ни на миг не ощутил желанья
телесно-мертвый зритель тех грудей:
тюремное калечит воздержанье
и психику уродует людей...
Он наверстает все - вдвойне, втройне -
не посрамит своей мужицкой чести,
лишь только б по-людски, наедине
хоть ночь одну бы провести с ней вместе!
Емуо н анужна, она одна!
Лишь сн е й- с такой испорченной и милой,
все то, что дремлет, вспыхнет с новой силой,
вулканом лаву выбросив со дна!
Тут в монолог его привычно влез
со "стансов" тех надыбавший слабинку
(ему разоблачать нас не в новинку!),
двойняшка-скептик, фаустовский бес:
- "Ах вот как ты заговорил, дружок?
Уже готов равняться ты с вулканом?
Не потому ли, что заметно впрок
тебе пошел твой блат с Васьком-смутьяном?
Вкусив того аванса, ты ж, злодей,
привык торчать у кухонных дверей,
как бы притягиваемый магнитом,
толкаем в спину волчьим аппетитом.
Нет, ты не "соглашался", ты - молчок,
ты втихаря... Но ты припомни, олух,
как понимающе взглянул Васек
в твои глаза, опущенные долу!
Канючишь, сам с собою лицемеря:
а вдруг, мол, как-то избежим потери?
Развел тут нюни: "Ах, мне жизнь не впрок...
Ах, чаинька моя... Ах, Ася, Ася..."
Да будто бы без твоего согласья
не обошелся шебутной Васек!
Что ж, сделай вид, что закален, как сталь,
и свой позор красивой фразой скрась-ка...
О, лжеромантик, фраер, пинчер, враль,
слизняк и трус - на кой ты нужен Аське?
Уж кое-как раскочегаря прыть,
ты должен был, кретин, пробел восполнить:
здесь, на колонне, счастья миг ловить,
чтоб как-нибудь на склоне лет припомнить!
Тот миг в любви, упущенный бездарно,
он и на воле-то невозместим.
Раз ты не взял заветного плацдарма
в разгар атаки - распрощайся с ним!
Ну, а по правде - это все трепня:
ты глуп, как пень, иль даже как три пня!
Доверься-ка ты лучше подсознанью,
что преградило путь твоим желаньям.
Спрячь стыд в карман. Утешься: между нами,
тебе неполноценность не грозит.
Учти условия: Васька устами
неп р а в д али сермяжная гласит?
Мораль сей басни - острая, как нож:
с харчей таких (мы знаем не заочно!)
хоть помереть, пожалуй, не помрешь,
ебать же не захочешь - это точно!
Коль стал причастен лагерной породе,
гони ты взашей праздные мечты.
Тыб е зтого котла - к любви не годен,
аст е мкотлом - любви лишишься ты!..
О, сколь непоэтическая тема!
И смех и грех... И как же ты горька,
лишь в лагерях возможная дилемма,
коллизия лишь для одних зэ-ка!
Напрасно, братец, тысячи преград
ты в мыслях возводил поочередно,
чтоб убедительно и благородно
внушить себе, что зелен виноград.
Все аргументы отведя рукой,
подтекст мы обнаружим здесь такой:
поддавшись чувствам, возлюбя ретиво,
ты перекинешься - и чуни врозь!
Увы, тут не до жиру, быть бы живу,
копи гормоны - выживешь авось.
Завязывай с любовью. Все. С концами.
До лучших дней. Нам трусость не в укор.
Смешно же с лагерными жеребцами
вступать в "науке страсти нежной" в спор!
Тебе перечить не хочу нимало:
чай, Аськи не валяются навалом...
Но у тебя характер не такой...
Ты лучше вот чем сердце успокой:
прими ее как факт, как эпизод,
внезапно скрасивший твои скитанья,
как праздничный, веселый анекдот,
этюд, приятный для обозреванья.
Ты, может, выживешь, пройдя бои,
и там, за дымкой лет, под гром оваций
прочтешь ты строчки новые свои,
которымт ев подметки не годятся;
быть может, ты и впрямь, без дураков,
воспев лежневки наши и болота,
ей посвятишь прелестный цикл стихов,
о коих судят по большому счету! *)
И, может, было бы тебе больней
(представь на миг, одолеваем страхом!),
когда быв п р а в д убыл ты близок с ней,
ип о с л еэтого пошло все прахом? **)
Нам этот затянувшийся рассказ
на том и кончить бы. Светло. Лирично.
Все сбалансировано преотлично
и сказано немало теплых фраз.
Но долг неумолимый летописца
толкает нас за правду-матку грызться,
быть ей, сердешной, верным до конца:
"ужасный век, ужасные сердца"!42)
Вы думали, что это все? Ан нет:
еще раз в сторону вильнет сюжет.
Был Скорину в тот Первомай приятный
еще один сюрприз преподнесен.
