вернул покойника на бок и, отобрав у Лены косынку, обвязал ею голову усопшего. В довершение он накрыл труп одеялом так, чтобы виден был лишь кончик этой черной косынки. После всего сделанного, Ренат отошел к двери и оттуда придирчиво оценил результаты своего труда. - Нормально, - сказал он. - А теперь ты ложись! - Я не могу! - прошептала Лена и попятилась. - Тогда все ляжем и по-настоящему! Она закусила губу и медленно подошла к гробу, встала ногами на стул, а затем начала неловко укладываться в эту, как выражался подъесаул Папикян, "спецтару". Там, внутри, прямо посредине проходил грубый шов, соединявший два куска прапорщицкого сатина. Казалось, стоит только улечься - шов разойдется, и человек навсегда провалится в черную свистящую пустоту... - Я не могу,- повторила Лена, уже улегшись вовнутрь, точно говорящая кукла в огромную коробку. - Послушай, Хузин! - не выдержал Мишка. - А ты, монархист, заткнись! - оборвал сержант. Потом он, сузив глаза, еще раз внимательно осмотрел кровать: из-под одеяла высовывался мокасин с очевидной царапиной на боку. Сначала Ренат попросту хотел натянуть на предательскую обувь одеяло, но, прикинув, стащил ботинки с покойника и надел их на босые Ленины ступни. - Пожалуйста, не надо...- всхлипнула она. - Выносим! - скомандовал Ренат и накрыл гроб крышкой. Первые два КПП прошли почти без осложнений - там дежурили свои парни. На третьем КПП начались неприятности - утренний зануда сержант из свежего призыва еще не сменился. Он копался в предъявленных бумагах, все время переспрашивал, словно страдал беспамятством, доставал из кармана устав караульной службы и заглядывал туда. Потом, подозрительно осмотрев машину, он приказал Курылеву выйти и открыть заднюю дверь. Ренат, поначалу наблюдавший все это, как бывалый сторожевой пес наблюдает щенячью возню, не выдержал: - Может, тебе и "спецтару" открыть? - Нет, не надо...- поколебавшись, ответил новичок. Забрав все документы, он ушел в караулку Мишка глянул на Хузина - тот сидел в совершенно безмятежной позе, бесцельно улыбался и даже напевал что-то, но совершенно белый от напряжения палец лежал на спусковом крючке автомата. Неожиданно бронированные ворота начали раскрываться, и появившийся сержант-новичок, протянув Ренату проштампованные бумаги, попросил: - А знаешь, ты гроб все-таки открой! - Ты некроман, что ли? - изумился Ренат. - Согласно приказа... - Ну, тогда смотри...- Ренат, не выпуская автомата, повернулся и, дотянувшись до узкой части гроба, чуть сдвинул крышку: показались мыски казенных мокасин - Еще? - спросил Хузин - Еще! - ответил зануда сержант - Значит, смерти не боишься? - Согласно приказа... Ренат еще буквально на сантиметр сдвинул крышку и коротко глянул на Курылева. Глаза у Хузина были веселые и абсолютно сумасшедшие. Мишка неприметным движением отжал сцепление, включил скорость и был готов по первому знаку рвануть в открытые ворота. И тут вдруг громыхнуло в глубине поселка, над "Осинкой" поднялся черный с красными подпалинами столб дыма, а спустя мгновение на третий КПП обрушился странный град из пивных банок и плодов киви... Отъехав от поселка километра два, Мишка глянул в зеркало заднего обзора и увидел над Демгородком большую темную тучу похожую на грозовую, но только не синюю, а бурую. - Львы? - спросил он - Догадливый ты, Шпет! - А зачем вам Лена? - Не бойся, дендрофил, не для того, зачем тебе. - Мы поженимся, - совсем некстати сообщил Курылев. - Конечно, весь Кембридж на свадьбе гулять будет... - Значит, мы теперь в Англию? - Мелкими перебежками.. - хмыкнул Ренат. Возле немецкого дота, похожего на огромный бетонный кубик, вдавившийся под собственной тяжестью в землю, Хузин приказал свернуть на еле приметную лесную дорогу, заросшую зверобоем и одуванчиками. Потом он постучал костяшками пальцев по крышке гроба: - Воскресай, дшерь Иаирова! Крышка откинулась - и Лена села в гробу, точно гоголевская панночка, - бледная и трясущаяся. Все ее тело билось в жестокой, но совершенно беззвучной истерике. - Успокойся! - приказал Ренат. - Он обещал на тебе жениться... Прыгая на кочках и проваливаясь в рытвины, рискуя сломать передний мост, Мишка гнал "санитарку" по лесу, пока не уперся в здоровенную копну свежего сена. Навстречу им из-за кустов тут же выскочили два крепких парня в кожаных куртках, черной и коричневой. - Без шума нельзя было? - раздраженно спросил тот, что был в черной куртке. - Нельзя! - ответил Ренат, вьлезая из машины. - Разъезжаемся - времени нет... Он помог Лене выбраться из "санитарки", а парни начали быстро разбрасывать копну - под сеном была спрятана небольшая машина-рефрижератор с надписью "мясо". Ренат открыл дверцу холодильника и с галантным поклоном предложил Лене забраться вовнутрь, сострив что-то по поводу улучшения жилищных условий. Она беспомощно оглянулась на Курылева и жалобно спросила: - А он? - Что ты сидишь, как засватанный! - крикнул Ренат.- Иди к нам! Мишка стал поспешно вылезать из кабины, но парень в коричневой куртке неожиданно и привычно заломил ему руку, а потом бросил лицом на капот. - От меня ему еще добавь! - засмеялся Хузин. Парень с готовностью саданул Курылева коленом в живот. - Только печенку не отбей! Печенка мне скоро понадобится - я за бугром много пить буду! От ностальгии...