-то... КОРОЛЬ. Да, да, наглости хватает. Распущенность, ха-ха! А ты не забыл, старик? (Толкает его.) КАМЕРГЕР. Я ничего не хочу помнить! КОРОЛЬ. Нет, нет, он и тебе поклонился! Ну, ну, ничего, ничего. Распущенность нарастает, дерзость... Хорошо, хорошо. Камергер, что, если она будет здесь проходить... а я выскочу ей навстречу. Выскочу и напугаю, ха-ха! Перепугаю! С ней так можно! (Смеется.) Можно! Перепугаю и... и... ну, скажем, задушу! Убью! Ведь одну мы уже убили. КАМЕРГЕР. Ваше величество, fi donc! КОРОЛЬ. Я же говорю, с ней можно. С ней все можно. КАМЕРГЕР. Исключено, ваше величество. Нам только этого недоставало! Побойтесь Бога - и так уже весь двор лихорадит от сплетен и пересудов. Его величество, светлейший государь, выскакивающий из-за кушетки... Нет, нет! Никогда еще строжайшее соблюдение такта и других правил светского общения не было столь обязательно, как при нынешних обстоятельствах. Хотя, правда, и у меня возник некий замысел, (Смеется.) кое-что пришло в голову. (Смеется.) КОРОЛЬ. Чего ты так по-идиотски смеешься? КАМЕРГЕР. Это я по поводу моей идеи. (Смеется.) Ведь сегодня ваши величества устраиваете торжественный банкет по поводу этого самого злосчастного обручения. Что если подать к столу какую-нибудь рыбу, костлявую рыбу, с острыми костями, карасей, например, сейчас на карасей самый лов, вот и подать карасей в сметане. Входит ВАЛЕНТИН. Прошу выйти! КОРОЛЬ (мрачно). Пошел вон! Карасей? КАМЕРГЕР. Карасей. (Смеется.) КОРОЛЬ. При чем тут караси? КАМЕРГЕР. Да, ваше величество, именно караси на торжественном, званом обеде. Возможно, вы, ваше величество, тоже замечали, что она, чем больше народу, тем сильнее теряется. А вчера, когда я взглянул на нее, ну, немного... высокомерно, свысока... так она чуть не подавилась картофелем, обыкновенным картофелем. Что если, ваше величество, подать карасей, а потом - строго, высокомерно. (Смеется.) Карась - трудная рыба... костлявая... На торжественном приеме, в присутствии множества посторонних людей, ею легко подавиться. КОРОЛЬ. Камергер... (Смотрит на него.) Все это немного... глуповато... Караси? КАМЕРГЕР (обиженно). Знаю, что глуповато. Не будь это глупо, не говорил бы. КОРОЛЬ. Камергер, но... если она и в самом деле... если... Считаешь, она действительно может подавиться?.. КАМЕРГЕР (свысока). Ваше величество допускаете такую возможность? Но это же глупо. А если бы даже и случилось по странному стечению обстоятельств... такое несчастье... что мы имели бы общего... с подобной глупостью? КОРОЛЬ. Да, но... мы же сейчас говорим об этом? КАМЕРГЕР. О, наш разговор... так, между прочим... (Разглядывает свои ногти.) КОРОЛЬ. Между прочим? Нет! Так мы и сделаем! С ней, если строго, высокомерно, все можно сделать - любую глупость, самую что ни на есть дурацкую, такую, что никто даже не посмеет ничего заподозрить. Караси? А почему не карпы? Камергер, я спрашиваю, почему не карпы? КАМЕРГЕР. Караси, караси... КОРОЛЬ. Но почему не карпы? Или угри? Почему? Почему? Ладно, пусть караси. Гм... (Со страхом.) Строго? Резко? Свысока? КАМЕРГЕР. Вот именно! Светлейший государь во всем своем величии. КОРОЛЬ. Да, да, во всем величии. Пусть будет много огней, много людей и нарядных костюмов... Блеск, праздничность... Если с высокомерием на нее крикнуть, она подавится... Наверняка. Подавится насмерть. И никто не догадается, потому что слишком глупо - и свысока, свысока, а не исподтишка, величественно, во всем блеске. Свысока ее и убьем. Что? Гм... Постой, давай спрячемся, королева идет. КАМЕРГЕР. Но я... КОРОЛЬ. Прячься, быстро, я хочу понаблюдать