла, чтобы понять когда Хауторны становятся тебе
смертельными врагами, оно может таковым сделаться. Мне с ними не справиться.
Они могут  получить  половину состояния. Половину  того, что было  оставлено
мне.
     - Вот  как? -  Вулф  закрыл  глаза  и  через минуту  снова приоткрыл. -
Значит, вы именно это надумали?
     - Да.
     - И отступать, значит, не собираетесь?
     - Нет.
     - Очень плохо.
     - Почему плохо?
     - Потому что такой вариант еще сегодня утром мог бы и пройти. Сейчас, к
несчастью,  с  ним  нельзя  считаться  всерьез.  Хотите выслушать  встречное
предложение?
     - Какое же?
     - Вы получаете сто тысяч долларов, остальное - мои клиенты.
     Мисс Кари на  глазах уменьшилась, как-то вся подобравшись, словно некие
скрытые в ней пружины  уплотнились. Так продолжалось секунд десять,  а потом
она рассмеялась, звонко и весело.
     - Как забавно!
     - Вы полагаете? Но в действительности ничего забавного здесь нет.
     - Что  вы,  это  ужасно  смешно!  - Она опять не  то захихикала, не  то
поперхнулась. - Смешно, что Ниро Вулф может так ошибаться. Как вы додумались
до такого идиотизма?  Неужели, по-вашему, я собственноручно убила  Хауторна?
Наивный вы человек! Ведь во вторник днем я была в Нью-Йорке.
     - Я не наивен и не глуп, мисс Кари. И вам советую не глупить.
     - Я стараюсь. - Она поднялась с кресла и одернула свой голубой жакет.
     - Почему же вы так рассердились на сто тысяч долларов?
     - Очевидно, мне  их  подсовывают  для  того,  чтобы  я наняла  хорошего
защитника? Как это мило с вашей стороны, вы просто золотце, Ниро Вулф! Найду
я где-нибудь поблизости такси?
     - Вы едете?
     - Да, приходится. Очень приятно провела время.
     - Возможно, мне удастся уговорить моих  клиентов удвоить  сумму. Двести
тысяч. Вы сумеете найти меня здесь в любое время... А такси у нас возле реки
трудно поймать. Мистер Гудвин отвезет вас сам. Арчи,  пожалуйста, загляни на
кухню и передай Солу, что мы будем обедать, когда ты вернешься.
     Я  посмотрел на  него удивленно.  Выходит, этот  хитрец уже  предпринял
кое-какие шаги?
     Сказав  наследнице,  что  задержусь  на  минуту, я оставил ее  в холле,
прошел на кухню  и действительно увидел там  Сола Пензера,  который играл  в
карты с Фредом за моим обеденным столом. Его серые и, по-моему, самые зоркие
на земле глаза сразу глянули на меня.
     - Зачем он тебя вызвал? - спросил я. - Установить слежку за женщиной по
фамилии Кари?
     - Да.
     -  Она уезжает. Сейчас я отвезу ее  домой на Парк-авеню, 787,  квартира
13-д. Не исключено, что она попросит меня  высадить ее раньше. Ты на машине?
Прекрасно.  Я  поеду напрямик. Через  Тридцать четвертую до  Парка и затем к
центру. Если увидишь эту даму  вблизи,  перекрестись сначала, а потом сплюнь
через левое плечо. Трижды... Говорят, помогает. Ее подпольное имя - Далила.
     Затем я вернулся в холл и провел мисс Кари к автомобилю. Она ни разу не
открыла рта, пока я, лавируя между машинами, добирался до Тридцать четвертой
улицы.  Там, буквально в двух шагах от себя, я заметил  Сола. Меня одолевали
грустные мысли.  На пути  к Вулфу рядом со  мной сидела  обладательница семи
миллионов, а теперь у нее оставалась лишь жалкая  сотня или две сотни тысяч.
Не удивительно было, что  ей не хотелось разговаривать после такого падения.
Впрочем, когда я высадил ее  в  переулке подле дома,  "спасибо" она из  себя
выжала. Сол завернул на Семьдесят третью в поисках местечка для машины. Я же
принялся проверять заднее колесо и проверял до тех пор, пока он не показался
уже без автомобиля. Тогда  я  взгромоздился  на водительское место и включил
мотор.
     Домой я приехал и половине  девятого и страшно расстроился, увидев, что
Вулф  еще не садился обедать, хотя, как правило, священнодействие начиналось
в восемь. Фред Даркин по-прежнему болтался на  кухне, что обходилось  нам по
доллару за  час. Меня  это удивило, ибо Вулф не принадлежал к людям, которые
предпочитают   дорогостоящие  услуги,  когда  вопрос  вознаграждения  весьма
проблематичен. Сол Пензер или  Орри  Кэтер отобедали бы со мной и Вулфом, но
Фреда накормили  на кухне вместе с Фрицем.  Дело в том, что Фред все поливал
уксусом, а человек с подобным отсутствием вкуса к столу Вулфа не допускался.
Опростоволосился  он  еще  в  1939  году, потребовав  уксуса  к  куропаткам,
приготовленным  с орехами  и различными  восточными специями. Конечно, никто
ему ничего  не  сказал, поскольку Вулф считал недопустимым мешать кому-то во
время  еды вплоть  до того момента,  когда пища наверняка переварится, но на
следующее утро Фреда рассчитали и не приглашали на работу целый месяц.
     После обеда мы вернулись в кабинет. Вулф устроился за письменным столом
с атласом в руках, и  я непроизвольно осклабился: вместо того чтобы  изучать
флору и фауну Монголии или отправиться в небольшое путешествие по Тибету, он
вовсю  штудировал  карту штата Нью-Йорк.  Судя по повороту головы, освежения
потребовали его познания о Рокленд-Каунти.
     И только-только я успел выбрать себе книжонку для послеобеденного часа,
как затрезвонил  телефон.  Я  привычным жестом потянулся к трубке и произнес
шаблонное:
     - Бюро Ниро Вулфа.
     Услышав собственное имя, произнесенное знакомым голосом Сола, я сообщил
об  этом  Вулфу.  Тот  со  вздохом  отложил  атлас  в  сторону,  взял трубку
параллельного аппарата и кивком головы попросил меня тоже послушать.
     - Сейчас  девять пятьдесят шесть, сэр, - сообщал  Сол. - Известная  вам
особа  вошла в свою квартиру  в  восемь четырнадцать. В  девять девятнадцать
вышла  и взяла такси до "Санторетти" - итальянского ресторана  на Шестьдесят
третьей  Восточной  улице, дом  883. Я  направился следом,  попросил  порцию
спагетти  и заговорил по-итальянски с  официантом.  Теперь она там, с ней за
столиком сидит какой-то мужчина, они едят цыплят  с грибами.  У  него полное
отсутствие аппетита, у нее - завидный.  Разговаривают еле слышно. Я звоню из
аптеки на углу Шестьдесят девятой улицы и Второй авеню.  Если они разъедутся
в разные стороны, за кем следовать?
     - Опиши мужчину.
     -  От сорока до  сорока пяти,  среднего роста, сухощавый.  Пьет. Костюм
серого  цвета, великолепно сшит, ткань  "тропическая  камвольная",  нынче  в
моде.  Шляпа  из  тонкого фетра,  очень  дорогая, с широкими мягкими полями.
Голубая  рубашка, галстук серый, в тон костюму,  с голубыми косыми полосами.
Челюсть квадратная, рот широкий, губы  полные, длинный узкий нос, мешки  под
глазами, глаза карие, с беспокойным блеском, уши маленькие...
     - Достаточно. Ты его знаешь?
     - Нет, сэр.
     Сол словно бы извинялся. Он не любил докладывать о людях, на которых не
имел в голове аккуратной и всеобъемлющей "учетной карточки".
     Вулф сообщил:
     - Фред присоединится  к тебе напротив "Санторетти", как  только  успеет
туда  добраться.  Если они разойдутся в разные стороны,  ему поручи мужчину.
Женщина может оказаться трудной.
     - Есть, сэр. Согласен.
     Вулф повесил трубку и кивнул мне. Я  немедленно  отправился  на кухню и
помешал  Фреду закончить удивительно  сладкий  зевок.  Глядя на  его  пасть,
казалось,  что он способен заглотить  разом четвертную  уксуса... Я объяснил
его  задачу, дал  адрес  и  сказал,  что  мужчина поручается ему  вплоть  до
дальнейших  распоряжений. Особое внимание следует  обратить  на установление
его личности. Потом проводил через холл к выходу, как всегда поражаясь,  что
такая туша умудряется быть превосходным сыщиком.
     Выйдя на  каменные ступеньки  крыльца, дабы подышать свежим воздухом, я
увидел такси,  явно  подруливающее  к нашему  жилищу.  Действительно,  через
минуту взвизгнули тормоза, и машина ловко припарковалась у обочины.
     Оттуда вышла  женщина и, расплатившись с водителем, велела ему уезжать.
Затем  легким  шагом преодолела коротенькую дорожку  к  крыльцу, взбежала на
семь ступенек и,  узнав  меня при свете, струившемся из дома через  открытую
дверь, улыбнулась.
     - Могу я повидать мистера Вулфа?
     Я  гостеприимно кивнул,  провел ее в холл и попросил минуту  подождать,
пока я  доложу  Вулфу,  что  приехала  мисс  Мэй  Хауторн и  просит  у  него
аудиенции.




     Кабинет уже  принял  свой  нормальный вид, лишние  стулья  убрали.  Как
обычно, справа от  стола Вулфа находилось  красное кресло, повернутое  таким
образом, чтобы  сидящий  в  нем человек  был  обращен лицом к хозяину  дома.
Сейчас его занимала директриса колледжа. Она выглядела усталой, глаза слегка
покраснели, но спина не согнулась и плечи не опустились.
     Вулф начал первым:
     - Сегодня днем вас настиг здесь настоящий удар!
     Она кивнула.
     - Мы в  тяжелейшем состоянии.  Особенно Эйприл. Она,  видите  ли, вбила
себе   в  голову,  что  должна  решительно  надо  всем  смеяться.  Искусство
гримасничать и в жизни. Вы говорили с мисс Кари?
     - Очень коротко. Она осталась, когда все уехали.
     - Соглашения достигли?
     - Нет. Она предложила половину своей доли, но я отказался.
     - Благодарение  богу! - с явным облегчением воскликнула мисс Хауторн. -
Зная вашу репутацию, а теперь и вас лично, я боялась,  как бы вы не приперли
ее к стенке и не поставили нас в неудобное положение.  Вы же  понимаете, что
сейчас ситуация совершенно  изменилась... По моему  мнению, теперь вообще не
стоит иметь с ней дела.
     - Вот даже как? А остальные с вами согласны?
     -  Право,  не  знаю. Но  думаю,  возражений  не будет. Ведь  мы  хотели
договориться  с  мисс Кари лишь для того, чтобы  избежать  скандала, которым
грозила  наша  невестка.  Теперь он уже  не  имеет  значения:  расследование
убийства неизбежно поднимет массу грязи, и тяжба по поводу завещания пройдет
незамеченной.
     Вулф вытянул губы трубочкой.
     - Да, можно, конечно, и так  рассудить... Полагаю, что мистер Скиннер и
компания потащились за вами домой?
     - Естественно!  Невестка  их приняла,  но  по  совету мистера Прескотта
никто, кроме Дейзи, беседовать с ними не стал, пока Джун не дозвонилась мужу
в Вашингтон.  Он  посоветовал  всячески  содействовать  ответственным лицам,
отвечая  на  все  вопросы.  И  уж  тогда эти деятели  за нас принялись.  Ох!
Наверное, они были весьма деликатны и внимательны, но в результате теперь мы
все подозреваемся в убийстве.
     - Все?
     -  Большинство.  Может,  вы с подобным бредом и  встречались,  но я  не
детектив  и не любительница  криминальных историй.  Я  слишком занята! Брата
застрелили где-то от половины  пятого  до половины  шестого. Третий  выстрел
Тайтус Эймс слышал  без чего-то  пять, перед ним было еще два - по тем самым
воронам. Эйприл тогда дремала  наверху, но этого никто подтвердить не может.
Джун собирала малину и  дикий  виноград,  чтобы украсить  стол.  А я стирала
чулки в ванной.
     "Ага, - подумал я  про себя, - журнал-то, оказывается, не  солгал,  она
действительно делает это сама!"
     Мисс Мэй тем временем продолжала.
     -  Селия,  мисс Флит, строчила письма у себя  в  комнате. Ей приходится
отвечать  всем  глупцам,  которые пишут Эйприл. Миссис  Эймс готовила  обед.
Дейзи, вдова  Ноэля,  отправилась на  луг  за цветами,  особенно  она  любит
маргаритки.  Джон,  мистер  Данн,  колол  дрова.  Полицейских  больше  всего
интересовало, доносились ли до меня  удары топора,  по после  стирки  я мыла
голову и,  естественно,  ничего уже не  слышала. Мистер Стоффер,  которого я
терпеть не могу, ушел к плавательному бассейну. Тайтус Эймс доил коров. Энди
поехал в Ньяк за мороженым, но его  это тоже  не исключает, поскольку дорога
проходит недалеко  от места преступления, по  другую сторону  лесной полосы.
Сейра  и  мистер  Прескотт  были  в  Нью-Йорке и вернулись лишь  в  половине
восьмого, то  есть через  два часа  после  того, как было  найдено тело. Они
ездили на машине Прескотта, но, рассуждая формально, настоящего алиби у  них
тоже нет: разве  кто-то  один не  мог прилететь  домой  на самолете  и сразу
вернуться назад?
     Вулф несколько раз кивнул головой.
     -  Поскольку все в этой  истории  весьма  фантастично, можно принять во
внимание и такой вариант.
     - Ничего тут нет  фантастичного, - возразила мисс Хауторн. - Перед нами
страшный,  но совершенно реальный факт. И они намерены дознаться  до истины.
По-моему,  они разрабатывают версию убийства  брата  из-за того,  что  он не
давал  ходу Джону Данну, тормозил его  продвижение наверх. Пока они топчутся
на месте, то есть конкретно уличить никого не в состоянии, но Джона погубить
могут и погубят вне всякого сомнения...
     Она прижала руку ко лбу и закрыла глаза.
     Вулф тихонько скомандовал:
     - Немного бренди, Арчи.
     Я было поднялся, но мисс Мэй покачала головой.
     - Не  надо. - В растерянности  я  остановился, и она  поблагодарила:  -
Спасибо, мне действительно не надо.
     Потом открыла глаза. Выпрямилась. Положила руки на колени.
     - Извините... Я не думала... А рассказала все только потому, что хотела
объяснить,  отчего не следует больше состязаться  с мисс Кари. Теперь нам не
избежать скандала  и газетной  шумихи. Никакой ненависти  к мисс Кари у меня
нет, но и получить в подарок чужое она не должна. Никогда  не поверю, что та
смехотворная  бумага, которую нам прочитал мистер Прескотт, и есть подлинное
завещание  Ноэля!  У  брата было  много недостатков, очень много, но мне  он
определенно  обещал  отписать  миллион долларов в научный  фонд  Варнейского
колледжа, и я убеждена, что это чистая правда!
     - То же самое вы говорили сегодня днем.
     - А сейчас повторяю.
     - В  таком случае вы обвиняете  мистера Прескотта в мошенничестве. Ведь
именно  он  составлял  завещание и подтвердил, что оно  подлинное.  Выходит,
по-вашему, он действует в сговоре с мисс Кари?
     - Великий боже, нет!
     Глаза ее широко раскрылись от изумления.
     Вулф нахмурился.
     -  Боюсь,  мисс  Хауторн, что умственное  напряжение делает  ваши мысли
несколько  путаными.  Это неудивительно, ведь вы перенесли такие встряски...
Скажите, а когда брат говорил вам о деньгах?
     - Понимаете,  год  назад, зимой, он сообщил, что  намерен  пожертвовать
Варнейскому колледжу миллион вместо первоначальных  пятисот  тысяч. А  летом
подтвердил свое решение.
     - Летом тридцать восьмого года?
     - Да.
     - Та-ак. Значит, вы убеждены,  что он  вас  не  обманывал и слово  свое
сдержал.  Но  завещание,  которое  мистер   Прескотт  предъявил  в  качестве
подлинника, датировано  седьмым марта тридцать восьмого года, а об изменении
суммы пожертвования  на  миллион долларов ваш брат  заявлял  гораздо  позже.
Таким образом, вы обвиняете мистера Прескотта в подлоге.
     - Ничего подобного!  - Она  нетерпеливо передернула  плечами. - Если бы
мои  слова опирались  на такое неправдоподобное  предположение, я  бы просто
промолчала.  Я  же  знаю  Гленна  Прескотта.  Он  проницательный  и  опытный
уолл-стритский адвокат с вполне естественной гибкостью,  когда дело касается
вопросов  этики  и морали. Но ведь  без нее не  обойтись.  Однако дерзость и
воображение,  столь обязательные  для бандитизма в широких масштабах, у него
полностью  отсутствуют,  Я бы с таким же успехом написала длинную  эпическую
поэму, как он украл бы три миллиона, подменив завещание! Очевидно, вы именно
это имели в виду, когда спросили о его сговоре с мисс Кари?
     - Примерно. Может, подделка? Не обязательно подписей. Скажите, вы лично
видели документ?
     - Да.
     - Он на одном листе?
     - Нет, на двух.
     - Напечатано на машинке, разумеется?
     - Да.
     - Основные пункты на второй странице?
     Она нахмурилась.
     -  Я  не... Подождите. Нет, знаю.  Большая  часть текста на  первой. На
второй  совсем  немного,  И  конечно,  там   еще  подписи,  самого  брата  и
свидетелей.
     - В таком случае никакой необходимости изготавливать фальшивые не было.
Теперь: если вы вообще исключаете мошенничество со стороны Прескотта,  то на
каком основании заявляете...
     -  Сейчас  объясню.  За  тем  и  приехала.  Наверное,  было  так: Ноэль
действительно  попросил   Прескотта  составить  и  сохранить  документ.   Но
одновременно, а возможно, чуть позднее, например на другой день, аннулировал
его, составив новый, самоличный. Однако Прескотта в известность не поставил,
ибо  не  хотел,  чтобы  адвокату  стало  известно,  как  он  на  самом  деле
распорядился  своей  собственностью. Вопрос в том,  где находится  последнее
завещание? Законное?
     Вулф хихикнул.
     -  Но  тогда возникает встречный  вопрос:  зачем было  мистеру Хауторну
заставлять  мистера  Прескотта сочинять  какую-то  фальшивку,  если  он  все
собирался менять? Столько хлопот!
     Мэй покачала головой.
     -  Не  так уж  и  много, а  Прескотт  сам  намекал, почему такое  могло
произойти.  По его словам, мисс Кари  прочитала  завещание уже  на следующий
день после того, как оно было составлено.  Она специально приезжала в бюро к
Прескотту по договоренности с Ноэлем.
     - Так, - пробормотал Вулф.
     - По-моему, ваш  вопрос  ясен, -  На щеках директора колледжа  появился
слабый, едва заметный румянец. -  Не стану врать, будто хорошо  разбираюсь в
сексе. Все остальное  в отношениях мужчин и  женщин я прекрасно  понимаю, но
секс  для  меня  -  темная  вода.  Меня он обошел,  а может, я  и  сама  его
сторонюсь. Как вы догадываетесь,  мне с  избытком  хватает научной работы. И
все  штучки моего брата я  постигаю только умом, а не с точки зрения эмоций.
Ищу в  них, так сказать,  рациональное зерно.  Вероятно,  он  хотел сдержать
слово и выполнить  свой  долг. Но ему приходилось считаться и с мисс Кари. А
удержать  ее можно  было, только  убедив,  что  после его смерти она получит
щедрое вознаграждение. Надо сознаться, я ума не приложу,  зачем ему  сдалась
эта женщина, когда кругом сколько угодно куда более симпатичных, взять  хотя
бы его  жену. Впрочем,  в  этой  сфере  жизни  трудились  и трудятся  тысячи
экспертов, начиная от Шекспира и кончая современным кино.
     Вулф снова кивнул.
     -  Правильно, не  будем  о ней  спорить.  Ваша теория весьма остроумна.
Признаю. Вы сами до нее додумались?
     - Додумалась сама, но сестры меня поддерживают. Правда, мистер Прескотт
бормочет  что-то  неубедительное,  мол,  Ноэль  не  опустился бы до подобных
безобразий, но и  он,  по-моему, в  глубине  души со мной  согласен. Похоже,
вопросы секса от него так же далеки, как от меня. Он никогда не был женат.
     - Значит,  сейчас  вы  действуете как доверенный представитель  группы,
поручившей мне переговоры с мисс Кари?
     -  Да. Но  представляю  я  только сестер.  Дейзи не способна рассуждать
разумно. В принципе, сейчас все о завещании забыли. Только не  я. Брат умер.
Мы его похоронили. Он наверняка предусмотрел солидную материальную поддержку
для  моего колледжа. И я  считаю  своим  долгом  добиться  осуществления его
желания. С согласия сестер я прошу вас отложить переговоры с мисс Кари...
     - Я предложил  ей двести тысяч долларов, остальное будет поделено между
вами тремя и миссис Хауторн.
     Мэй вытаращила глаза.
     - Уж не хотите ли вы сказать, что она согласилась?
     - Пока нет, но такое совсем не исключено. Она испугана.
     - Интересно, чем?
     -  Убийством.  Его расследование  чревато непредвиденными  опасностями,
мисс Хауторн. Вот вас оно не очень страшит.
     - Я  вынослива. Сестры Хауторн вообще  отличаются стойкостью.  Но, черт
побери,  не  полагаете  ли  вы,  что  мисс  Кари  сама  убила  Ноэля? -  Она
по-прежнему смотрела на него широко раскрытыми глазами. - А ведь такая мысль
никогда не приходила мне в голову!
     - Я  понятия  не имею,  кто  убил  вашего  брата.  Давайте  вернемся  к
завещанию.  Договоримся так:  даже если ваша теория абсолютно верна, но мисс
Кари примет  мой  вариант, я  оформляю соглашение,  и  она  его подписывает.
Надеюсь, все вы сделаете то же самое.
     - Она откажется.
     - Я только предполагаю.
     - Ну  что же, если такое случится, мы  будем не против. - В деловитости
мисс Мэй могла поспорить с  самим  Ниро  Вулфом. - Впрочем, приехала я сюда,
главным образом, просить вас разыскать подлинное завещание. Самое последнее.
Если в нем  для мисс Кари что-то предусмотрено, она  получит  свою долю  без
всяких возражений.
     Вулф покачал головой.
     -  Как я боялся  этих слов,  мадам.  Поймите,  ведь я  не хорек,  чтобы
рыскать повсюду. Такое поручение для меня неприемлемо.
     И тут пошли уговоры,  продолжавшиеся минут пятнадцать  и  ни к  чему не
приведшие.  Вулф  твердил, что  ему было  бы  просто неприлично  браться  за
вышеозначенную  работу, поскольку  никакого  доступа  к  зданиям,  конторам,
строениям,  комнатам и тайникам, где Ноэль Хауторн мог спрятать завещание, у
нас нет, а  получить его  через  соответствующие органы крайне  трудно, если
вообще не  невозможно, да  и  потом,  коли  второе  завещание  существует  в
действительности,  рано или поздно его  найдут люди, которые проверят бумаги
покойного.
     Мэй  же  настаивала, что  детективы и созданы  для того,  чтобы  искать
разные вещи, а он - детектив.
     Их  препирательства  могли бы продолжаться до бесконечности,  поскольку
оба они отличались завидным упрямством, но в конце  концов  она  уступила. К
чести ее надо отметить, что мисс Хауторн совсем не возмущалась, поднимаясь с
красного кресла.  Ни  выражение лица,  ни поведение не  выдавали то, что она
потерпела неудачу. Я предложил подвезти ее домой и  ни капельки  не пожалел,
когда  она охотно согласилась, ибо  получил  возможность подышать прохладным
вечерним воздухом. В  машине она  сняла шляпку,  высунула голову из окошка и
закрыла  глаза,  не  обращая внимания  на то,  как развеваются по  ветру  ее
волосы.
     Хауторновское  жилище на  Шестьдесят  седьмой  улице  не вызвало у меня
особого любопытства. Оно представляло собой старинный четырехэтажный особняк
серого камня с металлическими решетками на окнах и несколькими дверями
     Мэй обаятельно  мне  улыбнулась, тепло поблагодарила и  пожелала доброй
ночи.
     Вернувшись домой,  я прежде  всего прошел на  кухню и, взяв себе стакан
молока,  отправился  в  кабинет.  Вулф только что  покончил со  второй парой
бутылок пива. А я, одобрительно на него  поглядывая, стоял со своим  молоком
напротив. Оно было слишком холодным, приходилось пить маленькими глоточками.
     - Прекрати свои дурацкие улыбочки! - неожиданно гаркнул Вулф.
     -  Черт  возьми,  я и не думал  улыбаться!  - Я осторожно  опустился  в
кресло. - Удивительный вы все же человек? На какие ухищрения  вам только  не
приходится пускаться, лишь  бы  успокоить  меня,  Фрица и Теодора...  Что вы
думаете о знаменитых сестрах Хауторн?
     Вулф хмыкнул.
     - Ну, с убийством все совершенно ясно, -  заявил я. - Это сделал Тайтус
Эймс, мечтающий переодеться  девушкой, чтобы ходить  в Варнейский  колледж и
грызть гранит науки. Из верности и преданности избранной им альма матер он и
ухлопал  Ноэля, дабы колледж  получил-таки свой миллион.  Сейчас  Мэй рвет и
мечет,  ибо  денежки  превратились  в туман, а  обладая  живым воображением,
преподносит вам сказочку о тайном завещании в дупле старого дерева или...
     - Ничего она не преподносила. Ложись спать!
     - А как вам понравилась ее теория относительно второго завещания?
     Он  уперся  руками в стол,  готовясь оттолкнуть  назад кресло.  Тогда я
быстренько вышел  из  комнаты  и поднялся  к себе  на  второй  этаж.  А там,
прикончив, наконец, молоко, разделся и отдался во власть Морфея.
     Когда в восемь  часов  утра я  вскочил с постели,  оказалось, что  день
снова будет жарким.  Душный воздух  заставлял  мечтать  о морском побережье.
Поэтому, приняв прохладную ванну, я избрал самое легкое одеяние.
     На кухне  никак не мог прийти в себя Фриц; он только что относил наверх
завтрак для Вулфа.
     Сидя перед стаканом апельсинового сока, яйцами и сдобными рогаликами, я
просмотрел "Таймс" и убедился,  что Скиннер, Кремер и компания пока не стали
развязывать свой мешок  с новостями,  касающимися смерти  Ноэля Хауторна. Об
этом нигде не было даже туманного намека. Очевидно, они сообразили, что дело
будет нелегким, и решили не рисковать.
     Я  налил  себе  вторую  чашку  кофе  и  только обратился  к  спортивной
странице, как зазвонил телефон.
     На кухне  у Фрица  тоже был установлен параллельный аппарат.  Я  поднял
трубку  и  сразу  услышал  шепот Фреда  Даркина, в  котором  сквозила  такая
тревога,  что  я  перепугался, не  натворил  ли  он  каких-нибудь бед  и  не
находится ли под арестом.
     - Арчи?
     - Я.
     - Давай-ка прямиком сюда.
     Мои сомнения как рукой сняло, и я устало поинтересовался:
     - Какой полицейский участок?
     - Да нет, не то... Слушай... Дом 9/13 на Одиннадцатой Западной. Старый,
кирпичный, бурого цвета. Понимаешь, я-то здесь,  а мне не полагается.  Нажми
кнопку под фамилией "Даусон" и поднимись на два пролета. Я тебя увижу.
     - Какого дьявола...
     - Приезжай. На месте разберемся.
     В трубке щелкнуло. Я сказал что-то очень выразительное. Фриц загоготал,
я бросил  в него рогаликом, он поймал  его, кинул обратно и промахнулся. Мне
пришлось махом проглотить свой кофе, горячий, как расплавленный металл.
     Попросив  Фрица  предупредить Вулфа,  я  заглянул  в кабинет,  захватил
просто  так, на всякий случай, кобуру  с  пистолетом,  пробежал  квартал  до
гаража, прыгнул в машину и погнал к окраине города.
     Как ни странно, никто задавлен не был. Я  остановился  в сотне шагов от
Одиннадцатой улицы, поднялся по  ступенькам старого здания, нажал  на кнопку
под именем "Эрл  Даусон", услышал щелчок, вошел и  поднялся наверх по узкой,
темной лестнице. В конце коридора  отворилась дверь, и там промелькнул Фред.
Я направился к нему, втиснулся внутрь квартиры и дверь осторожно прикрыл.
     Фред возбужденно прошептал:
     - Господи, я не знаю, что делать.
     Я осмотрелся.
     Мы находились в красивом холле с хорошими дорогими коврами на  натертом
до блеска полу, удобными креслами и так далее.
     Хозяев не было видно.
     - А неплохое  местечко  ты себе подобрал, - заметил  я, - только оно бы
выглядело намного приятнее...
     - Заткнись! - зашипел он, на цыпочках подкрался к внутренней  комнате и
поманил меня пальцем. - Иди сюда и посмотри.
     Я двинулся следом.
     Эта комната была чуть меньше, но тоже с богатым ковром, парой, стульев,
туалетным столиком, комодом и большой уютной кроватью.
     На последней валялся  человек,  сразу же  привлекший мое внимание, ибо,
несмотря на некоторые отсутствующие детали, он точно соответствовал описанию
Солом  субъекта,  с  которым  Нейоми  встретилась  и  "Санторетти".  Голубая
рубашка,  серый в  полоску галстук  и  серый пиджак  на нем  были,  но  ниже
красовались только  белые  трусы  и  голые ноги в  голубых носках. Дышал он,
точно гейзер, готовый взорваться.
     Фред горделиво посмотрел на него и прошептал:
     - Когда я стягивал с него штаны, он принялся ворчать, так что остальное
я не стал трогать.
     Я кивнул.
     - Вид у него не слишком почтенный... Ты уже установил его имя?
     -  Да, но  тут какая-то неразбериха... На дощечке  внизу  значится "Эрл
Даусон", и  адрес он этот таксисту называл, и ключи от квартиры у него были.
Но зовут его Юджином Дэйвисом, он сотрудник фирмы адвокатов. Знаешь  такую -
"Данвуди, Прескотт и Дэйвис", Бродвей, 40?




