ление. А может тут была даже провокация. - Согласен. Взыграли у начальника амбиции, вот и подключил прокуратуру... - Получение бетона только по перечислению - формальное правило, которое часто нарушается на практике. Здесь же им воспользовались, чтобы осудить С. - С. решал задачу доступным ему способом. Явный пример здравого предпринимательства. Очевидно, не виновен. 2 присяжных признали С. виновным в хищении, но со снисхождением. - Раз С. взял бетон, не оформив этот факт документально, значит, скрыл его от владельца, а это и есть хищение. - Бетон получали по липовым накладным. Сегодня вывезли его у государства, завтра - у меня. Волю собственника нарушать нельзя. С. виновен, но заслуживает снисхождения. Господство голосов, оправдывающих кооператора С., на мой взгляд, вызвано двумя обстоятельствами: - Начальник комбината как официальный собственник бетона действовал не по экономическим, а по репрессивным (или даже мстительным) мотивам, т.е. против интересов настоящего собственника-государства, С. же пытался действовать экономически. Только защищая интересы своего заказчика и своих рабочих, он вынужден был искать пути обхода комбинатского запрета. - С. забирал бетон не безвозмездно, а в порядке устных бартерных договоров с начальниками растворных узлов, поэтому в нарушении воли собственника-комбината логичнее именно этих начальников, но никак не С. Но есть правда и у тех, кто не смог оправдать С. Ведь он все же нарушил запрет официального собственника и соблазнил на этот запрет начальников бетонных узлов. А воля собственника, каким бы он ни был - "священна и неприкосновенна", иначе все будут нарушать всЈ. Но и они отказались лишать С. свободы и, значит, вывели на деле его действия из-под сферы уголовного закона. Справка. Дело С. было официально опротестовано, отправлено на доследование, а там закрыто за утратой общественной опасности. Фактически следствие согласилось с большинством присяжных в данном ОСП. Дело украинского приемщика картофеля Л. (ИСП 28.04.1992 г.) Этот общественный суд присяжных по делу осужденного хозяйственника был организован профессиональными юристами и психологами из частного Института психолого-правовых исследований (руководитель Похмелкин А.В.) не на территории Общества ЗОХиЭС и без участия его активистов, если не считать официального защитника Сокирко В.В. В число 12 присяжных вошли слушатели Гуманитарной армейской академии (ранее называвшиеся курсантами Военно-политической академии им. Ленина). Таким образом, профессиональные исследователи впервые обеспечили независимость суда от ОЗОХиЭС (можно сказать, с избытком, потому что трудно заподозрить будущих политруков в симпатиях к осужденным хозяйственникам) и, потому мы его считаем первым исследовательским судом присяжных. Подробная запись процесса приводится в приложении 3.2., а здесь я только кратко изложу доводы сторон. Доводы обвинителя Приемщик Л. присвоил 16 тыс. руб., выданных ему на закупку картофеля, отчитавшись фальшивыми документами о якобы закупленном, а потом сгнившем на базе картофеле. Действия Л. имеют все признаки хищения: он присвоил чужие деньги обманным (противоправным) способом, естественно, с корыстной целью, безвозмездно, потому что картофель покупателям так и не поступил, причинив явный ущерб потребкооперации (затратил ее деньги). Применяя обман, Л. разрушал саму возможность свободных экономических связей. Нет тут и использования забытых государством ресурсов, одно жульничество. (Характерно, что обвинитель напрочь отказался от социалистической терминологии суда, реально осудившего Л. в 1984 г., и вполне успешно применил риторику демократов-прогрессистов 90-х годов, но с тем же репрессивным смыслом.) Доводы защитника На деле Л., став заведующим базой, перестроил всю ее работу, резко сократив потери картофеля (естественную убыль). Но эта реконструкция потребовала немалых затрат, в том числе на новое оборудование и более эффективную работу персонала. Деньги для этого база зарабатывала сама, продавая убереженный от гниения картофель как закупленный у населения. Значит: - Никакого ущерба ни потребкооперация, ни потребители не понесли, поскольку запланированное и оплаченное потребкооперацией количество картофеля было поставлено потребителям в соответствии с плановыми обязательствами. - Официально узаконенный норматив списания картофеля на естественную убыль не только не был превышен, а напротив, картофеля списано было вдвое меньше, чем по нормативу, что уже было достижением для этой базы. - Использование "липовой отчетности" являлось практически обязательным компонентом любой инициативной работы в условиях тотально планируемой экономики. Не Л. это придумал и нельзя его за это судить. - В условиях подавления частников Л. осуществлял эффективное частное предпринимательство и потому вынужден был оставаться в тени. Сегодня он должен быть оправдан. Вердикт: В хищении не виновен - 6 голосами против 6. Анализ суждений присяжных Надеюсь, читатели сами оценят весь драматизм этого процесса как в стадии судебных прений, так и при обсуждении его присяжными, если внимательно ознакомиться с ним в приложении 3.2. Так было угодно судьбе, что наш первый исследовательский суд присяжных оказался и самым красивым из-за того, что в нем приняли участие такие талантливые люди, как подсудимый Л. (было зачитано его письмо), обвинитель Похмелкин В.