за королевой. Оба прячутся за кушеткой. Входит КОРОЛЕВА, осматривается - в руке у нее флакон. (В сторону.) А это что? КАМЕРГЕР. Тссс... Королева делает несколько шагов в сторону комнаты Ивонны, останавливается - достает из-за корсета небольшую тетрадь - издает негромкий стон, закрывает лицо ладонью. КОРОЛЬ (в сторону). Это еще что за книга скорби? КАМЕРГЕР (в сторону). Тссс... КОРОЛЕВА (читает). Я совсем одинока. (Повторяет.) Да - я так одинока, совсем одинока, я одинока... (Читает.) Никому не ведома тайна моего лона. (Говорит.) Никто не знает моего лона. Никто не знает, о, о-о! (Читает.) Тетрадь-подруга, ах, лишь ты Достойна знать мои мечты И целомудренные грезы, Мои непролитые слезы - О них узнаешь только ты! (Говорит.) О них узнаешь только ты, узнаешь только ты. О-о-о! (Закрывает лицо.) Как страшно - страшно... Убить, убить... (Смотрит на флакон.) Яд, яд... КОРОЛЬ (в сторону). Яд? КОРОЛЕВА (с гримасой боли). Узнаешь только ты. (Махнув рукой.) Читаем дальше. Читаем! Пусть чтение придаст мне сил для совершения чудовищного поступка. (Читает.) Для вас, о люди, я на троне Сижу в короне. Ах, вам неведом пламень, Что бушует в моем лоне. Вам кажется, что я горда, Благоразумна и тверда. А я лишь гибкой жажду быть всегда. (Говорит.) Гибкой, о-о! О-о-о! Гибкой. И это написала я! Это мое! Мое! Убить, убить! (Читает.) Хочу быть гибкой, как калина, И гибкой, как рябина, И чувственной, как Мессалина, Чтоб изгибаться, вся сгорая, Упругой быть, как ветер мая, Хочу лишь гибкости! Не нужно мне величие! Ах, как я жажду гибкости, презрев приличия! Гибкости, о-о! Гибкости! А-а-х! А! Сжечь, уничтожить! Калина, рябина, Мессалина... Как страшно! Это я написала! Это мое, мое и, будь что будет, должно остаться моим! О-о, только сейчас я вижу, как это чудовищно! И, значит, Игнаций... читал! О-о! А сходство есть - сходство есть... с тем, как она копается в себе, как внутри у нее что-то хлюпает... О да, конечно, она вызывает жуткие ассоциации с моей поэзией! Доносчица! Она меня разоблачает! Это я! Я! Это мое! Между нами сходство есть. О, как она обнажила и выставила напоказ все мое самое сокровенное! Любой, кто на нее взглянет, тотчас обнаружит сходство с Маргаритой. Любой, кто на нее посмотрит, сразу же поймет, какова в действительности я сама, как если бы прочитал мои произведения. Довольно! Пусть она погибнет! Да, Маргарита, ты должна уничтожить ее! За дело, убийственный флакон! Она не может существовать в этом мире, час пробил - иначе это злокозненное родство между нами сможет обнаружить любой. Не желаю по вине этой доносчицы стать жертвой издевательств, травли, насмешек, агрессивности. Уничтожить! Смелей, смелей - тихонько войдем с флаконом в ее комнату, добавим несколько капель ей в лекарство... Никто не догадается! Никто не будет знать. Она - девушка болезненная, все подумают, что сама умерла, просто так... Кому придет в голову, что это я. Ведь я королева! (Идет.) Нет, нет, еще не время. Нельзя так идти. Я выгляжу как обычно - и в таком виде идти на убийство? Нет, мне нужно изменить внешность. Хотя бы волосы растрепать... Волосы... Совсем немного, не слишком демонстративно, только слегка, чтобы не выглядеть как всегда. О, вот так... Да, да!.. КОРОЛЬ (в сторону). Тссс... КОРОЛЕВА. Но как же я войду растрепанная? О, о, о! Это может выдать тебя! Вдруг кто-нибудь заметит, что твоя прическа в беспорядке... Перестань говорить сама с собой. Она ведь наверняка тоже с собой разговаривает. Маргарита, перестань говорить с собой - ты можешь себя разоблачить. (Смотрится в зеркало.) О, как это зеркало