аписан. Генерал становился для вас опасен, и вы приняли решение одним выстрелом убить Потапова и Гурова. Вы об этой операции узнали задним числом и написали прокурору письмо. Из всех руководителей вы один боитесь меня и стремитесь устранить любым способом. И вы правильно боитесь, у вас здоровые инстинкты, но ваш патрон имеет на меня виды... Слово "патрон" Гуров произнес случайно, но по тому, как Лебедев вздрогнул, понял, что сказал нечто крайне важное. Он восстановил произнесенную фразу и пришел к выводу, что ключевым словом может быть только - Патрон. Значит, так зовут первое лицо Корпорации, случайное попадание, но цена ему невелика, лишь психологический эффект. В картотеке МУРа этот человек состоять не может. Гуров продолжал говорить спокойно, делая вид, что ничего не произошло и выстрела не было. - Так вот. Патрон имеет на меня виды, а вы за его спиной написали донос. А если подполковник Гуров заинтересует прокуратуру, то агенту Гурову грош цена, и все планы Патрона рушатся. Я этого человека пока знаю поверхностно, но вы знаете его хорошо и отлично понимаете... - Я ничего не писал, и вы ничего не докажете! - крикнул Лебедев. После этого и началась возня с валидолом. Лебедев, прикрыв глаза, посасывал таблетку. Чувствовал он себя неважно, но никакой боли не ощущал, радовался, что получил передышку, и хотел продлить ее по возможности. "Нет, все-таки я мудрее их всех, вместе взятых, - рассуждал Лебедев, наблюдая за Гуровым из-под опущенных век. - Ну зачем нужно воевать с этим сыщиком? У него своя профессия, у меня своя. Я не честолюбив, согласен уступить ему дорогу, признать его превосходство, только бы он от меня отвязался, перестал преследовать. У Патрона мания величия, ему подавай трон и гвардейцев с позументами. Откуда же сыщик знает Патрона? В принципе я не виноват, я предупреждал... И зачем я стукнул в прокуратуру? Как он догадался? Это правильная мысль, он не знает, а лишь догадывается, предполагает... Надо его переубедить... Что же ему дать? У меня, кроме денег, ничего нет. Дорогой подарок жене?" - Так к какому же выводу вы пришли? - спросил Гуров. - Я хочу лишь покоя, - неожиданно для себя Лебедев сказал правду. - Я устал, и мне все надоело. - Понимаю... - Нет, - перебил Лебедев. - Я не молод, но и не так стар, шестьдесят два, еще можно жить и жить. И если бы не вы... - Да я-то тут при чем? - удивился Гуров. - Если человек годами не моется, то не должен возмущаться, что от него дурно пахнет. - А вы что, ассенизатор? Банщик? - Лебедев выпрямился в кресле. - Вы всерьез верите в возможность очистить общество от правонарушителей? - От преступников, - поправил Гуров. - Я не боюсь этого слова. Я переступил... Ваше общество, законы, прозябание, на которое вы обрекли людей, мне не нравятся. "Ему нужен покой и гарантия безопасности, - рассуждал Гуров. - Ни того, ни другого я ему обещать не могу. Но если ничего не даешь, ничего и не получаешь. А без его помощи мне не обойтись. Лебедев - единственное слабое звено в руководстве Корпорации. Вербовать можно только его, я обязан подобрать к нему ключ". - Вы что, не слушаете? - Виноват, - согласился Гуров. - Но могу повторить все ваши аргументы, я их слышал несколько раньше и в менее талантливом исполнении. Вернемся к сути проблемы. Вы сообщили в прокуратуру, что сотрудник органов Гуров причастен к убийству генерала Потапова. - Нет! Я ничего... - Ну хватит! - Гуров хлопнул ладонью по столу. - Времени в обрез, я буду говорить, вы - слушать. Найдем решение, приемлемое для обоих, - хорошо, не найдем - будем оба платить по счетам. - Вы вербуете меня? - Естественно. И выбора, на мой взгляд, у вас нет. В убийстве принимали участие три человека, знали о нем еще двое - организатор и финансист. Сообщить в прокуратуру могли только вы, и Патрон это поймет мгновенно. Приговор будет объявлен, а исполнение отложено. Гуров сделал паузу и уточнил: - Временно. Вам будет предложено перед уходом на пенсию сдать дела, финансы требуют отчетности. Вас убьют через месяц, через два... Но я могу и не сообщать Патрону... - Это шантаж? - Лебедев вновь достал валидол. - Оперативники говорят: "Применить силовое давление". Однако по сути, конечно, шантаж. - Вы человек беспринципный. А как же с вашей хваленой моралью? - Я принуждаю вас к предательству, вы хотите вынудить меня к признанию, что мы одного поля ягоды. - Оба - дерьмо. - Когда вы начинали воровать, а я работать в угро, понимали, что будем обитать не в розарии. Мы попытаемся найти решение или продолжим словоблудие? - Я никакого решения не вижу. Вы угрожаете мне расправой, - Лебедев поперхнулся. - Может, рюмку коньяку? - Пейте. - А! Вы на работе, - Лебедев хмыкнул, вышел из-за стола, открыл бар. Гуров быстро взял таблетку валидола, сунул под язык. - Умный человек, могли бы жить, как человек. - Лебедев