В., старшина присяжных М. Кстати, острота вскрытой проблемы не уменьшилась и по сей день. Хотя сам Л., отсидев половину срока, был помилован, но его приговор так и не был пересмотрен. Мало того, остается незаполненным ров непонимания между присяжными, оправдывающими "теневиков" и оправдывающими репрессии против них. Есть даже подозрение, что совместные обсуждения в коллегиях присяжных приводят не к взаимопониманию, а только к утверждению каждого на своей позиции, что грозит не примирением и согласием, а скорее сползанием общества к войне друг против друга. Итог голосования зафиксировал "фифти-фифти" по главному вопросу, но если присмотреться к их суждениям, то можно увидеть более сложную картину мнений. Трое присяжных (4, 5, 6) обосновали свой твердый вердикт: "виновен" прежде всего приматом закона. ("Закон есть закон, и его нарушение есть преступление"). Подобно профессиональным юристам они ссылаются на установленный закон, а не на свою совесть, довольно пренебрежительно приравнивая ее к "разным рассуждениям"(4), ко "всяким философствованиям"(5) или к не относящимся к делу "обсуждениям мотивации и морального облика"(6). При этом их просто не интересуют вопросы экономики или причиненного ущерба. Эту позицию можно назвать "формально-юридическим законничеством". Двое присяжных (8 и 11) признали, что занимают двойственную позицию, в которой, с одной стороны, присутствует понимание, что от действий Л. была экономическая польза, а не ущерб, но, с другой стороны, заботясь о честности нарождающегося предпринимательства, они считают, что нельзя прощать нарушение этических норм, "нечистоплотность". Их позицию обозначим термином "нравственный ригоризм". Как можно понять, эти присяжные в наказании Л. склонны к проявлению снисхождения. Интересно мнение последнего присяжного (7) из группы осудивших: "Реального ущерба не было, но присваивать экономию нельзя. Л. виновен, но заслуживает снисхождения". Этот присяжный совершенно правильно ухватил суть проблемы, что Л. действительно виновен в противоправном присвоении, но не собственности, а прибыли (экономии) от нее, что является не уголовным, а гражданским правонарушением. Но поскольку стороны такого варианта ответа ему не дали, он избрал формулу "Виновен", но скорректировал его требованием снисхождения (т.е. применения наказания, не связанного с лишением свободы.)Эту позицию (7) я бы назвал точкой зрения "гражданской ответственности". Трое присяжных (1, 2, 3) также отмечали двойственность своего отношения к Л. Выделяя такие признаки преступления в его действиях, как незаконность и безвозмездность присвоения средств, они отрицали преступно-корыстные мотивы у Л. и говорили о том, что он стремился к общей пользе и не причинил ущерба. По двойственности своего отношения эти присяжные похожи на присяжных 8 и 11, но критерий общей пользы и отсутствия ущерба оказался для них более значимым, чем общеэтические соображения. Для этой позиции подходит название "житейский прагматизм". Наконец, последние трое присяжных (9, 10, старшина12) в обоснование своего твердо оправдательного вердикта ссылались, прежде всего, на личный опыт, ("шабашничество", "подшефные работы" и др.), где им также приходилось совершать правонарушения ради общей пользы. Для себя они считали невозможным осуждать другого за неисполнение "преступных законов".Фактически они лучше защитника выразили его точку зрения, которую можно назвать "позицией шабашников". Справка. Л. помилован после половины срока. Возможен ли диалог "законников" и "шабашников"? Среди присяжных были выявлены две радикальные тройки противоположных взглядов и группа 6 колеблющихся "центристов". Теперь становится понятным, почему не состоялась дискуссия во имя взаимопонимания, к которой приглашал старшина, - уж слишком непримиримы были заявленные позиции. И действительно, в чем могут убеждать друг друга группы радикалов: три "законника по убеждениям" и три "шабашника по жизни", если они непримиримы по определению? Когда "шабашники" говорят, что они и сами нарушали такие преступные законы и что прежде всего следует осудить хотя бы морально создателей таких законов, а "законники" еще более убеждены, что сажать надо нарушителей любого закона (и соглашателей с ними), то им не остается ничего другого, кроме как осуждать друг друга. Тут не до дискуссий. Дискуссии возможны только среди "центристов", которые сами чувствуют плюсы и минусы как обвинения, так и защиты, потому нуждаются в дополнительных аргументах и их обсуждении. Тем более, что именно в их среде присяжным (7) обнародована позиция "гражданской ответственности", наиболее похожая на интегральную истину. Останься "шестеро центристов" одни, они скорее бы смогли примирить свои этические опасения или подчеркивания практической пользы, допустим, на вменении Л. только вынужденного гражданского правонарушения. К сожалению, наличие непримиримых радикалов создает как в обществе, так и в среде присяжных