Поэтому он нам ничего и не написал. Король. Подумаешь, турецкий султан! Генрих. Индийский Великий Могол лично благодарил. Король. Подумаешь, индийский могол! Вы не знаете разве, что наша нация -- высшая в мире? Все другие никуда не годятся, а мы молодцы. Не слыхали, что ли? Христиан. Кроме того, наша ткань обладает одним небывалым чудесным свойством. Король. Воображаю... Каким? Христиан. Ая уже говорил, ваше величество. Ее только умный и увидит. Ткань эта невидима тем людям, которые непригодны для своей должности или непроходимые дураки. Король (заинтересованный). Ну-ка, ну-ка. Как это? Христиан. Наша ткань невидима людям, которые непригодны для своей должности или глупы. Король. Ха-ха-ха! Ох-ох-ох! Ой, уморили! Фу ты черт! Вот этот, значит, первый-то министр, если он непригоден для своей должности, так он этой ткани не увидит? Христиан. Нет, ваше величество. Таково чудесное свойство этой ткани. Король. Ах-ха-ха! (Раскисает от смеха.) Старик, слышишь? А, министр! Тебе говорю! Первый министр. Ваше величество, я не верю в чудеса. Король (замахивается кинжалом). Что? Не веришь в чудеса? Возле самого трона человек, который не верит в чудеса? Да ты материалист! Да я тебя в подземелье! Нахал! Первый министр. Ваше величество! Позвольте вам по-стариковски попенять. Вы меня не дослушали. Я хотел сказать: я не верю в чудеса, говорит безумец в сердце своем. Это безумец не верит, а мы только чудом и держимся! Король. Ах, так! Ну, тогда ничего. Подождите, ткачи. Какая замечательная ткань! Значит, с нею я увижу, кто у меня не на месте? Христиан. Так точно, ваше величество. Король. И сразу пойму, кто глупый, а кто умный? Христиан. В один миг, ваше величество. Король. Шелк? Христиан. Чистый, ваше величество. Король. Подождите. После приема принцессы я с вами поговорю. Трубят трубы. Что там такое? А? Узнай, старик! Первый министр. Это прибыл министр нежных чувств вашего величества. Король. Ага, ага, ага! Ну-ка, ну-ка! Скорее, министр нежных чувств! Да ну же, скорее! Входит министр нежных чувств. Хорошие вести? По лицу вижу, что хорошие. Здравствуйте, министр нежных чувств. Министр. Здравствуйте, ваше величество. Король. Ну, ну, дорогой. Я слушаю, мой милый. Министр. Ваше величество. Увы! В смысле нравственности принцесса совершенно безукоризненна. Король. Хе-хе! Почему же "увы"? Министр. Чистота крови -- увы, ваше величество. Принцесса не почувствовала горошины под двадцатью четырьмя перинами. Более того, всю дорогу в дальнейшем она спала на одной перине. Король. Чего же ты улыбаешься? Осел! Значит, свадьбе не бывать! А я так настроился! Ну что это! Ну какая гадость! Иди сюда, я тебя зарежу! Министр. Но, ваше величество, я себя не считал вправе скрыть от вас эту неприятную правду. Король. Сейчас я тебе покажу неприятную правду! (Гонится за ним с кинжалом.) Министр (визжит). Ой! Ах! Я не буду больше! Пощадите! (Убегает из комнаты.) Король. Вон! Все пошли вон! Расстроили! Обидели! Всех переколю! Заточу! Стерилизую! Вон! Все, кроме первого министра, убегают из приемной. (Подлетает к первому министру.) Гнать! Немедленно гнать принцессу! Может, она семитка? Может, она хамитка? Прочь! Вон! Первый министр. Ваше величество! Выслушайте старика. Я прямо, грубо, как медведь. Погнать ее за то, что она, мол, не чистокровная,-- обидится отец. Король (топает ногой). И пусть! Первый министр. Вспыхнет война, Король. И чихать! Первый министр. А лучше вы с принцессой повидайтесь и заявите мягко, деликатно: мне, мол, фигура не нравится. Я грубо скажу, по-прямому: вы ведь, ваше величество, в этих делах знаток. Вам угодить трудно. Ну, мы принцессу потихонечку-полегонечку и спровадим. Вижу! Вижу! Ах, король, ах, умница! Он понял, что я прав! Он согласен! Король. Я согласен, старик. Пойди приготовь все к приему, потом я ее спроважу. Принять ее во дворе! Первый министр. Ох, король! Ох, гений! (Уходит.) Король (капризно). Ну это, ну это ужасно! Опять расстроили. Шута! Шута скорей! Говори, шут. Весели меня. Весели! Шут вбегает вприпрыжку. Шут. Один купец... Король (придирчиво). Как фамилия? Шут. Людвигсен. Один купец шел через мостик -- да ляп в воду. Король. Ха-ха-ха! Шут. А под мостом шла лодка. Он гребца каблуком по голове. Король. Ха-ха-ха! По голове? Хо-хо-хо! Шут. Гребец тоже -- ляп в воду, а тут по берегу старушка шла. Он ее за платье -- и туда же в воду. Король. Ха-ха-ха! Уморил! Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Вытирает слезы, не сводя восторженного взгляда с шута.) Ну? Шут. А она... ЗАНАВЕС Королевский двор, вымощенный разноцветными плитами. У задней стены -- трон. Справа -- загородка для публики. Министр нежных чувств (входит прихрамывая. Кричит.) Ох! Сюда, господин камергер! Ох! Камергер. Чего вы стонете? Ранили вас? А! У-лю-лю! Министр. А! Нет, не ранили! Убили! Сюда! Несите портшез с невестой сюда! Ох! Камергер. Да что случилось? Уоу! Министр. Увидите! (Убегает.) Вносят портшез с принцессой. Гувернантка и камергер идут рядом с портшезом. Камергер (носильщикам). Ставьте портшез и бегите бегом. Не подходите к окошку, наглецы! Ату его! Гувернантка (камергеру). Скажит им: вынь руки фон карман. Не нос тереби. Стой прям! Камергер. Ах, мне не до воспитабль. Того и гляди, что твоя-моя принцесса передадут записку гоголь-моголь! (Носильщикам.) Ну чего слушаете? Все равно ведь вы не понимаете иностранных языков. Вон! Носильщики убегают. (Гувернантке.) Ну прямо у на гора де плеч свалила себя айн, цвай, драй. Теперь сдадим дизе принцессу королю с одной руки на другую. И -- уна дуна рее. Гувернантка (весело). Квинтер, баба, жес. И моя рада. Камергер (принцессе). Ваше высочество. Приготовьтесь. Сейчас я пойду доложу о нашем прибытии королю. Ваше высочество! Вы спите? Принцесса. Нет, я задумалась. Камергер. Ох! Ну ладно! (Гувернантке.) Станьте себя коло той калитки, лоби-тоби. И смотрите вовсю. Я смотаю себя авек король. Гувернантка. Унд! (Становится у входа во двор.) Принцесса. Здесь все чужое, все выложено камнями, нет ни одной травки. Стены смотрят, как волки на ягненка. Я бы испугалась, но записка славного, кудрявого, доброго моего, ласкового, родного, хорошенького Генриха так меня обрадовала, что я даже улыбаюсь. (Целует записку.) Ах, как она славно пахнет орехами. Ах, как она красиво промаслилась. (Читает.) "Мы здесь. Я с белыми волосами и с белой бородой. Ругай короля. Скажи ему, что он плохо одет. Генрих". Я ничего не понимаю. Ах, какой он умный! Но где он? Хотя бы на секундочку его увидеть. Из-за стены пение. Тихо поют два мужских голоса: Завоюем счастье с бою И пойдем домой, Ты да я да мы с тобою, Друг мой дорогой. Принцесса. Ах, это его голос! Значит, он сейчас выйдет. Так было в прошлый раз -- спел и показался! Выходит первый министр и застывает, как бы пораженный красотой принцессы. Это он! С белыми волосами, с белой бородой. Первый министр. Позвольте, ваше высочество, мне по-грубому, по-стариковски, по-отцовски сказать вам: я вне себя от вашей красоты. Принцесса (подбегает к нему). Ну! Первый министр (недоумевая). Да, ваше высочество. Принцесса. Почему ты не говоришь: дерни меня за бороду? Первый министр (в ужасе). За что, ваше высочество? Принцесса (хохочет). Ах ты! Теперь ты меня не обманешь! Я тебя сразу узнала! Первый министр. Боже мой! Принцесса. Теперь я научилась дергать как следует! (Дергает его за бороду изо всей силы.) Первый министр (визгливо). Ваше высочество! Принцесса дергает его за волосы и срывает парик. Он лысый. (Визгливо.) Помогите! Гувернантка бежит к нему, Гувернантка. Что он с ней делает, чужой старик! Ля! Па-де-труа! Первый министр. Но моя -- первая министра его величества. Гувернантка. Зачем, принцесса, вы его битте-дритте? Принцесса. А пусть он валится ко всем чертям на рога! Гувернантка. Выпейте капли, вас ис дас. Принцесса. А я их к дьяволу разбила, сволочь. Первый министр (радостно хохочет. В сторону). Да она совершенно сумасшедшая! Это очень хорошо! Мы ее очень просто отправим обратно. Пойду доложу королю. А впрочем, нет, он не любит неприятных докладов. Пусть сам увидит. (Принцессе.) Ваше высочество, позвольте сказать вам прямо, по-стариковски: вы такая шалунья, что сердце радуется. Фрейлины в вас влюбятся, ей-богу. Можно, я их позову? Они вас обчистят с дороги, покажут то, другое, а мы тем временем приготовимся здесь к встрече. Девочки! Строем входят фрейлины. Позвольте, принцесса, представить вам фрейлин. Они очень рады. Принцесса. И я очень рада. Мне здесь так одиноко, а почти все вы так же молоды, как я. Вы мне действительно рады? Первая фрейлина. Примите рапорт, ваше высочество. Принцесса. Что? Первая фрейлина. Ваше высочество! За время моего дежурства никаких происшествий не случилось. Налицо четыре фрейлины. Одна