Луис Ламур. Сквозь перекрестный огонь --------------------------------------------------------------- Louis L'Amour "Crossfire Trail" Copyright (c) 1954 by Ace Books Inc. Copyright (c) renewed 1982 by Louis L'Amour Перевод: А. Дмитриева и С. Фомченко OCR: Территория вестерна - http://westerns.agava.ru │ http://westerns.agava.ru Spellcheck: Max Levenkov, sackett@chat.ru, 02 Aug 2001 --------------------------------------------------------------- ГЛАВА 1 В сыром и вонючем кубрике за обшарпанным столом сидел, широко расставив ноги, чтобы сохранить равновесие при качке, рослый широкоплечий человек. Над его головой раскачивался свисавший с подволока медный штормовой фонарь, в котором чуть теплился огонь. В этом неверном свете человек изучал потертую и испачканную пятнами пота морскую карту. В кубрике слышался далекий плеск рассекаемых форштевнем волн, ленивое поскрипывание такелажа, храп спящих и хриплое, прерывистое дыхание человека, умиравшего на нижней койке. Склонившийся над картой был одет в красно-белый свитер и голубые джинсы, подпоясанные широким кожаным ремнем с медной пряжкой. На ногах красовались плетеные сандалии из мягкой, обильно смазанной кожи. Хотя волосы его были всклочены и давно не стрижены, однако лицо, за исключением усов и баков, тщательно выбрито. На поглотившей его внимание карте было нанесено побережье Северной Калифорнии. Кончиком ножа человек отметил на карте некую точку и проверил время по массивным золотым часам. Быстро прикинув что-то в уме, он сложил карту, и вместе с другими бумагами положил в клеенчатый пакет, который затем засунул в свитер. В этом крупном человеке проглядывало нечто, выделявшее его в любой толпе. Он явно был рожден командовать не только из-за своего телосложения и силы характера, но также в силу своей индивидуальности. Поднявшись, он постоял минуту, наклоняясь при качке и глядя на седого человека, распростертого на нижней койке. Потом он опустился на колени и коснулся запястья умирающего. Пульс едва прощупывался. Рейфу Карадеку ничего не оставалось, как ждать и размышлять. Самое большее через несколько часов, а может быть, даже минут этот человек умрет. За долгие месяцы матросской службы его здоровье было разрушено принудительным трудом и побоями. А когда Чарльз Родни умрет, он, Рейф Карадек, исполнит то, что обязался сделать. Судно в очередной раз качнуло, старик вздрогнул, губы его внезапно приоткрылись. Минуту он смотрел вверх, в зловещую тьму, затем, повернув голову, увидел человека, сидящего рядом, и улыбнулся. Его пальцы нащупали руку Рейфа. - Ты... ты достал бумаги? Не забудешь? - Нет. - Ты должен быть осторожен. - Знаю. - Повидай мою жену, Кэрол. Объясни ей, что я не струсил, не сбежал. Скажи ей, что у меня были деньги, и я уже возвращался обратно. Я беспокоюсь насчет закладной, которую оплатил. И не доверяю Баркову... старик смолк, глубоко и хрипло дыша. Впервые за трое суток он пришел в сознание и отдавал себе отчет в происходящем. Позаботься о них, Рейф. Я должен доверять тебе! Ты единственный шанс, который у меня есть! Умереть не так уж плохо, если бы не они. - Тебе лучше отдохнуть, мягко сказал Рейф. - Поздно. Почему это случилось со мной, Рейф? С нами? Карадек пожал мощными плечами. - Не знаю. Скорее всего, мы оказались там в неподходящее время. Выпили, а этого делать не следовало. Старик понизил голос. - Ты попытаешься сегодня ночью? - Попытаешься? Рейф улыбнулся. Сегодня ночью мы отправляемся на берег, Родни. Но сначала я собираюсь повидать капитана. Родни улыбнулся и откинулся на спину. Лицо его еще больше побледнело, дыхание стало совсем слабым. Они провели вместе год жестокий, скверный, ужасный год труда, крови и горечи. Он начался однажды ночью в Сан-Франциско, на площади Гонконг-Бол, что на Берберийском берегу. Рейф Карадек только что вернулся из Америки с карманами, полными денег. Этому предшествовали месяцы, проведенные в джунглях, мокрых джунглях, где он мучался от лихорадки, задыхаясь в жаре и сырости. С Рейфом расплатились наличными, и он двинулся дальше. В Сан-Франциско он наверстывал потерянное время Рейф Карадек, игрок, солдат удачи, странник по дальним краям. Где-то по дороге в тот вечер он встретил Чарльза Родни, загорелого скотовода, приехавшего, чтобы получить ссуду под свое ранчо в Вайоминге. Они выпили по паре стаканов и заглянули в погребок на Гонконг-Бол. Там они выпили еще, а проснулись от медлительной морской качки и грубого голоса Булли Борджера, шкипера Мери С. Рейф проклял себя. Его провели, как новичка, зашанхаили, словно какого-то пьяного фермера! Но он смирился, понимая бесполезность сопротивления. В конце концов, это было не первое его плавание. Родни же взбесился. Он набросился на капитана и потребовал доставить его на берег. Булли Броджер сбил Чарльза с ног и молотил ногами, пока тот не потерял сознание. Рядом, подстраховывая, стоял помощник с револьвером в руках. Это