УБИЙСТВО И САМОУБИЙСТВО ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ. Сегодня рано утром наряд полиции, выехавший на расследование случая стрельбы по адресу 233, Глейд-стрит, Плэнтейшн в ответ на телефонный звонок перепуганного соседа, обнаружил тела Джека Дойла, 34 лет, и его жены Синди, 30 лет, погибших в результате полученных ими пулевых ран. Считают, что мистер Дойл, придя в отчаяние от того, что его жена больна раком, застрелил ее из короткоствольного револьвера 38-го калибра, когда она спала, а затем покончил с собой из того же оружия. Он дважды пробежал глазами короткую заметку. Прочел до конца и начал читать по третьему разу. Казалось, внезапно отключили звук, и Бьюкенен перестал слышать шум мотора и плеск воды за бортом. Он смотрел перед собой невидящим взглядом, не замечая снующих по палубе пассажиров, не чувствуя влажного прикосновения ветра. Сидел, уставившись в одну точку. -- Простите, -- донесся до него голос Холли. Бьюкенен не сразу понял, что она что-то сказала. А поняв, ничего не ответил. -- Опять станете отрицать, что знали его? Лучше не надо, у меня есть фотография, где вы с Дойлом сняты вместе. -- Нет, -- проговорил Бьюкенен и, с усилием оторвавшись от газетных строк, поднял глаза на Холли. У него кружилась голова. Впервые за долгую карьеру тайного агента он совершил немыслимое. Бьюкенен раскрылся. -- Нет. -- Он почувствовал внезапную слабость и испугался, что упадет. -- Не стану отрицать. Я знал Джека Дойла. И Синди. Его жену. Она мне очень нравилась. Очень. -- Вы только что говорили о том, что не верите в совпадения. Отсутствие вашей подруги и нападение на вас в "Кафе дю монд" не похожи на случайность. Такое же чувство возникает у меня, когда я читаю заметку, которую вы держите в руках. Вы знали Бейли. Он мертв. Вы знали Джека Дойла и его жену. Они тоже мертвы. Все они умерли в одну ночь. Что это?.. Я только сейчас поняла. -- Что поняли? -- Ваше лицо. Оно вас выдало. Вы чертовски хороший актер, но такое не сыграешь. Вы действительно не знали об убийстве Бейли и Дойлов. -- Да, -- в горле пересохло и каждое слово давалось ему с большим трудом. -- Я ничего не знал. У Бьюкенена защипало в глазах. Он взял банку кока-колы и отпил несколько глотков. На миг у него закралась мысль, что его пытаются обвести вокруг пальца и газетные вырезки -- всего лишь фальшивки. Однако он сразу отказался от своих подозрений, в глубине души чувствуя, что смерть Бейли и Дойлов слишком хорошо укладывается в логическую цепочку событий. Его действительно обвели вокруг пальца. Но это сделала не Холли. -- Так как насчет совпадения? -- снова спросила она. -- Возможно, то, что в одну и ту же ночь Джек Дойл убил жену, а Бейли погиб при взрыве, -- случайное стечение обстоятельств? -- Нет. -- Думаете, их убили? -- Вне всякого сомнения. -- Почему вы так уверены? -- Видите, здесь написано: "... застрелил... из короткоствольного револьвера 38-го калибра", -- Бьюкенен ткнул пальцем в газетную вырезку. -- Никогда! -- Я что-то недопонимаю. При чем тут 38-й калибр? -- Короткоствольный револьвер? -- Бьюкенен посмотрел на Холли. -- Джек Дойл служил в морском спецназе. -- Да. Знаю. И все-таки какое отношение... -- Джек всю жизнь имел дело с оружием. Короткоствольный револьвер 38-го калибра для него игрушка. Он действительно держал его в доме, но не для себя, а для Синди. На случай, если в его отсутствие ей потребуется защита. Сам он всегда предпочитал 9-миллиметровый полуавтоматический пистолет. Джек любил жену так, что я даже завидовал ему. Она была неизлечимо больна, умирала от рака, но ее состояние еще не ухудшилось настолько, чтобы она не могла переносить страдания. Думаю, если бы такой день пришел и Джек решился бы... с согласия Синди... освободить ее от страданий, он бы ни за что на свете не воспользовался оружием, которое не уважал. -- Ваш мир настолько отличается от моего, -- покачала головой Холли. -- Этика выбора оружия для убийства и самоубийства! -- Джек не был сумасшедшим. Даже на миг не подумайте, что... -- Нет. Я не это имела в виду. Я хотела сказать: ваш мир совершенно не похож на тот, в котором я воспитывалась. У меня и в мыслях нет вас судить. Просто мой отец работает адвокатом. Он никогда не одобрял право на ношение оружия, и я впервые увидела настоящий пистолет, когда писала статью о войне преступных группировок в Лос-Анджелесе. До этого я видела оружие только в кино. Бьюкенен молча ждал, что она скажет дальше. -- Итак, -- Холли посмотрела ему в глаза. -- Если их убили, то кто? Те же люди, что убили Боба Бейли? Поморщившись от боли в висках, Бьюкенен приложился к банке с кока-колой и слепо уставился на красно-белую жестянку. -- Я не имел к этому никакого отношения. -- Вы еще не прочли третью заметку. Охваченный недобрым предчувствием, Бьюкенен начал читать последнюю