С Васьком он свыкся: просто скверный сон...
Проснусь - и все воротится обратно!
Здесь, как в картишках, в лагерной судьбе:
вчера фартит ему, сейчас - тебе...
__________________
*) Не Аське ли посвящено такое прекрасное четверостишие:
Слова ей не скажу нежнейшего,
но такая тоска - нет сладу с ней:
потерявшееся - нужней всего,
недоставшаяся - всех сладостней!
**)Да, между прочим, кстати ли, некстатиль,
хочу задать тебе вопрос, читатель:
на место Скорина пытаясь встать,
скажи, с ним вместе от тоски немея,
что легче: не имевши потерять
иль потерять, но хоть бы раз имея?
Какое выскажешь на этот счет ты мненье?
Какой бы вариант ты сам избрал?
Ответ зависит от мировоззренья,
от темперамента et cetera...
А может, все ошибкой станет завтра?
Ведь за ноги он не держал их, правда?
Но тут Керим... Черт знает что! Керим
повадился ходить в палату ночью...
И как вести себя, не знаешь, с ним!
То щурится, то скалится по-волчьи,
посверкивает юркими глазами
из-под припухлых азиатских век...
Что это: спецконтроль или экзамен?
Да нет - влюбился дьявольский узбек!
Сомненья нет. Он ждет мытья полов.
Сидит молчком, не тратя лишних слов.
А та - по полу ерзает и всяко
пред ним повертывается, чертяка:
то стройно-заголенными ногами,
то роспахом халата на груди,
посматривая, как двумя углями
он на нее, собачий сын, глядит.
Цыганочка то лыбится слегка,
то смотрит на него темно и длинно,
и, разумеется, не беспричинно:
кандидатура - попрочней Васька!
Пол вымыт. Представление окончено.
Он, что-то бормотнув про добрый сон,
бежит к себе, как бы гонимый гончими:
сеансу набирался, знать, и он.
Капризы Томки, может, надоели?
Иль от однообразия ослаб?
В момент перемещение в постели
произведет, а Томку - на этап!
Ему раз плюнуть при подобном блате.
Отвратно, тошно Скорину в палате.
Беззвучно кроя в лагерь и в закон
(гори весь ваш сельхоз и не погасни!),
истерику закатывает он
(конечно, про себя: так безопасней):
"О боже мой, как будто спелись - хором!
Да я кладу на вас на всех с прибором!
Как в анекдоте: спите как хотите! 43)
Хоть вверх ногами по полу ходите!
Скорей, скорей отсюда когти рвать!
Хоть на режимную, но обрываться!!
(И вновь, как сивый мерин, врет он, братцы:
о п я т ьза тачку?Д о х о д и т ьопять?)
Однако же до тачки не дошло
и Скорину по новой повезло.
Судьба к нему по-свойски отнеслась,
в Керима обернувшись очень ловко,
и он отправлен был наладить связь
с таежной "дальней подкомандировкой":
там (где-то вовсе на краю земли)
заготовляли сено фитили.
Там -с а м хозяин. Чуть не на свободе.
Дадут лошадку объезжать угодья.
Придурки даже рыбу ловят там,
гужуются - как и не снилось нам!
Грибки да ягодки. Речушка. Травка.
А что? Чем не почетная отставка?
Вот здесь была б и Аська в самый раз...
Как ты некстати, счастье, дразнишь нас!
Да, в жизни Скорины не пропадают,
как можно видеть по его судьбе:
он осторожен, бережлив к себе,
чего и нам с тобой, мой друг, желаю.
Конец? Еще минуточку терпенья:
и в заключении - нельзя без заключенья!
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ,
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ,
где героям трагикомическим противопоставляются герои трагические и где
автор роняет несколько робких слов потомкам и прощальных - своей поэме.
Предвижу возраженье: пошлый стих
героев пошлых славит безыскусно.
Ну хорошо: я б обновил их чувства,
взаимной страстью наделил бы их.
А дальше что? Источник горших бед -
любовь среди зэ-ка...Не зря в народе
трагических легенд так много ходит
про лагерных Ромео и Джульетт.
А горькая любовь к зэ-ка вольняшки
сестрички, сострадательной бедняжки?
Две нежных фразы, два объятья наспех,
и вдруг обрушивается удар
угрозою стрелка: "Что, дура, паспорт
не терпится сменить на формуляр?"
Я мог бы показать, какие муки
испытывают люди при разлуке:
как два любовника у вахты, зная,
что больше им друг друга не встречать,
стенают, в памяти запечатляя
безумных уст последнюю печать...
Как, слив два голоса в единый крик,
обнявшись судорожно, эти двое
скабрезных комментариев конвоя
не слышат в этот миг - в прощальный миг...
Трагедия была б - хоть волком вой,
а не трагикомедия, как ныне...
Нон а шгерой, как видим, не такой,
да и не та, конечно, героиня...
