Мацей Паровский. Так бывает каждый день
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "Истребитель ведьм". Пер. с польск. - Е.Пучков.
OCR & spellcheck by HarryFan, 28 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Время выбрано подходящее. Лодка движется почти бесшумно на короткой
прибрежной волне. Чуть справа ясно виднеется пятно порта, откуда аж сюда
принесло бьющиеся о борт куски дерева, очистки фруктов, возвращенные морю
останки рыб. Между отбросами мокнет узкий и зыбкий серп месяца,
застигнутого врасплох в момент обновления. Еще бы немного тумана - и лодка
с парой гребцов и сидящим на носу с поджатыми ногами незнакомцем
оставалась бы полностью невидимой не только из порта, но даже для
случайного наблюдателя, находящегося в нескольких десятках шагов. В
безмолвии незнакомец осматривает побережье.
Нос лодки врезается в песок берега, полностью пустого и тихого.
Мужчина, до сих пор неподвижный, поднимает со дна лодки два кожаных
мешочка, прячет их под хламидой и молниеносно выскакивает на берег. Шуршат
крупинки песка, когда упирается в него пришелец, изо всех сил отталкивая
лодку. Молчаливая работа левого, затем правого и в конце концов обоих
гребцов все же приводит к тому, что лодка поворачивается и отплывает.
Отряхивая стопы от влажного песка, незнакомец пробует хоть минуту не
думать о том, что должен сделать, но тогда сразу же натыкается на вопрос:
"Не случится ли чего-нибудь с гребцами?" Сомнения смешны, а ответ так
очевиден, что он возвращается к мыслям о своих делах.
Впереди, не слишком далеко, белеет город. Незнакомец в очередной раз,
пятый, может, десятый, а может, и пятнадцатый с момента высадки, проверяет
положение мешков под хламидой, поправляет ее складки, приглаживает волосы,
обтирает лицо. Город приближается, у мужчины под ногами вместо сыпкого
песка пляжа уже тропинка, через минуту будет твердая утоптанная земля
въездной городской дороги, после - мраморные плиты.
Самое плохое - это встреча с запоздалым прохожим теперь, когда позади
оборонные стены. Незнакомец инстинктивно сжал кулаки, чувствуя, как
желудок подъезжает к горлу. Как будто только сейчас его настигли симптомы
морской болезни, не проявившиеся ни в лодке, ни еще раньше, на галере.
Вторая встреча бывает значительно спокойнее: уже издалека слышен неровный
шаг и безошибочно можно различить запах вина, когда тот проходит мимо.
Город остается тихим, почти уже заснул, стражи не видно. Вот именно,
стража... Незнакомец хорошо помнит, что говорили об их начальнике - жадном
до денег мордовороте, законченном бабнике. Помнит также, что ему пришло в
голову сразу же, как о начальнике услышал. А именно то, что трудно будет
работать с таким человеком. Он захочет не только получить два мешочка, а
когда сделает свое, может показать себя перед властями, доставив им
преступника. В конце концов он может получить этого преступника сразу, как
только мужчина придет к нему с предложением. Тогда будет и преступник, и
два мешочка, и признание властей Эфеса, и благодарность жрецов.
Верно, человек, который посоветовал подкупить начальника стражи, или не
в своем уме, или затевал что-то недоброе. Пришелец думает об этом,
проскальзывая в густой тьме и, временами, в бледном свете обломка луны под
стенами домов, между колоннадами, обходя вокруг площади, чтобы ни минуты
не быть на открытом пространстве. Мысль о начальнике стражи показалась ему
здесь, на месте, такси нелепой, что пришлось сдерживать приступы смеха.
Остаются распутница Ауге и тот бедолага, живущий на краю города...
Случайный прохожий - как гром среди ясного неба в минуту размышления.
Мужчина быстро обегает здание неизвестного предназначения. Его последние
шаги, после которых он замирает, прижавшись к стене, отзываются тихим
постукиванием и еще более тихим эхом. Прохожий, к счастью, ни на что не
обратил внимания. Это сандалия! - морская вода и напряжение ремешка от
постоянной ходьбы на цыпочках сделали свое. Незнакомец улыбнулся во мраке
- боги сами указали, что это не может быть Ауге. Только сейчас он заметил,
что уже давно идет бессознательно в сторону, где не мог бы встретить ни
распутницу, ни начальника стражи.
Если бы выпало на Ауге... С типичной для куртизанки уверенностью, что
мужчина, который заплатил женщине, не будет иметь от нее тайн, спросила
бы: "Зачем?" Он отрицательно помотал бы головой, и тогда она начала бы
гадать: "Спарта?.. Это дело Афин?.. А может, вавилонцы, может, персы?.. Ну
скажи, наконец!" И тогда повторил бы то же самое, что сам услышал далеко
отсюда, от старого человека с лицом усталым и злым, который вручил три
мешочка, говоря при этом тоном, не терпящим противоречий: "Лучше не знать
слишком много".
Увиденный лишь теперь храм развеял опасения пришельца относительно
деталей операции. Лесу каменных колонн сопутствовали свешивающиеся с
верхней балки ткани и драпировка. Балочное перекрытие - деревянное, на
паркете лежат драгоценные ковры, кое-где стоят жбаны с жертвенным маслом.
Нужно теперь вернуться на пару улиц, повернуть влево, и вот нужный
квартал.
Съежившийся над колодкой сапожник широко открыл глаза, когда, как
вознаграждение за длившуюся едва минуту замену ремня, незнакомец вручил
ему целую монету золота. Внутри мастерской бедно: единственная комната с
подстилкой у стены; лицо сапожника стянуто голодом и окончательной потерей
надежды... Решение пришло быстро: уже стоя у выхода, мужчина неожиданно
повернулся и от двери бросил один-единственный мешочек на самую середину
стола, посреди кусочков кожи, ножей, ремней и дранки. Сапожник поднимает
голову, а его уши ловят звон металла, в котором есть все: смех многих
женщин, запах сотен кушаний, предчувствие усталости после реализации
тысячи всевозможных желаний.
- Действительно, я пришел к тебе совсем другим, - спокойно произнес
незнакомец. - Я слышал, что ты жаждешь славы, Герострат.
Last-modified: Fri, 06 Apr 2001 10:34:53 GMT