     У меня глаза на  лоб полезли. Комическая сторона дела исчезла, будто ее
и не бывало.
     - Почему ты так решил, Фред?
     - Так ведь я его обшарил. Посмотри на столике.
     Я на  цыпочках  подошел  и  принялся  разглядывать кучку  самых  разных
предметов: среди  прочего - водительские права на имя Юджина Дэйвиса, его же
членский   билет   адвокатской   коллегии  города   Нью-Йорка,  пропуск   на
нью-йоркскую Всемирную выставку 1939 года с фотографией владельца, страховое
свидетельство, три  письма мистеру Юджину Дэйвису на его рабочий  адрес... и
два любительских снимка Нейоми Кари, один - в купальном костюме.
     Я обратился к Фреду:
     - Иди и покарауль у дверей в  холл... В случае чего поднимай тревогу. А
я тут еще покопаюсь...
     Осмотр  получился  беглым, но тщательным. Дэйвис  храпел как  медведь в
берлоге. Я ухитрился обыскать все - и спальню,  и кухню, и ванную комнату, и
большую приемную,  как я ее назвал, и  еще какую-то комнатушку. Не пропустил
даже уборной и стенных шкафов. Наверное, я бы от радости прямиком вылетел из
окна, если бы нашел сейчас последнее завещание  Ноэля Хауторна, датированное
любым числом  после  седьмого марта  1938  года. Но мне этого не удалось. Ни
завещания,  ни  чего иного, имеющего хотя бы отдаленное касательство  к нему
или к убийству,  там не было. Если только не считать еще трех снимков Нейоми
Кари,  различных  форматов  и  ракурсов,  каждый  из  которых  был  надписан
"Юджину".  На  них  стояли  тридцать  шестой и  тридцать  пятый  годы.  Даже
холодильник был пуст.
     Бросив прощальный взгляд на члена адвокатской коллегии, я забрал Фреда,
пошел вместе с ним  к машине  и отвез за угол.  Тут я затормозил у обочины и
потребовал:
     - Рассказывай, как было?
     Фред запротестовал:
     - Сперва остановимся в таком месте, откуда можно видеть...
     - Он продрыхнет еще несколько часов. Выкладывай, дорогой!
     - Ну, в общем, я за ним следил...
     - Из "Санторетти" он вышел вместе со своей компаньонкой?
     -  Да, в двадцать три часа.  Они пешком добрались до Лексингтона. Я шел
следом,  Сол ехал на автобусе. Затем  Дэйвис усадил дамочку в  такси, и  Сол
двинул за ней,  А мой  красавчик стоял  и  глядел, как  машина удаляется  по
направлению к  центру, пока  она  совсем  не  скрылась. Потом  повернулся  и
зашагал  на  юг, будто  забыл что-то во Флориде. Настоящий жираф! Я чуть  не
бегом за ним поспевал. Этот болван явно чесал на Шестую улицу.
     - Ладно, мы его предупредим,  чтобы впредь такого не было. Представляю,
какие муки ты перенес.  Опусти,  пожалуйста,  эти подробности, я просто не в
состоянии их выслушивать!
     - Ну  да,  зубоскальничать  ты,  конечно, мастер!  На  Пятой  улице  он
завалился не то в бар, не то в  ресторанчик под названием "Белмен". Я знаком
там с одним барменом. Вот, значит, переждал немного на улице  и тоже вошел в
зал. За  стойкой как раз был мой приятель Сэм. Я взял себе выпить и  чуток с
ним потрепался. Мой подопечный нагружался рядом за столиком. Минут за десять
высаживал стакан, ставил на стол и требовал повторить. И так - часа полтора.
Сэм уже начал  хмуриться,  ну я  и спроси, кто он такой. Кстати, на  все эти
порции и полпорции у меня дуриком ушли два доллара шестьдесят центов.
     - Могу поспорить, что так оно и было - Только тебе  придется подождать,
пока Вулф не проверит твой счет, но, но правде говоря, я  бы его всерьез  не
принял.
     - Эй, Арчи, ты что мелешь?
     - Ладно, давай закругляйся.
     - А с чего ты так заважничал? Тоже мне начальство! Сэм сказал, что этот
тип постоянно  к ним шляется,  но иной раз перебирает.  Фамилия его Даусон и
живет  он  где-то  поблизости.  За  последние  два  года Сэму несколько  раз
приходилось вытуривать его на такси.
     Так вот,  в конце концов,  "Даусон" свалился бесповоротно. Сперва мы  с
Сэмом попытались привести его  а чувство, но потом  плюнули и решили отвезти
домой. Я взял это на себя, и  Сэм назвал  меня настоящим другом и всем таким
прочим. По лестнице  надо  было  тащить его волоком,  а он оказался до  того
тяжелым, что я чуть не бросил мерзавца прямо на ступеньках.
     - Сол говорил, он сухощавый.
     -  Сол его наверх не волочил. В  общем, здесь мы  оказались в  четверть
шестого.  Я снял с  него штаны и  ботинки,  уселся  рядом  и  начал  думать.
Во-первых, о том, зачем в такую рань вытаскивать тебя из постели? Ведь ты по
утрам любишь...
     - Итак, ты вздремнул, а потом принялся трезвонить; "SOS, Арчи..."
     - И вовсе я не спал.
     - Знаешь, по-моему,  шефу все-таки  следует заплатить за  твои порции и
полпорции, тогда мы наконец  выясним, сколько у тебя Сэмов-приятелей во всех
барах города. Подожди, я скоро вернусь.
     Я выскочил из машины, побежал за угол и из ближайшей аптеки позвонил.
     - Алло, - сказал знакомый голос.
     - Фриц, это Арчи. Нажми-ка зуммер в теплице.
     - Мистера Вулфа там нет.
     Я глянул на часы: три минуты одиннадцатого.
     - О чем ты толкуешь? Он должен быть наверху!
     - Да нет, Арчи, мистер Вулф уехал.
     - Ты с ума сошел. Если  он велел  тебе так отвечать, то сейчас  кого ты
хочешь одурачить? Немедленно позвони на крышу!
     - Арчи,  уверяю тебя, это правда. Его  вызвали по телефону, и  он сразу
ушел. Просил  кое-что  тебе  передать.  Подожди,  я записал.  Во-первых, Сол
договорился,  что Орри его сменит. Во-вторых, из-за твоего отсутствия хозяин
был вынужден нанять такси.  В-третьих, тебе надлежит отправиться на "седане"
в резиденцию покойного мистера Хауторна, что на Шестьдесят седьмой улице.
     - А ты не разыгрываешь, Фриц?
     - Клянусь богом, Арчи. Знаешь, у меня самого дыхание перехватило.
     - Охотно верю.
     Я повесил трубку и вернулся к машине, в которой терпеливо торчал Фред.
     -  Началась новая эра. Земля изменила свою  орбиту  и стала вращаться в
другую сторону. Мистер Вулф выехал из дому по делам.
     - Да ну! Брехня!
     -  Ничего подобного.  Фриц клялся  господом  богом.  Вулф действительно
уехал на такси Значит, если ты...
     - Что же такое творится, Арчи? Его или убьют, или...
     -  Будто я не знаю! Давай, возвращайся домой и  досыпай.  Твой приятель
Дэйвис еще несколько часов продрыхнет. Если понадобишься, мы тебя известим.
     - Но Мистер Вулф...
     - Я уже мчусь ему на выручку.
     Он вылез из машины  и, пока  я разворачивался перед домом,  обеспокоено
глядел на  меня,  сокрушенно  качая головой. Лично  я  не очень  тревожился,
просто был слегка заинтригован.
     В гараже я сменил "родстер", двухместный автомобиль  с открытым верхом,
на  "седан"  - машину  с закрытым кузовом, описал круг и  снова  полетел  на
север.
     Трезво поразмыслив, я пришел к выводу, что только  плачевное  состояние
банковского   счета   могло  заставить   Вулфа  нарушить   раз  и   навсегда
установленное правило самому не выезжать  по  делам. Но с другой стороны,  я
даже не догадывался, что временными финансовыми затруднениями он озабочен до
такой степени!
     И  когда, поставив  "седан" на улице, я шел к каменному дому Хауторнов,
мне было искренне жаль Вулфа.
     Поскольку  у  входа не  толпились  любопытные,  газетные  репортеры  не
пытались  заглянуть  в окна и  фотографы  не совали  мне в  физиономию  свои
камеры,  я  пришел к  выводу, что  Скиннер с Кремером еще  не  подняли общей
тревоги.
     От дворецкого, отворившего мне двери, за милю несло благовоспитанностью
и обходительностью "слуги из хорошего дома".
     Я сказал:
     -  Доброе утро,  Джинс. Я  лорд Гудвин. Если мистер Вулф  добрался сюда
живым, он должен меня ждать. Такой большой, толстый человек. Он здесь?
     - Да,  сэр. - Дворецкий пересек огромный холл и встал  сбоку, пропуская
меня вперед. - Сейчас я доложу миссис Данн и мистеру Вулфу о вашем приезде.
     Я отпустил его величественным кивком головы, и он исчез.
     Так вот почему Вулф примчался к ним, словно крапивник, строящий гнездо!
Он  уже  считал,  что  гонорар у него  в  кармане,  а  когда  денежки  стали
ускользать, решил их "заработать"! Говорят, нет  худа без  добра, но и добра
без худа не бывает!
     Я решительно отбросил в сторону подобные мысли и огляделся.
     Несмотря    на   внушительные   размеры,    элегантность   и   старания
соответствовать представительному  дворецкому, жилище было не таким, в каком
хотелось  бы  жить мне,  если  бы у меня умер  дядюшка-миллионер. Чрезмерное
количество стульев выглядело так, будто  они расставлены для  красоты, а  не
для того, чтобы на них  сидеть.  Единственной понравившейся  мне  вещью было
мраморное изваяние женщины с протянутой  рукой, которая, по-моему, старалась
дотянуться  до банного  полотенца.  Поскольку  статуя находилась  в  углу, я
подошел   к  ней  поближе,   дабы  разглядеть  как  следует,  и   неожиданно
почувствовал,  что кто-то  смотрит мне  в  затылок, хотя никаких шагов я  не
слышал.
     Я повернулся на каблуках и  убедился, что прав: в противоположном конце
комнаты лицом  ко мне стояла миссис Ноэль Хауторн.  То  есть,  она бы стояла
лицом, если бы оно просматривалось. На ней было длинное серое платье и вуаль
того же серого цвета.
     Она молчала и не двигалась.
     Эта мерзкая  тряпка  вызывала во  мне  настоящую аллергию.  Кто бы  мог
подумать, что  вуали  противопоказаны  для  моей нервной  системы.  Я  хотел
сказать "доброе утро, миссис Хауторн" с  присущей мне вежливостью, но решил,
что голос у меня прозвучит ненатурально. И не сказал ничего.
     Простояв так около часу  (в действительности,  наверное, прошло  секунд
девять),  она  повернулась  и исчезла  за  драпировками, совершенно неслышно
ступая по толстому ковру.
     Я переместился на  прежнюю  позицию,  но у  меня руки  чесались  что-то
предпринять. Очевидно, будь у меня меч, я бы, подобно  Гамлету, проколол эту
чертову штору!
     Но  прежде,  чем я остановился на  каком-то поступке, сзади меня настиг
голос:
     - Привет!
     Я  развернулся,  похоже, не  слишком  изящно, но  зато  быстро,  увидел
человека, который меня окликнул,  и почувствовал себя  безнадежным болваном.
Потому повторить сумел только такое же "привет".
     Сейра Данн, "профессиональный чертенок", сделала пару шагов навстречу.
     - Извините, позабыла наше имя. Вы что, собираетесь сидеть с Ниро Вулфом
и моим папой?
     - Ну да, если доживу, конечно.
     Она стояла, глядя прямо на меня смелыми глазами своей матери.
     - Нельзя ли вас кое о чем  попросить? Передайте Ниро Вулфу, что мне  бы
хотелось увидеть его. И лучше поскорее. Только чтобы папа не слышал.
     - Попробую. Впрочем, вы можете сэкономить время, объяснив мне, зачем он
вам понадобился...
     Она нахмурила брови.
     - Может, вы и правы. Понимаете, он обязательно должен узнать...
     Сзади раздался шум, и она обернулась. В дверях показался дворецкий.
     - Да, Теркер?
     - Прошу прощения, мисс Данн, ваш отец ожидает мистера Гудвина наверху.
     - Ничего, потерпят, - заявил я, - если вы действительно хотите...
     Она покачала головой.
     - Нет, тогда бы... Просто передайте ему мои слова. Ладно?
     Я  пообещал  и  пошел следом за  дворецким.  Из  холла  мы  по винтовой
лестнице поднялись на второй  этаж. Миновали первую дверь с правой стороны и
отворили следующую.
     Одного  взгляда хватило, чтобы понять,  насколько эта  комната  ближе к
моему представлению о том, каким должно быть помещение,  если у тебя водятся
деньги. На  трех  стенах  до самого потолка - стеллажи  с книгами,  картины,
изображающие собак и  лошадей, в  углу - просторный письменный стол, удобные
кресла всюду, а напротив - великолепный радиоприемник.
     За   столом  никого  не  было.  Ниро  Вулф  занимал  кресло,  обтянутое
коричневой кожей и повернутое от окна. Миссис Данн  пристроилась на  краешке
другого.  Между  ними  стоял  высокий  сутуловатый  мужчина   в  рубашке   с
расстегнутым воротом. У него были  растерянные, глубоко  посаженные глаза  и
целая  шапка  курчавых  седеющих  полос...  Я  сразу  узнал его по  газетным
фотографиям. Кроме  того, он  прославился  своей привычкой  снимать пиджак и
жилет при всяком удобном случае.
     Вулф ворчливо поздоровался. Джун представила меня мужу.
     - Садись, Арчи, - сказал Вулф. - Я  уже объяснил твои функции мистеру и
миссис Данн. Что, у Фреда снова неприятности?
     -   Нет,  сэр.  Пожалуй,  такое  неприятностями   не  назовешь.  Следуя
полученным от меня  инструкциям, он до пяти часов гулял по  улицам и сидел в
баре, лакомясь разнообразными напитками. Затем понадобилось проводить  домой
одного из завсегдатаев,  и Фред согласился. В квартире этого типа я к нему и
присоединился. Адрес вам должен был передать Фриц. В общем, в девять я  туда
примчался. Любитель  ресторанов валялся на  постели  в коматозном состоянии,
вызванном  сильнейшим опьянением.  Тогда  я посмотрел,  все  ли  в  порядке,
позвонил домой и узнал от Фрица ваши инструкции. Ну а Фред отправился к себе
спать.
     - Имя завсегдатая известно?
     - Да, сэр.
     - Ну?
     Я  пожал плечами.  Если крышку нашего котла  можно было  приподнять для
члена кабинета и его супруги, то возражать не стоило.
     - Юджин Дэйвис из юридической фирмы "Данвуди, Прескотт и Дэйвис".
     - Ага.
     - Дэйвис? - удивилась миссис Данн.
     - Вы с ним знакомы? - спросил Ниро Вулф.
     - Не слишком. К тому же давно не видела. - Она повернулась к супругу. -
Ты должен его помнить,  Джон. Юджин  Дэйвис, партнер Гленна. Я  и не думала,
что кто-то из нас с ним встречался после того, как мы переехали в Вашингтон.
     Данн неуверенно кивнул.
     - Кажется,  вспоминаю. Малый с тонким носом и очень  красными губами...
Но  разве  он  имеет отношение  к нашей истории?  Юджин  Дэйвис, я правильно
понял?
     -  Пока  не  знаю, -  сказал  Вулф. - Во  всяком  случае,  сейчас  он в
бесчувственном состоянии и вполне может подождать. Вы что-то говорили, сэр?
     - Да. - Покосившись сперва на меня, Данн обратился к Вулфу: - Мне не по
душе, что здесь  присутствуют посторонние, но, похоже, мои  желания в расчет
не принимаются. - В голосе его зазвучали горькие нотки.
     - Вы неправы,  -  возразил  Вулф. -  А без  мистера Гудвина я  как  без
барабанной перепонки. Продолжайте, вы как раз остановились на замечательном,
полном  драматизма  заявлении,  которое   мне  крайне  понравилось,   ибо  я
неисправимый романтик. Сказали, что хотите вручить мне свою судьбу.
     - Тут нет никакого драматизма, это всего лишь констатация факта.
     - Я и факты люблю.
     - А я нет, - пробормотал Данн, - особенно такие.
     Неожиданно он  повернулся,  взглянул  на  жену, потом  подошел к ней  и
поцеловал в губы.
     - Джун, дорогая, ведь я с тобой почти не поздоровался. Милая моя!
     Он притянул ее к себе, поцеловал еще раз и начал что-то нашептывать.
     Специально для меня Вулф пояснил:
     - Мистер Данн только что приехал из Вашингтона. Он из аэропорта звонил.
     Наконец Данн выпрямился и снова обратился к Вулфу:
     - Вы слышали, какие разговоры ходят про Ноэля Хауторна и меня?
     Вулф кивнул.
     - Отчасти, сэр. Редактор "Газетт" раз в месяц обедает со мной. Будто бы
в Государственном  департаменте  было решено предоставить  Аргентине крупный
заем. Вскоре после того, как об этом  было объявлено официально, выяснилось,
что компания,  контролируемая Даниэлем Галленом,  уже получила  в  Аргентине
значительную  промышленную  концессию. А  Ноэль Хауторн вроде бы через  вас,
своего  родственника, выведал  тайную  информацию о займе и его  условиях. И
теперь вы, государственный секретарь, уличены в надувательстве.
     - Вы этому верите?
     - Я в такие дела не влезаю...
     -  Так  вот,  все  это  -  отвратительная   ложь.  Но  если  вы  к  ней
прислушиваетесь, то выполнить мою просьбу будете не в состоянии.
     - У меня нет никаких причин, чтобы верить  чему-то или не верить. Ни от
чего  я,  конечно,  не отгораживаюсь  и глаза ни  на  что не закрываю,  но в
помойках рыться  ненавижу.  Как  гражданин,  я одобряю  и политику  вашу,  и
методы. Я детектив-профессионал. И  если  берусь  за работу, то  выполняю ее
добросовестно. Короче, чего вы от меня ждете?
     - Вы блестяще справились с делом Ветцлера.
     - Благодарю вас, сэр. Но каково же ваше поручение?
     - Я хочу, чтобы вы узнали, кто убил Ноэля Хауторна.
     - Ах, вот как.
     Вулф вздохнул.
     Искоса  посмотрев  на Джун, я  заметил, что она  нервно  сцепила  руки,
лежащие на коленях. Данн смотрел Вулфу прямо в глаза.
     -  Моя карьера в любом  случае испорчена, - проговорил он, - так же как
карьера  жены,  поскольку от моей  она неотделима.  Примерно через месяц мне
придется подать в отставку. На днях  я, конечно,  выясню, каким образом бюро
Галлена удалось завладеть такими сведениями. Шурин клялся, что вообще ничего
не понимает. Никакие препятствия, интриги и зависть  меня не остановят. Но в
первую очередь надо расследовать убийство. - Данн сжал  кулаки.  -  Мой бог,
разве могу я сейчас уехать из Нью-Йорка!
     Вулф, хмыкнул.
     -  Мисс  Мэй  Хауторн  вроде бы  предполагает,  что  ваши  политические
противники нарочно используют смерть Хауторна в качестве рычага, который вас
свалит. Вы с ней согласны?
     - Не знаю. Во всяком случае, не предъявляю  категорических обвинений...
Зато  мне прекрасно известно,  что,  если  убийство  не  будет  разгадано, я
никогда  не выберусь  из  этого кошмара, ни при  жизни,  ни  после смерти, а
полиция  вряд ли  справится  со  столь трудной задачей.  Нет, не  те  у  нее
возможности...  -  Данн  нахмурился.  -  Неприятность  с  Аргентиной  совсем
истрепала мне нервы, они вот-вот сдадут... я  никому больше не верю. Никому!
Люди, сидящие  со мной  за одним столом во время заседаний кабинета,  только
помогут снять с меня скальп. Разве могу я доверить свою судьбу, даже больше,
чем судьбу, окружному прокурору Рокленд-Каунти  или такому скользкому  типу,
как Вилли Скиннер? Во всем Вашингтоне не найдется человека, который помог бы
мне  в подобном деле. Впрочем, вообще никто  не любит выручать людей, идущих
ко дну, особенно людей,  занимающих высокое положение. Вы  нужны мне, мистер
Вулф. Я прошу вас выяснить, кто убил Хауторна.
     -  Погодите...  -  Вулф заерзал  на  стуле.  -  У  меня  уже есть  одно
поручение...
     - Я в курсе. Послушайте сначала. Зарабатываю я пятнадцать тысяч в год и
с трудом свожу концы с концами. Но если мне придется уйти в отставку и снова
заняться частной практикой...
     Вулф махнул рукой.
     -  Ну уж коли вы  мне  судьбу  свою  доверяете то за  гонорар я могу не
волноваться.  Речь  не  об  этом: в предполагаемой ситуации мне  бы пришлось
одновременно  смотреть  в разные  стороны. Ваша  жена, ее  сестры  и  миссис
Хауторн  попросили  меня разобраться с завещанием. Они  мои клиенты.  Если я
соглашусь еще и на вас работать, может статься, что мне, против собственного
желания...
     Вулф не стал договаривать до конца.
     Данн  взглядом потребовал продолжения, но тут  раздался  стук в дверь и
появился дворецкий.
     - Что случилось? - спросил Данн.
     - К вам трое джентльменов, сэр. Мистер Скиннер, мистер  Кремер и мистер
Хомберт.
     - Попроси подождать. Скажи им... пусть посидят в музыкальной комнате. Я
их там приму.
     Дворецкий  поклонился  и  вышел.  Джун  искоса  посмотрела  на  Вулфа и
спокойно проговорила:
     - Очевидно, вы намекаете на то, что его мог убить один из нас?
     - Ерунда! - вспыхнул Данн.
     Джун покачала головой.
     - Ерунда для тебя, но не для мистера Вулфа... -  Она перевела взгляд на
последнего. -  Уж коли мы обратились к  вам с просьбой, значит, надеемся  на
вас. Вы действительно допускаете, что преступник - кто-то из нашей семьи?
     - Я  об этом вообще еще не думал, - раздраженно ответил  Вулф. - Сперва
мне нужно кое-что  понять.  Случившееся  меня абсолютно не вдохновляет. Если
бы, например, убийцей  оказалась  мисс Мэй  Хауторн, я бы  предпочел за ваше
дело не браться. Мне просто-напросто нужны деньги, а за историю с завещанием
я  рассчитываю  кое-что  получить,  В  идеале,  конечно,  надо  было  бы  им
ограничиться,  только  гордость  проклятая  не  позволит.  Сам  Джон  Чарльз
Джеральд  Данн  вручает мне  свою  судьбу.  Чего  можно  ожидать  от  такого
самолюбивого  человека,   как  я?   -  Вулф  хмуро  посмотрел  на  Данна.  -
Предупреждаю вас, сэр: если я начну преследовать убийцу, он будет пойман.
     - Надеюсь.
     - Я тоже, - подхватила Джун. - Мы все надеемся.
     - Все, за исключением  одного, - угрюмо поправил ее Вулф.  -  Пока  мне
решительно ничего неизвестно, и  если мистер Скиннер придерживается  версии,
что  Хауторн  был  убит кем-то  из ваших гостей, то я  здесь ни при чем.  Но
начать мне тоже с них придется. Отдельно поговорю с каждым. Кто сейчас дома?
     - Сестры, - ответила Джун, - дети. И, по-моему, мисс Флит.
     Тут вмешался я:
     - Внизу мне встретилась  миссис Хауторн,  во всяком  случае,  кто-то  в
вуали.
     - Для первого раза достаточно, - изрек Вулф. - Как вы настроены, мистер
Данн? Думаю, Скиннер не обидится, если подождет еще несколько минут. Значит,
вы кололи дрова... Мисс Мэй Хауторн рассказывала, что ее спрашивали, слышала
ли она непрерывный стук топора от половины пятого до половины шестого.
     - Конечно, не  слышала! -  отрезал Данн. - Ведь я  не робот. Да и был я
как на иголках. Мне не нравилось,  что Ноэль Хауторн приехал, даже по случаю
юбилея.
     - Значит, веселой, беззаботной вечеринки не было?
     - Не было.
     - О том, как подстрелить ястреба, заговорили около четырех?
     - Понимаете, он поселился  в наших местах и все время кружил над лесом.
Накануне Эймс  жаловался,  что он утащил цыпленка, ну я и  рассказал об этом
Ноэлю. Тот  загорелся.  Он вообще  любил охоту, в  отличие от меня.  Тогда я
отыскал Эймса  и попросил  у него для Ноэля дробовик. А сам другой  дорогой,
позади сараев, отправился колоть дрова, чтобы "сбросить давление".
     - Хауторн по собственному почину пошел на охоту? Или вы ему предложили?
     -  Но собственному,  - ответил Данн, хмурясь. - Послушайте, вы бы лучше
допросили меня  последним.  Я  же знаю  ваши  способности  и  обманывать  не
собираюсь.  Мне  бы  никогда  не хватило  решимости  пригласить  вас  что-то
расследовать, если бы у меня земля не горела под ногами.
     -   Теперь  это  уже  моя   забота,   мистер   Данн...  А   посторонние
присутствовали при вашем разговоре о ястребе?
     - Да, мы все как раз пили чай на лужайке.
     - Тогда можно  и у них спросить. Итак, ничего я из  вас не выудил. А не
припомните ли вы какую-нибудь особую деталь? Любой пустяк годится.
     - Нет. Сейчас ничего в голову не идет.
     Вы никого не подозреваете?
     - Подозреваю. Его жену. Вернее, вдову.
     - Правда? - Брони у Вулфа поползли вверх. Есть особые основания?
     -  Но ведь нельзя так голословно, Джон, - возмутилась Джун. -  Конечно,
бедняжка Дейзи озлоблена, она нервничает...
     -  Я всего лишь говорю то, что думаю,  дорогая. Мистер Вулф спросил, не
подозреваю ли я кого-нибудь... Правда, особых оснований у меня действительно
нет. Просто она по натуре недоброжелательна, а мужа и вовсе люто ненавидела.
     - Вы ни от кого не почувствовали запаха пороха?
     - Да нет...
     - Ладно... -  Вулф взглянул на его супругу. - А что скажет миссис Данн?
Вы ходили за малиной, не так ли?
     - Да.
     - В котором часу примерно?
     -  Как только  Ноэль ушел с ружьем, а  муж отправился  колоть дрова. Мы
закончили чаепитие и разбрелись кто куда. От кого вы узнали?
     - От вашей сестры Мэй. Малина была дикая?
     - Нет. У нас в огороде своя растет.
     - Выстрелы по воронам вы слышали?
     -   Да.  И,  кстати,   третий,   последний,  тоже...  Он  был  каким-то
приглушенным, тихим, но все  же внятным. Я подумала тогда, что брат стреляет
в  ястреба.  Это было  незадолго до  пяти. Малину  я уже  собрала и как  раз
направлялась  за  листьями  винограда. Домой  я  вернулась  в  десять  минут
шестого.
     - Мне говорили, что Тайтус Эймс называл то же время.
     Джун кивнула.
     - Он доил коров.
     -  Да. Похоже, все были чем-то заняты. Как вы думаете, миссис Данн,  из
моих вопросов толк получится?
     - Не знаю. Но я на любой с удовольствием отвечу.
     - Может, хоть вы вспомните что-нибудь полезное?
     - Нет. Многое расскажу о брате, о его характере, об отношении к нам, но
не больше.
     - Отчего же? Предмет сей весьма интересен, и мы к нему еще вернемся, но
не сейчас. Кстати, миссис Данн, мне бы хотелось послать  своего  человека  в
ваш загородный дом.  Разрешите вас попросить чиркнуть Тайтусу Эймсу записку.
Пусть тот  позволит  ему все  кругом осмотреть и  ответит  на  вопросы, если
таковые последуют. Человека зовут Фред Даркин.
     -  Я сам сейчас же напишу, - сказал  мистер  Данн.  -  А  потом  позову
сюда... кого позвать в первую очередь, мистер Вулф?
     За него ответил я:
     - Вашу дочь, мисс Данн, если не возражаете.
     - Мою  дочь? -  поразилась Джун.  -  Но  ее там не было,  она  приехала
гораздо позже.
     - И тем не менее, первой мы поговорим с ней, - твердо заявил я.
     Джун согласилась, и они вместе с мужем вышли из комнаты:  он обнимал ее
за плечи, а она его - за талию.
     Когда дверь за ними затворилась, Вулф спросил:
     - А почему дочку?
     Открыв ящик  письменного  стола  и  поискав бумагу, чтобы  записать  их
показания, я ответил:
     -  По  ее  личной  просьбе. Она  мечтает  завоевать приз  на  конкурсе,
представив туда наш портрет.




     Сейра Данн не пришла, а прибежала, но мы усадили ее подождать.
     Нужно  было связаться с Солом Пензером  и предупредить, чтобы  в случае
необходимости он немедленно звонил сюда.
     По тому же поводу Фреду Даркину.
     И Дженнету Кейну.
     Затем Фрицу. К ленчу, мол, не приедем.
     Потом через горничную попросили дворецкого принести наверх пива.
     Покончив с делами, я принялся со  всеми подробностями расписывать Вулфу
эпизод с мистером Юджином Дэйвисом.
     Вулф немного посидел  в задумчивости,  то втягивая, то  вытягивая губы,
откинулся назад, вздохнул и обратился к своей первой жертве.
     - Вы говорили мистеру Гудвину, что желаете меня видеть, мисс Данн?
     - Да. - Поразительно, насколько ее глаза походили на материнские, а рот
и подбородок совсем не были хауторновскими. - Я хочу вам кое-что сообщить.
     - Пожалуйста.
     - Ну, очевидно, вам  известно,  что, по мнению моих  родителей,  я ни к
чему не способна.
     - Такой вопрос мы не обсуждали. А вы сами с ними согласны?
     -  Пока  еще не решила. Вся  моя  беда в том, что  я дочь одной из трех
знаменитых сестер  Хауторн. Если  бы их  было много,  наверное, все бы вышло
по-другому. Хотя бы дочерей было больше. Но поскольку я одна, с меня одной и
спрос. Я пресытилась своей "известностью" уже к десяти годам, и постепенно у
меня развился  комплекс неполноценности. Ужасно. В колледже на меня смотрели
такими  глазами,  будто  ожидали, что у  меня  из  ушей посыплются солнце  и
звезды.  И тогда я восстала. Удрала  и из колледжа,  и из дома и стала  сама
зарабатывать на жизнь. Но, как дочь сестры Хауторн, я обязана была изобрести
нечто, делающее меня  особенно эксцентричной и дерзкой.  Самое лучшее, что я
смогла придумать,  это  купить среднего качества фотоаппарат и снимать людей
именно тогда, когда они меньше всего  ожидают. До сих  пор балуюсь. Разве не
трогательно?  Понимаете,  у меня  нет  воображения.  Я  придумывала  десятки
потрясающих занятий, но все они  на поверку оказывались либо  неостроумными,
либо  неисполнимыми,  либо откровенно  глупыми.  В итоге  у  меня совершенно
пропало   доверие  к  самой   себе.  А  развязность,   с  которой  я  сейчас
разговариваю, всего лишь напускная. Внутри у меня все дрожит.
     -  Ну-ну, никаких причин я  для  этого не вижу. - Вулф поставил на стол
стакан с пивом и обтер губы носовым платком, - Значит, вы сбежали из дому?
     Она кивнула.
     - Больше года назад. Сказала матери... впрочем, неважно. Так или иначе,
я просто ослабила связи,  понимаете? Мне  хотелось прорыть каньон, в котором
сестры Хауторн  выглядели бы черепашками на блюде! Поэтому я нашла работу за
двадцать  долларов  в  неделю:  продаю  антикварное  стекло  и  хрусталь  на
Медиссон-авеню. Ну и приобрела фотоаппарат. Замечательно, верно? В отношении
поездок  домой  на  уик-энд  я была  непоколебима.  Впервые  я  сломалась  в
последний понедельник, когда мама пришла в негодование и заявилась в магазин
требовать  моего присутствия на праздновании серебряной  свадьбы. До этого я
уже  в письме  отказалась. На  следующее утро,  во вторник, меня уже  мистер
Прескотт пытался переубедить. Поначалу  я упиралась, но, когда в шесть часов
закончила  работу,  он ждал меня  у магазина в своей машине. Все мои попытки
улизнуть  оказались  бесплодными: он отвез меня к ним. А когда  мы приехали,
дядя Ноэль был уже мертв.
     Вулф покачал головой.
     -  Ужасная история. И это в первый же визит. Боюсь, что здесь  я ничего
не смогу поделать. У вас все?
     - Нет.
     Теперь  она  смотрела прямо  ему в глаза.  Во взгляде ее не читалось ни
вызова, ни призыва, как у Нейоми Кари, но его твердость была подобна удару.
     - Нет, - повторила она. - Просто вам необходимо  кое-что знать, если вы
согласитесь  мне помочь.  Поутру  я совсем уж собралась  повидать  окружного
прокурора  мистера  Скиннера,  но,  хорошенько подумав, сообразила,  что без
вашей помощи у меня ничего не получится. Он обязательно должен мне поверить.
Понимаете, его  нужно убедить, что это  я рассказала дядюшке  Ноэлю про заем
Аргентине, а во вторник застрелила собственными руками.
     Кончик моего пера разорвал бумагу и оставил на листе длинный чернильный
след.
     - Что?! Ну-ка, еще раз! - потребовал Вулф.
     - Вы  меня  прекрасно  поняли.  -  У  Сейры была завидная  выдержка.  -
Кажется, в апреле я подслушала разговор отца с посланником Аргентины о займе
и все передала дяде Ноэлю,  надеясь  получить денег. Ну, а  недавно  он стал
грозить мне разоблачением, вот я его и убила.
     - Понятно. Так зачем же вам надо было признаваться, если  теперь он все
равно никому ничего не расскажет? Совесть замучила?
     -  Нет,  не замучила.  Просто я хочу  спасти  отца  от  позора. И маму,
конечно. Решаясь на убийство, я не подумала о его последствиях.
     - А  следовало  бы,  -  сурово произнес Вулф. - И немедленно прекратите
болтать. Вас же поймают за пару минут. Взять хотя бы одну деталь: разве ваша
рука  могла  дотянуться с  Медиссон-авеню  до  Рокленд-Каунти, и  нажать  на
спусковой  крючок дробовика? Как это вы сказали? "Неостроумно, невыполнимо и
откровенно  глупо"?  В  данном  случае  все  три  эпитета  можно  употребить
одновременно. Придумайте что-нибудь другое.
     - Но  если бы  вы мне  помогли,  у нас  бы все получилось.  Я могла  бы
заявить, что ушла из магазина...
     -  Пф! Мисс Данн, прошу вас. Я работаю  на  вашего отца.  А  теперь  не
откажите в любезности, попросите мисс Эйприл Хауторн прийти сюда.
     Битых десять  минут он  выпроваживал  девушку из комнаты,  и  был такой
момент, когда я совсем уже собрался взять ее и охапку и вынести за дверь. Но
в конце концов она ушла сама.
     Вулф налил себе пива и пробормотал:
     - Если они все такие...
     - Не воображайте, будто с нею покончено, -  заявил я бодрым  голосом. -
Не забудьте,  что  внизу  сидят  Скиннер  и  Кремер... Ставлю  десять против
одного: она окажется в тюрьме еще до наступления  ночи, и вам же придется ее
оттуда  вызволять. Ведь она наша  клиентка. На сей раз  нам  досталась целая
свора ненормальных!
     Но до наступления ночи я уже сам мечтал попасть в тихую, уютную камеру,
где никто бы меня не потревожил.
     Эйприл выглядела  так, словно у  нее болела голова. С  ней, разумеется,
заявился кортеж в лице Селии Флит, по виду которой можно  было сказать,  что
она   почти  не  спала,  и  Осрика  Стоффера,  успевшего   побывать  дома  и
переодеться.
     Не дожидаясь  ничьего приглашения,  они уселись  по обе стороны  от "Ее
Королевского Высочества"
     Серебристые переливы в голосе Эйприл  были теперь совсем не такими, как
накануне.
     - Я не могу  об  этом разговаривать. Просто не  могу!  И  пришла только
потому, что сестра велела. Но сказать я ничего не в силах.  У меня ком стоит
в  горле.  Отчего я такая? Другие люди никогда  не теряют голоса, что бы  ни
случилось. А вот у меня вечно...
     Селия Флит улыбнулась ей.
     Стоффер взирал на нее с тошнотворным обожанием. По-моему, я делал то же
самое.
     Когда она входила, прижав руки  к вискам, точно героиня некой  пьесы, я
решил, что расстроилась  чья-то  свадьба.  Но дело было куда более  сложным.
Надо сознаться, она умела создавать вокруг себя такую атмосферу, при которой
ты совершенно забывал,  что мисс Эйприл Хауторн - профессиональная  актриса,
прекрасно знающая, как заставить  тысячи людей  заплатить по четыре сорок за
место в ложе, дабы наблюдать за ее работой.
     Я бы на месте за нее умер, если бы не был занят стенографированием.
     - А вам и не придется много говорить, - произнес Вулф,  на которого она
впечатления не произвела. - Это наверняка  совершенно бесполезно, просто мне
необходимо  кое-что  выяснить.  Нет,   завещание  тут  ни  при  чем.  Сестра
предупредила  вас,  что мистер  Данн  поручил  мне  разыскать  убийцу  Ноэля
Хауторна?
     За нее ответил Стоффер:
     - Да.  И я от всего сердца надеюсь на благополучный исход. Но вы ничего
не выиграете, если будете терзать мисс Хауторн.  Вчера вечером ваш треклятый
полицейский инспектор...
     -  Знаю,  -  согласился Вулф, - мистер  Кремер весьма напорист.  Однако
лично я терзать никого не хочу. Возможно, я вообще не стану мисс Хауторн  ни
о чем спрашивать... Вот вы, мисс Флит, вы писали письма во вторник?
     Селия кивнула.
     - Мисс Хауторн получает тысячи разных посланий, и  я по мере сил на них
отвечаю. Когда мы разделались с чаем, примерно в четверть пятого, я  пошла в
приемную и в течение  целого часа писала там  в полном одиночестве,  пока не
появился Энди, мистер Данн то есть.
     - Давайте  все  же называть  его  Энди, поскольку в доме есть  еще один
мистер Данн. Ну и что же вы сделали потом?
     - Энди предложил пойти погулять. Мы добрели до леса...
     Можно было подумать, что Селия споткнулась о корягу.
     Эйприл пояснила:
     - У них роман. Это семейная драма. Мы с Селией  хотим, чтобы Энди пошел
на  сцену, у него  просто  дар  божий.  А Джун  с мужем мечтают  видеть  его
адвокатом и  политиком,  а  впоследствии  - президентом.  Брату  моему  Энди
грезился сотрудником бюро "Галлен", ведь у него не было сына-наследника.  За
чаем мы как раз об  этом спорили. Они идиоты. Из Энди  адвокат, как из  меня
генерал!
     - Потом по  тропинке дошли до  опушки, - продолжила наконец  Селия. - И
пока  не  наткнулись на тело, ничего не видели. Я еще чуть  не упала, и Энди
поймал меня...
     - Мне это совершенно не интересно, - прервал ее Вулф, - главное то, что
в пять  часов вы писали письма. - Он посмотрел  на Эйприл:  - А  вы, значит,
спали наверху?
     -  Да.  Мистер Стоффер  приглашал  меня  сходить  искупаться, но мне не
захотелось. Пруд-то зацвел, вода в нем грязная.
     - И вы отправились один? - обратился Вулф к Стофферу.
     -  Да. Пруд находится  в противоположной стороне от  леса,  у  подножия
холма.
     Вулф хмыкнул.
     -  Могу  поспорить,  полиция  вами   чрезвычайно  заинтересовалась.  Не
сомневайтесь.  Наверное,  сейчас  они уже  деликатно  наводят справки  о той
вакансии, которая открылась для вас  после  смерти мистера Хауторна. Станете
ли  вы  начальником  иностранного  отдела?  Или партнером?  Ох,  да  я-то не
спрашиваю, вот они наверняка спросят.
     Стоффер замер.
     - Право же...
     -  Не надо, мистер Стоффер. Чего  от  них ждать,  если  идет  охота  на
убийцу? Вы все счастливчики.  Благодаря  вашему положению и весу в обществе.
Даже  если бы  Хауторна  убили  вы, вам бы  не  пришлось  услыхать ни одного
невежливого  слова,  пока  окружной  прокурор  не  вызвал  бы вас в качестве
свидетелей. А теперь можете проводить мисс Хауторн к ней в комнату. С вами я
тоже закончил, мисс Флит. Если мне срочно потребуется... Войдите!
     Отворилась  дверь, появился дворецкий. По его лицу  можно было  понять,
что сейчас он бы с удовольствием уехал отдыхать в свои родные места.
     - Вас желают видеть два человека - некто мистер Пензер и мистер Кейн.
     Вулф попросил провести их к нему.