атмосферу нетерпимости, что просто замораживает конструктивный спор. Прежде всего этот упрек следует отнести все же к тройке "законнников", не желающих ничего и слышать о точке зрения "совести" и иных "философствованиях" и тем сводящих возражения оппонентов к преступлению или к пособничеству преступления. Этот случай хорошо иллюстрирует причины невозможности ввода в среду присяжных юристов по профессии. К сожалению, избавиться от юристов по сознанию в суде присяжных, призванном учитывать прежде всего точку зрения совести, представляется почти невозможным. "Радикалы защиты" (себя я отношу к их числу) мне кажутся более вменяемыми, сомневающимися в собственной правоте и способными выслушивать чужие аргументы. В их признаниях, что они были вынуждены идти на правонарушения, видна не отрицательная бравада, а сознание своей вины и желание исправлять ее, если позволит ситуация. Недаром именно старшина, как их лидер, предлагал своим коллегам не спешить с окончательным решением и продолжить дискуссию в целях нахождения взаимопонимания. Но этот призыв не был услышан. Подводя итог анализу, я посчитал бы наиболее правильным поделить присяжных по делу Л. на две неравные группы: 3 "юристоподобных" обвинителя, неспособных к диалогу (четверть состава), и группа 9 житейски мудрых прагматиков (три четверти), отказывающихся осуждать Л. на лишение свободы и способных к выработке новых общественных установлений. Вспоминая М.Я. и "Поиски взаимопонимания" Хочется оставить на память "замечание на полях", как любил не только говорить, но и делать историк М.Я. Гефтер, духовный основатель самиздатского журнала "Поиски взаимопонимания", получившего известность на рубеже 70-80-х годов в диссидентской среде. Мои дискуссионные сборники "В защиту экономических свобод" должны были стать составной частью "Поисков взаимопонимания", но тогдашние правоприменители им уготовили более суровую судьбу - стать составной частью не печатного издания, а уголовного дела. Однако вспомнил М.Я. Гефтера и "Поиски" я не случайно, а в связи с призывом старшины присяжных в деле Л. продолжить обсуждение и поиски взаимопонимания. Как и в 1979-м, так в 1993 г. этот призыв внешне остался безответным, но я не считаю это поводом лишь для уныния. Во-первых, потому что участники все же разговаривали друг с другом и оказались способными принять решение, а во-вторых, непримиримые к диалогу "законники" оказались в очевидном меньшинстве. Большинство же присяжных граждан было способно сомневаться и слушать чужие доводы. При определенных условиях они будут способны искать и находить взвешенное взаимоприемлемое решение (например, если по закону заставить принимать вердикт не простым, а квалифицированным большинством и тем стимулировать процесс убеждения друг друга). И именно люди, прошедшие школу теневого бизнеса ("шабашки"), типа старшины в деле Л., оказываются наиболее продвинутыми в поиске гражданского согласия. Убежден, это не простое совпадение, тут есть связь. Дайте людям суд присяжных, и они сами станут искать правильные решения и по кирпичику строить гражданское общество. Выводы из рассмотрения вердиктов присяжных по 9 старым делам Проведенные в 1990-92 г. общественные процессы по делам "теневиков" убеждают, что присяжные подавляющим большинством их оправдывают и не видят в их действиях такого преступления как хищение. Из 128 присяжных, принявших участие в 9 процессах, только 33 (одна четверть) признали подсудимых виновными в хищении у государства материалов, энергии, амортизации оборудования, используемых в "левом" производстве или прибыли от него. Но даже эти люди в основном предпочитали осуждать "цеховиков" со снисхождением, т.е. без лишения их свободы. С другой стороны, можно понять, что многие из присяжных, не признавших уголовную виновность "цеховиков", посчитали, что вопросы о незаконном использовании государственного имущества надо было решать в договорном (гражданском) порядке. Целиком оправдать "цеховой бизнес" они не могли. Болезненнее всего присяжные воспринимали недовложение сырья в плановую продукцию (в процессах О. и З. почти треть присяжных признала недовложение хищением). Но большинство все же поддержало аргументы защиты, что недовложение сырья в продукцию нельзя считать хищением, если потребитель своей покупкой такое недовложение фактически одобрил. С перестройкой и разрешением частных (кооперативных вначале) предприятий ситуация сдвинулась. В число "новых кооператоров" могли вливаться не только бывшие "комсомольцы", но и недосаженные "цеховики". Однако, выделившись из госпредприятий, они потеряли и традиционные приемы хозяйствования, например, возможность пользоваться гособорудованием и создавать на госпредприятиях неучтенные запасы материалов для своих цехов. А при отсутствии отлаженных товарных рынков единственным источником сырья, площадей и иных производственных ресурсов все равно оставался все тот же госсектор, сиднем сидящий на своих гниющих богатствах. И потому неизбежно выросло число уголовных дел о прямых хищениях с госпредприятий сырья (особенно цветных металлов). Они тоже проходили через наше Общество и общественные суды.

Историческое дело "Теллура"