налил в два бокала, пригубил, взглянул на Гурова осуждающе. - Мне жить не даете и сами не живете. Какой же смысл? Как я понимаю, вы предлагаете сделку. Ты - мне, я - тебе. Коньяк приятно согрел, да и в заключении сделок Лебедев был дока, настроение у него поднялось. - Константин Васильевич не узнает. - Тоже мне, секрет Полишинеля! - Гуров улыбнулся. - Продолжайте, Юрий Петрович. Если желаете, я продолжу. Значит, Патрон не узнает о вашем проступке. Как я мягко заменил слово "предательство"? И жизнь продолжается. Референт, то есть Руслан Алексеевич Волин, плетет против меня интриги, Эффенди ждет команды, вы занимаетесь сбором средств... - Всех и все вы знаете, - сказал Лебедев. - Взятки не берете. Зачем же пришли? - Знание - вещь хорошая, но не всегда достаточная, - ответил Гуров, кивнул хозяину и пригубил из рюмки. - Каждому овощу свое время, и кто вам сказал, что я взяток не беру? Я нормальный человек, во многом нуждаюсь. - Это в чем же? - Лебедев подался вперед. - Назовите сумму!.. Гуров опустился на переднее сиденье "вольво". Машина покатилась, довольно урча от сознания собственной силы. - Да, "вольво" получше "Жигулей" и даже, кажется, "Волги", - сказал Гуров. Денис рассмеялся, некоторое время они молчали, получая удовольствие от плавного бесшумного скольжения. - Ну, рассказывай. - Гуров проверил, как опускаются и поднимаются стекла, вздохнул... - Как тебе понравился новый хозяин? - У меня отродясь хозяина не было, - ответил Сергачев. - Руслан - нормальный, современный мужик, умный... - Эти характеристики мне известны. Ты понял, зачем конкретно ему понадобился? - Ничего странного, - Сергачев пожал широкими плечами. - Я парень видный, хоть и в прошлом, а с именем, знаю по сотне английских и немецких слов. Оклад мне идет от фирмы. - Не будь наивным, Денис, - сказал раздраженно Гуров. - Ты знаком с подполковником Гуровым. Ни один нормальный человек, тем более фирмач, не посадит за руль своей машины приятеля своего врага. - Лев Иванович, а ты уверен, что Волин видит в тебе врага? Он сегодня обмолвился о тебе, мол, крутой, упрямый, с идеологическим сдвигом по фазе, но работать с тобой можно... В гостиной Референта в низком кресле полулежал Патрон и, прикрыв тяжелые веки, слушал беседу Сергачева и Гурова, которая доносилась из стоявшего рядом на тумбочке изящного приемника. - Не знаю, какие у него планы, но работать я с ним буду только до того момента, пока не смогу оторвать ему башку. Референт вкатил столик с бутылками и закуской, услышал последнюю фразу и спросил: - Надеюсь, разговор идет о моей башке? - А ты, Лев Иванович, действительно двинутый, извини, - сказал Сергачев. - Ну чего он тебе? Ну фирмач, ну тащит. А кто сейчас не тащит? Когда твоих девочек тронули и ты на стенку полез, тут я понимаю. А сейчас, извини... - Слушай, ты, кажется, за эту тачку готов ему действительно служить. - А тысяча в месяц плюс представительские? - в голосе Сергачева звучала насмешка. - А в журнальчике своем я не служу, творчеством занимаюсь? А ты не служишь? Если есть возможность работать за деньги, то не стоит выпендриваться. Референт выключил приемник и сказал: - Я позже все это внимательно прослушаю и обдумаю... - Этот Гуров не так уж и умен. - Патрон выпрямился, сел удобнее. - В чужой машине болтает, как у себя дома. - А мой друг пока еще ничего лишнего не сказал. В принципе он мне нравится и не нравится. - Ты девок себе подбирай по симпатии. - Патрон налил вина, выпил. - Он будет работать? - Сегодня не будет. А завтра наступит только завтра. - Хватит философствовать. В каком состоянии Лебедев? - Пусть соберет в кулак всю наличность, обрежет лишние ниточки и уходит на покой. - Всю наличность не собрать, слишком широко разбросано, - Патрон поднялся и стал расхаживать по комнате. - Бумажные деньги оставь людям и никогда не отбирай последнего. Собрать надо золото, камни... Неожиданно гигант остановился и занес кулак над телевизором... - Таможня! Чтоб она... - Каждый работает, как умеет, - спокойно сказал Референт. - Я убежден, что мы через таможню ни золота, ни камни везти не должны. Только порошок и только один раз. - Но требуется постоянный канал... - Это им требуется! - крикнул Референт. Патрон взглянул на него недоуменно: - Не понял. Им требуется, а нам - нет? - Нам требуется валюта и свобода! - Референт говорил резко, даже грубо. - Ты такой большой, сядь, пожалуйста. Патрон опустился в кресло. - Наши зарубежные партнеры желают иметь постоянный канал транспортировки через нашу западную границу. Но мы такой канал создать с тобой не можем. Ясно? Иначе этот канал приведет нас прямо в тайгу. Наши западные партнеры меряют нас на свой аршин, короче, переоценивают наши возможности. Они читают нашу прессу, где ежедневно пишется о коррупции, мафии. Они установили с нами контакт, предлагают