лометрах от неутомимо двигающихся к намеченной цели суперзавров. Он знал, что готовится операция "двойного удара": вместе с бомбометанием криогенераторов предполагалось сбросить и ядерную бомбу, если холод не остановит ползущих гигантов. Еще через день все было готово для начала операции. И тут суперзавры остановились. До завода "Эр-зет", перерабатывающего руды урано-торианта, оставалось еще пятьсот с лишним километров. Замерла в ожидании "непогрешимая" военная машина Пентагона, бездумно потрясающая мускулами, обслуживаемая компанией бравых ребят "без страха и упрека" из всех родов войск, и коллектив ученых, инженеров и технических работников, призванный объяснить все тайны природы и приспособить их на службу богу войны. Гипотезы, одна невероятнее другой, кипящей пеной обрушились на головы благодарных слушателей, с помутневшими взорами и раскрытыми ртами внимавших ораторам. Одна из них была интересна, выдвинул ее молодой биолог из Пенсильванского университета: перехватив радиоразговоры, суперзавры поняли, что их хотят уничтожить, и остановились посовещаться, что делать дальше. Итак, гипотеза прямо предполагала наличие у неземных драконов разума. -- Вот увидите, -- размахивал руками биолог, -- они через день-другой пойдут на контакт, сдадутся в плен ипримут все наши условия. В другой гипотезе утверждалось, что драконы просто оголодалии отдыхают, в третьей -- что они ре шшили не идти к заводу из-за недостаточного запаса энергии, все-таки на двухсоткилометровый переход ее ушло немало. Были еще и четвертая, и пятая, и двадцать пятая гипотеза, и все они оказалисб несостоятельными. На третий день таинственного сидения почти в полной неподвижности в глубокой вулканической воронке панцири суперзавров почернели, стали трескаться, словно хитиновая скорлупа личинок майских жуков, и из этой "скорлупы" выползли обновленные, похудевшие в ярко-оранжевой броне панспермиты. У них теперь почти отсутствовали хвосты, а жуткие наросты на спинах превратились... в громадные перепончатые полупрозрачные крылья! Когда один из драконов, словно пробуя, расправил эти крылья -- все смотревшие передачу в лагере ахнули, пораженные красотой вспыхнувших бликов и радуг. -- Я почему-то ждал подобной трансформации, -- признался Кемпер Норману; они смотрелт телевизор у себя в палатке. -- Вспомнил рассказ одного из наших ведущих фэнов про куколку. Правда, от того, что у них выросли крылья, драконы не стали намного красивее и привлекательнее... -- Зрелище притягивающее и одновременно отталкивающее, -- согласился Алиссон. -- Но меня больше пугает то, что они способны приспосабливаться к чужим условиям. Прогрессируют, исчадия ада, причем такими темпами, что и не снились нашим земным организмам. Что-то будет дальше? -- Как ты думаешь, они взлетят? -- Вряд ли, уж больно велика их масса, никакие крылья не потянут, да и энергии для полета нужна уйма. Я думаю, это не крылья. -- А что? -- Ну-у... фотоэлементные батареи, например, для подзарадки внутренних аккумуляторов от солнечного излучения. Или зонтики для защиты от ядерного взрыва. -- Шутишь. -- Нисколько. Они приспосабливаются, а механизмами приспособления ведают инстинкты, которые ничего не делают впустую. Крылья для таких махин в нашей жиденькой атмосфере были бы явной ошибкой эволюции, создавшей суперзавров. Алиссон оказался прав. Когда панспермиты раскрыли "крылья" и просидели без движения еще двое суток под солнцем, ученые сошлись во мнении, что "крылья" -- поглотители солнечной радиации. Но главная сенсация открылась позже, когда суперзавры, утолив энергетический голод, снова двинулись в горы по направлению к "Эр-зет". Слетевшиеся к останкам их скорлуп, как воронья стая, армейские эксперты и ученые обнаружили под скорлупой... два пятиметровых свеженьких, излучающих радиацию, как обнаженный атомный реактор, похожих на граненые кристаллы мориона -- черного хрусталя -- яйца! Вот тут-то впервые Алиссон и почувствовал страх, сначала необъяснимый, темный, словно внушенный кем-то, а потом нашлось основание: суперзавры несли реальную угрозу всему живому на Земле, потому что размножались, откладывая яйца. Дай им подходящие условия для начального этапа роста при их неуязвимости -- и через несколько десятков лет от рода хомо сапиенс не останется ничего, кроме следов его деятельности, да и то ненадолго. Попытается ли природа после этого воспитать на Земле новый разум? Хотя бы в этих чудовищах -- полуящерах, полунасекомых, полуптицах? В понедельник утром второго сентября на полигон прибыл президент. понаблюдав на экране телемонитора за ползущими, все сокрушающими на своем пути панспермитами и рассмотрев в бинокль их странные, похожие на сростки кристаллов яйца, он скомандовал начать бомбардировку. С аэродрома базы ВВС "Найтхилл" стартовал серхзвуковой бомбардировщик В-111 и, достигнув цели за полчаса, с высоты в