застигло меня врасплох. Мне нужно найти в своем лице самые отталкивающие черты, только тогда я смогу войти к ней. Перестань с собой говорить. Могут услышать. Я не в силах замолчать. Неужели все убийцы перед тем, как совершить преступление, говорят сами с собой? Ну и что тут такого? Что в этом... ненормального? (Рассматривает себя.) Пусть у меня будет странный и зловещий вид. Скриви лицо, скривись, Маргарита! Вот так, так, а теперь идем! Ты со мной, я с тобой. То есть, как это - ты со мной, я с тобой - ведь я пойду одна. Скривись! Пошли! Вспомни все свои стихи и иди! Вспомни все тайные, гибкие грезы и иди! Вспомни все калины, все свои рябины и иди! О, о, о, иду, иду! Ах, я не могу заставить себя - все это чистое безумие! Сейчас, минутку - еще подкрасимся, еще вот это... (Пачкает лицо чернилами.) Вот так, теперь, с пятнами, будет легче... Теперь я стала другой. Стой, тебя это может выдать! Идем! Смерть доносчице! Не могу! Почитаем еще! Я должна еще почитать. (Достает стихи.) Почитаем, это нас возбудит, усилит жажду убийства. КОРОЛЬ (выскакивает). Ну, Маргарита! КОРОЛЕВА. Игнаций! КОРОЛЬ. Вот ты и попалась! Покажи! (Хочет вырвать тетрадь.) КОРОЛЕВА. Пусти меня! КОРОЛЬ. Покажи! Покажи! Ах ты, убийца! Хочу поближе познакомиться с твоими грешками! Покажи, и устроим новый медовый месяц! Покажи, отравительница! КОРОЛЕВА. Ах! (Падает без чувств.) КАМЕРГЕР. Воды! Ей дурно! КОРОЛЬ. Ну, видишь, как дело повернулось! Мечтает о гибкости и потому хочет убить цацу! Но это уже безразлично. Я все равно уже давно убил ее. КОРОЛЕВА (приходя в себя). Убил? Кого уби... КОРОЛЬ. Я ее утопил! С камергером. Мы ее вместе с камергером утопили... КАМЕРГЕР. Вода! Вот вода! КОРОЛЕВА. Утопил? Ивонну уто... КОРОЛЬ. Глупая. Не Ивонну, но это безразлично. Не Ивонну, другую, ну, там одну. Уже давно. Теперь ты знаешь, что кроется во мне. Знаешь теперь? По сравнению с моими грехами твои дурацкие стихи, которых ты еще и стыдишься - ничто. Я убил ту, а теперь убью эту цацу. Цацу тоже убью. КОРОЛЕВА. Убьешь ца... КОРОЛЬ. Да, теперь убью цацу. И ее тоже, если все получится как надо. И ее тоже, и так будет всегда... Всегда кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь кого-нибудь... Всегда так... Не того, так другого, если не ту, то опять же эту, и так всегда - решительно, величественно - с апломбом, уверенно. Нагнать страху, а потом, того... (К Камергеру.) Подай воды. (Пьет.) Да, старею... годы уже не те... КОРОЛЕВА. Я не позволю! Игнаций, я не позволю! КОРОЛЬ. Позволишь, мать, позволишь... позволишь, себе ведь тоже позволяешь. Каждый себе что-то позволяет и потому должен позволять другим... Входит ИВОННА, увидев присутствующих, хочет вернуться, но не решается - и проходит в свою комнату. С этого момента все говорят вполголоса. Ха! КОРОЛЕВА. Игнаций, я не даю согласия, я не хочу, не позволяю, Игнаций! КАМЕРГЕР. Ради Бога, тише! КОРОЛЬ. Молчи, глупая. Дело будет сделано... Думаешь, я буду к ней подкрадываться исподтишка, как ты... Нет, я в открытую, с высокомерием убью ее - свысока, с шиком, величественно - а все будет выглядеть настолько глупо, что никто и не догадается. Ха-ха, Маргарита, убивать нужно свысока, исподтишка нельзя. А ты прежде всего умойся, а то выглядишь как ненормальная. И, во-вторых, позаботься о банкете, который мы сегодня устраиваем - уже пора... И не забудь - вели на закуску подать карасей. Люблю карасиком закусить, карасем в сметане. Хорошая рыба. Изысканная. КОРОЛЕВА. Караси? Караси? (К Камергеру, радостно.) Да он сошел с ума! Слава Богу, сошел с ума! КОРОЛЬ. Молчи, я в своем уме. Подай