сотрудничество. Но они не понимают простой вещи, что коррупция наша, преступность при действительной массовости разобщена, необразованна, алчна, живет сегодняшним днем. Наша публика во всем одинакова, у нас пахотной земли и тракторов больше всех в мире, а жрать нечего. Никто не считал, может, у нас и преступников больше, чем у других, но создать настоящую организацию мы не в силах И так называемые "деловые люди" вместо того, чтобы объединиться, помогать друг другу, терпеть сегодня и обогатиться завтра, стремятся лишь сию секунду урвать кусок пожирнее И в результате зачастую воры воруют у воров, расхитители тянут у себе подобных, убийцы убивают убийц, все наше общество - сплошное буйство, стихия. - Ты слишком умен... - Все! - перебил Референт - На этом мы и закончим. Я слишком умен - это наше, родное. Американец за мой "излишек" миллион бы отвалил, а ты пей и закончим на этом. Молчали долго Патрон недовольно поглядывал на помощника, пил вино, фыркал. Референт раскурил трубку и жалел, что был откровенен. - Хорошо, я согласен, ты прав, давай все с самого начала... - Денис, уступи руль, - сказал Гуров, - когда еще будет такая возможность? Сергачев припарковался, приятели поменялись местами Гуров включил мотор, выжал сцепление, прибавил обороты, проверил, как переключаются скорости, и мягко выехал на трассу. Гурову не столько хотелось посидеть за рулем роскошной машины, сколько было необходимо проверить, ведется за ними наблюдение или нет, а для этого надо самому вести машину и иметь перед глазами зеркало заднего вида. В субботний день Ленинский проспект не был перегружен, основной поток шел, не превышая семидесяти, проскакивали и шустрые частники, торопились, как обычно, таксисты. Гуров изучил следовавшие позади машины, выждал немного, занял левый ряд, прибавил газ, легко вырвался вперед, через несколько минут быстро перестроился направо, потащился за троллейбусом. Столь нехитрого маневра оказалось достаточно, чтобы определить, что светло-серая "Волга", в которой находились двое мужчин и женщина, сидит у них на хвосте. "Волга" преследовала "вольво" неумело, но упрямо. Сергачев наблюдал за Гуровым, понял цель его маневров и оглянулся. - Не крутись, я их засек, - сказал Гуров. - Любое дело требует сноровки, а фраера, как ты выражаешься, на любом стадионе фраерами и останутся. Сергачев взглянул удивленно, так как Гуров, прежде чем сесть в машину, категорически предупреждал мол, ни одного лишнего слова, возможно прослушивание. И даже обговорил, как себя вести, каких тем коснуться. Спортсмен не понимал, что в случае, если их разговор в машине записывается, недостаточно только не болтать лишнего. Желательно убедить слухачей, что их маневр проходит и люди в машине разговаривают свободно. - Девочку в машину взяли, полагают, что она крашеной мордашкой прикроет ослиные уши. - Гуров подмигнул, взглянул в зеркало, убедился, что "Волга" не отстала - Сейчас я им нарисую что-нибудь простенькое, но со вкусом. Он включил правый поворот, у светофора свернул и тут же остановился Волга встала неподалеку. - Выйдем, я хочу эскимо, - сказал Гуров, выключил мотор, вышел, запер машину. - Лев Иванович, ты же сам предупреждал, - возмущенно сказал Сергачев. - Я каждое слово обдумываю, а ты шпаришь... Гуров озорно подмигнул и оглянулся, но на "Волгу" не посмотрел, спросил: - Из машины кто-нибудь вышел? - Парень и девушка. - Водитель? - Нет, пассажиры. - Хуже. - Гуров досадливо поморщился. - А может, и лучше. Ты сходи за газетами и возвращайся к машине. Гуров подошел к стоявшему на углу инспектору ГАИ, сказал несколько слов и направился к "Волге". Неподалеку от машины он увидел парня и девушку - "пассажиры", которые старательно изображали, что заняты лишь друг другом и на весь белый свет им плевать. Парень обнимал девушку, пытался поцеловать, она отворачивалась, отпихивала его могучую накачанную грудь. - Ну и здоров ты, парень! - сказал восхищенно Гуров, взяв его за бицепс. - Где качаешься? Герой напряг мышцы, легко отбросил руку Гурова, хотел что-то сказать, не сумел, так и застыл с открытым ртом. Гуров прекрасно знал это состояние, когда, стараясь быть незамеченным, сталкиваешься взглядом с объектом наблюдения. Возникает ощущение, что ты совершенно голый, смешной и беспомощный. - Слова забыл? - Гуров говорил непринужденно, смотрел жестко. - Ты чего? Я вот с девушкой... - Ты в нетрезвом состоянии за рулем вот этой "Волги". - Гуров указал на машину. - Меня на Октябрьской подрезал... - За каким рулем? - Мы не за рулем, - вмешалась девица. - Мы сзади. - А, так за рулем другой, - балагурил Гуров. - Тогда извини, - повернулся к подошедшему инспектору ГАИ. - Товарищ лейтенант, оказывается, за рулем другой сидел. - Разберемся. - Инспектор козырнул, представился, попросил водителя выйти из машины и, когда тот начал