- Говоря это, Ренат смеялся и легко удерживал отчаянно вырывавшуюся Лену. - Отложим для тебя! - пообещал парень в черной куртке, застегивая на Мишкиных запястьях наручники. - А мозги никому не продавайте - они у него бараньи! - предупредил Хузин. Парни заржали. Курылев увидел у самого своего носа красный глянцевый баллончик и почувствовал нестерпимую резь в глазах. Перед тем, как раствориться в отвратительной стрекочущей пустоте, он успел понять, что его засовывают в гроб. И еще он услышал отчаянный вопль Лены: - Ты же мне обещал! Ты же обещал... 12 Россомоновцы, разбив вдребезги оконную раму, влетели в операционную именно в тот момент, когда преступный хирург прицеливался, как половчей вскрыть беззащитное курылевское тело. Но Мишка, конечно, ничего этого знать не мог: его бесприютное сознание, не помня себя, витало в черном космосе, а мимо, точно хвостатые кометы, проносились пронзительно-красные, истошно-зеленые, душераздирающе-желтые Ленины крики: "Ты же мне обещал... обещал... обещал..." В себя Курылев пришел только на следующий день, но ядовитый наркоз еще не выветрился, и поэтому прошлое в мозгу все никак не складывалось в законопослушный узор, а скорее напоминало разбросанные по комнате детские кубики с фрагментами до боли знакомой картинки... - Где я? - спросил Мишка. - В кремлевской больнице, - объяснил, наклонясь над ним, подполковник Юрятин. Нет, он не шутил: тайная база неуловимых "почечных" баронов, которую накрыли, следя за увозившей Курылева машиной, оказалась там, где и вообразить-то трудно, - в спецклинике на улице Грановского! А самым главным бароном, как выяснилось, был неприметный старикашка гардеробщик, за пятачок помогавший не только одеть пальто, но и стряхивавший специальной щеточкой перхоть с плеч посетителя... - Ну, как себя чувствуешь, Мишель? - сочувственно спросил Юрятин. - Я тебя не убивал,- ответил Мишка. ...В операции под кодовым названием "Принцесса и свинопас" Курылев согласился участвовать без колебаний. Еще бы! Ему твердо пообещали не только замять зверское убийство случайного собутыльника, но даже, если все пройдет успешно, восстановить в должности и присвоить очередное звание. Прямо из камеры Курылева переправили в специальный учебный центр, замаскированный под детский пульмонологический санаторий. Там довольно торопливо и не очень-то основательно его научили вести слежку и уходить от "хвостов", составлять шифрованные донесения и закладывать их в заранее оборудованные тайники, работать с передатчиком и кинопроекционной аппаратурой... Показали Мишке и несколько силовых приемов, с помощью которых можно в секунду отправить на тот свет практически здорового человека, но посоветовали все-таки действовать больше головой и до рукоприкладства не доводить, ибо потенциальный противник может владеть теми же приемами и даже гораздо лучше. Основательно и настойчиво Мишку учили двум вещам. Во-первых, тренировали память и слух, чтобы он мог услышать и запомнить шестизначное число, произнесенное по-русски, по-английски, по-французски или по-немецки. Во-вторых, ежедневно по четыре часа (два - теория, два - практика) с ним занимался известный сексовед, автор нашумевшей книги "Как делать любовь?". Окончив ускоренные курсы, Курылев успешно сдал экзамены: запомнил и повторил число, которое, предварительно вынув зубные протезы, прошамкал чекист-пенсионер, сидящий за рулем промчавшейся мимо машины. Кроме того, Мишка за три дня обольстил молоденькую искусствоведочку из Эрмитажа, собравшуюся замуж за преуспевающего дипломата и даже заказавшую себе уже свадебное платье... Экзамены у него принимал знаменитый россомоновец по прозвищу Кротолов, прославившийся, в частности, тем, что выследил-таки матерого злодеятеля Стратонова и порешил его прямо в рыбной секции супермаркета, несмотря на фальшивый паспорт и накладную бороду. Кротолов и передал Мишке приказ начальства приступить к первому этапу операции "Принцессаи свинопас", а именно - вернуться в родное Алешкино, устроиться киномехаником на место изъятого Второва, натурализоваться и ждать связного. "А когда?" - полюбопытствовал Курылев. "Может, и никогда. Твое дело быть готовым в любую минуту! - ответил Кротолов и коротким тычком в живот послал Мишку в глубокий нокдаун.