Я их сумел бы сделать поприличней,
но как мне быть, когда они - типичней!
Теперь - прощай, мой бескорыстный труд...
А что? Треп - трепом, шутка - шуткой, все же
немало я души оставил тут,
и "Аська" многих мне поэм дороже.
А может быть, роман, а не поэму
я нацарапал, черт меня дери?
Тут и раздумья на любые темы,
и чуть не пушкинские "козэри",
и отступленья есть, и наступленья
лирические, северный пейзаж,
вся живность лагерного окруженья,
и Аська, и герой бесславный наш...
Нет, пусть трагикомедией ты будешь,
моя поэма... Ты не против? Что ж...
Коль не по форме, а по сути судишь,
названия точней не подберешь!
Назвал же Гоголь свой роман поэмой...
Определенье жанра - не проблема!
Но, как тебя потомки ни зови,-
живи, мое создание, живи!
Кто знает,ч т опотомок примет с лаской,
за что он автору воздаст почет,
ч т о, вытащив из праха, сбережет?
Вдруг "Аську" или, может, даже "Сказку"? 44)
Историю "Опасного соседа" 45)
ты червяку сомнения поведай...
Лишь, где-то затаясь, переживи
чудовищное, гибельное время,
творенье дерзостное - ты ж, "младое племя"
неведомое, нас благослови!
Читатель, прибывающий из Завтра,
прости неровности страниц, где автор
забалтывался, был не в меру лих,
вкрапления рифмовки допотопной...
Ведь даже было б неправдоподобно,
когда бы я в условиях подобных
чеканил и оттачивал свой стих!
Зато истоки вдохновенья - святы:
не гнался автор за построчной платой.
Пусть, если "Аська" до тебя дойдет,
одни признают это все забавным,
другие - гаерством, что неуместно явно,
а кто-то, затуманясь, в грусть впадет...
На сем - надежды зыбкость не тая -
с тобой прощаюсь, рукопись моя...
1942-1943
Кось-ю
СЛОВАРЬ
тюремных, блатных и иных выражений, могущих быть непонятными
людям, не побывавшим в лагерях.
БАЛАНДА - тюремный суп, похлебка. В переносном смысле -
недостоверныйрассказ, сказочка. Травить баланду - врать, рассказывать
сказки.
БЛАТ - знакомство с нужным человеком, его покровительство. Понятие,
отпочковав-
шееся от "блатной", т.е. "воровской, свой", и впоследствии широко
распространившееся на воле. Блатные работы - не общие, не тяжелые. Блатарь -
вор, уголовник.
БОТАТЬ -разговаривать. "Ботать по фене" - говорить на воровском
жаргоне.
БРАТЬ НА ГОРЛЫШКО - кричать, запугивать.
БУСОЙ, БУХОЙ - пьяный.
ВЕРТУХАЙ -конвоир (от глагола "вертухаться" -
вертеться.)Конвоиры-украинцы часто говорили: "А ну ляжь, не вертухайся!".
ВКАЛЫВАТЬ (иначе ВТЫКАТЬ, МАНТУЛИТЬ, УПИРАТЬСЯ РОЖКАМИ) - трудиться на
общих работах.
В НАТУРЕ -действительно, без вранья.
ВОЛЬНЯШКИ - вольнонаемные работники лагеря.
ВОСПИТУЛЯ - фамильярное название "воспитателя", ведающего
"культработой".
ВОХРА -внутренняя охрана лагеря.
ВСЮ ДОРОГУ - все время, всегда.
ВТИХАРЯ -потихоньку, незаметно.
ВТИХУЮ ПО СОННИКАМ - тихо залезать в квартиры и грабить спящих.
ВТЫКАТЬ - см. ВКАЛЫВАТЬ
ГУЖЕВАТЬСЯ -жить сытно, привольно.
ДЕРЖАТЬ ЛИВЕР (СТОЯТЬ НА СТРЕМЕ - по старой фене) - караулить,
сторожить, чтобы остальные не были застигнуты.
ДЕШЕВКА (иначе ШАЛАШОВКА) - общее уничижительное название
лагерных женщин.
ДОДУТЬ -догадаться.
ДОХОДИТЬ -терять жизненные силы, человеческий облик, худеть,
лишаться мышц. Доходяги - люди истощенные, уже не способные к труду.
ДРЫН -палка, орудие наказания.
ЖИГАН -вор.
ЗАВЯЗАТЬ -порвать с прошлым.
ЗАПРАВЛЯТЬ АРАПА -врать.
КАНДЕЙ -карцер.
КАЛИКИ-МОРГАЛИКИ - шуточное название медикаментов (видимо, от
латинского названия "марганцовки" - "кали гиперманганикум").
КАНТОВАТЬСЯ - отбывать срок без затраты физических сил,
бездельничать.
КАПТЕР -заведующий складом (каптеркой).
