ко отдает внаем. -- Что отдает? -- спросила шепотом одна из девушек, вытаращив глаза. -- Женщин, -- ответил Мэт. -- Мужчинам, которые с этими женщинами делают, что пожелают, разве только не убивают. -- И он обернулся к владелице борделя. -- Или это тоже не возбраняется? -- Вы лжете, сэр! -- встала в возмущенную позу сводница. -- Я-то не лгу, лжете вы этим девушкам. Вы ложью заставляете их ложиться с кем попало или мучаете до тех пор, пока они не соглашаются на это. -- Он обернулся к деревенским девушкам. -- Пойдемте отсюда. Вы заслуживаете лучшего места, чем это. -- Не верьте ему! -- кричала сводня. -- Он сам вас хочет использовать! Девушки явно растерялись. Но тут настежь распахнулась дверь дома напротив, и оттуда вылетел полуодетый мужчина, а следом за ним вышел здоровенный детина. -- Пшел вон! -- сплюнул детина. -- Нету денег -- нету шлюхи! -- Но у меня же были деньги! -- причитал мужчина. -- Золото! Она его вынула, пока я раздевался! -- Сам дурак, значит, раз показал ей, где у тебя деньги лежат! -- заключил вышибала. -- Иди, подбери одежу свою и убирайся отсюда! Девушки побледнели. -- Да, и я этим занимаюсь! -- Внезапно добренькая бабулька превратилась в ухмыляющуюся старую ведьму. -- Только ведь рано или поздно, куколки мои, вам сюда дорога, так почему бы не сделать это раньше? -- Никогда в жизни! -- возмущенно воскликнула самая рослая из девушек. -- Нет? Да из вас хоть одна-то девственницей осталась после дороги в столицу? Где найдутся дураки, чтобы вас в жены взять? Как вы думаете, какую работу вы себе отыщете в городе, где полно девушек из деревни? -- Сводница покачала головой. -- Ой, нет, милашки, другой постели вам не найти и другого хлеба тоже. Будете голодать, покуда не захотите съесть его, а тогда уж начнете торговать собой направо и налево, как попало. А сейчас бы все у вас пошло как надо, честь по чести. Девушки попятились. Вид у них был ужасно напуганный. -- Можно сделать и другой выбор, -- уговаривал их Мэт. -- Пойдемте отсюда. И он сбежал вниз по ступенькам. Девушки радостно последовали за ним, Паскалем и Фламинией. -- Идите, идите, дуры! -- крикнула им вслед содержательница борделя. -- Только не забудьте этого дома -- через неделю он вам ой как понадобиться! -- А Мэту она пустила вслед: -- Чума на тебя, менестрель! Чума, которой ты их всех перезаразишь! Думаете, это он вас спасает, девчонки? Нет! Он просто сводник, который вас уводит от меня. -- Никакой я не сводник, -- сказал девушкам Мэт. -- Я и держать вас не собираюсь. Просто хочу, чтобы вы на пару дней нашли себе приличную крышу над головой. Вид у девушек по-прежнему оставался неуверенный, однако они все-таки пошли за Мэтом, вздрагивая от визгливого голоса старой ведьмы, продолжавшей осыпать их всех проклятиями. Как только они вышли на широкую улицу, на глаза им попался сержант, вышагивающий с подчеркнуто важным видом. -- Эй! Эй! -- выкрикивал он. -- Все чистая правда, парни! В казармах вам выдадут красивую форму, ну прям как у меня, и каждому по новенькому блестящему флорину! А потом сытный обед и чистая постель! За сержантом уже пристроились несколько жаждущих обещанного счастья парней. -- Ой, да это Берто! -- воскликнула одна из девушек. -- И Самоло, и Жиан! -- Так, значит, они станут солдатами? -- Похоже на то, -- кивнул Мэт. --А сержант очень скоро станет совсем не таким добреньким -- стоит лишь попасть в казармы. И все-таки это более безопасно, чем то место, куда могли угодить вы, девушки. По крайней мере у них появятся крыша над головой, еда и безопасность. -- А за это они будут рисковать своей жизнью, -- уточнила Фламиния. -- Я бы лучше уж на такое согласилась, -- сказала самая тоненькая из девушек дрожащим голосом. -- А куда ты отведешь нас, менестрель? -- спросила Другая. -- В... -- запнулся Мэт. Он собирался сказать: "В церковь", ведь церковь всегда была самым надежным местом для девушек, которым нужен кров и добрый совет, но церкви в Латрурии закрыты, и те немногие священники, которые продолжали служить, пока что не решались делать это открыто. -- Мы найдем вам работу, -- пообещал девушкам Мэт. -- Вы сможете прибирать в домах, стелить постели, готовить, ну что-то в этом роде. -- Но мы же убежали из деревень ради того, чтобы избавиться от этого! -- воскликнула одна из девушек. -- И где же богатство Венарры? Где непрерывные вечеринки, где красивые платья и танцы? -- спросила другая. -- Во дворце, -- ответил Мэт. -- В домах у богатых горожан. Слухи наврали вам, барышни. Младшая из девушек расплакалась. -- Мы... так долго... шли... потеряли... столько потеряли... -- Дома ваши никуда от вас не делись, -- попытался успокоить девушку Мэт, стараясь не думать обо всех потерях. -- Если уж станет совсем невмоготу, можете с кем-нибудь уйти на север, домой. -- Только не с этими унылыми, страшными! -- в ужасе