вырезку. ТЕЛО ЖЕРТВЫ ЕЩЕ НЕ НАЙДЕНО ФОРТ-ЛОДЕРДЕЙЛ. Водолазы продолжают поиски тела Виктора Гранта, погибшего в автокатастрофе па бульваре Оклендского парка. Прошлой ночью автомобиль Гранта прорвал дорожные ограждения и рухнул в море. Большое количество пустых банок из-под пива, найденных в машине, заставляет предположить, что водитель не справился с управлением, так как находился в нетрезвом состоянии. Спасатели также обнаружили куртку с правами на имя Виктора Гранта. Полиция полагает, что тело жертвы вынесло течением через открытое окно и оно застряло в соседних скалах. Бьюкенену показалось, что под ним разверзлась земля и он летит в бездну. -- Вы думаете, почему так легко я отдала вам паспорт, -- улыбнулась Холли. -- Все очень просто: я сфотографировала каждую страницу. У меня есть ваша фотография в Форт-Лодердейле. Вы, Бейли и Дойл -- звенья одной цепи. Вот эта заметка доказывает, что некий Виктор Грант был в Форт-Лодердейле и исчез в ту же ночь, когда погибли Бейли и Дойлы. Вы сказали, мой редактор не обрадуется, узнав, что доллары пущены на ветер. Мне кажется, статья все-таки стоит потраченных на нее денег. Он мысленно содрогнулся, точно ударился о дно пропасти. -- Я жду вашей реакции, -- поторопила Бьюкенена Холли. -- Что вы теперь думаете о моей статье? -- Вам следует спросить: что я чувствую. -- Не поняла. Бьюкенен потер ноющие виски. -- Ну почему честолюбие делает людей такими глупыми? Сказать, что я чувствую? Мне страшно. Но вам-то почему не страшно? Знаете, я большой специалист по предсказыванию будущего. Хотите, скажу, что вас ждет? Еще один шаг с вашей статьей, и считайте себя мертвой. Холли растерянно захлопала ресницами. -- И меня ждет то же самое, -- добавил он внезапно охрипшим голосом, -- если я не приложу все усилия, чтобы выкарабкаться из этой ситуации. Обо мне позаботятся те же люди, что убили Джека Дойла и Боба Бейли. Теперь понятно? Вы это хотели услышать? Хорошая цитата, неправда ли? Жаль только, что вам не удастся использовать ее в вашей замечательной статье. -- Конечно, использую. Мне наплевать, что вы откажетесь от своих слов. -- Вы так ничего и не поняли. Заметив, что стоящие у поручней пассажиры стали на него оглядываться, Бьюкенен понизил голос и придвинулся к Холли. -- В вашем мире люди боятся преступить закон. В моем мире люди сами устанавливают себе законы. Если они почувствуют в вас угрозу, то застрелят вас или выбросят из окна, а потом спокойно сядут обедать. И их не будут мучить угрызения совести, потому что интересы дела превыше всего. Говорю вам совершенно точно: постарайтесь убедить моих людей, что им нечего опасаться, иначе вам не дожить до завтрашнего утра. Если уж мне страшно, то на вашем месте только круглый дурак может делать вид, что ничего не случилось. Холли не отрываясь смотрела на него. -- Восхищаюсь вашими актерскими способностями. Но вы напрасно пытаетесь вывести меня из игры. -- Сдаюсь. -- Бьюкенен вздохнул. -- Поступайте, как хотите. А я уж, поверьте, постараюсь не рисковать собственным здоровьем. 11 Бьюкенен вошел в холл отеля и направился к лифту. Оглянувшись, он сразу заметил, что человека в синем сменил новый агент, одетый в спортивный костюм. Он тоже притворился, что читает газету. Впрочем, что еще можно делать, сидя в холле и наблюдая за посетителями. Второй агент был похож на первого: такой же молодой, широкоплечий, с короткой стрижкой и пристальным взглядом. "Армейские ребята", -- подумал Бьюкенен. В гражданских сыскных агентствах работают люди с различной внешностью. Оперативники из военной разведки, напротив, как две капли воды похожи друг на друга, начиная с возраста и кончая сложением и прической. И, более того, у всех у них одинаковый вид дисциплинированных, исполнительных солдат. "Холли, -- подумал он. -- Они все еще за ней следят". Бьюкенен вошел в лифт, доехал до двенадцатого этажа и, подойдя к номеру, вытащил из кармана ключ. Он почти валился с ног от усталости. Сказывались последствия ранения, да и беседа с Холли тяжело на него подействовала. В довершение ко всему Бьюкенена неотвязно преследовал страх. Хотелось отдохнуть, спокойно подумать. Он открыл дверь номера... В комнате его ждали трое. Они расположились так, чтобы он их сразу заметил и не принял за засаду. Бьюкенен знал всех троих. На кровати сидел полный человек по имени Алан, который встретил его после возвращения из Форт-Лодердсй-ла. В Александрии он носил коричневую клетчатую куртку. Сейчас на нем тоже была клетчатая спортивная куртка, но синего цвета. На софе расположились мускулистый мужчина -- майор Патнэм и красивая блондинка -- капитан Уэллер. Оба в гражданской одежде: майор в бежевом костюме, а капитан -- в белой шелковой блузке и синей юбке. Полупрозрачная блузка и юбка в обтяжку, без сомнения, должны были отвлекать внимание от