     Я  положил ручку на стол,  посмотрел на  Вулфа  крайне неодобрительно и
заговорил хныкающим голосом, который он терпеть не мог:
     -  Черт побери,  вы  допрашиваете  их с  пристрастием. Еще  говорите  о
чьей-то безжалостности!  У меня нервы не выдерживают наблюдать их страдания.
Ведь они прямо сжимаются под вашими беспощадными  ударами. По-моему,  вы еще
никогда не были в лучшей форме...
     - Арчи! Заткнись немедленно.
     - Но кем вы себя воображаете, газетным репортером?
     - Нет.  Глупости.  Я  просто  стараюсь  думать. С  этими  людьми  нужно
познакомиться поближе, а  значит, еще раз встретиться.  Их слишком  много. И
если один  пробрался через лес, отнял у Ноэля  Хауторна  двустволку и разнес
ему  голову, кто  это докажет и каким  образом?.. Доброе  утро, Сол,  доброе
утро,  Дженнет.  Входите и  садитесь...  Уже  не  принимаете  ли  вы меня за
индейского воина, который  будет ползать  на четвереньках, вынюхивая след? И
не воображаете ли вы, что кто-то из этой орды намерен нам рассказать правду?
-  Он фыркнул. - Стараются  заинтересовать меня семейными  спорами по поводу
того, что Энди желает стать артистом. Ха! -  Он погрозил мне пальцем. - А ты
оставь меня в  покое. Если снова начнешь скулить... Откуда мне, черт возьми,
знать, над чем здесь следует ломать голова?
     Я пожал плечами и поднял руки.
     - В таком случае мы можем спокойно отправляться домой смотреть атлас.
     - Прекрасная идея. - Он отвернулся от меня. - Орри нашел тебя, Сол?
     - Да, сэр.
     Сол всегда делал вид, будто не слышит, как мы пререкаемся.
     - Когда  Орри  сменил меня  в девять,  мисс Кари  еще не  появилась.  Я
проверил по телефону: она была у себя.
     - Ты ему велел докладывать сюда?
     - Да, сэр.
     - Тебе надо поспать.
     - Потерплю до вечера.
     - А ты, Дженнет, ты ведь свободен, не так ли?
     - Для вас я всегда свободен.
     Его  громкий энергичный голос этакого отличника  Вилли, всегда готового
вытереть  доску, мне  страшно не  нравился. Дженнет Кейн  принадлежал к  тем
парням,  которые  ежедневно  занимаются   утренней  гимнастикой  и  покупают
жевательную  резинку  возле каждой витрины, чтобы иметь предлог полюбоваться
на себя в  зеркало. Десятки раз я готов был уйти  от  Вулфа и не делал этого
только потому, что знал: Дженни метит на мое место.
     -  Запиши-ка  следующее,  -  приказал  Вулф. - Оба  запишите. "Данвуди,
Прескотт  и  Дэйвис" - юридическая  фирма на  Бродвее. Мистер  Юджин Дэйвис.
Мистер Гленн Прескотт. В 1934 году Нейоми Кари работала там стенографисткой,
потом -  секретарем мистера  Дэйвиса.  Примерно  через  три года она ушла  к
мистеру Ноэлю Хауторну. Связь, разумеется, была  нелегальной...  Вас ожидает
поход за  фактами.  Меня интересует решительно все.  Руководить  будет  Сол.
Дженнет,  ты, как всегда,  будешь с ним консультироваться.  Особое  внимание
обратите на  выяснение имени лица, которое занималось стенографированием для
мистера Прескотта  седьмого марта 1938 года.  Учтите, что  к этому  человеку
надо будет подойти весьма осторожно. Если речь идет  о  молодой  женщине, то
Дженнет, разумеется, попытается очаровать  ее своим обаянием...  В чем дело,
Арчи? Что случилось?
     - Ничего.
     Я  всего  лишь  фыркнул. Этот носорог вбил  себе  в  голову,  что стоит
Дженнету взглянуть на девушку и улыбнуться ей, как она начинает таять, будто
мороженое под  летним солнцем. А фактически ради денег он был готов жениться
на дочери карманника.
     Они  принялись  задавать вопросы - особенно Сол,  -  получили  ответы и
удалились.  Вулф  немедленно впал  в транс.  Я не  стал его  тормошить,  ибо
тринадцать часов  было  его временем. Впрочем,  я не сомневался,  что  долго
наслаждаться покоем ему  не  удастся. И  действительно,  вскорости  появился
дворецкий, а за ним горничная  - оба с подносами. У горничной был синяк  под
ногтем указательного пальца  правой руки. Его  я заметил, когда  она чуть не
залезла  в  мой стакан  с  молоком. Она  хотела было  остаться и комнате нас
обслуживать, но, разумеется, Вулф немедленно отослал ее прочь.
     Когда он приподнимал крышки с красивых фарфоровых мисок, на его круглой
физиономии  ясно отражалась жестокая  борьба между ожиданием любителя вкусно
поесть и желанием показаться человеком беспристрастным и не заинтересованным
в мелочах жизни. И такое  его  постигло  разочарование, когда  из-под крышек
абсолютно ничем не запахло, что я едва не прослезился. Словно не веря самому
себе, он заглянул внутрь.
     -  Там наверняка нечто аристократическое, - заверил я, потирая руки  от
удовольствия. - Соус Хенсона или вальдорский салат с трюфелями, а после него
холодный чай с вафельками...
     - Великий боже, и о чем они только думают? - произнес он в отчаянии.
     Из чисто эгоистических побуждений я спустился на кухню и выпросил у них
пару кусков холодного вареного мяса, мягкий хлеб и кофе.
     Не успели мы покончить со  скудной трапезой, как распахнулась  дверь  и
вошел мистер Кремер.
     - Оказывается, вы  работаете  на мистера Данна? - заметил  он  голосом,
которым обычно говорил о погоде.
     Вулф недовольно буркнул:
     - В жизни не едал такой скверной пищи!
     Я подтвердил его заявление глубоким вздохом.
     - Моя была не лучше, не беспокойтесь. Недалеко отсюда, в кафе. - Кремер
кивнул и внимательно посмотрел на Вулфа. - Похоже, ваши чувства сродни моим.
Ненавижу иметь  дело  с  представителями  элиты.  Мерзкие политиканы!  Стоит
чуть-чуть повернуться, как сразу видишь ограничительный знак. Стоп-сигнал. У
меня для вас поручение от комиссара полиции.
     Вулф только хмыкнул.
     Кремер по своей привычке сунул в рот незажженную сигару и сказал:
     -  Может, вы  слышали  о  нем: его фамилия  Хомберт. Так  вот, он хочет
донести  до  нас,   что  в  этом  деле  разглашение  любой  информации  пока
недопустимо. По его  мнению,  вы настолько умны, что  сами должны  понимать,
какая тут  требуется деликатность  и осторожность,  ведь речь идет  о высших
слоях общества.  Я, естественно,  считаю,  что нам  лучше  работать  заодно.
Например, если вы объясните, чем эти  люди занимались вчера в вашей конторе,
то польза будет нам обоим.
     - Спросите у них, - посоветовал Вулф.
     -   Да   спрашивал  я.  Поразительная  компания.  Некоторые  по   своей
эксцентричности   даже  вам  не   уступают.  Правда,  мисс   Данн   -  особа
уравновешенная.  Ну  и  адвокат  Прескотт,  конечно.  Он мне  про  завещание
рассказал.  И все  они в один  голос уверяют, будто поручили вам  достигнуть
соглашения с мисс Кари. С каких пор вы увлеклись арбитражем?
     - Ближе к делу! - нетерпеливо буркнул Вулф.
     - Хорошо. Так они действительно приезжали вас уговаривать?
     - Да.
     - Но разве  сама мисс Кари не присутствовала? Кстати, вы бы могли сразу
мне  объяснить,  кто она  такая,  но, очевидно, я слишком многого захотел. И
потом, у них же свой адвокат имеется. Почему они вам это поручили? По-моему,
они вполне могли справиться и без вас.
     Вулф пожал плечами.
     -  Им порекомендовали  меня как  находчивого, умного,  энергичного и не
слишком разборчивого в средствах человека.
     - Черт возьми, ну и что же?.. - Кремер достал сигару изо рта и принялся
внимательно изучать ее  кончик. - Повторяю, мне совершенно  непонятно, зачем
вы им понадобились, раз у них есть хороший  и опытный адвокат? Я хочу, чтобы
все встало на свои места.  Может, они подозревают, что  Ноэля Хауторна убила
мисс Кари?  Тогда от  вас  им требуются  доказательства ее вины.  Вот  такая
работа  была  бы для  детектива.  Предположим,  Кари  подписывает  бумагу  о
передаче денег, а вы заявляете, что для уличения ее в убийстве доказательств
практически нет. Тогда все и будут удовлетворены, кроме, разве, самого Ноэля
Хауторна,  но  он  уже  не  сможет пожаловаться.  Как вам нравится ход  моих
рассуждений?
     - Они несколько  неуклюжи,  -  задумчиво сообщил Вулф.  - Если Хауторны
считают  меня  способным пойти на  компромисс с убийцей, у  них  должна быть
твердая уверенность, что, сохранив у себя вещественные доказательства,  я не
стану шантажировать их до  конца  жизни.  Не говоря уже о  такой мелочи, как
полнейшая их неосведомленность  о том, что Хауторн был убит. Вы не заметили,
как они обалдели после вашего сообщения?
     - Да, действительно.
     - Как  раз тут сомневаться не  приходится. - Вулф зажмурился. - Значит,
версию убийства по причине того, что Хауторн испортил карьеру мистера Данна,
вы отвергаете? А вот  я  просто  уверен,  что у вас  в полиции такой вариант
давно состряпан и скоро будет подан на стол.
     - Я не повар, а полицейский. Если  кто и использует преступления, чтобы
замарать чужие штаны, то я на  такие  аферы  неспособен. Моя задача -  найти
убийцу. Судя по словам Дайна, ваша тоже.
     - Безусловно.
     - Отлично. В  таком случае,  давайте искать его. Или ее. Я  хочу быть с
нами  совершенно  откровенным. Мне  нравится  идея о  мисс Кари.  Мне лично.
Только не говорите об этом Скиннеру. Она  наследует семь миллионов долларов,
а убийства часто совершают ради куда меньших денег! Поскольку она состояла с
Хауторном в интимных отношениях, ей наверняка было известно, где  и с кем он
собирался провести время в тот день.
     Она  садится   в  машину  и   едет   туда.  Возможно,  с  оружием.   Ей
посчастливилось заметить его  прямо с дороги  на опушке леса.  Она пересекла
поле, за  разговорами заманила его в  такое  место,  где их не было видно  с
шоссе,  под  каким-то  предлогом  выпросила  дробовик и  убила.  Ей  даже не
пришлось пускать в ход собственный пистолет. Потом она обтерла оружие пучком
травы, прижала пальцы к прикладу, чтобы оставить отпечатки, села в  машину и
уехала.
     - То же самое мог проделать любой, - проворчал Вулф. - Я имею  в виду -
подобную версию разработать.
     - Угу. Но пока я один додумался.  Меня исключительно устраивает вариант
мисс Кари, особенно после утреннего с ней разговора. Конечно, я не настолько
скрытен, как вы, и не так  хитроумен,  но  тем  не менее с  первого  взгляда
распознал двуногую тигрицу. Малютка - существо опасное. Вы видели  ее глаза?
Между прочим,  - дарю вам  это  безвозмездно  - у нее нет никакого алиби  на
вторник. Она-то воображает, будто  есть,  но такие алиби по  никелю  за пару
идут, а стоят еще дешевле.
     Инспектор опустил подбородок, и результате чего сигара поднялась вверх.
     -  А теперь  предположите  следующее. Энди  Данн с блондиночкой Флит  и
Данн-старший с мистером  Стоффером первыми обнаружили тело.  Точнее, первыми
оказались  на месте преступления. Почему  бы  кому-то из  них  не  побродить
кругом из  самого  обыкновенного  любопытства  и не  найти что-то особенное,
вроде дамской пудреницы, пачки  сигарет, зубочистки или носового платка? Они
вполне  могли знать,  что  вещь принадлежит  мисс Кари, - ведь Стоффер с нею
знаком - и, возможно, из принципиальных соображений решили скрыть эту улику:
мол, нельзя вовлекать даму в столь неприятную историю.
     Однако  стоило  им увидеть  завещание  Хауторна,  как  в  глазах у  них
потемнело.  Все состояние, за  исключением жалких пятисот тысяч, назначалось
мисс  Кари!  Тогда  позиция  их  резко переменилась,  и,  по-моему, Прескотт
принимал тут самое деятельное  участие. Просто ему неудобно  было заниматься
этим  лично.  Они предъявляют  вам вещь,  найденную  возле  трупа. Повторяю,
возможно, уже  зная, что она принадлежит  мисс Кари. Или  желая,  чтобы  это
доказали. Во всяком случае, вы должны были ее прижать.
     Ну а теперь посмотрим, какое положение занимают они, а какое вы? Они не
могут  ни  о  чем  проговориться,  даже  если бы  и хотели, не  признай, что
скрывали факт совершения преступления и важные улики.  Да им  и нежелательно
было бы  разоблачать мисс Кари, ведь,  если  ее признают виновной, состояние
поделит суд, а  если  оправдают,  оно полностью  перейдет  к ней,  прочим же
останется  только  чесать  себе затылки. Вам не кажется, чти мои рассуждения
весьма логичны?
     Вулф кивнул.
     - Великолепно, - заявил он. - Поздравляю. В вашей теории не найдется ни
одного слабого места. Вы это сами придумали, без посторонней помощи?
     - Сам.  А за помощью пришел  сюда. Так сказать, раскрываю карты. У меня
есть  предложение: вы  выкладываете все, что вам  известно, а я заставляю их
сделать то же самое, причем с гарантией полной тайны: не будет  упомянуто ни
одного  человека,  замешанного  в  этой некрасивой истории. Скиннера  обещаю
обуздать. Конечно, сначала вам необходимо проконсультироваться с  клиентами.
Я жду до девяти часов завтрашнего дня.
     Вулф заговорил шелковым голосом:
     -   Какая  жалость,  чти  почти  каждое  ваше  предложение  оказывается
неприемлемым. А просьбы остаются невыполненными. До свидания, сэр. Арчи...
     -  Обождите минуту! - Кремер прищурился  - На сей раз  вы проиграете. В
нынешнем случае, благодарение богу, у меня данных гораздо больше, чем у вас.
Уж  кого-нибудь из этой  теплой компании я расколю, И тогда  вы  поймете,  в
какую  неприятность влипли! Я  пойду...  Я пришел к нам с абсолютно честными
намерениями...
     -   Вы  посмели  меня  обвинить!   -   взорвался  Вулф.  -  Обвинить  в
мошенничестве  и  бесхарактерности.  И   теперь  еще  заявляете  о  какой-то
честности? Прощайте, сэр.
     - Даю вам время до...
     - Не надо мне ничего давать. Я от вас ничего не хочу!
     - Вы тупоголовый упрямец!
     Кремер поднялся и вышел из комнаты.
     Вулф даже заморгал, с таким грохотом захлопнулась за инспектором дверь.
     - Странно и одновременно смешно, -  заметил  я меланхолическим тоном. -
Чем чище наши мотивы, тем больше нас оскорбляют. Вы припоминаете...
     - Достаточно, Арчи. Раздобудь-ка мне миссис Хауторн.
     - Не хочу ее видеть, - застонал я.
     - Зато я хочу. Приведи со сюда.
     И я отправился на поиски.
     В  холле  мне  встретилась  горничная,  которая направлялась за  нашими
подносами.  Она  сообщила,  что  апартаменты  миссис  Хауторн  этажом  выше.
Пришлось отыскивать лестницу и подниматься еще на один пролет.
     Я  постучал в  первую  дверь справа, отметив  про  себя, что  горничной
следовало бы получше разбираться в своих обязанностях. И хотя третья попытка
достучаться была особенно  громкой  и энергичной,  она тоже не привела  ни к
какому результату.
     В  подобных  случаях  я обычно просто заглядываю в комнату, если она не
заперта,  но,  поскольку  на этот раз поручение мне вообще  не  нравилось, я
прошел  к  следующей двери  и  попробовал  счастья  там.  Напрасно.  Тогда я
переместился на  другую  сторону коридора и постучал  в  третью дверь, из-за
которой, по-моему, доносились негромкие голоса. Получив приглашение войти, я
распахнул обе створки и шагнул через порог.
     Оказывается, я прервал совещание. Все они молча уставились на меня.
     Энди Данн и Селия Флит,  взявшись  за  руки, сидели рядышком на диване.
Чуть подальше расположилась мисс Мэй Хауторн  в каком-то вылинявшем домашнем
платье.  Волосы  ее  некрасиво  спускались  на  правый глаз. Словом, мне  не
хочется говорить, как она выглядела.
     Перед ними возвышался Гленн  Прескотт - настоящий  денди в белом летнем
костюме с неизвестным мне желтым цветком в петлице. С правой стороны от него
на стуле  сидела Дейзи  Хауторн в  том самом сером  наряде,  включая  вуаль,
которую  она   носила  для   своей  -   "ты-меня-не-видишь-а-я-тебя-вижу"  -
программы.
     Я изящно поклонился.
     -  Извините, миссис Хауторн, но мистер Вулф просит, если вам не трудно,
пройти к нему в библиотеку.
     Прескотт нахмурился.
     - Я бы сам хотел поговорить с мистером Вулфом. Мистер  Данн сказал мне,
что поручил ему...
     -  Да, сэр.  Я передам,  что  вы находитесь здесь. Но сейчас он  желает
видеть миссис Хауторн. С вашего разрешения...
     Она поднялась и пошла к двери.
     -  Очень  хорошо,  -  изрек Прескотт,  - может  быть,  я  еще  схожу  в
музыкальную комнату к мистеру Данну.
     Я пропустил Дейзи  вперед и следом за ней направился вниз по лестнице в
библиотеку.
     Поздоровавшись,  Вулф,  как  всегда,  извинился  за  то,  что  не  смог
встретить ее  у входа. Спокойно  и  неторопливо она  подошла  к  креслу, где
только  что  сидел Кремер,  устроилась о  нем и  заговорила  своим  чересчур
высоким  голосом,  и  котором  я впервые  уловил кое-какие искаженные звуки,
правда, очень уж незаметные, чтобы их можно было назвать дефектами речи:
     - Не представляю,  чего вы от меня ждете? Неужели вы полагаете, будто я
могу вам что-то рассказать?
     -  Нет, миссис  Хауторн,  не полагаю, - вежливо ответил Вулф. -  Сильно
сомневаюсь, чтобы хоть  кто-то  из  вас  намеревался  мне  помочь.  Я просто
блуждаю в потемках, вытянув перед собой руки. Вот если вы поведаете... - Тут
он нахмурился и повернулся к двери. - Войдите!
     Пришел дворецкий.
     - К вам человек, сэр. Даркин.
     Мои мысли сразу отключились от злосчастной вуали, ведь я звонил Фреду с
указанием немедленно отправляться на Шестьдесят седьмую улицу уже более трех
часов назад. Не успел я  открыть рот, чтобы  задать соответствующий  вопрос,
как Фред начал говорить, даже не поздоровавшись с Вулфом.
     -  Вот вам причина  моего  опоздания. Понимаете,  после  звонка Арчи  я
подумал, что мне стоит минуточку полежать  и привести в  порядок свои мысли.
После той бессонной ночи это было просто необходимо, и теперь я...
     - Ты снова заснул! - грозно констатировал Вулф.
     -  Да, сэр. А  хозяйка могла бы  меня и  разбудить. Зато теперь  голова
снова  стала ясной, и  я готов  приступить к  выполнению  любого  задания. Я
только что так и сказал Орри...
     - Кому-кому?
     - Орри Кэтеру. Слушай, говорю...
     - Ты где его видел?
     - Да на углу же. Я...
     - На каком углу?
     - Через улицу, напротив. Я...
     - Помолчи. - Вулф взглянул на меня. - Иди и все выясни!
     Я  выскочил  в холл, скатился  вниз по  лестнице, перебежал  на  другую
сторону улицы и завернул налево. Возле арки действительно околачивался Орри.
     Проходя мимо, я знаком показал, чтобы он следовал за мной.
     Через пару секунд он ко мне присоединился.
     -  Значит,  развлекаешься  разговорами  с  Фредом,   когда  сам  должен
солировать? - спросил я грозным голосом.
     - Я и не думал с ним болтать, это он виноват.
     - А ты что здесь делаешь? Ждешь какую-нибудь красотку?
     -  Нет,  полковник.  Я  работаю.  На  черта  ты  задаешь такие дурацкие
вопросы?  Неужели  не  соображаешь, для чего я тут  болтаюсь?  Да просто она
здесь!
     - Где?
     - В том самом доме, откуда ты вышел.
     - Будь я неладен! И давно она там?
     - Мы прибыли в четырнадцать двадцать пять.
     - Час от часу не легче! Хорошо, оставайся на месте.
     Я  поспешил назад, нетерпеливо нажал на звонок  и немедленно был впущен
величественным дворецким. В вестибюле я задержался, чтобы обдумать положение
вещей, а он так и стоял, вопросительно глядя на меня, пока я не отпустил его
взмахом руки.
     Хорошо зная Вулфа, я ни секунды  не сомневался, что стоит мне подняться
в библиотеку и сообщить о  пребывании Нейоми Кари  где-то поблизости, как он
сразу же спросит: "Где именно?!"
     Тогда я снова позвал дворецкого и поинтересовался:
     - Не знаете ли вы, где находится мисс Кари? Та дама, которая приехала с
полчаса назад?
     - Понятно, сэр. Она сейчас разговаривает в приемной с миссис Хауторн.
     Его ответ показался мне на удивление  глупым. - Но, здраво поразмыслив,
я решил, что  лучше один раз  увидеть, чем сто раз услышать,  и отправился к
двери приемной. А когда отворил ее, убедился, что зрение порой дает такие же
глупые результаты, как и слух.
     В глубине комнаты сидела Нейоми Кари в прежнем голубом туалете, а к ней
лицом расположилась  Дейзи  Хауторн. Обе они посмотрели  на меня, во  всяком
случае Нейоми, впрочем, вуаль, кажется, тоже.
     - Извините, - произнес я.
     И  отправился  к лестнице. Мне  не очень  хотелось докладывать  об этом
Вулфу, ведь  дворецкий наверняка при нем  сообщил  Дейзи,  что к ней  пришла
посетительница.
     Но,  едва  проникнув и  библиотеку,  я  понял, сколь  жестоко ошибался.
Известие мое было весьма интригующим.
     Ниро Вулф все еще выговаривал Фреду, который переминался с ноги на ногу
и с несчастным видом  смотрел на строгого хозяина, а Дейзи Хауторн  сидела в
своем кресле.




