(Отдает Свете вещи, одну за другой). Так, вот вам, заколка нарядная, вероятно, выходная, в форме Микки Мауса. К сожалению, мышка лишена одного уха. Оставила девушка с большими красными руками. Далее, желтый аудио-плеер. Особые приметы - надпись фломастером на корпусе "Перемотка здесЯ". Кто оставил, я не разглядела. Хозяйка его убежала очень быстро. Кажется, она припадает на одну ногу. Далее, диплом об окончании гаражно-строительного техникума на имя Сопильник Викторины Дмитриевны. Вероятно, владелица этого документа сильно сокрушается о потере. Ведь это может сильно повредить ее карьере... С В Е Т А (Изюмской, разом бросая на пол вещи). Да отстаньте вы от меня! И З Ю М С К А Я. Внимательно посмотрите вокруг, чтобы ничего не забыть. С В Е Т А (кричит Космонавту). Эй, ты возьмешь меня в жены?! Космонавт появляется в комнате. Он уже в трико. На ходу разминается. К О С М О Н А В Т. Беда с голосом. Решил все танцы пройти. (Подходит к Свете и берет ее за плечи). Знаешь что, давай отойдем в сторонку. Еще дальше. (Космонавт отводит Свету от Изюмской). Прости, забыл, как тебя зовут? С В Е Т А. Что?! К О С М О Н А В Т. Напомни, пожалуйста, как твое имя. С В Е Т А. Света. К О С М О Н А В Т. Да, конечно, Света. Света, тебе лучше уйти сейчас. С В Е Т А. Но ты же сам сказал, любовь, жениться... К О С М О Н А В Т. Извини. Света секунду стоит, затем поворачивается и выходит. И З Ю М С К А Я (ей вслед). Надеюсь, у нас ничего не пропало. ВТОРАЯ СЦЕНА Подъезд в доме Космонавта. Лестничная площадка. Верка и Гаранина стоят с разноцветными шариками в руках. Г А Р А Н И Н А. Мне кажется, это будет слишком жестоким наказанием. В Е Р К А. Что ты знаешь о жестокости, малолетка? Г А Р А Н И Н А. Я тебя на четыре года старше. В Е Р К А. Ну и что?! Где твой жизненный опыт? Ты даже не знаешь, как правильно молоко открывать. Всегда обольешься с ног до головы. Как он только мог ее выбрать?! Г А Р А Н И Н А. Все очень просто. Мы с тобой страшные. А она симпатичная. В Е Р К А. Она не симпатичная, а мы не страшные. Страшные - это когда люди от тебя шарахаются. Скажешь, от нас шарахаются? Г А Р А Н И Н А. Не шарахаются. В Е Р К А. То-то. Г А Р А Н И Н А. Но глаза отводят. В Е Р К А. Дура. Г А Р А Н И Н А. Обида, нанесенная тобой человеку, Вера, может вернуться к тебе, как бумеранг. В Е Р К А. Да иди ты... Г А Р А Н И Н А. Мне сегодня сон приснился, что я кольца для занавесок покупаю. Разные. Синие, белые, коричневые. Даже квадратные. В Е Р К А. Квадратных колец не бывает. Г А Р А Н И Н А. Вот и я думаю, не к добру сон. Появляется Света. Выглядит она так, будто из нее выпустили весь воздух. Верка и Гаранина бросаются к ней и прижимают ее к стенке. Света не сопротивляется. Девушки держат ее, прижав к стенке. В Е Р К А. Рассказывай по порядку, что там было. Г А Р А Н И Н А. Действительно, нам интересны все подробности. В Е Р К А. Правда, что у него в квартире живой карлик живет? Говори. Мы вдвоем фан-клуб разогнали из трехсот человек, ясно! Света молчит. Г А Р А Н И Н А (Верке). Вера, посмотри в ее глаза. В Е Р К А. Ну, посмотрела, и что? Г А Р А Н И Н А. Она как будто не здесь, она как будто на поэтическом вечере по стихам Ахматовой. В Е Р К А (Свете). Эй, мы сейчас будем над тобой зверски издеваться! Г А Р А Н И Н А (Верке). А, по-твоему, это как, зверски? В Е Р К А. Унижать ее будем. (Свете). Ты чего дергаешься? Стой на месте! Гаранина, скажи, что для тебя самое унизительное в жизни? Г А Р А Н И Н А. Когда ты называешь меня "половой тряпкой". В Е Р К А. Я не об этом! Ты что, совсем глупая?! Я же глазами показываю тебе на шарики! Г А Р А Н И Н А. Извини, я просто не поняла. (Свете). Да. То, что мы приготовили тебе - это по-настоящему жестоко. В Е Р К А. Ты, подруга, узнаешь, что такое стопроцентное унижение! Ты будешь жрать воздушные шарики!! Г А Р А Н И Н А. Вера, я здесь подумала... знаешь, это все-таки бесчеловечно. Может быть, мы ее просто изобьем? В Е Р К А. Нет. Г А Р А Н И К А (с надеждой). Очень жестоко изобьем, а? В Е Р К А. Нет. Она будет есть шарики! Давай вон тот, красный шар, который побольше. С В Е Т А. Подождите! Вы можете со мной сделать все, что угодно. Но сначала выслушайте. В Е Р К А. Еще чего! Г А Р А Н И Н А (Верке). А я, между прочим, тебя всегда слушаю, хотя часто ты говоришь такие глупости, каких даже по телевизору не