Александр Шендарев. Дом для пилигримов (киносценарий) --------------------------------------------------------------- © Copyright Александр Шендарев при участии Бориса Горлова, 1997 --------------------------------------------------------------- О сценарии From: Александр Казаков, 29 Jun 2000 Этот сценарий взял в работу Георгий Данелия. Подбор актеров и расчет бюджета готовы, но запуск фильма был отложен из-за отсутствия финансирования. По всем вопросам, связанным с этим произведением пишите по адресу vedun@online.ru Александр Шендарев при участии Бориса Горлова ДОМ ДЛЯ ПИЛИГРИМОВ (киносценарий) Киностудия "ПЕТРОПОЛЬ" Санкт - Петербург 1997 год. "Блаженны простодушные" / Евангелие от Матфея./ 1. По винтовой лестнице башни в полумраке поднимается Леший - бомж лет пятидесяти. В руках у него шест c привязанной к нему тряпкой на конце. Леший кряхтит и сопит. Чувствуется, ему нелегко взбираться по крутым ступеням. В круглое отверстие в конце подъема брызжет солнце. .Леший жмурится, трясет кудлатой головой. В его нечесаной бороде и спутанной гриве застряли соломинки, хлебные крошки и даже яичная скорлупа. Пыхтя, вскарабкивается он на круглую площадку башни с полуразрушенными зубцами по краям. На зубцах сидят голуби, обычные сизари. Они не боятся Лешего и призывно воркуют. Леший сердито ворчит, однако вынимает из карманов дамской со множеством разноцветных заплат кофты куски булки, крошит их и бросает крошки птицам. Голуби, бестолково толкаясь, слетаются на угощенье. Самые смелые из них норовят выхватить крошки из рук, усаживаются на плечи, голову. Один из них, белоснежный, с круглым хитрым глазом - явно любимец - вспархивает на ладонь. Леший бурчит, но голубь нахально щиплет его за пальцы. Леший довольно лыбится, выказав отсутствие зубов, жует мякиш и подносит голубя ко рту. Тот ловко выхватывает мякиш из губ. Вдруг один из сизарей вспорхнул Лешему на голову. Запутался в шевелюре, испугавшись, хлещет Лешему по лицу крыльями. Леший стряхивает с себя голубей и, засунув два грязных пальца в рот, пронзительно свистит. Голуби разом вспархивают. Леший берет шест и машет им. Голуби набирают высоту. Леший из-под руки следит за их полетом. Голуби кружат в синем безоблачном небе. Облетают башню с узкими окнами-бойницами, пристроенной к громадному дому, похожему на старинный фрегат с проломленной палубой-черепицей, черными провалами окон-иллюминаторов, поросшими мхом стенами-бортами с причудливой лепниной, широкой лестницей-трапом, сбегающей прямо в дубовую темную рощу с узкой речушкой, впадающей в залив. Остов военного корабля ржавеет у берега... Из подвального окна узенькой струйкой вьется дымок. Внутри, раскалив на керосинке гвоздь, Чекушка - подросток лет двенадцати - выжигает на доске : "Бригантина" . Мулат Иван, одногодок, уложив в скрытый погребец тушенку, вносит в журнал ее количество. Кладет журнал на стол Чекушке. Видна надпись: "Бортовой журнал". Выглядывает в окно, показывает Чекушке на голубей, парящих в небе. Голуби поднимаются выше и выше. На стальной ленте железной дороги далеко-далеко спешит, торопится к Городу голубой пассажирский поезд... 2. Вокзал. Пассажиры попрятались от жары. Лишь одинокий бомж проверяет набитые урны в поисках добычи. Впрочем, он на работе. Раскатисто прокричало навстречу поезду грубое радио, и тут же, как тараканы из щелей, отовсюду вылезли встречающие. Поезд лязгнул и остановился. Выскочили проворные проводники, протирают поручни тряпками. На мгновение толпа замерла, и на платформу ступил Старик. Он поставил саквояж с медными защелками, снял старомодную круглую шляпу, оглядел близорукими глазами встречающих и поклонился, показав залысину в редких седых волосах. В толпе хихикнули, но никто особенного внимания на престарелого чудака не обратил, потому что из вагонов в спешном порядке стали подавать громадные баулы, мешки и тюки, набитые заморским барахлом. Старик, блаженно улыбаясь, повертел головой, рассматривая очумелых от долгой дороги "челноков" и суетливых встречающих. За его спиной пожилой усатый проводник, усердно пыхтя, вынес клетку с десятком красногрудых снегирей в ней. Снегири, встревоженные вокзальной суетой, бились о прутья. Проводник поставил клетку и ласково поглядел на Старика. Спохватившись, Старик протянул ему купюру, но проводник отвел его руку к как-то печально улыбнулся в ответ. -Куда подвезти? - подскочил к Старику носильщик. -0 нет, благодарю вас, - ответил Старик. Затем распахнул дверцу и тихонько постучал по прутьям клетки. Птицы выпорхнули из клетки, и, сбившись в стаю, полетели в белесое питерское небо, протяжно посвистывая, словно прощаясь. Старик проводил их взглядом, подхватил саквояж и направился к выходу. 