о завладел сознанием женщины, легко отвел удар. - Зачем?.. Кто... вы?! - прохрипел Дмитрий Феоктистович, судорожно пытаясь найти способ отступления и уже понимая, что опоздал. Его нашли профессионалы, операция явно была спланирована заранее, и все козыри были в руках нападавших; кардинал теперь в_и_д_е_л, что он - в кольце окружения, а телохранители, которых он взял с собой, убиты. - Кто... вы, черт... возьми?! - Ликвидатор Круга, - проговорила Вероника низким мужским голосом. - Или Истребитель Закона, если вам будет угодно. - Зачем? Ответить женщина не успела. Во лбу Блохинцева появилась дыра, затем из леса мгновением позже долетел слабый звук выстрела, словно обломился сучок. Голова кардинала дернулась назад, и он с шумом упал в воду навзничь. По воде поплыла, расплываясь, красная струйка. Но жизненная сила Дмитрия Феоктистовича была столь велика, что даже потеряв сознание, он продолжал бороться за жизнь, перейдя в измененное состояние психики, пусть и фрустированной от разрушения мозга. Он медленно встал! Побрел через реку к противоположному берегу и упал лицом вниз от пули, вонзившейся в затылок. За спиной Вероники возник черноволосый мужчина с ничем не примечательным лицом в зеленой ветровке с капюшоном и в таких же зеленых блестящих штанах. В руках он держал рацию и снайперскую винтовку ВСС калибра 9 миллиметров, известную под названием "Винторез". - Готов? - Скорее да, чем нет, - все тем же гулким басовитым мужским голосом ответила женщина, подходя к кромке воды. - Вряд ли он сможет восстановиться полностью. Но страховки ради... - Она подняла ствол пистолета и выпустила остаток обоймы в голову Блохинцева, превращая ее в кровавое месиво. - Теперь порядок. Мужчина в куртке поднес к губам рацию: - Снимай десант, Дван, готовь вертолет, уходим. Я буду через четверть часа. После этого мужчина вынул из-под полы куртки тяжелый черный револьвер странной формы, с шестигранным длинным дулом и решетчатым кожухом на стволе, направил на Веронику, ничем не выдавшую своих чувств. - Полезай обратно, - проворчал черноволосый, нажимая курок. Раздался тихий звон, будто оборвалась струна. Женщина вздрогнула, пошатнулась, широко открывая глаза, но не упала. Глянула на мужчину, явно не узнавая его, не понимая, что она делает здесь сама. - Кто вы? Где я?! Как я здесь оказалась?! Мужчина окинул ее ничего не выражающим взглядом и бесшумно скрылся в кустах. Вероника недоуменно посмотрела на свою руку, сжимающую рукоять пистолета, дотронулась свободной рукой до лба и вдруг заметила лежащий в реке труп. Пистолет выпал из ее руки, и она завизжала... * За десять лет, прошедшие со времени ухода Матвея Соболева, главного претендента на трон координатора Союза (так это понималось), Герман Довлатович Рыков не только укрепил свое положение кардинала в Союзе Девяти, став его вице-лидером, но и захватил главные рычаги влияния на социум страны, перебравшись с Лубянки в Кремль, заняв пост главного военного советника президента и потеснив Хейно Яановича Носового, то есть захватив кресло маршала СС. По сути могущественней его чиновника в государстве в настоящий момент не было, и координатору Союза Девяти Бабуу-Сэнгэ приходилось с этим считаться. Коррекция реальности теперь все чаще проходила под диктовку Рыкова. Несмотря на закон, принятый Государственной Думой, о запрещении разработок психотронного оружия, Герман Довлатович в секретном центре под Шереметьево продолжал заниматься усовершенствованием суггесторов "удав" ("глушаков") и генераторов боли "пламя" ("болевиков") и уже имел неплохой арсенал этих средств массового воздействия на людей в две тысячи единиц, используемый для зомбирования помощников и исполнителей, так или иначе необходимых для успешной деятельности Сверхсистемы. Как сказал когда-то один писатель: "Все мы кого-то используем. На этом держится мир." Герман Довлатович тоже использовал людей для своих целей, но с помощью "глушаков" делать это было проще и не требовало больших затрат. Именно такими методами ему удалось ликвидировать противостояние мафий кавказской и славянской ориентации в Москве в пользу последней, хотя на ореол "национального героя" ему было конечно наплевать. История уже не раз доказывала, что национальность властителя не играет большой роли, когда дело касается а_б_с_о_л_ю_т_н_о_й тоталитарной власти. С приходом Рыкова на вершину властной пирамиды СС процесс поглощения в России малых преступных формирований большими ускорился и к моменту описываемых здесь событий вся территория гигантского государства была поделена всего лишь между сорока четырьмя "семьями", из которых половина подчинялась СС. Вне поля зрения Германа Довлатовича оставался Дальний Восток, управляемый непосредственно координатором Союза Бабуу-Сэнгэ, Сибирский регион - "вотчина" Блохинцева и Мурашова, и крайний Север - "владения" отца Мефодия и Голованя. Над остальной частью страны, в том числе и столицей, нависала холодная тень Сверхсистемы, руководимой "императором". Рыков лично контролировал в_с_е сферы деятельности СС: торговлю наркотиками, оружием, золотом, цветными металлами, игорный бизнес, проституцию, скупку недвижимости, "охрану" крупных торговых центров, контроль рынков и транспортных предприятий. Методику же контроля Герман Довлатович использовал предельно простую: если не действует подкуп - следуют угрозы, не действуют угрозы - за дело берутся купленные чиновники и депутаты Госдумы, не помогают чиновники - вмешивается личная команда Рыкова, вооруженная "глушаками". Как правило, этот последний метод борьбы со строптивыми клиентами и конкурентами использовался редко. Поголовное зомбирование не входило в планы Германа Довлатовича, для его целей достаточно было программировать лишь представителей властных структур, крупных деятелей политики, науки и культуры, способных образовать кастовый эгрегор, подчиненный воле одного человека. По завершении образования эгрегора Рыков превращался в фигуру, способную противостоять всему Союзу Девяти и не уступающую по мощи Хранителям Круга. Замыслы же его простирались еще дальше... В четверг шестнадцатого мая Герман Довлатович по давно заведенному порядку начал работу в офисе, расположенном в семнадцатиэтажном здании на Сенной площади. Четверг был днем компьютерного анализа предполагаемой угрозы имерии СС. Обладая способностью проникать в любые закрытые паролями и кодами компьютерные сети, Рыков шарил по сверхсекретным запасникам информации силовых структур - службы безопасности, милиции, Министерства обороны, выуживал оттуда необходимые сведения и упреждал подготавливаемые удары по своей империи, изредка отдавая "на съедение" кого-нибудь из пешек - ради удовлетворения общественности, ради поддержания мнения, что страной управляют президент и парламент. Единственное, что мешало планам Рыкова и сидело занозой в его душе - постепенно усиливающаяся, несмотря на принимаемые контрмеры, деятельность ККК, возрожденного кем-то "чистилища". Впрочем, Герман Довлатович уже знал - кем, и в ближайшее время предполагал встретиться с этим человеком и выяснить, чего он хочет. Вполне могло быть, что нынешний генеральный комиссар "чистилища" просто ищет острых ощущений, получить которые проще всего во время боевых действий. А боевые действия, как известно, нормальное состояние человечества, ведущего перманентную войну всех против всех с самого дня своего рождения. До обеда Герман Довлатович успел "пощупать" компьютерные каналы ФАПСИ*, Совета безопасности и военных институтов, вылавливая сведения о намечавшихся векторах противодействия, но проанализировать поступивший объем информации не успел, позвонил Бабуу-Сэнгэ: - Герман Довлатович, это не ваших рук дело? ________________________ * ФАПСИ - Федеральное агентство правительственной связи и информации. ________________________ Голос координатора Союза Девяти звучал в трубке так, будто он находился рядом, а не за тысячи километров, на Алтае. - Не понимаю, о чем идет речь, - сухо сказал Рыков. - Под Новосибирском вчера вечером убит Дмитрий Феоктистович. Рыков помолчал, стиснув трубку рукой так, что побелели суставы пальцев. - Вы... уверены?! - Это точно на ваша работа? - Мне Дмитрий не мешал. Кому и зачем понадобилось его убирать? Кто посмел? - Вот и я задаюсь этим вопросом. Но это кто-то из наших. - Почему вы так думаете? - На месте расстрела Блохинцева побывал Виктор Викторович и обнаружил следы магического воздействия. Там же найдена известная московская певица Вероника, всадившая, судя по отпечаткам пальцев, в голову и грудь Дмитрия Феоктистовича всю обойму из пистолета "волк". Хотя клянется, что она этого не делала. - Временная потеря памяти... или авеша? Чей?! Зачем? Теперь помолчал Бабуу-Сэнгэ. - Возможно, ее действительно сделали авешей. Еще не знаю. Прощайте, Герман Довлатович. Будут новости, я сообщу. Рыков встал из-за стола, задумчиво походил по кабинету, забыв о трубке телефона в руке, и вдруг почувствовал душевный трепет. Кем бы ни был убийца Блохинцева, он знал, с кем имеет дело, и действовал грамотно и четко. Но таких людей в земной реальности, которые способны были убить кардинала Союза Неизвестных, обладающего многими сверхчеловеческими возможностями, можно было сосчитать по пальцам. В основном это были сами кардиналы, Посвященные I и II ступеней, и адепты Круга. История хранила прецеденты вражды людей Круга, однако тогда участники конфликтов были известны заранее. В данном же случае убийца или убийцы скрылись с места расправы, не оставив визитных карточек. А так во все времена действовали только профессиональные киллеры. - И все же, кто посмел? - вслух произнес Герман Довлатович. ОШИБКА В ОЦЕНКЕ С