карасей. КАМЕРГЕР (к Королеве). Ваше величество, караси в сметане - прекрасная закуска. Не вижу никаких причин, которые помешали бы подать карасей. КОРОЛЕВА. Не будет никаких карасей! Игнаций, не своди меня с ума, я не подам никаких карасей. Что за фантазия - эти самые караси? Говорю вам, не будет никаких карасей, с чего это вдруг караси, почему именно сейчас - какие-то караси? Карасей не будет! КОРОЛЬ. Это еще что за капризы? (К Камергеру.) Подай-ка мне корону. Я тебе покажу. Камергер подает корону. КОРОЛЕВА. Игнаций, к чему это? Сними корону - Игнаций, зачем?! Игнаций?! КОРОЛЬ. Маргарита, раз я сказал, чтобы ты подала карасей, значит - вели их подать. И не пререкайся, иначе так получишь у меня... а я могу, если захочу, могу, потому что грехов на мне много - я все могу, жена, трепещи предо мною, что мне грехи! Я - король грехов, понимаешь, король глупости, грехов, беззакония, стенаний! КОРОЛЕВА (пораженная). Игнаций! КОРОЛЬ (успокаиваясь). Ну, ну, ну... Прикажи подать карасей. И пригласи высочайших сановников, самых изощренных, самых опытных, из тех практиков, что умеют страху нагнать, парализовать человека, как сто тысяч чертей. (Тише.) Маргарита, оставь свою робость, стыдливость, все свои страхи - понимаешь? И хватит этой поэзии, гибкости, калин, рябин... Ты уже не первоцвет, ты дама, королева, ну, ну. Не тебе следует изгибаться, пусть перед тобой гнутся - ну, ну. Умойся, неряха, а то на пугало похожа. Надень парчовое платье - покажи, мать, на что способна! Ну же! Соберись, продемонстрируй всю твою элегантность, грацию, достоинство, такт, манеры, для того тебя и держу, и своим мерзавкам прикажи, чтобы тоже вырядились, кто во что сможет. Ну, ну, иди - все поняла? И чтобы торжественно было! Прием должен быть праздничный, с дамами, а не с растрепами. Пригласи гостей и вели накрыть столы, а об остальном пусть у тебя голова не болит, об остальном я сам позабочусь! Высокомерно, свысока - величественно! Иди уж, иди - кухарка! (Королева, которая к завершению монолога Короля закрывала лицо руками, выходит.) Камергер... КАМЕРГЕР. Ваше величество? КОРОЛЬ (тише, мрачно). Поклонись мне... Я хочу, чтобы ты мне поклонился... КАМЕРГЕР (прислушиваясь). Кто-то идет. КОРОЛЬ (тяжело). Тогда спрячемся. Прячутся за кушетку. Крадучись, входят: ПРИНЦ с ножом в руке, за ним КИРИЛЛ с корзиной. ПРИНЦ. Куда она ушла? КИРИЛЛ (заглядывая через дверь в глубине декорации). Тссс. Она здесь. ПРИНЦ. Что делает? КИРИЛЛ. Мух ловит. ПРИНЦ. И как, поймала? КИРИЛЛ. Зевает. ПРИНЦ (сжимая в руке нож). Что ж, тогда попытаемся... Раз, два, три... Проверь, не идет ли кто-нибудь, приготовь корзину... Кирилл открывает корзину, Принц подкрадывается к двери. КОРОЛЬ (в сторону, к Камергеру). О, так мой сыночек тоже!.. КИРИЛЛ (смотрит со стороны на Принца). Филипп, не надо - прекрати! Филипп, я сейчас шум подниму! ПРИНЦ. Нервишки? КИРИЛЛ. Просто невообразимо! Ты с ножом, крадешься к этой замухрышке! (Разражается негромким смехом.) Ничего из этого не получится - нет, не получится!.. Убивать? Убивать такую?!.. И еще эта корзина! Еще и корзина! ПРИНЦ. Прекрати! (Кладет нож.) Корзина нужна по техническим причинам. КИРИЛЛ. Ты сам не понимаешь, что делаешь - не видишь себя со стороны. ПРИНЦ. Прекрати же, наконец! КИРИЛЛ (заглядывая). Засыпает. Кажется, заснула... ПРИНЦ. Заснула? КИРИЛЛ. Тссс. Как будто... Клюет носом... На кресле... ПРИНЦ (заглядывая). Сейчас или никогда! Если сейчас, будет не больно... На, попробуй ты! КИРИЛЛ. Я? ПРИНЦ. Тебе это легче - ты для нее посторонний, вы с ней на равных, ты - не предмет ее