воскликнула рослая девушка. -- Лучше уйти раньше, покуда вы тоже не стали унылыми, -- сказал Мэт. -- Ну а пока, если вы все-таки хотите заработать денег и порадоваться жизни в Венарре, надо найти вам какую-нибудь пристойную работу. Несколько минут девушки безмолвно следовали за М этом, Паскалем и Фламинией. А потом старшая из девушек с горечью проговорила: -- Нам ведь самим придется искать такую работу? Никто за нас ее искать не станет? -- Нет, -- печально покачал головой Мэт. -- Никто не станет. За то, что получаешь, приходится платить -- так или иначе, и, если кто-то говорит, что может вам что-то дать бесплатно, он вас обманывает. Он, может, и сам того не знает, но все же обманывает. Мэт действительно знал законы больших городов лучше, чем девушки, но это вовсе не означало, что ему знакомы законы этого города. Он отвел девушек в таверну, чтобы там задать несколько хитрых вопросов и разузнать, что тут к чему, но, видимо, вопросы оказались недостаточно хитрыми, поскольку тот весельчак, к которому обратился Мэт, только загоготал и поинтересовался без обиняков: -- Только-только явились в Венарру, а? -- Что, так заметно? -- расстроенно спросил Мэт. -- С первого взгляда, парень, да я и сам тут всего год с небольшим! -- Значит, работа тут все-таки имеется? -- Ну да, если гильдия карманников даст тебе поучиться делу. Мэт выпучил глаза. -- Гильдия карманников? -- Ага. Нам все время нужны новички -- столько народу забирают в королевскую тюрьму, а потом еще половину вешают, так что ежели кому охота пробовать себя-- это завсегда. Кстати, мы с тобой, менестрель, могли бы неплохую парочку составить. Ты бы людей песенками отвлекал, а я бы тем временем шнырял бы по их домам... -- Ладно, может, как-нибудь в другой раз, -- уклончиво ответил Мэт. -- А вот как бы девушкам все-таки работу сыскать? Гильдии горничных тут не существует? Вор понимающе ухмыльнулся. -- Есть, если вы ищете именно такую работу, хотя какая это гильдия -- так, сборище сплетниц. -- Все же лучше, чем ничего, -- вздохнул Мэт. -- И где их найти? -- На улице Грубых Рук. Там мимо не пройдешь -- в дверях стоят и ждут не дождутся, когда их куда-нибудь пошлют. -- И еще женщины постарше, пытающиеся сманить их на другую работу? -- многозначительно уточнил Мэт. Вор широко улыбнулся. -- Не... В гильдии горничных имеется пара вышибал -- эти отшивают сводниц и сводников. Так что твои подопечные там будут в полном порядке. Ну а парень может поступить к нам в гильдию. Паскаль нервно огляделся. -- Спасибо, -- поблагодарил Мэт. -- Но он недостаточно ловок для такой работы. Паскаль глянул на товарища возмущенно. -- Да кошельки-то тягать -- это каждый может выучиться, -- уговаривал вор. -- Дело ясное, да только боюсь, что он как примется у кого-нибудь кошелек срезать, так всенепременно хозяина порежет до крови. -- А-а-а! -- понимающе протянул вор. -- Нет, для нашего дела так не пойдет. Тогда ему лучше попытать счастья в гильдии убийц. -- Это конечно, -- кивнул Мэт, чувствуя, что начинает волноваться. -- Скажи, друг, а вооруженными ограблениями вы занимаетесь? -- Не, мы нет. Это гильдия взломщиков. Мэт попытался представить, как с подобными делами разбирается суд. -- Значит, вы имеете право забирать чужое только тогда, когда хозяев нет поблизости? -- Или нету, или они дрыхнут. Красть, короче, можем, но не грабить. -- Значит, вы не устраиваете поджогов и не крадете людей? -- Это ты про гильдию поджигателей и гильдию людокрадов интересуешься? Ну, ты того... ты же не ищешь такую работу, не ври! -- Не ищу, просто хочу знать, чего бояться. А еще есть какие-нибудь преступления в городе, чтобы без гильдии? -- Нет. Это вряд ли, -- признался вор. -- Ну а с другой стороны, всегда найдется кто-нибудь, кто измыслит что-то новенькое. Не без того. Мэта от этой мысли передернуло, и он решил, что надо будет убраться из этого города, пока кто-нибудь не додумался до рэкета. -- Ладно, -- кивнул он, -- спасибо, просветил. -- Он отвернулся, но тут его осенило, и он снова обернулся к воришке. -- Слушай, а фамилии у глав гильдии часом не одинаковые? -- Это токо у гильдии воров, взломщиков и убийц, -- преспокойно ответил вор. -- Это у нас будут Сквельфы. А вот взять гильдии шулеров, сутенеров и разносчиков --эти уже Скиббелины. А все прочие-- ДиГорбиа. Девушки, сидевшие с выпученными глазами, поежились. Паскаль сглотнул скопившуюся во рту слюну. Мэту не за что было винить -своих спутников -- ему и самому было ох как не по себе от услышанного. И все же любопытство снова задержало его. -- Гильдия разносчиков? Что же, у вас тут разносчики преступники? -- Не, ну это токо те, которые продают то, чего в лавках не купишь. -- А-а-а. -- Мэт ничего не мог с собой поделать. -- И... и что же они продают? Глаза у воришки стали еще шире. -- А чего хошь. -- Ясно, -- Мэт кивнул и