ли все его огромные сабли-дротики. Отряд не любовался его кончиной, находясь под впечатлением гибели двух молодых дружинников. Никита был подавлен, но понимал, что еще не закончил дело до конца и надо спешить. - Они не ждали нас так скоро, - сказал Мстиша, оглядываясь с моста на труп триглава; под словом "они" князь подразумевал силы сатаны. - Иначе меч охранял бы целый сонм чудовищ. Но ты молодец, Посланник. - Мстиша окончательно перешел с Никитой на "ты", и тот принял это, как должное.. - Не казнись гибелью Добрагаста и волхва, ты не виноват. Похоже, единственный способ победить многорука без войска был твой: спровоцировать резонанс размножения! А это уже уровень гипервоздействия. Поздравляю, мастер. Идем дальше? - Не спешите, князь, - раздался сверху, с крышки гробницы Святогора чей-то голос. - Кандидатура Посланника неплоха, но, во-первых, он не посвящен, а во-вторых, не готов к Пути Великого соединения. - Праселк! - прошипел Такэда. Это был тот самый старик в овчинном тулупе, с посохом в руке и с филином на плече, что встретился друзьям в лесу Мировой Язвы. Тульпа - двойник игвы Дуггура Али бен-Саида бен-Хурхурры. Снизу, с расстояния в семь-восемь десятков метров он казался карликом, но глаза его светились, как угли, а голос был звучен, и слышен всем. Снова внутри Никиты качнулась вселенная, заколебались все физические и магические поля, будто волны по воде от брошенного камня: Люцифер уже отдал приказ исполнителям, и един из Великих игв прислушивался к Вееру, нащупывая нужный хрон. - Быстрее! - шепнул Мстиша на ухо Сухову. - Он отвлекает нас нарочно, поелику не в состоянии помешать сам. Яросвет загнал его в, нору морока, но Праселк многомерен и смог просочиться обратно. Никита уже понял, почему князь разговаривает по-русски с такой изысканной точностью и знанием терминологии, о которой простой правитель типа земных царей и понятия не имел, однако проверять догадку было некогда. Четверка перебежала мости остановилась под стеной черного монолита, на боках которого были видны борозды - будто следы ударов гигантского топора. Внутри него, по преданию, спал мертвым сном Святогор. Праселк смотрел на них сверху, с крышки гробницы, как голодный зверь, но спуститься вниз не решался. Мстишауже нашел и подобрал свой меч, возможности которого превосходили потенциал любого другого, и поглядывал вверх с подчеркнутым вожделением. Такэдас удивлением обнаружил, что гроб окружен густой желтой травой с необыкновенно красивым резным язычком, более светлым, чем нижняя часть стебля. - Плакун-трава, - сказал Мстиша, заметив взгляд Толи. - Цветет раз в сто лет, в канун гибели Святогора. - Как же они его сюда заманили? - проборматал Такэда. - И кто именно? - Игва Гиибель, - ответил князь мрачно. Никита тоже смотрел на гробницу великана сквозь прищур век и думал о том же. Земной былинный Святогор не совершил ни одного подвига, не сделал ничего выдающегося, лишь послужил олицетворением первобытной, чрезмерной, и ненаправленной силы. Сказитель былин, неосознанно получивший информацию о богатыре из эйдоса, общего поля информации Веера, не нашел ему применения ни героически-воинского, ни хозяйственно-производительного. Такая сверхсила в земных условиях не пригодилась. Но она не сработала и здесь, на родине колосса, слишком простодушного и доброго, чтобы сражаться с коварным, хитрым и злобным врагом, в моральном арсенале которого не было места благородству, великодушию и чести. Предок Святой Руси, освященный ее Соборной Душой, впитавший силу многих поколений, он так и не смог встать на защиту родины, поверив порочной красоте Гиибели, которая и заманила его в ловушку. - Что ты медлишь? - толкнул Сухова Такэда. - Бери меч и сматывай удочки. Где он, кстати? Неужели под гробом лежит? Никита оглянулся на Мстишу. - Я не боюсь, князь. Сверхмечом должна обладать сверх сила, а я - обычный человек, способный совершать ошибки. - Не прибедняйся, - проворчал Такэда. - Ты не обычный человек, ты паранорм и потенциальный маг, и уже доказал нам это. К тому же если вспомнить былину, были богатыри и посильнее Святогора, тот же Микула Селянинович, ратай, свободно таскающий в узелке "всю тягу земную". А он ведь был нормальным человеком, с виду хотя бы. Вспомнил? Тогда действуй. Мстиша, улыбнувшись в бороду, кивнул, соглашаясь. Никита, встретив его взгляд, глубоко вздохнул, расправил плечи, глянул мельком на филина, который с криком носился над ним и медленно приблизился к странной крестообразной башне, косо нависавшей над скалами и краем площадки у гроба Святогора. Сеточка свечения вокруг Посланника засияла сильнее. Такэде показалось, что где-то в недрах гор зародился низкий гул, прокатился по скалам, выплескивая неистовый - но не слышимый ушами! - грохот взрыва, и ушел в кости людей тонкой вибрацией, едва не прейратив их в желе. Вселенная плавно