3. - Сказка, - приговаривала продавщица цветов, трогая бутоны растопыренными пальцами, и причмокивала яркими сочными губами. Цветы кивали пожухлыми от дневной жары головками и изо всех сил старались выглядеть привлекательнее. Старик водрузил на скорбный нос очки в золотой оправе с треснувшими стеклышкам и ткнул хищным пальцем в бутоны. Сияющая продавщица выбрала ему аж двенадцать тяжелых губастых штук с длинными опасными стеблями. - Вам завернуть? - сахарным голосом пропела она, и Старик молча кивнул, расплатившись некоей суммой, отчего завистливые конкурентки поджали накрашенные губы. Затем Старик направился к стоянке такси, но вдруг чуть не споткнулся о вытянутую вдоль тротуара худую жилистую ногу без носка и в синей с застежками плетенке. На скамеечке сидел нищий и читал газету "Совершенно секретно". Рядом сидела, высунув розовый язык, лохматая овчарка с жокейским картузиком промеж стоячих ушей, на котором была надпись: "ГОВОРИТ". Старик водрузил очки и прочитал ее. - Доброго вам вечера, - нерешительно промямлил он. - МММ? - на секунду оторвал один глаз от газеты очень занятый нищий. - Осмелюсь еще раз отвлечь ваше внимание... Неужели говорит ? -Старик замялся. Нищий посмотрел на мятую шляпу, наполовину наполненною медными деньгами, намекая. Старик торопливо достал портмоне. - Муха! - скомандовал нищий. Собака открыла пасть и, словно зевая, отчетливо произнесла: "Ва-ва..." - Благодарю вас! - восхитился Старик, обращаясь к собаке. Затем, коротко вздохнув, добавил в никуда: - В этой стране все может быть. Все! - и, разломив пополам довольно толстую пачку, опустил меньшую часть в хлебницу. Не успел он отойти и два шага, как нищий пришел в себя. Он скоренько подхватил шляпу и, скомандовав Мухе, бойко запрыгал в ближайшую арку. 4. - Может быть, здесь? - в сотый раз спросил утомленный таксист. Вот уже который час они колесили по городу и его окрестностям, выискивая мифические ворота с собачками. - Они хоть с ушами? - едва сдерживая гнев, таксист посверкивал в темноте салона позолоченной фиксой. - 0, да, конечно, - кивнул Старик. - А хвосты у них есть? - Не знаю, - Старику было страшно, что таксист высадит его. - Ну, они хоть лежат или там стоят? - Они...- сморщил лоб Старик, - они... да, лежат. - А ворота? - Что, ворота? - Какие они? - Не помню, - снова поник Старик. Таксист, с шумом отдыхивая воздух, выражая тем самым свое негодование, снова спросил: - А собаки... У них лапы как? - Остановите! - вскричал вдруг взволнованно Старик. Взвизгнули тормоза, и машина остановилась. Старик выскочил, дрожащими пуками напяливая очки. Таксист вышел следом и встал, подбоченясь. - И это, что, собачки? - таксист исподлобья посмотрел на измучившего его Старика и указал вымазанным в мазуте перстом на лежащих у подножья каменных дугообразных ворот чугунных львов. Старик не ответил, он внимательно всматривался в облупленный герб на дуге ворот. В геральдическом знаке еще можно было разобрать верхнюю часть туловища медведя и часть овального щита с надписью по латыни. -Да, это он, - трагическим шепотом произнес Старик. Повернувшись, он потряс руку водителю. - Благодарю, благодарю вас. - Ничего, - оттаял таксист, - А это... Это, может, и собаки... Если отсюда, так и похоже, в принципе... - Наверное, я очень забыл... Так давно, когда еще матушка говорила, - несколько путаясь, говорил Старик, доставая из машины букет и саквояж. Затем, открыв портмоне, вложил в руку таксиста оставшуюся часть пачки, Таксист оторопел. - Благодарствую. Честь имею, - расшаркался Старик. - Вас обождать? - треснувшим голосом вскричал таксист. - Не стоит. Прощайте, голубчик, - Старик приподнял шляпу и вошел в ворота. Таксист потоптался на месте, зачем-то потрогал лысую голову льва-собаки, вдруг вздрогнул и, пугливо оглянувшись, прокрался к автомобилю. Затем вспорхнул на сиденье и, крякнув, как после выпитой стограммовки, рванул. 5. Узкой темной аллеей Старик прошел через парк, миновал горбатый мостик через речушку и вышел к знакомому читателю дому с башней. Узкая тропиночка вела к подвальному оконцу, но Старик прошел по мраморной лестнице к парадному входу. Дверь со скрипом отворилась... Поднимаясь по лестнице, Старик услышал, как в каменной нише под тряпьем что-то ворохнулось. Он замер. Звук не повторился, и Старик наклонился вперед. Огромная крыса с горящими красными глазами, злобно пискнув, подпрыгнула, едва не коснувшись его лица. Старик в ужасе отпрянул. Крыса шмыгнула вниз и долго еще шуршала где-то внизу в подвале. В неверном свете бледной луны Старик поднялся на следующий этаж и долго блуждал по дому узкими темными коридорами, пока наконец не вышел в большую залу с овальными окнами, разрушенным камином в центре, низким потолком с разрисованными капителями и двенадцатью грифонами, по шесть на правой и левой стенах. Грифоны держали в когтистых полах подставки для