отвернулся. -- Спасибо, дружище. Пошли ребята, нам пора. Улицу Грубых Рук они отыскали на закате. Вышибала поначалу принялся браниться, но как только Мэт объяснил, что привел девушек, которые хотят наняться на приличную работу, вышибала тут же отправил одну из служанок за распорядительницей. Она довольно скоро появилась -- этакая матрона в синем платье и белом переднике. Увидев компанию, произнесла: "Ах" -- кивнула и спустилась с крыльца, чтобы осмотреть девушек с головы до ног. -- Ладно, -- изрекла она наконец. -- Вам надо помыться и постирать свои вещички. Идите в соседний дом, там домоправительница накормит вас ужином и там вы сможете переночевать, пока не найдете себе другого пристанища. Плату за это, мы, конечно, вычтем из вашего первого жалованья, а потом будем из него вычитать одну десятую часть все время, покуда вы у нас будете жить. Кто бы вас ни взял на работу, платить они будут нам, а не вам, а уж мы вам будем отдавать вашу долю. Если будете работать на сторону, в гильдии останетесь, но с нами придется распрощаться. Вопросы есть? Тогда все. Девушки, совершенно ошарашенные, отвернулись, готовые уйти. Распорядительница глянула на Фламинию и проворчала: -- А ты что, с ними идти не хочешь? -- Пока нет, -- уклончиво отвечала Фламиния. -- Мы должны еще кое в чем помочь менестрелю. -- Что ж, вид у тебя вполне порядочного человека. -- Матрона быстро и придирчиво оглядела Мэта. -- Хотя бы привел бедных овечек сюда, к нам. Всех мы, конечно, взять не можем, но всегда делаем все, что в наших силах. Именно поэтому от них и не было человека у городских ворот, завлекавшего добровольцев. -- Понятно, -- кивнул Мэт. -- Нет особой нужды в горничных? -- О, работы полно! -- воскликнула женщина. -- Город-то у нас так разросся с тех пор, как на престол взошел наш добрый король Бонкорро. Сюда сразу толпами повалили дворяне -- прискучило им по деревням-то сидеть, захотелось городского веселья отведать. Теперь-то с этим делом у нас спокойно -- ну, то есть король не требует, чтобы дворяне ему жен своих отдавали в постель или чтоб сами шли на муки. В общем, они оставляют свои поместья на управляющих, а сами все в Венарру стекаются. Ну а им, вестимо, надо и еду подать, и обстановка чтобы была соответствующая, и новые тебе дома, и платье, ну и прочие всякие всякости. -- Стало быть, у вас тут развелось множество торговцев и купцов? -- Да, и они все так богатеют на торговле --ну а их женушки, конечное дело, больше любят по лавкам мотаться, нежели заниматься домашними трудами. Нет, девушек у нас тут много, которые могут прибираться да белье чинить, но еще больше их приходит каждый день. Крестьянкам тоже подавай теперь веселое житье, ну многие находят себе и такое житье, да только не там бы, где надо. -- Верно, -- кивнул Мэт. -- Дворяне желают, чтобы их развлекали, точно? А приличных заведений в городе немного? -- Как же! -- возмутилась женщина. -- Предостаточно, молодой человек! На каждом углу -- по менестрелю, на каждом бульваре -- по театру, вот только постановки у них поганые идут, вот что я тебе скажу, там на сцене такое, что скорее в борделе увидишь, а не в театре, вот как! -- Ясно, -- уныло проговорил Мэт. -- А сутенеры быстро понимают, что театр -- отличное место для рекламы, как на сцене, так и вне ее. А кто-нибудь пытается их выдворить? -- Ага, пытаются. -- Матрона снисходительно улыбнулась. -- Кому это когда удалось-то? -- Ну, вот в нашей стране удалось, -- возразил Мэт. -- Но на это ушло лет сто. Ну а насчет музыки -- чтобы, скажем, собралось с десяток музыкантов и сыграли вместе концерт? Тут особо сутенерам не разгуляться! -- О, в больших залах у нас по вечерам играют целые оркестры. И на постоялых дворах, и на полях для фехтования. Для простого люда -- в тавернах играют, а для благородных -- во дворцах. -- Но новеньким, кто только что в город прибыл, вы туда на работу поступать не советуете? Матрона скорчила рожу. -- Ой, ну это же не для девушек! Вы же слыхали, что я про театры вам сказала? Ну а танцоры и танцорши -- те же актеры и актрисы. Музыка, это конечно, дело другое, только ведь тогда надо ой как хорошо выучиться играть или петь -- ну, это тебе виднее. -- Да, я на лютне играть учился несколько лет, -- подтвердил Мэт. Нужно же ему было чем-то заняться, покуда он ждал, когда Алисанда назначит день их свадьбы. -- К тому же танцорам и музыкантам платят маловато, -- добавила матрона. -- Но все же жить можно, я думаю. -- Да, если больше нечем заняться -- Мэт нахмурился. -- Но если пьесы и танцы действительно плохи, наверное, им должно быть очень противно играть и плясать. -- Горький у них хлеб, вот что я скажу, очень даже горький. -- Матрона покачала головой. Чувствовалось, что она сердится. -- Вот ко мне некоторые приходили наниматься на работу, пожевав такого хлеба, они и жаловались. Они мне как говорили-то: что будто бы в театрах есть актеры или актрисы такие, какие ни за какие коврижки из театров этих не уйдут, так они, стало быть, этому делу преданы. Но вот одна женщина у меня работает, бывшая актриса, так она говорит, что такие -- это уж точно чокнутые, не иначе. Бывает, они сорвутся и начинают вопить: какие, дескать, тупицы ходят по театрам, не могут, дескать, таланта ихнего оценить. А бывает, проклинают свою несчастную долю и нищету, жалуются, что у них души опустели -- во как -- Да, и мне встречались такие актеры, -- кивнул Мэт. -- Хотя большей частью из моих знакомцев так разговаривали художники и поэты. -- О том, что когда-то и он считал себя одним из них, Мэт упоминать не стал. -- Это бывает с ними, когда они вдруг чувствуют, что в собственной культуре им питаться нечем. Матрона нахмурила брови и непонимающе уставилась на Мэта. -- Ну, это ты, молодой человек, загнул -- ничего не поняла. Может, ты и прав. А мне-то бы только крышу дать над головой всем тем бедолагам, кому такая жизнь не по душе. -- Но вы же не можете! -- сочувственно проговорил Мэт. -- Девушек слишком много, работы на всех не хватит, и тогда вы перестанете получать прибыль. -- Прибыль? Это еще что такое? -- недовольно проворчала женщина. -- Мы себе на жизнь зарабатываем, и они тоже. Мнение Мэта о распорядительнице сразу значительно ухудшилось. -- Значит, вы принимаете пожертвования? -- Пожертвования? -- прищурилась женщина. -- Это что же, чтоб нам деньги дарили? Зачем же? -- Чтобы помочь большему числу девушек. И Мэт извлек из кошелька золотой и вложил его в руку матроны. Она уставилась сначала на золотой, потом на Мэта и немного растерялась. -- Спасибо тебе, молодой человек, но я твою монету отложу пока. Зайди через неделю, вдруг она тебе снова понадобится Мэт кивнул: -- Очень мило с вашей стороны. Но не думаю, чтобы она мне понадобилась. -- Все равно отложу, -- упрямо мотнула головой матрона. -- Но тебе спасибо -- сердце у тебя на месте. -- Благодарю. -- Мэт сардонически усмехнулся. -- Как и вам, мне бы хотелось сделать больше. -- Обернувшись к Паскалю и Фламинии, Мэт сказал: -- Пора по пиву, братцы. -- Это что значит? -- Это значит, что пора найти любое местечко, где подают пиво и вино людям, у которых денег больше, чем мозгов. -- Прежде чем уйти, Мэт обернулся к матроне. -- Спасибо вам, сударыня, и спокойной ночи. Женщина проводила их взглядом, тревожно выгнула бровь и покачала головой. Вид у Паскаля и у Фламинии был растерянный. -- А в этом городе больше дурного, чем я думал, -- признался парень. Мэт пожал плечами. -- А чего же ты ждал, если этот город столько лет был столицей Зла? Интересно, она назвала Бонкорро добрым королем, но если это и так, он все равно за несколько лет не успел переделать город целиком и полностью. -- А судя по тому, что я слыхала, -- добавила Фламиния, -- он вовсе не предан Добру. Все дело в том, что он не служит Злу, и все. -- Но при его правлении многое произошло! -- возмутился Паскаль. -- Много разного! И хорошего, но и плохого тоже. Это при нем дворяне повалили в столицу и стали тут питаться невинными жертвами -- несчастными крестьянами. -- Это одна сторона медали, верно, -- нахмурясь, проговорил Мэт. -- И пока что старания Бонкорро привить своим подданным мировую культуру при том, что им не прививаются никакие моральные ценности, привели только к еще большим страданиям и эксплуатации несчастных и слабых, но, с другой стороны, никто не голодает и не остается без крыши над головой. -- Я видел много нищих, -- возразил Паскаль. -- Однако голодающими их назвать все же нельзя, -- возразила ему Фламиния. Мэт кивнул. -- И потом, на улицах нет трупов, хотя, может быть, это днем. Нет, прежде чем я что-то решу про этого короля, я должен с ним встретиться и поговорить с глазу на глаз. -- Встретиться с королем? -- глянула на Мэта испуганными глазами Фламиния.-- Ты шутишь! -- Шутит, конечно, -- согласился с ней Паскаль. -- Ведь повидаться с королем -- оно, конечно, интересно, спору нет, но и очень опасно! -- Нет, я вполне серьезно хочу с ним повидаться, -- решительно заявил Мэт. -- А я нет, -- отрубила Фламиния. -- А придется, -- проговорил чей-то голос в самое ухо Мэта. И только он собрался обернуться и посмотреть, кто это сказал, как на голову его обрушился тяжеленный удар, Мэт почувствовал дикую боль в макушке. Он падал и все же пытался остаться в сознании, но только и успел, что увидеть Паскаля, который бился в лапах у какого-то верзилы, в то время как второй размахнулся дубиной, да еще услышал, как кричит Фламиния, к которой подошли еще двое мужчин. Мэт разглядел на них форму, и его объял непроглядный мрак. ГЛАВА 16 Первое не до конца осознанное впечатление у Мэта было такое: он лежит на куче щебенки. Примерно через минуту до него дошло, что дело вовсе не в камнях. Затем он понял, что