ее спутников. Бьюкенен бросил взгляд на дверь ванной, желая убедиться, что там никого нет. Он вытащил ключ из замка, вошел из закрыл дверь изнутри. Комната была освещена лучами полуденного солнца. -- Добрый день, капитан, -- приветствовал его майор. Бьюкенен молча кивнул. -- Я вижу, вас не слишком удивило наше появление. -- У меня был инструктор, который любил говорить: "Единственное, чего следует ожидать, -- неожиданности". -- Хороший совет, -- заметила женщина. -- Насколько я понимаю, вас ударили ножом при попытке ограбить. -- Этого я, конечно, не ожидал. -- Как рана? -- Заживает. Где полковник? -- Он занят и не смог с вами встретиться, -- ответил Алан. -- Надеюсь, что не заставил вас долго ждать. -- Вас не интересует, как мы сюда попали? Бьюкенен отрицательно покачал головой. -- Капитан, -- лицо майора выразило недовольство, -- вы вошли в холл в час сорок пять. Предположительно -- направились в свой номер. Но появились в нем только сейчас. Вы отсутствовали в течение трех часов. Где вы были? -- Решил прокатиться на пароходе. -- После того как помогли журналистке выехать из отеля? -- Значит, вам уже известно. После. Мы решили прокатиться вместе. -- Что? -- Капитан Уэллер подалась вперед, и под тонкой блузкой заметно обрисовалась ее грудь. -- Разве вам не сообщили, что мы за ней наблюдаем? -- Мне передали, что вы собираетесь ее остановить. Но она продолжала меня преследовать, и я решил действовать самостоятельно. Ей ничего не оставалось, как выйти из игры. -- Вы? Как вам это удалось? -- Использовал ее доводы против нее самой. Вот что она мне показала. Бьюкенен вытащил из кармана куртки газетные вырезки и положил на стол. Майор схватил их и стал читать, а Бьюкенен продолжил: -- Здесь говорится о гибели Боба Бейли и самоубийстве Джека Дойла. Алан, -- он повернулся к сидящему на кровати, -- вы забыли кое-что упомянуть, когда рассказывали о том, что произошло в Форт-Лодердейле после моего исчезновения. Вы знали о смерти Бейли и Дойлов и ничего мне не сказали. -- В этом не было необходимости. -- Почему? -- Чем меньше вы знали о Бейли, тем лучше. Если бы вас стали допрашивать, вам легче было бы доказать свою непричастность. Что касается Дойлов, то мы просто не хотели вас расстраивать. -- Я убедил журналистку, что Дойлов убили. -- Убили? -- вскинулся майор. -- Я предложил ей обдумать чисто условную ситуацию: Бейли убрали, потому что он меня шантажировал, Дойлов -- потому что слишком много знали и через них могли выйти на мой след. Какой следующий шаг предпримут люди из "Виски с содовой" -- она сама упомянула это название, -- чтобы не допустить разоблачения? Видели бы вы, как она побледнела, когда осознала, что ей грозит. У нее хватило ума понять: жизнь дороже самой лучшей статьи. Сейчас она на пути в аэропорт, а оттуда первым же рейсом -- в Вашингтон. Статьи не будет. -- Вы ей действительно верите? -- Да. Я сказал, что убью се, если она напишет свою статью. Я ей верю, потому что знаю, что она поверила мне. Комната погрузилась в молчание. -- Она вышла из игры. -- Бьюкенен посмотрел на гостей. Майор и капитан переглянулись. "Ну что же вы медлите, -- мысленно обратился он к ним, -- глотайте наживку". -- Нам нужны все фотографии и негативы. -- Под грузным телом Алана скрипнула кровать. Майор и капитан повернулись в его сторону с таким удивлением, точно только сейчас заметили присутствие в комнате еще одного человека. -- С этим -- никаких проблем. Она согласилась их отдать. В знак добрых намерений. -- Бьюкенен достал из кармана пачку фотографий. -- Это те, что у нее были с собой. -- Вы серьезно считаете, что она сдержит обещание? -- спросил майор. -- Слишком напугана, чтобы ослушаться. -- Похоже, вы умеете убеждать. -- В этом и заключается моя профессия -- уметь убеждать. "Вот только удалось ли мне убедить вас", -- подумал Бьюкенен. -- Она могла сделать копии фотографий и негативов, -- возразил майор. -- Или просто спрятать, -- добавила Уэллер. -- Надежнее всего от нее избавиться. Алан снова пошевелился и встал с кровати. -- Не уверен, что это действительно лучший выход. -- Он озабоченно покачал головой. -- Даже если ее не будет, копии материалов могут остаться у знакомых. И где гарантия, что нам удастся все их найти? Бьюкенен считает, что ему удалось решить проблему без применения насилия, возможно, нам следует прислушаться к его предложению. Кроме того, даже если смерть журналистки будет выглядеть как случайное происшествие, она не останется незамеченной. Возникнут подозрения. Устранив ее, мы создадим себе новые трудности. Бьюкенен мысленно вздохнул. "Попался. Он согласен. Теперь осталось..." -- Я буду вынужден доложить полковнику, -- нахмурился майор. -- Ну еще бы, -- саркастически заметил Алан. -- Полковник -- последняя инстанция. С нашим Управлением можно не считаться. Кроме