повторилось дважды, пока Родни не взялся за работу, полукалека, снедаемый беспокойством за жену и дочь. Как всегда, команда раскололась на группировки. Одна из них состояла из Рейфа, Родни, Роя Пенна, Рока Муллени и Текса Бриско. Пени был студентом правоведом и по случаю Золотоискателем. Муллени матросом первой статьи, шахтером и ковбоем. Их залучили на судно во Фриско в одной партии с Рейфом и Родни. Текс Бриско был техасским ковбоем. Его увезли из портового погребка в Галвестоне, куда он приехал посмотреть на море. Сдружившись с Рейфом, Родни рассказал ему всю историю переезда в Вайоминг с женой и дочерью. О том, что сделала с его стадом засуха и индейцы, и как он в конце концов заложил ранчо человеку по имени Барков. А потом в эти места нагрянули воры, и он потерял весь скот. Очутившись в безвыходном положении, поехал в Сан-Франциско. К своему удивлению, встретил там Баркова и расплатился по закладной. А несколькими часами позже, забредя в погребок Гонконг-Бол, рекомендованный приятелем Баркова, был одурманен, ограблен и увезен на судно. Дыхание скотовода стало еще слабее, и Рейф, склоняя голову на край койки, задремал. Родни вручил ему документы на ранчо документы, дающие право на половину собственности. Другая принадлежала жене и дочери Родни. Карадек пообещал спасти ранчо, если сможет. Передал ему Родни и расписки Баркова в получении денег по закладной. Резким движением Рейф поднял голову. Он не знал, как долго проспал, однако, взглянув на Родни, убедился, что за это время хриплое, прерывистое дыхание смолкло, не было слышно даже самого слабого вздоха. Родни умер. Еще минуту Рейф держал в руке запястье старика, потом натянул одеяло на лицо покойного и резко распрямился. Взглянув на часы, он понял, что через несколько минут они окажутся в виду мыса Мендосино. Схватив с верхней полки небольшой мешок с пожитками, Карадек быстро повернулся к трапу. На верхней ступеньке он увидел две большие ступни и волосатые лодыжки. Они двигались, и постепенно, шаг за шагом, в кубрик спустился человек, сложением даже превосходящий Рейфа; его маленькие, жестокие глаза переметнулись с лица Рейфа на койку Родни. - Умер? - Да. Детина потер кулаком небритый подбородок и ухмыльнулся Рейфу. - Я слышал, как он говорил о ранчо. Это могло бы стать хорошеньким дельцем, на этом можно делать деньги. Глаза его вспыхнули алчностью. Мы поделим, и поделим поровну, а? - Нет. Тон Карадека был категоричным. Документ составлен на его дочь и на меня. И на его жену. А я не ставлю себе целью получить с этого что-нибудь. Здоровяк хрипло захихикал. - Гляди-ка! сказал он. Джош Бригтс не дурак, Карадек! Ты хочешь захапать все сам. А я хочу получить свою долю. Он оперся на ступени трапа. Мы можем сделать славное дельце, Карадек. Я слыхал, там есть затруднения? Полагаю, мы сможем урегулировать любые помехи. - Я не меняю своих решений, ответил Рейф. Посторонись, я спешу. Лицо Бриггса стало угрожающим. - Не заносись, грубо сказал он. Если не поделишься со мной поровну, то не уйдешь. Я знаю о шлюпке, которую ты приготовил. И могу остановить тебя хоть там, хоть здесь. Рейф Карадек понимал бесполезность слов. Есть натуры, для которых единственным аргументом является сила. Его левая рука внезапно взлетела вверх, пальцы, образовав букву V, ударили Бриггса туда, где челюстная кость соединяется с горлом. Удар был неожиданным, резким и ужасным. Голова Бриггса дернулась назад, и Рейф нанес сильный удар правой сбоку; затем последовал сокрушительный удар локтем, сплющивший нос Бриггса и заливший лицо кровью. Рейф нанес еще два удара по корпусу слева и справа, а потом так же левой и правой в подбородок. Два последних прозвучали как пистолетные выстрелы. Джош Бриггс ударился о подножие трапа, перевернулся и остался лежать неподвижной грудой мяса. Рейф подобрал мешок и, даже не оглянувшись, поднялся по трапу. Вдоль правого борта Карадек прошел по темной палубе на корму. От грот-мачты отделилась тень. - Ты готов? - Готов, Рок. Еще два человека появились из темноты. Вчетвером они сдвинули шлюпку и подтащили ее к борту. - Мы уже на месте? спросил Пенн. - Почти. Карадек выпрямился. Приготовьте ее. Я хочу зайти к старику. Даже в темноте он почувствовал на себе их взгляды. - Думаешь, это благоразумно? - Нет. Но он убил Родни. Я должен его повидать. - Хочешь убить Борджера? Похоже, они не сомневались, что он мог убить, стоило ему захотеть. Почему-то он всегда производил на людей впечатление человека, который всегда исполняет задуманное. - Нет, только задам взбучку. Он ее давно дожидается. Муллени сплюнул. Он был коренаст и мускулист. - Ты чертовски прав... Я хотел бы помочь. - Нет, помогать не нужно. Держитесь поблизости и приглядывайте за помощником. Пенн ухмыльнулся. - Он связан на корме, у штурвала. Рейф Карадек повернулся и пошел. Его мягкие кожаные сандалии беззвучно ступали и по твердой древесине палубного