тной крайности - установки некоторых суфий, стремящихся к "любви бедствий и враждебности благополучию". Мы не собирались посыпать головы пеплом, натягивать на себя рубище и отправляться с миской для сбора подаяний нашему горю в дальнее путешествие, даже если его конечным пунктом будет Мекка или Земли Израиля! Опять выскользнула на свет Божий из темных кладовых памяти возмущенное заявление одного святого, пожалуй, из замшелого девятого века: "Я заглянул в ад и увидел, что большинство его обитателей носит залатанную одежду, а в руках у них миска для сбора подаяния". И те "серые тени", наблюдаемые нами на кладбище, устроили "толковище над гробом". Они превратили формальный акт, долг вежливости в глупый спектакль. На похоронах преобладали проклятые Богом еще при жизни - это были все сплошь "моральные уроды". Они ни черта не смыслили в таинствах святого мистицизма и только внешне пытались выглядеть приверженцами истины. Открой они Библию, то наткнулись бы на слова Иисуса: "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы" (От Луки 20: 38). А загляни три татарина (эти - от обкома КПСС), присутствующие на похоронах, в Коран, то уяснили бы себе простую истину, предначертанную Мухаммадом. Суть ее определяется формулой тройственного отношения человека к Богу - "ислам, иман и исхан". Как известно, "ислам" - это исключительно полная преданность правоверного воле Бога, безоговорочное приятие предписаний Корана. "Иман", иначе говоря, "вера" - характеристика чистоты внутреннего отношения к исламу. "Исхан" - понятие, добавленное, по мнению большинства хасидов, сами Пророком, как раз для того, чтобы поклоняющийся Богу, как будто видел Его. Тем предупреждался верующий, что он стоит перед лицом Бога, и у него нет права впадать в "сон беспечности"! Скорее всего, те три татарина, так же как и "люди, спустившиеся с гор" и проследовавшие мимо православной церкви, были приверженцами доктрины последовательного расширения сферы мусульманской власти. Но официально они представляли ту же партию, в которую угораздило Леонида "вляпаться" при жизни. Я и не ведал, что он был таким активным "общественником", финансировавшим за счет больницы какие-то там "избирательные объединения". Теперь представители "лихой компании", хотя бы виртуально, стремились к новым и новым завоеваниям "земель неверных", даже если земли те ограничиваются территорией психиатрической больницы, расположенной в Санкт-Петербурге. Я читал в их черном и хищном взгляде нежелание уступать телу Леонида даже маленького кусочка кладбищенской земли. Зыркая темным взглядом, они уже не раз фиксировались и на Чертежнике, Математике, подозревая их собратьями по крови, но те были уже настолько обрусевшие, что ответили на взгляды вежливым неприятием предлагаемой дружбы! Инна повисла на моей руке, и я не сопротивлялся. Звенел оркестр, звучали речи, а мы молча взирали на все эти посмертные "архитектурные излишества". Леня соорудил на земле себе памятники еще при жизни, и они давно уже приносили пользу людям. Никакими речами это не подтверждалось и не закреплялось во "всенародной памяти". Когда зарыли гроб и насыпали могильный холмик, мы отправились восвояси. Наши ноженьки, еще не очень расходившиеся после долгого пребывания на больничной койке, сами собой привели нас на Малую Садовую, к небольшому бронзовому изваянию Кошечки. То был один из нерукотворных памятников, оставленных Леонидом на земле: символ верности и достоинства взгромоздился в уголочке на карнизе между первым и вторым этажами знаменитого дома. Наша Люси застыла здесь "обронзовевшая"! Леня принимал решительное участие в финансировании памятника и добился того, чтобы скульптор "заделал" животному личико нашей Люси. Теперь мы стояли, вперив взгляд в изваяние, и подмигивали красавице Люси. Отдав дань долгу, мы развернулись на сто восемьдесят градусов и двинули через подземный переход к углу Гостиного Двора, а далее - по Садовой ко мне на Гороховую улицу. В моей раздолбанной квартирке, застрявшей на стадии разрухи и вечного ремонта, мы собирались отметить по-свойски поминки по другу и товарищу. Организацией стола руководила Инна и Нина Викторовна, им помогали курсистки, сильно "въехавшие" в остроту момента. А мужики, каждый по своему маршруту, бросились пополнять запасы вино-водочной продукции, ориентируясь на все возможные вкусы и запросы. Такая активность привела к тому, что "запасы" были созданы необозримые, а потому поминки затянулись. Пьянка и оргии последовательно переходили - ну, может быть, с маленькими перерывами - в "девять" и "сорок дней". В самый разгар "проводов покойного" получили послание по Интернету от Павла Катаева. Он, наконец-то, расчухался, все осознал и соблаговолил из стадии "заочника" перейти в "очного собутыльника". Приехал он к нам хоть и к "шапочному разбору", но в "гульбу" включился самоотверженно и активно - это был еще тот парень! Мы тудже "подписали" ему одну из курсисток, и они услаждались как могли! Все сдружились настолько, что решили переселять под крышу Оракула Петербургского на всю оставшуюся жизнь. Вот до чего доводит пьянство! Житейские трудности нас не беспокоили, ибо работники мы были творческие, а потому, продлив