     Кажется, я сразу  утратил весь апломб. Не исключено, что от изумления у
меня даже челюсть отвисла. Во всяком случае,  в  себя я пришел  только после
того, как Вулф рявкнул;
     - Эй, что с тобой? Привидение встретил?
     Фред Даркин  уверял  потом, что я  хихикнул, но это неправда. Наоборот,
самым официальным тоном, на какой только способен, я произнес:
     -  Сэр,  прошу вас выйти в коридор  на  пару  слов.  Дело  чрезвычайной
важности.
     Он  посмотрел на меня подозрительно, но,  очевидно, на моей  физиономии
была написана такая растерянность, что ему пришлось приподнять  свою  массу,
опираясь локтями на ручки кресла, и  прошествовать через  распахнутую дверь.
Кстати, я сразу же ее закрыл, опасаясь, как бы нас не подслушали.
     - Ну?
     - Нас разыгрывают, -  ответил я  вполголоса, - водят за  нос,  занимают
пустыми разговорами, всякой ерундой...
     Шаги, услышанные мною, принадлежали мистеру  Джону Данну и его супруге.
Поднявшись по лестнице, они заметили пас.
     - Мистер Вулф, - обратился к нему Данн, - вы видели Прескотта?
     Вулф  ответил,  что  пока  нет, и  те  какой-то  усталой,  стариковской
походкой, волоча ноги, двинулись по коридору дальше.
     Как только они скрылись из виду, я снова вернулся к прежней теме:
     -  Внизу в приемной  находится Нейоми  Кари, но  не это вывело меня  из
равновесия. Она разговаривает с Дейзи Хауторн.
     Вулф нахмурился.
     - Какого  дьявола надо было меня сюда вытаскивать? Или ты  воображаешь,
что сейчас время для детских сказочек...
     -  Нет,  сэр, мне  бы такое и в голову  не пришло.  Повторяю: там сидит
вдова  под  вуалью.  В приемной. Они беседуют с мисс Кари. Я  ее  лично  сию
секунду видел, Кто-то решил подшутить. Но над кем? Кого разыгрывают? Нас или
Нейоми?
     - Ты хочешь сказать, что кто-то нарядился...
     -  Вот-вот,  правильно.  Эти  сестры   Хауторн  исключительно  коварные
создания. Но которая из вдов настоящая?
     - Значит, она в приемной с Нейоми Кари?
     - Да.
     - И ты ее видел?
     - Да.
     - А Орри нашел?
     - Да. Он  приволокся следом за мисс Кари  в четырнадцать двадцать пять.
Двери ей открывал дворецкий.
     С минуту он хмуро смотрел на меня, вытягивая губы, потом сказал:
     - Пригласи Фреда сюда.
     Я привел Фреда и Вулф обратился к нему:
     -  Отправляйся  куда  тебе  положено  и  прими  меры  для  того,  чтобы
бодрствовать. Не потеряй письмо к мистеру Эймсу. Не вступай в  драки. Я буду
либо здесь, либо дома...
     - Мистер Вулф, я крайне сожалею...
     - Я тоже. Иди.
     Тот ушел.
     - Ну, - сказал Вулф, разглядывая меня в упор, - мы не станем дергаться.
Я пойду обратно, а ты сядешь рядом с  ней. Потом  я попрошу  тебя что-нибудь
передать, и ты, проходя мимо нее, приподнимешь эту проклятую вуаль.
     - Мне не хочется.
     - Естественно. Пожалуйста, отвори дверь.
     Это был именно тот случай, когда бы я с радостью ушел от Вулфа, но меня
удержала мысль, что  тот, лишь бы  досадить  мне,  немедленно  предложит мое
место Дженнету Кейну.  Я не  размазня и не  слизняк. Однажды и чуть не вышиб
душу  из  очаровательной  маленькой кубинки, заявившейся в  бюро с кинжалом,
спрятанным в носовом платке,  дабы прикончить Ниро Вулфа за то, что он помог
накинуть просмоленную веревку на шею ее приятелю-контрабандисту.
     Но  теперь  в библиотеке, пока  я сидел  согласно  инструкциям Вулфа по
другую сторону  от  нашего  варианта Дейзи Хауторн,  у меня на  душе скребли
кошки, а в горле стоял какой-то комок.
     Однако я все сделал. Вернее, попытался...
     Сначала  Вулф задал  несколько  вопросов  и предоставил ей  возможность
высказаться. По-моему, именно  этот визгливый и  напряженный  голос, который
вроде бы совсем не изо рта исходил, звучал у нас в бюро накануне. Для себя я
решил, что если она и не Дейзи, то лучшей имитации не придумаешь. Тут нельзя
было не вспомнить о таланте Эйприл Хауторн.
     Потом  Вулф  попросил меня  передать  ему  запись  остальных  бесед.  Я
поднялся  и  двинулся  вперед. А когда  поравнялся с миссис  Хауторн,  резко
поднял руку, как бы пытаясь за что-то ухватиться, дабы удержаться от заранее
продуманного падения. Попался мне самый край ее вуали. А поскольку она  была
закреплена и я  знал, что рывок потребуется  сильный, то не собирался валять
дурака.  Однако к  последствиям я готов  не был. На  меня  обрушился ураган.
Ужасный вопль  прорезал тишину, три  десятка диких  котов  вцепились  в  мое
беззащитное лицо.
     Будучи  существом упрямым,  я решил вытерпеть  все,  но  дело  до конца
довести. Так сказать, умереть на поле  брани. И только  резкий  окрик  Вулфа
заставил меня нажать на тормоза.
     Я увидел  ее  футах  в десяти от себя  и до сих пор не понимаю, как  ей
удалось попасть туда и одновременно нанести такой урон моей физиономии.
     - Неуклюжий глупец! - изрек Вулф. - Извинись перед дамой!
     -  Да,  сэр. -  Я  взглянул на вуаль,  выглядевшую так,  будто ее  и не
трогали. - Я просто споткнулся. Очень сожалею, миссис Хауторн.
     - Дверь! - произнес Вулф. - Крик наверняка переполошил весь дом.
     В коридоре действительно раздались торопливые шаги, и, выглянув наружу,
я увидел  Энди  Данна и его  отца с бледными от страха  лицами, а  за ними -
светлое платье мисс Флит и линялую одежду Мэй Хауторн.
     - Все в порядке, - заорал я. - Не волнуйтесь. Это я поскользнулся, упал
и напугал миссис Хауторн. Прошу прощения, обычная случайность.
     Они все равно загомонили, но я не стал ничего слушать и захлопнул дверь
прямо у  них перед носом.  Очевидно, они поверили, что мы не прибили Дейзи и
крик ее не был предсмертным, ибо никто для проверки не вошел.
     Осмотревшись  в  поисках зеркала,  я  ни одного не  обнаружил. Лицо мое
горело так, словно на него насыпали пороху и поднесли туда спичку.
     - Ты бы лучше умылся в ванной, - кротким голосом посоветовал Ниро Вулф.
- А потом бы сходил вниз и принес записки, которые там оставил. Просмотри их
как следует.
     Я был слишком раздражен, чтобы говорить, поэтому удалился, не произнеся
ни  звука. В ванной комнате я с  грустью оглядел увечья, нанесенные  когтями
бешеной дамочки. Моя гладкая кожа представляла собой плачевное зрелище.
     "Производственная  травма,   -  подумал   я  без  особых  претензий  на
остроумие. -  Пропади оно  все пропадом! Надо  поискать себе  другую работу,
поспокойнее!"
     Я  намочил  губку и приложил ее к распухшим царапинам.  Сразу сделалось
легче.
     Ну а Вулф, понятно, своей загадочной фразой отправлял меня в приемную к
следующей Дейзи, дабы я подставил ей вторую щеку.
     Если  он  воображал,  что  я  стану представлять  нашу  фирму  на  всех
церемониях  снятия  вуали,  он  в  корне  ошибался:  мне  этот  процесс   не
понравился. Да и, по-моему, все и так было ясно, ибо никто, даже сама Эйприл
Хауторн, не сумел бы столь убедительно сыграть роль тридцати диких кошек.
     Впрочем, Дейзи номер два я как  следует не рассмотрел. И  решил  все же
пообщаться с ней немного.
     Затратив  максимум  усилий на  уничтожение "производственной травмы", я
спустился вниз.
     Но  было слишком поздно.  Нейоми  Кари по-прежнему сидела  в  приемной,
однако в полном уже одиночестве.  Ее глаза  скользнули  по моей  злополучной
щеке, но я не смутился. Меня занимали куда более волнующие вопросы.
     -  Мне нужно было кое-что выяснить у миссис Хауторн, - произнес я. - Вы
не знаете, где она теперь?
     Мисс Кари покачала головой.
     - Сказала только, что скоро вернется.
     - Давно она вышла?
     - Давно ли? Да минут десять.
     -  Я потому  спрашиваю,  что, когда  вы тут  разговаривали, мистер Вулф
ожидал ее  в библиотеке. - Я  был само спокойствие. - Понимаете, мистер Вулф
страшно всполошился,  как  бы  вы сами не  договорились  с этими людьми, ибо
тогда мы бы попросту не получили гонорара.
     - Меня это ни капельки не волнует.
     -  Ну да, естественно. Извините,  а миссис Хауторн сама вас пригласила,
или вы явились по собственной инициативе?
     Она сделала вид, что не услышала. Уголки ее губ поползли вверх.
     - Можете передать мистеру Вулфу, что его номер не пройдет. Оказывается,
это смехотворное предложение  относительно  тысячи долларов или  ста тысяч -
неважно  -  исходило  вовсе не  от его  клиентов.  Я сумею добиться  гораздо
большего.
     -  Прекрасно.  Мы   в  любом  случае  не  заслуживаем,   чтобы  с  нами
расплачивались. Я сам не  одобряю тарифы детективов. Чего  ради  вы бы стали
заботиться о нашем благополучии?.. Простите, я на минуту.
     В голову мне пришла блестящая идея. Портьеры, за которыми сегодня утром
скрылась Дейзи Хауторн, спускались  тяжелыми  складками от  потолка до пола,
всего лишь  в  трех шагах от меня.  Моя мысль была смутной. Конечно, никаких
шансов на то,  что  она снова там  подслушивала, не было.  Просто мне  стало
любопытно, что же находится за  красным плюшем.  Я осторожно раздвинул его и
просунул в отверстие голову.
     Внутри спиной к стене и прижимая  палец к губам стоял Осрик Стоффер. Он
смотрел на меня с мольбой: явно просил ре выдать.
     Я огляделся.
     Это была  маленькая комнатка с угловым окном. По одну сторону находился
бар футов  в десять длиной, а на нем ряд фужеров, рюмок, бокалов и различной
конфигурации бутылок. Позади висела картина, изображающая босоногих девушек,
занятых сбором винограда. Меблировку дополнял толстый ковер на полу. Дверь в
противоположном углу была не заперта.
     Стоффер  не двигался. С виду он показался мне не  опасным, поэтому я не
стал вмешиваться в его способы проведения времени, повернулся и ушел обратно
к мисс Кари.
     -  Когда  миссис Хауторн возвратится, - были первые мои  слова,  - я бы
очень просил вас закончить с ней как можно быстрее: она мистеру Вулфу нужна.
Кстати, а почему бы вам самой не подняться наверх и не повидаться с ним? Все
равно сидите без толку. Он был бы рад именно с вами поговорить.
     Она смотрела куда-то мимо меня.
     Я пожал плечами.
     - Хорошо, поступайте  как вам нравится.  Насколько  я  понимаю, сегодня
утром вы  беседовали с моим старым другом, инспектором Кремером. Так вот, он
предупреждал Вулфа о том, что у вас железное алиби на вторник.
     Она заерзала на стуле.
     - Никогда вы еще не произносили ничего более смешного!
     -  Пуф! - Я заглянул ей в глаза. - Позвольте  кое-что вам сказать, мисс
Кари. До сих пор не  могу решить, не вы  ли помогли  снести голову Хауторну?
Если это действительно так, то вам сейчас самое время подумать о собственном
завещании, а не поднимать шум вокруг чужого. Но если нет, то лучше всего для
вас  будет  - без  промедления подняться  наверх  и доверчиво положить  свою
очаровательную головку на плечо Ниро Вулфу. Послушайте меня.  Подозрительные
шумы,  доносящиеся  до вас отовсюду, производят вовсе  не простые  хлопушки,
которые могли бы опалить ваши реснички. Кто-то намеревается раздуть огромный
костер из этого дела.
     Удалившись с  этими  словами,  дабы  дать  ей  возможность  подумать на
досуге, я решил, что  нижняя Дейзи уже успела расстаться со своим маскарадом
и подглядывать через замочную скважину теперь бессмысленно, а потому, прежде
чем вернуться в главный штаб, на быстром галопе обскакал поле сражения.
     Результат  оказался  отрицательным. Я позабыл  о такой условности,  как
необходимость стучаться в дверь.
     В трех остальных помещениях на первом этаже, включая музыкальный салон,
никого не было. В гостиной на втором этаже  я наткнулся  на  Данна с женой и
Прескотта,  очевидно,  обсуждавших  свои  неприятности.  Апартаменты  миссис
Хауторн на  третьем  этаже  тоже  были  пусты.  Энди  Данн  и  Селия вовремя
заметили,  как  я  входил,  и поспешили  удрать.  Они  совсем  не  выглядели
пойманными с поличным, просто сидели рядышком и молчали.
     В  комнате  напротив  холла,  где  я  недавно  обнаружил  "библиотечный
вариант"  Дейзи, на  диване  лежала  Мэй  Хауторн.  Платье-ветеран  почти не
прикрывало ее голых ног, глаза были закрыты.
     Заслышав  мои шаги,  она спросила:  "Кто  там?"  Но  при  этом даже  не
пошевельнулась.
     - Неважно, - ответил я и на цыпочках вышел в коридор.
     Оставались еще две.
     Обеих я нашел в комнате, расположенной в самом конце коридора. Эйприл в
чем-то  длинном,  из  тонкого шелка, облегающем  все округлые  места, словно
вторая  кожа,  вытянулась  в  шезлонге, закинув руки за  голову.  Без всякой
вуали.
     Сейра, сидевшая подле нее с открытой книгой, повернулась в мою сторону.
Эйприл же просто покосилась и сказала:
     - Вы могли бы и постучаться. Что, этот человек опять меня требует?
     - Нет. Я случайно зашел.
     - Благодарение небесам. - Она облегченно вздохнула. - Племянница читает
мне "Вишневый сад". К сожалению, я знаю его наизусть. Хотите послушать?
     Я ответил, что нет, большое, мол, спасибо, и удалился.
     Поскольку в апартаментах Дейзи Хауторн я еще раньше  заметил письменный
стол,  то зашел  туда  снова,  достал из ящика листок бумаги,  а из  кармана
авторучку и написал следующее:
     "Нижняя  Дейзи исчезла.  Обещала Нейоми скоро вернуться,  но  так  и не
появилась. Нейоми по-прежнему ее ждет, поносит вас и говорит,  что я смешон.
Стоффер скрывается за портьерой в десяти шагах от нее, один бог знает зачем.
Сделал обход и  всех видел. Сейра читает Эйприл "Вишневый сад" Чехова. Любой
мог бы этим заняться. Я складываю оружие".
     Промокнув свое сочинение, я вернулся в библиотеку, протянул его Вулфу и
присовокупил:
     - Вряд ли это  именно то, что вам нужно. Но больше  в приемной я ничего
не оставил.
     Пока он  читал записку, я  облюбовал кресло  как можно дальше от Дейзи.
Посмотрел  разок,  как она  сидит,  спрятавшись за  своим  экраном, а  потом
предпочел для лицезрения другие предметы.
     Наконец, Вулф хмыкнул и вернул листок мне.
     - Это может подождать. Мы с миссис Хауторн как раз обсуждали завещание.
По ее мнению, в нем действительно отражено желание мужа лишить жену законной
части состояния.  Она нисколько не  удивлена двойственностью своего супруга,
но весьма возмущена тем, что в свое время мистер Прескотт  не предупредил ее
о содержании  документа. Правда,  она  говорит,  что такой поступок  был  бы
вопиющим нарушением профессиональной  этики.  Запиши-ка  эти слова. А на мой
вопрос,  не желает  ли она лично  разобраться  с мисс  Кари, миссис  Хауторн
ответила, что не собирается вступать в переговоры  с авантюристкой. Полагаю,
мадам, я перечислил все, что мы успели обсудить.
     - Да. - Вуаль слегка склонилась вперед и снова выпрямилась.
     Вулф следил за происходящим, полузакрыв глаза.
     - Хорошо. Мистер Данн объяснил, что он  поручил мне расследовать смерть
вашего супруга?
     - Он - нет. Его жена говорила - Джун.
     - Вы уже встречались с полицией?
     Вуаль снова качнулась.
     - Вчера вечером. С окружным прокурором, мистером Скиннером.
     - А со мной вы не  хотите побеседовать?  Ведь я нахожусь  в нашем доме,
миссис Хауторн, в  вашей  библиотеке,  за  что  от всей  души вас благодарю.
Обещаю  уехать при  первой же возможности. Завтраком  нас  уже кормили,  и я
постараюсь больше  не затруднять  вас в  этом  плане. Но  меня  еще  кое-что
интересует.
     -  С большим  удовольствием на все отвечу. Правда, сомневаюсь, чтобы  я
сумела   помочь  вам  в  расследовании  убийства,  хотя  и   прекрасно  знаю
преступника.
     - Ох! Неужели?
     - Да. Это Эйприл.
     "Эйприл"  было  произнесено так, что любой  человек, с ней  незнакомый,
представил бы ее чем-то средним между гремучей змеей и тараканом.
     -  По-моему, ваши слова  будут сильным  подспорьем  в  расследовании, -
сказал Вулф. - Но сперва вы объясните мне причины.
     - Пожалуйста. Понимаете, Эйприл в  долгу, как  в шелку. Ну и,  конечно,
ожидала, что ей отойдет крупная сумма по завещанию.  Она же собирается выйти
замуж  за Осрика Стоффера.  Делает вид, будто играет с ним,  кокетничает,  а
сама спит и  видит его своим законным  супругом. Она прекрасно понимает, что
красота  ее не вечна, а Стоффер вполне может  стать партнером в фирме  моего
мужа "Даниэль Галлен и  Кь". Ее страшно раздражало, что у Ноэля и Энди  было
полнейшее  взаимопонимание.  Кроме  того, Ноэль  оказывал  на него  огромное
влияние, а  ей  бы хотелось, чтобы Энди женился на придурковатой блондиночке
Селии и стал актером. Она об этом знала и была просто счастлива.
     Наступило молчание.
     - Это все? - поинтересовался Вулф.
     - Да.
     -  Но  послушайте,  миссис  Хауторн, одним выстрелом нельзя  убить двух
зайцев. Коли ей было  известно, что вам от мужа ничего не  перепало, то и  о
собственной доле она должна была знать. О том самом персике.
     - А вот  и  нет.  Ноэль всех облапошил. Обо  мне он  им сказал, а о них
самих - не удосужился.
     - Так, а доказательства у вас имеются?
     - Мне не нужны доказательства! - Напряжение в  ее голосе  возросло. - Я
великолепно изучила своего мужа!
     - Может, вы располагаете какими-нибудь уликами против Эйприл Хауторн?
     - Нет у меня ничего. Но мужа она застрелила.
     - Полагаю, вы в курсе, что, по ее словам, она спала наверху?
     - Конечно, - презрительно произнесла вуаль. - Одно вранье вокруг.
     - Значит, вы видели, как она выходила из дому? Или скрывалась в лесу?
     - Нет.
     Вулф вздохнул.
     - А я надеялся, вы что-то заметили... Значит, в момент преступления  вы
собирали на лугу ромашки?
     - Не ромашки, а маргаритки.
     - Пусть маргаритки. Но можно  ли оттуда, где вы находились, рассмотреть
дом или лесную опушку?
     -  Дом  нельзя,  его  окружают  деревья.   Кроме  того,  лесок  и  холм
отгораживали меня, вернее,  не  давали  мне возможности увидеть  ни дома, ни
опушки... Простите,  я оговорилась.  Привыкла, что я всегда бываю отрезанной
от мира.
     Топкий длинный палец прикоснулся к вуали.
     -  Все ясно.  Ну какая  же  это оговорка?  С  вашего  места были слышны
выстрелы?
     -  Нет. Правда,  первый  выстрел раздался, еще  когда мы  пили  чай  на
лужайке.  Мы о  нем  даже  поговорили.  А  потом я отправилась за цветами. В
одиночестве мои мысли бывают заняты только собой. Полагаю, вы понимаете, что
я имею в виду. Возможно, я просто их не услышала.
     - Ага. - Вулф закрыл глаза, а через минуту снова открыл и уставился  на
вуаль. - На вашем месте, миссис Хауторн,  я  бы поостерегся делать  подобные
заявления,  не  располагая  соответствующими фактами.  Если  такой  материал
попадет в газеты, начнется настоящий скандал.
     -  Скандал? -  Из-под вуали раздался удивительно неприятный  смех. - По
поводу Эйприл, что ли?
     - Да.  Если она  действительно  совершила преступление, ей придется  за
него расплатиться. А тем временем...
     -  Это   же  очевидно.  Я  уверена,   что  Ноэля  она   убила.  Правда,
доказательств у меня нет, но кое-кто ими располагает.
     - Неужели? И кто же?
     - Не знаю.
     - Ну тогда хотя бы скажите, в чем они заключаются?
     - Думаю, что объяснять бесполезно.
     - А  уж это позвольте решить мне  самому, - рассердился Вулф. -  Ну,  а
мистер Скиннер в курсе?
     -  Нет. Ему  бы  я  тоже  говорить не стала.  -  Тонкий голос  сделался
визгливым.  -  Они  просто  будут все отрицать.  А как  же  я смогу доказать
что-то? Хотя и слышала все и видела!
     - Может быть, я попытаюсь, миссис Хауторн? Что же это за улика?
     - Василек. Энди нашел его неподалеку от тела Ноэля. А когда мы пили чай
на лужайке, у Эйприл за поясом был целый букетик васильков.




     Вулф  что-то буркнул, устраиваясь  в  кресле  поудобнее,  но ничего  не
произнес.
     Дейзи  снова  заговорила.  Только  минуту  назад  голос  ее  звенел  от
возбуждения, а теперь опять стал ровным.
     - Я не хотела вам об этом рассказывать.
     - Почему?
     -  Потому что без  толку. Они же ото всего  отопрутся. Вот  если  бы  я
сохранила все в тайне.
     - То могли бы впоследствии воспользоваться своим секретом, не так ли?
     - Да. А почему  бы и нет? - Ее голос снова полез вверх, она защищалась.
- А теперь, как последняя дура, выболтала.
     -  Тут  уже  ничего  не  поделаешь.  -  Вулф  говорил  спокойно,  почти
сочувственно. -  Сомнительно  только, чтобы  подобные  сведения  можно  было
использовать эффективно. Они люди закаленные. Значит, вы утверждаете, что во
время чаепития у Эйприл за поясом был букетик васильков?
     - Да.
     - Следовало сразу мне  сообщить. Тогда бы, возможно, у нас что-нибудь и
получилось.
     - К сожалению, это нереально. Букетик специально  для нее  набрал Осрик
Стоффер.  Она  была одета  в желтую блузку  и  голубые  брюки. Мы  еще стали
обсуждать сочетание васильков с такими цветами.
     - А себе мистер Стоффер ни одного василька не оставил?
     - Я не... - Она ненадолго задумалась. - Нет, не оставил.
     - В таком случае, может, еще кому давал?
     - Нет. Только Эйприл.
     - Скажите, она ушла с лужайки раньше вас или позже?
     - Позже. Там все еще сидели, кроме Ноэля и Джона.
     Быстро  бегая  карандашом  по  бумаге, я  позволил себе  удовлетворенно
улыбнуться. Наконец-то Вулф заработал методично и терпеливо.
     Целых двадцать  минут он потерял на  то, чтобы  получить полную картину
чаепития, и еще десять секунд  затратил на сбор маргариток. По словам миссис
Хауторн,  она вернулась домой с целой  охапкой цветов больше чем через час и
уже принялась расставлять их по вазам,  когда в комнату ворвалась Селия Флит
и взволнованным голосом спросила Данна. Заподозрив неладное, Дейзи незаметно
последовала за ней  и как раз  была поблизости, когда Данн узнал о  страшной
находке в зарослях шиповника.
     -  Тогда   я  совсем  не  подумала  об  убийстве,  -  заявила  она,  не
оправдываясь, а, скорее, для сведения. - Для меня все выяснилось позднее.
     - Когда именно? - спросил Вулф.
     - Вечером,  часов в девять, наверное. И  хотя  я  даже тогда понятия не
имела,  что  Ноэль  был  убит,   зато  прекрасно   была  осведомлена  о  его
взаимоотношениях с Джоном из-за аргентинского займа. Да  и вообще обстановка
была напряженной: какие-то неясные шепотки, таинственность...
     Так что после отъезда доктора  и шерифа я не стала ложиться спать. Сидя
у  себя  в  комнате,  я обратила внимание  на  то,  что  некоторые наверх не
поднялись, тихо спустилась  по лестнице и вышла через черный ход.  Ночь была
лунная, окна никто  не закрывал, в  столовой горел свет. Оттуда  раздавались
тихие голоса. Я подошла поближе и увидела Джун, Джона и Энди.
     Оказывается, василек зацепился за ветку шиповника в пятнадцати футах от
тела  Ноэля.  Энди  его  подобрал.  Мол,  сперва  он  сделал это  совершенно
бездумно, а потом вдруг  сообразил, что Эйприл  вполне могла прийти туда для
частной беседы с Ноэлем и обронить  цветок из своего букетика.  Однако лично
он  так не считает,  поскольку Эйприл категорически  заявила,  что после чая
прилегла отдохнуть  у себя в спальне. У Джона, естественно, мнение оказалось
точно таким же, но Энди он похвалил, ведь, припрятав василек, тот избавил от
массы неприятностей и самого себя, и Эйприл.
     Разговаривали  они  с напускным  безразличием. Притворщики! Они же  все
прекрасно понимали! Как  и я. Ибо сомнений в  том, что Ноэля убила Эйприл, у
меня не было.
     Вулф погрозил ей пальцем.
     - Не надо преувеличивать, мадам!
     - Но это действительно так! Впрочем, вы, конечно же, на их стороне.
     - Ерунда!  Я ни к кому не подлаживаюсь,  когда  занят поисками  убийцы.
Конечно,   василек  -  это   улика,  и,  возможно,  улика   весомая.  Точнее
вещественное  доказательство.  Но  чего? Вины  Эйприл?  Предположим.  А если
убийца,  пытаясь  очернить  ее,  сам подбросил  цветок неподалеку  от  места
преступления?  Неубедительно, конечно, но весьма вероятно  и изобретательно.
Кстати, вы не знаете, какова дальнейшая судьба этого василька?
     -  Нет. Скорее всего, Джон его уничтожил. Я же говорила,  что  доказать
ничего не могу. Но вы просто обязаны поверить мне, вы же подписали бумагу, в
которой обещали блюсти мои интересы.
     -  Я  верю каждому вашему  слову.  Однако  должен  напомнить, что  все,
сказанное в  упомянутой  бумаге,  относится  только к  завещанию. Прошу  это
учитывать. Ибо не исключено, что вы сами  убили  своего мужа. Вам  бы вполне
хватило ума и находчивости придумать трюк с васильком.
     - Теперь вы ерунду несете!
     -  Допускаю.  Вам  лучше  знать.  Какой длины  были  стебли  в  букете,
подаренном мистером Стоффером мисс Эйприл?
     И снова  он  превратился  в  терпеливого  детектива. Я слушал, как  они
тянули  резину, вполуха,  автоматически  фиксируя  их  разговор  на бумаге и
горестно подумывая  о  том, что иногда  Вулфу бывает  не лень  переливать из
пустого  в порожнее. Единственная крупица,  которую удалось извлечь из  этой
свалки, оказалась васильком, зацепившимся за куст шиповника. Впрочем, здраво
рассуждая, он тоже был не  ахти какой  добычей,  ведь васильки росли  там на
каждом шагу - "законно и незаконно". Не  говоря уже о том, что Дейзи  вообще
могла все нафантазировать просто ради развлечения.
     И пока я лениво прикидывал то так, то эдак, зазвонил  телефон. Пришлось
подняться и взять трубку.
     Это был Сол Пензер.
     К тому  времени, как  его  сжатый,  но  все  же подробный  отчет  почти
завершился, Вулф покончил с Дейзи и та собралась уходить.
     Я распахнул  перед нею дверь, подождал, пока она выплыла из библиотеки,
и подошел к столу.
     - Если вы хотите знать мое мнение, - начал я, - то мы бы выглядели куда
лучше, ограничив свою деятельность одним завещанием  и оставив расследование
убийства полиции. Изо все...
     - Это Сол звонил?
     - Да, сэр.
     - Ну?
     - Он провел совещания  с  мальчишками-лифтерами, чистильщиками сапог  и
прочими. Что касается  Дженнета, то его задание расточать  улыбки направо  и
налево увенчалось  тем,  что он  успел пригласить  некую  барышню на обед  в
"Польский павильон". Это влетит вам  в кругленькую  сумму!  Дэйвис женат,  с
женой, кажется, ладит. Когда Нейоми работала у него секретаршей, у  них  был
роман. Такие вещи понимает даже Мэй Хауторн. Любовь. Позднее он погрустнел и
пристрастился к выпивке. Пока сведения весьма поверхностные, схематичные.
     О Прескотте практически ничего выяснить не удалось, кроме, разве, того,
что он  угощает  людей  дорогими сигарами,  платит хорошее  жалованье  и  не
хватает  своих  стенографисток  за  коленки.  У  Сола  появились   кое-какие
перспективные  связи.  О  стенографистке,  работавшей  в  марте  1938  года,
сведений нет.
     Вулф поджал губы.
     - Терпеть  не могу  использовать  Сола впустую... - Он пожал плечами. -
Впрочем, тут ничего не поделаешь. Сколько сейчас времени?
     - Пять минут шестого. Вы не хотите заняться дубликатом Дейзи?
     -  Не теперь. Со  мной мечтает  повидаться  мистер  Прескотт. Но сперва
немного пива. Потом проверь, сидит ли мисс Кари на прежнем месте, и если да,
то с кем. Следом зови Прескотта.
     Я отправился на главный этаж.
     В вестибюле никого не было. Я открыл дверь, ведущую во  вторую половину
дома, и закричал: "Теркер!"
     Через  минуту  появилась горничная  и доложила, что дворецкий  наверху.
Объяснив, что  мне просто нужно было заказать  три бутылки  пива для мистера
Вулфа в библиотеку, я прошествовал в приемную, дабы бросить взгляд на Нейоми
Кари.
     Однако ничего у меня не получилось. Вместо нее по комнате взад и вперед
расхаживал мужчина примерно моего телосложения, сжимающий в карманах кулаки.
В недоумении я вытаращил на него глаза.
     Несмотря на то, что теперь он был в брюках, я его сразу узнал.
     - Привет, - сказал я.
     Он остановился  и мутно на меня  посмотрел.  Еще  до того, как он успел
открыть рот, я  уже точно знал, в каком  он  пребывает состоянии,  больше по
наблюдениям,  чем  из личного опыта. Ты  пьешь всю ночь  до потери сознания,
потом тебя кто-то отводит домой и укладывает в постель. Когда ты очухаешься,
никак не  можешь  припомнить, какой  сегодня  день  или почему голова у тебя
гудит  так, словно  в  ней находится станция метро, и начинаешь думать,  что
сейчас  состоятся  твои  похороны.  Однако  нужно  что-то  предпринимать. Ты
натягиваешь штаны, надеваешь  ботинки и,  покачиваясь,  бредешь по  улице  к
ближайшему ресторану, в  котором  залпом опрокидываешь  двойное  шотландское
виски, расплескав не меньше четверти. У второй порции потери гораздо меньше,
а к тому времени, когда приносят третью, руки у тебя уже перестают дрожать и
ты  почти  ничего  не  разливаешь.  И  хотя сомнения  относительно  даты  на
календаре  тебя  все еще гложут,  где-то  в  глубине  души  неуклонно растет
уверенность,  что  теперь ты  готов  справиться  со  всем,  требующим твоего
вмешательства, и выходишь из ресторана.
     - Кто вы такой? - Его голос вызвал у меня серьезные опасения в том, что
он может сорвать себе связки. - Мне нужен Гленн Прескотт.
     - Да, сэр, - сказал я без всякого почтения. - Я знаю, что он вам нужен.
Если вы проследуете сюда...
     - Я не собираюсь никуда ходить! - Он качнулся. Карманы его еще  сильнее
оттопырились от сжатых кулаков. -  Пускай приходит сам. Вы вполне можете его
предупредить...
     -  Да, сэр. Могу, конечно. Но эта  комната в известной мере  проходная.
Сюда  постоянно  кто-то  заскакивает.  Я  с  удовольствием  приведу  мистера
Прескотта, куда бы вы  ни сказали, но, честное слово, по-моему, библиотека -
самое  подходящее  место.  -  Я спиной  отступил  к  двери.  -  Хотите  сами
взглянуть? Если не понравится, вернетесь.
     - Мне-то везде понравится, а вот ему - нет! - Постояв некоторое время в
полной неподвижности,  он  вдруг,  без всякого  предупреждения,  бросился  к
выходу. - Не надо меня провожать, я знаю, где библиотека.
     Он не шел, а буквально бежал, наклонив голову вперед.
     Следуя  за  ним  по  пятам, я поднялся  на  площадку  второго  этажа  и
остановился, намереваясь  направить его на  путь истинный, если  бы он вдруг
себя переоценил.  Но он,  оказывается,  не  хвастал: прямиком  подобрался  к
нужным дверям и толкнул их ногой.
     Я торжественно закрыл за ним створки и сообщил Вулфу:
     - Мистер Юджин Дэйвис.
     Последний оглянулся.
     - А где Прескотт? - Потом посмотрел на Вулфа. - Вы кто?  -  И обращаясь
ко мне: - Что за шуточки? Ведь вы не Теркер? Я отправил его за Прескоттом.
     -  Все будет  хорошо, -  сказал  я успокоительно, - мы его  обязательно
найдем.  Что касается меня, то  я  не  дворецкий,  а  детектив. Они зачастую
гораздо лучше  разыскивают людей, дворецкие  им тут  сильно уступают. А  это
мистер Ниро Вулф.
     - Кто, черт подери?..
     Он сразу замолчал. Словно  я забрался внутрь  его  черепа  и  нажал  на
какую-то  кнопку:  лицо  перекосила  мимолетная судорога, плечи  опустились,
обмякли, а когда он сфокусировал свой взгляд на Вулфе, его глаза уже не были
затуманенными и  бессмысленными. Наоборот, в них светились настороженность и
разум.
     -  Ох! -  Голос  у  него  изменился даже больше, чем взор. -  Вы - Ниро
Вулф?!
     Вулф кивнул.
     - Да, сэр.
     -  И конечно же, пытаетесь установить,  был Хауторн  убит или  не  был.
Понятно. - Он посмотрел на меня. - Значит, Теркер объявил о моем приходе вам
вместо  Прескотта. И  наверное,  предупредил, что я  пьян. Однако  мне нужно
повидаться именно с адвокатом. Ладно, сам найду.
     Он было шагнул к выходу, но Вулф рявкнул:
     - Минуточку, мистер Даусон!
     Тот замер на полпути, постоял пару секунд к  нам спиной, потом медленно
повернулся лицом.
     -  Меня зовут Дэйвис,  - проговорил  он чуть ли не по  буквам, -  Юджин
Дэйвис.
     - Но только не на Одиннадцатой улице. Там живет Эрл Даусон. И откуда вы
знаете,  что  Хауторн  был убит? От Прескотта? Или от мисс Кари,  с  которой
обедали вчера вечером?
     Он  хорошо держался.  Отлично  себе представляя,  что  творится  в  его
желудке  при  подобных обстоятельствах, я им  просто  восхищался. Он  стоял,
глазел на Вулфа и жевал нижнюю губу. Потом, не качаясь и не спеша, подошел к
стулу, уселся и спросил:
     - Чего вы хотите?
     - Поговорить с вами, мистер Дэйвис.
     - О чем?
     - Об этой каше. С убийством и завещанием.
     -  Мне  ничего  не известно ни о первом, ни о втором. Откуда вы знаете,
что на Одиннадцатой улице я Эрл Даусон?
     -  Вчера  вечером  вы напились  до бесчувствия. Мой человек  помог  вам
доехать до дома и снял с вас брюки. Другой мой  человек, мистер Арчи Гудвин,
находящийся здесь, отправился туда сегодня утром и по  предметам из карманов
установил вашу личность. Ну а за мисс Кари была организована слежка.
     -  Разумеется,  я  должен  был  об  этом  догадаться.  Сглупил.   Прямо
удивляюсь,  как подумаю,  сколько  глупостей  я наделал за  последнее время.
Раньте  со  мной  таких  ляпов   не  случалось.   Скажите,   вы  кого-нибудь
информировали о том, что я Даусон? Например, полицию?
     - Нет. Вообще никого. Мистер и миссис Данн знают,  что вас где-то нашли
в состоянии алкогольного оцепенения, ступора, но вы были там инкогнито.
     - Это точно?
     - Да, сэр. При необходимости я бы солгал без колебаний, но это точно.
     - Хорошо, верю вам на слово.
     Я увидел, как  судорожно сцепились его руки, но, заметив мой взгляд, он
тут же сунул их в карманы и заговорил:
     -  В  сложившейся обстановке с моей стороны  было  бы наивно  надеяться
сохранить в  тайне "Даусона", да и квартиру тоже. Однако мне бы  не хотелось
широкой огласки,  мистер Вулф. Я, конечно, готов  побеседовать обо всем, что
вас интересует, но в разумных пределах.
     Вулф хмурился.
     - Я не могу дать вам обязательства хранить тайну, сэр. Ни на бумаге, ни
на словах.  Но  у  меня нет  привычки без нужды рекламировать частную  жизнь
человека.
     - Ладно, придется довольствоваться хотя бы этим. Что вы хотите узнать?
     -  Несколько  вещей. Прежде  всего, где  вы  были днем  во  вторник  от
шестнадцати до восемнадцати часов?
     На  первый  же вопрос  ответа  не  последовало. Я заметил, как кулаки в
карманах   зашевелились,   и,   чтобы   несколько    разрядить   обстановку,
поинтересовался:
     - Предпочитаете виски или ром?
     -  А  тут, оказывается, все  удовольствия предоставляют, -  произнес он
насмешливо.  - Если не шутите, то  виски,  разумеется. И  не разбавляйте, не
надо.
     Я сказал, что не буду, и снова отправился вниз.
     В нише за драпировками приемной комнаты, на полках  позади бара, стоили
бутылки четырех сортов, так что выбор был богатый. Я наполнил  стакан на три
четверти и вернулся с ним в библиотеку.
     Дэйвису  так  и не удалось унять дрожь в пальцах, когда  он принимал от
меня  виски.  Однако  после  пары  глотков он  опустил стакан уже совершенно
твердой рукой.
     Потом еще помолчал и заглянул в глаза Вулфу.
     - Во вторник с трех часов примерно до семи я встречался с мисс Кари.
     - Где?
     - В машине.  Доехали  до Коннектикута и назад.  Если полиция станет  ее
допрашивать, она ничего не  скажет, но я-то отвечаю не полиции, а вам. Им  я
тоже выложу правду, только буду утверждать, что ездил один.
     - Вы где-нибудь останавливались поесть или выпить?
     - Нет, нас никто не видел.
     - И очень плохо. Хотите пива?
     Дэйвис поморщился.
     - Нет.
     - А мне очень хочется. - Вулф вылил в кружку содержимое бутылки и разом
с ним покончил.
     -  Понимаете,  мистер  Дэйвис,  у вас могут быть  крупные неприятности.
Сомневаюсь, конечно, чтобы полиция успела про вас разнюхать, но если она это
сделает,  то  уже не отстанет. Всплывет  на  поверхность ваша давняя связь с
мисс Кари, и тогда...
     -  Это  старая  история.  Еще  тридцать  пятого года.  Как  вы  до  нее
докопались?
     - На меня неплохие люди работают. Но  ведь привязанность сохранилась до
сих пор, верно?
     - Ничего подобного!
     - Значит, во вторник вы были с мисс Кари, вчера вечером тоже...
     -  Мы друзья. Я адвокат,  к  тому  же.  Она  всегда пользовалась  моими
услугами.
     Вулф покачал головой.
     - Пожалуйста, не тратьте понапрасну свое и мое время. У вас в бумажнике
спрятаны  два снимка  мисс Кари, а у мистера Даусона в квартире хранится еще
восемь.
     Покраснев от гнева, Дэйвис стиснул  зубы и бросил на меня такой взгляд,
которого, по идее, должен был бы устыдиться, поскольку я только что спас ему
жизнь, раздобыв тройное виски.
     - Мой друг, - заявил он, - если бы я не был связан по рукам и ногам...
     -  Знаю,  знаю,  вы  бы  набросились  сейчас  на  мистера Гудвина.  Это
очевидно, как очевидно и то, что вы с крайним неудовольствием признаете свою
привязанность к мисс Кари. Вам совершенно необходимо именно сейчас не терять
головы,  действовать расторопно  и с умом, а это так трудно, когда возникает
вопрос,  который заставляет  учащенно биться сердце.  Я постараюсь облегчить
ваше положение. Но  с тем, что вы были  страстно  влюблены  в мисс Кари, нам
придется считаться. Как-то  она  понравилась Ноэлю Хауторну, он захотел ее и
забрал  от вас.  Естественно,  вы  были  против. Вы  возмущались.  Насколько
сильно,  не скажу, но, что возмущались, несомненно. Однако связь  ваша  либо
продолжалась, либо возобновилась потом. Первое или второе?
     Дэйвис не ответил, и Вулф продолжил:
     - Я не думаю сейчас об убийстве,  речь идет только о завещании. Где оно
было  составлено?  В  бюро "Данвуди,  Прескотт и  Дэйвис". Где хранилось?  В
несгораемом  шкафу того же  бюро. Кому было  на руку? Главным образом,  мисс
Кари. Знала она о нем?  Да. Мистер Прескотт по указанию мистера Хауторна дал
ей прочитать  документ, как только тот был составлен. Вам об этом  известно?
Отвечайте!
     - Нет!  - яростно  крикнул Дэйвис. -  Меня оно совершенно  не касалось!
Завещание составлял Прескотт.
     - Но ведь у вас есть доступ к несгораемому шкафу?
     - Я адвокат, а не старая сплетница!
     - А разве  не  естественно предположить, что  сама  мисс Кари  вам  все
рассказала?
     - Может, и естественно, но мне она ничего не рассказывала. Я  абсолютно
ничего не знал о  содержании завещания, пока только вчера вечером не услышал
о нем от мисс Кари. Наверное, Прескотт наговорил про меня небылиц?
     - Нет,  нет. Мне вообще  никто  ничего не говорил. Они все вроде вас...
Торчу  в  этой проклятущей комнате с  самого утра, а информации  имею  почти
столько,  сколько  имел, переступая ее порог. И не  тем  я возмущаюсь, что у
каждого из вас  есть  какие-то  тайны. По сути дела, любому  человеку всегда
приходится что-то скрывать.  Просто никогда  еще я не тратил столько времени
на  поиски  ниточки,  с  которой  начинает   разматываться  клубок.  Давайте
попробуем с другого конца. Вы  называете себя другом мисс Кари  и заявляете,
что она  пользуется вашими услугами как адвоката. Значит, вы посоветовали ей
приехать сюда на переговоры с миссис Хауторн?
     - Нет. А что?
     - А то, что она действительно приехала.
     - Сюда?
     - Вот именно.
     - Откуда вы знаете? Вы ее видели?
     - Я - нет, мистер Гудвин видел.  Даже побеседовал с ней немного. Внизу,
в приемной. Вот я и подумал...
     Он  не закончил фразу, потому что дверь внезапно отворилась и в комнату
без стука вошел Гленн Прескотт.