поехала вправо-влево, потом вверх-вниз - и все это за гранью человеческих чувств, воспринимавших мир вокруг неизменным. Что-то поднималось из неведомых глубин в неизмеримые высоты, сопровождаемое чудовищным грохотом и прекрасной музыкой - в полной тишине и неподвижности горной страны. Засияло невыносимым пламенем - в полумраке наступающей ночи. Лопнуло фонтаном боли и блаженства - при абсолютном отсутствии каких-либо ощущений... И когда Такэда готов был умереть от переполнявших душу нечеловеческих, невыразимых никакими словами, чувств, башня над головой Сухова дрогнула и начала вытягиваться вверх, вырастать, уходить в небо, скрытое невесть откуда взявшимися облаками. - Знич, Дажбог, Сварог, Хоре и Стрибог! - забормотал Рогдай, заикаясь, отмахиваясь пальцем. - Помогите нам, помогите ему, помогите всем... - Финист! - с благоговением проговорил Мстиша, задирая голову и не спуская глаз с башни. - Меч Святогора! - Что?! - ахнул Такэда. - Это - меч?! Дрожали горы, ревел ветер, молнии рвали воздух, вонзались с шишака рукояти меча в облака, а он все вытягивался и вытягивался из склона горы в небо, пока не завис огромной наклонной колокольней над фигуркой человека в коконе голубой светящейся паутины. Остановился. Что-то кричал Праселк, прыгая по краю крышки гробницы, но его никто не слушал. Задрав головы, все смотрели на исполинский, длиной в семьдесят с лишним метров, меч. Никита тоже глядел вверх, на гигантскую крестообразную рукоять-крыж, состоящую из огнива - поперечных дуг, черена - собственно ручки и яблока - шаровидного навершия, смотрел задумчиво и строго. Ждал. А почувствовав момент, протянул руку вперед - и меч, стремительно уменьшившись в размерах, словно прыгнул ему в руку. Все замерли, в том числе и Праселк, и даже его филин-оборотень перестал летать и орать. Затем Праселк сиганул вниз с гробницы, приземлился, как резиновый мяч, и поскакал по камням к мосту, через мост и дальше по глыбам Дороги забвения. - Ты можешь его достать, - негромко сказал Мстиша. - Знаю, - спокойно сказал Никита, - но удару в спину не обучен. Такэда подошел и, как завороженный, уставился на меч. За ним Рогдай. И лишь князь глядел на Сухова, а не на клинок в его руке длиной в полтора метра. Меч играл необыкновенным дымчатым блеском, сочетавшим одновременно туманность и прозрачность, он плавился и горел, испарялся и твердел, исчезал на неуловимое мгновение и появлялся вновь. Он жил! Такэда почувствовал холодок страха и ощутил, как диморфант на нем, закамуфлированный под кольчугу, поежился в ответ. Видимо, он знал, что удара этого меча не выдержит. - Уходим, - дотронулся до плеча Сухова Мстиша. - Пора, Посланник. Тебя ждет Путь, меня - мои дела. Чем быстрее вы доберетесь до темпорала, тем меньше шансов встретиться с ЧК. Такэда, услышав знакомые термины, вопросительно уставился на князя, удивленный его чисто русским произношением, не требующим перевода лингвера. Оглянулся на Сухова. - Что, прозрел наконец? - усмехнулся тот. - Знакомься: Данила, камнерез, он же Мстиша Удалой-Спаситель, Великий князь Святой Руси, он же Яросвет, маг, держатель хрона. - Не всегда, - мягко возразил Мстиша. - Яросвет так же многомерен, как и другие маги и демоны, а я всего лишь один из его альтернативных "я", так сказать, полномочный представитель. Яросветом я могу стать лишь в том случае, если соберу в себе все "я" мага. Но поторопись, Посланник, я чую запах дьявола. - Я тоже. - Никита оторвался от созерцания меча, сделал гибкое движение кистью, отчего меч вычертил замысловатую фигуру перед ним. - Но, во-первых, к мечу полагается щит или, по крайней мере, перевязь и ножны, во-вторых, ты забыл о Посвящении, а в-третьих, мне хочется кое-что проверить. - К этому мечу не нужны перевязь и ножны, - сказал Мстиша. - А тем более щит. Твое желание и есть ножны. Сухов понял князя правильно, полузакрыл глаза, прислушался к чему-то, и в то же мгновение меч оказался у него на поясе, в ножнах, сияющих ртутно-серебристым блеском и висящих на такой же узорчатой перевязи. - Ну вот, видишь? - Годится. - Сухов выхватил меч из ножен, поупражняло я в вытаскивании: зрителям казалось, что меч сам выскакивает из ножен ему в руку и прыгает обратно. - Что ж, поглядим, что искал там господин Праселк. Он воткнул меч в землю и... вознесся на вытянувшемся клинке на высоту гробницы Святогора, спрыгнул на край крышки, где недавно плясал Праселк. Прошелся по черной, крупнопористой поверхности площадью с футбольное поле, прислушиваясь к ощущениям. И ему внезапно открылась истина: Святогор все еще был там, внутри гигантского пенала, но богатырь не умер! Он спал. Может быть, сон его и был вечным, однако смертью сон этот назвать было нельзя, существовал мизерный шанс снять заклятие зла, принявшее в этом мире форму абсолютной тюрьмы - гроба. "Пусть не сейчас, но я помогу тебе!" - мысленно