настила, и по ступеням трапа. Он тенью скользнул вдоль надстройки и увидел, что дверь капитанской каюты открыта. Рейф оказался внутри и успел сделать два шага, прежде чем капитан поднял глаза. Булли Борджер был крупным человеком, лицо его окаймляла рыжая шкиперская бородка. Холодными серыми глазами он искоса взглянул на Рейфа. - Что случилось? спросил он. Непорядок на палубе? - Нет, капитан, коротко ответил Рейф. Непорядок здесь. Я пришел избить тебя до полусмерти, капитан. Чарлз Родни умер. Ты разбил ему жизнь. А потом убил. Борджер вскочил на ноги, как кошка. Почему-то он всегда знал, что этот момент настанет. Несколько раз он говорил себе, что должен убить Карадека, но тот был матросом первой статьи, таких в экипаже наперечет. Поэтому Борджер и медлил. Теперь он ринулся к выдвижному ящику за медным кастетом. Левая рука Рейфа стремительно упала на запястье капитана, тогда как правая прижала другую руку Борджера к талии. Это остановило шкипера остановило на какое-то мгновенье, но и мгновенья оказалось достаточно. Голова Рейфа метнулась вперед, ударив гиганта в лицо, и Карадек услышал, как хрустнули кости. Однако жгучая боль лишь придала Борджеру силы. Вырвав правую руку, он схватил кастет и замахнулся, нанося удар, который мог бы сразить слона. Рейф нырнул под руку рассчитанным, почти небрежным движением. Он нанес два удара по корпусу слева и справа и от этих ударов у Борджера перехватило дыхание. Он скрючился, судорожно хватая воздух ртом. Рейф опустил ладонь на затылок противника и с силой толкнул вниз. И в то же время ударил коленом навстречу, превратив лицо Борджера в бесформенную кровавую массу. Булли Борджер, известный во многих портах, как самый нечестный драчун, со стоном отшатнулся. Сохраняя на лице выражение полнейшего равнодушия, Карадек шагнул ближе и в такт качке принялся наносить поочередно обеими руками равномерные удары сильные и коварные, за которыми стояла вся мощь его широких плеч. Слева справа, слева справа; удары, которые резали и дробили, как мясницкие ножи. Борджер зашатался и рухнул поперек койки. Рейф повернулся и увидел в дверном проеме белокурую голову Пенна. Рой Пенн бросил взгляд на окровавленную тушу, потом посмотрел на Карадека. - Пойдем. На правом траверзе виден мыс. Спустив шлюпку на воду, они соскользнули в нее по канату, который затем перерезали ножом; шлюпку сразу же отнесло назад. Черный корпус корабля пронесся мимо них; корма поднялась и снова опустилась. Легким поворотом румпеля Рейф направил шлюпку к мысу. Муллени и Пенн поставили мачту и парус; затем Пенн, повернувшись, посмотрел на Карадека. - Знаешь, а ведь это бунт. - Да, спокойно согласился Рейф. Я не просил, чтобы меня увезли на Судно, а наркотик в погребке на Берберийском берегу это не мой обычай напрашиваться на годовую работу. - Год? Пенн выругался. Для меня это больше двух лет. Для Текса тоже. - Ты знаешь этот берег? спросил Муллени. - Не слишком хорошо, но прямо к северу от мыса есть место, куда мы можем заглянуть. Ночью есть риск напороться на риф, но, я думаю, мы проскочим. Гористый черный мыс отчетливо вырисовывался на фоне уже начавшего сереть в эти предрассветные часы неба. Его обращенный к морю склон был скалист и изъеден дождями и прибоем. Наблюдая за течением и выискивая взглядом подводные скалы, Рейф искусно провел шлюпку меж рифов и направил к усыпанному серыми валунами берегу, где вода закручивалась, оставляя белую рябь бурунов. Они выбросили вещи на узкий пляж. - Как насчет шлюпки? спросил Текс. Бросим? - Проруби дыру в днище и оттолкни от берега, посоветовал Рейф. С моря пришел туман, и вскоре его серая пушистая пелена накрыла всю округу. Когда они оставили позади несколько миль, Рейф скомандовал привал. Пени развязал мешок, который нес, и вытащил хлеб, инжир, кофе и кружку. - Выкрали из капитанских запасов, пояснил он. - А выпить что-нибудь достал? Муллени потер темную щетину на массивном подбородке. - Угу. Две бутылки рома. Знатная вещь. С Ямайки. - С тобой можно плавать, сказал Текс, опускаясь на корточки. Он посмотрел вверх на Рейфа. Что будем делать дальше? - Я в Вайоминг, Рейф сломал несколько веток и подбросил в разложенный Роком костер. - Я дал слово Родни и сдержу его. - Он доверял тебе. - Да. И я не собираюсь его подводить. Как бы то ни было, путь до Вайоминга долгий, а мы должны уйти отсюда как можно дальше. Нас могут искать. Бунт преступление, наказуемое виселицей! - Тебе приходилось когда-нибудь держать скот? - поинтересовался Текс. - Только в детстве. Я родился в Новом Орлеане, рос около Сан - Антонио. Но Родни рассказал мне все, что мог. - Я дважды гонял стада в Додж, проговорил Текс. - И однажды в Вайоминг. Мне понадобится работа. - Ты нанят, сказал Рейф. Если я когда-либо разживусь деньгами, чтобы с тобой расплатиться. - Я рискну, согласился Текс Бриско. Мне нравится твоя манера делать дело. - А я за золотые россыпи Невады, сказал