факелов. Два крайних соединял белый провод электропроводки, на котором сушились дырявые носки. Старик потрогал - носки были сухие. У камина Старик обнаружил остатки кострища и коробку из-под телевизора. Старик положил на нее розы, открыл саквояж, достал из него инкрустированную шкатулку. Раскрыл ее - шкатулка была пуста. Он дунул в нее и поставил на телевизионный ящик. Затем подошел к первому грифону и, просунув палец в пыльную пасть, попытался надавить на язык. Язык не поддался. Старик удовлетворенно крякнул, вернулся к саквояжу и достал из него масленку с длинным тонким носиком. Вернулся к грифону и капнул несколько капель в основание языка. Снова просунул палец и надавил на язык, тот с трудом, но поддался, Старик отжал его до конца и быстро подставил другую ладонь, но... ничего не произошло. Старик отпустил язык. Грифон нахально таращился и, казалось, смеялся. Старик достал из саквояжа свечу, зажег ее и, поднеся к горлу грифона, заглянул и него. В глубине, ему показалось, что-то блеснуло. Он отмотал кусок белого провода, сделал на конце крючок и, снова отжав язык, засунул крючок внутрь и пошевелил. Затем дернул несильно, и из горла на подставленную ладонь выкатился крупный, с голубиное яйцо, бриллиант. Старик обтер его платком, и бриллиант засветился голубым мерцающим пламенем. Старик уложил его в шкатулку и проделал ту же операцию с другими грифонами - во всех оказались точно такие же бриллианты. Старик поставил шкатулку на подоконник и долго любовался камнями в лунном свете. Потом поставил на коробку свечу, обошел с букетом грифонов и в каждый поставил по белом праздничному цветку. Вернулся к ящику, достал из саквояжа конверт с тисненым вензелем и гербом и такой же с вензелем лист. Вынул из кармана авторучку и крупным ученическим почерком написал: "Господин президент ! Нижайше прошу Вас принять в дар от потомственной российской дворянки NN эти бриллианты, а также исполнить ее посмертное желание - построить на эти средства дом для обездоленных детей ее имени. С глубочайшим уважением к Вам - князь Д." Он вложил бумагу в конверт и надписал его. Потрескивала свеча на ящике, и Старик не заметил, как уснул. 6. ... В уютной спаленке на деревянной кроватке лежал мальчик. Из приоткрытого окна ветерок чуть колыхал кружевные занавески. В большом вольере дремали красногрудые снегири. Дремала красная губастая рыба в круглом аквариуме. Мальчик не спал. Вдруг хлопнула в глубине дома дверь, послышались тревожные шаги. Проснулись и запрыгали снегири в вольере, дернулась и затюкала носом в стекло рыбка. Мальчик приподнял голову. Распахнулась дверь, и в комнату вошла служанка в передничке, с черными прилизанными волосами. Она что-то быстро сказала мальчику по-итальянски и зажала рот платком. Мальчик, торопясь, натянул курточку с вышитым медведем на груди. Горничная схватила его за руку и потащила за собой длинным пустым коридором. Мальчик едва поспевал за ней. У дверей спальни матери стояли какие-то люди и негромко переговаривались по-итальянски. Один из них - мальчик узнал в нем своего дядю - положил ему на голову ладонь и сказал по-русски: "Крепись, малыш". Дверь приоткрылась, и мальчик вошел в спальню. На огромной кровати лежала еще молодая женщина - мальчик с трудом узнал в ней мать, так была она бледна и худа. Трещали восковые прозрачные свечи, едва колыхались тяжелые красные портьеры - мальчику стало страшно. - Подойди ко мне, - сухими потрескавшимися губами прошептала мать. Мальчик подошел, преодолевая страх. Мать взяла его за руку. - Не бойся, я скоро уйду. Так надо Я уеду далеко-далеко... Это не страшно. Послушай меня. Ты помнишь ту сказку ...сказку о грифонах и бриллиантах в старом доме? - Мальчик кивнул. - Надо нажать на язык, помнишь? - Да, матушка, - пролепетал он. - Знай, это все было на самом деле, - она тяжело задышала, откинувшись на подушки. - Там в России.. В нашем доме... Ты его найдешь... Герб на воротах и... собачки... Там ты найдешь... в России счастье... .Найди его...- Она начала путаться. - Ты понял меня? - Да... матушка, - как можно тверже, отвечал мальчик. - Вот и хорошо, - мать шевельнула пальцами, и мальчик наклонился к ее лицу. Она поцеловала его. - Теперь ступай. Ступай... - она закрыла глаза. - Матушка, матушка, - заплакал мальчик, припав к ее руке. 7. ... - Матушка, матушка, - Старик открыл глаза. Склонившись над ним, стоял Леший. Старик замер. - Ты чего здесь? - сипло произнес Леший. - Я здесь... Моя мама... Она родилась... Этот дом... - лепетал Старик. - А! Тогда ладно, - Леший зашаркал стоптанными ботинками к белому проводу, взял носки, зачем-то сильно потянул их и исчез за маленькой угловой дверью, которую Старик вчера не заметил. Старик протер глаза и вскочил. Шкатулка и саквояж были на месте, свеча за ночь оплыла. Он