     Взгляды адвокатов встретились. Прескотт немного притормозил, сделал еще
пару шагов и произнес:
     - Привет, Джон.
     Дэйвис кивнул, но промолчал.
     Мне  были видны  лица  обоих,  физиономия  Дэйвиса выражала презрение и
настороженность. Прескотта, к тому же, - какое-то преувеличенное сочувствие.
     -  Успокойтесь!  -  неожиданно  скомандовал  Дэйвис.  -  И  перестаньте
смотреть  на  меня глазами  деятеля  Армии  Спасения.  Я  совершенно  трезв.
Ребятишки живенько привели  меня  в норму. Им известно,  что прошлый вечер я
провел  в обществе  мисс Кари и что на Одиннадцатой  улице  я появляюсь  под
именем   Даусона.   Поэтому   пришлось  отвечать  на   их  вопросы.   Ничего
нескромного... где я был во вторник и прочее подобное.
     Прескотт пожал плечами.
     - Вы глупец. Только недоумок сюда бы приехал. Вы вообще  могли остаться
в стороне. Больше одного дня секрет, конечно, не сохранится.  А когда газеты
примутся за него и за вас, как будет выглядеть "Данвуди, Прескотт и Дэйвис?"
     - Бесценная старая фирма! - без всякого почтения фыркнул Дэйвис.
     - Да, Джон, бесценная старая фирма. Не только мы ее создавали, но и она
нас.  Ведь вы  поднялись  до  самой вершины, стали  заметной фигурой в нашем
обществе. Я сам отличный юрист  и прилежный сотрудник, но до вас мне далеко.
Вы своего рода редкость, из числа  тех, кто делает историю...  Да  что я вам
говорю...  И вы вдруг  без всякой необходимости сами впутались  в некрасивую
историю, не подумав  ни о фирме... - Он резко повернулся к Вулфу. -  Сдаемся
вам на милость... Что вы намерены предпринять? Передать нас полиции?
     Вулф покачал головой.
     - Нет, сэр. Я бы мог обменять вас  на какую-то информацию, но у полиции
нет  нужных мне  сведений.  Садитесь.  Давайте  все обговорим.  Я только что
спрашивал  мистера Дэйвиса, не  он ли посоветовал мисс  Кари прийти сюда для
беседы с миссис Хауторн.
     - Если он... - Прескотт нахмурился.  - А почему, собственно, это должно
вас волновать?
     Дэйвис предвосхитил ответ Вулфа:
     - Потому что она была здесь! - Он  стоял, широко  расставив ноги, перед
своим партнером. - А теперь спрошу я: это вы привезли ее сюда?
     -  Не  сходите  с  ума,  Джон. Ради  бога, ведите  себя  рассудительно.
Повторяю, сейчас не время...
     - Так, значит, вы!
     - Ненормальный! Стал бы я...
     Но Дэйвис уже выскочил из библиотеки.
     Довольно  долго мы молча смотрели на  дверь, которая  так за  ним и  не
затворилась.
     Потом Прескотт недовольно сказал:
     - Проклятый идиот!
     И тоже вышел.
     Я поднялся с места и поинтересовался с надеждой:
     - Они вам нужны?
     - Нет, Арчи! - Вулф откинулся назад и вздохнул. - Нет, благодарствую. -
Потом закрыл глаза и повторил в третий раз: - Нет, спасибо.
     -  Дело хозяйское, - ответствовал  я любезно и снова сел на место, даже
не потрудившись закрыть дверь.
     Вот  еще  один пример моего самообладания. Внутри у  меня все кипело. Я
прекрасно  знал этот  его тон,  первый  признак  охлаждения... Если  мне  не
удастся запугать его или в течение  часа не  явится  с  повинной  убийца, он
вообще опустит руки. Точно, как дважды два - четыре.
     Осложнялось все тем, что мы находились не дома.
     Там, на Тридцать седьмой  улице, я бы сумел  его встряхнуть, а на чужой
территории мне бы попросту не хватило уверенности.
     К  тому же я не знал, сколько времени  еще  можно раздумывать  над тем,
какую следует выбрать  линию поведения,  и когда "профилактические меры" уже
не помогут. Наверное, прошло минут десять, и вдруг послышались чьи-то шаги.
     Повернув голову, я увидел дворецкого.
     - Говорите, - произнес я рассеянно.
     - Да,  сэр. Мистер  Данн  хотел  бы  побеседовать с  мистером  Вулфом в
приемной.
     - Сперва  принесите мне ворот для подъема тяжестей... - Я отпустил  его
величественным взмахом  руки. -  Ступайте, вы свое дело сделали. Я  доставлю
его, если сумею.
     Он вышел. Прождав целую минуту, я наконец обратился к Вулфу:
     - Вы слышали?
     - Да.
     - Ну?
     Никакого ответа. Я подождал еще.
     -  Вот  что. Вы не у себя дома. Притащились по собственной воле. И Данн
не  виноват, что дело становится таким трудоемким и занудным, если только не
он  сам убил Хауторна. Он вас пригласил, вы приехали. Теперь либо спуститесь
и выясните, что ему нужно, либо будем дома сосать от голода палец.
     Он  заерзал,  медленно  открыл  глаза  и  произнес  какое-то  слово  на
иностранном  языке. Я уже не  раз просил перевести его, ибо внутреннее чутье
подсказывало мне, что оно нецензурное. Вслед за этим он поднялся и  двинулся
к дверям. Я неотступно шел за ним.
     В приемной обнаружилось  целое совещание. Участвовали Джон Чарльз Данн,
Гленн  Прескотт,  Осрик  Стоффер и небольшой  нагловатого вида  человечек, в
котором я узнал детектива-лейтенанта  Бройзена. Он был в  парадном костюме с
жилетом  и  белой  рубашке  с крахмальной манишкой.  Сразу  было  видно, что
чувствует он себя  отвратительно.  И  наконец, имелась там  еще одна жердь в
пенсне на длинном носу.
     Мистер  Данн представил ее как мистера  Ритчела из "Космополитен  Трест
Компани", душеприказчика Ноэля Хауторна.
     И еще он объяснил, почему был вынужден выставить Вулфа из библиотеки.
     Дело в  том, что полиция  попросила разрешения проверить  личные бумаги
Ноэля  Хауторна, большинство  из  которых хранилось  там в  стенном сейфе, и
компания  согласилась  при  условии, что наблюдать за  процедурой  будет  ее
представитель.  Им-то  и  был  унылый  мистер  Ритчел.  Желательным  так  же
считалось присутствие личного  адвоката Хауторна, то есть мистера Прескотта.
Ну  а  для соблюдения  интересов  "Даниэля Галлена и Кь"  существовал мистер
Стоффер.
     Бройзен, Стоффер,  Прескотт и Ритчел направились в библиотеку открывать
сейф.  А я  про  себя  подумал,  что  они  как пить дать  найдут там  второе
завещание,  после  чего  мы  вынуждены   будем   заниматься   расследованием
проклятущего убийства, дабы получить хоть какую-то плату.
     Джон Чарльз  Данн поинтересовался у Вулфа, есть ли какие-нибудь успехи,
и тот недовольно ответил,  что никаких. По-моему,  перед Данном можно было и
не  откровенничать. И вдруг мне  на ум  пришло  кое-чем  заняться  самому. Я
пересек  комнату  и раздвинул  портьеры,  чтобы продемонстрировать  нишу,  в
которой  я  недавно  обнаружил  Стоффера.  И  хотя  я чуть-чуть  не опоздал,
оказывается, теперь  там  можно было увидеть нечто большее. Правда, все, чем
мне пришлось довольствоваться, было лицезрением ее затылка  и ускользающей в
заднюю дверь спины в сером платье: вероятно, она заметила меня сквозь щелку.
     Я подозвал Данна и Вулфа:
     - Подойдите-ка сюда!
     - В чем дело?
     - Идите, идите, сейчас покажу.
     Они приблизились, и я раздвинул портьеры.
     - Конечно, она здесь хозяйка. Но ее привычка во все совать свой нос мне
совсем  не по душе.  Вот  и  утром,  когда  я тут был  один, миссис  Хауторн
появилась отсюда  и сразу  исчезла. Помните, я  говорил  вам  об этой нише в
записке,  вы  еще беседовали  с  Дейзи  в  библиотеке?  И  опять  она  здесь
топталась. Едва удрать успела  через заднюю  дверь. Конечно,  это  ничего не
решает, просто хотел поставить вас в известность.
     - Погоди, ты что, видел ее сейчас?
     - Да, сэр. Думаете, она подсматривала?
     -  Понятия не  имею.  Ты  же сам  сказал,  что  она здесь  хозяйка... В
принципе, она бы и так никому не помешала... Что случилось, мистер Данн?
     У  того действительно был странный вид:  зубы стиснуты, глаза  налились
кровью,  хотя  гнев его  вроде  бы к нам  не  относился.  Он бормотал  нечто
неразборчивое и оглядывался по сторонам, как бы ожидая увидеть нечто.
     Вулф повторил свой вопрос.
     -  Все происходило  именно  здесь!  -  заявил Данн, указывая  на  стул,
который занимала  Дейзи,  когда  я ее увидел в  обществе  Нейоми Кари.  - Ну
конечно, мы здесь сидели.
     - Кто? Когда?
     - Я  и еще  два человека решали вопрос  об  аргентинском займе. Тогда я
специально  приехал на  встречу  из  Вашингтона, о  ней  никто не должен был
знать.  Ноэль  находился  в  Европе.  Предварительно  я  позвонил  Дейзи  по
телефону,  она  еще  сказала, что  вечером ее дома не  будет  и  нас впустит
Теркер. Это немыслимо! Она ведь не знала, с  кем  я  встречаюсь и ради чего!
Великий боже!
     -    Человек,   страдающий   хроническим   любопытством   и   привыкший
подслушивать, не нуждается в специальном приглашении! - сухо бросил Вулф.
     - Выходит, она спряталась здесь! Наверняка. А потом все передала Ноэлю.
Он же... - Данн неожиданно умолк,  потом медленно покачал головой. -  Нет, я
ошибаюсь. Теперь я вспомнил. Дарио, один из этих людей, показал на портьеры,
я  подошел к  ним,  раздвинул и  заглянул внутрь.  Там  было пусто.  Правда,
довольно темно, но что пусто, совершенно точно.
     -  Обождите минуточку, - сказал  я, - по-моему,  эта  мысль заслуживает
внимания.  Ведь  миссис Хауторн  могла  войти туда  уже  после  того, как вы
заглянули за занавеси. Или того проще - пригнуться за баром.
     - Там же мало места, - возразил Вулф.
     - Вполне достаточно. - Я уже горой стоял за свою  идею.  - Не судите  о
других людях по себе. Черт подери, даже я могу там спрятаться. Вот смотрите,
сейчас продемонстрирую. - И подошел к бару.
     Но демонстрация,  к  сожалению,  не получилась.  Ибо  уже за  стойкой я
споткнулся обо что-то, лежащее на полу, и  чуть  не упал. А когда наклонился
посмотреть  на этот предмет, вся кожа у меня покрылась  мурашками. Освещение
было скверным, видел я плохо и поэтому сказал:
     - На столе есть выключатель, нажмите-ка на него.
     Данн выполнил мою просьбу.
     А Вулф быстро произнес:
     - Арчи, что с тобой?
     Мне же пришлось прижаться  коленками  к  бару,  чтобы не упасть в  этом
тесном пространстве.  Внимательно  все исследовав,  я с  трудом выпрямился и
проговорил совсем чужим голосом:
     -  Это Нейоми Кари. Ее задушили. Собственным  шарфиком. Тем, что  был у
нее на шее.




     Вулф хихикнул, поджал губы и посмотрел на меня так, будто в случившемся
виноват именно я.
     Джон Чарльз Данн выказал восхитительное присутствие духа. Он не потерял
сознания и не  закричал. Разумеется, сперва он испытал  шок, но  почти сразу
упрямо стиснул зубы, сделал несколько шагов и заглянул за стойку.
     Через секунду он поглядел на меня.
     - Она мертва?
     - Да, сэр.
     - Вы уверены?
     - Да, сэр.
     Ему все же пришлось опереться на  крышку бара. Только спустя  минуту он
смог отойти  на  нетвердых ногах. Я подставил ему стул. Он свалился на него,
обхватил колени руками и произнес, обращаясь к пространству перед собой:
     - Это конец всему.
     - Или начало, -  угрюмо подхватил Вулф. - Арчи, мне нужны две спокойные
минуты. Потом поднимись наверх и поставь в известность лейтенанта Бройзена.
     Я одобрительно  посмотрел на его  широкую  спину, когда  он выходил  из
комнаты. Я  представления  не  имел, на кой  черт ему  понадобились  эти две
минуты,  но принято считать, что  обычным людям не  понять поступков гениев.
Так или иначе, но время по секундной стрелке моих  наручных часов  я заметил
точно.
     Данн  сидел  в  прежней позе, обхватив руками  колени  и  глядя куда-то
вперед.
     Когда стрелка завершила второй круг и начала третий, я сказал ему:
     - Вам лучше  остаться здесь. И знаете, попробуйте несколько раз глубоко
вздохнуть. Честное слово, это здорово помогает.
     Ни  в центральном холле,  ни  на лестнице, ни  наверху никого не  было.
Тогда я вошел в библиотеку. На меня в изумлении уставились четыре пары глаз.
Вся четверка столпилась возле стола, на  котором были навалены  груды бумаг.
Конечно, мне бы следовало деликатно отозвать полицейского офицера в сторону,
пригласить  его  вниз  и тихо  показать свою находку, чтобы дальше все пошло
законным чередом. Но так интересно было посмотреть на выражения  их лиц, что
я доложил голосом дежурного, отдающего рапорт начальнику:
     -  В  приемной  нами  сделано  одно открытие.  Точнее, в  баре, что  за
драпировками. Там на полу лежит Нейоми Кари. Мертвая.
     Ничего определенного я не заметил.  Стоффер  просто уставился на меня с
идиотским видом. Прескотт, откинув голову, глядел, пожалуй, с испугом.
     Лейтенант Бройзен рявкнул:
     - Мертвая? Кто такая Нейоми Кари?
     - Женщина,  -  ответил я.  -  Та  самая,  что  наследует  все состояние
Хауторна... Ее  удавили  собственным шарфиком:  язык вывалился наружу. Внизу
находится мистер Данн. Я бы посоветовал вам воспользоваться этим телефоном.
     Лейтенант обратился к трем остальным:
     -  Сидите здесь  и продолжайте заниматься бумагами.  - Потом ко  мне: -
Пошли.
     И  первым  двинулся  к  выходу.  Я  зашагал  следом.  Мы спустились  по
лестнице, попали в приемную и приблизились  к драпировкам. Данн, который  до
сих пор так  и не  изменил  своей  позы,  даже не  шелохнулся.  Я  раздернул
портьеры и сказал:
     - Там, за баром.
     Бройзен протиснулся в узкий проход, согнулся чуть ли не вдвое, но сразу
же выпрямился и заговорил:
     -  Я иду в  библиотеку звонить. Мистера Данна  я бы  попросил  остаться
здесь до моего возвращения. - Его глаза скользнули по моей  физиономии. - Вы
Гудвин, человек Ниро Вулфа?
     - Точно.
     - А где сам Вулф?
     -  Насколько  я понимаю, пошел куда-то  наверх. Именно он отправил меня
предупредить вас.
     - Он был с вами, когда вы ее нашли?
     - Да.
     - Как давно это случилось?
     - Минуты три-четыре, максимум пять назад.
     - Будьте добры, подежурьте у парадной  двери, пока я управлюсь наверху.
Последите, чтобы никто не выходил из дома.
     - Конечно, послежу.
     Подумав  о  размерах  жилья  и количестве его  обитателей,  а  также  о
всевозможных ограничениях и осложнениях, которые должны  были начаться минут
через  девять  с   приездом  первого   отряда  представителей  правосудия  в
радиофицированной машине, а также сообразив,  что именно натворил Ниро  Вулф
за те  самые две  минуты, я  пришел  в  ужас.  Ни  о чем  бы я, конечно,  не
догадался,  если бы  не моя давнишняя привычка смотреть во  все стороны.  Но
все-таки где-то в глубине души у меня затаилось сомнение, иначе я бы не стал
открывать входную дверь и озираться. На  улице чего-то не хватало. Я вытянул
шею, дабы проверить  ближайшие машины, и буквально сосчитал их.  Несомненно,
"седана" не было. Ни там, где я его оставил, ни в каком-либо другом месте.
     И  разумеется, Вулф не мог уехать один,  потому что хотя теоретически и
знал, как водить машину, но практически сразу бы потерял сознание только при
мысли о том, что ему надо сесть за руль.
     Поскольку Нейоми Кари из дома не выходила, а значит, и поста Орри Кэтер
не покидал, то Вулф был уверен, что шофер для него найдется.
     Я взглянул на  ту арку, под которой раньше стоял Орри. Его там не было.
Ну что же, все окончательно прояснилось.  Если бы Орри находился там,  он бы
непременно заметил меня и дал о себе знать.
     Я пробормотал:
     -  Да,  обыкновенный смертный действительно не  способен  разобраться в
поступках гения. "Неисповедимы пути твои, Вулф!" - лучше не скажешь. Если бы
я только догадался схватить его за полу, когда он уходил.
     Из-за угла  показалась машина, возвещающая о своем приближении  громкой
сиреной.  Вот она  завернула на Шестьдесят  седьмую и  резко  затормозила  у
тротуара. Из кабины выскочили два человека в полицейской форме и побежали ко
мне. Я гостеприимно распахнул двери прямо у них перед носом.
     Так  начался  утомительный  и   безрезультатный   шестичасовой  период,
уготованный мне судьбой в образе Ниро Вулфа.  К полуночи я уже  был способен
прогрызть  дыру  в  оконном стекле. Поскольку  в  дело, хотя бы одним  своим
присутствием здесь, были замешаны "влиятельные люди", то  вся  администрация
округа  и  города,  начиная  с окружного  прокурора,  комиссара  и далее  по
нисходящей,  перебывала  теперь  у Хауторнов.  Куда ни плюнь,  всюду торчало
какое-нибудь официальное лицо.
     Что  касается соблюдения моих  собственных  интересов,  то у  них  было
столько же шансов, сколько у пуделя в своре ищеек.
     Начать с того,  что через  каждые  десять  минут кто-нибудь  подходил и
справлялся  о местонахождении  Ниро Вулфа.  И мне это настолько надоело, что
всякий раз  приходилось стискивать зубы, удерживаясь от  страстного  желания
треснуть очередного по голове.
     Вскоре после  появления  первой  партии блюстителей  порядка  лейтенант
Бройзен   увел  меня  в   музыкальный  салон.   Интервью  было   кратким   и
малозначительным:  практически его  интересовало  только  то, как  именно мы
обнаружили труп. Я все ему выложил без утайки. Я совсем не был  против того,
чтобы  сохранить  для  личного пользования сведения  о  пристрастии  Дейзи к
подслушиванию (кто бы сказал заранее, не потребуется ли такая козырная карта
для нашей  фирмы в  будущем?),  но  мне полагалось объяснить,  чего  ради  я
надумал   заглянуть  за  стойку  бара,  а   изобретать   что-то  новое  было
неблагоразумно, поскольку Данн вполне мог выложить правду. Поэтому  ничего я
скрывать не стал.
     Ну а потом он опять загнал меня наверх. Вы,  мол, должны остаться и все
такое. Но  несмотря ни на что, основным вопросом  был  один и  тот  же: "Где
Вулф?"
     В  библиотеке никого,  кроме Ритчела  из  "Космополитен Трест Компани",
который с оскорбленно-непроницаемой физиономией смотрел в угол, и совершенно
незнакомого мне полицейского, не было. Пришлось оттуда смыться.
     Из  холла  появился  Прескотт,  заприметил  меня,  остановился   рядом,
оглянулся и спросил вполголоса:
     - Где Вулф?
     - Не знаю. Не надо спрашивать. Я действительно не знаю.
     - Нам необходимо...
     - Я не знаю!
     - Не говорите так громко.  Мы должны оградить от дела Юджина Дэйвиса. -
Он убеждал настойчиво и вкрадчиво: - Его никто не  видел, кроме Вулфа, вас и
меня.  Уж Вулфа я бы уговорил. Они не должны знать, что Юджин сюда приходил.
Если у вас спросят...
     - Дохлый номер. Вы бы лучше успокоились. Его впустил дворецкий.
     - Теркера я заставлю...
     - Нет, сэр. Безусловно, некоторые вещи полицейские от  меня не услышат,
но  эта  не входит  в  их  число. Послушайтесь  моего  совета  и не трогайте
дворецкого.
     Он схватил меня за лацкан:
     - Говорю вам, если только полиция разнюхает, что Дэйвис был здесь, если
начнет на него нажимать...
     - Ничего  не могу поделать,  мистер Прескотт. Очень сожалею.  Я  и  так
терпеть не могу утаивать что-то от полиции, а в данном случае это и вовсе бы
означало напрашиваться на неприятности. Мне они ни к чему...
     Меня прервали шаги на лестнице: вниз спускался Энди Хауторн. Оказалось,
его отец просто мечтает  видеть Прескотта в комнате миссис Хауторн. Прескотт
снова  взглянул на меня  полусердито-полуумоляюще, но я  непреклонно покачал
головой.
     Энди, тем временем, обратился ко мне:
     - Папа хотел бы и с мистером Вулфом встретиться.
     Я  ответил  ему то же, что  и остальным,  и они удалились, а я прошел в
самый конец коридора,  посидел там на  скамейке и отправился вниз посмотреть
на вновь прибывших. Но меня  вытурили наверх  прежде,  чем я успел поставить
ногу на последнюю ступеньку.
     В  итоге  снова  пришлось забираться  в  библиотеку и  находить  кресло
поудобнее. Тут  появилась горничная с сандвичами, молоком и элем, и я решил,
не стесняясь, подкрепить свои силы, чтобы продержаться до конца...
     Следующая  сцена,  участником  коей  я  оказался,  случилась  несколько
позднее. Прибыл сотрудник из отдела  по расследованию насильственных смертей
и объявил, что по  предложению  самого мистера Данна все находящиеся  в доме
должны сдать отпечатки пальцев.
     Поскольку до этого я чуть не охрип, уговаривая дежурившего в библиотеке
полицейского разрешить  мне в интересах правосудия позвонить по телефону, то
был  чертовски  зол  и категорически отказался оперировать своими  пальцами.
Сказал, что  мои отпечатки в полиции есть, ибо  я "официальный"  детектив  с
соответствующими  документами.  Однако  типчик  возразил,  что  ему  гораздо
удобнее взять мой отпечаток вместе с остальными.  Я же ответил, что мне было
бы удобнее уехать домой и лечь спать, поскольку на улице совершенно темно, а
его заботы меня не трогают. Конечно,  во  мне говорило упрямство, но это они
меня довели! Единственное,  чего я хотел, позвонить  домой и спросить Фрица,
как он поживает.
     Библиотека мне опротивела,  и  я пошел снова  в холл. Там расположилась
молодежь: Селия и Сейра устроились на скамейке, перед ними стоял Энди. Они о
чем-то  шептались,  но,  увидев  меня,  сразу притихли. Не  желая  мешать их
детским секретам, я поднялся на  второй этаж. Третья дверь слева была широко
распахнута. Проходя мимо, я увидел Мэй и Джун,  сидящих  рядышком на диване.
Мэй сменила  свое старое вылинявшее платье на нечто более светлое с розовыми
пятнами.
     В  холле было окно, выходящее на  улицу,  я  подошел  к нему и  немного
постоял, разглядывая  городскую сумятицу.  У обоих  тротуаров  рядами стояли
машины, повсюду суетились многочисленные регулировщики.
     Одновременно я прислушивался ко всем шагам у меня за спиной,  но каждый
раз они следовали мимо.
     Впрочем, дважды шаги затихли совсем рядом,
     В первый раз они принадлежали Осрику Стофферу. Он уставился на меня еще
издали, очевидно, не будучи уверенным, тот  ли я человек, который ему нужен,
но потом подошел поближе и забормотал:
     - Как я понимаю, Ниро Вулфа здесь нет. Если вы...
     - Я не знаю, где он.
     - Так же и Данн говорит. Но  если  вы... ведь я сначала вас искал,  еще
раньше...
     Не  стану  распространяться  о  том,  что  сейчас  он являл собой  мало
привлекательную личность, на мужской вкус,  конечно. Он вообще был  близок к
тому, чтобы отнести его к разряду  "жалких". Зубы у него  стучали, хотя он и
старался не  дрожать, голос  звучал так, словно горло необходимо было срочно
смазать.
     Я ответил:
     - Ну  вот  он я, но  настроение у меня  - хуже не бывает.  Впрочем,  на
счастливчика вы тоже не тянете.
     - Да, наверное. Посудите сами: такой кошмар, а вокруг полно народу...
     -  Безусловно. Было  бы  куда  спокойнее, если бы она оставалась в доме
совершенно одна. Тогда бы с ней ничего плохого не случилось.
     По  моему расчету, после подобной  фразы  он  должен  был возмутиться и
утратить свой жалкий вид, но  он был  слишком  занят  своими мыслями,  чтобы
сообразить,  что  мой  ответ  но меньшей  мере  невежлив.  Единственным  его
поступком стало  приближение  ко мне еще на десять дюймов  и  немного  более
настойчивое бормотание:
     - Вы бы хотели заработать тысячу долларов?
     - Конечно! А вы?
     -  За  ерунду...  за  пустяк.  Честное слово.  Я сейчас разговаривал  с
окружным прокурором. Со Скиннером. И о том, что  прятался за драпировкой, не
сказал. Понимаете, когда  вы  увидели меня  там...  Нет,  невозможно...  это
звучало бы  совсем  уж по-идиотски!  - Он выдавил  из себя никуда не  годную
имитацию  веселого  смеха.  -  Глупейший поступок,  глупее не  придумаешь...
Пожалуй, за всю  свою  жизнь я не сделал ничего  более дурацкого.  Стоит вам
только  "позабыть" о  том, что  видели меня за этой проклятой  занавеской, и
тысяча ваша, а я спасен от неловкого положения. Правда, при себе у  меня нет
такой суммы, но вы можете поверить мне на слово.
     Он замолчал.
     Я подмигнул ему.
     - Моя не понял. Английский не говорить...
     - Но послушайте, мистер...
     - Нет,  братец. Если  вы ее не убивали,  то даете слишком много. А если
все-таки  придушили,  значит, вы трус. Впрочем, не в моих  правилах отдавать
полиции то,  что  может потребоваться  самому.  Некоторые  факты  я  намерен
сохранить для  личного пользования  (поскольку Ниро Вулф отстранился), и то,
что вы  ныряете  за стойки  баров в частных домах, -  один  из них. Хотя  бы
временно.
     - Временно? Но где гарантия?..
     -  Это все,  что  я  могу вам  предложить, и не  говорите мне больше  о
деньгах. Мама учила меня не брать монету у незнакомых людей.
     Он  был совершенно  удовлетворен. Вероятно,  в его  планы входило любой
ценой заключить пакт о  ненападении со  строго ограниченными правами сторон.
Впрочем, покидать меня он не собирался, и, если бы в холле не  появился Джон
Чарльз Данн  и  не увлек его  к себе в кабинет, не представляю,  как бы  мне
удалось от него отделаться.
     Второй  раз мое уединение возле окна было нарушено  после  того,  как я
вернулся  из экспедиции за  пепельницей. В данном  случае меня не искали. По
крайней мере, непохоже было.
     Как-то вдруг в дверях появились Сейра, Селия и  Энди, увидели меня  и о
чем-то заспорили. Потом Энди с Селией удалились, а Сейра зашагала ко мне.
     Когда она была совсем близко, я заметил:
     - Как вижу, вас еще не арестовали.
     - Конечно нет. А чего ради меня арестовывать?
     -  На то  полиция  и  существует.  Если  человек признается в громадном
количестве преступлений, они  непременно уцепятся за  то,  которое не сумеют
доказать, и злодей легко выйдет сухим из воды. И наоборот.
     - Не надо умничать! -  Она села на скамейку неподалеку от  меня.  - Вся
эта история ударила мне в ноги: совершенно не держат. А переполох  действует
на меня, как коктейль на пустой желудок. Наверное, когда я пойду спать, если
такое в принципе случится, мне придется лежать с открытыми глазами, пялясь в
темноту  и  размышляя о том,  какая  я несчастная. Но сейчас  у меня  просто
ослабли ноги, зато мозг страшно возбужден. Кстати, я вообще не без мозгов.
     -  И  не  без сверчка в голове. -  Я  присел  рядом.  -  Вы его  чем-то
напоминаете.
     - Знаете, в другой  ситуации меня бы это  заинтересовало, но не сейчас.
Энди со  мной не соглашается,  Селия, разумеется, тоже. О, небо, как они все
взбудоражились!  Энди  твердит, что, поскольку семья в опасности, мы  должны
держаться вместе и никому не доверять.
     - Вы ратуете за доверие. Кому, мне?
     - Не то чтобы доверие. Дело тут не в нем. Просто  я хотела сообщить вам
об одном сегодняшнем происшествии.
     - Должен предупредить,  мисс Данн: после вашего недавнего признания мне
придется  подвергать  сомнению все,  что вы  будете говорить. А проверять  я
ничего не намерен.
     Она  издала  восклицание,  которое   молодой  леди   вообще   знать  не
полагается.
     - Никому ваши проверки не нужны. Что  произошло,  то произошло.  Я уж и
папе  рассказала, только  он, по-моему, даже не расслышал.  Мистер  Прескотт
пробормотал на  это "да,  да"  и  потрепал  меня  по  плечу. А  Энди и Селия
наверняка  воображают,  будто  я  все придумала.  Какого  черта  я бы  стала
сочинять, что у меня украли фотоаппарат?
     - Ах, вот как?
     - Да.  И к тому же две пленки. Понимаете, мы в среду ездили в Нью-Йорк.
Папа отправлялся в Вашингтон, но все остальные, по решению знаменитых сестер
Хауторн,  должны  были до  самого окончания похоронной церемонии раскинуться
лагерем  в особняке.  Тетя Дейзи  согласилась.  - Она передернула плечами. -
Скажите, вас от ее вуали не тошнит?
     Я ответил, что даже очень.
     Она продолжала:
     - Я просто смотреть на нее не могу. Понимаете, когда во вторник  мистер
Прескотт  привез  меня  сюда прямо  из магазина, мне  еще пришлось бегать за
сумкой  на  Девятнадцатую  улицу.  Ну  а  потом,   после  похорон,  началась
неразбериха; адвокат прочитал нам завещание. В общем, мы все  остались здесь
на  ночь в  четверг и вчера  тоже. Я  спала в  одной комнате с Селией. - Она
ткнула  пальцем во вторую  дверь слева.  -  А  сегодня  обнаружила, что  мой
фотоаппарат исчез. Его кто-то украл.
     - Или одолжил.
     -  Нет,  я уже всех спрашивала,  включая  слуг.  Этот человек к тому же
перерыл всю мою сумку и утащил две пленки.
     - А может,  какая-нибудь служанка постаралась? Впрочем,  не  ждите, что
она  признается.  Очень  немногие  на это способны. Или,  например,  тетушка
Дейзи, помимо любви к подслушиванию, страдает еще и клептоманией?
     - Откуда вы знаете, что она любит подслушивать?
     - Видел ее за работой.
     - Видели? А я никогда. Энди говорит, что если фотоаппарат кто-то украл,
то только член  нашей  семьи. И  поэтому  мне лучше  всего  держать  язык за
зубами.
     - Весьма разумно. Но  если дело дойдет до голосования, я обеими  руками
буду за тетушку Дейзи. Значит, две пленки... Ага, компания возвращается.
     Ко мне с весьма важным видом направлялся незнакомый полицейский.
     - Арчи Гудвин? Вас ждет внизу инспектор Кремер.