Рок. - Это и мне подходит, проговорил Пени. Если Рок и не нападет на жилу, то уж охотой мы на еду себе заработаем. ГЛАВА 2 Среди высокой травы не было видно никакой другой тропинки, кроме проложенной ветром или скотом, инстинктивно стремящимся к воде; и все же, в то время, как его длинноногая лошадка бежала сбоку от маленького стада, у Рейфа Карадека возникло такое чувство, словно он возвращается домой. Это была земля, созданная для человека, и человек не мог не полюбить ее обширная, прекрасная земля волнующихся трав и деревьев, высоких гор, вздымающих темные на фоне неба вершины, и прямых, стройных, красивых корабельных сосен. В седле Рейф чувствовал себя как дома, ибо почти полжизни провел верхом; вдобавок, эта лошадь с легким, пожирающим расстояния шагом нравилась ему. Он выиграл ее в покер в Огдене вместе с седлом и уздечкой. А винчестер образца 1873 года, новейшее прекрасное ружье, купил на рынке в Сан-Франциско. Ветер шелестел в траве, превращая ее зелень в переливающееся серебро. Рейф услышал позади галоп и придержал коня. Бок о бок с ним остановился Текс Бриско. - Теперь уже скоро, Рейф, сказал он, разыскивая в кармане табак и бумагу. Расскажи мне подробнее об этом деле, ладно? Рейф кивнул. Клеймо Родни приобрел у человека по имени Шафтер Масон. На нем стоит: Бар М. У Родни было две тысячи акров земли в Лонгвелли, купленных у Красного Облака он хорошо заплатил за эти пастбища и держал на них скот; на них и еще на четырех тысячах акров за пределами Лонгвелли. Хижина находится близ входа в каньон Безумной Женщины. Под залог земли Родни занял деньги у некоего Брюса Баркова крупного скотовода. Родни никогда ему не доверял, но в округе Барков был единственным человеком, который мог дать взаймы нужную сумму. - И что ты намерен делать? поинтересовался Бриско, следя глазами за стадом. - У меня нет твердых планов, Текс. Я не могу ничего планировать, пока не увижу, в каком состоянии земли. Первым делом нужно отыскать миссис Родни и ее дочь. Только тогда мы сможем действовать. Тем временем я собираюсь продать этот скот и разыскать Красное Облако. - Это будет не просто, сказал Текс. Тут была какая-то заваруха с индейцами, а он сиу. Как раз сейчас большинство сиу воюют. - Это необходимо, Текс, проговорил Кара-дек. Я должен увидеться с ним и объяснить все так, чтобы он понял. Он может стать надежным другом, а может и коварным врагом. - Могут возникнуть вопросы и по поводу этого скота, холодно констатировал Текс. - Что с того? пожал плечами Рейф. Все это заблудившиеся животные; мы выудили их из каньонов, где много лет не появлялся ни один белый человек, и поставили собственное клеймо. Мы гнали их двести миль, так что здесь никто не может иметь к нам претензий. Кто бы ни разводил скот там, где мы его нашли, он покинул те места давным-давно. Помнишь, что рассказывал старый траппер? - Да, согласился Текс. Наши права достаточно основательны. Он снова взглянул на клеймо, потом с любопытством посмотрел на Карадека. Человече, почему ты не сказал раньше, что твой старик владел ранчо Си Бар? Когда ты сказал мне клеймить скот тавром Си Бар, меня как обухом по голове стукнуло. Дядя Джо понарассказывал мне про сына старика, который еще мальчишкой был ходячим ужасом с хвостом колечком. Очень он был с револьвером ловок... Скажи-ка, Текс в упор уставился на Рейфа, не ты ли и есть тот самый парень? - Боюсь, что так, согласился Карадек. Для мальчишки я слишком хорошо владел револьвером. Была схватка с несколькими старыми врагами отца, а потом мне пришлось удрать в Мексику. - Слыхал об этом. Текс повернул своего гнедого, загнал блудного бычка обратно в стадо, и они двинулись дальше. Рейф Карадек ехал осторожно, следя за местностью. Это была страна индейцев. Чайены и сиу вели себя вызывающе с тех пор, как Касте? появился в Черных Холмах, являющихся сердцем индейской территории и почти священных для племени Равнин. Отсюда, где пролегла граница Лонгвелли, начинались земли Родни, и до его хижины возле каньона Безумной Женщины оставалось несколько миль. Рейф тронул лошадь шпорой и легким галопом направил к голове стада. Когда старый траппер рассказал им про этот скот, любопытство понудило Рейфа отправиться посмотреть. Пасшийся на зеленом дне нескольких соединяющихся каньонов скот выглядел упитанным, а следам, приводившим в эти места, явно уже было несколько лет. Это был тяжкий, мучительный труд, но, в конце концов им с Тексом удалось согнать и заклеймить триста голов, а потом и нанять двух безработных ковбоев в помощь на перегон. Рейф опередил ковбоя, рысившего в голове стада, и направился к полоске деревьев туда, где ручей Безумной Женщины, выбегая из каньона, поворачивал широкой плавной дугой к середине долины, а оттуда дальше, вниз, орошая по пути прекраснейшее пастбище из всех, которые когда-либо приходилось видеть Карадеку. После долгого путешествия сквозь зной пустыни и жару гор