рядом с ним никого нет, хотя в некотором отдалении народу масса: выстроились там и стоят, тыкают в него пальцами и машут руками. А потом навалилась жуткая головная боль. То есть на самом-то деле она никуда и не девалась, просто для того, чтобы ее ощутить, нужно было всего-навсего прийти в сознание, вот и все. Видеть Мэт продолжал как бы сквозь туманную пелену. Он застонал. Он умолял свое сердце успокоиться, потому что от каждого удара его несчастная голова раскалывалась на части. К счастью, умолял Мэт не в стихах. Сквозь слепящую боль прокралась мысль: жить и действовать с такой головной болью нельзя, следовательно, остановить ее можно только одним-единственным способом. Вот именно, и нечего бояться? Кто бы тут ни работал главным колдуном, все равно он знает, где сейчас Мэт. Так что... Эффералган, и аспирин УПСА, Или хотя бы детский панадол -- Мне все равно. Болит-- не описать! О, хоть бы кто-нибудь из вас пришел! Согласен даже я на цитрамон -- Пусть исцелит меня от боли он! Улучшение просто-таки поразило Мэта. Ни с того ни с сего от боли осталось только тупое нытье в затылке. Наверное, прочти он этот стишок за границей Латрурии, от боли вообще бы и следа не осталось, но тут и на том спасибо. Мэт приподнял руку, чтобы пощупать то место, где сохранилась боль, но передумал. Зачем ему новый взрыв боли? То, что осталось от его разума, подсказало, что при удобном случае можно будет найти зеркало и посмотреться. Найти? О, конечно, скорее сотворить. Когда боль уменьшилась до переносимого уровня, Мэт попробовал сосредоточиться и понять, что произошло. Он вспомнил, что его ударили по голове... вспомнил... Похищение Фламинии! В ужасе Мэт оглянулся, ища глазами Паскаля, но увидел... ...стену косматой шерсти. Секунду Мэт пялился на эту шерсть, гадая, почему так далеко отбежали зеваки. Потом он поднял глаза и увидел белозубую ухмылку. -- Здорово, Мании. -- Приятно вновь видеть тебя живым, смертный. Мэт не без труда сел, стараясь шевелиться как можно осторожнее. -- А меня снова кто-то пытался убить, а? -- Угу. Один из солдат в ярко-красной форме. Но как только я спрыгнул позади тебя, он сразу взял и передумал. -- Спрыгнул? Да как ты в город-то вообще попал? -- Как-как. Запрыгнул на стену, потом перелез на крышу, а потом так и шел все время по крышам. -- Как и подобает уважающему себя коту, -- добавил Мэт. -- Я за вами весь вечер следил и все жалел, что вам совсем не нужен. -- Готов об заклад биться, ты обрадовался, когда на нас напали? -- Это так. Но как только девушку схватили, а главный из солдат занес над тобой нож, я понял: мой час пробил. До этого момента мне никак нельзя было вмешиваться, а уж тут я спрыгнул с крыши позади тебя, весело посвистывая. Тот, что собирался тебя ножичком пырнуть, немного испугался, как меня увидел. -- Еще бы! Ну, и что с ним стало? -- Удрал. Слишком быстро. -- Так быстро, что ты не смог догнать? -- Угу. Он прокричал какие-то слова на очень древнем языке -- давненько я такого языка не слыхал -- и исчез, а вместе с ним и все солдаты, и наш лакомый кусочек, девушка. По поводу последнего заявления с мантикором вполне мог быть солидарен Паскаль. Но где он? -- Паскаля видел? -- спросил Мэт у Манни. -- Да. Он с другой стороны от меня. -- Манни повернул голову. -- Вот. Только очухался. -- Значит, в порядке, более или менее. Так ты, говоришь, узнал, на каком языке болтал тот солдат? -- Угу. Это язык с Востока. -- С какого Востока? -- Из Персии -- по-моему, так называл свою страну маг, явившийся в Рэм, чтобы научить жрецов по-новому читать злые и добрые предзнаменования. -- Да, это действительно важно. -- Стало быть, язык был персидский -- фарси? Или еще древнее? Халдейский? Шумерский? -- И что сказал этот главный? -- Всего только: "Вернемся туда, откуда явились!" -- Мантикор задумчиво нахмурился. -- Всего-то ничего, несколько словечек, а какой эффект! -- Не так уж впечатляюще, если ты все понял. А как он выглядел? -- Трудно сказать. Он же в маске был, понимаешь? Седые волосы, борода, высокий, тощий, в ярко-оранжевой мантии. -- Самый стандартный колдун, вот только цвет мантии смущает. -- Мэт нахмурил брови. -- Это мог быть любой из старших магов. А какие-нибудь особые приметы? -- Вот только то, что он знает древний колдовской язык, да еще то, что он пытался обработать меня заклинанием на этом же языке. Мэт изумленно глянул на мантикора: -- И не получилось? -- Конечно, не получилось, -- с отвращением произнес мантикор. -- На мне и так давным-давно заклятие, наложенное предком твоего дружка Паскаля, а тут этот молодой человек его еще и обновил. И предок его, и сам Паскаль преисполнили меня духом Добра, а он всегда сильнее, чем источник, движущий этим колдуном. Для того чтобы получить власть надо мной, ему надо было бы сначала снять заклятие Паскаля. -- Значит, тебя защитила