возмущаться, открыл дверцу, ловко выдернул ключи из замка зажигания. - Нарушаете? Попрошу документы. У гражданина к вам претензии. Гуров бесстрастно, но с иронией изложил историю о том, как на Октябрьской площади его обогнала "Волга", подрезала и создала аварийную ситуацию. Водитель предъявил документы и пытался перебить наглого лжеца: - Товарищ инспектор, все это неправда, я ехал позади "вольво". - Откуда вы знаете, что я на "вольво"? - быстро спросил Гуров. - Машина приметная... - Если вы ехали следом, то лица моего видеть не могли, когда подрезали, тогда и увидели, - перебил Гуров. Инспектор переводил взгляд с одного спорящего на другого и водил чутким носом. - Вот что, инспектор, - вспылил водитель "Волги". - Вы стоите здесь и не можете знать, что было на Октябрьской. Аргумент инспектора оказался весомее, он заглянул в права и спросил: - А что вы пили, Сергей Владимирович? Несет, как из пивной! - Я? - Сергей Владимирович схватил инспектора за портупею, дыхнул в лицо. - Это Лешка, падла, в тачке надышал! Инспектор выждал, когда нарушитель опомнится, убрал документы в карман: - Садитесь в машину, если у вас есть свидетели, возьмите их с собой, - и сел за руль. - Ну, падла! - Сергей Владимирович, которому было чуть больше двадцати, повернулся к Гурову: - Мы еще встретимся! - Сережа, тебе лучше меня никогда в жизни больше не видеть, - ответил Гуров. - Дон Жуана забери, а то без прав останешься. Парень хотел было ответить достойно, но лишь махнул рукой. "Наблюдатель" только сейчас сообразил, что провалил задание и что ему теперь за это влетит. "Волга" укатила, подошел Денис и сказал: - Лев Иванович, признаю, ты ас. - Издеваешься? - Гуров отдал ключи от машины. - А если бы ты в расцвете сил и славы слез с олимпийского пьедестала и обыграл значкиста ГТО, мне что прикажешь, тоже тебе аплодировать? Поехали к тебе, дорогой помолчи, мне надо подумать. Сергачев вел машину. Гуров полулежал на заднем сиденье. "Надо поговорить с женой и Орловым. А что я им скажу? Кто такой Константин Васильевич по кличке Патрон? И где его искать? Что предпримет Референт, и как перехватить инициативу? Необходимо захватить пистолет с моими отпечатками. Где спрятали Эффенди? Будет ли послушен Лебедев? Чтобы ответить на вопросы и решить их, мне необходимы бригада квалифицированных оперативников, транспорт, техника и, главное, спокойствие. У меня нет ничего. Плюс дефицит времени. Значит, всех проблем мне не решить, от чего-то придется отказаться, чем-то пожертвовать... Чем?.." Глава восьмая Денис познакомил Гурова с двумя своими друзьями. Гуров не имел возможности проверить будущих помощников, оставалось полагаться на выбор Сергачева. После взаимных приветствий Гуров, не вдаваясь в подробности и не называя имен, объяснил, что требуется захватить одного очень сильного человека и отвезти на дачу. Они выслушали Гурова молча, согласно кивнули. - Лады, - сказал высокий, Прохор, чувствовалось, что он за старшего. - Так мы что теперь, вроде агентов милиции? - спросил крепыш, которого звали Кирилл. - Вы теперь вроде людей, которые пытаются спасти своего товарища, - ответил Гуров. - И помочь ему устроиться в камере. Гуров спокойно взглянул на Кирилла: - Да, мимо камеры ему, видимо, в любом случае не пройти. - Чего торговаться, сказали - сделаем. Когда Гуров садился в "Жигули", сзади раздался короткий автомобильный сигнал. Гуров оглянулся и увидел полковника Орлова, сидевшего за рулем штатской "Волги". - Ну что? - начал, не здороваясь, Орлов, когда Гуров забрался к нему в машину. - Может, кончим балаган, начнем работать? - Да нечего мне сказать. У меня лишь догадки и предположения. - Лжешь. Вот сейчас ты лжешь. - Ну хорошо. Я расскажу, а ты укажи, в чем я лгу. Меня на квартиру пригласил Руслан Волин. Данный факт не доказывается. Покойника Потапова допросить невозможно. Стрелял предположительно Эффенди, который в розыске и за ним предостаточно. Меня схватил скорее всего Олег Веселов. Во-первых, это не факт, лишь мое чутье, во-вторых, Веселов в участии не признается никогда, а доказывать нам нечем. Срежиссировал и фотографировал эту сцену почти наверняка тоже Волин - Референт. Он перед нами открылся, когда взял на себя деньги и валюту Лебедева, держится нагло, уверен в безнаказанности. Допустим, я напишу подробный рапорт, ты пустишь его в дело, меня допросят в прокуратуре. Допустим, но что получит МУР? И что возьмет в руки полковник Орлов? С чего он начнет и на что может рассчитывать? Орлов все эти вопросы уже себе задавал, ответа не нашел, но в одном был убежден: его друг и подчиненный что-то не договаривает, необходимо как-то заставить Гурова рассказать обо всем и во всех подробностях, так как в одиночку ему не справиться. Вся эта история может закончиться плачевно: либо подполковника арестует прокуратура, либо убьют