в околотке. Одна в наряде. Две в истерике по случаю предстоящего бракосочетания. (Козыряет.) Принцесса. Вы разве солдат, фрейлина? Первая фрейлина. Никак нет, я генерал. Пройдите во дворец, принцесса. Девочки! Слушай мою команду! Ша-го-ом арш! Идут. Принцесса. Это ужасно! Скрываются в дверях. Первый министр. Эй, вы там! Введите солдат. Я иду за толпой. (Уходит.) Входят солдаты с офицером. Офицер. Предчувствуя встречу с королем, от волнения ослабей! Солдаты приседают. Вприсядку -- арш! Солдаты идут вприсядку. Ле-вей! Пра-вей! К сте-е-не! Смирно! Входит толпа. Ее ведет за загородку первый министр. Первый министр (толпе). Хоть я и знаю, что вы самые верноподданные, но напоминаю вам: во дворце его величества рот открывать можно только для того, чтобы крикнуть "ура" или исполнить гимн. Поняли? Толпа. Поняли. Первый министр. Плохо поняли. Вы уже в королевском дворце. Как же вы вместо "ура" говорите что-то другое? А? Толпа (сокрушенно). Ура. Первый министр. Ведь король! Поймите: король -- и вдруг так близко от вас. Он мудрый, он особенный! Не такой, как другие люди. И этакое чудо природы -- вдруг в двух шагах от вас. Удивительно! А? Толпа (благоговейно). Ура. Первый министр. Стойте молча, пока король не появится. Пойте гимн и кричите "ура", пока король не скажет "вольно". После этого молчите. Только когда по знаку его превосходительства закричит королевская гвардия, кричите и вы. Поняли? Толпа (рассудительно). Ура. Приближающийся крик: "Король идет! Король идет! Король идет!" Входит король со свитой. Офицер (командует). При виде короля от восторга в обморок -- шлеп! Солдаты падают. Первый министр (толпе). Пой гимн! Толпа. Вот так король, ну и король, фу-ты ну-ты, что за король! Ура-а! Вот так король, ну и король, фу-ты ну-ты, что за король! Ура! Король. Вольно! Толпа замолкает. Офицер. В себя прий-ди! Солдаты подымаются. Король. Ну где же она? Ну что это! Какая тоска! Мне хочется поскорей позавтракать, а тут эта... полукровная. Где же она? Надо ее скорее спровадить. Первый министр. Идет, ваше величество. Выходит принцесса с фрейлинами. Офицер (командует). При виде молодой красавицы принцессы жизнерадостно пры-гай! Солдаты прыгают. С момента появления принцессы король начинает вести себя загадочно. Его лицо выражает растерянность. Он говорит глухо, как бы загипнотизированный. Смотрит на принцессу, нагнув голову, как бык. Принцесса всходит на возвышение. Офицер (командует). Успо-койтесь! Солдаты останавливаются. Король (сомнамбулически. Горловым тенором). Здравствуйте, принцесса. Принцесса. Иди ты к чертовой бабушке. Некоторое время король глядит на принцессу, как бы стараясь вникнуть в смысл ее слов. Затем, странно улыбнувшись, разворачивает приветствие и откашливается. Офицер (командует). От внимания обалдей! Король (тем же тоном). Принцесса. Я счастлив, что вы как солнце взошли на мой трон. Свет вашей красоты озарил все вокруг. Принцесса. Заткнись, дырявый мешок. Король (так же). Я счастлив, принцесса, что вы оценили меня по достоинству. Принцесса. Осел. Король (так же). Вы так хорошо меня поняли, принцесса, что я могу сказать только одно: вы так умны, как и прекрасны. Принцесса. Дурак паршивый. Баран. Король. Я чувствую, что мы любим друг друга, принцесса, позвольте вас поцеловать. (Делает шаг вперед.) Принцесса. Пошел вон, сукин сын! Пушечная пальба. Ликующее "ура". Принцесса сходит с возвышения. Король странной походкой, не сгибая колен, идет на авансцену. Его окружают фрейлины. Первый министр поддерживает его за локоть. Первая фрейлина. Ваше величество! Разрешите ущипнуть дерзкую? Первый министр. Ваше величество, я доктора позову. Король (с трудом). Нет, не доктора... Нет... (Кричит.) Ткачей! Первый министр. Они здесь, ваше величество. Король (кричит). Немедленно сшить мне свадебный наряд! Первая фрейлина. Но вы слышали, ваше величество, как она нарушала дисциплину? Король. Нет, не слышал! Я только видел! Я влюбился! Она чудная! Женюсь! Сейчас же женюсь! Как вы смеете удивленно смотреть? Да мне плевать на ее происхождение! Я все законы переменю -- она хорошенькая! Нет! Запиши! Я жалую ей немедленно самое благородное происхождение, самое чистокровное! (Ревет.) Я женюсь, хотя бы весь свет был против меня! ЗАНАВЕС Коридор дворца. Дверь в комнату ткачей. Принцесса стоит, прижавшись к стене. Она очень грустна. За стеной