момента смерти бабушки Марии Денисовны женщины не принимали участия в воспитании Стаса, что не могло не отразиться на формировании его внутреннего мира. Рос он достаточно замкнутым и чувства свои показывать стеснялся, а когда вплотную занялся эзотерикой и подготовкой собственно Дао - Пути совершенствования - и вовсе перенял манеру держаться Матвея Соболева, человека уравновешенного во всех отношениях, спокойно относящегося ко всем жизненным невзгодам. Да и дядя Вася, Василий Никифирович Котов, принявший на себя весь груз забот по воспитанию мальчишки, был достоен подражания. Его манера поведения - сдержанно-ироничная, хладнокровная, пришлась Стасу по вкусу. Поэтому друзей и приятелей у него было немного. Пожалуй, единственным, кого он мог бы назвать настоящим другом, был Василий Никифорович. Но при этом обделенным себя Стас не считал. Жизнь была жестокой, но интересной, и сетовать на отсутствие тепла и любви Стас себе не позволял. Впрочем, на это у него просто не хватало времени. Он учился, тренировался, много читал, изредка ходил в гости к приятелям или в театр, и не искал, чем заняться в свободное время, которого у него практически не было. С девушками Стасу не везло. То ли они его мало интересовали, то ли он их, только так пока и не встретилась та, самая красивая и умная, единственная, ради которой не грех было отправиться на край света. Конечно, Стас иногда знакомился с неглупыми и симпатичными девчонками, но ни одна из них не затронула струн его души. В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей ленты ("Приборы и устройства оптоэлектроники") посмотреть выставку картин Еремеева в салоне на Кузнецком мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним в группе учился Коля Мальцев, внук известного писателя Алдан-Петрова, которому дедклассик оставил в наследство неплохую четырехкомнатную квартиру в центре Москвы у Никитских ворот. В последнее время Коля ходил на занятия хмурый и неразговорчивый, часто пропускал ленты, а с понедельника по пятницу вообще не появился в институте ни разу, и одна из девушек группы предложила съездить к нему и проведать - вдруг заболел? Согласились ехать трое: приятельница Николая Люба, его друзья Саша и Виктор, плюс Стас, имевший машину. Никто из них обременен заботами не был, плохого от жизни в силу молодости не ждал, поэтому атмосфера в кабине машины была по-студенчески легкой и веселой. Пока ехали, успели нашутиться, похохотать над анекдотами Виктора, поговорить о театральных постановках и закидать Сашу каверзными вопросами, когда он попытался завязать дискуссию о "живых соборных системах", подразумевая под ними человеческие коллективы. Стасу эта тема была близка по духу, поэтому в избиении Саши он не участвовал, при случае решив побеседовать с ним по предмету спора. Ему импонировала идея отечественного ученого-философа Попкова, труды которого по законам всеединства, кармы, гармонии и эволюции он читал. Попков утверждал, что если индивидуум болен в силу нарушения им законов совершенствования личности, то и общество может болеть из-за нарушения законов гармонии и эволюции, и эта мысль казалась Стасу вполне разумной, адекватно отражающей истинное положение вещей. Правда, с однокурсниками Стас на эту тему предпочитал не полемизировать, у него были другие собеседники, более знающие - дядя, прошедший Посвящение I ступени Внутреннего Круга, и его друг Вахид Тожиевич Самандар, от которых Стас узнал много поразивших его воображение сведений о "розе реальностей". Оставили машину на Малой Никитской, купили в магазине фруктов, молока, хлеба, кофе, предполагая, что Колька просто заболел, и ведомые Любой, которая уже бывала в квартире Мальцева и знала адрес, выгрузились из лифта на шестом этаже старого семнадцатиэтажного дома, где когда-то жил писатель. Дверь открыл молодой человек спортивного вида, одетый в спортивный же костюм и кроссовки "найк". Стасу он сразу не понравился - бегающими глазами и золотыми зубами. Стас вообще никогда не верил людям с золотыми зубами. Их улыбки казались ему фальшивыми, искусственными, как и сами зубы. - Вам кого? - осведомился молодой человек. - Хозяина, - солидно сказал Виктор. - Я хозяин, - сказал молодой человек. Пришедшие переглянулись. - Это квартира Коли Мальцева? - спросил Саша, оглянулся на Любу. - Ты не перепутала? - Нет, - покачала головой девушка, пристально разглядывая молодого человека. - Где Николай? - Не знаю, - пожал он плечами. - Уехал. - Как уехал? Куда?! Молодой человек молча закрыл дверь. Студенты так же молча смотрели то на нее, то друг на друга. Потом Виктор сплюнул. - Ну и тип наш Коляня! Куда это, интересно, он уехал, никому ничего не сказав? - Вопрос в другом, - задумался Саша. - Если это квартира Кольки, почему этот золотозубый амбал говорит, что он хозяин? - Я его видела, - кивнула на