здешний воздух казался особенно свежим и прохладным, напоенным благоуханием влажной травы. Рейф спустился к ручью и сидел в седле, пока лошадь пила холодную, прозрачную воду. Затем вброд переправился через ручей и поднялся на противоположный берег. Скамейка возле ручья, поддерживаемая подпоркой спинкой из сосновых жердей, выглядела именно так, как описывал Родни. Однако при виде хижины губы Рейфа сжались от мрачного предчувствия нигде не видно и признака жизни. Лошадь, почуяв беспокойство хозяина, перешла на рысь. Одного взгляда оказалось достаточно; хижина пуста и, очевидно, уже давно. Рейф стоял в дверях, когда подъехал Текс. Бриско огляделся по сторонам: - Ну, сказал он, похоже, зря мы сюда тащились. Подъехали двое остальных Джонни Джилл и Бо Марш, оба техасцы. Не слезая с седел, они совершили поездку из Техаса в Вайоминг, оттуда направились на Запад, где у Соленых Озер повстречали Рейфа и нанялись перегонять стадо в Лонгвелли. Джилл, человек лет тридцати, невысокого роста, с лицом, дубленым как выделанная кожа, посмотрел вокруг. - Я знаю это место, сказал он. - Раньше это было ранчо Родни. Потом его перехватил парень по имени Дэн Шют. - Теперь он хозяин. - Шют? Текс бросил взгляд на Карадека. Не Барков? Джилл покачал головой. - Барков прикидывается, будто помогает женщинам Родни, да, только не много хорошего он сделал. Но как бы то ни было, здесь хозяйничает Дэн Шют. Опасный человек. - Ну, небрежно бросил Рейф, может быть, мы узнаем, насколько он опасен. Я собираюсь поселиться прямо здесь. Джилл задумчиво посмотрел на него. - Нарываетесь на неприятности, мистер, сказал он. Но мне и самому Дэн Шют никогда не нравился. У вас есть какие-нибудь права на это пастбище? Ведь вы именно сюда направлялись, верно? - Верно, согласился Рейф. И права у меня есть. - Ну Бо, проговорил Джилл, закидывая ногу на седло, хочешь дрейфовать дальше или останемся и посмотрим, как этот джентльмен будет разделываться с Дэном Шютом? Марш улыбнулся. Улыбка у него была беспечная и заразительная. - Сходим на берег, Джонни. сказал он. Я за задержку. У Шюта есть один здоровенный рыжий ковбой, который мне никогда не нравился, - Спасибо, парни, сказал Рейф. Похоже, у меня появились работники. Ближайшие несколько дней держите скот в хорошо огороженном месте. Я еду к Раскрашенной Скале в Пайнтед-Рок. - Этот город принадлежит Баркову, сообщил Джилл. Стоило бы слегка прощупать Баркова и Шюта. Кое-кто из парней намекал у костра, что здесь ценностей куда больше, чем видно на поверхности. Этот Брюс Барков тут большая шишка, но если приглядеться, то кое-что не сходится. - Может быть, предложил Рейф, поедешь со мной? Пусть Текс и Марш управляются со скотом, Карадек повернул лошадь к Пайнтед-Року. Он проникся симпатией к маленькому скотоводу почти сразу же, а потом и зауважал его на борту Мэри С . За недели, прошедшие после бегства с судна, Рейф столько времени посвятил обдумыванию проблемы ранчо Родни, что она стала как бы его собственной. Сейчас наихудшие опасения Родни, казалось, подтвердились. Семья, очевидно, покинула ранчо, и им завладел Дэн Шют. Оставалось узнать, существовала ли какая-либо связь между Шютом и Барковым, но Карадек знал, что болтовня у походной кухни частенько имеет под собой основания, а ковбои зачастую видят людей лучше, чем те, кто судит о них по показному поведению в городе. По дороге в Пайнтед-Рок Рейф с любопытством изучал окрестности и слушал Джони Джилла. Маленький техасец проработал здесь два сезона и знал этот край лучше многих. Пайнтед-Рок оказался обычным ковбойским городом. Двойной ряд обветренных, украшенных декоративными фасадами каменных и бревенчатых домов, большая часть которых никогда не знала краски; двухэтажный отель и приземистое каменное здание с вывеской Пайнтед-Рокский Банк. На улице стояли две тележки и фургон на рессорах, а у коновязи привязано с дюжину верховых лошадей. Их владельцы, судя по всему, расположились в салуне Националь. Джилл подъехал к коновязи, слез на землю и через седло посмотрел на Карадека. - Здоровый детина, что нас рассматривает тот самый рыжий, который не по вкусу Бо, негромко сказал он. Рейф не оглядывался назад до тех пор, пока не привязал лошадь скользящим узлом. Затем поправил револьверы на обоих бедрах он носил два револьвера с рукоятками из орехового дерева. На нем была куртка из оленьей кожи, джинсы и ботинки со шнуровкой. Вслед за Джиллом он протиснулся через двери в сумрачную прохладу Националя. ...