КЕМАРИТЬ -спать.
КИЧМАН -тюрьма.
КЛЮКА -церковь.
КОБЛЫ -активные лесбиянки.
КОВЫРЯЛКИ - пассивные лесбиянки.
КОДЛО -воровское гнездо.
КОЛОННА -лагерная единица, подразделение, а также территория, где оно
расположено.
КОРЕШ -товарищ, приятель.
КРАСНУШНИК - грабитель - специалист по товарным вагонам.
КРАСЮЧКА -красавица.
КСИВА -поддельный документ.
КУМ -оперуполномоченный.
ЛЕЖНЕВКА -временная дорога, нечто вроде широких мостков из
скрепленных между собой нетолстых бревен.
ЛЕПИЛА -врач, лекарский помощник (ЛЕКПОМ), фельдшер.
ЛЫБИТЬСЯ -улыбаться. ("Что лыбишься, как майская роза?")
ЛЯГАШ (ЛЯГАВЫЙ) - милиционер.
МАЙДАН -базар.
МАНТУЛИТЬ - см. ВКАЛЫВАТЬ.
МАСЛИНА -пуля.
МЕДСТАТИСТИК - особая должность при лазарете: человек, ведущий
отчетность и составляющий сводки.
МОКРОЕ ДЕЛО - убийство.
НАБИРАТЬСЯ СЕАНСУ - запасаться сексуальными впечатлениями для
последующих одиноких мечтаний и "разрядки".
НАВАЛОМ -в огромном количестве.
НАДЫБАТЬ СЛАБИНКУ - найти слабое место.
НАРЯДЧИК -одна из разновидностей ПРИДУРКОВ (см.) Основная
"служебная обязанность" - выгонять на работу, к "отказчикам" применяя ДРЫН.
НИ В ДУГУ - никак (не получается).
ОБРЫВАТЬСЯ - скрываться, удирать.
ОПЕРАТИВНИКИ (ОПЕРАТИВКА) -оперативные работнки "органов".
ПАРАША -ведро для "оправки" в камере. В переносном смысле - ложные
слухи.
ПАХАН -старый вор, вообще старик.
ПЕЛЛАГРА -одна из самых распространенных в лагере болезней, уносящая
наибольшее количество жертв. Больные пеллагрой постепенно
лишались мышц, превращаясь в живые скелеты. Три последовательных признака
"классической" пеллагры - три "Д" - дерматит (шелушение кожи, отчего и
произошло название болезни- букв."серая кожа"); диуррея (понос) и деменция
(безумие). Как правило, заключенные, предрасположенные к пеллагре, не болели
цынгой, и наоборот.
ПЕРЕСЫЛКА - пересыльный пункт (тюрьма), место переотправки заключенных.
Здесь обычно задерживались блатные и "раскурочивали" (обирали) "врагов
народа".
ПОДНИМАТЬ ХВОСТ - задираться, нагло вести себя.
ПОЛОЖИТЬ С ПРИБОРОМ - зашифрованное (без упоминания органа,
который кладут) нецензурное выражение, по смыслу несколько напоминающее
"поставить крест" на чем-нибудь.
ПО НОВОЙ -снова, еще раз ("загремел по новой" - получил новый
срок).
ПОСШИБАТЬ РОГА - смирить, подчинить, обезвредить (обычно путем
физического воздействия).
ПОХОРОНКИ (южн.) - потайное место, куда что-нибудь прячут.
ПРИДУРКИ - заключенные, не связанные с тяжелой физической работой
(от "придуриваться" - делать вид, что не способен к труду).
ПРИПУХАТЬ - находиться в невыносимо-трудных условиях.
РАБОТЯГИ -здоровый контингент лагеря, выполняющий тяжелые работы,
в отличие от "доходяг", уже не способных к труду, и "придурков",
уклоняющихся от него.
РВАТЬ КОГТИ - см. ОБРЫВАТЬСЯ.
СЕЛЬХОЗ -колонна с сельскохозяйственным уклоном (здесь заготовляли
сено,
собирали ягоды и т.п.).
СИДОР -заплечный мешок, где хранилось все имущество заключенного.
СКОКАРИХА - наводчица, заманивающая жертву.
СКРИПУХА -корзина.
С ПОЧЕРКУ - сразу, мгновенно.
ССУЧИТЬСЯ (СКУРВИТЬСЯ) - продаться.
СТИБРИТЬ (СТЫРИТЬ) - украсть.
ТРАВИТЬ -рассказывать, привирать.
ТРУДИЛА -"помощник по труду". Один из самых привилегированных "придур-
ков", помощник начальника колонны, распоряжающийся назначением на
работы. Эту должность чаще всего занимали проштрафившиеся работники НКВД.
ТУФТА (ТУХТА) - обманное выполнение нормы; в более широком смысле -
вообще надувательство.