воззвал Никита к тому, кто покоился под миллионотонной плитой, и услышал ответный пси-шепот: "Благодарю, витязь. Возьми мой меч, Финист, колебатель пространств. Он твой". - "Я взял". - "Тогда тебе легко будет проделать щель в крышке гроба - я тоже могу кое-что сделать для тебя". "Может быть, я разрушу весь гроб?" - "Чтобы разрушить гроб-заклятие, надо быть Люцифером. Даже моей силы не хватило бы, сомноженной с мощью меча". Никита огляделся, подошел к углу плиты, примерился, взяв меч двумя руками, и ударом наискосок - клинок меча превратился в широкое полотнище прозрачно-стального пламени - снес угол плиты и часть ребер гробницы, так что образовалось треугольное отверстие, в которое с гулким хлопком ворвался воздух. Куски плиты и стен тяжело рухнули вниз. "Протяни в отверстие меч и нагнись сам". Никита сделал мечом на срезе ступеньки, стал на колени над отверстием и, сунув туда острие меча, наклонился сам. Ему показалось, что в голове разорвалась бомба! Но не боли, чего он ждал невольно, а мощнейшего возбуждения! В жилы влилась ликующая, жизнерадостная, бодрящая, всесокрушающая сила, и печаль, и понимание того, что есть пределы применения этой психофизической мощи, ограниченной Законами Универсальной Экологии, Этики, Любви и Добра. "Прощай, витязь. Ты все принял и понял, считай это Посвящением. Прежний Посланник был моим другом, хотя и не был ни человеком, ни великаном, но он остался бы доволен выбором Собора - и Вестника. И моим. Удачи тебе, Симаргл". "Я не Симаргл", - возразил Никита, но Святогор, вернее, его дух, уже не слышал ничего. Скорлупа заклятия снова сомкнулась над ним видимой человеческому глазу, как гроб, несокрушимой и непроницаемой броней, срезанный мечом угол гроба восстановился. Лишь заклятие Семерки магов, выигравших Битву в прошлом, и помогло Никите пробить эту броню, вскрыть гроб Святогора на короткое время, также рассчитанное Семерыми с величайшей точностью. Все было предопределено заранее. Кроме одного - личности Посланника. Семеро в свое время посвятили Пути своего друга Симаргла, которого игвы убили на Земле. Однако и Великая Четверка ошиблась, полагая в своем высокомерном пренебрежении к другим существам, что никто не рискнет принять эстафету Посланника. Никита, слабейший из существ - как и любой другой землянин, не бравшийся в расчет никем из демонов, рискнул, хотя и не без помощи Толи и долгих колебаний, в результате которых из среднестатистического себялюбца проклюнулся лидер и воин, способный постоять за себя и других. - Симаргл умер, да здравствует Симаргл! - проговорил Сухов про себя и с хмурой улыбкой добавил: - Апостол, так сказать. Или все же Бог связи? Покачав меч в руке и чувствуя силу, которой хватило бы на прямую схватку с любым демоническим существом типа триглава или многорука, он одним, движением бросил меч в ножны и без труда, не задумываясь, спрыгнул вниз, с гробницы. Все еще чувствуя колебания полей, из которых лишь два были известны людям, да и то чисто информативно - магическое и псиполе, - Никита облетел гроб Святогора, как бы прощаясь с богатырем, а также с Добрагастом и Вихорко Милонегом, и направил вертолет на север. Ночь они провели в машине, отдыхая по очереди, а ранним утром, как только вспыхнули золотом вершины гор на востоке, стартовали. Через полчаса полета они начали встречать отставшие отряды существ, служивших силам зла на Олирне: кентавров-звероловов, ушастых упырей, мороков, многоруков, трех- и двуглавых змей, одноглазых неплахов, косматых переплутов. Называл тварей Рогдай, показывая вниз кончиком копья, остальные молчали. Не то чтобы в кабине царило уныние, ной веселого в их победе было мало. Все понимали, что грядет новая Битва, несущая неисчислимые жертвы и беды, и шанса предотвратить ее почти не существовало. - Сколько же у вас скопилось недобитой нечисти! - вырвалось у Такэды, провожавшего глазами огненно-рыжего полевика, за которым в траве оставался черный след. - Вероятно, здесь и произошла главная битва Семерых с воинством Люцифера? Мстиша покачал головой, откинул назад волосы со лба. - Все битвы на поверхности планет - лишь отголоски настоящей Большой Войны, которую и войной-то можно назвать лишь условно, поскольку она была войной физических законов, а не армий. Хотя в результате оказались свернутыми в сверхплотные коконы сотни вселенных-хронов. Наверное, и у вас на родине из-за просачивания Хаоса происходили резонансные битвы - это Войны Семерых с Синклитом Четырех и самим Люцифером. - Может быть, Куликовская? - подумав, ответил Такэда. - Или Вторая Мировая война? Последняя была особой жестокости, но о просачивании Хаоса здесь говорить не приходится, причина была весьма прозаической - передел мира и борьба за власть. - А кто сказал, что Хаос просачивается только в виде физических субстанций, материальных полей, аннигиляционных процессов и