гремит барабан. Принцесса. Это очень тяжело -- жить в чужой стране. Здесь все это... ну как его... мили... милитаризовано... Все под барабан. Деревья в саду выстроены взводными колоннами. Птицы летают побатальонно. И кроме того, эти ужасные, освященные веками традиции, от которых уже совершенно нельзя жить. За обедом подают котлеты, потом желе из апельсинов, потом суп. Так установлено с девятого века. Цветы в саду пудрят. Кошек бреют, оставляя только бакенбарды и кисточку на хвосте. И все это нельзя нарушить -- иначе погибнет государство. Я была бы очень терпелива, если бы Генрих был со мной. Но Генрих пропал, пропал Генрих! Как мне его найти, когда фрейлины ходят за мной строем! Только и жизнь, когда их уводят на учение... Очень трудно было передергать всех бородачей. Поймаешь бородача в коридоре, дернешь -- но борода сидит как пришитая, бородач визжит -- никакой радости. Говорят, новые ткачи бородатые, а фрейлины как раз маршируют на площади, готовятся к свадебному параду. Ткачи работают здесь. Войти, дернуть? Ах, как страшно! А вдруг и здесь Генриха нет! Вдруг его поймали и по традиции восьмого века под барабан отрубили ему на площади голову! Нет, чувствую я, чувствую -- придется мне этого короля зарезать, а это так противно! Пойду к ткачам. Надену перчатки. У меня мозоли на пальцах от всех этих бород. (Делает шаг к двери, но в коридор входят фрейлины строем.) Первая фрейлина. Разрешите доложить, ваше высочество? Принцесса. Кру-у-гом! Фрейлины поворачиваются. Арш! Фрейлины уходят. Скрываются. Принцесса делает шаг к двери. Фрейлины возвращаются. Первая фрейлина. Подвенечный наряд... Принцесса. Круго-ом -- арш! Фрейлины делают несколько шагов, возвращаются. Первая фрейлина. Готов, ваше высочество. Принцесса. Круго-о-ом -- арш! Фрейлины поворачиваются, идут. Им навстречу король и первый министр. Первая фрейлина. Сми-ирно! Король. А-а, душечки. Ах! Она. И совершенно такая же, как я ее видел во сне, только гораздо более сердитая. Принцесса! Душечка. Влюбленный в вас не может не любить вас. Принцесса. Катитесь к дьяволу. (Убегает, сопровождаемая фрейлинами.) Король (хохочет). Совершенно изнервничалась. Я ее так понимаю. Я тоже совершенно изныл от нетерпения. Ничего. Завтра свадьба. Сейчас я увижу эту замечательную ткань. (Идет к двери и останавливается.) Первый министр. Ваше величество, вы шли, как всегда, правильно. Сюда, сюда. Король. Да погоди ты... Первый министр. Ткачи-то, простите за грубость, именно здесь и работают. Король. Знаю, знаю. (Выходит на авансцену.) Да... Ткань-то особенная... Конечно, мне нечего беспокоиться. Во-первых, я умен. Во-вторых, ни на какое другое место, кроме королевского, я совершенно не годен. Мне и на королевском месте вечно чего-то не хватает, я всегда сержусь, а на любом другом я был бы просто страшен. И все-таки... Лучше бы сначала к ткачам пошел кто-нибудь другой. Вот первый министр. Старик честный, умный, но все-таки глупей меня. Если он увидит ткань, то я и подавно. Министр! Подите сюда! Первый министр. Я здесь, ваше величество. Король. Я вспомнил, что мне еще надо сбегать в окровищницу выбрать невесте бриллианты. Ступайте посмотрите эту ткань, а потом доложите мне. Первый министр. Ваше величество, простите за грубость... Король. Не прощу. Ступайте! Живо! (Убегает.) Первый министр. Да-а. Все это ничего... Однако... (Кричит.) Министр нежных чувств! Входит министр нежных чувств. Министр нежных чувств. Здравствуйте. Первый министр. Здравствуйте. Вот что -- меня ждут в канцелярии. Ступайте к ткачам и доложите мне, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно... Министр. Но, господин первый министр, я должен пойти сейчас в казарму к фрейлинам короля и уговорить их не плакать на завтрашней свадьбе. Первый министр. Успеете. Ступайте к ткачам. Живо! (Убегает.) Министр. Да-а. Я, конечно... Однако... (Кричит.) Придворный поэт! Входит придворный поэт. Ступайте к ткачам и доложите, что у них и как. (В сторону.) Если этот дурак увидит ткань, то я и подавно. Придворный поэт. Но я, ваше превосходительство, кончаю стихи на выезд принцессы из своего королевства в нашу родную страну. Министр. Кому это теперь интересно? Принцесса уже две недели как приехала. Ступайте. Живо! (Убегает.) Придворный поэт. Я, конечно, не дурак... Но... Э, была не была! В крайнем случае совру! Впервой ли мне! (Стучит в