     Для  меня в качестве  обрамления была  выбрана  музыкальная комната. Со
стола  убрали журналы  и  книги,  у дальнего  его  конца посадили  окружного
прокурора  мистера Скиннера в черных нарукавниках, с  волосами,  зачесанными
назад. Инспектор Кремер в вечном костюме с жилетом (в другой одежде я его не
видел) восседал  на вращающемся табурете от  рояля. У  противоположной стены
притулился усталый  и растерянный полицейский комиссар  Хомберт, а в уголке,
за маленьким столиком, - детектив с записной книжкой.
     Мне приготовили  стул, установленный так, чтобы я был  одинаково хорошо
виден всем.
     Я выпрямился и произнес:
     - Какая  великая честь, господа, лицезреть вас троих, собравшихся здесь
ради меня...
     Кремер сразу взял агрессивный тон:
     - Хватит!  На сей раз мы не желаем  выслушивать  ваши басни.  И никаких
увиливаний от прямых ответов. Нам нужны только точность и конкретность.
     - Все верно, все понятно,  -  ответил  я покорным  голосом, -  но я шел
сюда,  ожидая,  что  меня  будет  допрашивать   сержант,  в  крайнем  случае
лейтенант, а завидев сразу трех столь блестящих...
     -  Ладно, Гудвин, - вмешался Скиннер,  - мы в  курсе,  что  вы способны
наговорить чего угодно, но оставьте это на потом. Где Ниро Вулф?
     - Понятия не имею. За сегодняшний день  я повторил это не менее  тысячи
раз...
     - Я  знаю, что  повторили. Нам передали. Он уехал сразу после того, как
было найдено тело? Куда именно?
     - Обыщите меня.
     - Он сказал вам, куда отправляется?
     - Он вообще  ничего  не сказал. Если вас интересуют  факты, я пасую.  А
если устроит мое мнение - пожалуйста.
     - Что ж, давайте послушаем.
     - По-моему, он поехал домой обедать.
     - Глупости. Он был здесь по важному делу, у  него перед носом произошло
убийство.  И вы хотите, чтобы я  поверил  в  такую чушь? Даже Ниро  Вулф  не
настолько эксцентричен...
     - Не скажу,  насколько он эксцентричен, а  вот голоден он действительно
был. Откровенно говоря, завтрак нам поднесли ерундовый. - Я махнул  рукой. -
Намекаете,  что его нет дома? Естественно. Он хочет отдохнуть.  Вы, конечно,
можете выломать дверь, предъявить ордер на  обыск... Но какой смысл? Если вы
спрашивали   здешних  обитателей,  наверняка   выяснили,  что   с   половины
одиннадцатого и вплоть до того самого  момента, когда было  обнаружено тело,
Вулф безвылазно сидел в библиотеке. Для чего же он-то вам понадобился?
     В ответ рявкнул комиссар Хомберт:
     - Для того, чтобы услышать,  когда и где он видел сегодня Нейоми Кари и
о чем с ней разговаривал?
     - Так он ее не видел.
     - Кроме того, нам нужно уточнить условия соглашения, которого он достиг
с мисс Кари по поручению своих клиентов. Мы хотим посмотреть на документ.
     - Его, к сожалению, не существует. Он не составлен.
     - Вот  это история!  - глупо захохотал Кремер. - Если такой бумаги нет,
то теперь состояние  Хауторна навсегда  останется убитой.  Клиентам Вулфа не
повезло.
     - Зато,  - подхватил я насмешливо, -  сильно повезло ее наследникам. Вы
об этом-то подумали?
     Хомберт что-то пробурчал.
     Кремер вздрогнул.
     Скиннер потребовал:
     - А кто они такие? Как их имена?
     - Не имею ни малейшего представления.
     - Вы очень самонадеянны, Гудвин!
     - Возможно, сэр. И все же я выражаю категорический протест против того,
что меня  загнали сюда вместе  с остальным стадом  и  держат вот уже  четыре
часа.  Вы вообще не имеете на это права. И я  знаю, в чем дело. - Я кивнул в
сторону лежащих на столе бумаг. - Хотите швырнуть в меня моими же выдумками?
Валяйте, пробуйте!
     Но они  потратили  еще  целый  час,  поминутно оглядываясь на  закрытые
двери, прежде чем приступить к этой процедуре.
     Где и когда я впервые увидел Нейоми Кари?
     Тот же вопрос относительно Вулфа.
     О чем мы  разговаривали и что  происходило, когда накануне я приезжал к
ней домой, чтобы отвезти к Вулфу.
     Описать предыдущий визит к Хауторнам со всеми подробностями.
     Что сказала Мэй?
     Что сказала Эйприл?
     Что сказала Джун?
     Не угрожал ли кто-нибудь кому-нибудь?
     Передать разговор с Нейоми после того, как остальные ушли.
     Вообще-то я  старался  быть  предельно точным,  но,  по  моему  мнению,
некоторые  подробности  для  записной  книжки   детектива  были   совершенно
излишними,  например,  такие,  что   Нейоми  назвала  Стоффера  "Осси",  или
нападение Дейзи  Хауторн  на  наших клиентов и  прочие. Не упомянул  я и про
дэйвис-даусоновский эпизод  в то  утро.  Просто заявил,  что  около половины
десятого  Вулфу позвонил  мистер Данн  с приглашением  на Шестьдесят седьмую
улицу, а я присоединился к нему через час.
     Затем я вытащил из кармана листок бумаги и протянул его Скиннеру.
     -  Полагаю,  расписание  вам  поможет.  Я напечатал  таковое на пишущей
машинке в библиотеке, пока ждал вашего приглашения.
     Хомберт  и  Кремер  поднялись,  дабы  тоже  посмотреть  на   него:  оба
заглядывали окружному прокурору через голову.
     Пока они переваривали  содержание, я принялся изучать  оставленную  для
личного пользования копию.
     10.45. Присоединился к Вулфу, Данну и его жене в библиотеке.
     11.10. Дворецкий объявил, что к мистеру Данну прибыли Скиннер, Кремер и
Хомберт.
     11.30. Позвонили Даркин, Пензер и Кейн. Пришла Сейра Данн.
     12.10. Появились Эйприл, Селия и Стоффер.
     12.30.  Все разошлись. Приехали Пензер с Кейном, получили инструкции  и
исчезли.
     13.30. Ленч.
     14.15. Примчался Кремер.
     14.35. Умчался, Пришла Дейзи Хауторн.
     14.40. Появился Даркин.
     14.42. Я выбрался на  улицу, пообщался с Орри, вновь вернулся  в дом  и
увидел в приемной Нейоми Кари.
     14.50.  Я  спустился вниз, очень  коротко  поговорил с  Нейоми  Кари  и
вернулся в библиотеку.
     16.55. Телефонный звонок от Пензера.
     17.00. Дейзи Хауторн ушла.
     17,05.  Я направился  в приемную.  Нейоми Кари там не  было.  Был Юджин
Дэйвис, отвел его в библиотеку.
     17.40. Заглянул Прескотт.
     17.45. Дэйвис и Прескотт нас покинули.
     17.55.  Пришел  дворецкий.  Данн  просил  Ниро  Вулфа  в  приемную.  Мы
отправились вместе.
     18.05.  Бройзен, Стоффер, Ритчел и Прескотт поднялись наверх, оставив и
приемной Данна, Вулфа и меня.
     18.11. Найдено тело.
     Список выглядел внушительно. А те несколько пунктов,  которые  я в него
не  включил  (первый   акт  комедии  "Дейзи  и  драпировки",  просьба  Сейры
поговорить   с  Вулфом,   двойник  Дейзи  и  его  исчезновение,  Стоффер  за
портьерами), из других источников, по-моему, нельзя было установить.
     - Очень вам благодарны, - сказал Скиннер. - Исключительно ценная вещь.
     Ага, он уже подлизывался!
     - А теперь расскажите, о чем вы беседовали с мистером и миссис Данн?
     Итак, они приступили ко второй  части программы. У меня было достаточно
времени, чтобы упорядочить свои мысли, поэтому все шло почти без заминок.
     Выпустив признание Сейры и историю Дейзи о васильке, я выложил им целую
кучу  сведений,   досконально  описывающих   дневную   деятельность   Вулфа.
Естественно, без маленьких стычек не обошлось. Самое серьезное недоразумение
возникло,  когда  Скиннер попросил  показать мои  стенографические записи. Я
ответил, что они принадлежат Вулфу и распоряжаться  ими может только он. Они
поспорили немного  по  этому поводу,  но безуспешно: мне было  ровным счетом
наплевать  на недовольство Хомберта. Кстати,  стенограммы лежали  у  меня  в
кармане.
     Потом они снова поостыли и даже  "осчастливили" меня, поинтересовавшись
моим мнением по одному техническому вопросу. Полиция, мол, видела бар только
при  электричестве, а когда там был я,  свет  падал лишь из углового окошка,
причем  за секунду  до того из  бара через заднюю дверь вышла Дейзи Хауторн.
Миссис Хауторн ничего-де не отрицает. По ее словам, она, не желая появляться
перед чужими людьми в вуали, часто заходит в бар с тыла, чтобы посмотреть на
посетителей  из-за  портьер.  И  теперь,  заслышав,  что  Ритчел  и  Бройзен
собираются проверить личные бумаги покойника, сделала то же самое. Она, мол,
находилась в убежище всего несколько  минут и,  заметив, что я приближаюсь к
занавеси, поспешила удалиться. А на полу ровным счетом ничего не видела. Так
вот,  как я  считаю,  могла ли  Дейзи  не  заметить  тело мисс Кари  при том
освещении?
     Я сказал,  что  могла.  Свет  был  настолько слабым,  что,  практически
споткнувшись о труп, я не сразу смог разглядеть его.
     Они еще долго ходили вокруг да около, а потом Скиннер обрушился на меня
с  вопросом, которого я  ожидал с  той самой  минуты,  как  переступил порог
комнаты. Пару раз у меня даже возникало желание предвосхитить события, но  в
конце  концов  я   все-таки   решил,  что  неразумно  лишать  их  небольшого
удовольствия   почувствовать  себя  изобретательными   Шерлоками   Холмсами.
Поэтому, когда Скиннер начал "артиллерийскую подготовку", я скрыл усмешку.
     Он произнес безразличным тоном:
     - Нас очень беспокоит одна деталь. Почему  никто, даже слуги, не слышал
ни крика,  ни стона и нет ни малейших признаков борьбы? Неужели она не звала
на помощь и не оказала никакого сопротивления?
     - Это и вправду  удивительно, -  согласился я, - но до нас в библиотеку
не донеслось ни единого звука.
     - Я как раз собирался задать такой вопрос.
     -  Вот вам и ответ. Конечно, при удушении жертву частенько  сперва либо
оглушают  ударом, либо  дают  ей  снотворное. Вам это  любой  судебный  врач
подтвердит. И кстати, я кое о чем вспомнил. Когда с нами наверху был Дэйвис,
я  предложил принести ему виски, поскольку он явно хотел опохмелиться. Ну  и
налил в баре с полпинты мак-ниловского зелья.
     Кремер, глядя на меня, фыркнул:
     - Черта с два, не было такого!
     Скиннер сухо прибавил:
     -  В  один прекрасный  день, Гудвин,  вы со своей склонностью к  вранью
наживете крупные неприятности.
     -   Это  вовсе  не  вранье,  -  запротестовал  я.  -  И  основания  для
беспокойства у  меня самые реальные. У нее на  лбу я  заметил  синяк, словно
после сильного удара. Самая удобная вещь в баре, которой можно стукнуть так,
чтобы  человек потерял создание, конечно, одна из тамошних бутылок. Но  если
убийца воспользовался ею, потом он  должен был стереть с орудия преступления
отпечатки  своих  пальцев. А  вот мои  следы сохранились. Ясные,  свежие. На
бутылке Мак-Нила. Вы их случайно не обнаружили? Я ужасно переживаю. Конечно,
они могли  остатся и незамеченными, но, скорее всего, наоборот.  Поэтому я и
решил во всех подробностях...
     -  Заткнитесь  и  не  морочьте  нам  голову!  - заорал Кремер. - Только
подумайте,   сорок   тысяч  человек  ежегодно   погибает   в   автомобильных
катастрофах, а с вами ничего не случается! Уберите его отсюда, Граер!
     Последние слова адресовались полицейскому, сидящему у двери.
     - Отправляйтесь домой и  передайте  Вулфу, если  он  там...  хотя  нет,
ничего не передавайте. Я  лично с ним  встречусь. И с вами...  Оставайтесь в
таком месте, чтобы вас можно было отыскать. Находитесь там,  где я смогу вас
отыскать! - повторил он снова, заметив, что я вскочил на ноги.
     -   Обязательно!   Доброй   ночи,   джентльмены!  Всяческой  удачи!  Вы
представляете  мои чувства, когда мне стало ясно, что,  пока я тянулся через
стойку к  бутылке с шотландским виски, тело уже  находилось там...  Ладно, я
пошел, очень сожалею, если надоел...
     Граер  проводил  меня  до  выхода  и  попросил  дежурного  полицейского
выпустить меня на свободу. А снаружи  я удостоился недоверчивых взглядов еще
от двоих полицейских.
     Я добрел до угла и поймал такси. Пока мы  ехали к  дому Вулфа, водитель
буквально завалил  меня вопросами по поводу убийства, но из моих односложных
ответов он вряд ли сумел что-нибудь уразуметь.
     Я  отомкнул дверь  своим  ключом  и  нажал  на  ручку,  однако  первая,
приоткрывшись  на  пару  дюймов,  застряла.  Она была на  цепочке.  Тогда  я
привалился плечом к звонку. Через секунду в холле раздались быстрые шаги и в
щели показался настороженный глаз Фрица.
     - Ах, Арчи? - В голосе его послышалось явное облегчение. - Ты один?
     - Нет, со мной взвод пулеметчиков, - ответил я. - Отворяй живей!
     Он засуетился.
     Я оставил на него процедуру запирания, а сам пошел в кабинет. Но внутри
оказалось  темно. Тогда я отправился на кухню. Там горел свет и очень вкусно
пахло. Как всегда. Привычно, я бы сказал. На стуле  лежала французская книга
Фрица.  Как   только  он  появился  в  своей  резиденции,  я   принялся  его
расспрашивать:
     - Вулф когда вернулся?
     -  Без  двадцати семь. Тебе  осталась  утка  и кусок  пирога с  гусиной
печенкой, так что...
     -  Нет,  спасибо.  Я по  горло  сыт. - Я  налил  себе  стакан молока из
холодильника. - А во сколько он лег спать?
     -  Около одиннадцати.  Говорил, что  очень устал. Поужинал  со  мной на
кухне, чтобы не  зажигать света  в столовой: по его словам, за ним охотилась
полиция. А что, ему грозит опасность? Действительно?
     -  Ему?  Опасность?  Откуда  ты  взял? Даже  и не думай. С  чего  такие
предположения? А это что за штуковина?
     Я подошел поближе. Штуковина представляла  собой пышную ветку какого-то
кустарника  длиной в  фут с  зелеными  только  распустившимися листочками  и
длинными шипами. Она стояла в вазе с водой на столе у Вулфа.
     Фриц ответил, что понятия ни  о чем не имеет. Ветку, мол, приволок Фред
Даркин, а в вазу поставил Вулф. Ворчал что-то о бутонах. И о ягодах.
     -   Ох!  Ну,  тогда  это  наверняка   ключ  к  разгадке.   Вещественное
доказательство... Фред  замечательно  их собирает. Бьюсь об заклад,  веточка
имеет какое-то отношение к Хауторнам... Когда же Фред появился?
     -  Примерно в  половине одиннадцатого. Значит, говоришь -  ключ?  Так у
него в сумке  этих ключей  было хоть  пруд  пруди.  Еще раньше Сол приходил,
долго разговаривал  с  мистером Вулфом. Джонни звонил...  - Фриц взглянул на
листок, который всегда оставлял возле телефона, - в десять сорок шесть... О,
тут и для тебя что-то есть...
     Я прочитал: "Арчи, меня нет дома.  Н. В.", -  сунул бумажку в  мусорную
корзинку, вздохнул:
     - Так-так-так! - И отправился спать.
     Утром  я  почти не сомневался, что  меня срочно вытянут из постели.  Но
Фриц спустился от Вулфа - он носил  ему завтрак -  и ничего мне  не передал.
"Хорошо же, - подумал я, - если этот толстый бугай делает вид, будто сегодня
опять воскресенье, то чем я хуже его? Я тоже могу притвориться".
     Я  удобно  устроился перед сковородой омлета с анчоусами и целыми тремя
страницами   газетного    текста   с    иллюстрациями,   посвященного   делу
Данна-Хауторна-Стоффера-Кари.  Так  что завтрак у  меня получился  не только
вкусным, но и занимательным.
     Мои опасения, как бы Вулф не остыл  к расследованию,  - подтверждались.
Немногим позже девяти  прибыли Орри Кэтер и  Фред Даркин:  им-де ведено было
дожидаться инструкций.
     Я  почувствовал  большое  облегчение, хотя  по-прежнему считал, что без
моего  вмешательства  Вулфа  не  раскачать. Сейчас он, конечно же, находился
наверху в теплице.
     И тогда я предпринял первый шаг.
     Позвонил инспектор Кремер. Поговорив с ним,  я повесил  трубку и вызвал
по внутреннему телефону крышу. Ответил Вулф.
     Я обратился к нему официально:
     -  Доброе  утро, сэр.  Только что  звонил инспектор Кремер из отдела по
расследованию насильственных смертей. Он не  ложился всю ночь, приедет  чуть
позже двенадцати: ему  непременно нужно вас увидеть. Он  занимается делом об
убийстве. В этом  отделе  работают детективы двух  категорий: одни спешат на
место преступления,  другие  -  прочь от него. Инспектор Кремер относится  к
первым.
     - Я же предупредил в записке, что меня нет дома.
     - Вас не  может не быть до бесконечности. Распоряжение для Орри и Фреда
имеются?
     - Нет. Пускай сидят.
     В трубке наступила мертвая тишина.
     Часом позже, в обычное время,  подъемник спустился вниз и  Вулф вошел в
свой кабинет. Я подождал, пока он устроился в кресле, и начал:
     - Как я погляжу,  вы  намерены  поступать самым  бессовестным  образом.
Впрочем, постоянные пререкания  еще никогда ничего не решали.  Скажу только,
что такой  наглой выходки не позволял себе ни один  детектив за всю  историю
расследования преступлений. Вот и все. Теперь в отношении моего рапорта...
     - Ничего наглого тут не было, я действовал совершенно закономерно.
     - И за тысячу лет вы меня в этом не убедите. Рапорт вас интересует?
     Он вздохнул,  устроился поудобнее  и прикрыл глаза. Выглядел он свежим,
как маргаритка, но все же был смущен, не слишком, но был.
     - Приступай.
     Я  доложил  ему  обстановку по  памяти,  потому  что записей  не делал.
Времени на это ушло порядочно. Он  не  задавал вопросов и дал мне договорить
до самого конца.  Потом снова вздохнул,  выпрямился  и позвонил Фрицу,  дабы
потребовать пива.
     -  Безнадежно,  -  заявил он.  - Значит,  под  занавес  они послали  за
тобой... Других допрашивали?
     - Думаю, да. А большинство - наверняка.
     -  Абсолютно  безнадежно. То  есть  для нас. Если  бы  полиция проявила
упорство и настойчивость, может быть,  она разорвала бы этот замкнутый круг;
но вряд ли. Слишком тугой узел получился. Все они съехались в загородный дом
во  время убийства Хауторна. И они же  торчали здесь, когда убили мисс Кари.
Их  слишком много.  Я бы докопался до правды,  если бы  принялся работать  с
большей энергией, но зачем? Мог бы я найти виновника? Разоблачить его? Каким
образом? Ведь этого никто не желает, даже Данн, хотя и говорит обратное. Мне
и самому такое не нужно. Особенно по той цене, которую придется заплатить за
необходимые сведения. Разве смею я позволить себе подобную роскошь?
     - Нет, сэр. Однако у нас есть какие-то банковские накопления.
     -  Конечно.  Но  смерть  мисс  Кари  связала  мне  руки  даже  в деле с
завещанием... Если она сама оставила завещание... Нет, это безнадежно.
     -  Тогда какого  черта  сидят  внизу Орри  и  Фред, получая  по  восемь
долларов за час? Для местного колорита, что ли?
     - Нет. Я не выхожу из  игры, пока не увижусь  с мистером Кремером.  И с
остальными. Они до  вечера должны  прийти:  человека два-три  из их компании
обязательно захотят со мной повидаться.
     - Безусловно, - согласился я. - Стоффер попробует вас подкупить.  Дейзи
попытается подсунуть вам второй василек. Сейра, конечно же, поручит отыскать
ее фотоаппарат. Ох, совсем позабыл! Она жаловалась, что кто-то его украл.
     - Мисс Данн? Когда?
     -  Вчера  вечером, как раз перед моим допросом.  Фотоаппарат  исчез еще
днем  из ее  комнаты  в  доме  Хауторнов.  Также  пропали две  кассеты.  Они
хранились в  сумке. Сейра уверяет, что справлялась решительно у всех, даже у
прислуги, но вещи как в воду канули.
     - Пленки были отснятые?
     -  Не знаю. Не было возможности толком ее расспросить:  меня уже Кремер
вызвал.
     - Раздобудь мисс Данн. Немедленно.
     Я вытаращил глаза.
     - Никакого вознаграждения за аппарат она не предлагала.
     -  Привези  се,  пожалуйста.  Надо  же, первый шанс  обнаружить  что-то
стоящее! Возможно, это всего  лишь дело рук вороватой служанки, но  вряд ли,
ведь пленки тоже исчезли. Кто-нибудь в курсе, что она тебе это рассказывала?
     - Энди и Селия. Я могу ей позвонить... хотя полиция...
     - Я  просил вовсе  не позвонить!  Кажется,  ясно  сказал:  "Раздобудь".
Привези ее сюда, и поживее!




     Сидя  в  своем  "родстере" по дороге  к особняку Хауторнов, я  придумал
четыре  весьма  эффективных  способа выкрасть нужную мне  особу из  дома, не
раздражая ни ее  родственников, ни полицию, но к тому времени, когда  прибыл
на  Шестьдесят  седьмую улицу,  решил,  что  прямой путь,  пожалуй, наиболее
продуктивный.
     Цербер,  дежуривший  у входа,  в обязанности которого  входило отгонять
оттуда зевак,  кажется, посчитал меня лишним, но я быстренько его заговорил,
нажал на кнопку звонка и был впущен в дом внушительным дворецким: для него я
оказался "своим".
     Я спросил мистера Данна.
     Через несколько минут тот спустился в приемную. По его виду  можно было
подумать, что  он не только не спал  целую неделю,  но и  вообще не надеялся
когда-нибудь этим  заняться. Я  объяснил ему, что Ниро  Вулф накануне уехал,
дабы   получить  полную   свободу  и  предпринять  кое-какие  действия   без
ограничений со стороны полиции. Сейчас он вовсю трудится дома.
     Бедняга  был  до  того пьян, что  не  сумел  ответить ничего  связного.
Пробормотал невразумительно о том, что вряд ли Ниро Вулф чем-нибудь поможет,
но  он-де не  теряет  надежду, а  если  у  Вулфа  есть  какой-то  план, то и
подавно...
     Никогда не думал, что мне доведется  для подбадривания дружески хлопать
Джона  Чарльза  Данна по  плечу.  Но так уж случилось, и  я  минут  двадцать
истратил, внушая ему, что Ниро Вулф непременно разгонит черные тучи и солнце
вновь засияет.  Частично все это проделывалось для подготовки его к известию
о  том,  что  Вулф требует  к  себе  Сейру,  но  в  результате  он  даже  не
полюбопытствовал, зачем она могла понадобиться.  Несколько месяцев  он жил в
страшном напряжении, а последняя история его практически доконала.
     Он послал за дочерью дворецкого. Не теряя времени, она накинула на себя
что-то легкое и уселась рядом со мной в "родстер".
     Возле  дома Вулфа  я  не  остановился, а затормозил, только проехав еще
ярдов восемьдесят.
     Сейра посмотрела на меня вопросительно.
     - Что случилось? Теперь нам придется возвращаться?
     - Да. К сожалению, машина перед входом  принадлежит инспектору Кремеру.
Он человек обидчивый, а то, чего он  знать не будет, его не заденет. Так что
подождем здесь, пока он не отправится восвояси.
     -  Ох, черт  подери,  какая прелесть! Все  эти предосторожности были бы
просто восхитительны, если бы не касались нашей собственной семьи.
     - Отлично, сестренка. Когда-нибудь вы научитесь у меня искусству сыска.
Из вас получится превосходный детектив!
     Я потрепал Сейру по руке: у нее дрожали губы, и мне хотелось, чтобы она
не расплакалась. Но после этого  угрожающие признаки  только усилились,  и я
прекратил свою деятельность Всеобщего Утешителя. Повернувшись на сиденье,  я
принялся наблюдать за домом через заднее стекло.
     Прошло  минут  десять, прежде  чем  Кремер  вышел  из  дверей  и  начал
спускаться  по  ступенькам.  Тогда  я включил  мотор,  объехал вокруг  всего
квартала и остановился уже перед входом.
     Пока я  сидел  и слушал, как Вулф  терзает Сейру, во  мне росло чувство
раздражения.  Не  потому,  что у  меня  не хватало  мозгов сопоставить  факт
похищения фотоаппарата  и пленок  с  завещанием или  убийством. Вне  всякого
сомнения, это было возможно. Но я относился к такой идее более чем прохладно
по   двум  причинам.  Во-первых,  благодаря  фиктивному  признанию  Сейры  в
предательстве  отца  и  убийстве  дядюшки.  После  такого  мне   обязательно
требовались доказательства любых ее слов. Во-вторых,  хотя она и была слегка
чокнутой, но назвать ее глупой не рискнул бы  никто,  и потому она наверняка
понимала,  что,   если   расследование   кражи  приведет   к   положительным
результатам, виновным окажется близкий ей человек.
     Только  следующей  зимой, когда мы  вдвоем  отправились  в  театр,  она
заявила, что  все время считала убийцей  Хауторна и Нейоми Кари одною  очень
несимпатичного ей человека.
     Похоже, Вулф в похищение поверил.
     Он выяснил все подробности и убедился, что Сейра на самом деле оставила
аппарат  в спальне,  а кассеты  в  сумке. Поинтересовался, как  и  когда она
рассказывала домочадцам о своей пропаже,  что они отвечали и так  далее. Все
это  она  сообщила без видимого колебания  или недовольства, за  исключением
того  случая,  когда  речь зашла  об  Осрике  Стоффере.  Тут она  на  минуту
запнулась и наконец пробормотала, что у Стоффера ничего не спрашивала.  Вулф
захотел узнать  почему, и  она  пояснила, что все  равно  не  поверила бы ни
единому его слову, а значит, и никакого смысла здесь не было.
     Откуда она знает, что Стоффер лгун?
     А  она этого  и не  знает, просто ей не нравятся его глаза и рот. Лично
она бы с ним не посчиталась.
     Брови у Вулфа приподнялись.
     - По-вашему,  мисс  Данн, я должен предположить, что фотоаппарат  украл
Стоффер?
     Она покачала головой.
     -  Никакие предположения мне не  нужны. Я считала, что детективы вообще
не предполагают. По-моему, они делают выводы. Дедуктивным методом...
     Вулф хихикнул.
     -  Делают,  если получается.  Так или  иначе,  но факт нелюбви  вашей к
глазам  и  рту  мистера Стоффера вряд  ли  поможет  уличить его  в  каком-то
противозаконном поступке.  -  Он  посмотрел на часы,  показывающие  четверть
второго. -  Давайте перед  ленчем попробуем еще один путь.  Вы говорите, что
пропавшие пленки не были  использованы.  Естественно  предположить,  что вор
охотился за отснятым материалом. И второпях  захватил первое,  что  попалось
под руку. Но единственная отснятая кассета,  которую он украл, была в  самом
аппарате?
     Сейра покачала головой.
     - Он вообще ничего не получил. Кассета там отсутствовала.
     Вулф нахмурился.
     - Вы же сами сказали, что  теми  кадрами,  которые снимали в пятницу  в
этом кабинете,  пленка  заканчивалась и вам пришлось  отнести фотоаппарат  к
себе в спальню.
     -  Говорила, не отказываюсь,  но  вы не дали мне возможность закончить.
Вечером  того  же  дня  пленку  я  вынула  и  сдала  в  фотолабораторию  для
проявления. Там же и купила две новых и в кассеты там вставила...
     - Все ясно. Где они?
     - Что вы спросили?
     - Где снимки?
     -  В лаборатории.  -  Она  порылась в  сумочке и вытащила оттуда клочок
бумаги.
     - Вот квитанция. Мне пообещали напечатать  фотографии  на следующий  же
день, то есть вчера...
     - Разрешите? -  Вулф  протянул руку. -  Спасибо. Арчи,  позови  Фреда и
Орри.
     Я  пошел на кухню - эти лоботрясы скалили зубы после сытного завтрака -
и привел их в кабинет. Вулф вручил Орри квитанцию.
     - Получите любительское фото. Адрес написан. Мисс Данн сдавала пленку в
пятницу вечером. Возьмите машину. Мне  нужны и снимки, и негативы, как можно
скорее. Мне кажется, там что-то есть.
     - Хорошо, сэр.
     Ловко повернувшись на каблуках, Орри и Фред ушли на задание.
     Вулф поднялся и хмуро посмотрел на Сейру.
     - Вы не станете возражать против того, чтобы снять шляпу? Я имею в виду
тот  предмет, который находится у вас  на  голове. Благодарю, мисс Данн.  Не
люблю, чтобы у меня в столовой люди чувствовали себя как в ресторане.
     Значит, он собирается пригласить ее к ленчу? Весьма странно.
     Я  бы по  пальцам пересчитал случаи,  когда требования дела  заставляли
Вулфа ускорить прием  пищи, один из них  произошел сегодня. Первые  полчаса,
посвященные  телячьим котлетам,  брынзе  и  дыне, Вулф  поддерживал  обычное
равновесие между трапезой и разговором. Но когда Фриц принес блюдо с салатом
из дичи и  сообщил, что Орри с Фредом  возвратились  и ожидают в кабинете, я
дважды был потрясен до  глубины души. Сперва тем, что Вулф самолично нарушил
священное правило не разговаривать за столом о работе  и спросил дворецкого,
все ли у них получилось, а во второй раз, когда с салатом было  покончено за
пять минут вместо обычных  двадцати. Кожуру с персиков он очистил в рекордно
короткие сроки  и, даже не  нарезав  их тонкими ломтиками и  не полив вином,
съел  целиком. И если преувеличением было сказать, что в кабинет он побежал,
то обвинить его в неторопливости тоже было нельзя.
     Выхватив  у  Орри  конверт с  фотографиями,  он  велел  обоим  обождать
дальнейших  распоряжений,  уселся  за стол,  разложил  перед собой  снимки и
обратился к Сейре:
     - Вам придется объяснить, мисс Данн, где и когда они сделаны.
     Я хотел придвинуть  ей  стул, но, опередив меня, она  присела  на ручку
Вулфова  кресла  и  оперлась для  прочности о  его  плечо. Он поморщился, но
стерпел.  Я  завершил скульптурную  группу, приблизившись  к  нему с  другой
стороны, поскольку снимки были небольшими и требовали пристального внимания.
Всего их насчитывалось тридцать шесть, но большей части просто великолепных.
     Основную  часть  Вулф  при  первом  просмотре  отбраковал:  туда  вошли
фотографии, не имеющие  никакого отношения к  Хауторнам  и Даннам, включая и
те, которые Сейра сделала в нашем кабинете.
     Остальные он принялся изучать в  лупу, попутно  задавая Сейре вопросы и
отмечая  время съемки. В конце концов, тридцать  штук вместе с  пленкой были
возвращены в конверт и отложены в сторону, а все внимание сосредоточилось на
шести отобранных. Сейра устала балансировать  на ручке  кресла и пересела на
краешек  стола.  Я  достал собственную лупу  и  попытался  лично рассмотреть
карточки.
     Надо признаться, мои раскопки не привели к потрясающим открытиям. Номер
первый  был   отснят  в   среду,  примерно  в   девять  утра.   Мэй  Хауторн
демонстрировала ворону, подстреленную накануне Ноэлем  Хауторном. Ее  только
что обнаружил на лугу  Тайтус Эймс. Миссис Данн смотрела на нее с интересом,
а Эйприл Хауторн с явным отвращением.
     Сейра щелкнула их  неожиданно, а через секунду услышала позади себя шум
на террасе,  повернулась,  заметила Дейзи и ее тоже  сняла.  Это  был  номер
второй.
     Номер третий получился после шести часов дня  во вторник. Сейра как раз
вышла из своего магазина и увидела Гленна Прескотта с машиной, который ждал,
чтобы отвезти ее за город.
     Номер  четыре  родился на свет  тремя  часами  раньше.  Сейра ехала  по
Парк-авеню -  как всегда, аппарат  был при  ней -  и  вдруг увидела женщину,
которую прежде уже  встречала. Та входила в  ресторан в  обществе ее дядюшки
Ноэля. А  дверцу их машины придерживал тоже знакомый  человек: Юджин Дэйвис,
партнер по фирме Гленна Прескотта. Женщину Сейра сфотографировала.
     Номер пятый  был запечатлен утром в среду, незадолго до номера первого.
Сейра бродила по лесу, где погиб ее дядюшка, и наткнулась там на отца, брата
и  Осрика  Стоффера.  Все они  страшно  протестовали,  когда  ей  вздумалось
щелкнуть место преступления.
     Номер шестой  объяснений не требовал. Это был один из пятничных снимков
в кабинете Ниро Вулфа.
     Лупа  у  меня  не  хуже, чем  у  шефа,  и  я без труда  разбирал  самые
мельчайшие детали, но,  завершив  инспекцию в очередной, третий раз,  должен
был признать, что пасую. На мой взгляд, единственным выводом отсюда был тот,
что Сейра мастерски владеет фотоаппаратом.
     Я опять вернулся к своему столу.
     Вулф  тоже закончил и  теперь  сидел в  кресле с  закрытыми глазами.  Я
внимательно наблюдал за ним. Он шевелил губами, то вытягивая их трубочкой  и
надувая  щеки,  то снова  сжимая.  Несомненный  признак  того, что  след  им
нащупан. Только  сейчас неизвестно было, правда это или блеф  с его стороны.
Если  последнее,  то  исключительно ради меня, ибо Сейра Данн  ужимок его не
знала.
     Неожиданно Сейра спросила:
     - Ну? Вы уже сделали какие-нибудь выводы?
     Губы  у  него перестали шевелиться, веки приподнялись  ровно настолько,
чтобы ее увидеть, и еще через минуту он медленно кивнул.
     -  Гадание  на  кофейной гуще  закончено. Все  оказалось просто.  Самое
трудное...
     - Но вы... - Она замерла. - Неужели мои снимки...
     -  Нет, только  один из них. На  его основании  я пришел к выводу, что,
если вы  вздумает вернуться в дом, вас непременно  убьют. А поскольку вы еще
понадобитесь... Да, Фриц, в чем дело?
     Осторожно прикрыв за собой дверь, Фриц сделал несколько шагов к столу и
объявил:
     - К  вам посетитель, сэр. Мистер Джон Чарльз Данн. С ним три леди, сэр,
и джентльмен.