Двое выпивали у стойки; еще несколько сидело за расставленными там и сям столами. - Виски, потребовал Джилл и тихо добавил: Тот крупный, с черными усами, что играет в покер Брюс Барков. Рядом с ним, похожий на мексиканца, Джи Бонаро, телохранитель Дэна Шюта. Рейф кивнул, поднял стакан и усмехнулся. - За Чарлза Родни! проговорил он отчетливо. Барков вздрогнул и поднял глаза. Он чуть-чуть побледнел. Джи Бонаро медленно повернул голову точь-в-точь ящерица, следящая за мухой. Джилл с Рейфом выпили, не обращая внимания на пристальные взгляды. - Парень, сказал Джилл, и в глазах его запрыгали чертики, ты не теряешь времени, верно? Рейф повернулся. - Кстати, Барков, произнес он, где я могу найти миссис Родни и ее дочь? Брюс Барков положил карты. - Если у вас к ним какое-то дело, спокойно проговорил он, я им передам. - Спасибо, ответил Рейф, но дело у меня личное. - В таком случае, сказал Барков, и глаза его потемнели, я вас огорчу. Миссис Родни умерла. Умерла три месяца назад. Губы Рейфа сжались. - А ее дочь? - Энн Родни, осторожно проговорил Барков, здесь в городе. Вскоре она станет моей женой. Если у вас к ней какое-то дело... - То я буду вести его с ней, резко ответил Рейф. Внезапно повернувшись, он покинул бар. Джилл последовал за ним. Маленький ковбой усмехнулся; на его жестком лице обнаружились вдруг морщины, вступавшие в явное противоречие с тридцатилетним возрастом. - Однако, босс, вы их зацепили. Он кивнул на здание через улицу. Давайте-ка попытаем счастья в магазине. Родни делал там все покупки, а хозяин, Джин Бейкер, считался его другом. Магазин пропах кожей, галантереей и всеми разнообразными и возбуждающими ароматами, сопутствующими торговле. Обогнув кипу джинсов, Рейф подошел к длинному прилавку, позади которого на полках можно было найти все что угодно от перца до винтовочных патронов. - Где я могу найти Энн Родни? поинтересовался он. Седовласый хозяин бросил на него быстрый взгляд. Затем кивнул направо. Рейф повернулся и обнаружил, что смотрит в большие, нежные, темные глаза стройной девушки в ситцевом платье. Губы тонко очерчены, темные волосы свободным узлом собраны на затылке. Она была так красива, что у Карадека перехватило дыхание. Девушка улыбалась; в глазах ее читался вопрос. - Энн Родни это я. Что вам угодно? - Меня зовут Рейф Карадек, мягко сказал он. Меня послал ваш отец. Лицо ее побелело так, что побелели даже губы. Девушка отступила, опустив руку на прилавок, словно искала опоры. - Вы пришли... от моего отца? Но ведь... Брюс Барков, который, оказывается, следовал за ним, встал перед Рейфом с побагровевшим от гнева лицом. - Вы ее до смерти напугали, рявкнул он. Чего вы добиваетесь, явившись сюда со своей выдумкой? Чарлз Родни умер почти год назад! Его убили из-за денег, которые были при нем. Уж не причастны ли вы к этому? Внезапно Рейф осознал, что на него пристально и озадаченно смотрит Джилл. Карадек понимал, что Джилл знает его недостаточно и потому вполне может заподозрить в дурных намерениях. Джин Бейкер также холодно изучал его; в глазах торговца явно проступало подозрение. Смотрела на него и Энн Родни совершенно ошеломленная. - Нет, хладнокровно ответил Рейф. Я не убивал его, но мне было бы интересно знать, что заставляет вас считать его мертвым? - Считать мертвым? Барков грубо рассмеялся. Я был с ним, когда он умирал! Мы его нашли возле тропы с пулями в теле. Я принес сюда его вещи и отдал миссис Родни. - Мисс Родни, начал Рейф, смогу ли я поговорить с вами наедине? - Нет, прошептала она. Я не хочу разговаривать с вами. Прийти ко мне с выдумкой! Чего вы от меня хотите? - Вас почему-то ввели в заблуждение, сказал Рейф. Ваш отец умер не больше двух месяцев назад. - Убирайся отсюда! приказал Барков, положив руку на револьвер. Не знаю, какие у тебя планы, но если хочешь себе добра, выметайся из этого города как можно скорее. Энн Родни резко повернулась и выбежала из магазина через внутреннюю дверь, ведущую в квартиру хозяина. - Вам действительно лучше убраться, мистер, грубо сказал Джин Бейкер. Мы знаем, как умер Родни. Три человека были при этом. Рейф Карадек повернулся и вышел наружу. Он знал, что Джилл последует за ним. - Босс, сказал Джилл, я не трус, но обирать юную леди, нет, это не по мне. Вам лучше сесть в седло и уехать. - Не торопись с выводами, Джилл, посоветовал Рейф. Советую поговорить с Тексом. Он был с нами и знает все о смерти Родни не хуже меня. Если они принесли сюда его вещи, значит, за этим кроется куда больше, чем мы предполагали. Джилл топнул ногой по доске тротуара. - Текс был с вами? Черт побери, парень! Это меняет дело. - Прежде чем разобраться во всем, нам предстоит провести настоящие раскопки, Джонни! прибавил Рейф. Я тебе не рассказывал, что Барков держал закладную на ранчо Родни и что Родни расплатился по ней, а затем не вернулся домой. Джилл взглянул на Рейфа, губы его сжались. - Тогда я скажу, что этот Барков подлый хорек. Давите его повяжем! - Еще рано, Джонни. Пока рано. Таких осложнений Рейф не предвидел. Расскажи он о подлинных обстоятельствах смерти Родни, ему пришлось бы представить доказательства. Но в таком случае он мог быть арестован за бунт на корабле, а это пахло виселицей. От его молчания зависела не только собственная жизнь, но жизни Бриско, Пенна и Муллени. И все же выход должен был найтись. ГЛАВА 3 Яркие