- Пресс подкачай!.." Курылев все сделал, как приказали, и ждал так долго, что в душу начали закрадываться сомнения, мол, а может, в его услугах уже не нуждаются и самое лучшее в такой ситуации потихоньку продать домишко и затеряться в бескрайних просторах России, которая после присоединения еще и Сербии занимала даже больше, чем 1/6 часть суши. Но не тут-то было: найденный Мишкой покупатель-биллионщик, как мы знаем, сгорел на этом деле, а через три дня в Алешкино босиком по снегу забрел последователь и популяризатор учения Порфирия Иванова. Собрав селян в клубе и призвав их окончательно слиться с природой, он потихоньку сунул Курылеву шифрованную инструкцию, где было приказано "оставить самодеятельность и постараться устроиться вольнонаемным ассенизатором в Демгородок". "А если не возьмут? - засомневался Мишка. - Желающих во-он сколько!" "Будь ближе к природе!" - посоветовал связной и растер ему морду пригоршней крупнозернистого снега... А вскоре его вызвал к себе только-только прибывший в Демгородок новый начальник отдела культуры и физкультуры. Войдя в кабинетик, украшенный этюдами знаменитого "идолога", Мишка прямо-таки остолбенел: за столом, улыбаясь, сидел живехонький командированный, которого он в свое время зверски зарезал черенком бутылки. - Не ожидал? - пристально глядя Мишке в глаза, спросил воскресший. - Не ожидал... Так, значит, я... - Ну, конечно.. Моя фамилия Юрятин. Мне поручено руководить операцией на месте. - Но почему именно я? - Нам нужен был человек из Алешкино. Ты был обречен. - А мисс Бюст? - Это был тест, и ты его успешно прошел. - Я не буду с вами сотрудничать! - решительно объявил обманутый Мишка. - Будешь, - усмехнулся Юрятин и выложил на стол свеженький плакатик "Обезвредить опасного преступника", где красовалась Мишкина физиономия и подробно перечислялись все его приметы.- Понял? - Понял.. - Еще заявления или вопросы имеются? - А почему операция называется "Принцесса и свинопас"? - Ну, это уж совсем просто! - улыбнулся Юрятин и рядом с плакатиком положил большую цветную фотографию. На ней была изображена стройная темноволосая девушка в короткой теннисной юбочке. Она смотрела со снимка темными печальными глазами и улыбалась странной улыбкой, какая бывает у человека, пытающегося по возможности весело поведать о своих несчастьях. Подполковник выложил перед Курылевьм пухлую папку и какую-то книгу. Это было подробнейшее досье на Лену и избранные сочинения Оскара Уайльда "Избранное" Мишка прочитал без особого восторга, больше всего понравился рассказ про Кентервильское привидение, но он уже видел об этом мультфильм по телевизору. Но зато досье!... Вся жизнь Лены была подшита в эту папку: свидетельство о рождении, аттестат зрелости, переснятые странички отроческого дневника с трогательными подробностями пробуждающейся девичьей души, письма к подругам и приятелям... фотографии... Правда, ничего пикантного, если не считать один снимок. Лена лежит на кровати абсолютно голая и хохочет. Ей года полтора... Мишка обратил внимание на донесение агента, сообщавшего, будто, узнав об аресте отца и решив вернуться в Россию, она две недели провела в клинике доктора Подопригориншейна, где, кроме общеукрепляющих и успокоительных процедур, делались также операции по восстановлению девственности, если вдруг какой-нибудь богатой невесте въедет в голову эдакая ретроблажь. Конечно, Курылев знал, что "Принцесса и свинопас" - сложнейшая многоходовая операция, в которой задействовано более полутора тысяч опытнейших сотрудников, включая резидентов, а курирует ее лично помощник Избавителя Отечества по национальной безопасности - "помнацбес" Иногда у Мишки возникало чувство нереальности происходящего неужели вся эта высококвалифицированная орава уродуется лишь для того, чтобы он, вышебленный из армии подпоручик, мог благополучно завлечь на предусмотрительно раскладывающийся диван эту трогательную кембриджскую уайльдовку и в обстановке страстной неги выведать у нее тайный счет, на котором ее хитроумный папаша хранит денежки, уворованные у доверчивого русского народа! Однажды он спросил подполковника Юрятина "А нет ли другого, более надежного способа завладеть тайной золотого счетика? Ну-у, гипноз какой-нибудь, таблеточки или укольчик. " "Нет!" - строго ответил начальник отдела культуры и физкультуры и объяснил, что, во-первых, самый короткий путь к сердцу женщины лежит через гениталии, а во-вторых, мало узнать номер счета и название банка, нужно еще завладеть полным доверием девушки, владеющей доверенностью на .получение денежек. "А вы думаете, у нее есть доверенность?" - "Думают в сортире В "Россомоне" знают!" Впоследствии Мишка узнал' не очень-то надеясь на него и подстраховываясь, Лене в "Осинке" (а была она там всего два раза ввиду смехотворности валютных сбережений) подсунули специальные конфетки, повышающие потребность женского организма в любви и делающие беременность почти неизбежной... Группа аналитиков, обеспечивающих интеллектуально операцию "Принцесса и свинопас", допускала, что к моменту начала операции изолянтка № 55-Б могла и не знать главной тайны своего отца, всегда отличавшегося патологической скрытностью и никогда не рассказывавшего близким о том, какие поручения он получал от всевозможных президентов и их подельников. Однако аналитики полагали, что, оказавшись в пограничном состоянии, он непременно посвятит единственного близкого человека - дочь - в свои секреты и объявит, что она становится обладательницей самого большого в мире состояния! Не соглашался с этой точкой зрения только один молоденький психолог-практикант. Для контроля за событиями заготовили специальный препарат, вызывающий симптомы, очень похожие на острую сердечную недостаточность, и одновременно ввергающий человека в состояние неудержимой