дверь Люба. - Этот парень снимал у Коли комнату. Ребята, что-то здесь не чисто, Коля не мог продать ему квартиру. Давайте выясним. - Да ну его, неохота связываться, - отступил Виктор. - Поехали по домам. Стас, не говоря ни слова, нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась, будто парень в спортивном костюме никуда не уходил. Вероятно, он служил охранником. - Какого хрена вам надо?! Сказано же - уехал ваш Колька. И квартира теперь моя. Если непонятно, мы сейчас вам объясним. - Объясни, - тихо проговорил Стас. Молодой человек повернул голову. - Дмитрич, подойди-ка, тут молодежь хочет побеседовать. За спиной спортсмена возник еще один мужчина, по-старше, в бежевом костюме с галстуком, выше и шире первого, с квадратным лицом вышибалы в баре. - Чего надо? - Мы ищем Николая... - начала Люба, но Стас остановил ее жестом, повысил голос, прислушиваясь к чему-то: - Коль? Ты дома? Квартиранты переглянулись. Потом тот, что был похож на вышибалу, сузил глаза, смерил Стаса нехорошим взглядом и процедил сквозь зубы: - Ты что, русского языка не понимаешь? А ну вали отсюда, студент, пока не схлопотал по роже! Стас мгновенно выбросил вперед руку, и квадратнолицый амбал отлетел вглубь прихожей, с грохотом рухнул на пол. Его напарник с недоумением проводил его взглядом, потом что-то сообразил и сунул руку в карман штанов, но вынуть оружие (у него был пистолет) не успел. Стас еще раз сделал выпад правой рукой, попал пальцем в шею спортсмена, и тот сунулся головой в стену, закатывая глаза. На шум в прихожую выскочили еще двое накачанных ребят, и Стасу пришлось действовать в том же духе, только быстрей: парни были вооружены пистолетами. Он вошел в т_е_м_п, усыпил первого и вложил второму "колун" между глаз. Больше из комнат квартиры никто не показался, наступила тишина. Стас оглянулся на онемевших товарищей: - Коля где-то здесь, я чувствую. Давайте поищем. - Ну, ты даешь, Котов! - пробормотал Виктор. - Где научился драться? Каратэ, что ли? - Русбой, - лаконично ответил Стас. - Любой может научиться, было бы желание. - Пошли, - решительно шагнул вперед Саша, переступая через лежащие тела. Виктор и Люба, опасливо поглядывая на них, последовали за Сашей. Стас обыскал успокоившихся на время квартирантов, собрал оружие и только тогда вошел в квартиру. Колю Мальцева, худого очкарика с редкой бородкой, они обнаружили связанным и лежащим в ванне, заполненной почти до краев водой, с заклеенным ртом. Самостоятельно выбраться оттуда он вряд ли смог бы, а вот захлебнуться мог в любой момент. И судя по синякам на лице и теле, его хорошо избили, прежде чем засунуть в ванну. Рассказ Коли, безумно радовавшегося освобождению, занял всего несколько минут. Гости слушали его, открыв рты, потому что история была проста и напоминала поучительную детскую сказку о доверчивом зайце, приютившем в своем домике коварную лису. Родители Коли разошлись еще несколько лет назад, поэтому он был предоставлен самому себе и всегда испытывал материальные затруднения, тем более, что стипендию платили не всегда, да и того, что платили, хватало разве что на хлеб и чай. По совету знакомого Коля рещил сдавать пустующие комнаты в аренду. Квартиранты нашлись быстро, одну комнату приспособили под офис своей фирмы ("Консалтинг-ЛТД"), а вторую под жилье. Через полгода попросили сдать еще одну комнату - под склад. Коля не возражал, ему хватало спальни, а деньги за аренду жильцы платили исправно. Но потом в руководстве фирмы произошли изменения, пришел новый босс - тот самый мордоворот, которого успокоил Стас первым, и начались конфликты. Сначала, сославшись на временные "коммерческие неудачи", квартиросъемщики стали задерживать плату. Потом уменьшили сумму выплат за месяц. А неделю назад, когда Николай робко напомнил о долге, гости взбеленились и объявили ультиматум: "Или ты оформляешь квартиру на нас, или пожалеешь, что родился на свет!" Николай от такого заявления опешил, пробормотал, что пойдет в милицию, и тогда его избили, связали и бросили в ванную с водой, где он и пролежал пять дней без еды и питья, пока его не освободили. - Ну и зверье! - протянул Виктор, с жалостью глядя на дрожащего от перевозбуждения и слабости приятеля. - Что будем делать, Стас? Может, действительно позвоним в милицию? Стас вышел из комнаты Николая, где тот ютился все это время до инцидента, тихо сказал приходившим в себя парням: - Выметайтесь отсюда и побыстрее, если не хотите, чтобы вами занялась милиция или более серьезная контора. - Мы тебя... гад!.. на ремни порежем!.. - начал было один из помятой четверки. Квадратнолицый, зеленый от удара, которым его сгоряча наградил Стас, держась за грудь, медленно встал, шаря вокруг себя и в карманах. Поглядел на Стаса, тот кивнул: - Пушки ваши я забрал, не стоит их искать. И давайте пошевеливайтесь. - Хлопец, ты