вас, решения принимать некому. -- У нас с вами одинаковые полномочия, -- ровным голосом ответил майор. -- Я считаю, полковника необходимо поставить в известность. "Черт, -- выругался про себя Бьюкенен. -- Мне удалось добиться всего лишь отсрочки". Он решил изменить тактику. -- У меня есть для полковника еще одно сообщение. -- Сообщение? -- Я прошу об увольнении. Все трое уставились на него. -- Вы собирались отстранить меня от оперативной работы и использовать в качестве инструктора. Зачем останавливаться на полпути? Я уволюсь из армии и больше не буду представлять для вас угрозы. -- Угрозы? Что вы имеете в виду? -- отрывисто бросил майор. -- Я выразился достаточно ясно. Основная причина во мне. Казалось, комната уменьшилась в размерах. -- Капитан, я повторяю свой вопрос. Что вы имеете в виду? -- Мы не попали бы в такое положение, если бы не мой провал в Канкуне и Форт-Лодердейле. Я -- причина того, что операция оказалась под угрозой. И вчера меня пытались убить по вашему приказанию. -- Абсурд, -- пожала плечами блондинка. -- Нож использовали, чтобы создать видимость уличного нападения. Ни один уважающий себя профессионал не станет пользоваться холодным оружием. Пуля гораздо надежнее. Именно это сперва и сбило меня с толку, я не сразу понял, что нож -- только прикрытие. Бейли, Дойлы, я. Мы все должны были умереть. Подозрительное совпадение, не правда ли? И если журналистка попадет в автомобильную катастрофу... Стало очень тихо. -- Вся соль в фотографиях, -- продолжил Бьюкенен, -- на которых вы, майор, и вы, капитан, и, что еще важнее, полковник изображены вместе со мной на яхте в Форт-Лодсрдейле. Лично я не боюсь засветиться. Мое имя никому не известно. Но для вас и особенно для полковника попасть на первую страницу "Вашингтон пост" -- совсем другое дело. Подобное разоблачение означало бы крах всей организации. Теперь вы можете не волноваться. Статьи не будет. Если я не имею отношения к "Виски с содовой", моя фотография с вами ничего не значит. Даже если бы мне не удалось запугать журналистку, вам незачем меня убивать. Я облегчу вашу задачу и просто исчезну. Они точно оцепенели. Наконец майор откашлялся и смущенно посмотрел на коллег. -- Ну что же вы молчите? -- снова заговорил Бьюкенен. -- У нас возникла проблема. Давайте ее обсудим. -- Капитан, вы отдаете себе отчет в том, что сейчас сказали? -- неловко спросил майор. -- Вполне. -- Это напоминает паранойю. -- Прекрасно, -- хладнокровно произнес Бьюкенен. -- Никто не приказывал меня устранить. Сделаем вид, что столкнулись с непроизвольным актом насилия, каким вам его и хотелось представить. Пусть будет по-вашему. Для меня это не имеет значения. Но давайте вернемся к делу. Вы получаете двойное прикрытие: Холли Маккой не пишет свою статью. Я исчезаю, и полиции некого допрашивать. -- После того, что вы тут наговорили, -- нахмурился майор, -- я искренне рад, что мы решили за вами понаблюдать. Длительная конспиративная работа не пошла на пользу вашему здоровью. -- Вам нужно отдохнуть, -- вступил в разговор Алан. -- Вы только что из больницы и, по вполне понятной причине, устали. -- Ножевое ранение, -- добавила женщина. -- Новая травма головы. На вашем месте я бы... -- Откуда вы знете, что у меня травма головы? Я никому об этом не говорил. -- Просто предположила. -- Или узнали от человека, которого послали меня убить. -- Капитан, вы слишком взволнованы. Я хочу... я приказываю вам не выходить из номера. Постарайтесь отдохнуть и выспаться. Завтра утром в девять ноль-ноль мы продолжим разговор. Надеюсь, к тому времени ваше самочувствие изменится в лучшую сторону. -- Не могу вас осуждать за желание защитить дело, но давайте не будем ходить вокруг да около. Теперь, когда я предложил вам выход, меня незачем убивать. Алан окинул Бьюкенена озабоченным взглядом и последним вышел из номера. 12 Бьюкенен неверной походкой пересек комнату и закрыл дверь на ключ. От трудного разговора голова разболелась еще сильнее. Он проглотил три таблетки и запил их водой из-под крана. Во рту так пересохло, что он выпил еще стакан воды. Взглянул в зеркало и увидел темные круги под глазами. На него смотрело лицо смертельно усталого человека. Вернувшись в спальню, Бьюкенен задернул шторы и вытянулся на кровати. Болел бок, но темнота действовала успокаивающе. Однако мысли продолжали крутиться вокруг недавнего разговора. Удалось ли мне их убедить? Он не понимал, почему так заботится о Холли. Они встретились всего несколько дней назад и теоретически находятся по разные стороны баррикад. Именно из-за нее и начались его беды. Не вмешайся она не в свое дело, Джек и Синди, возможно, были бы живы. Однако не Холли Маккой убила Дойлов, а люди, на которых он работает. Точно так же, как убили Бейли. Они убили бы и его, окажись он поблизости в тот момент, когда Большой