откровенности. Инъекцию планировали под видом прививки сделать в тот момент, когда отношения Курылева и изолянтки № 55-Б окончательно трансформируются в необратимо-интимную привязанность, в просторечии именуемую любовью. Итак, все шло в соответствии с планом, разработанным подполковником Юрятиным и утвержденным "помнацбесом". Мишка вошел в первый контакт с "объектом", был с ней - по настоянию психологов - неумолимо суров и отправил в кинозал досматривать порнографические кошмары. И вдруг выяснилось, что изолянткой № 55-Б интересуется не только спецотдел "Россомон", но еще и лично сержант спецнацгвардейцев Ренат Хузин! После тщательнейшей проверки, стоившей жизни двум опытным агентам, удалось установить: проявляющий повышенный интерес к "принцессе" сержант есть не кто иной, как член президиума исполкома "Молодых львов демократии" Мансур Белляутдинов, он же Марк Сидоров, он же Иван Кауфман... Оказалось, еще два года назад он получил от своей организации сверхсекретное задание отыскать перепрятанные демократами деньги партии, столь необходимые для успешного продолжения преступной борьбы с адмиралом Рыком. Может возникнуть резонный вопрос: "Как же так? Сами злодеятели не знают, куда деньги запрятали!" Но чтобы все встало на свои места, достаточно вспомнить по-народному меткое высказывание Избавителя Отечества, в трех словах охарактеризовавшего суть режима врагоугодников и отчизнопродавцев: "Заврались, зарвались, заворовались..." Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, план было решено изменить таким образом, чтобы в ходе операции не только вернуть народные деньги, но и, "ведя" лжесержанта Лже-Хузина, навсегда покончить с осточертевшими "львами", которые незадолго до этого безжалостно взорвали новое здание Третьяковской галереи. Избавитель Отечества, посетивший скорбную выставку "Уцелевшие шедевры", уронил скупую моряцкую слезу возле обгоревшего холста, на котором чудом сохранилась нелучшая часть Добрыни Никитича, единственного оставшегося из "Трех богатырей". Покидая выставку, он твердо приказал: "Чтоб про этих животных я больше никогда не слышал!" Аналитическая группа не спала ночей и пришла к выводу, что Курылев в этой ситуации должен полностью уступить инициативу Ренату и прикинуться простачком, готовым на все ради "принцессы, поразившей его свинопасское сердце! "Любовь-то изобразить сможешь?" - поинтересовался подполковник Юрятин. "Постараюсь",- пообещал Мишка. "Постарайся! А на самом деле втюришься - убью",- пообещал начальник отдела культуры и физкультуры. Теперь все шло по видоизмененному плану, но специалистов немного беспокоила агрессивная неадекватность сержанта Хузина по отношению к Курылеву. Практикант-психолог, обработав на компьютере те прозвища, которые Ренат постоянно давал Мишке, заявил, будто, по его мнению, террорист сам влюбился в изолянтку № 55-Б и страдает из-за того, что вынужден в интересах своей организации буквально подкладывать Лену дураковатому ассенизатору. Юного психолога обозвали "молокососом" и пообещали поставить за практику "неуд"... Для окончательного уточнения деталей операции "Принцесса и свинопас" в Демгородок под видом помрежей и осветителей во время съемок "Всплытия" приезжали совершенно заоблачные чины, перед которыми подполковник Юрятин тянулся так, что его вызывающая полнота была почти незаметна. Никто не сомневался, что Лже-Хузин готовит побег изолянтке № 55-Б и хочет использовать с этой целью Курылева, которого благодаря умелой дезинформации считает законченным болваном, понравившимся "принцессе" по странной игре женского воображения. Но зачем же тогда Ренат подбросил через своих людей в окно ЭКС-президенту угрожающую записку? На всякий случай было решено подыграть террористу, и в Кунцеве спешно была воздвигнута караульная будка, якобы для охраны, а на самом деле, чтобы вынужденными редкими встречами с возлюбленной замотивировать Мишкину уступчивость. Записка о беременности, разумеется, была воспринята как свидетельство скорого побега. Но опять вставал вопрос: составлена она под диктовку Рената или же Лена действовала самостоятельно? К тому же аналитики были крайне удивлены, поняв, что Хузин решил отказаться от своего первоначального намерения использовать для побега "дерьмовоз", из-за чего, собственно, он и вошел в контакт с Курылевым. Его новый план выглядел гораздо сложнее и опаснее: воспользоваться очередным сердечным приступом у изолянта № 55, а вместо него вывезти на "санитарке" за пределы Демгородка Лену. В принципе это было возможно, если только водитель и сопровождающий находятся в предварительном сговоре. Вот для чего была устроена драка возле "Осинки", в результате чего выбыл из строя штатный шофер санитарной машины! "Ну, конечно! - заявил настырный психолог-практикант. - Это только подтверждает мою версию о влюбленности сержанта Хузина. Он не решился засовывать любимую женщину в мерзкую ассенизационную бочку и пошел на корректировку первоначального плана!" Практиканту посоветовали меньше глядеть по "видаку" запрещенные американские "мыльные оперы" и откомандировали в областную больницу, где как раз засекли подпольную ячейку "Молодых львов демократии". И снова действительность мощно взломала сухую схему: изолянт № 55 вопреки планам не заболел, а просто умер. Вскрытие показало, что ему вместо одной требуемой инъекции было сделано две. Очевидно, террористы для своих гнусных целей воспользовались тем же самым препаратом! "Плагиаторы недоделанные! - возмутился начальник отдела культуры и физкультуры.