ТУШЕВАТЬСЯ - робеть, теряться, не уметь устроиться. (Отсюда
подбадривающий лозунг: "Не тушуйся!")
УПИРАТЬСЯ РОЖКАМИ - см. ВКАЛЫВАТЬ.
УРКА (УРКАГАН, ЖИГАН) - вор.
ФАЛОВАТЬ -склонять к сожительству; в более широком смысле - вообще уго-
варивать.
ФАРТИТ -везет (от "фарт" - удача).
ФЕНЯ -блатной (воровской) язык. С течением времени он обновляется,
поэтому различают "старую" и "новую" феню. Напр., по старой фене
- "стоять на стреме", "фраер"; по новой фене - "держать ливер", "пинчер".
ФИТИЛЬ -см. ДОХОДЯГА.
ФРАЕР -в прямом смысле слова - всякий, кто не вор. В переносном смыс-
ле - простак, которого легко надуть. Отсюда глагол "фраернуться"
- попасть впросак.
ФОРМУЛЯР -"документ", заменяющий заключенному паспорт, но
никогда не по-
падающий ему в руки. Хранится в спецчасти и незримо сопровождает
заключенного во всех его странствиях.
ХАНА -конец, "крышка".
ЦЫРЛЫ -существует очень точное определение выражения "на цырлах":
"бежать или подавать что-нибудь на цырлах значит: и на цыпочках,
и стремительно, и с душевным усердием - и все это одновременно".
ЧУНИ -примитивная обувь, нечто вроде толстых ватных стеганых
чулок,
обычно выдаваемая доходягам.
ШАЛАШОВКА - см. ДЕШЕВКА.
ШЕБУТНОЙ - пронырливый.
ШМОН -обыск (обычно в камере или в бараке). Различался обыкновенный и
генеральный шмон (когда перерывалось буквально все с целью найти
что-то определенное, чаще всего по доносу). Синоним - "сухая баня",
поскольку при шмоне, как в бане, приходилось раздеваться догола.
ПРИМЕЧАНИЯ
Поэма "Аська" была написана Игорем Михайловым в Печлаге в 1942-43 гг.
Позже ее удалось переслать в Москву, а оттуда переправить в Таганрог
жене поэта. После его возвращения она, боясь обыска, отнесла лагерные стихи
и поэмы мужа в библиотеку, где в то время работала, и надежно спрятала.
Однако рукописи были выкрадены новой сотрудницей библиотеки и, вероятно,
переданы "куда следует" (что, как ни странно, не имело последствий).
Сохранившийся в памяти текст "Аськи" был тогда же записан поэтом, к тому же
сбереглись некоторые черновики.
Игорь Михайлов не предполагал больше возвращаться к работе над
"Аськой": пройденное оставалось за спиной, лагерное окружение отошло в
прошлое, писалась поэма в специфических условиях, "чтоб беспросветный был не
так был тяжек", и уж, конечно, никаких надежд на публикацию не было. Позже
друзья убедили его, что реставрация поэмы, где за якобы пустяковым и
шуточным сюжетом *) мрачным фоном стоит лагерная жизнь с массой бытовых
подробностей, - его прямой гражданский и поэтический долг.
В первом варианте "Аськи" повествование шло от первого лица, а"двойник"
автора - Скорин отсутствовал; не было и таких персонажей, как врач
Нурмухамедов (он был одним из героев пропавшей в Таганроге поэмы "Сельхоз
Кось-ю"), его "лагерная жена" Томка, "авторитетный вор" Мирошниченко и
другие обитатели палаты.
Возобновлены "Стансы к Аське", от которых в памяти автора, кроме общего
замысла, сохранилось только несколько строф. Оставшиеся фрагменты
первоначального варианта кое-где подверглись переработке.
Что касается героини поэмы, то о ней Игорь Михайлов в одном из писем
рассказывал: " Аська мне очень нравилась, но соперником моим был не повар
Васек (лицо тоже реальное, как и все другие персонажи "Аськи"), а доктор
Сергейко. Этот человек получил десять лет из-за попытки спасти своего брата,
ложно обвиненного в шпионаже, и теперь хотел спокойно устроить свою личную
жизнь, для чего ему нужно было найти помощников, которые смогут
добросовестно выполнять повседневную работу и не продадут его. Меня он
натаскивал, исследуя вместе каждого больного. Я был у него "лечащим врачом",
а Иван Алексеевич Лихачев вел отчетность, выполняя работу медстатистика.
Однажды во время моего ночного дежурства Аська, войдя в палату ("кабинка", в
которой жил Сергейко, находилась в конце ее), подошла ко мне: "Ну,
благослови, Михайлов, пойду уж дам ему: неудобно все-таки, второй месяц
человек меня кормит..." Так Аська сошлась с доктором Сергейко.