десять километров сбровил три серебристых контейнера размером с железнодорожную цистерну. Спустя положенное число секунд контейнеры распустили бутоны парашютов и опустились в точном соответствии с расчетом бортовых компьютеров бомбометания -- вокруг крушащих скалы гигантов. В ту же секунду сработали замки криогенераторов, и от всех цистерн взметнулись ввысь султаны искрящегося белого отумана. Туман в несколько секунд расползся по площади круга с центром под замерзшими суперзаврами, утопил их по брюхо, стал подниматься вверх, как пена в кастрюле с закипевшим молоком и, наконец, накрыл с головой. С высоты беспилотного вертолета с телекамерами было теперь видно только громадное пухлое облака в месте падения криогенераторов, продолжавшее медленно увеличиваться в размерах. Над пустыней внезапно пронесся шквал, подняв в воздух тонны пыли и песка: переохлажденная масса воздуха породила барометрическую волну из-за резкого перепада давления. Над облаком стала конденсироваться влага, и вскоре весь район, обезображенный как естественными вулканическими взрывами миллионы лен назад, так и искуственными, скрылся под пеленой тумана. Впервые в пустыне прогремел не гром взрыва, а самой обыкновенной молнии. Алиссон вместе с остальными оставшимися не у дел специалистами следил за происходящим по экрану армейской телесистемы? У него от волнения мерзли ноги и все время тянуло сказать "умную" фразу: но он сдерживался. Кемпер улетел на задание: а с другими летчиками и "зубрами" науки разговаривать не хотелось? Туман рассеялся только через три часа с четвертью, открыв жадным взорам людей изменившийся до неузнаваемости ландшафт: в радиусе километра поверхность плоскогорья была покрыта сверкающей коркой льда, превратившей застывших без движения суперзавров в ледяные изваяния. В толпе, окружившей телемонитор, послышались крики ликования и одобрительный гул. Техника не подкачала, исполнители не подвели, оказались на высоте расчеты, да здравствует головастый парень, придумавший охлаждение! Знай наших, боже, храни Америку! Один лишь Алиссон, тот самый "головастый" парень, не радовался вместе со всеми, ему было жаль несчастных драконов, абсолютно чуждых всему земному, страшных, сильных, не знавших пределов своей мощи, но столкнувшихся на свою беду с жестокостью повелителя Земли, который тоже не знал педелов,и прежде всего -- пределов своей злобы, цинизма и ненависти к любому, кто не подчинился его воле, -- будь то природа или себе подобное существо. Впрочем, пооправил себя ради иронической объективности Алиссон, такое возможно не только в свободной и великой стране, но и в любой другой, способной защитить свои интересы всеми доступными средствами. -- А ты чего не радуешься, приятель? -- хлопнул Нормана по плечу заросший детина в куртке на молниях. -- Здорово мы их приморозили! А выйдем в космос -- всех гадов передавим! "Дурак -- зародыш конца мира", -- подумал Алиссон словами Тэффи, но вслух сказал другое: -- Бедный Йорик!... Давно не брившийся не читал Шекспира и не знал, кто такой Йорик, но на всякий случай назвался: -- Джоб. Выпьем за удачу? -- А пошел ты!... -- ответил Алиссон, поворачиваясь к нему спиной и пряча кулаки в карманы. Лед на панспермитах растаял к утру, но они не шевелились, став из ярко-оранжевых тускло-желтыми. Теперь они были похожи на скульптурные творения модернистов, изваянные из чистого золота. Но даже такие -- неподвижные, молчаливые, мертвые, они внушали ужас, отвращение и одновременно благоговейный трепет своей несхожестью с земными формами жизни, мощью и неземным, поистине космическим уродством. При долгом созерцании чудовищ человека вдруг поражала мысль о невероятной, чуть ли не противоестественной приспособляемости жизни к любым природным условиям, готовности выжить любой ценой: отказа от разума -- и тогда возникали колоссы вроде динозавров на Земле и суперзавров в Космосе, либо ценой приобретения разума -- и тогда появлялись существа вроде людей, сильные только волей к победе и умением переделывать условия существования... Примерно такие мысли бродили в голове Алиссона, когда его вместе с другими "яйцеголовыми" доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер. Это была третья группа специалистов, десантированная в район замороженных панспермитов после того, как военные обстреляли драконов ракетами и ничего не произошло. От застывших колоссов, да и от земли, от каменных складок несло могильным холодом, с близких холмов дул пронизывающий ветер. Поправляя прозрачные шлемы, пояса и рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и эксперты разошлись вдоль погрузших в каменной осыпи тел, каждый со своими инструментами и приборами. Им разрешалось работать возле суперзавров не более сорока-пятидесяти минут, потому что тела ящеров излучали на уровне двухсот тридцати рентген в час. Вообще-то Алиссону делать здесь