верность нам? -- Да, это верно сказано. -- Мантикор поежился. -- Уж больно противно работать под началом у колдуна! Бывает, что выпадет вкусная кормежка, это верно, но ведь большую часть времени приходится на привязи сидеть, когда так хочется побегать! Вот если бы я смог отомстить всем колдунам, которые меня заставляли себе служить! -- Но они слишком могущественны? -- Или слишком быстры. Я ведь этого седобородого уже почти что зацепил когтями, но он исчез на полсекунды раньше. Такая жалость. -- Да, плохо дело. Мэт подозревал, что имел счастье лично повидаться с тем самым колдунов, который все время пытался убить его. Очевидно, он подустал -- всякий раз ему попадались слишком неудачливые наемники -- и решил, что пора взяться за дело самолично. Вот только Фламинию-то им зачем понадобилось похищать? На тот случай, если колдуну не удастся кокнуть Мэта, естественно. В этом случае, по расчету колдуна, Мэт должен отправиться по следам девушки. Или, может быть, Фламиния сама по себе играла какую-то важную роль, о которой Мэт и не подозревал? А может быть, не она, а Паскаль? Вряд ли, но кто знает? -- Ну как там твой освободитель? Мантикор оглянулся через плечо. -- Поднимается. Над спиной мантикора возникла голова Паскаля. Он имел вид вчерашнего фарша, не слишком удачно разогретого с утра, но между тем сумел выговорить: -- Фламиния! -- Ее украли, -- отозвался Мэт. -- Нам нужно ее спасти. -- Он и допустить не мог иного мнения на этот счет. -- Конечно, для начала придется выяснить, куда она подевалась. -- Мэт, покачиваясь, встал на ноги и тронулся в сторону зевак. Они испуганно расступились, некоторые бросились бежать. -- Да я вас пальцем не трону! -- закричал Мэт. Он сейчас неспособен был причинить вреда даже тарелке спагетти. -- Я просто хотел узнать, чьи были солдаты! Зеваки и не пытались утверждать, что их не было здесь во время нападения солдат на Мэта, Фламинию и Паскаля. Они просто испуганно переглядывались, не веря собственным ушам. -- Так ведь он же чужеземец, -- промямлил один мужчина. -- Точно, -- кивнул другой. -- По выговору сразу слышно. Мэт нахмурился. -- А какая разница, я что-то не пойму? -- Ну, так ты поэтому и не узнал ихнюю форму-то, -- пояснил мужчина. -- Вы хотите сказать, что их хозяин -- кто-то такой важный, что все должны узнавать его солдат по цвету формы? -- Происходящее нравилось Мэту все меньше и меньше. -- Ну, так кто же он такой? Правда, под ложечкой у Мэта так сосало, что он уже мог и не сомневаться. Он и не сомневался. Он просто надеялся, что ошибается. -- На них была королевская форма, -- сказал горожанин. -- Это солдаты короля Бонкорро. Мгновение Мэт не мигая смотрел на горожанина. Потом коротко кивнул: -- Спасибо. А не знаете, с чего бы это им понадобилось красть нашу девушку? Горожане снова переглянулись, а одна из женщин усмехнулась: -- Зачем молодому мужчине девушки? Мэт окоченел. -- Король Бонкорро, он же молодой, как ни крути, -- пояснил извиняющимся тоном один из мужчин. -- Король он хороший, но у него аппетиты, как у любого здорового человека, а дочек дворянских он не трогает в отличие от деда своего. -- Потому-то дворяне и валят толпами в Венарру, -- буркнул второй мужчина, -- и денежки свои сюда волокут. Он с ними обходится уважительно -- и с ними, и с ихними дочками. -- Стало быть, развлекается он с крестьянками, на которых положит глаз, да? -- Или он, или его солдаты, -- мрачно подтвердила молодая женщина. -- Но может и так выйти, что королю она не глянется, -- сказал первый мужчина, видимо, хотел утешить Мэта, -- ты не горюй, друг, если она королю не понравится, ее вернут сюда целую и невредимую. Никто к ней и пальцем не прикоснется, если король ее отпустит. -- Только он никого не отпускает, -- уточнила еще одна женщина. -- Ну а если она приглянется кому-нибудь из вельмож? Женщина хмыкнула и пожала плечами. -- Чтобы вельможе приглянулась девица, не понравившаяся королю? Нет, никто не станет так мараться. Сказано это было с известной долей чопорности -- а что, может, чопорность одно из средств самозащиты для этой женщины. Мэт призадумался о вкусах короля. -- Что ж, спасибо, люди добрые. Свистну-ка я своего мантикора да пойду. Видно было, что это известие очень порадовало горожан, и, уж конечно, они не стали Мэта задерживать. Вернувшись к Паскалю, Мэт сообщил: -- Поганые новости. Те, кто схватил Фламинию, гвардейцы короля. Паскаль побелел, ни кровинки в лице не осталось. -- Но... почему? -- Потому, что она довольно-таки привлекательная молодая женщина, -- вздохнул Мэт. -- И очевидно, король не без греха. Паскаль так и задрожал --то ли от злости, то ли от страха, -- но Мэту не хотелось уточнять, от чего именно. -- Мы должны освободить ее. Но как?! -- Говорил же я, что хочу встретиться с королем, верно? -- вздохнул Мэт. -- Не сказал бы, что теперь для