- Передайте в Центр - побег переносится..." Собственно, эта шифрограмма и стоила подполковнику Юрятину обещанных генеральских золотых субмарин на погонах... Разбуженный Ренатом в то памятное утро, Мишка совсем даже не прикидывался: он действительно растерялся, ведь никаких дополнительных инструкций на этот счет никто не давал. И, поразмышляв, Курылев решил руководствоваться предыдущими установками: во всем следовать приказам сержанта Хузина. А увидав на 3-м КПП своего экзаменатора Кротолова, виртуозно изображающего неопытного бестолкового спецнацгвардейца, Мишка совсем повеселел, расслабился - и чуть не принял из-за этого лютую смерть от руки трансплантатора. Блестяще продуманная операция "Принцесса и свинопас" в результате неожиданного вмешательства "почечных баронов" и недальновидности подполковника Юрятина дала сбой: Ренат вместе с Леной скрылся в неведомом направлении. Обнаружить их нигде не удавалось, хотя в течение нескольких дней было разгромлено более двухсот явок и арестовано свыше 6 тысяч "молодых львов", включая председателя исполкома этой тайной организации, режиссера Куросавова. Последний факт, правда, пришлось скрыть от широкой публики, учитывая чрезвычайную популярность его телеспектакля "Всплытие". Но про то, где в настоящую минуту находятся Ренат и Лена, он ничего не знал... Нашли их совершенно случайно: сухумский милиционер на базаре приметил широкоплечего парня, покупавшего огромный букет совершенно изумительных и безумно дорогих роз. Воротившись после дежурства в отделение, он глянул на присланную из Москвы ориентировку и понял, что повстречал на базаре легендарного "льва" Хузина-Белляутдинова-Сидорова-Кауфмана. Остальное было делом техники: очень быстро установили, что преступная парочка скрывается на вилле "Глория". Фелюгу, на которой они намеревались уйти в Турцию, удалось перехватить. Похудевший от переживаний подполковник Юрятин буквально вбежал в палату, где лежал почти уже оправившийся Курылев: "Хузин взял принцессу заложницей. Без тебя ни с кем разговаривать не хочет. Обещает застрелить сначала ее, а потом и себя, скотина... Выручай, свинопасик ты наш голубоглазенький!" 13 Мишка стоял возле мандаринового деревца и с изумлением разглядывал малюсенькие, величиной с крыжовник, плоды. Он никогда раньше не видел, как растут мандарины, и у него вдруг мелькнула странная мысль: если Ренат его здесь все-таки убьет, то по крайней мере перед смертью ему удалось посмотреть на этих зеленокожих детенышей, а это не так уж и мало... Вилла "Глория" выглядела заброшенной: ее счастливого обладателя, предприимчивого генерала, приторговывавшего ядерными боеголовками, два года назад расстреляли по личному приказу Избавителя Отечества. Но тишина и запустение были на редкость обманчивы, потому что за каждым деревом, за каждым выступом, за каждым камнем притаились лучшие россомоновские снайперы, да еще три группы захвата, прятавшиеся за забором, в гараже и в бане-сауне, только и ждали сигнала, чтобы штурмом взять дом. Сигналом должны были стать слова Курылева: "Ренат, не делай этого!" А для надежности, чтобы сигнал услышали наверняка, в верхнюю пуговку Мишкиной сорочки был вмонтирован микрофон. Но стрелять на поражение россомоновцы могли только в Хузина, за жизнь Лены все участники операции отвечали головой, потому-то был предусмотрен еще один условный знак, сообщавший, что с террористом дело удается уладить миром. В этом случае Мишка должен был просто произнести: "Ренат, ты не прав!" - Здорово, Макиавелли! - сказал Ренат, кривясь своей невыносимой восточной улыбочкой. Курылев даже не заметил, как он появился на пороге виллы. Точнее, как они появились, потому что Хузин, словно щитом, заслонялся Леной, выставив из-под ее локтя ствол автомата. - Я без оружия! - приветливо отозвался Мишка и похлопал себя по бокам. - А зачем тебе оружие? Ты и стрелять-то толком не научился... Свинопас... - Нет, ты меня не понял... Я просто хочу, чтобы ты ничего не боялся и говорил спокойно! - Я? Ты, Лоринстон, какую-то хреновину городишь! И Мишка понял, что глупее и неудачнее начать переговоры было просто невозможно. С боков Хузина прикрывали мощные мавританские колонны, какие только и могли родиться в забродившем мозгу внезапно разбогатевшего хапуги, сверху - козырек крыши, выложенной андерсеновской черепицей, а спереди - Лена... Она стояла, закрыв глаза в каком-то расслабленном оцепенении. - Можно, я с ней поговорю? - попросил Мишка, кивнув на безучастную Лену. - Еще наговоритесь. Мне нужен вертолет! - Я уполномочен предложить...