мигают,  на  экранах
импульсы кривляются, а канал то вздохнет, то  откашляется,  то  заскрипит,
как будто в нем сама нечистая сила прохаживается. Я и  сам  несколько  раз
слышал шаги, вскакивал, бежал к  шлюзу.  Прибежишь  -  никого.  А  однажды
собственной тени испугался, прошил  ее  бластером,  изрешетил,  покуда  не
смекнул: эдак и свихнуться недолго.
   - И я, когда дежурила на заводе, слышала вроде бы шаги, - робко сказала
Талия.
   - Я тоже, - сказал Атаир. - И  шаги  чудились,  и  в  собственную  тень
стрелял. Неоднократно.
   Остальные хранили молчание.
   - Стало  быть,  галлюцинации  погубили  Фотона?  -  спросила,  наконец,
Селена. Она только что вернулась с дежурства и слушала рассуждения Регула,
устало подперев ладонью голову.
   - Именно так: галлюцинации, - твердо сказал Регул. - Или ты не согласна
со мной? Но если возразить нечего, давайте больше не возвращаться  к  этой
теме. Она у меня как кость поперек горла.
   - "Кость поперек горла!" - передразнила его Селена. - Послушать тебя  -
и сама психопаткой станешь. Что ж, допустим. Фотон и в самом  деле  бредил
наяву. Но Теллур! Он был настоящий герой, не из тех хлюпиков, что палят из
бластера по собственной тени. Он-то почему остался?
   - Остался, ибо высокий долг человека вдохновил...
   - Да оставь ты словеса свои высокопарные! - отмахнулась Рубина.  -  То,
что он нас спас, несомненно. Это лишь  одна  сторона  трагедии,  Регул,  -
человеческая. Но ты мне объясни другое. Почему завод взорвался? Целый  год
работал как часы, и вдруг... Ведь Теллур знал завод, как  ты  знаешь  свои
интегралы и алгоритмы. Не допускаешь ли ты, что появился  какой-то  новый,
неизвестный доселе, непредусмотренный фактор?
   - Новый фактор! Неизвестный и непредусмотренный! Что ты имеешь в виду!
   - К сожалению, покуда еще ничего определенного, - вздохнула  Селена.  -
Но, может быть, скоро я все пойму. Во всяком случае,  не  стоит  закрывать
глаза перед некоторыми обстоятельствами только потому, что они нам кажутся
загадочными. Твои,  Регул,  законы  математики  неприменимы  к  житейскому
опыту. Жизнь, бытие, даже если оно не очень сносное, не вмещаются  в  твои
готовые формулы и формулировки.
   Селена была возбуждена необычайно. Что могло ее так разволновать?
   - И заметь, заметь, Регул. Вселенная не может вместиться в  прокрустово
ложе логики. Слишком она необъятна, неисчерпаема. Ты что, полагаешь,  что,
прилетев на Неогею, мы исчерпали тайны всего мира? Не  допускаешь  ли  ты,
например, что, кроме нас, здесь могут обитать и другие существа, и,  между
прочим, тоже разумные.
   - Здесь, на Неогее?! - Регул усмехнулся. - Да не они ли подшучивали над
Фотоном? Но зачем эта игра в кошки-мышки? Чтобы вместе с земными  братьями
по разуму превратиться в белый пламень? Рискованное предприятие...
   - Иронизируешь! Так знай, что они снова здесь! - воскликнула Селена.