обожания, она любит не тебя. Кирилл, сделай это ради меня. Всего лишь мгновение... Ведь это как операция, процедура - она не почувствует. Ничего не будет знать, и помни, в тот самый момент, когда ты это сделаешь, она уже перестанет существовать, все произойдет помимо нее - это легко - действовать будем только мы, односторонне, ее это вовсе не коснется... КИРИЛЛ. Чем легче, тем, наоборот, труднее. (Берет нож.) ПРИНЦ. Нет, нет, нет! КИРИЛЛ. Нет? ПРИНЦ. Такое впечатление, будто ты курицу собираешься прирезать. КИРИЛЛ. А разве нельзя? Ведь, казалось бы, можно, а оказывается - нельзя. Что за чертовщина? Наверное, потому, что она слишком болезненная, ослабленная. Вот была бы толстая, румяная баба, а она бледная... На бледную рука не поднимается... ПРИНЦ. Здесь кто-то смотрит. КИРИЛЛ. Это я смотрю. ПРИНЦ. Нет, на нас кто-то смотрит - кто-то все видит. КИРИЛЛ. Это я вижу. ПРИНЦ. Да, ты смотришь на меня, я - на тебя. Уйди, лучше уж я сам. Сам все сделаю. Всего лишь процедура, хоть и чудовищная, но процедура. Предпочитаю быть чудовищным одно мгновение, чем всю жизнь. Стань за дверью, я все сам... (Кирилл выходит.) Сам. Для нее это станет избавлением... Конец всем ее страданиям - и моим тоже... Это - целесообразная процедура, целесообразная... Гм... (Осматривается, берет нож, снова кладет.) Кирилл! КОРОЛЬ (в сторону, очень возбужденно). Э-э-х, растяпа! КИРИЛЛ. Что такое? (Возвращается.) ПРИНЦ. В одиночку еще хуже. Человека, когда он один, начинает распирать, он разрастается... до размеров... (Прислушивается.) Что это? КИРИЛЛ. Дышит. (Оба прислушиваются.) ПРИНЦ. Дышит... (Заглядывает в дверь.) Да! Так и дышит - так и живет там в своем нутре - сама в себя по уши... погрузившись, замкнувшись в себе... Нет, ничего не получится... (Берет нож.) Казалось бы, вонзить в тело... Но как это трудно... Я ощущаю страшную легкость, но именно в этой легкости и заключается страшная трудность. Входит ИЗА. ИЗА (увидев нож). Что это? (Заглядывает в дверь.) Убийство? ПРИНЦ и КИРИЛЛ. Тссс... ИЗА. Убийство... Хочешь стать убийцей? ПРИНЦ. Молчи! Не вмешивайся! Здесь я улаживаю мои личные дела. Когда улажу, приду. Выйди отсюда! ИЗА. Вы тоже здесь? И вы в этом участвуете? КИРИЛЛ. Глупости! Филипп, пойдем отсюда, все это глупости! Оставим эту затею! КОРОЛЬ (в сторону). Глупость! Смелей! ИЗА. Пойдемте отсюда! ПРИНЦ (заглядывает). Спит. ИЗА. И пусть спит. Какое тебе дело до того, что она спит. Филипп, я тоже буду спать... сегодня ночью. ПРИНЦ. Тихо. Вздохнула! ИЗА. Филипп, и я буду вздыхать... сегодня ночью. Перестань уделять ей столько внимания. Ведь я здесь! Перестань ею заниматься, перестань убивать ее... Пойдем. ПРИНЦ. Ей что-то снится. Интересно, что? ИЗА. Пусть снится. Лучше я расскажу, что мне снилось. Во сне я видела тебя. Пойдем. ПРИНЦ. А ей, наверное, снимся мы! Она видит во сне нас! Меня, тебя. Мы у нее там, внутри. ИЗА. Где? Как это - внутри? ПРИНЦ. Ну, в ее нутре. Слышишь, как она тяжко спит? Как страдальчески вздыхает? Как мучительно трудится внутри себя, как там, внутри, мы погружаемся в нее, и как она делает с нами все, что ей заблагорассудится - интересно, что она там над нами вытворяет, как на нас отыгрывается... ИЗА. Ты опять говоришь как ненормальный? Неужели не можешь остановиться? ПРИНЦ (по-прежнему шепотом). Я-то нормален, но не могу оставаться нормальным, если ненормален кто-то другой. Хорошо, я буду нормальным, и ты тоже будешь нормальной, ну и что с того, если кто-то другой, ненормальный, будет со стороны подыгрывать нам, нормальным, на такой маленькой свирели, тра-ля-ля - а мы под нее