посмотрел на шнур - носков не было. Старик покрутил головой. За окном пели утренние птицы, шумели макушки деревьев. Старик прокрался к угловой дверце и резко ее распахнул. За дверью оказалась крохотная площадка и обрыв. Старик осторожно ступил на площадку и глянул вниз. В глубокой темноте открывавшегося внизу подвала виднелись какие-то ящики, груда кирпичей, огромная белая кость и острые металлические прутья, нацеленные вверх. Старик невольно отшатнулся. Напротив двери в никуда в противоположной стене башни виднелась брешь, но человеку до нее было явно не допрыгнуть. Вдруг из глубины парка донесся звук подъехавшего автомобиля, хлопнули дверцы. Старик подошел к окну залы и осторожно высунулся. Далеко, за мостиком, виднелся красный бок "жигуленка", а по тропинке к подвалу крались три фигуры. Таинственные пришельцы действовали четко и слаженно, по-военному. Один из них, худощавый тридцатилетний мужичонка по кличке Плесень, занял пост у подвального окна, другой, здоровенный, похожий на мясника, верзила по кличке Питон поднял здоровенный валун и ухнул его в забитую досками дверь. Доски разлетелись, как щепки. В подвале кто-то вскрикнул, темная кудрявая голова показалась в маленьком окне. Плесень невозмутимо затолкал ее обратно и полез следом. Питон и следовавший вместе с ним двойник Плесени, по кличке Темный, спустились в подвал, откинув разбитые доски. Старик спустился вниз и, преодолевая робость, подкрался к подвалу и заглянул в щель. 8. Сначала он увидел только неясные тени. Но вспыхнула зажигалка в руках Темного, высветив его бледное, можно сказать, аристократическое лицо. Сверкнув черными глазами, он снял закопченный колпак с керосиновой лампы и, запалив фитиль, вернул лампу на место - грубо сколоченную столешницу у толстого неошкуренного бревна, подпиравшего свод подвала. На дощатых нарах, шмыгая носом, сидел мулат Иван. Плесень держал за плечи насмерть перепуганного Чекушку. У стены, вытирая рукавом кровь, стоял пятнадцатилетний подросток - Горелый. Питон, преграждая путь к отступлению, стоя у разбитой двери, покачивал носком кроссовки трехпудовый валун. Прижавшись спиной к бревну, стоял Седой, старший в компании подростков-обитателей (ему было уже шестнадцать). Он исподлобья смотрел на Темного. Темный уселся на стул под подвешенной к потолку позеленевшей рындой. Покачивая стул на шатких ножках, он стал выразительно разглядывать Седого и компанию, пока Иван не выдержал и не всхлипнул протяжно. Темный резко повернулся к нему. - Где наши часики, шоколадка? - Какие часики? - неважнецки изобразив удивление, переспросил мулат. - Питон, объясни, - тяжело вздохнул Темный. Питон приподнял Ивана за шкирку и, на каждом слове встряхивая, "объяснил". - Часы. "Буре". (он произнес через "е" ). Серебряные. Луковка. Шнурок. Понятно? - Не знаю я... Какой такой буре? Я сроду не видел. Питон на секунду задумался и, казалось, совсем несильно шмякнул Ивана об землю. Иван затих, поджав ноги к голове. - Может, этот видел? - Темный перевел взгляд на Чекушку. Питон медленно пошел к перепуганному пацану. - Постой, - заговорил чуть хриплым голосом Седой. - Я видел. - Это уже лучше. - Темной повернулся к Седому. - Я видел... У старушки... Она от вас шла. Мы подумали, вам не нужно... ну, и купили. - Вы неправильно подумали... - Темный протянул ладонь. - Ну? - Так мы их сдали, - вмешался Горелый. - На Сытном "азеру" толкнули... - Какому "азеру"?" - Так кто его знает, они все на одно лицо... - Надо фитиль убрать - стекло треснет... - Седой показал глазами на фитиль, незаметно пододвигая ногой бутыль с керосином. - Это у тебя сейчас рожа треснет! - взвизгнул из темноты Плесенью - Заткнись, - спокойно оборвал его Темный и перевел взгляд на Седого. - Деньги... Чекушка, которого Плесень по-прежнему держал за плечи, не отводил взгляда от рынды, висевшей прямо над Темным. Старик перехватил его взгляд и увидел краешек серебряной луковицы часов, подвешенных к язычку. - Чекушка, достань, - спокойно сказал Седой и, казалось, что- то еще досказал глазами. Чекушка прошел к большому школьному глобусу на нарах в углу. Щелкнул какой задвижкой на Северном полюсе. Открыл верхнюю половину и при всеобщем молчании достал оттуда две толстые пачки, стянутые шпагагиком. Еще раз взглянув на Седого, он неожиданно упал на пол и шмыгнул под нары у стены. На мгновение все оцепенели. Плесень, пискнув, бросился за ним. - Там дыра! - завопил он, высунувшись обратно. Питон бросился в пролом, спотыкаясь о доски. 