В первый раз публичное обвинение кооператоров "Теллур" в хищении многих миллионов рублей было произнесено еще в 1989 году министром МВД СССР В. Бакатин на 1-м Съезде народных депутатов СССР, что стало объявлением начала наступления на "организованную преступность", для отпора которой от депутатов потребовали "усилить силовиков" и "мобилизоваться". И пошло- поехало... Уже тогда была видна худосочность приводимых в докладе примеров типа дела "Теллур", но хода исторических событий такие "мелочи" остановить не могли. Перестройку и развитие кооперации стали сворачивать, исподволь восстанавливая над освобождающейся экономикой власть силовых органов, а значит, и номенклатуры. В 1992 году к нам за содействием пришли родители аспиранта С., одного из арестованных кооператоров "Теллура". Одно из самых длительных дел для нашего Общества дважды ставилось нами на обсуждение. Дело о нецелевом использовании кредитов (ОСП 5.06.1992 г.) Председательствующий - Сокирко В.В. Обвинитель - студент юр.фака Митин Б.Н. Защитник - Владышевский А.Ф. 16 присяжных. Из речи обвинителя Господа присяжные! Прежде чем дать вам юридические аргументы, изложу фабулу этого дела по публикации "Привилегии миллионеров" в газете "Советская Россия" от 13.05.1990 г. В ней говорилось о задержании трех молодцов, приехавших на иномарках на разборку отношений и болтавшихся в Москве без прописки и определенных занятий. Они создали нигде не зарегистрированные кооперативы, основной задачей которых являлось на деле обналичивание денег. Так, они за 2 млн. руб. обналичили кооперативу "Теллур" часть полученного им на строительство предприятия по переработке вторсырья кредита в 188 млн. руб. и растранжирили ее. Председатель "Теллура" тоже размахнулся, наняв в аренду авиалайнер, а оставшиеся миллионы вложил в перепродажу компьютеров (порой в 5 раз дороже). В заключение статьи помещен комментарий начальника отдела по расследованию организованной преступности ГСУ МВД полковника Федорова: "Наши миллионные дела и многие иные преступления, совершаемые в кооперативном движении, поражают своим размахом. Зачастую молодая поросль действует почти легально, умело используя бреши в законодательстве. Закон о кооперации, принятый в 1988 г., явно не способен поставить заслон людям, чьи корыстные интересы далеки от целей и задач развития кооперативного движения. Думаю, что кооперацию надо уравнять в правах с другими хозяйственными укладами, включая разумные ограничения. А то получается, что запрет любого вмешательства в деятельность кооперативов привел практически к полной бесконтрольности. Предоставленное кооператорам право получать со своих счетов в неограниченном количестве наличные деньги породило бум обналичивания. Надо менять Закон о кооперации. В настоящее время дело расследованием закончено и передано в Мосгорсуд. Восьми кооператорам вменено обвинение в хищении, а двум банковским работникам вменяется получение взяток (в размере 1% от обналичиваемой суммы). Кроме того, их обвиняли еще в ЧПД (частнопредпринимательской деятельности), но сейчас такого уголовного состава в УК РСФСР уже нет. (Далее обвинитель привел детальные доказательства фактической стороны обвинения, что не является предметом нашего анализа. Квалификация действий подсудимых им дана в ответах на вопросы присяжных.) Вопросы к обвинителю и его ответы - Кооператив"Теллур" был создан только для переработки вторсырья? Ответ: По Уставу он мог заниматься и иным, в т.ч. коммерческим посредничеством. - Как совместить обвинение С. в соучастии в должностных преступлениях, когда он фигурирует в деле как частное лицо? Ответ: Получая деньги из Сбербанка, он способствовал злоупотреблению служебным положением со стороны зав.отделением Сбербанка. Помощь в составлении бестоварных договоров с "Теллуром" - это и есть участие С. в должностном подлоге. Из речи защитника Рассматриваемое дело - пример незаконного вмешательства правоприменительных органов в экономическую деятельность кооперативов, что привело к развалу работы, к грубому нарушению прав кооператоров, уже более 2,5 лет находящихся в заключении. Согласно Закону СССР "О кооперации" вмешательство государственных органов в хозяйственную или иную деятельность кооператива не допускается. Законом предусматриваются только контрольные проверки работы кооператива финансовыми (а в случае необходимости иными) органами, но без нарушения нормального ритма работы. И лишь при обнаружении контролирующими органами повторного сокрытия кооператорами доходов органы могут ставить перед горисполкомом вопрос о прекращении деятельности этого кооператива. Но давайте посмотрим, что именно вменили кооператорам как хищение? Кооператив "Теллур" получил кредит в банке в два приема сроками на месяц и на 12 дней, причем за просрочку погашения он должен был платить неустойку, возрастающую ежедневно. Не потерпеть убытка при таких условиях можно было только пустив деньги в оборот, но для этого надо было их снять с собственного счета, а сделать это он мог не сам, а только вступив в деловые отношения с другими кооперативами, которые занимались скупкой компьютеров за наличные у частных лиц ради поставки