дверь.) ЗАНАВЕС Комната ткачей. Два больших ручных ткацких станка сдвинуты к стене. Две большие рамы стоят посреди комнаты. Рамы пустые. Большой стол. На столе --- ножницы, подушечка с золотыми булавками, складной аршин. Христиан. Генрих! Генрих, будь веселей! У нас тончайший шелк, который нам дали для тканья, вот он в мешке. Я сотку из него чудное платье для твоей невесты. А в этой сумке золото. Мы поедем домой на самых лучших конях. Веселей, Генрих! Генрих. Я очень веселый. Я молчу потому, что думаю. Христиан. О чем? Генрих. Как я с Генриеттой вечером буду гулять у реки, что возле нашего дома. Стук в дверь. Христиан хватает ножницы, наклоняется над столом и делает вид, что режет. Генрих рисует мелком по столу. Христиан. Войдите. Входит придворный поэт. Придворный поэт. Здравствуйте, придворные ткачи. Христиан (не оставляя работу). Здравствуйте, придворный поэт. Придворный поэт. Вот что, ткачи,-- меня прислали с очень важным поручением. Я должен посмотреть и описать вашу ткань. Христиан. Пожалуйста, господин поэт. Генрих, как ты думаешь, цветы роз нам поставить кверху листьями или кверху лепестками? Генрих (прищуриваясь). Да. Пожалуй, да. Пожалуй, лепестками. На лепестках шелк отливает красивее. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые. Придворный поэт. Я жду, ткачи! Христиан. Чего именно, господин поэт? Придворный поэт. То есть как чего именно? Жду, чтобы вы мне показали ткань, сделанную вами для костюма короля. Генрих и Христиан бросили работу. Они смотрят на придворного поэта с крайним изумлением. (Пугается.) Ну нечего, нечего! Слышите вы? Зачем таращите глаза? Если я в чем ошибся -- укажите на мою ошибку, а сбивать меня с толку ни к чему! У меня работа нервная! Меня надо беречь! Христиан. Но мы крайне поражены, господин поэт! Придворный поэт. Чем? Сейчас говорите, чем? Христиан. Но ткани перед вами. Вот на этих двух рамах шелка натянуты для просушки. Вот они грудой лежат на столе. Какой цвет, какой рисунок! Придворный поэт (откашливается). Конечно, лежат. Вон они лежат. Такая груда. (Оправляется.) Но я приказывал вам показать мне шелк. Показать с объяснениями: что пойдет на камзол, что на плащ, что на кафтан. Христиан. Пожалуй, господин поэт. На этой раме -- шелк трех сортов. (Поэт записывает в книжечку.) Один, тот, что украшен розами, пойдет на камзол короля. Это будет очень красиво. Король дышит, а лепестки шевелятся, как живые. На этом среднем -- знаки королевского герба. Это на плащ. На этом мелкие незабудки -- на панталоны короля. Чисто белый шелк этой рамы пойдет на королевское белье и на чулки. Этот атлас -- на обшивку королевских туфель. На столе -- отрезы всех сортов. Придворный поэт. А скажите, мне интересно, как вы на вашем простом языке называете цвет этого первого куска? С розами. Христиан. На нашем простом языке фон этого куска называется зеленым. А на вашем? Придворный поэт. Зеленым. Генрих. Какой веселый цвет -- правда, господин поэт? Придворный поэт. Да. Ха-ха-ха! Очень веселый! Да. Спасибо, ткачи! Вы знаете -- во всем дворце только и разговору, что о вашей изумительной ткани. Каждый так и дрожит от желания убедиться в глупости другого. Сейчас придет сюда министр нежных чувств. До свидания, ткачи. Христиан и Генрих. До свидания, придворный поэт. Поэт уходит. Генрих. Ну, дело теперь идет на лад, Христиан. Христиан. Теперь я заставлю прыгать министра нежных чувств, Генрих. Генрих. Как прыгать, Христиан? Христиан. Как мячик, Генрих. Генрих. И ты думаешь, он послушается, Христиан? Христиан. Я просто уверен в этом, Генрих. Стук в дверь. Входит министр нежных чувств. В руках у него листки из записной книжки поэта. Самоуверенно идет к первой раме. Министр нежных чувств. Какие дивные розы! Христиан (дико вскрикивает). А! Министр (подпрыгивает). В чем дело? Христиан. Простите, господин министр, но разве вы не видите? (Показывает ему под ноги.) Министр. Что я не вижу? Какого черта я тут должен увидеть? Христиан. Вы стоите на шелке, из которого мы хотели кроить на полу камзол. Министр. Ах, вижу, вижу! (Шагает в сторону.) Генрих. Ах! Вы топчете королевский плащ! Министр. Ах, проклятая рассеянность! (Прыгает далеко вправо.) Христиан. А! Белье короля! Министр прыгает далеко влево. Генрих. А! Чулки короля! Министр делает гигантский прыжок к двери. Христиан. А! Башмаки короля! Министр выпрыгивает в