Боб открыл сумку. Они выжидали время, чтобы избавиться от меня и не вызвать при этом подозрений. Холли Маккой. "Может быть, она мне нравится?" -- спросил себя Бьюкенен. В прежние времена интересы дела были для него превыше всего и ради них он оправдал бы что угодно, в том числе и убийство журналистки. Теперь же... Что теперь? Может быть, работа перестала меня интересовать? Или... Или я становлюсь нормальным человеком? Человеком-то человеком, но кем? 13 -- Мне хотелось бы снова вернуться к одной теме, -- сказал Алан. Он вел машину. Рядом с ним сидел майор Патнэм, а капитан Уэллер наклонилась к ним с заднего сиденья. -- Вам что-нибудь известно о приказе устранить Бьюкенена? -- Абсолютно ничего, -- ответила блондинка. -- Я не получал таких инструкций, -- покачал головой майор. -- Могу сказать то же самое, -- заключил Алан. -- А что в отношении Джека и Синди Дойл? -- спросил Патнэм. -- Я считал, что Дойл действительно покончил с собой. -- И я, -- подтвердила женщина. -- Бьюкенен застал меня совершенно врасплох, когда сказал, что их убили. Мне ничего не известно о приказе устранить Дойлов. -- Кто пытался убить Бьюкенена? -- задал Алан новый вопрос. -- Попытка ограбления -- пожалуй, самое логичное объяснение, -- пожал плечами майор. -- В толпе людей перед рестораном? -- руки Алана, лежащие на руле, напряглись. -- Карманная кража -- да. Но я никогда не слыхал о карманниках, которые пытаются зарезать прохожего, чтобы вытащить у него бумажник. -- А что, если на него напал какой-нибудь псих, из тех, что бросаются на людей ради собственного удовольствия? -- предположила блондинка. -- Похоже на правду, -- Алан повернул на Канальную улицу. -- С ума можно сойти, но похоже на правду. -- Беда в другом. Бьюкенен считает, что это мы приказали его убить, -- хмуро проронил майор. -- Действительно, с ума можно сойти. -- Думаете, он и в самом деле в это верит? -- усомнилась женщина. -- Он прирожденный актер и умеет говорить очень убедительно. -- По крайней мере, меня он убедил, -- ответил Алан. -- Зачем ему лгать? -- спросил майор. -- Чтобы создать нечто вроде дымовой завесы, запутать нас и отвлечь внимание от журналистки. -- Но зачем? -- снова спросил майор. -- Возможно, Бьюкенен прав и устранение журналистки не решит наших проблем, а только усугубит положение, -- заметил Алан. -- Если она действительно напугана и не станет писать статью, можно считать, что задача выполнена. -- "Если"! Я все время слышу "если". -- Я согласна с Бьюкененом, -- сказала капитан. -- Думаю, самое лучшее -- оставить журналистку в покое. -- В таком случае решение остается за полковником, -- подвел черту под разговором майор. Некоторое время они ехали молча. -- Мы все еще не выяснили один вопрос. -- Алан прищурился от яркого света фар идущих навстречу машин. -- Какой? -- Кто пытался убить Бьюкенена? Предположим, это был не псих, а профессионал, который выполнял чей-то приказ. Если мы не приказывали устранить Бьюкенена, то кто это сделал? 14 Существует правило: если связной не появился в назначенное время, а запасных вариантов не существует, необходимо вернуться на то же место спустя двадцать четыре часа. Если повезет, встреча состоится, но если человек, которого ты ждешь, не придет и на второй день... Бьюкенен не хотел думать о таком исходе. Он шел по узким шумным улочкам Французского квартала. Снова играл джаз. На тротуарах танцевали. Однако на этот раз карнавальных костюмов нет. Лица прохожих не скрыты иод масками, и ему гораздо легче заметить возможную слежку. Если в тот праздничный вечер Бьюкенен выделялся среди ряженых, то сегодня он мог без особого труда смешаться с толпой, перейти на другую улицу и уйти от преследования. С чувством, что просматривает уже однажды виденную пленку, Бьюкенен миновал Джексон-сквер, окинул взглядом Дейтер-стрит и направился к входу в "Кафе дю монд". Воспоминание о боли от ножа заставило его поморщиться. Хотя посетителей оказалось меньше, чем вчера, в ресторане опять не нашлось свободных мест. На этот раз он предусмотрительно пришел пораньше: до одиннадцати оставалось еще сорок пять минут. Сгорая от нетерпения он дождался своей очереди и в сопровождении официантки прошел к маленькому круглому столику в углу. Бьюкенену повезло: оттуда было удобно наблюдать за входящими. Однако этого ему показалось недостаточно, и, заметив, что в центре зала освободился столик, он перебрался поближе к двери. Примерно на этом же месте они сидели шесть лет назад. Не именно за этим столом, но здесь Хуана его сразу заметит. Ее взгляд обежит лица посетителей и остановится на нем. Он поднимается и, улыбаясь, пойдет к ней навстречу. Бьюкенен посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать. "Скоро, -- подумал он. -- Уже скоро". Опять заболела голова. Подошел официант, Бьюкенен заказал фирменное блюдо: кофе с молоком и пончики. Еще он попросил принести воды. На самом деле ему нужна была только вода -- запить таблетку. А все остальное он взял, чтобы его не попросили покинуть кафе. Скоро. Хуана. "Я люблю тебя, -- сказал он ей. -- Хочу, чтобы ты знала -- ты всегда будешь самым дорогим мне человеком. Самым близким. Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, если я что-нибудь смогу для тебя сделать, то можешь рассчитывать на меня. В любое время. В любом месте. Только позови..." Бьюкенен чуть заметно вздрогнул -- официант принес воду, кофе и пончики. Проглотив таблетку, он взглянул на часы: пятнадцать минут пролетели, как одно мгновение. Уже почти одиннадцать. Он не отрываясь смотрел на вход в кафе. Вот та самая открытка, которую я никогда не собиралась посылать. Надеюсь, то, что ты обещал, -- это было всерьез. Тогда же и там же, где в последний раз. Рассчитываю на тебя. ПОЖАЛУЙСТА. -- Что-нибудь случилось, сэр? -- Простите? -- Вы сидите уже полчаса и совсем не притронулись к еде. -- Полчаса? -- У нас много желающих, и если... -- Я жду знакомого. -- Даже если так, сэр, другие люди тоже хотели бы... -- Повторите заказ, вот, возьмите десять долларов за ваше беспокойство. -- Благодарю, сэр. Бьюкенен снова уставился на дверь. Полночь. Час. На него озабоченно поглядывали, перешептывались. Два часа. Он понял, что Хуана не придет. Что с ней случилось? Она просила о помощи. Почему она не позволила ему доказать, что он по-прежнему любит ее? 15 Бьюкенен собрал чемодан и положил на кровать заполненную карту гостя. Была глухая ночь, и никто не видел, как он вышел из гостиницы, через служебный вход. На темной улице Лафайетта Бьюкенен поймал такси. -- Куда едем, сэр? -- настороженно спросил водитель, точно в три часа ночи человек с чемоданом мог представлять угрозу. -- Куда-нибудь, где можно взять машину напрокат. -- Садитесь, -- кивнул водитель. -- Поздновато для прогулок, а? -- Это уж точно. Оноткинулся на спинку заднего сиденья и погрузился в размышления. Легче всего добираться самолетом. Но ждать до утра рискованно. Во-первых, его вчерашние гости могут прийти раньше девяти часов, а во-вторых, у него мало наличных для покупки билета. Придется воспользоваться кредитной карточкой на имя Брендана Бьюкенена. Майор, капитан и Алан сразу выйдут на его след. В агентстве по прокату автомобилей ему тоже потребуется карточка, только в этом случае нигде не будет отмечено, куда он поедет. След начнется и закончится в Новом Орлеане. Если повезет, они смирятся с его исчезновением и прекратят поиски, поверив, что он действительно не опасен. Желая еще раз убедить их в своих добрых намерениях, Бьюкенен оставил на кровати письма Алану. -- Приехали, сэр. -- Что вы сказали? -- Бьюкенен выглянул в окно и увидел ярко освещенный офис агентства проката и расположенную поблизости заправочную станцию. -- На вашем месте, я бы сперва отдохнул. Уж больно вид у вас неважный. -- Ничего. Со мной все в порядке. "Нужно быть повнимательнее", -- подумал он. Бьюкенен расплатился с водителем и, стараясь не сгибаться под тяжестью чемодана, вошел в дверь офиса. В глаза ударил яркий электрический свет, и он непроизвольно зажмурился. Усталый человек в очках сунул ему бланк договора. -- Пожалуйста, вашу кредитную карточку и права. Номер страховки. Распишитесь внизу. Ему пришлось бросить взгляд на кредитную карточку, чтобы увидеть, чье имя он собирается использовать. "Бьюкенен. Брендан Бьюкенен". Проклятая голова. Болит и болит. Хуана. Необходимо найти Хуану. Есть только одно место, откуда можно начать поиски. 16 -- Все улажено, -- сказал Реймонд. Откинувшись в кресле собственного самолета, Алистер Драммонд просматривал бумаги. Фюзеляж едва заметно вибрировал. Слова Реймонда заставили его оторваться от чтения. -- Подробности? -- сухо потребовал он. -- По радио только что передали: "Вчера вечером в автокатастрофе погиб директор Национального института археологии и истории. Трагедия произошла неподалеку от Национального дворца". -- Печальный случай, -- покачал головой Драммонд. Несмотря на возраст, он не выглядел утомленным, хотя за двое суток успел побывать в Москве и Саудовской Аравии и теперь возвращался на Юкатан. -- У нас есть доказательства причастности Дельгадо? -- Тот, кому Дельгадо поручил это задание, -- наш человек. Он будет свидетельствовать против шефа, если мы гарантируем ему безопасность. -- Мы? -- Я хотел сказать "вы". -- Меня удручает ваше небрежное обращение с местоимениями, Реймонд. Мне не хотелось бы думать, что вы считаете нас равными. -- Простите, сэр, я оговорился. -- На его место кого-нибудь назначили? Реймонд утвердительно кивнул. -- Лояльный человек? -- Деньги сделают его еще лояльнее. -- Хорошо, -- произнес Драммонд слегка надтреснутым голосом, который выдавал его преклонный