их в организации. Были заключены договоры, перечислены деньги и все было бы хорошо, если бы не вмешательство следствия, которое заморозило счета "Теллур", прекратило его деятельность, изъяло со склада уже закупленное оборудование на 5 млн. руб. (в ценах 1990 г.) и кстати, до сих пор не вернуло его владельцу, искусственно создало задолженность кооператива банку, хотя срок расчета за кредит тогда еще не наступил. Следствие неправомерно квалифицировало кооперативы, осуществлявшие закупки компьютеров за наличные - лжеорганизациями. Только один из них не был официально зарегистрированным, но и это не является уголовным преступлением. Все сделки осуществлялись в соответствии с законом и уставами организаций. Присяжный: Каковы судьбы денежных накоплений кооперативов? Ответ: Деньги были изъяты следствием при аресте кооператоров. Реплика обвинителя: Эти посредники участвовали в расхищении кредитов, они помогли кооператорам из "Теллура" снять со счета большие суммы денег, сами присвоили их значительную часть, не вели никакого учета денег и покупок, бесконтрольно тратили деньги на личные нужды, покупая автомобили, электронику и т.п. Обстановка там сложилась криминальная. Так, один из подсудимых, Н., обвиняется еще и в нападении на другого и лишении его свободы с целью вымогательства имущества. Реплика защитника: Сделки соответствуют закону, учет и документы о покупках, конечно, велись, но не все сохранились, ибо часть их была уничтожена в ходе преследований. Последний отчет перед налоговой инспекцией не был произведен из-за ареста кооператоров. Были у них и внутренние трения, в результате которых, например, Н. был исключен из кооператива. Председательствующий: Предлагаю присяжным сосредоточиться на главном вопросе. С. и его коллеги фактически участвовали в обналичивании денег. Необходимо решить, приносят ли такие действия вред обществу, являются ли они преступлением, и в частности - хищением? Вердикт присяжных: В хищении не виновны - 14 голосами против 2. Суждения присяжных 2 присяжных: "Виновны в хищении, но заслуживают снисхождения". - Все знают, что существуют законы и что нарушение их должно наказываться. Спрашивается: На что был взят кредит? - На переработку вторсырья. - Был ли он так использован? - Нет. Не было учета денежных поступлений, в частности, не выделялся фонд зарплаты. Такая бесконтрольность недопустима. Так что в хищении они виновны, но заслуживают снисхождения по молодости. - Деньги в банк не вернулись, так что ущерб тут был, значит, было и хищение. Виновны, но заслуживают снисхождения. 5 присяжных: "Виновны в безалаберности, рвачестве, гражданских нарушениях, но не в хищении и уголовщине". - Я считаю, что они виновны в безалаберности, не вели бухучета, не оформляли правильно документы, так что их можно обвинить в злоупотреблениях и подлогах, но не в хищении. - В предъявленных обвинениях С. не виновен, но у государства была потребность ограничивать обналичивание денег, а они этот запрет нарушали. Я бы устроила кооперативный суд чести. - Выполняли для страны важную задачу компьютеризации, для решения которой государство ничего не сделало, Может, они действовали нецивилизованно, проявили рвачество в чистом виде, подрывали авторитет кооперативного движения и потому виновны перед ним. Но перед законом не виновны. - Конечно, вели они себя некорректно, кооператив "Теллур" не выполнял основной задачи, на которую просил деньги, хотя должен был реализовывать вторсырье. Но в хищениях они, конечно, не виновны. - Обналичивание своих средств не является хищением, скорее, это вынужденное правонарушение, но не хищение. Не виновны. 9 присяжных: "Конечно, не виновны!" - Фактически следствие вменило С. и его коллегам хищение не самих средств, а процента за обналичивание их. Но в 1990-91гг. и в государственной системе банков было введено взимание процента за начисление наличных денег. Так что это уже стало узаконенной операцией, и хищения тут нет. Да у "Теллура" тогда и не было иной возможности. Сейчас госбанки обналичивают за 30-40%, а "Теллуру" подсудимые обналичивали всего за 15%, чтоб иметь зарплату и покупать вещи. Думаю, что и все остальные обвинения притянуты за уши. У кооператоров не было времени наладить нормальный бухучет. Просто ребята действовали слишком нахально, нахраписто, что и вызвало такую реакцию. Не виновны. - Ущерба они не причинили никому, хищения не было, нет и вины. - Во всем мире предпринимателям нужно только заплатить за лицензию. Их же назвали лжеорганизациями, хотя они работали на свой страх и риск, получая выгоду для себя и других. В уголовном деянии не виновны. - Следствие явно превысило свои полномочия. Надо было сначала провести финансовые ревизии, применить гражданско-правовые санкции. Не виновны. - Они совершали экономические действия, и санкции должны быть экономическими. По уголовным статьям - не виновны. Еще четверо присяжных согласились с вердиктом "Не виновны". Анализ суждений присяжных Отметим прежде всего немногочисленность сторонников осуждения кооператоров за хищение и слабость их доводов, которые сводятся к тому, что законы и правила нельзя нарушать, а наличие вреда от их