____________
*) Сокращая эпилог, автор убрал из него полемические строки:
Нисколько не весомей, не огромней
сюжет у классиков - и ничего!
Вам "Казначейша" с "Домиком в Коломне"
являют подтверждение сего.
Вообще же в поэме в ее нынешнем облике объединены два разных лазарета:
большой лазарет за Печорой, где терапевтическим отделением заведовал
Сергейко, и медпункт при сельскохозяйственной колонне "Кось-ю", где врачом
был Керим Саидович Нурмухамедов."
В этих примечаниях мы будем не раз обращаться к письмам Игоря
Михайлова, беря данные отрывки в кавычки.
1) Иван Алексеевич Лихачев, по свидетельству И.Михайлова, как и всех
его знавших, - едва ли не самый замечательный человек, встреченный ими в
жизни. Это был блестящий переводчик и знаток многих иностранных языков.
Познакомились они в Печлаге и провели не одну ночь перед раскаленной
печуркой в лазарете, где И.Михайлов был лекпомом ("ночным лепилой"), а
И.Лихачев - одним из пациентов. И.Михайлов читал ему на память свои и чужие
стихи, а И.Лихачев - свои переводы английских, французских, немецких,
итальянских, испанских, португальских, румынских поэтов, порою совершенно
неизвестных в России. И.Михайловым написаны воспоминания об И.А.Лихачеве.
2) Очевидно, так бы и случилось (из бывших зэ-ка формировались штрафные
батальоны, где уцелеть было практически невозможно), если бы судьба не
распорядилась иначе. Поэт по окончании срока был мобилизован на
строительство завода авиационной фанеры в село Жешарт, и его
"повелительница" (не только завмедпунктом, но и жена начальника
строительства) "отвоевала" его у военкома.
3)И.Михайлов считал 13 своим числом. Действительно, он родился в 1913
г., был арестован 13-го числа, и сумма цифр номеров камер, в которых он
сидел, всегда составляла 13. Добавим, что число изданных им стихотворных
сборников также оказалось равным 13-и.
4) Название прозаической книги Артюра Рембо ("Une saison en enfer"), о
которой много рассказывал И.Лихачев, читая переводы из Рембо, выполненные
без книги, бумаги и карандаша в камере между допросами, сопровождавшимися
избиениями.
5) Имеется в виду повесть А.Чехова "Палата N 6".
6) Поэма "Аська" написана во время ночных дежурств в одном из лагерных
лазаретов, где еще не было электричества и работать приходилось при свете
"коптилок".
7) "Братья Котельниковы" - одна из ранних поэм И.Михайлова - была
принята Мих.Голодным для опубликования в "Новом мире", но вскоре началась
борьба с "формализмом", и поэма эта, построенная на изысканных рифмах, не
увидела света. Она не сохранилось. Несколько строк из нее вошло впоследствии
в поэму "Смерть начдива Азина":
Вот зарницы удар горизонт расколол
и еще раз прошелся - начисто.
И задумался медленный их разговор,
даже голос звучать иначе стал.
"В основу поэмы, - вспоминает И.Михайлов, - был положен подлинный факт.
В газетах сообщалось, что пограничника Котельникова, погибшего в
столкновении с нарушителями границы, заменил его младший брат, рабочий
одного из ленинградских заводов. Ему были вручены винтовка и шинель брата.
Предваряя Семена Кирсанова, не раз пользовавшегося впоследствии подобным
приемом, я заставил эти вещи обратиться к новому хозяину с соответствующими
монологами. Своего героя я водворил на оптико-механический завод, где
работал тогда сам..."
8) Имеется в виду поэт Илья Сельвинский.
9) Народная азовская легенда "Матвеев Курган" (написанная в 1937 г.)
рассказывает о сыне Пугачева, основавшем в бывшем Миусском округе
крестьянские общины. Поэма была высоко оценена Сельвинским, который
заведовал тогда отделом поэзии в журнале "Октябрь", и напечатана в N 7 этого
журнала за 1939 год.
10) Сванетская поэма "Восхождение на Тетнульд" написана в 1939 г.,
впервые опубликована в журнале "Звезда" (N 9 за 1939 г.). Поэма написана по
специальному "заданию" Н.Тихонова. Упоминаемый ниже "милый спутник" -
искусствовед В.С.Бойков, вместе с которым И.Михайлов странствовал по
Сванетии.
11) "Кочмас, или Вечер воспоминаний". Эта поэма написана в 1940 г. во
время службы автора в г.Калинине (Твери) по материалам архива 413
стрелкового полка и должна была выйти в калининском издательстве, в
альманахе "Звенья". После ареста поэта набор был рассыпан, и альманах в свет
так и не вышел.