было нечего, но он хотел в последний раз полюбоваться на монстров вблизи и упросил организатора экспедиции взять его с обой. Теперь он пожалел, что не остался в теплой палатке: выдержать пытку холодом даже в скафандре с подогревом больше десяти минут не было никакой возможности. Кемпер понял друга раньше, чем тот пожаловался на превратности судьбы и непогоду. Он отвел Нормана в кабину, дал ему поддеть под балахон свой вязаный свитер и второй шлем с наушниками и Алиссон повеселел. -- Знаешь что, давай попробуем взобраться? -- внезапно загорелся он, кивая на гору суперзавра. -- Заодно и погреемся. Кемпер поглядел на него, как на сумасшедшего, подумал, почесал затылок шлема и... согласился. -- Только возьмем фотоаппарат, запечетлеем друг друга на память, такого трофея не было ни у одного охотника. Хотя мне их тоже немного жаль, как-никак мы их крестники. Они вооружились кошками, ледорубами, связками бечевы, карабинами для зажима веревок и выступили в поход. "Покорени трупов" решили начать с одной из лап средней пары, где было больше шансов зацепиться за неровности рельефа. Суперзавры, очевидно, при внезапном похолодании пытались сжаться, сохранить тепло, закрыться перепончатыми "крыльями" и так и застыли, прижимаясь брюхами к земле, втянув хвосты, стискивая передними лапами шеи и уронив головы. И все равно высота их "холки" -- кружевного воротника на шее, ставшей высшей точкой, достигла не менее шестидесяти метров -- высоты двадцатиэтажного дома! Вблизи броня сверхдраконов оказалась пластинчатой, состоящей из выпуклых граненых ромбов, полупрозрачных, словно шлифованные драгоценные камни. В глубине каждой пластинки горел тусклый желтый огонек. Кемпер постучал ледорубом по броне, вызывая тонкий, поющий, стеклянно-металлический звук. -- Сезам, откройся! -- пробормотал Алиссон, невольно съеживаясь, ожидая, что гигант шевельнется в ответ и оставит от них мокрое место. Но все осталось по-прежнему, в наушниках рации гнусавил голос руководителя группы, дающего указания подчиненным. -- Ходят слухи, -- обронил Кемпер, с некоторым сомнением глядя вверх, на крутую гору трупа суперзавра, -- что наш знакомый доктор Хойл обратился к русским с предложением поломать головы над проблемой остановки суперзавров и какой-то русский физик будто бы предложил нашим воякам хорошую идею. -- Не слышал. Что за идея? -- Чтобы удержать даконов в "загоне", нужно скармливать им понемногу в центре Невады радиоактивные шлаки, отходы топлива ядерных реактивов. Неплохая идея? -- Неплохая, но подана слишком поздно. -- В том то и дело, что физик предложил ее еще до бомбардировки драконов криогенераторами. Ну что, поехали? -- под верещание счетчика Гейгера Кемпер первым полез на согнутый крючкообразный палец лапы, судорожно вцепившейся в скалу. Никто не обратил внимания на действия "альпинистов", каждый торопился сделать свою работу, зная, что второй раз попасть сюда будет очень не просто. Подъем был не слишком трудным, однако "скалолазы" очень скоро поняли, что грани выпуклых чешуек брони не только твердые, но и чрезвычайно острые: сначала Алиссон, неловко повернувшись, начисто срезал полкаблука сапога на левой ноге, потом Кемпер порвал ткань комбинезона на колене, и наконец порвалась веревка, неудачно скользнувшыя по острой шпоре на сгибе "локтя" суперзавра. Пришлось сбавить темп подъема, и Алиссон подумал, что у них не останется времени на спуск, когда будет дана команда рассаживаться по вертолетам. Кемпер подумал о том же, но отступать было не в его правилах. Они взобрались уже на первый горб суперзавра, от которого начались гребенчатые наросты, переходящие в "крылья", когда Алиссон вдруг обратил внимание на мерные звуки, даже не звуки -- сотрясения, ощутимые руками и ногами, исходившие из тела ящера. Палеонтолог остановился и прислушался: глухой, едва слышимый удар, короткое сотрясение брони, тишина пять секунд, и снова -- удар, сотрясение... -- Господи!... -- пробормотал он. -- Что? -- оглянулся Кемпер, шедший на четыре метра выше. -- Поднимайся, чего остановился. Не успеем добраться до головы. -- Погоди... прижмись к шкуре и послушай. Летчик приник грудью к уродливому выступу, замер, потом спросил, не меняя позы: -- Что это? Алиссон сел, ноги не держали его, и сказал глухо: -- Вероятно, это его сердце, Вир. Он жив, черт возьми! Надо немедленно уходить... дать сигнал... он может очнуться в любую минуту. -- Не паникуй, -- Кемпер и в этой ситуации не потерял присутствия духа. Нащупав пряжку ларингофона на шее, позвал: -- Берринджер, майор Берринджер, где вы? -- В чем дело? -- послышался в наушниках бас командира вертолетов. -- Кто меня зовет? -- Пилот Кемпер. Сэр, немедленно дайте сигнал тревоги и заберите людей! -- Что за шутки, Вирджин? У тебя живот заболел? Или соскучился по Рестеллу? -- Сэр, шутками здесь не пахнет. У него бьется сердце! -- У