услышишь. С В Е Т А. Только прошу вас, слушайте внимательно. Очень внимательно. В Е Р К А. Командовать будешь, когда тебя в армию заберут. С В Е Т А. Я просто хочу, чтобы вы меня поняли. Так вот, на свете есть мужчины, такие морщинистые, сутулые мужички, которые ни с того ни с сего появляются сзади грузовика и начинают орать водителю, что ему делать. Водитель сбит с толку, грузовик застрял окончательно, а мужичок, довольный, уходит. Или же так бывает, что человек не поймет, почему это люди не хотят с ним общаться. А ведь все очень просто. От него сильно пахнет чем-то жареным. И странно, что никто человеку об этом не скажет. Некоторым очень нравится делать несколько дел одновременно. Например, шагать, одновременно читать журнал и еще есть какую-нибудь сладкую трубочку. Но что удивительно. И то, и другое, и третье у них получается очень хорошо. Другие ведут себя не так, как все. Например, одна женщина, не могла спокойно пройти мимо цветочных рядов. Она обязательно должна была броситься к ближайшей розе и откусить у нее бутон. Но она не была сумасшедшей. Может быть, у нее не хватало в организме каких-то витаминов. А был еще один мужчина, который, выпив, всегда просыпался в неожиданных местах. Однажды он проснулся на крыше бойлерной с горячим блином во рту. Или же один парень мне по секрету рассказал, что, когда он снимает дома брюки, он всегда их ногой подбрасывает вверх. И если брюки падают ему на голову, он считает день удавшимся. Или, вот, знаю одну женщину, которая боится смеяться, потому что она знала, что когда она смеется, она всегда хрюкает, просто не может себя контролировать и хрюкает... В Е Р К А (резко кричит). Заткнись! (Света замолкает). Я ни черта не поняла. Г А Р А Н И Н А. Я тоже. Хотя было интересно. В Е Р К А. Эй, а в чем смысл-то? С В Е Т А. Смысл в том, что все мы разные люди. В Е Р К А. Хочешь сказать, что ты не такая как мы? С В Е Т А. Это совсем не значит, что я лучше. В Е Р К А. Нет, ты хочешь сказать, что ты лучше! С В Е Т А. Я не лучше. Мне просто повезло. Отпустите меня, пожалуйста, мне больно. В Е Р К А. Еще чего захотела! Г А Р А Н И Н А. А я не могу... Когда меня попросят, да еще волшебное слово скажут... Гаранина Свету отпускает. Верка, чертыхнувшись, отпускает Свету тоже. В Е Р К А (Гараниной). Ты случайно в школе живым уголком не заведовала? Г А Р А Н И Н А. Мы не должны ссориться. Таких дур, как мы, и так мало на земле осталось (Свете). Успокойся. Расскажи все по порядку. Все, что ты видела, чувствовала и пережила. Нам интересно, буквально, все. В Е Р К А. Начинай. Чего телишься?! С В Е Т А. Хорошо. Мы пришли к нему. Г А Р А Н И Н А. Сколько у него пар зимней обуви? В Е Р К А. Зачем тебе обувь? Г А Р А Н И Н А. Глупая, обувь очень многое может сказать о человеке. В Е Р К А. Это кто глупая? Г А Р А Н И Н А (Свете). Продолжай. О чем вы с ним говорили? С В Е Т А. Мы говорили обо всем. Г А Р А Н И Н А. Подробнее, пожалуйста. Нас очень интересуют всякие мелочи. С В Е Т А. Мы с ним говорили обо всем на свете. В Е Р К А. Мозги не морочь. Тебе сказано, в деталях. И какого цвета у него простыни тоже расскажешь. Ну, мы ждем. Пауза. С В Е Т А. Знаете что... я вам больше ничего не скажу. В Е Р К А. Говори, мочалка стриженная! Света молчит. Г А Р А Н И Н А. Боюсь, весело поболтать сегодня не получится. Верка снова бросается к Свете и прижимает ее к стенке. В Е Р К А. Ты что, думаешь, мы здесь шутки шутим? Г А Р А Н И Н А. Я полагаю, она, конечно, не думает, что мы здесь шутим. Но, почему-то, относится к нам недостаточно серьезно. (Свете). Я права, да? С В Е Т А. Давайте, так: "да" - это "нет", "нет" - это "да". Не знаю - это тоже "да". Давайте? В Е Р К А. Нет уж. С В Е Т А. "Нет" - это значит "да". В Е Р К А. Я не пойму, ты что, не можешь, как все нормальные люди попросить пощады? (Света молчит). Нечего с ней цацкаться. (Гараниной). Давай шарик. Г А Р А Н И Н А. Прости. У меня такой характер слабый. Верка забирает у Гараниной и подносит к лицу Светы воздушный шарик. Затемнение. В темноте слышно, как шарики лопаются, один за другим. ТРЕТЬЯ СЦЕНА Квартира Светы Булкиной. Света сидит на стуле. Входит Людмила Михайловна. Она в отличном настроении. В руке у нее сумка с продуктами. Людмила Михайловна ставит сумку на стол и садится рядом со Светой. Л. М. Раньше - сходила в магазин , как вольной борьбой