Сюжет поэмы относится к периоду гражданской войны, когда в бою под
Кочмасом красноармейцы впервые увидели танк. Сохранилась вступительная часть
поэмы и описание кочмасского боя, опубликованные в газетах "Калининская
правда" и "За родину". Четыре строчки из "неофициального вступления" к поэме
фигурируют в обвинительном заключении, предъявленном И.Михайлову, в качестве
"клеветы на армейскую жизнь":
Считаем роскошью махорку,
a колбасу волшебным сном,
и чай, похожий на касторку,
из жирных кружек жадно пьем.
12) Переделанное в честь фильма название столовой (или ресторана)
"Волга".
13) Незавершенная повесть в стихах "Воспоминание в Детском Селе" была
изъята у автора при аресте. В 1965 г. написана заново, белым стихом;
опубликована в 1974 г. в сборнике "Правый берег".
14) В.Маяковский, поэма "Во весь голос".
15) За неимением чернил в лагерных лазаретах зачастую писали
разведенной "марганцовкой".
16) "Всегда с благодарностью вспоминаю, - пишет И.Михайлов, - Наталью
Ивановну Колюбакину. Нашему классу повезло, что она, будучи директором нашей
"детскосельской трудовой школы-девятилетки" (бывшей Мариинской женской
гимназии), не только преподавала у нас литературу, но и была классным
руководителем. Держалась она величественно и строго, дисциплина в ее классе
была образцовой. Кроме затеянного ею литературно-художественного журнала
"Первые шаги", в классе ею же был заведен "Дневник" - толстая клеенчатая
тетрадь. Каждый ученик в алфавитном порядке получал его на день и должен был
записать в него что-то наиболее важное, оставшееся в памяти от минувшего
дня. Запись зачитывалась в начале урока русского языка..."
17) Их имена - Иван Соколов и Борис Мысловский.
18) Езерский - герой одноименной неоконченной сатирической поэмы
Пушкина. Арбенин - герой не только драмы Лермонтова "Маскарад",но и его
раннейроман-
тической драмы "Странный человек".
19) Строчка из шуточных пушкинских стихов по поводу иллюстрации к
"Евгению Онегину" в "Невском альманахе".
20) Имеется в виду АСА - "антисоветская агитация", самая невинная из
"литерных" статей, находившихся в компетенции Особого Совещания.
21) Так блатные в шутку характеризуют лагеря.
22) 58-я - политическая статья Уголовного кодекса, включавшая в себя 15
пунктов, из которых первый был "измена родине", каравшаяся обычно
расстрелом, а последний - "застарелая контрреволюция" (скажем, виновен в
том, что некогда голосовал за Учредительное собрание).
23) "Почти все, описанное в "Аське", - вспоминает И.Михайлов,- так или
иначе автобиографично. Из трех "стрелков", больше всего запомнившихся
мне по лагерю (если оставить в стороне безликий конвой, гонявший нас
ночью "пулей" - воспоминание, конечно, тоже несмываемое!) два попали в
поэму: один - добродушный малый, которому я читал стихи на общих работах,
другой - высокий,
скуластый, рябой и свирепый, не разрешавший мне ни на минуту поставить
тачку в те тяжелые месяцы, когда я "доходил" на режимной колонне. Третьему в
"Аське" места как-то не нашлось. Во время передышки на этапе, когда я мешком
повалился на железнодорожную насыпь, он мне иронически заметил: "Ты бы лучше
вот сюда лег" - и показал на рельсы. Какое-то истерическое чувство заставило
меня сделать вид, будто я принял его предложение всерьез, подползти еще
ближе к нему и удобно положить голову на рельс. Возмездие последовало
незамедлительно: слегка размахнувшись, он ударил меня прикладом в лоб: умей
понимать, когда дядя шутит!"
24) Поэма "Сельхоз Кось-ю", к сожалению, пропала в Таганроге. В ней
рассказывалась подлинная история о том, как вся эта женская колонна была
поражена сифилисом. Произошло это потому, что гориллообразный каптер-нацмен,
подкармливая полуголодных женщин, поочередно жил с ними и постепенно
перезаразил их всех. Врачу колонны Нурмухамедову выгодна была эта болезнь:
леча его тайком, чтобы он не лишился доходного места, он, в свою очередь,
пользовался от него немалыми материальными благами. Герой поэмы, тоже
"лепила", увлекшись одной из "дешевок", напомнившей ему черты той, которую
он любил на воле, сходится с ней. В поэме была передана целая гамма чувств
человека, которому кажется, что он заразился. Но герой поэмы отделывается
испугом, что же касается его лагерной подруги, то она разделяет участь своих
товарок.
Тут будет уместно отметить, что И.Лихачев, освободившийся из лагеря
много позже автора поэмы, в одном из писем сообщил последнему, что такое же
заболевание постигло и Аську. Оказывается, и она, которая "жила почти всегда
с большим начальством", не избежала общей участи.
25) "Слабкоманды" формировались из "доходяг". Различались СК-1 и СК-2.