преступники. - Дожили, - сказал он, - никто никому не верит. Кто эти двое, что вышли от Сергачева и укатили на бежевой "шестерке"? Ты собираешь отряд волонтеров? - Петр Николаевич, ты на службе, я в отпуске. За свои подвиги отвечу, и ни ты, ни генерал... - Чушь, - перебил Орлов. - Мы все равно за тебя отвечаем... - За проступки подчиненного один ответ, за соучастие иной, сам знаешь. Пока ничего противозаконного я не совершил. Прокуратура все еще разыскивает меня? - А ты как думаешь? Я выяснил, они получили анонимку, что Гуров... причастен... и так далее. - Скажи следователю, что по имеющимся оперативным данным убийство совершено рецидивистом Силиным по кличке Эффенди. Вы его ищете, это будет правда в полном объеме. - Кто написал в прокуратуру? - спросил Орлов. - Лебедев. - Ты говорил с ним? - Говорил. Он не знает, где находится Эффенди. - А кто главный в группировке? Гуров пожал плечами, после долгой паузы ответил: - Все только предположительно... Кличка Патрон... Зовут Константин Васильевич. Думаю, что он руководитель среднего масштаба, твоего примерно возраста. Если, пытаясь его нащупать, ты установишь наблюдение за Волиным, они потеряют ко мне всякий интерес и отошлют компромат на меня в прокуратуру или КГБ. Затем я буду долго отмываться, а скорее всего сидеть, а ты потеряешь все ходы к руководителю мафии. Если у меня появится что-то конкретное, ты узнаешь об этом сразу же... Не трогай меня, Петр, дай еще несколько дней. Со времени последней встречи Лебедева с Гуровым прошло двое суток. Когда Гуров в конце разговора сказал, что от взятки не откажется, Лебедев, словно малый ребенок, схватил протянутую конфету и закричал: "Назовите сумму!" Сыщик улыбнулся и ответил: - Мне нужен Леонид Ильич Силин по кличке Эффенди. - Я понятия не имею, где он находится. - А я знаю и подскажу, как его найти. Вы встретитесь с Эффенди, решите свои вопросы и спокойно расстанетесь. Эффенди - убийца, находится во всесоюзном розыске, когда он будет арестован, на вас не упадет даже тень подозрения. С выполнением моего задания не торопитесь, я даю вам два-три дня. - Задание, - пробормотал Лебедев. - Я уже получаю и выполняю задания милиции. - Если Патрон узнает о вашем увлечении эпистолярным жанром, то застрелит вас именно Эффенди. И вот уже двое суток Лебедев ночью дремлет, днем проснуться не может, ходит, разговаривает, порой забывает, зачем человеку позвонил, какие между ними дела. И если это жизнь, то что такое смерть? Сегодня, впервые за многие годы, Юрий Петрович не побрился, даже не почистил зубы. Надев халат, он отправился на кухню. Когда раздался звонок, Лебедев даже не вздрогнул, он уже ничего не боялся, ему было все безразлично. Не заглянув в глазок, не спросив, кто, Юрий Петрович распахнул дверь. В квартиру вошел Руслан Волин. - Привет, старина! - Волин хлопнул Юрия Петровича по вялому плечу. - Ты никак приболел? Не ко времени, дел много. Референт, болтая без умолку, присматривался к хозяину. - Ты зачем явился? - Лебедев запахнул халат, подпоясался. - Мы ведь договорились... - Вот это да! Я дал человеку взаймы колоссальные деньги, валюту и не могу зайти на чашку кофе? Да нет у твоего дома никого, у МУРа своих забот Генералов убивают! У Референта было хорошее настроение, рано утром нашли наконец Олега Веселова, который два дня назад неожиданно пропал. Референт порядком испугался а что если Гуров понял, кто держал его во время убийства Потапова? Сыщик мог сообщить в МУР, а тем ничего не стоило спортсмена арестовать... Оказалось все проще. Веселов, которого, естественно, не ознакомили со сценарием убийства, был буквально деморализован. Малый спрятался у какой-то девки и пил без просыпу. Сегодня его наконец отыскали и увезли в баню, теперь приводят в порядок: спортсмен мог понадобиться, и скоро. Руслан Алексеевич, молодой и уверенный, в элегантном костюме, расхаживал по квартире Лебедева и нравоучительно выговаривал: - Возьми себя в руки, работай. Ты брякнул Патрону, что Корпорация располагает полуторамиллиардным бюджетом. Я твои слова подтвердил. Но ведь эти деньги хотя и существуют, не замыкаются только на нас. Кроме того, как минимум половина находится в деле, до четверти нам не дотянуться, юг и Средняя Азия отваливаются, о Прибалтике и говорить нечего. Конечно, они нам дадут, но нужно установить связь, договориться о порядке транспортировки в одно место, и так далее... - В Москву? - спросил Лебедев. - Совсем плохой, - ответил Референт. - Думаю, Ростов. - Княжинский? - Тебе видней. Ты только предупреди, мы курьеров рассылать не будем. Времени нет. Проблему транспортировки, охраны и все прочее пусть решают на местах. - А что я могу обещать? - Валюту. Один к тридцати. - И как, Руслан, ты все это представляешь практически? Если банк в Ростове, если Княжинский, то необходима группа боевиков. И руководитель. Это