позанималась. Только и успеваешь локтями работать. Теперь нет. Теперь это гонки. С тележками. По пересеченной продуктами местности. Всегда меня бесило, что каждая, кто мимо меня проходит, норовит в мою тележку заглянуть. Каждая пялится, что это я туда положила. Раньше меня это злило. А потом я стала замечать, что и сама в чужие тележки люблю заглядывать. И по тому, что в тележке лежит, определять, что за человек эту тележку катит. У большинства все обычно и скучно: хлеб, яйца, молоко. Но ты знаешь, у иных такой странный набор продуктов попадается. Например, ортопедические стельки, осетрина горячего копчения и дорожные шахматы. Или же краска для волос, две пачки подгузников и соевый соус. Все больше и больше странных людей вокруг, ты не замечаешь? (Света не отвечает). Ты что, дочь, со мной не разговариваешь? Что ты надулась, как воздушный шарик? С В Е Т А. Не смей говорить мне о воздушных шариках! Л. М. Почему? С В Е Т А. Не твое дело! Л. М. У тебя неприятности? С В Е Т А. Можно подумать, ты искренне интересуешься. Л. М. А что, я ведь могу тебе чем-нибудь помочь. С В Е Т А. Ты помогла мне получить образование. Нельзя выразить, как я тебе за это благодарна! Л. М. Я серьезно. Тебе помочь? С В Е Т А. Нет! То есть, да. Ты можешь помочь. Я хочу, чтобы ты посадила двух. Нет, трех человек. Л. М. Может быть, сразу всю футбольную команду? С В Е Т А. Я тебя ненавижу!  Л. М. (словно ничего не случилось). Продолжим разговор. С В Е Т А. Я хочу, чтобы ты защитила меня. Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни что-то для меня сделала! Л. М. Достаточно того, что я три раза в день закрываю за тобой воду в ванной. Кто тебя обидел? С В Е Т А. Не важно. Я хочу им отомстить!  Л. М. Месть - это очень дорогое удовольствие. К сожалению, мы с тобой не настолько богаты. Они что, совершили преступление? С В Е Т А. Они обидели дочь майора милиции. Этого что, недостаточно? Л. М. Пойми. У нас сейчас вовсю идет борьба с коррупцией. Тещу полковника Сумарокова хулиганы искупали в фонтане, и даже он ничего не смог сделать. С В Е Т А. Значит, ты не вступишься за меня? Л. М. Прости. Только не в этом квартале. Есть будешь? С В Е Т А. Знаешь, я смотрю на тебя и поражаюсь, как ты можешь называться моей матерью?! Совершенно чужая мне, отвратительная, мужеподобная тетка! Л. М. Столько комплиментов подряд мне не говорили даже в день милиции. С В Е Т А. Кто мой отец?  Л. М. Ты опять? С В Е Т А. Кто мой отец, я спрашиваю. Это же очень простой вопрос. Тебе не нужно ничего делать для меня. Просто предоставь интересующую меня информацию. Надеюсь, ты согласишься, что я имею право это знать. Пауза. Л. М. Хорошо. Я расскажу. Он был хорошим человеком. С В Е Т А. Он умер? Л. М. Слава Богу, нет. Повторяю, он был хорошим человеком. Когда мы только познакомились, я делила комнату в загородном общежитии с двухметровой женщиной из Орла. Так вот, когда он не мог меня проводить, он сажал меня на такси и всегда записывал у себя дома на стене номера машин. У него на обоях был длинный-длинный список автомобильных номеров. Когда ты родилась, он был счастлив. Даже научился в честь этого события вязать крючком. Но потом он изменился. Это был человек одержимый желанием стать лучше. Он стремился к этому всеми силами души. Но в итоге он совершил ужасное преступление. Твой отец стал преступником. С В Е Т А. Он что, убил кого-то? Л. М. Хуже. Он съел депутатское удостоверение одного депутата. С В Е Т А. И ты так долго скрывала это от меня? Л. М. Я хотела забыть о нем навсегда. С В Е Т А. Но, может, в нем осталось что-то человеческое? Л. М. Вряд ли. По слухам, он продолжает творить страшные вещи. Говорят, в камере он не дает никому спать. Он всю ночь громко декламирует маленькие стихи Некрасова. С В Е Т А. Неужели он всегда был таким?! Л. М. Я говорила, дочка, когда мы познакомились, он был совсем другим. А сейчас забудь, он умер для тебя. С В Е Т А. Я не хочу ничего забывать! Л. М. Твой отец ненормальный! Он месяц проходил с закрытыми глазами, чтобы понять, как чувствуют себя слепые. Этого я уже не выдержала, и ушла. С В Е Т А. Зря ты так поступила, мама. Если бы ты не ушла, может быть, он и не совершил бы преступление. Л. М. Что ты понимаешь, девочка. С В Е Т А. Не смей называть меня "девочкой"! Л. М. Еще раз повысишь на меня голос, я буду одна носить мою красную