солнечные лучи словно высвечивали что-то в сознании Карадека; он начал кое-что понимать и то, что понял, удивило его. Если какие-то вещи Родни возвращены в Пайнтед-Рок, значит те, кто возвращал их, были осведомлены об обстоятельствах его похищения. Как иначе они могли заполучить его имущество? Булли Борджер зашанхаил себе экипаж с помощью погребка на Гонконг-Бол. Таким образом избавлялись от людей отнюдь не впервые, и понятной становилась злоба, с какой Борджер избивал Родни. Без сомнения, все это было частью плана, направленного на то, чтобы Родни никогда не вернулся в Америку. Однако быть убежденным и суметь доказать совсем не одно и тоже. Земли на Западе много. Почему же тогда, спросят люди, Барков пустился на такие ухищрения, чтобы приобрести именно этот участок, когда рядом пустуют незанятые земли? На имевшейся у Рейфа квитанции стояла подпись Баркова, но она могла быть объявлена поддельной. Прежде всего, следовало найти мотив преступления кроме стоимости двух акров и денег, выплаченных по закладной. Конечно, людей не раз убивали и за меньшее, однако Брюс Барков не был человеком, который играет по мелочи. Карадек закурил и посмотрел вдоль улицы. Он должен учесть и другое. Барков предупрежден. На что бы он на ставил, включая девушку, его планы будут в опасности до тех пор, пока Рейф жив или не покинул страну. Это обстоятельство выступило четко и рельефно. Барков теперь знал, что ему необходимо убить Рейфа Карадека. Рейф отдавал себе полный отчет в ситуации. Его жизнь протекала среди людей, безжалостно игравших по самым высоким ставкам. Для него не было потрясением, что люди могут совершить не то, что одно, хоть дюжину убийств, если это помогает достичь желаемого. И он знал, что отныне должен быть всегда начеку: Отправив Джилла купить пару вьючных лошадей, Рейф повернулся, и вошел в магазин. Барков ушел, а Энн Родни все еще не было видно. Бейкер посмотрел на него без малейшего намека на радушие. - Если у вас есть какое-нибудь дело, произнес он, изложите его и уходите. Чарльз Родни был моим другом. - Ему нужны были, друзья поумней, резко ответил Рейф. Я пришел сюда купить припасы, но если угодно можете задавать вопросы. Например, где доказательства того, что Родни был убит год назад? Несколько вещей, которые могли быть украдены? И можно ли верить тем троим, что засвидетельствовали его смерть? Если Родни поехал в Сан-Франциско за деньгами, как оказались у него на пути Барков и другие? - Это ни к селу, ни к городу, грубо отозвался Бейкер. Что вам нужно? Говорите, я не откажу ни одному человеку в провизии. Карадек хладнокровно заказал все, в чем нуждался, понимая, что Бейкер его изучает. Торговец казался озабоченным. - Где вы живете? внезапно спросил Бейкер; враждебности в его голосе, казалось, поубавилось. - В хижине Родни близ каньона Безумной Женщины, ответил Карадек. Я останусь там до тех пор, пока не выяснится вся правда. Если Энн Родни благоразумна, то не выйдет замуж, теряя тем самым права на собственность. - Шют не позволит вам там оставаться. - Я останусь. Рейф положил в карман коробку патронов. Я буду именно там. А когда вы закончите задавать вопросы себе, поинтересуйтесь у Баркова, у кого находится неоплаченная, по его словам, закладная, позволившая Дэну Шюту занять ранчо. - Он не хотел доставлять Энн неприятностей, защищаясь, сказал Бейкер. - В этом отношении он прямо-таки щепетилен, Он не лишит ее права пользования. Даст ей шанс заплатить. - Раз он собирается жениться на Энн, зачем же лишать ее права пользования? Рейф отвернулся от прилавка. - Если Энн Родни захочет увидеть меня, я ей все расскажу. В любое время. Я обещал ее отцу позаботиться о ней и позабочусь, нравится ей это или нет! И вот еще что, прибавил он, всякий, кто утверждает, будто разговаривал с Родни, когда тот умирал, лжет! Входная дверь распахнулась. Обернувшись, Карадек увидел смуглого, похожего на мексиканца человека, на которого в Национале обратил его внимание Джилл. Звали его Джи Бонаро. Улыбаясь и показывая ровные белые зубы под узкой полоской усов, Бонаро подошел к Рейфу. - Не повторите ли вы этого мне, синьор? любезно поинтересовался он, засунув большие пальцы за ремень. - Почему бы и нет? резко отозвался Рейф. Не скрывая презрения, он осмотрел вошедшего с головы до ног. Если ты один из тех, кто утверждает это, то ты лжец. А если дотронешься до револьвера, я убью тебя. Пальцы Джи Бонаро замерли над рукояткой револьвера; он пребывал в нерешительности; происходящее неприятно удивило его. Этот атлетически сложенный незнакомец не испугался. Его зеленые глаза лучились таким холодом, что Бонаро стало подташнивать. С тревогой он осознал, что стоит на краю гибели. - Ты один из них? спросил Рейф. - Да, сеньор, Бонаро кончиком языка провел по губам. - И где же, предполагается, это произошло? - Там, где он умер. На тропе, близ вершины Пайлот. - Ты трусливый лжец, Бонаро. Тебя обманули