я, что ли? - Лебедев взял себя за атласные отвороты халата - Я? Я могу переговорить с доверенными лицами. Часть людей вашим предложением заинтересуется. Принимать, охранять, кое-кого припугнуть, возможно, и... - Я передаю тебе Эффенди, - перебил Референт. - Всю техническую сторону дела он возьмет на себя. - С Эффенди никаких дел я иметь не буду! - Лебедев вновь вспомнил Гурова, в памяти всплыли его глаза, голубые и почему-то всегда насмешливые. - А кто тебя спрашивает, будешь или не будешь? Я тебе назову время и место, вы встретитесь и все обсудите. Приказ не мой, и не мне его отменять. Как Гуров и предвидел, заслуженные мастера, уверенные и сильные мужики, в сыскном деле оказались зелеными новичками. Прохор и Кирилл мотались по городу, спали три-четыре часа, жгли бензин, покрышки и нервы, встретились и переговорили с десятками людей, дежурили ночью у дома Олега Веселова, но найти его не смогли. - Обычная работа, - сказал Гуров, когда вечером спортсмены скупо и неохотно доложили о своих мытарствах. - Отсутствие результата - тоже результат. Если бы вы нашли парня с первой попытки, да еще оказался бы он весел и беспечен, было бы значительно хуже. Раз человек прячется, значит, он нам и нужен. Хотелось бы отыскать его живого. Последняя фраза у Гурова выскочила непроизвольно, он забыл, что разговаривает не с оперативниками, а с людьми обыкновенными, которые смерть считают событием исключительным, для здорового человека практически невозможным. - Как живого? - спросил Кирилл. - Как ты и я. - Гуров уже понял, что сказал лишнее, разозлился, но решил ничего не сглаживать. - Веселова либо уже убили, либо убьют в ближайшее время. - А вы, подполковник милиции, сидите, кофеек попиваете, - сказал Прохор набычившись. - Будете работать или устали? А может, надоело? - Извини, Лев Иванович, извини, - ответил Прохор. - Тогда слушайте. - Гуров немного помолчал. - Выражаясь вашим языком, изменим направление удара. Ветераны слушали внимательно, не перебивая, коротко попрощались, и Гуров снова остался один. "Сегодня Референт выслать на меня материал не может, выгоды нет, но если я сумею его прихватить, то и терять ему станет нечего. Значит, Волина следует обезоружить. Найти и изолировать Олега Веселова. Любым способом изъять - захватить, украсть - пистолет, из которого убили Потапова, и мои фотографии. Снимали поляроидом, следовательно, негативов не существует. Это хорошо. Это защита. Теперь нападение. Помочь МУРу, точнее, Петру, арестовать Эффенди и установить личность Патрона. И все-таки, зачем подполковник Гуров понадобился Корпорации? То, что говорил Референт, ложь, причем ложь, слабо аргументированная. Какова истинная цель вербовки подполковника? Ясно, что пытаются использовать втемную, поставить одну задачу, заставить выполнить совсем другую. Да не ходи ты по проторенной дорожке, - одернул себя Гуров. - Отвлекись от собственной персоны, попытайся взглянуть со стороны. Упрости вопрос до предела. Зачем преступной Корпорации может понадобиться честный, опытный оперативный работник?" Глава девятая Руслан Волин утром позвонил Денису, сказал, что ждет машину к восьми и попросил к телефону Гурова. - Ну? - взяв трубку, недовольно произнес Гуров. - Здравствуйте, Лев Иванович. Мне кажется, нам следует встретиться и поговорить. - Кто говорит? - спросил Гуров. - Лев Иванович, это несерьезно. - Кто говорит? - повторил Гуров. - У вас что, со слухом плохо или вопрос непонятен? Референт понял, что Гуров сейчас положит трубку, и быстро сказал. - Руслан Алексеевич Волин. - Волин? - Гуров недовольно хмыкнул. - А, помню. Элегантный проходимец, изображающий делового серьезного человека, затем превратившегося в уголовника. Ну? О чем будем говорить? - Не по телефону, - растерялся Референт. - Давайте встретимся. - Давай, только я тебе не советую. - А я тебе советую! - вспылил Референт. - Если ты, подполковник, будешь продолжать в том же духе, я наплюю на дело и тогда... - Да пошел ты! - перебил Гуров. - Напугал ежа голой задницей. Встретимся! Вот я освобожусь и найду тебя. Референт услышал гудки, положил трубку. Нет, с этим человеком работать нельзя, решил он. Надо немедленно увидеть Патрона и решать. "А что, конкретно, решать- то? От идеи работать с "гениальным" сыщиком следует отказаться. Ясно, он из породы фанатов и с песней пойдет на костер. Если наркотик благополучно приедет в Москву, мы "зарядим" "вольво" и Сергачев один прекрасно проедет через Брест. Зачем нам Гуров? Патрон свихнулся от мании величия, словно безумная старуха, желает, чтобы золотая рыбка служила у него на посылках. Только Гуров не рыбка, а я не заклинатель змей и не желаю работать с коброй. Сыщика утопить? Пистолет и фотографии отослать в КГБ? Они подполковника мгновенно арестуют. Веселов мертв, а он был единственным человеком, который