юбку. С В Е Т А. Ты что, не могла спасти его от суда? Л. М. Не могла. Более того, получилось так, что я сама его посадила. С В Е Т А. Значит, когда обидели тебя, ты все-таки можешь посадить? Л. М. Пойми, он был опасен для общества. С В Е Т А. И это моя мать?! Л. М. Да. Да, это твоя мать. Я даже могу показать паспорт. Ужинать будешь? С В Е Т А. Еще бы! Сначала я съем все тапочки! Затем проглочу телефонный аппарат!! Затем сожру диван! И занавески понадкусываю!! Чтобы тебе ничего не досталось!! Света выходит, хлопнув дверью. Л. М. Тапочки я могу разогреть в духовке. С В Е Т А (на секунду распахнув дверь). Я тебя ненавижу!! Света захлопывает за собой дверь. Л. М. Ты зашла в платяной шкаф. Ты в курсе? С В Е Т А (Из шкафа). Не твое дело! ЧЕТВЁРТАЯ СЦЕНА Небольшая комнатка перед входом в конференц-зал. Космонавт стоит в скафандре космонавта и держит под мышкой шлем. Входит Изюмская. Она очень эффектно выглядит. И З Ю М С К А Я. Готов? К О С М О Н А В Т. Мне жарко, я хочу пить, писать, есть, курить, послать все к дьяволу, я не выспался и потерял правую контактную линзу. Короче, я умираю. И З Ю М С К А Я. На фонограмме начнется отсчет "Четыре, три, два, один, пуск". На слово "пуск" ты выходишь. И, пожалуйста, перед тем, как ответить на вопрос, не думай. Прошу тебя, отвечай, не задумываясь. Так будет лучше для всех. Изюмская целует Космонавта в щеку и выходит. Через секунду в комнату входит Света. Космонавт, увидев ее, немедленно надевает на голову шлем со стеклянным забралом. Света стоит и смотрит на Космонавта. Пауза. Космонавт резко снимает шлем. К О С М О Н А В Т. Да-да. Мне стыдно. Да, ты права, права. Я сам все знаю. Я сам, когда оцениваю людей, всегда сужу по внешности. Если у кого-то внешность плохого человека, а показал он себя с хорошей стороны, он для меня все равно плохой человек. А тут недавно я в зеркало посмотрел, когда брови красил. Так у меня, оказывается, внешность плохого человека. Все черты плохого человека. Вылитый плохой человек. Как же так получается, подумал я? Вот этот нос, посмотри, точно нос плохого человека. А у меня нос, ну, точь-в-точь папин. Подумай, это как же далеко можно зайти! С В Е Т А. Не надо. Не оправдывайся. Я тебя все равно люблю. А ты меня? К О С М О Н А В Т. Конечно. Я тебя очень люблю. Просто обстоятельства против нас. А как вообще у тебя дела? С В Е Т А. Я хотела постричься налысо. К О С М О Н А В Т. Не "налысо", а наголо. Почему? С В Е Т А. Мне было плохо. К О С М О Н А В Т. Бедная. Сколько страданий может принести такой никчемный человек, как я. Слушай, Наташ... С В Е Т А. Света Булкина. К О С М О Н А В Т. Да, Света, ты не могла бы почесать там, я в скафандре не дотягиваюсь. С В Е Т А (чешет ему спину). Здесь? К О С М О Н А В Т. Ниже. Ага. Спасибо. С В Е Т А. Я тебе хочу кое-что сказать. У нас с тобой будет ребенок. Что ты по этому поводу думаешь? К О С М О Н А В Т. Что я думаю? Да я счастлив! Это отлично! Ты такая молодец! Господи, какая же ты молодец! Теперь все будет по-другому! Все вокруг изменится! Мы все изменимся! Все, без исключения! Космонавт хватает Свету, поднимает ее и кружит. За сценой начинает звучать музыка, и голос громко говорит: "Он сказал, поехали, и махнул рукой. Четыре, три, два, один. Пуск!" С В Е Т А. Подожди. (Космонавт опускает Свету). Тебе, по-моему, пора? К О С М О Н А В Т. Да. Я пойду, но ты никуда не уходи. Я вернусь и сразу приму самое главное в своей жизни решение. Жди. Космонавт выходит. Сразу становятся слышны приветственные крики и аплодисменты. Г О Л О С В Е Д У Щ Е Г О. Приветствуем Космонавта! (Овации). Итак, первый вопрос. М У Ж С К О Й Г О Л О С. Как будет назваться ваш новый альбом? Г О Л О С К О С М О Н А В Т А. Я назову его "Фанатки". В честь моих поклонниц. Ж Е Н С К И Й Г О Л О С. Скажите, у вас есть дети? Г О Л О С К О С М О Н А В Т А. Не слышу. Повторите вопрос. Ж Е Н С К И Й Г О Л О С. Я спрашиваю, есть ли у вас дети? Г О Л О С К О С М О Н А В Т А. Нет, что вы. У меня и девушки пока нет. Так что, обращаюсь к девчонкам, это место пока не занято. Я в поисках любви! Г О Л О С В Е Д У Щ Е Г О. Следующий вопрос, пожалуйста... Вопросы задаются и дальше, но они не слышны Свете и почти не слышны зрителям. Входит Изюмская. И З Ю М С К А Я. Вы любите Юру? С В Е Т А. Он соврал. У нас будет ребенок. И З Ю М С К А Я. Он сейчас находится