запляшем, а мы запляшем... ИЗА. Филипп, и ты это говоришь после того, что было между нами прошлой ночью? ПРИНЦ (прислушиваясь). Храпит. ИЗА. Что? ПРИНЦ. Храпит. ИЗА. Нет, ты переступаешь границы приличий. КОРОЛЬ (в сторону). Переступает! Ну, вперед! Пусть переступает. Ух! Ух! Переступай! ПРИНЦ (невольно отвечая Королю). Я не в силах переступить. Но что это? Кто это сказал? Что происходит в этой комнате? Смотрите, как здесь все дико выглядит - вся эта мебель. (Пинает ногой кресло.) КОРОЛЬ. Дико! Ух! Ух! КАМЕРГЕР. Тссс! КИРИЛЛ. Или убьем ее, наконец, или пошли отсюда, я больше не могу так стоять, с этой корзиной, лучше я уйду, или вообще убегу. Убегу из замка. Я больше не могу здесь торчать как третий лишний - не могу. ПРИНЦ. Я должен переступить! Должен! КОРОЛЬ. Смелей! ИЗА. Поцелуй меня. (К Кириллу.) Пусть он меня поцелует. ПРИНЦ (прислушиваясь). Зевнула! ИЗА. Довольно. Я ухожу. КИРИЛЛ. Принц, поцелуй ее. Черт побери, да сделайте что-нибудь, чтобы он вас поцеловал. Пусть он вас поцелует! КОРОЛЬ. Пусть поцелует! Ух, ух! Смелей! КАМЕРГЕР. Тссс! ИЗА. Я не намерена вымаливать поцелуи. Не хочу стоять до бесконечности с дурацкой корзиной и с ножом под дверью этой несчастной. Хватит. Я ухожу навсегда. С меня довольно. ПРИНЦ. Не оставляй меня! Иза, я поцелую тебя. Подожди! ИЗА (отталкивает Принца). Не хочу! Прошу отпустить меня! Не хочу - здесь, по заказу, под дверью, совершенно бессмысленно, с этой корзиной, с этим ножом. Как можно целовать здесь? Оставьте меня. КОРОЛЬ (оставаясь за кушеткой). Так его! Вперед! Давай! ПРИНЦ. Сохраняйте хладнокровие. Прежде всего - хладнокровие, иначе все мы окончательно спятим. Тише, не то она проснется... Иза, постой, не будь так резка. Я не могу тебя потерять. Не реагируй на весь этот абсурд. Да, согласен, поцелуй в этих обстоятельствах бессмыслен, и все же мы поцелуемся, несмотря ни на что, поцелуемся, как если бы это было совершенно естественно... Ради Бога, если уж мы не можем оставаться нормальными, то хоть будем делать вид, что мы нормальны, иначе нам отсюда не выбраться. И я не вижу иного выхода, кроме поцелуя, возможно, он вернет нас к норме, даст нам силы спастись с этого места. (Обнимает ее.) Я тебя люблю. Скажи, что любишь меня. Ты меня любишь! ИЗА. Не скажу! Ни за что не скажу! Пусти... ПРИНЦ. Она любит меня! А я люблю ее! В дверях появляется ИВОННА, протирая глаза. КОРОЛЬ в сильном возбуждении высовывается из-за кушетки, КАМЕРГЕР пытается его удержать. КОРОЛЬ. Так ее! ИЗА. Филипп! ПРИНЦ (пылко, страстно). Филипп! Филипп!.. Люблю! КИРИЛЛ. Филипп, она проснулась! КОРОЛЬ (громко). Хорошо, Филипп, молодец! Так ей и надо! Спуску не давать! Смерть ей! Хватайте ее! Хватайте цацу! КАМЕРГЕР. Остановите его величество. ИЗА. Бежим отсюда. КОРОЛЬ. Не кричи! Вытащите меня отсюда. (С трудом вылезает.) Весь одеревенел. Затекли старые кости. (К Принцу.) Шевелись! Шевелись! Хватай ее! Растяпы! Сейчас мы ее прикончим! Хватайте ее, говорю! А ну, - Филипп, Камергер, - я зайду с той стороны! Берите ее, цацу! Входит КОРОЛЕВА в бальном платье, лакеи вносят накрытые к ужину столы, за ними гости вносят освещение. Стойте! Так ничего не выйдет! Забыли о карасях! Ее надо свысока! Свысока, не снизу! С достоинством, величественно! Огорошить, а потом того... Вперед! За дело, Маргарита! Вперед! (К гостям.) Прошу!.. Пожалуйста!.. Проходите, господа! Филипп, поправь воротничок, пригладь волосы... свысока, с достоинством, сын мой! Хватай! (К Камергеру.) Подай мне корону. ПРИНЦ. Что здесь происходит? КАМЕРГЕР. Ничего особенного, всего лишь ужин! КОРОЛЬ (к гостям). Сердечно