9 . Почти из-под самых ног Старика высунулась голова Чекушки. Он на секунду зажмурился и припустил во все лопатки в дубовую рощу. Из-за угла вслед за ним выскочил Питон и тут наткнулся на Старика. Старик неожиданно для самого себя вцепился в Питона, как клещ. От неожиданности Питон упал. Старик вместе с ним, но краем глаза он уже видел, что Чекушка приблизился к первым деревьям. Вдруг из подвала донесся звук лопнувшего стекла, следом за ним хлопок пламени и яростные вскрики. Тут же из подвала выскочили Седой, Горелый и Иван. - Рви на железку! - крикнул Седой, и компания в мгновение ока скрылась за деревьями. Пришедший в себя Питон оторвал от себя старика и яростно швырнул его в кусты. Старик ударился головой о корень и потерял сознание. Из подвала, ругаясь, выбрались Темный и Плесень. Внизу гудело пламя, оттуда валил черный дым. - Он с колокола часы схватил, видели? - брызгал слюной Плесень, размазывая сажу по лицу. - Это рында, болван ! - ругался Темный. - Да этим часикам цена миллион ! - надрывался Плесень. - Если это действительно "Буре", - сплюнул Темный, - они на пять штук зеленых потянут. Плесень открыл рот. Виновато моргая, к ним приблизился Питон. - Упустил пацана? - не сдерживал злость Темный. - Да старикан тут какой-то прям под ноги... - Что еще за старикан? - удивился Темный. - Да вон лежит. - Идиот! - понизил голос Темный. - А ну, быстро отсюда. 10. Старик очнулся от первых капель начавшегося дождя. Увидев дымок из подвала, он поднялся и заглянул внутрь: обгоревшее бревно не выдержало, и потолок обвалился, засыпав жилище ребят. Между тем дождь усилился, и Старик поспешил в дом. Когда он вошел в залу, отряхиваясь от дождя, он сразу увидел, что шкатулки нет. Он оглядел грифонов - розы по-прежнему стояли в подставках. Старик приподнял коробку, заглянул в камин. Вдруг скрипнула, напомнив о себе маленькая угловая дверь. Старик распахнул дверь - там все было по-прежнему. Только из ниши свисал конец веревки, который Старик, возможно, не заметил в прошлый раз. Старик посмотрел вниз. Торчащие прутья притягивали. Незаметно для себя Старик наклонялся все больше и больше вперед, как вдруг на плечо ему вспорхнул белый чистый голубь и посмотрел удивленным круглым глазом. Старик, стараясь не спугнуть птицу, достал из кармана печенье и пальцами раскрошил его на ладони. Голубь слетел на протянутую руку, склевал все крошки. Затем взошел на ладонь, посмотрел на Старика безбровым ехидным глазом и преспокойно какнул прямо в ладонь. Старик заморгал, вытаращив глаза на нахальную птицу, а голубь, почистив клюв о рукав пиджака, вспорхнул вверх и был таков. Старик изумленно посмотрел на еще теплую какашку и вдруг отчаянно по-детски рассмеялся. - Эй, дед, ты живой, отзовись! - донеслись до него ребячьи голоса. Но Старик никак не мог остановиться, и когда команда Седого ворвалась в залу, он, по-прежнему хохоча, протянул им раскрытую ладонь с какашкой. - Чокнулся, - сказал Иван и сделал шаг назад. - Это Питон его так шандарахнул, - сочувственно покивал головой Горелый. - В психушку надо тащить... Ну что, будем вязать? Старик заливался вовсю. Чекушка подошел ближе и наклонился к ладони. - Это вам белый, да? - скорей утвердительно спросил он. Старик смог только кивнуть в ответ. - Это ему белый в ладонь, как и мне тогда, помните? - и Чекушка рассмеялся вместе со Стариком. Первым не выдержал Иван, за ним захохотали Седой с Горелым. 11. Леший в тяжелых башмаках топал в сторону антикварного магазина. Он промок и злился. От быстрой ходьбы его кофта источала запах, отпугивающий прохожих за версту. Он крепко сжимал ручку старикова саквояжа и, когда увидел на углу знакомую дверь, на душе у него посветлело. Однако он обогнул магазин и подошел с черного хода, понимая, на какой социальной ступени находится. - Чего тебе? - хмуро спросил уже знакомый нам Питон, когда Леший деликатно стукнул в обитую дерматином дверь. - Товарец имеем , - просипел от волнения Леший. - Покажь... - Питон протянул похожую на утюг ладонь. - Не... самому... - Леший многозначительно замолчал. Питон подумал и прошел узким коридором в кабинет хозяина. Вытянув шею, Леший превратился в слух. Питон высунулся из кабинета и сделал ему знак рукой. Затаив дыхание, Леший вошел в маленький кабинет с обычным канцелярским столом у окна. По стенам рядами громоздились багеты, напольные часы, стулья с гнутыми ножками и прочая антикварная утварь. За столом, откинувшись в кресле, сидел хозяин магазина - Артур, выхоленный господин лет сорока, и, глядя мимо Лешего, барабанил пальцами по столу. - Давай, - шепотом скомандовал Питон. Леший улыбнулся беззубым ртом и не без некоторого торжества вынул из саквояжа шкатулку. Питон выхватил ее из грязных пальцев и поставил перед Артуром. Артур, не касаясь руками, внимательно оглядел шкатулку и сказал в никуда. - Шкатулка покупается. - Леший оживился. - Но ведь ты ее украл... - Артур одним пальцем откинул крышку: на черной бархатной поверхности лежал бриллиант. - Что это? - на опытном лице хозяина ничего не отразилось. - Брильянт, - выдохнул Леший. - Думаешь, - хмыкнул Артур. Он вынул бриллиант и положил на специальную подставку с подсветкой. Камень заискрился гранями, источая голубоватый свет. Артур взял лупу и внимательно его осмотрел. Леший так и замер. - Шкатулку берем. Стеклом этим занимайся сам. - Как, стеклом? - открыл Леший рот. - За шкатулку двадцать. Она все равно краденая, а паспорта у тебя нет. Леший безвольно кивнул. Питон вложил в его ладонь хрустящую двадцатку и камень. Леший бросил камень в саквояж и с деньгами в потной ладони побрел к выходу. Как только он вышел, Артур преобразился. - Сейчас же за ним. Камень и саквояж должны быть здесь. Питон молча кивнул и испарился. Артур взял шкатулку и еще раз внимательно ее осмотрел. 