дверь. Просовывает голову в комнату. Министр (из двери). Ах, какая прекрасная работа! Мы, министры, по должности своей обязаны держать голову кверху. Поэтому то, что внизу, на полу, я с непривычки плохо вижу. Но то, что в раме, то, что на столе -- розы, гербы, незабудки,-- красота, красота! Продолжайте, господа ткачи, продолжайте. Сейчас к вам придет первый министр. (Уходит, закрыв дверь.) Христиан. Кто был прав, Генрих? Генрих. Ты был прав, Христиан. Христиан. А первого министра я назову в глаза дураком, Генрих. Генрих. Прямо в глаза, Христиан? Христиан. Прямо в глаза, Генрих. Первый министр открывает дверь, просовывает голову. Христиан, как бы не замечая его, идет за раму. Первый министр. Эй, ткачи! Вы бы прибрали на полу. Такая дорогая ткань -- и валяется в пыли. Ай, ай, ай! Сейчас король сюда идет! Генрих. Слушаю, ваше превосходительство. (Делает вид, что убирает и складывает ткань на столы.) Первый министр входит. Осторожно становится у дверей. Христиан, отойдя за раму, достает из кармана бутылку. Пьет. Первый министр. Эй ты, наглец, как ты смеешь пить водку за работой? Христиан. Что это за дурак там орет? Первый министр. А! Да ты ослеп, что ли? Это я, первый министр! Христиан. Простите, ваше превосходительство, я из-за тканей вас не вижу, а голоса не узнал. А как вы меня увидели -- вот что непонятно! Первый министр. А я... по запаху. Не люблю эту водку проклятую. Я ее за версту чую. Христиан выходит из-за рамы. Христиан. Да разве это водка,-- это вода, ваше превосходительство. Первый министр. Что ты суешь в нос мне свою скверную фляжку! Стань на место! Сейчас король придет. (Уходит.) Из-за кулис слышно пение: король идет и весело поет. Король (за кулисами). Сейчас приду и погляжу, сейчас приду и погляжу, тру-ля-ля. Тру-ля-ля! Весело входит в комнату. За ним придворные. Тру-ля-ля, тру-ля-ля! (Упавшим голосом.) Тру-ля-ля! Пауза. (С неопределенной улыбкой делает чрезвычайно широкий жест рукой.) Ну! Ну, как? А? Придворные. Замечательно, чудно, какая ткань! Министр. Ткань роскошна и благородна, ваше величество! Придворные. Вот именно! Как похоже! Роскошна и благородна! Король (первому министру). А ты что скажешь, честный старик? А? Король подавлен, но бодрится. Говорит с первым министром, а глядит на стол и рамы, видимо, надеясь наконец увидеть чудесную ткань. На лице все та же застывшая улыбка. Первый министр. Ваше величество, на этот раз я скажу вам такую чистую правду, какой свет не видал. Может, вы удивитесь, ваше величество, может, я поражу вас, но я скажу! Король. Так-так. Первый министр. Вы простите меня, но подчас хочется быть действительно прямым. Никакой ткани, ваше величество, вы нигде не найдете, подобной этой. Это и пышно, и красочно. Придворные. Ах, как верно! Пышно и красочно. Очень точно сказано. Король. Да, молодцы ткачи. Я вижу, у вас того... все уже довольно готово?.. Христиан. Да, ваше величество. Надеюсь, ваше величество не осудит нас за цвет этих роз? Король. Нет, не осужу. Да, не осужу. Христиан. Мы решили, что красные розы в достаточном количестве каждый видит на кустах. Король. На кустах видит. Да. Прекрасно, прекрасно. Христиан. Поэтому на шелку мы их сделали сире... (кашляет) сире... (кашляет.) Придворные. Сиреневыми, как остроумно! Как оригинально -- сиреневыми! Роскошно и благородно. Христиан. Серебряными, господа придворные. Пауза. Министр. Браво, браво! (Аплодирует, придворные присоединяются.) Король. Я только что хотел поблагодарить вас за то, что серебряными, это мой любимый цвет. Буквально только что. Выражаю вам мою королевскую благодарность. Христиан. А как вы находите, ваше величество, фасон этого камзола -- не слишком смел? Король. Да, не слишком. Нет. Довольно разговаривать, давайте примерять. Мне еще надо сделать очень много дел. Христиан. Я попрошу господина министра нежных чувств подержать камзол короля. Министр. Я не знаю, достоин ли я? Король. Достоин. Да. Ну-с. (Бодрится.) Давайте ему этот красивый камзол... Разденьте меня, первый министр. (Раздевается.) Христиан. Ах! Министр (подпрыгивает, глядя под ноги). Что такое? Христиан. Как вы держите камзол, господин министр? Министр. Как святыню... Что? Христиан. Но вы держите его вверх ногами. Министр. Залюбовался на рисунок. (Вертит в руках несуществующий камзол.) Христиан. Не будет ли так добр господин первый министр подержать