в сложном положении. Я не могу рассказать вам всего, но ему теперь очень нужен успех. Поймите, его сейчас все отвлекает. И поверьте мне, даже если вы добьетесь своего, вы не сможете с ним жить. С В Е Т А. Это не ваше дело! И З Ю М С К А Я. Между прочим, когда-то я была такой же, как ты. Не знаю, помнишь ли ты певца Николая Душевого. Усы, бабочка, одно ухо немного больше другого. Помнишь, он пропал из вида, после того, как у него в прямом эфире лопнули на видном месте штаны? Так вот. Я тоже пришла к нему молодая, глупая, с широко открытыми глазами. А он отстриг мою роскошную косу... У меня была коса, вот до сих пор. (Показывает). Он отстриг мою косу и сделал из нее себе хвост на гитару. Он выпил из меня все соки. И я только тогда решилась уйти от него, когда узнала, что он не умеет читать. С Космонавтом тоже все не просто. Это человек, который не замечает никого на свете, кроме себя. С В Е Т А. Просто, я думаю, вы ему не подходите. И З Ю М С К А Я. Знаете, у меня был поклонник, это было много лет назад, который каждое утро являлся ко мне с чашкой кофе. Я открывала дверь, а он уже стоит с чашечкой горячего кофе в руках. Откуда он его брал, я не знаю. Может быть, он где-то прятал термос, мне неизвестно. Так вот, первый раз он появился, я была поражена. Это было так эффектно! А второй, третий четвертый раз, он мне потихоньку осточертел с этим своим кофе. С В Е Т А. О чем вы, я не понимаю? И З Ю М С К А Я. Я о том, что все - даже то, чего добиваешься всю свою жизнь, - очень скоро надоедает. С В Е Т А. Отстаньте от меня со своей дешевой философией. И З Ю М С К А Я. Хорошо, девочка. (Меняя тон). Я говорила с твоей матерью. С В Е Т А. Что? И З Ю М С К А Я. Мы говорили с ней, и, мне казалось, решили все проблемы. Она что, с тобой на эту тему не общалась? Ну, значит, еще будет. А теперь предупреждаю лично тебя, если ты не прекратишь нам звонить и если ты не оставишь свои сказки про беременность, у твоей матери будут большие неприятности на работе. А сейчас уходи, или я позову охрану.  М У Ж С К О Й Г О Л О С (за сценой). Скажите, как вы себя ощущаете на данном этапе вашей жизни? Г О Л О С К О С М О Н А В Т А. Знаете, может быть, нескромно говорить, но я счастлив! Абсолютно счастлив! Света уходит. Овации, последовавшие после ответа Космонавта, нарастают. ПЯТАЯ СЦЕНА На сцене и в зале абсолютная темнота. В темноте слышатся гудки телефона. Звук снимаемой трубки. Л. М. Алло. С В Е Т А. Как ты могла с ней говорить за моей спиной?! Л. М. Ты где? С В Е Т А. Опять, значит, решила все мои проблемы? Л. М. Где ты, я спрашиваю? У меня неприятности. С В Е Т А. Не может быть! А у меня все отлично. Бывает же такое! Л. М. Я еще раз тебе повторяю, у меня очень серьезные неприятности. Я не могу говорить об этом по телефону. Бросай все и немедленно приезжай. С В Е Т А. Знаешь что, я тебе не милицейский патруль! Света бросает трубку. Л. М. Светлана, алло, Светлана... В ответ Людмиле Михайловне раздаются лишь короткие гудки. ШЕСТАЯ СЦЕНА Подъезд в доме Космонавта. Верка и Гаранина. Они пишут на стене подъезда краской надпись "ОСТАВЬ КОСМОНАВТА, СУЧКА!!". У Верки новая прическа. Г А Р А Н И Н А. Скажи мне, Вера... В Е Р К А. Только не начинай. Г А Р А Н И Н А. Ответь, ты как любовь чувствуешь? В Е Р К А. Просила же тебя, не начинай. Г А Р А Н И Н А. Опиши свои ощущения. На что у тебя это похоже? В Е Р К А. Как чаем обожглась. Г А Р А Н И Н А. Сладким чаем? В Е Р К А. Ага. Сладким. А еще реветь хочется. Воздуху не хватает. В обморок упасть хочется. Г А Р А Н И Н А. Да-да. Это больно, мучительно, и порой невыносимо печально. Но ведь без любви жить нельзя. Ты согласна со мной? В Е Р К А. Мало ли. Ученые говорят, что всем обязательно нужно есть мясо, потому что в нем вещества. Однако вегетарианцев вокруг все больше и больше. Г А Р А Н И Н А. Знаешь, ты после парикмахерской заметно умнеешь. Входит Света. Она в пальто, в том же, что и была в первом действии. В руках у нее сумка, та самая, с которой Людмила Михайловна в третьей сцене вернулась из магазина. В Е Р К А (наступая на Свету). Ты чего приперлась? Тебе мало? С В Е Т А. Девчонки. Подождите. Не трогайте меня, пожалуйста. Я извиниться пришла. В Е Р К А. А чего это у тебя лицо такое подозрительное? Привела защитника? С В Е Т А. Нет, честное слово. В Е Р К А (Гараниной). Я ей не верю. У нее