приветствуем! Прошу вас, добро пожаловать. ГОСТИ. А-а-а! (Кланяются.) Ваше величество! КОРОЛЕВА. Просим. Добро пожаловать! ГОСТИ. Ваше величество! (Кланяются.) КОРОЛЬ (к гостям). За дело! Ну-ка! Хватайте! И свысока, господа, с превосходством, камергер, предложи каждому место согласно титулу и пусть более достойные уязвляют менее достойных, а менее достойные - более достойных, то есть, я хотел сказать, пусть более достойные испытают при виде менее достойных чувство законной гордости, а менее достойные пусть черпают от более достойных стимул и стремление к все более плодотворным усилиям в благородном соперничестве. А мою будущую невестку посади напротив нас, ведь это в ее честь устроен сегодняшний прием. ГОСТИ. А-а-а! (Кланяются.) КОРОЛЕВА. Но, невзирая на место в иерархии мест, пусть каждый зацветет пышным цветом всего своего существа под солнцем нашей благосклонности. Пусть дамы покажут, на что они способны, а господа пусть покажут дамам! С блеском, господа, с шиком, элегантно, ярко и изысканно! КОРОЛЬ. Да, да - хватай... то есть того... Вперед! Рассаживайтесь! ГОСТИ. А-а-а! (Кланяются.) Король и Королева садятся. КАМЕРГЕР (к Ивонне). Будьте любезны, мадемуазель, сядьте. ИВОННА не двигается, КАМЕРГЕР холодно продолжает. Будьте любезны, сядьте... (Усаживает Ивонну.) А здесь сядет принц... Прошу вас, принц... А здесь их превосходительство, здесь их преосвященство, здесь их сиятельство графиня, а сюда наш великолепный, наш бесценный, наш изысканный... (Подводит какого-то старичка, расплываясь в улыбке.) Ай-ай-ай! КОРОЛЬ. Как я уже говорил, этот скромный, но изысканный ужин мы устроили на погибель, то есть, вернее, в честь нашей будущей невестки, и сегодня мы приняли решение удостоить ее титула принцессы Бургундии in partibus infidelium[2]. Итак, она героиня сегодняшнего пиршества. Посмотрите, как она мило улыбается. ГОСТИ. А-а-а! (Негромкие аплодисменты.) КОРОЛЬ (начинает брать еду). Немного костлява, паршивка, зато вкусная... Рыба, я хотел сказать, вот эта... гм... (Кладет на тарелку рыбу.) КОРОЛЕВА (накладывая еду). Немного старовата, но в этом соусе смотрится достойно, а достоинство, должна признаться, мне гораздо ближе, чем то, что обычно стыдливо называют поэзией. Возможно, я не сентиментальна, но (с высокомерием.) не переношу все то, что хоть отдаленно напоминает мне калину или рябину. Мне ближе пожилые женщины, дамы в истинном значении этого слова! ГОСТИ. А-а-а! КАМЕРГЕР (накладывая еду). Рыба с виду скромная, но в принципе, в самой своей сути необыкновенно, просто невероятно аристократичная, достаточно сказать, что кости у нее чрезвычайно тонкие! А какой великолепный соус! Вроде бы сметана, но в то же время неизмеримо тоньше, изысканнее сметаны! И какой вкус - острый, пикантный, эффектный, парадоксальный! Уверен, что все присутствующие соответственно оценят его, поскольку за этим столом никогда еще не собиралось столь изысканное общество! ГОСТИ. А-а-а! КОРОЛЬ (к Ивонне). Что такое - нам не вкусно? (Угрожающе.) Не нравится? КАМЕРГЕР. Что с вами, мадемуазель, нет аппетита? ГОСТИ (огорченно). О! ИВОННА (начинает есть). КОРОЛЬ (к Ивонне, мрачно). Только есть следует осторожно, не то можно подавиться! Карась, он только с виду - ничего особенного, а ведь на самом деле... КАМЕРГЕР (к Ивонне). Его величество изволили заметить, что во время еды следует быть осторожной, иначе можно подавиться. (Резко.) Опасность велика! Это трудная рыба! КОРОЛЬ (угрожающе). Рыба опасная, говорю вам! ГОСТИ (изумленно). Ах! (Все перестают есть, тишина.) КОРОЛЕВА (с достоинством). Eh bien, Ivonne, vous ne manges pas, ma chere?