чудовищных порождений зла? Психическое вырождение, рост числа болезней и их смертоносности, генетических отклонений, ведущих к физическому вырождению - вот далеко не полный перечень примеров просачивания Хаоса в Миры Веера. И процесс этот оружием остановить невозможно. Следующие Семеро должны копать глубже. - А ты... вы? - повернул голову к Мстише Никита. - Могу я считать вас одним из Семерых? - Меня - нет, - ответил, блеснув улыбкой, князь, - Яросвета - да! Вертолет рыскнул, но не из-за потери управления пилотом: Никита почуял выстрел террострелка и успел отвернуть машину в сторону; длинная черная стрела унеслась в небо так высоко, что пропала из глаз. - Хорошая реакция. Посланник! - похвалил Мстиша. - Наши! - вскричал Рогдай, тыча в пол кабины ножнами меча. Среди скал начинавшегося плоскогорья Оряк ползла толстая серо-стальная змея отряда всадников - дружина Мстиши. Через несколько минут их обнимал князь Могута и радостно приветствовали дружинники, примолкшие после сообщения о гибели Добрагаста и волхва. В течение получаса был разбит лагерь, поднялись шатры для князей и гостей, загорелись костры, и кравчие начали готовить завтрак. Никита постоянно чувствовал присутствие меча: то как огромного кота, свернувшегося и спрятавшего когти, то как слиток раскаленного металла, готового прожечь ножны и землю до самой преисподней, то как настороженно вглядывающегося в хозяина пса, а то и как молчаливого товарища. Финист привыкал к нему, изучая со своей стороны, наполняя душу уверенностью и силой. Но хотя возможности его превосходили человеческое воображение, а сам он, едва вынутый из ножен, заметно прогибал пространство-время, влияя одновременно на психику, скрытая мощь меча не создавала впечатление злобной угрозы. Он предупреждал. Прежде всего предупреждал убийц, подонков, циников, предателей и лицемеров. Вынимать его из ножен по пустякам не стоило, Никита это уже понял. - Пошли умываться, - позвал его Такэда, - здесь неподалеку ручей с чистой водой. На берегу ручья они встретили Мстишу, вытиравшегося после купания длинным полотенцем. Князь был широк в кости, поджар и мускулист. Видимо, привык держать себя в форме. Его доспехи сторожили двое дружинников, третий - Рогдай, купался неподалеку. - Потренируемся, Никите? - окликнул он Сухова. Тот подумал и согласился. Раздевшись догола, как и Рогдай., взял меч, но не свой, а Такэды, и полчаса рубился с молодым воином, изучая приемы, которых еще не знал. Затем оба сошлись в рукопашной, где Рогдай явно уступал своему противнику в силе и знании систем борьбы. Искупавшийся Такэда, Мстишаи дружинники с удовольствием наблюдали за баталией, перекидываясь репликами, но князь вдруг не выдержал и вмешался в поединок, заменив выдохшегося Рогдая. Противником он оказался посерьезнее, знавшим кулачный бой и многие приемы русского стиля, да и силушкой господь его не обидел, но все же Сухов превосходил его почти по всем параметрам и закончил бой, сбросив князя в глубокий бочаг у противоположного берега ручья. - Ну, Никите Будимирыч, ты велик! - сказал Мстиша с восхищением, вынырнув на поверхность. - Исполать воину! Меня по ею пору никто не ронял. Знал я, конечно, что Посланник должен быть мастером всех видов воинских искусств, но к себе его мастерство не примеривал. Бойцы еще раз искупались, вытерлись насухо и оделись. - Итак, куда теперь? - Мстиша расчесал мокрые волосы красивым гребнем из полупрозрачного зеленого, с желтыми светящимися прожилками, камня, перехватил взгляд Никиты. - Нравится? Камнереза Данилы работа. - Князь хитро подмигнул. - Возьми, дарю! Сухов принял подарок: от гребня исходило удивительное тепло. Вспомнил заколку для волос, которую ему подарила Тааль, но между обоими подарками существовала большая разница, такая же, наверное, как и между демоном-хаббардианкой и магом Семерки. Сухов спрятал гребень на груди и вдруг почувствовал беззвучный толчок в сердце. Замер, прислушиваясь к себе, а потом к миру вокруг. Мстиша метнул на него потемневший взгляд. - Что-то улышал, Никите? Сухов глянул на индикатор: камень перстня весь светился оранжевым, а внутри него пульсировала, как зрачок чьего-то недоброго глаза, черная окружность. - Похоже, у нас гости... кто-то вышел из темпорала. Князь тоже посмотрел на перстень эрцхаора на пальце землянина, стремительно подошел к ручью, наклонился и звонко шлепнул ладонью по воде. Через несколько секунд из воды вынырнула чья-то усатая морда: сом не сом, тюлень не тюлень, - полурыба, полузверь. О чем он разговаривал с князем, осталось неизвестным, Сухов смог только поймать эхо их ультразвукового обмена. Затем голова рыбы-зверя без всплеска ушла под воду, князь вернулся озабоченный. - Завтрак и отдых отменяются. Ты прав, Никите, в болотах Мировой Язвы началось какое-то движение. А это означает, что... - Что нас запеленговали, - закончил ,Такэда. - У темпорала наверняка будет ждать засада "чекистов", которых вызвал Праселк. Никита задумался. Навалилось ощущение безнадежности, неуверенности, обреченности, появилось желание бежать, куда глаза глядят, спрятаться, забиться в щель или на дно морское и не выходить... и тут же негативные эмоции схлынули, вызвав огромное облегчение: диморфант включил пси-защиту хозяина. Сухов поднял голову. Мстиша смотрел на него изучающе и вопросительно. - Мне бы коня... - проговорил Никита тихо, хотел пояснить, что он имеет в виду, но его поняли. - Меч нужен по воину, - кивнул Мстиша, - конь - по всаднику. К сожалению, таких коней на моих конюшнях нет. - Вы о чем? - озадачился Такэда, спрашивая сразу обоих.. - Мне нужен конь или любое другое транспортное средство, не привязанное к темпоралу, - ответил Никита. - Он помолчал. - Это жругр. - Только жругра нам не хватает! - Такэда впал в состояние каталепсии. - Жругр? - переспросил князь. - Что это такое? Может быть, я знаю? Расскажите. Сухов дал справку, поглядывая на эрцхаор. Перстень пылал и "кусался", предупреждая о вторжении в хрон чужого носителя магиполя гигантской концентрации. - Нет, в пределах Олирны и вообще на планете таких тварей я не видел, - твердо заявил Мстиша. - Но не переоцениваешь ли ты свои силы, Посланник? - Не знаю, - признался со вздохом Никита. - Но не вижу другого выхода. Пока я привязан к лестнице Шаданакара, риск попасть в засаду будет увеличиваться день ото дня, а, чтобы собрать Семерых, мне нужна свобода передвижения из хрона в хрон. Мстиша не переспросил, что такое лестница Шаданакара, подтверждая этим свою причастность к знаниям Яросвета. - Что ж, если без темпорала не обойтись, идем к нему. Единственный вопрос - каким путем? По земле, по воде, по воздуху? Словно в ответ над головой раздался орлий клекот. Схватившись за оружие, все трое посмотрели вверх. Над ними кружила давешняя рогатая птица, которая спасла их от военного вертолета. Она вытянула длинную лапу, словно показывая что-то за горизонтом, взмахнула крыльями и в несколько взмахов исчезла в густой синеве неба. - По воздуху, - сказал Никита, прикидывая, кто бы это мог быть. Не Зу-л-Кифл, во всяком случае, он распознал бы его появление. Тогда кто? Вертолет, охраняемый дружинниками, был готов к полету - удивительное создание рук каких-то разумных существ, владеющих секретами тысячелетней консервации техники. Хотя, с другой машину могли оставить, и недавно, лет двадцать - тридцать назад, предназначая ее для кого-то из своих. Разобраться бы, кто они, эти "свои"... Вертолет поднялся в воздух. Их сбили при подлете к Огнь-реке, на этот раз террострелок не промахнулся. К счастью, стрела не задела двух пассажиров, Мстишу и Такэду, и пилота, пробив хвостовую часть кабины и отбив кончик винта. Упали они с высоты в сто метров и тоже удачно - сна чала на склон холма с густой травой, а потом скатились на торфяно-мшистое болото, смягчившее удар. Выбрались на берег. Сзади простиралась знакомая холмистая равнина, степь, впереди начиналось болото, за которым текла Огнь-река. Ее недалекий низкий и топкий берег порос гигантским папоротником и рыжей травой, стебли которой походили на лезвия сабель и были так же остры. - Далеко отсюда до темпорала? - спросил князь, глядя на реку. - Верст сто, - ответил Никита. - Пешком будем добираться неделю. Зря пошел с нами, князь. В твоих руках судьба страны, ты не должен рисковать своей жизнью. - Кто знает, что и кому я должен? И кто знает, где риск меньше: в стольном граде за стенами Детинца или здесь, у Мировой Язвы? А насчет судьбы державы, тут ты прав. Посланник, именно поэтому я нынче с тобой. - Не философствуйте на смертном одре, коллеги, - вмешал ся озабоченный Такэда. - Лучше думайте, как нам перебраться на тот берег. - Придется обращаться за помощью к Яросвету. - Мстиша достал из кармана плаща, которым прикрывал доспехи, необычной формы свисток, поднес к губам. Свистка никто не услышал, даже Никита, но спустя минуту мох на болоте зашевелился, и к реке устремились полчища змей самых разных, расцветок и размеров. Самая крупная из них - двухголовая - достигала длины четырех метров. - Эт-то еще зачем? - Такэда брезгливо отбросил ногой бурую змею с глазами по всему телу, не обратившую на него никакого внимания. - У Яросвета со змеями договор, - ответил князь, - они ему многое должны. - Махнул рукой: за мной, - первым полез в болото. - А свистулька-то похожа на ту, что нам дал Вуккуб на мосту, - обратился Толя к Никите. - Ультразвуковая. - Скорее, магически-звуковая, - рассеянно отозвался Сухов. Они продрались сквозь кусты и траву на берег Огнь-реки, где змеи начали "монтаж" из своих тел какой-то башни. Это было удивительное и одновременно страшное зрелище. Поток шипящих гадов не иссякал, змеи ползли и ползли, сцеплялись друг с другом, ловко взбирались на