панталоны короля? Первый министр. Я, дружок, из канцелярии, у меня руки в чернилах. (Одному из придворных.) Возьмите, барон! Первый придворный. Я забыл очки, ваше превосходительство. Вот маркиз... Второй придворный. Я слишком взволнован, у меня дрожат руки. Вот граф... Третий придворный. У нас в семье плохая примета держать в руках королевские панталоны... Король. В чем там дело? Одевайте меня скорее. Я спешу. Христиан. Слушаю, ваше величество. Генрих, сюда. Ножку, ваше величество. Левей! Правей! Я боюсь, что господа придворные одели бы вас более ловко. Мы смущаемся перед таким великим королем. Вот, панталоны надеты. Господин министр нежных чувств, камзол. Простите, но не держите его спиной. Ах! Вы его уронили! Позвольте, тогда мы сами. Генрих, плащ. ВсЈ. Прелесть этой ткани -- ее легкость. Она совершенно не чувствуется на плечах. Белье будет готово к утру. Король. В плечах жмет. (Поворачивается перед зеркалом.) Плащ длинноват. Но, в общем, костюм мне идет. Первый министр. Ваше величество, простите за грубость. Вы вообще красавец, а в этом костюме -- вдвойне. Король. Да? Ну, снимайте. Ткачи раздевают короля и одевают в его костюм. Спасибо, ткачи. Молодцы. (Идет к двери.) Придворные. Молодцы, ткачи! Браво! Роскошно и благородно! Пышно и красочно! (Хлопают ткачей по плечу.) Ну, теперь мы вас не отпустим. Вы всех нас оденете! Король (останавливается в дверях). Просите чего хотите. Я доволен. Христиан. Разрешите нам сопровождать вас, ваше величество, в свадебном шествии. Это будет нам лучшая награда. Король. Разрешаю. (Уходит с придворными.) Генрих и Христиан (поют). Мы сильнее всех придворных, Мы смелей проныр проворных. Вы боитесь за места -- Значит, совесть нечиста. Мы не боимся ничего. Мы недаром долго ткали, Наши ткани крепче стали, Крепче стали поразят И свиней, и поросят. Мы не боимся ничего. Если мы врага повалим, Мы себя потом похвалим. Если враг не по плечу, Попадем мы к палачу. Мы не боимся ничего. Занавес опускается на несколько секунд. Подымается. Та же комната утром. За окнами слышен шум толпы. Короля одевают за ширмами. Первый министр стоит на авансцене. Первый министр. Зачем я в первые министры пошел? Зачем? Мало ли других должностей? Я чувствую -- худо кончится сегодняшнее дело. Дураки увидят короля голым. Это ужасно! Это ужасно! Вся наша национальная система, все традиции держатся на непоколебимых дураках. Что будет, если они дрогнут при виде нагого государя? Поколеблются устои, затрещат стены, дым пойдет над государством! Нет, нельзя выпускать короля голым. Пышность -- великая опора трона! Был у меня друг, гвардейский полковник. Вышел он в отставку, явился ко мне без мундира. И вдруг я вижу, что он не полковник, а дурак! Ужас! С блеском мундира исчез престиж, исчезло очарование. Нет! Пойду и прямо скажу государю: нельзя выходить! Нет! Нельзя! Король. Честный старик! Первый министр (бежит). Грубо говоря, вот я. Король. Идет мне это белье? Первый министр. Говоря в лоб, это красота. Король. Спасибо. Ступай! Первый министр (снова на авансцене). Нет! Не могу! Ничего не могу сказать, язык не поворачивается! Отвык за тридцать лет службы. Или сказать? Или не сказать? Что будет! Что будет! ЗАНАВЕС Площадь. На переднем плане -- возвышение, крытое коврами. От возвышения по обе стороны -- устланные коврами дороги. Левая дорога ведет к воротам королевского замка. Правая скрывается за кулисами. Загородка, украшенная роскошными тканями, отделяет от дороги и возвышения толпу. Толпа поет, шумит, свистит. Когда шум затихает, слышны отдельные разговоры. Первая дама. Ах! Меня так волнует новое платье короля! У меня от волнения вчера два раза был разрыв сердца! Вторая дама. А я так волновалась, что мой муж упал в обморок. Нищий. Помогите! Караул! Голоса. Что такое? Что случилось? Нищий. У меня украли кошелек! Голос. Но там, наверное, были гроши? Нищий. Гроши! Наглец! У самого искусного, старого, опытного нищего -- гроши! Там было десять тысяч талеров! Ах! Вот он, кошелек, за подкладкой! Слава богу! Подайте, Христа ради. Бритый господин. А вдруг король-отец опоздает? Господин с бородой. Неужели вы не слышали пушек? Король-отец уже приехал. Он и принцесса-невеста придут на площадь из гавани. Король-отец ехал морем. Его в карете укачивает. Бритый господин. А в море нет? Господин с бородой. В море не так обидно. Пекарь с