мог Гурова спасти. А может, он не знает о смерти спортсмена? Гуровские помощники его ищут, подполковник уверен, что с минуты на минуту найдут. В МУРе его вынудят сознаться. Я сошел с ума, ведь именно помощники Гурова обнаружили труп Веселова. Как же сыщик может не знать?" Референт повязал галстук, подошел к окну, увидел подкатившую "вольво" и чертыхнулся "Денис ведь слышал, в каком тоне со мной разговаривал Гуров. Пусть он трижды олимпиец, сегодня он мой шофер. Да, что-то я часто стал ошибаться, надо было дать Денису уехать, потом поговорить с Гуровым. Но кто мог предположить, что человек взбесился?" Успокаивая и оправдывая себя, Референт позвонил Патрону и потребовал немедленной встречи. - У тебя голос, как у вздорной девицы в дни менструации, - недовольно прогудел Патрон. - Ладно, в одиннадцать. - Привет, шеф, - сказал Денис, перегнувшись через сиденье и открывая Референту заднюю дверцу. - Не обращай на моего постояльца внимания. Он, как узнал о смерти Олежки Веселова, по фазе сдвинулся. - Здравствуй, Денис, - ответил Референт, опускаясь на уютное сиденье. Он, как и все руководители, предпочитал ездить сзади. - Гуров парень отличный, всегда спокойный, - рассуждал Сергачев, мягко выезжая на центральную трассу. - Удивляюсь, оперативник, покойников в своей жизни повидал, а тут из-за смерти постороннего человека прямо с цепи сорвался. Я, честно сказать, Олега не любил, однако жалко. Кому он дорогу перешел? Сзади ударили, полголовы снесли. А может, не деловые, а случайные? У него все карманы выпотрошили. - Возможно... сегодня за бутылку могут голову оторвать, - ответил Референт, открыл кейс, зашелестел бумагами. Он сделал это умышленно, желая прервать разговор, подумать. Он тоже не знал, кто и при каких обстоятельствах убил Веселова. Референт приказал Эффенди, но тот не успел. Когда убийца приехал на дачу, где оклемывался после запоя Веселов, то увидел милицейский "газик", фуражки, "Скорую" и кучку любопытных. Эффенди не рискнул приблизиться и разузнать что-либо конкретное, уехал и доложил об увиденном. Сначала Референт всполошился, уж не арестовали ли Веселова, но буквально через два часа услышал разговор, происходивший в этой машине, и успокоился. - К двенадцати подъезжай на Калининский, к церквушке, что на углу. Референт подхватил кейс и вышел из машины. - Так я тебя и туда подвезу. - Не надо, я со своим австрийцем на его "мерседесе" поеду, - ответил Референт и вошел в подъезд. Сергачев взял кусок замши, вылез из машины и начал протирать стекло, огляделся, но ничего интересного не увидел. Он знал, что где-то неподалеку стоит такси, за рулем которого его давний приятель, мастер спорта международного класса, а пассажиром в машине подполковник Гуров. Утром, разговаривая с Референтом, Гуров пытался поставить его в неожиданную ситуацию, вынудить спросить совета, разрешения на поиски нового пути во взаимоотношениях с ним, подполковником МУРа. Такое разрешение нельзя получить по телефону, необходима личная встреча, на которую и подталкивал сыщик своего противника. Гуров не рассчитывал, что Референт прямиком приведет его к Патрону, наверняка у них есть вариант для экстренной внеочередной встречи. Они встретятся не в ресторане, не под часами на углу, и никто ни к кому не подсядет в машину, хотя последнее не исключено. В общем, время покажет, а пока надо заниматься главным сыщицким делом, то есть ждать и наблюдать. Около одиннадцати к офису подкатил "мерседес" с иностранным номером. Руслан Волин вышел, сел в машину, в которой находился мужчина. "Мерседес" покатился по центру и вскоре остановился у административного здания, в котором размещались два министерства. Гуров прошел мимо стеклянной двери, за которой скрылись Волин и иностранец, взглянул на названия министерств. Конечно, если бы работа была санкционирована генералом, ребята за несколько часов выудили бы из этих министерств всех подходящих Константинов Васильевичей. Возможно, позже, через несколько дней, так и произойдет. Только где в это время будет находиться подполковник Гуров? Иностранный гость ушел, несколько удивленный оперативностью, с какой были подписаны все без исключения бумаги. Когда дверь за ним закрылась. Патрон и Референт о делах совместного предприятия забыли и до конца встречи к ним не возвращались. Референт доложил о состоявшемся недавно разговоре и заявил, что поддерживать отношения с подполковником Гуровым в дальнейшем отказывается, считая попытку вербовки изначально ошибочной, и предлагает связь с Гуровым прервать, а решение его судьбы отложить до конца операции с наркотиками. Референт развивал свои теории, строил планы, а Патрон поглядывал из-под лохматых бровей, согласно кивал, не слушал и думал о том, что Руслан - современный образованный краснобай и не более, следовательно, он, Роговой Константин