больничные листки, уже на законной и оплачиваемой основе подвергали свои организмы страшному разрушению алкоголем. Как-то так получилось, что я и Инна не почувствовали необходимости подвергать себя испытанию разлукой, и мой новый "эксперимент" вошел в плодотворную стадию "полевых испытаний". Я практически не волновался, потому что понимал: жить со мной долго под одной крышей разумной женщине невозможно. Но Инна доказала мне обратное: теперь я живу, не тужу, купаясь в благополучии и "упакованности". Оказывается денег, зарабатываемых литературным трудом, при умелом ведении хозяйства может хватать и на весьма комфортную жизнь. Просто в одиночку я не умел правильно жить, слишком отдаваясь творчеству, спеша промотать гонорары. Остальные ребята вернулись к привычной трудовой деятельности, вспоминая месяцы, проведенные в психиатрической лечебнице как давний, но приятный сон. Мы практически регулярно встречаемся, находя поводы, а порой и без поводов. Любой из нас может зайти к другу только потому, что почувствует тяжесть на душе, или неведомую боль в сердце. Но можно приходить и когда тебя обуревает непонятная великая радость. Мы много анализировали наш "роман с жизнью" и пришли к твердому убеждению, что в нем имеется загадка, может быть, сознательно спрятанная автором. Известно, что душа любого покойного уносит с собой в зазеркалье матрицу поведения прошлых и будущих людей, коим надлежит жить на земле в положенное время. Но символом связи между "персонами" из разных поколений, объединенными единой душой, является "симпатия". Бог точно воспринимает нас не по одиночке, а всей генетической цепочкой. Бог легко распоряжается понятием "Время"! Я давно задавал себе вопрос: как выбирает Душа вместилище для своего очередного переселения? Ответ у меня находился один: душа имеет свой биологический "ключик". Он обязательно остается на земле, и душа, вновь возвращаясь к земному существованию, стремится к плоти, имеющей "подобный ключик". Наверное, Бог или Дьявол способны изменить код "ключа", но они "пачкают руки" заурядной работой только в особых случаях. В остальном, все происходит в автоматическом режиме. Члены нашей компании разделяют точку зрения автора на то, что в процессе смены поколений действует принцип подобия, символизируемый "симпатией". Вот и наш пример - тому доказательство: именно так мы нашли друг друга. Мы сильно подозревали, что наши будни вылились в роман не о каждом из нас - не об отдельных героях. Все мы вместе для автора представляем собой жизнь какого-то особого героя - инкогнито, мистера "Х", если хотите. Тот человек остался за кадром, а нас заставили "раздваиваться" - но такой симптом довольно часто регистрируется у сумасшедших. Потому нам было нетрудно выполнить поставленную автором задачу. Мы пошли ему навстречу, понимая, что он вел речь о каком-то "обобщенном человеке" - дорогом и любимом. Просто тот человек - многогранная личность, а, точнее сказать, речь шла о личности, способной "отрабатывать" любые повороты своей души. Тот обобщенный человек мог пронзать время! Все мы бываем плохими или хорошими, выдаем иногда такие запросы, о которых и сказать вслух страшно. Но это мы - и никто другой! Всесильная Судьба почему-то прервала отношения автора с "прообразом", отправив "инкогнито" во тьму тараканью. А когда здесь на Земле остаешься одиноким, то невольно ищешь поддержки у фантазии и творческого вымысла. Вот и заставил автор каждого из нас напомнить ему отдельные черты характера того "обобщенного человека" - загадки его восприятия и воображения. На то у автора имеются особые права, дарованные Богом! Но тут я поймал себя на простой догадке: возможно, тот "четвертый" - сам автор?! Он слепил себя из образов, имеющих одну обобщенную душу - она его собственная, но мигрирующая по этапам "прошлого", "настоящего", "будущего"! Автор, через "симпатию" уловил единство таких образов и совершил психологический "перенос", "проекцию", стерев предварительно фактор "времени". Автор оказался чудаком, затейником, имеющим, к слову сказать, еще и особое чувство юмора! Писатели на особом счету у Бога, а потому Он позволил эксперименты. Богу было так угодно! Ну, и Дьявол был тоже на стороне автора, он даже помогал ему советами. Таким образом, мы все оказались заложниками "писательского мастерства", и о его качестве судить не нам, а читателю! Но суд читателей бывает и очень строгим. Но успокаивает лишь одно: мы, как герои вымышленные, стоим вне критики; автор же - лицо подвластное только Богу одному! Писатель всегда имеет возможность заявить: "Не нравится - не читайте!" Люди умейте раздваиваться и обобщаться, делиться и синтезироваться. Диалектика - это сущая правда! Истина - это ложь, хотя бы потому, что она недосягаема для земного человека! "И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними" (Откровение Иоанна Богослова, 14: 13). Привет благородным читателям от моих трех домашних кошечек! Они просили передать, что роман о сумасшедших закончен! Но роман этот не о сумасшедших, а о нормальных людях! С умом плохо как раз у тех, кто не умеет фантазировать, кто сильно верит в науку и не тянется к мистицизму! Но еще важнее - беззаветно верить в Господа Бога!