ступенчатое основание башни и снова сплетались в узоры, застывающие фермами, пилонами и перепонками. Через полчаса "строительства" перед застывшими людьми красовалось нечто, напоминающее скелет аэроплана времен начала воздухоплавания длиной в полсотни, высотой в десяток метров и с размахом крыльев, в два раза превышающим длину. - Хацюмэ! - прошептал Такэда. - Самолет, что ли? Или планер? Как он полетит без двигателя? - Залезайте, - сказал Мстиша, подавая пример. Никита после некоторого колебания последовал за ним, с удивлением обнаружив, что тела змей стали твердыми и прочными. "Кабина" больше напоминала корзину, сплетенную из толстых корней какого-то растения; головы змей, слава Богу, торчали наружу. Воздухоплаватели уселись на пол, Мстиша снова достал свой свисток. - Поехали, други. "Аэроплан" без толчка поднялся в воздух и скользнул над рекой на ту сторону. Поднялся над болотом, потом над лесом, но невысоко, так что можно было при желании срубить вершину дерева. Никаких полей и сил, несущих, аппарат, Никита не ощущал, и тем не менее они летели! И летели с приличной скоростью - километров сто в час. - Чуть левее, - посоветовал Сухов князю, глянув на эрцхаор. Змеиный "аэроплан" послушно изменил направление, будто им управлял пилот, который услышал распоряжение. Мстиша засмеялся. - Не удивляйтесь, други, наш мир еще и не такие чудеса видывал. К сожалению, больше злые, чем добрые, но уж таково наследие. Ничего, справимся, еще и Мировую Язву когда-нибудь перепашем и заселим... если ваша миссия закончится благополучно. Какое-то время летели молча, готовые ко всему, всматриваясь в горизонт и в лес под "змеепланером". - Ты уверен, что справишься с ЧК? - спросил Такэда, приблизив губы к уху Сухова. - Вы забываете о Яросвете, - подал голос князь, обладавший великолепным слухом. - У нас существует пословица: и комар лошадь повалит, ежели медведь подсобит. - Значит, я - комар? - нехотя улыбнулся Никита, учуявший вокруг себя некое сгущение полей: их пытались пеленговать по мысленному эху и по магиполю. - о, Знич, Перкун-грозовик! - Мстиша, побледнев, уставился вперед. - Только не это! А я думал, что же так похолодало! Вот, значит, кто вылез из второго могильника! - Кто? - не понял Сухов. Князь оскалился. - Василиск! Из первого разрушенного могильника Чертова Кладбища - Кщерь, а из второго - василиск. Приготовьтесь, катапультируемся. Заметит - глазом моргнуть не успеем. Никита, холодея, осознал, что черная глыба, торчащая над лесом горой, напоминающая паука - гигантское существо! В тот же момент змеи, сплетенные в дно кабины, стали мягкими, подались под весом трех тел, разошлись, и воздушные путешественники посыпались вниз с высоты пятиэтажного дома. И, хотя упали они не самым удачным образом, на голые каменистые бугры, никто из троих не получил ни ушиба, ни царапины: земляне - благодаря скафандрам-диморфантам, князь - в силу своих врожденных способностей. Стена леса скрыла их от взгляда чудовища, оглянувшегося на шум. - Вы сказали, василиск? - обернулся к Мстише Такэда. - В нашем фольклоре тоже встречается такое чудовище, однако на то, что я успел увидеть, оно не похоже. "Наш" василиск имеет голову петуха, туловище жабы и хвост змеи, может убивать дыханием, взглядом и ядом. - Это он, - кивнул князь, сверкнув глазами. - Хотя наш больше похож на помесь паука и акулы. Кто же его выпустил и реактивировал? Кто здесь похозяйничал без Яросвета? Никита внимательно посмотрел на Мстишу. С ним-что-то происходило. Казалось, тело его растет, крепнет, наливается могучей силой, начинает светиться, хотя человеческий глаз видел все того же воина в русских доспехах, высокого и сильного, но в меру человеческих возможностей. Теплый "ветер" пси-излучения прянул от Мстиши во все стороны, глаза его засияли внутренним огнем, качнулись деревья вокруг. - Приветствую тебя, Яросвет, - кивнул Никита. - Ты вовремя. - Я знаю, - звучным голосом, не похожим на голос князя, произнес маг. - И готов к бою. Но нас только двое... о, простите, Наблюдатель, - Яросвет-Мстиша поклонился Такэде, - нас трое, но против нас сегодня выдвинуты гораздо большие силы. Василиск, Кщерь Бессмертный, двоедушники, богинки и дьяволы ЧК, ликвидаторы, как вы их называете. И, может быть, кто-то из Великих игв. Никита, который исподволь настраивал свою паранормальную систему чувств, стряхнул с латной перчатки струйку голубого свечения. Запахло озоном. - Нас не трое, та птица с рогами - еще один наш соратник, но обычно он приходит на помощь в последнюю минуту. А теперь расскажите, что или кто этот ваш василиск и как с ним бороться, пока я буду переходить на другой уровень. - У нас всего две-три минуты, василиск идет сюда, а Кщерь уже здесь. - Я успею. Никита потрогал перевязь меча, получил в ответ ощущение рукопожатия и сел прямо на бугор. Через минуту он вышел и эйдос и наткнулся