        СИГНАЛЫ

   В руках Селены появился небольшой цилиндр.
   - Это и есть твои разумные существа? - спросил, неестественно улыбаясь,
Регул, хотя не хуже других знал: на таких  роликах  наши  разведывательные
танкетки записывали свои наблюдения.
   Селена  поставила  ролик  в  дешифратор,  запустила  его.  Внезапно  мы
услышали отчетливую дробь счетчиков радиации.
   - Ролик танкетки 047. Полчаса тому назад  она  вернулась  из  разведки.
Исследовался район в эпицентре взрыва... Внимание!
   Кают-компанию заполнили позывные, отозвавшиеся в сердце каждого из  нас
мелодией земных скрипок и гобоев.
   - Межзвездный код! - выдохнула Сигма.
   - Так и есть, - подтвердила Селена. - Кто-то передает  сигналы  земного
межзвездного кода.
   - Они летят! Они летят к нам на помощь! - запричитала Талия.
   Среди последовавших вслед за тем  восторгов  и  ликований  один  только
Регул  оставался  тверд  и  невозмутим,  как  будто  эти  драгоценные  для
звездолетчика качества перешли к нему от Теллура.
   - Откуда сигналы? Из солнечной системы? - спросил он наконец.
   - Если бы так! - вздохнула Селена. - Однако источник сигналов находится
в противоположном направлении. Его  координаты  почти  точно  совпадают  с
расположением Толимака.
   - Значит,  кто-то  направляется  к  нам  от  Толимака  и  вызывает  нас
межзвездным кодом?  Не  так  ли?  -  Ожидая  ответа.  Талия  в  нетерпении
покусывала нижнюю губу.
   - Нет, вовсе не направляется к нам. Наоборот, удаляется.  Кто-то  через
тридцать два часа, то есть через здешние сутки, лучом, направленным  точно
к месту взрыва, передает наш сигнал вызова. Другие две ближайшие  танкетки
-  017  и  062  -  передачу  не  засекли.   Луч   очень   тонкий,   строго
ориентированный.
   - Как так? Почему удаляется?..
   - Ума не приложу! - ответила Селена. - Опять какая-то чертовщина.
   ...То, что Селена в запальчивости  назвала  "чертовщиной",  с  огромной
скоростью  неслось  к  Толимаку.  Регулярно,  через  каждые  сутки,  "оно"
будоражило весь наш лагерь своими сигналами. Значит, "оно" или "они" знали
период, в течение которого Неогея  оборачивалась  вокруг  своей  оси.  Кто
должен был откликнуться на их зов, о ком или о  чем  они  взывали?  Трудно
было, не впадая в мистику, предположить, что оттуда, из  зловещей  ямы  на
месте бывшего здесь завода, кто-то мог откликнуться, отозваться.  Там  все
было сметено, повержено в прах, там даже эхо наших  голосов  казалось  нам
пропитанным насквозь радиацией, проклятой радиацией...
   Посовещавшись, мы  решили  ответить  невидимому  источнику  сигналов  в
двойной звезде Толимак. Ксенон зашифровал сообщение и передал  его.  Ответ
надо было ожидать не раньше чем через месяц. Стоит ли говорить, Астер, что
все наши попытки открыть  нечто  новое  на  месте  катастрофы  закончились
безрезультатно.
   В томительном ожидании и бездействии прошел месяц, еще неделя, еще две.
Никаких результатов...



        ПОБЕДИТЕЛИ

   И  все  же   ответ   пришел.   Однажды   хриплый,   дребезжащий   голос
робота-дешифратора возвестил медленно и, как нам показалось, торжественно:
   "Звездолет "Земля-2" летит по галактическим координатам:  минус  43  КУ
872; восток 07 ВА 153. Время  вхождения  в  гравитационное  поле  Проксимы
2219,  4072.  Коэффициент  отрицательного  ускорения  0,102...   Звездолет
"Земля-2" летит по галактическим координатам..."
   Самые смелые, самые фантастические наши мечтания  сбылись!  Сбылись:  к
нам летел второй  звездолет,  посланный  человечеством.  Мы  всем  лагерем
засели в кают-компании и не выходили оттуда целую  неделю,  днем  и  ночью
обмениваясь вестями с земными братьями.
   Прежде чем звездолет приземлился на второй спутник Неогеи, мы  во  всех
деталях ознакомились с их космической одиссеей.
   Как только связь с  нашим  звездолетом  нарушилась,  Астросовет  принял
решение послать нам на помощь второй корабль. К  этому  времени  "Земля-2"
уже стоял на стапелях.  Через  шесть  лет  он  стартовал  вслед  за  нами.
Принципиально новый полирефлексный отражатель фотонов  позволил  "Земле-2"
развить крейсерскую скорость в сто пятьдесят тысяч километров  в  секунду.
Перед звездолетом летел пилотируемый роботами микрокорабль, прокладывавший
путь. Он был уничтожен космическим облаком,  но  его  гибель  предупредила
экипаж о грозящей опасности. Звездолетчики  соприкоснулись  с  облаком  во
всеоружии, доподлинно препарировав его состав и магнитную структуру. Более
того - они сумели сообщить на Землю о грозном препятствии на своем пути.
   Объяснилась   и   загадка   таинственного   передатчика,   периодически
посылающего нам сигналы от Толимака.
   Оказывается, экипаж "Земли-2" несказанно измучился мыслью, что мы, быть
может, погибаем. Они перебирали всевозможные предположения: что наши  силы
иссякли, что мы гибнем, что мы уже отчаялись и не  подозреваем,  насколько
близко спасение. И вот, когда началось торможение,  они  выпустили  вперед
гонца, вестника, посланца. Небольшой шар-зонд  намного  быстрее  "Земли-2"
прибыл в систему Проксимы.
   Его передатчик был запрограммирован отыскать точечный  мощный  источник
электромагнитного излучения, ориентировать на него свои передающие антенны
и  послать  сигнал  вызова.  После  получения  ответа  следовало  передать
основной текст.
   Нет ничего странного в том, что в лабиринте из ста семи планет шар-зонд
не сумел разыскать наши передатчики. Тем более что для внутренней связи мы
использовали маломощные станции, а лазер галактической связи на звездолете
работал на точно нацеленном, ориентированном к солнечной системе луче. Кто
знает, автомат мог просто пролететь мимо Проксимы, так и не обнаружив нас,
если бы не взрыв завода. Этот взрыв и был воспринят антеннами как источник
электромагнитной энергии...
   Ты, Астер, вряд ли запомнил радостную встречу наших спасителей.  Мы  не
станем описывать ее во всех деталях.  Пройдет  время,  и  на  твою  судьбу
выпадет нечто подобное, и тогда ты убедишься:  такие  мгновенья  из  жизни
человеческой надо испытать самому. Остальное -  строительство  двух  новых
заводов  антивещества,  будни  и   праздники   на   Неогее   и,   наконец,
приготовления к отлету ты, наверное, запомнил.
   ...Истек пятый год нашего пребывания на чужой планете.  Два  звездолета
кружились возле Неогеи.  Лагерь  разросся  и  стал  неузнаваем.  Множество
универсальных заводов, чудесные оранжереи, бассейны, стадион -  вот  какие
диковинные цветы посадили и взрастили мы, земляне.  На  наших  космодромах
стояли межпланетные ракеты, всегда  готовые  стартовать.  Разве  мы  могли
покинуть эти сокровища, бежать  из  чужого  мира?  Он  был  неисчерпаем  и
разнообразен. Подробно мы изучили лишь одну из ста семи планет  Неогеи.  А
двойная  звезда  Толимак?  Она  нас  ждет,  далекая   и   близкая,   манит
неизвестностью, недоступными тайнами, безднами непостижимыми.
   Двадцать землян добровольно решили остаться на Неогее.  Оставался  весь
экипаж "Земли-2" и вместе с ними Ксенон и Сигма.
   Может быть, Астер, ты спросишь: что заставило этих  людей  решиться  на
столь трудный шаг? Во имя знания, вот все, что мы могли бы ответить  тебе.
Препятствия мыслимые и немыслимые,  трудности  невообразимые,  долголетнее
изгнание, каждодневный риск, сама смерть - ничто и  никогда  не  остановит
человека, мучимого жаждой познания.
   Зачем первобытный пращур спускался на утлых челнах по течению рек? Дабы
отыскать новые земли.
   Зачем древние мореплаватели уходили  в  страшный  безбрежный  океан  на
парусных своих корабликах? Дабы разведать иные страны.
   Зачем первые воздухоплаватели  поднимались  в  царство  птиц  на  своих
ненадежных монгольфьерах и  примитивных  самолетах?  Дабы  окинуть  взором
прошлое свое с высоты.
   Зачем первые космонавты отрывались от Земли? Дабы обрести новые миры.
   Зачем мы полетели к далеким звездам? Чтобы познать  вселенную,  вечную,
бесконечную вселенную.
   Человек извечно был и пребудет таким -  неудовлетворенным  достигнутым,
жадным к новому, ищущим непережитое счастье. Таковы Сигма и Ксенон, таковы
мы все, таковы были Рубина и Теллур.
   Будь же и ты, Астер, достойным сыном  Великого,  Вечного,  Непобедимого
человечества.