понимаешь, на кого наехал? Мы же... Стас шагнул вперед, и мордатый шеф "консалтинговой компании" отшатнулся, умолк. Стас подтолкнул его к выходу, помог остальным, туго соображавшим, что происходит, выбраться из квартиры на лестничную площадку и закрыл дверь. Приятели, выглянувшие из спальни Николая, смотрели на него во все глаза. - А если они вернутся? - спросила Люба. Словно в ответ на ее слова послышался стук в дверь, потом длинный телефонный звонок. Студенты переглянулись. - Я же говорила... Стал открыл дверь. - Ну? - Наши вещи... - хрипло сказал квадратнолицый. - Не присвоишь же ты их себе. - Сейчас вынесем. - Стас повернулся к своим. - Давайте выгрузим их хлам. Они вынесли на лестничную площадку и в коридор компьютер, факс, ксерокс, телевизоры, несколько сотовых телефонов, одежду квартирантов, с десяток тонких папок, небольшой сейф и две дюжины коробок с каким-то дурно пахнущим товаром. После этого Стас пожелал парням удачи и услышал в ответ угрозу: - Мы тебя, щенок, в гробу достанем и яйца отрежем!.. Стас, закрывавший дверь, оглянулся на говорившего, покачал головой, ответил с иронией: - Наверное я плохо объяснил, что может произойти с вами в случае очередного наезда. Лучше бы вам тихо исчезнуть и не высовываться какое-то время. Честное слово, ребята, это хороший совет. - Отдай оружие, - прохрипел босс вышвырнутой компании. - На кого ты работаешь, крутой? - О железках забудьте, а работаю я на фирму, название которой лучше не произносить вслух. - На "чистилище", что ль? - осклабился молодой человек с золотыми зубами. Стас, имевший в виду родной институт, помедлил и кивнул. - На него, догадливый. А теперь убирайтесь, мо дзиканга кирэтэ имас*. - Чего? - вытаращился золотозубый. ________________________ * Ваше время кончилось (яп.) ________________________ Стас повернулся и закрыл за собой дверь. В квартире Мальцева они пробыли три с лишним часа, помогая ему убираться, мыть полы и расставлять мебель так, как она стояла до въезда "фирмачей". Коля пришел в себя, поел, каждые пять минут порываясь высказать свою благодарность друзьям, потом тихо сомлел в кресле, бледный до прозрачности от пережитого волнения, с тенями под глазами и синяками на шее и на руках. - Его нельзя оставлять одного, - сказала Люба, приготовив кофе для всех. - Я останусь, - сказал Саша, потягивая ароматный напиток. - Позвоню домой, предупрежу. - А эти... не вернутся? Стас, уже выходивший в коридор и убедившийся, что квартиранты убрались и увезли свои вещи, покачал головой: - Не думаю. Документов на аренду у них нет, качать права нечем, а милицию они явно не любят. - А про какое "чистилище" они говорили? - поинтересовался Саша. - Не про то самое, что по слухам воюет с мафией? - Возможно. - Какое отношение имеешь к "чистилищу" ты? - Никакого, - честно ответил Стас, в душе твердо решив поговорить с дядей Васей об инциденте с квартирантами, а заодно расспросить его о деятельности "чистилища". В последнее время он все больше убеждался в том, что его любимый учитель каким-то образом связан с ККК. Домой он ехал в девятом часу вечера, после того как развез по домам Любу и Виктора. На душе лежала странная тяжесть, будто он совершил неблаговидный поступок. Хотя вымогатели квартиры Коли Мальцева получили по заслугам, все больше и больше начинало казаться, что можно было обойтись без демонстрации боевого мастерства. Складывалось впечатление, что Стас как бы обнаружил себя перед некими темными силами, "засветился", как говорят контрразведчики, и теперь следовало ожидать каких-то ответных шагов этих сил. Конечно, ему и раньше приходилось драться, отстаивая свой выбор позиции, мнение, свободу или честь, но никогда прежде он не ощущал такого дискомфорта, не чувствовал себя таким открытым и уязвимым. - Какого черта! - вслух сказал Стас, круто выворачивая руль и останавливая машину после поворота с Новоданиловской набережной в проулок, соединявший набережную с Варшавским шоссе: прямо под колеса бросился какой-то человек. И еще толком не разглядев, кто это, Стас вдруг понял, что человек опасен! Внимание! - сказал ему внутренний голос. - Тревога! И тогда он сделал то, за что самому долго потом было стыдно, и за что дядя Вася впервые его похвалил: Стас включил задний ход, с визгом шин развернулся и рванул машину обратно на набережную. Выстрелов он не слышал, но понял, что по машине открыли огонь, когда заднее стекло разлетелось на стеклянные брызги, а корпус "шестерки" отозвался дробным грохотом вонзавшихся пуль. Его не преследовали. Проскочив под Автозаводским мостом, Стас по Шлюзовой набережной выехал на Садовое кольцо и через полчаса был дома возле Казанского вокзала. Поставил машину на стоянку, насчитав двенадцать пробоин, на вопрос сторожа: что, в аварию попал? - только кивнул. Дядя Вася сидел на диване в гостиной