В первую входили те, кого еще кое-как можно было использовать на
лагерных легких работах, во вторую - те, кто и на это был уже не способен,
фактически это были смертники.
26) Тот, кто изобрел эти шифрованные "цветные" сводки, был воистину не
лишенным остроумия человеком. Сводка могла выглядеть примерно так:
Красных -5
Желтых- 10
Зеленых -2
Серых -12
Лиловых -4
Черных -2
Сие означало: "красные" - больные с воспалительными процессами,
"желтые" -поносники, "зеленые" - малярики, "серые" - пеллагрики, "лиловые" -
цынготники, наконец, "черные" - мертвые.
27) Сейчас кажется странным, что хождение в брюках названо "лагерной
модой", однако в те времена в самом деле "на воле" женщины в брюках не
ходили. Даже полувоенная форма комсомольской "юнгштурмовки" для девушек
состояла из гимнастерки и юбки.
28) Свадебная цыганская песня, в которой девушка, заботясь о своем
брате, уговаривает подругу - "душеньку" (чаиньку) выйти за него замуж.
29) Медицинская комиссия могла списывать (актировать) старых и
безнадежно больных заключенных, которые заведомо никогда уже не будут
способны к физическому труду. Однако политических заключенных в годы войны
даже и в этом случае не отпускали домой и продолжали держать в лагере.
30) Перефразировка строк Некрасова из стихотворения "Когда из мрака
заблужденья": "И в дом мой смело и свободно хозяйкой полною войди".
31) Отбывшим срок заключения по политическим статьям не разрешалось
жить в
областных и так называемых "режимных" городах. В паспорте бывшего
заключен- ного делалась шифрованная отметка, на основании которой во многих
городах ему не разрешалась прописка.
32) Здесь велось послевоенное строительство, главным образом, как и в
селе Жешарт, силами "мобилизованных" туда бывших заключенных. По этим
стройкам прошел "крестный путь" лагерного друга поэта Г.В.Мельникова
(см.примечание 44).
33) И.Михайлов вырос в городе Пушкине, бывшем Царском, а потом Детском
Селе.
34) Измененная строчка Лермонтова из стихотворения "Благодарность":
"За жар души, растраченный в пустыне".
35) И.Лихачев был выписан из лазарета, но через полгода вновь попал
туда с отеком ног и, пройдя комиссию, был сактирован.
36) Родители поэта погибли во время блокады Ленинграда в 1942 году.
"Именно в те дни, - вспоминает И.Михайлов, - мне приходилось особенно часто
производить вскрытия. Однажды мне приснилось, что я вскрываю собственную
мать, объясняя ей при этом: "Вот видишь, мамочка, ты много курила, от этого
у тебя такие темные, продымленные легкие". Во сне это не было страшно,
потому что мама слышала меня, как-то даже реагировала на мои объяснения,
т.е., видимо, была жива, но проснулся я с чувством ужаса. Мне так и не
удалось выяснить, совпал ли этот сон по времени со смертью матери".
37) Жена поэта, Серафима Григорьевна Глебова.
38) На этой улице жила подруга матери поэта, Марии Александровны Рослак
(по происхождению шведки) - Фанни Хальберг, с сыном которой Леннартом
И.Михайлов играл в детстве. В 20-х годах Ф.Хальберг с сыном уехала на
родину. Между подругами шла постоянная переписка, оборвавшаяся только в 1937
году.
39) Шестой пункт 58-й статьи - "шпионаж". Вообще некоторые пункты легко
запоминались по совпадению начальных букв данного пункта и соответствующего
преступления: Шестой - Шпионаж, Девятый - Диверсия.
40) Перефразированная цитата из поэмы Пушкина "Цыганы".
41) Из четвертого котла кормилась только высшая лагерная
"аристократия".
42) Цитата из "Скупого рыцаря" Пушкина.
43) Подразумевается известный анекдот о купце-матерщиннике, который,
овдовев, приготовился благопристойно встретить приехавших из пансиона
дочерей. Все шло благополучно до самого вечера, когда он предложил дочерям
спать вместе на материнской кровати: "Ты, Даша, спи с Дуней...То-есть нет,
ты, Дуня, спи с Дашей"... - и, не умея избежать матерного звучания этих
фраз, махнул рукой: "Да ну вас к такой-то матери, спите как хотите!"
44) "Сказка, скользкая немножко..." - непристойная поэма, написанная
И.Михайловым в то же время, что и "Аська". Является очень вольным
переложением польской сказки, рассказанной автору в Печлаге доктором
Шимборским. Она заканчивается такими строчками:
Что ж, прощай, хмельное слово!
Лавры нового Баркова
дай мне ото всех и вся,
как мне Мельников клялся.
Георгий Викторович Мельников - один из ближайших друзей поэта, с
которым он познакомился на Севере.
45) "Опасный сосед" - фривольная поэма, прославившая В.Л.Пушкина.