- Курылев начал выдавать заранее выученный текст. - Кем? - В каком смысле? - растерялся Мишка. - Если ты пришел тянуть время, то я тебя сейчас просто шлепну! - Ренат шевельнул автоматным стволом. Лена, точно внезапно очнувшись от оцепенения, широко открыла глаза и без всякого выражения посмотрела на Курылева. - Ренат... не де... - начал было Курылев. - Он уполномочен мной! Мной - подполковником Юрятиным! - Из-за кустов раздался усиленный мегафоном торопливый голос начальника отдела культуры и физкультуры. - А-а-а! И ты, свинья в фуражке, тоже здесь! - громко крикнул Хузин.- А я думал, тебя выперли за провал операции! Сам-то ты кем уполномочен? - Помощником по национальной безопасности! - раздался торжественный ответ. - Ага, помнацбесом... Так вот, передай ему, что если с нами хоть что-нибудь случится, то мисс Синеусофф до вашего морского кобеля не долетит! Люди у нас еще остались! Повисла пауза. Было только слышно, как в мегафон сипло и тяжело дышит схоронившийся в кустах подполковник Юрятин. В Лениных глазах появилась боль: она узнала Мишку. - Ну, что ты, боров в портупее, сопишь? - крикнул Хузин. - Запрашивай Центр - мне нужен вертолет! Через пятнадцать минут. - Это невозможно... Вертолетный полк в ста километрах отсюда! - Юрятин, не надо лгать по мегафону! Вертолет у тебя за ближайшей горой спрятан. Кому ты врешь? Снова повисла пауза. Было слышно, как потрескивает включенный громкоговоритель. Казалось, это трещат от напряжения подполковничьи мозги. Мишка снова поглядел на Лену, и они встретились глазами. Курылев вдруг по-настоящему понял всю чудовищность происходящего. Он и она стоят друг против друга. Она прикрывает своим телом Рената вместе с его дружками-потрошителями, а он - толстого лгуна Юрятина вместе с его оравой россомоновцев. Но самое страшное в том, что все эти чужие люди всегда клубились за их спинами, даже тогда, когда Мишка и Лена, сжав друг друга в объятиях, были счастливы общим сокровенным счастьем и чувствовали себя бессмертными. - Ми-ишка...- прошептала Лена. - Неужели ты все это делал только ради тех денег? - А ты? - Я?.. Сначала - да, а потом - нет... - И я тоже: сначала - да, а потом - нет...- отозвался Курылев. - Ми-ишка, послушай Рената... Он не обманет... - Я не верю. Он уже один раз мою печень заказывал! - Я передумал! - захохотал Хузин. - Твоя печень испорчена гарнизонными щами. Но кое-что из твоих органов... - Ренат! - взмолилась Лена. - Не надо... Ты же обещал! - Ладно, поворкуй со своим Абеляром...- желчно разрешил Хузин и стал внимательно озираться по сторонам. Мишка вдруг подумал о том, что сержант и Лена сейчас, когда они стоят, плотно прижавшись друг к другу, чем-то напоминают сиамских близнецов, для которых разделение означает смерть. И, наверное, если к одному из близнецов приходит на свидание возлюбленный, то второй, чтобы создать им интимную обстановку, просто отворачивается или, как Хузин, делает вид, будто озирается по сторонам... - Мы согласны! - послышался металлизированный мегафоном голос подполковника Юрятина. - А куда ж ты денешься, хряк с околышем! - крикнул в ответ Ренат. - Снайперов только убери! Пусть ребята перекурят и оправятся... А то ведь у меня нервная система подорвана экзистенциализмом. Могу запсиховать и шлепнуть твоего свинопаса с принцессой вместе... - Ренат, ты не прав! - громко сказал Мишка. Снова стало тихо. Потом, как по команде, отовсюду, точно материализуясь в пространстве, начали появляться парни в пятнистых комбинезонах и с оптическими винтовками в руках. Все они смотрели на Хузина с ненавистью, точно он не дал им довести до конца любимое дело. - А в клумбе у тебя дежурный остался? - полюбопытствовал Ренат. Из георгиновых зарослей вылез еще один снайпер. Он поплелся вслед за остальными с таким понурым видом, что Лена сочувственно улыбнулась. - С ним все в порядке? - спросил Мишка, и по тому, как он это спросил, стало ясно - речь идет о ребенке. - А что с ним может случиться, если его вообще никогда не было! - вместо потупившейся Лены ответил Ренат. - Как не было! - оторопел Мишка.- Лена! Как это так не было? Ты же все медосмотры пропускала! - Для того и пропускала, - усмехнулся сержант. - Ты врешь, гад! Лена, он врет? Ведь правда? - Нет, он не врет...- отозвалась она, с трудом разомкнув запекшиеся губы. - Зачем же ты меня обманывала? - закричал Мишка. - Ты меня тоже обманывал... - Но я же тебя не так обманывал, совсем по-другому... - Какая разница - как... - Меня заставили! - сказал Курылев. - И меня тоже... В небе послышался стрекот, и вертолет на большой высоте прошел над виллой. Ренат проследил за ним глазами, потом сочувственно глянул на Мишку и спросил: - Обидно быть свинопасом? - Обидно...