Никита Заболоцкий. Поэзия, завещанная потомкам
Николай Алексеевич Заболоцкий (1903--1958) принадлежит к первому
поколению русских писателей, вступивших в творческую пору жизни уже после
революции. В его биографии поражает удивительная преданность поэзии, упорная
работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное
развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление
барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути. С
молодых лет он очень взыскательно относился к своим произведениям и к их
подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу.
На протяжении жизни несколько раз составлял идеальные своды, со временем
пополняя их новыми стихотворениями, прежде написанные -- редактировал и в
ряде случаев заменял другими вариантами. За несколько дней до смерти Николай
Алексеевич написал литературное завещание, в котором точно указал, что
должно войти в его итоговое собрание, структуру и название книги. В едином
томе объединил он смелые, гротескные стихотворения 20-х годов и классически
ясные, гармоничные произведения более позднего периода, тем самым признав
цельность своего пути. Итоговый свод стихотворений и поэм следовало
заключить авторским примечанием:
"Эта рукопись включает в себя полное собрание моих стихотворений и
поэм, установленное мной в 1958 году. Все другие стихотворения, когда-либо
написанные и напечатанные мной, я считаю или случайными, или неудачными.
Включать их в мою книгу не нужно. Тексты настоящей рукописи проверены,
исправлены и установлены окончательно; прежде публиковавшиеся варианты
многих стихов следует заменять текстами, приведенными здесь".
Н. А. Заболоцкий вырос в семье земского агронома, служившего на
сельскохозяйственных фермах близ Казани, потом в селе Сернур (ныне --
районный центр Марийской АССР). В первые годы после революции агроном
заведовал фермой-совхозом в уездном городе Уржуме, где будущий поэт получил
среднее образование. Из детства Заболоцкий вынес незабываемые впечатления от
вятской природы и от деятельности отца, любовь к книгам и рано осознанное
призвание посвятить свою жизнь поэзии. В 1920 году он покинул родительский
дом и направился сначала в Москву, а на следующий год в Петроград, где
поступил на отделение языка и литературы Педагогического института имени А.
И. Герцена. Голод, неустроенная жизнь и порой мучительные поиски
собственного поэтического голоса сопутствовали студенческим годам
Заболоцкого. Он с увлечением читал Блока, Мандельштама, Ахматову, Гумилева,
Есенина, но скоро понял, что его путь не совпадает с путем этих поэтов.
Ближе его поискам оказались русские поэты XVIII века, классики XIX, из
современников -- Велимир Хлебников.
Период ученичества и подражаний кончился в 1926 году, когда Заболоцкому
удалось найти оригинальный поэтический метод и определить круг его
приложения. Основная тема его стихотворений 1926--1928 годов -- зарисовки
городской жизни, вобравшей в себя все контрасты и противоречия того времени.
Недавнему сельскому жителю город представлялся то чуждым и зловещим, то
привлекательным особой причудливой живописностью. "Знаю, что запутываюсь в
этом городе, хотя дерусь против него", -- писал он будущей жене Е. В.
Клыковой в 1928 году. Осмысливая свое отношение к городу, Заболоцкий еще в
20-х годах пытался связать социальные проблемы с представлениями о
взаимосвязях и взаимозависимости человека и природы. В стихотворениях 1926
года "Лицо коня",
"В жилищах наших" четко просматриваются натурфилософские корни
творчества тех лет. Предпосылкой сатирического изображения пошлости и
духовной ограниченности обывателя ("Вечерний бар", "Новый быт", "Ивановы",
"Свадьба"...) явилось убеждение в пагубности ухода жителей города от их
естественного существования в согласии с природой и от их долга по отношению
к ней.
Два обстоятельства способствовали утверждению творческой позиции и
своеобразной поэтической манеры Заболоцкого -- его участие в литературном
содружестве, называемом Объединением реального искусства (среди обериутов --
Д. Хармс, А. Введенский, К. Вагинов и др.) и увлечение живописью Филонова,
Шагала, Брейгеля... Позже он признавал родственность своего творчества 20-х
годов примитивизму Анри Руссо. Умение видеть мир глазами художника осталось
у поэта на всю жизнь.
Первая книжка Заболоцкого "Столбцы" (1929 г., 22 стихотворения)
выделялась даже на фоне разнообразия поэтических направлений в те годы и
имела шумный успех. В печати появились отдельные одобрительные отзывы,
автора заметили и поддержали В. А. Гофман, В. А. Каверин, С. Я. Маршак, Н.