действий только прокламируется, но не доказывается. Сторонников кооператоров оказалось намного больше. Среди них немало присяжных, которые озабочены только оправданием их действий, но еще больше тех, кто считает кооператоров виновными в нечистоплотном бизнесе, но только в гражданском или нравственном смысле, а не в уголовном. В определенном смысле нецелевое использование кредитов является разновидностью известного модного термина "прокрутка чужих денег", а с точки зрения традиционного права - частью гражданских правонарушений, которые караются главным образом штрафом или, по крайней мере, передачей в собственность заимодавца доходов, которые получил должник от несанкционированного использования полученных им средств. Но об уголовном преступлении хищения тут речи быть не может. Наши присяжные в этом разобрались за часы, а вот правоприменителям понадобились годы. Справка. Дело кооператоров "Теллур" тянулось безобразно долго. Только к осени 1994 года (т.е. через 5 лет после первых арестов) Мосгорсуд вынес приговор, по которому практически все они были оправданы по обвинениям в хищениях. На такой приговор суд пошел вынужденно под влиянием общего поворота правоприменительной практики, когда прокуроры и судьи перестали признавать обналичивание средств хищением. Реально (и несправедливо) осужденными на 5 лет л.с. оказались только два работника Сбербанка, помогавшие кооператорам снимать деньги со счетов за 1% от снятой суммы, что было квалифицировано как взятка. Общественные слушания (26.01.1994 г.) Нужда в публичном обсуждении дела "Теллур" возникло в пору, когда появился президентский проект амнистии, и можно было надеяться на благую волю только что избранной взамен разогнанного Верховного Совета Государственной Думы РФ. Заседание состоялось на территории Российского общественно-политического центра (РОПЦ). Ему предшествовало следующее объявление: "26 января 1994 г. в конференц-зале РОПЦ Общество ЗОХиЭС проводит слушания правозащитников по делу "Теллур" (кооператоров и банковских работников), 6 из которых уже 5-й год находящихся в заключении, с участием известных юристов, защитников и родственников подсудимых, средств массовой информации. Основные проблемы: - бесчеловечность длительного содержания в СИЗО подследственных без достаточных на то оснований, - бессмысленность уголовных наказаний предпринимателей за нецелевое использование кредитов и так называемые "хозяйственные взятки", - что могут сделать законодательные органы? - что могут сделать правозащитники? Приглашаем всех желающих!" Слушания вел председатель правления Московского исследовательского центра по правам человека Альтшулер Б.Л. В них приняли участие около 40 человек. Кроме вступительного доклада и рассказов родственников и защитников подсудимых, на слушаниях выступали д.ю.н Наумов А.В., д.ю.н. Черниченко С.В., правозащитники Абрамкин В.Ф., Чайковская О.Г. и другие. Закончились слушания решением обратиться в Мосгорсуд с просьбой освободить подсудимых изменением меры пресечения и в Государственную Думу с просьбой включить в Акт об амнистии репрессированных хозяйственников. К сожалению, по техническим причинам запись этих слушаний оказалась неудачной, так что в нашем распоряжении имеются только текст моего доклада и итоговое обращение правозащитников к депутатам Государственной Думы. Докладчик: ... Как говорится, они попали под колесо истории. Уже в 1989 году госаппарат начал контрнаступление под флагом борьбы с организованной преступностью. 1-й съезд нардепов СССР принял специальное постановление на этот счет по докладу министра МВД. А единственным примером "жуткой экономической преступности" в нем было названо именно дело "Теллур": "Кооператоры, банкиры, похищенные 32 миллиона, авиалайнеры, девочки, шампанское - так расписывала наша пресса... И все это, мы сейчас видим, было фуфлом, хотя и называется делом в 85 томов, переданным следователями МВД в Мосгорсуд по обвинению 10 человек в хищении 1 млн. руб. из взятых кредитов, в частнопредпринимательской деятельности в особо крупном размере, во взятках банковским работникам. и т.п. Что было на самом деле? Кооператоры действительно получили из кооперативного банка крупный кредит на строительство цехов переработки вторсырья, но перед вложением денег в долгостройные фундаменты и стены временно использовали их для извлечения прибыли на перепродажах компьютеров и для вложения в прочий высокодоходный бизнес. При этом они поступали не всегда по инструкции, приплачивали банковским работникам за быструю работу, иногда не оформляли должным образом документы. Но... Срок возвращения кредитов банку еще не наступил, как их арестовали, объявив, что все нецелевым образом размещенные средства похищены. И хотя со временем все деньги были найдены и возвращены банку, уголовное преследования частнопредпринимательской деятельности было отменено, но кооператоров до сих пор абсурдно содержат в СИЗО и судят именно по этим изжившим обвинениям. Так, дело, начатое в 1989 году практически по политическим мотивам, тянется и в сегодняшней, якобы демократической России. Первый состав коллегии Мосгорсуда летом 1992 г. попытался решить дело