- кивнул тот. - Не тоскуй! Это еще не самая большая фрустрация в твоей жизни... - Чего? - не понял Мишка. - Тварь ты неначитанная! Фрустрация - это когда хочешь, а хрен получишь... Запоминай, пока я жив! - А ты... Ты, начитанная тварь, - взорвался Мишка. - Где это ты вычитал, что можно вот так прикрыться девчонкой и обзываться?! Где? У Сен Жон Перса?.. - Ух ты! - обрадовался Ренат. - Значит, в тебе все-таки что-то есть! Значит, не хреном единым... А еще? Мишка молчал. Вертолет прошел над лужайкой еще раз, теперь уже так низко, что на миг стало сумеречно от его тени. - Отчего люди не летают! - вздохнул сержант, провожая вертолет взглядом. - Слушай, Хузин, - дерзко спросил Мишка. - У тебя цитаты в башке на ходу не стучат? - Тоже ничего, - кивнул Хузин. - Но словесная магия уже не та. Как ты, Лен, думаешь? Может, он все-таки небезнадежен и ты воспитаешь из него джентльмена, с которым не стыдно будет показаться в Уайльдовском обществе? - Ренат, - взмолилась Лена. - Ты же обещал. Вертолет тем временем завис над лужайкой, и вниз, разворачиваясь на лету, упала лестница. - Послушай, Аконтий, - раздумчиво проговорил сержант. - Может, тебе со своей дамой в Турцию проветриться? Как думаешь? - В каком смысле?..- опешил Курылев. - В прямом! - оскалился Ренат. - Лезь в кабину, а то пристрелю! И Мишка полез. Сверху он увидел распластавшегося за кустами подполковника Юрятина - тот с кем-то нервно разговаривал по рации. Чуть дальше стояло несколько машин, включая санитарную, а вокруг топтались праздные россомоновцы. В ветвях росшего на отшибе эвкалипта Курылев подметил одинокого снайпера, но оставшихся внизу Лену и Рената закрывала мавританская колонна, и он был не опасен... Хузин дождался, пока Мишка забрался в кабину, потом, резко повернув Лену к себе лицом, крепко поцеловал в губы и довольно грубо толкнул ее по направлению к раскачивающейся лестнице. Поток воздуха подхватил подол платья и обнажил стройные, молочно-белые ноги принцессы... Ренат захохотал, показал большой палец и с вызывающей беспечностью начал медленно спускаться по ступенькам крыльца. - Ренат, ты не прав! - заорал Мишка. Но тот ничего не услышал из-за шума вращающихся винтов. Лена уже почти докарабкалась до кабины, и Мишка протянул ей руку. Снайпер в ветвях эвкалипта прилежно прицелился. - Ренат, ты не прав! - снова закричал Курылев. Но снайпер, совершенно не реагируя на эти сигнальные вопли, наверняка звучащие в его наушниках, продолжал держать Рената на мушке. И тогда Мишка, одной рукой втаскивая в кабину Лену, другой нашарил и отстегнул спрятанный на щиколотке под брючиной пистолет... Услышав выстрел, Ренат посмотрел вверх. Заметив в Мишкиной руке ствол, сержант улыбнулся с каким-то болезненным удовлетворением и вскинул автомат... - Ренат, не делай этого! - срываясь на хрип, закричала Лена и рванулась к Курылеву, закрывая его собой. Снайпер в ветвях чуть отшатнулся - сержант Хузин упал навзничь... Мишка приказал пилоту посадить машину, вынес Лену из кабины и положил на землю. Она лежала, крепко прижав руку к левой груди, а из-под пальцев, пульсируя, бил кровавый родничок. - Ми-ишка...- шептала она. - Я здесь... Здесь... - Ми-ишка... Там везде травка и газоны... Ми-ишка... Эдинбург. VCCA. 123007... Ми-ишка, не исчезай! - Я здесь... Подбежал бледный и потный подполковник Юрятин. - Жива? Курылев кивнул. - Скорее! Если умрет - все пропало! Где врач? Вертолет, взвихрив с земли мелкий сор, поднялся в воздух и улетел, унося Лену. Проводив его взглядом, Юрятин повернулся к Мишке, который в это время тупо рассматривал свои руки, перепачканные в подсыхающей Лениной крови. - Сказала? - Да... - Запомнил? - Как учили... - Диктуй! - Эдинбург. VCCA. 123007... Юрятин записал в блокнотик и побежал к рации - докладывать в Центр. А Курылев медленно подошел к Ренату: сержант лежал на спине, раскинув руки, во лбу у него чернело пятнышко, как у индусок, а затылка вообще не было, отчего лицо его напоминало гипсовую маску, наподобие тех, что вешают на стену в рисовальном зале... Воротился лиловый от огорчения начальник отдела культуры и физкультуры. - Ты, Мишель, ничего не перепутал? - спросил он. - Обижаете, начальник... А в чем дело? - Значит, пустышку тянули...- промолвил Юрятин, и его подбородок предательски задрожал. - Это ведь счет, с которого брал 62-й... Там ничего не осталось... И от 62-го только ползадницы осталось - не спросишь... - М-да, фрустрация...- покачал головой Курылев. Спустившийся с эвкалипта щуплый снайперишко приблизился к мертвому Ренату и, как живописец удачный мазок, с пытливым удовлетворением разглядывал пулевое отверстие... 14 Когда Избавителю Отечества доложили подробности операции "Принцесса и свинопас", он смеялся до слез. - Значит, говорите, этот ваш педолюб весь тайный счет в "Осинке" профинтил? Ой, не могу!.. Ну, прощелыги, ну, демокрады... Но особенно ему приглянулось, что простой русский офицер сумел влюбить в себя выпускницу Кембриджа, настоящую принцессу. - Покажите мне как-нибудь этого "свинопаса"! - распорядился адмирал. - Слушаюсь! - вытянулся докладывавший "помнацбес".