12. - Так, говоришь, бриллианты? - уже в который раз ехидно спрашивал Горелый, посматривая на Старика снизу вверх. Старик обиженно молчал. - Вот здесь, говоришь, и оставил? - Я вижу, вы мне не верите, поэтому не нахожу возможным отвечать, аристократически вскинув подбородок, отвечал Старик. - Отстань от человека, -махнул рукой Седой. -Если бриллианты и были, то Леший их давно уже сплавил... - Леший? - удивился Старик. - Но ведь это выдумка, сказка... их не бывает. - У нас бывает, - вздохнул Иван. - Чем черт не шутит, - вскинулся вдруг Горелый. -Давай проверим, может, он там отсиживается... - Ага, сидит Леший, на бриллиантики посматривает и нас дожидается, - хмыкнул Иная. - Спокойно, - Горелый открыл угловую дверь и внимательно посмотрел на нишу в противоположной стене. - Как-то же он туда забирался, правильно? - Может, не надо, - округлив глаза, зашептал Чекушка. - Чего шепчешь-то? - заржал Горелый. - Страшный он, волосатый весь... - Не боись, - Горелый пошарил за выступом стены и вытащил длинную сухую жердь с крюком на конце. - Видишь? Он протянул жердь и ловко подцепил крюком конец веревки. Подтянул ее и, взяв в руки, дернул. Из ниши показалась широкая, потемневшая от времени доска. - А ну, помогите... - ребята вытянули доску и поставили на выступ. - Что я говорил? Леший хитер, но и мы не лыком шиты. - Как же он один справляется? - удивился Иван. - Он же большой, как медведь, и в бороде репейник... - снова зашептал Чекушка. - 0. я его видел, он сушил носки, - вспомнил свое пробуждение Старик. - Крепко, видать, тебя трахнуло, - хихикнул Горелый. - Чтоб Леший носки сушил?.. Да у него их никогда не было! Ладно, пошли... Кто первый? - Позвольте мне, - взволнованно заговорил Старик. - Я не боюсь леших. Леший, - почему-то коверкая язык, объяснил Горелый, - это бомж, человек такой, понимаешь? - Все равно, - Старик сделал шаг... и почему-то вернулся. Ребята не выдержали и прыснули. Старик, засопев, как ребенок, повернулся и, встав на корточки, пополз по шатающейся доске. На другой стороне он выпрямился и победно посмотрел на ребят. - Герой... - протянул Горелый, и компания пошла вслед за Стариком. - Есть! Я нашел! - закричал Старик, едва ребята вползли в круглую комнату с тремя узкими окнами-бойницами наверху. Вдоль стен вилась каменная лестница без перил, которая вела на крышу башни. - Не похоже на бриллианты, - Горелый взял из рук Старика шляпу, которой тот потрясал. - Это моя шляпа , моя! - Ну и что? - хмыкнул Горелый. - Как вы не понимаете, значит, и бриллианты тоже здесь? - Что-то не видать, - протянул Иван, оглядывая убогую постель из набитых травой мешков и стол-чурку с жестяной мятой кружкой на нем. Седой молча перевернул банку из-под кофе. Оттуда выпала катушка белых ниток с иголкой, несколько разноцветных пуговиц и две засаленные карты: тройка и туз. - А это что? - спросил Старик, указывая на несколько забавных фигурок из хлебного мякиша. - Он из хлеба лепил и продавал, - пояснил Иван. - В тюрьме, наверное, научился. Горелый проверил карманы видавшего виды клетчатого пальто и сплюнул в золу. - Фига с маслом... И искать больше негде. - Негде, - согласился Старик, повертев головой. - Слушай, дед, - на Горелого словно снизошло озарение, - а ты скажи мне такую вещь... Только по честному скажи... -Я никогда не лгу, - с достоинством отвечал Старик. - Вот и отлично! - возликовал Горелый. - Отвечай, дед, как на духу: ты в психушке когда-нибудь был? - Был, - просто ответил Старик. Горелый, торжествуя, оглядел ребят. - А я ему верю, - прошептал Чекушка. - Потому что сам - идиот несчастный? -отрезал Горелый. - Ладно, - остановил его Седой. - Чего пылишь зря. - И прошел по комнате, примериваясь. - Нет худа без добра. Теперь здесь будем жить. - А если Леший вернется? - опасливо спросил Чекушка. - Ну и что! - подскочил Горелый. - Здесь нас и с пулеметом не достанешь. А старика куда? - Да пусть живет, не помешает, - Седой посмотрел на Старика. - Я очень признателен, но боюсь, стану вам обузой... - Старик замялся. - Дед, оставайся, - подошел к Старику Чекушка. - Мы тебя приспособим, не переживай! - заржал Горелый. - Тогда мы за жердями, а вы тут приберитесь. Мусор прямо вниз, -скомандовал Седой. 