[3] КАМЕРГЕР (вставляет в глаз монокль). Пренебрегаете? Пренебрегаете карасями его величества? КОРОЛЬ (угрожающе). Что такое?! ИВОННА (начинает есть одна). КОРОЛЬ (встает, угрожающе указывает на Ивонну). Подавилась! Подавилась! Костью! У нее в горле кость!! Кость, говорю вам! Ну!!! ИВОННА (давится). ГОСТИ (пораженные, вскакивают с мест). Спасите! Воды! По спине постучите! КОРОЛЕВА (пораженная). Спасите! ГОСТИ. Ах, несчастная! Какая беда! Катастрофа! Труп! Умерла! Не будем мешать! (Все уходят, оставив на виду тело.) ПРИНЦ. Умерла? КАМЕРГЕР. Костью подавилась. ПРИНЦ. Ах! Костью. Кажется, действительно умерла. Молчание. КОРОЛЕВА (нервно, будто немного пристыженно). Игнаций, нужно будет позаботиться о трауре. У тебя нет черного костюма. Ты поправился, все твои костюмы стали малы. КОРОЛЬ. Как нет костюма? Если прикажу, будет. КОРОЛЕВА. Да, но нужно послать за портным. КОРОЛЬ (удивленно). За портным? Да, правильно... (Протирает глаза.) Правильно, портной Соломон, мужская конфекция... (Смотрит на Ивонну.) Что? Умерла? Всерьез? КОРОЛЕВА (после паузы). Все умрем! КОРОЛЬ (после паузы). Да сделайте что-нибудь. Нужно же что-то с этим сделать. Что-то сказать. Как-то прервать это молчание! Филипп... того... мужайся. Ничего не поделаешь - она умерла. КОРОЛЕВА (гладит Принца по голове). Твоя мать не оставит тебя, сын мой. ПРИНЦ. Что вы такое говорите? КАМЕРГЕР (к слугам). Идите сюда, ее нужно вынести и положить пока на кровать. Пусть один из вас сбегает и все приготовит. И немедленно вызовите Петрашека. Кто-нибудь должен сейчас же сбегать в похоронное бюро Петрашека, без Петрашека нам не справиться. Срочно вызвать Петрашека, это важнее всего. (Слуги подходят к телу.) Минутку, я стану на колени. (Делает это.) КОРОЛЬ. Да правильно... (Опускается на колени.) Он прав. Надо стать на колени. Все опускаются на колени, кроме Принца. Собственно говоря, это надо было сделать сразу же. ПРИНЦ. Прошу прощения. Как же так? КАМЕРГЕР. Что? (Принц замолкает.) Станьте, пожалуйста, на колени. КОРОЛЕВА. Стань на колени, Филипп. Нужно это сделать, сын мой. Так требуют приличия. КОРОЛЬ. Быстрее! Ты не можешь один стоять, когда мы все на коленях. Принц опускается на колени. З а н а в е с . ЗАМЕЧАНИЯ АВТОРА ОТНОСИТЕЛЬНО ИГРЫ И РЕЖИССУРЫ Желательно как можно ярче подчеркнуть ниже перечисленные особенности пьесы: 1. Все элементы гротеска и юмора, нейтрализующие тягостную ситуацию, лежащую в основе пьесы, не утрачивая, однако, при этом психологической реалистичности и естественности персонажей и всего действия. 2. Непринужденность и свободу текста. Пьесу не следует играть излишне всерьез. 3. Полную осознанность действий персонажей. Наиболее странные сцены должны быть сыграны реалистично. Герои пьесы - совершенно нормальные люди, которые лишь оказались в ненормальной ситуации. Их удивление, неуверенность, чувство стыда перед лицом этих ситуаций должно быть подчеркнуто в соответствии с текстом. Костюмы - современные, в крайнем случае - с какими-нибудь фантазийными элементами (например, король в куртке и с короной и т.п.). Декорации - лучше натуралистические. В последнем акте необходимы сложные световые эффекты. Последние сцены (банкет) могут иметь характер сна, ирреальности - после чего наступает пробуждение. 1 Как некрасиво! (франц.). 2 Только по названию, номинально (лат.) 3 Ивонна, вы не едите, дорогая? (франц.) --------------------------------------------------------------- Постановка и публичное исполнение пьесы - только по письменному разрешению автора перевода. ls.buhov@mtu-net.ru