этого представляется прекрасная возможность, но уж причина для встречи веская, тут ничего не скажешь. Между тем, положа руку на сердце, ничего глупее в своей жизни он не делал. Если колдун действительно тот самый, который все это время пытался его уничтожить, он сразу узнает о приближении Мэта, то есть Мэт пойдет прямиком к нему в пасть. Если колдун работает на короля, то весьма не исключено, что и похищение Фламинии, и попытки прикончить Мэта исходили от самого Бонкорро. Мэт понимал: нужно заготовить целый набор приличествующих случаю заклинаний. Подумал было, не произнести ли маскировочное заклинание, но решил, что оно бесполезно. Однажды с ним уже такое случалось: колдун проник под его камуфляжную защиту. Оставалась последняя надежда: может быть, все-таки похищение состоялось не по приказу Бонкорро. Похоже, горожанам подобные зрелища знакомы -- когда на улицах хватали деревенских девушек вот так, на авось -- вдруг они приглянутся королю. А колдун мог ходить и искать "товар" для своего повелителя, а если похищение Фламинии он замыслил сам, то и убить Мэта могло быть чисто его идеей. Может, и так. Однако Мэт решил на такой вариант особо не полагаться. -- Но как же нам найти дорогу к замку короля? -- простонал Паскаль. -- Нельзя же вот так прийти к нему и потребовать встречи! -- Нет, -- покачал головой Мэт. -- Надо будет просто обратиться к первому попавшемуся придворному. Он развернулся. Паскаль глянул на мантикора, вздрогнул, но чудовище только пожало плечами и кивнуло в сторону Мэта. Паскаль сглотнул подступивший к горлу комок и пошел за чародеем. А когда они оба оглянулись, мантикора и след простыл. В Венарре до ближайшего бульвара всегда оказывалось недалеко. Пара кварталов -- и из трущоб ты попадал в престижный район. Мэт занял позицию на углу и заиграл на лютне. Паскаль отработанным движением положил к его ногам свою шляпу. Вот один прохожий остановился послушать и бросил в шляпу медную монетку, когда Мэт допел песню до конца. Вот к нему присоединился еще один прохожий. Вскоре шляпа наполовину наполнилась монетками, а около Мэта собралась целая толпа. Наконец Мэт заметил какого-то дворянина со свитой. Мэт подгадал время и, когда вельможа проходил мимо, запел: Я клоун, я затейник, Я даже песенки пою не ради денег, А просто ради смеха. Я это дело от рождения люблю! Вам грустно? Вам одиноко? Я одарю вас древней мудростью Востока. А может быть, вам поможет И мудрость Запада -- гоните по рублю! Вот если б нашелся кто-то, Кто б не стоял тут, не хихикал до икоты, А взял бы меня за ручку И проводил бы прямо в замок к королю, Его величество я враз развеселю! Карета остановилась, аристократ выглянул из приотворенной дверцы, явно гадая, чего добивается этот странный менестрель. А Мэт заливался соловьем: Уж я бы расстарался там, как мог, Не посрамил бы звания шута. Король от смеха б натурально взмок, Вот это бы была бы красота! Сатира, юмор, колкости, сарказм, Намеки, шутки, свежий анекдот... Апофеоз! Феерия! Фантазм! Кто понимает, мимо не пройдет! Но я мечтаю -- тра-ля-ля! -- Шутить у трона короля! Вельможа рассмеялся, рассмеялась и его дама. У вельможи от смеха потекли слезы, он вытер их и сказал: -- Славно, славно, менестрель! Забирайся на запятки, а я тебя отвезу к королю! Теперь надо было непременно немного поупрямиться. -- Но... ваша честь... -- Забирайся на запятки, я кому сказал! -- нахмурился вельможа. -- Или ты думаешь, что у тебя есть выбор? -- Нет, господин. Все понятно, господин. Сию минуточку! -- Мэт забросил лютню за спину, вскочил на запятки кареты и крикнул: -- Сюда, Паскаль! -- Лакею, который подвинулся, чтобы освободить место, Мэт пояснил: --: Он -- мой напарник. -- Напарник он или нет, места больше нету! -- буркнул лакей. -- Нам тут и троим-то негде разместиться, а ты четвертого тащишь! -- Номер четвертый, -- проговорил Мэт, вставая и хватаясь за скобу,-- тебе придется сесть между моими ногами и держаться за мои лодыжки. -- Стой ровно, -- умоляющим голосом проговорил Паскаль, вспрыгнув на приступочку. Карета тронулась, провожаемая недовольными криками горожан. Паскаль одной рукой обхватил ногу Мэта, а другой пытался пересчитать заработок -- монетки в шляпе. Карета ехала по улицам города, а Мэт все гадал, то ли стишки оказались смешнее, чем он рассчитывал, то ли его магия неизвестно с чего вдруг окрепла. Вероятно, он начал привыкать к латрурийской среде? Ой, только бы не слишком! Стражники даже глазом не повели в их сторону, когда карета въехала на подъемный мост и покатилась по внутреннему двору замка. Вот она остановилась, и лакеи бросились открывать дверцы. Мэт с Паскалем тоже спрыгнули с запяток и пошли было следом за вельможей и его супругой, но один из лакеев поймал Мэта за локоть: -- Эй, ты, вам ход через кухню! Вы не лучше нас! Продолжая крепко держать Мэта за