и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев лицо Стаса, прекратил разговор, встал на пороге спальни, пока тот переодевался. - Что случилось, Котов? Стас, выдержав паузу и позаботившись придать лицу безмятежное выражение, рассказал Василию Никифоровичу сначала об инциденте с квартирантами Коли Мальцева, потом о нападении с применением автоматов. Василий задумчиво подергал себя за мочку уха, помолчал, размышляя и продолжая разглядывать порозовевшее лицо юноши. - Как он выглядел? - Не разглядел, - виновато развел руками Стас. - Небольшого роста, плотный, одет в серую куртку... похоже я его сбил. А потом у меня сработала интуиция и я... сбежал. - Молодец! - хмыкнул Василий. - Ты... серьезно?! - Более чем. Если бы не твоя реакция, лежал бы сейчас там... Стреляли из "калашникова"? - По-моему, из "винтореза". Но их было двое. - Вот видишь. А как ты оказался в районе Новоданиловской набережной? - Отвез Виктора домой, он там недалеко живет, на Нагатинской. И все же я не понимаю, почему они напали, начали стрелять... Обознались? Ждали другого на похожей машине? - Хотел бы и я это знать, - проворчал Василий. - Однако таких совпадений не бывает. Да и светло слишком было, чтобы обознаться. - Но не могли же они знать, что я поеду именно этим путем, если ждали именно меня. И кому я нужен? Хотя... может быть, это были те ребята, которых мы выдворили из квартиры Кольки? - Тогда они должны были следить за тобой от Никитских ворот. - Я бы заметил, - твердо сказал Стас, отправляясь в ванную. Остановился на пороге, оглядываясь на сумрачно-невозмутимое лицо дяди. - Не одобряешь, что я ввязался в эту историю? - Еще не знаю, - улыбнулся Василий. - Но похоже, ты избрал мой путь. Много лет назад я тоже начинал активно восстанавливать справедливость, давая отпор разного рода подонкам. - А сейчас? Василий выдержал деланно-простодушный взгляд Стаса, похлопал его по плечу, подтолкнул к двери ванной. - Иди, умывайся, ужинай, потом поговорим. - Как ты думаешь, кто в меня стрелял? Я же вижу, ты рассчитал версию. Василий повернулся, ушел в гостиную и уже оттуда ответил: - Похоже, парень, тебя просто кто-то недооценил. ПРОРЫВ В МИР Казанская группировка насчитывала по данным Василия семьдесят человек и придерживалась исключительно самостоятельной линии во всех спорных вопросах с другими бандформированиями. Судя по ее деятельности, это была группировка беспредельщиков, не считавшихся ни с какими авторитетами криминального мира. Руководил ею некто Роман Владимиров, двадцати восьми лет от роду, отсидевший в зоне семь лет и прославившийся своей жестокостью и презрением к боли. Говорили, что он чуть ли не бывший чемпион Европы по кикбоксингу. Едва ли это соответствовало истине, но драться бандит умел и держал своих подельщиков, среди которых почти не было не судимых, в суровой узде. Преступной специализацией группировки были рэкет, разбои, грабежи, похищение детей с целью выкупа, заказные убийства. В сферу ее влияния входили: вещевой рынок в Сокольниках, универмаги "Московский" и "Сокол", автовокзал "Комсомольский", три железнодорожных вокзала - Казанский, Ярославский и Ленинградский, торговля в районе вокруг вокзалов и у метро, гостиничные комплексы на Каланчевке, в Сокольниках, в районе Басманной и Красносельской, стадиона "Локомотив". Группировка имела четкую внутреннюю структуру и распределение ролей, разведку и контрразведку, связи в правоохранительных органах. Полгода назад члены казанской команды Бочки и Свиридов взбудоражили всю Москву, устроив перестрелку в "Макдональдсе" на Пушкинской площади, во время которой десять человек получили ранения, в том числе туристы из США, и после чего во всех ресторанах сети "Макдональдс" на входе поставили металлоискатели. Задержать стрелков на месте разборки не удалось, они находились в федеральном розыске до сих пор. По сведениям Василия они спокойно продолжали "работать" в группе по своей основной специальности - грабежи и заказные убийства. Кроме того имелись данные, что группировка Владимирова владеет магазинами в Австрии, Гонконге, Германии и Литве. Никакой опеки казанцы не терпели, в том числе со стороны воров в законе старой формации. Это действительно были беспредельщики, наводившие ужас на всех, кто с ними сталкивался, подкармливаемые кем-то из сановных лиц государства. - Пора за вас браться, парни, - вслух сказал Василий, сидя перед экраном компьютера с выведенным на него досье на казанскую банду. - Если для вас предела нет в безнаказанности, то он есть для нашего терпения. Полистав досье, Вася принялся читать общий анализ состояния государства, подготовленный аналитиками центра стратегических исследований ФСБ; о том, что к совсекретным документам имеет доступ не работник службы, федералы, естественно, не догадывались. Пробежав глазами текст документа, Вася не стал