губки куриной попкой. В сумке что у тебя? С В Е Т А. Это я вам подарок принесла. В Е Р К А. Какая ты добрая стала, мы просто удивляемся! А что там, интересно? С В Е Т А. Сама посмотри. Верка подходит к Свете. Света открывает сумку и показывает ее содержимое Верке. Верка, с изменившимся лицом, отступает на несколько шагов назад. В Е Р К А (пятясь назад). Ты чего, дура что ли?! С В Е Т А. Вряд ли. Г А Р А Н И Н А. Что там? В Е Р К А. Она ненормальная. Г А Р А Н И Н А (Свете). Можно, я взгляну? С В Е Т А. Пожалуйста. Гаранина тоже приближается к Свете, заглядывает в сумку и отходит назад. Г А Р А Н И Н А. Это что, простите? Это пистолет? С В Е Т А. Да. Г А Р А Н И Н А. Настоящий? С В Е Т А. Проверь. Г А Р А Н И Н А. Зачем он вам? С В Е Т А. Почему ты вдруг стала говорить мне "вы"? Г А Р А Н И Н А. Волна почтения накатила. В Е Р К А (Гараниной). Она бешеная. (Свете). Прости нас, ради Бога. Дай уйти, а? С В Е Т А. Нет. В Е Р К А. Не губи души наши грешные. Г А Р А Н И Н А. Теоретически у нее можно вырвать сумку. Но сделать это на практике я бы не решилась. В Е Р К А (Свете). Пощади. У меня дома сестра маленькая. Кто ж ее курить без меня научит! Г А Р А Н И Н А. Есть еще вероятность, что этот пистолет не стреляет? В Е Р К А. Стреляет. Она у матери пистолет стащила. (Свете). Эх, жаль, шарика воздушного нету. А то бы сейчас съела. Клянусь, съела бы. О, у меня бумажник есть дерматиновый. Подойдет? С В Е Т А. Давайте все-таки сыграем в игру. В Е Р К А. А может, не надо? С В Е Т А. Это древняя игра. Каждый человек когда-нибудь в своей жизни должен сыграть в нее. Правила простые. "Нет" - это "да". "Да" - это "нет". "Не знаю" - это тоже "нет". Начинаем. Г А Р А Н И Н А. Вам не кажется, что расстановка сил изначально не в нашу пользу? (Света опускает руку в сумку). Играем. Мне, лично, уже не терпится. С В Е Т А. Хотите жить? В Е Р К А. Да. С В Е Т А. "Да" - это значит "нет". В Е Р К А. Мы хотим жить! С В Е Т А. Да или нет? В Е Р К А. Не знаю. С В Е Т А. Не знаю - это значит, нет. В Е Р К А (она вот-вот заплачет). Не надо, пожалуйста, не надо... Г А Р А Н И Н А (Свете). Мне кажется, это очень некрасиво, уже иметь полную власть над людьми и еще усугублять их плачевное положение. Пусть люди эти несовершенны. Пусть они злопамятны и жестоки. Пусть они неважно одеваются, и у них одна помада на двоих. Но нет на свете людей идеальных. Только в музее восковых фигур таковые есть. А что касается... С В Е Т А. Красьте друг друга. В Е Р К А. Чего? С В Е Т А (опуская руку в сумку). Я могу повторить. СЕДЬМАЯ СЦЕНА Квартира Космонавта. Звонок в дверь. Изюмская в домашнем халате подходит к двери. И З Ю М С К А Я. Кто там? С В Е Т А (из-за двери). Это Света Булкина. Простите. Я оставила у вас перчатки. Изюмская отпирает дверь. Входит Света с сумкой в руке. И З Ю М С К А Я. Я говорила тебе, ничего не забывай здесь? С В Е Т А. Говорили. Извините. Я торопилась в тот раз. И З Ю М С К А Я. Где они? Забирай и уходи. (Света стоит). Где ты их там оставила? С В Е Т А. У меня пистолет в сумке. И З Ю М С К А Я. Слушай, не морочь мне голову. С В Е Т А. У меня пистолет в сумке. И З Ю М С К А Я. А у меня за пазухой ракетная установка. Света сует руку в сумку и стреляет через сумку в пол. Оглушительный звук. С В Е Т А (Изюмской). Встань на колени, девочка. Изюмская покорно опускается на колени. Входит Космонавт. В этот раз он в костюме матроса: тельняшка, бескозырка, клеш. К О С М О Н А В Т (Изюмской). У тебя что, лыжи упали? (Космонавт видит, Изюмскую, стоящую на коленях, и Свету.) Здорово. А во что вы играете? И З Ю М С К А Я (Свете). Дай ему уйти, пожалуйста. С В Е Т А. Что же вы все от меня уйти хотите?! Со мной, что, и поговорить не о чем? И З Ю М С К А Я (Космонавту). У нее пистолет. Она стреляла. (Свете). Что ты от нас хочешь? С В Е Т А. Извинись. И З Ю М С К А Я. Прости меня, пожалуйста, за все. Прости. Только пусть он уйдет. Не вмешивай его. С В Е Т А. Нет. Я хочу с ним поговорить. (Космонавту). Посмотри мне в глаза. Куда ты смотришь? К О С М О Н А В Т (беспечно). Я смотрю... Это... Куда пуля отскочила. Интересно... И З Ю М С К А Я (Свете). Ну что, ты не видишь, он вообще не здесь. Он где-то далеко. Он всегда такой. Что ты хочешь, чтобы он тебе сказал? Что он тебя любит? Он скажет. Ему все равно, что сказать. Он за свои слова не отвечает. Пойми