Рестелла? -- Идиот! -- вырвалось у Алиссона. -- Майор, оставьте свой солдафонский юмор, у суперзавра бьется сердце, понимаете? Он жив! Включайте тревогу и эвакуируйте людей, пока... По телу ящера пробежала судорога, едва не сбросив "восходителей" с тридцатиметровой высоты. В эфире наступила полная тишина, сменившаяся через мгновение хором криков. А еще спустя мгновение леденящий душу вопль сирены перекрыл все остальные звуки. -- Держись! -- крикнул Кемпер, цепляясь за веревку. Толчок поколебал корпус суперзавра -- это выпрямилась правая нога, еще толчок -- пошла левая. Два толчка подряд, затем серия металлических ударов следом, визг раздираемого камня, и над вцепившимися в наросты на шкуре панспермита людьми вознеслась его кошмарная голова! Где-то далеко взревели двигатели вертолетов, прозвучали автоматные очереди: у кого-то из солдат охраны не выдержали нервы. -- Делай как я! -- Кемпер быстро сделал несколько снимков и заскользил по веревке вниз, до уступа бедра суперзавра. Затем оттолкнулся от него и скрылся за уступом. Алиссон без колебаний последовал за летчиком. Ценой десятка ушибов, сорванных шлемов, порезов и ссадин им удалось спустиься на землю, но убежать не успели: панспермит -- это был Стрелок -- повернул голову в их сторону. Две минуты -- Алиссону показалось, что прошла целая вечность, смотрели друг на друга люди и чудовищный пришелец; боковые глаза-радары суперзавра были закрыты, а центральный отсвечивал прозрачной влагой, словно ящер плакал, но в его взгляде не было ни злобы, ни угрозы, ни ненависти, только недоумение и боль. А может, это показалось Алиссону. Волна судороги пробежала по телу дракона, подняв металлический перезвон. Суматоха у вертолетов улеглась, крики стихли, два из них поднялись в воздух, за ним последний, ведомый напарником Кемпера: летчик действовал по приказу майора, спасавшего двадцать человек и пожертвовавшего двумя -- Алиссоном и самим Кемпером. Суперзавр перевел взгляд на вертолеты, но не сделал ни одного выстрела из своей носовой "гамма-пушки", потом снова повернулся к оставшимся землянам, дернул "крылом" и... отвернулся! Рядом начал просыпаться Тихоня. -- Пошли, Норман, -- сказал скрежещущим голосом Кемпер. -- Кажется, он нас отпустил. -- Зачем? -- очень спокойно осведомился Алиссон. -- Мы никуда не успеем уйти. -- Почему? Если тихонько отойти к ущелью, а потом рвануть... -- Я не о том, драконы нас, может, и не тронут, они более всего великодушны, чем Рестелл и компания. -- Что ты хочешь сказать? -- То, что операция "двойной удар" вступила в завершающую стадию. -- А-а... -- сказал, помолчав, Кемпер. -- Я и забыл. Но, может быть Джайлс и... кто там с ним... Киллер не станут бросать атомную бомбу? Возьмут и примут предложение русского, а? Подождем? -- Что нам остается? Обменявшись полуулыбками, они отошли, не таясь, на километр, сели на камни и стали наблюдать за действиями суперзавров, не знавших за собой никакой другой вины, кроме факта рождения в "неположенном месте" в самую жестокую из эпох, которую сами же люди назвали калиюга... Часть II. Горизонт отодвинулся, подернулся голубовато-сизой дымкой, и дикая, всхолмленная поверхность полигона, вблизи серая, с узором черных, фиолетовых и рыжих пятен, вдали бесцветная, отблескивающая полями кварцита и скоплениями пегматитовых скал -- даек и штоков, -- легла перед глазами во всем своем мрачном великолепии символом Хаоса, Тишины и Смерти. Октябрь, месяц бабьего лета, ничего не мог добавить к ее краскам. Впрочем, как и любой другой месяц года. Алиссон отступил от края площадки и перевел дух. Он стоял на спине суперзавра Тихони, вернее, на странной формы наросте, которому исследователи дали меткое название "седло"; издали он и в самом деле напоминал конское седло с высокими передним и задним краями. Далеко, километрах в пятнадцати отсюда, что-то сверкнуло, метнулись световые зайчики -- там группировалась исследовательская техника: вертолеты, вездеходы, передвижные лаборатории, компьютерные комплексы, радары, антенны радиостанции. Алиссон мельком посмотрел в ту сторону и достал из кармана дозиметр. Из-за края площадки показалась голова Кемпера, одетого, как и палеонтолог, в защитный комбинезон, точнее, в новейший боевой костюм "силз" ("тюлень"), удобный, не слишком тяжелый, одинаково хорошо защищавший тело от холода и жары, пуль и рациации. Костюмы предназначались для подразделений особого назначения военно-морских сил, доставили их в лагерь благодаря стараниям адмирала Киллера, и друзья были ему признательны за это, хотя к адмиралу не испытывали симпатии. В комплект такого костюма входит комбинезон из особой огнеупорной и пуленепробиваемой ткани, защитные перчатки, шлем, очки с плавающим сектором прицеливания и поляризационным покрытием, пистолет-пулемет МР15 в плечевом захвате, связанный компьютером с очками, кольчужная маска, рация, системы