     На какое-то мгновение над кабинетом нависла тишина, а затем Сейра Данн,
выпрыгнув из кресла, изобразила из себя маленький ураганчик.
     Учитывая ее молодость  и быстроту,  моя физиономия, и  без того ставшая
жертвой коготков Дейзи Хауторн,  могла  бы окончательно  пострадать, если бы
Сейру не интересовали одни только  снимки. Вцепившись в  конверт с пленкой и
забракованными  экземплярами, она  потянулась к шести оставшимся, но  тут  я
схватил в охапку ее  саму. Причем  сделал это  быстро и аккуратно: арестовал
левой рукой оба запястья  и тело пониже талии,  правой закрыл рот и  нос,  а
локтем  придавил  голову  к  своим  ребрам.  Она  не  могла  даже брыкаться,
поскольку ногами я прижал ее к столу.
     - Ты ей не делаешь больно? - обеспокоено спросил Вулф.
     - Да ну, сущие пустяки.
     Он хихикнул, поднялся, обогнул стол и извлек конверт из ее пальцев. Они
были  совсем слабыми, ведь я надавливал на  них сверху.  Потом Вулф подобрал
шесть снимков, которые  она  не успела схватить, положил все в  ящик и запер
дверцу.
     Вернувшись на свое место, он произнес, хмуря брови:
     - Мне не нравится выражение твоего лица, когда ты занимаешься подобными
вещами. Отпусти ее.
     - Она может закричать,
     - Тогда подержи еще минуточку.  -  Он посмотрел  Сейре в глаза. -  Мисс
Данн, вы сделали все, что могли, но теперь уже ничего не изменишь. Я намерен
покончить  с этой историей как можно скорее. Никто из вашей семьи - ни отец,
ни мать, ни брат -  не  пострадает.  Вы тоже. Но  мне бы не  хотелось, чтобы
вокруг ваших фотографий поднимали шум. Более того, пока вам ни в коем случае
нельзя покидать этот дом. Попытка  похитить  пленку  доказывает, что  убийца
осознал свой промах. Где  находится снимок, он не знает. Зато ему  прекрасно
известно, что снимок  вы тоже видели. Он, конечно,  сапожник и крупный осел,
но  это  лишь  усугубляет нависшую над вами  опасность. И если вы  не дадите
слова  не выходить отсюда,  мне придется сообщить полиции такую  информацию,
которую  она  совершенно не  готова  усвоить,  тем  самым  возложив  на  них
ответственность за вашу безопасность. Отпусти-ка ее, Арчи.
     Наполовину она все-таки была Хауторн, и  предсказать ее реакцию я бы не
взялся, поэтому, разведя  руки в стороны, одновременно отступил на два  шага
назад. Но она проигнорировала меня совершенно. Выпрямившись у стола и сделав
пару глубоких  вдохов, дабы наполнить  легкие кислородом, она набросилась на
Вулфа:
     - Вы сказали "он"?
     Вулф покачал головой.
     -  Наберитесь  терпения, мисс  Данн. Вам придется подождать. Вопрос это
деликатный и  непростой. Целиком  полагаясь  на  вашу выдержку,  я  не прошу
мистера Гудвина  заткнуть вам  рот и  запереть на ключ. Кстати,  доверие мне
внушают  ваши глаза.  Но покидать  этот  дом  и  рассказывать о снимках вам,
повторяю, нельзя.
     Ответить она не успела.
     Дверь  распахнулась, и в кабинет, споткнувшись  на  пороге, влетел Джон
Чарльз Данн  в сопровождении Мэй, Джун, Селии Флит и Осрика Стоффера. Уж  не
знаю, какое  подобрать  выражение,  но  мистер  Данн  буквально  свалился  в
ближайшее  кресло, правда, тут  же  вскочил  на  ноги и,  уцепившись за  его
спинку, простонал:
     - Я устал ждать. Мы все устали.
     Сейра поглядела на  его осунувшееся лицо, покрасневшие глаза и, жалобно
вскрикнув, метнулась к нему на грудь:
     - Папочка! Папочка мой дорогой!
     И то, что она  столь неофициально обнимала и целовала его, сразу внесло
разрядку  и  общую напряженность.  В  горле  у  Данна  послышались  какие-то
подозрительно хлюпающие звуки.
     Селия Флит, едва сдерживая слезы, кусала нижнюю губу.
     Стоффер  пристально смотрел  в сторону,  глаза у  него  были такими  же
красными, как у Данна. Джун  присела на кресло  и откровенно вытерла носовым
платком две медленно ползущих по щекам слезинки.
     Мэй   заговорила  первой.   Я   никак   не   ожидал   от   нее   такого
придирчиво-презрительного тона:
     -  Я  не  хотела сюда приезжать. Сестра  и ее  муж  настояли. Как можно
назвать ваш поступок, трусостью или предательством?
     - Послушайте, мисс Хауторн, вы совершенно напрасно...
     - Эйприл арестована, - сообщила Джун.
     А я все пытался успокоить их, подставляя стулья  то одному, то другому.
Сборище и вправду выглядело жалким.
     - Она не арестована, - поправил ее Данн, машинально опускаясь на стул и
стараясь быть прежде всего юристом.  -  Ее просто пригласили в  прокуратуру.
Правда, учитывая сложившиеся обстоятельства...
     - Прекрати, Джон! -  закричала  Мэй.  - Зачем ты распинаешься?.. Прежде
всего, пускай этот человек объяснит нам...
     - Глупости!  - Вот  и Стоффер ожил. -  Будь  оно  все неладно.  Вы  так
говорите, словно у нас есть выбор!
     - Пожалуйста, господа! - Вулф будто воздух от себя оттолкнул ладонью. -
Прекратите перебранку. Что у вас с головами? - Затем он  взглянул  на Мэй. -
Очевидно, мисс Хауторн негодует на то, что после обнаружения трупа мисс Кари
я  решил вернуться домой  и обдумать все в спокойной обстановке, а не ломать
себе мозги на голодный желудок?  Я считал, что у вас больше здравого смысла.
Теперь  отвечаю на ваш вопрос: тут присутствовал  лишь трезвый расчет, а  не
трусость и не предательство. Кроме того, я ведь не ответствен перед вами. Вы
же сами поручили мне вести переговоры  с мисс Кари, но она  мертва. А мистер
Данн попросил меня расследовать смерть только мистера Ноэля Хауторна.  -  Он
повернулся к Данну. - Наша договоренность сохраняется?
     - Да, конечно. - В его голосе не слышалось особого энтузиазма. - Но что
вы сможете сделать теперь? Прескотт отправился вместе с Эйприл...
     - Давайте немного  разрядим обстановку, -  предложил Вулф.  - Эйприл не
угрожает никакая опасность, она отделается лишь неприятным разговором.
     Все они так и уставились на него.
     - Откуда вы знаете? - спросила Мэй.
     - Я еще много чего знаю, - ответил Вулф. - Но пока сообщаю только это и
советую принять мое заявление на веру. Болтать впустую я  не привык. Теперь,
мистер Данн, поговорим о деле. Вчера  мистер Гудвин  увидел, как  мисс  Кари
разговаривала в приемной с  переодетой  Эйприл Хауторн. Закрыв  лицо вуалью,
она изображала миссис Ноэль Хауторн.
     Данн кивнул.
     - Да, с одной стороны...
     - И  вам  именно об  этом нужно сейчас посоветоваться?  Но  сперва  еще
кое-что:  мистер  Гудвин чисто случайно обнаружил  там мистера Стоффера,  за
драпировками.  Вчера  вечером  тот  предложил  Гудвину  тысячу  долларов  за
молчание. Гудвин от взятки отказался, но полиции ничего не сказал, равно как
и  я  инспектору   Кремеру.  Теперь  мы  могли  бы  заключить  со  Стоффером
соглашение.  Поскольку  он был заместителем  Хауторна  в иностранном  отделе
"Даниэля Галлена и Кь", он, очевидно,  знает правду об утечке информации  по
поводу аргентинского  займа.  Если  все  произошло  так, как вы  заподозрили
вчера...
     - Вы опоздали, - угрюмо бросил Стоффер.
     У Вулфа приподнялись брови.
     - Опоздал?
     - Вы хотите, чтобы  Данн заставил меня рассказать все, как было, иначе,
мол,  сообщите  полиции,  как  я  прятался  от  Нейоми  Кари  за портьерами?
Правильно?
     - Мне кажется, попробовать стоит.
     - Ну, так  вы  опоздали. Пока Хауторн был  жив, я не мог раскрыть Данну
глаза.  Понимаете,  это  было невозможно!  А сегодня утром все ему  выложил.
Потом мы вместе  прижали миссис Хауторн и  заставили ее подписать заявление.
Она же в отместку отправилась в полицию и наврала там бог знает что...
     - Мы не можем  знать,  о чем она им говорила, -  возразила Мэй.  - Даже
если в  ее  словах  не было  ни  капли  лжи, все  равно  Эйприл находится  в
опасности, несмотря на заявление Вулфа.
     - Давайте расчищать дорогу по мере продвижения вперед, - с невозмутимым
видом изрек Вулф, будто и не слышал очередного выпада директрисы колледжа. -
В таком случае,  мистер Данн,  вам  удалось выйти  чистым из этой неприятной
истории с займом?
     -  С  меня снято  обвинение в  вероломстве  и  предательстве, -  угрюмо
ответил  тот, - но  я позволил  мерзавке обвести  себя  вокруг пальца.  Да и
вообще, что болтать без толку... теперь все кончено...
     - Ну, так говорить еще  рано, - не согласился Вулф. - Пока я не завершу
расследование, думать  о конце преждевременно. Более того,  сейчас появились
шансы, что уже сегодняшней ночью вы сможете спать спокойно. В крайнем случае
- завтрашней. Вам только нужно помочь мне устранить кое-какие препятствия...
Извините.
     Зазвонил  телефон.  Я  снял трубку своего аппарата,  но Вулф, очевидно,
страшно нервничал, ибо схватил свою одновременно со мной.
     - Кабинет Ниро Вулфа, - строго сказал я.
     -  Арчи, это  Сол  Пензер. Сейчас  пятнадцать восемнадцать.  Докладываю
из...
     Его прервал голос Вулфа:
     - Подожди у телефона.
     Вулф  бросил   свою   трубку  на  рычаг,  поднялся  с  места,   коротко
предупредил:  "Никакой  болтовни,  Арчи!"  -  и  вышел  из  кабинета.  Фриц,
задержавшийся  у  двери,  вышел вместе  с  ним. Я вставил  вилку  в кухонную
отводку, подержал  мембрану возле уха, пока не услышал голос  Вулфа  и ответ
Сола, и отключился.
     - Какой пустозвон, -  раздраженно заговорила Мэй Хауторн. - Обещает нам
спокойную ночь сегодня. Господи, да поймите вы: надо что-то предпринимать. А
кого просить? Прескотт поехал с Эйприл в прокуратуру. Возможно, он и хороший
адвокат,  но не  для такого  дела. Энди еще мальчишка. А  Вулф  обыкновенный
краснобай и очковтиратель! Мы гибнем, гибнем...
     - Он утверждает,  что  Эйприл ничего не грозит, - не особенно  уверенно
пробормотал Данн.
     - Трепотня! - фыркнула Мэй. - Мой бог,  да пока мы будем сидеть здесь и
выслушивать разные...
     - Угомонись,  Мэй, - спокойно произнесла  Джун.  - Прекрати ворчать. Ты
прекрасно понимаешь:  здесь либо  Ниро Вулф, либо никто. Что тебе предлагали
другие, кроме утешений? А если  мы погибнем,  то  так тому и быть. Не терзай
Джона, он и без того до предела  извелся. - Она взглянула на дочку, и тут же
голос  ее изменился,  стал мягким:  -  Сейра, дорогая,  мне  бы не  хотелось
спрашивать, для чего  ты сюда приехала, но все  же  интересно было бы знать.
Наверное, за тобой послал мистер Вулф?
     - Да.  -  Сейра сидела рядом с  отцом.  - Он  хотел  кое-что  выяснить.
Помнишь,  я  вчера говорила,  что  у меня  украли  фотоаппарат? А вечером  и
мистеру Гудвину рассказала.
     И они принялись обсуждать пропажу.  Произошли  два убийства, миллионное
наследство  растаяло для них, как дым, мистер Данн не  сегодня-завтра должен
расстаться со  своим  постом  и превратиться  в простого  смертного,  Эйприл
допрашивали в прокуратуре, а их занимал аппарат! И ладно бы они догадывались
о его значении для расследования, но, насколько  можно было судить,  об этом
никто не думал.
     Инцидент все еще обсуждался, когда наконец возвратился Вулф.
     Он уселся в свое кресло, оглядел всех поочередно и деловито произнес:
     - А теперь давайте немного наведем порядок. Прежде всего,  разберемся с
мстительностью миссис Хауторн, порожденной тем, что вы прижали  ее с делом о
займе.  Очевидно, помимо прочего, она  сообщила полиции о васильке,  который
Энди нашел на ветке шиповника. А мистер Стоффер как раз преподнес ей букетик
васильков во вторник, и она заткнула их за пояс.
     Начались переглядывания и шепотки.
     Стоффер спросил:
     - Как, черт побери...
     Вулф погрозил ему пальцем.
     - Разрешите  мне  продолжить. Я  вовсе не собираюсь изображать  из себя
всезнайку. Историю  я узнал из первых рук: миссис  Хауторн вчера рассказала.
Итак, она сообщила это полиции?
     - Да, - ответила Джун.
     - Описав, разумеется, и  сцену,  которую  наблюдала через  окно вечером
того же дня: Энди демонстрировал цветок вам и вашему супругу и объяснял, где
его поднял. Полагаю, полиция и вас терроризировала?
     - Да.
     - Вы все подтвердили?
     - Конечно, нет. Это же неправда.
     - Значит, стали отрицать?
     - Да.
     Вулф вздохнул.
     - Скверно. Вы еще пожалеете о своих словах.
     - Но почему? Мы же просто...
     - Просто сказали правду,  миссис Данн? Ничего подобного. Вы солгали. Не
считайте  меня дураком. И  мистера  Кремера,  кстати,  тоже.  Миссис Хауторн
ничего  не  выдумывала.  И  вам,  конечно,  следовало,  в   первую  очередь,
рассказать обо всем мне: вы же сами наняли меня.  А теперь вам придется либо
выложить правду, либо покинуть мой  кабинет, расторгнув наш  договор. Только
не  думайте, что я полез в  бутылку из  гордости, ничего  подобного.  Вопрос
крайне важный, речь может  пойти о жизни  или смерти. У меня на руках должно
быть заявление от  вас самой,  вашего мужа и сына о том, что  василек найден
именно на месте преступления и что все трое его видели! Ну?
     - Обычный трюк! - фыркнула Мэй.
     - Пф! - Вулф скорчил в ее сторону гримасу. - Эта история превратила вас
в  тупицу.  Я никогда не  занимаюсь трюкачеством со своими  клиентами.  - Он
снова посмотрел на Джун. - Ну?
     Тут раздался требовательный голос Данна:
     - А какие у вас основания утверждать, что Эйприл не грозит опасность?
     - Достаточные. Пока я не стану  всего  объяснять.  Знаете, сэр, либо вы
полностью мне доверяете, либо разойдемся полюбовно.
     - Хорошо.  Энди действительно  нашел там  василек  и показал его мне  и
матери.
     - Во вторник вечером, как говорит миссис Хауторн?
     - Да.
     - Что вы с ним сделали?
     - Бросил в печку.
     - Вы это подтверждаете, миссис Данн?
     Поколебавшись какое-то мгновение, Джун твердо произнесла:
     - Да.
     - Прекрасно.  -  Вулф  хмуро  посмотрел на  нее. -  Теперь вам придется
отказаться  от своих  слов в  полиции,  но уж  это  ваша  вина.  Сперва  вам
следовало  посоветоваться  со мной. Далее. Ваша сестра  изображала  из  себя
миссис Хауторн. Мистер Гудвин видел ее в приемной с  мисс Кари, оттуда сразу
поднялся  в  библиотеку  и  уже  со  мной   снова   застал  миссис  Хауторн.
Библиотечный  вариант  оказался  подлинным,  он  проверил  это,  попытавшись
приподнять ее вуаль. Вопли  вы слышали.  Мы пришли к заключению,  что  внизу
должна быть профессиональная актриса  мисс  Эйприл.  Об этом миссис  Хауторн
тоже сообщила полиции?
     - Да, - ответила Джун.
     - А откуда она сама узнала?
     -  Ей  Теркер  сказал, дворецкий. Когда приехала мисс Кари,  я случайно
проходила  по  вестибюлю.  Ну и  велела  Теркеру  провести  ее  в  приемную,
подождать.  А поднимаясь наверх, подумала об одной вещи. Дейзи была с вами в
библиотеке. Значит, Эйприл  вполне могла взять в ее комнате платье и  вуаль,
встретиться с мисс Кари и узнать, ради чего она заявилась. Я отыскала Эйприл
в  комнате Мэй, рассказала о своей идее и получила одобрение. Мистер Стоффер
тоже был там, и он...
     -  Я - нет, -  отрезал мистер Стоффер, - в смысле, я ничего не одобрял.
Наоборот,  был категорически  против. Но  делать нечего, пришлось спуститься
вниз, проникнуть в бар через  заднюю дверь и  сидеть за портьерами,  чтобы в
случае необходимости защитить Эйприл. Тогда-то Гудвин меня и увидел.
     - А Теркер?
     -  По-моему, сперва  он  ничего не заподозрил, - сказала Джун. - Эйприл
была бесподобна. Она всегда великолепна. Но потом  я выяснила, что Дейзи все
еще сидела  в библиотеке и в приемной,  значит, тоже.  А Теркер  ходил к вам
докладывать, что  прибыл  кто-то из ваших людей. Конечно, сразу  он  не  мог
предупредить  хозяйку об обмане,  но, сообразил,  где она, а где самозванка,
тут же сказал.
     - И теперь миссис Хауторн выложила все полиции?
     - Да.
     - И вас допросили?
     - Да.
     - Надеюсь,  все вы,  за  исключением  мистера Стоффера, говорили только
правду?
     - Конечно нет. Мы абсолютно от всего отпирались.
     - Господи, помилуй! - Вулф вздохнул и поджал губы. - Неужели?
     - Да.
     - Эйприл тоже?
     - Да.
     - А Теркер, очевидно, превратился у вас в величайшего лгуна?
     - Нет. Мы сказали, что он, по всей вероятности, ошибся,
     - Помоги вам боже! - Вулф был вне себя. - Сказать такое! Удивляюсь, что
все вы до сих пор на свободе! Ну, а Прескотт в курсе дела?
     - Нет. О спектакле  никто не знал, кроме меня,  Эйприл, Мэй и Стоффера.
До  сегодняшнего  утра я даже  Джону  ничего  не  говорила.  -  Миссис  Данн
протянула мужу руку. - Мистер Вулф, я просто умоляю вас поверить... Обычно я
не бываю  такой  дурой. Никто из  нас не бывает.  Но от  этого потрясения мы
стали такими  беспомощными,  что совершенно утратили способность соображать.
Прибавьте  еще страшное  напряжение, в  котором мы  жили  с мужем  последние
несколько месяцев... Вы не можете не понять.
     Она замолчала.
     - Из моего понимания шубу не  сошьешь, - ворчливо  заметил Вулф. -  Оно
вам не поможет. Полагаю, теперь это  и вам  самим ясно. Скажите, о чем  мисс
Кари говорила с вашей сестрой, изображающей миссис Хауторн?
     - Она хотела получить миллион.
     - То есть соглашалась отказаться от всей суммы, кроме одного миллиона?
     - Да. Уверяла, что ваше предложение  смехотворно,  но миллион ее вполне
удовлетворит. Эйприл ушла почти сразу за мистером Гудвином, она же понимала,
что в библиотеке  ему придется столкнуться с  еще одной Дейзи. Объявила мисс
Кари, что пойдет наверх посоветоваться, а  сама побежала в  комнату Дейзи  и
покончила с маскарадом.
     - А вы, мистер Стоффер? Сколько времени вы просидели в нише?
     - Да буквально чуть-чуть подождал,  боялся, что Эйприл еще возвратится,
А когда Гудвин обнаружил меня, я сообразил, что она больше не придет, и ушел
через заднюю дверь.
     - Мисс Кари по-прежнему сидела в кресле?
     - Думаю, да. Я ее не видел.
     Вулф смотрел на него не отрываясь.
     - Следующий вопрос относится ко всем...  Когда  мистер  Гудвин вышел из
приемной после короткой  беседы с мисс  Кари, было десять минут  четвертого.
После этого видел ли кто-нибудь мисс Кари живой?
     Все покачали головами. А Данн сказал:
     -  Прескотт говорил мне, что, по словам Дэйвиса, ее не было в  приемной
немногим позже пяти.
     - Дэйвиса Теркер проводил в приемную?
     -  Нет. Я читал показания дворецкого. Дэйвис пришел  туда сам, а Теркер
отправился на поиски Прескотта.
     - Дэйвис это подтверждает?
     - Он вообще ничего не подтверждает. Его разыскать не могут.  Во  всяком
случае, сегодня днем он так и не обнаружился.
     - Ага... - Вулф прикрыл глаза. - А вам известно, где он?
     - Конечно, нет. Откуда?
     -  Я не в  курсе.  Я  просто спрашиваю.  По-моему, Прескотт  должен это
знать. Дэйвис выскочил из  библиотеки  без  четверти шесть. А Прескотт почти
следом.
     -  Он уверяет,  что до  вестибюля  добрался как раз  в ту минуту, когда
Дэйвис вышел на улицу. Прескотт  окликнул  его,  но тот  даже не  оглянулся.
Теркер  присутствовал  при этом и  подтверждает его показания. Стоффер  и  я
находились в  приемной  с вашим полицейским лейтенантом  и  Ритчелом. Я  сам
услышал, как  Прескотт  зовет  Дэйвиса,  выбрался  в  холл  и  попросил  его
присоединиться  к  нам.  А  через   несколько  минут  мы  отправили  Теркера
пригласить и вас.
     Теперь голос Данна звучал громче,  на  щеках появился  слабый  румянец,
глаза прояснились. Он внимательно посмотрел на Вулфа и вдруг спросил:
     - А что такое с Дэйвисом?
     Вулф покачал головой:
     - Ничего особенного. Просто любопытно. То, что его не могут найти...
     -  Неправда!  -  Данн  повысил голос.  -  Ваш человек вчера  специально
охотился за ним и откопал где-то в стельку пьяного. Если  вы  ждете от  меня
доверия, то сами должны подать мне пример...
     - Ничего подобного! - отрезал Вулф. - Это вас не спасет. Но со временем
вы  получите  от меня нечто  большее.  А  пока  давайте  перекусим...  -  Он
внимательно посмотрел мне в глаза. - Да, всем нам  нужно поесть, снять обувь
и отдохнуть.
     - Великий боже,  -  воскликнула Мэй  Хауторн,  - если  вы обманщик,  то
превосходный. Сейчас четыре, и вы, конечно, подниметесь наверх в свой сад.
     -  Правильно, - согласился Вулф, - дабы  упорядочить кое-что, включая и
мысли... - Он поднялся и взглянул на Сейру.
     -  Может  быть, пойдете со  мной,  мисс Данн?  Вы  говорили, что хотите
полюбоваться моими орхидеями на крыше.




     Когда незадолго до шести прибыл  инспектор  Кремер, я на кухне  выжимал
лимоны.
     С той  поры, как Ниро  Вулф в обществе  Сейры Данн  поднялся в теплицу,
произошли самые разные события.
     Уехали  наши   унылые   посетители,   сообщив  напоследок,   что  после
выступления Дейзи в полиции они распрощались с домом Хауторнов на Шестьдесят
седьмой улице и перебрались в отель.
     Вулф позвонил с крыши: передал некоторые распоряжения.
     Во-первых,  прислать  ему  наверх  Орри Кэтера  за  инструкциями.  Орри
помчался, вскоре спустился вниз и  тут же уехал. Во-вторых, отправить  Фреда
Даркина на Одиннадцатую  улицу,  по  тому  самому  адресу, где  Юджин Дэйвис
числился  Эрлом Даусоном, с указанием  разыскать и  доставить  последнего  в
бюро. Фред отбыл.  В-третьих, если получится,  дозвониться мистеру  Раймонду
Плену. Это распоряжение осталось для меня сплошной загадкой. Плен был ученым
садоводом  и  экспертом  "Дитсона  и Кь", владельцем почти  всех  крупнейших
цветочных  магазинов.  Я так ничего и не понял, когда  Вулф стал просить его
приехать к нам как можно скорее.
     Звонили  Сол Пензер и  Дженнет Кейн, и оба раза по  требованию  Вулфа я
соединял их  с  теплицей. Протокол вести не требовалось. Значит,  мое умение
притворяться не подвергалось ненужному напряжению. Но настроение от этого ни
капельки не улучшилось, поскольку я  даже не знал, чего ради мне пришлось бы
лицемерить.
     Другой  факт, сильно подорвавший мою веру в себя, был связан с тем, что
я  занялся  самостоятельными изысканиями  на  тему "что  особенного  в  этом
снимке?" и  ничего  не  добился. Шесть фотографий  были  извлечены из сейфа,
поднесены к самому окну и рассмотрены  под сильной  лупой, но для разрешения
загадки убийства Ноэля Хауторна я с таким же успехом мог бы изучать почтовую
открытку с видом Большого Каньона.  Если разгадка заключалась в снимках, она
была не для меня.
     Однако  я упорно  продолжал вертеть  их в руках  до  тех  пор,  пока не
приехал Раймонд Плен.  Я телефонировал Вулфу,  и тот велел Фрицу поднять его
на  лифте  вместе   с  конвертом  и  растением,  которое  Фред  доставил  из
Рокленд-Каунти.
     Настроение  у меня  сразу выровнялось.  Я понял, что  дело на мази, ибо
Вулф  никогда не  стал бы приглашать к себе Раймонда Плена только ради того,
чтобы  втереть мне очки. Я принялся расхаживать по кабинету, строя  и тут же
отвергая самые нелепые предположения.
     Я все  еще  бился над своей проблемой,  когда послышался скрип  идущего
вниз подъемника,  а затем шум,  свидетельствующий  о том, что Фриц провожает
мистера Плена на выход.
     Возвращенный  мне конверт с  фотографиями я немедленно запер в  сейф  и
кустарничать больше не пытался.
     Тем временем телефон позвонил еще дважды.
     Сначала вышел  на связь  Джон  Чарльз  Данн.  Он  сообщил,  что  Эйприл
вернулась из прокуратуры  живой и невредимой,  с  ней  не  случилось  ничего
плохого, если не считать  разыгравшейся головной боли. Вместе с ней вернулся
и Энди Данн, а  Прескотта нет. Во  время допроса  он  был,  но потом куда-то
уехал, пообещав скоро появиться.
     Второй звонок поступил от Фреда  Даркина. Этот уверял, что минут десять
держал  палец  на кнопке с  надписью "Даусон", но безрезультатно.  Тогда  он
обратился к вахтеру, и тот  впустил его на  лестницу. Фред поднялся к дверям
квартиры,  но и  там никакой стук  и  звонки  ничего  не решили.  С нами  он
связался из аптеки напротив.
     Я  попросил  его подождать у  аппарата, позвонил  Вулфу по  внутреннему
телефону  и получил  от него  указание  для Фреда раскинуть временный лагерь
возле жилища мистера Даусона.
     А затем, когда я отправился на кухню выжимать лимоны, и прибыл Кремер.
     Фриц провел его  в кабинет, я поспешил туда  же  и предложил ему стакан
хорошего  холодного  лимонада.  Он  даже  не  соизволил  сказать  "спасибо",
ограничившись  каким-то  невнятным ворчанием.  А  если  судить  по  гневному
взгляду, которым он смерил меня с головы  до ног, можно было подумать, что я
написал на него кляузу мэру города.
     Я поставил стакан себе на  стол, уселся и, проговорив:  "Погода  просто
кошмарная", - принялся размешивать лимонад ложечкой.
     - Идите  к черту! -  еще менее любезно изрек инспектор. - Я хочу видеть
Вулфа.
     - Отлично, братец.  - Я отхлебнул лимонад. -  Через несколько  минут он
спустится. Что бы вы ему ни сказали, меня это  не заденет. Я намерен от него
уйти. Снова  он какие-то тайны разводит,  я ими по горло сыт. Представляете?
Люди звонят сюда десятками, а я не должен ни с кем разговаривать, потому что
якобы  не  умею владеть  своим лицом.  Чепуха! Кто  я такой? Раб.  Проклятый
кровопийца! Как насчет места для меня в полиции?
     - Заткнись!
     - Хорошо, Сейчас вы поразитесь. Я действительно заткнусь.
     Я замолчал и принялся  за  лимонад. А  когда прикончил  первый стакан и
стал размешивать второй, появился Вулф. Очевидно, он оставил Сейру наверху в
обществе  Теодора,  потому  что  был  один.  Поздоровавшись с  Кремером,  он
втиснулся  в  кресло за своим столом, позвонил, чтобы принесли пиво,  тяжело
вздохнул и посмотрел на инспектора, полузакрыв веки.
     - Что-нибудь новенькое?
     -  Нет. - Кремер уже  был  сама  любезность. - Старое.  - Он вытащил из
кармана  листок  бумаги,  посмотрел  в него,  потом  протянул  Вулфу.  - Вот
взгляните.
     Тот принял его, прочитал,  в свою очередь,  небрежно бросил на  стол  и
откинулся в кресле, при этом издав неясный звук, не то смех, не то ворчание.
     - Здесь стоит сегодняшнее число. Я бы не назвал вещицу "старой".
     -  Да,  -  согласился  Кремер.  - Эта часть достаточно свежая.  Но  что
вызвало  необходимость  такого  шага? Ваши прежние штучки... Больше  вам  не
разрешат брыкаться. Сегодня утром  я предложил открытый путь,  вы с  ним  не
согласились.  Хорошо. Я оказываю вам честь, приехав сюда лично. Ничем нельзя
злоупотреблять. Даже если бы я и хотел  поиграть с вами в прятки, у меня  бы
не получилось.  Все, начиная  от  президента  Соединенных  Штатов  и  кончая
ректором старших классов Варнейского колледжа, пытаются  вмешаться. Но я  не
отступлю, клянусь  богом. -  Он  ткнул пальцем в  бумажку  на столе.  -  Это
предложил  Скиннер,  и я не стал противиться. Пятьдесят раз  я предупреждал,
что вы попадетесь, и  вот пожалуйста... Какого  черта вы воображаете? Только
потому,  что  ваши  клиенты -  люди  с  положением, пользующиеся  влиянием и
властью: они, мол, вытянут вас из неприят...
     - Я никогда не надеюсь на своих клиентов. Пускай они на меня надеются.
     -  На  сей  раз  им  не  повезло. А  ведь  еще  утром  вы  вполне могли
выкрутиться. Например,  рассказать о том, что узнали от миссис  Хауторн, как
молодой  Данн нашел  василек. Или о том, как Эйприл Хауторн разговаривала  с
Нейоми  Кари, изображая миссис  Хауторн. Причем нам прекрасно известно,  что
Гудвин  ее  там  видел,  когда  вы  с  настоящей  миссис  Хауторн  сидели  в
библиотеке.  Эти  и  многие  другие вещи  мы намерены обсудить в  надлежащей
обстановке. Вставайте и надевайте шляпу, у меня внизу машина.
     Вулф посмотрел на него недоверчиво и произнес:
     - Глупости. Чего вам нужно?
     - Хватит, я уже утром все объяснил, и что хорошего из этого получилось?
- Кремер поднялся. - Поехали, нас ждут у Скиннера.
     - Сегодня воскресенье, мистер Кремер.
     -  Правильно. И поручителя вы найдете  не  раньше завтрашнего  дня.  Мы
подберем для вас самые большие нары.
     - Но это же гротеск!
     - Считайте как угодно. Идемте. Мне надоело перед вами распинаться.
     - Так вы всерьез, да?
     - Конечно!
     - В таком случае, прошу повременить. Мне нужны три-четыре минуты, чтобы
продиктовать письмо в вашем присутствии.
     - Кому? - подозрительно спросил Кремер.
     - Услышите.
     Кремер  с  минуту  постоял  в  нерешительности,  потом  уселся опять  и
буркнул:
     - Валяйте.
     - Арчи, твой блокнот, - распорядился Вулф.
     Я приготовился записывать.
     Вулф откинулся в кресле, закрыл глаза и монотонно принялся диктовать.

     "Главному редактору "Газетт"
     мистеру В. В. Оливеру

     Дорогой мистер Оливер!
     Инспектор  Фергус  Кремер  арестовал  меня  как  свидетеля  по  делу об
убийствах   Хауторн-Кари   (возможно,  я   не   сумею  выйти  под  залог  до
понедельника). Поэтому я собираюсь предать вышеозначенного  инспектора и его
начальство всеобщему осмеянию.
     Вам  хорошо  известно,  стоит  ли  доверять  моим словам.  Я  предлагаю
опубликовать  нижеизложенные  факты  в  выпуске,  который  выйдет  у  Вас  в
понедельник. Мой арест спровоцирован профессиональными раздорами и завистью.
Благодаря  оригинальной интерпретации вещественных доказательств я обнаружил
убийцу. Но пока не готов назвать его имя полиции, которая станет все  путать
(можете намекнуть  и  на  худшее)  -  и  в конце  концов  засветит  ловушку,
приготовленную мною  для преступника. Поэтому в  свое время (можете сказать:
скоро) его арест осуществит представитель "Газетт". Он же  доставит убийцу в
полицию  с доказательствами  его вины.  Я непременно буду выпущен под  залог
самое позднее к полудню  понедельника. Не откажите в  любезности приехать ко
мне  домой в половине второго к ленчу, мы обсудим сумму, которую ваша газета
заплатит за мой подарок, а также разные технические подробности.
     С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш..."