Л. Степанов, Н. С. Тихонов, Ю. Н. Тынянов, Б. М. Эйхенбаум... Но дальнейшая
литературная судьба поэта осложнилась превратным, иногда прямо-таки
враждебно-клеветническим толкованием его произведений большинством критиков.
Особенно усилилась травля Заболоцкого после публикации в 1933 году его поэмы
"Торжество земледелия". Совсем недавно войдя в литературу, он уже оказался с
клеймом поборника формализма и апологета чуждой идеологии. Составленная им
новая, готовая к печати книга стихов (1933 г.) не смогла увидеть свет. Вот
тут и пригодился жизненный принцип поэта: "Надо работать и бороться за самих
себя. Сколько неудач еще впереди, сколько разочарований, сомнений! Но если в
такие минуты человек поколеблется -- его песня спета. Вера и упорство. Труд
и честность..." (1928 г., письмо к Е. В. Клыковой). И Николай Алексеевич
продолжал трудиться. Средства к существованию давала начатая еще в 1927 году
работа в детской литературе -- в 30-х годах он сотрудничал в журналах "Еж" и
"Чиж", писал стихи и прозу для детей. Наиболее известны его перевод --
обработка для юношества поэмы Ш. Руставели "Витязь в тигровой шкуре" (в 50-х
годах был сделан полный перевод поэмы), а также переложения книги Рабле
"Гаргантюа и Пантагрюэль" и романа де Костера "Тиль Уленшпигель".
В своем творчестве Заболоцкий все более сосредоточивался на философской
лирике. Он увлекался поэзией Державина, Пушкина, Баратынского, Тютчева, Гете
и, по-прежнему, Хлебникова, активно интересовался философскими проблемами
естествознания -- читал труды Энгельса, Вернадского, Григория Сковороды... В
начале 1932 года познакомился с работами Циолковского, которые произвели на
него неизгладимое впечатление. В письме к ученому и великому мечтателю
писал: "...Ваши мысли о будущем Земли, человечества, животных и растений
глубоко волнуют меня, и они очень близки мне. В моих ненапечатанных поэмах и
стихах я, как мог, разрешал их".
В основе натурфилософской концепции Заболоцкого -- представление о
мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи,
которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. Развитие
этого сложного организма природы происходит от первобытного хаоса к
гармонической упорядоченности всех ее элементов. И основную роль здесь
играет присущее природе сознание, которое, по выражению К. А. Тимирязева,
"глухо тлеет в низших существах и только яркой искрой вспыхивает в разуме
человека". Поэтому именно человек призван взять на себя заботу о
преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе
не только ученицу, но и учительницу, ибо эта несовершенная и страдающая
"вековечная давильня" заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые
законы, которыми следует руководствоваться человеку. В поэме "Торжество
земледелия" утверждается, что миссия разума начинается с социального
совершенствования человеческого общества и затем социальная справедливость
распространяется на отношения человека к животным и всей природе. Заболоцкий
хорошо помнил слова Хлебникова: "Я вижу конские свободы я равноправие
коров".
Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда
укреплялось. С женой и детый он Жил в "писательской надстройке" на Канале
Грибоедова, активно участвовал в общественной жизни ленинградских писателей.
Такие стихотворения, как "Прощание", "Север" и особенно "Горяйская симфония"
получили одобрительные отзывы в печати. В 1937 году вышла его книжка,
включающая семнадцать стихотворений ("Вторая книга"). На рабочем столе
Заболоцкого лежали начатые поэтическое переложение древнерусской поэмы
"Слово о полку Игореве" и своя поэма "Осада Козельска", стихотворения,
переводы с грузинского... Но наступившее благополучие было обманчивым...
19 марта 1938 года Н. А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от
литературы, от семьи, от свободного человеческого существования. В качестве
обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические
статьи и обзорная "рецензия", тенденциозно искажавшая существо и идейную
направленность его творчества. По 1944 год он отбывал незаслуженное
заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском
крае. С весны и до конца 1945 года уже вместе с семьей жил в Караганде.
В 1946 году Н. А. Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и
получил разрешение жить в столице. Начался новый, московский период его
творчества. Несмотря на все удары судьбы он сумел сохранить внутреннюю
целостность и остался верным делу своей жизни -- как только появилась
возможность, он вернулся к неосуществленным литературным замыслам. Еще в
1945 году в Караганде, работая чертежником в строительном управлении, в
нерабочее время Николай Алексеевич в основном завершил переложение "Слова о
полку Игореве", а в Москве возобновил работу над переводом грузинской
поэзии. Прекрасно звучат его стихи из Г. Орбелиани, В. Пшавелы, Д.