13. Леший огорчался недолго. В ближайшем ларьке он купил два зеленых флакона с жидкостью для обезжиривания поверхности и, уложив их в саквояж, поспешил к своей давней знакомой. Уже заметно стемнело. Леший шел дворами. Вдруг из-за ларька выступила зеленая тень и взялась за ручку саквояжа. Леший тоже вцепился в нее мертвой хваткой, борясь за драгоценные флаконы. Дернув для порядка еще пару раз, отчего лохматая голова Лешего дернулась, как Ванька-встанька, тень подняла небывалый по величине кулак и шваркнула им Лешего по голове. В голове что-то лопнуло, и Леший сполз, словно тесто, на серый асфальт. Изо рта на серое вытекло алое, и Леший отошел в небытие, не дойдя до своего счастья каких-нибудь двух-трех шагов. Тень, даже не взглянув на него, открыла саквояж и выругалась. Драгоценные флаконы хрястнули об асфальт. Тень удовлетворенно хрюкнула, нащупав в глубине камень, и растворилась в фиолетовых сумерках. 14. Старик видел себя как бы в дымке и как бы со стороны. Он видел себя уже старым, таким, каким был сейчас, когда спал в новом своем странном жилище, и в то же время как будто бы он снова вернулся в комнату своего детства, когда еще была жива его мать. ... Он, уже старый, сегодняшний, стоял у распахнутого окна своей детской. Было удивительно тихо, как вдруг порыв ветра откуда-то из глубины парка поколебал макушки деревьев, блеснув серебром отливающей в лунном свете листвы. Шевельнулись тяжелые оконные портьеры, заволновались в вольере снегири. Медленно и бесшумно распахнулась дверь детской. Старик прошел к двери, намереваясь ее закрыть и глянул в глубокую тьму коридора. Ему показалось, что дверь в комнату матери чуть приоткрыта. Более того, ему почудилось, что он слышит внутри комнаты какое-то движение. Почему-то робея, Старик оглянулся на темное окно и, пройдя к комнате, заглянул вовнутрь . Спиной к нему под круглой зеленой лампой сидела молодая женщина и раскладывала пасьянс на овальном, покрытом сукном столике. Старик замер, боясь пошевельнуться. - Не спишь? - женщина чуть повернулась, мягко улыбаясь, и, сняв круглые в металлической оправе очки, потерла тонкими пальцами переносицу. - Мама... - выдохнул Старик и замолчал, блестя влажными глазами. - Ну-ну, подойди же... Подойди, - снова улыбнулась женщина, и он подошел к ней. - Какой ты стал неуклюжий, - мать все так же улыбалась, чуть покачивая головой. - Мама, как хорошо, что ты здесь... Я хотел тебя просить... Меня это мучит... Мне очень плохо... Я остался совсем один... Я все им отдал... Понимаешь, я хотел помогать больным детям, а ... они объявили меня сумасшедшим, и, самое страшное, моя дочь была с ними... И они добились опеки надо мной... Ты помнишь, мама, ты говорила про Россию? Что я найду там свое счастье? Я приехал туда, мама... Благослови меня! - Старик говорил сбивчиво, торопливо, стараясь побольше рассказать ей о своей жизни без нее и боясь, что она прервет его или исчезнет. Мать долго вглядывалась в его лицо, глаза, и, перекрестив, молча поцеловала в лоб. - Я все знаю, сынок, ты поступил правильно. С Богом, родной мой... 15. Старик проснулся от предощущения счастья. Он открыл глаза и рассмеялся тихонько. Луна заглянула в узкое окно и высветила выскобленную ножом белую столешницу, искупалась в матовой бронзе вновь подвешенной рынды, блеснула на стекле банки, куда кто-то воткнул косматую сосновую ветку с шишечками, прошлась по темным фигуркам из мякиша, оставшимся от бывшего жильца, - и остановилась на новеньких нарах из жердей, на которых спал Чекушка. Чекушки там не было. Сладко сопел Иван на мешках со свежей травой, бормотал во сне Горелый, мерно дышал Седой с нахмуренным лбом. Чекушки не было. Старик тихо поднялся, на цыпочках прошел по винтовой лестнице и осторожно выглянул. У полуразвалившихся зубцов почти на самом краю башни стоял Чекушка в матросской фуражке с лентами. Ленты волшебно шуршали, колеблемые легким ночным ветерком - мальчик смотрел из-под ладони вдаль и шепотом отдавал команды невидимым матросам. - Чекушка... - тихо позвал Старик. - Взойдите на мостик, сэр, - грозно ответил строгий капитан. Чекушка, не глядя, сделал нетерпеливый жест рукой, словно уже давно поджидал его. - Есть, капитан! - Старик от волнения отдал честь левой рукой, вывернув ладонь. - К пустой голове не прикладывают, сэр. - О, да, я понял вас, капитан, - Старик нацепил очки и наклонился вперед, всматриваясь в темноту. - Что там? - взволнованно прошептал он. Чекушка окинул его суровым взглядом. - Остров. Старик поправил очки и еще сильнее наклонился вперед. - Там, ткнул пальчиком капитан. - Смотрите внимательней, сэр. - Вижу! - вдруг вскричал Старик и сдернул