обогрева и охлаждения, карманы для боезапаса и ранец НЗ. Алиссон свой МР15 не носил, он не любил оружия, Кемпер же всегда в походы к суперзаврам брал пистолет-пулемет и полный боезапас, хотя надобности в этом не было никакой. Норман подшучивал над летчиком, но тот, жилистый выносливый и упрямый, никогда не жаловался на усталость, хотя приборов на себе таскал чуть ли не вдвое больше Алиссона. Кемпер вылез на край "седла", сбросил со спины рюкзак с датчиками и снял с рук и ног ежастые полусферы "абсолютных липучек", с помощью которых можно было ходить не только по вертикальным стенам, но и по потолку. "Липучки" тоже были военным изобретением, как и многое другое, но удивляться этому не стоило: летчик и палеонтолог выполняли военных заказов вдвое больше, чем гражданских. -- Сколько? -- спросил Кемпер, кивая на дозиметр. Алиссон спрятал прибор в карман. -- Ноль-ноль три. Естественный фон воздуха. -- Чудеса да и только! Никак не привыкну. Летчик имел ввиду то обстоятельство, что гиганты-суперзавры, достигшие в длину трехсот метров, а в высоту сотни, в один прекрасный миг перестали излучать в гамма- и рентгеновском диапазонах! Уцелев после бомбовых ударов и атаки холодом, они сначала преобразовали свои "крылья" -- фотоэлементные батареи -- в термоэлектрические, а потом и вовсе отказались от внешней энергоподпитки, вырастив себе какие-то достаточно мощные источники энергии. Без "крыльев" драконы потеряли часть своего своеобразия, зато создали "седла", превратившие их в жутковатых "коней". По ночам их тела испускали голубовато-фиолетовое свечение, и это было сказочно красиво. И страшно! Чем они питались, оставалось тайной, может быть, обычными горными породами, радиоактивные породы и шахты с ядерной начинкой звери искать перестали. С момента атаки на них криогенераторами, создавшими двухкилометровую зону охлаждения с температурой жидкого азота, прошел ровно месяц. Отпустив с миром своих "покорителей", Кемпера и Алиссона, чудовищные твари провели все это время в непонятных маневрах вблизи оставленных ими пятиметровых яиц (как оказалось, они натаскали на место кладки около ста тонн радиоактивных руд), проделывая широкие круговые ущелья в скальном основании полигона. Со стороны казалось, что они пасутся, возможно, это так и было. Факт исчезновения радиации произвел настоящую сенсацию. Взвывшая от восторга ученая братия бросилась было к панспермитам со своими приборами и идеями, но оказалось, что сверхдраконы могут терпеть присутствие только двух человек из всего многотысячного отряда на полигоне, а именно: палеонтолога Алиссона и летчика Кемпера. И программы исследований, в том числе и военых специалистов, пришлось менять и сокращать. То, что у военных насчет суперзавров имелись свои соображения, Алиссону и Кемперу пришлось узнать сразу же после первого похода к панспермитам. Всего им не говорили, но было и так понятно, что ПЕнтагон заинтересован в раскрытии тайн драконов больше других ведомств и мечтает когда-нибудь завербовать их на службу. Мощь и неуязвимость звереи настолько поразили воображение "медных лбов", что они спали и видели, как полки выдрессированных суперзавров пересекают материки по их приказу и "наводят порядок", где это необходимо. Кемпер к планам военщины относился равнодушно, а на Алиссона они действовали тягостно, лишали удовольствоя от собственной работы и ощущения таинственности. -- Да что ты переживаешь, -- сказал ему как-то Кемпер за стаканом виски, -- сделай вид, что вовсю трудишься над их заданиями, а сам делай свое дело. Алиссон так и поступил. Площадка под ногами качнулась -- Тихоня перешагнул скалу, оглянувшись при этом на людей в "седле". Алиссона уже давно не покидало ощущение, что зверь чувствует к ним симпатию и ждет каких-то указаний, однако языка людей он явно не понимал. Руководитель комплексной научной экспедиции, известный профессор, доктор биологии Стивен Тиммер, знаток индийской мифологии, предложил дать драконам имена Индра и Равана (Индра -- в древнеиндийской мифологии бог молний, грома и разрушительных стихий, Равана -- повелитель зла и демонов), но, хотя его предложения было утверждено официально, Алиссон продолжал звать своих любимцев по-старому: Стрелок и Тихоня. Панспермит шагнул правой передней лапой: визг раздираемого гранита, грохот рухнувшей скалы, стук рассыпавшихся во все стороны камней. -- Полегче приятель, -- проворчал Кемпер, -- приборы посбрасываешь... Ишь уставился, будто понимает. -- Знаешь, -- задумчиво произнес Алиссон, -- у меня сложилось впечатление, что он нас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимает. Может быть, не слова, а мысли, образы, но понимает. И чего-то ждет. Нет, они не просто anima vilis (низшие существа), как утверждает Тиммери, но существа функционально ориентированные, зависящие от чего-то или кого-то. -- А конкретнее? -- Я убежден, что