ради чьей-то выгоды. На твоем бы месте я дал бы задний ход и осмотрел весь путь еще раз. Взгляд Рейфа продолжал удерживать Бонаро. Ты говоришь, что видел его. Как он был одет? - Одет? Бонаро смешался. Об этом никто его не спрашивал. Он не знал, что ответить. А вдруг кто-нибудь ответит на этот вопрос иначе? Он растерялся. Я не знаю... Я... Он посмотрел на Бейкера и Карадека и сделал шаг назад; глаза были как у загнанного животного. Этот глядящий в упор рослый человек каким-то образом лишил его уверенности в себе, уравновешенности. А ведь Бонаро пришел сюда, чтобы убить приезжего. - Бонаро, Родни разговаривал со мной несколько недель назад, спокойно проговорил Рейф. Ты замешан в хладнокровном убийстве, Бонаро. А теперь кругом и вон отсюда! Убирайся! И быстро! Рейф сделал шаг вперед; Бонаро попятился и, повернувшись, бросился к дверям. Рейф обернулся и взглянул на Бейкера. - Обдумайте это, посоветовал он. Поверите ли вы слову такого койота о честном человеке? Кто-то пытается ограбить мисс Родни, а вы, поверив неправдоподобной истории, тому способствуете. Джин Бейкер замер столбом, положив руку на прилавок. Он никогда бы не поверил тому, чему только что был свидетелем. Со времени появления в Пайнтед-Рок Бонаро убил двоих, а этот незнакомец осадил его, не подняв руки и не прикоснувшись к револьверу. Бейкер задумчиво потер ухо. Джонни Джилл встретил Рейфа перед магазином, держа на поводу двух вьючных лошадей. Единственный беглый взгляд сказал Карадеку, что маленький ковбой сделал удачную покупку. Джилл вопросительно взглянул на Рейфа. - Я что-нибудь упустил? Я видел, как этот шютов наемник выскочил из магазина, словно за ним гнался черт. У вас с ним была схватка? - Я его вызвал, но он отступил, сказал Рейф. Джонни потуже затянул веревку вьюка, одновременно краешком глаза поглядывая на Карадека. Этот человек явился в город и открыто объявил, кто он и зачем здесь, причем сделал это быстрее, чем когда-либо приходилось видеть Джиллу. Ну-ну, ухмыльнулся Джонни лошади. Зачем, спрашивается, возвращаться в Техас? И здесь, работая на этого парня, можно стать свидетелем изрядного шума... Пайнтед-Рок насчитывал точнехонько восемьдесят девять жителей, и к заходу солнца появление Рейфа Карадека и вызов, брошенный им Джи Бонаро, обсуждался каждым из них. Обсуждение велось шепотом, но история облетела весь город. Вместе со слухом о том, что Чарлз Родни жив или недавно был жив. К ночи Дэн Шют узнал, что Карадек поселился в доме Родни у каньона Безумной Женщины, а часом позже ворвался в помещение, где спали ковбои, и осыпал Бонаро такой отборной бранью, что тот побелел от злости. Брюс Барков был встревожен и не скрывал этого, совещаясь с Шютом. Несколько обнадеживали их лишь слова Карадека о том, что Родни мертв. Джин Бейкер, сидя в кресле в своей квартире, расположенной позади магазина, чувствовал себя крайне неловко. Он знал, что молчание беспокоит жену. Заметил и то, что Энн тоже молчалива - явление необычное, поскольку, как правило, она отличалась весельем, шутками, смехом. Бейкеру никогда раньше не приходило в голову, что в истории, рассказанной Барковым, Вебером и Бонаро, может быть что-то не так. Он принял ее на веру так много людей было убито в пути или погибло в схватках с индейцами. Случилась еще одна трагедия переселения на Запад, и он сделал то, что мог: они взяли Энн Родни в свой дом и полюбили как собственное дитя. А теперь появился этот незнакомец. Несмотря на все свое раздражение из-за того, что эта ситуация вообще возникла; невзирая на то, что внешне Бейкер отверг доводы Карадека, внутренне он ощущал все растущее сомнение. Бейкера можно было упрекнуть в чем угодно, кроме несправедливости. И потому он был вынужден признать, что Бонаро совсем не тот человек, которому можно доверять. Многие даже подозревали, что он - аутло [человек, объявленный вне закона, разыскиваемый за какие-то преступления]. То, что Шют его нанял, было плохо и само по себе; но, подумав о Шюте, Бейкер снова забеспокоился. Смежные ранчо Баркова и Шюта окружали город с трех сторон. Их покупки составляли не меньше половины оборота торговца. Выпивка ковбоев с этих ранчо поддерживала и салун Националь. Джин Бейкер всегда считал себя хорошим гражданином, живущим по принципу живи и жить давай другим. Но теперь он вдруг обнаружил, что обдумывает ситуацию, которая ему совсем не нравится. Покуривая трубку, он не без тревоги и сомнения пришел к выводу, что Пайнтед-Рок город Баркова и Шюта. Кандидатура Пода Гомера на пост шерифа была выдвинута на заседании муниципального совета Барковым; Джо Бенсон, владелец Националя, поддержал ее, а Дэн Шют спокойно предложил закончить на этом прения. Джину Бейкеру Гомер никогда не нравился, но тот хорошо владел револьвером и, разумеется, был не робкого десятка. Бейкер проголосовал как все; как Пат Хигли, как другой полноправный избиратель. Таким же манером Бенсона избр