Васильевич, теряет чутье. "И как в твою эрудированную башку, Русланчик, могла прийти мысль, что я могу вербовать фанатика?" - Вы меня не слушаете, Патрон! - повысил голос Референт. В этом кабинете они всегда разговаривали на "вы". - Отчего же, - лениво ответил Патрон. - Просто все это я давно знаю, а есть потребность выговориться, так продолжайте. - Вы все-таки недооцениваете опасности. - Ваше утверждение, Руслан Алексеевич, неразумно. Если бы хоть единожды я неверно оценил ситуацию, то не сидел бы в этом кабинете. Я бы сидел в прямом смысле этого слова. Милиционера вы охарактеризовали правильно, мне именно та- кой человек и нужен, не занимайтесь самодеятельностью, работайте с Гуровым и терпите. Не верит он в вашу сказку о цели его вербовки, придумайте другую. У вас фантазия богатая, ее я и оплачиваю. Гуров прогуливался по проспекту, наблюдал за входом в министерство и увидел Эффенди сразу, как только он появился в дверях. "Вольво" с Денисом за рулем Гуров засек раньше и перегнал свое такси за угол, чтобы находиться на одной стороне и иметь возможность двинуться следом. Референт сел в машину, Гуров в такси. Денис поправил боковое зеркало, значит. Референт едет домой. Гуров назвал водителю адрес. - Жду тебя часа через два, - сказал Референт Денису, выходя из машины. - Нам предстоит кататься целый вечер. Референт, человек в принципе очень внимательный, так был погружен в свои мысли, что, проходя через вестибюль, не обратил внимания на швейцара, улыбка которого не соответствовала обычной, была ехидной, торжествующей. Референт поднялся на этаж, открыл первые двери, отпер вторые, получил толчок в спину и в квартиру не вошел, влетел. - Я же сказал, как освобожусь, так мы и встретимся. - Гуров запер двери, прошел мимо хозяина, оглядел гостиную. - Ты ко мне явился без приглашения, так я понял, что мы без церемоний, попросту. Гуров начал разгуливать по квартире, осматривая ее, словно музей. - Руслан, ты не знаешь, кто первым высказал пошлую, но в принципе верную мысль, что красиво жить не запретишь? - Когда я к вам, Лев Иванович, пришел, то поздоровался. - Шок неожиданности прошел, и Референт взял себя в руки. - И плащ я снял, и ноги вытер. - Так ты хотел понравиться, а мне это ни к чему. - Гуров снял плащ, бросил его на руки хозяину. - Я тебя чаем поил, так что давай накрывай. Хотя Волин был растерян, ему почему-то в этот момент казалось самым важным, чтобы гость обращался к нему на "вы". - Лев Иванович, может, вы не помните, меня зовут Руслан Алексеевич. - Я намекнул на кофе или чай, - сказал Гуров, проходя в кабинет и с любопытством его оглядывая. На обитой кожей стенке красовалось старинное оружие. "Где-то в этой квартире нужный мне пистолетик. Конечно, получи я постановление на обыск..." - Кофе по-восточному или можно растворимый? - Волин выглянул из кухни. - Был бы коньяк хорош, а кофе можно любой, - ответил Гуров, переходя в спальную. - Интересно, сколько душ прописано в столь "скромных" апартаментах? - Не изображайте участкового, Лев Иванович. - Волин принес кофе в гостиную, открыл бар, жестом пригласил, мол, выбирайте. Гуров подошел, взял одну бутылку, затем другую, вздохнул, поставил на место, опустился в низкое кресло. - Ну? Каковы наши дела? - Он понял, что хозяина раздражает бесцеремонность, даже хамское обращение, но мириться было еще рано, и Гуров спросил: - Так зачем я тебе понадобился? Какие важные вопросы ты хочешь со мной решить? Гуров вел себя, словно подвыпивший амбал с хлипким интеллигентом. Мол, вот ты образованный, умный, в шляпе и очках, а я с тобой чего хочу, то и сделаю, могу очки и шляпу снять, а могу и морду набить. - Лев Иванович, у вас на руках двадцать два, а вы все прикупаете. - Волин налил кофе, коньяк не предложил, понимая, что подполковник все равно пить не будет. - Может, хватит? - У кого сколько очков, выяснится, когда карты раскроем. Говори, зачем звал? - Если вы на переговоры не идете, покидайте помещение. А завтра... - Так бы и говорил, - перебил Гуров и поднялся. - А то цирлих-манирлих, белые перчатки... Он шагнул к двери, Референт тоже встал, чего и добивался Гуров. - И последнее. - Он улыбнулся, опустил голову, взглянул под ноги. - Разрешите? - Извольте, - ответил Референт, убежденный, что сейчас строптивец начнет торговаться. Додумать он не успел, Гуров пригнулся и ударил Референта с такой силой, на какую был способен. Учитывая, что вес Гурова превышал восемьдесят килограммов и удар пришелся по открытой челюсти, результат оказался соответствующим. Безвольное тело хозяина опрокинуло кресло, ударилось о ковер и затихло. Гуров посмотрел на Волина: - А ведь красивый и вроде бы неглупый мужик... Жалость какая. Он вздохнул, прошел в ванную, подержал ушибленную руку под холодной водой, намочил полотенце, сел в кресло и отпил кофе. - Вот и кофе уже остыл