обычным компромиссом, отправив его для умирания на доследование. Но в Генпрокуратуре еще довлел Степанков, и потому по прокурорскому протесту Верховный Суд отправил дело на новое слушание в новом составе Мосгорсуда, в котором оно сейчас и пребывает. И любой москвич может в любой день пройти в 55-й зал Мосгорсуда и увидеть 6 кооператоров (остальные освобождены по болезни), которых уже 5-й год держат в заточении и железной клетке за частнопредпринимательскую деятельность и нецелевое использование не присвоенных, а возвращенных кредитов. Однако, к сожалению, в суды мы ходим очень редко. Думаю, что присутствующие здесь адвокаты, защитники подсудимых смогут пояснить детали обвинений. Очень надеюсь, что после обсуждения мы сможем согласованно подать в суд просьбу прекратить при первой же процессуальной возможности дело кооператоров за отсутствием состава уголовного преступления. А во-вторых, мы сможем направить в Верховный Суд и Прокуратуру РФ прошение о необходимости изменения судебной практики таким образом, чтобы нецелевое использование кредитов или их обналичивание не считались уголовным преступлением. Ведь в эпоху нормальной рыночной экономики такие коммерческие и договорные отношения должен регулировать не уголовный, а гражданский кодекс. Должен еще раз подчеркнуть, что дело кооператоров "Теллур", обвинения в их адрес - лишь один из примеров репрессий против свободной экономики не при застое, а сейчас. Уже не один год наше Общество твердит о необходимости срочной расчистки уголовного закона от антирыночных статей, от крена в сторону кары за посягательство на монопольную госсобственность, от отождествления предпринимателей и государственных чиновников... Требуем хотя бы срочной амнистии, т.е. реального освобождения всех осужденных по предпринимательским статьям... Но пока мы не добились от властей никаких сдвигов. Сегодня, после избрания Госдумы РФ и предложения Президента РФ об амнистии осужденных, не опасных для общества, у наших подзащитных появились хорошие шансы на освобождение. За них высказывались лидеры думских фракций - Явлинский, Затулин, Хакамада, даже Жириновский. Последнее немудрено, ведь он неплохо ощущает настроения избирателей, а по данным опроса общественного мнения до 90% граждан - за досрочное освобождение хозяйственников. Кроме того, наиболее активными сторонниками этой амнистии, правда, для политических заключенных, будут коммунисты и аграрии, но в качестве компромисса они проголосуют и за освобождение хозяйственников. Противниками амнистии может оказаться только часть фракции "Выбор России", но не она будет определять это решение. Поэтому я прошу обсудить и поддержать Обращение к Госдуме РФ о включении в амнистию хозяйственников и о срочном изменении Уголовного кодекса. Представленное на ваше рассмотрение дело показательно и второй стороной: абсурдностью и бесчеловечностью столь длительного содержания под стражей на стадии следствия и суда, т.е. еще до вынесения приговора, с недоказанной виной. Всем известны ужасные условия содержания в наших СИЗО, а также, что они служат иной раз лишь для выдавливания из подследственных самооговоров, для оперативно-провокационной работы, психологических или даже физических пыток и избиений. Об этом, я думаю, здесь расскажут те, кто сам или на примере близких все это пережил. Нам же надо понять, как можно прекратить кошмар СИЗО, учитывая, что наше следствие в своей массе по-иному работать не умеет. Думаю, что нужны разные меры. По данному делу можно обратиться в судебную коллегию Мосгорсуда с ходатайством об освобождении подсудимых в порядке изменения меры пресечения. Что же касается общей ситуации, то ее может изменить только законодатель, и потому к депутатам в Госдуме надо обратиться с предложениями такого свойства: - строго ограничить срок содержания под стражей до вступления приговора в законную силу, например, одним годом. Это заставит следователей живее работать на оперативной стадии, разгрузит СИЗО, уменьшит страдания людей, - ввести в закон норму о том, чтобы право выхода на волю до приговора под залог может быть оспорено следствием и судом только в открытом и состязательном судебном процессе. Как уже говорилось, по итогам слушаний были приняты два обращения: - в Мосгорсуд с просьбой об освобождении 6 подсудимых по делу "Теллур" на подписку о невыезде, - к депутатам Госдумы РФ. От имени 40 участников они были подписаны рядом известных правозащитных организаций, таких, как МОПЧ, "Мемориал", Российско-американское бюро по правам человека. Своими подписями их поддержали Е.Боннэр и Л.Богораз. Первое обращение было услышано, но демонстративно проигнорировано судьей, несмотря на открытую поддержку его даже прокурором в суде. Правда, большинство подсудимых позже были все же освобождены до приговора, но лишь по мотивам болезни и много позже, когда оправдательный по сути приговор стал неизбежен. Текст второго обращения, созданный Б.Л. Альтшулером в соавторстве со мной, приводится ниже. "О необходимости амнистии осужденных хозяйственников. Уважаемые депутаты! 26.01.1994 г. состоялись общественные слушания по делу кооператива "Теллур". 