очки. - Вижу! - Видите? - переспросил уже не капитан, а Чекушка. - Да, вижу, - искренне отвечал Старик. - Какой он? - одними губами прошептал Чекушка. - Чудесный. Он чудесный, капитан. - Ты, правда, его видишь? - Нотка сомнения еще звучала в его голосе. Но Старик посмотрел ему в глаза и отвечал не колеблясь: "Да!". И Чекушка поверил. Он оглянулся по сторонам, сделав круглые глаза, и вцепился в руку Старика. - Поклянись! Поклянись, что никому не расскажешь. - Клянусь, - отвечал Старик, подняв, как Чингачгук руку. - Слушай, - взволнованно и торопливо зашептал Чекушка. - Мы едем на остров. - Старик кивнул. - Мы и деньги копим... У нас уже, знаешь, сколько... - Чекушка наморщил лоб, пытаясь сосчитать. - В общем, много уже... Но не хватает. Мы, как только накопим, сразу купим корабль... Ну, маленький... шхуну или яхту... и поплывем... - А зачем? - робко спросил Старик. - Как зачем?! Там ничего этого не будет! - Старик не спросил "чего", он понял. Он понял все и прижал Чекушку к груди. 16. Под утренний звон колоколов в парк вошла Любка. В туфельках-лодочках на небольших точеных каблуках, юбочке-полоске, едва прикрывающей округлость ягодиц, футболке, нарочито оголяющей одно плечо, и парике, взбитом а ля Мэрилин Монро. Она плюхнулась на скамейку рядом с молодящимся старичком со шкиперской бородкой и розовым галстуком-косынкой, подвязанным под клетчатой ковбойкой. Старичок сухо кашлянул и прикрылся газетой. кося глазом на стройные Любкины ножки, Любка достала из сумочки зеркальце и, забавляясь, пустила зайчика двум молодым людям, пьющим пиво, перевела лучик на трех собутыльников, прятавшихся в кустах, провела по соломенным шляпкам старушек, сидящих напротив, и, наконец, облагодетельствовала старичка. Старичок отложил газету, просияв новенькими зубами. - Гуляете? - смущенно кашлянул он. Любка молча смерила его презрительным взглядом. Старик стушевался. - Действительно, вопрос глупый...Что еще можно делать в парке в такой чудный день. - Старик хихикнул. - Многое можно, - многозначительно произнесла Любка и вынула из сумочки сигареты. Старик подвинулся и щелкнул дорогой зажигалкой. - Позволите? Позволив, Любка царственно протянула руку за зажигалкой. Старичок протянул с готовностью. - Зыконская вещь, - Любка выдохнула дым прямо в лицо старикашке. - В таком случае позвольте вам ее презентовать. Старушки напротив возмущенно вскинули подбородки. Любка пустила дым и в их сторону. Старушки отвернулись. Любка бросила зажигалку в сумочку. - Вы знаете, как называется эта церковь? - мурлыкнул старичок. - Как? - скорчила заинтересованностъ Любка. - Благовещенья! - ликуя, отвечал старичок. - Что означает "благая весть". По Евангелию это означает тот момент, когда Святой Дух в виде голубя сообщил Марии, что она... м-м... - Забеременела, - подсказала Любка. - Именно так! -восхитился старичок. - Вы, как я вижу, увлекаетесь историей? - сделал непонятный вывод старичок. Любка подумала и согласилась. - Тогда смею вас заверить, что вам необыкновенно повезло. - И вам, - игриво заметила Любка. - 0 да, - возбудился старичок, - в свое время я занимался археологией... - В какое? - неприлично фыркнула Любка. - В э... э... свое, - замялся старичок. - Так вот, я с огромным удовольствием мог бы вам рассказать о многих чудесах, более того, я могу все это вам просто показать... - Показать? - фальшиво удивилась Любка, но старичок не заметил. - Да, здесь рядом. Не желаете пройтись. Или вы предпочитаете такси? -едва сдерживая восторг, галантно привскочил старикашка. Старушки разом посмотрели в их сторону. - Такси, - Любка щелчком отправила сигарету в кусты и захрустела гравием, отчаянно вихляя бедрами. Старичок, воровато пригибаясь, засеменил рядом. 16. - Мы вам очень признательны, - с легким акцентом благодарил представитель консульства Артура. - Мы никогда не сомневались в добропорядочности российских граждан. - Он потряс руку Артура в своих пухлых ладонях и аккуратно сложил в саквояж синий заграничный паспорт и шкатулку Старика. Артур, широко улыбнулся в ответ: - Не стоит благодарности. Я только хотел бы попросить вас, - (лицо представителя застыло в напряженной улыбке), - в случае, если гражданин захочет узнать, так сказать, об обстоятельствах... - Артур протянул визитную карточку, - пусть позвонит или просто зайдет в любое удобное для него время. Буду рад услужить. - О, да, конечно, - вновь расцвел представитель. Проходя мимо откровенно скучающего милиционера в будке под выгоревшим на солнце итальянским флагом, Артур услышал, как в кармане его пиджака засвиристел телефон. - Да, - строго сказал он. - Слушаю, - чем дальше он слушал, тем больше темнело его лицо. - Где? - задал он единственный вопрос и открыл дверцу своего автомобиля. 17. - Седой. тебя Любка ищет, - как можно безразличней