женой. Позвольте, господа, позвольте! Вам поглазеть, а мы по делу! Голоса. У всех одинаковые дела! Пекарь. Нет, не у всех! Пятнадцать лет мы спорим с женой. Она говорит, что я дурак, а я говорю, что она. Сегодня наконец наш спор разрешит королевское платье. Пропустите! Голоса. Не пропустим! Мы все с женами, мы все спорим, мы все по делу! Человек с ребенком на плечах. Дорогу ребенку! Дорогу ребенку! Ему шесть лет, а он умеет читать, писать и знает таблицу умножения. За это я обещал ему показать короля. Мальчик, сколько семью восемь? Мальчик. Пятьдесят шесть. Человек. Слышите? Дорогу ребенку! Дорогу моему умному сыну! А сколько будет шестью восемь? Мальчик. Сорок восемь. Человек. Слышите, господа? А ему всего шесть лет. Дорогу умному мальчику, дорогу моему сыну! Рассеянный человек. Я забыл дома очки, и теперь мне не увидеть короля. Проклятая близорукость! Карманник. Я могу вас очень легко вылечить от близорукости. Рассеянный. Ну! Каким образом? Карманник. Массажем. И сейчас же, здесь. Рассеянный. Ах, пожалуйста. Мне жена велела посмотреть и все ей подробно описать, а я вот забыл очки. Карманник. Откройте рот, закройте глаза и громко считайте до двадцати. Рассеянный считает вслух, не закрывая рта. Карманник крадет у него часы, кошелек, бумажник и скрывается в толпе. Рассеянный (кончив счет). Где же он? Он убежал! А я стал видеть еще хуже. Я не вижу моих часов, моего бумажника, моего кошелька! Человек. Дорогу моему мальчику! Дорогу моему умному сыну! Сколько будет шестью шесть? Мальчик. Тридцать шесть. Человек. Вы слышите? Дорогу моему сыну! Дорогу гениальному ребенку! Слышен бой барабанов. В толпе движение. Лезут на столбы, встают на тумбы, на плечи друг другу. Голоса. Идет! Идет! -- Вон он! -- Красивый! -- И одет красиво! -- Вы раздавили мне часы! -- Вы сели мне на шею! -- Можете в собственных экипажах ездить, если вам тут тесно! -- А еще в шлеме! -- А еще в очках! Показываются войска. Генерал (командует). Толпу, ожидающую короля, от ограды оттесни! Солдаты (хором). Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. Пошли вон. (Оттесняют толпу.) Генерал. К толпе спи-и-и-ной! Солдаты поворачиваются спиной к толпе, лицом к возвышению. Гремят трубы. Герольды шагают по дороге. Герольды. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством! Уходят во дворец. Из-за кулис справа выходит пышно одетый король-отец с принцессой в подвенечном наряде. Они поднимаются на возвышение. Толпа затихает. Принцесса. Отец, ну хоть раз в жизни поверь мне. Я даю тебе честное слово: жених -- идиот! Король-отец. Король не может быть идиотом, дочка. Король всегда мудр. Принцесса. Но он толстый! Король-отец. Дочка, король не может быть толстым. Это называется "величавый". Принцесса. Он глухой, по-моему! Я ругаюсь, а он не слышит и ржет. Король-отец. Король не может ржать. Это он милостиво улыбается. Что ты ко мне пристаешь? Что ты смотришь жалобными глазами? Я ничего не могу сделать! Отвернись! Вот я тебе котелок привез. Ведь не целый же день будет с тобой король. Ты послушаешь музыку, колокольчики. Когда никого не будет близко, можешь даже послушать песню. Нельзя же принцессе выходить замуж за свинопаса! Нельзя! Принцесса. Он не свинопас, а Генрих! Король-отец. Все равно! Не будь дурочкой, не подрывай уважения к королевской власти. Иначе соседние короли будут над тобой милостиво улыбаться. Принцесса. Ты тиран! Король-отец. Ничего подобного. Вон -- смотри. Бежит министр нежных чувств. Развеселись, дочка. Смотри, какой он смешной! Министр нежных чувств. Ваше величество и ваше высочество! Мой государь сейчас выйдет. Они изволят гоняться с кинжалом за вторым камергером, который усмехнулся, увидя новое платье нашего всемилостивейшего повелителя. Как только наглец будет наказан -- государь придет. Трубят трубы. Камергер наказан! Выходят герольды. Герольды. Шапки долой, шапки долой, шапки долой перед его величеством! Из дворца выходят трубачи, за ними строем фрейлины, за фрейлинами придворные в расшитых мундирах. За ними первый министр. Первый министр. Король идет! Король идет! Король идет! Оглядывается. Короля нет. Отставить! (Бежит во дворец. Возвращается. Королю-отцу.) Сейчас! Государь задержался, грубо говоря, у зеркала. (Кричит.) Король идет, король идет, король идет! Оглядывается. Короля нет. Бежит во дворец. Возвращается. (Королю-отцу.) Несут, несут!