у них были хозяева. Вернее, хозяева были у их родителя, погибшего на Земле по неизвестнои причине, миллионы лет назад. По моим прикидкам, драконы не обладают интеллектом, во всяком случае, подобным человеческому. То есть они не разумны... хотя никто еще, по-моему, не определил разницу между разумом и сложным инстинктом. -- Короче, зануда. В лагере, кстати, бытует мнение, что драконы разумны. Твой друг Тиммери склоняется к тому, что суперзавры -- представители негуманоидного разума. -- Чушь! Разум всего лишь свойство адаптации, а в этом смысле нашим зверушкам он не нужен, они и так наделены чудовищной потенцией к выхиваемости. Да и у человека мозг есть не орган мышления, а органы выживания, как клыки, когти, по образному выражению одного ученого (А. Сент-Дьерди). Тихоня-Равана шагнул дважды: левая передняя лапа -- правая средняя -- левая задняя, затем правая передняя -- левая средняя -- правая задняя. Складывалось впечатление, что он что-то вынюхивает в россыпях камней, изредка оглядываясь на "седоков". Его собрат Стрелок-Индра "пасся" в километра отсюда, но далеко не отходил. Грозное свое оружие -- грейзер -- он теперь применял редко, хотя в первое время лупил лучом по любой движущейся цели вроде БТР или военного вертолета, справедливо относя их в разряд личных врагов. В наушниках рации раздался голос дежурного связиста: -- "Тюлени", как дела? Что-то вы притихли. Алиссон вспомнил, где находится, переключил диапазон связи. -- Нормально дела. Через полчаса запустим систему, пусть коллеги готовятся к приему информации. -- Они давно готовы. Осторожнее, док, не сорвитесь. -- Типун тебе на язык! -- проворчал Кемпер. "Драконолазы" принялись за работу. В течение сорока минут они установили на спине Тихони и на шее, за кружевным "воротником" высотой в десять метров, десяток датчиков и включили их в единую сеть анализирующего комплекса. После этого Алиссон принялся колдовать над прибором, о котором не говорил никому, боясь, что засмеют. Прибор этот назывался анализатором пси-информации и представлял собой несто вроде миниатюрного детектора лжи. Он регистрировал до десятка параметров человеческого тела, в том числе электромагнитные поля, ауру испарений и звуков, и "пакеты" биоизлучений. Палеонтолог хотел сначала убедиться сам -- излучает ли суперзавр биоволны, мысленный фон, так сказать, а уж потом докладывать об этом координационному совету. Норман был уверен, что ажурный костяной нарост -- "воротник", вздымающийся над головой панспермита трехзубой короной, -- является на самом деле антенной, а то и комплексом антенн. Кемпер понаблюдал за его действиями, глянул на часы. -- Ну что, пошли? Я есть хочу, а нам еще топать и топать до лагеря. В следующий раз возьмем велосипеды. Алиссон на шутку не отреагировал. -- Подожди, я тут проверяю одну идею. -- Он, пыхтя, взобрался на шею Тихони. -- Если... это гребень антенна, как я считаю, то прибор... должен... сработать. -- Сам же говорил, что драконы неразумны, и в то же время пытаешься поймать их пси-излучение. С таким же успехо можно просто позвать его и мысленно спросить, разговаривает ли он по-английски. В тот же миг Тихоня изогнул шею и глянул на людей в упор. Алиссон чуть не свалился вниз, на "седло", потому что ему показалось, что по затылку кто-то врезал стеклянной бутылкой, осколки которй вонзились в череп, прошили голову насквозь и вышли через глаза двумя лучами синего света. Вспышки эти породили целую вереницу тающих видений: Странные призраки на невероятных животных или птицах. Шлепок удара вызвалв ушах грохот морского прибоя и каскад необычных звуков: щелканье кастаньет, бульканье и писк. Тело заполнилось водой, вода закипела, испарилась фонтаном через дыру в затылке, в глазах потемнело. Длилось это состояние несколько мгновений. Норман снова обнаружил себя висящим на шее суперзавра на "липучках", а Кемпер внизу на "седле" оглянулся по сторонам, шепча проклятия. -- Или я принимаю желаемое за действительное, -- хрипло сказалАлиссон, -- или он нас понял! Во всяком случае, анализатор сработал, в диапазоне био даже зашкалило. -- Чуть не задавил, дурак! -- ответил Кемпер тенором. -- Или это мне тоже показалось? -- А что ты почувствовал? -- Будто я упал в бездонный колодец и лечу в космосе... Потом вынырнул посреди болота: все зелено, зыбко, морда в тине, почти ничего не вижу, ноги свело... причем их несть, а не две... И сверху кто-то сидит, давит на шею, вгоняет в болото... -- М-да, разные мы с тобои люди. Мне привиделось другое. Алиссон слез вниз, погрозил пальцем все еще разглядывающему их Тихоне. -- Не балуй, зверюга. Может быть, ты нас и понимаешь, но мы тебя не совсем. Суперзавр дернул головой, по коже шеи пробежала быстрая рябь, вызвав тонкий стеклянно-металлический перезвон выпуклых ромбовидных пластин. Снова тяжесть навалилась на головы людей, сбив дыхание и ритм работы сердца. Алиссон потерял ориентацию, схватился за плечо Кемпера. В глазах поднялась кровавая пелена, спала, смыв все краски окружающего мира, так что стал полупрозрачным, как мутное стекло. Затем последовало головокружительное падение в бездну, свет в глазах померк, ударило в ноги... во все шесть... в груди гулко заработаль три сердца... два боковых глаза требовали энергии, а передний слезился... и очень чесалась шея за плавником... Очнулся Алиссон там же, на гладкой поверхности "седла". Ноги дрожали, во рту пересохло, сердце колотилось о ребра, хотелось прилечь и закрыть глаза. Те же ощущения владели и Кемпером, разве что в меньшей степени. -- Хватит экспериментировать! -- буркнул летчик, глотнув из фляги. -- Я тебе не подопытный кролик, а эта зверюга не умеет рассчитывать дозы своего психованного излучения. -- Ты прав. И все же мы с тобой сделали сенсационное открытие: суперзавры отзываются на мысли человека! А значит контакт с ними возможен. Если удастся... -- Алиссон не договорил. Видимо, не получив ответа, какого он ждал, Тихоня поднял голову к небу, и над пустыней прокатился леденящий душу клич, в котором смешались орлиный клекот, волчий вой, бас органа, вопль трубы, тремоло сверчка и визг раздираемого железного листа! Исследователи не помнили, как они спустились с крупа суперзавра и ударились в бега, пока не удалились на приличное расстояние. Остановились, с трудом переведя дыхание, уняли дрожь в руках и ногах, сделали по глотку виски. -- Carmen horrendum (песнь, наводящая ужас), -- прохрипел Алиссон, пряча флягу. Орет он знатно. Рассердился, наверное. -- Скорее, пожаловался сам себе на нашу тупость. Ведь явно хочет что-то сообщить, а мы не воспринимаем. Голова трещит... Наверное, не совпадают спектры излучений наших мысленных сфер. -- Алиссон оживился. -- Хорошо бы попробовать поговорить и со Стрелком. Кемпер посмотрел на ворковавших сверхдраконов -- Стрелок подполз к Тихоне и тыкался мордой в гребень на шее -- и сделал еще один глоток. -- Благодарю покорно! Тихоня ему сейчас нажалуется, того и гляди -- лучом своим поджарит. Хочешь -- лезь один, если жить надоело, а мне ни к чему знать, о чем думает дракон. -- Познавать -- это радость для того, в ком воля льва (Ф. Ницше), -- проговорил рассеянно Алиссон.-- Я, пожалуй, рискну влезть на Стрелка... завтра. Кемпер засмеялся, хлопнул друга по плечу и направился к лагерю, бросив через плечо: -- Пошли домой, лев, потом поговорим. -- Значит, по-вашему они читают мысли людей? -- спросил скептически настроенный доктор Хойл, переглядываясь с коллегами, среди которых кроме Тиммери находились крупные ученые: зоологи, физики, биологи, ксенологи со всех концов света. -- Jpso facto (в силу самого факта), -- спокойно произнес Алиссон.-- Скорее, не читают, а воспринимают мысленные образы. Читать -- значит понимать язык, а драконы слишком далеки от всего земного, чтобы выучить язык. Нет, они чувствуют наши мысленный движения и пытаются ответить, передать свои образы, но, боюсь вряд ли и мы поймем их, воспримем сообщение. -- Почему? -- Не берусь утверждать это априори, но диапазоны мысленных излучений человека и панспермита могут не перекрываться полностью, в таком случае передачи всегда будут сопровождаться шемом... -- Спасибо, понял. Координациооный совет заседал в одной из военных палаток лагеря, достаточно теплой и просторной. Среди присутствующих находился и адмирал Киллер, олицетворявший собой силы безопасности лагеря и службу сохранения секретности исследований, хотя на полигон и были допущены ученые из многих стран. После того памятного раза, когда панспермит Тихоня-Равана "заговорил" с людьми, Алиссон и Кемпер уже дважды совершали восхождения на живые горы суперзавров, в том числе, и на Стрелка-Индру, и оба раза воспринимали их мысленные -- ксенологи предложили термин -- пси-передачи, хотя понять в них ничего не смогли. Контакты были больше эмоциональными, чувственными, чем информационными, что породило в среде ученых массу дискуссий, считать ли панспермитов разумными существами, пусть и негуманоидного типа, или же "умныи" животными, предрасположенными к приручению или дрессировке. Споры шли и вокруг сути термина "разум", в результате которых оппоненты нередко обвинялись в отсутствии такового. Алиссон в спорах не участвовал, но имел свою точку зрения, основанную на идее Кеннета, который продолжал возиться со скелетом древнего суперзавра. Идея состояла в том, что скелет выполнял несколько функций, среди которых опорная и двигательная были не главными, главной же была роль хранилища мозга! Не костного мозга, а подобного тому, который у человека помещался в позвоночнике и в голове. -- То есть ты хочешь сказать, что панспермиты обладают колоссальными запасами нервного вещества, -- сказал ошарашенный Алиссон, будучи в гостях у Кеннета. -- И в то же время этот "длинный" мозг не является носителем интеллекта. -- Абсолютно справедливо. Этот мозг нужен панспермитам для иных дел, кои нам еще предстоит выяснить. -- А Тимоти считает, что старый дракон сдох, а труп его усох и фоссилизировался (фоссилизирование -- переход в ископаемое состояние с сохранением структуры). -- Тиммери мыслит стереотипами, как и большинство стариков, но мы-то с тобой помоложе... -- ...доктор Алиссон? -- услышал Норман и очнулся. -- Что, простите? К нему обращался коротышка Хойл. Физик выглядез усталым и помятым, но в глазах его блестел живой, острый ум и проницательность. -- Нам до сих пор неизвестен источник энергии панспермитов, -- терпеливо повторил Хойл. -- От термоядерного реактора они избавились, если судить по прекращению гамма- и рентгеновского излучений, но что вырастили взамен -- загадка. Я считаю, кварковый реактор, однако нужны замеры волнового фона. -- Не обязательно кварковый, -- возразил коллега Хойла фозик из России Романецкий. -- Судя по тонким полевым эффектам, которые регистрирует наша аппаратура, панспермиты используют вакуумный резонанс. -- Для того, чтобы источником энергии служил вакуумрезонанс, им необходимо сбрасывать либо адронные струи, либо тепловое излучение в сопрвождении нейтринных потоков, чего не наблюдается. -- Ошибаетесь, коллега, у панспермитов уже отмечено несоблюдение гомойотермии (гомойотермия -- поддержание постоянной температуры тела), температура многих участков тела резко отличается от соседних. Это не доказательство? Ученые заспорили, но разгореться спору не дал Киллер: -- Господа, успокойтесь, здесь не место для дискуссий. Доктор Хойл, что вы хотели сказать доктору Алиссону? -- Во-первых, два моих прибора перестали выдавать информацию, а во-вторых, неплохо бы установить еще с полсотни датчиков, на телах панспермитов. -- Доктор, вы и так покрыли суперзавров слоем своих датчиков, зачем вам столько? Хойл замялся, пытаясь сформулировать ответ так, чтобы его понял неспециалист, и Киллер не преминул заметить: -- Вы, ученые, явно неспособны объяснить коллегам содержание гипотезы, ради которой затевается исследование. Убеждаюсь в этом еще раз. Док, -- адмирал хмуро взглянул на Алиссона, -- у вас появляется еще одна задача: приручить драконов. Последовала секунда полной тишины, затем раздался шум: заскрипели стулья, ученые и организаторы заговорили, кое-кто засмеялся. Алиссон боковым зрением поймал жест Кемпера, пократившего пальцем у виска. -- Как вы себе это представляете? -- А это уж ваши заботы! Вас тут сорок человек, придумаетет что-нибудь. Выигрыш при этом настолько велик, что мы заплатим вам любую сумму. "Мы" -- это военные, понял Алиссон. Подумал: для них это действительно находка колоссального значения. Во-первых, открывается перспектива решения многих инженерных задач и применение физических открытий в военных областях, во-вторых, панспермиты, по сути, уникальные эффекторы, способные для достижения своей цели изменять самих себя. К тому же, вполне вероятно, что они обладают свободой выбора материала. -- Попробуем, -- услышал палеонтолог свой голос, не отвечая на изумленный взгляд Кемпера. -- Хотя добиться того, чтобы драконы слушались нас in euxtenso (полностью), вряд ли возможно. Киллер кивнул, оставаясь недовольным и хмурым. -- Теперь поговорим об оставленных ими яйцах. Что если мы заберем их в Форт-Брагг? Лаборатории там мощные. Доктор Тиммери, вы уже выяснили? -- адмирал не договорил, в палатку вбежал дежурный офицер: -- Драконы ползут сюда! Все повскакивали с мест, бросились гурьбой из палатки. В лагере трижды взвыла сирена, поднывшая приличную панику. От городка исследователей до "пастбища" суперзавров было всего двенадцать километров, а звери могли передвигаться со скоростью до шестидесяти километров в час. Четверть часа -- они в лагере. Алиссон выскочил вслед за физиком Хойлом, и, еще не увидев за палатками ничего, услышал далекий вибрирующий вопль -- это кричал Тихоня. В стороне транспортной базы взревели двигатели вездеходов, раздались команды охране и призывы забираться в машины. Один за другим в низкое серое небо взлетели вертолеты наблюдения и охранения. -- Что будем делать? -- возникший сзади Кемпер хлопнул друга по спине. -- Тревожно мне что-то. -- Мне тоже, -- признался Алиссон, застегивая теплую меховую куртку. -- Может быть, драконы зовут нас? Я имею ввиду -- не только криком, но и в мысленном диапазоне? Отсюда и тревога. -- Пошли навстречу, выясним. Только наденем "силзы", без них я чувствую себя голым. Спустя несколько минут, предупредив гражданское начальство в лице Тиммери и военное в лице Киллера, друзья рысили к приближающимся панспермитам, которые с грохотом и гулом вспахивали каменистую почву пустыни. Их следы -- четыре громадные рваные борозды -- были заметны даже из космоса, со спутников. Встретились всего в трех километрах от опустошенного