ужасаться, ахать и восклицать: Боже мой! В принципе, он знал положение дел в стране, экономика которой практически полностью перешла под контроль преступных группировок. Органы государственного управления также контролировались "семьями" СС, экономическая, финансовая, политическая и военная мощь которых уже не позволяла государству ликвидировать их экономическими и правовыми методами. Чиновники-расхитители, жулики, спекулянты, мошенники, валютчики, казнокрады, рэкетиры и бандиты легко влились в новые экономические отношения, не считаясь ни с какими законами, ибо вся страна стараниями правительства и Думы была опущена до их уровня, куплена, продана и предана. Общество России превратилось в общество криминализированное, где законодательная база была создана в интересах преступных кланов и не могла карать их по заслугам. Борьба за передел собственности шла уже не на уровне здравого смысла, а на уровне инстинктов. Звериная, пещерная психология бандитов и мафиози нынешней России могла поразить кого угодно, только не депутатов Госдумы, продолжавших торговать и продавать. Однако борьба за передел сфер влияния по отраслевому и территориальному принципам закончилась с приходом к власти "маршала" Сверхсистемы Рыкова, у которого проснулся комплекс собственника, тяга к лидерству и крайняя агрессивность. Известно, что высшая форма собственности - власть, поэтому Герман Довлатович жаждал власти, причем власти а_б_с_о_л_ю_т_н_о_й, и шел к своей цели напролом, невзирая на сопротивление государственных структур и кардиналов Союза Девяти, не желавших терять своего влияния на социум. Для достижения цели Рыков не гнушался даже элементами психофашизма, используя бессознательные инстинкты толпы: тягу к свободе, к самоутверждению, поклонение вождям, националистические устремления, подчинение стандарту, психологическую неустойчивость. Толпа моментально зверела, стоило бросить ей клич: "Бей иноверцев, спасай Россию!" И Рыков умело пользовался этим рычагом, добиваясь проведения через Думу законов, помогающих СС утверждать свое господство там, где было выгодно. Фамилия Рыкова в документе конечно не фигурировала, маршал СС обозначался в нем "фигурой умолчания", но Василий хорошо понимал, о ком идет речь. Но больше всего его поразил вывод экспертов ФСБ: в стране (и во всем мире!) шел интенсивный процесс исключения из культурного оборота культурных ценностей, резко уменьшилось разнообразие социальных структур и институтов, что являлось явным признаком конца эволюции социума. Заинтересовавшись, Василий поискал разработчиков аналитического центра, сделавших столь неординарный вывод, и не удивился, когда прочитал фамилию Головань. Кирилл Данилович Головань был заместителем директора Международного института стратегических исследований и кардиналом Союза Девяти. Возвышение Рыкова ему мешало и он искал возможности ограничения деятельности СС и ее маршала. - Ну-ну, - пробормотал Василий, - было бы просто здорово, если бы эти волки скушали друг друга. "Что ты об этом думаешь?" - напечатал он на экране компьютера, добавив значок "диалог". "Не валяй дурака", - ответил компьютер, подумал и добавил: "Вы, злодейству которых не видно конца, В Судный день не надейтесь на милость Творца! Бог, простивший не сделавших доброго дела, Не простит сотворившего зло подлеца".* ________________________ * Омар Хайям ________________________ - Твоими бы устами да мед пить... - пробормотал Василий, которому иногда казалось, что его компьютер - "Шайенн-2000" и впрямь разумен. Компьютер он забрал из квартиры Соболева еще десять лет назад, это была именно та машина, через которую Соболев запустил "черный файл" для связи с Монархом Тьмы, и вполне могло быть, что она сохранила магические следы присутствия многореального существа, которым был Монарх. В дверь позвонили. Василий прислушался к себе и поплелся открывать: пришел Самандар. Он молча пожал руку хозяину и прошел в кабинет. Кивнул на экран: - Ведете философские беседы? - Наследие Соболева. Чего только в его памяти нет. - С казанцами работал? Василий вывел на экран досье на казанскую бандгруппу. - Я думаю, ее деятельность чем-то выгодна Рыкову, иначе он бы не терпел ее беспредел так долго в ущерб скрытности СС. С помощью казанцев он вероятнее всего давит на политиков и одновременно отводит внимание правоохранительных органов от более крупных операций. - Пора планировать бандлик*. - План давно готов, можешь ознакомиться и подкорректировать. Понадобится шесть-семь мейдеров**, чтобы уничтожить сразу всю группировку. ________________________ * Бандлик - ликвидация бандформирований (жаргон "чистильщиков") ** Мейдер - боевая единица ККК, насчитывающая от пяти до девяти человек, профессионалов разведки и боя. ________________________ Самандар сел за стол и несколько минут изучал план ликвидации