ты, наконец, он как ребенок. Где его носки лежат, не знает. К О С М О Н А В Т. Не правда. Носки в одном месте. Майки - в другом. С В Е Т А. Скажи ты мне, что-нибудь. Ну, говори, что ты чувствуешь?! Говори! Света толкает Космонавта сумкой в грудь. К О С М О Н А В Т. Я тебя боюсь. С В Е Т А. И это все? К О С М О Н А В Т. Честно? Нет. Я еще стараюсь запомнить свои ощущения, чтобы потом правдиво их изобразить на сцене. И З Ю М С К А Я. Я же тебе говорила, он дурачок. Дай ему уйти. С В Е Т А. Нет. (Вытаскивает из сумки пистолет, сумку отбрасывает в сторону, пистолет направляет на Космонавта). Извини, я не могу его отпустить просто так. И З Ю М С К А Я. Пожалуйста, Света, не делай этого! С В Е Т А (Изюмской). Ты что, дура, что ли? Ты что, думаешь, я пришла его убить? Я его люблю, между прочим. (Света подносит дуло пистолета к виску). Его люблю, а вот себя ненавижу. (Изюмской и Космонавту). И нечего глаза отводить! Смотрите, сейчас будет замечательное представление! Медленно, стараясь не шуметь, в квартиру входит Людмила Михайловна. Л. М. (говорит тихо и вкрадчиво). Дочка, отдай мне, пожалуйста, пистолет. С В Е Т А. Нет, мама. Лучше отойди. Л. М. (делая шаг назад). Хорошо. Я отошла. Скажи, что ты собираешься сейчас сделать? И З Ю М С К А Я. Она уже стреляла здесь! Л. М. (Изюмской). Замолчи. Дочь, ответь мне, что ты хочешь сделать? С В Е Т А. Я хочу, чтобы меня выслушали! Хоть раз в жизни. Л. М. (очень ласково). Хорошо. Мы слушаем. С В Е Т А. Я хочу рассказать одну сказку... И З Ю М С К А Я. Сказку?! Л. М. (Изюмской, резко). Замолчи! И не открывай рот, пока я не скажу! (Свете, ласково). Мы тебя внимательно слушаем. К О С М О Н А В Т. Можно, я сяду?  С В Е Т А. Можно. К О С М О Н А В Т (опускаясь на стул). Спасибо. С В Е Т А (очень волнуясь, не опуская пистолета). Сказка про собаку гигантских размеров. Так вот. Жила-была собака гигантских размеров. Ее все боялись. А она всех стеснялась. Поэтому она несколько лет не ходила в туалет. Потому что все бы это увидели. Понимаете? Л. М. Мы понимаем, дочка. Не волнуйся, продолжай. С В Е Т А. А может быть, потому она терпела, что не было вокруг ни одного гигантского дерева. Потом она нашла гигантское дерево. И все было бы хорошо. Но собаке гигантских размеров неожиданно расхотелось в туалет. Вот. Л. М. Это все, дочка? С В Е Т А. Нет. Еще мораль: так бывает всегда. Если есть одно, нет другого. И наоборот. Вы понимаете? Л. М. Конечно. Мы понимаем. С В Е Т А (указав на Изюмскую пистолетом). Она ни черта не понимает. Л. М. Дура потому что. Дочка, отдай мне, пожалуйста, пистолет. С В Е Т А. Если ему не нужен ребенок, значит, у меня его не будет. У меня нет никакого ребенка, ясно тебе? И что, я от этого стала хуже?! А?! Отвечай! Л. М. Света, поверь, для меня ты всегда самая лучшая. А теперь подумай, это ни к чему хорошему не приведет. Света почти уже опускает оружие, как вдруг резко открывается дверь, входят Гаранина и Верка. Их лица и волосы и одежда раскрашены во все цвета радуги. Света поднимает пистолет и направляет его на вошедших фанаток. Г А Р А Н И Н А. Стреляй, пожалуйста, в нас! В Е Р К А. Да, мы решили, убей нас вместо него! Л. М. Ну зачем вы приперлись?! Я же вам сказала, домой идти. Г А Р А Н И Н А. Нет. Лично я в этом году опять в институт не поступила, так что мне терять нечего. Я предпочитаю умереть за Космонавта! В Е Р К А. Нет, я первая хочу умереть за него. Стреляй! Обе фанатки зажмуриваются. Л. М. Света, тебе не кажется все это смешным? С В Е Т А (после паузы). Да, мама, может быть... Л. М. Пойдем отсюда. Пауза. С В Е Т А. Хорошо. Света опускает пистолет, и медленно идет к двери. И З Ю М С К А Я (Ей вслед). Вы, оказывается, заодно. Замечательно! Л. М. Света, не слушай ее. Света поворачивается и снова подходит к Космонавту и Изюмской. Изюмская к этому времени подобралась к Космонавту. Она незаметно подползла к нему на коленях. Света поднимает руку и направляет пистолет на них. В Е Р К А И Г А Р А Н И Н А (визжат). Нет!!! Л. М. Света, не делай этого!! С В Е Т А (Космонавту). Ты не мог бы дать мне автограф? К О С М О Н А В Т. Что? С В Е Т А. Ты не мог бы расписаться. А то, вроде познакомились, а автографа твоего у меня нет. (Достает из кармана открытку с ручкой). Вот здесь. К О С М О Н А В Т. Да. Конечно. Космонавт расписывается на открытке и протягивает ее Свете. С В Е