руку, он тронулся к замку, а его товарищ подобным же образом обошелся с Паскалем. Ну уж нет, не для того Мэт распинался там с песнопениями, чтобы повстречаться с королевским поваром! -- Но ваш господин хотел, чтобы мы спели королю! -- Придет ваше время -- вас кликнут, -- пробурчал лакей. Похоже, он очень не одобрял такой способ набора нового персонала. -- Побудете или в комнате для прислуги, или в спальне -- какую уж там отведут. "Спальня" оказалась комнатушкой шесть на десять и потолком не выше четырех футов. Потолок, впрочем, был скошенный и опускался до шести дюймов от пола. Каморка располагалась где-то под самой крышей. Мэт с испугом воззрился на темное пятно на потолке и побоялся за лютню -- решил убрать ее под кровать, чтоб не промокла. Здесь, под крышей, было жарко и душно. Мэт не мог дождаться, когда стемнеет. -- Знаешь что, Паскаль? Пожалуй, нам стоит прошвырнуться в комнату для прислуги. -- Прошвырнуться? -- непонимающе переспросил Паскаль. -- Ну, походить там, послоняться, понимаешь? Убить время, пока нам нечем заняться. Поболтаем со слугами, чего-нибудь вызнаем про короля. Глаза Паскаля зажглись. -- Пошли, -- кивнул Мэт и направился к занавешенному проему, служившему дверью. Мэт решил испытать силу своих заклинаний в пении для свободных от работы слуг. Для начала он повторил то, что пел на углу в городе, потом добавил несколько популярных песенок из своего мира и своего времени -- таких, от которых бы не встали дыбом волосы у людей средневековья. Слуги собрались вокруг Мэта, обступили его, начали притоптывать ногами, жадно слушая каждую фразу. Минуло совсем немного времени, и слуги разулыбались и пустились в пляс. Мэт решил, что его заклинание сработало, словно чары. А что, если подумать, может, в этом мире такие песни и были чарами. Либо так, либо рок-музыка обладала более универсальным воздействием на слушателей, чем ожидал Мэт, даже тогда, когда ее исполнял на лютне третьеразрядный любитель. -- Эй, менестрель! -- В дверях стоял знакомый лакей -- тот самый, что всю дорогу гнусно ухмылялся. -- Господин зовет. -- Что ж, слушаюсь и повинуюсь с восторгом. -- Мэт взял финальный аккорд и кивнул Паскалю. -- Пошли. Слуги разочарованно заворчали, когда Мэт, а следом за ним Паскаль зашагали к двери. -- Не горюйте, мы же вернемся, -- заверил слуг Мэт и тут же пожалел о своем обещании. В последнее время ему становилось все труднее сдержать слово. Крайне запутанным и сложным путем -- маршрутом, который, видимо, не одна столетие накапливал неожиданные резкие повороты -- они вышли к тяжелой дубовой двери, инкрустированной медными украшениями У двери навытяжку стояли двое гвардейцев. Лакей объявил: -- Менестрель Мэт и его помощник Восторг, по приглашению графа Палескино. Мэт изумленно обернулся. -- Мой помощник Восторг? Ну ладно. Стражник, стоявший слева, пробурчал: -- Нам ведено впустить с тобой только менестреля, и больше никого. Лакей нахмурился, но Мэт быстро нашелся: -- Не стоит волноваться. Паскаль пока может поболтать со свободными от работы слугами. Ведь ты уже познакомился с одной милашкой, а, Паскаль? -- Ага, -- рассеянно кивнул Паскаль, пристально глядя Мэту в глаза. -- Одна там служанка -- ох, хороша. Она живет вместе с женщиной из тех, которые бывают в покоях у короля. Похоже, ей перепало от их прелестей. Лакей нахмурился, схватил юношу за рукав, но стражник чуть заметно подмигнул Паскалю. -- Ладно, парень, ступай обратно в комнату для прислуги, познакомься с девушкой. Дорогу найдешь? -- О, заблужусь, так спрошу. -- И Паскаль развернулся. -- Как освободишься, увидимся, друг Мэтью. Надеюсь, тебя хорошо примут и ты будешь долго играть и петь. -- Благодарю, -- кивнул Мэт, поняв намек. Паскаль рассчитывал, что Мэт будет занят подольше, развлекая короля и его придворных. Что ж, он постарается играть подольше -- как можно подольше. Мэт обернулся к стражнику. -- Что теперь? -- спросил он. -- Теперь вы меня проведете к королю? -- Нет. Сначала к его чести. -- Стражник кивнул своему напарнику, и тот толкнул створку массивной двери. Лакей шагнул вперед, бросив: -- Сюда. Мэт пропустил его и пошел за ним. Громадная комната, в которую они вошли, была освещена только висевшими вдоль стен свечами. Высоко, почти под самым потолком, тянулись ряды маленьких узких окон. Мэт поднял глаза только для того, чтобы проверить свою догадку, и не ошибся: у окон, по карнизу, тянувшемуся вдоль всего зала, выхаживали стражники. Никакие это были не окна, а самые настоящие бойницы. Между тем окна, они же амбразуры, были затянуты мутным стеклом -- Мэт подозревал, что дело тут в несовершенстве процедуры обработки стекла. Однако из-за мутности стекол в тронном зале царил приятный полумрак. Правда, около ступеней, ведущих к трону, горели, разгоняя сумрак, десятирожковые канделябры. Возвышение для трона оказалось