   Сегодня меня нарекли иным - земным - именем. Но если твой  первый  крик
вспыхнул вдали от пределов системы  земного  солнца,  если  твоя  колыбель
качалась в лучах вишневого  светила,  забудешь  ли  имя,  дарованное  тебе
матерью и отцом: Астер.
   Я, Астер, родился на Неогее. Я как-то спросил у Атаира, что значит  мое
имя, должны же означать что-то имена.
   Он объяснил мне: давным-давно, тысячи  лет  назад,  обитал  на  голубой
планете  народ,  в  чьем  наречии  "астер"  звучало  как  "звездный"   или
"обитающий среди звезд".
   Я, Обитающий Среди Звезд, родился на Неогее. Теперь  и  она  далека  от
меня. Теперь по черному кругу экрана  блуждает  другое  светило  -  звезда
спектрального класса ДГ-3. А возле  нее,  едва  заметен,  парит  крохотный
лазурный кристалл - неведомая мне Земля.
   Там, на Земле, возлежат меж материков исполинские океаны; и заледенелые
вершины, точно бивни, пропарывают облака; и медлительное  марево  лазурных
небес стережет мириады цветов и деревьев.
   Там, на Земле, каждый может бродить  по  полянам,  заросшим  травой,  и
плыть по ночной реке, и просыпаться в горах от пения птиц. Там, на  Земле,
нельзя, не сощурясь, глядеть на полуденное солнце, как  глядел  я  на  то,
вишневое, уже полузабытое мною, Астером, Обитающим Среди Звезд. Я вырос  в
звездолете, его огни - мое солнце; его  иллюминаторы  -  мои  небеса;  его
экипаж - все мое человечество.
   Мое человечество возвращается на Землю, я впервые лечу туда.
   Уже три с половиной года корабль гасит ход. На длину  земного  экватора
приближает нас каждая секунда к заветной цели. Земля как бы накручивает на
голубую свою оболочку серебристую нить с подвешенным к ней звездолетом.
   Земля...