возраст. -- Женщина теперь не нужна, даже если удастся ее найти. У нас есть другое средство давить на Дельгадо. Судя по всему, он станет следующим президентом Мексики. Станет, если только мы не поведаем миру о преступлениях господина министра. Сделайте так, чтобы Дельгадо узнал: мы располагаем доказательствами того, что он приказал убить директора института. Пусть знает, что его судьба по-прежнему зависит от меня. -- Будет исполнено, сэр. -- Когда он станет президентом, я смогу сделать гораздо больше. -- Все, что пожелаете. -- Пожалуй. -- Мне кажется, вы все-таки хотите, чтобы я нашел женщину. Драммонд обнажил зубы в хищной усмешке. Морщины на лице углубились, и стало заметно, что он очень стар. -- Из-за нее я едва не потерял все, что имею. Когда твои люди ее найдут... -- Да, сэр? -- Пусть прикончат ее на месте. ГЛАВА 9 1 Сан-Антонио, Техас В Сан-Антонио Бьюкенен приехал поздно вечером. За спиной остались Батон-Руж, Бомонт, Хьюстон и десятки техасских городишек, разбросанных вдоль шоссе. Несколько раз, когда головная боль становилась нестерпимой и начинала ныть рана в боку, Бьюкенен останавливал машину и отдыхал. Утром в Бомонте он нашел гостиницу, побрился, принял душ и поспал пару часов, а днем уехал, провожаемый озадаченным взглядом гостиничного клерка. Ничего хорошего -- привлек к себе ненужное внимание. Еще хуже, что снова пришлось расплачиваться с помощью кредитной карточки, и теперь Алану, майору и капитану ничего не стоит вычислить его местонахождение. Впрочем, когда они это сделают, он будет уже далеко, а узнать, куда он уехал, им не удастся. Конечно, они могут поднять материалы о его прежних заданиях, но за последние шесть лет их наберется столько, что потребуется немало времени, чтобы отыскать связь между Новым Орлеаном и Сан-Антонио. К тому времени он окажется совсем в другом месте. Бьюкенен подъехал к ближайшему кафе, не выходя из машины купил несколько гамбургеров и пакет жареной картошки с соусом. Наскоро перекусив, он запил еду кока-колой. По дороге он трижды съезжал с автострады и выбирал местечко на стоянке, чтобы забыться тревожным сном. Он нарочно ставил свой "таурус" в самом шумном месте: звук машин и голоса людей не давали уснуть по-настоящему, а Бьюкенен боялся, что если заснет, то проспит до следующего утра. Но время терять нельзя. Нужно поскорее добраться до Сан-Антонио и начать поиски Хуаны. Почему она не пришла на встречу? Какое несчастье с ней случилось? Несмотря на головную боль и сумятицу в мыслях, Бьюкенен попытался спокойно обдумать происходящее. Может быть, он принял все слишком близко к сердцу? Обещание, данное женщине, которую не видел шесть лет. Мольба о помощи в виде зашифрованного послания на почтовой открытке. Возможно, он неправильно оценил ситуацию. Какой смысл ей обращаться к нему после столь долгого молчания? И почему он? Неужели Хуане больше некого попросить о помощи? Почему она выбрала именно его? Все эти вопросы оставались без ответа. И только в одном он не сомневался. Что-то происходит с ним самим. Что-то ужасное. Бьюкенен постарался сообразить, когда это началось. Возможно, после ранения в Канкуне или в результате • травмы черепа, которую он получил, переплывая пролив. А может быть, когда его пытали в тюрьме Мериды и он ударился головой о бетонный пол. Или когда после нападения он упал и снова ударился головой. Однако чем дольше он размышлял, тем яснее ему становилось: причина его страха кроется в другом. Несомненно, полученные им раны сказались на здоровье не лучшим образом, но главное не это. Проанализировав события последних недель, Бьюкенен почувствовал, что близок к разгадке. Дело не в физической, а в душевной травме. Он не знает, кем себя считать. Запутался, перевоплощаясь в других людей. За последние восемь лет он сыграл не менее двухсот ролей. Бывало, если требовалось подобрать агентуру, он в течение дня поочередно изображал шесть различных персонажей. За прошедшие две недели он становился Джимом Кроуфордом, Питером Лэнгом, Эдом Поттером, Виктором Грантом и... Брендан Бьюкенен. Вот и нашлась причина всех зол. Он рассчитывал, что, распростившись с именем Виктора Гранта, получит новое задание и новую легенду. Но в Александрии Алан сказал ему, что его отстраняют от оперативной работы и Брендану Бьюкенену придется стать... Самим собой. Но, черт возьми, кто такой Брендан Бьюкенен? Он даже не знает, какую одежду тот предпочитает носить и что любит есть на ужин. Конечно, это мелочи, страшно то, что в глубине души он перестал отождествлять себя с Бренданом Бьюкененом. Он, точно актер, всю жизнь играл чью-то роль, а оказавшись за воротами театра, почувствовал, что внутри -- пустота. Профессия определяла не только поступки. Она формировала личность. Теперь, когда он остался не у дел, существование потеряло для него всякий смысл. Бьюкенен испытал настоящий шок, осознав, что до конца дней ему предстоит играть одну и ту же роль -- роль Брендана Бьюкенена. Поэтому, пытаясь избежать своей участи, он превратился в Питера Лэнга и стал разыскивать самого важного человека в жизни Лэнга. А может быть, в его собственной жизни. Ведь останься он тогда с Хуаной, все могло бы быть совсем иначе. "Мне нравится Питер Лэнг", -- подумал он. А Питер Лэнг любил Хуану. 