Т А. Спасибо. Света прячет открытку, идет к двери, по дороге отдает пистолет матери и выходит. Людмила Михайловна спешит за ней. И З Ю М С К А Я (поднимаясь с колен, Космонавту). Звони в милицию. (Космонавт не двигается). Ты что, глухой, не слышал меня?! Звони в милицию, я сказала!! Г А Р А Н И Н А. Знаете, мы о вас там внизу написали, что вы - сучка. Мне кажется, что мы в чем-то были правы. ВОСЬМАЯ СЦЕНА Камера. Света сидит за столом. Дверь камеры с грохотом открывается. Входит Людмила Михайловна. Она садится за стол напротив Светы и кладет перед Светой диктофон. Тот самый диктофон, на котором Изюмская проигрывала для Космонавта текст извинения. С В Е Т А. Зачем это? Л. М. Она хочет, чтобы ты извинилась перед ней. Я все запишу. Отдам ей запись. Она заберет заявление. С В Е Т А. Я не буду этого делать. Л. М. Светлана, не дури. С В Е Т А. Убей меня, я не буду этого делать. Л. М. Света, пойми. Сначала она вообще собиралась тебя посадить. Я целый день ее уговаривала. Я ей деньги за ремонт заплатила. С В Е Т А. Все деньги я тебе верну!! Все, начиная с тех, которые ты давала мне на школьные обеды! Но никогда, слышишь, никогда не буду перед ней унижаться! Л. М. Тебя покормили здесь? (Свете не отвечает). У нас могут быть большие неприятности. Она может довести дело до суда. С В Е Т А. Ну и что, мне не страшно, я сяду. А ты мне поможешь, не так ли? У тебя ведь уже есть опыт. Отца-то ты посадила. Л. М. Света, подумай. Здесь тебе никогда не разрешат пользоваться феном. С В Е Т А. Ну и что! Я хочу в камеру. К уголовникам и уголовницам. Я здесь переночевала, мне понравилось. Мне нравится вид и запах тюремной камеры! Мне цвет стен здесь нравится! И мне нравится тюремный жаргон, ясно, в натуре?! Людмила Михайловна подходит, отпирает дверь, и распахивает ее настежь. Л. М. Выходи. С В Е Т А. Не поняла. Л. М. Иди домой. С В Е Т А. Но у тебя же будут неприятности. Л. М. Это мои проблемы. Пауза. С В Е Т А. Нет. Я так не могу. (Заставляет себя взять диктофон). Что говорить? Л. М. Света, мне тоже неприятно тебя заставлять. Своими словами что-нибудь. Да, и обещай, что больше там не появишься. С В Е Т А. Хорошо. (Включает диктофон). Здравствуйте. Меня зовут Света Булкина. Простите меня, пожалуйста, что я напугала вас пистолетом. Простите за то, что соврала про свою беременность. Также я обещаю навсегда оставить вас в покое. (Резко в диктофон). Довольна, тварь мерзкая?! Л. М. Дочка! С В Е Т А. Финал ты ведь можешь стереть, мама. Света выключает диктофон. Л. М. Хорошо, дочка. Могу я также задать тебе один вопрос? С В Е Т А. Раньше ты на это разрешения не спрашивала. Л. М. Почему вы молодые такие глупые? Неужели вы не понимаете. Что мы, в свое время, были точно такими же? И поэтому мы все прекрасно можем понять. С В Е Т А. Неужели? А если я тебе скажу, что я и вправду беременна, ты сможешь это понять? Л. М. Знаешь, я в нашем универмаге видела замечательную коляску. С В Е Т А. Прости меня, мам. Л. М. Ничего страшного. С В Е Т А. А можно, я тебе вопрос задам? Л. М. Раньше, ты никогда не спрашивала у меня на это разрешения. С В Е Т А. Тебе вообще в жизни нормальные мужчины встречались? Л. М. Что тебе на это сказать, дочка. Я в поиске. С В Е Т А. Знаешь, я фанатка тебя, мама. Л. М. А я фанатка тебя. С В Е Т А. Мы сможем прямо сейчас пойти домой? Я очень хочу есть. Л. М. Подожди. Я там договорилась... Короче, сейчас приведут твоего папу. С В Е Т А. Это что, шутка? Л. М. Нет. Сейчас ты его увидишь. (Подходит к двери, приоткрывает ее и громко говорит в коридор). Досрочно освобожденного - в сто двадцатую. С В Е Т А. Освобожденного? Л. М. Да, я давно этим занималась. В общем, его выпустили. Сейчас, дочка, ты увидишь своего отца. Только, предупреждаю, у него теперь новая причуда. Он занялся изучением французского языка. И тому, кто по-французски не говорит, он тому и слова не скажет. С В Е Т А. Что же делать, мама? Л. М. Не страшно, дочка, мы сейчас подготовимся к встрече с ним. Итак, представь, он входит, и сразу говорит тебе "Бон суар, ма фий, комон сава", а ты ему отвечаешь "сава бьен". Запомнила? Давай, отрепетируем. Бон суар, комон сава? С В Е Т А. Сава бьен. Л. М. Молодец, дочка. Мне кажется, ты готова. ЗАНАВЕС *Охраняется законом РФ об авторском праве. *Постановка пьесы невозможна без согласия автора. г Родион Андреевич Белецкий 2002 год