Гурамишвили, С. Чиковани -- многих классических и современных поэтов Грузии.
Работал он и над поэзией других советских и зарубежных народов.
В стихотворениях, написанных Заболоцким после длительного перерыва,
четко прослеживается преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно
в том, что касается натурфилософских представлений. Таковы стихотворения
'10-х годов "Читайте, деревья, стихи Геэиода", "Я не ищу гармонии в
природе", "Завещание", "Сквозь волшебный прибор Левенгука"... В 50-х годах
натурфилософская тема стала уходить в глубь стиха, становясь как бы его
невидимым фундаментом и уступая место размышлениям над психологическими и
нравственными связями человека и природы, над внутренним миром человека, над
чувствами и проблемами личности. В "Творцах дорог" и других стихотворениях о
труде строителей продолжается разговор о человеческих свершениях, начатый
еще до 1938 года ("Венчание плодами", "Север", "Седов"). Дела современников
и свой опыт работы на восточных стройках поэт соизмерял с перспективой
создания стройной живой архитектуры природы.
В стихотворениях московского периода появились ранее несвойственные
Заболоцкому душевная открытость, иногда автобиографичность ("Слепой", "В
этой роще березовой", цикл "Последняя любовь"). Обострившееся внимание к
живой человеческой душе привело его к психологически насыщенным
жанрово-сюжетным зарисовкам ("Жена", "Неудачник", "В кино", "Некрасивая
девочка", "Старая актриса"...), к наблюдениям над тем, как душевный склад и
судьба отражаются в человеческой внешности ("О красоте человеческих лиц",
"Портрет"). Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы,
ее воздействие на внутренний мир человека. Целый ряд замыслов и работ
Заболоцкого был связан с неизменным интересом к истории и эпической поэзии
("Рубрук в Монголии" и др.). Постоянно совершенствовалась его поэтика,
формулой творчества стала провозглашенная им триада: мысль -- образ --
музыка.
Не все было просто в московской жизни Николая Алексеевича. Творческий
подъем, проявлявшийся в первые годы после возвращения, сменился спадом и
почти полным переключением творческой активности на художественные переводы
в 1949--1952 годах. Время было тревожным. Опасаясь, что его идеи снова будут
использованы против него, Заболоцкий зачастую сдерживал себя и не позволял
себе перенести на бумагу все то, что созревало в сознании и просилось в
стихотворение. Положение изменилось только после XX съезда партии,
осудившего извращения, связанные с культом личности Сталина. На новые веяния
в жизни страны Заболоцкий откликнулся стихотворениями "Где-то в поле возле
Магадана", "Противостояние Марса", "Казбек". Дышать стало легче. Достаточно
сказать, что за последние три года жизни (1956-- 1958) Заболоцкий создал
около половины всех стихотворений московского периода. Некоторые из них
появились в печати. В 1957 году вышел четвертый, наиболее полный его
прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы). Прочитав эту
книжку, авторитетный ценитель поэзии Корней Иванович Чуковский написал
Николаю Алексеевичу восторженные слова, столь важные для неизбалованного
критикой поэта: "Пишу Вам с той почтительной робостью, с какой писал бы
Тютчеву или Державину. Для меня нет никакого сомнения, что автор "Журавлей",
"Лебедя", "Уступи мне, скворец, уголок", "Неудачника", "Актрисы",
"Человеческих лиц", "Утра", "Лесного озера", "Слепого", "В кино", "Ходоков",
"Некрасивой девочки", "Я не ищу гармонии в природе" -- подлинно великий
поэт, творчеством которого рано или поздно советской культуре (может быть
даже против воли) придется гордиться, как одним из высочайших своих
достижений. Кое-кому из нынешних эти мои строки покажутся опрометчивой и
грубой ошибкой, но я отвечаю за них всем своим семидесятилетним читательским
опытом" (5 июня 1957 г.).
Предсказание К. И. Чуковского сбывается. В наше время поэзия Н. А.
Заболоцкого широко издается, она переведена на многие иностранные языки,
всесторонне и серьезно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации
и монографии. Поэт достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей
своей жизни, -- он создал книгу, достойно продолжившую великую традицию
русской философской лирики, и эта книга пришла к читателю.
Last-modified: Mon, 19 Apr 1999 08:20:15 GMT