     -  Заделай мою подпись и позаботься о том, чтобы  мистер Оливер получил
эту  бумагу до  десяти  часов  завтрашнего вечера. - Вулф поднялся на ноги и
буркнул: - Ну, сэр. Я готов.
     Даже не пошевелившись, Кремер заявил:
     - Оливер ничего не получит, я заберу и Гудвина.
     Вулф пожал плечами.
     - Это отсрочит дело на сутки. Мое письмо появится в "Газетт" во вторник
вместо понедельника.
     - Он не  посмеет. И вы тоже. Вы что, законы не знаете? Оливер не станет
на них посягать. Так...
     - Пф! Законы! Да если убийца  будет отдан в руки правосудия, и не один,
а с вескими доказательствами его вины, они прослывут настоящими героями...
     - Вы потеряете свою лицензию.
     - Зато получу от "Газетт" столько, что смогу наконец отдохнуть от дел.
     - Блефуете?
     - Ни капельки. Я же договорился с мистером Оливером.
     Кремер поглядел на меня,  я  ему сочувственно подмигнул. Тогда, склонив
голову  к  плечу,  он воззрился на  Вулфа. И вдруг вся кровь бросилась ему в
лицо, оно стало растерянным и жалким.
     Стукнув кулаком по столу, он вскочил и завопил на Вулфа:
     - Садитесь, вы, проклятый носорог! Садитесь немедленно!
     Зазвонил телефон.
     Я потянулся за трубкой и услышал нетерпеливый голос Фреда Даркина:
     - Арчи?  Приезжай  как можно скорее. Я опять там, где был, теперь уже с
мертвецом на руках, во всяком случае, он вполне может им стать.
     - Извините, - вежливо произнес я, - но я, к сожалению, не могу сообщить
об  этом  мистеру  Вулфу.  Впрочем,  сам он  все  равно не приедет.  У  него
посетитель из полиции. Подождите, пожалуйста, у аппарата.
     Я  обратился к Вулфу, придерживая трубку таким образом, чтобы  Фред все
слышал:
     -  Это  тот  самый  Даусон.  Помните,  еще днем он  звонил?  Предлагает
несколько блоков сигарет из Венесуэлы, по сотне за десяток. У него есть...
     - Сейчас поехать не могу.
     - Да я-то понимаю...
     - А ты съезди. Скажи, что уже выходишь.
     Я заговорил в микрофон:
     - Мистер  Вулф просит  передать,  что  возьмет  их, если они  в хорошем
состоянии, мистер Даусон. Я скоро примчусь. Минут через пятнадцать.
     Я положил трубку и вышел из кабинета.
     Тревожило меня только то, что, если у Кремера появится подозрение,  ему
будет легче легкого подойти к телефону и  выяснить, откуда звонили, но, судя
по физиономии, мысли у него были заняты совсем другим.
     Машина Кремера стояла перед нашим домом  впритык к моему  "родстеру". Я
весело  приветствовал двух полицейских,  сидящих  там  на  передних  местах,
вскочил на своего "коня" и  отбыл. Конечно, им вряд ли приказывали следовать
за мной,  но  я  все  же  завернул на Тридцать  четвертую  улицу  и  немного
переждал, а потом уже поспешил на окраину города.
     В  это  время  июльского  воскресенья  город  был  почти  пуст,  а  мне
предстояло проехать чуть больше мили.
     Я остановился там же, где и накануне,  - поодаль от нужного дома, дошел
до него  пешком, нажал  на кнопку под табличкой  "Даусон", дождался щелчка и
поднялся на второй этаж.
     В  самом   конце   холла,  у   приоткрытых   дверей,  обнаружились  два
свидетельства  применения  грубой силы.  Во-первых,  в  щепки  был  истерзан
дверной косяк, а во-вторых, значительно пострадало лицо Фреда Даркина. Левая
его сторона распухла, на правой красовались огромный синяк и ссадина.
     - Ох! - сказал я. - Так, значит, ты - мертвец?
     - Заткнись! - бросил он беззлобно. - Вот, взгляни-ка.
     Я  поспешил   за  ним  в  квартиру   и  предо   мной   предстали  новые
доказательства насилия. Стол  и стулья были перевернуты,  ковры  сбиты, а на
полу лежал Гленн Прескотт. Он вовсю таращился на  нас. Его физиономия являла
собой  совсем  уже  плачевное  зрелище,  все  вокруг  было  измазано кровью,
особенно воротничок, галстук и рубашка адвоката.
     - Он недавно пришел, -  изрек Фред, - но говорить не  хочет.  А кровь у
него из носа течет.
     Прескотт застонал.
     - Я скажу, - пробормотал он с трудом, - скажу, если... смогу. Похоже, у
меня внутренние  повреждения. - И стал  хвататься за  живот.  - Он сюда меня
бил.
     Я опустился  перед ним на колени и пощупал пульс.  Потом  с  предельной
осторожностью  принялся ощупывать его самого.  Он весь  перекосился,  охал и
стонал, но я никак не мог обнаружить источников таких страданий.
     Затем Фред принес влажное полотенце, я обтер Прескотту лицо и поднялся.
     -  Сомнительно, чтобы вы  были  серьезно  ранены,  хотя с  уверенностью
утверждать не стану. Ведь вас только кулаками били, не так ли?
     - Ох, не знаю. Он свалил меня с  ног, но я поднялся и опять упал от его
удара.
     - Кто это был? Дэйвис?
     - Я не собираюсь... - Он снова застонал.
     -  Конечно  Дэйвис,  - вставил разгоряченный  Фред.  - Он, должно быть,
вошел, когда я ходил звонить вам. Ну а потом я вернулся и стал наблюдать  за
входом.  Смотрю, является этот тип и жмет  на звонок. Через  некоторое время
слышу шум. Вахтер тоже из своей клетушки выползает, словом, переполох. В дом
он  меня  впустил, но  неприятностей не пожелал и остался  внизу.  А тут  на
втором этаже все сразу прояснилось. Я даже видел его мельком, просто не смог
быстро отреагировать: головой обо что-то стукнулся. Прихожу в себя - валяюсь
под лестницей, а вокруг никого. Тогда я поднимаюсь в квартиру и нахожу здесь
вот этого.
     Я оглянулся,  увидел телефон, подошел к нему и  набрал  знакомый номер.
Ответил сам Вулф.
     - Это Арчи. Кремер еще там?
     - Да.
     - Должен ли я сообщить о положении дел?
     - Да.
     - Ну  так  вот, я говорю из апартаментов  Даусона. Передо мной на  полу
лежит избитый Прескотт: есть отдельные синяки. Над ним Дэйвис потрудился, он
же и Фреда сшиб с лестницы, а теперь отправился гулять. Фред тоже здесь.
     - Прескотт сильно изувечен?
     - Сомневаюсь.
     - Привези его сюда.
     - А что скажет Кремер? Его машина перед домом, в ней два фараона.
     - Все нормально, мы действуем заодно с полицией.
     - Какая приятная неожиданность.
     Я повесил трубку и повернулся к Прескотту.
     - Инспектор Кремер гостит у Ниро Вулфа и просто мечтает вас увидеть. Мы
собираемся помочь вам спуститься вниз.
     - Но я так искалечен, - просипел он, - как бы мне не стало хуже.
     - Вот  уж не думаю. Давайте  посмотрим,  устоите ли вы на  ногах. Сюда,
Фред.
     Мы подняли  его, ничего не сломав и не повредив. Если судить по стонам,
которые   он  при  этом  издавал,   можно  было  подумать,  что  наша  затея
бессмысленна, но я снова пощупал ему пульс и убедился, что он ничуть не хуже
моего.  Поэтому  мы  повели  адвоката  вниз,  не  обращая  внимания  на  его
причитания и охи.
     Пока он сидел  на ступеньках  возле выхода, я подогнал машину  к самому
крыльцу. Мы подхватили Прескотта под руки и практически отнесли в "родстер".
Я уселся на водительское место, а "страдальца" поручил заботам Фреда.
     Но тот, покачав головой, решительно заявил:
     - Нет. У меня другое задание.
     - А вдруг к тебе появятся вопросы? Полезай в машину.
     - Они  смогут  расспросить  меня и  позднее.  Сейчас  я должен  кое-что
сделать.
     Блеск  его  глаз  и  напряжение в голосе доказывали, что спорить с  ним
бесполезно.
     - Хорошо, - сказал  я, -  но учти, у тебя только один  шанс из миллиона
его разыскать.  А если найдешь, не  будь дураком. Помни, что любой гражданин
нашей  страны,  столкнувшись  с правонарушением,  может  законно  произвести
арест.  Возможно,  ты ничего  не  увидишь, зато  почувствуешь,  как  следует
поступить. Соображаешь?
     - Пошел ты со своими советами! - сказал он мирно и  быстро пошел прочь.
А я включил мотор.
     Пока мы ехали по  Тридцать  пятой  улице,  Прескотт  вдруг объявил, что
надумал  обратиться в  больницу. Я  решил его  не  отговаривать  и продолжал
нажимать на акселератор.
     Перед  домом Вулфа нас явно поджидали двое ребят из машины Кремера. Они
помогли спустить  мой  груз на  тротуар, обращая  на его протесты  не больше
внимания, чем я сам. Мы благополучно преодолели ступеньки крыльца и  вошли в
здание.
     В  холле  нас  встретили  не только Вулф  с инспектором Кремером,  но и
доктор Волмер, кабинет которого находился на нашей улице.
     Парадом командовал Ниро Вулф. Указания сыпались налево и направо.
     Врач  и один  из  фараонов поднялись  по  лестнице,  тогда  как  нам  с
Прескоттом  предоставили подъемник. Я  оставил всех троих в свободной  южной
спальне и вернулся в кабинет.
     Там уже сидели  Вулф и Кремер.  Я принялся рапортовать заново, хотя мне
почти нечего было добавить к своему  телефонному сообщению. Вулф  молчал, но
по  выражению  его  лица  было  ясно,  что лишь  присутствие  инспектора  не
позволяет ему высказать  свое далеко  не лестное  мнение  о действиях  Фреда
Даркина.
     И потом, они бы наверняка посчитали  эту кампанию стоящей  только в том
случае,  если бы  на месте  Прескотта  был теперь  Дэйвис. Кремер вызвал  по
телефону  свою  контору,  и  по тем  приказам, которые он пролаял  какому-то
подчиненному, я понял,  что  о "Даусоне" ему уже все известно  и вся полиция
поголовно  разыскивает  сейчас  самого младшего  компаньона  "доброй  старой
фирмы".
     Как раз в  ту  минуту, когда Кремер  повесил трубку, раздался звонок  в
дверь. И пока я бежал в холл, сталкивался с Фрицем и говорил ему, что открою
сам,  он не прерывался  ни на секунду. Распахнув  дверь как  можно  шире,  я
отступил  в  сторону и  заулыбался  от  уха  до  уха.  Второй дополнительный
полицейский стоял на  ступеньках  с настороженным и одновременно растерянным
видом, против меня на самой  верхней  высился Юджин Дэйвис - Эрл Даусон, без
шляпы,  взъерошенный и неаккуратный,  а рядом, прижав пистолет к его ребрам,
торжествовал Фред Даркин.
     - Ну и ну! - заметил я одобрительно.
     Фред, поглощенный своим "заданием", не обратил на меня внимания.
     - Шевелись! Ты, обезьяна! - скомандовал он.
     Приказ подкрепился нажимом  пистолета, и  Дэйвис вошел внутрь. Я побрел
за ними  к  кабинету. Фред заставил свою добычу подойти прямо к столу Вулфа,
потом сунул оружие в карман и угрюмо произнес:
     - Вот теперь попробуй сбежать или наброситься на меня. Ведь надо же...
     - Достаточно, Фред, - спокойно сказал Вулф. - Где ты его нашел?
     - У "Веллиана", в забегаловке на Восьмой улице. Помните, там...
     - Очень хорошо. Я доволен. Он вооружен?
     - Нет, сэр.
     - А, прекрасно. Садитесь, мистер Дэйвис. Похоже, что...
     Отворилась  дверь,  и  вошел  доктор  Волмер.  Увидев  собравшихся,  он
замешкался и лишь потом приблизился.
     - Извините, но я должен бежать. Пациенты ждут. С этим человеком наверху
все в порядке. Правда, он заработал несколько синяков, и нервы у него совсем
расстроены. Могу посоветовать снотворное.
     -  Спасибо, доктор.  Мы  о нем позаботимся. Бегите себе  на здоровье. -
Вулф  взглянул  на  Дэйвиса.  -  Это  мистер   Прескотт.  Да-да,  он  здесь.
Удивительно,  что  вы  его  не  убили,  честное  слово,  удивительно.  -  Он
повернулся к инспектору.
     - Полагаю, теперь  мы  можем начать, мистер Кремер, только неплохо было
бы  пригласить мистера Данна.  Точнее, их всех.  Не могли бы вы позвонить  в
отель?




     В южной спальне жаркий ветер  шевелил занавески  на окнах.  Полицейский
надел  китель, обтер  лицо  и  шею  носовым платком  и в  довершение ладонью
пригладил волосы. Гленн Прескотт со стоном опустился на стул.
     - Я бы с удовольствием поговорил с Вулфом, - сказал он обиженным тоном,
-  но  почему  он сам не  может подняться  сюда? Я  даже  шнурки завязать на
ботинках не могу.
     Я  ужасно устал,  пока вытаскивал  его из  кровати и кое-как одевал.  А
теперь пришлось еще доставать рожок для обуви, опускаться возле Прескотта на
колени и цеплять на него ботинки. Наконец я поднялся.
     -  Раз, два, три - пошли. Ради бога, неужели вы хотите,  чтобы мы несли
вас на руках?
     - Ничего, на лифте доедет! - раздраженно изрек полицейский.
     Прескотт стиснул зубы, выпрямился, охнул и сделал шаг к выходу.
     Внизу он даже  замер  в дверном  проеме, так  его  поразило  количество
собравшихся. Кабинет был полон, стулья стояли повсюду.
     Сейра Данн спустилась из теплицы и осталась теперь в  уголке у книжного
шкафа  с Энди и Селией. Вулф занимал свое место за столом, на  дальнем конце
которого  между Кремером  и  окружным прокурором Скиннером  втиснули  Юджина
Дэйвиса.
     Эйприл, Мэй  и Джун сидели спиной  к выходу. Стоффер примостился  подле
Эйприл: она по-прежнему была под его опекой.
     Когда  Джон  Чарльз  Данн  приблизился  к   Прескотту,   глаза  у  него
округлились от изумления.
     - Гленн! Что с вами случилось? Господи боже мой...
     Прескотт  только покачал головой. Сомневаюсь, чтобы  он слышал или хотя
бы видел  Данна. Его  глаза (правый совсем  заплыл и походил на узкую щелку)
были устремлены на Дэйвиса. Но тот стойко не глядел в сторону адвоката.
     Полицейский занял пост у двери.
     Вулф махнул рукой.
     - Арчи, стул для мистера Прескотта возле тебя.
     Я сжал его локоть, и он послушно двинулся к указанному месту. Тотчас же
Дженнет Кейн поднялся  с  кресла в  первом ряду и передислоцировался  к Солу
Пензеру. Он прекрасно знал порядок подобных заседаний в кабинете Ниро Вулфа.
     -   Это  выглядит   весьма   внушительно,  мистер  Вулф!  -  насмешливо
проговорила Мэй Хауторн.
     Вулф внимательно на нее посмотрел.
     - Я вам не нравлюсь, не так ли, мисс Хауторн? Прекрасно вас понимаю. Вы
- реалист,  а я романтик. Но все устраивается не ради эффекта. Каждый из вас
мне  обязательно понадобится. Это моя работа. Я  разыскиваю убийцу, и сейчас
он находится здесь. - Он перевел глаза на окружного  прокурора. - Дело может
оказаться  весьма  скользким,  мистер Скиннер. Добраться до истины будет  не
так-то просто. Надеюсь, вы выполните свое обещание?
     - Как договорились! - громко  ответил Скиннер.  - Слово я всегда держу.
Главное, чтобы вы сдержали.
     - Не сомневайтесь, сэр. - Вулф оглядел всех  собравшихся и  остановился
на  самом  непривлекательном. - Мистер Прескотт, я  понимаю, что вам  трудно
говорить, поэтому постараюсь максимально облегчить вашу задачу. Как адвокат,
вы,  разумеется, знаете, что вовсе не обязаны отвечать на вопросы, но имейте
в  виду: я упрям и требователен.  Прежде  всего, я  попрошу вас  подтвердить
несколько фактов. В  марте  1938  года вашим личным  секретарем была молодая
женщина по имени... как ее звали, Сол?
     - Люсиль Эйдамс, - сообщил тот.
     - Когда она умерла?
     -  Два  месяца назад, в  мае 1939  года, от туберкулеза. У себя дома по
адресу...
     - Хватит, спасибо. Все правильно, мистер Прескотт?
     - Ну конечно, - промямлил адвокат.
     - Именно мисс Эйдамс вы диктовали завещание Ноэля Хауторна?
     - Я не помню. - Бормотание стало немного яснее. - По-видимому, да.
     -  В  то  время  она  была  вашим  доверенным  секретарем  и  выполняла
конфиденциальные стенографические и машинописные работы?
     - Да.
     Раздался ворчливый голос:
     - Если это шутка,  то шутка скверная,  - заговорил Юджин Дэйвис. - Идет
официальное расследование? Здесь же окружной  прокурор сидит. Вы что, у него
в штате, мистер Вулф?
     - Нет, сэр. Я  - частный детектив. Мистер Прескотт, а вас, оказывается,
представляет поверенный?
     - Конечно, нет.
     - Хотите вы, чтобы мистер Дэйвис в качестве вашего защитника вмешивался
в наш разговор?
     - Нет.
     - Тогда продолжим.  Займемся вопросом организации работы в вашем  бюро.
Блокноты  доверенного  секретаря  нумеруются.  А  по  мере  их  заполнения и
перепечатки уничтожаются. Верно?
     Прескотт заерзал на стуле, но стонать не стал.
     - Да. Я отвечаю - да. А теперь я бы тоже задал вопрос. Меня интересует,
кто обследовал постановку дела в моем бюро и почему?
     - Я. - Голос Вулфа зазвучал жестче. - Точнее, мои агенты. Мистер Пензер
и   мистер   Кейн.   Они   как   раз  сидят   сзади.   Заверяю  вас,  ничего
предосудительного  им делать не пришлось,  а если вы начнете демонстрировать
возмущение,  то  кровь  ударит   вам  в   голову  и  ничего,  кроме  дурного
самочувствия, вы не добьетесь. Я бы советовал...
     - Не  задерживайтесь,  - нахмурил брови  окружной прокурор. -  Мы не на
лекцию собрались.
     Вулф даже не взглянул на него, по-прежнему обращаясь к Прескотту:
     - Если мистер  Скиннер  не  станет меня прерывать,  я объясню все очень
быстро.  Мне  было  поручено  расследовать  три  проблемы:  завещание  Ноэля
Хауторна, убийство Ноэля Хауторна,  убийство Нейоми Кари. И то, будет ли моя
уверенность  в их правильном разрешении обоснованной или  ложной, зависит от
достоверности  нескольких  гипотез,  выдвинутых  мною   с   учетом   добытой
информации. Если хотя  бы одна  из  них неверна,  значит, где-то я  допустил
промах.  Поэтому  прошу  вас,  решительно  всех,   слушать  меня  как  можно
внимательнее.
     Гипотеза первая. Юджин Дэйвис безумно и безнадежно любил Нейоми Кари, а
когда она бросила его ради Ноэля  Хауторна, настолько переполнился отчаянием
и ревностью,  что начал не  только  неумеренно  пить, но и,  похоже,  делать
другие  глупости.  Так продолжалось почти три года.  Причем  она еще  вполне
могла дарить ему  какие-то  крохи, правильно, мистер  Дэйвис?  Ответьте, это
поможет нам понять ее характер.
     Все  глаза  обратились  к  Дэйвису.  Но  он  молчал,  поджав   губы   и
по-борцовски выдвинув вперед челюсть. Его ненавидящий взгляд не отрывался от
Вулфа.  Наконец  он с трудом  проглотил слюну, и судорога  прошла у  него по
физиономии.
     Вулф пожал плечами.
     -  Гипотеза  вторая. Дэйвис великолепно понимал, что собой представляет
мисс Кари - самолюбивое,  жадное  и беспринципное создание. Но понимал он  и
то,  что  не сможет  избавиться от  страданий, которые испытывает  из-за  ее
близости с Ноэлем Хауторном. Знал он  и  содержание завещания  Хауторна. Оно
хранилось в сейфе его фирмы. А Дэйвис имел к нему доступ.
     Гипотеза третья. Смерть  Люсиль Эйдамс два месяца  назад навела  его на
мысль  о  превосходной  афере.  Проницательный  ум  усматривает  возможность
действия там, где обычный ее не заметил бы. Так или иначе, но идея  созрела,
и  он  ожидал  удобного  случая  для  ее выполнения.  Выяснив,  что  Хауторн
собирается во вторник в Рокленд-Каунти, он договорился  на это  время с мисс
Кари. Уверяет  теперь,  что  они катались в Коннектикут. Но  куда бы  они на
самом деле ни направились, он сумел бы оставить ее  одну  ровно на  столько,
чтобы смотаться в Рокленд-Каунти и обратно. Возможно,  и план у  него был, и
оружие. Но, увидав на  опушке  леса Ноэля  Хауторна с дробовиком в руках, он
решил, что само небо послало ему долгожданный шанс разделаться с соперником.
И, конечно,  им воспользовался.  Я не  сомневаюсь, что мисс  Кари  ничего не
знала. Ей это не требовалось, да и он не хотел ее ни во что впутывать.
     Гипотеза четвертая. Вечером во вторник...
     - Обождите минутку! - Юджин  Дэйвис решил,  что наступила  пора сказать
свое слово. Он смотрел на Вулфа, прищурившись. - Так вы  утверждаете,  будто
Хауторна убил я?
     - По-моему, я выразился достаточно ясно, мистер Дэйвис.
     - В таком случае вы - безмозглый идиот. Обвинять человека...
     -  Очень  может быть. Но почему вы - адвокат - не даете  мне закончить?
Выслушайте  все,  а  потом  возражайте...  Итак,  гипотеза  четвертая.  Есть
основание  предположить, что  во  вторник вечером Дэйвис  отправился  в свое
бюро, извлек завещание Хауторна из сейфа, отпечатал новую первую страницу на
той же машинке, использовав точно такую же бумагу и  сформулировав все  так,
чтобы продолжение на  странице второй подходило к  тексту. Без  нее обойтись
было нельзя: там стояли личные подписи  Хауторна и его свидетелей. При жизни
Хауторна  он  бы  никогда  на  это не  решился, хотя  допечатку  вполне  мог
приготовить заранее, ибо  столь  деликатную  работу  нельзя  было  выполнять
второпях.
     Пятая гипотеза. Скорее всего, по завещанию Хауторна  мисс  Кари  вообще
ничего не наследовала. О неофициальных дарах мы можем только догадываться, а
вот в  том,  что ее  имя  было упомянуто  в  документе, я сильно сомневаюсь.
Обычно такие вещи не  делаются. Даже если представить, что мистер Хауторн не
побоялся  скандала,  сумма все  равно  была бы сравнительно умеренной. Итак,
Дэйвис  сделал мисс  Кари соблазнительное, но  вполне  реальное предложение:
если  она торжественно  поклянется сохранять  ему верность, то  в завещании,
похищенном  из   несгораемого  сейфа,  он  перепечатает  первую  страницу  и
превратит любимую женщину в наследницу семи миллионов долларов.
     -  Документ  составлял  Гленн  Прескотт, -  кислым тоном напомнила  Мэй
Хауторн.
     Вулф кивнул.
     - Дэйвис взвесил  шансы и наверняка  уничтожил дубликат,  если  таковой
имелся,  либо  также  заменил  в  нем   первую  страницу.  Однако  подлинное
содержание завещания могли выяснить из трех других источников. Во-первых, из
блокнота стенографистки. Но его в соответствии с правилами давно уничтожили.
Во-вторых,  у самой стенографистки.  Ее теперь  тоже  не существовало. Ну и,
наконец, у Гленна  Прескотта, его партнера, лично  составлявшего текст.  Вот
это уже было рискованно. Но Дэйвис, человек умный, находчивый и расчетливый,
не струсил. Он превосходно знал,  что для Прескотта  самым  важным на  свете
было  доброе имя и процветание его  юридической  фирмы. И потому решил  так:
обнаружив подмену первой страницы, Прескотт, конечно, ужаснется, растеряется
и сразу заподозрит именно его, но осмелится ли разоблачить?
     -  Великий боже,  - ядовито произнес  Дэйвис,  -  какое у  вас  богатое
воображение! Вы забрались в настоящие дебри...
     - А сейчас полезу еще  глубже, - невозмутимо отпарировал Вулф. - Дэйвис
ответил  себе  на  этот  вопрос отрицательно: нет,  Прескотт  не  станет его
трогать.  Для  него  Дэйвис  в  первую очередь одаренный  адвокат,  которого
погубила  неизлечимая  страсть к мисс Кари. Поскольку  мистер Хауторн теперь
устранен, а жадность Нейоми Кари удовлетворена, у Дэйвиса есть все основания
сохранить эту дамочку и стать наконец самим собой, послужив во славу фирмы.
     С другой  стороны, если  Прескотт  разоблачит  преступника и обнародует
неприглядные  факты, то,  независимо от изобличения Дэйвиса,  фирму  ожидает
непоправимый  удар.  Данвуди уже старик, практически  -  одно  только имя. У
Прескотта безусловные  способности, но ему  не хватает  блеска, и он отлично
это понимает. Словом, без  Дэйвиса,  да  еще после такого скандального дела,
фирма не сможет подняться.
     Расчет  Дэйвиса  оказался   верным.  Трудно  сказать,  сколько  времени
Прескотт боролся с  собой, но  в конце концов отвез-таки завещание в особняк
Хауторнов и  вечером  во вторник  прочитал его собравшимся членам  семьи.  А
после этого, разумеется, стал соучастником преступления...
     Несмотря на  то,  что  Дэйвис не  чувствовал теперь угрозы  со  стороны
Прескотта,  он неожиданно столкнулся совсем  с другой опасностью. Где, как и
почему  она впервые проявилась, сказать не могу.  Но  Нейоми Кари  наверняка
(хотя  доказательств  у меня и  нет)  догадалась о  поступке Дэйвиса  и либо
пугала  его разоблачением,  что, в  общем, маловероятно,  либо,  и это более
реально,  категорически отказалась поддерживать близкие отношения с убийцей.
Так  или  иначе,  но  в  результате  Дэйвис  увидел  мисс  Кари  в  приемной
хауторновского  особняка, ударил чем-то по голове,  задушил и затолкал за...
Арчи!
     Его  восклицание было излишним. Я уже  вскочил со  стула, однако Кремер
первым выбросил вперед руку, перекрывая дорогу сорвавшемуся с места Дэйвису.
Но даже этого не требовалось. Дэйвис издал  какой-то  страдальческий звук и,
словно обессилев, упал обратно на  сиденье. Тело его разом обмякло  и  стало
безжизненным.
     Что касается Вулфа, то он смотрел вовсе не на Дэйвиса.
     - Ну, мистер Прескотт, - сказал  он, - теперь дело за вами. У меня есть
парочка  вещественных доказательств, но прежде,  чем я  их  представлю,  нам
нужно достичь полного взаимопонимания.  Ваша попытка спасти доброе имя фирмы
не  удалась.  Убийца мистера  Хауторна  и мисс  Кари скоро будет наказан. Мы
предоставляем вам последний  шанс облегчить собственную участь и помочь  его
разоблачить.  - Вулф взглянул  направо. - Мистер  Скиннер,  я  действительно
располагаю   доказательствами.  Но   хочу,  чтобы  первым  заговорил  мистер
Прескотт.  В случае, если сведения окажутся для правосудия ценными,  я  буду
настаивать,  чтобы  прокуратура  не  привлекала его  к  ответственности  как
соучастника мошенничества.
     - Само  собой, - пробасил Скиннер. - Широкой огласки мы  не допустим. -
Голос у  него был ужасно унылым. - Только  не надо забывать, что все зависит
от  сути  показаний.  -  Он  внимательно  поглядел на  Прескотта.  -  Теперь
послушайте  меня. Если вы и  впрямь сумеете нам  помочь, я охотно сделаю для
вас то  же самое. Но  коли станете  упорствовать  и что-то  скрывать,  тогда
помогай  вам  бог.  Вы  попросту  разделите  участь  преступника,  какими бы
благородными соображениями ни мотивировался ваш поступок.
     Теперь  все уже смотрели на  Прескотта. Его лицо  и прежде представляло
интересное зрелище.  А теперь, помимо синяков, ссадин и сильной припухлости,
оно  еще  приобрело   кирпично-красный   оттенок,  словно  где-то  произошла
закупорка сосудов и вся кровь сконцентрировалась в одном месте.
     К Дэйвису Прескотт не поворачивался. Он даже на Скиннера не осмеливался
взглянуть, поскольку тот сидел с  Дэйвисом рядом. Его левый здоровый глаз  и
правый, в виде узенькой щелочки, были устремлены на Вулфа.
     - Что... чего вы от меня ждете? Я... что я должен рассказать?
     - Правду, сэр. Чистую правду. О завещании. И о...
     Дэйвис не выдержал:
     - Не валяйте дурака, Гленн. Держите рот на замке!
     - С  завещанием, - ровным голосом повторил Ниро Вулф, - Дэйвис в  любом
случае погорел... Какую сумму Хауторн отказал мисс Кари?
     - Он... нет, не могу...
     - Говорите! Живее! - гаркнул Скиннер.
     И Прескотт не "сказал", а прошелестел:
     - Он ей ничего не оставил. Ее имя вообще не было упомянуто.
     - Ясно. А жене?
     -   Свыше  двух   миллионов  долларов.  По  миллиону   каждой   сестре.
Единовременные пособия слугам,  племяннику и племяннице не были изменены.  И
миллион в научный фонд Варнейского колледжа.
     - Замечательно. Арчи, запомни.  Вы же понимаете, мистер Прескотт, что я
бы мог просто  завалить вас вопросами. Но предпочитаю  этого не  делать.  Вы
сами все объясните. Итак?
     Багровые   пятна   на   физиономии  Прескотта  постоянно  меняли   свою
интенсивность.   Однако  голос  его  зазвучал  почти   с  прежней  силой   и
уверенностью:
     - Ну что же, слушайте: когда мы встречались с мисс Кари во вторник, она
мне все объяснила. Это и правда дело рук Юджина Дэйвиса. Нейоми была с ним в
сговоре...
     - Проклятый сопляк! - выкрикнул Дэйвис, вскакивая на ноги.
     Кремер подскочил одновременно  с ним. Ну и я,  конечно, тоже,  впрочем,
опять напрасно. Дэйвис стоял неподвижно  и, презрительно глядя на Прескотта,
говорил изменившимся от возмущения голосом:
     -  Так вы предаете меня?  Трус  и негодяй!  Рассчитываете спасти шкуру,
свалив собственную вину на другого? Мне очень жаль, что я поколотил вас, что
вообще  до  вас дотронулся. Это  вы ее убили. За нее, за старого Данвуди, за
всех, кто собрался сейчас в этом кабинете, я и расквасил  вашу  физиономию -
единственное, на что оказался способен. Да, я хотел вас прикончить, охотно в
этом признаюсь. Характера не хватило. Твердости... Только изуродовать  смог.
А  теперь  вы угодили в ловушку,  расставленную этим  человеком. Вообразили,
будто обманули его, будто он действительно верит  в мою вину  и вам  удастся
выйти сухим из воды? Какая наивность! Впрочем, нет: трусость и подлость!
     Дэйвис повернулся к Вулфу.
     - А вы на  самом деле  умный человек.  - Это было сказано  с горечью. -
Чертовски умный. И, разумеется, вы совершенно правы.  Преступник - Прескотт.
Вам нужно было заставить  меня говорить, и вы своего  добились. Он возжаждал
Нейоми еще шесть лет назад, но тогда она предпочла меня. Он всегда  ее хотел
-  хитрый и осторожный  интриган. Страсть буквально снедала его  изнутри.  Я
знал это, но не мог отказаться от  Нейоми, мне  и в голову не  приходило, до
какой степени он  истерзан, пока в пятницу она сама не поведала о его фокусе
с завещанием и о предложении руки и  сердца. Мисс  Кари согласилась выйти за
него замуж.  Вы абсолютно верно ее оценили, она и  вправду была честолюбива,
жадна и неразборчива в средствах, но теперь... словом, ее больше нет.
     Однако в пятницу, догадавшись  о том, что Ноэля Хауторна убил Прескотт,
она решила поставить на нем крест. Отделаться  навсегда. Потому-то он и убил
ее. Испугался, что под сильным нажимом она сломается и выложит всю правду...
     - Может, присядете? - предложил Кремер.
     - Еще  минуту. - Дэйвис  по-прежнему смотрел  на Вулфа. - Позвольте мне
постоять.
     - Однако, мистер Вулф, -  недовольно произнес Скиннер, - вы утверждали,
что располагаете доказательствами вины Дэйвиса.
     - Ничего  подобного, сэр. Я говорил о фактах, изобличающих преступника,
но имени мистера Дэйвиса не называл. Арчи, достань-ка из сейфа конверт.
     Я пробрался между плотными рядами приглашенных,  нашарил  нужную  вещь,
вернулся обратно и вручил ее Вулфу.
     Тот  вытряс  фотографии  на  стол  и  одну  из  них  попросил  передать
Прескотту.
     Я  повиновался.  Практически  мне пришлось  всунуть снимок ему  в руку,
впрочем, он даже не потрудился на него посмотреть. Его здоровый глаз  как-то
странно остекленел.
     Вулф оставался предельно вежливым.
     -  Этот снимок, мистер Прескотт, сделан в шесть часов вечера во вторник
мисс Сейрой Данн: вы поджидаете ее с машиной перед  антикварным магазином, в
котором она работает. У  вас в петлице дикая роза, или, по-другому, махровый
шиповник. Вчера вы об  этом вспомнили и украли фотоаппарат,  но было слишком
поздно. Мисс Данн в первый же день сдала пленку  в лабораторию. Скажите, как
вы умудрились раздобыть дикую розу в центре Нью-Йорка?
     Он  немного  подождал,  но  Прескотт  ничего  не  ответил  и,  по  всем
признакам,  ответить  не  мог.  Единственное,  на что он  был  способен, это
смотреть на Вулфа с идиотским видом.
     - А достали вы ее вовсе  не в Нью-Йорке, -  продолжил Вулф поучительным
тоном. - Ни в одном цветочном магазине города дикие розы не продаются.  Зато
когда  вы покидали свой  кабинет  во  вторник около часу  дня,  то  согласно
показаниям  наблюдательной  молодой женщины  из  приемной... как  ее  зовут,
Дженнет?
     - Мейбл Жанкс, - сказал Дженнет  громче, чем необходимо. -  Только она,
осмелюсь доложить, совсем не молодая.
     - Это неважно, во  всяком случае, она женщина... Так что же красовалось
у мистера Прескотта в петлице, когда он отправился во вторник на ленч?
     - Василек.
     - Вот  именно, василек... Да, мистер Прескотт, как  раз увядший василек
Энди  Данн нашел на  ветке шиповника недалеко от тела  Хауторна. У меня есть
два доказательства, что там-то и вырос цветок, который впоследствии оказался
у  вас  в  петлице.  Во-первых,  прекраснейший  снимок  места  преступления,
сделанный все  той  же мисс  Данн, и, во-вторых,  растение в  вазе  наверху,
которое я попросил доставить оттуда одного из своих людей.
     Лично я  предполагаю, что перед тем, как застрелить Хауторна, выманив у
него дробовик,  вы,  дожидаясь  удобного момента, самым  безразличным  тоном
болтали  на всякие  ерундовые темы, ну  и  попутно заменили увядший  василек
дикой розой.
     Или,  возможно,  Ноэль  Хауторн  сам  решил, что  ваш  василек  потерял
привлекательность. Это даже  правдоподобнее. В таком случае он опустил ружье
на   землю,  чтобы   освободить  руки,   и  вы,   конечно,   воспользовались
предоставившейся возможностью.  Потом,  когда  он  уже  был  мертв,  вы  так
лихорадочно стремились поскорее сбежать оттуда в Нью-Йорк  и обеспечить себе
алиби, заехав к  мисс  Данн, что совершенно забыли про  оба цветка.  И Сейра
щелкнула  вас  с  дикой  розой,  сорванной  в  Рокленд-Каунти.  Этот  снимок
полностью изобличает... Эй!
     Совершив головокружительный прыжок  через длинные ноги Скиннера, Кремер
обеими руками вцепился в горло  Прескотта. Я  в  жизни своей не видел ничего
более  жалкого  и  не  хочу  видеть: несчастный слизняк  неожиданно  запихал
фотографию в рот и начал  судорожно  ее пережевывать - наверное,  проглотить
хотел.
     - Оставьте его в покое, - вежливо посоветовал Вулф.  - Пусть себе жует.
У меня негативы припрятаны.  Кстати,  можете  их  забрать,  мистер  Скиннер.
Только прошу вас, увезите его отсюда поскорее.
     Надо  сознаться, что наши желания совпадали: на Прескотта действительно
было противно смотреть. Он и правда оказался настоящим слизняком.
     Зато надо было видеть знаменитых сестер  Хауторн! Тут вообще можно было
подумать,  что находишься  не  в  кабинете частного  детектива,  а  где-то в
свадебном бюро.
     Возле книжных полок ворковали рядышком Энди и Селия.
     Эйприл разрешила  наконец Осрику  заключить  себя  в  "твердые  мужские
объятия".
     Джон  Чарльз  Данн без стеснения целовал Джун, а та  нежно  сжимала его
руки.
     Только  Мэй  не  сдавалась.  Взглянув (уже  без насмешки) на Вулфа, она
потребовала:
     -  Объясните же, что теперь будет  с  завещанием?  Если первая страница
уничтожена, то как мы установим...
     Вулф просто махнул рукой.

     Ордер на арест Вулфа до сих пор хранится у меня в столе, где я  собираю
сувениры.

     Издательская фирма <КУбК-а>. 1994
     О. Траубенберг, А. Санин перевод 1994
     Н. Емельянникова перевод 199

Last-modified: Fri, 28 Jul 2000 11:21:58 GMT

Оцените этот текст: