ь?! "Эмпус? Далеко отсюда. Нам повезло, что подоспела помощь". - От кого? "Он обещал в скором времени встретиться с нами. Это архонт здешнего хрона. Имя ему - Велиал". Никита хмыкнул. В земных христианских мифах тоже встречался Велиал - Совратитель, дух небытия, лжи и разрушения. Интересно, как они соотносятся, здешний Велиал, хранитель вселенной, и земной? Перенял ли земной черты своего аналога или его образ - чисто земное, человеческое наслоение? Дух небытия... Никита снова хмыкнул. - Ты с ним виделся? "Визуально нет. Впрочем, даже в пси-диапазоне он неуловим. Еще будучи темпоралом я ни разу не встречал его, хотя и знал, что такой существует". - Призрак... маг-призрак. М-да! "Не призрак, но нечто материально неуловимое, идеально невозможное... и очень опасное". - В таком случае он - еще один Великий игва. "Я думал об этом. И не нашел сильных доводов ни за, ни против". - Что ж, что имеем, то и пьем. Если он помог нам, значит, он не с ними, и это факт отрадный. Сухов огляделся. Он лежал на песчаном возвышении, окруженном полупрозрачным серебристым куполом, за которым угадывался равнинный, ландшафт с долинами рек, лесами и перелесками. Голова окончательно прояснилась, зверски захотелось есть. А еще внутри Никита ощущал присутствие некой силы, которая - шевельни он только пальцем - способна разнести в пыль любое препятствие: стену, гору и даже планету! Сухов шевельнул. С гулким и неистовым треском купол из туманного "стекла" над ними лопнул, вызвав кольцевую ударную волну, погнавшую вал пыли к горизонту. "Осторожнее, - посоветовал Дадхикраван. - Научитесь сдерживаться, Посланник. Не знаю как вам удалось, может быть, помог тот же Велиал, но вы перекачали всю атомарно-генную, родовую память в сферу сознания. Вы теперь - соборное существо. Все, что знали и умели ваши предки, - ваше достояние. И сила. Неужели не ощущаете?" Сухов прислушался к себе. Взрыв мыслечувств всех психик-предков его рода был ему ответом. Деды и прадеды были с ним: сеятели, дружинники, бойцы, художники, ремесленники, сильные творческие личности, колдуны и маги. Они передали ему в наследство полное владение телом и духом, разбудили эйдетическое зрение, умение испускать энергетическое, астральное тело, ясновидение, психокинез, способность слияния с космическими событиями и ощущение Вселенной! Их сила стала его силой, надо было научиться лишь контролировать ее, и тогда стало бы возможным любое желаемое воздействие на мир. Никита засмеялся, подпрыгнул вверх на добрый десяток метров, раскинул руки, как птица крылья, заложил вираж над холмом и спикировал на огненного псевдочеловека, который наблюдал за ним заинтересованно и приветливо. - Живем, Отшельник! Сейчас я подкреплюсь, выясню, как дела у моего друга Такэды, и мы пойдем дальше. "Дальше - хрон Уицраора, четвертого из Великих игв, "бога необъяснимого", как его зовут, а за ним - хрон Люцифера. Если не считать десятка мертвых Миров и Суфэтха, "кладбища Шаданакара", многомерной "ямы", соединяющей Начало и Конец Веера". - Я сказал "дальше" в переносном смысле. Может быть, это хорошо, что мы подобрались к миру Люцифера... "Хрон Люцифера имеет название Гинунгагап". - Вот как? Не перестаю удивляться! Почти все эти названия существуют в земной мифологии. Гинунгагап - словечко из скандинавской, означает - первичный хаос, мировая бездна. А?! "Связь Миров Веера теснее, чем вы думали. Имя есть действительно вибрация Космоса и передается оно эйдосом во все уголки Шаданакара быстрее, чем другая информация". - Пусть будет Гинунгагап, хотя словечко - не из самых звучных и красивых. Так вот, хорошо, что мы подошли к обиталищу Люцифера с другой стороны, со стороны "кладбища". Отсюда он нас не ждет. Кстати, как бы выяснить поточнее, что это такое? "По моим ощущениям - это провал в Большую Вселенную, выход в другие Вееры Миров и более сложные вселенные, входящие в состав Большой. Вряд ли Суфэтх преодолим... для нас, во всяком случае". - Посмотрим. Покарауль, пока я буду насыщаться и листать эйдос. Никита легко вошел в медитативный транс, достиг нужной паранорм-концентраций, "огляделся" в астрале, применяя транслокацию, выискивая скрытые ловушки демономагов, заблокировал два информационных "капкана" и подсоединился к эйдосу, всеобщему полю информации Веера на уровне гипер. Спустя несколько мгновений его астральное тело вышло в мире Уэ-Уэтеотля, отыскало мага и вошло с ним в контакт. Длился контакт всего несколько миллисекунд, но за это время Никита выяснил все, что хотел, и отключил канал связи. "Вернувшись в себя, он автоматически "поел" - насытился энергией астрала - и перешел в состояние Личности. Дадхикраван стоял напротив и "смотрел" на него вопросительно. Излучаемую им мысль-эмоцию можно было перевести как: "Ну, что у нас плохого?" - Долог был во мраке ночи Наш неверный трудный путь, - пробормотал Никита. - Хороших вестей немного, больше недобрых. У Люцифера оказалось больше сторонников, чем представлялось. Демоническая пропаганда, управляемая игвами и хаббардианцами из лагеря Великих, - а велась она без малого тысячу лет, со времени Битвы, - сработала. Огненный псевдочеловек все еще смотрел с сомнением, и Сухов пояснил мрачно: - Идеи Люцифера, как оказалось, воспринимаемы многими существами, чья эволюция базируется на агрессии, лжи, эгоизме, ненависти и предательстве. Игвами, например. - Никита помолчал. - Людьми. И не только на Земле. "Я не понял, о какой пропаганде речь". - Об очень простой и эффективной. Всем жителям Веера внушалась примитивная формула: Люцифер - смелый воин, противостоящий всему миру! Один против всех, против толпы, так сказать. Самое интересное, что это действительно так! Откуда ни кинь взгляд - со стороны Добра или Зла - это правда. И каждый оценивает ее по-своему, в том числе и черные люди с жаждой убийства во взоре. А убийц всегда, хватало во все времена. "Я не человек, мне трудно понять вашу психологию". - Не в этом суть. - Никита встряхнулся. - Если мы не успеем, нагрянет новая Битва, которая уничтожит половину творческого потенциала Шаданакара. А дополнит разрушение Веера фазовый переход хронов, затронутых Хаосом. Дадхикраван заметно погрустнел. "Я тоже чувствую опасную вибрацию Веера. Многие хроны в мертвых зонах уже схлопнулись, а окраинные стали перемешиваться друг с другом из-за ослабления потенциального хронобарьера. А причина - мой переход в состояние Личности". Казнить за это надо меня, что уговорил... да Люцифера, который не предусмотрел иного механизма сдерживания Веера от спонтанного схлопывания. Веер мы сохраним, но прежде надо создать сумму состояний Единого Принципа-регулятора, то есть объединить Семерых. А их у нас пока пять... если твой Велиал еще согласится. "Он согласится. Как дела у вашего приятеля? Он что-нибудь успел сделать для Ксении?" Никита невольно подивился тому, что бывшему темпоралу, полусуществу-полумашине, сфера чувств которого практически не содержала человеческих движений души, достало такта и тепла задать такой вопрос. Нахлынула тоска и желание убежать, спрятаться от всех, чтобы не думать ни о чем, ничего не делать, не беспокоиться о судьбах мира и о собственной судьбе... "Тогда уж лучше умереть!" - пришла трезвая мысль, и душа перестала колебаться. Ксения ждала его, внедренная в тысячи женщин множества миров Веера, и отступиться от задачи вернуть ее первозданность, значило предать: ее, себя, жизнь, любовь... - Кое-что им удалось сделать, - сказал наконец Никита, - Ксения уже узнает Такэду, но почти ничего не помнит. Проблема ее полного восстановления далека от завершения. Если б я был дальновиднее, я не стал бы уничтожать Гиибель. Может быть, она смогла бы вернуть Ксении то, что отняла. "Едва ли. Великих игв невозможно уговорить, они не считаются ни с кем, кроме себя, это существа колоссального индивидуализма, абсолюта собственных желаний. Поэтому они и сдружились с Люцифером, суть которого. Великий Беспредел эгоцентризма. Но вы почему-то колеблетесь, Посланник. Что-то смущает вас, какой-то нюанс, которого я не понимаю". - Кому повем печаль свою, - через силу улыбнулся Сухов, покачал головой. - Нюанс прост: я хочу домой. Вот и все. Но это не значит, что я колеблюсь. Путь не пройден, нужно срочно искать Шестого и Седьмого, а я чувствую, что мы не успеваем. "Что ж, есть еще один выход". - Какой же? "Самому стать одним из Семерых". Никита засмеялся... и умолк. Дадхикраван говорил серьезно. Однако такого поворота Сухов не ожидал. Да, конечно, он стал магом, овладев энергиями и гипервоздействием, способными сокрушить любую крепость, взорвать звезду или потушить галактику, но готов ли он к этому своему новому естеству? Справится ли новоиспеченный маг с задачами, которые даже сформулировать невозможно человеческим языком? "Справится, - ответил Дадхикраван, видя сумятицу мыслей и чувств Посланника. - Вы уже поставили перед собой Большую цель, может быть, и неосознанно". - Что ты имеешь в виду? Победу над Люцифером, что ли? "О нет, это не есть Большая цель. - Дадхикраван точь-в-точь повторил слова Зу-л-Кифла. - Любовь и Жизнь - вот Цель! Вот и добивайтесь ее, а средства найдутся. Тем более, что опираются они на идеалы добра и справедливости, пусть и не заложенные в основание Веера изначально, однако постепенно набирающие силу. Я достаточно долго общался с путешествующими по Мирам Веера, чтобы уяснить для себя эту истину". - Ты хочешь сказать, что Веер... тоже создан кем-то в порядке эксперимента? "Скорее да, чем нет, хотя конкретных доказательств у меня нет. Но речь не идет об эксперименте, Веер создавался, как и все живое, ради Жизни". - Но если гипотетический создатель Веера не заложил в его основание идеалы добра и справедливости, откуда они появились? "Не знаю. Может быть, существует какой-то глобальный Закон Равновесия, порождающий Добро в противовес Злу, чтобы Вселенная научилась ценить первое. Может быть, в Веер Добро проникло извне, из других Вееров или даже из Большой Вселенной, как и Зло". - Как Люцифер? "Как Люцифер. Но за его действиями стоит иное. Он - вне добра и зла! И к тому же он сам - порождение Веера. Хотя опять же полностью уверенным в этом я быть не могу". - Ф-фу! Даже голова закружилась от масштабов! Нет, я всетаки не умею пользоваться эйдосферой, которая должна содержать в_с_ю информацию о Веере. Придется еще потренироваться проникать в нее глубже. Но пора возвращаться на грешную землю... так говорят у нас, у людей. Ты говорил, что Велиал вернется. Нельзя ли его позвать? - Он здесь, - раздался не извне, а внутри, в глубинах естества, четкий голос, сопровождаемый целым фейерверком пси-образов. Никита по чисто человеческой привычке обернулся, но обладателя голоса не увидел. И снова получил целый пакет пси-посланий, сопровождающих прямую речь, или мыслечувств, многих из которых не понимал. - Посланник любит конкретную форму собеседника? Сухов не успел ответить. Прямо перед ним воздух вдруг уплотнился, загустел, превратился в интерференционную картину световых волн, а потом в здоровенного угрюмого мужика в рубахе до колен из металлических блях. Кроме этой рубахи на мужике ничего не было, в одной руке он держал огромный топор, в другой противотанковую гранату. Был он кудлат, растрепан, лицо заросло волосами, глаза под нависшими бровями горели удалью пополам с бесшабашным сумасшествием и дьявольской хитростью. Видимо, Велиал прочитал, что творилось в душе Посланника, потому что мужик подмигнул ему и заржал, открывая громадную пасть. Затем, совершив быструю трансформацию, перевоплотился в точную копию Сухова. - Теперь годится? И снова Никита не успел ответить. Мир вокруг качнулся! Не так, как дом от землетрясения, а гораздо страшнее: содрогнулись глубины материи, вакуум, весь многомерный континуум Веера Миров. "Вздрогнули" не только атомы, но и составляющие их кварки и стринги, и даже суперточки - кванты пространства, связывающие микромир элементарных частиц с миром галактик. Все трое застыли с одинаковым чувством недоумения, прислушиваясь к наступившей абсолютной тишине. Потом Сухов-два приятно улыбнулся: - Поздравляю, джентльмены. Люцифер разрушил стены своей тюрьмы! Если вы не поторопитесь собрать Семерых, Веер вскоре превратится в ад! В арену невиданных по жестокости войн - на всех уровнях и во всех слоях-вселенных. С перспективой свертки всех слоев-хронов в один супер-слой... что собственно и является замыслом Люцифера. - Что?! То есть как? Зачем ему... Люциферу... разрушать всю систему миров? Ведь его цель - создать идеальный Хаос... - А свернувшийся Веер и есть Хаос-абсолют. Чао, Посланник. Приятно было познакомиться. Если вы сможете объединить Семерых, я присоединюсь к вам. А пока у меня другие заботы. Велиал в образе Сухова исчез. "Посланник, пора", - напомнил Дадхикраван. - Да-да... да! - Никита выплыл из флегмы сумеречного состояния, в которое его повергло сообщение Велиала. Отчаяние, шевельнувшееся было в душе, он задавил вспышкой гнева. Решение созрело само собой, и он сформулировал его вслух: - Отшельник, а ведь тебе придется идти со мной до конца Пути. Времени на поиски Седьмого у нас нет, вот и станешь им. Дадхикраван молчал. Он даже на шутки реагировал серьезно, воспринимая только их открытый текст и не понимая подтекста, а заявление Сухова прозвучало как приказ. "Я могу не справиться, Посланник". - Не можешь, дружище, не имеешь права. Первое твое задание - добраться до Зу-л-Кифла и передать ему, что я жду всех, кто согласился, здесь, в мире Велиала. "Почему бы вам не связаться с ним полем эйдоса?" - Потому что об этом мгновенно узнает господин Люцифер и пошлет своих клевретов, а я хочу решить спор без Битвы, мирным путем. До тех пор, пока этот вариант не будет исключен. - А я проведу небольшой разведрейд по соседним кронам, да посмотрю издали на Суфэтх. Интересно все же, что это за "кладбище Шаданакара", кого там похоронили. "Надеюсь, вы знаете, что делаете. Но отвага - хорошо, а ум и отвага - лучше. Будьте осторожнее". - Дадхикраван пропал, как и Велиал до него. - Спасибо за совет, - сказал Никита, глядя на то место, где только что стоял огненный псевдочеловек. Ему вдруг пригрезилась сцена Большого театра, яма оркестра, затемненный зал и тысячи лиц, смотрящих на сцену: зрители ждали его выхода... Впервые он остался один. Ощущение было странным, двойственным. С одной стороны, казалось, что все время мерзнет незащищенная спина: все-таки присутствие Такэды и Дадхикравана действовало успокаивающе, да и тыл прикрывался ими достаточно надежно. С другой стороны, отсутствие помощников мобилизовывало, заставляло кровь быстрей струиться по жилам и жить в ускоренном темпе, динамичней. Настроив все паранормальные органы чувств в резонансе гипервидения, Сухов "заглянул" в соседний хрон, никого не учуял и почти без усилий "сдвинул" время на один хроноквант - как делал это Дадхикраван. Он оказался в сером нигде и в невесомости: это было облако пыли, висящее в пустоте и освещенное длинными волокнами какой-то далекой туманности. Причем - в радиодиапазоне. Этот Мир Веера был мертв, даже звезд в нем не осталось, все давно погасли или взорвались, рассеяв по пустому пространству гигантские облака пыли. Следующий хрон тоже оказался мертвым, вернее, заполненным горячим газом и ле менее горячей пылью, которую крутили турбулентные завихрения. Звезд в этом хроне не было по той простой причине, что они в данной вселенной и не могли образоваться в силу местных законов. Затем шел Уппум, хрон Уицраора, самого загадочного из Великих игв, носящего прозвище "бог необъяснимого". Никита осторожно прозондировал скопления материи в этом хроне на предмет выявления дворца или замка, принадлежащего демону, не нашел ничего соответствующего не только понятию "замок" или "город", но и "планета", и вышел на острове, плавающем в огромном, беспредельном океане, по которому таким же образом плавали такие же острова, архипелаги и гигантские куски суши площадью с земную Австралию. Особенностью этого мира была плоская метрика с градиентом масштабов: по сути, он представлял собой бесконечную водную плоскость с изменяющейся по мере углубления в нее размерностью, что создавало иллюзию бездны, бесконечной глубины. На самом деле при погружении в океан изменялся сам объект погружения - сжимался, уменьшался до бесконечно малых величин, что и создавало эффект глубины. Реальная же глубина океана Уплума - на взгляд землянина - не превышала трех метров. Точно такой же эффект "бесконечной высоты" создаралаи атмосфера Уппума. Реальная толщина ее не достигала и сотни метров, но если бы кто-нибудь вознамерился достичь "потолка", ему бы это не удалось. Освещался же океан свечением верхнего слоя атмосферы. Диапазон свечения вбирала себя и небольшой интервал электромагнитного излучения, в котором видел человеческий глаз. Цвет неба, на взгляд землянина, приближался к багрово-красному, закатному. Остров, на который сошел Сухов, закутавшись в кокон защитного магиполя, был невелик и совершенно гол - этакий выпуклый каменный щит, весь в трещинах, покрытый пятнами солей и плесени. Осмотрев его и заглянув в глубины, Никита испытал небольшое потрясение: остров был живым существом! И плыл он не по воле волн и ветра, а в соответствии с инстинктами гиганта. Для определенности Никита назвал его "черепахой", хотя ни головы, ни ног у нее не было. Плыла же она, изменяя силу поверхностного натяжения воды. Обойдя остров, Никита снова попытался обнаружить местонахождение базы Уицраора и снова потерпел неудачу. Мир Великого игвы не имел очагов напряженности магического поля, будто и не находился под контролем демономага. Выбрав остров побольше, Никита переместился туда, соблюдая все предосторожности разведчика, оставаясь невидимым и неслышимым под своим защитным "балахоном". Заметить его присутствие мог бы только маг очень высокого ранга, но в хроне, судя по спектру излучений и полей, их не было. Остров, равный по размеру земному Мадагаскару, тоже оказался "черепахой", но ландшафт спины ее оказался разнообразнее. Во-первых, он был накрыт сетью из черных дымных струй, то вспухающих, то сжимающихся до толщины и плотности канатов. Сеть висела без опор на высоте двадцати с лишним метров и падать на остров не собиралась. Во-вторых, остров был когда-то заселен, имел леса, реки и озера, но теперь выглядел так, будто по нему прошелся ураган. Странный ураган, надо признаться. Он не смел все с поверхности почвы, не сломал деревья и леса, а словно взорвал их изнутри! Каждый дом, каждый предмет. И не только предмет. Никита не сразу сообразил, что за холмики видит в развалинах перед собой, а когда понял, его чуть не стошнило. Необычного вида, кроваво-красные, с синими жилами и пятнами, топорщившиеся наростами и вздутиями, продолговатые холмики оказались трупами существ, буквально вывернутыми наизнанку! - Дьявольщина! - прошептал Никита, глотая горькую слюну. - Что здесь произошло? Спустившись на потрескавшуюся и взрыхленную землю одного из разрушенных поселений, он обошел его кругом и везде видел одно и то же: взорванные изнутри строения, но не разлетевшиеся, застывшие с вывернутыми внутренностями, и останки жителей поселка, превращенных в муляжи, пособия по анатомии, вывернутые неизвестной силой таким образом, что кожа и внешние органы оказались внутри, а все остальное: сердце, легкие, печень, костный каркас - снаружи. И произошла эта трагедия совсем недавно, за часы, если не за минуты до появления в Уплуме Никиты. Побродив в окрестностях поселения, разглядывая развернутые веером древесные стволы, Никита переместился еще на один "черепаший" остров, не накрытый сетью из черного тумана. Здесь царило запустение, леса давно сгнили, а над рассыпавшимися в прах поселками кружили страшные женские головы с распущенными волосами, с безумством во взоре. Изредка они пикировали на развалины, доносился тяжкий удар, поднималось облако пыли, под которым образовывалась гладкая площадка. Конечно, "головы" Сухов видел человеческим зрением, на самом же деле это были многомерные существа, имеющие облик, далекий от земных аналогий. Никита не стал разбираться, что они делают, интуиция подсказывала ему, что "разведпоиск" пора заканчивать. Но ради полноты впечатлений он решил посетить еще один район океана - за пару миллионов парсеков отсюда. Прыжок его закончился над островом, ландшафт которого поразительно напоминал земной. Зеленые и желтые поля, перелески, голубые озера и ручьи живо напомнили разведчику пейзажи среднерусской полосы, коих пруд пруди в Подмосковье или где-нибудь под Тверью. У Никиты даже в груди защемило, когда он разглядел березовую рощу на склоне холма, неторопливо спускавшуюся к небольшой реке, на водопой. "Интересно, в чем же проявляется хозяин, "бог необъяснимого"? - подумал Никита мимолетно. - Пока все, что я вижу, вполне объяснимо". Понаблюдав за жизнью острова сверху, он опустился возле одного из полей, на котором шла пахота: трое странного вида существ, карикатурно похожих на людей и одновременно на горбатых страусов, шли за плугом, который тащила куча насекомых, напоминающих гигантских муравьев. И хотя Никита не выходил из-под защитного колпака, эта троица что-то учуяла, потому что замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Шагавший чуть впереди оглядел единственным выпуклым глазом рощу неподалеку, холмы, реку и... передал глаз соседу. Тот, поозиравшись в свою очередь, передал глаз третьему пахарю. Это были хаббардианцы, владевшие одним глазом на троих, на все девять голов, по две из которых прятались в горбах? "Кто же наказал вас таким образом? - подумал Никита с невольной жалостью. И за что?" Оратаи внезапно сорвались с места, попрыгали в реку, переплыли ее, забрались в грубо сработанную из деревянных досок, обломков и фанерных листов машину, напоминающую старинный самолет типа ПО-2 времен Второй мировой войны, и взлетели, унеслись в небеса. "Муравьи", тащившие плуг, рассыпались кучей и начали расползаться во все стороны. За ними расплылся и плуг, который, как оказалось,был "склеен" из черных кинжаловидных пиявок, попрыгавших в воду. Тень упала на остров, редкая кружевная тень. Никита, не раздумывая, метнулся к океану, и вовремя: на спину "черепахи" опустилась знакомая сеть из черного тумана. И тотчас же по всему пространству острова со всхлипом пробежала волна искривления, превратив все, что на нем росло, жило и двигалось, во "взорванные изнутри", вывернутые наизнанку страшные останки. Сеть явно стремилась уничтожить вторичные ростки жизни, распускавшиеся на островах-"черепахах". Вероятнее всего, это был некий автоматический чистильщик Уицраора, вроде рыбы-прилипалы на шкуре акулы, уничтожавшей паразитов, грибки и водоросли. Но если грибки и паразиты на теле акулы не осознавали, кто они такие, то хаббардианцы, да и другие существа, строившие города, обладали разумом! И уничтожение, по мнению землянина, рассматривать нужно было уже под другим углом. И все же он не вмешался бы в чужой порядок вещей, если бы не случилось нечто экстраординарное. Лишь когда это произошло, Никита понял, что купился, как "последний фраер", но было уже поздно что-либо менять. Последний островок, на котором он решил задержаться, был невелик и походил на площадку для гольфа, покрытую густой и короткой травой. Даже мрачное освещение Уппума не могло полностью скрыть зеленые сочные краски острова, окаймленного по берегу ровной полосой кустарника. Остров был явно облагорожен и предназначен для отдыха, поэтому Сухов не удивился, узрев одинокую фигуру на траве. Затем сердце оборвалось от предчувствия, ибо единственный отдыхающий на осторове был женщиной. Долгое мгновение Никита вглядывался в нее, боясь ошибиться, но сердце не обмануло - это была Ксения! Она сидела, обнаженная, с улыбкой на лице, и примеряла прозрачно-дымчатые пеньюары, беря их из вороха белья всевозможных форм, но одного цвета - алого. Процесс примерки только начался, судя по тому, что Ксения отбросила пеньюар в сторону, к такому же, и взяла еще один. Но этот не сняла, а надела сверху второй. Потом третий, четвертый, десятый, пока не старта похожа на кочан капусты. "Боже мой!" - ахнул про себя Никита. Но восклицание его относилось не к видимому помешательству девушки. Ему показалось, что он понял, как можно вернуть Ксении все, что у нее отняли - интеллект, разум, память, душу. Тень упала на остров - сверху опускалась зловещая черная сеть. И Никита, понимая в последнее мгновение, что Ксения, примеряющая ночные рубашки, всего лишь фантом, чей-то недобрый розыгрыш, не удержался от порыва. Выйдя из-под скорлупы защитного поля, он тремя ударами-всполохами меча разрубил задымившую сеть на части... и оказался лицом к лицу с гигантской фигурой Уицраора. Гигантской не только по масштабам, но и по наполнению энергетической и информационной сути, по реакции мира, заколебавшегося от проявления архонта, владыки данной вселенной. Уицраор действительно был многомерным существом, как и его хрон, и в каждом измерении виделся по-разному, но человеческому глазу он показался бы сгорбленным стариком в фиолетовом, с голубым ореолом, плаще с капюшоном, из-под которого на собеседника угрюмо и страшно смотрела Тьма. Врасплох появление Великого игвы Никиту не застало, он знал, где находится, кто здесь хозяин и что может произойти. Однако даже ожидаемая неприятность от этого не становится более приятной, поэтому у Сухова создалось впечатление неловкости, будто его застукали на чем-то неэтичном и мелком, вроде кражи варенья из банки. Их разговор, если можно называть разговором многоуровневый обмен информацией в сверхбыстром темпе, длился всего сотую долю секунды, и передать его содержание полностью человеческим языком не удалось бы, разве что общий смысл эмоциологем-фраз, пакетов информации. Так первая "фраза" Уицраора включала в себя утверждение, удивление, недоумение с подсмысловыми "гармониками" и целый ряд образов в сопровождении сложнейщих мысленных формул, но ее можно было свести, в общем-то, к приветствию типа: - Ба, Посланник! Какие люди - и без охраны! Никита ответил вежливо и короче, хотя и его ответ в пси-диапазоне содержал планы, подпланы и перспективы: - Привет, Великий. Никита перешел на полное возбуждение сверхсознания. Уицраора он не опасался, хотя и понимал, что справиться с подручным Люцифера будет непросто. Но драться не хотелось. - Прости, Великий, что ворвался в твой мир непрошено. Поддался любопытству. Но ты ведь давно знал, что я здесь? - Я слежу за тобой с момента знакомства с Велиалом, Посланник. Твоя магизащита несовершенна. - Зато совершенно оружие. Зачем тебе понадобилось затевать эту игру с... моей девушкой? Вернее, с ее призраком? - Проверял твою реакцию. Гиибель была права: ты излишне эмоционален, а следовательно, уязвим. Тебе не удастся ни собрать Семерых, ни даже уцелеть. Обмен информацией прекратился, потому что дальнейший контакт демономага и мага связи протекал в ином режиме, энергетическом и материально-физическом, и длился не более долей секунды. Уицраор нанес колющий удар вардзуни - Сухов мечом отразил выпад. Великий игва сделал залп из шиххиртха - Никита заставил стрелы-ракеты взорваться раньше. Уицраор перестроил метрику пространства, скрутив многомерный жгут и пытаясь загнать туда гостя, Никита ответил "размоткой" более обширной области хрона в плоский двумерный континуум. Озадаченный Уицраор приостановился, почуяв необычную силу противника. - Предлагаю разойтись мирным путем, - передал Сухов послание всеми мыслимыми способами связи. - Я не хочу воевать. Ни с тобой, ни с кем-либо вообще. - Но Гиибель ты уничтожил. - Не было выхода. В противном случае она уничтожила бы меня, а я еще не закончил Путь. - Тогда зачем ты явился в мой хрон? Только ли ради любопытства? - Мне нужен был выход к Суфэтху, а твой хрон граничит с ним. - Кладбище Шаданакара не предназначено для разглядывания его не только простым смертным, но и магам. Войти туда легко, выйти - невозможно. - Я бы предпочел убедиться в этом сам. Еще раз предлагаю мир. Нам нечего делить в мирах Веера. - Кроме славы. - Ах да. Я забыл, что Великие игвы тщеславны. - Не без оснований, Посланник. Едва ли-еще когда-нибудь родятся маги и создатели такого уровня, как мы. - Если бы вы, создавая, не разрушали при этом, - грустно вздохнул Никита. - Конструкторы вы действительно великие, но, вынужден огорчить: во-первых, и вам неведомо предельное совершенство, во-вторых, даже в кронах Веера найдутся не менее великие строители, экспериментаторы и зодчие, о других же ансамблях вселенных говорить не приходится. - Ты ошибаешься, Посланник. Единственный маг, который превосходит нас в какой-то мере, это Люцифер. Но не будем опускаться до спора. Ты свободен. - Уицраор высветил в пси-диапазоне свое имя как комбинацию четырех девяток и исчез. Никита вспомнил магическую арифметику Такэды: четыре девятки, которыми был отмечен Великий игва, означали редкий ум, жестокость, неспособность к милосердию и откровенное презрение к более слабому. Человеку, обладающему подобным характерологическим сочетанием цифр, открывались истины Вселенной. Какие же истины открыты Уицраору? И почему он отступил? Что-то мелькнуло над головой. Сухов глянул вверх. На него опускалась гигантская черная сеть. Горизонт начал зыбиться, искривляться, темнеть, океан под ногами собрался в текучий кратер вулкана, поглотил остров. Одновременно поле зрения во всех диапазонах электромагнитного спектра сузилось, а пси-диапазон вообще оказался задавлен мощным полем помех. Пространство заколебалось, будто почва под ногами тяжело идущего исполина. Люцифер, мелькнула мысль, будя в душе жуть и страх. Но это оказался не Господин Веера, а его помощники - Даймон и Гагтунгр. Оба - в лучистых панцирях собственной магической защиты, превращавших их в создания немыслимого с точки зрения человека уродства. На всем их облике лежала чудовищная печать проклятия, невыразимо ужасная и отвратительная. Готовые уничтожить любого, кто станет на пути, они возникли духами небытия, демонами разрушения, отринувшими маски великих творцов и ставшими теми, кем были на самом деле - абсолютными эгоцентристами, готовыми ради себя и своих желаний разнести вдребезги любую вселенную, в том числе и населенную своими же соплеменниками. Недолго думая Сухов переместился в соседний хрон, представляющий собой мертвый, измененный дыханием близкого Суфэтха мир, пустой, без звезд и галактик, затем еще дальше, в последний хрон, граничащий с "кладбищем Шаданакара". Это не было паническим бегством, скорее отступлением с надеждой избежать нового боя. Но Великие игвы жаждали схватки и шли по пятам. Хрон, соседствующий с Суфэтхом, представлял собой нечто вроде сростка кристаллов, каждый размерами с планету типа Земли. Внутри кристаллов еще сохранялась какая-то организация, остатки жизни, подобие пейзажей и ландшафтов, большинство из которых недоступно было человеческим ощущениям, пространство же, окружавшее "кристаллы", горело! Вернее, горело время, постепенно разрушая "кристаллы", испаряя их внешние слои, превращая в потоки сверхбыстрых частиц - тахионов, уносящихся в Суфэтх. Видимо, и в этом хроне кто-то из Великих игв, тот же Гагтунгр, экспериментировал со временем. Оказавшись внутри одного из таких "кристаллов", Никита попытался сообразить, что делать в создавшейся ситуации. Игвы шли за ним, судя по сотрясениям вакуума Веера, и намерений своих не меняли. Пейзаж "кристалла" напоминал земную зиму: бесконечные белые холмы, редкий снег, небо в пятнах свечения, с красивой вуалыо "северного сияния", - но все это было лишь отражением действительности в мозгу наблюдателя Сухова, продолжавшего судить обо всем земными категориями и аналогиями. В запасе у него было всего несколько долей секунды, прятаться не имела смысла, разве что в Суфэтх, путь в который был ему заказан, если верить Уицраору, и Сухов успел только дать сигнал тревоги, надеясь, что вибрация Веера - особый способ связи, доступный лишь магам, дойдет по назначению. Игвы прошли хронобарьер, проявляясь в "кристалле" вихрями огня, пока не приобрели облик, схожий с обликом Уицраора. Для человеческого глаза этот облик ассоциировался бы с гигантами в фиолетовых, с искрами и молниями, плащах с накинутыми на головы остроконечными капюшонами, и лица их были - сам мрак! Было их сначала двое, потом объявился третий - Уицраор решилтаки присоединиться к коллегам. Никто из них не стал объясняться с Посланником, все трое знали его цель, стремления и возможности, и ошибаться не хотели. Первым вступил в бой Даймон, уже имевший опыт борьбы с магом связи. И Никита, внутренне ожидавший предварительного разговора, какого-то обмена мыслями, готовый к компромиссу во имя истины, вдруг ощутил прилив бешеной ярости. Его не хотели слушать, не принимали в расчет, откровенно презирали и считали за слабака, вступившего на Путь ради славы, а главное - были уверены в своем исключительном праве вершить суд, распоряжаться чужими судьбами и жизнью. Такую этику высших сил Никита принять не мог. Его ответный удар буквально расколол "кристалл", мгновенно растопив снег и разогнав тучи на всем многотысячекилометровом пространстве. Защиту Даймона он не пробил, но заставил демона отступить, спрятаться за панцирь свернутого пространства. Лезвие меча плясало вокруг Сухова, как мерцающее пламя, складываясь в узорчатый, красивый и смертельный веер, сквозь который ничто не могло пробиться к телу мага. Никита не стал ждать, когда другие Великие соизволят бросить ему перчатку, и напал первым. Меч его свистящим зелено-голубым зигзагом дважды перекрестил Гагтунгра, сорвал с него капюшон и выбил из рук шиххиртх, заряженный стрелами-гранатами, взрывающими вакуум. Следующий выпад неминуемо отправил бы демономага в мир иной, однако вмешался Уицраор, творец законов, владеющий более тонкими методами разрушения пространств с любым количеством измерений. Дальнейший поединок продолжался уже на уровне изменения физических констант, что усугубило распад хрона, превращая его в глубокое многомерное "болото". Никита почувствовал, как вокруг него сплелся тугой узел иномерия, закрутил пространство в хитрую спираль, которую меч сразу разрубить не смог, сам будучи свернутым в спираль, потеряв сразу три степени свободы. Это означало, что им можно было действовать лишь как рапирой или потоком излучения, потоком силы, но не орудием многодиапазонного назначения, и Никита потерял несколько драгоценных мгновений, решая поставленную проблему. А когда решил и освободился от тугих стихий, сдавливающих тело, лишающих свободы маневра, Даймон снова нанес пси-удар, который пробил защиту и оглушил Сухова, как хороший удар дубиной по голове. Длилось это состояние недолго, тысячную долю секунды, сверхсознание Посланника тоже работало быстро и восстанавливалось без потерь, черпая энергию-информацию эйдоса в режиме синхронной накачки, успевая защитить самый хрупкий свой элемент - человеческое тело с его неповоротливым мозгом, однако и этого малого отрезка времени оказалось бы достаточно для того, чтобы демономаги справились с Посланником... если бы не их исключительная самоуверенность и желание насладиться не только победой, но и унижением противника. Они дали ему еще несколько драгоценных мгновений, красочно показав в пси-объеме, что с ним будет: предполагалось закапсулировать Посланника внутри "непроявленной вселенной", микрочастицы вроде фридмона или кварка, идеальной тюрьмы, выхода из которой не нашел бы наверное, и более сильный маг. "Спасибо за перспективу!" - передал троице Никита, одновременно разделяясь на три одинаковые фигуры: все тот же образ русского воина в доспехах. Разделение создало бурю в пространстве "кристалла", окончательно преобразив его ландшафт в облако пыли и обломков. Двойники не были просто видеопризраками, они обладали всеми признаками психофизической матрицы и магисферой, и демоны "купились": каждому из них пришлось выбрать своего противника. Этой заминки оказалось Сухову достаточно, чтобы нанести упреждающий удар и вывести из боя Гагтунгра. Меч проделал в теле демона дыру - "струнный" вход в пространство двенадцатимерности - и воткнул туда все конечности Великого игвы, его "руки" и "ноги". Именно в этот момент Сухову пришита помощь. "Кристалл", внутри которого шел бой магов, пронзила ослепительная молния хронозаряда, и рядом с Посланником возник сияющий контур Машины Всех Машин, пилотируемой Магэльфом, роем пчел, интеллект которого поставил его в разряд "технологических колдунов". Бой сразу приобрел другой характер. Посланник перестал быть обороняющимся, а силы сражавшихся сторон выровнялись, потому что Гагтургр на время выбыл из борьбы. И тут странно повел себя Уицраор. Он вдруг отступил, отсалютовал копьем света, как бы признавая силу противника, и выдал сложный пакет мыслей-эмоций-сообщений, смысл которого был адекватен человеческому восклицанию типа "черт побери!" или "ну и ну!". Если бы Никита смотрел этот спектакль по телевизору, он бы рассмеялся, но юмор собстбенного изречения оказался Уицраору недоступен. - Мир тебе, Посланник, - продолжал четвертый Великий йгва, постепенно исчезая за броней невидимости. - Я предупреждал их, но они не вняли. До встречи в новых вселенных. Уицраор исчез. А Никита понял, что имели в виду те, кто назвал Уицраора "богом необъяснимого ". Он и был им, но - "богом необъяснимых поступков и решений". Не обладая великодушием и милосердием, не отделяя добра от зла, подчиняясь только собственным инстинктам и оценкам, он иногда совершал непредсказуемые даже соратниками поступки, находя идеальные с точки зрения этики Шаданакара решения. - Уходим, - сказал замершему Никите Магэльф. - Нет смысла уничтожать этот хрон, а мы уничтожим его, если будем продолжать бой. Универтер засиял так, что на него стало больно смотреть. Сорвавшаяся с него молния кваркового распада подбросила глыбу Гагтунгра на несколько километров над тучей пыли. Даймон, еле видимый за космами дыма, пара и пыли, отступил, что-то задумав - судя по мыслеэху, долетевшему до Магов. - Уходим, - еще раз просигналил Сухову Магэльф. Но они не успели. Даймон, далеко не уверенный в исходе боя, применил последнее средство, о котором не знали даже его сподвижники. Средством этим был "излучатель тьмы" или "инвертор порядка", то есть, по сути, малый синтезатор хаоса, идею которого когда-то подал Люцифер и над которым работал Даймон. Все дальнейшее произошло в течение нескольких долей секунды (весь бой до этого продолжался около полусекунды): стремительное "скатывание" кривизны пространства, нарастание плотности гравитационного поля, рост напряженности всех полей, ядерные резонансы, буквально превратившие окружающую среду в один большой атомный взрыв, поворот симметрии частиц, означавший готовность вакуума к фазовому переходу, и, как следствие, начало схлопывания хрона. И вдруг, как удар - остановка времени! Пространство хрона, весь его "сросток кр