10 человек были арестованы осенью 1989 г. и обвинены в хищении государственного и общественного имущества (нецелевом использовании банковских кредитов), в частнопредпринимательской деятельности и в должностных преступлениях (хотя на государственной службе не состояли) по статьям УК РФ, предусматривающим наказания до 15 лет лишения свободы. Уже 5- й год эти люди находятся в тяжелейших условиях переполненных следственных изоляторов, потеряли здоровье, в дни заседаний Мосгорсуда их не кормят, а на время обеда конвоя помещают по трое в метровые боксы. И никто не может сказать, когда эти муки кончатся, хотя сегодня такие обвинения - очевидный анахронизм. В поле зрения правозащитных организаций таких дел много - тысячи "хозяйственников" стали жертвами той победившей в октябре 1917 года идеологии, которая объявила буржуев, частников и коммерсантов классовыми врагами, а свободную экономическую деятельность сделала уголовно наказуемой. Мы призываем вас привести уголовное законодательство в соответствие с новой Конституцией РФ (ст. 34 и 35 о праве граждан на предпринимательство и на частную собственность), и уже сегодня амнистировать не только подсудимых по делу "Теллур", но и других осужденных, подсудимых или подследственных хозяйственников... Просим доработать представленный Указом Президента РФ проект Постановления Государственной Думы РФ об амнистии, а именно: 1. Включить в это Постановление лиц, преследуемых по следующим "экономическим статьям УК РФ: - ст.88 "Нарушение правил валютных операций", преступность которых сегодня никому непонятна, - ст.92,ст.93-1 "Хищение государственного и общественного имущества", исключая случаи, связанные с хищением путем кражи, грабежа, разбойных нападений, мошенничества. Очень часто "хищением" назывались действия руководителей производства, предпринятые в интересах дела. Так же по этим статьям карали шабашников, "цеховиков", коммерческих посредников, чья деятельность в сущности была полезной обществу, - ст.170-175 "Должностные преступления" в тех случаях, когда эти статьи применялись в отношении лиц, занятых хозяйственной или коммерческой деятельностью. Самое типичное должностное преступление - взятка, и здесь необходим дифференцированный подход. Дело в том, что в полностью централизованной экономике само понятие должностного лица (т.е. государственного служащего с властными полномочиями) было аномально расширено, включало и тех, кто осуществлял равноправные, договорные, в сущности, рыночные отношения. Хорошо известно, что плановая система практически не работала без неофициальных товарно-денежных отношений, которые квалифицировались как взяточничество. В этих условиях любой инициативный производственник оказывался потенциальным преступником, а многие отбывают наказания до сих пор. Этих людей необходимо освободить. 2. Сократить срок заключения на половину осужденным по гл.2 "Преступления против социалистической собственности" (кроме ст.90 "Грабеж при отягчающих обстоятельствах" и ст.91"Разбой"). Известно, что за преступления против этой монопольной собственности, в отличие от наказаний за посягательства на частную собственность и даже на жизнь человека, карали особенно жестоко, давали непомерно длительные сроки заключения. Поэтому неприемлемо ограничение амнистии лишь осужденными на срок до 3 лет. Нам представляется, что общий принцип амнистии должен исходить не из длительности назначенного ранее наказания, а из характера совершенного преступления, исключая из амнистии прежде всего тех, кто совершил насильственные действия против личности." Ход принятия экономической амнистии Как известно, несмотря на сильнейшее сопротивление сторонников Президента, Госдума приняла 23.02.1994 г. Постановление "О политической и экономической амнистии", по которой около половины наших подзащитных получили снижения сроков. Нам известно, что вышеприведенное заявление правозащитников оказало свое влияние на текст принятой амнистии в сторону увеличения числа затронутых ею хозяйственников. Если первоначальные предложения от партии Жириновского ограничивались уже изжитыми статьями (типа "приписок"), то после того, как наши предложения взяли на вооружение ряд депутатов - членов Комитета по законодательству (В.В. Похмелкин и др.), экономическая часть амнистии наполнилась реальным содержанием. К сожалению, уже на уровне Комитета наши предложения были сильно сужены: из числа амнистируемых исключили осужденных за должностные преступления, а также осужденных за хищения иными способами, кроме присвоения. И, кроме того, уже в процессе принятия проекта амнистии по предложению известного депутата- предпринимателя Артема Тарасова Дума согласилась ограничить рамки экономической амнистии только теми, кто был осужден за действия, совершенные во время существования СССР, но, с другой стороны, расширила ее действие на обвиняемых и осужденных за мошенничество, против госсобственности. Тарасов сделал такое предложение своекорыстно, стремясь прекратить собственное дело 1991 г. по обвинению в мошенничестве и добился своего, но при этом исключил из амнистии огромное число хозяйственников, несправедливо осужденных за два последующих года. "Амнистия