2 За Хьюстоном Бьюкенен сделал остановку, чтобы позвонить по телефону. Им владели смешанные чувства радости и тревоги, он размышлял о том, что единственным человеком, связывающим его с миром Брендана Бьюкенена, остается Холли Маккой. Они знакомы всего несколько дней. Она представляла для него угрозу, и тем не менее он испытывал непреодолимое желание защитить Холли, уберечь ее от опасности, в которую она попала, пытаясь его разоблачить. Хорошо, если ему удалось убедить майора, капитана и Алана, что со статьей покончено. В этом случае есть большая вероятность того, что они оставят ее в покое. Но что скажет полковник? Захочет ли он прислушаться к их советам? Бьюкенен не солгал, когда сказал, что Холли вылетела в Вашингтон, пообещав прекратить работу над статьей. Она действительно была испугана. Однако необходимо убедиться, что она не собирается переменить свое решение. Заранее предположив, что ее телефон могут прослушивать, Бьюкенен сказал Холли перед отъездом, что, если ее не окажется дома или в редакции, он оставит на автоответчике сообщение от имени Майка Хэмильтона. К счастью, она оказалась на месте. -- Привет, как дела? -- Все думаю, не совершила ли я ошибку? -- услышал он голос Холли. -- Поверьте мне, это не ошибка. -- Как ваши переговоры? Прошли успешно? -- Еще не знаю. -- А-а. -- Вот и "а-а". Вы отправили то, что обещали? -- Еще нет... -- Сделайте это немедленно. -- Просто... такой материал... Как подумаю, что придется... -- Немедленно, -- повторил Бьюкенен. -- Не заставляйте их ждать. -- Я чувствую себя последней трусихой. -- Когда-то я был готов сделать что угодно, лишь бы не выглядеть трусом в собственных глазах. Теперь понимаю, что занимался не тем, чем нужно. Я должен спешить. Самый лучший совет, который могу вам дать... -- он хотел успокоить ее, но, не найдя подходящих слов, сказал: -- Перестаньте думать о смелости и трусости. Прислушайтесь к своему здравому смыслу. Бьюкенен повесил трубку, быстро сел в машину и скоро снова был на шоссе. Солнце слепило глаза, и, несмотря на купленные в Бомонте солнечные очки, ему казалось, что в череп вонзаются горячие красные иглы. Прислушайтесь к своему здравому смыслу? Советы ты даешь хорошие. Не мешало бы тебе самому ими воспользоваться. 3 Позади остались широкие луга и лесистые равнины Восточного Техаса. В начале десятого показались огни Сан-Антонио. Шесть лет назад, готовясь стать Питером Лэнгом, Бьюкенен провел здесь несколько недель и имел представление о родном городе своего героя. Он изучил все местные достопримечательности, посетив Аламо ("тополь" по-испански), отреставрированный дворец испанского губернатора, миссию Сан-Хосе, а также Ла Вийиту -- остатки колониального поселения восемнадцатого века, чье название в переводе означало "маленькая деревня". Немало времени он провел на набережной реки Сан-Антонио, где расположено большинство магазинов с вывесками на испанском языке. Он часто бывал в пригородах, в одном из которых -- район назывался Кас-Хиллз -- жили родители Хуаны. У Хуаны тогда было другое имя, поэтому они ничего не знали о ее предполагаемом муже. Знакомство с ними могло привести только к нежелательным последствиям. Однако Бьюкенен знал адрес и легко отыскал их дом, удивившись про себя, как хорошо он запомнил окрестности. Родители Хуаны жили в двухэтажном кирпичном доме с деревянной кровлей, перед которым в тени деревьев раскинулся аккуратно подстриженный лужок. Бьюкенен поставил "таурус" неподалеку от дома. В окнах горел свет. Он вышел из машины и посмотрел на свое отражение в боковом стекле, на которое падал отсвет уличного фонаря. Лицо выглядело усталым, но в остальном он производил вполне приличное впечатление. На нем все еще была просторная куртка Теда, которая удачно скрывала засунутый за ремень пистолет. Он по привычке огляделся по сторонам -- нет ли слежки. Если Хуана в беде, о чем говорит посланная ею открытка и их несостоявшаяся встреча в "Кафе дю монд", то вполне возможно, что за домом следят. Хуана -- профессионал. Она никогда не раскрыла бы местонахождение родителей, но за шесть лет многое могло случиться. Вдруг она опрометчиво доверила кому-то свою тайну и теперь эту информацию используют против нее? Впрочем, Хуана никогда не была склонна к опрометчивым поступкам. Если не считать того, что влюбилась в Питера Лэнга. Улица выглядела вполне мирно: ни машин, ни людей на автоб