- А как быть с арестованными "львами"? - На запчасти! - махнул рукой Избавитель Отечества. - Почку за почку! И потом стране нужна валюта. У этих-то, изолянтов, ведь ничего не осталось? - Ничего, господарищ адмирал, одни убытки... - Ну и пошли они к чертовой матери! - Понял, Иван Петрович! На самом деле "помнацбес" ничегошеньки не понял и за разъяснениями обратился к осведомленному Николаю Шорохову. Тот объяснил, что, оказывается, каждый вечер адмиралу звонит очаровательная Джессика и ведет с ним долгие разговоры о любви к ближнему и христианской морали, а также советуется, стоит ли ей в своем ресторанчике готовить котлеты по-киевски и не будет ли это восприниматься как намек на знаменитую субмарину "Золотая рыбка". Воротившись в Торонто, мисс Синеусофф сразу сделалась любимицей западной прессы: редкий день обходился без статьи типа "Ее выбрал русский монстр" или "Самая сексуальная русская царица со времен Екатерины Великой". А ее ресторанчик "Russian blin" просто ломился от посетителей: посмотреть на невесту "кровожадного морского волка" приезжали со всего мира, а одно предприимчивое туристическое агентство даже организовало спецтур "На крыльях любви - к Джессике". Кроме того, к ней нескончаемым потоком шли делегации от различных гуманитарных фондов и религиозных обществ с просьбами повлиять на крутой нрав адмирала и таким образом смягчить тяжкую долю жертв демократического выбора, томящихся в застенках. Один из этих пилигримов человеколюбия, активный член общины "Юго-восточного храма", так тронул доброе сердце Джессики, что она оставила этого рослого молодого симпатягу у себя. Он подсказывал ей темы вечерних бесед с адмиралом, даже набрасывал конспекты, а потом они репетировали разговор с русским монстром, причем для достоверности симпатяга привязывал Джессику специальными ремешками к кровати. А ведь Ивану Петровичу и без этого жилось несладко: супруга Галина и сын-нахимовец, прознав про матримониально-монархические планы своего мужа и отца, были удивлены до крайности. Мало того, знаменитая Ксения Кокошникова тоже подбавила масла в огонь, спев на телевидении в прямом эфире частушку: Я надену кофту рябу, Рябую-разрябую... Кто полюбит мово Ваньку - Морду раскорябую... Именно из-за этого, а не по какой-нибудь политической причине-о чем вопят западные масс-медиа,- теперь все передачи идут в эфир только в записи и только после тщательного отбора. И в последнем вечернем разговоре Джессика очень расстроила Избавителя Отечества, заявив, что никогда не выйдет замуж за человека, попирающего свободу слова! Именно в этот день помнацбес повторно завел с адмиралом речь о судьбе изолянтов. - А пошли они все! - закричал Избавитель Отечества и хватил своей знаменитой подзорочкой о наборный кремлевский паркет. Демгородковская общественность бьша очень удивлена, когда киномеханик Второв, присланный вместо исчезнувшего Курылева и поселенный в домике № 984, вместо очередной некроманской жути показал "Белое солнце пустыни". Поселенцы пришли к выводу, что это - недосмотр, недоразумение или провокация, последнее вероятнее всего. Но в следующий раз, открыв металлическую коробку, Второв обнаружил там "Я шагаю по Москве", а это было уже совершенно подозрительно. Более того, в один прекрасный день, проснувшись, изолянты увидели страшную и необъяснимую картину: вся охрана исчезла, вышки опустели, комендатура и котельная обезлюдели, даже бронированные ворота непроходимого 3-го КПП оказались распахнутыми настежь. Однако в течение нескольких дней, опасаясь смертоносного подвоха, никто не решался выйти за пределы Демгородка. Прошелестел даже слушок, будто видимое освобождение на самом-то деле всего лишь новое бесчеловечное изобретение опричников адмирала Рыка и все подступы к поселку заминированы теми самыми адскими машинами, одной из которых была взорвана "Осинка" вместе с человеком-кротом, но его-то как раз не жалко! Споры о том, как поступить в этой ситуации вызывающей бесхозности и коварной безнадзорности, разделили всех изолянтов на две большие враждующие партии - "оставанцев" и "покиданцев". Первые считали, что надежней остаться за забором и ждать социальных гарантий, вторые же кричали, что ждать никак нельзя, а нужно срочно покинуть Демгородок, иначе в Москве спохватятся и будет поздно. "Оставанцев" возглавил ЭКС-президент, а "покиданцев" - экс-президент. Поначалу политическое противостояние ограничивалось альтернативными митингами, а ставшая ежедневной газета "Голос" печатала репортажи, "круглые столы", полемические статьи и памфлеты, даже сообщила, будто на общественном картофельном поле собралось более полутора тысяч человек, чего, конечно, быть не могло, ибо все население Демгородка чуть больше тысячи... Потом борьба обострилась. Началось битье окон и вытаптывание грядок у политических противников. В довершение всего был зверски избит любимый пресс-секретарь и наперсник экс-президента, после чего глава партии "покиданцев" принял неожиданное и радикальное решение - покинуть поселок навсегда. Однако в последний момент за ним последовала лишь небольшая группа смельчаков... И вот около полусотни "ультра-покиданцев", опасливо маршируя, вышли за ворота Демгородка, готовые в любое мгновение за свои идеалы взлететь на воздух или пасть, срезанные пулеметной очередью. Они все дальше уходили в лес, но никто не напоролся на мину и не наскочил на кинжальный огонь замаскированных россомоновцев. Пели птички, летали бабочки, замечательно пахло утренним дождем... Миновав вросший в землю немецкий дот, "покиданцы" поняли, что адмирал Рык пренебрег дешевым политическим убийством и приготовил для них более изощренную месть! Ког