на гигантскую "фигуру угрозы" - чью-то мысль - действие с гигантской плотностью-пси-энергии. Его уже ждали! Ловушка захлопнулась. С этого мгновения Сухов-Посланник и маг выбыл из схватки в лесу, вынужденный бороться за сохранение личности, своего "я", за свою жизнь. Товарищи поняли, в чем дело сразу, увидев, как почернело и буквально провалилось в себя лицо Никиты, но помочь ему Яросвет не успел: с пси-нападением на Посланника началась атака на всех троих отряда засады. Удар по психике через открытый канал Вести был так силен, что Сухов "улетел" из сознания за тридевять земель, не помогла и защита диморфанта. Правда, без нее было бы совсем худо, часть пси-энергии диморфант все же принял на себя. Сначала Никита осознал себя на ринге. Он был одет, как боксер, площадка, обтянутая канатами, была залита слепящим белым светом, и за ее пределами никого нельзя было увидеть, хотя зрители присутствовали, судя по излучаемой ими холодной враждебности. А противником Сухова оказался некто, задрапированный с ног до головы в серый текучий дым, из которого изредка вылетали черные руки с перчатками. Первый же их выпад поверг Никиту в нокдаун, он не успел собраться с мыслями и подготовиться к бою. - Вынь меч, иначе не справишься, - раздался бесстрастный металлический голос. Рука Никиты метнулась к поясу, нащупывая невесть откуда взявшиеся ножны, однако частью сознания, контролирующей ситуацию, он успел оценить угрозу, таящуюся в совете, и выпустил ножны. Второй тяжелый удар он тоже пропустил, и третий, а потом вспыхнувшая ледяная ярость помогла ему сосредоточиться, уйти в глухую защиту и отдышаться. Последующую серию ударов неведомого боксера он блокировал, ушел от третьей руки, пролетевшей над головой с гулом и свистом, и ударил вразрез. Атака чернорукого боксера прекратилась, фигура в туманной тоге отшатнулась, вызвав волну недоумения. Никита не стал ждать ответа, в прыжке ударил противника ногой... и оказался голым в четырехугольном помещении с медными на вид стенами, в которых виднелись сетчатые окошки. Пока оглядывался, изучая обстановку, сетки окошек откинулись, и в помещение с грозным гудением устремились потоки гигантских - с кулак! - пчел или ос. Укус любой из них если и не был смертелен для мага, то причинял, наверное, изрядные мучения, ну, а их нападение грозило явной гибелью. - Тебя спасет только меч! - вонзилось в голову ядовитое шипение. И снова рука Сухова сама собой дернулась к поясу: действительно, вот он меч. Какая удобная рукоять! - Не смей! - выдохнул с натугой внутри Никиты второй "я", - и он разжал кулак. Метаться по комнате и отбиваться от ос руками он не стал, вырастил из живота огнемет и ударил по туче насекомых факелом жаркбго оранжево-белого пламени... которое уничтожило ос, но одновременно воспламенило стены! От удушающего дыма перехватило дыхание, жар нарастал, грозя сжечь кожу, затрещали волосы на голове... - Возьми меч, проруби дверь! - Иди к дьяволу! - Никита решил не слушать больше таинственного советчика, толкавшего на неосознаваемую, но явно опасную акцию с непредсказуемыми последствиями, у него в запасе еще оставались средства борьбы с могущественным, обладающим колоссальной силой внушения, врагом. Сухов сменил огнемет на огнетушитель, а когда это не помогло - на баллон с жидким азотом. Пламя погасло. Помещение обросло льдом, в который начал кристаллизоваться воздух. - Меч... - Пошел вон! Сухов киркой руки прорубил во льду нишу, сменил кирку на лазер и вырезал часть стены. Комната начала размягчаться, течь, превратилась в поток воды, вынесла человека на поверхность моря без конца и края. Гигантская акула бросилась на него из фосфоресцирующих фиолетовых глубин. - Проглотит! Проткни ее мечом... Сухов отбил атаку акулы гарпуном руки. Море превратилось в пустыню с огромными Шипастыми шарами растений, грозящих наколоть человека на себя, как муху на булавку. Никита организовал костер из шаров. Песок начал плавиться, и вскоре вся пустыня превратилась в оплавленную равнину с длинными пологими грядами и увалами, на которых застыли странные фигуры, похожие на свечи из парафина самых причудливых форм. Многие из них казались живыми... они и были живыми, вдруг выдрали ноги-корни из корки такыра и двинулись к человеку, демонстрируя текучесть форм, вглядываясь в него отсутствующими глазами, приказывая превратиться в такую же свечу. Сознание померкло... - Меч, меч, меч... Последним усилием воли Никита соорудил себе меч из расплавленного песка и врубился в ряды текучих созданий, пробился к черному кольцу в одной из впадин и нырнул вниз... чтобы оказаться зажатым в гигантской лапе! Лапа не принадлежала ни человеку, ни одному из животных, которых знал Сухов, она была физически осязаема и нематериальна одновременно и обладала свирепой, беспощадной, угрюмой силой, которой не мог сопротивляться никто! Ни одно живое существо! Кто-то тихо, торжествующе и пренебрежительно рассмеялся. Над головой блеснул длинный кроваво-красный глаз, но темнота не позволяла разглядеть лица чудовища, да и существовало ли оно, Сухов не мог сказать с уверенностью. Лапа сдавила тело еще сильнее, затрещали ребра, боль пылающими углями рассыпалась по коже, вонзилась в сердце, в голову. - Кажется, это конец твоей миссии, Посланник. Не дергайся, меч тебе уже не поможет, ты в моей власти. В качестве комплимента могу сказать, что ты очень сильный человек. Мы не ожидали, что ты зайдешь так далеко. - Кто... ты? - Игва Даймон. Вернее, его пси-двойник. Ты же знаешь, игвы многомерны и живут в мириадах хронов одновременно. Не было нужды собирать всех двойников в одного мага... демономага, как нас окрестили. Прощай, Посланник, я тороплюсь. Боль усилилась, сознание снова стало меркнуть. Никита сжал зубы, чтобы не закричать, закрыл глаза, расслабляясь, уже не обращая внимания на чувства, успокаивая и приводя в порядок мысли, настраивая нервную систему, и позвал. И предки, все те, кто составлял его род, кто вложил в его гены накопленную чувственную информацию и духовный потенциал, любовь и страдание, пришли к нему на помощь... Яросвет-Мстиша знал, что означают корчи лежащего на земле Посланника, напоминающие припадки, а особенно - его попытки вытащить меч из ножен, и был вынужден отвлекаться на контроль рук Никиты, чтобы в последний момент предотвратить трагедию: если бы Сухов вытащил меч, будучи в трансе, сражаясь сам с собой, он уничтожил бы вокруг все и всех, не разбирая, где друзья, где враги. Боевые действия воинства Люцифера, спешно мобилизованного кем-то из Великих игв на бой с Посланником, начались атакой нечисти: упырей, оборотней, полевиков, полудниц, хрипуш и трясей, еще до того, как василиск подошел к месту сражения. Однако Такэде, приготовившемуся защищать беспомощного. Сухова, - почти не пришлось поучаствовать в отражении атаки. Яросвет опередил его, подключив свое войско: птиц, зверей, деревья, природные силы, подчинявшиеся магу в этвм мире. В результате бегающая нечисть была частью истреблена волками, медведями и кабанами, а частью провалилась в глубокие ямы, тут же заваленные камнями. Летающие твари были встречены воронами, ястребами и соколами, и тоже потерпели поражение. Но оставались еще существа, владеющие магическими превращениями и свойствами: мороки, трояны, переплуты, волкодлаки и кикиморы, - и заговоренным мечам Такэды и Яросвета пришлось показать свою силу. Инженеру были не страшны ни стрелы, ни кинжалы и дротики, ни ядовитые клыки и когти, пока на нем сидел диморфант, а Яросвет не нуждался в доспехах и физической защите, обладая защитой куда более могущественной - законами магифизики, творцом которых в пределах хрона был он сам. Последние остатки нечисти сгинули в лесу, однако Яросвет меч не опустил. Взгляд горящих глаз его был непереносим, и Толя возрадовался, что маг - их союзник и друг. - Они допустили ошибку, - сказал он, - нападая по очереди. Если бы сейчас тут появились ликвидаторы ЧК, нам пришлось бы туго. Яросвет согласно кивнул. - Вы правы, Наблюдатель, однако положение наше не внушает особого оптимизма. Если Посланник не очнется через пару минут, придется отступать. С василиском и Кщерем мне одному не справиться, оба расколдованные или, если хотите, разблокированные в пси-диапазоне игвы, почти свободно, хотя и по-разному, владеющие кварко-глюонными процессами. Пси-мощь их велика. Хорошо, что на вас надежные скафандры, они-то и спасли от Кщеря. Помните свое "бегство" из внушенного им замка? Толя открыл рот, чтобы ответить, и в это время Кщерь Бессмертный нанес свой удар. Голова взорвалась, как граната! Осколки ее разлетелись во все стороны... и соединились вновь, но в конгломерат, который уже нельзя было назвать головой, мыслящим органом. Чувства, ощущения, мысли, образы, воспоминания смешались в калейдоскопическую мозаику, разобраться в которой не было никакой возможности, и Такэда позволил себе закричать беззвучно, мысленно напрягаясь: - Сухов! Сознание прояснилось, кошмар видений побледнел - это диморфант отдавал последние крохи своей энергии на защиту хозяи* на. Потом чья-то рука разогнала дым внушенной путаницы, глаза приобрели способность видеть, а мозг - анализировать действительность. Толя ощутил себя стоящим на коленях над телом Сухова. Оба были накрыты полупрозрачным куполом, по которому ползли радужные пятна, как по пленке мыльного пузыря. Мстиша-Яросвет отсутствовал, но купол явно был делом его рук, значит, он сражался сейчас снаружи, прикрыв друзей каким-то силовым полем. Толя мотнул головой: прошло всего несколько секунд с момента нападения Кщеря, а показалось - час! Позвал: - Кит, очнись! Слышишь? - Слышу, - отозвался вдруг Сухов, открывая глаза, бездонночерные, страшные, обнявшие сразу всю ситу