казанской банды. - В принципе годится. Но одновременно с ликвидацией необходимо скинуть файл связей группы с депутатами и Рыковским СС в сеть Федеральной службы безопасности. - Почему туда, а не в службу безопасности президента? - Президентскую сеть контролирует Рыков, ребята из федеральной команды более свободны. - Файл практически готов. Можем запускать хоть сейчас. Кроме него я подготовил наш "Коррумп-реестр", хотя он явно неполон. Но дополнить его - твоя забота. Вахид Тожиевич кивнул, выводя на экран "Коррумп-реестр" - список высокопоставленных лиц России, так или иначе связанных с организованной преступностью. Возглавлял список вице-премьер правительства Лобанов. - Да, это будет хороший нокдаун Герману, - сказал Самандар, дочитав документ. - Не хватает двух десятков деятелей поменьше рангом, но мне нужно время, чтобы проследить связи каждого. Когда мы этот список выстрелим в эфир, разразится сильнейший правительственный кризис. - Я не уверен, что это изменит с_и_с_т_е_м_у, - негромко сказал Василий. - Мы не можем влиять на расстановку кадров в правительстве, а тем более в Думе, все решает властный эгрегор, а у Рыкова слишком много людей расставлено по всей структуре управления, в том числе зомбированных, не поддающихся никаким увещеваниям. Вахид Тожиевич остро глянул на Котова. - Ты предлагаешь не трогать с_и_с_т_е_м_у? - Бросая вызов Рыкову, мы бросаем вызов Монарху, а это уже совсем другой уровень разборок. - Я тебя не вполне понимаю. Василий вздохнул. - До этого момента мы воевали с "эсэсовцами", с мафией и коррумпированными чиновниками. Как только мы опубликуем "К-реестр", уровень войны резко повысится, за нас возьмутся кардиналы Союза Девяти и Монарх Тьмы, который сейчас дружен с Германом Довлатовичем, и одним нам эту войну не выдержать. Нужен Соболев. - Он мертв... ну, или где-то в "розе", что для нас одно и то же. - Надо попытаться отыскать его. Самандар скептически скривил губы. - Мы туда не пройдем. - Мы не пытались, - хмуро отрезал Василий. - Я собираюсь заняться поисками серьезно и уже предпринял кое-какие шаги. Хочешь - присоединяйся. - Какие шаги? Василий усмехнулся. - Попросил совета Хранителей. - Разве они открыли доступ к своей общине? - Я поискал след Хранителя Матфея в астрале... - Василий снова усмехнулся, - и получил святое разрешение на контакт. Матфей посетит нашу реальность в ближайшие два дня. Самандар качнул головой, скрывая свои чувства. - На мои вызовы Хранители ни разу не ответили. Ты растешь, идущий, я уже не могу быть твоим Учителем. А тебе пора самому подумать об ученике. - У меня уже есть ученик. - Стас? Василий кивнул. Сходил на кухню и вернулся с кофейными чашками, протянул одну Вахиду Тожиевичу. - Стас идет быстрее, чем я. Заниматься с ним одно удовольствие. Время, когда бытие определяется скрытыми от нас законами, которые мы называем случайными процессами, закончилось, пришло время, когда главную роль играет личность идущего. Стас - личность. Он и меня скоро перегонит. Путь через правритти и карма марга к нируддха и махавидье* он преодолеет за считанные годы. По большому счету его Учителем должен быть Соболев, я просто временный исполняющий обязанности. - Где он? - Ты имеешь в виду лестницу самореализации? На шестой ступени: Возникновение Возможности. - Пусть больше занимается свадхъяя**. ________________________ * Правритти марга - путь действия; карма марга - путь для активных людей к реализации через действие; нируддха - обретший контроль над собой; махавидья - метафизическое знание как свойство (сила) личности (индуизм). ** Свадхъяя - самообразование путем изучения божественной и эзотерической литературы. ________________________ - Он и так много читает. Но проявилась некоторая темная закономерность, которая меня... м-м, не пугает, но настораживает. Самандар глотнул кофе, оценивая напиток: Вася знал несколько рецептов и на этот раз приготовил кофе по-турецки. - Что ты имеешь в виду? - Вчера машину Стас обстреляли из автоматов. - Кто? - Он не разглядел. Самандар помолчал, продолжая смаковать кофе с полузакрытыми глазами. - Он на твоей машине ехал? Может быть, его приняли за тебя? - Не исключено, но маловероятно. О моей деятельности знают только двое: ты да я. Плюс догадывается Стас. Дело даже не в факте нападения, а в том, что стычки Стаса с криминальным миром имеют тенденцию учащаться. Это явный признак р_а_з_г_о_н_а давления на человека. Такое уже было с Матвеем и со мной. - С одной стороны - ничего удивительного. - Вахид Тожиевич допил кофе. - Закон возмездия в стране, да и во всем мире - судя по волне насилия и бессмысленной жестокости терактов, - все еще падает, и это не может не отражаться на личности, способной помешать дальнейшему ослаблению закона. С другой стороны Стас еще неоперившийся птенец, вряд ли Тьма способна принять ег